На дворе была среда. И последняя пара дней преподнесла Веронике парочку весьма неприятных сюрпризов.

Во-первых, стоило только Нике в понедельник заявится на занятия, как первое, что она увидела — Даша, о чем-то шушукающаяся с Ленкой в коридоре. Стоило лишь девушкам заметить Веронику, как они тут же разошлись в разные стороны.

И как ни пыталась Ника, а поговорить с тех пор с Дашей попросту не получалось. Раз за разом подруга попросту ускользала в сторону. Не желая даже говорить «привет», игнорируя смски.

В голове у Вероники раз за разом проносились возможные сценарии того, что именно сказала ей Ленка. Красочно описала хранящиеся в мобильнике Ники фотки? Добавив к этому что-нибудь от себя? Или же рассказала о подсмотренной Ирой сцене в лесу? Или просто выдумала какую-нибудь небылицу?

В любом случае, глядя на Дашку, вот уже третий день старательно пытающуюся держаться на другом конце аудитории, Вероника с грустью подумала, что ее отношения с Колей, похоже, таки будут стоить девушке подруги. И винить в этом стоило никого иного как Ленку!

И если раньше Вероника не испытывала какой-то особо зверской неприязни к королеве экономфака, то теперь внутри клокотала отчетливая ненависть. После вот уже третьей подножки с начала учебного года единственное, чего хотела Ника — это поставить стерву на место! Хотя и понятия не имела, как этого добиться.

Вторым неприятным сюрпризом оказался весьма занятый график у Николая. Два дня подряд он убегал сразу после занятий прямиком на свою работу.

И два дня без секса оказались поистине лютой пыткой для Ники. Уж слишком она привыкла к выходкам Николая за прошлую неделю. И теперь ее тело предательски жаждало хоть какого-то интима! Особенно с учетом порнороликов, которые она вынуждена была не только ежедневно смотреть, но еще и пересказывать Коле по телефону! Притом парень ни разу не удовлетворился каким-то поверхностным упоминанием — он жаждал пересказ деталей, от которых щечки девушки раз за разом заливались краской.

С самого утра в голове Вероники царили неприличные мысли. Она прямо-таки жаждала, чтобы Николай выкинул очередной фортель и начал домогаться до своей девушки прямо посреди занятий!

Мысли рисовали Нике красочную картинку, как она раздвигает ради Коли ноги прямо на задней парте аудитории. Как его рука проникает под подол юбки. Как пальцы входят в горящее от желания лоно. Заставляя замирая от стыда оглядывать затылки одногруппников в опаске, что кто-нибудь не вовремя оглянется.

Но Коля просто сидел, записывая за преподавателем материал. Даже и не думая немного пошалить с Никой. Вот уже третий день общение лишь весьма поверхностно переходило границу обычного досужего трепа. Игривое касание чуть пониже спины, закинутая на плечико рука — вот и все ласки, что доставались Веронике.

Мысли Ники иногда как-то невзначай соскальзывали на одну вещь. Раньше бы ее подобная доза ласк даже и не напрягла бы. Девушка за все лето хорошо если раз десять-пятнадцать предалась мастурбации. Сколько это получается? Раз в шесть дней?

А теперь? Стоило лишь на два дня остаться без интимных удовольствий и Веронике уже хотелось выть и бросаться на стену!

Но мешала все та же природная стеснительность. Ника совершенно не привыкла демонстрировать подобные желания. Да и Николай не производил впечатление человека, которому девушка могла хотя бы попытаться навязать свою похотливую одержимость.

И Вероника терпела. Старалась делать прозрачные намеки, но, судя по полному отсутствию интереса у Николая, ее слова попросту не доходили. Уж слишком завуалированным получалось предложение. Вынуждая Нику все утро снова и снова возвращаться к мысли — а сумеет ли она продержаться еще день? Или же рука предательски потянется вниз во время просмотра очередного порноролика?

Ситуация кардинально изменила свое направление лишь за несколько минут до последнего звонка.

— Я после занятий собираюсь прошвырнуться по магазинам, — заявил Николай. — Составишь компанию, малышка?

— По магазинам? — недовольно скривила лицо Вероника, но поспешно постаралась стереть эту эмоцию со своего лица, выдавив из себя улыбку. — Да, я с удовольствием!

В отличии от своей младшей сестренки Маринки, шляться по магазинам Ника не любила. Конечно, новая одежка радовала ее сердце, но в целом страсти к беспорядочному шоппингу у девушки не наблюдалось. Просто не лежало сердце. Да и вбитое воспитание не слишком-то поощряло бесполезные денежные траты.

Но раз уж ничего иного Коля сегодня не предложил — то приходилось довольствоваться тем, что было. К тому же — Ника была практически полностью уверена, что во время этого похода почти наверняка что-нибудь да случиться. Нутром чувствовала предстоящее приключение.

И отчетливо понимала, что почти наверняка опять случиться что-то, за что Веронике потом будет стыдно. Но сегодня, с учетом клокотавшего внутри урагана, девушка была согласна даже на нечто постыдное, лишь бы получить свою долю со всего этого.

— Ну вот и отлично. По дороге что-нибудь перекусим, — улыбнулся Коля.

Получасом позже иномарка парня остановилась на парковке у исполинского супермаркета. Тут было, наверное, под сотню различных магазинов, включая один громадный, торгующий разнообразной мебелью.

Ника бросила свою сумку, забитую тетрадками, на заднее сидение и отправилась вместе с Колей к центральному входу.

Несмотря на будний день, внутри было полно народа.

Здание было трех этажей в высоту, с широкими коридорами, больше походившими на небольшие аллейки, засаженные невысокими деревьями в кадках, да уставленные лавочками и притулившимися тут и там кафешками и маленькими ларьками, торгующими всякой мелочевкой.

Коля сразу же, даже не смотря по сторонам, потащил Веронику по большому коридору, уходящему куда-то вглубь здания. И резко тормознул, выйдя на небольшую площадь.

В центре притулилась небольшая детская площадка, обнесенная высоким забором (вероятно, чтобы пищащая детвора никуда не сбежала). В то время как на небольшом расстоянии, у одной из стен красовалась небольшая зеленая изгородь, служившая оградой для небольшой кафешки.

Николай дважды медленно обошел площадь по краю, активно зыркая по сторонам. Будто искал вывеску нужного магазина, куда-то внезапно переехавшего. И лишь когда Ника начала легонько подтрунивать по этому поводу, парень свернул в тот самый коридор, из которого не так давно вышел и еле-еле плетясь пошел обратно ко входу.

И к полному удивлению Вероники, преодолев едва ли двадцать метров, внезапно резко свернул, выйдя наперерез какой-то брюнетке, идущей навстречу.

— Привет, — с широкой улыбкой на лице заявил он, аккуратно подойдя к молодой девушке сзади.

Незнакомка резко повернулась и Ника только и успела увидеть ее сжатый кулак, несущийся прямиком Николаю в живот.

— Твою же ж мать, Ник! — удар не достиг цели каких-то пяти сантиметров.

Девушка стянула с глаз широкие черные очки-стрекозы и довольно ехидно посмотрела на стоящего перед ней парня, с явным любопытством на лице разглядывавшего замерший неподалеку от его живота кулак.

— Теперь я понимаю, почему у тебя парни не задерживаются, — подколол Коля девушку.

— Еще слово — и я тебя реально стукну! — рассмеялась незнакомка.

— Эмм... — подала голос Вероника. — Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?

Она уже успела понять, что эти двое явно знакомы. Хотя Ника и не взялась бы сказать — откуда. Уж чего-чего, а такую девушку она ну никак не сумела бы проглядеть в стенах родного университета.

— А, да, — немного смущенно протянул Коля и, взяв свою девушку под локоток и подтянув поближе к себе, показал рукой на стоящую перед ними брюнетку. — Знакомься, это Александра. Мой... личный стилист.

— Ника, — с легкой тенью улыбки на лице протянула руку Вероника.

Александру было крайне сложно не заметить в толпе.

Всем своим видом она напоминала байкершу. Или готку. Или, если уж лепить эпитеты вслепую, то готичную подружку байкера.

На вид она была ровесницей Ники. Ну или, быть может, на год старше. Прямые волосы спадали вниз красивой волной, заканчиваясь едва ли на ладонь выше талии. Лоб скрывала милая челка иссиня-черного тона. Длинные ресницы были густо накрашены черной тушью, а глаза попросту напоминали два темных омута из-за черных теней. Губы были накрашены блестящей помадой все того же цвета.

Да и одежда тоже не пестрела какими-либо красками. Черная мини-юбочка оставляла на виду изящные, идеально выбритые, ножки, которые снизу венчали блестящие ботинки с ярко-алой шнуровкой.

Налитая формами грудь скрывалась под тканью довольно-таки условного полупрозрачного топика, под которым без труда просматривался вызывающий ажурный лиф. А накинутая сверху коротенькая кожаная курточка, заканчивающаяся лишь чуть-чуть ниже груди скорее подчеркивала выставленную напоказ грудь, чем скрывала ее.

И все это черное великолепие было надето на весьма эффектную девушку, которую природа явно не обошла стороной, раздавая красоту новорожденным. Да к тому же, Александра явно регулярно упражнялась — мускулатура была отлично развитой, хотя и не особо сильно бросалась в глаза, если не приглядываться.

Но образ на этом не завершался. Шею девушки охватывал лакированный черный ошейник, усеянный россыпью глазури — вставленных красивым узором блестящих камушков. На левом запястье красовался аналогичный браслет. Вот только вместо стекляшек из поверхности торчало с десяток коротеньких шипов.

И все это вместе создавало весьма отчетливый облик. С первого же взгляда в Александре угадывалась весьма темпераментная особа, не боящаяся показывать свой дикий норов. И тому, кто все же сумеет объездить эту «красотку» стоило или поаплодировать или же посочувствовать — тут уж как повезет.

— Ника... — протянула готесса, медленно оглядывая жмущуюся к Николаю девушку с головы до ног оценивающим взглядом. — Будешь Вероникой, — собственное имя непривычно резануло по ушам. Александра отчетливо сделала ударение на букву «о», перекроив имя на заморский манер.

— А... вы, значит, Саша? — попыталась выдавить из себя вежливую улыбку Ника.

— Нет, — мгновенно отрезала готка, окатив девушку волной ледяных интонаций. — Лекса или Алекса. И никак иначе. Ник что, ничего обо мне не рассказал?

— Решил сделать небольшой сюрприз, — повел плечом Николай и повернулся к своей девушке. — Ника, позволь тебе еще раз представить эту обаятельную девицу — Лекса. Моя старшая сестра.

— Сестра? — от изумления Вероника широко открыла глаза, пытаясь заново оглядеть стоявшую перед ней готессу.

