Ах, крымское лето! Россыпи дачных огней на ближних и дальних склонах, на просторе долины. Звезды тщились отразить подобную пестроту в небе, но получалось тускло. От Лермонтовского санатория доносилось задорное подвывание Верки Сердючки:

Все будет зашибись! Я это чую, чую!

Зашибись! Все будет зашибись!

Благословенна летняя крымская земля. Уже 10 часов утра и солнце жарит во всю силу своих люмен и кварков. А я стою в тени на пляже и наблюдаю за Юлькой. Она ведь не знает, что я приехал в Крым и стою совсем рядом. Ах, эта Юлька, плещущаяся в море, валяющаяся на пляжной гальке, потягивающая своими пухлыми сладкими губками терпкий гранатовый сок через трубочку из запотевшего стакана. Одетая почти ни во что, но ведь в красивое ни во что, прилипшее к загорелой, покрытой испариной, влажной коже. Пахнущая духами, морем, солнцем и собственным разгоряченным телом. Ловящая на себе такие заинтересованные похотливый мужские, неодобрительно-завистливые, но иногда и такие любопытные, женские, спровоцированные её нескромными позами.

Вот Юлька — она опять встала в коленно-локтевую, вроде как ей срочно нужно было поправить покрывало! Лазерные прицелы горящих огнём мужских глаз просто чётко соединились на её круглой упругой попке, а двое «качков», сидящих рядом с ней, даже привстали. Пора уже и мне появиться на сцене этих пляжных страстей, а то так и уведут мою ненаглядную однокурсницу. Мы с ней уже совсем взрослые и по меркам Европы, куда мы так стремимся — нам стукнуло по 21 годику. Так что в следующем году мы должны получить свои дипломы и выпорхнуть в совсем взрослую жизнь.

— Ты хоть помнишь, что я обещал приехать и вот приехал? — Помню, — Юля слизнула с губ сладкий сок. Нежные крымские персики, невзирая на скромные размеры, были чудо как вкусны. — Юля так возбудительно облизывала своим шаловливым язычком такие сладкие пухлые губки, что мой «старый друг» просто невольно натянул плавки. Глянув на мой «бугор», Юля тихонько захихикала.

Я поцеловал её пальчики, а она, чуть жеманясь, стала мне выговаривать:

— Мои сладкие ручки благодарно принимают твои поцелуи. Я вдохновлена ими. Надеюсь, только твое чувство такта джентльмена, заставляет скрывать от меня желание других поцелуев, более чувственных, отзывчивых и влажных частей Юляши? Как и я, скованная девичьей застенчивостью, никогда не смогу сказать тебе о своей невольной фантазии, возникшей ночью, когда ты страстно меня целовал. Даже скорее — облизывал. Особенно когда ты так страстно целовал и даже облизывал пальчики на моих ножках. Но имей в виду, мои ножки, мои пальчики, если их облизывать — это такой наркотик...

Все женщины артистки по своей натуре, а Юля в особенности. После такой бурной ночи, полной страсти, она чуть ли не воспитанницу Бесстужевских курсов изображает. И тут же она стала вспоминать, тихо и возбудительно шепча мне на ухо, что было этой ночью.

... Истома после твоего куни сменялась надрывами, я сдерживала себя как могла, мне хотелось большего, тебя во мне и еще, еще. Испугавшись, что я не сдержусь, я быстро соскочила на колени, схватила тебя за руку и посадив его на диван, сжала в своих ладонях твой член и на какое-то мгновение пригубила его, мне хотелось его целовать, но я стремилась добиться не этого. Сжав его в своих ладонях, я стала сперва тихо, а потом яростно водить ладонями вверх, вниз, от этого он стал твердым, я ощутила как под моими пальцами он вибрировал, как от него исходила энергия жизни, силы, страсти и мужского начала. Я вся дрожала...

Потом ты провел ладонью между моих ножек, я ощутила как твои пальцы стали такими мокрыми, ты раздвинул мои губки, тут такой легкий звук, напоминающий «Чмок».

Так раскрылась моя пещерка, секунда и вот твой член воткнулся в меня. Расталкивая мою плоть, он тупо входил в меня, я опустила тело еще ниже, грудь коснулась ковра, толчок, потом еще и еще, мое тело вздрогнуло, грудь запрыгала вперед, назад, но я не могла ее удержать, она запрыгала в такт твоих движений. Все ныло, я вспомнила про зудящее состояние в анусе, и про то, как оно внутри меня сжигает, «Стой!», крикнула я, «Я хочу в попку», — с трудом выдавила из себя слова.

