Глава первая, в которой Анька проявляет милосердие

Тссс... идите за мной и ступайте как можно тише. Эту семью я знаю давно, они живут здесь уже много лет, старики тогда съехали на дачу и оставили все молодым. Квартирка тесная, как и любая другая двушка в типичной панельной хрущевке, зато своя, приватизированная. Многие очередники ведь так и ютятся до сих пор по общагам, напрасно ждут обещанного жилья. Здесь осторожнее - полы старые, доски скрипят. Вот, загляните в комнату: это Иван - глава семейства, не смотрите, что он разлегся перед телевизором в замызганной майке, свесив ногу. На самом деле, он - мужчина работящий, почти не пьет. Рядом, это его жена, Вероника. Впрочем, от рождения она - Вера, но мексиканские сериалы и не таким благоразумным хозяюшкам открывали глаза на истинное предначертание судьбы.

Вероника - сухопарая женщина, поблекшая от невыносимого однообразия провинциального городка. Она в исправности блюдет домашнее хозяйство, в строгости держит детей и мужа, а еще страсть, как любит сериалы по первому каналу и своих закадычных подружек. Вероника с типичной женской покорностью устроилась подле супруга и закинула на него коленку. Она со снисходительным видом позволяет Ивану смотреть всякие глупости типа форт-боярда ровно до тех пор, пока просто Мария не начнет свою борьбу за женское счастье.

В эти часы дети не нуждаются в том неусыпном контроле, что вынуждена тяжкой лямкой тянуть наша ломовая лошадь Вероника всю неделю, час за часом, день за днем, год за годом. Давайте заглянем в другую комнату, поменьше. Это детская. Стены здесь очень тонкие и с началом новой серии никто старается не шуметь, чтобы многострадальная мать, изможденная нечеловеческим трудом и тяжкой ношей, не упустила ни слова из витиеватых речей мексиканских персонажей. Две кровати под углом; на той, что у окна, лежит девчушка, она и есть героиня нашей истории. Аня. Директор школы не устоял перед силой врожденного таланта девчонки и позволил ей перейти в десятый класс в отличие от большинства ее приятелей. Убеждение в ее неисчерпаемых, но надежно запрятанных способностях открывало список подростковых иллюзий Ани. Для своих лет она выглядит довольно вызревшей и не потяжелей она раньше сверстниц, пожалуй, сейчас не могла бы так гордиться собой.

Это раньше ее румяная полнота не приносила никаких дивидендов, зато теперь - сплошные преимущества. Например, такой большой грудью не могут похвастать даже выпускницы. А это действительно гордость, так дальше пойдет, скоро Анька и родную мать перещеголяет. А так и будет, не сомневайтесь - на ребрах тщедушной Вероники убывает с каждым днем. Некогда налитые плоды теперь теряют в упругости и объеме, обвисают. Только светло-фиолетовые растяжки и свидетельствуют, что в лучшие времена здесь было чему оттягивать к земле.

Попа Ани, хоть и выдающаяся, но предметом девичьего почтения не является - она искренне не понимает, что парни находят в ней привлекательного. Тем не менее, предпочтение она отдает исключительно обтягивающим предметам гардероба. Редко увидишь нашу плутовку иначе, чем в лосинах. Вот тут-то и вы оцените всю прелесть недооцененного девчонкой тыла. Сейчас, когда она лежит на животе, болтает в воздухе согнутыми ножками и увлеченно листает журнал, неужели вы не согласитесь, что приятная полнота ее ног под черной эластичной материей не возбуждает вашего мужского естества? А крупные округлости, резко выделяющиеся от бедер, а? Они несколько больше, чем того требуют пропорции, но это визуальное несоответствие идет скорее на пользу - большая попа еще никому не была в тягость, а если кто и заявит подобное, то это чистой воды лукавство.

