Петля времени

Пролог

2020 г. Наши дни

Я стоял перед обшарпанной железной дверью гаража, ощущая внутри огромную пустоту. Этот гараж, с облупившейся красной краской на двери, на протяжении года был для меня вторым домом. Он принадлежал моему соседу пенсионеру Виктору Борисовичу. Старик скончался три дня назад, а этот гараж он оставил мне.

За последний год мы очень сблизились со стариком. Мне было всего девятнадцать, а ему восемьдесят три. Казалось бы, что общего может быть между дряхлым стариком и молодым студентом? Но, кое-что общее у нас было. Тайна...

Сколько я его помнил, он всегда жил один и ни с кем не общался. Жена умерла давно, детей у них не было, родственники никогда не навещали старика. Он был очень одинок. Однажды я нашёл его лежащим на лестничной площадке. Он стонал от боли и держался за бедро. Не могу сказать, что я сильный мускулистый парень, росточка и телосложения я среднего, но в тот день во мне проснулись невиданные силы. Я на руках отнёс старика в его квартиру и вызвал скорую.

Он сломал бедро. Ухаживать за ним было некому, поэтому я взвалил на себя эту ношу. Каждый день я ходил в магазин за продуктами для него. Моя мама готовила, а я относил ему еду. Старик очень ценил мою доброту. Он оказался не таким ворчливым и замкнутым, как я ранее считал. Мы проводили много времени за беседами. Ранее он преподавал историю в университете. Его квартира была захламлена разными предметами искусства из прошлых времён. Я считал его старым барахольщиком. Он хранил всякую фигню со времён советского союза.

Со своим бедром он пролежал целый месяц. Я сидел у его кровати каждый день по несколько часов. Читал ему книги, рассказывал истории из жизни. Потом он мне рассказывал свои истории своей молодости. К слову, его истории оказались в стократ интереснее моих. Раньше люди жили веселее, разнообразнее, пока не появился интернет и смартфоны.

За этот месяц мы сблизились с ним. Не совру, если скажу, что он стал для меня лучшим другом на тот момент. Для восьмидесяти трёх старичок был достаточно бойкий и не утратил чувства юмора и молодого азарта.

Когда бедро зажило, мне больше не было нужды ходить к нему. Но я продолжал ходить. И вот однажды он отвёл меня в свой гараж. Помню, как скрипнула ржавая дверь и обвалились лохмотья краски. Судя по всему, старик давно сюда не приходил. Гараж оказался пустым. Машины не было, только хлам по углам разбросан.

Старик нагнулся и потянул за кольцо, открывая смотровую яму. Он аккуратно стал спускаться вниз, так как бедро всё ещё беспокоило его. Я за ним. Как оказалось, это была не смотровая яма. Мы спустились в подвал, и не просто подвал, а в какой-то мини лабиринт. Свет здесь всё ещё работал. Лампочки затрещали под потолком и озарили нас тусклым жёлтым светом. Мы завернула за угол, прошли пять метров и оказались в небольшой квадратной комнатке четыре на три. В стене была старая деревянная дверь, а по углам разные коробки.

Я думал, старик хочет мне что-то подарить из своего барахла. Он поднял одну коробочку, самую маленькую и протянул мне.

— Открой, - загадочно улыбнулся старик.

Внутри лежали часы. Самодельные. Кожаный ремешок, электронный циферблат, стекло треснутое. Ну в общем, какое-то старьё.

— Надень их, застегни крепко, - велел старик.

Я надел часы на правую руку. Старик задрал рукав рубашки, и показал мне точно такие же часы у себя на руке.

— Что ты видишь на циферблате? – спросил он.

На моих часах вместо времени светилась дата. 16.04.1917. Я вопросительно посмотрел на Виктора Борисовича. Он лишь хитро улыбнулся. Затем он начал открывать другие коробки. Там была старая одежда. Холщовые штаны и просторная рубаха на два размера больше моих. Старик велел мне в это нарядиться. Ещё и сапоги натянуть, тоже на два размера больше. Я вообще не понимал, что происходит. Старик всячески игнорировал мои вопросы. Он тоже переоделся. И вот мы, два дурня в старых тряпках, стоим перед деревянной дверью в подвале гаража.

— Ну что ж, Лёшка, - усмехнулся старик, повернув дверную ручку. – Дыши глубже.

Он открыл дверь и втолкнул меня в чёрную пустоту. Несколько секунд мне казалось, что я лечу, но мои крики не доходили до моих ушей. Там, куда я попал, не было звуков, я очутился в каком-то вакуумном пространстве.

И тут яркий свет ударил мне в лицо. Я прикрыл глаза и поёжился. Стало значительно холоднее. Я очутился в ревущей, скандирующей разные возгласы, толпе. Виктор Борисович стоял рядом и улыбался. Я сразу заметил, что люди тут одеты также, как мы. В какое-то старьё. Потом я обратил внимание на здания, и только потом увидел его. Виктор Борисович повернул меня на 360 градусов, и я увидел Ленина...

Он стоял на броневике и кричал своим властным картавым голосом:

«Да здравствует социалистическая революция!»

Таковым было моё первое перемещение во времени, раз и навсегда изменившим мою жизнь. Я тогда чуть в обморок не упал, если бы не Виктор Борисович рядом, я бы точно грохнулся наземь. Через подвальную дверь мы попали в 1917 год. Мы стояли и слушали историческую речь Ленина с броневика. Я видел живого Ленина!!!

Этот гараж достался старику от его старика, а тому от его старика. Раньше, на месте гаража было старое поместье. Подвальная дверь неизвестно сколько времени находилась под землей. Все предки моего соседа были путешественниками во времени, и веками хранили эту тайну.

Но вот их род прервался на Викторе Борисовиче, и после него некому было хранить эту тайну. Так уж вышло, что я стал единственным близким ему человеком. И поэтому он посвятил меня в свою тайну.

