Отдыхая в санатории, я в номере, после приобретения в местных магазинах и ларьках некоторых женских вещей и косметики, стал периодически переодеваться в женское бельё, ну и затем, войдя, так сказать, в роль, сладко вспоминая свои прошлые «шалости», начинал играться с фалоимитатором...

В один день, так получилось, за завтраком ко мне подсел мужчина лет под 40, — он тоже, как и я, отдыхает в санатории один, ходит на процедуры, начитан, эрудирован. В общем, мы сдружились. Стали вместе ходить на процедуры и на прогулки, ведя при этом различные беседы об истории, социологии, морали. Ну и как-то у нас зашла беседа о том, что в нынешние времена уж больно часто и много кричат о тотальном падении нравов и попирании семейных ценностей.

И действительно — звезды порно индустрии больше не являются персонами нон-грата, а сфера шоу-бизнеса просто уже не мыслима без геев. А ведь было же время, когда всё это даже считалось некой нормой, а кое-где даже честью. Например, в древней Греции.

Возьмем Зевса (у римлян — Юпитера), повелителя неба, грома, молний, ведающего всем миром. Этот сексуальный террорист изменяет направо и налево своей супруге Гере и руководствуется одним: оплодотворить все, что движется. Ради этого он готов стать хоть тушкой, хоть чучелом. Он одинаково любит женщин и мужчин: в облике змея соблазняет Деметру и Персефону, в шкуре быка — Европу, под видом лебедя — Леду, прикинувшись орлом — прекрасного юношу Ганимеда, в облике муравья — Евримедусу, в качестве голубя — Фтию, в огненном обличье — Эгину, в качестве сатира — Антиопу, под видом облака — Ио, в облике ежика... нет, ежика, кажется, не было. Но даже подземный бункер, куда от этого маньяка спрятали Данаю, для него не преграда. Зевс превращается в золотой дождь, просачивается сквозь потолок и проникает в ее лоно. Ну а что вы хотите? У парня дурная наследственность: папа-богоед. Его отец Кронос глотал своих детей, чтобы не свергли, и Зевс не был переварен лишь потому, что мудрая мама подсунула мужу вместо новорожденного камень, завернутый в пеленки.

Греки и римляне не делились на гетеросексуалов, гомосексуалов или бисексуалов — они были всесексуальны. Даже к зоофилии (от ритуальной до бытовой) они относились вполне терпимо, ибо ее не чурались и их сексуально озабоченные боги. Подтверждением чему могут служить мифы о Леде и лебеде, Минотавре, Тритоне. Все это, похоже, отголосок сексуальных контактов древних с представителями других биологических видов.

Для античных язычников секс не был грехом ни при каких обстоятельствах. Наоборот — это бесценный дар богов. Это они сделали человека сексуально всеядным, и в знаменитом диалоге «Симпосий» Платона сказано, как это было. Зевс при создании человека сразу опирался на три пола: мужчину, женщину и муже-женщину (андрогина). Каждый пол он разделил пополам — вот почему те, кто произошел от изначального мужчины, ищут свою половинку в виде мужчин, кто произошел от изначальной женщины — предпочитают женщин. И лишь от андрогинов повели свой род мужчины, любящие женщин, и женщины, любящие мужчин. Так что любовь к своему полу естественна и богоугодна в Элладе и Древнем Риме. Даже специальных слов, соответствующих нашим «гей» или «лесбиянка», у них не было. Древние греки не видели в этом (как и в самом явлении) ничего предосудительного.

Кстати, педерастия тогда являлась важнейшей частью интеллектуального, духовного и физического становления юноши. Методом воспитания, санкционированным государством. По достижении двенадцатилетнего возраста каждый греческий подросток должен был обзавестись старшим наставником, который оказывал бы ему всяческие знаки внимания, дарил подарки, восхищался его красотой и наставлял во всех мужских доблестях, действуя как опекун, советник, друг, тренер и сексуальный партнер. Младший в таких парах именовался «аитом» — слушателем, а старший — «эйспнэлом», вдохновителем. И для мужчины считалось нарушением долга не привлечь к себе юношу, а для юноши — позором не удостоиться такой дружбы.

А между прочем, тем, кто выражение «платоническая любовь» считает синонимом любви без физического контакта, любопытно будет узнать, что как раз по Платону высшее проявление любви — это гармоничное слияние духовного начала и физических тел наставника и ученика. «Платоническая любовь» — это любовь гомосексуальная. Греки считали гомосексуальную любовь более возвышенной и глубокой, нежели расслабляющая и изнеживающая мужчин любовь к женщинам.

