По соседству у меня живут четыре женщины. Все четыре старше меня. Мне и сорока нет, а им уже полтинник миновал. Все разные и по характеру, и по телосложению, но все дружат между собой. Послушать их разговор, так представляется, что самые страшные враги встретились. Вроде разругаются, обзывая друг дружку всякими матерными и не очень словами, скажут

– Да пошла ты!

– Да сама ты пошла!

– А пошли вместе?

И пошли, обнявшись и мило беседуя.

У нас в деревне нет ничего: ни школы, ни медпункта, даже магазина нет. За продуктами приходится ездить в город. Ладно у меня машина, а у бабулек ничего нет. Вначале они мне список давали, деньги и приходилось бегать и искать, что подешевле, либо что заказали. Плюнул на это и решил брать их с собой. Иной раз все соберутся, иногда кто – то из них. Чай не совсем древние, не рассыплются по дороге. Если в сорок пять баба становится ягодкой, то они ещё даже не перезрели. Самая спелость. И одеваются бабули совсем не по – старушечьи. Даже трусы и те моднячие. Видел несколько раз, как подол задирали, присаживаясь на огороде и не видя глазастого соседа.

Да, забыл представить. По имени отчеству не буду, просто баба Нюша, баба Шура, баба Аня и баба Таня. Баба Нюша суховатая. Баба Таня напротив полненькая даже с некоторым излишком. Постоянно дразнит бабу Нюшу глиставой. А та её жиртрестом. Прямо первоклашки. Баба Аня и баба Шура обычные женщины. Всё среднее: и рост, и вес и даже размер титек. Ну да, как на титьки не обратить внимание.

Поехали как – то в город с двумя бабульками. Это я их так зову, а в реале им до старушек ещё ого – го сколько. Баба Аня и баба Шура. Повозил их по злачным местам. В смысле по тем, где народ деньги теряет, потому что хочется купить и то, и другое, и третье. Сам закупился как обычно. Заехали на заправку и на хауз. В смысле до дома. Едем, разговариваем. Бабули выражают свою признательность.

– Что бы мы без тебя делали? Молодец – то какой, бабушек не забывает.

Заржал

– Да вас, бабули, ещё пороть да пороть. И лёжа, и раком. Так вы ещё мужика заездите, с вас станется.

Руками замахали

– Иии, милый! Да уж забыли, как мужик пахнет. А уж про то, что у него меж ног болтается, так и речи нет. И на вид – то не определим. Тенётами всё позаросло. Паутинку убрать некому.

– Да ладно прибедняться. Мужики же в деревне есть.

– Ты что, соколик, какие то мужики. Пьянь. Ничего со своими бабами поделать не могут, куда им на сторону смотреть. Да все при бабах. Это нас, старух, полно, а мужиков выкосило.

– Баб Шур, а что, всегда так было?

– Да нет. Это всё перестройка этого с родинкой на лысине. Хер бы у него лучше на лбу вырос. Да и тогда мужиков меньше было. Так были помоложе. И на жён, и на нас хватало. Ты думаешь мы всегда такими скромными были. Вон Танька такие фортеля выделывала. Как гродские на уборочную приезжают, так она сразу квартиранта себе. Он, бедненький, утром еле выползал из дома, так заездит. Или Нюрку возьми...

Баба Аня возмутилась

– А что сразу Нюрка? Чуть что, так сразу Нюрка. Сама – то ноги не сдвигала. Ты же со школы это дело любила.

Начали браниться, вспоминая кто и с кем, и как.

– Тихо, тихо, бабулечки – красотулечки. А то высажу и пойдёте пешим ходом, пока не разберётесь кто есть кто.

Захихикали.

– Да ты, Коленька, внимания на нас не обращай. Мы уж привыкли так. Ты бы лучше нас куда в кустики завёз.

– Что, пописять захотели? Или парня молодого, неженатого ссильничать хотите? Так я не дамся. Сами же говоили, что от вас мужики еле живые уползали. А мне ещё вас везти.

Замахали руками

– Ну Коля, ну шут. Насмешил. Куда уж нам.

– А если я вас насиловать начну?

– Кого? Нас? Нюрк, нас насиловать будут.

