Мистер Венсон отправился в командировку крайне раздраженным и с флегматичным состоянием души. Бурная ночь с Гвен полностью вымотала его физически, а то, что он обнаружил утром, вымотало его психологически. Кто бы мог подумать, что спускаясь ранним утром вниз и уже собираясь на самолет, он заметит Элизу под дверью своей комнаты, скрутившись в комок и что-то бормоча себе под нос, дергаясь во сне. Такое зрелище изрядно напугало его. Что вообще ее могло заставить выйти из комнаты и сесть под дверью? Подбежав к девушке, он сразу же заметил красные пятна на коленях, будто кто-то стер с них кожу Элизы и заплаканные, опухшие глаза — в голову сразу полезли неприятные мысли, и первая пришедшая была настолько ужасна, что мистер Венсон впервые за 3 года упомянул в мыслях Господа. Дотронувшись рукой до бледных щек девушки, он попытался разбудить ее, но получалось плохо и даже когда Элиза приоткрыла глаза вроде как обратившись к нему, выглядело это очень пугающе, взгляд был слишком не живым.

Попытавшись привести ее в себя, или хоть что-то узнать причину слез и поцарапанных коленей, единственный намек который получил мужчина — это была комната девушки. Но прежде чем начать разбираться во всем, нужно было помочь Элизе. Подхватив ее на руки, мистер Венсон, заметил, что впервые держит кого-то настолько легкого, девушка и впрямь была миниатюрна для своего возраста. Он отнес ее в комнату через несколько дверей, ранее предназначавшуюся для ночевки гостей, но так как гостей в этом доме уже давно нет, комната пустовала, как еще 3 таких же. Уложив Элизу на кровать, мужчина сразу же отправился за Линдой, так как ни на кого так не мог положиться в этом доме как на нее. Женщина уже не спала и делала каждодневный обход по всему дому, но видимо еще не успела дойти до второго этажа. Как только она увидела мистера Венсона, по глазам прочитала, что что-то случилось, без слов последовав за мужчиной.

Зайдя в комнату Элизы, для мистера Венсона все стало предельно ясно, а с плеч сразу спал камень, хоть и оставив после этого тяжелое состояние. На тумбочке возле кровати сидела окровавленная сорока, чудом живая, а на полу повсюду были рассыпаны осколки от разбитого оконного стекла. Скорее всего, в окно врезалась птица, этим напугав девушку, та упала в темноте на пол и выбежав в коридор села под дверь. Мистер Венсон лишь не мог понять одно, почему она никого не позвала, а просто плача просидела до утра под дверью, да и состояние у Элизы было слишком подавленным.

С тех пор как Элиза появилась в его доме, он снова начал ощущать связь с ней. Раньше единственным проводником были те розы, которые возлюбленные вместе купили перед свадьбой и посадили, тогда еще перед недостроенным домом. Сейчас мистеру Венсону кажется, что когда он встречается глазами с Элизой, на самом деле он встречается глазами с ней. Кто бы мог подумать, что судьба подошлет ему такую подлянку и он встретится с человеком как две капли похожим на нее. Элиза — имя данное девушке биологической матерью. Ее подкинули под дверь приюта в шестимесячном возрасте с запиской «Элиза. Позаботьтесь о ней». Мать так и не была найдена, а органы опеки не стали заморачиваться и записали день рождения подброшенной девочки в тот день, когда корзинка с ребенком была найдена наставницами. Поэтому, формально, Элизе уже 18, но по документам 17, но мистер Венсон решил никому не раскрывать или исправлять подобный факт. В конце концов, какая девушка не захочет иметь в паспорте возраст по моложе, чем есть на самом деле?

В тот день, когда он забрал девчонку к себе домой, мистер Венсон сам не понимал что творит, он был не уверен, думал отказаться или вообще навсегда забыть о подобной идее, ведь это уже не ребенок, а вполне взрослая девушка, но когда открыл дверь приюта и увидел ее перед собой, подобные мысли куда то исчезли. За ужином, он и вовсе вел себя словно девственник на первом свидании, после того как Элиза зашла в столовую и присела за стол, он заметил ее мокрые волосы завязанные белой лентой, снова напомнившие ее, имевшую привычку никогда не сушить волосы после мытья и завязывать их лентой. Ссора с внезапно появившейся Гвен, которая всего пару минут назад отказалась ужинать, пошатнула странную помешанность на Элизе, которая длилась около трех месяцев перед ее удочерением. Он все больше думал и убеждал себя в том, что это два разных человека, хоть и полностью идентичных по внешности. Так и было, но мозг не хотел принимать жестокую реальность.

Мистера Венсона постоянно преследовали мысли о девушке, с тех пор как ее фото попалась ему на глаза и довело до такой степени, что в конце концов он удочерил ее сам не понимая для чего. Ведь на следующий день, сбежал в командировку, желая разобраться в себе и сумасшествием творящимся внутри его. Как ни странно долгое отсутствие помогло мистеру Венсону понять, что нельзя слишком близко приближаться к девушке, или он снова запутается в образах и иллюзиях воссоздающихся в голове при виде Элизы.

