Иномирец проснулся с отчаянной надеждой, что все, произошедшее накануне — какой-то безумно кошмарный сон. Всего лишь пренеприятнейшее сновидение. Потому что Алексей, выросший в современной России человек, и не подозревал, что так вообще хоть где-то могут обходиться с людьми!

А уж мысль, что Алекс умудрился угодить в подобные жернова лично — и вовсе вселяла в душу гнетущий огонек зарождающегося отчаяния!

Но все мысленные уговоры оказались напрасны. Мужчина еще даже и глаз-то не открыл, но уже прекрасно знал, что все надежды рассыпались в прах, рухнув под порывом ветра суровой реальности. В ноздри бил ни с чем не сравнимый по отвратности аромат мочи, пота и спермы. А по ушам противным наждаком елозил чей-то богатырский храп.

Да и тело, стоило лишь немного пошевелиться, тут же отозвалось суровой вспышкой боли, исходящей, казалось, отовсюду сразу — до того внушительно досталось Алексею накануне!

Иномирец поспешно замер, судорожно хватая ртом воздух и чувствуя навернувшиеся на глаза слезы. Перед глазами бурным калейдоскопом промелькнули вчерашние события. Показав и Витуса с его громадным членом, и Никандра с его вертким мечом, и дрища-архонта, полного высокомерного презрения. Но почетной вишенкой на этом торте оказалась, конечно же, сука-Мелания с ее откровенной страстью к садизму!

Алексей с громадным удовольствием вернул бы время вспять. Просто проснуться в комнате на ничейном дворе. В кошеле — сиринга и все! И пусть все идут лесом! И хрен с ним, что все считают каким-то уродом, которому уготовано все просрать — но хотя бы не издеваются...

Иномирец вздрогнул от прорезавшего помещение звука — кто-то отпер засов. Глаза сами собой открылись и вперились в дверной проем. А где-то внутри вспыхнул огонек гнетущего страха — а вдруг Мелания вернулась выдать добавки?

Но Алексей увидел всего лишь обыкновенных охранников. Которые, рассеявшись по залу, начали один за другим отпирать засовы на клетках, выпуская рабов на очередной рабочий день.

Вставать жутко не хотелось. И уж подавно — выползать наружу. Под жаркое солнце и взгляды других рабов, прекрасно знавших, какому унижению вчера подвергли иномирца. Но Алексея никто и не спрашивал.

Достаточно было взглянуть на морду стражника, отомкнувшего засов, чтобы уяснить простейшую мысль, написанную в глазах: «Не выйдешь сам — вытолкаю нахер!»

И Алекс, превозмогая лютую боль, все же поднялся и, влившись в людской поток, поплелся наружу. Сразу же направившись к водяному желобу на противоположенном конце двора.

Горло саднило неимоверно! Но Алексей сделал всего несколько больших глотков и тут же начал плескать водой себе на грудь, пытаясь отмыться после визита Мелании. С изрядным ужасом видя на собственной коже мелкие беленькие дорожки тут и там.

Как и большинство современных мужчин Алекс крайне брезгливо относится к собственному семени. С одной стороны — ему доставляло определенное наслаждение видеть его на своих любовницах. С другой — сам иномирец старался по возможности к сперме даже и пальцами не прикасаться!

А сейчас она затейливым рисунком украшала весь торс от шеи и до живота. Напоминая всем и каждому, кто бросал случайный взгляд на Алексея, через какое дерьмо ему пришлось пройти.

Впрочем, всего какая-то пара минут — и от белого рисунка не осталось и следа. Зато иномирцу открылись совершенно другие напоминания о вчерашнем дне, стереть которые будет ой как ни просто.

Весь торс украшала россыпь продолговатых синяков — наследие стычки с Никандром. Еще несколько аналогичных — на ногах и руках, окончательно создавая иллюзию не то леопардовой раскраски, не то недоделанной зебры-абстракционистки.

Выделялся среди всех этих фингалов лишь один — налившийся за ночь аж темно-фиолетовым цветом. На левом боку, почти что под самыми ребрами — любимая точка для кулачка Мелании. И болел раза в два сильнее остальных, оттеняя каждый вздох до единого.

— Видывал я похуже, иномирец, — раздался сбоку голос Акакия.

Алексей испуганно вывернул голову, тут же пожалев о столь резком развороте — в глазах аж поплыло от заволокшей сознание боли. И лишь бросив взгляд по сторонам запоздало понял, что рабы весьма заинтересованно поглядывают на новичка.

Но, несмотря на явное любопытство, никто не делал и попытки как-либо обратиться или отпустить похабную шуточку, чтобы привлечь к себе немного внимания. Напротив — как-то уж слишком подчеркнуло сторонились, ограничиваясь лишь любопытными взглядами.

И, бегло пройдясь по списку возможных причин, Алексей тут же застонал от осознания, что вчера Мелания при всех назвала его иномирцем! И народ, хоть и сидел безвылазно в этой каталажке, все же получал свежие новости с каждым посаженным рабом. А значит — все теперь прекрасно понимали, кем именно является новичок!

— И насколько все плохо? — отстраненно пробормотал Алекс, уж слишком погруженный в обмозговывание своего нового социального статуса и его потенциальных последствий, чтобы хоть как-то обращать внимание на стоявшего рядом Акакия.

— Ниче, авось выживешь, — усмехнулся наставник. — Пошли, разомнемся немного, иномирец!

Алексей хотел было возразить — все его тело едва лишь услышав о необходимости напрягаться протестующе заныло и вовсю призывало вспомнить молодость, попытавшись откосить от очередного урока физкультуры. Но все же в памяти отчетливо всплыло как после вчерашнего занятия побитое Никандром тело каким-то необъяснимым образом унялось, позволив выйти на местный ринг и даже вернуться оттуда обратно.

И Алекс решил довериться этому щуплому мужичку. В надежде, что тот дурного не посоветует, а значит и боль как-то поутихнет. Да и с мечом в руке сразу же почувствовалась непонятно откуда возникшая уверенность, что никто не прикопается и не станет стебаться о постыдных мгновениях Алексея.

С первых же минут стало ясно, что Акакий здорово щадил новичка. Бил послабее, да и удары наносил с какой-то уж слишком яркой четкостью. Будто специально показывал замахи, позволяя иномирцу полегче их отражать.

За что Алекс был ему безмерно благодарен! Каждое движение, каждый выставленный блок отдавался в теле зверской болью. Снова и снова вынуждая мужчину сжимать зубы и напоминать себе о вчерашнем бое. Просто чтобы появился хоть какой-то стимул продолжать эту добровольную пытку — иначе бы Алекс уже давным-давно бросил бы деревяшку под ноги и уселся в тенек, наплевав на все возможные последствия.

Да и взгляды остальных рабов то и дело подстегивали настороженность иномирца. Было в них что-то... опасное? Холодная отстраненность, неприязнь, тщательно скрываемая ненависть. Будто вокруг Алексея за ночь образовалась пренеприятнейшая сфера в полтора метра, в которую никто не жаждал ступать, чтобы ненароком не замараться.

Истинная причина вскрылась сразу же после обеда. Акакий наконец-то отцепился от Алексея, начав тренировать остальных жаждущих его внимания ребят — до этого наставник попросту время от времени разбивал их на пары, да тем и ограничивался.

А Алекс, воспользовавшись передышкой, попробовал аккуратно прощупать почву со своими сокамерниками. Прекрасно уяснив к этому моменту, что любая попытка сбежать из этой каталажки в одиночку — уж точно будет обречена на провал. Как ни крути, а ему необходима была хотя бы пара-тройка ребят за плечами, на которых можно будет положиться в нужный момент.

Вот только попробовав завязать несколько диалогов, Алексей быстро уяснил простую истину — не выйдет. Царь Кекроп умудрился добраться даже до этого рабского застенка!