– Рот закрой, Шура. Размечталась. Да ты, Коля, только скажи, сами трусы снимем и раком встанем рядышком.

– А почему рядышком?

– А чтоб тебе далеко не бегать.

– А если серьёзно?

– Серьёзно? – Переглянулись, перемигнулись, что – то решили. – А если серьёзно, то мы как пионеры: Всегда готовы! Коль, неужто моложе баб в деревне нет? На нас, старух запал.

Замучало меня отсутствие женского внимания. Пробовал подкатить к некоторым бабёнкам, так те почему – то сразу решали, что поймали удачу за хвост и начинали делать попытки покомандовать. Вот и закинул пробный шар соседкам. Может кто и осудит, что на пожилых позарился, а мне какая разница. У пизды возраст не спрашивают. Да и не такие уж они старые. Взять, к примеру Пугачёву, или Гузееву, да эту казачку Надю. Те совсем на внуках женятся. Именно, что женятся. Это за взрослых мужиков замуж выходят. А тут не такая уж большая разница в возрасте. И не забеременеют. И голова у таких не болит.

– А может мне как раз такие нравятся. Мои соседки, все четыре.

– Правда, или шутишь?

– Правда. Какие шутки. Вот катаю вас туда сюда, а сам стояком мучаюсь. И думаю, как бы к кому из вас под подол залезть.

– Коль, правда давно бабы не было?

– Давно уж.

– Так же нельзя. Шурк, ты как?

– Да никак. Сворачивай, Коля, в кусты, раком вставать будем. Двух пока хватит? Да, Коля, Таньку только раком ебать. Пузо не даст нормально на неё лечь. – И заржали. Сделали товарке рекламу. – А через жопу нормально. Да и нас через жопу можешь. Нам хоть стоя, нам хоть раком. Коленька, а двух сразу сможешь? А если другая рядом будет, не засмущаешься? – Всё, пипец, приплыли. Теперь не я у бабушек просить буду, а они у меня. – Коль, если влруг тяжко станет, так ты скажи. Мы очерёдность установим.

Свернули. Сколько у меня ни было машин, всегда возил с собой одеяло суконное. Подстелить пригодится, когда под машину лезешь. Да мало ли что понадобится. Как – то бензин одеялом тушил. Накинул и всё. Расстелил одеяло. Бабули мои спрашивают

– Коль, нам совсем раздеваться или только трусы снимать?

– А как лучше?

– Лучше совсем. Лето, не замёрзнем. А так и титьки пошараешь. Мне так нравится, как они болтаются, когда меня раком. Прямо коровой себя чувствую.

– А ты, Нюрка, корова и есть. Коль, пока она балаболила, я уж готова. Давай уж с меня.

– Так, милые мои. – Присел, стягивая с себя штаны. Баба Аня тут же вцепилась, помогает. Ну, коли ей в радость, пусть так и будет. – Предупреждаю, что наголодовался я достаточно и потому первый раз может быть быстро. А вот на втором колени – то сотрёте. Организм у меня такой. А если ещё и выпью, так до утра не падает, кончить не могу. И ещё спрошу, только не обижайтесь. А вас в зад имели?

– А как же без этого, соколик? Какой мужик пропустит да не засадит с заду? Ты, Коль, если хочешь, так скажи. Нам хоть куда.

Не до разговора. Вцепился в задницу бабы Шуры и вогнал исстрадавшийся без работы хуй. Бабка только ойкает. Титьки действительно болтаются. А баба Нюра рядом сидит, пизду натирает. И где таких привычек нахватались? Телевизор, что ли, смотрят? Так там вроде такого не кажут. А, понятно. У всех внуки есть, на лето часто приезжают. А у бабок, сам видел, дивидюшники дома стоят. Вот так старушки, вот так веселушки. Это значит, что внуки порнушку привозят, а бабули просвещаются. Была у меня такая знакомая в возрасте. Та любила титечки – писечки рассматривать. Долго ли, кортко ли... Нет, это в сказке. А тут получилось коротко. Бабка даже разогретьмся толком не успела. Вздохнула с сожалением, когда я отвалился и лёг на спину. Посмотрели обе на вялый инструмент, переглянулись

– Коль, не сердись.

