Лена... так звали самую красивую девчонку с моего курса, и с первого дня учёбы это прекрасное имя не выходило у меня из головы. В одежде она часто сочетала обтягивающие джинсы, которые подчёркивали её большую, упругую попу и открытые блузки, оголяющие аккуратные, загорелые плечи. Когда её большие, чёрные, как у цыганки, глаза обращались в мою сторону, я буквально краснел от смущения.

В свои восемнадцать лет я оставался девственником. Да чего греха таить, даже не целовался ни разу! Я не являлся уродом и в общении со сверстниками проблем не имел, но с девушками была самая настоящая катастрофа. Наверное, всё от того, что я слишком мягок с ними: не могу делать грубые, пошлые намёки, не могу быть настойчивым, когда они ломаются. В общем, в отношениях с женским полом я всегда был ласковым, осыпал девчонок комплиментами, дарил цветы, но, к несчастию, они сперва френдзонили меня, а потом и вовсе прекращали общение.

Увидев Лену, я был уверен, что не смогу заполучить место в её жизни. «Наверняка, за ней бегают толпы парней, гораздо более самоуверенных и опытных в отношениях с женщинами, чем я», — думалось мне. Вопреки моим ожиданиям, поведение Лены оказалось совсем непохожим на поведение всех девушек, что я знал раньше. Она не отвергала меня, а, наоборот проявляла инициативу: писала первой, сама звала меня гулять. Иногда она даже отвешивала смачные шлепки по моей заднице или брала за подбородок, и пристально смотрела в глаза. Я совсем не возражал. Если честно, такое обращение даже нравилось мне.

Однажды мы гуляли по людному парку, и у Лены на кроссовке развязался шнурок. Она остановилась и сказала, чтобы я встал на колени и завязал его. Я возразил, но Лена направила на меня свои чёрные, наполненные злобой глаза, и твёрдо произнесла: «Опустился на колени и зашнуровал мой ботинок!» От этого властного взгляда мне стало не по себе, и я присел, но не на колени, как потребовала моя подруга, а на корточки и стал завязывать шнурок. Спустя мгновения мою щёку обожгла боль от хлёсткой пощёчины, а изо рта Лены вырвался пронзающий уши крик: «Ты что творишь! Я сказала встать на колени, а не присесть!» Любой нормальный парень разозлился и, может быть, даже дал бы отпор. Видимо, я — ненормальный, ведь вместо того, чтобы ответить на оскорбление, я извинился и, упав на колени, стал выполнять приказ. Лена была в коротких джинсовых шортах, и я, завязывая шнурок, любовался её гладкой и смуглой кожей. Было одновременно и стыдно, и приятно. Меня возбуждало, что Ленина ножка находиться в нескольких сантиметрах от моего лица, возбуждало положение, в котором я оказался, даже ошарашенные взгляды прохожих возбуждали. Когда я выполнил поставленную задачу, Лена позволила встать, и мы, как ни в чём не бывало, пошли дальше по аллее. Она делала вид, что не замечает бугорок на моих джинсах, появившийся по милости вставшего члена, но на её строгом лице появилась довольная ухмылка, а глаза посматривали в на мою ширинку.

После той прогулки наступили выходные, и Лена сказала, что мы с ней не сможем увидеться до понедельника. Как же медленно тянулись те два дня! Я не мог думать ни о чём, кроме Лены. Стыдно признаться, но я мечтал даже о пощёчине от неё. Наконец наступил долгожданный понедельник, и я отправился на пары с радостным предвкушением встречи. К моему огорчению, девушки в аудитории не оказалось. Я тогда жутко заволновался, ведь раньше Лена, не то что не пропускала ни одной пары, не опаздывала даже! Прошёл час, два, три, но она не отвечала на сообщения, в которых я справлялся о её самочувствии, и не появлялась в сети. Лена написала, когда уже заканчивалась последняя пара, а я перестал ждать ответа: «Не переживай, всё нормально, просто мне сегодня очень радостно, поэтому я решила впервые в жизни прогулять учёбу. Как освободишься, приходи ко мне. Дома только я, мой мопс Рекс и бутылка шампанского!»

