Жена сказала, что пригласила в гости подружку. Посидеть, немного выпить, поболтать. Дело хорошее. На улице зима, не особо погуляешь по морозу, всё дома и дома. А тут хоть какое-то развлечение.

Алина, так родители назвали девушку, пришла ближе к обеду. Встречались с ней несколько раз, нормальная женщина. Раскрепощённая и на язык острая, за словом в карман не лезет. Мы решили посидеть на кухне, по-семейному. На кухне обстановка располагает к откровенности. Сама атмосфера уюта, создаваемая осознанием того, что кухня, то место, где всегда можно утолить потребности организма в пище. Подкинуть, так сказать, калорий в топку. А без еды, если перефразировать известную песню, и ни туды, и не сюды. Как там пели-то: Встали утром - жрать хотим. В полдень тоже мы едим. И ещё один плюс к кухонным посиделкам - близость плиты и холодильника. Протянул руку - еда. Оторвал жопу от стула - посуда в раковине. Одни плюсы. К тому же это раньше было, что на кухне акромя жёстких табуреток и задницу приземлить был не на что. Сейчас вон диван угловой стоит, так и ждёт принять в свои мягкие объятия твой срандель. Располагайся и отдыхай душой и телом. А для совсем уж барского отдыха телевизор купили с малой диагональю. Некуда просто ставить огромную гробину. Включил - новости. Переключил - кино или музыка. Все тридцать три удовольствия.

Посидели нормально. Хорошо выпили, поели. Жена в мойку посуду сгрузила: Потом помою. Выставила на стол какое-то слабоалкогольное пойло, чтобы было чем рот занять и не нажраться, аки свинтусы. Сидим, отдыхаем, девчата разговоры ведут неспешные. Я, в силу своего интереса и владением темой, вставляю реплики. Как чаще всего и происходит в компании близких людей, а наша семья с Алинкой достаточно хорошо знакома, разговор с сальных анекдотов плавно перешёл в область постельных отношений. И что-то девки зацепились языками за мужские способности и возможности, за размеры их детородных органов. Алинка то ли в шутку, то ли всерьёз посетовала на то, что мужики слабые пошли.

— Вот мне бабушка рассказывала, что дед мог за ночь несколько заходов сделать. Причём драл бабушку чуть ли не по часу. А потом, когда у неё сил не оставалось, к снохе уходил.

Любка поинтересовалась

— А сын его на это как реагировал?

— А что сын? - Алинка рукой махнула. - Он уже был из племени вырожденцев. Не мог полностью жену удовлетворить, вот отец и помогал. Раньше ведь в семьях взаимопомощь и взаимовыручка были.

Рассуждает так, будто она сама была свидетельницей того, как её дед драл свою жену, а потом ставил раком сноху. Она бы ещё сюда дочек приплела, остальных родственниц вплоть до внучки. Врёт, как дышит. Засомневался я в таких способностях дедули. Пусть и с учётом хорошей, не то, что сейчас, экологии, наличием натуральных продуктов, всё же ебать баб всю ноченьку - тяжкий труд, сравни работы шахтёра. В темноте, в сырости, с напряжением всех сил и с вероятностью разработки нового забоя совершенно с другой стороны. Ну не верю я, что в те давние времена баб в задницу не ебли. Не верю! У мужика же как? Есть норка - нужно запустить туда зверька. Вдруг там что-то можно найти, что-то новое, неизведанное.

Дальше девчата переключились на размеры мужских причиндалов. Опять Алинка с видом профессора, вещающего с кафедры общеизвестные истины для тупорылых студентов, рассказывает.

— Я вот читала, что в среднем У мужчин член должен быть не менее пятнадцати сантиметров.

Мы, конечно, слегка удивились, что кто-то всерьёз изучает такую хрень, но поверили на слово. А Алинка, подперев рукой голову и тяжко вздохнув, при этом едва не пустив пьяную слезу, пожаловалась:

— И тут мужики оказались несостоятельными.

Жена поинтересовалась

— И с чего ты сделала такие выводы?