Обратно мы попали с помощью часов. Спрятались за угол, поставили на часах ту дату, когда мы вошли в дверь, и вернулись в настоящее время. Я едва мог дышать. Мне потребовалось пару часов, чтобы прийти в себя и осознать, что произошло. Моё представление о мире раз и навсегда изменилось. Перевернулось с ног на голову.

С того момента я стал хранителем вековой тайны рода Шукшиных. Старик постепенно вводил меня в курс дела, обучал основам путешествия во времени. У него было три строгих правила:

1) Береги свои часы! Потеряешь, застрянешь в прошлом навсегда!

2) Всегда надевай одежду согласно тому времени, в которое отправляешься. (В его коробках была куча одежды из разных временных периодов 20 века)

3) И самое главное. Ни в коем случае ты не должен ничего менять в прошлом!

Третье правило, так называемое Эффектом бабочки. Если я что-то изменю в прошлом, то это отразится на будущем того, чью судьбу ты изменил. Свою или другого человека. Сделав это, я мог создать «Петлю времени», которую разомкнуть невозможно.

Старик очень боялся этого. Он взял с меня клятву ничего не менять. Я понимал насколько всё это серьезно. Насколько тонка пространственно-временная грань.

К слову о самой двери в прошлое. Она позволяла попасть в любое время, но не раньше 120 лет назад. Т.е. максимум глубоко мы могли попасть только в 1900 год. Пройдёт ещё год, и временные рамки сдвинутся. В 1900 г мы уже не попадём, а только в 1901 г. Почему так, Виктор Борисович не знал. Дверь не пускала дальше.

Сам он успел побывать в 19 веке, а мне же достался только 20-21 века. Но и этого вполне хватало. Мы посетили разные времена. Времена первой мировой войны, революционные времена. Времена Сталинских репрессий. Вторую мировую войну. Полёт Гагарина в космос. Зарождение новой эпохи свободного мира. Хипующие американцы, война во Вьетнаме, Битлз, трагедия в Чернобыле, развал Советского союза. Мы могли попасть в любое время, в любую страну.

Время в прошлом и в настоящем шло по-разному. Мы могли провести в прошлом двое суток, а в настоящем прошло бы всего два часа. Т.е. сутки в прошлом равнялись часу в настоящем. Это было очень удобно. Практически каждый день мы ходили в гараж и путешествовали во времени.

Моя мама не понимала, почему я так сдружился со стариком, и что мы делаем в гараже. Я врал ей, что я помогаю Виктору Борисовичу чинить его старую машину.

И вот, три дня назад, старик скончался от инфаркта. Словами не передать, что я испытал. Опустошение, одиночество, боль. На три дня я впал в чёрную тоску. Квартиру старика забрали его дальние родственники, но гараж он успел переписать на меня. Он знал, что квартиру мне не отдадут, но о наличии гаража они не знали.

И вот я стою перед этим, с виду обычным, гаражом, из белого кирпича, с красной железной дверью. Рядом такие же обшарпанные гаражи. Но только этот гараж хранит тайну. Тайну, способную изменить мир.

Виктор Борисович взял с меня обещание, что я никому никогда не скажу про тайну гаража. И что я до последнего буду отстаивать гараж, если кто-то захочет его снести и построить что-то современное на этом месте. В будущем, я мог передать эту тайну своему сыну или дочери. Но пока мне было всего девятнадцать, и по факту я являлся единственным во всём мире хранителем тайны путешествия во времени.

Пережив утрату, я продолжил бегать в прошлое. Я был осторожен, как учил меня старик. Всегда крепко затягивал часы на запястье, следил за одеждой и ничего не менял. В коробках, помимо одежды, было достаточно много денег из разного времени, чтобы я мог расплачиваться ими. Я мог покупать там что угодно, но ничего не мог забрать с собой сквозь время. Только то, с чем я вошёл.

Глава 1

Даже от путешествий во времени можно устать, как оказалось. Я так насытился этим, что у меня кончились идеи. Я не мог придумать, где бы я ещё хотел побывать, в каком времени. Идея пришла ко мне совершенно случайно.

Я сидел на кухне и ковырялся в тарелке с борщом. Мама стояла у плиты и жарила картошку. На ней был домашний халат чуть выше колен, на змейке. Такой типичный халат «мамки». Уверен, у каждой женщины за сорок есть такой халат. Спереди висел фартук. Она напевала какую-ту заевшую песенку и вертела своей большой задницей. Случайно конечно, но выглядело забавно.

Сейчас ей было уже сорок восемь. Замужем она никогда не была, а про моего отца никогда не рассказывала. Я не знал своего отца. С детства я усвоил, что нельзя задавать вопросов об отце. Мать не любила эту тему. Я решил, что он был плохим человеком. Разные у меня были предположения. Может её изнасиловали? Может он в тюрьме или умер? Может это какой-то первый встречный, от которого она залетела и больше его никогда не видела? А может она вообще была той ещё шлюхой в молодости, что даже не знала, кто мой биологический отец?

И вот мне стало интересно, а какой она была в молодости? Что и натолкнуло меня на идею заглянуть в прошлое, во времена маминой молодости. Я окинул мать взглядом. Сейчас она конечно располнела с годами. Не то, чтобы сильно, но жирка прибавилось, как спереди, так и сзади. Сколько я её помнил, жопа у неё всегда была ядрёная, как и ляжки. Широкие бёдра, крепкие ноги. Грудь не большая, примерно двоечка.

Когда ты живёшь вдвоём с матерью, волей-неволей будут возникать неловкие ситуации, когда ты наткнешься на её без лифчика или вообще голую. У нас такое случалось часто. То дверь забудет закрыть в туалет, я войду, а она голая под душем. То просто войду в её спальню, а она там переодевается. Видел я её голое тело множество раз. И даже знал, что у неё на лобке очаровательная густая рыжая мохнатка.

Вот мне стало интересно, в молодости у неё тоже были там волосы? Женщины её эпохи ещё не брили свои пёзды, если называть вещи своими именами. И какой вообще она была, по характеру, по общению? Говорят, женщины советского воспитания были скромными, но молодые мамины годы пришлись на 90ые, это уже совсем другое время. Какими были женщины 90ых?

