Детские воспоминания, пожалуй, у любого человека всегда переполнены положительными эмоциями. Чаще всего мы с улыбкой вспоминаем то или иное событие, произошедшее с нами в эти годы. Моё детство проходило в конце 80-х, начале 90-х годах.

Расскажу немного о себе. Зовут меня Виталик. Самые близкие мне люди зовут меня Виталька – это мне нравится больше. Щуплый на вид подросток, невысокого роста, белобрысый. Я никогда не пользовался особым вниманием со стороны девчонок. Им больше нравились ребята-драчуны. Я же ни в каких школьных потасовках никогда не участвовал. К ботаникам я тоже не относился. Учёба моя протекала на «удовлетворительно». Впрочем, это вполне устраивало, как меня, так и моих учителей. Пожалуй, самым большим «козырем» у меня было умение красиво рисовать. Рисовать мне нравилось всегда. Было так, что мне приходилось рисовать разным учителям наглядный материал для уроков взамен удовлетворительной оценки за контрольную или самостоятельную. Ещё меня просили старшеклассники, что бы я нарисовал им различные трафареты с названием групп, играющих в стиле «Heavy metal». В школе каждый второй портфель, на котором было написано Metallica, был оформлен мной.

Начну свои воспоминания с далёкого 1990 года. В канун празднования 8 Марта в нашем классе все увлечённо готовились поздравлять наших любимых мам, учителей и одноклассниц. Я учился тогда в восьмом классе. Всем моим сверстникам казалось, что мы уже взрослые. Конечно, ведь ещё в прошлом году мы закончили шестой класс, а в этом году были уже восьмиклассники. Школьная реформа позволила нам перескочить через один класс, что нас буквально окрыляло. Восьмое марта пришлось в том году на четверг. Мы с утра поздравляли учителей. Потом кое-как отсидели четыре урока и, наконец, нас отпустили домой. Некоторые ребята остались репетировать - в пятницу должен был состояться концерт, посвящённый международному женскому дню. Я же пошёл домой.

Дом, в котором мы жили, был пятиэтажным и располагался в получасе ходьбы от школы. Быстро преодолев это расстояние, я оказался в подъезде нашего дома. Когда я поднимался по лестнице, наша квартира находится на третьем этаже, мне попалась мамина подруга – тётя Оля. Я поздоровался и поздравил её с праздником. Тётя Оля улыбнулась мне, поблагодарила и подошла к почтовым ящикам. Обычно она спрашивала как у меня дела в школе, а в этот раз она ничего не спросила. Я не придал этому особого значения и стал подниматься дальше, зная, что тётя Оля сегодня обязательно придёт к нам в гости, и они с мамой будут отмечать восьмое марта. И я был уверен, что за вечер тётя Оля ещё много раз задаст свой вопрос, на который я уже тысячу раз отвечал ей.

Подойдя к двери квартиры, я хотел было открыть её ключом, но обнаружил, что дверь открыта. Я толкнул дверь и оказался в квартире. Громко играл магнитофон, из кухни распространялся запах чего-то вкусного. Дверь в ванную была открыта. Мама была там и мыла голову. Услышав, что хлопнула дверь, она спросила громко.

— Кто пришёл?

— Я, мам, - ответил я, удивляясь её вопросу.

Жили мы с мамой вдвоём в однокомнатной квартире. Отец ушёл от нас, когда я был ещё маленьким. Я, честно говоря, даже не могу себе представить его. Ни одной фотографии мама не сохранила. Несколько раз я спрашивал её об отце, но каждый раз она давала мне понять, что не хочет говорить со мной на эту тему. Позже я совсем не интересовался этим вопросом.

Конечно, к нам очень часто заходила тётя Оля и, может быть, мама могла подумать, что это она зашла. Я прошёл в комнату и убавил немного музыку.

— Виталик, сынок, достань мне шампунь с полки, этот закончился, - услышал я голос мамы из ванной комнаты.

