Как только Сергей уезжал из дома, в этом доме вся власть переходила в руки депрессии и апатии. Вера чувствовала, что теряет вторую половину себя, более сильную, теплую, светлую. Артем ничего не мог сделать. Он только становился немым свидетелем того, как мать снова начинала борьбу с внутренними проблемами и отправлялась в очередной вояж по психологам и психотерапевтам. Мириться с такой ситуацией было сложно, но он ничего не мог поделать. Он только наблюдал и закрывался в себе, пытаясь справиться с удушливым чувством беспомощности, которое твердило ему, что он маленький и ничтожный человек, которому не подвластно что-то изменить в данной ситуации. Хуже становилось от того, что это должно было длиться три месяца, пока отец не отработает контракт, и не вернется домой, где Вера снова расцветет, и будет порхать как бабочка, не подавая вида, что в отсутствие мужа было что-то не так, и что в его отсутствие грусть заполняла комнаты просторной квартиры, полностью повелевая своими жертвами, не имеющими возможность сдвинуться с мертвой точки.

Редкие приезды дедушки и бабушки лишь на некоторое время выводили Веру из ступора, а затем она снова чахла, чернела, и не могла дождаться вечернего разговора с Сергеем по Скайпу, а если такой не случался по объективным причинам, то слезы из ее глаз градом текли по щекам.

Артем рос, продолжая наблюдать, продолжая злиться — злиться на себя, на мать, на отца, на расставание, на то, что Вера не хочет все рассказать отцу. Точнее сказать, попытки были, но Сергей четко дал понять, что это единственный вариант жить достойно и откладывать какие-то деньги на завтрашний день, когда он больше не будет нужен своему заграничному работодателю.

Сегодня было хуже, чем вчера. Вера пыталась отвлечься работой, пол дня колесила по городу, пыталась себя чем-то занять, взяла много отчетности домой, но и с этим справилась довольно быстро. Теперь она стояла перед окном в кухне и смотрела в окно, наблюдая, как метель терзает сухие тополя, и провода, ведущие к фонарным столбам. Вера включила вытяжку и закурила. Дым тонкой струйкой устремился в сторону тихо шипящего вентилятора, который втягивал в себя воздух и отправлял его в вентиляционное отверстие в стене. Маленькая лампочка освещала ее худое лицо, короткие черные волосы, сухие руки, которыми она подносила сигарету к красивым губам, а затем втягивала дым в легкие. Вера потушила сигарету в пепельнице, которая стояла на печке и выключила вытяжку, сделал шаг вперед и подошла к окну еще ближе.

Сухие крепкие руки обняли Веру сзади и прижали ее к торсу молодого, высокого парня. Артем затаил дыхание, боясь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть мать своими прикосновениями. Но Вера только сильнее прижалась к сыну, уткнувшись макушкой головы в подбородок высокого парня, который внешне был похож на мать, но характер ему достался отцовский.

— Не грусти, — Артем тихо прошептал Вере в ухо и прижался губами к ее шее.

— У тебя и голос, как у отца, и такие же прикосновения. Это хорошо, — ответила Вера.

— Хоть какой-то плюс, — ответил Артем.

— Как странно, только сегодня я обсуждала тебя с Ольгой Викторовной, с психологом, и она посоветовала поискать утешение в тебе. И вот, сейчас я чувствую такую положительную энергию. Это генетическое, у тебя от отца.

— Ты не против? — Артем опустил руки и выпустил Веру из своих объятий, сделал шаг к печке, достал сигарету из пачки и поджег ее. Вера, молча, сделала шаг назад и прижалась спиной к Артему, который положил руку ей на живот.

— Не против. Ты же хранишь мои секреты, вот и я не скажу, что мой мальчик уже взрослый, и начал курить.

Артем увидел в отражении оконного стекла, как Вера улыбнулась.

— Крепче обними меня, — Вера взяла руку сына и положила ее под грудь. Парень прижал маму к себе еще сильнее. — Дай, затянусь, — Артем поднес к ее губам дымящуюся сигарету, и хрупкая женщина сделал затяжку.