— Как с чего? - Алинка едва не подпрыгнула. - С того, что у моего Пашки едва-едва двенадцать сантиметров.

Люба хмыкнула

— И на основании частного случая ты делаешь такие глобальные выводы?

— Какой же это частный? Я ещё у пары, ну пусть чуть больше, мужиков проверяла, у всех писюльки недоразвитые. Ой, девчата, только это между нами.

— Значит тебе попадались сплошь исключения из правил. - ЛЮба подбоченилась. - Вот у моего Вовика член почти что двадцать сантиметров. Чуток не дотягивает. Ну ничего, я оттяну, будет больше. Я где-то читала, если мужику часто дрочить, при этом растягивать, то член увеличивается значительно.

— Алинка округлила глаза.

— Да нууу?! Не верю! Загибаешь!

— Хочешь - верь, хочешь - не верь. Твоё дело. Только это так. Хочешь, принесу линейку и мы сейчас у Вовы измеряем? Вов, мы померяем?

Тут уже я, почувствовав интерес к своей особе, встал в позу.

— И с чего это ради я должен демонстрировать свой член кому ни попадя?

— Алинка не кто ни попадя.Она моя подруга.

— Вот пусть твоя подруга тогда тоже разденется. Нет у меня интереса что-то показывать, ничего не получая взамен. Ну, что? Слабо? Слабо раздеться?

— Люб, скажи ему. У меня же Паша.

Тут я заржал

— А кто только что говорил, что пробовал для сравнения с Пашей несколько мужиков?

— Ну, девчонки. Ой, Вов, извини. Вдруг Паша что узнает.

А у самой глазки блестят, губки постоянно облизывает, мордашка розовой стала. Хочется бабе, ой как хочется. Но нельзя же так сразу взять и согласиться. Можно подумать это я её уговариваю, чтобы она на моего красавца полюбовалась. Дура, она дура и есть.

— Всё, Алин. Радуй своего Пашу и рассказывай ему про свою верность. Тебя, мол, совратить пытались, но ты стойкий оловянный солдатик врагам-искусителям не поддалась. Они показали...Нет, они пытались показать, но здесь им не там. Ты гордо отвергла все их поползновения. На этом концерт окончен. Кина не будет, липиздричество кончилось. Наливайте, будем пить.

И демонстративно подтянул штаны, вроде они у меня на заднице еле держатся. Любаня говорит

— Алин, да кто тебя заставляет-то? Не хочешь и не надо. Ты сомневалась, а я точно знаю какой у моего мужа размер. И как долго стоит, и сколько может.

Алинку изнава интерес пробил

— Как это сколько может? В смысле сколько раз в неделю.

— Что? - Люба возмутилась. - Да кому такой мужик нужен, который считает секс недельными дозами. Сколько раз в день. То есть и в ночь тоже.

— Не поняла. - Алинка изобразила глубокую задумчивость, наморщив лоб. - Как это несколько раз в день. У меня Паша...

Люба перебила

— Твой Паша не эталон. Скорее ошибка природы. Насмешка над мужиками. - Фыркнула. - Да если бы меня мужик раз в неделю ебал, я бы его и кормить не стала.

Я скромно сижу в уголке, не отсвечиваю, в разборки не встреваю. Влезть в бабьи свары - последнее дело. Ты всегда крайний окажешься. Нужно будет, так слово дадут. К тому же меня оскорбили неверием. А Любаня распинается, нахваливая своего мужика и вытирая ноги об Алинкиного. И что-то д той крицы дошло. Поняла, что никто её упрашивать не собирается, на её добродетель никто покушений устраивать не будет. Колхоз - дело добровольное. Либо вступаешь сам, либо едешь в тайгу лес валить. Или расстреляем.

— Девчонки, - опять во множественном числе, - ну правда, ну побожитесь, что Паша ничего не узнает.

— Алин, это уже начинает надоедать. Ты уж определись: или снимаешь трусы и тогда Вова показывает тебе своё хозяйство, либо мы пьём дальше, забыв об этом разговоре.

— Пусть Вова отвернётся.

— Зачем?

— Я стесняюсь.

