Обсуждение закончилось на том, что подруг-выпускниц на речку завтра повезу я. Во-первых, у меня есть машина, а во-вторых, в минивэне все точно поместятся и можно обойтись одной машиной. О моих планах на выходные родители школьных подруг Насти предпочли не интересоваться, чтобы не подвергать угрозе свои хрупкие надежды на скорый исход спора. Так тому и быть, в конце концов, не так уж и часто я проявлял активность в родительском комитете класса. Почему-то совсем не удивило, когда моя любимая супруга абсолютно теми же словами вылавировала между островками аргументов и оставила меня один на один с школьным поручением.

Наутро я выгнал машину, проверил колеса, вычистил лишние вещи и первой в багажник уложил Настину сумку. В утренних сумерках старшеклассницы начали подтягиваться, кто поближе - приходили пешком, кто живет дальше - подвозили родители и неизменно с видом подбадривающего сочувствия отцы жестом сообщали о своей признательности за мою вынужденную самоотверженность. Если знаешь, что молодая девушка собирается на речку, то ее скудное облачение еще как-то гармонирует с целью ее поездки. Но если представить себе жильцов улицы, мимо домов которых проходит в целом невинное дитя, но в обличии распутницы: в юбочке, длины которой едва хватает, чтобы прикрыть верхнюю половину ягодиц, как у Светланы или в джинсовых шортиках, появившихся на свет путем обрезания штанин почти под пояс, как у Кати, то очевидно их пылкое негодование. Школьная мода - штука суровая и подобные наряды были в порядке вещей для всех моих подопечных. Затрудняюсь вообразить, как бы выглядела моя дочь, если бы провожатым выбрали не меня. Хотя во времена моей молодости коротенькая юбочка и обтягивающая упругие сиськи маечка тоже были признаком скорее профессиональной принадлежности, чем закомплексованной девчушки.

Наконец, собрались, хоть и не в запланированное время. Сумочки не без усилий уместились в багажнике, а Настя и пять ее подруг расселись по местам. Скажем так, если бы не беспрестанный смех и озорство, то управляться с этим небольшим в сущности коллективом было бы куда легче. Мы только тронулись с места, а первые признаки усталости от шумной, неуправляемой компании уже оставили следы на моем лице. Отчасти ребяческие, а отчасти фамильярные шутки с намеком на сексуальность в этом узком кругу, оказывается, не были в диковинку. И не будь у этих школьниц таких длинных и стройных ножек, выставленных словно на экспозиции, я бы пожалуй смог еще долго сохранять полнейшее хладнокровие.

Светлана, волею судеб, оказавшаяся на переднем сидении по правую сторону от меня тоже манерами не удивила. Ее гиперкороткая с вашего позволения - юбка вовсе не скрывала голых ног и верха бедер, а при каждом ее незначительном шевелении, обтянутая синтетикой промежность маячила даже когда я смотрел в  правое зеркало. Стоит ли сомневаться, что водителю в пути обязательно нужно смотреть в правое боковое зеркало? Что касается ее безрукавой клетчатой рубашки, завязанной узлом выше пупка, то при боковом взгляде она совершенно не скрывает то, для сокрытия чего ее, собственно, и покупали. Ну а если судить по набухшим соскам Светы, она ни чуть не тяготится подобным вниманием. Время в дороге, по понятным причинам, прошло быстрее, чем я того желал и как естественное следствие - из машины мне пришлось выходить последним, когда мои юные спутницы уже покинули салон и все внимание сосредоточили на живописном пейзаже.

Чтобы не уподобиться своим неразумным пассажиркам, взбудораженный первичный половой признак я решил скрыть. Особенно трудно это сделалось, когда все шестеро снимали в инстаграм, а у пяти из них, кроме моей дочери, условные лоскуты одежды слабо покрывали крестец. Вот и представился тот редкий случай, когда обязанность по разгрузке багажника и тасканию сумок к месту пикника у самой воды, стала спасительной. Я захлопнул багажник, машина приветливо моргнула, пожелав мне приятного времяпрепровождения, и я примкнул к отдыхающим. Девочки уже расстелили пледы, разложили не понятно зачем нужную палатку и как раз принялись облачаться в свои купальные костюмы. Хотя, слыша про купальные костюмы, вы можете вообразить себе старомодные, виденные в черно-белых фильмах, костюмы без рукавов и штанин.