Я зашёл в ванную и, встав на стульчик, достал с верхней полки маме пузырёк с шампунем. Всё это время мама стояла, наклонившись над ванной. Она спустила верх халата, перетянув его поясом. Лифчика на ней не было, и её груди свисали над ванной. Я не в первый раз видел грудь мамы и по этому, не придал этому особого значения. Мама тоже никогда не стеснялась показать свою грудь. И каждый день, когда мы ложились спать, мама раздевалась до трусов, перед тем как одеть ночнушку.

Не задерживаясь в ванной, я пошёл в комнату переодеваться. Когда я потянулся за домашним трико, оставаясь в одних трусах, в комнату вошла мама. Голова её была обмотана полотенцем. Мама накинула на себя верх халата и на ходу поправила пояс.

— Предлагаю тебе сейчас покушать, что бы потом не мешаться на кухне, - сказала мама.

— Тётя Оля уже скоро придёт? Я видел её в подъезде, - задал я вопрос, поддерживая разговор.

— Нет. Сегодня тётя Оля не придёт к нам, а придёт другой человек, - ответила мама, слегка покраснев.

Я настороженно посмотрел на неё и натянул на себя футболку. Мы прошли на кухню. Мама положила мне в тарелку порцию запеканки из духовки и ушла сушить волосы. Пока шумел фен, я сидел молча и размышлял о том, кто может к нам прийти. Когда мама закончила сушить волосы и выключила фен, закончилась кассета, и я поспешил в комнату, что бы перевернуть её. Но мама остановила меня.

— Ой-ой! Сюда нельзя. Не заходи, сынок. Я сама переверну кассету.

Я вновь вернулся за стол и продолжил доедать вкуснейшую запеканку. Через какое-то время на кухню зашла мама. Я заметил, что на ней были одеты колготки. Она мяла на ходу целлофановые упаковки, собираясь выкинуть их в мусорное ведро. В это время в коридоре зазвонил телефон. Мама, опередив меня, поспешила к телефону.

— Алло! Да. Конечно. У меня уже всё готово.

Мне показалось, что мама с каким-то волнением произносила все слова. Потом она замолчала на какое-то время. Было слышно, что кто-то на том конце провода что-то объясняет. Не дослушав до конца, мама положила трубку.

Когда она зашла на кухню, её лицо сильно изменилось. Взгляд её был какой-то растерянный. Она подошла к холодильнику и достала из него бутылку водки. Сев напротив меня, она налила себе рюмку и молча выпила её. Через какое-то время она закусила и посмотрела мне в глаза.

— А кто к нам сегодня придёт? – поинтересовался я, нарушив тишину.

— Уже никто не придёт, - ответила мама с досадой и потянулась за бутылкой, чтобы налить себе вторую рюмку.

Ничего не понимая, я поставил свою пустую тарелку в раковину, поблагодарил маму и вышел из кухни.

Сев за свой стол в комнате, я положил перед собой чистый лист и взял в руки карандаш. Поменяв кассету в магнитофоне, я включил наушники. Прослушав целую сторону кассеты, я водил карандашом по листу бумаги, не переставая думать о маме. Меня по-прежнему волновал телефонный звонок, я не понимал, почему в этот раз к нам не пришла тётя Оля. Я настороженно вспомнил её молчаливую улыбку в подъезде. Вдруг я почувствовал руку мамы у себя на плече. Я снял наушники.

— Сынок, я тоже хочу слушать музыку. В конце концов, у кого сегодня праздник!?! – произнесла мама, обнимая меня и наклоняясь ко мне.

От мамы пахло спиртным, она с трудом произносила некоторые слова. Посмотрев на лист бумаги, мама добавила.

— Сегодня у мальчика нет настроения. Не переживай, сынок. Ведь у тебя есть я, а у меня есть ты. И это главное. Пойдём, я угощу тебя чем-то вкусненьким.

— Спасибо, мама, но я не хочу кушать, ведь я недавно поел, - попытался возразить я.

— Не спорь со мной, - произнесла мама более настойчивым тоном.

Она потянула меня за руку, и мы снова пошли на кухню. Там ничего не изменилось, лишь бутылка водки была на треть выпита. Мама посадила меня за стол и начала доставать из холодильника салатницы. Уже через две-три минуты стол выглядел праздничным. Мама вновь села напротив меня и налила очередную рюмку. Я попросил её, что бы она закусывала.