Несмотря на то, что поведение подруги казалось странным, я прочитывал сообщение, поднимал глаза и читал снова, повторяя этот нехитрый алгоритм бесчисленное количество раз, и каждый раз, читая его, я чувствовал себя безмерно счастливым. Как только я покинул стены института, ноги сами понесли меня к двери, за которой находилась квартира Лены. Подруга выглядела слегка подвыпившей, помимо сексуального нижнего белья цвета индиго, на ней была лишь клетчатая рубашка, надетая нараспашку. Такой нетипичный и возбуждающий образ заставил моё сердце колотиться со скоростью света. Слова не хотели строиться в связные фразы, но это было и не нужно, Лена сама пригласила меня пройти в просторную комнату. В углу её сидел мопс с кожаным ошейником на шее, на стене висела колоссальных размеров плазма, а напротив неё располагался удобный бежевый диван. Я сел рядом с Леной, и она, накрутив на палец локон блестящих чёрных волос, начала говорить:

— Итак, мой хороший, ты, наверное, не понимаешь, почему среди всех парней, ухлёстывающих за мной, я выбираю именно тебя?

— Если честно, да, — проговорил я. Тот факт, что самая желанная для всего курса девчонка сидит передо мной, вовосемнадцатилетним девственником, в столь откровенном наряде действительно удивлял меня.

— Так и знала! Тогда слушай! Все эти идиоты, строящие из себя альфа самцов, желают видеть во мне слабую, беззащитную девочку, которая ищет того, кто будет указывать ей, что делать. Но я совсем не такая! Я сама хочу быть главной в отношениях! Именно поэтому мне и нужен послушный мальчик, вроде тебя.

— Да, да, ты мне больше всех на свете нравишься! Я буду послушным!

— Знаешь, слова это хорошо, — ухмыльнулась Лена, — но поступки важнее. Докажи, что ты примерный мальчик.

— Конечно-конечно, Леночка, я докажу, ты только объясни как.

— Хм, ну для начала, когда мы наедине, забудь такие обращения, как «Лена», «Леночка». Называй меня госпожой, хозяйкой, госпожой Еленой, но никак не Леночкой! И... — блестящие глаза девушки поднялись к песчано-жёлтому потолку, — помассируй мне ноги!

— Как прикажете, хозяйка! — отчеканил я и принялся легко разминать аккуратные ступни моей королевы.

— Молодец. Быстро учишься, — похвалила она, — только посильнее нажимай на пяточки, а то мне щекотно.

Член вставал колом от одной мысли, что мои руки прикасаются к этим божественные стопам. Кожа на них была ровнее, чем обложка глянцевых журналов — ни одной мозоли, а ноготки светились фиолетовым лаком. Я готов был массировать такие ноги целую вечность, но новый приказ госпожи отвлёк меня от этой приятной работы. Лена требовала, чтобы я целовал её ножки и вылизывал пространство между пальчиками. По всей видимости, девушка недавно принимала ванну, и её ноги совсем не пахли потом, поэтому целовать и даже лизать их было совсем не противно. Ощущались только дикое возбуждение, запах лавандового мыла и слегка солоноватый вкус кожи. «Молодец! Хороший мальчик! — аплодировала Лена. — Теперь мы сыграем в одну интересную игру. Ложись на диван мордочкой вверх. Тебе понравится!»

Как только я выполнил очередной приказ Лены, она уселась мне на лицо таким образом, что мой рот оказался плотно зажат упругой попой, а нос упирался в киску, влага которой просачивалась сквозь индиговую ткань трусиков. Чтобы лёгкие получали достаточное количество воздуха, мне приходилось делать глубокие вдохи носом. Запах, исходивший от промежности госпожи, сводил с ума, доводя меня до пика возбуждения. Этот процесс продолжался несколько минут, а потом Лена встала, позволив мне насытить лёгкие кислородом, и сняла трусики.