Вижу по глазам - и вы, мои читатели, теперь питаете слабость к тыльной стороне нашей героини. Впрочем, когда Аня надевает свои розовые, хлопчатые трусики, то и спереди есть, на что посмотреть - материя настолько плотно облегает кожу, что явственно проступают очертания пухленького раздвоенного персика. Это не остается незамеченным, но ни одна душа еще не приняла на себя такой грех, чтобы попрекнуть девчушку за такую вольность. Даже Вероника, а уж она - знатный блюститель норм приличия и вхожа в дома самых уважаемых аристократок города. На другой кровати, из тех, что головами уперлись в угол комнаты, сидит мальчик подросток. Это Славка, он на год младше сестры и совершенно не разделяет ее взглядов на жизнь. Сейчас он сидит, уперевшись спиной в стену (точнее сказать, красно-синий ковер) и читает книгу. Он постоянно читает, а директор не грозит ему после девятого класса выгнать в ПТУ, одним словом, абсолютно безынтересный персонаж. Зря, что всю жизнь прожил в одной комнате с такой выдающейся личностью.

Металлический звон телефона разразился на всю квартиру. Дверь в родительской комнате раздраженно захлопнулась, чтобы сохранить душевное равновесие Вероники, а телефон все трезвонил. Анька как всегда отнеслась к звонку с философским спокойствием - кому надо, тот и ответит. Только Славик закрыл книгу с аккуратностью, свойственной только библиотекарям и заядлым членам общества книголюбов, вложив между страниц закладку (использовать для этих целей календарик он счел вполне допустимым). Книга легла на письменном столе, подальше от края и мальчишка поспешил к неугомонному аппарату. Казалось, внезапный трезвон заставил встрепенуться только его.

– Анька, иди к телефону, - крикнул из прихожей Славик.

Квартирка была настолько уютна, что расстояния между людьми абсолютно не располагали к тому, чтобы повышать голоса, однако, Славик предпочел позвать сестру так, чтобы увериться, что и родители не оставят звонок без внимания. Всегда остается некоторая тревожность, когда Аньке названивают всякие незнакомые типы. И правда, не успела побеспокоенная Анька подойти к телефону, не успела рука Славки устать, удерживая трубку на весу, как дверь родительской комнаты приоткрылась и любопытная мордочка Вероники высунулась в прихожую. Девица демонстративно пренебрегала правилами вежливости, односложно отвечая в трубку. Она слушала, закатывала глаза, губами надувала пузырь жвачки и твердила отказ за отказом к неописуемому восторгу матери. Потом вдруг бросила полным небрежности жестом зеленую трубку и сорвалась в комнату, чтобы прихватить свой любимый рюкзачок, без которого она не выходила из дому. Через полминуты дверь хлопнула и воцарилась тишина. Вероника вернулась к своему сериалу, закинув коленку на спящего мужа, Слава вернулся к своей книжонке и никто не решился обсуждать своевольный уход Аньки.

Девица спешно скакала по узкой лестнице пятиэтажки по серым, заплеванным ступенькам. Как бы ни легкомысленны казались ее движения, она не прикоснулась ни одной частью одежды даже мимолетно к облезлым стенам, не видевшим ремонта со дня постройки дома. А ведь загляденье, а не девочка! Давайте проследим, куда она так спешит. Как была в черных лосинах и белой футболочке, так и рванула, только накинула джинсовую куртку и черный кожаный рюкзачок. Хороша, курточка коротенькая, облегает тонкий стан, отчего широкие бедра кажутся еще аппетитнее. Та же история и сверху - пуговицы при всем желании не застегнуть на спелом бюсте. Анька вприпрыжку, через ступеньку спустилась на улицу и принялась выискивать кого-то внимательным взглядом.

– Я тут, - раздался слева бархатистый мужской голос.

Молодой человек заискивающе улыбался, неловко переминаясь с ноги на ногу. Высокий, сухощавый, на вид не старше Ани, он стоял и ждал от девчонки милости.

– Зачем ты пришел? - сурово спросила Аня, скрестив руки на груди.

Безобидный по сути жест в ее исполнении пугал своей непреклонностью. Кроме общего смысла он еще и лишал несчастного негласного права лицезреть оголенные очертания крупных грудей в глубокой прорези футболки.