В глазах у людей читалась скрытая враждебность. Будто каждый из них только и думал, как бы так под шумок умудриться открутить башку легендарному лжегерою, которому уготовано погубить Афины! А те немногие, что не испытывали видимой неприязни, откровенно не желали ввязываться, предпочитая переждать всю эту бучу в стороне и для начала как следует уяснить, откуда дует ветер, прежде чем делать хоть что-то, что может быть истолковано остальными как дружба с иномирцем.

Алексей остался в одиночестве. Всего за полчаса прекрасно поняв, что единственный человек в этом вертепе, на которого хоть как-то стоило полагаться — это наставник Акакий, которому, похоже, было попросту плевать с высоченной колокольни на все это пророчество. Или, быть может, он был и не против косвенно поучаствовать в потоплении Афин — все же у него на коже красовалось рабское клеймо, которое вряд ли прибавляло мужику любви к этому гребаному городу?

В любом случае, сам Акакий на этот вопрос не ответил. Лишь отшутился, заявив, что «иномирец ты иль нет, герой иль как — да токмо щас ты такой же раб, как все мы тута!»

И Алексею этого ответа хватило. Сложно было расценивать Акакия как союзника, но он однозначно не был врагом. А уже этого иномирцу, в его нынешнем положении, хватало.

В целом день прошел на редкость бестолково. И к тому моменту как всех недоделанных гладиаторов затолкали обратно по камерам — Алекс не взялся бы сказать, а была ли от этого дня вообще хоть какая-то польза?

Но, помимо Акакия, гораздо большего внимания, по мнению иномирца, заслуживал Никандр. Чемпион весь день бросал откровенно враждебные взгляды на Алексея и один раз даже попытался было подойти с явным намерением довести начатый вчера поединок до финала, но не успел и двух фраз сказать, как вмешавшийся стражник резко оборвал попытку, одарив Никандра таким взглядом, что Алекс моментально догадался, что охранник действует согласно полученному сверху распоряжению Витуса, сумевшему предугадать неблагоприятный расклад наперед.

Алексей только сейчас, сидя в своей отдельной клетке, в полной мере оценил расчетливость жиртреста. Во дворе за иномирцем постоянно приглядывала стража. Не то чтобы так уж защищала, но по крайней мере, не давала никому натворить лишнего. Не позволяя гладиаторам убивать друг друга.

Но здесь, в бараке, на ночь оставались только рабы. И если б Алексей сидел сейчас в одной клетке с кем-нибудь, то он не поставил бы и сотни драхм на то, что откроет глаза утром. А так, от других невольников его отделяли железные прутья. Давая хоть какую-то иллюзию безопасности.

Стражники вернулись лишь через пару часов. Настала пора выводить кого-то на бой. Но Алексей даже и не повернул головы, когда услышал скрежет входной двери. Он просто знал, что Витус даже и не подумает сегодня снова бросать столь ценного раба в бой. Даст день, а то и два на отдых.

«Что имеет со всего этого этот толстяк?» — прикинул Алексей, выискивая возможные точки для того, чтобы надавить куда-нибудь. — «Официальные гладиаторские бои на местном Колизее проходят не так уж и часто — раз-два в месяц. Если хотят задобрить Богов — тогда почаще, если я правильно помню объяснения Ксении. Сейчас, пожалуй что, как раз таки почаще — все же на дворе неспокойно, а тут другого решения кроме как ожидать помощи свыше по большей части и не ищут... « — скривились в презрении губы иномирца, в то время как глаза проводили ушедшего в ведущий во двор проем раба.

Алексей даже и не увидел, кого забрали на первый бой. Просто какая-то спина. И теперь уже лжегерой скривился от отвращения к самому себе — негоже было уподобляться местным. Это у них за плечами еще не было опыта тысячелетий. Жили ото дня ко дню как придется. Увидели очередной рассвет — неплохо. Легли спать сытыми — еще лучше.

А человеку современному так поступать не следовало. Алексей поставил себе мысленный крыжик в будущем попытаться проявлять больше эмпатии и сочувствия к делам окружающих. Быть может, и они ответят тем же? Потому что никакого более дельного плана «как завоевать доверие окружающих» у Алекса, к сожалению, не было.

В бараке, не успела закрыться внешняя дверь, сразу же воцарился легкий гомон, делавший совершенно невозможным что-либо услышать со внутреннего двора. И Алексей снова вернулся к своим размышлениям.

«Так чем же мне зацепить Витуса? Нужно как-то убедить его, что живой я ему ценнее чем мясо на гладиаторском ринге! А для этого нужно как-то попытаться выяснить, а насколько я ценен ему на арене. Так, прикинем. Что я видел вчера? Кучку народа. В общем и целом — где-то около тридцатника, наверное. Выкинем женщин — в этом мире они всего лишь «плюс один», остается где-то десяток с небольшим мужчин. Несколько патрициев, чуть больше купцов?» — Алексей напряг память, пытаясь получше все припомнить, но без толку — он был уж слишком уставший, чтобы запоминать подобные мелочи.

«Ладно, конкретное соотношение не так уж и важно», — в конце концов решил он. — «Что Витус имеет с этого жалкого подобия гладиаторского лудуса? Скорее всего, это — античный тотализатор. Значит, толстячок делает ставки на своих гладиаторов?» — Алексей на миг задумался, но почти сразу же решительно тряхнул головой. — «Нет, не сходится. Нас тут не тренируют — просто следят, чтобы было мясо для ринга. Значит, у Витуса какой-то другой интерес. Может, он продает билеты? Или получает какие-нибудь финансовые барыши от своих гостей?»

Иномирец глубоко задумался, пытаясь мысленно накидать возможные «непрямые» плюсы, позволившие бы окупить содержание пяти десятков рабов, но чем больше размышлял, тем больше убеждался, что элементарно не имеет достаточно данных. Проще говоря — не знает об этом мире настолько много, как хотелось бы.

Алексей краем глаза увидел, как дверь отворилась и вошедшие стражники быстро вытащили Никандра из его отдельной камеры, расположенной чуть дальше по стене, и относительно вежливо вывели во двор.

«Чтоб ты сдох», — тут же забыл о недавно данном обещании проявлять побольше сочувствия к окружающим Алекс, снова ухнув в свои размышления.

Как ни крути, а мысли снова и снова упирались в одно-единственное наблюдение.

«Витус делает это ради связей», — с грустью сделал вывод Алексей. — «Архонт заглянул вчера на огонек исключительно ради того, чтобы посмотреть как мне перережут глотку. И Толстячок уж излишне сильно вылизывал ему задницу! Пока Витус выставляет меня на бои — он может рассчитывать на визиты архонта. А то и парочки его друзей-собутыльников. И что я могу такого предложить этому говнюку, чтобы перевесить это!?»

Алекс начал мысленно перебирать свои познания, пытаясь найти что-нибудь подходящее, но все казалось каким-то мелким. Большая часть пришедших в голову идей требовала некоторого начального капитала и времени для реализации. И Алексей был практически уверен, что Витус не даст ему ни того, ни другого.

Да и, говоря начистоту, Алекса мутило от одной лишь мысли о том, чтобы «подарить» этому толстому говнюку хоть что-либо действительно стоящее! Иномирца передергивало от осознания что одна из его блестящих идей уйдет на растерзание этому мудиле, который, скорее всего, еще и бросит Алексея обратно в клетку едва лишь он станет не нужен!

Дверь снова отворилась.

Иномирец машинально вскинул глаза и увидел вошедшего Никандра. Тело все блестело от пота, грудь вздымалась от тяжелого дыхания. На груди красовалась свежая царапина, как и еще одна — на внешней стороне бедра. Но уверенная походка быстро дала понять, что раны несерьезные — громила победно улыбался, хотя цепкий глаз Алексея и ловил мелкие признаки что победа далась чемпиону ой как не просто.

Но Никандр уверенно направился к своей камере и едва лишь стражники заперли его внутри, как тут же вернулись во дворик. И вскоре протащили по коридору бездыханное тело.

Алексею хватило лишь одного взгляда, чтобы узнать его. Тот самый паренек, на которого иномирец набросился вчера. Совсем еще юный — хорошо если успел хотя б обзавестись женою...

