Есть такие поездки, которые запоминаешь навсегда. Тем более, когда выбираешься из своего кабинета только для того, чтобы попить с коллегами кофе или заставить себя пойти в спортклуб на первый этаж бизнес центра. Я пустила корни. Муж всегда категорически против отпускать такую видную женщину как я в дальние поездки, пусть даже и рабочие. Ревнивый. Да и двое детей к тому не особенно располагают.

Но работа есть работа, особенно, когда наступает интернациональный аудит крупной энергетической компании в России. Поэтому успокоив мужа, договорившись с няней и дождавшись приезда зарубежного коллеги, я с радостью оставила домашний быт в предвкушении смены обстановки, не смотря на зиму и тот факт, что отправлялись мы на север.

Ах, и каким же было моё разочарование, когда я увидела, что самой большой достопримечательностью города прибытия оказался самолет, в котором мы и прилетели. Красивый и цветастый. Все остальное вокруг предстало исключительно унылым. Мой коллега из теплой и праздной Италии, так и вовсе пал духом от увиденной картины серых бетонных многоэтажек, обступивших небольшой аэропорт. И, конечно же, мороз, грязный снег и пронизывающий ветер. И если меня еще как-то грела короткая шубка и толстые колготки под тонкими шерстяными брюками, то Марко откровенно мёрз в своём стильном кашемировом пальто и шляпе-треуголке с орлиным пером. Окажись мы с ним такие красивые на улице среди одинаковых тулупов и валенок, стали бы объектом номер один для всей местной гопоты, но спасло нас такси.

На удивление хороший отель, в котором порадовал очень быстрый интернет, быстрая переписка с мужем и короткое видео с детьми. Неплохой ресторан и сносный коньяк, который после долгого перелета и стояния на ледяном ветру в ожидании машины, приятно расслабил и согрел. Марко же меня поразил тем, что пил водку из рюмок медленно и с расстановкой, словно это была лучшая в его жизни «Граппа». Я несколько раз пыталась ему объяснить, как нужно правильно употреблять эту огненную воду и насколько важно при этом закусывать. Один раз даже показала сама, но убедить его не смогла. Вскоре мы оба захмелели и даже позволили себе флиртануть.

Марко Марсилио — темный с сединой итальянец с типично южными и при этом благородными чертами лица. Вероятно, разбил ни один десяток женских сердец, потому что даже в свои шестьдесят выглядел чертовски привлекательно. А, судя по мальчишескому блеску в глазах, наверное, все еще был способен даже и на «это». Однако, карьерой своей я была весьма довольна, так что вертела своей обтянутой в плотные брюки отличной попой не более, чем мне позволяла моя женская сучность, отлично подмечая его взгляды себе. Словом, соблазнять Регионального Куратора ради служебной лестницы мне было без надобности.

Вечером я настоятельно рекомендовала ему одеться как можно теплее. Мы по-итальянски расцеловались у дверей в коридоре. Пожелали друг другу приятной ночи и, пошатываясь, разошлись по номерам.

Утро оказалось болезненным и серым. А последующая за ним поездка на поезде — холодной и молчаливой. Говорить особенно не хотелось, настроение портило похмелье, надвигающаяся метель и неказистое убранство вагона. Волнения добавляло и то, что проводница не знала, где наша станция, а так как снегопад за окном только усиливался, я здорово переживала, что мы проедем нашу остановку. Марко мрачнел всё более. Судя по всему, он совсем не так представлял себе поездку в окутанный тайнами Российский Север в компании с красивой и высокой блондинкой, то есть меня, в шубе и, вероятно, на санях...

— Ольга Николаевна!?! — кричал мне сквозь ветер и снег одетый в зимнюю, отороченную мехом спецодежду мужчина снизу. — Из «Прайса»? Аудит?

— Что? — отвечала я в ответ, с трудом удерживаясь на трапе, пронизываемая ледяным ветром.

— Девушка, поторопитесь поезд уже отходит! — давила сзади проводница и ненароком толкала Марко к выходу. Тот, все еще с похмелья, тормозил и не понимал, почему его гонят из относительно теплого вагона в какой-то снежный ад.

— «Прайс Куперс»? — снова прокричал мужчина.

— Да! — я закивала.

— Давай чемодан, и прыгайте! Тут нет перрона!!!

— «Охренеть!» — подумала я и, кинув небольшой дорожный чемодан в руки мужчины, приготовилась.

Я сразу же провалилась по колени, нахватав снега внутрь сапог. «Это же кому так насолили, что вызвали двух старших инспекторов в такую «тьмутаракань» — подумала я про себя, давая руку мужчине, который помог мне выбраться на досчатый настил, заменявший перрон.

— Марко! Прыгай, поезд отправляется! — прокричала я своему коллеге на английском. Тот, придерживая одной рукой свою стильную треуголку с орлином пером, а второй модную дорожную сумку, сиганул вниз.

Гонимые колючим снегом и резкими порывами ветра мы добрались до огромного грузовика, больше похожего на жилой дом на колесах. Дверца отворилась и в проходе оказалась женщина, приблизительно моя ровесница. В вязанной шапке, в капюшоне и зимней корпоративной спецформе, тоже отороченной мехом.

— Ольга?

Я кивнула.

— Татьяна! — представилась она с порога. — Давайте, на борт! — она протянула мне руку, помогая забраться внутрь. Хватка у неё была крепкой, практически, мужской. — Этот стиляга с пером, Ваш? — Я улыбнулась и кивнула, радуясь блаженному теплу. — Велкам! — прокричала она Марко и помогла ему с чемоданами. Итальянец забрался сам, сбивая снег с туфель о грубый трап.

Внутри оказалось по спартанский просто, но, главное, тепло. Несколько сидений. Один диван и стол. Печка. Люки в стенах, которые, надо полагать заменяли окна, все плотно закрыты. Под потолком гудят дневные лампы, давая яркий свет. Внутри уже сидела в расстегнутом огромном пуховике и свитере с оленями очень привлекательная девушка, с длинными светлыми волосами, убранными в тугой конский хвост, представилась — Мариной — старшим юристом. Последним вошел мужчина, который нас встречал. Владимир — главный инженер, средних лет, похож на мужа, симпатичный.

— Володь, закрывай люк! Не впускай мороз! — обратилась к вошедшему Татьяна. Тот коротко кивнул и захлопнул входную дверь-трап. Нажал два раза на кнопку рядом и постучал по стене. Грузовик, тяжело вздрогнув, тронулся.

— Что-то вы не по погоде. — Владимир посмотрел на нас с Марко. Татьяна с Мариной заулыбались. — Приедем в кампус, найдем вам «спецухи», а то вы околеете на «сайте». Затем он переключился на английский и представил остальных Марко.

Пока машина ехала до кампуса мы предварительно согласовали план работ. Все трое прекрасно объяснялись на английском, так что отмерзающий Марко был счастлив. Аудит трех «сайтов» и два «административа». По дню на каждый. Звучало сложно, но реально. Сопровождать нас будут Татьяна — административный управляющий и Марина, как я уже поняла, главный юрист-консульт...

