Вечером в пятницу, после универа я спешил домой немного раньше обычного. Шел октябрь, но на улице было на удивление тепло, поэтому мать и отец еще жили загородом, на даче. Квартира оставалась целиком в моем распоряжении. После трудной недели мне хотелось побыть одному и расслабиться за компьютерной игрой. Я позвонил матери, узнать планы родителей на выходные. И какового же было мое разочарование узнать, что отец уже выехал с дачи домой, с кучей вещей... потому что было решено возвращаться в город. Заканчивалась моя «безпризорная» жизнь. С дачи до дома было меньше двух часов езды, значит, когда я доберусь до дома, у меня останется меньше часа, чтобы прибраться и привести в порядок квартиру.

Через 30 минут я уже был возле подъезда. И какого же было мое удивление, когда я увидел рядом с ним припаркованную родительскую машину. Поднимаясь на этаж, я встретил отца, спускающегося обратно вниз.

«Артур, привет. Я оставил там сумки с вещами, посмотри, что можно разобрать и закинуть в стирку. А я пока смотаюсь в магазин, у тебя в холодильнике «мышь повесилась». Буду скоро», — проговорил отец на ходу.

«Хорошо», — только и успел я произнести.

Отцу было 39 лет, он был очень активный и красивый мужик, брюнет — за что его очень ревновала мать ко всем женщинам, которые появлялись в радиусе пяти километров.

Когда я вошел в квартиру, я обнаружил три огромных сумки с вещами, которые мне предстояло разобрать. Ужаснулся... , а что делать. Плакал мой «вечер одиночества». Переодевшись в домашнее, я взялся за сумки. В первой были куртки и другие теплые вещи. Их я не стал закидывать в стирку, а оставил лежать как есть, только сумку отнес к родителям в комнату. Во второй были «витамины прямо с грядки», их я отнес на кухню. И наконец, третья сумка. Когда я открыл молнию, мой нос явственно подсказал мне, что я выиграл бинго из ношеного мужского белья. Сумка до верху была заполнена рубашками, носками и трусами, в углу сумки наспех были сложены джинсы и майки. Вот это все и стоило мне поскорее закинуть в стирку. Я взял сумку и пошел с ней в ванную. Там, как меня учили, я стал сортировать темное и белое, чтобы белье при стирке не окрасилось. Первым я решил постирать белое, поэтому наскоро отсортировал светлые рубашки и майки, соколки, закинул их в барабан стиральной машины и включил ее. Началась магия стирки, за которой следил, наверное, любой из нас... Помедитировав пять минут на крутящийся барабан, я вернулся с небес на землю и стал разбирать цветное белье, чтобы, что-то отложить на завтра, а что-то приготовить на второй заход стирки на сегодня.

Первым делом, я решил проверить карманы джинсов, чтобы не постирать чего-то лишнего. В одном из карманов я нашел мелочь, которую я выложил на край раковины. В другом не было ничего. Наконец, дошла очередь до трусов. Отец носил только модные, дорогие трусы, как говориться на любой цвет. Парочка мне даже самому понравилась. Наскоро, перекладывая их из сумки в бельевой мешок, я внезапно почувствовал, что схватился рукой за чуть влажную ткань. Остановившись, я посмотрел на схваченный предмет — это были черные отцовские трусы, снаружи как трусы, но, когда я их развернул я обнаружил, что спереди они сильно перепачканы... конечно спермой, мне это было абсолютно понятно и знакомо. Спермы было так много, что местами она не успела полностью высохнуть и виднелась мокрыми липкими пятнами. Я остановил свое внимание этой случайной находке, мне было удивительно видеть такое, но что еще более удивило меня, что я почувствовал азарт и возбуждение, когда видишь запретный плод. Я вспомнил, ситуации из жизни, когда сам случайно кончал в трусы, в основном это был результат утренних снов.