Но ее образ совершенно никак не увязывался с обликом Николая. Ни в коей мере не позволяя заподозрить хоть какую-то родственную связь.

— Неожиданность, да? — ехидно усмехнулась Лекса. — Ник не особо любит меня знакомить с кем-либо. Особенно — со своими девушками. Так что ты явно немного особенная, Вероника, — готесса лукаво подмигнула Нике, мгновенно отогнав образовавшийся холодок.

— После того, как ты у меня одну увела? — рассмеялся Коля. — Нет уж, я с тобой девочек только в самом крайнем случае стану знакомить, сестренка.

Ника удивленно подняла бровь. «Увела»? Да уж, похоже что с этой Лексой все было ой как не просто... Но отношения у этой парочки вроде бы были вполне дружеские — не то что у Вероники с Маринкой.

— Да уж, тут явно случай крайний, — рассмеялась готесса, бросая улыбчивый взгляд на Нику, кое-как вымучившую из себя отрывистую улыбку.

Вся эта ситуация действовала Веронике на нервы. Тут явно что-то происходило. Очередная задумка Николая подкралась совершенно незаметно, да еще и в весьма странном виде. Вот только Нике никто ничего не стремился объяснять, что ее изрядно нервировало.

— Ладно, перейдем ближе к делу, — отсмеявшись заявила Лекса уже более серьезным тоном. — А то мы тут с тобой, Ник, до вечера будем торчать.

— Хм, да. Может, даже до ночи, — улыбнулся парень. — Ладно, держи, — протянул он сестренке пачку купюр. — Только давай с умом и без излишеств.

— Одену в лучшем виде, — промурлыкала Лекса, сноровисто пересчитывая деньги и, свернув их в тугой рулончик, запрятала его во внутренний карман своей курточки.

— Так, Ника, слушай сюда, — парень уселся на ближайшую скамейку и держа Веронику за руки, заглянул ей прямо в глаза. — Моя сестренка поможет обновить тебе гардероб. Считай это небольшим подарком от меня, милая, — мгновенно растапливая сердечко девушки ласковым обращением, начал он. — Однако, я хочу чтобы ты поняла одну простую вещь, Ника, — весьма серьезным тоном продолжил он. — Ты будешь слушаться Лексу так же, как меня. Относись к ее приказам так же, как и к моим. И наказание за невыполнение будет точно таким же, поняла?

Вероника в ответ только кивнула, бросив косой взгляд в сторону. Готесса стояла едва ли в полушаге от нее, сложив на груди руки, и слушала все это несколько удивленно приподняв бровь и кидая вопросительные взгляды то на Нику, то на своего брата.

— А если... — начала было девушка, но Коля отрицательно мотнул головой, вынудив Веронику замолчать.

— Я доверяю Лексе целиком и полностью, — заявил он. — Что бы она ни спросила — можешь спокойно отвечать. Дальше нее ничего не уйдет.

Вероника кинула испытующий взгляд в сторону, но готка попросту подняла вверх руку, оттопырив два пальца.

— Слово бойскаута! — с легкой усмешкой заявила она. — А теперь, братец, свали уже и дай нам потрындеть!

Николай в ответ лишь широко улыбнулся и нежно поцеловал Веронику, мгновенно отбив у нее всякое желание что-либо возражать.

— Я вернусь часа через три, — заявил он. — А вы пока прошвырнитесь по магазинам.

И попросту развернулся, отправившись по направлению к выходу из супермаркета. Оставив Нику наедине со своей сестрой.

— И... мм... куда пойдем? — робко поинтересовалась девушка.

Под взглядом готессы она чувствовала себя, мягко говоря, неуютно. Особенно теперь, лишившись единственного заслона в лице своего парня.

Лекса смотрела на Нику оценивающим взглядом, смотря ей прямо в глаза. И девушка мгновенно почувствовала себя так, будто ее раздели догола, связали руки и выставили перед сидящей в роскошном кресле аристократкой. Попросту оценивающей каждый изгиб, каждую проскользнувшую на лице эмоцию. Без лишнего кипеша, без особых эмоций — просто товар, который нужно как следует осмотреть и налепить подходящий ценник.

— Пока что — никуда, — промурлыкала Александра, не отводя взгляд ни на секунду.

Ника мгновенно начала стесняться. Ее глаза машинально отошли в сторону, не выдержав изучающего выражения Лексы и пяти секунд. И довольно быстро опустились вниз, глядя на обувь готессы. И не заметив мелькнувшей победной улыбки.

— Для начала, Вероника, — Александра снова сделала ударение не туда, — ты мне расскажешь, что тут происходит. Что это за «приказы» и «наказание»? — повелительным тоном поинтересовалась она.

— Это... — замялась Ника, густо покраснев. От одной мысли о том, чтобы рассказать кому-то о затеянной Николаем игре, хотелось попросту провалиться на месте.

— Это? — приподняла бровь Лекса. — Общие правила мне известны, малышка, — девушке каким-то чудесным образом удавалось сочетать и повелительный тон и дружеские нотки в оном, окутывая Веронику каким-то весьма странным облаком из страха и желания поскорее просто сделать все что угодно, лишь бы это мгновение поскорее прекратилось. — Но мне слабо вериться, что мой братец решил по ним поиграть. Особенно с такой девочкой, как ты, Вероника. Так что, деточка, давай мы не будем тратить лишнее время. Отныне и впредь я приказываю тебе отвечать на все мои вопросы. И отвечать честно. А теперь — рассказывай.

Готесса уселась на скамейку, закинув одну руку на спинку, и похлопала рядом с собой рукой, вынуждая Нику сесть рядом.

— Мы с Колей... играем в игру, — кое-как выдавила из себя девушка, присаживаясь рядом и опасливо косясь по сторонам — не подслушает ли кто.

— Подробнее, — подбодрила ее Лекса.

— Он говорит — я делаю, — сделала над собой очередное усилие Вероника.

Слова с трудом вырывались из нее. Девушке приходилось выдирать из себя каждый звук. Но чем дальше — тем легче ей становилось продолжить. Будто ломался какой-то внутренний барьер.

— Если это связано с... интимом, — осторожно подобрала слова Ника. — А если не делаю и нарушаю... приказ Коли — то он дописывает мне новое правило в наши с ним отношения. Связанное с... постелью, — щечки у Ники слегка порозовели ото всего сказанного. — И если я нарушу правило — то мы расстанемся.

Ей слабо верилось, что она вообще кому-то рассказала об этом! Хоть у нее и возникала мысль рассказать о «правилах» Дашке, но дальше мысли дело не ушло. Но эта Лекса... было в ней что-то. Позволявшее Нике почувствовать одну простую вещь — что уж эта готесса без труда поймет. Не станет стебаться, а просто поймет затеянную игру.

— И как это началось? — поинтересовалась Александра все тем же дружественно-повелительным тоном.

— В смысле? — впервые Вероника рискнула взглянуть в глаза собеседнице.

— Как это началось? — приподняла бровь девушка. — Как вы начали играть? Встречались, а потом Никки переклинило? Или ты, малышка, где-то налажала? Или как?

Делать было нечего, пришлось Нике еще и пересказать историю того, как все это началось. Вечеринку, свой давний интерес, неожиданный исход, окончившийся пробуждением в квартире Николая.

Лекса вытягивала одну деталь за другой, составляя короткую историю отношений. И с каждым следующим разом все лучше угадывала то, что происходило. Будто еще до того как задать очередной наводящий вопрос уже знала ответ.

Но хотя бы большую часть интимных подробностей Нике удалось оставить при себе. Но, если уж говорить начистоту, Лексу они и не интересовали.

— Значит, у вас все началось с такого формата, — задумчиво протянула готесса. — Это многое объясняет. У тебя есть список правил? Записанный, я имею ввиду? Или все в голове?

— Есть, — стыдливо пряча глаза ответила девушка.

— Покажи, — Лекса протянула руку и Нике хватило одного лишь взгляда чтобы понять — просто так готка не отстанет.

Вероника быстро достала телефон и, открыв сохраненный документ, показала его Александре. Та быстренько, даже не беря мобильник в руки, пробежалась глазами по небольшому списку из четырех пунктов. И Ника с некоторой опаской наблюдала, как лицо девушки расплывается в плотоядной усмешке.

— Интересно, — мелодично протянула она. — Никогда не думала, что Никки решится на нечто подобное... Идея, впрочем, просто охрененная! Нужно будет как-нибудь самой попробовать... — взорвалась восхищенными эмоциями Лекса.

Весь окутывавший ее налет властности мгновенно разбился вдребезги. На краткий миг открыв взору Вероники самую обычную девчонку. Взволнованную новой будоражащей воображение идеей.

— Ладно, не буду тебя мучить... пока что, — вскоре вернула себе самообладание Александра. — Так, Никки попросил меня приодеть тебя, — девушка снова скользнула взглядом по фигурке Вероники. — Но, сказать по правде, я бы с удовольствием немножко с тобой поболтала, малышка. Так что как насчет того, чтобы сделать первую остановку в кафешке?

— Мм... а нам не надо по магазинам бегать? — ощущая предательскую дрожь в голосе поинтересовалась Ника.

— Все что нам нужно — в магазине на третьем этаже, — ткнула пальцем вверх Лекса. — Отоваримся минут за сорок. Это с учетом кучи примерок, — подмигнула она.

Сказать по правде, Веронике совершенно не хотелось «болтать» с этой особой. Александра была овеяна тем же ореолом властности, что и Коля. Вот только у этой девушки данный ореол был гораздо более отчетливым. Выработанным и отточенным практикой.

И эта аура отчетливо подавляла Нику. Заставляла признать в Лексе старшего. Более опытного человека, который заслужил право решать, что и как делать. Кому и какие вопросы задавать.

Оставляя таких как Вероника попросту следовать. Подчиняться их приказам и прихотям.

Так что, несмотря на все нежелание Ники, не прошло и пяти минут как девушки уже усаживались за столиком небольшой кафешки. Народа тут было довольно мало, что несказанно радовало Веронику. Почему то она была твердо уверена, что запланированный Лексой разговор явно будет не для чужих ушей.

Готесса заказала две чашечки кофе — для себя и Ники. Даже не подумав поинтересоваться, а чего бы хотелось новой знакомой. Оставив несколько неприятный осадок внутри девушки.

— Итак, Вероника, позволь кое-что объяснить, — заявила Лекса, поудобнее устраиваясь на пластиковом стуле напротив. — То что ты описала, ваша с Никки «игра», это, в общем-то, почти стандартное ядро любых бдсм-отношений. Таких как Николай, ведущих, на принятом жаргоне называют доминантами. Хотя некоторые предпочитают термин «Верхний», — совершенно спокойным тоном начала вещать Лекса, глядя прямо в глаза своей собеседнице. — Доминанты ведут. Указывают партнерам что и как делать. Когда и к какой позе перейти и все остальное в том же духе. И в яркие отличительные особенности можно записать пожалуй что только одно — Верхние не любят подчиняться. А точнее — не любят плясать под чужую дудку.