Первый же день выдался ледяным адом! Нас предупреждали, что погода будет портиться, но я не думала, что на столько. Моя шубка оказалась пригодной, только для того чтобы выйти из машины и красиво зайти в бизнес центр, виляя попой. На деле же, в такой ветер и мороз она нисколечки не согревала ни тело, ни поясницу, позволяя холоду гулять по мне всюду.

Отопление же в моей комнате кампуса, наоборот, было чересчур жарким, теплая вода в маленькой душевой комнате текла еле-еле. Я очень плохо спала, потому что было жарко и душно, а если даже чуть-чуть приоткрыть окно становилось очень холодно. Еще и чертова разница во времени давала о себе знать.

Второй день пребывания оказался точно таким же, как и первый. За окном становилось всё хуже, а работы оказалось так много, что я загрустила, сразу осознав, что мы точно выйдем из графика. Марко, видимо, это особо не напрягало. Еще бы при его-то просто астрономических суочных в России. Мой «итальян» на удивление быстро, сошелся с местными. Кажется работа с Мариной, доставляла ему истинное удовольствие. Да и девушке он, похоже, нравился. Я же держалась отстраненно, предпочитая взаимодействовать только с Татьяной, которая, казалось, знала всех и вся. Такая свойская тётка, которая умеет сразу вызывать симпатию у мужчин деловитостью и ответственностью. А судя по её комплекции и кобылу, если что, остановить смогла бы.

А вот третьим днем, Марко остался на «административке», а мы с Татьяной отправились в путь на следующий «сайт». Мне выдали фирменный большой пуховик, с эмблемами компании, хорошего и даже модного покроя, так что у меня язык не поворачивался назвать такую одежду «спецовкой» с эмблемами компании, вязаную шапочку и, загрузив наши чемоданы, отправили в путь...

А на третьем часу дороги наш гигансткий грузовик застрял. Основательно. Прямо среди снежной пустыни. Я бы сказала, вдруг провалился в дорогу, как это дико не звучало. Оба наших водителя отчаянно пытались вытащить огромную машину из снежной западни, в которую угодили сразу два передних колеса, но все их попытки выглядели смешнои даже нелепо. Вдвоем они напоминали муравьёв, пытающихся сдвинуть замершего жука. Некоторое время мы стояли на укатанной части снежной дороги, обхватив себя руками и боясь сойти, и утонуть в снегу. После чего зашли внутрь. Четно говоря, я здорово испугалась. Мороз на улице был колючим и, судя по тому, как пробирало коленки, много-много ниже нуля.

Через некоторое время к нам присоединились и мужчины из кабины. Увидев мою озабоченность, Татьяна успокоила меня, сказав, что это «нормально», и что теперь надо ждать вездеход...

Признаюсь, прошедшее время, к своему удивлению, я провела в отличной компании двух водителей балагуров, которые как могли развлекали двух, симпатичных женщин историями из жизни и вполне приличными анектодами. За это время, я несколько раз ловила на себе оценивающие взгляды не только мужчин, но и Татьяны. А, главное, я вдруг поймала себя на мысли, что мне нравится, то, как она на меня смотрит. Вся эта ситуация, показное спокойствие при реальном шансе замерзнуть насмерть, нас сблизила и сплотила, особенно, когда мы уже начинали плотнее кутаться в пуховики и нервно смеяться у остывающей печки. А когда огромный салон стал ощутимо промерзать, а истеричка во мне уже во всю была готова разораться, чтобы заткнуть подступающий холодный ужас, как раз приехал вездеход. По дороге в лагерь я предложила Татьяне, все таки, целиком перейти на «Ты», чтобы не мешать в речи то «Вы», то «Ты», особенно, если вы уже сидите обнявшись лишь бы не замерзнуть окончательно.

В кампус со звучным названием «Передовой» мы приехали вечером. Ни о каком выезде на «сайт» не могло быть и речи, так как погода стремительно портилась, хотя куда дальше, я и представить не могла.

«Передовой», который числился самой удаленной «административной единицей», оказался и самым комфортабельным поселением. По приезду, скинув лишь куртку и шапку, Татьяна принялась выискивать управляющего зданием с целью заселения, командно требуя по рации, явится к ней незамедлительно. Затем распорядилась на счет ужина. Это было очень кстати, потому что изголодалась я еще больше, чем замерзла.

— Ольга, извини, этот чудак на букву «М» застрял в пурге. Ключи от «Випов» у него. Так что придется тебе переночевать сегодня в общем блоке. Душа и туалета там нет. — Добавила она после паузы, расстроив меня окончательно. Хотя после пережитого стресса, я была рада и этому.

— Комната хоть одноместная? — спросила я.

— Вообще-то... , не переживай, сегодня там никто не ночует. А завтра организуем тебе нормальное жильё. Только одна ночь, ладно? — она расправила волосы, и я в очередной раз поразилась её внешности. Татьяну нельзя было назвать красивой, но если смотреть на нее с разных сторон, её лицо порой приобретало поразительно привлекательные черты и напоминало одну известную актрису, которая мне очень нравилась в молодости. На счет фигуры сказать что-либо было сложно, потому что основное время Татьяна была упакована в зимний комбинезон и толстый свитер. Хотя ростом они была такая же высокая, как и я, и такая же статная.

— А вот и твой «президентский люкс». Ключ двадцать-два, женский блок «Б». Легко запомнить. — ключи мы нашли только на втором этаже в пустой комнате вахтёра.

— Почему? — удивилась я.

— Да, тут только двадцать две *ляди. Вместе с нами! — она как-то нервно рассмеялась. Я невольно заулыбалась. Уставшая, выхоложенная и измученная дорогой, шутка мне вдруг показалась смешной.

— Вон там дальше душевые, рядом с ними туалеты. Давай, переодевайся и на ужин. Я тут рядом в «шестнадцатом». Жду тебя через 15-ть минут. — Ухватив удобней свой дорожный баул, она, расправляя на ходу ключи, отправилась дальше по коридору.

Открыв замок, я попала к себе. Что ж. Я ожидала худшего, закрывая за собой дверь. Небольшая жаркая комната с двумя кроватями, двумя шкафами, тумбочкой и окном. О! Чудо! Кондиционер! Бросив чемодан на кровать слева, я с удовольствием разделась, освободившись, наконец, от выданного тяжелого пуховика и свитера, родной блузки и плотного лифчика. Открыла чемодан. Стянула обтягивающие шерстяные брюки в стиле «бизнес-вуман» и колготки, оставшись лишь в узком нижнем белье, кружевной ткани которого едва хватило бы, чтобы обернуть коробок спичек. С вожделением ощутила тепло всем телом. Обняла себя за плечи, ощутив внезапный прилив беззащитности и одиночества.

Внезапно в окно ударил тугой порыв ветра и я вздрогнула, увидев в отражении голую женщину, нервно прикрывающую себя руками. Потом поняла, что это я сама. Красивая. Покрутилась, любуясь собой. Признаюсь, умеренная столичная «пластика» и разумный спорт еще делали меня всех прекрасней и милее. Удерживая в руках свой уверенный, искусственно упругий третий размер, я подошла к окну, чувствуя сосками ладони. Стоя в тепле и в сравнительном комфорте, наблюдая за бушующей ночноё вьюгой за окном в безопасности, мне вдруг захотелось заняться сексом, ощутить чужое тепло. И не горячий, настойчивый твёрдый член, а нечто нежное, упругое и податливое.