Идея посетить времена её молодости не давала мне покоя на протяжении последующей недели. Я аккуратно начал расспрашивать маму, где она училась, где жила, когда была молодой, ещё до моего рождения. Она охотно рассказывала, даже не представляя для чего мне эта информация.

Я боялся одного. Что если встречусь с ней в прошлом, это отразится на будущем. Она запомнит меня, и что-то поменяется в будущем. Я не совсем понимал эту тонкую науку. Как же мне не хватало старика! Я ведь ещё не всё узнал, у меня было много пробелов. В итоге я решил, что ничего страшного не случится. Не может моя мать помнить лицо парня, которого случайно встретила лет двадцать назад.

Как-то я листал старые фотографии, к которым не прикасался сто лет. Наткнулся на весьма пикантные снимки, которые случайно вывалились из альбома. На одном снимке, который мне больше всего запомнился, моя мать в красном купальнике сидела на камне у моря, а сзади была надпись ручкой: «Крым 94».

Я залип на эту фотку. Ранее её никогда не видел. У мамы все фотографии были скромными. А тут она во всей красе. Молодая, улыбающаяся. Если это 1994 год, значит тут ей 24. Фигурка у неё была хорошая в то время. Соблазнительные бёдра, стройные ножки. Грудь молодая крепкая, подтянутая. Маленький животик у неё даже тогда был. На фотографии она была с рыжеватым каре, что ей очень хорошо подходило. Сейчас она состригла волосы и ходила с короткой причёской, осветленные волосы, блонд с рыжеватыми корнями. Раньше ей было лучше.

В тот момент я решил, в какое время отправлюсь. В 1994 год. В это время мама уже закончила университет и работала бухгалтером в маленькой фирме. От неё я узнал на какой улице и в каком доме она тогда жила. В то время она снимала небольшую двухкомнатную квартирку. Я получил всю нужную информацию и был готов действовать.

Но прежде чем я перейду к этой части повествования, я должен признаться в своих постыдных тайных желаниях. Так уж вышло, что ещё с юности у меня появилась тяга к зрелым женщинам. Тема зрелых дам и инцеста больше всего меня возбуждала. Именно такое порно я предпочитал. На разных сайтах я читал инцест рассказы, комиксы. Я узнал, что многие молодые парни склонны к подобного рода фантазиям, пристрастиям. Что-то вроде Эдипова комплекса. Я всегда жил с мамой, не зная своего отца, и это повлияло на мои предпочтения в сексуальном плане. В какой-то момент у меня появились фантазии о сексе со своей матерью. Но я понимал, что это невозможно, так как я её сын. Но другое дело её молодая версия. Попав в прошлое, я буду всё тем же 19 летним парнем, а она будет хоть постарше на пять лет, но разница не такая уж и большая.

Тем не менее я помнил наставления Виктора Борисовича. Третье правило. Я не собирался с ней спать, лишь хотел взглянуть на неё молодую, познакомиться с ней, пообщаться. Это казалось мне забавным.

И в один день я таки махнул в 1994 год. Надел на себя простые синие джинсы и белую футболку. Для 94 года особо переодеваться не нужно было. Часы крепко сидели на руке. Я был заряжен и готов! Меня подстёгивал азарт и здоровый энтузиазм.

Часы выставляли год и время, они служили своего рода компасом, но, чтобы попасть именно в нужное тебе место, в нужный город, на нужную улицу, надо было представить в голове это место. И я представил.

Я очутился на той самой улице, где жила моя мама двадцать четыре года назад. Меня выбросило в прошлое в тупиковый переулок между домами. Я оказался за мусорными баками. Выброс был слишком резким, и я упал. Встал на ноги, отряхнул колени, проверил часы, и вышел во двор.

Стояла прекрасная погода. Лето 1994 года. Три часа дня. Мама сейчас должна быть на работе. Я прогулялся по городу, сходил в парк, скушал мороженое. Денег у меня было полно. Я даже покатался на колесе обозрения, любопытно разглядывая очертания моего родного города двадцати четырёх летней давности. К слову, с того времени мало, что изменилось. Провинциальные города редко меняются.

Когда подошло время, я сел во дворе на качели и принялся ждать её. Я надеялся узнать маму по рыжему каре. Пришлось ждать около часа. В какой-то момент я уже начал переживать. Может она не работает сегодня, или уехала, а может пошла после работы гулять с подругами или вообще на свидание?

Этого ещё не хватало! Увидеть мать с каким-то мужиком. А вдруг я встречу своего отца? Нет, это маловероятно. Я был зачат в 1998г.

Но удача улыбнулась мне. Молодая девушка, ростом примерно 1, 70, с тёмным рыжеватым каре, вышла из-за угла соседнего дома с двумя пакетами в руках. Это мой шанс, - решил я. Судьба прошлого благоволит мне.

Я видел, как бедная девушка еле тащит тяжеленые пакеты. Я рванул через двор и остановился прямо перед ней. Молодая версия моей матери застыла на месте, округлив глаза. Те же глаза, что и через много лет. Серо-зелёные. Но сейчас они более яркие, сверкающие молодой энергией и красотой.

Мама была одета в серую блузку и чёрную юбку до колен. Ноги облегали чёрные нейлоновые колготки. Моя мама никогда не признавала чулок, считая их вульгарными. На ногах классические чёрные туфли лодочки на шпильке, так любимые женщинами 90ых.

Я стоял и улыбался, как идиот, разглядывая свою молодую мать с ног до головы, чем напугал её и обескуражил. Я понял, что сглупил.

— Ты чего, парень? – промолвила мама.

— Простите, - усмехнулся я. – Загляделся. Вы такая красивая, что я в ступоре.

На устах мамы появилась лёгкая, смущённая улыбка.

— Позвольте, помочь вам донести пакеты! – предложил я.

— Да мне тут недалеко, - с подозрение в голосе ответила мама.

— Ну хоть немного облегчу вам ношу. Пожалуйста, позвольте мне поухаживать за вами.

