Что же нашла Аня в этом развязном мальчике? Пытаясь осмыслить логически свои отношения, она не могла найти ответ на такой простой вопрос. Секс. Но не им одним живём. Максим груб. Властен. Непонятен. С тех пор, как закончил школу, совсем замкнулся. Он ведь и улыбается редко, чаще ухмыляется. Нет, ей, конечно, лестно проводить время с парнем на двенадцать лет её младше, но должно ведь быть что-то ещё. Она вспомнила, как у них впервые зашла речь о возрасте. С тех пор многое изменилось. И в первую очередь распределение ролей в их отношениях. Тогда это был их первый раз.

Аня сама позвала его к себе, зная, что дочка уехала к бабушке. Были-ли у неё какие-то ожидания? Само собой! Разведёнка, прожившая первый одинокий год, не приглашает к себе домой просто так.

Максим пришёл, как всегда смурной. По-хозяйски и без смущения осмотрел всю квартиру. Присел на диван и молча похлопал рядом с собой ладонью. Аня присела рядом.

— Вы мне нравитесь, Анна Михална.

— Приятно слышать. И ты мне тоже, ещё со школы.

«Господи, да выключи ты в себе педагога! Это уже не твой ученик!» - пронеслась отчаянная мысль.

Максим помог ей в этом.

— Ты мне нравишься, Аня, - повторил он почти ту же фразу. И добавил: - ещё со школы.

— И ты мне, Максим, - шёпотом ответила она.

Он протянул руку и нежно провёл ладонью по женской щеке. Потом наклонился и поцеловал. Они целовались долго, сначала, словно бы робко, потом всё увереннее. Максим запустил пятернёй руку в Анины волосы, сбивая трудоёмкую укладку. Затем чуть отклонил её головку назад и принялся целовать шею. Аня же просто прикрыла глаза и наслаждалась происходящим. «Мужчина... Наконец-то. Да какой...»

Когда казалось, они уже выдохлись, Максим прошептал ей в самое ушко:

— Я так давно об этом мечтал! Теперь ты моя! Только моя.

Она хотела ответить, но он зажал ей рот поцелуем и всё началось заново. В какой-то момент, вынырнув из этой неги, Аня поняла, что юноша гладит ей грудь и уже пытается расстегнуть блузку.

— Подожди. Не надо.

Он остановился и непонимающе посмотрел ей в лицо. Не отвечая на немой вопрос, Аня выскользнула из объятий, подбежала к окну и задёрнула плотные шторы. Выключила свет и скинув покрывало, забралась на диван, закрылась прямо в одежде и принялась судорожно шебуршиться. Теперь в комнате стоял полумрак. Максим встал. Аня постепенно выбрасывала из под одеяла блузку, лифчик, юбку и, наконец, на пол упали трусики.

Юноша картинно разделся догола и аккуратно сложил одежду на стул. Потом приподнял край простыни и проскользнул внутрь. Желанная Аня была тут и он сразу должен был почувствовать насколько горячее её тело. В прямом смысле. От неё просто исходил жар.

Максим протянул руку, коснулся кончиками пальцев её обнажённого тела и почувствовал, как она вздрогнула.

— Не бойся.

В ответ – лишь вздох.

Никаких прелюдий. Максим придвинулся вплотную, обнял Аню и крепко прижал к себе. Она постаралась расслабиться, но полностью это не получилось – где-то внутри сидела мысль, что всё это неправильно. Максиму же сомнения были неведомы. Легко перевернув её на спину, он взгромоздился сверху. Аня отчётливо почувствовала его мужское достоинство у себя между ног, в последний момент хотела уже возразить и отказаться, но не успела. Не тратя время, Максим резко надавил, и женщина, уже открывшая рот, вместо слов возражения, громко охнула. Охнула и схватила своего бывшего ученика за плечи, ибо он, не давая ей привыкнуть или подстроиться, двигался резко и сильно. Какие сейчас могли быть возражения? Любые слова звучали бы глупо и лживо.

Между тем юноша наклонился ближе и просто таки впился в Аню. Он прикусил ей нижнюю губу и легонько сжал зубами, не переходя, впрочем, грань безумства. Это просто был излишне агрессивный поцелуй. Дальше, не переставая двигать бёдрами, Максим принялся покрывать поцелуями Анино лицо. На этот раз агрессии не ощущалось, он делал это коротко и нежно, постепенно переходя к шее.

«Какие у него мягкие губы» - подумала учительница, понимая, что уносится куда-то вдаль. Впрочем, сейчас она не была педагогом. Под Максимом сдержанно постанывала, изголодавшаяся по вниманию, совсем ещё молодая, одинокая женщина.

Аня почувствовала свой оргазм заранее. Это было уже позабытое ощущение, воспоминание о котором она старалась сберечь в последние два года.