Мне, конечно, было очень интересно всё это слушать и волнительно обсуждать довольно противоречивые факты, но вот его участившиеся знаки внимания...

Они меня откровенно смущают, и я всё ни как не могу побороть перед ним стеснение!

И вот как-то сидим мы в моем номере, играем в шахматы, попиваем пиво, переходя в обсуждениях от одной темы к другой. Вспомнили Чайковского, Сократа, да Винчи, Уайльда. И снова, эти его взгляды, прикосновения, намеки... замкнутость пространства, эфирность самой обстановки... запах желания, — всё это в совокупи вдруг начинают на меня действовать в совершенно определённом направлении. Я сам начинаю изнемогать от предвкушения стать «нижней».

И вот, в какой-то момент мы вроде как столкнулись, соприкоснулись, спарились, глянули друг-другу в глаза. Затем он, будто сразу всё поняв и оценив, одним движением повернул меня к себе спиной, облокотил о стол, — его ладони проскользили по моему телу. Я в ожидании прикрыл глаза.

Он пропустил ладонь вдоль промежности через выпяченный зад. Я вытянулся, зачем-то встал на цыпочки...

Тогда он резко приспустил с меня джинсы, с приятным удивлением обнаруживая...

Ну, да! На мне бельё, женское... И мне безумно стыдно, что теперь он знает о моей тайне, о том, что я ношу женское. Резко, в испуге, оглянулся...

А ему, похоже, абсолютно всё фиолетово. И все мои страхи ему по барабану. Только вот...

Он почему-то стал очень резок, хотя я даже и не думаю сопротивляться его воле. На оборот, меня безумно заводит эта его безудержная решимость...

Слышу, как он расстегивает молнию и, не снимая брюк, без нежных поглаживаний, лишь слегка заслюнявив мне жом и свою залупу, он довольно профессионально вводит в меня свой горячий член. На мгновение мы оба замираем, наслаждаясь долгожданным моментом соития. Он сжимает мою попку, мне даже немного больно. Я издаю тихий стон, переминаюсь с ноги на ногу, и он понимает, что можно продолжить.

Он с упоением вводит все глубже и глубже, от чего, от этого безумия, я издаю все более дикие стоны. Его одурманивают изгибы моего тела, — его безудержная скорость сводит меня с ума. Он будто спешит, сбивая во мне нечто в одну кучу. Он стремиться успеть насладиться, и я... уже хочу помочь ему в этом...

Лично я с ума схожу от небольшой боли где-то там внутри. И когда эта боль затем превращается в огромное облако удовольствия...

С девушкой совсем всё не так, и совсем не то. С девушкой все локализовано. А тут...

А тут мне самой все время хочется перевернуться на спину, чтобы самой до конца почувствовать себя иной... отдаться, до конца... быть вжатой в мягкую постель тяжелым мужским телом... но вот, стою... и с каждым движением мне всё приятней и приятней...

Ощущения очень сильные! Я кайфую от осознания, что для партнера я сейчас всего лишь послушная шлюшка, которая должна выполнять все, что он скажет и захочет... обожаю получать член в задницу, поэтому я и считаю для себя женскую роль абсолютно органичной... и если получится, то, сожительствуя с этим мужчиной, я снова смогу познать в себе девку...

Да, я чувствую, что момент наслаждения совсем близко. Он на мгновение останавливается, выходит из меня, дает мне возможность избавиться от пут штанов. Я снова выставляюсь, сама, но уже гораздо шире расставив ноги. Он, куда-то там сплюнув, снова глубоко входит горячим членом...

Серия жестких выпадов, — в попе горячо и невыносимо сладко. Ум-мм...

И снова, хочу подчеркнуть ощущения от мужских рук, крепко сжимающих мои беда, чтобы я не вздумала вырваться! Ведь когда вошел, изначально, было не совсем приятно, и даже хотелось соскочить, но он так прижал меня, что... я поняла — это моя судьба!... А когда меня имеют в таком темпе, я не могу долго выдержать... я как бы таю, что ли... такое впечатление, будто я перерождаюсь в совершенно иное существо... я испытываю другой тип возбуждения... у меня начинаются совершенно иные мироощущения.