По возращению, он решил поговорить с ней и заодно для себя установить границы. Но едва зайдя в комнату и увидев Элизу, потерял все мысли на счет сложившейся ситуации в голове. Он как дурак просто начал говорить то, что узнал и заметил по возвращению в особняк. Черные волосы, молочная светлая кожа, хрупкое тельце прикрытое платьем, большие карие глаза и обветренные красные губы — это же она черт возьми!

Вопрос, который неожиданно задала девушка, сконфузил его, мистер Венсон встретился со своим страхом лицом к лицу и снова сбежал, не решившись ответить даже для себя: «зачем он удочерил ее?». Минуты в комнате с Элизой, были самыми сложными, хоть он пытался вести себя как можно более непринужденно. В конце концов мистер Венсон спустя несколько минут, а может и часов, время проведенное в комнате с Элизой тянулось слишком медленно, оказался в коридоре. Внутри все горело, а дыхание сбилось, подобная реакция на девушку пугала его, он понимал что одним необдуманным поступком, может причинить и себе и ей боль. Митер Венсон четко для себя решил меньше видеться с девушкой и не надумывать лишнего, Элиза — это не она — твердил он у себя в голове, но на глаза и разум опускалась дымка каждый раз когда мужчина замечал девушку. Он видел как она провожает его взглядом из окна каждое утро и встречает каждый вечер, и даже однажды дал понять ей, что знает о подобной привычке Элизы. Что-то было в ней такое, совсем другое, не похожее на нее, но в тоже время она была ей.

Чтобы сгладить резко испортившиеся отношения с Глорией, мистеру Весону пришлось буквально вытрахать весь идиотизм из девушки. К слову, Глорию он знал давно, со старшей школы, тогда она еще была милой и стеснительной. Она была ее лучшей подругой. Позже, их дружеские отношения испортились и, Глория перед его и ее свадьбой исчезла на 5 лет. Была ли это судьба, или очередное проклятие посланное с небес, но девушка вернулась как раз в тот момент когда от Джея, остались лишь крупицы, а на смену пришел мистер Венсон. Она поспешно заполнила всю пустоту в мужчине. Естественно, после, для их обоих стало понятно, что той старой доброй Глории уже не существует, так же как и того Джея.

Проснулась я уже в своей кровати, а точнее подскочила в непонимании и с безумным взглядом на окно. Всё было как и прежде: идеально чистое стекло, белая рама, и тот же вид на кроны деревьев и серо-голубое небо. Неужели все это был кошмар? Разбитое окно, мой побег из комнаты и... Глория и мистер Венсон. Черт, в голове все перемешалось, но я абсолютно точно видела все это. В груди до сих пор щемит, и неприятное чувство сохранилось до сих пор.

— Проснулась, Элиза? — дверь тихонько скрипнула и в комнату с подносом зашла Линда. — Ты сегодня нас всех напугала, особенно мистера Венсона.

Что? Я напугала мистера Венсона? Этого не может быть, едва ли ему интересно что со мной. Глаза горничной и мои встретились, и я заметила как улыбка Линды сползла.

— Я вижу что, что-то не так. Тебя лишь птица напугала? — присев на край кровати, передала мне поднос женщина, подавая в руку стакан с соком.

— Это была птица? — проигнорировала я вопрос Линды, не горя желанием рассказывать ей подобное. — Надо же, мне нужно было догадаться, а я повела себя как ребёнок.

Отпив из стакана и поставив его на место, рука потянулась к тосту щедро намазанному джемом. В желудке неприятно тянуло, хоть мне не хотелось есть и даже чутка подташнивало. Я должна была занять чем-нибудь рот, что бы избежать расспросов Линды. Женщина молчала, просто наблюдая за тем, как я неспешно жую, блуждая по мне взглядом.

— Элиза, — мягко начала Линда, сложив руки на коленях и с пол секунды помолчав, продолжила ошарашив меня: — ты влюблена в мистера Венсона?

Хлеб застрял в горле вызвав першение и я замерла в ступоре.

— С чего вы... тоесть, почему вы так решили? Я вовсе не, — хоть врать было бесполезно, меня с полна выдавало густо покрасневшее лицо, но я попыталась.

Я до конца сама не хотела верить в то, что влюбилась, такое чувство я испытывала впервые, поэтому не могла с точностью определить это. Вопрос горничной словно подтвердил мои догадки, говоря: «уже другие это видят, а ты все ещё сомневаешься».

— Ах, Элиза, неужели ты думаешь что, что-то можно скрыть от глаз человека прожившего столько лет и проработавшего здесь полжизни, — рука Линды потянулась к моей щеке, дотронувшись и погладив её большим пальцем.

Мне не послышалось? Она только что намекнула, что знает о том, что я увидела ночью? Но зачем? Или это всего лишь мои безумные догадки?

— Даже если так то, что с того? — выдала я свой дрожащий голос. — Вы расскажите ему?