Мама сдалась. Я взял пакеты, и мы пошли к её подъезду. Я старался держаться официального обращения на «вы». Думал, так положено было тогда. Но моя молодая мама только посмеялась с этого.

— Чего ты «выкаешь». Не такая уж я и старая.

— Можно на «ты»?

— Конечно. Кто ты вообще такой? Откуда взялся?

— Не поверишь, - усмехнулся я. – Из будущего.

Мама рассмеялась:

— Ага. И что в будущем?

— Почти тоже самое, что и сейчас. Мало, что изменилось. Пьют и воруют.

Она снова рассмеялась. Звонко так. Похоже, в молодости она была той ещё хохотушкой. Мне понравилось, что её так легко было рассмешить.

— И кто у нас президент? – спросила она.

— Один питерский выскочка. Уже лет двадцать сидит на троне.

— Во как? – посмеялась одна. – Питерский говоришь? А что же наш Борис Николаевич?

Похоже, она имела ввиду Ельцина. Вот тут я понял, что нужно быть осторожнее. Она конечно не верит мне, но давать ей информацию нужно аккуратно.

— Ельцин умер, - сказал я.

— А из какого ты года?

— Очень-очень далёкого, - ответил я, с кривой улыбкой. – Тебе там уже под пятьдесят.

— Значит ты меня знаешь?

— Ага.

Мы медленно подходили к её подъезду.

— Расскажи. Какая я в будущем? Небось старая, толстая и некрасивая?

— Нее, ты прекрасна, как и сейчас. Ну набрала немного лишних килограмм конечно, но твои глаза сияют, как и прежде.

Мама снова захохотала. Мы остановились у её подъезда. Пришёл момент расставания. Но она не спешила забирать у меня пакеты.

— А дети у меня есть? – с улыбкой спросила она, считая всё это забавной игрой.

— Да. У тебя десять детей.

— Что???

Она вылупила глаза и захохотала на весь двор.

— Боже ты мой. Говорила мне мама, пользуйся презервативами Ирина!

Она опять засмеялась, я поддержал её смех, но мне стало как-то не по себе. Я представил, как бабушка говорит маме эту фразу. Да, путешествия во времени забавная штука.

— Ты смешной! Ты мне нравишься! – неожиданно заявила мама. – Сколько тебе? Насколько ты младше меня?

— Мне двадцать один, - соврал я.

— Мне двадцать четыре. Ты говоришь, что знаешь меня в будущем. Значит знаешь и моё имя.

— Да, - улыбнулся я. – Ирина.

Улыбка сошла с её лица. Брови поползли к переносице.

— Откуда...

— Ты назвала его минутой ранее, когда упомянула презервативы.

— Ах точно! Вот дура! – рассмеялась она.

Как обычно бывает, за бойким заводным диалогом следует неловкая пауза.

— Ну ладно, спасибо, что помог. Погоди! А как твоё имя?

— Алексей.

— Очень приятно было познакомиться, Алексей, - улыбнулась мама и открыла подъездную дверь очень медленно.

— Слушай, - сказал я. – Может сходим сегодня поужинаем где-нибудь вместе?

— Поужинаем? – улыбнулась рыжеволосая красотка.

— Ну или там... На дискотеку...

— Сегодня прямо? А ты быстрый!

— А чего терять время. Жизнь слишком коротка, чтобы откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

— Хах! В этом ты прав. У меня завтра выходной, считай тебе повезло. Я схожу с тобой поужинать. Знаешь кафешку в соседнем дворе, там ещё пальмы нарисованы?

— Да, - соврал я. – Тогда возле неё, в восемь?

— Договорились!

— Буду ждать, Ирина, - улыбнулся я собственной матери.

__________________________________

У меня в запасе оставалось ещё два часа. Я пожалел, что не захватил с собой лишней одежды. А то, как-то стыдно приходить в кафе в той же одежде, в которой я и сейчас. Но выбора не было. Пришлось идти в ней.

Удивительно просто всё вышло. Я даже не ожидал, что моя мама такая общительная. Хохочет с любой шутки. Открытая, весёлая, и конечно же красивая. Но тем не менее, мне было не по себе от всей это ситуации. Это конечно прикольно, забавно, такие острые ощущения, но видеть свою мать в молодости, живой, из плоти и крови, ни на фото, ни на видео, а прямо перед собой... Это конечно что-то с чем-то. Мурашки по кожи.

Как и положено девушкам, она опоздала на десять минут. Зато пришла нарядная. В синем атласном платье до колен. Платье без рукавов, голые загорелые плечи ничем не прикрыты. На ножках синие туфли на тонкой шпильке. Из-под платья выглядывают стройные загорелые ноги. От неё приятно пахло духами «Красная Москва». Я помнил это запах из детства. Многие женщины в 90ые пользовались этими духами.

— Прекрасно выглядишь, - произнёс я, постыдившись, что сам пришёл в простой белой футболке и джинсах.

— Спасибо, - улыбнулась мама.

— И пахнет от тебя приятно.

— Хороший нюх, - посмеялась она.

— Идём?

— Ну пошли, - улыбнулась она.

Мы зашли в кафешку и заняли дальний столик у окна. Я взял с собой много денег, поэтому чувствовал себя уверенно. Мы заказали кучу еды и две бутылки шампанского.

— Откуда у такого молодого парня столько денег? – удивилась мама.

— Я сын миллионера, - пошутил я.

— Правда?

Казалось, она поверила.

— Увы нет. Но деньги имеются. Подрабатываю то там, то здесь и ещё учусь параллельно.

— Какой ты молодец.

Она пыталась расспросить меня о моей работе, а я отвечал уклончиво, ругая себя за то, что не успел продумать эту ложь.

— Расскажи, что-нибудь ещё про будущее. У тебя так здорово это получается.

Я усмехнулся и начал плести ей всякую чушь. Нельзя было говорить правду, она всё запомнит. А так хотелось рассказать ей про компьютеры, смартфоны, ютуб. Я придумывал всякий бред на ходу про летающие машины, роботов, киборгов, про то, что миром правят рептилоиды.