Во всём теле — приятная истома от ощущения присутствия тепла иного... оно растекается по всему телу, а не концентрируется в одной точке. Такое чувство, что все поры моей кожи раскрываются и каждое прикосновение отдается электрическими разрядами... Низ живота отяжелел... На своего даже смотреть не хочется, — от энергичных толчков, он поначалу вроде болтался сосиской, теперь сморщился, стал совершенно мокрым от смазки!... И мне уже самой очень хочется ощутить в себе, как мужчина кончает...

Но, как бы я этого не хотела, как бы не ждала и не готовилась, это всегда совершенная неожиданность. По его мелким вздрагиваниям, хрипу, я понимаю, — его сперма истекает...

Я подаюсь всем телом ему на грудь, он крепко обнимает всё моё тело и... добивает. Всё!... С моего конца, ставшим вдруг сарделькой, тоже истекает, но на коленки...

И он, теперь уже нежный и ласковый, гладит мои плечи, поворачивает меня, при этом его всё ещё напряжённый член плавно выскальзывает из попки, и я чувствую, как теперь уже и его горячая сперма устремляется по внутренней стороне моих ляжек вниз...

От удовольствия я прикусываю нижнюю губку.

Мы нежно целуемся. Я охватываю его шею руками, он — с трепетом обнимает меня за талию. Вот они, — телячьи нежности!... К лицу прилила кровь. В попе начало сжиматься и как бы пульсировать...

Направляясь в ванную, я чувствую, как из моей попки всё ещё вытекает его сперма, капельками скатываясь по ногам. Наверное, долго копил...

Включаю свет, смотрюсь в зеркало, и тут на меня накатывает, — стыд за случившееся, неловкость за проявленное малодушие, комплекс по поводу попранной морали.

Что он сейчас там думает обо мне? Как теперь мне самой с ним вести себя? Не проявятся ли наши новые отношения на людях? Кто я теперь для него?

Мне почему-то казалось, что если бы он сейчас ушёл, то... я была бы только очень благодарна ему за это!... Пусть он уйдёт...

Сняв с себя всё то немногое, что всё ещё оставалось, я встаю на поддон и включаю воду...

Да, мне очень нравится пассивная роль, но только потому, что это позволяет мне ярче прочувствовать в себе женское начало, ведь в этот миг я познаю то, что не каждой натуралке-то удаётся познать. Я и миньет не хуже делаю, да и в попу, как оказалось, даю с лёгкостью и с удовольствием...

Вот, не далее как минут пять-десять назад мужчина вы*еб меня. Ощущения — супер! Во мне всё ещё его сперма. Остатки... И я ни чуть не жалею об этом... Нет!... Мне стыдно, но...

От ощущения того, что мной только что обладали, — до сих пор кружит голову от воспоминаний...

И вот уже всё подмыто, чисто... и, вроде, вытекать уже перестало... но возбуждение не прошло. Тянет промастурбировать обычным способом, кончить ещё раз, уже традиционно...

Мне удаётся отдернуть себя от рукоблудства, — я вытираюсь полотенцем, собираюсь одеться. И тут с ужасом понимаю, что кроме как этих нелепых, только что застиранных кружевных черных трусиков больше ничего и нет. Всё там осталось!... И когда он только успел?!. Ну, ладно, джинсы, допустим, я сама... А всё остальное?..

Слава Богу, хоть гостиничный халат тут висит...

Вывесив на полотенце-сушителе то «немногое» своё, что осталось, просохнуть, накинув на себя халат и подпоясавшись, я... вышел.

И сразу — его глаза: настороженные, испытывающие, излучающие надежду. Наверное, его терзают те же мысли, что и меня. Видно, что он старается не подавать вида, но он тоже нервничал, переживал, крайне обеспокоен...

Но он всё же не сбежал, не скрылся, не оставил меня одну с тем беспределом, с тем кавардаком мыслей, что теперь роится в моей голове. И это ему огромный плюс, несмотря на то, что вот, буквально недавно, я вымаливала совершенно противоположное...

Минутная заминка.

После он тихо подошёл, взял в ладони мои, поднес к своим губам...

У меня защемило в горле от нежности к нему...

Он обнял. И тихо, в самое ухо: «Ты прелесть!»

Отстранил. Глянул вглубь глаз. Будто что-то проверяя. И снова — обнял, крепко-крепко. И в самые губы... играясь языком, теперь уже без всякой утайки...

О, Боже! Я повисла у него на руках, меня оставили все силы...