Не тот случай. Мини бикини... нынче не в чести... Теперь в моде микро! Тонкие цветные шнурки опоясали округлые попки, а символические треугольнички укрыли девственные пещерки и не детские грушевидные холмы. Плотности ткани не доставало, чтобы сгладить эффект от торчащих упругих сосков. Видимо, я сегодняшний день проведу по пояс в мутной речной воде, хорошо еще, что полянка позволяет отгородиться от других многолюдных компаний. Света распустила узелок и развела полы рубашки, заметив мой пристальный взгляд, она неискусно притворяясь, прикрыла ладонью широко раскрытый рот от изумления собственной оплошностью, и резко развернулась. Картина стройной девушки, от статуса обнаженной которую отделяет лишь салатовая нить трусиков, еще отсрочила мою возможность спустить брюки. Тонкая спинка девушки подалась на меня и Света голосом несмышленыша попросила завязать лямочки на спине. Прикосновения моих пальцев к бархатистой коже молниеносно передали сигналы нервной системе, а чтобы туже завязать лифчик, касаться пришлось не только кончиками.

К счастью, девчата, вереща, побежали в воду и предоставили мне возможность постелить покрывало поодаль под тенью раскидистых ветвей дерева, раздеться до плавок и накрыть срам газетой. В солнечных очках как нельзя лучшим образом удается пошпионить - исподтишка я поглядывал на резвящихся русалок с зрелыми не по годам грудями. Трудно передать, как тяжело отказать себе в такой маленькой слабости, даже если понимаешь, что робкие и постыдные шевеления в области паха сменились стойким и упругим физическим состоянием. Но глядя на моих подопечных, всякий убедился бы, что я использовал все свои внутренние резервы.

Девушки, как богини, окруженные блеском отражающих солнечные лучи капель, начали выходить на берег. Совершенные тела не способных к разумному ими распоряжению глупышек, могли бы стать легкой добычей сластолюбцев, если бы не моя непоколебимость. Великолепная шестерка улеглась на пледы, словно счетные палочки, подставив нежному раннему солнышку свои спины, ноги, плечи и... попы. Не следует полагать, что этот круг друзей сформировался под влиянием исключительно сногсшибательной внешности каждой участницы. Наоборот, девчонки сдружились еще в начальной школе. Но выбрать среди них самую некрасивую попку - задача не из легких, все жуть как хороши!

Неизбежно наступает расплата за роскошное зрелище - растянутые упругой мачтой и накрытые газетой плавки подались распространяющимся мокрым пятном. Секреция так и бурлит и просачивается наружу, газета заметно липнет к кончику, обтянутому промокшей синтетикой. Кажется, если прикоснуться чем-то более твердым, чем газета, то мокроты добавится десятикратно. Нет, пожалуй, стократно....двестикратно... тристакратно... четырестакратно, я глубоко дышу и считаю. Нет, смотреть туда больше нельзя, лежать нельзя, отвернуться и сидеть на склоне задом наперед, при всем желании - нельзя.

Девушки, как по команде перевернулись, и жадные лучики принялись лизать их подтянутые бедра, плоские животики, груди и щеки. Если они начнут намазывать друг друга кремом, мне уже никакой счет не поможет. Вскоре свежий воздух нетронутого кусочка природы вызвал чувство голода и единогласное желание открыть пикник. Прикрываясь газеткой, я присоединился и разместился с краю импровизированного стола. Как далеко бы я не старался занять местечко, но смуглые тела находили способ случайным образом касаться меня. При таком развитии событий, скоро и вся газета намокнет, а я при случайном прикосновении застыну, искажусь лицом и затрясусь в судорогах нежелательного оргазма.

