Черная сущность, взывающая к демонам зла, просыпается в ночи, подобной этой. Над парком светила кровавая луна. Марина услышала громкий окрик:

— Эй, красотка, подожди, — и побежала.

Она бежала очень быстро, черные стволы деревьев мелькали справа и слева, но жуткая мерзость неумолимо догоняла её. Готовая вцепиться в развевающиеся волосы, и завалить; сорвать одежды, и совершить гнусный акт. «О, Боже, молю: помоги, не оставляй меня!» — молилась девушка, но бог спал. И все его ангелы спали. И только мерзкие бесы, смеясь и улюлюкая, делали ставки. Мрак сгущался. Страшный зверь — имя которому человек — догонял девушку. Всё безнадежно. Ей не спастись. Всё предрешено...

... или нет?

Впереди она увидела знакомый силуэт: её муж! Спасена! Неужели?! Не может быть?! Точно, это он! И шагов преследователя позади не слышно. Испугался? Спрятался? Она осмелилась оглянуться — сзади никого не было. Ах, ты, ублюдочная мразь, испугался! На сердце мигом отлегло. С огромным облегчением Марина смотрела на мужа и бежала к нему, словно к свету из мрака, к жизни от смерти, к любви от мерзкого насилия.

Всего несколько шагов отделяло её от мужа, когда она истошно закричала:

— Нееееет!

Силуэт крупного мужчине в плаще с капюшоном с дубинкой наперевес выплыл из мрака справа от мужа и, единым взмахом, вырубил его. Марина глядит, как тело её мужа валится на парковую дорожку, и пытается остановить свой бег — но тёмный силуэт мужчины в капюшоне бросается к ней, и тянет к ней свои длинные, длинные, бесконечно длинные руки; хватает её,... она падает в обморок.

Грязное логово кошмарной нечисти в разводах мрака. То ли подвал, заброшенный, то ли нора, в земле вырытая. Жуть. Железная койка, грубый стол в плесневелой посуде, несколько стульев. На одном из них её муж, крепко связанный. А она, голая, стоит на коленях, спиной прижатая к столбу, и руки сзади за столбом крепко связаны. Во рту вонючий кляп. Она пытается себя осмотреть — следов насилия не видно, да и не чувствуется, что с её телом что-то делали. Видимо, её только раздели, но не насиловали,... ещё не насиловали. Было так страшно, что она даже плакать не могла. Муха, парализованная в паутине ужасного паука, который — выплывает из мрака, скидывает плащ. Под ним ничего нет. Большой, крупный, до противности голый. Со страшным, изъеденным оспой лицом, и большим членом. Она не хочет этого! Она не хочет этого!

Жуткая человеческая тварь берёт ковш и выплескивает воду в лицо её мужа. Тот приходит в себя. Видит огромного противного мудилу, с торчащим членом, видит свою голую, стоящую на коленях жену, с огромным от страха глазами, начинает дёргаться и вырываться, но узы его безнадежно крепки. Маньяк смеётся мерзко и говорит:

— Смотри, как я твою жену в рот буду насиловать, — и подходит к девушке. Хватает её за волосы. Задирает её голову. Подносит к её лицу свой вонючий торчащий член.

Марина огромными от ужаса глазами смотрит на елдак, и хочет одного — снова лишиться чувств, чтоб только не видеть, только не чувствовать предстоящего насилия.

Муж, внезапно, успокоился и начал делать знаки что, мол, хочет сказать что-то важное. Мудило заинтересовывается.

— Торговаться будешь? Что ты можешь мне предложить?

Муж продолжает делать знаки и жестом просит развязать ему рот.

— Последнее слово подсудимого. Ну что ж, говори, — и сдёргивает с его рта повязку.

— Что за кайф её трахать? — спрашивает муж неожиданно спокойным тоном. Мудило удивлён.

— Не понял.

— Поясню, — спокойно говорит муж. — Ты хочешь её трахнуть, чтоб получить удовольствие, так?

— Само собой.

— Давай, вместо неё, я тебе отсосу и доставлю удовольствие.

Мудило смеётся:

— Ты что, из этих?

— Нет. Я натурал. Я никогда с мужиками не спал. Но у меня есть член. И я знаю, как его правильно нужно ласкать, чтоб было в кайф. Знаю, где нужно жёстко, где нежно, где подуть, где поласкать, куда нажимать. bеstwеаpоn Я сделаю тебе королевский минет, а ты нас отпустишь.

— Ха! И не подумаю, — говорит мудило, и вновь хватает Марину за волосы, и подносит к её лицу свой хер. Намерения у него самые серьёзные.

— Подожди, подожди, друг

— Я не друг тебе

— Не важно. Послушай меня. Ну, какое тебе удовольствие от визжащей девки, которая брыкается и лицо воротит от того, что ей противно. А? Я не буду воротить. Я сделаю всё добровольно. Я губами тебе сдавлю член так — ты рукой себе не делал, как я сделаю это ртом. Тебе понравится.

Мудило вновь отпускает волосы девушки и поворачивается к мужу

— Знаю, ты попытаешься мне его откусить.

— Зачем мне это нужно? Ты ведь тогда сразу нас убьешь.

— И то верно.

— Это обычная сделка. Я доставляю тебе оральное удовольствие, а ты нас обоих отпускаешь.

— Нет, только одного

— Обоих

— Одного, я сказал, — гневно вскрикивает мудило и хватает тряпку, собираясь вновь заткнуть рот мужу

— Хорошо, хорошо. Я делаю тебе минет, а ты её отпускаешь.

Мудило смотрит на дрожащую от страха девушку, потом на спокойного, уверенного в себе мужа.

— Ладно. Я отпущу её, если это мне действительно понравится.

Говорит он, и подходит к мужу. Тот открывает рот. Мудило стоит между Мариной и её мужем, поэтому девушка не видит, что там происходит. Она слышит только, как мудило громко стонет от удовольствия, громко дышит, пару раз кричит, не сдерживая восторга. Длится это очень долго. Потом ягодицы мудилы напрягаются, он и сам весь напрягается, ноги его подёргиваются, всё тело дёргается, по всей видимости, он кончает. Мужа она по-прежнему не видит. Мудило расслабляется и поворачивается к ней. Подходит и — ударом кулака — вырубает её.

Очнулась она в парке. Уже начинало светать. Она лежала голая на траве, а сверху на ней грудой лежала её одежда. Содрогаясь в диком ознобе от пережитых страхов, она влезла в свою одежду. Болела скула, куда был нанесён удар, и руки, там, где были верёвки, больше следов насилия не было. Значит, маньяк сдержал своё слово, и отпустил её. Она побрела по парку в поисках мужа — но его нигде не было.

И началась охота на маньяка. Марина заявила в полицию — но, при этом, опустила подробности того, что сделал муж ради её спасения. Чтоб уберечь жену от насилия, он перешагнул через свою честь. И через свою гордость. Не задумываясь! Дабы уберечь её рот от насилия он пожертвовал своим. А может и отдал за неё свою жизнь... нет! В смерть своего мужа она верить отказывалась.

Она собрала всю общественность, и парк переворошили в поисках. Городские трущобы все переворошили в поисках. Всю корчащуюся мерзость выволокли из подвалов на свет. Ни насильника, ни мужа нигде не было. Марина не отчаивалась. Она упорно искала и искала своего любимого, своего героя.