Запив ком неловкости пивом, сняв тем самым первоначальное напряжение, мы снова уселись играть в шахматы. Ну и за партией, в процессе, я рассказал ему, что кое-какие женские вещи на мне стали появляться относительно давно, а вот на счет секса...

Нет, не «целка», — конечно, он это понял. Но и похвастать мне особо не чем...

Есть игрушки, от того и натренированная. Но вот в живую — достаточно редко.

Первый минет, — в 16, на берегу речки. Можно сказать, по обоюдному согласию, после того, как мы стали свидетелями некой любовной интрижки, — там парочка одна миловалась, а мы подглядывали. Он долго уговаривал меня на это, но я отказывался, хотя в фантазиях уже был готов. Так я же наряжался, брал вещи сестры, мамы. Фантазировал. Но тогда это далеко не зашло.

Дело в том, что в моем сознании четко вшито, что сосать член — это очень плохо, а если еще и парень это делает, то вообще — позор. Вот так и жил... Да и до сих пор с этим живу!... Просто, первому моему мужчине это было не нужно, ему нравилось меня брать только через зад. Да и потом...

Почему расстались? Мне не хочется об этом говорить, да и вспоминать — больно. Любое предательство, — это травма. А тут... я ведь почти влюблена в него была, всё таки первый в моей судьбе был...

Потом? Потом было по разному, — потому и заинтересовала меня затронутая им тема...

Так, постепенно, я выдавал ему свою тайну, не смея поднять на него свой взгляд.

После проигранной мной партии, он сам перетащил меня к себе на коленки и стал, будто нянча, раскачивать меня на них. Оглаживая, обратил внимание на отсутствие волос и гладкость моих ног. В паху я тоже — «голенькая». И вообще, я для него весь какой-то нежный, немного пухловат, если не сказать рыхленький, опять же — гладенький, нежный... Приятный на ощупь!..

А вот у меня в голове лишь один вопрос, — как побороть стеснительность? Ведь он по-прежнему тянется ко мне с поцелуем, а я всё в смущении уворачиваюсь... стесняюсь чего-то. И это после всего, что было?!... Да и его ладонь теперь постоянно где-то на моих ляжках «гуляет»

Ага! Вот!... Попросил показать себя в ином виде. Ну, — в образе, значит...

Немного поразмыслив, я соглашаюсь. Достал недавно купленные вещи...

Хотел уйти в душевую, но он попросил, чтоб при нём, — уж больно ему хочется посмотреть, как всё это происходит на самом деле. Ну и дальше, — чулочки, трусики, бюстье...

Сказал, что белье мне очень идет, — в нём, особенно сзади, я действительно, здорово похож на девку. Внимательно следит, как я наношу макияж, и при этом то и дело трогает себя в паху.

Наконец, не выдержал, — выключил верхний свет, оставив зажжённым всего одно бра, а затем разделся, до нога! Ну, не комик ли?... Я, значит, вырядился тут для него, а он — разделся...

Меня эта ситуация немного позабавила. Сижу, вот, как дура, и в отражении пялюсь на его стояк...

Попросил потрогать его, подрочить ему..

Я не то, что б сказала ему «да», а просто, когда он, взяв мою руку, настойчиво накрыл свой пах моей ладонью, я промолчала, так и не найдя в себе сил сказать ему «нет».

И вот, теперь уже не отрывая взгляда от его член у себя в ладони, я опускаюсь перед ним на коленки и, от страха или стыда, замираю.

Мысль о том, что я в женском белье стою на коленках перед голым мужчиной, меня, некоторым образом, возбудила, но этот не спадающий шок стыда...

Он сам принимается водить членом, немного пахнущий спермой, мне по щекам, по губам — это и понятно, он же недавно поимел меня. Я закрыла глаза, приоткрыла ротик...

Дальше все как в тумане, — я не слышу, что он там говорит, но понимаю, играясь с головкой, что теперь я для него ещё и стала х... соской.

А он у него весь такой — загнутый в сторону пупка, как сабля!.

Но что странно, — мне нравится его сосать, особенно головку. Из нее выделяется много слегка солоноватой смазки...

И вот уже, закрыв глаза, партнер постанывает, запрокинул голову назад, — я вожу по стволу язычком вверх и вниз...

Он дёрнулся, схватил меня за голову и, после нескольких рывков, в мой рот начала сбрызгиваться сперма!... Ну, вот, — теперь я еще и вафлистка. Поздравляю, мадам!..

Я с удовольствием и огромным возбуждением сглатываю его сперму почти всю...