Грудь была рассечена глубокой бороздой. Лицо перекошено от ужаса. Руки залиты кровью — должно быть схватился за рану перед смертью, пытаясь ее зажать.

«Глупо... « — горестно подумал Алексей, видя выкинутую на ветер ради чьей-то прихоти жизнь. — «Глупо и жестоко», — добавил он, нацеливая свою мысль на сей раз уже на господ, которые, скорее всего, проводили пацана в загробный мир лишь хохотом и улюлюканьем.

Следом протащили и противника Никандра — накачанного мужика с кучей порезов по всему телу. С первого же взгляда Алекс понял, что бой был долгим и жестким — у чемпиона было более чем достаточно времени, чтобы оставить гладиатору как минимум с десяток мелких ран, прежде чем пронзить его грудь клинком.

В ноздри ударил запах свежей крови. Алексей несколько раз втянул воздух полной грудью, наполовину ожидая что его вот-вот вырвет, но нет. Организм даже и не подумал сотрясаться от вида покойников. Просто тела. Свежее мясо для какой-нибудь скотины. Или, если ребятам повезет, то их закинут в костер. Кажется, именно так хоронили в этих краях покойников?

«Сволочи», — в очередной раз послал свою мысль Алекс в сторону Витуса и его компашки.

Но как ни крути, сколько не упивайся гневом — а все впустую. Алексей сидел в своей клетке и молчаливо пялился в стену, почти что и не вслушиваясь в царивший в рабском бараке гомон. Народ коротал время как мог — кто за разговорами, а кто за любой другой деятельностью, которой можно было заняться на пятачке два на три метра, не имея под рукой даже мелких камушков для какой-нибудь простенькой игры.

Пожалуй что, это было воплощением жизни рабов. Не иметь вообще ничего. И где-то в глубине души сознавать что даже набедренная повязка, прикрывавшая член, тебе не принадлежит. Что если что-то случится — то ее вмиг отдадут другому несчастному, угодившему на освободившееся место.

И в душе Алекса все это рождало лишь глубокую ненависть. Заставляя снова и снова вспоминать свою жизнь до этого. Да, местами не сахар — но все прошлые проблемы казались какими-то чудовищно мелкими на столь резком контрасте.

Бросила девушка — найди другую! Неудачи на работе — но зарплату-то продолжали платить! Нет друзей — ну так а кто в этом виноват-то? И попробуй-ка откровенно перевести стрелки, заявив что-нибудь в духе: «Да просто человечки нынче как-то обмельчали! Не хочу я с такими знаться!»

Снова и снова Алексей вспоминал самые мелкие радости жизни. Вкусный ужин, приготовленный на нормальной плите. Из продуктов, травануться которыми, сказать по правде, было трудновато. Комфортное кресло, в котором можно было усесться и посмотреть очередную серию какого-нибудь сериала. А лучше — загнать красивый фильм про космические просторы!

А сейчас? Вот уже который день Алексей питался чем придется. Ну хоть в «натуральности» продуктов сомневаться не приходилось. Но все равно — качество приготовления оставляло желать лучшего. Сразу видно что на дворе даже простенькие печи еще толком не освоили! С тем же успехом могли и вовсе жарить на кострах.

А под жопой вместо уютного кресла был холодный пол. Сидеть на котором не доставляло совершенно никакого удовольствия. Да и вместо фильма в качестве развлечения предлагалось скоротать время за беседой с пачкой неотесанных мужиков, образование которых и способность к культурному общению оставляли лишь биться головой о стену...

Впервые в жизни Алекс сумел в полной мере понять, как много имел человек современный! И насколько низко он все это ценил... Элементарно не обращая внимание на такие, казавшиеся обыденными, мелочи.

Внешняя дверь внезапно скрежетнула, в один миг заставив барак затихнуть в паническом взгляде — кого еще могла принести нелегкая в столь поздний час!? И не пора ли кому-то готовить задницу?

Но не прошло и двух секунд — как помещение взорвалось радостными криками и улюлюканьем. Вынудив Алексея оторваться от своих дум и нехотя приоткрыть глаза. Ощущая как внутренний зверек под именем «любопытство», впавший за последние два дня в спячку, высунул свой носик из норы, в которую забился.

По проходу шла девушка. Но Алексей с первого же взгляда понял, что это не Мелания — у той волосы были темными. Эта же щеголяла роскошным пшеничным оттенком. Да к тому же, если у вчерашней мучительницы грива постоянно была стянута в тугой хвост, то эта, напротив, игриво перекинула всю свою копну через плечико, позволяя кончикам щекотать один из крупных шариков груди.

«Как там ее?» — мелькнуло в голове Алекса, едва только он понял, что в рабский застенок за каким-то чертом пожаловала вторая дочка Витуса. — «Что-то на «л»... Лита? Лидия? Нет... Лариса? Да, вроде, Лариса.»

В голове сразу же всплыл образ этой девицы, причмокивавшей губками, всем своим красочным обликом давая понять, что девушка ой как не против накинуться на папочкин агрегат вместо своей младшей сестренки.

Алексей легонько тряхнул головой, отгоняя похабное видение. И сразу же понимая, что, скорее всего, вот именно так он и запомнит эту бабу на весь остаток своей жизни. Уж слишком сильно впился в мозг тот кадр.

Впрочем, Алекс тут же оценил очевидный факт. В отличии от Мелании, Ларису рабы явно любили гораздо больше. Народ повскакивал со своих мест и вовсю изображал стаю обезьян во время кормежки!

В проход была высунута куча рук в попытке дотронуться до идущей между клеток пышки, а лица тут и там кривились от улыбок. Не говоря уже о куче голосов, вовсю пытавшихся зазвать красотку к себе. В общем-то — типичная реакция зеков на внезапно заскочившую на огонек женщину.

Лариса никуда не спешила. Еле плелась, находя тут и там мгновение чтобы погладить кого-нибудь по щеке или кокетливо ответить на какой-нибудь комплимент. Вовсю изображая из себя всеми любимую королеву бала.

Впрочем, Алексей, привыкший обращать внимание на все что только возможно, пусть и не сразу, но все же заметил оставшихся у входной двери стражников. Пара матерых качков — явно не из стандартных надсмотрщиков, что в течении дня толклись с невольниками во дворе.

Во-первых — в глаза тут же бил блеск начищенных нагрудников. Охранники были в полном железном доспехе, как и полагается воину, заботящемуся о собственной защите. В руках держали короткие дубинки, но на поясах висели ножны с настоящими мечами.

Входная дверь, впрочем, захлопнулась едва только вся эта троица зашла внутрь. Согласно местным традициям начисто отрезая застенок от внешнего мира.

Хозяйская дочка наконец-то добралась до камеры на дальней стене — где-то неподалеку от Алексея.

— Ты сегодня храбро сражался, Никандр! — с легким придыханием произнесла Лариса.

— Пф! Всего-то зарезал очередного поросенка для потехи! — слегка надменно ответил чемпион.

Алекс мгновенно оценил лукавые интонации с обоих сторон. Классический флирт. Девочке понравился мальчик, а он, вовремя это смекнув, поспешно распетушил грудь.

И, к легкому изумлению иномирца, почти сразу же раздался срежет отодвигаемого засова. А следом за ним — жадного причмокивания, сопровождавшего страстный поцелуй.

«Что за хрень?» — удивленно приподнял бровь Алекс.

Он никак не мог понять, как это могло случится. Но собственные уши недвусмысленно рисовали картину происходящего. С какого-то перепугу хозяйская дочка приперлась в рабский барак. И бесстрашно полезла целоваться в клетку к местному чемпиону!

Шестеренки быстро провернулись, наспех расщелкав нестандартную ситуацию. Сложив воедино разрозненные кусочки головоломки в единое целое.

Кнут и пряник. Витусу нужен был рычаг воздействия на рабов. Вот только вместо того чтобы натаскать каких-нибудь рабынь — он воспользовался собственными дочерями!? Одна выступала в роли кнута — наказывать строптивых идиотов, напоказ унижая их. Другая же была пряником — заслуженной наградой за хорошее поведение?