– Не сержусь. Сейчас передохну чуток да и продолжим.

– Коль, да мы не про то. Может тебе как гродским сделать. Ты не думай, мы умеем.

– Это как?

– Увидишь. Делать?

– А давайте. Не больно.

– Ты что? Сладко.

Да у меня бабки – не бабки вовсе, а самородки. Это же они мне минет замастрячивают в четыре руки и два рта. Да так слаженно получается, что хуй сам по себе подскочил через короткое время. Не споря, потому как очередь, а для советских граждан очередь – святое, баба Шура уступила место бабе Ане. Теперь им обеим хватит. Уж себя – то я знаю. Тем паче, что пиздёнки у них всё же несколько расхлябаны. Нет тонуса мышц, как у молодых. Баба Нюра уступила место бабе Шуре. Ту положил на спину. Надоело на коленях перед их жопами стоять.

Продрал бабок знатно. Едем домой, они рассуждают, кто и как будет обихаживать мужика. Кто и когда будет приходить к нему на ночь, если оставит, конечно. Меня – то рядом нет. Я сам по себе, они сами по себе. Вообще – то бабули и так подкармливали, и помогали с уборкой, и с огородом. А тут, слушая их, представил себя падишахом в гареме. Вот же жизнь начинается.

Когда приехали, бабки мои едва покупки не забыли в машине, так рванули к товаркам с радостной вестью. И уже вечером парили меня все четверо в Татьяниной бане. У неё, мол, пар самый хороший. С удивлением увидел, что все мои ( теперь уже точно мои ) бабушки сверкают гладко выбритыми лобками. Ещё когда ебал Нюрку с Шуркой, сделал замечание, что через такие заросли, как у них, не то что тенёта снять, до самой пизды добраться проблематично. Видать бабули быстро просмотрели диск с порнушкой и не долго думая смахнули всю растительность напрочь. И без волос на пизде жить можно. И даже лучше, чем с ними. А ну как Коленька откажется лохматых ебать. Вот это скорость исполнения. Чиновникам бы так исполнять указы главы государства, цены бы им не было. И как не отметить такое рвение. Похвалил словесно и каждую поглади и пощупал. Бабули млели. А когда брался за пизду, что спереди, что просунув руку меж ног, сзади, замирали, широко расставив ноги. Ну чисто корова, которая ссать собралась. Едва не оторвали мне хуй. Каждая старалась хотя бы прикоснуться, отбирая его у товарок. Намыливали и мыли раз несколько. Пробовали чистоту и на нюх, и на вкус. Вот исстрадались бабёнки, вот по мужику соскучились. Потом все хором, голышом ввалились в Татьянин дом и сели за стол. Пили, ели. Обсуждали стати друг дружки. И, соответственно, мои. Даже не спрашивая моего желания, ощупывали давно уж вставший хуй, оценивая его кривизну, длину, толщину и прочие параметры. Ровно на базаре вещь выбирали. Заспорили насчёт очерёдности. Тут пришлось прекратить спор, пока совсем не рассорились. Предложил им, знатокам порнофильмов, устроить еблю в виде игры. Пообещал, что всем достанется. Нюрка с Шуркой подтвердили, что обещал и свои обещания намерен выполнить. Чай не депутат какой, который наобещает с три короба, а как проголосуют за него, так и поминай, как звали. А это свой Коленька, уже почти родной. Этот не обманет.

Ебал бабушек и на полу, и на столе, и на Танькиной кровати. Ебал в разных позах. И лёжа, и стоя, и раком. И ни одной не давал кончить. Только она начинает подходить к концу, сразу от неё к другой. Подумали и согласились, что так даже интереснее. Получишь оргазм и интерес пропадёт. А тут азарт. Едва пари не стали заключать, кто раньше кончит.