В голове возник образ Татьяны с её необычной внешностью. Задумавшись, когда в последний раз я была с женщиной, провела пальцами вокруг своих пухлячков, заставив их послушно набухнуть. Во мне, неожиданно, видимо из-за стресса, спустя вечность, медленно пробуждалась «Олька-лесбиянка». Поддавшись пьянящему чувству самолюбования и вновь задумавшись о Татьяне, о её взглядах и то, как мы ехали сюда испуганные, холодные и обнявшиеся, я нежно погладила грудь, глядя на твердеющие белёсые соски, вокруг которых гуськом вставала кожа. Я опять посмотрела на себя в отражении, в которое врезались тысячи колючих снежинок, и захотела чтобы меня, всю такую божественную и нежную, обязательно оттрахали и прогнали прочь внезапную печаль. Немедленно!

— Ольга Николаевна? Здесь? — постучали в дверь.

— Да, Татьяна Владимировна, входите, открыто! — вздрогнув, я закрылась руками и повернулась ко входу, невольно заливаясь краской от смущения и нездорового желания, чтобы меня застукали именно в таком виде.

— Ох, ты! Красивое бельё! — она по-хозяйски вошла в комнату, с порога уставившись мне между ног. Со своими редкими месячными и ранними симптомами менопаузы, я и без белья могла ходить, что и делала летом, сводя с ума мужа и ловя завистливые взгляды других самцов, а зимой тешила свою сучность ультра сексуальным бельём. А вот от её взгляда, у меня сразу заныло от желания внизу, что было для меня большой редкостью.

На ней пурпурный спортивный костюм, кофта расстегнута. Линялая серая футболка с рисунком задорно подмигивающего микки мауса, специально подобрана на пару размеров меньше, чтобы эффектно подчеркнуть линию груди и тонко намекнуть на отсутствие лифчика.

— Ой, извини... — я неловко прикрыла, прозрачный кружевной треугольник спереди на стрингах, обратив внимание на длинные ноги Татьяны и её широкие бёдра. Теперь я могла рассмотреть её без комбинезона и толстого свитера. Совершенно точно, она оказалась в моём вкусе. Крепко сложенная, грудастая, уверенная в себе, а судя по тому, как её слушался народ, еще и властная.

— Да ничего, я и сама не спешу снова одеваться после всех этих свитеров с комбезами. — Она улыбнулась, продолжая рассматривать меня. — И потом, с удовольствием попялюсь на тебя! — Смех и уже явный флирт.

— Блин, я такая капуша иногда... — убрав руку и сверкая сокровищем, повернулась к чемодану, открыла его и стала рыться в пакете с майками, чувствуя, как скользит по моему телу её взгляд.

Я вдруг захотела Татьяну прямо в тот самый момент. Сильно! В животе томно и по-животному свело, внезапная похоть туго вонзилась в соски и между ног. Я непроизвольно сжала вагиной пустоту. Под клитором приятно задрожало. Засвербило в подбородке и жутко захотелось целоваться. Так чтобы со слюнями и языком. Внешне, конечно же, виду не подала, распрямилась и, одевшись, поправила футболку на талии. Мне нравилось, как она смотрит. Я всегда была немножечко эксгибиционисткой. Вру. На самом деле, в этом вопросе я была совершенно испорчена.

— У тебя сильные бёдра... Частый спорт или регулярный секс? — она сложила руки у себя на груди, а я заметила, что у неё встали соски.

— Конечно же, регулярный секс! — я рассмеялась, надевая серые спортивные брюки, чувствуя, как узкая полоска стринг елозит по набухающим половым губам. — На самом деле n лет синхронного плаванья, мастер спорта и спонтанная аква аэробика. С двумя детьми и такой работой особо не до интиму.

— Очень тебя понимаю. А у тебя, чья школа? — мы вышли из моего номера, я захлопнула дверь, пропуская Татьяну чуть вперёд, с очень определённой целью. Да, увидела! И попа у неё отличная! Хорошая такая, как большое, плотно обтянутое пурпуром перевернутое сердце. Совершенно в моём вкусе. Странно, что при таком облегании тканью никаких следов белья.

— Северо-западный, ленинградский олимпийский резерв! — мы шли по длинному коридору с большим числом перекрестков жилых зон. В столь поздний час, совершенно безлюдных.

— Московская, центральная. — Она протянула мне руку. — Наверное, мы даже виделись на соревнованиях.

— Очень может быть, крутая школа! — сверху были указатели. Столовая недалеко.

— Еще какая! Особенно в летних лагерях. — Она мне подмигнула, и я вдруг поняла, что спортивная молодость Татьяны, должно быть, оказалась такой же «безрассудно-распутной», как и моя.

Мы вошли в пустой зал общепита. Свет приглушен. Вокруг столы. И два накрытых места. Выглядело всё простым, горячим и жутко аппетитным.

Ели молча, сосредоточенно и быстро. Обе изголодались. И только на компоте мы, наконец снова заговорили, обсуждая меню. Нашу беседу нарушил шумный вибровызов рации. Татьяна схватила трубку и нажала на связь. «Дакнула», затем несколько раз «угукнула», залпом допила и вышла из-за стола, жестами показав мне, что ей надо поговорить приватно.

Я закончила свой ужин чуть позже, убедившись, что меня никто не видит, я запрокинула голову назад и удерживая стакан губами, хлопнула по дну ладонью, вылавливая языком вишенку и размокшую клубничену, а затем последовала за Татьяной в коридор.

— Оль, у меня кажется есть для тебя хорошие новости! Пока не хочу сглазить. Так, мне надо в хозблок и времени минут двадцать, подождешь? — она отключила рацию.

— У меня есть время принять душ, очень хочу встать под струю кипятка, чтобы аж до костей жар дошел! — я непроизвольно поёжилась.

— Так замерзла? — она заботливо коснулась меня, погладив по плечу. — Сама дойдешь?

— Двадцать две *ляди! — я улыбнулась, кивая. — Действительно легко запомнить.

— Хорошо, тогда найду тебя там. Всё побежала! — она развернулась и быстрой походкой отправилась к выходу на лестницу. Я украдкой посмотрела ей вслед и подумала, что с удовольствием бы просунула язык под эти аппетитные, большие и упругие ягодицы. Сытая, я еще больше захотела секса...

Ах! Какое это было блаженство. Я стояла в закрытой душевой кабине и струи горяченной воды, под напором падали на плечи, стекали по рукам, спине, попе и ногам. Наслаждаясь теплом, я смотрела вниз, между раскрасневшимися грудями, как от пальчиков ног, убегает в сливную решетку пена. Завертелась, подставляясь под спасительный жар. Затем сняла водоизлив и стала водить им по телу, чувствуя, что наконец оттаиваю. Нагревшись, чуть убавила тепло и зажала кран между грудей, наслаждаясь напряжением в сосках и струящейся по животу горячей водой. Внезапно захотела, чтобы прямо сейчас ко мне пришла Татьяна. Мне просто была необходима её компания. Женой я была верной, но на других женщин мои принципы не распространялись.