Они продолжали стоять в темноте, под шум вытяжки, куря одну сигарету на двоих. Артем неуверенно, робко, вдыхал запах волос Веры, пытаясь сохранить этот аромат в своей памяти.

— Мне нравится так с тобой стоять. Нужно делать это вместе, а не предоставлять такую возможность тебе одной, — сказал Артем.

— Ты совсем вырос. Ты у меня такой красивый, умный. Чувствую себя сейчас девочкой, которая не может проститься в подъезде со своим парнем. И вот, стоят они, и просто обнимаются.

— Ты у меня и есть девочка — такая маленькая, хрупкая, беззащитная. И я не дам тебе возможности киснуть в одиночестве, поэтому буду приходить и обнимать тебя всегда.

— Хочешь вина? — спросила Вера.

— Хочу, — ответил Артем.

Спустя несколько минут, Вера и Артем стояли перед окном и пили белое вино из одного бокала.

— Почему ты перестал нюхать мои волосы? — спросила Вера, и Артем тут же уткнулся носом в ее черные волосы. — Так-то лучше. Теперь ты от меня не сбежишь. Мне только с тобой хорошо. И обнимай меня покрепче, — Вера скрестила руки сына перед собой, а ладони положила на свои маленькие груди.

У Артема на секунду перекрыло дыхание. Это было так неожиданно, но он понимал, что мать пытается заполнить недостающий ощущения. Артем склонил голову набок, и поцеловал Веру в шею. специально для BestWeapon.ru Женщина наклонила голову и подставила шею, давая понять, что она не против таких ласк. Парень продолжал целовать нежную и ароматную кожу, пропитанную любимыми мамиными духами.

— Так расслабляет, — прошептала Вера, чувствуя, как парня трясет от переживания. Она закрыла глаза, и полностью погрузилась в мир нежных поцелуев, которые гроздьями раскатывались по ее нежной шее. — Смелее, — прошептала Вера, — я не против. Я начинаю погружаться в это приятное состояние.

Бокал на подоконнике был пуст.

— Я тебя отпущу, но только на секундочку, — сказала Вера, — чтобы ты еще налил вина, а потом еще покурим.

Артем, трясущимися руками налил вина и подкурил сигарету. Он и сам не понимал, почему его так трясет. Скорее всего, от переживания, от незнания, что делать дальше, и как себя вести, но нужно было продолжать — мама выходила из ступора и открывалась.

— Иди ко мне, — Артем сделал уверенное движение, и Вера снова была прижата спиной к нему.

— Дай затянуться.

— Сигарета последняя. Пачка пустая. Придется идти в машину, твои же сигареты там.

— Черт, точно. Затягивайся поглубже, — сказала Вера. Она почувствовала, как легкие сына раздуваются как меха, наполняя грудь парня горьким дымом. Как только Артем закончил втягивать дым, Вера повернулась к нему, взяла своими горячими ладонями его лицо и прижалась своими губами к его губам, после чего начала втягивать в себя дым из легких парня. Артем положил в левую ладонь лицо матери и почувствовал жар от ее щеки.

Вера оторвалась от губ парня и выдохнула. Теперь она почувствовала, на сколько Артем возбужден. Прижимаясь к нему, она чувствовала твердый член, который торчал вертикально, и был прижат тканью трусов к его телу.

— Я дума, нам нужно попробовать что-то из ряда вон выходящее, — сказал Вера, сделав глоток вина, и снова повернувшись спиной к сыну. Маленькая женщина сделал шаг вперед, поставила локти на подоконник и наклонилась вперед. — Я хочу, чтобы ты это сделал. Я хочу понять, поможет ли мне это. Надеюсь, ты не против. И это не вопрос, — сказала Вера, глядя на отражение сына в оконном стекле.

— Я тоже надеюсь.