Мое возбуждение усиливалось и я решил подрочить, пока никого еще не было. Я привстал на колени, стянул вниз свои штаны и крепко сжал рукой свой член. В моей голове зародилась мысль, которая подстегивала мое возбуждение. Сначала мне захотелось просто кончить в свои трусы, потом в мою голову пришла совершенно новая идея, надеть отцовские трусы и так кончить — добавив к отцовской сперме свою. Я знал, что в любой момент мог вернуться отец, поэтому решил сильно не увлекаться. Поэтому про себя согласился взять отцовские трусы и подрочить ими, кончив в них. Мое возбуждение вышло на пик как раз в тот момент, когда я приставил головку своего члена к еще влажному пятну на их ткани. Несколько толчков вперед и моя горячая сперма полилась сквозь ткань наружу и несколькими крупными каплями упала на пол. Немного постояв в тишине, прислушиваясь к пульсирующим вискам, я встал на ноги, обтер свой член отцовскими трусами, поправил штаны и сел на край ванной. Стирка белья еще продолжалась, наконец я услышал, что дверная дверь отворилась и отец вернулся домой. Я продолжал оставаться в ванной, держа в руках черные отцовские трусы, перепачканные его и моей спермой.

«Артур, ты дома?» — громко спросил отец.

«Да, я в ванной, разбираю вещи», — как можно более обычным голосом ответил я.

«Артур, тебе помочь?» — спросил отец.

«Нет, я уже почти все разобрал» — поспешил я ответить, одновременно думая, куда спрятать черные трусы до начала второй стирки. Оставлять их вот так совершенно нельзя, потому что их мог найти отец, а они явно «уже не те», что были три часа назад на даче. Я ничего не смог придумать лучше, чем спрятать к себе в карман домашних трико.

Выйдя их ванной, я направился к отцу. Он был на кухне и уже кашеварил. Варил пельмени на ужин.

«Артур», — обратился он ко мне. «В пойду в душ с дороги, а ты последи за готовкой»

«Хорошо», — пообещал я.

Отец ушел в душ и пробыл там минут двадцать. Я очень переживал, что он начнет рыться в белье и не найдет черных трусов. Но на мое счастье этого не случилось. Мы поужинали и тепло пообщались. После разошлись по своим комнатам и по свои делам.

Через час я услышал из ванной комнаты знакомый сигнал окончания стирки и поспешил туда, чтобы закинуть вторую порцию и избавиться от «улики». Но отец меня опередил. Он уже был в ванной комнате и доставал из машинки выстиранное белье.

«Артур, развесь пожалуйста, а я пока закину вторую половину стираться. Ты же отложил уже? Где взять» — спросил меня отец.

«В бельевом баке», — встревоженно ответил я. «Может я закину, а ты наоборот развесишь» — постарался я отыграть ситуацию.

«Ну как хочешь», — ответил мне отец.

Он взял таз с чистым бельем и вышел его вешать на балконе. Я тем временем закинул вторую часть белья в машинку и достал из кармана «улику», чтобы забросить ее в барабан машинки. Трусы были влажные от спермы и издавали знакомый, возбуждающий запах. Я еще раз взглянул на них и быстрым движением руки забросил вглубь барабана. Затем захлопнул дверцу и включил стирку. Некоторая печаль и тоска охватили меня из-за невозвратной утраты.

Машинка закончила стирать в двенадцатом часу. Было уже поздно и очень хотелось спать. Но из-за волнения, что белье могло не очень хорошо отстираться, я все-таки переборол себя и не заснул — сам развесил белье на балконе. Черные трусы простирались на отлично и теперь пахли только порошком. Я успокоился и вернулся к себе спать. Отец уже похрапывал у себя в комнате.

На утро субботы мы с отцом проснулись практически одновременно. Но он встал раньше меня, чтобы приготовить позавтракать. И какого же было мое удивление, когда я нашел отца на кухне одетым в те самые черные трусы, ловко намазывающим сливочное масло на хлеб. Вчерашние воспоминания теплой негой отзвались у меня внутри. Теперь у меня был новый фетиш — отцовские трусы. Я старался не упускать возможности рассмотреть поближе его ношеное белье. Особенное удовольствие мне доставляло понимание, что он надевает трусы, которые я мог несколько раз до этого обкончать.