Озорная девушка хохотала весь вечер. А когда подвыпила, так вообще гоготала на всю кафешку. На нас даже люди стали коситься. Удивительно, но это было лучшее свидание в моей жизни. И как ни парадоксально, лучшее свидание в моей жизни, произошло с моей матерью.

После кафе я провожал её до дома. Мы оба были пьяны и веселы. Всю обратную дорогу я шутил рассказами про будущее. Это тема её неустанно веселила.

И вот мы оказались у двери её подъезда. Снова неловкая пауза. Особенно неловко было мне. Это был очень важный, знаковый момент. А что если она предложит зайти? Но она не предложила. Поблагодарила меня за вечер и даже чмокнула в щёку, но не больше.

Мы договорились, что встретимся завтра. Она ушла домой, а я остался один посреди тёмного двора в 1994 году. Нужно было срочно найти гостиницу, в которую размещают без паспорта. У старика было несколько поддельных паспортов на разные временные промежутки, но для меня он не успел их сделать.

И как искать гостиницу в столь поздний час, не имея под рукой смартфона с интернетом? Пришлось бродить по улице и спрашивать прохожих. Люди в 90ые были какими-то злыми. Злее, чем в 2020. Но всё же мне помогли. Один дядька сказал, что тут неподалёку его неплохая гостиница, не пять звёзд, и не четыре, но для одной ночи вполне сойдёт.

Я нашёл эту гостиницу. Меня приняли без паспорта. Одноместный номер с видом на стену соседнего дома. Так себе конечно. Даже телевизора не было. Однако я довольно быстро уснул, а когда проснулся, не сразу понял, где я. Но, когда воспоминания о вчерашнем дне вернулись ко мне, на моих устах растянулась широкая улыбка.

Вчера я был хорош. Увлёк своим юмором довольно таки сексуальную молодую девушку, старше меня на пять лет. Чего ж я так в своём настоящем времени не делал? Оказывается, могу! И всё бы ничего, прекрасное же было свидание, но ведь это моя мать. Я поймал себя на мысли, что я дико её желаю. Её молодую версию. До чего же она хороша. Такая вся цветущая, аккуратненькая. Большая попка, широкие бёдра, крепенькая грудь двоечка. Отличная девчонка! Моя мать в молодости оказалась горячее, чем я ожидал. И в общении очень приятная.

Перед расставанием она дала мне номер своего домашнего телефона. Записать мне было негде, да и ручки не было. Поэтому я просто запомнил этот номер 22-44-74. В моём номере не было телевизора, зато был телефон. Проснувшись, я сразу позвонил ей. Голос у неё был бодрый и, как всегда весёлый. Мы договорились сходить в кино.

Утром я сходил на рынок и купил себе рубашку, брюки и туфли. Моя молодая мама для второго свидания нарядилась в жёлтое платье с широким подолом, чуть ниже колен. Оно отлично подходило под её рыжее каре. Увидев меня в рубашке и брюках, она сказала, что выгляжу я солидно. А потом, как-то случайно назвал меня красавчиком. Мы смотрели «Побег из Шоушенка». Она плакала в нескольких местах. Этот фильм я смотрел и раньше, но видеть его на большом экране в день премьеры в 1994 году, это непередаваемое впечатление.

После сеанса мы прогулялись по парку. Гуляли допоздна. Почти до двенадцати. Я снова проводил её до дома, как джентльмен. На вопрос «где я живу?», я ответил, что недалеко отсюда, назвав то место, где мы с ней жили в 2020. В этот раз мы поцеловались...

Сначала было неловко. Целовать молодую версию своей матери. Но страсть во мне победила. Я прижимал её к себе и долго-долго целовал, скользя руками по её спинке. Она не предложила зайти. Я даже гордился ей. Выходит, мама в молодости, следовала правилу трёх свиданий. Секс только на третьем.

На третье свидание мы пошли на дискотеку, которая проводилась на крыше одного дома. Что-то типа квартирника, или как по-нашему «вписки», только на свежем воздухе. Там были её друзья. И какого же было моё удивление, когда мама познакомила меня с Мариной, своей лучшей подругой. Но для меня она всю жизнь была тёть Мариной, матерью моего лучшего друга Виталика.

Я стоял перед молодой тёть Мариной, с открытым ртом, разве, что слюны изо рта не хватало. Какая же она была охеренная тёлка в молодости! Пышная причёска на манер 90ых, зелёное короткое платье, длинные голые ноги. А задница! Просто отпад! Не в обиду моей маме, но у тёть Марины жопа была огонь! Тогда ей тоже было двадцать четыре. Они с мамой вместе учились, и дружат по сей день.

Вокруг молодой версии тёть Марины вились разные пацаны, пытаясь добиться её внимания. Эта девчонка любила выпить и пофлиртовать.

Мы с Ирой, т.е. моей мамой, обнимались весь вечер. Я никак не мог к этому привыкнуть. Мне было совестно за то, что так приятно. А когда она меня целовала, я отвечал. И поцелуи были влажными, долгими и страстными.

Мы пили пиво. Мама конкретно напилась в тот вечер. Стояли мы у парапета, следя за тем, как тёть Марина пляшет с двумя парнями. Её зелёное платье развивалось так высоко, что видны были белые трусы. В какой-то момент один из парней нагло полапал её за задницу, а молодая тёть Марина даже не оттолкнула его. И тут Ира, т.е. мама, заявляет мне, посмеиваясь:

— Маринка такая шлюха. Говорят, она дала Серёжке Гапонову в попу. Прикинь!

— В попу? – удивился я. – Тёть Марина?

— Что? Ты назвал её тётей? Ахахаха! Ты чудной какой-то! Как ляпнешь что-нибудь!

Она опять залилась хохотом. А я, не веря своим ушам, смотрел на молодую тёть Марину, пляшущую среди парней. Неужели русские женщины в 90ые практиковали анал? У меня в голове не укладывалась эта информация. Ох, посмотрел бы я сейчас на лицо Виталика, окажись он тут рядом с нами.