Как бы там ни было, но кончили все. Последняя, Нюша стояла на четвереньках, тощие, по сравнению с другими старушками, титьки болтались из стороны в сторону. Три старушки с сытыми выражениями лиц лежали вокруг на полу, подперев головы руками и давали советы и мне, и Нюше. Как ей, козе тощежопой, поддавать навстречу, то есть подмахивать, чтобы мужику было приятно. И что надо есть, чтобы наесть нормальную сраку. И вообще пора вывести глистов и стать нормальной бабой, а не тощей скильдой. И много ещё чего. Нюша злилась, отвлекалась и не могла кончить. А потом, по моему совету, перестала обращать на завистниц внимание. А как им не завидовать, если Коленька оставил её на сладкое, если все силы достанутся ей. Наконец заойкала, запричитала, кончая. Давно забытое чувство заполнило всё сознание. Красота – то какая! Да если их Коленька будет так ебать их хотя бы по очереди и хотя бы раз в неделю, то стоит жить. А уж они для него всё, что могут.

Мужик с торчащим хуем сидит в окружении четырёх дырок. И раздумывает, в кого бы и как кончить. В кого не проблема, проблема как.

– Бабули мои. Видите, стоит.

Ответили почти как бандерлоги на вопрос Каа, то есть хором и с почтением. И поинтересовались, чем они могут помочь. Любая готова пизду подставить. И отсосать, если надо. Так какие проблемы. Решил напомнить дневное.

– Шура с Аней, вы говорили, что вас можно и в зад ебать.

– В жопу, что ли? Так и правда, говорили. А что, надо?

– Да мне бы вот кончить, но не могу. А в зад кому, так быстрее получится.

– Так вон Таньке засади. У неё жопа самая широкая.

– А что сразу Таньке? Свои наедайте.

– Дура ты, Танька! Тебя раз выебли, ты кончила. Сейчас ещё раз ебать будут, а ты отказываешься. – Шура повернулась на живот, встала на колени. – Иди ко мне, Коля, раз эта дура отказывается. У меня жопа тоже хорошая.

Покряхтывая приняла позу.

Татьяна закричала

– Да куда ты, кряхтуша старая, со своей тощей жопой. Не слушай её, Коля! Моя жопа мягче. Об их тощие зады весь лобок в кровь собьёшь. Я шас мазь принесу жопу смазать. Ты потерпи, Коленька.

Подхватилась и ринулась куда – то в другую комнату. Через краткий миг стояла на четвереньках, а бабы смазывали Танькино очко, готовя его к ебле. И почти что торжественно помогли направить головку в задницу, придержав Танькины ягодицы. И стояли на коленях вокруг, помогая советами. Не так уж и нужны были их советы, как интересно было посмотреть, как хуй ходит в Танькиной жопе. И каждая представляла себя в этой роли. Раз Танька не орала, значит это было не больно. А как их ебли в задницы раньше, они уж позабыли. И взяли на заметку, что Коле нравится ебать в жопу. Пригодится. Не всё же время будут ебаться хором. Скоро наступит очерёдность. Мужик не железный, ему передышка нужна. Хотя бы через день. Ну да это ему решать. Сам скажет кого и когда. Да и куда ему виднее.

Ебал Таньку в задницу. Она похрюкивала от удовольствия. Действительно ебля в сраку доставляла ей настоящее удовольствие. В благодарность за подставленную жопу дотянулся до клитора и ласкал его. Татьяна заводилась не шутейно. И когда начал спускать в её гостеприимную задницу, почуял, что та начала сокращаться в ответ. Пизда не так сильно сигнализирует. Иной раз и не почуешь, что баба кончила.

Бабули собирались по домам. Хозяйство надолго не оставишь. Дело к ночи. Татьяна осталась дома. Представляла себя едва ли не любимой женой товарища Сухова. Её жопу выбрал. О том, что сама вызвалась, да и то после споров, благополучно забыла.

Три старушки – на хую поскакушки, проводили владельца того хуя до дома. Пожелали спокойной ночи и пошли по домам. Не разошлись сразу. Присели на лавочку возле Шуркиного дома и долго обсуждали произошедшее. Делились впечатлениями. Решали, как им теперь мужика обихаживать, чтобы не терял время на домашнее хозяйство. Разошлись поздно. Решили, что раз уж первыми были Шурка с Нюркой, то им первыми и начинать подкармливать и обихаживать Колю. А Коля, избавившись от ломоты в яйцах, просчитав перспективу, сладко спал, обняв подушку. И снлось ему что – то хорошее, потому что во сне он улыбался о весь рот.