Над рекой безмятежно проплывали белые, пушистые облака. Иногда тень накрывала рыбаков и становилось легче справляться с жарой. Удочки подолгу оставались бездвижны, иногда то один, то другой с надеждой хватались за удилища, но общий улов оставался неприлично беден. Сам по себе этот неприятный факт ни капли не умалял удовольствия от рыбалки, мужчины предавались размышлениям, молча любовались рекой и тешили себя сопричастностью с дикарской жизнь.

Женская половина пряталась в тени, разморенные, дремали они под густой зеленью дерева и только Ася осмелилась подставить молодое тело обжигающей солнечной радиации. Ее смуглая кожа заметно побледнела за зиму и требовала солнечных ванн, чтобы восполнить красивый бронзовый цвет. Ася любила загорать, она просто ложилась под пекущим солнышком, прогоняла мысли и по часам переворачивалась, чтобы равномерно пропечься. Что может быть лучше такого отдыха, испепеляющего тело и очищающего душу?

Место было самое подходящее - закрытая высокой травой часть берега, оберегаемая от чужих глаз нестерпимым пеклом. В самый разгар полудня, когда раскаленно-белый диск достиг наибольшей высоты, Ася перестала злоупотреблять его благосклонностью - достала из-под покрывала тюбик защитного крема и где дотянулась, намазала разгоряченную кожу. Довольно высокая, она не умещалась на пледе - или ножки или подложенные под голову скрещенные руки прикасались к раскаленной земле.

Не отрывая лба от смятой травы, она размазала крем по бедрам, открытым ягодицам, подцепив тонкую нить и символический треугольничек голубых стрингов, потом растерла на пояснице и беспомощно потянулась к лопаткам. Лямки верха давно лежали по обе стороны на пледе, чтобы не оставлять предательский белый след. По сравнению с широкой, выпуклой попой спина казалась слишком узкой и изящно длинной, это был выразительный контраст женственной формы, гибкости и утонченности, будто сочетание свойств знатной дамы и хрупкой недотроги. Под ярким светом проявились даже бесцветные, тонкие волоски, пушком покрывающие кожу.

Вдоль спины от худобы проглядывал каждый позвонок, а сдавленные большие груди придавали позвоночнику характерный изгиб и слегка выпирали с боков аппетитной, упругой массой. Не длинные светло-русые волосы Ася собрала в хвост на затылке, чтобы белые участки между натянутых прядей имели равные шансы на свою порцию ультрафиолета. Вдруг слева зашелестело и сквозь заросли пробрался молодой человек.

— Привет. Вот, оказывается, ты где!

— Здесь я. А зачем ты меня искал?

— Не искал…просто, надоело с удочкой сидеть…скука-а-а…

Молодой человек присел возле голого плеча Аси и задумчиво обнял колени. Не высокий, коренастый брюнет, он был одет по-походному - светло-серые шорты ниже колена, красная футболка и расстегнутая клетчатая рубашка навыпуск.

— Ты плохо намазалась, обгоришь, - предупредительно с нескрываемой надеждой в голосе произнес незваный гость.

— Не обгорю, не в первый раз. Вить, ты иди лучше.

— Нет, посижу пока здесь, давно мы с тобой не болтали тет-а-тет.

Ася распрямила руки и прижала их к бокам, чтобы скрыть выпирающие с боков груди, а щеку опустила прямо на землю.

— Мой сидит? - Ася мотнула головой в сторону вытянутых удочек.

— Сидит, серьезный такой, даже спросить ничего нельзя…

Вопреки решению Аси, молодой человек выдавил на ладонь крем от загара и остановился, а после паузы, убедившись в молчаливом согласии женщины, он размазал крем между ладонями и с обыденной решительностью провел по ее горячему телу. Старательно Виктор покрыл спину, плечи, шею и с неистовым биением сердца начал сдвигать ладони к пояснице. Он неотрывно рассматривал загорелые ягодицы, крепкие бедра без растяжек и студенистых отложений и мысленно молился, чтобы в последний момент излишней смелостью не вызвать отказа. Защищенная самим своим уязвимым положением, посягнуть на которое едва ли кто-то решится, Ася напряглась. Мужские руки заходили уже слишком далеко.

