– Димка! Подъём! – прокричал из кухни женский голос.

В ответ тишина.

– Димка! Ну вставай! Завтрак остынет, мне скоро уходить!

Через несколько минут дверь в комнату Димки отварилась и на пороге показалась сорокалетняя женщина с недовольной гримасой на лице.

– Ты так и будешь валяться? Вставай, а то завтрак остынет, будешь холодным есть.

– Хорошо, тёть Галь, уже иду... – протянул сквозь дремоту долговязый подросток, который был бы не прочь понежится на кровати ещё час.

Наконец Димка появился на кухне. Полусонный, одетый в одну майку и трусы, он встал у стола и начал протирать глаза. Голые ступни юноши мялись на холодном кафеле, оттопыренные трусы выдавали утреннюю подростковую эрекцию. Это сразу заметила тётя Галя, но никак не отреагировала на это.

– Дим, ну опять босиком? Заболеешь! Пол холодный.

– Не заболею...

– Ладно, садись, сейчас буду тебя кормить да потом на работу собираться...

Женщина запорхала у плиты и настенного шкафа с посудой, и через минуту на столе перед её племянником уже стояла тарелка с горячей кашей.

– Ешь, приятного аппетита!

– Спасибо, теть Галь!

Как только Димка расправился с первым блюдом, тут же подоспело и второе от его тёти – яичница с беконом.

– Ох, тёть Галь, ну куда столько?

– Ешь, ешь! А то совсем исхудал, для молодого организма плотный завтрак не повредит... Дома у себя наверное мало кушаешь...

– Ну да... Папа с мамой на работе с утра до ночи, где уж там...

– Вот видишь! У меня ты не как у себя дома, ты на каникулах... Чтобы мой родной племянник ходил голодным весь день – нет, этого не будет... Кушай, зайка, кушай, – она поцеловала его в макушку, слегка потрепала по волосам и присела напротив через угол стола.

Подперев голову рукой, женщина с любовью смотрела на этого подростка, на то как он с аппетитом уплетает её еду за обе щеки и не догадывалась, о чём он мог думать.

А Димка только сейчас заметил, что тётя Галя одета в белую водолазку и черную обтягивающую юбку. Она всегда одевалась заранее, чтобы утром не опаздывать на работу, благо она начиналась не так рано, как у его родителей.

Тем не менее, водолазка подчеркивала контур больших женских грудей, юбка оттеняла широкий таз и бедра. Улыбка на лице тёти ещё сильнее выделяла её красивые глаза и ямочки на щеках. Утренняя эрекция и не думала пропадать.

Доев остатки яичницы, Димка хотел уже было встать из – за стола, но его остановила заботливая и привлекательная хозяйка, под властью которой он должен был находится ближайшее лето.

– Постой! А какао? Ты что! Нужно запить завтрак.

– Тётя Галь, ну в меня больше не влезет...

– Влезет, влезет! Давай – ка какао с бутербродами.

И буквально через мгновение стараниями тёти перед Димкой образовалась горячая чашка какао и два большущих бутерброда с маслом и сыром.

– Ох! – вздохнул юноша.

– Ничего, все на пользу! – заключила женщина, и снова села с боковой стороны стола, положив одну ногу на другую.

Димка запихивал в себя хлеб с маслом и сыром, запивая какао, а боковым зрением косился на аппетитные ножки собственной тёти. Нейлоновая ткань черных колготок в сетку облегала белоснежную женскую кожу, и Димка краем глаза сумел рассмотреть даже накрашенные в красный цвет пальчики на её ногах.

"Да... Тётя определенно у меня не промах!" – подумал племянник.

– Наелся до отвала! – сказал Димка, прожевав последний кусок хлеба, – Всё было очень вкусно! Спасибо, тёть Галь!

– Не за что! Расти большим и здоровым, ты у меня любимчик, единственный племянник.

Димка встал из – за стола и только успел развернуться, как его тётя вдруг произнесла:

– Постой, Димка! А это что у тебя такое?