— Нет, я ничего не скажу хозяину, а наоборот, даже помогу тебе избавиться от Глории, — в словах горничной отчетливо слышалось что-то зловещее, такого я не замечала за ней никогда.

— Что вы говорите?! Избавиться?! — я одернулась, сбросив руку женщину со щеки и отодвинувшись ближе к спинке кровати.

— Не надумывай, я не убийца и не собираюсь ее сживать со свету. Дажн я на такое не способна, просто помогу тебе добраться до сердца Джея, — глаза Линды превратились в два горящих уголька, в них я больше не видела милой горничной Линды, эта женщина была кем-то другим, кого я не должна была знать. Странная улыбка, похожая на ухмылку старой ведьмы с картинок из детских сказок. — Твоей благодарностью, я посчитаю право не рассказывать тебе причину, по которой я помогу тебе.

В миг лицо женщины стало прежним и поднявшись с кровати, она вышла из комнаты, не дав мне возразить или же отказаться. Линда стала похожа на ту незнакомку, которую я увидела на лестнице в первый день прибытия в этот дом, тогда наверное, только в тот момент, горничная была настоящей. У нее было такое же мрачное лицо и пустые глаза, а потом, кто был рядом со мной? «Даже я на такое не способна» — настораживало меня и пугало куда сильнее, чем ее неожиданно снятая с лица маска.

После моего разговора с Линдой прошло несколько дней, женщина вела себя так же как и всегда, будто между нами ничего не было. Такие же улыбки, такие же мягкие взгляды, такие же учтивые ответы — как работ, и как я раньше этого не замечала? Что за причина из-за которой она хочет свести меня и мистера Венсона? Все таки, наверное я еще не проснулась с той ночи и это все дурной сон. К тому же удивляло еще то что горничная, никогда не обращавшаяся к мистеру Венсону по имени, обычно называя его так же как и я, или просто хозяин, так просто, будто делала это всегда, назвала его при мне по имени.

Как мистер Венсон уехал в командировку, Глория перестала появляться на некоторое время в доме, лишь иногда заезжая и раздавая указания прислуге, словно хозяйка дома. Я начала наблюдать за ней, каждый раз когда девушка была в доме, пыталась подловить момент чтобы услышать хоть что-нибудь, что поможет мне разгадать загадку семьи Венсон. Ведь для меня все еще оставалось секретом, кто такая — она.

Перед самым возвращением мистера Венсона, Линда отправилась в город по каким-то неизвестным мне причинам, Глория вообще уже как неделю не появляется в доме, не знаю, связано ли это с теми словами горничной, впрочем, я осталась в доме одна с прислугой. Под вечер началась сильная гроза, на улице поднялась настоящая буря сопровождаемая разрядами молний и грома. Сидя в своей комнате, укрывшись одеялом, я читала ещё один роман найденный в библиотеке, последнее время фантастика совсем перестала привлекать меня. Один резкий и похожий на крушение самосвала разряд привлёк моё внимание к окну. Вспомнив события давней ночи, я поежилась, решив зашторить его и больше туда не заглядывать. Сползя с кровати, на цыпочках, я подошла к тёмному прямоугольнику в стене, по которому с той стороны ляпал дождь, и уже собиралась дёрнуть тканью. Очередной резкий раскат грома и следуемый за ним белый отблеск осветил всю улицу, показав глазам любимые цветы мистера Венсона сгибаемые до земли под порывами ветра, ломаясь и теряя лепестки. Как жаль, если гроза будет всю ночь, то под утро от них ничего не останется. Столько сил вложенных в то, чтобы узреть цветение роз превратятся в ни что.

Зашторив окно, я быстро побежала на первый этаж, в комнату для прислуги.

— Извините, вы должны помочь, — забежала я в комнату, где за столом сидело несколько горничных, о чем-то болтая и распивая чай.

— Что такое госпожа? — вяло спросила меня одна из них, сначала переглянувшись с другими.

— Там розы мистера Венсона, они вскоре все осыплются от бури, — перед стольким количеством взглядов, стало неловко и я не смогла нормально объяснить суть дела.

— А мы то тут причём? Горничные заведуют порядком в доме, к розам нас и близко не подпускает Линда. Осыплются и осыплются, меньше хлопот с ними будет. Идите лучше в свою комнату.

— Даже если бы и можно было к ним притрагиваться, я бы не пошла в токую темру под раскаты грома и ливень, всего лишь за этими цветочками. Много чести... — добавила другая, посмотрев на меня с неприязнью. Всё остальные цыцнули ей и мило заулыбались, будто ничего и не было.

— Но...

— Доброй ночи госпожа. Может, хотите я отведу вас обратно? — встряла ещё одна, загородив обзор и надвинулась на меня, медленно выпроваживая из комнаты.

— Нет, я сама, — зашагала я к выходу, отступая обратно, пока не оказалась на коридоре и дверь передо мной не захлопнулась.

Хах, вот как, никому в доме нет дела ни до цветов, ни до самого мистера Венсона, они всего лишь выполняют свои обязанности. Чего же я еще ожидала...