— Все, спасибо! - голос женщины был тверд и не допускал возражений.

— Ась, может, это…как раньше?

— Нет.

— Почему?

— Ну, хотя бы потому, что я теперь замужем!

Ася подняла правую руку и в воздухе покрутила кистью с блестящим на солнце кольцом, после чего продолжила:

— Вить, я тебе уже говорила, что больше этого не будет.

— А если хочется?

— Это твоя проблема, скажи спасибо, что и раньше давала.

— Спасибо, - буркнул Виктор.

Крыть тут нечем, до замужества Ася великодушно позволяла ему время от времени сбросить пар, и каждый раз это подавалось с неизменным выражением самоотверженного великодушия. Витя не сомневался, сама она тоже получала удовольствие и не будь его, скорее всего, искала бы случая утолить голод на стороне. Это был секс по дружбе и взаимной выгоде, по крайней мере, именно так его трактовала Ася для собственного успокоения.

— С мужем как? Хватает в постели?

— Хватает, - с напускной горделивостью ответила женщина.

— Каждый день, небось, трахаетесь?

— Не твое дело!

Ася вернула руки под голову и ее раскачивающаяся русая пальмочка на затылке заволновалась. Хотелось спрятать лицо - вопрос о ее новой интимной жизни больно кольнул самолюбие. Теперь еженедельные трехминутки в супружеской постели вынуждали догоняться самой - приходилось запираться в душе и пускать шумный водопад, чтобы не обидеть супруга. В момент, когда муж уже разгружался семенем, Ася только успевала достичь вершины возбуждения и вместо того, чтобы наслаждаться, делала довольное лицо и на скорую руку под душем натирала зудящую промежность. Не совсем равноценная замена былым непристойным встречам с Витькой.

— Ась, ты обиделась, что ли? Не обижайся, я же не со зла.

— Не обиделась. Ты сам-то сейчас встречаешься с кем-нибудь?

Женщина повернула голову и дружелюбно улыбнулась приятелю, инстинктивно она захотела выглядеть более сложной натурой, не склонной к обидчивости по пустякам.

— Нет, один как всегда.

— Бедненький, - с издевкой поддела Ася, - никто не дает, наверно.

— Никто.

— После меня трахался с кем-нибудь?

— Нет.

Ася присвистнула - почти полгода без женщины. Солнце и свежий речной воздух - не плохие союзники искушения; неутоленный голод, пикантный разговор и ощутимая нагота делали свое дело.

— Вить, намажь еще крема, припекает.

С этими словами она перевернулась, подставив солнышку и взгляду бывшего любовника свое тело и обнаженную грудь. На распаленной коже отпечаталось плетение покрывала, голубые трусики просочили влажное пятно, а груди слегка расплылись над выпирающими ребрами. Ася нащупала сбоку припасенные крышечки от бутылок и расставила их на сосках, ладонью накрыла от солнца глаза и глубоко вздохнула. Вся ее кожа ждала чувственных прикосновений прохладного крема. И старый товарищ не подвел, он выдавил на ладонь белую массу, размазал на руках и приложил их к животу.

— Не больно?

— Нет, продолжай. Посмотри, мой рыбачит?

Витя с охотой выполнил просьбу, как на пружине он подскочил, выглянул над растительностью в сторону лагеря и вернулся к работе.

— Сидит, - заверил он Асю, - там вообще тишина.

— Ну и хорошо.