– Что? О чём ты?

– Ну – ка повернись...

Племянник развернулся, и взор женщины упал на всё так же топорщащиеся трусы.

– Вот это, на твоих трусах... точнее то, что под ними.

Димка опустил голову, словно не понимая, о чём говорит тётя.

– Опять напряжён? Тебе нужно расслабиться, давай помогу.

Племянник понимал, что сейчас опять начнёт происходить что – то не совсем правильное, может быть, даже аморальное, но ничего не мог сделать в этой ситуации. Он сам не понимал, как между ним и тётей образовалась такая личная, такая интимная связь. Однако гормоны юного тела и мужские инстинкты играли свою роль – сердце ускорило ритм, приятно засосало внизу живота, подростковая плоть налилась кровью ещё сильнее.

– Подойди ближе, я посмотрю, – ласково, но в то же время требовательно сказала тётя Галя.

Димка остановился прямо перед сидящей на стуле женщиной, которая, совсем не стесняясь, быстро обхватила руками резинку его трусов и спустила их до колен. Перед зрелой тётей Галей предстал эрегированный подростковый пенис.

Она уже не первый раз за последний месяц видела возбужденного Димку и не только видела, но всё никак не могла налюбоваться на него. Аккуратно обхватив пальцами твёрдый ствол, тётя Галя медленно потянула кожицу вниз, обнажая наливную и алую, отдающую по краям темно – синим оттенком, головку члена. Другой рукой она так же аккуратно ощупала мошонку племянника.

– Да... Яички тяжелые... Видно, что ты накопил в себе большой груз, от которого необходимо избавиться.

Димке бы следовало возмутиться ещё в самый первый раз, когда это произошло между ними, закричать "Тётя, что ты делаешь!?" и быстрее убежать в свою комнату, а то и вовсе уехать обратно к родителям, но нет. Он не мог противостоять этому.

Та нежная женская забота, которой окутывала его тётя, будто заставляла его во всем повиноваться ей. Нет, тётя Галя не была злой или деспотичной, она была даже мягкой и снисходительной женщиной. Однако всё, что она требовала от своего племянника, преподносилось с невероятной лаской и бережным к нему отношением. Димка ещё не знал, что то, что происходит между ними называется "инцест", он просто доверял тёте Гале, думал, по крайней мере, что это полезно для здоровья.

– Давай – ка я снова поласкаю тебя, Димка... До автобуса ещё двадцать минут, время есть...

Юноша ощутил, как нежные пальчики тёти игриво блуждали по вздыбленному детородному органу, словно щупали его, как какую – то мягкую игрушку.

– Ах, я вижу у тебя здесь появилось небольшое раздражение, – произнесла женщина и пристально посмотрела на покрасневшие складки крайней плоти, – Это наверное я перестаралась в прошлый раз...

– Наверное, тёть...

– А что же ты молчал? Я бы нежнее двигала рукой, может кремом смазала бы... Ладно, в этот раз я сделаю всё по – другому. Тебе понравятся тётины губки и язычок, не волнуйся...

Племянник понял, что тётя готова зайти далеко в своих стараниях и использовать не только руки, как это было прежде. Он невольно сглотнул комок нового возбуждения, подошедшего к горлу. К такому он не был готов.

– Тёть Галь, а всё – таки это обязательно нужно?

– Димка, ну я же тебе объясняла. Я хочу, чтобы ты был здоров и счастлив. А залог счастья для любого мужика – это полный желудок и пустые яички... . Поэтому не спорь. Тётя лучше знает, что нужно племяннику.

– Хорошо, тёть, я не спорю. Ты у меня самая лучшая...

– Ещё бы! – улыбнулась она. – А теперь снимай свои трусики и садись попой на край стола. Не бойся, так будет удобнее и тебе и мне.

Димка уже в одной майке присел на кухонный стол, ожидая дальнейших приказаний.