Но его печальный взгляд на розы, как только вспоминаю, сразу становится ужасно больно. Мистер Венсон был так расстроен из-за того что не увидит цветение роз, а так он и вовсе не увидит их красоты. Если бы Линда была дома, я уверена, что она придумала хоть что-то и спасла бы цветы.

Ноги сами понесли меня к входной двери, за которой был настоящий шторм. План созревший в голове бы настолько глупым и бессмысленным, дурак даже не воспользовался бы им, но я, с до тошноты невыносимым чувством проедающим грудь, побежала на кухню и схватив самый большой нож предназначенный для разделки мяса, направилась навстречу буре. «Мистер Венсон любит эти розы» — упиваемая одной мыслью о том, к чему лежит душа мужчины, я выбежала на улицу за считанный миг промокнув до нитки. Путь к клумбе освещала молния; холод, влажное платье прилипающее к телу, пряди волос цепляющиеся за лицо, гром, тяжелые удары капель дождя — ничего это не мешало мне. Я не чувствовала ничего, словно в бреду, приземлившись на колени, безрассудно хватая руками колючие стебли роз, вырезала одну з другой, прижимая к себе и укрывая от ветра. Не знаю сколько бы это продолжалось, но как только за спиной послышались встревоженные крики служанок, я поняла что по настоящему сошла с ума, опустив взгляд на разодранные ладони из ран на которых сочилась кровь, смешиваясь с дождевой водой и падая прямо на лепестки цветков. Сердце билось внутри груди так, будто хотело вырваться из моей грудной клетки, а в голове все просто сжалось, вызывая глухую боль и я растворилась в нежных, кроваво-белоснежных лепестках.

Когда глаза открылись и встретились с уже привычным, нежно-розовым потолком моей комнаты, я на секунду подумала что это был сон, или кошмар, теперь уж непонятно. Я приподнялась, уронив со лба влажное полотенце, и сразу же почувствовала как скованны мои руки. Взгляд опустился в низ, увиденное буквально с упреком сказало мне: «Вот видишь, чего натворила? Дура». Руки были перебинтованы и где-то в глубине белого материала неприятно кололо и щипало. Шелест взмывшей вверх ветром занавески привлёк внимание к окну, где на краю подоконника стояла стеклянная ваза с розами, приносящими ко мне ветром приятный запах. «Не сон, это бы не сон» — на всякий случай произнесла я вслух, будто одних прямых доказательств было недостаточно.

— Элиза! — встревоженный мужской вскрик, ворвался в мою комнату, а за ним и его обладатель.

— Мистер Венсон? — в замешательстве уставилась я на тяжело дышащего мужчину, выглядящего так, будто бежал до моей комнаты от самого Амстердама.

Потерянный взгляд постепенно переместился на мои руки, мимикой мистер Венсон выразил сожаление, его брови согнулись, губы поджались, а но лбу выступили морщинки.

— Зачем? Зачем ты это сделала? — приземлившись на край кровати, он бережно взял одну из моих рук, оглядывая, словно оценивая ущерб и стоимость платы, которую невозможно возместить никому на свете.

Этот взгляд, мужчина впервые смотрел на меня, на мою руки, с такой нежностью и, неподдельным беспокойство. Взгляд Мистера Венсона был точь в точь как тогда, когда он смотрел на розы, вспоминая о ней.

— Просто розы были так дороги вам, — севшим голосом пролепетала я, чувствуя даже через плотную броню повязок, нежные руки мужчины, одним своим касанием исцеляющие любые раны.

— К черту, к черту эти дурацкие розы, я бы не пережил если бы с тобой что-то случилось, — процедил мистер Венсон, с таким выражением лица, будто вот-вот заплачем от горя, от чего мне стало еще больнее в груди, чем в тот момент, когда я подумала как больно будет мистеру Венсону узнай он о том, что случилось с розами после бури, — когда мне сказали, что ты убежала в бурю резать для меня цветы, а после тебя в тащили в дом с лихорадкой, я так испугался. Я бросил все дела и примчался сюда. Хорошо что ты в порядке, жива и здорова. Не могу представить чтобы случилось со мной, если бы что-то случилось с тобой.

В миг по всему телу пролилась еще одна волна похожая на жар как при болезни, но приятный жар, который хочется испытывать еще и еще, покуда ты не загоришься и не сгоришь дотла. Уставшими от долгого перелёта глазами, не выспавшийся, измученный бесконечными делами, он смотрит мне прямо в глаза, говоря подобное. Говоря правду, не скрывая и не пытаясь быть грубым, у его просто нет сил претворяться, он испуган и теперь нет смысла пытаться быть кем-то другим.

— Мистер Венсон, — в горле появился неприятный зуд, поэтому вышел едва слышный шепот, неожиданно вспыхнувшие чувства всполохнули всю мою суть и поддавшись им, я крепко обхватила своими руками плечи мужчины, — спасибо... спасибо.