В то время как девочек вроде тебя, Вероника, называют сабами. «Нижними». Привыкшими подчиняться. Делать все по чужой указке. Некоторым так просто удобнее. Предпочтительнее. Другим... Другие попросту иначе не могут, — Лекса широко улыбнулась, пристально глядя на смущенную выразительным взглядом Нику. — И у тебя, девочка, налицо все признаки именно второго варианта, — готесса легонько облизнула губы, будто предвкушая лакомство.

— С другой стороны, — лицо Александры снова стало серьезным, — ты пока еще лишь в самом начале пути. Ты еще ни в чем не уверена, не осознала свою сексуальную натуру. Но если я права — то даже если ты прямо сейчас сорвешься с места и убежишь от Никки, то рано или поздно ты обнаружишь рядом с собой аналогичного кавалера. Который все будет решать за тебя. Вот только будет ли он при этом галантным и обходительным — тот еще вопрос, — лукаво подмигнула Лекса.

— Впрочем, Вероника, — девушка уже начала потихоньку привыкать к необычному звучанию собственного имени из уст Александры, — могу тебя с одной стороны — обрадовать, а с другой — огорчить, — готесса откинулась на спинку стула и задумчиво уставилась куда-то в потолок на несколько секунд, прежде чем продолжить. — Ваши с Ником отношения — это просто игра. Да, основа та же что и у всей бдсмщины, но на этом общие точки и заканчиваются. Быть может, вы к этому еще придете, а может — все так и останется всего лишь способом подогреть вашу сексуальную жизнь. Да и, если уж на то пошло — Николай пока что не тянет на законченного доминанта. Я не особо удивлюсь, если ты первая в его жизни девушка, с которой он решил построить отношения именно таким способом. И я пытаюсь сказать, что Ник пока что еще неопытен. И будет делать ошибки и творить фигню, за которую потом кому-то из вас будет стыдно.

— Одно я могу сказать наверняка, Вероника, — непривычно поставленное ударение снова резко резануло по ушам, заставляя девушку с замирающим сердцем продолжать слушать монолог, ловя каждое слово. — Если ты останешься рядом с Никки — то наверняка будешь соскальзывать во все это все глубже и глубже. И не хочу тебя пугать, малышка, но я понятия не имею, где мой братец решит провести границу дозволенного. Одно могу сказать наверняка — решение останется именно за ним.

Александра замолкла, отпивая кофе маленькими, еле заметным глоточками. Растягивая удовольствие и давая Нике некоторое время подумать над услышанным.

Собственно, Лекса не сказала практически ничего нового. Просто подтвердила догадки Вероники. И да, легонько напугала.

Девушке и самой все это уже не раз приходило в голову. Все эти игры с Колей, моменты стыда. Гуляющие (вероятно) по потоку слухи о выходках Ники. И собственное желание не отпускать своего любимого.

Все это заставляло гадать, где же все это закончится. По какой грани будет гулять Вероника со своим парнем? И не станет ли однажды слишком страшно отшатнуться назад? Потому что Ника отчетливо понимала, что если она по какой-либо причине сейчас разойдется с Колей, то другие девчонки на потоке этого так не оставят. Тут же накинуться со всех сторон стаей пираний, пытающихся растерзать Веронику. Посильнее унизить, отомстив таким образом за собственную неудачу. А если к этому еще и добавятся хотя бы слухи о непристойном поведении...

Вероника тряхнула головой, отгоняя всю эту лабуду от себя. И, взглянув на Лексу, мгновенно поняла, что эта девчонка на самом деле ровным счетом ничерта не знает о Нике. Как, впрочем, и наоборот — Вероника точно так же ничего не знает об Александре.

И Ника мгновенно поняла, что попросту отказывается признавать чужой авторитет в таком важном вопросе. Ощетинилась ворохом иголок наподобие дикообраза и с готовностью встала в стойку, намереваясь защищать свои отношения с любимым человеком.

Ведь, по правде, важно было лишь одно. Ее чувства к Николаю. И Ника всей душой верила, что если она продолжит его любить, продолжит с ним встречаться, то и он обязательно в нее влюбится. Поймет, что именно Вероника — его единственная! Все что нужно — это просто убедить его в этом. Убедить его в том, что он не найдет другую такую же девушку, готовую ради него на все!

Александра попросту прочитала эту решимость во взгляде. Ника по глазам готессы поняла, что та знает. Почувствовала. Увидела. Прочитала. И широко улыбнулась, увидев это.

— А я то думала, что ты спасуешь, услышав это, — проворковала Лекса. — Что ж, ты явно из другого теста, Вероника. И потому я дам тебе шанс с моим братиком.

— Это не тебе решать — будет у нас с ним шанс или нет, — злобно прошипела в ответ Ника.

— В точку, — усмехнулась готесса, пропуская тон мимо ушей. — Но я тебя предупредила, девочка. Чем дольше вся эта канитель будет продолжаться — тем сложнее тебе будет из нее выйти. Впрочем, пока ты меня люто не возненавидела — позволь перед тобой извиниться.

— Эм... Что? — весь налет отрицательных эмоций мгновенно снесло куда-то в сторону от неожиданных слов. — В смысле, за что?

— Боюсь, что Николаю все это передалось от меня, — сказала Алекса. — В конце концов, он вырос наблюдая за тем, как я ломаю девочек. Воспитываю, позволяя им раскрыть свой собственный потенциал. Знаешь, Вероника, давай-ка я лучше просто расскажу одну историю? Уверена, она многое прояснит.

Доминами, так же как и сабочками, не рождаются. Ими становятся, — начала свой рассказ Александра. — Кого-то так воспитывают родители, кто-то попал в руки нужному человеку.

Я же попросту нарвалась на соответствующие обстоятельства. Все началось в школе. В выпускном классе. Я тогда была пробивной девчонкой, но и не более. Знала, как настоять на своем. Выпросить у мамы новые туфли или немного поспорить с учительницей, пытаясь выбить оценку получше. Но переносить все это в личную жизнь? Мне и мысли такой в голову не приходило.

Но, как говориться, «в семье не без урода». В нашем классе таким уродом была девчонка по имени Настя. Редкостная оторва, которую люто ненавидели почти все девчонки нашей параллели. За исключением пары ее верных подружек-прихлебал.

У Насти было хобби — ходить и подкладывать падлу всем вокруг. Дразнить, унижать, подставлять ножку на каждом углу. И некоторые из ее «развлечений» заходили уж очень далеко, — голос Лексы здорово помрачнел. — Но ей все это сходило с рук из-за того, что Настя всегда придерживалась одного простого правила. Никогда, никому и ничего не спускать с рук.

Стоило хоть кому-нибудь наябедничать учителям — и можно было спокойно копать себе могилу. Потому что Настя мгновенно объявляла личную вендетту, превращая чужую жизнь в ад. Каждый визит в школу оборачивался неприятностями. Каждая дорога домой — с постоянной оглядкой через плечо. Каждый звонок в родную дверь заставлял сердце сжиматься, ожидая очередной падлы. И поверь, Вероника, не без причины.

И в итоге мои одноклассники попросту выучились избегать Настю. Не привлекать к себе ее внимания. Не жаловаться предкам или учителям. Просто терпеть. Потому что знали — иначе будет гораздо хуже.

И я была точно такой же. Попросту отводила глаза в сторону всякий раз когда видела Настю в очередной раз прижавшую кого-нибудь к стенке и поспешно проходила мимо. Радуясь, что сегодня это не я.

Стояли первые числа сентября. Учебный год только-только начался. Первый урок физкультуры. Настя со своими прихлебалами зажала меня в углу раздевалки. Начала дразнить, обзывать. И я сдуру ответила. Бросила какую-то колкую остроту, немного осмелев за лето. О чем тут же горько пожалела.

Настя мгновенно на меня накинулась. Заставила меня раздеться догола. Отобрала нижнее белье и, угорая, выгнала меня в зал. Я была в одной лишь спортивной форме. Ни трусов, ни лифчика под одеждой. Красная как рак от стыда. И все мои одноклассницы знали об этом — видели все собственными глазами.

Футболка быстро пропиталась потом — физрук нас никогда не щадил. Прилипла к телу. Позволяя парням вдоволь поглазеть на мои буфера. А Настя то и дело оказывалась где-нибудь рядом. То задирала мне футболку, то пыталась стянуть штаны. Еще сильнее унижая меня перед всем классом.

Даже физрук и тот, кажись, половину занятия проходил со стояком. Но так и не вмешался. Не защитил от нападок. Может, в его глазах я это все сделала на спор. Или просто была молоденькой извращенкой, ловящей от этого кайф. А может, как и любой мужик, попросту ловил момент, разглядывая меня вместе с остальными парнями — я без понятия.

Факт в том, что такого унижения я никогда в жизни не испытывала! Стоило лишь прозвенеть звонку — как я пулей полетела домой, наплевав на последний урок. Заперлась в ванной и выплакала все, что только можно.

И именно тогда я почувствовала внутри отчетливую волну. И поняла, что впереди лишь два пути — либо продолжать забиваться в угол и плакать до конца жизни, либо... — Алекса гордо взглянула в глаза Нике с яростным возбуждением во взгляде. — Либо встать и нанести ответный удар! Постоять за себя самой, потому что помощи мне было ждать неоткуда.

Думаю, Вероника, ты знаешь, что я выбрала.

Я превратилась в тень Насти. Куда бы она ни шла — я была там. Следила за ней. Составляла мысленный каталог ее привычек. Расписание дня. Я целую неделю ходила за ней по пятам в ожидании удобного случая.

И дождалась.

Настя решила по-быстрому заскочить в туалет прямо перед звонком на урок. Отпустив подружек восвояси. Наконец-то оставшись в одиночестве.

Я воспользовалась шансом. В туалете была только я и она. Едва лишь дверца в ее кабинку открылась, как я тут же накинулась на Настю! Я тогда понятия не имела, как надо драться. А посему просто хлестала девчонку руками, раз за разом влепляя ей одну пощечину за другой до тех пор, пока у нее все лицо не покраснело.

И внезапно обнаружила, что Настя, оказывается, точно такая же плакса, какой была я сама! — восхищенно продолжила Лекса. — Слезы лились у нее из глаз водопадом. Она умоляла меня остановиться. Сжавшись в комочек на унитазе. Прося прощения.