Артем стал на колени позади Веры, расстегнул ее джинсовые шорты и стянул их вниз, теперь была очередь маленьких черных трусиков, которые проследовали тем же маршрутом. Запах возбужденной женщины вскружил голову парня, который мог похвастаться только быстрым перепихоном с одногруппницей Лесей, да и та была в стельку пьяной, а само действо проходило в комнате общаги, в которой жил его друг, и который любезно согласился оставить в покое парочку после того, как Артем выдал ему деньги на пиво. Это

же был совершенно другой случай, случай, когда можно было получить настоящее удовольствие, возможность сделать что-то хорошее, полезное. Веры в успех у Артема было немного, и он не надеялся на излечение мамы от депрессии, но и от шанса отказываться не стоило.

Парень припал губами к складке внешних половых губ, которые прятали за своей ширмой сладкое нутро женщины. Вера слегка дернулась. Артем взял ее обеими руками за ноги и расставил их в стороны. Вера переступила упавшие на пол шорты и трусики, и прогнулась еще больше, давая возможность сыну лучше изучить ее прелести. Пальцами Артем раздвинул половые губы и провел между ними языком, почувствовав, на сколько мама была возбуждена. Пьянящий аромат кружил голову, а горячая плоть обжигала язык. Артем проводил языком между половых губ, выскальзывал из этого сладкого плена и достигал сжатого сфинктера, на котором останавливался и нежно вылизывал его. После чего возвращался к нежным складкам и теребил их своими губами.

Парень целовал нежные ягодицы женщины, ее ноги, нежно гладил их руками. Вера стояла неподвижно, положив голову на подоконник, только тихо постанывая, и что-то бормоча себе под нос. Артем встал с колен, снял с себя шорты и трусы, взял в руку твердый член, и приставил его головку к входу во влагалище матери. Вера медленно попятилась назад, одеваясь на член сына, который теперь тонул в ее раскаленном влагалище. Маленькая женщина оделась по самые яйца, а затем выдохнула из себя стон наслаждения. Артем быстро стянул с себя футболку и лег грудью на спину матери, быстро просунув руки под ее футболку. В его руках оказались ее грудь, небольшая, полностью помещающаяся в каждой из ладоней. Твердые соски набухли и торчали, Артем четко ощущал их, проводя ладонями.

— Сними с меня футболку, — попросила Вера, и начала стягивать ее с себя. Артем быстро помог освободиться маме, и теперь перед ним красовалась стройная женская фигура, согнутая пополам, и опирающаяся на подоконник в ожидании новых ощущений.

Каждое движение Артема сопровождалось глухим и тяжелым стоном. Вера чувствовала в себя крепкий и твердый член сына, перепахивающий ее изголодавшуюся вагину, истекающую горячими и скользкими соками. Артем взял мать за бедра и начал натягивать женщину на свой раздувшийся член.

Это были самые прекрасные пять минут в его жизни. Вера то прогибалась вниз, то выгибала спину наружу, но одно было неизменно — теперь она не могла, и не хотела вырваться из крепких рук собственного сына, долбящего ее влагалище крепким членом.

Артем чувствовал себя уверенно. Он крепко держал мать за бедра, и резко вгонял в нее член. Вера стонала и извивалась, положив руку на клитор, и теребя его в перерывах между теми моментами, когда она могла схватить яйца сына, застывшего в ней, чтобы нежно их погладить и помассировать своими маленькими ладонями. Худой парень молча двигался и вталкивал в мать своей член, глядя на свое отражение в стекле. Вот и Вера подняла голову. Она будто почувствовала, как взгляд сына, через отражение, прожигает ее голову. Теперь она смотрела на него, и в ее глазах была какая-то преданность и благодарность.