— Чего смеёшься? – спросила мама, прильнув ко мне.

— Да так. Вспомнил одного друга из будущего.

— Опять ты! Не смеши меня, я уписиюсь сейчас! Отвези меня домой.

Вот это было крайне неожиданно.

— Уверена? – спросил я, глядя в её пьяные серо-зелёные глаза.

Она кивнула. Я вызвал такси, и мы поехали домой. И вот мы едем на заднем сидении, и моя мама лезет ко мне целоваться. Она пьяна, возбуждена и не оставляет мне выбора. Я обнимаю одной рукой её молодое лицо, такое родное и знакомое, а вторую руку держу у неё на бедре, поднимаясь всё выше.

Нам плевать на таксиста. Усатый узбек поглядывает на нас в зеркало заднего вида и ухмыляется, качая головой. Мы страстно лижемся. Моя рука уже заползла ей под платье. И вот я чувствую кончиками пальцев мягкую ткань её трусиков. На ощупь узнаю кружевную ткань. Моя рука трепетно ползёт ей между бёдер. Мамино горячее дыхание обжигает моё ухо. Она податливо раздвигает бёдра. Слегка, чтобы моя рука проникла. Я глажу ладонью её щёлку через трусики и чувствую непослушные волоски, пробивающиеся сквозь тонкую кружевную ткань.

Значит я был прав. Девушки 90ых не брили свои промежности. Это мило. На моих устах расплывается едва заметная улыбка. Я глажу её щёлку, а она тихо стонет мне на ухо. И вот я начинаю ощущать, как влага проступает под тонкой тканью.

— Я хочу тебя... - шепчет мама мне на ухо.

Я аккуратно, пальцами, отодвигаю её трусики вбок. Раздвигаю половые губы и провожу двумя пальцами по влажной расщелине. Какая же она там мокрая и тёплая. У меня моментально встаёт член. Мама кладёт руку на мой пах, сжимая член через брюки.

— Эй молодежь! – слышится голос таксиста. – Приехали как бы.

Мы выползаем из такси красные от стыда и смеющиеся. Быстрыми шагами поднимаемся по лестнице в её квартиру. Пока она открывает дверь, я целую её в шею и лапаю её большую упругую задницу, о которой я мечтал много лет.

Мы влетаем в квартиру, страстно целуясь. Она стягивает с меня футболку, а я расстёгиваю её платье сзади. Мы врываемся в ближайшую комнату. И это не спальня. Это кухня. Но нет времени искать спальню, страсть накаляется.

Я ещё никогда в жизни не испытывал такого сексуального возбуждения. У меня были девушки, был секс, но ни одну я так не вожделел, как эту. Мою молодую мать. Её двадцатичетырёхлетнюю версию.

Я стягиваю с неё платье через голову. На ней жёлтое нижнее бельё. На кухне темно, лишь лунный свет освещает её сквозь окно.

Мама нетерпеливыми руками расстёгивает мои брюки. Штаны падают вниз, я вышагиваю из них. Расстёгиваю её лифчик. Сочные крепкие груди с маленькими нежными сосками вываливаются наружу. Я тут же жадно сжимаю их. Припадаю языком к одному соску и сосу его, целю, покусываю.

Мама просунула руку мне в волосы и жарко стонет, закинув голову назад. Я целую её груди. Как же я её хочу! Какая у неё нежная кожа!

И тут она слегка отталкивает меня назад и опускается на колени. Она стягивает с меня трусы. Член, подобно маятнику, выскакивает наружу и прыгает вверх-вниз. Она хватает его рукой, оттягивает кожу на головке. Сначала она внимательно смотрит на мой член, словно изучая его. Её пьяные глазки поднимаются на меня.

— Классный член! – говорит она.

Её слова сносят мне крышу. Моя молодая мать окутывает своим горячим ртом мой член и начинает его жадно сосать.

— Уууф! – выдыхаю её.

Запускаю руки в её рыжие мягкие волосы и направляю её голову на свой член. Мне нравится держать девушку за голову во время минета, управлять ей. Но я не пытаюсь затолкать член глубоко в её глотку. Я даю ей самой насладиться моей плотью.

Ей это нравится. Очевидно нравится. Сосёт она влажно, звучно, мокро. Чавкает и хрюкает от наслаждения. Полощет мой член у себя во рту, обсасывает головку, водит по ней язычком. Её пухлые губки обхватывают головку моего члена. Это так приятно. Затем она начинает сосать более агрессивно, быстро, помогая себе рукой.

Я так увлёкся её минетом, так расслабился и кайфовал, что даже не обратил внимание сразу на то, как умело она сосёт. Моя двадцатичетырёхлетняя мать оказалась опытной минетчицей! И я не знал, осуждать её за это или гордиться? Интересно, сколько членов она уже отсосала до меня? А когда она потеряла девственность? С кем это было?

Я решил, что спрошу её об этом позже, после секса. А потом, посещу тот временной промежуток и понаблюдаю самолично, если получится конечно. А пока я наслаждался её горячим похотливым ртом. Она казалась мне скромнее, пока дело не дошло до секса. Пусть осуждает свою подругу Марину сколько хочет, но сама она отменно сосёт член! Как настоящая опытная шлюха!

Я почувствовал, что если не отстраню её голову, то кончу ей прямо в рот. Поэтому, я легонько отодвинул её. Она всё поняла по моему натужному стону и посмеялась. Она встала с колен и сняла трусы. Лунный свет упал на её густой рыжеватый лобок.

Я не сдержался и провёл пальцами по мягким кудрявым завиткам лобковых волос.

— Очаровательно, - усмехнулся я.

— Чему ты удивляешься? – улыбнулась мама.

— Ничему. Повернись!

Я резко развернул её задом к себе и силой загнул раком над кухонным столом. Сплюнув на член, я растёр по нему слюну и вогнал его в её до безобразия мокрую лоханку.