Лариса снова показалась в проходе. Вытащив Никандра из его камеры за руку. От туники она уже успела благополучно избавиться, держа крашенную ткань в руках. И прямо на глазах Алекса, примерившись, метнула ее в сторону стоявших у порога стражников.

— Ты знаешь, что и как! — тут же обвила пышка шею чемпиона. Ее глазки любовно смотрели в его, а ножка игриво приподнята назад.

Никандр лишь расплылся в широченной улыбке, подхватывая Ларису на руки. Притворный визг огласил притихший барак, а девчонка с явным интересом вертела головой, разглядывая полсотни жаждущих ее тела мужиков.

Чемпион быстро прошелся в одну сторону, ненадолго исчезнув из поля зрения. Ухо иномирца подсказало что еще две клетки было отомкнуто. После чего вся процессия направилась прямиком к Алексею.

Никандр со зловещим оскалом смотрел точно на новичка и на миг сердце Алекса ушло в пятки. Запоздало испытав лютый приступ леденящего душу ужаса. Воображение сразу же нарисовало как чемпион вламывается в его клетку и, пользуясь расположением хозяйской дочки, начинает сводить счеты.

Но Никандр в последний момент завернул к камере прямо напротив, в которой сидела пара уже давно потерявших всякую надежду рабов. Ребята изумленно уставились на чемпиона, отомкнувшего их клетку. bеstwеаpоn.ru Уже даже в самых дерзких мечтах не ожидав подобного поворота.

В то время как иномирец, пытаясь унять собственное сердцебиение, глядел как чемпион, не церемонясь, поставил Ларису на пол и сразу же, ухватив ее за плечи, опустил на колени.

Девчонка только и успела что открыть рот, с размаху насаживаясь на стоящий колом член. А ее шаловливые ручки на ощупь отыскали друзей Никандра, тут же занявшись полировкой их орудий.

Иномирец несколько раз удивленно моргнул, впиваясь глазами в зрелище, разворачивавшееся едва ли в пяти шагах от него. Трое рослых мужчин, бугрящихся мускулатурой, обступили молодую девчонку, тыкая своими дубинками ей в лицо. А Лариса, стоя на коленях, только и успевала поворачивать головку, поочередно обсасывая аж три члена! Быстро и порывисто. Едва ли по пять ударов сердца на каждого, успевая при этом заниматься остальными двумя ручками. Выдавая недюжинную сноровку в подобных играх.

Алекс скосил глаза на стоявших у двери охранников, но лица у тех были каменные. Будто разворачивавшаяся оргия была для них самым привычным делом. Ребята со скучающими мордами скользили глазами по залу, явно не слишком-то понимая, а что они вообще тут забыли?

Вот один из пары снялся со своего места и неспешно прошелся по бараку, собирая с пола маленькие штырьки, служившие замками. Какой-то молодой раб, постоянно ошивавшийся около Акакия в течении дня — явно новенький в этом застенке — попытался было умыкнуть железный гвоздь, но охранник как-то сумел это углядеть. И одарил пацана таким взглядом, что тот поспешно отдал инструмент для побега. Схлопотав легкий тычок дубиной сквозь прутья в качестве воспитательной меры.

А стражник столь же неторопливо прошествовал обратно на свой пост, по пути закидывая женскую тунику себе на плечо. И снова привалился спиной к стене, скучающим взором начав обводить округу.

Иномирец, поняв что единственный хоть немного привлекающий внимание элемент прочно устаканился на своем месте, снова перевел взгляд на творящийся в клетке напротив разврат.

И тут же наткнулся на зловещий оскал Никандра. Несмотря на то что его член сейчас как минимум наполовину был в женском ротике — мужик вовсю пялился на Алексея. Нахальным, самодовольным взглядом.

И Алекс мгновенно понял, что местный чемпион, за неимением более прямой возможности добраться до него, решил устроить небольшое шоу. И именно поэтому, помимо двух своих приятелей, пригласил на огонек парочку каких-то левых мужиков. Просто чтобы был повод устроиться именно у них в клетке, поближе к ненавистному иномирцу.

Никандр со своей свитой обступили Ларису, развернув ее спиной к Алексею. Поди ж сделали это умышленно — чтобы не закрывать обзор и позволить в полной мере осознать, чего лишился?

Алекс с большим удовольствием бы отвернулся. А лучше — и вовсе пересел куда-нибудь. Но надменный взгляд чемпиона заставил что-то внутри угрожающе зашипеть. И, понимая что попытка не смотреть будет воспринята как еще один повод для самоутверждения, продолжал наблюдать за происходящим. Стараясь напялить на лицо как можно более безучастную маску, уподобляясь стоявшим у дверей стражникам.

Лариса, вдоволь наигравшись с тремя орудиями, самовольно отстранилась. Ее любовник же, окинув тесное пространство взглядом, устроился на полу, растянувшись наискосок. А хозяйская дочка быстро заползла сверху. И Алекс из первого ряда пронаблюдал во всей красе как девчонка подхватила твердый, обильно блестящий от слюны, член Никандра и, направив его прямиком в свою попку, медленно опустилась на него. За пару попыток приняв штырь внутрь до самого основания, полностью опустившись на мужское тело.

Никандр, не теряя времени даром, ухватил крупные шарики, начав их тискать. В то время как другой рослый бугай забрался сверху, всаживая свою дубину в свободную щель под заливистый стон Ларисы. И сразу же начал долбить ее дырку протяжными движениями, вбивая свой хуй внутрь по самые помидоры резким напором.

Пышка мгновенно начала терять контроль — барак затопили ее громкие вопли наслаждения, заставившие большую часть рабов похвататься за свои члены. Но стонала девчонка совсем недолго. Едва ли через минуту второй приятель Никандра подошел к ее голове и пышные губки, не дожидаясь приглашения, тут же накинулись на него.

Алексей пытался хоть как-то уложить все происходящее в голове. Что происходит и, главное, как это вообще возможно!?

Рабочих теории было две. Одна, более вероятная — что девчонка пришла к Никандру по указке Витуса. Хотя Алекса и передергивало от одной лишь мысли что хоть один отец мог вот так распоряжаться собственными дочками. Сделать из них простые инструменты для воспитания рабов!

Другая — Витус был не в курсе. Хотя в это, сказать по правде, верилось с изрядным трудом. Чтобы этот жиртрест да не знал, что творится в его доме? Разве что Лариса по дороге сюда успела обслужить еще и тройку стражников? Двоих что стояли на входе и еще одного — по ту сторону? Впрочем, глядя на то с какой радостью девчонка отдавалась во все отверстия разом — Алекс бы не особо удивился, узнав что благодаря легкой руке подобного папочки, девчонка выросла законченной нимфоманкой.

В конце концов, на дворе были античные времена. Общественная мораль, как уже уяснил Алексей, была весьма своеобразной. В сексе все вокруг видели исключительно приятный досуг. Особенно сильные мира сего. И формирование личности ребенка во многом зависело от того, как на него реагировали родители.

А Витус без стеснения как минимум засовывал свою гаубицу дочкам в рот. Так что не удивительно что одна выросла закоренелой садисткой, а вторая — законченной нимфоманкой!

Но, сказать по правде, истина во всей этой разворачивающейся вакханалии порока была лишь одна.

Что Лариса добровольно отдавалась рабам. Причем ей, кажется, было глубоко плевать — кто именно ее ебал. Лишь бы их было сразу несколько.

Никандр блаженно валялся на полу, закинув руки за голову и, прикрывая глаза, потихоньку млел от того что творилось с его членом в заднице Ларисы, вовсю гарцующей под напором второго трахаля. Тут и там скашивая глаза в сторону Алекса просто чтобы убедиться что тот по-прежнему смотрит за происходящим.

Еще один сношал женский ротик, в то время как парочка законных обитателей клетки стояли у самой стеночки, боясь даже дотронуться до женского тела без разрешения. Лишь повязки изрядно топорщились, да выпученные глаза неотрывно скакали по творящемуся разврату, выдавая безумный настрой.