Вера широко открыла рот, а ее глаза, как казалось, вот-вот выпадут из орбит. В следующий момент ее стало трусить, а влагалище принялось хаотично то сжимать, то ослаблять хватку вокруг члена. Вера помогала себе рукой, что ускорило наступление ее оргазма, разверзнувшегося в виде дождя, заливавшего ее ноги и ноги сына. Брызги летели во все стороны, а растерявшийся Артем продолжал двигаться, теряя контроль над собой, и понимая, что теперь настала его очередь. Как только парень выдернул из матери свой член, Вера бросилась ему под ноги, встала на колени, и подставила лицо под непрекращающееся извержение семени, которое заливало ее глаза, лоб, лицо. В комнате воцарился запах секса, страсти, похоти. Как только Артем закончил изливаться на мать, Вера взяла член сына рукой и направила его в свой рот, чтобы высосать из него все остатки спермы. Артем взял в руки голову матери и закрыл глаза.

Вера изрядно повеселела. Она выпорхнула из ванной со сдержанной улыбкой, включила в кухне свет и принялась заваривать кофе.

Они сидели за столом и разговаривали об учебе, о работе Веры, о их успехах. Вера чувствовала, что теперь между ней и сыном существует какая-то тонкая нить, связывающая их вместе. И это был не банальный секс, хотя и он был хорош, а что теплое, сладкое, больше похожее на настоящую любовь, которой ей так не хватало в последние дни.

— Можно тебя попросить снять халат? — сказал Артем. — Я хочу рассмотреть тебя. Не успел этого сделать, да и при лампочке от вытяжки это не очень просто сделать.

Вера, молча, встала со стула, сняла с себя халат и бросила его на диванчик, на котором сидел Артем. Затем она медленно повернулась вокруг своей оси и снова стала перед парнем лицом к лицу.

Артем отодвинул стол в сторону и движением ладони дал понять Вере, что она должна подойти к нему. Женщина повиновалась. Парень стянул с себя трусы, выставив торчащий, как кол член, взял мать за руку, и потянул ее к себе. Вера наклонилась над сыном, нежно припала к его губам, раздвинула ноги и одной рукой направила в себя член сына. Твердый, как кол, член Артема легко вполз в мать, полностью погрузившую в себя солидное достоинство. Так они и сидели, не двигаясь. Артем был в матери, но им было достаточно поцелуев, когда их языки скользили и ласкали друг о друга. Прямоугольник черных жестких волос на лобке матери щекотал редко поросший волосами лобок парня. Артем нежно гладил грудь матери и целовал соски, припадая к ним губами, и всасывая каждый, чтобы поиграть с ним языком. Вера медленно приподнимала зад, неспешно насаживаясь на член сына, плотно входивший в нее. Теперь она поставила ноги на диван и активно скакала на члене, грубо кусая губы парня. Скачки продолжались долго — ни Вера, ни Артем не были близки к завершению процесса. Сын снял мать со своего члена, поднял ее на руки, и отнес на кровать, где Вера на четвереньках очень быстро достигла апогея и кончила одновременно с Артемом. Рухнув лицом в подушку, Вера чувствовала, как новый поток горячего семени изливается ей на спину, на ягодицы, после чего женщина провалилась в сон.

Утро началось с того, что Вера почувствовала, как ее ноги, зажатые крепкими мужскими руками, резко поднимаются вверх, после чего член пытается проникнуть в ее еще не проснувшееся влагалище.

— Там сухо еще, — сонно отвечает Вера, а затем чувствует, как язык парня скользит между ее ног. Вера дрожит от удовольствия, расплывается в глупой улыбке. И снова головка члена приставлена к ее влагалищу, раздвигает половые губы, но в этот раз вползает в нее по самые яйца без особых проблем. Артем лежит на ней и активной двигает задом, вталкивая в мать изголодавшийся член. Вера на седьмом небе от счастья. Волна восторга и растерянности от удовольствия накатывает на нее, когда пальцы Артема натирают ее клитор. Ноги Веры разведены в стороны. Ей не хватает совсем чуть-чуть, чтобы кончить, но Артем уже подносит к ее лицу свой член, и в открытый рот матери погружается его головка, извергающаяся нежным, сладким, и очень горячим семенем. Вера сосет, вылизывает член, яйца своего сына, ложащегося рядом с ней. Артем обнимает Веру, которая с той же улыбкой смотрим в потолок. А в ее голове всего одна мысль: «Мне кажется, я выздоравливаю!».