Но мне было мало. Настя годами меня задирала. Унижала при всех. А стоило мне решиться дать ей хоть какой-то отпор или пожаловаться учителям — на неделю превращала мою жизнь в непрерывный поток унижений. И мне хотелось отплатить ей той же монетой!

Вот только в отличии от Насти, у меня совершенно не было в этом никакого опыта. А потому я, плохо соображая, что делаю, попросту стянула с себя трусы и заставила эту суку меня вылизать до блеска!

Все мои одноклассники прилежно получали образование дальше по коридору. Но в тот момент я чувствовала себя королевой — ведь я весь урок насиловала ротик моего злейшего школьного врага! Упиваясь униженным выражением ее заплаканных глаз. Я даже не помню — кончила я тогда или нет. Это было совершенно не важно. А важно было лишь выражение лица этой суки. Униженное. Перемазанное моими выделениями. С отчетливым огоньком страха в глазах продолжавшая высовывать язык, — Лекса расплылась в широкой улыбке от воспоминаний.

Жаль только, что это продолжалось недолго. Прозвенел звонок и я мгновенно поняла, что еще минута — и меня поймают. И я поспешно стянула с Насти ее трусы. А когда она попыталась возразить — влепила ей еще одну звонкую пощечину. Даже сейчас помню их цвет — фиолетовенькие.

Настя всего парой уроков ранее в раздевалке спортзала убедилась в том, чтобы все и каждая девчонка оценили ее новенькое сексуальное белье. И я знала, что эти трусики узнают все до единой мои одноклассницы. Так что бросила: «Если хочешь получить их назад — подойди и попроси, сука! И поторопись, пока я их никому не рассказала, как именно я их получила!» и поспешно выбежала, оставив Настю корчиться в туалетной кабинке.

Лекса ненадолго прервалась, смотря в свою почти что допитую чашку кофе. Ника же с замирающим сердцем ждала продолжения этой истории. У Александры был крайне выразительный голос — каждому слову, каждой фразе рассказа была подобрана идеально подходящая интонация. Вкупе с выражением лица заставлявшая верить каждому слову. Лекса рассказывала вполне реальную историю — в этом у Вероники не было ни малейшего сомнения.

— И что потом? — разрывая затянувшуюся паузу все же подала голос Ника.

— А, так значит тебе все же интересно? — мурлыкнула Лекса, переводя взгляд прямо в глаза сидящей напротив девушки.

Вероника лишь потупила глазки. Ей не хотелось в открытую проявлять свой интерес. Но оставлять данную историю без финала девушке хотелось еще меньше.

— Настя несколько дней попросту не появлялась в школе. Никто не знал, куда она пропала. Залечивала личико, как я полагаю. Но долго прятаться эта сука не могла — знала, что часики тикают. И пришла в школу. Поймала меня в коридоре между уроков. Одна, без своих подружек.

И стыдливо пряча глаза, попросила назад свои трусы. Я достала их из рюкзака. Зажав в ладони. На виду у всех, кому бы взбрело в голову посмотреть на нас. И сказала, что Настя может либо получить назад свои трусы, либо попросить позволения меня снова вылизать.

Она, конечно же, покраснела услышав это и попросила назад трусы. А я не задумываясь хлестанула ее по лицу, отвешивая ей звонкую пощечину на глазах у всех вокруг. Бросила: «Неверный выбор, сука! Попробуй завтра еще раз!» и развернувшись, отправилась в класс. Где уже вовсю обсуждали случайно подсмотренное.

Настя вкусила своего собственного лекарства. Конечно, ее все еще боялись и никто в открытую не решился ей ничего сказать, но косые взгляды были весьма и весьма красноречивы.

На следующий день я поставила Настю перед тем же самым выбором. И надо отдать ей должное — девка усвоила урок с первого раза. Я затащила ее в ближайший туалет, уселась на унитаз и раздвинула ноги. А Настя провела еще один урок на коленях. Вылизывая мою щелку со всем возможным усердием.

В конце я попросту затолкала ее трусы ей в рот. Сделала фотку на телефон. С упоением глядя на ее перепуганные глаза. Заявила, что если она не хочет, чтобы эту фотку кто-нибудь увидел — то лучше бы ей привыкнуть выполнять мои команды.

И именно так все началось. С каждым днем количество компромата на Настю все увеличивалось. Вот только где-то через пару недель я с удивлением обнаружила, что девчонке это начало нравиться!

Насте явно доставляло удовольствие мне подчиняться, хоть поначалу она старалась этого и не показывать. Выполнять все мои унизительные приказы. Думаю, она даже влюбилась в меня в какой-то момент — уж больно покладистой она стала. Я же... я ее ненавидела! Смотрела на Настю и снова и снова видела все ту же самую суку, что годами меня унижала.

И посему я вылепила из нее именно то, что девка заслужила — грязную потаскушку. К концу года в школе не осталось ни одного парня, с которым Настя бы не переспала по моей указке! Она падала на колени всякий раз, стоило лишь кому-нибудь намекнуть на это. Послушно раздвигала ноги перед любым членом. И с упоением подставляла свою задницу.

Я сделала из нее конченную шалаву, — с явной ноткой гордости в голосе заявила Лекса. — И, хоть ты мне, Вероника, наверное, и не поверишь, Насте реально нравилось быть потаскушкой! Она жаждала хуй как никто другой! Отдавалась направо и налево. И с каждым разом ей становилось все легче, а мне даже не приходилось ей угрожать — Настя сама запрыгивала на любой стояк и предлагала незнакомцам отодрать себя в задницу в попытке порадовать меня.

И именно тогда я поняла, кем я стала — Госпожой. Властной стервой, которой попросту нравилось повелевать другими.

На выпускном я устроила этой бляди мой личный экзамен. Для начала — заставила ее переспать с тремя учителями. Получив по порции спермы в каждую из своих дырок. А потом... — Лекса расплылась в коварной улыбке. — Потом я привела ее на квартиру к одному из наших парней. Раздела ее догола.

Ее имели до следующего вечера. В рот, пизду, задницу — куда угодно. Все парни нашей параллели оттягивались по-полной, натягивая эту суку по двое, а то и по трое разом. Да и некоторые девчонки не сумели устоять перед предложением и пришли посмотреть. Кто-то попросту поснимал происходящее на память. Другие воспользовались припасенными страпонами, чтобы отомстить Насте за все, что она когда-либо им делала.

Александра снова замолкла, вертя пальцами пустую кружку. Погруженная куда-то далеко в свои собственные воспоминания. Снова заставляя Веронику терзаться от нетерпения своим молчанием.

— А ты? — спустя минуту не выдержала она.

— Я? — Лекса вскинула глаза и легонько тряхнула головой, отбрасывая нахлынувшие образы. — Я просто смотрела. Я хотела сделать из нее блядь и сделала. Все, точка. Для меня эта групповуха была финальным аккордом. Доказательством отлично проделанной работы по перевоспитанию.

И едва только наступил рассвет — вышла. И никогда больше не видела эту суку. Настя еще много месяцев писала мне смски, пыталась встретиться. Но — без толку.

Я только спустя пару месяцев, уже ближе к сентябрю поняла, что не только я переделала Настю. Она точно так же переделала меня. Я стала властной. Осознала свою сущность домины. И уже не могла вернуться назад.

Я познакомилась с одной девчонкой в первый же день занятий в универе. Через неделю — переспала с ней. написано для bеstwеаpоn.ru И тут же начала проверять ее границы на прочность. Сделала ее своим новым проектом. Но, к несчастью, с тех пор ни одна из моих девочек так и не сумела меня удовлетворить. Проходит полгода и попросту не остается непокоренных горизонтов. И девочка тут же перестает меня забавлять.

Вот так и живу до сих пор. Воспитываю одну девушку за другой. Меняя их каждые полгода, — Лекса завершила свой рассказ короткой улыбкой, в которой Нике почудилось что-то вроде извинения. — И уж прости, Вероника, но Никки в итоге вырос наблюдая за моими утехами. Конечно, я не позволяла ему заглядывать в мою спальню — какой я была бы сестрой? Но довольно сложно было жить со мной под одной крышей и не знать о том, как я развлекаюсь. К тому же, братец у меня парень головастый — чего не видит, то спокойно домысливает, — игриво подмигнула домина.

— И ты всех их делаешь... ну, шалавами? — осторожно поинтересовалась Ника.

— О нет, что ты, — рассмеялась Лекса. — Настю я ненавидела, потому ей и досталось. А остальные... у каждой было что-то свое. Некоторые из них ушли от меня с кристально чистой общественной репутацией. Просто их постельные горизонты существенно расширились. Я раскрепощаю своих девочек. Заставляю их научиться получать удовольствие от собственных чувств. А уж какие именно это чувства — тут уже картинка меняется от одной к другой.

Готесса ненадолго замолкла, доставая мобильник из кармана курточки. Взглянула на часы. Что-то быстренько прикинула в голове.

— Думаю, мы достаточно потрепались, — наконец-то заявила она. — Пошли, малышка. Подберем тебе симпатичную оберточку.

Александра быстро расплатилась по счету и повела Нику за собой по магазинам.

Сложно было сказать, какого эффекта добивалась Лекса, рассказывая свою историю. По крайней мере, у Вероники сложилось на этот счет весьма двоякое мнение.

С одной стороны, ей было жалко готессу. История позволила заглянуть под маску властности и увидеть там самого обычного человека. Со своими плюсами и минусами. Жизненными проблемами и мгновениями радости. Но для Ники во главе всего стоял всего лишь один момент — когда Лекса была в самом начале. Стояла на перепутье. И выбрала свой путь.

Веронике было жутко интересно, а выбрала ли бы его Александра снова? Если бы была возможность? Или же предпочла бы прожить жизнь по-другому? Найти иной способ бороться со слезами?

Потому что сейчас Вероника чувствовала что ее собственная развилка тоже еще не окончательно пройдена. Что есть шанс быстренько изменить мнение и попытаться переиграть сданные на руки карты. Вот только пока что было совершенно не понятно, чем чреват выбранный путь. Куда ведет? Чем закончится?

Но ответа не было. Заставляя Нику понять, что единственный оставшийся вариант — это попросту верить. Держаться того, что сейчас кажется правильным и стойко идти вперед. В надежде что именно этот путь — верный.

В то время как оборотной стороной истории Александры оказался элементарный страх. Глядя на молодую домину Веронике было попросту страшно. У нее и мысли не возникало в том, что история могла быть выдумкой — уж слишком явными были эмоции Лексы в процессе рассказа.

И Нике очень не хотелось переходить этой девушке дорогу. Пусть даже случайно наступить на ногу. Потому что Вероника была уверена в одном — если Александра решит обидеться, то она не станет терпеть. И не станет жаловаться кому-то. А попросту подберет момент и совершит свой ответный жест. И насколько жестким он будет — Нике попросту не хотелось даже проверять.