Глаза стали влажными, а сердце в груди загрохотало еще сильнее. Приятный запах от пиджака, такой же, как от тех вещей к которым когда либо притрагивался мистер Венсон, успокаивающий и вызывающий странную ностальгию по чему-то хорошему. Он ничего не сказал мне, просто замер, не принимая объятия, но и не отталкивая меня. Лишь тогда, когда я не выдержав не сдержала всхлип, его тяжелая ладонь легонько коснулась спины, сначала неловко, будто спрашивая разрешения, а потом медленно но уверенно прошлась вниз по позвоночнику и тут же вернувшись на прежнее место, сделала тоже самое повторно. Нежные движения по спине сработали как качественное обезболивающее, высушив слезы на глазах и успокоив меня.

— За что ты благодаришь меня? — вопрос был подан неуверенно, с интонацией, словно он жалуется на то, насколько он жалок и беспомощен.

— Я никогда не думала, что моя жизнь, будет настолько важна для кого-то. Спасибо вам за это, — прижавшись еще крепче к мистеру Венсону и зажмурив глаза, в страхе, что это все сейчас мне снится, прошептала я ему на ухо. — Пожалуйста, никогда не покидайте меня... никогда.

Замерев на некоторое время в таком положении и в пугающе звенящей тишине, мы продолжали сидеть прижавшись друг к другу, пока мужчина аккуратно не отодвинул меня от себя. Держа за кисти рук, что совсем недавно вцеплялись неловко в спину, впиваясь пальцами в ткань пиджака, он медленно отодвигался. Мне стало страшно и больно, снова посетили мысли о том, что завтра он продолжит вести себя так же, как и раньше. Предпочтет забыть то, как он посмел показать свое беспокойство за такую й как я, постороннюю в его жизни. Я знала, что-когда-нибудь не выдержу, не смогу сдержаться, захочу оставить в его жизни куда больший отпечаток чем все те, по ком он сейчас убивается или из-за кого-то раздражен или рассержен. Заострив внимание на лице мистера Венсона, все же молодом, и невероятно прекрасном, медленно приблизилась к нему. Мужчина растерявшись, попытался отклониться назад, но не смог, понимая, что просто упадет вместе со мной. Столкновение губ, трепещущее, горячее, такое, какое я представляла все это время, отдалось приятным импульсом уходящим вниз. Отклонившись назад и чуть не упав, мы вернулись в обратное положение, руки мистера Венсона сильнее сжали мои запястья. Стало еще жарче и напряженне, оба перестали думать и поддались инстинкту. Я отклонилась назад и мистер Венсон уловив это движение, сам же надавил на меня, бросив на кровать, продолжая мять мои губы. Он отвечал, отвечал дерзко и жарко, словно сорвавшийся с цепи пес. В груди стало тесно и от проникшего в мой рот языка мужчины, вырвался звонкий стон, кажется, окончательно опьянивший нас обоих. Мистер Венсон отпустив запястья, начал блуждать руками по телу, аккуратно и со страхом принести вред, он скользил по плечам, медленно перемещаясь на края грудей., а после на живот и ниже, по верху бедер и снова вверх. Тело жгло, невозможно было пошевелиться, все казалось очередной вечерней фантазией, не имеющей шанса сбыться.

Но все же, один лишь поцелуй не смог свести с ума настолько, чтобы забыть обо всем на свете, и ладонь мистера Венсона, скользящая мне под ночнушку остановилась. Мужчина неожиданно, будто обжегшийся об меня, отпрянул, вскочив с кровати. Он не обернулся, ничего не сказал, качясь со стороны в сторону, держа копну волос в руке вылетел из комнаты.

Места на теле, куда дотрагивался мужчина, горели, по телу пробежала дрожь, ко мне постепенно начинал возвращаться здравый смысл и осознание того, что я сделала. Нет, то что мы сделали. Факт того что мистер Венсон не оттолкнул меня сразу же, как только я коснулась его губ, заставлял сердце биться от счастья и тревоги. Было ли это вызвано каким-то чувствами ко мне, о существовании которых я до этого не подозревала и не могла это делать, или же это обычная мужская похоть вызванная женскими прикосновениями? Сжавшись в комок и закрыв голову руками, я тщетно попыталась проснуться от горячки. Что же теперь будет? Что если он вызовет меня к себе вечером и отчитав, навсегда закроет в этой комнате? У его же есть Глория. Разве они не вместе? Что же я наделала, какая же я дура, теперь все то тепло, на мгновение, возникшее между нами исчезнет. Он больше никогда не посмотрит мне в окно, уезжая на работу.

Практически все мои страшные мысли превратились в жизнь. После нашего поцелуя, я не видела мистера Венсона, он даже не позвал меня к себе чтобы отчитать. Моим наказанием стало безмолвное молчание между нами, игнорирование произошедшего. На третий день, я уже начала думать о том, что уж лучше он отпорол, накричал или разозлился на меня, но тогда бы это уже не был бы мистер Венсон. Холодный печальный взгляд этого человека, снится мне каждый день. Мне снится как он смотрит на меня этими глазами выражая презрение и отвращение. Как на зло, горничная Линда так же молчит, ничего не говорит мне о нем. Она даже ничего не сказала на счет моего поступка в ночь ее отсутствия.