Но вот мужик подустал трахать Ларису в ее влажную щель и поднялся. Поманив пальцем одного из безучастной парочки, указывая на женскую норку.

— Сперва вылижи, потом еби! — нахально хохотнул он, аккуратно пробираясь вперед, подсовывая свой вымазанный агрегат под носик хозяйской дочери. Тут же накинувшейся на аппетитное лакомство, вылизывая его дочиста.

Раб, как и ожидалось, подчинился целиком и полностью. Припав на колени и на твердую пятерку пройдясь несколько раз по влажным губкам языком. Как показалось Алексу — так даже пару раз зацепил яйца Никандра, хотя наверняка иномирец и не взялся бы утверждать.

Алексей каждую секунду ощущал свой восставший член. Чувствовал его дрожь и ярое желание пуститься в бой! Но в то же время прекрасно понимал, что только этого Никандр и добивался. Еще разок унизить иномирца, показав свое превосходство. Что-то в духе невербального: «Вот, мой член — в заднице хозяйской дочери! А твой — в собственном кулаке!»

И Алекс, скрипя зубами, терпел. Хотя сохранять контроль становилось все труднее. Все чаще в голове рождались мысли: «Да пусть думают что хотят!» понукавшие наплевать на все и заняться собой. Раз уж никакого иного способа удовлетвориться не светило!

Рабы, оставшиеся не у дел, вовсю смотрели за происходящим. Кто-то — неистово дрочил, пытаясь побыстрее разрядиться. Другие — подошли к делу гораздо более обстоятельно, неспешно наяривая свои елдаки. Планируя, похоже, наслаждаться шоу до самого конца. Третьи — вовсю пользовались наличием сокамерника. Где в добровольном, а где — в принудительном порядке.

И лишь считанные единицы изображали из себя скалу, делая вид что их вся эта картина попросту не колышет.

Накануне, наверное, в бараке творилось нечто аналогичное. Хотя тогда Алексу было совершенно не до того чтобы глядеть по сторонам. Уж слишком сильно заботили собственные ощущения.

Иномирец раз двадцать начинал разглядывать стену перед собой, в попытке отстраниться и отвлечься от происходящего под носом. Но снова и снова организм предавал своего хозяина, разворачивая шею на какой-нибудь особо забористый, задавленный членом стон, вырвавшийся из женского ротика.

Девчонке устроили настоящие танцы до упаду. Подручные Никандра, явно участвовавшие в подобной оргии не в первый раз, то и дело брали небольшой перерыв, меняясь местами с рабами. Пытаясь продержаться подольше. И лишь чемпион все так же валялся на полу, не прилагая вообще никаких усилий. Быть может — и вовсе давным-давно разрядившись в женскую задницу. А то и не один раз!

Но все же Алекс прекрасно чувствовал, что даже эти ребята имеют свой предел.

Первыми отлетели рабы. Один — разрядился прямо внутрь Ларисы. Другой же — обкончал ей лицо во время попытки немного «проветриться». Девчонка тут же выпустила его дубину изо рта, накинувшись на соседа. А мужик, уже начав к этому моменту отстреливаться, всего лишь нашел наиболее подходящую цель.

Хозяйская пышка, впрочем, этого будто и не заметила. Была уж слишком увлечена отсасыванием более твердой палки. Хотя и вытирать кончу с лица тоже не стала — так и продолжила чмокать губками.

Но, лишившись смены, местная гладиаторская элита тоже начала сдавать. Всего пара минут — и вот уже парни поочередно спустили свои обоймы прямо на живот Ларисе.

Вынудив, наконец-то, Никандра немного поработать. Чемпион поднялся на ноги и, наклонив Ларису на прутья лицом к Алексу, начал вовсю долбить ее дымоход. Медленными, звериными рывками. Тратя по нескольку лишних секунд чтобы занять исходную позицию. И снова устремиться внутрь, вынуждая Ларису орать на всю округу от блаженства, до белых костяшек вцепившись в железные прутья. И в итоге спуская ей прямиком в задницу, продолжая долбить ее попку до тех самых пор пока член окончательно не опал.

Лишь тогда стражники, все это время устало приглядывавшие за происходящим, наконец-то снялись со своего поста. Один — быстро развел рабов по клеткам, надежно запирая их одного за другим. Другой же аккуратно поднял оттраханную почти до бесчувственности Ларису на руки и понес к выходу.

Погружая барак в блаженную тишину. Потому что после такого все просто попадали спать — благо что время местного отбоя уже полчаса как прошло.

Оставляя Алексея кривиться от отвращения. Отчетливо осознавая, что этот мир отнял у него еще одну вещь — возможность элементарно побыть в одиночестве. Потому что прямо сейчас он даже и продрочить не мог так, чтобы его никто не заметил! И пусть местные и не видели в подобном поведении ничего неестественного — для иномирца это все же был явный перебор!

В то время как второй причиной для отвращения был запах, витавший в помещении. Резкий и приторный аромат обильных мужских оргазмов полностью затопил рабский барак. И вряд ли собирался куда-то отступать до утра.

***

Новый день лишь еще больше втолкнул Алексея в отчаяние.

О благополучии и, уж тем более, развлечении рабов Витус не заботился. Так что каждый день был похож на предыдущий до безумия, позволяя легко потерять чувство времени в этой рутине.

Подъем — ленивая тренировка. Полученные от Никандра синяки наконец-то прекратили насиловать организм, позволяя снова начать тренироваться. Тело по-прежнему нещадно ныло и саднило, но стоило лишь полчаса поскакать с мечом и боль куда-то ушла, уткнувшись в какой-то ментальный шлагбаум, которым мозг защищал своего идиота-хозяина.

Сразу после утренней кормежки — охранники перевязали Никандру порез на ноге. Больше для проформы — потому что не похоже было, чтобы чемпиона вообще заботила пара полученных царапин. А после начали прохаживаться вдоль стены, естественно в тенечке, чтобы не жариться на афинском солнцепеке, тут и там подгоняя рабов хотя б для виду помахать деревяшками.

Акакий снова, к вящему неудовольствию местных, две трети своего времени прицельно натаскивал Алексея. В попытке как можно быстрее вылепить из него хоть сколько-то жизнеспособного бойца. Да иномирец, прекрасно понимая что часики громко тикают, и сам остервенело набрасывался на новое для себя ремесло. Слишком хорошо осознавая, что даже лишний час тренировки может оказаться границей между жизнью и смертью.

Алекс прекрасно понимал, что Витус даст ему лишь необходимый минимум времени на отдых. Попытавшись снова выставить на бой как можно быстрее! Уж слишком ценной для толстяка была возможность завязать чуть более плотное знакомство с архонтом. Подсадить его на кровавое зрелище, а там, даже если Алексея где-то прирежут под шумок — авось важная шишка продолжит заглядывать на огонек тут и там.

А значит — стоило ждать очередного вызова на арену в ближайшие дни. А то и вовсе — прямо сегодня!

И Алексей вдумчиво вслушивался в наставления Акакия. Пытаясь ухватить их как можно быстрее. Задавая вопросы и докапываясь до хоть сколько-то удовлетворительных ответов, пытаясь заполнить пробелы объяснений самостоятельно.

Местные, к изрядному неудовольствию Алексея, почти не задумывались над теорией боя. Ограничиваясь лишь самыми базовыми сентенциями. То есть: если ударят справа — блокируй вот так. А если противник замешкался — не теряй времени и хреначь в ответ!

Алекс же во время своих перерывов пытался мысленно выстроить остаток. Вспоминая оба своих поединка — и с Никандром, и с недавним метэком. И выстроить хоть какую-то общую теорию.

Алексей сразу же уяснил, что ему зверски не хватает банальной выносливости. Конечно, силушки бы тоже набраться не помешало, но прежде всего стоило бы начать вкалывать именно над умением продолжать бой подольше! Просто потому что если боец падает на землю от усталости — то иначе как легкой мишенью его назвать не получалось.