Хотелось бы верить, что справедливым, но Лекса, сказать по правде, не вызывала в этом твердой уверенности. Весь ее внешний облик кричал о том, что ей плевать на условности и установленные в обществе порядки. Что она идет исключительно своим путем, а все остальные — прочь с дороги.

Александра, стоило лишь девушкам покинуть кафешку, тут же засыпала Нику вопросами. Что у нее есть в гардеробе? Как она обычно одевается? А как хотела бы? Что она думает о том или ином стиле одежды? Какой у нее характер?

Вероника только и успевала, что отвечать на новый вопрос. Тут же обнаруживая, что от нее уже ждут очередного ответа. Всего за несколько минут Лекса вытянула из девушки все, что хотела и свернула в ближайший магазин.

И устроила Нике короткую лекцию о моде и стиле для новичков. Что с чем сочетается? Как выбрать подходящие цвета? Чем хорош тот или иной наряд? Что вообще есть в продаже и как среди этого умудриться выбрать что-то свое?

Вероника чувствовала, как ото всей обрушившейся на голову информации попросту пухнет мозг. Ей и в голову не приходило, что в элементарной манере одеваться имеется настолько много подводных течений и камней, которые, вообще-то, стоит учитывать!

К тому же, Лекса совершенно не стеснялась проходиться и по сексуальной стороне.

— Джинсы — это клево, но только если ты не собираешься заниматься ничем иным, кроме минета, — игривым тоном заявила она, останавливаясь перед прилавком с оной продукцией. — Потому что клево они смотрятся, только если сидят в натяг, а снимать их в горячке — совсем невесело. Порою совершенно сбивает настрой, — лукаво подмигнула Лекса. — Более-менее удобно отдаваться исключительно раком, да и то лучше в зад. Попросту стянув джинсы с попки. Не говоря уже о том, что следы спермы потом бывает проблематично отстирать. Лично у меня один раз дошло до того, что я попросту притворялась, что вот эти разводы — это просто часть модного узора! — со смехом заявила она, заставив Нику вымучить из себя стыдливую улыбку.

И так почти по всем предметам гардероба. Алекса постоянно делала подобные лирические отступления, ставя свою «оценку» удобству различных юбок, джинсов, шортов, маечек и футболок. Изрядно смущая Веронику. И заставляя ее постоянно думать о различных сексуальных играх. Смотреть на очередной предмет и думать, а насколько в нем будет удобно? А если Коля снова захочет поиграть посреди занятий?

И все это накладывалось на относительно простую лекцию по стилю, буквально вынуждая Веронику попросту запоминать все без разбору, потому что отсортировать на «полезно» и «про секс» на лету попросту не получалось — в устах Лексы эти понятия попросту гармонично сплетались друг с другом.

После проведенного за этим занятием получаса голова у Ники была забита под завязку полезной и не очень информацией. Но, что самое важное — прослушанная лекция мгновенно заставила Веронику проникнуться изрядной долей уважения к своей спутнице.

Несмотря на то, что Нику, сказать по правде, никогда не интересовала вся эта мода, познания Алексы попросту ошеломляли. Совершенно не увязываясь при этом с обликом готессы, явно наплевавшей на «стандартные» каноны внешнего вида. А относительно доступная (пусть и весьма фривольная) манера подачи этих сведений позволила все запомнить хотя бы в самых общих чертах. И Вероника снова и снова ловила себя на том, что мысленно перебирает свой гардероб. И, сквозь призму только что полученных знаний, с ужасом понимая, что все это время со стороны выглядела попросту невзрачной вешалкой.

Александра, впрочем, не тратя лишнего времени тут же потащила Нику в сторону последней остановки — весьма просторного магазина на третьем этаже, под завязку забитого вешалками и стендами с одеждой.

— Та-да! — сделала эффектный жест Лекса, показывая Веронике зал, в котором в будний день было хорошо если десяток человек, включая местный персонал.

Ника, все еще находясь на легком взводе после лекции своей новой знакомой, мгновенно оценила помещение с интимной точки зрения. И, залившись легким румянцем, поняла, что место просто отлично подходило для всяких шалостей.

Высокие стенды с одеждой стояли неровными рядами, тут и там создавая небольшие укромные закутки, сокрытые от посторонних взглядов. Стоило лишь слегка пригнуться и можно было вообще полностью скрыться от людей. Конечно, в зале наверняка были установлены какие-нибудь камеры, но сходу увидеть их за высокими стендами не получалось.

Александра, впрочем, не теряя времени решительно прошла в левую часть зала. Разложенный тут товар явно был подешевле. В основном, на взгляд Ники, потому что ткани было поменьше.

В глаза мгновенно бросились пестрые краски типичной одежды для девушек-подростков. Желтый, розовый, алый, зеленый... Вокруг Ники была вся радуга. Яркие тона, от которых девушка всегда старалась держаться на расстоянии вытянутой руки.

— Вот тут-то мы и отоваримся, — потерла руки в предвкушении Лекса. — Но для начала — нужно узнать, с чем придется работать.

Девушка с легкой полуулыбкой подошла к Веронике.

— Ты что... ? — только и успела произнести она.

— Заткнись, — приказным тоном сказала Лекса, одновременно с тем прикладывая палец к губам Ники. — Так, посмотрим...

Александра неспешно обошла Нику кругом, проводя кончиками пальцев по линии плеч. Вынуждая девушку еле заметно дрожать от прикосновения. И замерла прямо перед Вероникой.

Подступила на полшага, прижавшись вплотную. Выкрашенные в черное губы оказались в какой-то паре сантиметров от губ Ники, заставляя девушку задержать дыхание и ошарашено смотреть на происходящее, будучи не в силах шелохнуться.

Тело Александры замерло в опасной близости, далеко зайдя в личное пространство Вероники. Грудь готессы соприкоснулась с грудью Ники. Девушка отчетливо ощущала тепло, исходящее от бедер Лексы своими ногами.

Домина пропустила свои руки под руками Вероники, поднимая их кверху. Нагло прижимаясь медленно повела свои ладони вниз. Впиваясь коготками в спину. Нащупала под блузкой лиф и пошла пальцами вдоль него.

Ладони легко сомкнулись на грудках Ники, начав легонько их массировать. Заставляя Нику стыдливо отводить глаза в сторону, в попытке спрятаться от испытующего взгляда лукавых карих глаз.

— Ммм... неплохие объемы, — спустя десяток секунд промурлыкала Лекса, все так же продолжая нежно мять груди.

И лишь затем ее руки медленно, явно без особого желания, пошли вниз. Заставляя Веронику судорожно втягивать живот от дерзкой ласки.

Девушка понимала, что нужно отойти назад. Попросту отстраниться, выскользнуть. Сказать что-нибудь, возразить! Но боялась даже шелохнуться. Аура, окутывавшая Лексу, внезапно вытянулась клином, указав острием точно на Веронику. Мгновенно пригвоздив ее к месту.

От одного лишь взгляда Александры Нике хотелось попросту упасть перед ней на колени. И замереть. В опаске, что домина захочет сделать что-нибудь. Горло оказалось надежно заткнуто невесть откуда возникшим в нем комком, глушащим все попытки хоть что-то возразить.

Ладони Лексы сомкнулись на талии, начав ее гладить. Неспешно проходя по всей окружности, ощупывая сквозь верхний край надетой юбки каждый изгиб. И лишь спустя полминуты, окончательно удовлетворившись, пошли ниже.

Губы Вероники раскрылись, выпуская наружу невольный вздох, когда властные ладони по-хозяйски залезли на ее задницу и, хорошенько ее сдавив, тут же пошли дальше.

Ника с ужасом наблюдала, как Лекса, разведя колени в стороны, легко скользнула вниз. И медленно выпрямилась.

Наглые ручки вовсю орудовали под юбкой. Ощупывая и лаская бедра. Скребя коготками голую кожу. Заставляя сердечко Вероники бешено колотиться. И невесть как принуждая сокрытую между ног пещерку млеть, наливаясь смолой от предвкушения.

Ника с ужасом понимала, что тело предает ее. Соски на груди набухли, а низ живота легонько крутило от легкого пожара, разгоревшегося от грубой, но донельзя чувственной ласки Лексы. И отчетливо понимала, что это не укрывается от пронзительного взгляда легонько улыбающейся готессы.

Александра специально дразнила ее! Раззадоривала Нику, одновременно с тем задавая правила своей игры. Попросту показывая их Веронике и выслушивая ответ ее тела.

И когда он был получен — Лекса решительно просунула свою руку между ножек Ники, зажав пальцами пылающий вход. И сделала почти то же самое второй рукой. Вот только предварительно описав полукруг по бедру и оказавшись прямиком на тугом колечке заднего прохода.

Лишь тут Ника не выдержала. Попыталась было сделать шаг назад, но мгновенно поняла, что пересилить сомкнувшуюся хватку не выйдет. Руки метнулись вниз, сомкнувшись на запястье Лексы позади себя и попытавшись оттащить ладонь назад.

— Верни. Руки. Наверх, — чеканя каждое слово промурлыкала Лекса.

Тон ее одновременно сочетал и ледяной холодок, намекавший на то, что в случае неповиновения будет нечто более страшное, и приятный перезвон, выдававший игривый настрой Лексы. Как бы намекавший, что она просто играется. И ничего иного.

И лишь взглянув ей в глаза Вероника мгновенно поняла — сопротивляться попросту бесполезно. Единственный способ вывернуться — это позвать кого-нибудь. В надежде, что в присутствии посторонних готесса ее отпустит. К тому же в памяти отчетливо вспыхнули слова Николая. Что приказы Лексы — это его приказы.

И Ника сдалась. Закинула руки за голову, сомкнув их в крепкий замок.

Руки Александры тут же ожили, нагло массируя оба отверстия Вероники. Заставляя ее краснеть от смущения, пытаясь спрятать куда-нибудь свои глаза от взгляда домины.

Пальчики Лексы умело дразнили ее, мгновенно распалив скрытое внутри желание. Заставив его проступить наружу, вымочив тоненькую ткань пробившимися наружу соками. По другую сторону которой орудовали умелые пальцы властной домины.

Но Ника практически не обращала на это никакого внимания. Потому что все ее нутро сосредоточилось исключительно на агрессивной ласке, расходящейся по телу со стороны заднего прохода.

Лекса ласкала ее грубо, легонько надавливая на тугое колечко и тут же заливая его мелкой дрожью. Дразня непривычный к подобному сфинктер странной лаской. Заставляя его медленно приоткрываться перед наглым напором.

Пальцы Лексы за считанные полминуты преодолели первые попытки сопротивления, проникнув так глубоко, как позволяла до предела натянутая ткань трусиков — на глубину около сантиметра. Более чем достаточную, чтобы почувствовать инородное вторжение.