Улучшив момент, ловким движением я встал и оказался спиной к своенравным старшеклассницам. Быстрыми шагами я направился в реку, следуя за разбухшей стрелкой своего компаса. Если поступь по илистому дну в прохладной воде не умерит мой пыл, по крайней мере можно будет оттянуть плавки и где-нибудь подальше спустить пар... белый, мутный пар. Неловко я прошел, погружаясь в воду по грудь, илистое дно не раз пыталось лишить меня равновесия и вот удобное местечко поодаль обретено, а спокойствие моего восемнадцати сантиметрового первичного полового признака - нет.

Вот, невинно любуясь нашим живописным лагерем, я нащупал свой измученный пенис и стянул трусы. Первые же сжимающие прикосновения пальцев вынудили меня содрогнуться всем телом. Со стороны никто не имел повода заподозрить во мне неразборчивое вожделение - солнцезащитные очки скрывали истинное направление моего взгляда. Как не сложно догадаться, теперь я искренне захотел продлить свое испытание - член пульсирует на грани взрыва, передо мной, метрах в двадцати прекрасные, голые по моим меркам, девицы... Кайф, можно никуда не спешить...чтобы не опережать события, мне пришлось развернуться и сопроводить мои ручные манипуляции любованием противоположным берегом, а там, к слову, таких не скромных купальников отдыхает куда меньше.

— Дядь Слав, помогите.

Девичий голос за спиной нарушил мой настрой, я развернулся и увидел перед собой неуклюже ступающую по толстому слою ила одну из своих подопечных, которую подруги называли не иначе, как Сергеевна. Вода уже доставала лица девушки и при каждом неудачном ее шаге попадала в нос. Сергеевна зацепилась за мою руку и приблизилась, словно задалась целью продлить мои мучения.

— Как красиво, правда? - невинным тоном скорее утвердила, чем спросила стоящая на тверди рядом со мной школьница.

Сбитый с толку и утративший последнюю надежду, я натянул плавки и положился на успокаивающее действие прохладного речного течения. Если бы не искусно замаскированные под нечаянность прикосновения, мой план бы сработал и уже вечером я бы отыгрался на супруге. Просто поплыть, так далеко на сколько хватит сил, но и эта стратегия потерпит крах, когда Сергеевна увяжется за мной и обязательно потерпит крушение, спасти от которого смогу только я. Незавидно мое положение - стоять посреди реки с торчащим членом возле ошеломительной эффектной девушки.

Сергеевна с удивительным простодушием повернулась ко мне, то и дело нащупывая мою руку, чтобы не потерять равновесие. От возможности случайного ее прикосновения к запретным областям, все внутри меня сжималось, а эта самая область, наоборот расправлялась еще сильнее. Юное личико выражало беззаботное счастье, глаза лучились блеском капель, подернутый носик морщился каждый раз, когда новые капли брызгами разлетались с поверхности, а губы, спелые и налитые, призывно вытягивались. Девушка приблизилась и я грудью уже почувствовал прикосновение ее твердых сосков. Во избежание эксцесса, я отпрянул и спешно направился к берегу, в стороне от лагеря.

Я добрался до своего местечка на склоне и как запуганный зверек, низвергнутый с вершин мужского превосходства, укрылся от пленительных малолеток. Как же изменились нравы за тот незначительный промежуток времени моего отцовства - теперь моя дочь, по городским меркам скромная и воспитанная,   не признает искусственных ограничений сексистов относительно внешнего вида и поведения. Она грациозно двигается, кокетливо ужимается, смеется, морщит носик и хмурится. Настя очень красивая, она очень похожа на мать, такие же длинные ноги, стройная талия, упругая троечка и восхитительная попа. Как же рано созревают наши дочери! Как сейчас помню, жена тогда выглядела совсем как Настя, хотя нам тогда уже было лет по двадцать. Тайком от родителей мы, еще не женатые, целовались за кустами, я прикасался к ее груди, шее, бедрам; потом был первый секс, потом родилась Настя.