От всего этого у меня кружится голова, — я так и простояла на коленках еще, наверное, минуту. И, вроде, стыдно, и неловко за содеянное, и, в то же время, так и распирает ещё немного побаловаться, занежиться, как в тех фантазиях, когда... я была такая смелая и готовая на все. А тут — на тебе...

Всё же фантазии и реал, — это разные вещи.

Пока он, упав на кровать, отходил от моего минета, я сбегала в душевую ополоснуть рот, ну и заодно расплывшуюся губную помаду смыла.

Из душевой вышла, а он уже у меня в постели под одеялом, ладонью похлопывает по простыне, приглашает лечь рядом. Я-то думала, что он уже собрался, что вполне резонно, типа — позабавился, пора и честь знать. Ан — нет!..

Ну, — легла. Он тут же приобнял, назвал меня «классной сучкой» и ну заласкивать и нежить по новой. Соскользнул куда-то вниз и...

Господи! Меня ещё никто и никогда, вот так вот, — откровенно и абсолютно нежно не доводил до финального экстаза!..

В отличие от меня, он не упустил ни капли, и даже после, когда я, вся такая опустошенная и отрешенная, раскинулась под ним, он продолжал нежить и заласкивать меня...

Выключив последний источник света — бра, он так и остался в моей постели. Я у стенки, наверное, чтоб не сбежала, хотя куда я теперь такая-то... Он с краю, вроде как приобнял и рукой, и ногой, пальцами щекочет мне сосок. Что-то бормочет, но я, будто после контузии какой, ничего не слышу...

Но вот его дыхание становиться размеренным, глубоким, движения пальцев замирает.

Всё!... Он спит. А вслед за ним и я незаметно уснула.

И, вроде, вот только что провалилась в сон!... Только-только начали сниться сны... И на тебе, — меня по новой теребят!..

Ощутимая тяжесть сверху на груди, сопение у уха. Мне разводят, задирают ноги, натирают слегка саднящий жом...

Миг и мои ноги уже на чьих-то плечах, следует серия коротких выпадов и... я снова насажена на член.

Господи! Откуда ж такая благодать-то?!..

Открываю глаза, а надо мной тот сорокалетний мужчина, гасит во мне свой утренний стояк.

Погонял, конечно, не слабо — в позах. Во всяком случае, я была на нём, повернувшись спиной, когда он вкачивал в меня очередную порцию своей теплой спермы. И я настолько была благодарна ему за это, что даже мелко задёргала задом вверх-вниз, делая одновременно круговые движения тазом, помогая ему освободиться до конца, а потом ещё и анусом добавила, — как бы выдаивая, стала сокращать внутренние мышцы, наслаждаясь присутствием в себе опадающего органа любви...

Приняв душ, он ушёл, с поцелуем пожелав нам встречи за завтраком. Но я попросту позорно проспала этот момент, в очередной раз проснувшись от стука в дверь, — он принёс мне в номер мою порцию. Подождал, пока я приведу себя в порядок, а потом мы вместе отправились на пляж.

И снова — эти его взгляды, прикосновения.

Он из-за меня продлил свою путевку в санатории, и всё моё пребывание в санатории мы с ним занимались сексом. Мы уединялись при прогулках, я сосала у него в камнях на пляже, в полумраке кустов парка, ну и так... мы находили места, где он мог потрахать меня не только в наших номерах санатория.

По честному, в тот момент он казался мне намного приятнее «молодых да ранних». Он не был ни разу груб, знал, как доставить настоящее наслаждение. И в завершении, в конце секса не вел себя со мной так, будто со списанной торбой или... с использованным презервативом. Ну, честно, это так травмирует и ранит душу...

А главное, — это с ним я начала привыкать чувствовать себя настоящей леди!... Перестала стыдиться своего тела, своих желаний. Чем больше проходило время, тем мне больше хотелось в сексе быть только в роли женщины. Между прочем, именно в образе я и начала получать удовольствие от минета...

Нет, ну — на самом деле!... Я буквально таяла с ним от самого эстетического удовольствия — от ощущения себя женщиной... И, естественно, я была очень благодарна ему за то, что ему нравится, когда я в женском. Он возбуждается даже при виде меня в трусиках и чулочках. Плюс, с лёгкостью приняв мою игру, он достаточно реалистично во время близости относится ко мне как к девке, правда, достаточно откровенно подтрунивая затем, чуть ли не на людях, над моей пробуждающейся манерностью, что еще больше заставляло испытывать меня стеснение и стыд. Но вот стоило ему вновь «подкотить», как я тут же забывала обо всём и... всё ему прощала. Секс с ним ну просто офигенный был!