— Открывай рот! — скомандовала она.

— Слушаюсь, госпо... — мокрые от выделений хозяйки трусики оказались у меня во рту, не дав закончить фразу.

Лена развернулась и снова села мне на лицо, но теперь мой нос врезался в её узенький анус. На этот раз я совсем не мог дышать: рот был занят импровизированным кляпом, а нос зажат загорелой, упругой, словно волейбольный мяч, попой. Я начал мычать, и Лена поднялась, позволяя мне

сделать несколько коротких вдохов, а затем снова села. Она повторяла такую последовательность действий на протяжении нескольких минут, и с каждым разом её задница проводила на моём лице всё больше времени, а периоды отдыха сокращались. В последний раз я всерьёз начал задыхаться. В глазах у меня потемнело, а тело начало извиваться в судорогах. Мучительница весила не больше шестидесяти килограмм, так что можно было с лёгкостью сбросить её с лица и получить вожделенный воздух, но я не посмел сопротивляться хозяйке. Лена была первой девушкой, проявившей ко мне интерес, поэтому я был готов на всё ради неё. Если она решила, что я должен умереть, задохнувшись под её попой — пусть будет так! К счастью, госпожа сжалилась надо мной. Когда она поднялась с моего лица, радость переполняла меня. Я с жадностью глотал воздух и вслух благодарил свою богиню. Лена долго смеялась, а потом произнесла:

— Нет, дружок, так дело не пойдёт! Слова — это, конечно, хорошо, но если хочешь выказать мне благодарность — выказывай делом!

— Я выполню всё, что вы прикажете!

— Я и не сомневалась, — сверкнула глазами Лена. — Вылизывай попу!

— То есть как? Прямо, между...

— Именно! — перебила девушка. — Дырочку между ягодицами, именно её!

Несмотря на то, что Лена нравилась мне больше всех на свете, мысль о вылизывании её ануса вызывала некоторую брезгливость. Однако я переборол её. Хозяйка встала раком, и я принялся нежно ласкать кольцо сфинктера кончиком языка. Вопреки ожиданиям, это занятие оказалось отнюдь не противным. Хозяйка тихо постанывала, а мой язык начал проникать в глубь анального отверстия. Наконец госпожа заявила, что хочет кончить и, широко раздвинув ноги, села на диван.

Щёлка её была не выбрита, на кончиках чёрных лобковых волос блестели капельки смазки. Принято считать бритые киски эталоном красоты, но, по мне, волосы рядом с женскими прелестями выглядят естественнее и вызывают гораздо большее желание, нежели идеально гладкая кожа.

Сначала я осыпал поцелуям внутреннюю часть бёдер моей повелительницы, затем поднялся выше и принялся медленными движениями слизывать выделения Лены. Их вкус не был похож ни на один из вкусов, что я ощущал до этого. Он был неповторимым вкусом, вкусом самой обворожительной девушки в мире! В тот миг целью моей жизни была доставить удовольствие моей хозяйке, и я стал двигать языком быстрее и увереннее, пытаясь нащупать бугорок клитора, о котором мне было известно лишь понаслышке. Вскоре тело Лены забилось в оргазме, её смуглые и сильные ляжки крепко сжали мою голову, а после госпожа обмякла и легла на диван. Через несколько минут она поднялась и начала говорить:

— Сегодня ты поработал на пять баллов и заслужил награду. Снимай штаны и садись на диван. Обещаю, будет очень приятно!

Я не верил своим ушам. Неужели у меня будет секс с девушкой, о которой я мечтал с первого дня, знакомства? Лена выдержала паузу и продолжила:

— Я сделаю тебе минет, но с одним условием — когда захочешь кончить, ты должен вынуть член из моего рта. Так, чтобы ни одна капля твоего семени не попала на меня. Договорились?