Тут Любка психанула. Боцман на корабле славного Черноморского флота заплакал и подал рапорт о переводе его в ученики к моей жене. Слесари-сантехники, прихватив по дороге строителей, дружной колонной начали маршировать в сторону нашего дома, чтобы обменяться опытом словосочинительства. Как пишут репортёры жёлтой прессы: Вся страна в шоке. И закончила уже более мирно.

— Ебанушка ты, блядь! Стесняется она. Ты что, думаешь Вова баб не видел? Или ты думаешь, что он стыдливо глаза прикроет, пока мы тут с линейками бегать будем? Быстро сняла всё. Трусы тоже.

Это она уже вдогон. Потому что Алинка, вдохновившись Любиным посылом, быстро стянула с себя всю одежду, оставив на себе трусы. Люба не просто прикрикнула, помогла их снять, просто рванув с Алинкиной задницы. Та и мама сказать не успела, как оказалась голенькой. А мне раздеться - тьфу. На мне лишь триканы без трусов и всё. И Алинка ахнула, увидев моего, без лишней скромности скажу, красавца. А тот, скотина, радуясь, что оказался в центре внимания, надулся от важности, выгнулся дугой. Как же - пуп Земли. Сейчас его будут гладить, холить, возможно, что и целовать. А потом, если хозяин не дурак и если баба согласится, покормит свежим мяском-пиздятинкой. От такой перспективы у любого башню снесёт.

Алинка робко протянула руку, взялась за ствол.

— Можно.

Люба подтолкнула её

— В рот возьми. Ну, кому сказано? - Окрик возымел действие. А скорее всего дамочка была к этому готова. - Нравится?

Алинка закивала головой, соглашаясь и это движение получилось таким, будто она сама насаживается ртом на хуй.

Люба разделась, обняла подругу, прижавшись к ней грудью, руками начала теребить Алинкины небольшие титечки.

— Алин, а ты знаешь, как у Вовки долго стоит? Нет? Да откуда. Ты попробуй. Ты сто раз кончишь, а он всё ебёт и ебёт. Хочешь попробовать? Знаю, знаю. Ничего твой Паша не узнает. Пусть помрёт в неверии. Пусть думает, что у него самая верная жена. К тому же это вовсе не измена ради блядства. Это, если хочешь, научный эксперимент. Ну, будешь Вовке давать? - Алинка что-то промычала. - Ну и молодец.

Едва сдержал смех. Анекдот вспомнился по этому поводу.

Мужик привёл жену в больницу. Доктор, мужик приличных габаритов, сказал

— Вы в коридоре подождите. Мне нужно вашу жену прозондировать.

Завёл её за ширму

— Раздевайтесь и ложитесь на кушетку.

Та всё выполнила. Док смотрит, а бабец просто пиздец какая охуительная. Не стерпел он, снял штаны и засадил ей. Через некоторое время в кабинет заглядывает мужик, видит эту картину и говорит

— Доктор, если бы не ваше звание, я бы подумал, что вы мою жену просто ебёте. Но ведь вы её зондируете.

Получается, что у насс Алинкой будет не просто ебля, а научный эксперимент.

Люба мнёт подружкины титьки, руку ей меж ног запустила и видать что-то там чувствительное нащупала, потому что Алинка ахнула, слегка присела и я едва не лишился оголовка осеменителя. От неожиданности челюсти сжала, зараза. Сам ойкнул. Люба спросила

— Что?

— Алинка едва не оставила тебя вдовой.

— Что?

— Она хотела откусить мне головку. Видать очень вкусно, понравилось, вот и решилась на такой шаг. А ты же понимаешь, что без хуя я жить не смогу. Вот ты и вдова.

Алинка от возмущения едва не задохнулась. Выплюнув хуй изо рта, завопила

— Враки всё это! Наглый поклёп! Я нечаянно! Ты меня за клитор взяла, я и ахнула. И вот.Вов, прости, я не хотела. Больно прикусила?

И две женщины начали крутить и вертеть член, рассматривая и выискивая возможные повреждения. Мне всё ясно! Раз не получилось откусить, нужно открутить и оторвать.Алинка полностью освоилась и вела себя так, будто всю сознательную жизнь бегала передо мной с голой сракой и всю жизнь крутила мой член.