«Сейчас, сейчас...» - понимала она. И вот, несмотря на резкие толчки от Максима, Аню, словно мягким пледом, накрыло каким-то даже возвышенным чувством эйфории. Со стороны это можно было не заметить, но женщины знают, как это бывает с каждой из них. У Ани это происходило, словно постепенное погружение в тёплый бассейн. Сначала не полностью, а потом уже окунаешься с головой. Женщина улыбнулась счастливой улыбкой и полностью отдалась наслаждению на полминуты, перестав даже отвечать на поцелуи.

«Сейчас, лишь бы он не затягивал, а побыстрее кончил» - подумала она, вновь вынырнув в реальность.

Как и предполагалось, Макс не заметил, что его партнёрша уже финишировала. Хотя справедливости ради, произошло это слишком быстро. Однако почти сразу она поняла, что что-то не так. Максим словно бы не собирался заканчивать, скинул одеяло на пол и задвигался всё так же упруго, усталость не была по нему заметна. Вскоре он перевернул её на бок и зашёл сзади. Это было что-то новое, до сих пор не испробованное. Во-первых, он не был виден. Во-вторых, Аня чувствовала мужчину позади себя, ощущала каждый толчок ягодицами. И в-третьих, он обнял её и ладонями стиснул грудь. Поначалу это было даже немного больно, но сразу Максим ослабил хватку, и теперь эта непривычная ласка, возбуждала от осознания мужской силы партнёра. Пришло понимание, кто именно главный в постели. А ведь ещё недавно, была идея, преподать бывшему ученику аккуратный урок любовных утех.

Движения стали чередоваться: то быстрые и резкие, то мягкие и нежные.

«Наверное, скоро...» - подумала Аня и неожиданно для самой себя прогнулась назад, выпятив задницу и максимально приблизив её к источнику наслаждений. В ответ Максим хмыкнул, переместил руки на бёдра и, внезапно резко дёрнув, изо всех сил насадил на ствол мечту своих школьных лет. Аня просто задохнулась. А Макс громко шлёпнул её ладонью по заднице. Потом вышел, но отдыха не дал. Легко, словно куклу, развернул Аню, положил животом на подушку, и вновь набросился сзади. Положение с задранной вверх попой было непривычным и не сказать, чтобы удобным, но быстро стало всё равно. Поначалу удавалось сдерживаться, думая о своём достоинстве, вернее о том ложном представлении о нём. Но когда Макс вновь с размаху приложил звонкий шлепок по ягодице и сразу же с силой навалился на тело, Аня впервые взвизгнула. Это было, пожалуй, впервые в жизни. А Максим не унимался. Он начал резко и глубоко насаживать Аню, а выходить - медленно и плавно. Подвигавшись таким образом пару минут, он упёрся ладонями в упругие ягодицы и принялся долбить это тело, именно долбить, с размаху заходя на всю длину своего орудия. Аня, вытянув руки вперёд и скомкав в кулачках половину простыни, уже почти выпадая из сознания, подвывала от каждого толчка. Второй оргазм был такой силы, что она чуть было не отключилась от реальности. Последним усилием она старалась удержаться в этом мире, но сдержать крик сил не хватало. Это была целая серия воплей, постепенно сходящая на громкие стоны. Казалось, её рот умеет лишь выкрикивать гласные в разном их сочетании.

Чуть-чуть придя в себя, Аня поняла, что она совершенно мокрая.

«Максим спустил на подушку» - пришла вялая мысль. Но это было не так. Подушка промокла от неё самой.

Макс взял Аню за руку и потащил на пол.

— Вставай, вставай. Давай вниз, на коленки - громко шептал он.

Без сил опустилась на ковёр, Максим уже стоял над ней.

— Полижи яйца.

Во рту у неё оказалась мужская мошонка, Аня вытянула язык и принялась вылизывать. Потом обняла своего Мужчину за бёдра.

«Боже, что со мной?!»

— Ох, - где-то из другого мира послышался выдох Максима. Потом донёсся и его голос:

— Я тебя в задницу хочу.

— Нет сил.

— Тебе они и не понадобятся.

— Давай в другой раз, - вяло ответила она.

— Хорошо, позже, - неожиданно легко согласился он. - Тогда открой шире ротик, милая.

Он просунул свой разгорячённый орган ей между губ и почти сразу кончил. Она даже успела отпрянуть, сперма забрызгала ей лицо, но первая порция всё же оказалась во рту.

«Хм... В общем-то и не особо противно.»

Максим опять не дал ей покоя. Он заставил подняться на ноги и подвёл к зеркалу. Вот тогда он и спросил:

— Сколько же тебе лет?

Чуточку смущаясь Аня прошептала:

— Тридцать два.

— Угу...