Представив, чтобы такое эротическое я смогла бы с ней сотворить, я опустила одну руку себе на живот и провела ногтями по мокрой и горячей коже вокруг пупка, потом ниже, чуть царапая себя. Подумав кое о чем, интимно приятном, проредила длинные и жесткие волосики своей высокой и узкой секс-дорожки, ухватилась за них, сильно потянула, ощутив множество болезненных укольчиков в лобке, которые болевыми искорками задрожали в основании клитора. Отвлеклась, делая воду горячее. Снова грубо провела ногтями по депиллированному лобку вниз, широко раздвинула гладкие губы и направила чуть ли не кипяток на свой твердеющий карандашик, внезапно вздрогнув от удовольствия. Плавно водя струями вверх и вниз, стараясь не задеть головку моего вставшего «хотюна», я с удовольствием ощущала, как стремительно теплеет внутри живота и как сексуальное желание горячими волнами распростаняется по телу. Я снова становилась человеком, вырвавшись из двухдневного ледяного плена, женщиной, не против испытать оргазм, чтобы вновь почувствовать себя живой. Тихо и томно выдохнув, я закрыла глаза и опёрлась о тёплую пластиковую стену.

— Олька Николаевна, здесь? — внезапно громкий вопрос заставил меня вздрогнуть и прекратить рукоблудство. Из-за шума воды и разыгравшегося воображения я конечно же не могла слышать, как она вошла.

— Да, здесь, Таня Владимировна! Заходи! — решила я испытать судьбу, раз уж мне не дали спокойно закончить одной.

— Та-дам!!! — Дверь в душевую кабину отворилась и в неё просуналась только рука, держащая на пальце ключ с брелком. — Смотри, что я нашла!

— Тань, заходи, не выпускай тепло, тем более я тебя не слышу! — конечно же я все слышала. «А вдруг всё таки она «не из наших"» — закралась крамольная мыслишка. Больше всего я боялась услышать, что-нибудь, типа, «подожду в коридоре». Это был бы удар по моему самолюбию и женской проницательности.

К моему немалому облегчению, спустя несколько непростых мгновений, матированная дверь открылась и в предбаннике кабины, за прозрачной клеёнчатой занавеской появилась Татьяна. Я убавила напор воды и отодвинула занавеску в сторону, представая перед ней во всей своей обнаженной и мокрой красоте в клубах пара.

— Ой! — она прикрыла глаза рукой. — Ослепла! — Мы обе рассмеялись.

— Я нашла ключи от «Випа»! — она старалась смотреть мне в глаза, но время от времени они предательски срывались на мою грудь и ниже... — Ох, ну и натопила ты здесь! — она снова мазнула по мне взглядом, разгоняя рукой пар. Кажется красные разводы от горячей воды внизу живота и между ног, беззастенчиво выдали меня.

— Да тут просто ледяная душевая! — я жеманно поежилась, стараясь скрыть бедрами набухшие половые губы и твёрдую складку клитора между ними. — Ты мылась? «Понятное дело нет, но я решительно, решила затащить её к себе».

— Нет, как раз собиралась... — она стала поворачиваться, кажется, собираясь уходить. — Там свободно. — Она указала неуверенным кивком головы на соседнюю кабинку.

— Заходи в гости! — я чуть отодвинулась в сторону. — Я как раз тут все нагрела, не представляешь, как это ступать на холодный пол, особенно после такого мороза. Брр! — сердце дало сбой, вот сейчас, вот сейчас, либо она уходит и мне конец, либо остаётся и мы занимаемся сексом.

— Еще как представляю... — в глазах её на мгновение промелькнуло сомнение, и я подумала, что теперь она точно уйдет... и это будет очень и очень обидно. — Всю эту долбанную зимнюю вахту, в снегах... — опять взглянув на меня и моё тело, она, кажется, решилась. Татьяна чуть повернулась, отстегнула рацию с брюк и повесила ремешком на крючок, затем легким движением рук сняла кофту, повесив поверх рации. «Она остаётся!» — волнительно застучало в голове.

— Одна со всем этим ворохом бумаг и ответственности за людей «в поле». — Татьяна развязала шнурок и стянула спортивные штаны, оказавшись, как я и подозревала, без белья.

— Смело... — я игриво подмигнула, стрельнув глазками на темно-рыжий треугольник между широких и крепких бёдер.

— А, ты об этом... — она провела рукой по густым кучеряшкам, взъерошивая пусть и не салонный шугаринг, но в целом аккуратно стриженный интимчик. — Знаешь, как говорила моя напарница по синхронке, сама с Ростова была, «а-то раз замужние налево не ходють... « — она повернулась ко мне боком, вешая брюки поверх кофты, демонстрирую красивый изгиб тела от майки до голых ног. — То они «або лижуться», «або дрочуть», а раз я полгода мужа не вижу, то хоть задницей покручу без трусов под штанами. — Она улыбнулась мне и продолжила. — Перед этими взрослыми мальчишками, которые, не понятно, толи за нефтью, толи за волками по тундре носятся. Идиоты...

— В этом мы с тобой схожи... А на лижутся претенденток много? — я неожиданно ощутила укол, совершенно неуместной ревности.

— Издеваешься? — взявшись двумя руками за края майки, она потянула её вверх, а затем резко вниз, обнажая крепкие плечи и правильной формы низкую грудь, которая всё еще по-девичьи торчала вверх крупными, тёмно-красными сосками. — Мой чертов вибратор, без батареек, единственный любовник на всю эту грёбанную полярную ночь, с её бесконечной вьюгой! — она сбросила старую футболку с Микки Маусом, себе под ноги, на деревянный поддон.

— Так что, Ольга Николаевна... — она выудила из кармана висящей кофты резинку, повернулась, демонстрируя свою красивую и большую попу, которая при узкой талии выглядела потрясающе соблазнительеной, защелкнула дверь, сноровисто убрала темно-каштановые волосы в хвостик, развернулась, и ступила ко мне в кабинку. — Спасибо, что приехала!

У Татьяны прикольный живот, округлый и в тоже время крепкий.

— Иди ко мне! — мне вдруг захотелось приласкать эту необычной красоты, сильную и в то же время одинокую женщину.

— С радостью! — она ступила ближе и я, удерживая в себе трепет, обняла её.

— Как же это приятно... у тебя такая фигура... — тихо прошептала она мне на ухо, чуть касаясь губами чувствительной кожи.

— Да и ты, очень хороша... — ответила я ей, также касаясь уха и проведя руками по крепкой спине. Я прижалась чуть сильнее, чувствуя её своим телом. У неё были потрясающе твердые, как камешки и горячие, как угольки соски. — Словно вечность прошла... — меня волнами охватывал горячий озноб, зарождаясь где-то внутри, под сердцем, он колючими волнами растекался по всему телу. — Не думала, что еще могу так возбуждаться, глядя на другую женщину.

— Умху... — она кивнула и легко-легко поцеловала меня в шею. — Я еле удерживаю дрожь в себе... — она немного отстранилась, и наши взгляды встретились. Я увидела в глазах цвета виски, то что и хотела. Игривые огоньки желания, похоти и азарта. Тоже она увидела и во мне. Поддавшись взаимному притяжению мы сблизились и губы коснулись губ. Нежно и мягко. Мы обе невольно задрожали от удовольствия и давно забытых ощущений, которые заново пробуждались в нас, обдавая приятным чувством новизны. Вовлекаясь все больше, мы обе становились смелее. Я прижала Татьяну к мокрой и горячей пластиковой стене, по которой стекала вода из душа и лукаво просунула свой язык между её губ. Она легко подхватила мою инициативу и упёралсь своим языком в мой, а затем всосала его во влажный и горячий рот. При этом её руки проскользили вниз, вдоль моей мокрой спины и сжали ягодицы, она потянула их к себе, прижимая мой лобок к бедру.