Её пизда поглотила мой член по самый корень. Удивительно просторная и мягкая пизда. Я ожидал, что будет туго, потому, что она ещё молода. Может я чего-то не понимаю? Наверно, она была так сильно возбуждена, что мышцы её влагалища податливо расслабились и гостеприимно приняли мой член.

— Ооо дааа... - простонала она, вцепившись руками в края стола. – Трахай меня! Трахай!

Острый у неё язычок оказался во время секса. Я обхватил её бёдра, шлёпнув по заднице в порыве страсти.

— Ох! – воскликнула она. – Да! Шлёпни меня ещё раз!

Вот же даёт! Я ещё трижды отшлёпал её правую ягодицу и только потом начал трахать. Природа одарила меня членом приличного калибра в 19 см. Весь мой болт влетал в её хлюпающую щёлку. До чего же она была мокрой! Мои руки крепко обхватывали её бёдра, а член скользил в её влажной, горячей пещере.

Я трахал свою молодую мать раком на столе. Сама мысль об этом сносила мне башню. Всё быстрее и быстрее, я наращивал темп и амплитуду. Её щёлка чавкала на всю кухню. Я даже ощущал влагу на своих яйцах. Я вбивал член в её пизду, а оттуда летели брызги на мои яйца. Никогда у меня ещё не было такого мокрого секса.

Иногда я пошлёпывал её по заднице. Мама кричала на всю кухню, не боясь разбудить соседей:

— Да! Да! Да! Трахай меня! Трахай! Жёстче! Еби меня!

У меня глаза на лоб ползли. Я никак не ожидал, что она была такой заводной в молодости. Пусть в жизни была скромной хохотушкой, но в сексе настоящей тигрицей.

Я не хотел быстро кончать, поэтому вынул член, решив сменить позу. Я развернул маму и положил её спиной на стол. Пошлёпал членом по её мохнатому лобку и снова вогнал болт во влажные глубины. Она прильнула ко мне, обхватив меня за шею. Её язык проник в мой рот. Я ебал её и целовал, а она жарко стонала мне в лицо и шептала:

— Даа, мой сладкий... Дааа... Я так тебя хотела... Трахай меня... Трахай...

Я кончил мгновенно. Этот голос. Её голос. Словно голос из будущего. Голос моей матери. Голос из моего мокрого сна. Моя тайная фантазия реализовалась. Я трахнул свою мать и кончил в неё. Без резинки.

— Прости... - промолвил я, отдышавшись.

Она рассмеялась и чмокнула меня в губы.

— Не бойся. У меня есть таблетки.

Вот ещё одна интересная новость. Моя мать в молодости пила противозачаточные таблетки. И ещё один постыдный для неё факт. Она дала парню без резинки. Вот значит какой он была в молодости. Секс лишал её здравого рассудка.

Она сидела на столе, пьяная, слегка потная, разгорячённая. Одна нога свисала вниз, вторая стояла на столе. Она улыбалась мне, а я видел, как из её пизды вытекает ручеёк моей спермы.

— Погоди! – воскликнул я. – Сиди так!

— Что ты задумал?

Я потянулся к своим брюкам и вытащил маленький карманный полароид, который приобрёл на том же рынке, где покупал рубашку и брюки. Мама покорно сидела в той же вульгарной позе и улыбалась. Я сделал один снимок. Фотография вылезла сверху.

— Зачем ты? – усмехнулась она.

— На память.

Я положил фотографию в задний карман брюк и страстно поцеловал её.

— Какая же ты классная!

Мы вдвоём пошли в душ. Целовались и обнимались под горячей струёй воды. Руками ласкали тела друг друга. Кода вылезли из ванной, я усадил маму на стиральную машинку и вогнал в неё член. Я снова был возбужден и боеспособен.

— Боже! О боже... - застонала она очень громко.

Я начал бодро трахать её. Её щёлка всё ещё была мокрой и вновь начала хлюпать. Я трахал её минут пять, стиральная машина тряслась под нами, рискуя развалиться. Мама обняла меня за шею и обхватила ногами вокруг талии.

— Отнеси меня в спальню... - прошептала она.

Не снимая её с члена, я понёс свою молодую мать в спальню. Уложил на кровать и долго-долго трахал в миссионерской позе. В этот раз я успел вынуть член и кончил ей на лобковые волосы. Я упал рядом с ней на кровать, тяжело дыша. Мы молча лежали несколько долгих минут. Потом она нагнулась к моему паху и начала сосать.

Во истину, неутомимая женщина! Я в жизни такой не встречал! Сейчас, в нынешнее время, девушки трахаются с меньшим энтузиазмом. Довольно быстро мой член встал и, я решил её испытать.

— Я хочу трахнуть тебя в попку, - сказал я решительно.

— В попку? – расширила глаза мама.

— Да. Разве ты никогда не хотела попробовать?

— Ну не знаю... Я боюсь...

— Но ведь хотела? – давил я.

— Ну думала об этом...

— Так давай реализуем эту фантазию. Всё просто. У тебя есть смазка?

— Какая смазка?

Я забыл, что нахожусь в том времени, когда лубриканты ещё не были так широко распространены.

— Принеси подсолнечное масло.

Она принесла бутылку масла. Я велел ей встать на колени, оперевшись на локти. Раздвинул её ягодицы и долго любовался её анусом. Даже вокруг ануса имелись маленькие кудрявые завитки. Вот же было время... Натуральная, естественная красота.

Я вылил немного масла на её дырочку и начал втирать его. Поглаживал пальцами её анус, шепча ей:

— Расслабься. Не бойся.

Затем стал проникать пальцами. Сначала одним, потом двумя и тремя. Я потратил минут десять-пятнадцать, играясь с её попкой, разминая её. Мама тихо постанывала, но никак не выказывала признаков боли или дискомфорта.

— Всё хорошо? – спросил я.

— Да, - тихо ответила она и смущённо хихикнула. – Даже приятно.

Я не стал больше ждать. Мой член снова стоял колом. Я обмазал его маслом и медленно ввёл в мамину попку.

— Ууууй... - застонала она. – Медленнее пожалуйста.