– Ты еще за прошлый раз торчишь. Деньги принес?

Парень развел руками и опустил глаза.

– У вас стипендия была в шараге...

– Анька, давай последний раз, я на следующей неделе расплачусь, слово пацана! Родаки пришлют, так я тебе с процентами отдам.

Аня недоверчиво посмотрела на верзилу. Она и сама не была мелкой, но рядом с этим ПТУшником казалась карапузом. Она опустила руки и улыбнулась, в глазах лучился вопрос: куда идем?

– Ну? И? - Аня пожала плечами, - ты на машине?

Верзила отрицательно помотал головой, весь его вид выражал вину и просьбу о снисхождении. Аня громко вздохнула и на манер благодетельницы окинула взглядом двор.

– Ладно, пойдем в подвал, ух не люблю я, бррр... Смотри, должен будешь!

Девица многозначительно посмотрела на навязчивого гостя и, дождавшись его согласного кивка, вошла в подъезд. В темной тесноте под маршем лестницы Аня открыла скрипучую обшарпанную дверь, сразу пахнуло сыростью. Девушка стянула рюкзачок, порылась и достала спички. Тщедушный огонек осветил жуткую темноту, Аня спустилась на пару ступенек и среди паутины нащупала выключатель. После щелчка вспыхнул свет - в глубине подвала лампочка под потолком наполнила подземелье светом, а над лестницей - вспыхнула и угасла навсегда, медленно погасив оранжевую нить.

– Пошли, - добродушным голосом позвала Анька, будто пару минут назад не отсчитала парнишку, - давай быстрее.. и дверь прикрой.

Аня привычно спустилась по темной лестнице, ориентируясь на свет далекой лампочки, верзила неуклюже спешил сзади, цепляясь и задевая ветхие стены, преисполненный чувства самой пылкой благодарности. Вдруг он остановился, наткнувшись в темноте на девицу. Анька намеренно выпятила зад, чтобы шутки ради встретить пах своего несостоятельного клиента. Она игриво развернулась, в подвальном полумраке выделялись очертания ее созревшего не по годам тела и блеск зеленых ведьминых глаз.

– Нет, нет, нет, - запротестовала девчонка, когда парень подцепил пальцами ее лосины, - тебе только минет!

Клиент отпустил резинку и застыл в полумраке.

– Деньги будут, тогда посмотрим, - смягчилась девица, чтобы не обижать молодого человека, - стаскивай штаны.

Аня присела на корточки и, не дождавшись от неловких пальцев пользы, отстранила их и сама принялась распускать ремень и вытягивать тугие пуговицы джинсов. Она заботливо завела руки за спину парня и стянула штаны вместе с трусами. Здесь, внизу темнота была непроглядная. Аня почувствовала, когда резинка трусов выпустила набравший твердости орган. Теперь он раскачивается перед самым ее лицом и даже чувствует нежной кожей Анино жаркое дыхание. Если бы в подвале было светлее, можно было бы увидеть, с каким усердием наша прелестница относится к своему делу. Лицо ее сосредоточено. При свете еще можно было бы получше рассмотреть крупные сиськи, большей своей частью выставленные из выреза футболки. Впадинка между плотно сжатыми холмами проходит почти горизонтально, как у средневековых дам в корсетах. Забавно, обычно Аня не радует клиентов оголением груди, ну если разве что мужчина попадется очень настойчивый. Не то, чтобы это противоречит ее убеждениям, просто в юной головке не уживается необходимость дополнительно стимулировать мужчин, когда ее юный ротик так старательно ублажает их.

Аня в темноте пальцами поймала твердый член и обжала ствол у основания, теплая пульсация чувствовалась под ладонями. Она наугад приблизила лицо и прикоснулась щекой к теплой, бархатистой головке. Мокрый, тягучий след остался на коже. В такие минуты Аня впадала в экстаз, в тишине (если не считать глубокого дыхания парня) и полумраке все предрасполагало всецело отдаваться позывам инстинкта. Можно было наслаждаться безнаказанно - без лишних глаз и без сальных шуточек платежеспособных героев-любовников.