Иномирец быстро понял собственную силу. Отточенная годами наблюдательность позволяла ему гораздо быстрее обучаться. Легче подмечать какие-то мелкие нюансы ударов и блоков, о которых забывал упомянуть Акакий. И по мере сил копировать их. Не говоря уже о том что даже за ту пару дней что Алекс куковал в этом подобии гладиаторского лудуса, его глаза уже начали приспосабливаться к новой деятельности — умению наблюдать за врагом в боевой обстановке.

Иномирец легко вспомнил собственный первый бой в этом мире, устроенный Кекропом для проверки боевых навыков. Помнил, как даже и не решился атаковать. Просто потому что мозг уж слишком сильно скрипел, пытаясь на лету освоить новый навык.

А сейчас — к обеду Акакий махал своим мечом гораздо активнее, чем в первый раз. А Алекс, пусть и не идеально, но все же успевал защищаться. Хотя прекрасно понимал что если его наставнику вдруг что-то взбредет в голову — то он не успеет и понять что случилось, получив деревяшкой по балде.

Во время обеденного перерыва на балконе снова показался Витус. И опять — уже знакомая картина. Толстяк минут пять разглядывая рабов, что-то прикидывая в своей жирной башке. После чего устроил очередное шоу.

На сей раз, впрочем, заставив Ларису до блеска вылизать свою младшенькую на глазах у толпы вожделеющих рабов. Мелания вовсю извивалась и блаженно постанывала, кончив на языке сестренки, судя по звукам, раза три прежде чем Витус наконец-то удовлетворенно кивнул и отчалил, обозначив таким образом конец обеда.

Оставив внизу кучу мужиков с диким стояком. Алекс быстренько задал пару вопросов и выяснил, что, похоже, подобные шоу — относительно стандартная практика местного хозяина. Раз или два в неделю, для поддержания морального духа. Или наоборот — умышленная попытка саботировать его? Давая тут и там рабам возможность полюбоваться на то, чего они лишились, угодив в этот застенок?

Впрочем, оказался в рутинном распорядке Алексея и еще один неприятный элемент. Не успел иномирец толком отойти от съеденной лепешки, как на горизонте снова нарисовался Никандр.

И если вчера попытка оставить Алексу новую порцию побоев была резко пресечена стражей, то сейчас — фигушки.

Алексей честно попытался отболтаться, но блеск в глазах громилы быстро дал понять — без толку. Никандр уцепился за первое же слово, которое можно было хоть как-нибудь истолковать и вывернуть наизнанку! Вынудив Алекса поспешно занять боевую стойку.

Гладиатор на сей раз не стал давать иномирцу шанс зацепить его. Моментально пошел напролом, отвешивая один удар за другим. Оставляя Алексею лишь уповать на то, что от его тренировок с Акакием был хоть какой-то толк!

И, как ни странно, отдача действительно чувствовалась! Толи выход на бой с настоящим мечом заставил щелкнуть какой-то тумблер в голове, толи какие-то слова Акакия легли на благодатную почву. Но Алексей все же чуть лучше ловил клинок Никандра.

Но лишь чуть-чуть. Иномирцу снова пришлось извиваться, прыгать и отступать, пытаясь выжать из своего тела максимум просто для того чтобы остаться в живых! По ушам отчетливо бил треск дерева в опасной близости от собственной головы, снова и снова заставляя холодеть от одной лишь мысли, что произошло бы, не заблокируй Алексей удар! А тело, еще толком не успевшее оправиться от предыдущей порции побоев, получало новую!

И снова Алекс, проклиная этот чертов мир, внутренне боролся с желанием плюнуть на все и, упав на колени, взмолиться о пощаде! Потому что терпеть яростный натиск Никандра было почти что невозможно!

Но злобное упрямство и гордость в очередной раз не позволили этого сделать. Вынудив продержаться до того момента когда стражники наконец-то вмешались, прервав избиение.

И лишь спустя пять минут, хоть немного отдышавшись, Алексей сумел оценить результаты своих тренировок. Если в прошлый раз он попросту упал на землю после боя с местным чемпионом — то теперь, хоть и еле-еле, но все же устоял на ногах. Хотя и заработал себе полтора десятка новых синяков, огненными точками распускавшихся на теле тут и там.

И снова вторая половина дня пошла коту под хвост! Вынудив Алексея по большей части отсиживаться в тенечке, изредка насилуя свое тело, вставая на очередной раунд с Акакием. Просто чтобы размять отбитое тело в попытке хоть немного привести себя в форму.

А к вечеру рабов разогнали по клеткам. Наконец-то дав иномирцу возможность свернуться калачиком у стенки и, обняв себя за колени, насладиться покоем. Мысленно крича на себя. Убеждая не сдаваться.

Но Алекс слишком уж явственно ощущал гнетущий холод на душе. Он не был идиотом и даже осознав собственную способность к быстрому обучению, понимал что для того чтобы хотя бы на равных сразиться с Никандром — уйдет не один месяц. Нужно как следует накачать физическую форму — иначе все без толку. Любая попытка отмахаться будет взята простым состязанием на выносливость.

И если не убедить Никандра каким-то образом оставить иномирца в покое — то ни о каком побеге и речи не стояло... Сложно было даже думать и прорабатывать варианты, когда все тело было до того измотано, что хотелось лишь лечь и отрубиться на пару-тройку дней!

Но снова и снова Алексей натыкался на одно-единственное препятствие.

Он прекрасно понимал, что совершенно ничего не сделал Никандру. Ну в первый раз — еще может быть. Но сегодня — тот набросился за просто так! И после пары проворотов шестеренок Алекс понял, что у чемпиона, на деле, была лишь одна причина вот так набрасываться.

Гребаное пророчество. И сука-Мелания, объявившая всему рабскому чертогу о статусе Алексея! Вероятно, Никандр решил хоть таким образом внести свой вклад — регулярно избивая лжегероя. Максимально скашивая его шансы на победу в поединках и запарывая попытки тренироваться.

А значит и заставить Никандра отцепиться можно было лишь двумя путями. Как-то умудриться под шумок убить его, что было весьма проблематично, с учетом что ничего даже отдаленно похожего на оружие у рабов не было. А пытаться совладать голыми руками — попахивало откровенным самоубийством.

Либо покориться. Напоказ положить меч на землю и взмолиться о пощаде в надежде что Никандр удовольствуется моральным развлечением, втоптав «великого» лжегероя в грязь.

И Алекс прекрасно понимал, что собственная гордость не позволит ему этого сделать. Иначе бы уже дала трещину — что в первый раз, что во второй. Потому что Никандр оттянулся на теле Алексея по полной, оставив ему весьма внушительную раскраску! Превратив пятиминутный бой в почти что нестерпимую пытку, в которой болевой порог иномирца подвергался испытанию на прочность чуть ли не каждую секунду!

Засов скрежетнул, впуская пару охранников в барак. Алекс тут же, как и почти все вокруг, уткнулся в них глазами. Пытаясь всеми силами совладать со своими поджилками, отгоняя леденящий душу ужас. И облегченно вздохнув когда ребята отперли одну из камер чуть дальше по коридору.

— Ей, че!? — раздался удивленный возглас.

Мгновенно заткнутый метким тычком дубинки под ребра. Метая взглядом гневные молнии, мимо прошел один из «подручных» Никандра. Но Алексей был слишком утомлен чтобы обратить внимание на логическую нестыковку. Целиком поглощенный собственным облегчением. Ведь с учетом местных порядков его могли забрать лишь на первый из двух боев. А значит — можно было расслабиться и уйти в себя.

И посему, когда шаги вернулись в зал, Алекс даже и глаз не открыл, начисто игнорируя все вокруг. И лишь скрежет над ухом заставил его содрогнуться.

— Подъем, раб, — холодно бросил охранник.

— Что!? — хрипло выдохнул Алексей, впиваясь в мужика молящим взглядом.

Мгновенно читая простейший посыл в холодных глазах. Как и на утреннем подъеме. «Не выйдешь сам — вытолкаю!» — безмолвно говорили глаза стражника.