Мужские руки надавили на плоский живот и кожа эластично продавилась, не теряя темпа, Витя с нажимом провел выше и пока имел высшее дозволение, обвел ладонями сочные груди. Некогда вздернутые, со временем они оттянулись под собственным весом и ореолы сосков заметно вытянули форму, большие светло-коричневые они стали почти овальными, только бутончики под защитными колпачками неизменно уплотнялись при малейшем поводе. Не злоупотребляя благосклонностью, мужчина с тем же усердием размазал крем по женским рукам и снова выдавил из тюбика. Ася от удовольствия приоткрыла рот и ее дыхание сделалось сбивчивым.

— Ноги еще осталось.

— Скажи честно, у тебя сейчас встал?

— Какая тебе разница?

— Да, просто.

Мужские руки прижались к объемистым, крепким бедрам, сначала растопыренные пальцы пошли вверх, слегка прикоснулись к зудящей области в трусиках, а потом заскользи вниз к коленкам. Ася уже не способна была скрыть свою реакцию, лучшим в ее положении решением было бы прогнать услужливого ухажера и самой утолить навязчивое возбуждение, а уже ночью в палатке упросить супруга на близость. Пусть краткую - в ее положении выбирать не приходилось. Борьба с искушением давалась все тяжелее, хотелось еще подогреть чувства, поиграть на грани и потом твердой рукой все прекратить до того, как случится непоправимое. Виктор предупредительно поднялся, выглянул как осторожное животное и снова опустился коленями на землю:

— Все спокойно, твой с удочкой сидит, кажется, поймал что-то.

— Хорошо.

— Это же ничего, что я тебя намазываю? Это же просто по дружбе.

— Ничего, намазал и намазал.

Самоутешение казалось не очень убедительным - Ася так откровенно блаженствовала, что даже такая безобидная процедура могла в иной ситуации считаться сексуальным наслаждением. Усугублялось положение приятелей слишком пылким рвением, в штанах Виктора действительно бушевала стихия, кровь бурлила, сердце отстукивало в висках, а семя рвалось под давлением неразборчивого возбуждения.

— Тебя с кем в палатку определили?

— С Наташей и еще кто-то должен приехать.

— Марина приедет, если с работы вырвется, - ответила Ася.

В маленьких палатках было решено разместить пары, а большая станет ночлегом для одиночек. В действительности, Виктору повезло больше, чем он сам это предполагал - Наталья, старшая сестра мужа Аси, была ее ровесницей. Симпатичная женщина, длинноволосая шатенка, а Марина - миниатюрная, брутально короткостриженая красотка. Для Аси такое соседство ее давнего приятеля не было тягостным, она даже смаковала свое равнодушие, утверждая за собой положение бесстрастной половой потребительницы.

Виктор поднял одну ножку, тщательно намазал ниже колена и принялся с нажимом разносить крем по ступне. Это уже был настоящий массаж и только он вырвал первый откровенный стон Аси. Подстегнутый благодарной реакцией, молодой мужчина принялся еще старательней наминать ножку, поглядывая на увеличивающееся пятнышко на голубой материи.

— Ну, ты ночью не теряйся, - ласкающим голосом поучала Ася, - с двумя красотками в палатке, они дамы свободные, а с твоими талантами…

Искушающие слова баловницы прервались глубоким стоном, когда большие пальцы надавили на середину ступни.

— Тебе Наташа нравится?

— Нет, - Витя отпустил одну ногу и поднял вторую.

— А чего? Хорошая девушка! Ой, ну засмущался!

Ася нарочно отодвинула ногу и по обе стороны миниатюрных трусиков ее массажист увидел гладкую кожу и ямки у основания бедер, голубая материя плотно облегала очертания бугорка и валиков половых губ. Сколько прошло времени, а воспоминания о сладости этого запретного ныне плода пробуждали неимоверное желание. Стоило Вите скользнуть руками дальше колена, Ася уперлась ступней ему в грудь и безжалостно оттолкнула. Она подняла руку и с серьезным выражением указала на золотое колечко - символ своей физической недоступности.