Все словно язык проглотили, решив претворяться глухонемыми.

Раскаяние о содеянном разъедало меня изнутри, заставляя жалеть обо всем совершенном. Лучше бы я продолжала любить его как прекрасный образ, до которого мне никогда не дотянуться.

На четвертый день, который, как казалось, будет тянуться как и прошлые три, Линда решила подать голос. Она, зайдя в комнату, скользнула по мне взглядом, и как то странно улыбнулась.

— Мистер Венсон хочет поговорить с тобой на счет чего-то сегодня вечером. Он просил, чтобы ты сама пришла к нему в кабинет.

— Вы знаете? — сухо выдавила я из себя, предполагая что она знает даже о нашем поцелуе и сейчас ехидно ухмыляется смотря на меня, строя известные лишь ей планы.

— Знаю что? — уловив мою настроенность, так же настороженно ответила женщина, складывая поперек одно полотенце за другим и сгружая мне в шкаф.

Вопрос на вопрос, конечно, она не собирается так просто раскрывать карты, ждет что это сделаю я, чтобы понять думаем ли мы об одном и том же.

— Мистер Венсон он...

— Да, он расстроен, — утвердительно ответила на незаконченный вопрос Линда. Игра в горячую картошку продолжалась, мы говорили о чем-то, перекидываясь общими фразами, но не зная о чем именно.

— Расстроен, да, — нахмурилась я, теряясь в догадках, о чем же все таки идет речь, прожигая взглядом спину Линды, тянущую резину.

— Ох, и вправду говорят, что морепродукты не так безопасны, как о них говорят, отравление это серьезное дело, — повернувшись ко мне, настолько опечаленным голосом произнесла женщина, что на секунду я поверила ей, но после поняла, это вовсе не сожаление, а радость свершившегося.

— Глория отравилась? — слегка подскочила я с кровати, словив себя на том, что чуть не спросила «Вы отравили Глорию?». Ответ был очевиден, но между нами выросла настолько качественная пелена фальши, что можно было лишь понимать ее, но вслух произносить увы нет.

— Да, она сейчас в больнице, уехала в столицу, сказав, что не доверит здоровье местным врачам. Скорее всего, долго не будет, — взглянув на меня, Линда особо выделила последние слова и словно тень, растворилась за дверями. Она даже не удивилась тому, что я без подсказок определила, кто отравился.

Голова разрывалась от мыслей, загадки терзали меня хуже недавно перенесенной болезни. Мистер Венсон хочет видеть меня! Что же это значит!? Неужели он сделает все то, что я предполагала, но чуть позже, чем я думаю. Может, все это врем, он придумывал план, как бы избавиться от меня. Сердце, мое сердце так болит, я готова прямо сейчас выброситься в окно, или утопиться, лишь бы оно перестало так раздражающе пульсировать в груди. Его растерянный взгляд, взлохмаченные волосы и бледное лицо до сих пор стоит перед моими глазами.

Еще Линда, изменившаяся как быстро до неузнаваемости. Что она хочет от меня? Зачем она подталкивает меня к Мистеру Венсону? Сердце в груди снова вздрагивает. Неужели... Неужели она хочет уловить его на чем-то, или создать на его компромат с помощью меня. Ведь и вправду, что будет если общественность узнает о том, что уважаемый человек удочерил подростка в попытках совратить. Конечно же, ни о каком совращении и речи быть не может, но что помешает этой двуличной женщине подать информацию именно так. Тем более если она знает о поцелуе, если она как то подсматривала за нами, то уже все пропало... Нет, бред, если бы у нее было уже все что нужно, она бы не стала продолжать делать мне намеки, прочищать путь к Мистеру Венсону. Избавление от Глории, считай полное освобождение меня от заточения.

Стрелки на часах ползли как улитки. За это время я успела нарезать по комнате сотни кругов, сводя с ума себя мыслями, пока не рухнула на кровать и не уснула в бреду. Разбудил меня голос Линды, когда уже на улице стемнело, а комната погрузилась в мрак. Ощущение что я испытывала в тот момент, было похоже на тоже что и в тот вечер, когда я так же проснулась в темноте перед ужином с Мистером Венсоном. Я, так же как и тогда направилась в ванную, простояв под душем, пока голос Линды не напомнил мне о том, что время идет. Так же как и тогда оделась в нелепое платье, завязав мокрые волосы лентой.

Кабинет Мистера Венсона на 3-ем этаже, там же где впервые я испытала настоящее амбре эмоций. Картинки той ночи до сих пор стоят перед глазами, напоминая о плачевности моей ситуации. Горничная любезно довела меня до темных дубовых дверей, за которыми виднелся тусклый свет настольной лампы. Он там, он ждет меня, сейчас, будет то, что изменит мою жизнь. Рассеянно оглядевшись, нет ли тут за углом Линды, поджидающей момента, чтобы подслушать наш разговор, я мазнула взглядом по силуэту уходящей девушки, приведшей меня сюда. Как странно, что это сделала не Линда, она бы точно не упустила шанса.