— Отличная попа! — она с предыханием остановила поцелуй, хлопнула по моей ягодице и снова сжала. Я невольно напрягла её. — Такая крепкая! Класс...

Томно улыбаясь, я игриво повела бедрами из стороны в сторону, выгнула назад спину, облизала её подбородок и сразу же провела языком вдоль скулы.

— О-о-о... — Татьяна страстно выдохнула, поворачивая голову в сторону, открывая шею, чем я сразу и воспользовалась, стараясь контролировать пыл и не наставить засосов. Подняла руку с талии на плечо, провела рукой к шее, выпустив ноготки, царапаясь, опустилась к груди, сжала её горяченный и твердющий сосок.

— Мммм... — Татьяна непроизвольно повела бёдрами, встречаясь с моими. Подняла руки вверх, оставив мою попу, и ухватилась за крепление душа. Я еще раз сжала и потянула её сосок. Оторвалась от шеи и, покусывая кожу, стала быстро опускаться ко второй груди. Её кожа пахла обалденной смесью приятной туалетной воды, женским потом и шерстью свитера. Такой, запах искательницы приключений. Мне нравилось. Укусив Татьяну под соском, я облизала бугристую и горячую ареолу, чувствуя языком твердеющие пупырки кожи.

— Олька... я сейчас, кажется... М-м-м... Ты просто божественна! — томно прошептала Татьяна, сексуально изгибаясь вдоль мокрой пластиковой стенки, обвивая моё бедро ногой.

— Что тебе кажется? — Игриво оцарапав талию, я провела рукой по внешней части бедра, прижимаясь к ней сильнее и кусая за скулу.

— Ольга Николаевна... Оставьте эти прелюдии для девочек. — Она взяла меня за руку и опустила её себе на лобок. — Я была готова, с момента, как увидела вас голой в номере. — Татьяна надавила на мою руку сильнее, и я коснулась того, что было влажнее даже, чем вода.

— Не правда ваша, Татьяна Владимировна, я была в белье... — её пальцы направили мои вдоль твёрдого, как фасолинка клитора. Я и сама, чувствовала «свой», быстро и сильно возбуждаясь.

— Разве то было бельё... Аххх... — она издала сладостный стон и продолжила. — Это был более чем прозрачный намёк... а не трусы... — она уверенно задала мне ритм скольжения и конкретное место.

— Ох, и жесткая ты! — сглотнув комок похоти, проговорила я, чувствуя её интимные волосики на ладони.

— Еще какая!... — она отвела ногу в сторону и согнула её в колене, уперев стопой в стену. — О да-а-а-а-а!!! А-х-х-х-х!!! — Татьяна выдохнула в голос, оставила мою руку и захлопнула рот ладонью, чтобы не шуметь.

Поразительно, насколько влажной и упругой она оказалась внизу. bеstwеаpоn Это было очень и очень приятно. Мои пальцы легко двигались вдоль набухших половых губ, сохраняя навязанный ею ритм.

— Может еще и вот так? — Я самостоятельно добавила влажные круги вокруг твердой головки клитора, которая постоянно проскальзывала между пальцами, не давая себя поймать.

— Мммм... Господи, как же хорошо, когда тебя понимают без слов... — широкие бедра Татьяны ритмично задвигались, конвульсивно напрягаясь от моих стараний.

— А теперь поцелуйчик... — незнакомая еще два дня назад женщина закрыла глаза и сексуально сложила губки, а я страстно впилась в неё, вонзая язык в рот.

Она замычала громче. А я увлеклась настолько, что легко и влажно проникла в неё двумя пальцами. Только, в отличие от мужских ласк, которые сразу пытаются забраться как можно глубже, я прекрасно знала, как ласкать женщину. Погрузившись лишь на чуть-чуть, я стала тереть вдоль самого чувствительного места у входа во влагалище, иногда выходя из неё, размазывая густую влагу по упругим складкам, затем возвращалась обратно внутрь, в разгоряченное похотью тело.

— М-в-а-а-а... !!! — прекратив самый пошлый танец языков, я резко опустилась к её груди и грубо всосала напряженную кожу под соском, потом над ним и только затем саму горячую фасолину. Выпустив его, я провела языком по её телу вверх, к шее и укусила за мочку уха. Всё это время я трахала её рукой. Удерживая нежную кожу в зубах, я ускорила движения между её сильных бёдер внутрь и наружу, так что кабинка заполнилась характерным звуком частых и мокрых шлепков моей ладони по её скользким половым губам.

— Мххххммм... — Татьяна громко застонала и неожиданно глубоко засунула пальцы себе в рот, кусая костяшки, заглушая себя, она изогнулась дугой, вздыхая и хрипя, после чего сильно сжала ноги вместе, останавливая широкими бедрами мою руку. Всё её тело пронзила судорога. — Ох, блин!!! — она согнулась пополам, освобождая рот, растягивая нити слюны и снова сильно вздрогнула, прижимаясь ко мне. Я двинула пальцами глубже внутрь, чувствуя, как прерывисто сильно сжимается её вагина, но она резко перехватила мою руку... — Не надо... — тихо прошептала она, и её напряженное тело сильно вздрогнуло в третий раз. — Всё... Вы поломали меня... Ольга Николаевна, — тихо проговорила она, разгибаясь и мелко подрагивая.

Я молча коснулась её лица и сладко поцеловала в губы. Мягко вышла из неё и бережно провела влажными пальцами вдоль скользкого лона, заставив это красивое тело мелко вздрогнуть опять.

— Наконец-то чужая рука за последние пол года, — улыбаясь мне красивыми губами, она отстранилась, сняла душ и увеличив напор, стала мыться. Она отвернулась, выдавливая гель из тюбика на стене.

Возбужденная, чувствуя пульс чуть ли не вагиной, я похотливо провела взглядом по её крепкой спине, узкой талии и остановилась на упругой и большой попе, готовая изласкать её всю. Я коснулась своей груди, погладив неприлично пухлые соски, наслаждаясь вожделением.

— Пригласишь меня к себе? — она развернулась, быстро намыливаясь гелем. — Потрясающее тело! — она откровенно лапала меня взглядом.

Удерживая руки на груди, я игриво повернулась, демонстрируя себя. Привстала на носочки и выгнула спину. Покрутила попой. Она у меня тоже что надо!

— Ох, Олька Николавна! — она торопливо смывала пену, буквально пожирая меня взглядом шалых глаз. — Трахать вас, не перетрахать! — Кажется, только что испытанный оргазм лишь распалил её.

— Лучше перетрахать, — я рассмеялась и сексуально переступила мокрый порог в небольшой предбанник. Обтерлась полотенцем и повязала его поверх груди. Поймала шлёпки и, схватив заветный ключик направилась в коридор сначала в бывший, а потом и в новый номер, чувствуя свой набухший «хотюн» между ног.