Я не спешил. Сначала ввёл член лишь наполовину. Водил им в её попке вперёд-назад, размеренно, неспешно. Я смотрел вниз, как мой член исчезает и появляется из её маслянистой задницы. Тугая была дырочка, но мой боль вскоре растянул её. Прелюдии и нежность закончились. Я крепко обхватил её бёдра и начал трахать её в задницу.

— Уф! Уф! Ай! Аууй! Ууу...

Её болезненные стоны ласкали мой слух. Я наращивал темп, вгоняя член в её задницу по самые яйца. Я не занимался с ней ванильным анальным сексом, я ебал её в жопу! Именно так! Я распылился, животная страсть обуяла меня. Я таранил членом её чавкающее от масла очко. Иногда мой член выскальзывал, и её дырочка открывалась передо мной во всей красе. Круглая, моргающая дырка, лоснящаяся от масла, с прилипшими к коже волосками по кругу.

Я снова вгонял член в эту моргающую скользкую дырку и продолжал трахать. В какой-то момент я услышал:

— Да! Да! Трахай мою попу! Уууй! Да! Да! Трахай жопу! Ооо боже...

Вот в этот момент я охренел... Ей понравилось! Более того, она орала на всю комнату. Просила трахать быстрее, ругалась грязными словами, по типу «Еби мою жопу!». Мне хотелось остановиться, развернуть её лицом к себе и рассмеяться, мол «мама ты сумасшедшая!». Никогда бы не подумал, что она была такой в молодости!

Я почти час упорно трахал её в задницу. То раком, то на боку, то ложился на неё сверху и трахал сзади, вдавливая её в кровать. Я продержался достаточно долго. Когда я кончил ей на ягодицы, за окном уже брезжил рассвет.

Мы вышли на балкон встречать рассвет. Голые, потные, разгорячённые. Стояли в обнимку, глядя на восходящее солнце. Простояли десять минут молча, а потом её рука потянулась к моему члену.

— Хочу ещё, - слегка смущаясь, произнесла она.

— Ты неутомимая! - засмеялся я.

Я встал сзади неё и нагнул её раком. Она опёрлась руками на оконную раму. Её голова и сиськи выглядывали наружу, а нижняя часть тела была внутри в полном моём распоряжении.

— Куда? – спросил я, скользя членом по её дырочкам.

— И туда, и туда, - ответила она и рассмеялась.

Я начал с вагины. Трахал её бодро, прикрывая маме рот ладонью, чтобы её жаркие похотливые стоны на разбудили соседей. Затем я поменял дырочку и начал трахать её в попку, которая всё ещё была податливо растянута и легко приняла мой член.

— Как хорошо в попу, - неожиданно пропыхтела она. – Я боялась...

— Вот-вот, - улыбнулся я, фаршируя своим болтом её прямую кишку. – Зря боялась.

Я таранил членом её задницу. Наши потные тела звучно шлёпались друг об друга. На предрассветном балконе в далёком 1994 году я трахнул свою будущую мать в задницу. Уму не постижимо. В тот момент я не о чем не думал. И лишь когда мы легли спать, я понял, что натворил.

Она быстро уснула. А я лежал без сна, глядя огромными глазами в потолок. Эффект бабочки. Этим сексом я мог запустить петлю, если уже не запустил. Когда она засыпала, он призналась, что я был лучшим любовником в её жизни. Велика вероятность, что она запомнит меня на всю оставшуюся жизнь, если никто не перебьёт мои заслуги. Только на очередного умельца стоило надеяться.

Нельзя было больше здесь находиться. Я подумал, что если она меня хорошо запомнит, то в будущее я могу вернуться с другим лицом. Потому, что не может быть у неё ребёнка с точно таким же лицом, как её давний любовник. Не знал я всех этих тонкостей, оставалось только гадать. И некому мне было объяснить. Но одно я знал наверняка: Я натворил что-то не хорошее.

Я тихо вылез из-под одеяла. Моя молодая мама мирно сопела. Я окинул взглядом её молодое голое тело. Провёл рукой по упругой большой попке. Грусть и тоска щемили моё сердце. Я написал ей записку с одной фразой: «Прости. Я всегда буду помнить тебя...» Затем я оделся и ушёл.

Я забежал в тот самый проулок, в котором очутился тремя днями ранее, когда попал в прошлое. Вспомнил, что в гостинице остались купленные мной вещи для свидания. Ну и чёрт с ними. Главное, что деньги со мной и часы. Я пошарил по карманам и нащупал картонную карточку. Фотография. Моя молодая мать голая сидит на столе, положив подбородок на одно колено. Из её волосатой щёлки вытекает моя сперма. Её прекрасное лицо улыбается с фотографии.

Я знал, что не смогу пронести с собой в будущее эту фотографию. И это было очень обидно. Но тут меня посетила одна сомнительная идея. А что если спрятать эту фотку в каком-нибудь надёжном месте, а затем забрать её в будущем? Надежда была на то, что она пролежит там двадцать четыре года. Какова вероятность? Надо было попробовать. Ну нужно было чем-то аккуратно обернуть фотографию, чтобы она не испортилась. Я подобрал с земли целлофановый пакет и обернул им фотку. Затем оторвал кусок футболки и завернул пакетик в него. Вышел во двор, оглядывая пустынное пространство. Люди ещё спали, только птицы пели свои утренние трели. Мой взор упал на берёзу, стоящую перед домом. Я опустился перед ней на колени и начал голыми руками рыть землю. Вырыл наверно сантиметров на сорок. Все руки были чёрными, грязь налипла под ногти, пальцы жутко болели, но я надёжно спрятал фотографию под корни дерева и засыпал яму землёй.

Сделав дело, я вернулся в переулок. Выставил на часах нужную дату. По моим подсчётам в будущем должно было пройти около трёх часов. Я глубоко вздохнул и нажал кнопку на боку циферблата. Моё тело исчезло из 1994 года. Словно меня никогда и не было...

Продолжение следует...

За продолжением рассказа обращайтесь на почту torres160991@mail.ru