— А чем я буду закусывать? У меня даже нет тарелки, почему ты за мной не ухаживаешь? – произнесла мама наигранным тоном.

Я поднялся с места и достал из посудника тарелку. Положив немного различных салатов, я поставил тарелку перед мамой.

— Прошу Вас, мадам. Угощайтесь – подиграл я маме.

Мама улыбнулась мне и взяла в руки вилку. Выпитое количество водки помогло маме с аппетитом отнестись к закускам.

Достав вторую тарелку и вынув противень из духовки, я положил в неё запеканку.

— Ты что!?! Хочешь, чтобы я лопнула? – удивилась мама.

— Ты же выпила, значит, тебе нужно хорошо закусить, - ответил я.

— А где мои подарки!?! – возмутилась мама.

Я поспешил в комнату. Достав из «тайника» приготовленные для мамы подарки, я торжественно занёс их на кухню. Я нарисовал для мамы рисунок в виде открытки и купил маленький флакончик духов на накопленные деньги. Мама очень обрадовалась всему и поцеловала меня, прижав к себе. Этот ритуал происходил между нами довольно часто, но мне показалось, что в этот раз мама дольше обычного прижимала меня к себе. Я почувствовал её груди своим телом. Казалось, они были твёрже, чем обычно.

— А теперь я хочу танцевать. Где моя любимая кассета? – сказала мама, поднимаясь с места и немного отталкивая меня.

Мы прошли в комнату, и я включил сборник, который традиционно играл в нашем магнитофоне на всех праздниках в течение этого учебного года. Мы купили его ещё по осени, и он стал номером один для мамы. Мама пыталась заставить меня танцевать вместе с ней, но я сопротивлялся. Я никогда не умел танцевать, и мне было стыдно даже перед мамой изобразить какие-либо движения. Оставив меня в покое, мама погрузилась в танцы. Я сел на диван и наблюдал за ней. Когда зазвучала «Ламбада», я открыл рот от изумления. Мама всегда очень красиво танцевала этот танец, но в этот раз она превзошла саму себя. Она приподняла полы халата и удерживала их руками, грациозно исполняя танец. Халат поднимался всё выше, и я уже без труда мог разглядеть, что на маме были одеты чулки, а не колготки. Мама ещё выше подняла халат, и я увидел ажурные края чулок. Это было как в кино. Чёрного цвета ажурные края чулок плотно обтягивали белые ноги мамы. В танце мама повернулась ко мне спиной и начала в такт мелодии двигать попкой. Её руки при этом продолжали мать халат уже на уровне пояса. Красивые трусики, которые были одеты на маме, предстали перед моими глазами. Я невольно проглотил слюну. Мама весь припев не поворачивалась ко мне лицом, продолжая демонстрировать мне своё бельё. Я почувствовал, что начал возбуждаться от увиденного. Мама повернулась ко мне и опустила халат. Пояс в танце развязался и мне был виден красивый лифчик. Когда закончилась мелодия, мама устало опустилась на диван. Её халат распахнулся при этом. Я не отрывал глаз от мамы.

— Нравится? – спросила она меня.

Я лишь покачал головой в ответ.

— Ну, хорошо, что хоть ты оценил мой наряд. Думала порадовать одного, а порадовала другого, - проговорила мама, приглашая меня сесть с ней рядом на диван.

Я поспешил к маме и обнял её. Мне показалось, что от мамы уже не так сильно пахло алкоголем. Я ощущал запах её тела. Мне не раз приходилось чувствовать этот запах. Мне очень нравилось, как пахла моя мама. Я обнял её нежно за талию и поцеловал в щёку. Маме это очень понравилось, и она тоже обняла меня, поцеловав меня снова затяжным поцелуем.

— А кого ты хотела порадовать таким нарядом? – попытался я продолжить разговор.

Мама откинула халат, показав ещё раз красивое нижнее бельё. Затем она встала с дивана и совсем сняла с себя халат. Подняв вверх руки, мама покружилась вокруг себя.