И все это время Александра пристально смотрела Нике прямо в глаза. Улавливая малейшие изменения взгляда. Чувствуя мелкие вздохи. Угадывая готовые сорваться стоны. Читая Веронику, тщетно пытавшуюся смотреть в сторону, как открытую книгу.

И ласка закончилась так же, как и началась. Лекса попросту отступила на полшага. Оставив Нику судорожно вдыхать воздух.

Готесса поднесла к носу пальчики, миг назад ласкавшие киску девушки, и сделала медленный глубокий вдох. Напоказ высунула язычок и лизнула кончик. Томно улыбнулась и, подмигнув, мгновенно набросилась на стенды с одеждой. Будто ничего особенного попросту не случилось. Оставляя Нику мелко дрожать от возбуждения и опаски.

Вероника бегло оглянулась в попытке понять — заметил кто выходку Лексы или нет. Но люди в зале были заняты своими делами. В сторону девушек никто даже и не глядел.

С одной стороны — Ника облегченно вздохнула. Все в порядке. Репутация не пострадала. А с другой — по спине пробежал отчетливый холодок. Раз никто даже и не обратил внимания, то Лекса совершенно спокойно могла позволить себе что-нибудь гораздо большее. Быть может, именно поэтому она и выбрала именно этот магазин?

Александра, впрочем, бросила через плечо: «А у тебя классная фигурка, малышка!» и почти точно назвала размеры Вероники, ошибившись в одном месте всего на сантиметр. И попросту стала перебирать развешенную одежду, изредка интересуясь, какой цвет больше предпочитает Ника.

Девушка умело выбирала из целой кучи подходящие друг другу предметы. Бракуя излишне дорогие вещи, местами явно предпочитая количество качеству. Благо что ценники редко где переваливали за три-четыре сотни, позволяя легко подобрать сразу десяток нарядов.

Вероника, конечно, пыталась вставить свои пять копеек, высказать какие-то пожелания, но по большей части добивалась лишь того, что ей позволяли выбрать конкретный оттенок. А претензии по поводу откровенности шмоток Лекса попросту пропускала мимо ушей.

— А теперь самое веселое — примерка! — радостно заявила готесса, сгребая весьма объемную кучу с прилавка и направляясь к кабинкам в дальней части зала.

На душе у Вероники заскребли кошки. И сложно было сказать, чего ей хочется меньше — примерять все обновки или же остаться с Лексой наедине. И то и другое ее пугало в равной мере.

Но, с другой стороны, решать ничего было и не нужно. Нику никто не спрашивал, хочется ей идти за Лексой или нет — все уже было решено за нее. И Веронике оставалось либо подчиниться, либо убежать. Но она была уверена, что если ей в голову придет выбрать второй вариант — то Николаю это не понравится. Александра найдет правильные слова, чтобы подтолкнуть брата к этому.

Как уже было сказано — сегодня балом правила именно ее игра. И правила для оной задавала Лекса. Вынуждая Нику с замирающим сердцем попросту плестись следом. Пытаясь мысленно подготовиться неизвестно к чему.

В магазине было целых пять примерочных кабинок, притулившихся у дальней стены. Должно быть, расчет был на выходные дни, на час пик. Потому что прямо сейчас все пять кабинок пустовали. Занавески были одернуты в сторону, приоткрывая небольшие, но довольно просторные для примерочной, комнатушки полтора на два метра с огромным зеркалом на дальней стене и низенькой лавочкой побоку.

Что и говорить, в такой комнатушке легко можно было уместиться вдвоем. И даже переодеться вдвоем, если уж на то пошло.

Лекса аккуратно сгрудила принесенную охапку на дальнем конце лавочки и уселась у выхода. Жестом указывая Веронике на зеркало.

Девушка, изрядно смущаясь, все же нашла в себе достаточно решимости, чтобы просочиться мимо сидящей готессы в дальнюю часть примерочной. Предварительно бросив взгляд по сторонам.

Длинная кассовая стойка была метрах в десяти. Плюс две девушки лет двадцати двух-двадцати пяти за оной в форме продавцов. В голове Ники пронеслась лишь одна мысль — в случае чего можно будет просто погромче крикнуть и кто-нибудь из местных наверняка услышит.

Занавеска из толстой ткани скользнула на место, плотно прикрывая от посторонних взглядов небольшую каморку. Оставляя Нику наедине с черной хищницей. Девушка робко переминалась с ноги на ногу, глядя на сваленную кучу одежды и пытаясь прикинуть, с чего стоит начать.

— Раздевайся, — в тоне Лексы проскользнули ласковые интонации.

Которые совершенно не смутили бы Веронику, если б исходили от Коли. В то время как исходя из уст Александры девушке послышался слегка завуалированный намек.

Но деваться было некуда. Ника, пытаясь на ходу совладать с собой, начала расстегивать пуговицы на блузке. Постоянно ощущая на себя плотоядный взгляд сидящей рядом лесбиянки.

Хотя, после прослушанной лекции, Вероника была совершенно не уверена, стоило ли называть Лексу лесбиянкой. Уж слишком много в последние полчаса она говорила о членах.

Хуже всего было то, что куда бы ни повернулась Ника, а она постоянно видела Александру. Либо напрямую, либо через зеркало. И готесса совершенно не стеснялась бесстыдно рассматривать Веронику. Спокойно пялясь на попку или цепляясь взглядом за грудь.

Лекса, быстро уловив стеснительность Ники, взяла дело в свои руки. Дождалась пока Вероника останется лишь в нижнем белье и выпростала из кучи первые шмотки для примерки — плиссированную юбочку белого цвета и ярко-желтый топ. Подождала пока Ника натянет все это на себя и заставила несколько раз повернуться, оценивающе разглядывая девичье тело со всех ракурсов.

После чего вытянула из кучи следующие предметы и картинка повторилась. И снова. И снова. Пока на Веронике не оказалась коротенькая обтягивающая мини, которых она не носила ни разу в жизни, и облегающий топик с высоким воротом, оставляющим животик на виду.

Лексу явно что-то зацепило, потому что она снова и снова заставляла Нику крутиться. Делая полтора шага то в одну сторону, то в другую.

— Поняла! — наконец-то заявила она. — Снимай белье.

— Что!? — оторопела Вероника, с легкой паникой во взгляде глядя на Лексу через зеркало.

— Снимай. Белье, — снова прочеканила слова домина, продолжая смотреть на задницу Ники. — Лиф портит картину с этим топом. И трусы явно проглядывают.

— Но... но я не стану надевать «это» без белья! — Ника указала на свое отражение.

По ее мнению, облик и так был гораздо более фривольным, чем ей бы хотелось. От одной лишь мысли показаться в этом наряде в универе хотелось провалиться сквозь землю!

— Еще как станешь, — мурлыкнула в ответ Александра. — Один щелчок пальцев моего братика — и ты вообще догола разденешься! А теперь — кончай тратить мое время и снимай эти чертовы трусы! — гораздо более прохладным тоном добавила готесса, наконец-то поднимая глаза и встречаясь взглядом с Никой.

И Вероника снова мгновенно почувствовала на себе давящую ауру властного присутствия. С Лексой попросту не хотелось спорить. Отчасти — из-за ее опытности, отчасти — из чувства страха. А отчасти — из желания увидеть, что будет дальше.

Хоть Ника бы ни за что в этом и не призналась, но Александра неведомо как заставляла девушку постоянно гадать, а на что это будет похоже — быть с ней? Чувствовать на себе властные руки готессы? Ощутить вкус ее губ? Опуститься перед ней на колени? Конечно, подобные мысли проскальзывали лишь где-то совсем глубоко, практически проходя мимо сознания. На поверхность выплывали лишь блеклые отголоски, но и их хватало, чтобы в груди Вероники приятно щемило от вспыхивающих перед мысленным взором картинок.

И Ника дрожащими руками полезла под юбку. Нащупала ткань и медленно стянула ее. Не столько из-за желания показать себя, сколько из-за сковавшего ее оцепенения. Страха, смешанного с отчаянным нежеланием. Замешанным воедино с четким осознанием, что ускользнуть от этого никуда не удастся.

Лекса попросту отобрала черную ткань и бросила под лавочку. Как бы намекая, что обратно Вероника его получит хорошо если на выходе. Та же участь постигла и скинутый лиф.

Ника снова, повинуясь указке пальчиков домины, несколько раз провернулась на месте. Показывая свое тело со всех сторон. Чувствуя прильнувшую к лицу краску. Чувствуя, как грудь обрела совершенно непривычную свободу, колышась из стороны в сторону несколько более вольготно, чем обычно.

— А теперь встань ко мне спиной и наклонись. Представь, что поднимаешь упавшую ручку, — приказала Лекса.

Вероника, еще сильнее покраснев, скрипя зубами подчинилась. Прекрасно понимая, что коротенькая юбочка в таком положении изрядно задирается, открывая просто превосходный вид стоящей позади готессе.

— Мм... — Лекса легонько провела кончиками пальцев по оттопыренной попке. — Вот такой вид Никки точно понравится! — проворковала она. — Раздевайся. И надень-ка вот это...

Александра выдернула из еще не примеренной кучи очередные два предмета.

Нижнего белья больше не было. А наряды консервативнее не становились. Напротив — Нике пришлось полюбоваться на собственное отражение, обряженное в просвечивающий топ и коротенькие обтягивающие шортики, на вид больше походившие на широкие трусы.

Хоть в порыве стыда Веронике было довольно сложно признать это, но Лекса действительно неплохо постаралась. Создавая пусть и фривольный, но весьма эффектный и приковывавший взгляд облик. Пышущий сексуальным жаром и вызывающим желание. Вдребезги разбивая привычный Нике облик затворницы.

Девушка не могла узнать себя в отражении. Отказывалась верить, что пара одетых вещей может настолько сильно изменить человека! Но тем не менее, это произошло.

Лекса подобрала десять нарядов — юбки, топики и пара платьев. Все в ярких, совершенно непривычных Веронике, цветах. Не забыла даже о новой форме для занятий спортом — облегающие спортивные штаны с эффектным обтягивающим топом. Предметы можно было довольно легко поменять между собой местами, создавая пачку возможных комбинаций — чего, судя по всему, и добивалась Лекса.

К каждому наряду готесса давала дополнительные инструкции — что и как стоит носить, какие аксессуары добавить, какую обувь надеть. Как эффектно встать, чтобы подчеркнуть как красоту наряда, так и скрытого под ним тела. Как себя подать.

Вынуждая Нику запоминать все новые вещи. Пытаясь по-новому взглянуть на свое отражение. Пытаясь осознать, что вот она — новая Вероника. Смотрящая из зеркала ошарашенным взором.