– Хорошо, теперь разведи ноги, как можно шире... Хорошо, вот так! Умничка! И попу подвинь ближе к краю, чтобы хозяйство твоё было ближе ко мне.

Юноша сел на стол, будто на гинекологическое кресло, с широко расставленными ногами и выставленной вперёд промежностью, а тётя Галя присела на корточки перед ним.

Прямо напротив её лица неприлично воздымался подёргивающийся от приливов крови половой член подростка, окруженный порослью черных курчавых волосиков на лобке и заканчивающийся не менее пушистым мешочком с овальными тестикулами. Женщина подвинулась чуть вперёд, окатив жарким дыханием всё великолепие возбужденного юноши. Запах потных гениталий ударил ей в нос, слегка возбудив и вскружив голову.

Тётя Галя обожала такие моменты. Ласкать Димку было для неё самым большим счастьем в этой жизни. Стоит сказать, что она никогда не была замужем, и периодическое появление в её доме племянника открывало в ней весь спектр женских чувств и эмоций.

Она обхаживала его как родного сына, ведь по сути, никого ближе чем он, у неё не было. Нет, она не собиралась грубо совращать его или издеваться над ним; не собиралась заниматься с ним сексом по – взрослому, во всяком случае пока. Просто она получала неизмеримое удовольствие, когда доставляла ему ласки, когда кормила, заботилась и обогревала его любовью.

Димка, сидя на столе и видя лицо родной тёти в нескольких сантиметрах от своего сильного стояка, настолько взволновался, что у него слегка отвисла нижняя челюсть. Отрыжка от плотного завтрака дала о себе знать, резко вырвавшись наружу.

Тётя Галя улыбнулась и приложила свою горячую руку к животу племянника:

– Вот видишь, полный желудок, – и, опустив руку ниже, обхватила ею и слегка покачала сжавшуюся от утреннего холода мошонку, – А сейчас будут и пустые яички...

Положив две руки на разведенные в сторону ляжки подростка, женщина принялась покрывать поцелуями этот съёжившийся волосатый мешочек с двумя яичками, постепенно переходя вверх по красиво изогнутому стволу, заканчивающемуся натянувшейся красной уздечкой и целиком оголившейся побагровевшей головкой. От поцелуя тёти прямо в крону пениса Димка невольно вздрогнул, словно кто – то ударил его током.

– Не бойся, зайка, я не укушу, – прошептала тётя Галя с похотливым блеском в глазах, который в первый раз стал так отчётливо заметен племяннику, но смысл которого оставался не до конца ему понятен.

– Я не боюсь, тёть Галь... Я люблю тебя и полностью доверяю...

Женщина расплылась в улыбке и, сильнее обхватив Димку за ляжки, продолжила свою ласковую игру.

Она снова прошлась снизу вверх от яичек до головки только теперь языком. Его шероховатая и влажная поверхность услаждала твердую юношескую плоть, даря Димке минуты истинного блаженства. Постепенно тётя Галя сосредоточила свои движения только на головке подростка. Она, как послушная собака, которая лижет руки своему хозяину, стала ласкать языком только заднюю поверхность головки, где сходились лепестки молодой крайней плоти.

– Ох, тёть Галь! Как же хорошо... Как хорошо...

Димка почувствовал, как бабочки неукротимо запорхали внизу живота, как что – то защекотало в мошонке. Тётя Галя будто точно знала, где и как надо ласкать, и держала всё под контролем. Она постепенно наращивала темп, заставив племянника волнительно и громко дышать. Кухня наполнилась лёгким стоном и чавкающим звуком.

– Ах! Как приятно... Как хорошо ты это делаешь... У – ух...

Через минуту на конце головки стала сочиться большая блестящая капля смазки. Женщина заметила это и резко остановилась, произнеся:

– Отлично! Мы на верном пути...

После сказанного она медленно слизнула эту каплю, распробовав солоноватый привкус подростковой смазки. Где – то в её собственной промежности приятно закололо, и она почувствовала, как влагалище начало наполняться соками.