Вдохнув и выдохнув, я опустила руку на круглую ручку, повернув ее в сторону. Будь что будет, если он отчитает меня и заточит навсегда в комнате, пусть, ели решит отправить обратно в приют, пусть, но перед этим, я скажу ему все. Все что лежит на душе.

Оказавшись в тусклом, темном кабинете, состоящим из шкафов с книгами и письменно стола, за которым сидит прямо сейчас Мистер Венсон, сложив перед лицом руки и опустив на них лоб, я тяжко вздохнула. На нем пиджак, который он надевает всегда по понедельникам, выглаженный и чистый, но настораживает одно, сегодня не понедельник. Не знаю куда деться и что делать, следует подать голос, дать знать, что я здесь. Хотя, он должен был услышать звук открывшейся двери и мои шаги.

— Присядь, — неожиданно, что я чуть не подпрыгнула, Мистер Венсон нарушил тишину, указав пальцем перед собой, так и не подняв голову со сложенных рук. Его голос был тихим, страшно тихим, так обычно говорила наставница в приюте, перед тем как начать разговор о какой-то моей провинности.

Я, только сейчас заметив перед собой стул, стоящий профилем прямо перед массивным столом, торопливо села на мягкое сиденье, оказавшись лицом к лицу с Мистером Венсоном. Он не торопился поднимать его, толи не желая видеть меня, толи не желая показывать эмоции на нем. Ну же, долго вы будете тянуть? Я вот-вот сойду с ума от напряжения.

— Мистер Венсон я так больше не могу, — мешок терпения лопнул, задев мешок со страхом и, я порывисто заговорила, решив воплотить в жизнь то, что пообещала себе перед дверью. Если он решил молчать, то пусть молчит, пусть пропадёт оно все пропадом, вместе с Линдой, дурацкими розами и всем этим особняком. — Я люблю вас Мистер Венсон. Люблю так сильно, что готова прямо сейчас снова броситься в грозу резать эти несчастные розы, раздирая кожу до крови. Мне плевать на то, что вы мой приемный отец, плевать, что у вас есть любовница, плевать на все вокруг, это ни как не может изменить моих чувств к вам. С каждым днем, с каждым вашим взглядом, что я ловила на себе и бросала на вас, я понимала что грядет неизбежное. и... и оно пришло. Я влюбилась в вас.

Горячие струи слез потекли вниз по щекам, помогая высвободить скопившиеся эмоции. Ладонь сжалась в кулак, не отводя взгляда от замеревшего в той же позе Мистера Венсона, я с жадностью поглощала взглядом его, сидящего в метре от меня. Воздух в комнате нагрелся до предела, оставляя ожоги на оголенных участках тела. Почему он молчит? Почему он даже не смотрит на меня? Неужели ему все равно на то, что я только что сказала? Он сидит, и пытается скрыть свое разочарованное во мне лицо и уже думает о том, как бы избавиться от этого всего.

— Вы ненавидите меня, да? — сглотнув слюну откуда-то взявшуюся в высохшем от нервов рту, успокоив трясущуюся нижнюю губа, продолжила я, уже более спокойно: — Молчите... Не знаете что ответить? Так зачем же выдумывать что-то в такие моменты, скажите правду скажите: «Ты мне безразлична Элиза,

я взял тебя в этот холодный, бездушный дом только для того чтобы попытаться оживить то, что уже как сто лет мертво!», просто скажите... правду. Но сделайте это смотря мне в глаза!

Вскочив со стула, с грохотом откинув его в сторону, я с вызовом уставилась на мужчину и тут же обомлела, когда Мистер Венсон наконец-то поднял голову и обратил полный боли и слез взгляд прямо на меня. Сердце в груди замерло, и стало горько, я застыла, понимая, что сказала слишком много... чересчур много.

Ножки стула скрежетнули по полу и мужчина встал, он небрежно обошел свой стол и подошел ко мне. Серо-голубые глаза, с красным оттенком в уголках, глядели на мои, пристально рассматривая.

— Элиза, — рука Мистера Венсона поднялась вверх, холодная ладонь коснулась моей щеки, растирая слезы.

Снова стало жарко, хотелось приластиться к его руке, как кошка попросить еще. Но я лишь трепетно прикрыла глаза, ощущая, как по телу бегут мурашки.

— Джей, — порывисто вырвалось из меня вместе с еще одной соленой слезой.

Рука мужчины заметно дрогнула, но не исчезла, лишь неловко перешла к мокрым волосам, приглаживая их. Веки приоткрылись, я подалась вперед, не соображая, что происходит. Руки вцепились в плечи Мистера Венсона, помогая приблизиться губами к губам мужчины, чувствовать его дыхание. Глаза снова встретились, мы оба были в замешательстве, оба хотели этого и оба боялись, но все же, поддались. Нежно коснувшись друг друга, замерли, лишь только тогда, когда поняли что это взаправду, удалось задвигать губами. Получалось неловко, все еще боялись последствий, один поцелуй привёл ко второму, то же будет после второго? Третий? Четвертый? А потом... ?