На миг иномирец впал в легкую панику. В голове пронесся вариант упасть под ноги и начать умолять оставить его в покое. Или накрепко вцепиться в прутья, чтобы сумели отодрать лишь как следует поколотив! Ведь не станут его после такого вышвыривать на местную арену! Витус слишком умен, чтобы настолько легко посылать своего ценного раба на верную гибель!

Но миг прошел. Позволив сознанию проясниться. Лицо Алексея превратилось в гримасу холодной ярости. А в голове гнев быстро навешивал звездюлей инстинкту самосохранения, готовому пойти на что угодно, лишь бы снова не выходить на ринг.

Иномирец гордо вышел из своей клетки и, даже и не взглянув на охранников, направился к двери во двор. Навстречу своей судьбе.

Тело болело и ломило после очередных побоев Никандра. Но в этот раз у Алексея было отличное оружие, которого не было в прошлый. Гнев и холодная ярость!

Иномирец моментально пробежался глазами по округе, сразу же подмечая истерзанное тело у дальней стены. Память услужливо подсказала, что «свой» гладиатор так и не вернулся в казематы. А значит — боец Пахомия (или кто там нынче выставлял противников?) оказался сильнее.

Под ногами, у самого входа, лежал окровавленный клинок. А у противоположенного края у стены сидел рослый бугай, на плече которого красовалась свежая рана.

Алексей, поняв что верзила свое уже отыграл, спешно перевел глаза на своего сегодняшнего противника.

Молодой пацан. Едва ли, наверное, лет семнадцати. Но с фигурой классического спортсмена. Под кожей переливались мускулы, а на прессе легко угадывались нарастающие кубики. Хотя Алекс тут же обратил внимание, что верхняя половина была как-то покрупнее нижней. Будто пацан успел за свою жизнь как следует поработать руками, а вот ноги ему нужны были исключительно для того чтобы стоять на месте.

«Может, какой-нибудь подмастерье кузнеца?» — тут же попытался угадать Алекс. — «Отлично — час от часу не легче! Ладно, на сей раз надо хоть на балкон получше взглянуть. Где там эти заносчивые говноеды?»

Даже беглого взгляда хватило чтобы почувствовать разницу. В прошлый раз балкон был забит преимущественно какими-то купцами да их спутницами. Сейчас же — Витус упивался визитом как минимум десятка людей в тогах патрициев, в то время как четко в центре красовалось двое архонтов. А большая часть женщин носила побрякушки и украшения, легко позволяя предположить, что это, скорее всего, вполне официальные жены и любовницы.

Под ложечкой иномирца тут же засосало от осознания, сколько внимания важных шишек перепало Витусу благодаря столь удачному «визиту» лжегероя на гладиаторский ринг.

С самого краешку, кое-как приткнувшись к перилам, торчала единственная фигура в купеческом балахоне фиолетовой расцветки. Глаз Алексея привычно прошелся по тощей фигуре, подмечая осоловелый взгляд и чуть сгорбленные плечи. Скорее всего — от охватившей мужчину неуверенности.

— А вот и главное представление сегодняшнего дня! — заговорил Витус со своего места рядом с архонтами. — Мы все собрались здесь именно ради этого боя! Тот самый лжегерой, которому уготовано уничтожить наш славный город, сегодня вынужден будет сразиться за собственную жизнь с этим рабом! Бывший подмастерье бронника Алерий, угодивший в рабство за...

— Да нам насрать как его зовут и за что надели ошейник! — нахально перебил преисполненный пафосом голос. Знакомый Алексею по прошлому визиту дрищ-архонт. — Пусть уже дерутся! Я хочу увидеть как этому посмешищу оттяпают башку!

Иномирец на миг замер, почувствовав нацеленный на него всеобщий взгляд. Надменность и кровожадность — вот были главные эмоции, доминировавшие над всем остальным.

В горле Алекса мгновенно застыл ком от проблеска осознания — не выйдет. Не получится ни толкнуть внушительную речугу, ни «договориться» с Витусом. Уж слишком много дал жирдяю один лишь слух о том, что в его подпольном заведении томится тот самый лжегерой. И это просто вопрос времени прежде чем патриции со всего города начнут раскупать билеты на шоу в надежде собственными глазами увидеть смерть иномирца. Если еще этого не делали...

Алексей понуро опустил глаза и только сейчас увидел несущегося во весь опор парня. В руке блестел клинок, густо заляпанный кровью предыдущего врага. А глаза смотрели на Алекса в ярым желанием убить.

Иномирец кое-как успел подхватить собственный меч. Благо что тот валялся прямо под ногами. Сталь столкнулась со сталью.

И Алексей проиграл. Руки недостаточно крепко вцепились в рукоять — клинок вывернуло назад, оставляя кровавую отметку на предплечье.

Иномирец кое-как успел отпрыгнуть. Левая рука почти что отнялась от ранения, а перед глазами мерцали огненные искры от пылающей боли. Но Алекс с кристальной ясностью понимал — стоит только поддаться собственным ощущениям хоть на секунду — и мир продолжит свое существование без него.

Герой понятия не имел, что такого Пахомий шепнул своему бойцу. Судя по пылающим глазам — не иначе как мгновенно даровать свободу в случае выигрыша! Потому что парень натурально пылал бессердечной кровожадностью!

Но хоть руки и были сильны — ноги подкачали. Алексей отступал. Снова и снова отскакивая из под ударов. Номинально подставляя свой меч просто чтобы парень бил со всей силы! Тратя на это свою железную выносливость и позволяя Алексу экономить свои силы.

Потому что иномирец отлично понимал — в этом бою ему не выиграть! Пахомий подыскал отличного противника — Алерий явно не умел обращаться с мечом. Но накачанные руки давали ему как минимум десяток лишних очков! Да еще и грамотно мотивировал, не оставляя Алексею почти что ни единого шанса.

Лишь отступать. Опять и опять. Раз за разом выскальзывая из под могучих ударов, любой из которых был способен смести жалкую попытку блокировать.

Алекс, памятуя советы Акакия, пятился вдоль стены. Изредка бросая отрывистый взгляд за плечо просто чтобы неожиданно не встретиться со стеной, по дурости самолично загнав себя в угол.

И, навернув полкруга, он наконец-то почувствовал первые признаки усталости в своем противнике. Взмахи меча стали пореже, да и в целом парень тяжело дышал.

Алексей, уже приноровившись к этому моменту вовремя отшагивать в сторону, начал тут и там делать осторожные выпады. Прекрасно понимая, что попытка закончить все одним ударом может обернуться неожиданным провалом — Алерий легко мог инстинктивно отмахнуться, случайно попав прямо по иномирцу.

А посему, пользуясь наставлениями Акакия, Алекс начал метить в руки и верхнюю часть бедра.

«Раненный в руку — клинок роняет! А ежелив в ногу — то только и может что на месте топтаться!» — отчетливо раздался голос наставника в ушах.

И хоть пацан и успел отшатнуться от первых пяти выпадов, шестой — таки попал в цель. Один взмах меча, на который Алексей не слишком-то и надеялся, оставил царапину на правом запястье. Вынудив Алерия скривиться от боли и ухватить клинок обеими руками просто чтобы не выронить его.

Опытный воин, наверное, тут же ринулся бы вперед — добивать. Но Алексей лишь отскочил назад. Прекрасно понимая, что одной-единственной царапины маловато будет, чтобы совладать с мускулистым пацаном. Что левая у него по силушке, поди, не слишком-то уступает правой! А значит — нужно продолжать свою пляску в попытке измотать еще больше.

Алекс прекрасно слышал раздававшиеся с балкона возгласы и визги. Подбадривания и улюлюканье. И отлично понимал что в глазах собравшейся толпы выглядит законченным трусом. Не решающимся даже вступить в честный поединок.

Но ему было плевать. В голове пульсировала одна-единственная мысль. «Выжить!» И плевать на общественное мнение! Просто выжить! Дотянуть до финала и убраться с этой чертовой арены как можно дальше!

Плечо все больше саднило и Алекс инстинктивно то и дело сжимал кулак, пытаясь хоть немного вернуть чувствительность левой руке. Хотя и не взялся бы сказать — зачем? Потому что правая вцепилась в рукоять меча мертвой хваткой, слишком страшась его банально выронить.