Нет, это больше невозможно терпеть! Вот так смотреть на дочь - полную копию моей первой любви, первой женщины и не захотеть ее? Это выше моих сил! Я подскочил и, не озаботившись торчащей мачтой, побежал в лес. За грунтовкой сверху склона, где стоит мой минивэн, сразу начинается лес. Я углубился в буйство красок и зелени, чтобы снаружи меня не было заметно и оперся левой рукой на изогнутый ствол дерева. Правая стремительно стащила плавки и высвободила томившегося пленника и его набухших, волосатых спутников. Какое же это наслаждение - после долгой, изнурительной пытки вынуть член. Само ощущение от обнажения в пустом лесу повышало градус и без того предельного накала. Все еще опираясь, я закрыл глаза и начал водить рукой вдоль ствола, избегая прикосновений к чувствительной залупе. Ощущения внутри низа живота начали перерастать из бурлящего хаоса в организованный сильный поток, который уже требовал свободы. Я слабо приоткрыл веки и обомлел - впереди меня, за деревом я увидел Свету.

Она присела на свободном от кустов и тонких побегов участке, сдвинула трусики и... и вот прозрачно-желтые капельки забрызгали на землю. Я уже не могу остановить свой оргазм и натянуть плавки, просто смотрю в большие, лукавые глаза школьницы и по инерции вожу рукой. Из щелки в точке соединения бедер появилась устойчивая струя, способная не только расширить собой половые губки, но и свести меня с ума. Рассеянный и затуманенный мой взгляд метался от миловидного лица сыкухи к ее груди, от груди к ногам, от ног к безволосой промежности. Лицо девчонки выражало пылкую смесь любопытства и страсти; глаза блестели, а белые, ровные зубы закусили нижнюю губу.

Сдержать стон я не сумел - так велико и неудержимо было чувство, когда сперма выстрелила в сторону девчонки. Почему она не отводит глаз, не краснеет при виде оргазмирующего взрослого мужчины? Залпы ослабевают и мои ватные ноги больше не в силах меня держать. Я опустился на землю и откинулся спиной на кору извилистого дерева, чтобы справиться с неистово бьющимся сердцем; опадающий член повис на сбившихся плавках, испуская остатки мутной, жидкой как вода спермы. Пигалица не ушла, она постояла сзади меня, потом как ни в чем не бывало, села рядом,  разделив со мной тишину и покой леса.

Ссутуленные плечи и напуганный взгляд побежденного гладиатора, шаткая, слабая походка, туман в глазах - так, преодолевая слабость, я добрался до палатки, закрыл молнию и опустился на землю. Травинки, те, что самые стойкие и по-молодому упругие, упирались в мое тело сквозь материю полика. Мне нужно отдышаться, отдохнуть и все как следует обдумать. Муха жужжит вокруг, вероятно не довольная вторжением чужака в свои владения, снаружи девчонки беззаботно щебечут и смеются, как рой слабоумного энтузиазма и, между прочим, ничего пошлого в их разговоре не было. Кругом тепло и почти тихо. При текущем положении солнца, тенек от дерева как раз приходится на мое убежище. В голову пришла мысль, что я чуть не стал своего рода папашей Стифлера, смешно даже.

Как бы крепко ни спалось, но чуткости, чтобы услышать посторонние шорохи, мне хватило. Я открыл глаза и сразу обнаружил себя окруженным своими не подверженными предрассудкам подопечными. Сергеевна влезла в палатку последней и закрыла круговую молнию двери. Девочки расселись с двух сторон, почти упираясь головами в нейлоновый свод палатки, какое-то мнимое превосходство выдавали их хитрые глаза. Окруженный с обеих сторон в замкнутом пространстве я предоставил первый ход оппоненткам, сохраняя молчание и неподвижность.