Аня не спешила, она держала в цепких пальчиках крупный ствол и водила им по лицу, шлепала по щекам, терла по закрытым векам, проводила по губам словно помадой. Она по-настоящему наслаждалась. Мокрый язычок увлажнил губы и Аня поцеловала набухшую головку, язык встретился с солоноватой каплей. В поцелуе губы расступились, впуская залупу. Маленький ротик с пухлыми губками с легкостью уместил набухшую пульсирующую головку члена, девушка обвела ее по кругу языком, насладилась ее нежной бархатистостью и продвинула дальше. Теперь губы сомкнулись на испещренном жирными венами стволе. Так даже лучше, в темноте, когда не видишь лоснящегося, похотливого взгляда, не соизмеряешь размеры органа со статью мужчины.

Верзила чуть стоит, шатается от слабости, ищет спиной опоры. Он еще пока сдерживает стоны, сопротивляется, боится отпустить инстинкты раньше времени. Но век его терпения не долог, скоро из груди прорвется вместе с выдохом животный рык. И ничего удивительного - наша героиня заслуживает сравнения с лучшими мастерицами ораторского искусства. Аня плотно сомкнула губы и, отстраняясь, сопроводила сжатием каждый миллиметр выскальзывающего пениса. Потом снова широко открыла рот и вобрала головку, пропустила ее еще глубже и задержалась, чтобы обсмаковать и насладиться наполненностью рта. Девчонка повторяла одно и то же действие, с каждым разом углубляя проникновение. Вскоре ее вздернутый носик щекотали жесткие лобковые волоски. Она сидела на корточках, касаясь коленками костлявых ног, и возбужденно мычала. Когда кляп освобождал ротик, непременно вырывался скопивший силу стон.

Как обычно у Аньки зародилось непреодолимое желание прикоснуться к своей воспламеняющей жар промежности. Чаще всего она терпела, умудренная горьким опытом - парни кончают еще до того, как она порядком затискает свою мокрую девочку. Бывает, что становится совсем невмоготу и Аня натирает свою промежность, а потом, когда клиент спустит в ее ротик, сама догоняет оргазм, позабыв про существование людей поблизости. Сейчас держится, копит энергию зудящего возбуждения. Член уже целиком вмещается в девичьем ротике, Анька даже обозначилась, прикусив ствол у самого основания. Чувствительная залупа трется и давит в самом горле, мешает дышать, вызывает рвотный рефлекс. Но нет ничего слаще для нашей Анечки, чем настоящий мужской пенис глубоко в глотке. Девица задерживает дыхание и несколько секунд удерживает позицию, потом мягко выпускает и длинный кожаный шланг бесконечно долго покидает свое логово. В такие моменты все плывет перед глазами искушенной старшеклассницы, она застает свою правую руку трущей набухшие валики половых губ, штанишки насквозь промокли и сочатся липкой жижей.

Клиент дернулся, зажмурился, стиснул зубы. Короткая, безнадежная борьба. Хороший знак - мужские руки обхватили голову, но трахать сильнее и глубже, чем это делала сама плутовка, уже невозможно. До чего сладко парнишке, оргазм наплывает мягко-мягко, стон облегчения наполняет душный подвал и сперма изливается неистовым потоком. В этот момент Аня любит держать чувствительную головку за щекой, чтобы чувствовать, как жирная, горячая сперма хлещет во рту. У молодых людей она слаще и липучее. Взрослая - жидковатая и горчит, зато почти не прилипает к зубам. Чтобы еще больше оценить прелесть настоящей минуты, Аня нежно высосала остатки и облизала головку дочиста и лишь тогда выпустила неопадающий орган наружу. Стоит ли сомневаться - сама она тоже кончила. Девица чмокнула помягчевшую залупу, встала и направилась к выходу.

– Не забудь, теперь ты мне за оба раза торчишь... - сказала Аня, обернувшись в темноту, и поспешила вверх.

Сзади послышались тяжелые, шаркающие шаги и благоговейное кряхтенье юноши.