Последним было бело-голубое летнее платье. Подол оставлял ноги на виду, а декольте весьма спокойно можно было оттянуть вниз (что было выяснено опытным путем), выпростав грудь на волю. Платье идеально облегало фигурку Вероники и, пожалуй что, из всей перемеряной за этот день одежды, было единственным, действительно понравившемся девушке.

По белой основе шел красивый узор небесно-голубого тона, заставляя Нику легонько закусывать губу от охватившего ее прилива восторга от мысли, как она покажется в этом платье своему любимому.

Алекса, должно быть, заметила изменившееся выражение лица. Потому что Вероника, поглощенная своими мыслями, до последнего не обращала внимания на скользящие по ее телу пальчики.

Лекса ласкала стоящую перед зеркалом девушку еле ощутимыми касаниями. Заставляя тело нежно трепетать от ласки и предвкушения. И если б в отражении не красовалась затянутая в черное фигура — Ника, вполне возможно, и попросту бы отдалась на волю ощущений.

Но домина успела сделать достаточно, чтобы Вероника попросту напряглась. Пытаясь попросту не замечать прикосновений. Дать Лексе желаемое (или скорее — требуемое) и поспешно отступить в сторону по завершению.

— Значит вот так, да? — шепнула ей на ухо Александра, легонько обнимая сзади. — Строишь недотрогу, Вероника? Тогда поиграем по-другому!

Готесса мгновенно ухватила девушку за волосы, умело намотав свободную копну на свою ладонь, не причиняя при этом ни крупицы боли. И Ника только и успела бухнуться на колени, легонько ахнув от уверенного рывка.

Лекса управляла Вероникой как собачкой на поводке. Крепкая хватка на затылке четко диктовала куда повернуться, как встать, что делать.

Ника уткнулась лицом в скамейку. Стоя на четвереньках в примерочной. Лекса перекинула ножку через девичье тело у своих ножек и уселась точно перед Вероникой.

Хватка мгновенно разомкнулась. Оставив Нику тяжело дышать от охватившего ее трепета. Глаза пугливо стрельнули вверх и, едва лишь уловив на себе лукавый взгляд Лексы, тут же опустились на ботинки сидящей перед ней девушки.

Александра выждала несколько секунд. В полной тишине. Снаружи доносились приглушенные голоса — либо разговор продавщиц, либо кто-то из клиентов пробивал свои вещи на кассе — сложно было сказать точно.

Одно было ясно наверняка — где-то неподалеку были люди. А кабинка была отделена от основного зала лишь черной занавеской, которую легко можно было отдернуть.

Лекса приподнялась. Руки ее скользнули под надетую юбку и стянули вниз черные стринги, упавшие на лодыжки. Домина уселась на место и, окончательно сняв с себя черную ткань прямо перед глазами Вероники, неспешно убрала трусики в карман своей куртки.

И красивым движением перекинула ножку через пристроившееся перед собой тело. Открывая полный ВИП-доступ к сокрытому между ними. Домина подтянула юбочку, окончательно оголяя свою промежность.

— А ведь мы могли бы поиграть и в другую игру, — с легким недовольством в голосе произнесла Александра. — Вылизывай.

Ника, широко открыв глаза уставилась прямиком в застывшую в нескольких сантиметров от лица женскую киску.

Лекса ухаживала за собой. Все ее тело было налито уверенной силой, полученной множеством посещений фитнес-клубов. Плоский живот, налитая попка. Все это кричало о том, что девушка уделяла своему телу немало внимания.

То же самое можно было сказать и об ее интимной зоне. Складки Лексы шли аккуратным, чуть неровным каньоном. Приоткрытым едва ли на полсантиметра, позволяя счастливому глазу полюбоваться на розовое нутро. Увенчанным сверху налитой от возбуждения толстой горошиной клитора. Волосики были аккуратно подбриты и коротко подстрижены, оставляя лишь тоненький, изрядно вытянутый в длину, треугольник, указывающий стрелочкой точно на вход.

И едва лишь домина развела ноги в стороны, едва лишь Ника увидела ее прелести во всей красе, как девушка мгновенно поняла, что Лекса возбуждена. Из приоткрытых губок сочились мелкие капельки белесой, почти бесцветной, влаги. Резко ударившие по носу Ники своим терпким ароматом.

Вероника понимала, чего от нее ждут — слышала приказ. Но никак не могла заставить себя сделать шаг. Преодолеть отделявшие сантиметры и припасть к женским лепестками своими губами. Замерла в нерешительности.

В голове вертелось две мысли, одна из которых вовсю вопила, что Ника не лесбиянка. Вторая же, активно перекрикивая первую, орала про явную измену.

Вероника никогда не замечала у себя лесбийских наклонностей. Хоть и лично знала парочку лесбиянок — две ее одноклассницы не слишком то и скрывали, что развлекаются друг с другом подобным образом.

Но за всю свою жизнь Вероника лишь один раз посмотрела порно с лесбиянками. Да и то скорее из любопытства, а не из намерения под него разрядить свое возбуждение. И на девушек точно так же никогда не заглядывалась. Видя скорее характер, чем оценивая фигуру.

Но как ни крути, а половая связь между двумя людьми — все равно половая связь между двумя людьми. Пусть даже они обе девушки. И для Вероники припасть к губкам Лексы означало одно — изменить Николаю. И все ее нутро протестовало против этого, не давало сделать шаг.

А Лекса толком и не дала Нике времени собраться с духом. Выждала едва ли с полминуты и не увидев никаких сподвижек, попросту подхватила копну волос и вдавила лицо Вероники между своих ног.

Девушка попыталась было оттолкнуться руками, но Лекса закинула ногу на тело Ники, быстро получив еще один рычаг давления. Ломая все попытки сопротивления.

Нос Вероники оказался прижат вплотную к коротким черным волосикам. А плотно сжатые губы то и дело тыкались в приоткрытые лепестки. Быстро вымазываясь в пахучей смоле.

Ника попыталась было что-то возразить, но стоило лишь ей приоткрыть рот, как Лекса, подловив момент, тут же нажала на загривок, заставив девушку вплотную прижаться к промежности готессы. И чем усерднее пыталась сопротивляться Вероника — тем сильнее становился захват.

— Я могу держать тебя так хоть полдня, — с явным смешком заявила Александра. — Так что приступай уже к делу и вылижи меня, сучка! Потому что пока я не кончу — ты отсюда никуда не уйдешь!

Ехидные интонации резанули по ушам. Судя по всему, для Лексы это было просто забавой! И она попросту не понимала, какого шага требует от Ники! Или, наоборот, прекрасно понимала? И специально пыталась сломать этот барьер?

Вероника вспомнила случай, произошедший на прошлой неделе. Когда какой-то мужик застукал их игры с Колей. Что тогда в итоге сказал Николай? «Если оба не против — то это не измена»? По крайней мере, в мозгу отложилось нечто подобное.

Ника мгновенно прошерстила свое мнение о Лексе. Интересовал ее ответ на лишь один вопрос — Александра решила поиздеваться над Вероникой сама или же по указке Николая?

Потому что если сама — то любые действия Ники будут явной изменой. А если нет... А если нет — то он не против. И решение было исключительно за Вероникой.

Девушка вспомнила то немногое время, что видела эту парочку вместе. Их теплоту и дружелюбие. Явное доверие. И не сумела себе даже представить, чтобы Александра решила это доверие предать ради своих личных желаний.

И Ника сдалась. Прекратила сопротивление. И, пытаясь мысленно отрешиться от происходящего, несмело коснулась языком пахучих губок.

— Вот так, малышка... вот так... — Александра тут же начала успокаивающе гладить Нику по волосам. Не разжимая, впрочем, цепкой хватки.

Лишь сейчас, смирившись с происходящим, Вероника поняла, что ее насильница весьма приятно пахнет. Ноздри трепал еле уловимый аромат каких-то цветов, исходящий от чистой, недавно вымытой кожи.

В то время как язык Вероники обжигал пряный вкус женских соков. Сильный. Цепко впивающийся в рот Ники, медленно затопляя его доверху до тех пор, пока девушка попросту не привыкла к нему настолько, чтобы перестать обращать особое внимание.

Александра не слишком-то удобно сидела на низенькой скамейке и у Вероники никак не получалось подлезть с нужного ракурса. Ей приходилось далеко высовывать язык просто чтобы дотянуться до губок Лексы. Совершая, в итоге, чисто животные движения — высовывая вперед язык, скользя по чувствительной плоти так далеко, как только получалось, и втягивая его назад. Будто вылизывающаяся кошка, раз за разом проходя языком по одному и тому же месту.

В то время как крепкая хватка Лексы, хоть и потихоньку ослабевала, окончательно выпускать Веронику, давая ей хоть какую-то свободу действий, все же не собиралась. Домина трепала Нику по волосам, постепенно превращая успокаивающие поглаживания в более эротичную версию, легонько впиваясь коготками в гриву и массируя кожу.

И, что заботило Веронику гораздо больше, было совершенно не похоже, чтобы ее оральные усилия имели хоть какой-то результат. Весь рот девушки уже пропитался вкусом женских соков, а Лекса и не думала даже тяжело дышать. Ника чувствовала ее мерное, спокойное дыхание. Без малейших отголосков неровного возбуждения.

— У вас все в порядке? — вдруг раздался женский голос из-за занавески.

Ника мгновенно замычала, в попытке отдернуться от Лексы. Но та вовремя успела среагировать, снова сжав свою цепкую хватку.

— Да, у нас все на мази! — громко заявила она.

— Может, вам нужна какая-нибудь помощь? — после небольшой паузы поинтересовалась продавщица.

Ника тут же услышала осторожность в ее голосе — девушка явно что-то подозревала и сейчас боролась с искушением заглянуть внутрь для очистки своей собственной совести.

К несчастью, услышала это и Лекса. Домина оценивающе глянула на Нику и, цепко запустив в волосы свои пальчики, перехватила девичье тельце покрепче.

— Можете заглянуть, но помощь нам тут не нужна! — заявила она.

Глаза Ники панически расширились. У нее не было никакой возможности вывернуться из захвата готессы. Как не было и ни малейшей вероятности, что картинку можно будет как-то неверно истолковать.

Продавщица помялась еще несколько секунд в нерешительности, прежде чем занавеска аккуратно отошла в сторону едва ли на десять сантиметров — ровно чтобы протиснуть внутрь белобрысую голову.

Вероника видела ее лишь самым краешком глаза — руки Лексы не давали ей даже повернуть головы. Но все же сумела разглядеть, как глаза продавщицы округлились, а рот раскрылся от неожиданности.

— Вы что тут творите!? — с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, прошипела она.