Прощались мы ну очень тяжело, — во всяком случае, я была вся в слезах. Да и потом, в поезде долго не могла успокоиться, — так и пролежала весь путь на верхней полке вся в расстроенных чувствах.

Потом от него, конечно, приходили какие-то письма-смски, но не долго. Любой курортный роман скоротечен...

Год прошёл словно в тумане. Единственная радость — домашние переодевашки и воспоминания. А когда пришло новое лето...

В Симеизе я слышал, конечно, что где-то есть нудиский пляж, и что там, с краю, еще и геи тусуются. Последнее меня, конечно, мало волновало, но вот попробовать себя в купальнике, ну очень уж подмывало.

И вот, — собрался. Нашёл укромное местечко на побережье в камнях, разделся. На мне уже всё было, — раздельный купальник, почти однотонный.

Надула матрас, расположилась, легла загорать. Вдруг слышу, голоса приближаются, — решила спрятаться, так как переодеться бы не успела.

К моему матрасу подошли двое, примерно моего возраста, и начали шарить в сумке, рыться в одежде. Я вспомнила, что там ключи от домика, в котором остановилась, и немного денег, решила вспугнуть их, — сняла с себя лифчик купальника, чтобы они не заподозрили ничего, порео через плечо перекинула, взяла себя в руки и...

На мой возглас, что они там делают с моими вещами, они ответили, что не собирались ничего брать. Просто, удивились, почему «безхозное».

Мы разговорились и выяснилось, что они тоже приезжие, приходят сюда позагорать, и... не буду ли я против, если они расположатся тут неподалеку. Я была не против.

Они расположились, разделись, — вот это да! Нудисты!... Пах бритый, так вроде только голубые делают. Ну а я для них кто?..

Ребята сели играть в карты, с картинками, и картинки те сплошь порнографические. Позвали и меня присоединиться.

Нацепив бюстик, я пересела к ним. На их вопрос, — почему в женском, я им поведала о своем желании побыть в женской роли. Прикольно же, — природа, море, солнце, да и вообще, я же не думала, что они нарисуются. Впрочем, они были и не против, потому что им всё пофиг, они и сами «неформалы».

Предложили играть на желания. В итоге, сначала они друг у друга пососали, а потом я им, по очереди. Когда я отсасывала у второго, первый, надрачивая свой член, вдруг принялся наглаживать меня по попе. Мне так захотелось, что я, повернув голову, предложила ему быть посмелее, воспользоваться ситуацией. Он тут же вскочил, бросился к своим вещам. Вскоре в его руках оказались презерватив и тюбик со специальной смазкой, — ну, точно, геи на отдыхе. Всё с собой носят...

Его член был не большим, вошел в меня почти безболезненно. Ну, и, как в том порно-кино, они меня с обеих сторон...

И вот я, стоя раком, дососала у второго до спуска, — он тут же и ушел к морю искупнуться. Первый же лег спиной на камень, — я на него сама и насела. Ну и так, контролируя всю ситуацию, я и довела его до финала, — он кончил во мне в презик. Потом мы оба разделись до гола и тоже бросились в море освежиться: я плаваю, они возле, как бы обхаживают. Смеёмся.

Стали выходить, они снова рядом, вроде как помогают. А встали в камнях, как они тут же взяли меня в кольцо — один спереди, другой сзади: щупают, целуют, гладят. Просят ещё, — я не против.

Добрались до вещей, они тут же меня и выставили — теперь первый имеет меня в презике через зад, второму я отсасываю...

Короче, так мы до самого вечера, — хорошо отдохнули, позагорали, натрахались. Вместе вернулись в город и до двух ночи зажигали в каком-то пансионате на танцполе...

И так на протяжении всего моего пребывания на отдыхе, — мы вместе загорали, развлекались, ну и там же, в камнях они и имели меня как женшину, у кромки моря. Только в самом конце они напросились ко мне в гости, ну и там... я им показала свой полный образ, они сготовили шашлыки, мы все вместе попили вина, поели... а потом они снова меня... на пару... на переменках... гоняли — я даже не знаю сколько! Короче, затрахали! Но я им была так благодарна, так счастлива... Да и они тоже в накладе не остались.

Мальчики провожали меня на автовокзале в Ялте, усаживая в автобус, идущей в Симферопольский аэропорт, как родную...