В холле, где я катила одной рукой чемодан, держа его за ручку, а второй расползающееся полотенце, меня чуть было не сшиб запыхавшийся молодой человек, который вихрем вылетел из-за угла.

Я испугалась, вздрогнув от неожиданности.

— Ой! Простите, пожалуйста! — лицо симпатичное, примятые шапкой волосы, корпоративный комбинезон. Тяжело дышит от бега. От него тянет холодом. Только-только с улицы, наверное.

— Ничего... — я невольно поправила полотенце, поднимая его выше, прикрывая грудь, чувствуя, как предательски оголилось бедро, кажется намного выше приличного.

— Простите, вы Ольга? — судя по скачкам его глаз, полотенце все таки задралось. Будет потом рассказывать, приезжала тут из «Прайса» аудитор, писькой в коридоре светила.

— Да... — кивнула я улыбаясь своим мыслям, затем чуть отступила в сторону, еле сдерживаясь, чтобы не поправить полотенце снова. Это было бы совсем глупо.

— А Вы Татьяну Владимировну не видели? Это очень срочно... — он отчаянно старался смотреть только мне в глаза. Хороший мальчик.

— Она там... — я махнула рукой и указала направление.

— Ага, спасибо! — он резво направился к душевым. Я же повернулась и продолжила путь в свой «ВИП». В торце коридора в окне бушевал снежный буран. А в отражении шла высокая женщина в коротком полотенце, взъерошенном ежике светлых волос на голове и чемоданом на колёсиках в свободной руке. Забрать вещи-то я не забыла. А еще там был все тот же юноша, который несколько раз все же обернулся пока шел к душевым. Я хоть и перезапахнулась, но могла поспорить, вид ему все равно открывался что надо. Стройный, поджарый и упругий. И конечно же стильный пурпурный чемодан, тихо шелестящий колесиками.

Вставляя ключ в замок я услышала, как хлопнула дверь в душевые.

— А ну пшёл вон отсюда!!! — вдруг услышала я громкий, злой и властный голос Татьяны. — Какого хера ты делаешь ночью в женском блоке!?!

— Татьяна Владимировна, так ведь... — Парень пятился из душевых спиной, придерживая дверь.

— Во-он!!! Я сказала!!! — в проходе появилась фурия, обёрнутая тонким одноразовым полотенцем. Размахивая своими сиреневыми спортивными брюками, она стегала прибежавшего юношу, словно нашкодившего плебея. — Извращенец херов!

— Татьяна Владимировна, Пётр Василич сказал... — юноша прикрывался как мог. А Фурия была в бешенстве и ослепительно красива в своей ярости. Тонкая льняная ткань облепила мокрое фигуристое тело, сделавшись почти прозрачным на сосках и на округлом животе, бесстыдно выдавая очертания темно-рыжего треугольника на покатом лобке. А потом полотенце заканчивалось, обнажая широкие и крепкие бёдра длинных и красивых ног. Так что с видами тому юноше тогда повезло.

Во-о-он!!! — она снова стеганула юношу по голове тренировочными штанами, на этот раз действительно больно. — И рацию забери! Всё у меня отбой! Понял? Так Василичу своему и передай! — она резким движением поправила полотенце. — А на тебя завтра докладная! Чтоб знал, как в бабском блоке ошиваться! Куда смотришь? А ну, отвернулся!

— Так... я же не специально!

Татьяна снова стала замахиваться.

— Всё! Ладно-ладно! — он примирительно поднял руки, схватил рацию и стремительно направился к пожарному выходу, украдкой глянув при этом на меня.

— Ты посмотри... вот шельма такая... а? — Татьяна действительно выглядела злой, распаленной и... очень сексуальной.

Она смотрела на меня, уперев руки в крутые бока, словно такая настоящая властная хозяйка, которой не угодила прислуга. Люблю таких женщин. Я вальяжно подняла руку и поманила её указательным пальцем...

Крутой нрав Татьяны выражался не только в обращении с сотрудниками, но и в сексе тоже. Как только захлопнулась дверь и щелкнул замок, тусклое пространство номера стало безмолвным свидетелем дикой случки двух озабоченных хищниц. Наши губы страстно и влажно впивались друг в друга, языки змеями переплетались то в моём, то в её рту. Руки нетерпеливо срывали полотенца и жадно сжимали всё до чего дотягивались. Ногти царапали спины и попы. Груди вжимались друг в друга, надавливая горячими сосками. Мы сопели и постанывали так, как будто ждали этого момент всю сознательную жизнь. Если бы не предательская толщина стен, я бы предпочла кричать от наполнявших меня чувств сексуального восторга.

— Черт... темень-то какая! — Татьяна первой оторвалась от нашего дикого и необузданного поцелуя. Удерживая меня за талию, стала шарить по стене в поисках выключателя. Губы у меня набухли и горели огнём, как на лице, так и внизу между ног. В сосках и внутри живота сильно ныло и болезненно тянуло от вожделения. В голове кружилось и звенело от похоти. Я было запредельно возбуждена, но при этом оставалась совершенно сухой, и это меня тревожило.

— А за окном-то что!?! — поглаживая руку Тани у себя на талии, не желая отпускать её, я полуобернулась к окну, за которым стеной валил снег, завихряясь резкими потоками, толчками врезался в стекло, от чего рама и целая стена здания начинали жалобно поскрипывать.

— Это Буран, дорогая... — Татьяна нашарила выключатель и яркий оранжевый свет настенного бра, выдал двух высоких голых женщин с шалым румянцем на щеках.

— Ой... — я невольно зажмурилась и прикрыла глаза.

— Так подожди... о... тут диммер есть... — в комнате сразу стало темнее, но не так кромешно, как мгновениями раньше. Теперь мягкий и тусклый красный свет, еле выхватывал очертания вещей, придавая всему гламурные полутона. — Ну как?

— Класс... — я невольно поежилась от нахлынувшего чувства комфорта и тепла, и приблизилась к Тане. Она коснулась меня вожделенным телом. И мы снова отдались поцелую, наслаждаясь прикосновениями. Не столь безудержно как совсем недавно, но достаточно эротично, похотливо играя с языками друг друга. Целоваться нравилось нам обеим. Очень!

Оставив мой рот Татьяна спустилась языком вдоль скулы, и стала ласкать шею, волнительно чередуя страстные покусывания и томные облизывания. Попав точно в эрогенную зону, она мигом заставила меня трепетать от удовольствия. Оглянувшись в полумраке, я заметила совсем рядом с нами стол с придвинутым креслом на колесиках. Отодвинув его, я потянула свою любовницу за руки. Усевшись на край стола откинулась назад, модельно изогнулась, эффектно демонстрируя возбужденный третий размер. Тряхнула головой, сбрасывая прядь светлых волос на лицо и с кошачьей поволокой взглянула на Татьяну.