— А на что это похоже? — с легкой полуулыбкой поинтересовалась Лекса. — Тут одна сучка другую вылизывает!

— Не... немедленно прекратите это! Вы же в магазине! — оторопев от наглого тона прошипела девушка.

— И не подумаю, — тут же заявила Александра. — Пока я не кончу — мы с места не сдвинемся, — домина легонько потрепала Нику по загривку. — Ты продолжай, не останавливайся!

Вероника, сгорая от стыда, все же вспомнила о своей задаче и снова начала отлизывать пахучие складки.

— Я... Я пойду кого-нибудь позову! — оторопело заявила продавщица и подалась назад, поняв, что сама она тут совершенно ничего не добьется.

— Стой! — скомандовала Лекса, вынудив девушку замереть в полушаге от примерочной.

— Что? — услышала слегка притихший голос Ника.

— Вам же платят процент с продаж? — наполовину утвердительно спросила Александра. — У нас тут вон сколько товара набрано. Позовешь кого-нибудь — и получишь ровный нолик. А останешься и посмотришь — получишь отличный рассказ для своего бойфренда плюс славные комиссионные, — более-менее ровным тоном заявила домина.

Она знала на что нажать. Что и каким тоном сказать. Лекса выбрала идеальную наплевательскую интонацию. Как бы полностью игнорируя возможные последствия. Не выказывая ни малейшей опаски перед оными. И при этом перекладывая выбор на продавщицу. Исподволь играя на ее пороках.

И девчонка купилась! Ника краем глаза видела, как продавщица на полминуты замерла в нерешительности. То порываясь уйти, то возвращаясь. Но похоть вкупе с жадностью победили. И девушка вернулась. Подошла поближе, замирая у самого края занавеси. Подглядывая за происходящим одним глазком.

Лекса лишь легонько улыбнулась, увидев это. Опустила взгляд вниз.

— Если я тебя отпущу ты еще будешь брыкаться? — поинтересовалась она.

Ника как могла отрицательно помычала. Все равно брыкаться было бесполезно. Лекса уже наглядно продемонстрировала свое физическое превосходство. Да и только что дала понять, что помощи от местного персонала точно так же ждать не стоит.

Александра убрала ногу. Намотала гриву Ники на свою ладонь, продолжая таким образом удерживать Веронику в нужном положении — вплотную прижатой к киске готессы.

Девушка, радуясь гораздо большей свободе, поспешно опустилась чуть вниз, наконец-то приникнув к женским лепесткам с нужного угла. Начав быстро ласкать языком чистую кожу. Ощупывая каждую складочку. Играя с клитором кончиком языка.

И была вознаграждена за это. Не прошло и минуты как Лекса начала прерывисто дышать. А еще минутой позже — легонько постанывать.

И все это время продавщица неотрывно наблюдала за лесбийскими утехами. Ника несколько раз скашивала глаза в сторону, натыкаясь на взгляд возбужденных глаз. Девушка явно вошла во вкус, старательно пожирая неожиданное зрелище, пытаясь запомнить все до последней мелочи.

Оставляя Веронике лишь краснея от стыда продолжать осваивать мастерство куннилингулуса. Стараясь не думать о том, что продавщица сейчас прекрасно видит ее лицо и в случае чего без особого труда сумеет узнать его.

Ее язык уже отваливался от усталости, но деваться было некуда. Лекса четко выразила свое намерение не отпускать Нику до тех пор, пока не кончит. И девушка, превозмогая усталость, продолжала натиск. Отчетливо понимая, что стоит лишь ей взять передышку — и, возможно, придется все начинать с самого начала.

В памяти всплыл ее первый минет Николаю. Вспомнился его совет. И Вероника рискнула.

Она приникла двумя пальцами ко входу и медленно, не отрывая языка от клитора, ввела их внутрь. Почувствовала, как Александра легонько распрямила спинку, чуть сильнее насадившись на пальчики Ники. И Вероника, не увидев никакого неодобрения, начала быстро набирая обороты трахать Лексу своей рукой. Стараясь подкручивать запястьем на манер, подсмотренный у Коли. Доставляя домине как можно больше удовольствия. Вталкивая ее в пучины оргазма.

Не прошло и двух минут, как Александра потянула Нику назад, вынудив ее распрямиться, замерев на коленях.

Готесса встала со своего места и, зависнув над Вероникой, начала активно натирать свой клитор. С приглушенным стоном начав кончать прямо над Никой. Из ее щелки начали короткими струями вырываться мелкие капли, орошая зажатое сильной рукой лицо.

Лекса кончала если не сквиртом, то хотя бы его подобием. Длинных струй у нее не получалось, но брызги летели весьма сильные. Вынуждая Веронику прикрывать глаза и, стараясь сохранять спокойное выражение лица, ждать финала.

— Уф... — смахнула выступившие капельки пота со лба, довольно протянула Лекса, наконец-то отпуская Нику. — Кое-что ты все же умеешь, малышка.

Вероника поспешно отползла в сторону, пытаясь тыльной стороной ладони как можно быстрее вытереть лицо.

— А-а-а! — отрицательно помотала пальчиком Александра. — Технически, я кончила тебе на лицо, девочка.

Ника наградила домину убийственным взглядом. Конечно, Коля ничего подобного не имел ввиду, когда записывал это правило в список. Но... граница толкования все же была довольно условной. И это был не приказ, а правило. Нарушение которого было чревато разрывом отношений с Николаем!

И Вероника по улыбающимся глазам Лексы поняла, что та эта сделала специально. Специально загнала Нику в такие условия, где неожиданно появится вполне реальное доказательство ее измены Николаю. Снятое, к тому же, собственной рукой Вероники.

Девушка, стараясь не зарыдать от разочарования, достала из груды одежды свой телефон. И, все так же стоя на коленях, на глазах у изумленной продавщицы сделала селфи. Подняв телефон повыше, чтобы в кадр вошло новое платье.

— Нет, фигня какая-то, — отрицательно мотнула головой Лекса.

На миг замерла, задумчиво разглядывая замершую Веронику. Улыбнулась. Выхватила телефон из рук, передав его продавщице.

— Щелкни-ка нас на память! — безапелляционно заявила она. И мгновенно устроилась рядом с Вероникой, опустившись рядом на колени. — Улыбнись, сучка! — подбодрила она Нику, прижимая девушку к себе крепким объятием.

Кадр запечатлел двух девушек, бок о бок стоящих на коленях. У одной волосы были растрепаны, а раскрасневшееся лицо покрыто мелкими крупицами воды.

А вторая бесстыдно сверкала голой киской, лукаво улыбаясь на камеру. В отражении зеркала, стоящего за их спинами можно было легко разглядеть руку с ногтями, покрытыми черным лаком, сжавшую попку подружки.

— Так вы покупаете? — хрипло поинтересовалась продавщица, глядя на приводящих себя в порядок девушек.

— Да, но! — тут же откликнулась Лекса. — Вот это, — она выдернула одну из сваленных в кучу тряпок, — нужно на размер меньше. А вот это — на единичку больше. Тут — точно такой же, но светло-голубого оттенка, я видела его на стенде, — быстро всучила она груду шмоток, отправив девушку за чуть более подходящими аналогами.

Ника, несмотря на все только что произошедшее, лишь подивилась, как Лекса умудрилась запомнить, где, что и на что нужно поменять. У нее самой почти все лишнее за последние десять минут из головы вылетело.

Девушка чувствовала себя униженной. Во-первых, ее попросту заставили заниматься всяким непотребством. Во-вторых, с другой девушкой! От этого Ника испытывала особую оторопь, отчетливо понимая, что теперь уже вряд ли сумеет прежним взглядом смотреть на девушек. В-третьих, Лекса весьма наглядно продемонстрировала свое физическое превосходство. Заставила Нику понять собственное бессилие перед этой бестией. А в-четвертых, попросту выставили напоказ какому-то постороннему человеку! Даже не спросив ее собственного мнения.

Все это попросту переполнило чашу девушки. Заставив ее собственную самооценку стремительно скатиться по наклонной. Настолько низко, что не осталось даже сил плакать над этим. Хотелось просто прижаться к Коле и побыть рядом. Переждать все это. Почувствовать его тепло. Просто обычное человеческое тепло.

Но внешне она сохраняла спокойствие. Лишь в глубине остекленевшего взгляда сквозил отголосок истинных чувств, бушевавших внутри.

Лекса позволила Нике одеться. Полностью, включая отобранное недавно нижнее белье. Пробили покупки на кассе, кое-как распихав всю кучу в четыре пакета. И отправились на стоянку перед супермаркетом.

Коля подъехал пятью минутами позже. Усадив к себе девушек. Лексе, что не удивительно, досталось переднее сидение.

— Как прошло? — веселым тоном поинтересовался он.

— Забавно, — усмехнулась Александра. — Впрочем, с ней тебе еще предстоит немало работы.

— Спорить не буду, но все же спрошу — в смысле? — хохотнул парень, трогая автомобиль с места.

— Упрямилась. Пришлось поднажать, — без зазрения совести ответила Лекса. — Насколько я поняла, девчонка заслужила себе новое правило за нарушение приказа. Так у вас вроде принято?

— В целом — да, — задумчиво протянул Коля, бросая взгляд на сидевшую позади Веронику через зеркало заднего вида. Девушка смущенно отвела взгляд в сторону. — Тебя домой подкинуть?

— Не, у метро высади, — заявила Лекса и на радость Ники вскоре вышла из автомобиля. Поцеловав Веронику в щечку на прощание.

— Ты... не сердишься? — робко подала голос девушка едва лишь Александра скрылась из виду.

— За то что вы с ней немного пошалили? — рассмеялся Николай. — Нет. Если честно — то я бы хотел увидеть нечто подобное. Только, пожалуй что, все ж не с Лексой... А то я и так уже видел больше ее голого тела, чем мне бы хотелось.

— Я думала, что я тебе изменяю... — бесцветным голосом промямлила Вероника.

— Измена — это состояние души, — спокойно заявил Коля, оборачиваясь в кресле и заглядывая девушке прямо в глаза. — Иначе изменить можно было бы со своей собственной рукой. Измена — это когда один из партнеров что-то начинает скрывать. Бегать налево и молчать об этом. А если пара пришла на групповуху и перетрахала там все что движется — это называется «веселый вечер», — довольно серьезно проговорил он. — Ладно, тебе явно надо всем этим надо подумать, милая. Отвезу тебя домой.

— Нет! — тут же заявила Ника. — Отвези меня к себе... И, пожалуйста, трахни меня как следует... — еле слышно попросила она.

— Без проблем, — рассмеялся Коля. — Но при одном условии, малышка.

— Что угодно, — тут же согласилась Вероника.

— Улыбнись, — подмигнул ей Николай.