— Да, госпожа, я выполню всё в точности так, как вы сказали!

— Постарайся уж!

Лена взяла мой пенис в руку и стала лизать яички. С ума сойти! Мне вот-вот отсосёт самая сексуальная во всём университете девончка! Я тогда подумал, что более приятных ощущений просто не бывает на свете, но подруга разрушила мои заблуждения, начав нежно водить язычком по головке члена. Наконец моё достоинство погрузилось в тёплые и влажные объятия Лениного ротика, и... я не выдержал и кончил.

— Ах ты, сволочь! — прошипела госпожа, сплёвывая сперму на пол. — Теперь слизывай всё это!

Я растерянно посмотрел на Лену и тут же получил хлёсткую пощёчину.

— Я сказала: «слизывай»!

— Лен, я всё уберу. Где у тебя половая тряпка лежит?

— Что? Псина обращается ко мне на ты? — Хозяйка ударила меня с такой силой, что перед глазами замелькали звёзды. — Ты уберёшь свою сперму языком! А за такое фамильярное обращение ко мне, тебя ожидает отдельный разговор!

— Нет, я не смогу слизать её. Это чересчур! — мысль о том, что семя, пусть даже моё собственное, окажется у меня во рту, вызывала тошноту.

— Арр! Значит «нет»? Тогда у тебя есть два варианта. Ты либо проваливаешь куда подальше и больше не приближаешься ко мне даже на метр, либо раздеваешься и ложишься на диван.

Естественно, я выбрал второе. Ох, лучше бы я сразу слизал сперму! Госпожа вернулась в комнату со скакалкой в руках и сказала: «Я совершила ошибку, подумав, что ты будешь хорошим мальчиком. Мне следовала сразу запастись кожаной плёткой». Закончив фразу, она замахнулась и с силой ударила меня по спине. Я застонал от боли, но тот удар, по всей видимости, был только разминкой. Скакалка начала гулять по всему телу. Доставалось и попе, и спине и ногам. Терпеть становилось всё невыносимее. Наверное, Лена рассекала мою кожу до крови. Я выл, плакал, скулил, молил о пощаде, но госпожа, как будто не слышала моих просьб. Хозяйка прекратила избиение, только когда я начал терять сознание от нестерпимой боли.

— Я всё слижу! Клянусь, только перестаньте! — умолял я, но глаза Лены уже блестели от азарта.

— Нет, мой хороший, теперь ты так легко не отделаешься. Ты посмел ослушаться моего приказа и назвать меня Леной, когда я требовала другого обращения!

Неужели этой порки недостаточно, неужели меня ждёт более жуткое наказание? Госпожа продолжила:

— Пока я давала тебе урок этикета, мне захотелось писать. После того, как слижешь гадость, который ты измазал пол, вымытый мною сегодня утром, твой рот станет моим туалетом!

Я уже был согласен на все, поэтому, подавляя рвотные позывы, я вылизал пол, после чего Лена взяла меня за волосы и потащила в ванную. Госпожа уложила меня на дно ванной и присела на корточки так, что мой рот оказался прямо под её киской.

— Открой пасть пошире! — скомандовала она.

Я раскрыл рот так широко, как только мог. Из щёлки Лены потекла тонкая золотистая струйка, и я старался глотать каждую каплю горьковато-солёной жидкости. Напор мочи постепенно увеличивался и под конец я начал захлёбываться. Много жидкости попало не в рот, на тело. Теперь я был унижен и обоссан.

— Я вернусь через пару минут, а ты пока прими нормальный душ!

— Слушаюсь госпожа.

Лена вошла в ванную, держа в руках чёрный, покрытый шипами ошейник.

— Раньше этот аксессуар носил Рекс, но теперь ты — мой преданный пёсик, и он должен быть на твоей шее! — С этими словами Лена нацепила на меня ошейник, плюнула в лицо и приказала пойти на кухню, чтобы приготовить ей чай с жасмином...