— Ну, ты просто секс-модель! — произнесла она, восхищенно глядя на меня, а я еще и ноги чуть расставила, чтобы казаться не только обольстительной, но и пошлой. Татьяна приблизилась и сходу сжала руками мои груди, наклонилась и сильно всосала сначала один а потом и второй соски. Шумно выпустив каждый изо рта, укусила их. Снова всосала, а затем стала покусывать кожу вокруг. Я тяжело дышала, стараясь не сорваться на стон. Никогда не думала, что могу так тащиться от укусов. Я наконец-то потекла, что сразу же придало мне уверенности и сексуальности. Чуть сместившись назад, я подняла ноги, расставила их широко в стороны, затем согнула в коленях, медленно и сексуально обвив ими талию Тани. Я прижала её к себе, упираясь своим горячим и наконец-то влажным «хотюном» в её жесткий и колючий лобок, наслаждаясь необычным прикосновением и теплом её большой и крепкой попы у себя на пятках. Обвила и прижала сильнее, напрягла бёдра и стала тереться об её волосики. От столь долгожданной стимуляции внутри меня сразу всё затрепетало и самостоятельно запульсировало. Татьяна невольно стала подыгрывать мне, совершая легкие покачивания вперёд и назад. От грубых ласк сосков и груди, фонтана эмоций в голове и теле, дикого возбуждения и плотных притираний между ног, я стремительно взлетела на пик сексуального наслаждения.

Контролируя и растягивая оргазм, удерживая напряженными бёдра, я взяла Татьяну за лицо и притянула к себе, балдея от прикосновений наших тел. Мы снова начали целоваться, а я расслабила ноги и мой интимчик неожиданно сделал «хлюп», прямо на лобок Тани. Меня внезапно сильно передёрнуло от удовольствия, и я затряслась всем телом. Как же мне стало хорошо! Я прижала к себе мою Танечку, утыкаясь ей в шею, снова обвив её ногами, меня опять пронзила эта нестерпимо приятная судорога и мой очередной «хлюп», оказался у Тани на животе и потёк по ягодицам на стол. Это был не оргазм и даже не разрядка, дарующая облегчение от томительного возбуждения. Это был всеобъемлющий выплеск счастья от того, что я была не одна в этом мире и мне было с кем поделиться этим восхитительным чувством. Я всхлипнула, кажется у меня даже выступили слёзы. Я продолжала вздрагивать всем телом, не понимая, что со мной происходит, никогда не испытывая ничего подобного с мужчинами.

Татьяна, мягко поцеловала меня в шею, затем ниже в ямку ключицы, я ослабила хватку ногами, внезапно ощутив насколько напряжен мой клитор.

Её губы уже целовали мой подбородок, нос... глаза и брови... Танечка страстно дышала, обдавая моё лицо горячим дыханием и запахом мятной зубной пасты.

— Оленька... какая же ты чувственная... — она целовала мой лоб, затем серией коротких поцелуев опустилась к моим губам, горячо прошептав — Хочу тебя невыносимо! — она, глядя на меня стала совершать сексуальные движения телом, лаская меня всю прикосновениями своей груди. Распалившись, она залезла на стол и стоя на четвереньках, стала водить сосками по моим губам и лицу, постанывая, каждый раз, когда я ловила их ртом. Я лежала совершенно дурная от вожделения, поглаживая крутые бока Татьяны, а затем в очередной раз поймав её большой сосок в рот, я проскользила рукой вдоль её живота, проредила ноготками мокрые от моего «хлюпа» кучеряшки и накрыла ладонью горяченное лоно. Она была еще более влажной, чем в душе. Не удержавшись от интимности такого прикосновения, я стала резко и быстро мастурбировать её. В ответ Татьяна часто-часто задрожала непроизвольно выгибая тело. Её лоно влажно раздалось и упруго заскользило под подушечками моих пальцев, заставив мою ненаглядную всхлипывать от счастья.

— Ой! Олька! Как же ты это делаешь!!! — Танюша изогнулась кошкой и стала ловко двигать бёдрами на встречу моей ладони, под которой я прекрасно чувствовала её напряженный, скрытый под мокрыми складочками, длинный и узкий клитор.

— Как? — спросила я целуя тёмно-багровый сосок, который пропах моей слюной.

— Лучше, чем я сама себе... М-м-м-ф-ф-ф... — она упёрлась одной рукой в стол, рядом с моей головой, а вторую направила себе между ног, взяв под контроль мои мастурбации. — Вот тааак!!! — она стала ласкать себя по кругу, надавливая на свои самые чувственные места. — Вот тааак! Олькааа!!! — она направила мои пальцы внутрь себя. — Вот тааак!!! — резко насадившись, она хрипло замычала от удовольствия и снова часто задвигала бёдрами. Очень скоро, как и тогда в душе, она внезапно сильно вздрогнула, резко остановилась и сжала широкими бёдрами свою и мою руки. — М-м-м-м-м... — она согнулась, всё также нависая надо мной, смешно стукнулась головой об стол и отдалась своему внезапному оргазму, выгибая нижнюю часть спины большой попой вверх. Сама же я, не в силах сдерживаться, опустила вторую руку себе вниз, где всё только и требовало, что разрядки.

— Обалдеть... — тихо прошептала моя любовница, подобралась и остервенело поцеловала меня в обкусанные и обсосанные губы. Стало больно, но я стерпела. Боль оказалась к месту, как и её язык, который сразу вошел мне в рот. Таня обладала необузданным темпераментом. Да и я была, не самая покладистая. Остановив поцелуй, я надавила мокрой, пахнущей её интимной плотью рукой на плечо, отталкивая. Извлекла снизу руку, размазывая густую смазку по своему лобку и животу, подняла вверх и запихнула пальцы со своей секс-влагой Тане в рот.

— Кто-то собирался меня перетрахать? Нет? — я издевательски изогнулась под ней, выдав телом желание.

Татьяна хищно улыбнулась, прикусив и облизав мои пальцы, после чего похотливой дьяволицей проскользила вниз по чувствительному словно обнаженный нерв телу, подарив мне очередное потрясающее чувство касания горячей грудью.

Краем глаза заметила, как она подтащила к себе стул, падая в него.

— О-о-о-о-х!!! — протяжно издала я полный удовольствия стон, когда её удивительно шершавый язык уверено заскользил вдоль моих напряжённого и влажного лона. После жестких потираний об кучерявый и колючий лобок, такой контраст ощущений показался просто восхитительным. Я чуть сдвинулась, принимая позу поудобнее, упирая пятки в край стола, максимально раскрываясь для неё, как внезапно почувствовала ягодицами что-то очень скользкое и еще теплое. «Неужели моё... « — отстранённо подумала я, перед тем как новая волна удовольствия разлилась эротическим жаром во всём теле.

Татьяна делала, пожалуй, самый лучший «куни» в моей жизни. Привстав на локтях, и медленно поглаживая свои соски, я смотрела вниз, себе между грудей и широко раздвинутых ног, туда, где моя узкая секс-дорожка на идеально депиллированном лобке упиралась точно в рот Танюши. Она искусно обсасывала меня снизу, неприлично причмокивая, сводила с ума клитор, умело используя ещё и пальцы, она напористо-ритмично входила в меня, заставляя вздрагивать от нестерпимого удовольствия всё чаще. А судя по тому, как отрывисто дергалось её левое плечо, она успевала ласкать и ещё себя. Снова. Какая же ненасытная!