— Хватит! Хватит, я сказал! - Не стерпел, закричал на двух куриц. - Быстро успокоились. Люба, посади эту клушу мне на хуй, ебать буду. Больше в рот не дам, откусит ещё.

Алинка снова раскудахталась про своего Пашу, но быстро заткнулась, едва Люба помогла ей взобраться на насест. Мне-то что? Я на угловой диван лёг и ноги свесил. А вы что хотите, то и делайте. Усадила Люба подругу, хуй подержала, пока та на него свою пизду напяливала. Алинка ахнула.

— Люба, он правда такой большой! Мне даже больно, как упирается.

Засмеялась моя милая

— Линейку нести? Измерять не передумала?

— Не надо. Какая линейка! Я так чувствую.

И заскакала

— Ай! Ой! Ах! Ох! Умммааммаааа! Айййяяйййяяййй!

А жена ещё титьки ей целует, сосочки дразнит. А курица и рада стараться. Сквозь прыжки спрашивает.

— Люююббб...Ааа....Кооогдааа

Поймал её за жопу, притормозил. Ни хрена же не понятно, что сказать хочет

— Говори.

— Люб, а когда Вова кончать будет?

Любаха посмотрела на подругу, как на малолетнего дитя. О чём, она, интересно, спрашивает? Когда муж спустит ей в пизду своё семя? Так кто знает, кроме него, когда. Да и сам он толком не знает ничего. Когда приспичит, тогда и кончит. Вздохнув, постаралась объяснить, подбирая самые простые слова

— Видишь ли, Алин, Вова обычно ебёт часа по полтора. Если не выпьет. А когда выпьет, так я не знаю, когда он кончит. Я никогда не могла дождаться этого момента и просто засыпала. Я сплю, а он ебёт. Поэтому ничего не могу сказать. Муж, - это уже обращение ко мне, - ты не подскажешь?

Промолчал в ответ. Просто ссадил Алинку с себя.

— На стол ложись.

— Зачем? - В глазах испуг. - Есть меня будешь?

И засмеялась шутке.

— Не есть, а жарить. Что смотришь? Ебать тебя буду. В пизду и в рот по очереди. Люб, помоги подруге, она что-то тормозит.

Любаха уложила подругу спиной на стол, пусть та и сопротивлялась легонько. И мы с женой на пару выебли подружку. И в рот, и в пизду, и снова в рот.

Я в рот толкаю, Любаня пизду целует. Потом меняемся. Алинка уже не стонет, мычит.

— Люб, оооууу, ну скоро он? Я уже не могу.

— Потерпи, Алин. Вот когда ко мне сестра приезжает...

Алинка перебила

— Он и сестру твою?

— Так она женщина одинокая, затем сюда и ездит. Вот они с сестрой начинают с вечера пятницы и в воскресенье вечером заканчивают. И долбит её, и долбит. Никуда от себя не отпускает.

Я возмутился

— Чо врать-то? В туалет отпускаю. Поесть тоже.

Жена хмыкнула

— А не подскажешь, на чём она сидит, когда мы едим?

— Так чего время терять? А это еде не мешает совершенно.

Да, Веруся кадр ещё тот. По-моему, она увидела падающую звезду и не успела полностью загадать желание. И теперь она всё время хочет. А уж как ебётся - прелесть! Отдаётся наслаждению полностью. Такая сама заводится и тебя заводит.

Особенно ей нравится раком стоять. Или лежать на животе. А что до того, что мы двое суток не прекращаем ебли, так Любаня слегка приврала. Надо же перед подругой понт показать. Как пел Утёсов: Лопни, но держи фасон. Да, перед глазами встала пухлая Веруськина задница. Прэлэстно! Прэлэстно! И на кой хер нам какие-то Таити, если у нас дома такие жопы. Жопищи.

При очередной попытке вставить хуй в пизду, Алинка взвизгнула и прикрыла ладошкой промежность.