— Не важно! Главное, что всё это оценил мой сын, - ответила мама, подходя ко мне.

Я сходил с ума от того, в каком наряде видел маму. Мне казалось, что так могли одеваться лишь киноактрисы из фильмов.

— А сейчас я хочу спать. Раскладывай, сынок, диван. Будем ложиться.

Я недолго думая исполнил желание мамы. Мама прошла через всю комнату к шифоньеру и достала из него постельные принадлежности. Постелив простынь, мама положила на край дивана свою подушку и повалилась уставшая на диван.

— Одеяло достанешь сам, сынок, - проговорила мама сонным голосом.

— Я пойду сначала помою посуду и уберу со стола, - ответил я маме, размышляя о том, что неужели мама так и будет спать всю ночь в таком наряде.

— Какой ты у меня молодец! – восхищённо проговорила мама стихающим голосом.

Складывалось впечатление, что мама уже засыпала. Я специально не стал доставать одеяло из шифоньера, надеясь, поглядеть на маму, перед тем как лягу спать. Я быстро побежал на кухню убирать со стола. На скорую руку помыв тарелки, я вновь вернулся в комнату.

Мама лежала в том же положении. Я окликнул её для того, что бы убедиться в том, что она уже спит. Я тихо подошёл к ней и тронул за плечо. Мама никак не отреагировала на моё прикосновение. Я достал из шифоньера одеяло и укрыл маму. Было уже достаточно позднее время, и я не стал задерживаться, занимая себя чем-нибудь за своим столом, как обычно я это делал, когда мама ложилась спать. Быстро раздевшись, я расположился под одеялом на своём месте у стенки.

В окно светил фонарь и освещал нашу маленькую комнату. Мне совсем не хотелось спать. Я повернулся на бок лицом к маме и начал прислушиваться к её ровному дыханию. Мои глаза вполне привыкли к темноте, и я мог даже различить некоторые вещи, лежащие на столе. Я решил приблизиться к маме и обнять её. Положив свою руку ей на талию, я подождал несколько секунд. Мама не шевелилась. Я начал водить рукой по её спине. Несколько раз моя рука коснулась застёжки маминого лифчика. Понимая, что мама крепко спит, я откинул одеяло. Сев на колени перед спящей мамой, я положил руку маме на попу. Трусики, одетые на маме были такими тонкими, что я даже одёрнул руку, боясь, что мама почувствует моё прикосновение. Мама не реагировала. Я провёл рукой по маминой ноге. Ощущение гладких чулок под рукой возбудило меня. Я почувствовал, что мой писюн напрягся. Я скользнул рукой к тому месту, где кружевные края чулок обхватывали мамины ноги. Нежно касаясь бёдер мамы, я передвинул руку на попку мамы. Проведя так несколько раз, я почувствовал, что мои трусы уже намокли от перевозбуждения моего стручка. Несколько раз я уже пробовал доставить себе удовольствие рукой, но всегда в это время я находился в квартире один. Ну, или я делал это в ванной, когда мылся, зная, что мама не зайдёт ко мне.

И вот сейчас, я решил проделать эту процедуру, лёжа рядом с мамой. Я лёг на спину и достал из трусов свой возбуждённый писюн. Зажав нежно рукой головку, я сделал несколько поступательных движений. Я почувствовал, как мой дружок напрягся ещё сильнее от этого. Я прислушался к дыханию мамы. Она по-прежнему спокойно спала. Я полностью расслабился и продолжил своё дело. Мне пришлось лишь несколько раз передёрнуть «затвор», как горячая струя спермы брызнула мне на живот. Обычно у меня выделялось меньшее количество жидкости, и я мог спокойно уместить содержимое в кулаке и пойти после этого в ванную, что бы смыть всё. В этот же раз спермы было очень много. Понимая, что бесполезно идти в ванную, я не придумал ничего другого, как вытереться простынёй. После чего я укрыл нас с мамой одеялом и, улёгшись на живот, уснул. Сон накрыл меня в одно мгновение. Уже через пару минут я также спокойно и ровно дышал, как моя мама.