Внезапно я подумала о том, что, когда одна женщина — административный менеджер крупной нефтяной компании, мастурбируя, лижет между ног другую, которая является главным инспектором транснациональной аудиторской организации, это прямое нарушение внутренней корпоративной этики, по самой тяжелой статье — «сексуальное домогательство», за которое легко могли лишить работы нас обеих. Меня уж точно. Эта мысль показалась мне настолько пошлой,

опасной и сексуальной, что я не стерпела и охнула от удовольствия в голос! Распласталась по столу, от чего тот скрипнул и где-то хрустнул, заткнула ладонью рот и всецело отдалась оральному оргазму, который наконец-то развязал тугой клубок пламени у меня в животе, одарив потрясающим чувством освобождения и экстаза.

Внезапно полумрак нашего секс-гнёздышка пронзила яркая вспышка. А затем непогода загрохотала.

— Тань? Что это? — рывком придя в себя, я снова встала на локти, действительно испугавшись и уставившись в окно.

Она отстранилась от моего лона, вышла из меня. Со словами: «Отличная писька!» — она провела тыльной стороной ладони по рту, и каким-то привычным, безразличным движением вытерла пальцы об моё колено, размазав влагу и по голени, затем резко распрямилась, обошла стол и направилась к окну. Сентиментальностью Татьяна явно не страдала. А я никак не отреагировала на её комплимент, так как слышала это от каждой женщины, с которой была в своей жизни. Их было совсем мало, но все они являлись личностями выдающимися, это без сомнений.

Я слезла со стола и последовала за ней, с восхищением глядя на большие и упругие голые ягодицы, серьёзно намереваясь заняться ими, в благодарность за потрясающий «куни», от которого моя «отличная писька» всё еще дрожала и скользила при ходьбе.

Комнату снова резко озарила вспышка, а спустя мгновение среди снежного бурана раздался гром, от которого задрожала оконная рама. Мне стало не по себе и на мгновение отвлекло от совершенно пошлых мыслей на счет обнаженной попы Татьяны.

— Ух ты! — она раздвинула жалюзи. — Я слышала от ребят, что на дальних сайтах и в море иногда случается снежная гроза. Но никогда не видела сама! Это большая редкость, Оль...

Вспышка и гром. Бу-Бух! А мне уже не страшно.

— Большая редкость — это твоя прекрасная попа! — я подошла и прижалась к ней сзади, нежно обняв. Не то чтобы я была какой-то нимфоманткой, с мужчинами мне хватало и одного хорошого оргазма, но с красивыми женщинами мне иногда совершенно сносило голову от чувств и эмоций. Я хотела её опять.

— Частый спорт или регулярный секс? — лукаво повторила я её вопрос, усиливая объятия, чувствуя лобком её углубление между ягодиц, прижимаясь грудью к её спине и проводя руками по её талии, чувствуя крутые изгибы крепкого тела.

Снова молния где-то вверху. И гром уже тише.

— Регулярный секс конечно же! — Теперь она передразнила меня. — С велотренажором в спорт зале... — Татьяна накрыла руками мои, погладив их. — Знаешь, как можно... к твёрдому седлу прижимаешься и... — она медленно опустила мою кисть себе между ног, вдоль забрызганных мною же живота и ершистого лобка... — И крутишь-крутишь... — Татьяна надавила рукой на мои пальцы, а я снова ощутила её твердый клитор под натёртой и горячей плотью... — Мммм... крутишь... — она начала вращения вокруг крупной головки... — Тренажер ставишь, на самую большую нагрузку, так чтобы бёдра немели от усилий... а-а-а-х!... — Она повернула ко мне голову, глаза её шало блестели в полумраке. — А потом в душ и заканчиваешь дело... сама... — она приостановилась и страстно выдохнув, ввела мои мокрые пальцы внутрь, затем вжалась в меня и буквально всослалась губами в губы, быстро находя своим жестким языком мой. Я изогнула пальцы и надавила ими изнутри в сторону лобка, пережимая большим пальцем её необузданно скользкий клитор. Так мы и стояли, обнимаясь, целуясь и мастурбируя, наслаждаясь близостью.

Вскоре дыхание Тани резко усилилось и она опять стала сильно и отрывисто вздрагивать, двигаясь сразу всем телом об меня и своими сильными бёдрами об руку. Я поняла, что она сейчас снова кончит. Её потрясающая мультиоргазмичность, никак не входила в мои планы, потому что я так и не добралась до её попы со своими самыми озабоченными намерениями.

Внезапно моя Танечка сжала наши кисти в замок и чувственно прижала их между грудей, прямо к сердцу, прогнулась назад, буквально растворяясь во мне и... продолжая отрывистые движения внизу, резко вздрогнула, мелко задрожав всем телом. На пике удовольствия, она больно укусила меня за нижнюю губу, сжала бёдрами наши руки у себя между ног и попыталась остановиться, но я упрямо и настойчиво продолжила тереть её набухший холм внутри влагалища, под лобком. Снова и снова!

— Олька-а-а... остановись... прошу-у-у! — она нагнулась к окну, сильно сжимая ноги вместе уверенно пытаясь прервать мою настырность. Я же прижала её к подоконнику, продолжая проникать внутрь против её воли, чуть ли не насилуя.

— Что ты делаешь? Мне больно! — она попыталась оттолкнуть меня, но на половине пути её движения, я всё же успела «надоить» и сплющить её зону «Джи», заставив её ненасытное лоно таки взорваться фонтаном оргазма!

— О БОЖЕ!!! — Татьяна мелко затряслась всем телом, смешно расставляя ноги в стороны, словно бы она потеряла над ними всякий контроль. И сразу же вслед за моей ладонью ударила струя её интимной влаги. Затем её талия конвульсивно подалась вперёд, живот напрягся, и новая струя экстаза обильно оросила пол. Глядя по сторонам дикими взором, сотрясаясь волнами, она попыталась оттолкнуть меня, покачнулась и чуть было не упала, но я удержала её, обхватив двумя руками, успев поразиться её воле. Затем она задрожала сильнее, закатывая глаза, словно в припадке, что-то теплое выплеснулось мне на голень и вязко потекло вниз. Я прижала Танечку к подоконнику и крепко-крепко обняла... чувствуя её резкие и отчаянные конвульсии экстаза. Широкие бёдра Тани резко сжались с влажным хлопком, завершая серию резких и сильных оргазмов. Продолжая крепко удерживать её, я чувствовала своим телом, каждое её мгновение экстаза, что было невероятно личным и невероятно возбуждающим переживанием. Я невольно подумала, что, наверное, из Татьяны получилась бы великолепная порноактрисса.

— Моя Богиня из «Прайса»... ты окончательно покорила меня... — тихо прошептала Таня, приходя в себя. — Что это было... ? — она тихо всхлипнула.

— Большая редкость... как и снежная гроза... — тихо ответила я, ища её губы... И... они снова вместе, только теперь уже спокойные, вальяжные и удовлетворенные.

В оранжевом полумраке, среди номера «ВИП1» в кампусе «Передовой» на дальнем севере, у черта на рогах, стояли обнявшись и целуясь, две голые женщины. Обе замужем и с детьми, оторванные от дома, они были внезапно счастливы в компании друг друга.

А затем снова был душ, в этот раз уже в номере. Опять струи горячей воды, ароматный гель и скользкие обнаженные тела в узкой одноместной кабинке. Шаловливые ладони, пальчики и язычки. Поцелуйчики и приглушенные водой хихиканья. Шлепки и неприличные комплименты в слух, которые всё таки завершились еще одним прекрасным «куни» для «отличной письки».