— Нет! Неет! Нееееет! Не могу! У меня там всё сухо! И больно! Вовочка, Любочка, не надо больше.

Не надо, так не надо. Мы же не насильники какие. Когда Алинка попыталась встать со стола, Люба придержала её

— Полежи, посмотрю. - Раздвинув половые губы, позвала меня. - Иди, паразит, полюбуйся, что ты наделал.

— А что такого? Немного покраснела, чуток припухла. Смажь ей чем-нибудь. И можно продолжить.

Алинка соскочила со стола, начала судорожно одеваться.

— Я вспомнила...Мне срочно надо...Короче, девчонки, мне надо домой.

— А как же смазать?

Люба смотрит растерянно. Она уже и крем приготовила.

— Ой, Люб, не волнуйся. Дома примочки сделаю, компрессик, смажу кремом. Детским. Всё и пройдёт. Да и не так уж и больно. Ну всё, пока! Побежала я.

— Алин, а на посошок стопочку?

— Нет, нет, что вы. И так задержалась. Всё, пока.

Едва за Алинкой захлопнулась дверь, как жена хрюкнула, потом хрюкнула ещё раз и села на пол, обхватив живот. Закатилась истерическим смехом. Успокоилась лишь тогда, когда из-под неё потёк ручеёк мочи. Описалась, бедолага, от смеха.

— Ой, не могу! Теперь она к нам будет приходить лишь тогда, когда будет точно знать, что тебя нет дома.

— Ты думаешь? А давай забъёмся.

— Думаешь придёт?

— Не позже, чем через неделю. Пизда подживёт чуток и ей захочется повтора. На что спорим?

— Да ну тебя. - Жена махнула рукой. - Помоги лучше встать. Теперь ещё и пол мыть. Зассыха!

Подал жене руку и когда она уцепилась за неё, вставая, подтолкнул к столу, наклонил.

— Люб, сейчас кончу. Еле дотерпел твоё представление. Думал опарафинимся. Ммммм! - Качнув несколько раз, кончил, обильно оросив влагалище жены. - Кааайффф!

Любаха, едва я вытащил уже слегка опавший член из влагалища, несколько раз сократила мышцы вагины, выдавливая из себя остатки спермы.

— Ну и спустил. Точно со стакан будет. Бедненький, натерпелся.

— Натерпелся. -Устало сел на диван, откинулся на спинку. - Не то слово. Люб, нас где-то кольцо было.

— Какое кольцо? А, это. В тумбочке лежит. И крем там же Веркин. Эта спермодавка запас сделала на долго хватит. А что, думаешь на Алинке применить?

— Надо же статус грозного ебаки поддерживать. И скажи мне, любимая, ты зачем нас в тихушку фотографировала?

— Заметил? Так просто. Не волнуйся, твоего лица нигде не видно.

— Покажешь фотки?

— Сначала в ванну. Слиплось всё, сколько наспускал.

Лежали на диване в зале, развалясь свободно. Смотрели перекинутые на комп фотки. Как я ебу Алинку, какое у неё лицо. Как выпирает щека, когда она сосёт. И всё прочее.

— Скажи, и зачем тебе это надо?

— Что?

— Сначала подложить под меня свою подругу. Потом сфотать её. Шантаж?

— Да что с неё взять, с нищеты. Такая же, как мы. Просто на память. Вот сейчас ей скину на ватсап, пусть на себя полюбуется.

— А муж не увидит?

Пожала плечами.

— Это не мои проблемы. Вов, а если она больше не придёт?

— Пусть ебётся со своим Петюней.

— С Пашей.

— Что?

— Мужа Паша зовут.

— Да по мне хоть Гриша.

— Вов, у тебя на жену сегодня сил хватит? Я тоже завелась.

— На тебя всегда хватит. А для начала приподними попу и раздвинь ножки.

— Нет, я сверху.

Люба села верхом на лицо

— Всё, милый. Сейчас я тебя ебать буду и в рот, и в нос.

— Так нечем же.

— А вот пиздятины полный рот натолкаю, узнаешь. К тому же ебёт тот, кто сверху. Ну что, поехали?