– Димочка, зайка, теперь тебе не больно? Ничего нигде не трётся, не чешется, без покраснений?

– О нет, тёть Галь... Ты просто волшебная тётя...

– Я стараюсь, как могу, – прошептала она и сделала то, что заставило воздух вырваться из лёгких Димки с неистовой силой.

Женщина бережно обхватила ртом всю лоснящуюся головку и аккуратно прошлась по ней губами, будто соснула леденец на палочке.

– Ох – ох! Теть Галь... Ммм... . , – залепетал юноша.

Она снова и снова повторяла это движение, пока окончательно не перестала выпускать конец пениса изо рта. Слегка прикусив зубками горячую плоть Димки, тётя Галя скользила своим шероховатым языком по всей головке члена. Племянник был просто ошарашен и скован безудержной лаской, его рассудок стал затуманиваться.

– Ммм... Теть Галь... ммм...

Вдоволь наигравшись с самой чувствительной частью мужского органа Димки, тётя Галя, не выпуская этот упругий кол изо рта, стала совершать поступательно – возвратные движения головой, как бы продвигаясь всё дальше и всё ближе к основанию пениса.

Она также сильно возбудилась и сама не заметила, как через полминуты уже основательно сосала член собственного племянника, сосала как отъявленная проститутка. Соки, испускаемые её влагалищем, стали пропитывать свежие трусики. Женщина всё это понимала и чувствовала, но старалась не показывать разжегшей её страсти. Она хотела, чтобы Димка думал, будто это для его же блага, для его же здоровья, а не просто неприличная забава.

Юноша смотрел на всё это и не мог поверить собственным глазам. Он видел, как накрашенные губки тёти Гали двигаются по стволу его пениса вверх – вниз, вверх – вниз, оставляя на кожице блестящие полосы слюны и смазки, как раздуваются и втягиваются обратно румяные женские щёчки, заставляя то сжиматься, то распрямляться недавно появившиеся морщинки на её прекрасном зрелом лице. Племянник ощущал обжигающее и прерывистое дыхание тёти, которое развевалось по всей его промежности.

"Она просто невероятна... ", – словно сквозь туман думал Димка, – "Никогда не думал, что получу такой минет... Ох, если бы только знали мои друзья, что я сейчас испытываю... . Обязательно им расскажу, вот они позавидуют... Ох – ах! Ну как же она сосёт! Как ласкает и как любит меня... " И Димке почему – то вспомнилось детство, как он маленький вместе с тётей Галей ходил в зоопарк и как она покупала ему мороженое, как однажды он разбил коленку на улице, и дома тётя мазала его зелёнкой.

Теперь, спустя столько лет тётя Галя была по – прежнему с ним и, кто бы мог подумать, ласкала его на собственной кухне совсем – совсем по – взрослому. И Димка не мог этому сопротивляться, хотя ему было немного стыдно, но сковавшая всё тело истома держала его в оцепенении. Племянник не мог выбраться из оков неги и любви, которыми окутала его родная тётя, и он понял, что ему придётся... излиться в неё, как бы немыслимо это не казалось.

– Ох, теть Галь, я больше не сдержусь...

Она, с твердой плотью во рту, посмотрела ему в глаза и медленно кивнула, прикрыв веки. Он понял, что тётя разрешила ему кончить внутрь, отчего по всему юношескому телу прошла сильнейшая волна приятной слабости.

"Наконец – то мой зайка готов спустить... Мне уже самой трудно выдержать эту истому... ", – подумала женщина, промежность которой заполонили сладкие колики, а выделения влагалища готовы были просочиться уже сквозь колготки.

– О – о – ох! А – а – ах! Тётя... , – протяжно застонал Димка, и тётя Галя, снова обхватив губами головку и вцепившись пальцами в его разведенные ляжки, остановилась.

Из каменной юношеской плоти мощнейшими выстрелами стала вырываться сперма. Струи эякулята Димки безжалостно били прямо по нёбу женщины, которая ощущала, как в приятной судороге начинает сжиматься низ её собственного живота.