И этот ход сделала Алла, с выражением спокойного оптимизма она бестыже смерила меня взглядом, резко подцепила резинку моих плавок и нахально стащила их. Опавший одутловатый орган безвольно лежал, опозоренный и униженный под взглядами школьниц. На первый же мой жест, девчонки, словно того и поджидая, самым бесцеремонным образом накинулись на меня и в ходе короткой борьбы распластали меня. Мои руки, растянутые в стороны, сдерживались весом женских тел, ладони были прижаты к земле сочными бедрами. На голенях разведенных ног тоже сидели девчата, елозя заметно помокревшими промежностями по волосатой коже.

Похитительницы затихли и без единого слова, одними только взглядами решали, что делать дальше. Сергеевна, сидевшая на моей берцовой кости, склонилась вперед и приблизила свою мордашку к моему паху. Толи не решаясь, толи желая заглянуть мне в лицо, она не спешила. Тонкие пальчики обхватили ствол, прилагая избыточные усилия под впечатлением мощного орудия. Потом, не теряя контакта взглядов, потянулась и чмокнула головку. Следующим же движением мой вялый орган оказался во рту школьницы, жар неумелого ротика вскоре побудил его повторно набраться крови.

Вот, головка уперлась в небо и Светлана поперхнулась. Немного надо, чтобы эти взрослеющие пигалицы потеряли чувство самоуверенности. Следующей к члену склонилась легкомысленная Алла; такими же смелыми, но абсолютно не умелыми в силу возраста движениями губ, она всосала головку и попыталась вобрать ее еще глубже. Возможно, с парнями вы и королевы, но с моим орудием вы просто дилетантки. Тем не менее, бесчисленные попытки застлали мои глаза и разум пеленой, я даже не заметил, в какой момент моя собственная дочь примерила свой ротик к моему пенису.

Не довольствуясь малым, елозившая своей сочной попой по моей левой руке Алла, покинула свой пост и ловко оседлала меня. Чаровница сдвинула краешек бикини и мягкие припухшие половые губки коснулись кончика члена. Настороженно девушка опустилась, впуская сантиметр за сантиметром  ствол. Я ощутил как головка раздвигает податливые стенки влагалища и упирается в самую матку, давно утратившую девственность. Дальнейшее погружение,  судя по искаженному болью личику, доставляло несмышленой наезднице нестерпимую боль. Аллочка замерла, завела руки за спину и распустила бантик, отчего лямки опали в след за чашечками. Аппетитная грудь перед моим лицом слегка покачивалась при движениях, а твердые соски удлинились, как набухшие почки.

Тесное влагалище едва компенсировало обильной смазкой невиданное трение, то вызывая у меня приступы гиперчувствительности, то полное бесчувствие. Алла застонала, беспорядочно гуляя руками по собственной груди, запрокинула голову и начала забивать мой член все глубже в свою девочку. Вскоре дрожь пронзила ее тело и Алла с криком обрушилась, прижавшись сиськами к моей волосатой груди. Девочки сменяли друг друга, а тонкая грань между позорным фиаско и стойким сдерживанием заняла весь мой затуманенный разум. Я положил ладони на попку своей очередной наложницы, которая вопреки ожиданиям, двигалась не вверх, а вперед-назад. Сквозь пот, обжигающий глаза, я уже не был способен разглядеть стонущих девичьих лиц, а оторвать руки с аппетитной, зрелой жопы было выше моих сил.

Очередная нимфетка, познавшая взрослого мужчину, сползла с моего члена с чувством самой пылкой благодарности и повалилась рядом в гущу изможденных, потных, голых тел. Шумное, глубокое дыхание и запах пота с выделениями молодых влагалищ заполнили палатку. Кажется, все, я выдержал и атомный заряд молофьи не вылетит в упругое девичье нутро! Сигнал родственных уз подсказал мне, что очередное тело на мне - моя собственная дочь Настя. Она уперлась руками в мои плечи и жарко дышала в мое лицо, накручиваясь тазом на мокрую головку. Я протер глаза и наши взгляды встретились.