В какой-то момент я испытала боль, но уже через секунду она прошла и ее сменило то самое жжение, что не давало мне покоя последние наверное минут десять. Почти полностью войдя в меня, ты сперва осторожно, а затем все быстрей и быстрей начал насаживать меня на свой член. Вспышки боли сменяли оглушительные всплески истомы, зуд проникал в самое сердце, сжимал грудь, и вырывался через мою глотку. Я даже закричала, это крик был не боли, крик оргазма, «Закрой мне мой ротик!», — в последний момент смогла я выкрикнуть.

Я вспомнила, как страстно заорала, кончая от твоего куни и разбудила всю нашу общагу. Ты схватил меня за волосы, откинул голову назад и с силой зажал мне рот. Не отпуская меня, ты продолжал насаживать мое тело на свой длинный член, я так вырывалась, стонала, рычала, но до тех пор, пока были силы, а потом я просто рухнула на пол, руки и ноги еще чуть вздрагивали, но я не могла пошевелиться, меня покинули силы. Голова кружилась, и глаза застилал голубой мрак. Да и ты был в ниване тоже, раз почти ничего не помнишь о прошедшей ночи.

... Пока ты спала, я любовался тобой этим ранним утром. Нежное ещё солнце окрасило твою шелковистую кожу в розовый цвет, моя сладкая прелесть Юляша. Ты так чудесно пахла после нашей бурной ночи. Я подошел к вещам, взял трусики и поднес к лицу. О-о-о! Сногсшибательный запах, который в обычной ситуации вызвал бы у любого только отрицательные эмоции, ударил мне в голову. Голова закружилась и по телу прошла приятная истома. Я никогда не испытывал ничего подобного. Я просто сходил с ума от возбуждения. И ты, приоткрыв глаза, увидела мой утренний стояк и пожалела меня — от твоего минета я чуть не потерял сознание.

— А я этого не помню. Помню вкус твоей спермы, когда проснулась и все, — тихо захихикала Юлька. Но как она томно потянулась — точно вновь совращает меня!

Если бы кто-то услышал наш разговор, то точно получил оргазм, как от «Секса по телефону». Но что было потом, когда Юлька проснулась? Тут она, повернувшись ко мне, впилась в мои губы сладким поцелуем. Ее язычок проворно исследовал меня и я не отставал от нее, сплетая наши язычки в замысловатом узоре. Я слегка прижал ее и заставил прилечь на кровать, не переставая при этом целовать ее. Она раскинулась на кровати, предоставив мне полный доступ к ее телу. В ее движениях чувствовалось сильное желание, что еще больше распаляло меня. Я ласково провёл руками по ее бедрам и стал потихоньку подбираться к её сокровенной пещерке, не переставая целовать ее. Она была очень страстная и горячая и, выгнувшись, практически сама провела своей истекающей соком страсти киской по моей ладони. Я переключился на ласку ее клитора, и тем самым вызвал еще более громкий стон.

Вторая рука была под ней и я все больше прижимал её тугое тело к себе, еще больше отдаваясь этому безумному поцелую и переплетению тел. Тут же я вдруг почувствовал ее руку на своем члене, она довольно умело ласкала головку и слегка оттягивала кожицу, водила по стволу своей очаровательной нежной ручкой. При этом она не забывала ласкать пальчиками мои яички, а я в свою очередь уже во всю ласкал ее несколькими пальцами, уперев один палец в ее попку. bеstwеаpоn Она поддалась навстречу мне и я стал потихоньку проникать в обе дырочки, используя ее смазку и сделав классическую скобочку. Ее влагалище и попка были очень мягкими и податливыми, что вызывало во мне просто волны восторга. Она перевела свои ласки на мои яички и я изнывал от её восхитительных ласк, при этом сам слегка раздвинул ножки, стараясь обеспечить ей максимальный простор. Но вот Юля гибко перевернулась на животик...

И тут жеона повернулась к тумбочке, на которой стояли какие то тюбики и флаконы. Взяв один из них, она выдавила несколько капель прозрачной жидкости

себе на пальчик и, глядя на меня, стала им массировать свою попку, смазывая ее снаружи в внутри. Потом, взяла еще раз флакон и выдавив очередную порцию, прикоснулась к моему члену. Я ощутил холод смазки. Затем она повернулась и вновь встала в эту такую замечательную колено-локтевую позу, так призывно выпятив свою упругую попку, точно приглашая меня исследовать ее задний проход. А тугая дырочка её попки всегда доставляла мне невероятное удовольствие!