Жидкости, на удивление, было очень много и она так быстро заполняла ротовую полость тёти Гали, что та испугалась, что сперма может вылиться, закапать на одежду и пол, и ей пришлось... проглотить её.

Тётя Галя громко сглотнула первые порции и тихо заскулила. Давно забытый сладкий вкус мужского семени, наполнившего рот, и чувство тёплой спермы, стекавшей как кисель по пищеводу и заполнявшей желудок, поставили женщину на край оргазма. Она сама чуть не кончила в этот момент.

"Я глотаю сперму своего племянника... , – думала она с приятным содроганием в сердце, – Что же я делаю? Ох... Но как же это сладостно... ммм"

Димка продолжал изливаться в родную тётю, но уже с меньшей интенсивностью. При каждом выстреле густой жидкости он резко и сильно выдыхал, отчего колыхались волосы на голове тёти. Вязкий эякулят снова наполнил зрелый женский рот, и тётя Галя снова его проглотила. Ей определенно понравилось поглощать этот напиток, который буквально минуту назад был частью её племянника.

Когда семяизвержение закончилось, женщина ещё с полминуты подержала его пенис между губами, помяв рукой ствол и слизывая с головки остатки выделяемой спермы.

– Ох, тёть Галь! Как же хорошо... , – произнёс он с хрипотой в голосе и приложил свою руку к её щеке, чтобы погладить.

– Ну вот, теперь ты пустой, – прошептала она с неподдельной улыбкой и стала облизывать мокрые губы.

– Ты самая лучшая тётя на свете...

Женщина просияла, убрала руку племянника со своего лица и, поцеловав сначала её, а потом смачно чмокнув матовую головку пениса прямо в отверстие уретры, встала с корточек и ушла собираться на работу.

Племянник с затуманенным от счастья и блаженства взором так и остался сидеть в неприличной позе прямо на столе. Через несколько минут его пенис опал, а тётя Галя вернулась на кухню.

– Димка! Ну ты так и будешь сидеть!? Ты прямо как кот, которого приласкали и который не хочет уходить.

– Ох, теть Галь... Ты проглотила это... , – вдруг сказал он.

Женщина слегка покраснела и опустила голову. Димка не понял, что пристыдил её.

– Знаешь что? – неожиданно с улыбкой произнесла она и нежно обхватила рукой два его опустошенных яичка в свесившейся и расслабившейся мошонке, – Я покормила тебя, а ты покормил меня... Так что будем считать, что ты отблагодарил свою тётю...

– Хорошо, тёть Галь, я не спорю. Я просто...

– Ладно, вставай, зайка, проводишь меня, а то я на автобус опоздаю, – перебила она.

Взяв сумку и надев туфли и плащ в прихожей, тётя Галя сказала:

– Веди себя хорошо, зайка. Можешь ещё поспать или поиграть в свою приставку. Вечером вернусь, и мы найдём чем заняться, придумаем что – нибудь.

– Хорошо, тёть Галь. Я очень люблю тебя!

– И я тебя, зайка!

Они чмокнулись на прощание, и когда уже женщина вышла на лестничную клетку, Димка вдруг подбежал к входной двери, приоткрыл её и позвал:

– Тёть Галь! Тёть Галь!

– А?

– А мы можем чаще соблюдать твоё правило так, как это было сейчас?

– Какое правило?

– Ну... полный желудок и пустые яички...

– Тшшш! – зашипела с улыбкой на лице тётя. – Соседи услышат... Никому ни слова!

– Хорошо...

– Я обещаю, что ты будешь всегда счастлив со мной, – в полголоса сказала тётя Галя и подмигнула.

Димка сложил губы уточкой, посылая ей воздушный поцелуй, и она ответила тем же. Захлопнув входную дверь, племянник медленно опустился спиной по ней на пол, всё ещё испытывая чувство легкого изнеможения.

– Какая же у меня чудесная тетя! – прошептал он и закрыл глаза.