Он продолжал пятиться. Уже идя на второй круг вдоль стены излишне широкой арены. Аккуратно вылавливая моменты, в которые можно было рискнуть взмахнуть мечом.

Перед глазами плыли круги, а грудь постоянно вздымалась от тяжелого дыхания. Больше всего хотелось плюнуть на все и привалиться к стене, усаживаясь около нее. Беря пятиминутный тайм-аут. Но Алексей продолжал сражаться. Двигаясь исключительно на силе воли.

И понимая, что конец уже близок. Слишком сильно устал и он сам, и его противник. Оба были взмыленные и еле-еле двигались. А значит — любой удар мог оказаться последним.

Алекс умудрился каким-то чудом еще дважды зацепить Алерия. Оставив ему одну царапину на предплечье и чуть более глубокую рану на ноге. И сейчас вовсю пытался придумать какой-нибудь способ воспользоваться своим преимуществом. Но в голову ничего путного не приходило. Вынуждая банально продолжать в том же духе, не в силах вырваться из привычного ритма.

И вдруг — лицо его противника перекосилось от боли. И Алерий упал на колено. Должно

быть — неудачно наступив на больную ногу?

Алексей не стал разбираться. Просто поспешил воспользоваться моментом, дрожащей рукою поплотнее прижав свой клинок к шее своего врага.

Алерий вскинув глаза и Алекс мгновенно увидел как ярость, на которой держался пацан все это время, сменилась страхом. Увидел предельно яркое и отчетливое нежелание умирать!

И иномирец, не желая уподобляться местным дикарям, повернул голову к балкону и громко крикнул:

— Все! Я победил! — голос хрипел от натуги и ничего внушительного в интонациях не было. Лишь предельная усталость.

Но даже этого хватило, чтобы лица большинства собравшихся скривились от недовольства. Зрительские ряды, судя по разочарованным рожам, предпочли бы другой финал.

Особенно явно это читалось на физиономии архонта, который, казалось, готов был швырнуть зажатый в руке кубок об пол от собственной ярости и досады. И вдруг — глаза мужика вспыхнули!

Алексей, мгновенно почуяв неладное, краем глаза увидел какое-то движение. Резкий выпад мечом! Иномирец, пытаясь одновременно и подставить клинок, отводя коварный удар в сторону, и отшатнуться назад, и обругать чертова пацана, решившего коварно воспользоваться тем что его враг отвел взгляд, не преуспел вообще ни в чем.

Череп взорвался от боли. А точнее — левая его половина. Щека, как и лоб, мгновенно запылали от острой вспышки. А по коже потекло что-то нестерпимо горячее.

Алексей, пытаясь пересилить себя, усиленно моргал. Усилием воли отгоняя цветные круги, мешавшие увидеть хоть что-то вокруг. Коленом он ощущал жесткий песок, а прижатой к лицу рукой — глубокую рану, перечеркнувшую левую глазницу.

Но как только зрение хоть немного вернулось — иномирец тут же увидел лежащее в двух шагах тело. Алерий был мертв. А горло перечеркивала алая полоса.

«Должно быть — случайно? Когда пытался отмахнуться?» — мелькнуло осознание в голове Алексея.

Но едва только мозг понял, что опасность миновала — мир мгновенно померк. Сменившись какофонией из боли и холода.

***

Иномирца знобило. Здоровый глаз время от времени приоткрывался, цепляясь за коричневые стены и решетку собственной камеры. Как он сюда попал? Алекс не знал. И, сказать по правде, его это совершенно не беспокоило.

Вокруг головы была обернута какая-то тряпка. Должно быть, местный аналог первой помощи. Тело усиленно содрогалось, бомбардируя своего хозяина сотней неудобств. Затекшие плечи, дрожь, холод, ноющие ушибы и сильнее всего — чертовски сильная боль, заставлявшая хватать воздух ртом.

Мир постоянно темнел. Алекс то и дело отключался. Но неизменно возвращался, снова ухая в озеро из боли на несколько минут и моля высшие силы подарить ему забвение.

В один из подобных визитов в реальный мир он обнаружил склонившегося над ним человека. Незнакомый бородатый мужчина. Легким усилием он отнял прижатую к лицу руку и прижал ее к полу. Отдирая следом тряпку.

Алекс взвыл от боли, пытаясь ударить незнакомца, но движение получилось до того невразумительным, что бородач его даже и не заметил. Цепкие глаза быстро осмотрели рану, аккуратно ткнув рядом с ней пальцем пару раз. Снова разрывая мир на сотни мелких осколков, вынуждая сознание в очередной раз погасить лампочку.

— Я сделал что мог, — долетает до ушей усталый голос. — Но лихорадка может и не отступить.

— Сколько? — разрывает тишину недовольный голос Витуса.

— Сколько? — непонимающе ответил собеседник.

— Сколько времени он вот так проваляется!? — яростно прошипел жирдяй. — Он нужен мне на арене!

— Боюсь, только Боги сумеют ответить, — спокойно ответил местный аналог врача. — Думаю, месяц. Если ты, конечно...

— Что? — раздраженно фыркнул Витус.

— Целительный эликсир должен помочь. Один — сейчас. Еще один — через день, — уверенно произнес незнакомец.

«Это та синяя хрень-то?» — мелькнуло в голове у Алексея. — «Мда, я в жопе... « — каким-то чудом пробился на поверхность врожденный скептицизм.

— Это же целых шестьдесят драхм! — вскрикнул Витус.

Ответом ему, впрочем, был лишь усталый вздох.

Алексей, должно быть, снова отключился. Потому что когда он открыл глаза в следующий раз — то обнаружил себя сидящим у стены. Один из стражников держал его тело, в то время как другой зажимал в руке небольшой фиал, полный светло-голубой жидкости.

Охранник, увидев бешено вращающиеся глаза и поняв что пленник в сознании, поднес флакон поближе.

— Это поможет! Пей! — рявкнул он, выдергивая пробку.

Алекс толком и понять-то что происходит не успел, как ему между губ ткнулось горлышко. А следом — голову задрали, быстро влив голубую жидкость внутрь. И, не рассчитывая на результат своих слов, насильно закрыли челюсть, тут же зажав нос. Не оставляя иномирцу иного выбора кроме как проглотить жидкость, мешавшую вдохнуть.

И сразу же — отпустили. Бросив пленника и покинув камеру, задвигая за собой засов.

Целебная жидкость вызывала странное ощущение. Зубы тут же начало ломить, будто от ледяной воды. Рот, казалось, покрылся изморосью, будто от ударной дозы ментола. Пищевод, напротив, раскаленной волной обожгло аж до самого желудка, наподобие чуть ли не чистого спирта!

А минутой позже из желудка во все стороны начало расползаться нестерпимое тепло. Наполняя каждую клеточку истерзанного тела безудержно хлещущей через край энергией! От чего охватившая Алексея дрожь стала еще сильнее, вынуждая свернуться калачиком на полу, обхватив собственные ноги, и, скрипя зубами, пытаться перетерпеть эффект настойки.

Лишь фоном Алекс услышал скрип и шорох множества шагов. Слишком поглощенный собственной лихорадкой чтобы испытывать хоть какое-то любопытство.

— Ты слишком дорого мне обходишься, иномирец! — раздался над ухом голос, заставивший таки Алексея приоткрыть здоровый глаз.

Витус стоял прямо у самой решетки, злобно глядя на пленника сверху вниз.

«Сочувствую», — мысленно заявил Алекс, снова закрывая глаза. Смотреть, по его мнению, все равно было не на что. — «Должно быть, эта свинья сильно меня ценит, раз лично пожаловал в застенок!» — мелькнул следом юморной отголосок где-то глубоко внутри.

Но Витус, не получив ответа, пошел прочь. Оставляя Алексея дрожать на глиняном полу и гадать — когда именно он помрет? Дотянет ли хоть до рассвета?

***

sеаr21: контакты автора указаны в комментариях под первой главой.

Также я ценю развернутую критику.