В отражении Макс был похож на юношу, скорее на подростка. Нескладного, почти без мускулов. Тело не было развито, волос почти не было, плечи были узкие. Рядом с ним стояла стройная и подтянутая, с маленькой грудью, но не девочка. Женщина. Контраст был явный.

Максим не смущаясь, встал позади, погладил Аню по шее, потом опустил одну руку ниже.На грудь. На живот. Ещё ниже. Смотря из-за Аниного плеча на их совместное отражение, положил ладонь на женский лобок. Медленно сжал мокрые волосы в горсть, так, что Аня дёрнулась.

— Тихо, тихо. Вот смотри: тебе тридцать два, мне двадцать. И ты хорошо выглядишь. У тебя красивые плечи, упругие сиськи, тонкая талия. Но вот это...

Он сильнее сжал кулак и Аня прошептала:

— Отпусти. Зачем ты это делаешь?

— Я хочу, чтобы ты уяснила. У нас двенадцать лет разницы. Но ты женщина, а я твой господин.

Несмотря на боль, Аня удивлённо вскинула голову:

— Че-го?

Не обращая внимания на протест, он закончил:

— В следующий раз я хочу, чтобы этих зарослей не было. И не вздумай возражать. Ты будешь меня всегда слушаться. Ты будешь нежной и ласковой. Иначе мне придётся тебя наказывать.

Максим разжал руку и женщина облегчённо вздохнула. Потом развернулась к нему лицом и уткнулась носом в плечо.

— Конечно, всё будет именно так, как ты хочешь, - прошептала она, словно бросившись в омут.

***

В субботу я гулял с дочкой по парку, когда она поделилась со мной тем, что не давало ей покоя.

— Пап. Дядя Максим маму бьёт.

— Как это бьёт? – машинально переспросил я.

— Шлангом.

Я мигом пришёл в себя и осторожно, чтобы не испугать, принялся выведывать подробности. Выяснилось следующее. Два дня назад Настюха ночью захотела в туалет, а когда возвращалась, услышала необычные звуки из маминой спальни. Словно кто-то ковёр выхлапывал. Она заглянула в приоткрытую дверь и увидела следующее. Голая Аня лежала на кровати, а хахаль лупил её по заднице обрезком резинового шланга.

— Они, может, играли. В больницу.

Настя задумалась, потом возразила:

— Нет, не играли. Мама плакала. Молча.

— Так ведь не бывает.

— Она молчала, но у неё слёзы текли.

— Она видимо притворялась. Как ты, когда не хочешь кровь сдавать. Когда больно, человек кричит.

— Да, наверное, - согласилась дочка. И сама перевела разговор: – Купи мне мороженку.

Я с облегчением повёл её к киоску. Нужно обязательно поговорить с идиотами, пока они не сломали психику ребёнку.

***

— Так вот, - повторил я с нажимом, - Мне плевать, чем вы там занимаетесь, можете хоть говно жрать. Единственное, что требуется, это, чтобы Настя не была в курсе ваших развлечений.

— Плевать? – словно в раздумье переспросил Макс. От его напускной сдержанности не осталось и следа. Анька же сидела красная и подавленная. Она хотела что-то вставить, но он жестом остановил её.

— А мне думается, что не плевать. Ревность взыграла, дядя. Но поздно. Поезд ту-ту. Ушёл уже. Надо было лучше её петрушить, тогда бы до сих пор был и с ней, и с зассанкой своей. А теперь это моя шкура и я буду делать с ней всё, что захочу.

Он мерзко улыбнулся мне в лицо.

Отвечать не требовалось. Он не понимал. Я резко выбросил вперёд руку и он упал. Упал практически на спину, но в последний момент попытался подставить руки и получилось приземлиться на задницу, упершись в пол за спиной. В следующую секунду я уже сидел верхом и начал не глядя молотить его кулаками. Сначала было небольшое сопротивление, но я продолжал вколачивать удары в эту мерзкую рожу. Практически сразу он обмяк. Потом что-то хрустнуло и я остановился.

— Коля! Коленька! Остановись! Не надо, – голос бывшей доносился, словно издалека.

Я встал и медленно посмотрел на разбитые кулаки.

— Господи, кровищи-то сколько! – причитала Анька.

Волоча ноги, словно старик я спустился во двор. Никто за мной не шёл.

— Папа, папа!

Я поднял дочку и крепко прижал к себе. Настюша с беспокойством заглянула мне в лицо:

— Почему мама кричит?

— Ругались они... Но ты не переживай, уже всё, с мамой всё хорошо.

Девочка облегчённо вздохнула и обняла меня за шею.

— Ой, у тебя кровь. Тебе больно?

— Нет, не больно уже. Я на лестнице запнулся. Никогда не бегай по ступенькам, а то видишь, что может быть...