— Прости, — Мистер Венсон отстранился, одной рукой придерживая за талию, второй за щеку, будто боясь, что я не смогу устоять на ногах.

О нет! Опять этот взгляд! Как и тогда в комнате, только теперь в нем читается не только страх, но и... не могу понять... сожаление? Отвращение? Что же я наделала!

— Не извиняйтесь, прошу! Это я виновата! Я...

Рука сжала талию, теперь уже меня двигали к себе, губы снова столкнулись. Страстно, жарко и с вожделением. Всего на секунду стало страшно, томность в низу живота и странный импульс испугали не на шутку. Такое чувство, было всего пару раз, но не с такой силой как сейчас. Ноги подкосились, и я еще крепче вцепилась поцарапанными пальцами в плечи мужчины. Он прижимал меня к крепкой груди так сильно, что дышать было уже просто невозможно. Воздух заканчивался, а отстраняться друг от друга не хотелось. Этот поцелуй был не похож на прошлый, холодный и пропитанный страхом, он порывистый и до одури приятный. Не верилось что подобное может делать со мной Мистер Венсон, жадно кусать губы и пробираться языком в рот.

— Аааахх, — простонала я, тут же густо покраснев, как только наши губы разомкнулись и воздух поступил в легкие.

Мужчина отстранился, отойдя в сторону и одним взмахом руки убрав все что было на столе на пол, оставив лишь одиноко стоящую на углу лампу еле освещающую комнату. Мистер Венсон рывком усадил меня на стол и наклонив ближе к дереву, нависнул сверху.

— Скажи мне, что ты желаешь? Я сделаю все, что ты попросишь, — прохрипел он мне в губы, пожирая глазами.

Участившийся пульс импульсом отдавал в виски, все бухало и грохотало в голове, я что-то промямлила в ответ, в предвкушении что же будет дальше. Мужчина, уловив мою растерянность, коснулся губами мочки уха, оставляя мокрые поцелуи, не торопясь опускаясь все ниже и ниже. Хватая воздух ртом, у меня получалось лишь издавать странные тянущиеся звуки, от которых я сама же возбуждалась. Снизу горело абсолютно все, разливаясь приятной горячей мокротой по внутренней стороне бедер. Руки Мистера Венсона поглаживающие то ключицы, до грудь, то живот, то бедра помогали губам ласкающим через ткань тонкого хлопкового платья соски доводить меня до изнеможения.

— Ах, Мистер Венсон, — шептала я высохшими губами, пекущими после поцелуя, сводя ноги на талии мужчины, пытаясь снять напряжение меж ног.

Он определенно видел, как я извиваюсь под ним, пытаясь задеть его собой, но продолжал не торопясь чмокать по шее и груди, лишь иногда как бы невзначай задевая руками низ живота. Мужчина, дернувшись слегка вниз, чтобы опуститься к животу, случайно задел меня. Что-то твёрдое, выступающее через ткань брюк, резко дернулось ровной линией вниз, задев горящую от возбуждения точку. Стон, похожий на крик вырвался сам собой, было так приятно, что я не удержавшись опустилась телом вниз за Мистером Венсоном и ухватившись за него дернулась вверх, снова испытав тоже самое. Твердая ткань брюк немного резала, но все же давала почувствовать долгожданное наслаждение. Мужчина заметил мои явные попытки получить другого рода ласки, приподнялся на локтях повыше и посмотрел на пылающее лицо. Прикусывая нижнюю губу, я молила его взглядом о том, чтобы он прекратил мучать нас обоих. Его достоинство заметно дернулось в штанах, когда я снова сделала имитацию движения занимающихся любовью. Мистер Венсон заметно наклонился ближе, позволяя мне продолжать начатое. Заходить дальше боялись оба, но и оба испытывали нечеловеческие желание, которое все же хотелось удовлетворить.

Обхватив обеими руками талию мужчины, я снова сделала пару движений, мастурбируя и себе и ему. Мистер Венсон издал сдавленный стон, опустив голову, глядя на то, что происходит снизу, мышцы на всем его теле напряглись. Ткань платья задралась вверх, но все же скрывала мои мокрые трусики, трущиеся о брюки. Они резали промежность, но останавливаться не хотелось, кусая губу до боли, я продолжала, чувствуя, что что-то приближается. Бедра Мистера Венсона тоже задвигались навстречу, все выглядело так, будто он проникает в меня, нежно, до предела. Грудь рывками вздымается вверх, губы распахиваются и все тело парализует в один момент. Хватаюсь сильнее за мужчину, прикрывая лицо его плечом, впиваясь ногтями в спину, буквально протыкая материю рубашки. В глазах темнеет и умение дышать пропадает, а затем у обоих появляется тяжелая отдышка. В комнате становиться так же тихо, как и прежде, лишь биение двух одиноких сердец небрежно нарушает ее.