Веснушчатое лицо блаженно исказилось, а я понял, что член уперся раньше, чем принято у взрослых женщин. Настя еще раз безрезультатно насела, потом еще и еще. Лицо дочери сменилось, глаза наполнились слезами, умоляюще глядя на меня. Что мне стоило потянуть ее за попу и податься тазом на встречу? Тогда, в тот момент размытого сознания, почти ничто не сдерживало меня от этого безумного шага. Вкусив полную меру мучительных колебаний и противоречивых решений, я взял руки Насти и отстранил их от себя, ее молчаливое, печальное выражение наполнилось безысходностью.

— Настенька, ложись на живот и оттопырь попку, - как можно ласковее сказал я, чтобы не огорчать последнюю свою не оттраханную наложницу.

Девочки заинтересованно подняли головы ввиду смены диспозиции. Настя наградила меня беглым поцелуем, поднялась и ничком легла на мое место, обильно сдобренное смесью пота и секреции в области паха.

— Настя, попку приподними, - попросил я дочку, как если бы мы вовсе не были связаны родственными узами.

Девушка прогнула спину и бедра, оторвавшись от земли, подняли широкую, сочную попу. Я сел на бедра сверху  и провел кончиком раскаленного до красна пениса по ягодицам.

— Света, разведи ей попу и кто-нибудь дайте мне крем для загара.

Светлана, раскрасневшаяся и потная, положила пальцы с ярко красными ногтями на округлые половинки и, впившись в плоть, развела их. Нам предстала восхитительная картина - снизу раскрылась, как цветок девственная, нежная плоть, а повыше вдоль расщелины пульсировала от предчувствия собранная складками тесная дырочка. Сергеевна подала мне желтый тюбик и внимательно наблюдала за каждым моим действием - я выдавил густой шлепок белого крема на раскрывающуюся в такт сердцебиения дырочку, обильно смазал головку и ствол пениса. Холодок крема приятно обжег нежную плоть и даже мошонка от случайного прикосновения выпускала электрический ток глубоко внутрь моего тела. Я уперся руками в землю, прикасаясь предплечьями к дрожащему крупу, поднес головку и надавил наощупь на скрытую кремом расщелину между пышных ягодиц.

Несколько слепых надавливаний позволили уловить вектор и головка вдавилась внутрь. Обуреваемая похотью и завистью к подругам, Настя взвизгнула, но следует отдать должное, продолжила как можно сильнее оттопыривать зад. Кольцевая девственная мышца плотно обхватила мой член и изо всех сил пыталась от него избавиться. Когда головка преодолела это усилие и ворвалась внутрь прямой кишки, я смог ослабить напор и дать возможность дочери обвыкнуться с болью растяжения. Я просто сидел на женских бедрах с окунутым менее, чем на половину членом, ждал и смотрел на любопытных, рано повзрослевших нимфоманок. Вспомнилось, как в молодости мы с женой, невероятно точно передавшей Насте свои гены красоты, точно также осваивали первый в жизни анальный секс.

Настя подо мной подалась назад и растянутое колечко начало надеваться на штырь, все глубже поглощая пронизанную жирными венами плоть. От сжатия область вокруг ануса побелела, а член, наоборот, покраснел. Я склонился над спиной девчонки, обдал лопатки горячим дыханием и, поддавшись внезапному порыву, одним сильным движением загнал член на всю глубину. Пальчики пробрались между ножек и начали порхать по возбужденной пизденке, задевая мои чувствительные яйца. Настя, отданная в мое безраздельное владение, застонала, боль сменилась удовольствием, это был стон настоящей женщины. О движениях и накачивании поршнем в этой пещерке не было и речи, еще несколько секунд я удерживался и потом разразился мощным потоком внутрь бездонного, тугого вместилища. Я слышал собственный рык и казалось, он разносился эхом над лесом и рекой и растворился в вечернем воздухе.

Струя за струей выстреливали в тесную глубь, пока я не обмяк на теле любимой женщины. Через несколько минут тумана и абсолютного небытия член удалось не без труда, ценой болезненного растягивания вытащить из сомкнутого отверстия. Настя уснула блаженным сном, а я, ослепленный собственной дерзостью и безрассудством, осмотрел изумленные лица ее подруг в поиске желающей вычистить мой хуй своими пухлыми губками.