Я быстро воспользовался этим сладким приглашением и, после небольшого давления, мой член довольно легко проник в нее. При этом Юлька стала сжимать и разжимать колечко входа, что усилило мои ощущения и я стал более активно трахать ее в очаровательную попочку. Она великолепно владела ей и я чувствовал, как она умело сжимает и расслабляет ее, при этом у нее становится довольно просторно, да так, что я практически не чувствую ее стенки, помимо колечка сфинктера. Я стал усиливать свои движения, стараясь проникать как можно глубже и вызывая у нее еще более громкие, такие сладострастные стоны.

Я обожаю анальный секс, а уж тем более со своей любимой такой классной девушкой, которая явно от этого тащится. Тут Юлечка сказала — если будешь сейчас кончать, сделай это мне в ротик. Я еще больше возбудился и, сделав ещё несколько фрикций, вынул член из ее жаркой попки. Она тут же повернулась и, приспустившись вниз, тут же взяла его в свой жаждущий ротик. Она стала облизывать его как леденец и я не смог сдержаться и кончил практически тут же. Она довольно активно высосала из меня весь мой накопленный белок и, слегка причмокнув, отстранилась от меня.

Мы продолжили свои воспоминания о прошедшей ночи в шашлычной. И это было таким чудесным дополнением типа кетчупа к нежному шашлычку. Когда мы, сытые и весьма довольные, пошли к пляжу, Юля обратила внимание на белую яхту, стоящую на рейде.

— Ты знаешь, моя мечта — это покататься на такой вот яхте, ощутить морской солёный ветер, обдувающий тебя. Помнишь, как ди Каприо стоял с подругой на носу лайнера... Это так волнительно и так мечтательно...

И тут же эти два качка, которые постоянно пялились на Юльку, подскочили к нам:

— Девушка, вот мой друг, кстати, его зовут Виктор, арендовал эту яхту. Так что мы с вами можем вскоре покататься на ней часа три, Вы получите необыкновенное удовольствие, поехали с нами, не пожалеете, — он специально так вёл себя. вроде меня тут и нет, явно стараясь унизить меня.

И Юлька, коварная сладкая прелесть Юлтка, тут же звонко засмеялась и пошла с ними, громко крикнув мне:

— Милый, не забудь приготовить ужин. Я скоро, — и её серебристый смех растаял вдали. Они сели в моторку у причала и та полетела к яхте.

Она не учла одного — по гороскопу я был «Лев». Лев может быть постоянно ленивым, сонным и добродушным, его можно толкать и щипать, но только до определённой точки. Юлька любила слегка покомандовать мной, но это пока я не в гневе... А вот такой озверевший царь зверей... Ну что, богатые качки, пошутили и посмеялись, теперь и моя очередь. Месть — это блюдо, которое подают холодным, так что кщё часик я посидел в кафешке, попивая ледяное пиво и «остывая». Ну что, как говорил когда-то незабвенный и «дорогой Леонид Ильч» — цели ясны, задачи определены, за работу!

Присев на красивых покрывалах этих «мажоров», я ловко кинул в свой пакет их пухлые портмоне, самонадеянно и безрассудно оставленные под стопками одежды. Но вот несколько колючек агавы, выдернутые на набережной из ствола этого экзотического растения, я оставил им на память, разбросав на этих покрывалах. И всё, теперь в наш домик. Собрав свои вещи, я закрыл его и отдал ключи на ресепшен — я уезжаю, мол срочный вызов босса! Платить я не собираюсь! Кто девушку «танцует», то пусть и платит! Французская поговорка наоборот!

С Юлей мы увидились через месяц. Она уже остыла и только немного выговорила мне, мол я бросил её и уехал, какой я негодяй. Ох уж эти девицы — всегда они стрелки переведут на нас, скромных мужчин! И эти парни, покатавшие её на яхте, (и совершенно точно «покатавшиеся» на ней) пострадали — от колючек агавы. На спинах у них была опухоль, температура однялась почти до сорока, всё тело тогда болит и ломит. Вот так и меня ломало — от измены красотки Юльки! Так эти мажоры смогли понять и мою боль. Да ещё какие-то пляжные воришки спёрли их деньги! Парни попали в переплёт, а тут и за гостиницу платить и за яхту... После прозрачного намёка Юли, что это сделал я... Я?! Я тут же взорвался и выдал ей всё, что я думаю. Развернувшись, я быстро пошёл по коридору уже не своего универа — измена Юляши нанесла мне неслабую сердечную рану. Я перевелся в технологический и больше Юлечку не видел.

Вот так, к моему сожалению, окончилась история нашей любви и страсти! А может, как постоянно говорил незабвенный Арман Жан дю Плесси, а немного проще — кардинал Ришелье: «Всё — к лучшему!»