Автор CreativityTakesCourage « MIDAS TOUCH»

Прикосновение Мидаса.

Примечание автора.

Я знаю, что сказал, что моя следующая запланированная история будет Примирительной, но идея Прикосновения Мидаса захватила меня и не отпускала, поэтому я пошел туда, где было вдохновение.

Как и моя предыдущая история, "Сад благодати", "Прикосновение Мидаса" - это не рассказ, предназначенный для чтения как отчет суда по семейным делам. Это выдумка. Это должно отвлечь вас от вашей реальной жизни на час или около того. Вот и все. Итак, я снова предлагаю читателю немного попрактиковаться в недоверии и насладиться прочтением. Если вы ищете что-то, что отражает реальную жизнь, извините, но здесь вы этого не найдете. Реальной жизнью я живу каждый день. Я читаю о каждом дне. Об этом каждый день пишут в новостях. Итак, дайте мне вымысел! Немного эскапизма!

Спасибо и приятного чтения.

******

РАННИЙ УТРЕННИЙ СВЕТ струился сквозь узкие щели в деревянных венецианцах. Оливия Хэммонд перекатилась на бок и на мгновение залюбовалась тем, как солнечные лучи отбрасывают полосы света на обнаженный торс ее мужа. В свои тридцать три он все еще был в отличной форме и, конечно, не увековечивал стереотип тощего компьютерного ботаника. Ее взгляд скользнул по его телу, и она улыбнулась - Стивен прикрыл глаза рукой, загораживая свет. Оливия была убеждена, что Стивен похож на щенка и может спать где угодно, в любом положении.

Она посмотрела за его спину, на прикроватные часы. У нее было двадцать минут до того, как сработает будильник. Лукавая улыбка медленно расплылась по ее лицу; уйма времени для быстрого секса. Она украдкой скользнула рукой под одеяло, безошибочно целясь, и обхватила вялый член мужа. Она улыбнулась, когда он сразу же начал укрепляться; на Стивена всегда можно было положиться, чтобы он выступал и выступал хорошо.

Она поглаживала его медленно и нежно, перекатывая крайнюю плоть взад и вперед по головке. Бедра Стивена, независимо от его разума, начали раскачиваться, толкая его член внутрь и наружу через перчатку ее руки. Улыбка Оливии стала шире, она наслаждалась своей властью над телом мужа. У нее и члена Стивена было соглашение - когда она звонила, он отвечал. Непременно.

Стивен застонал, все еще прикрывая глаза рукой.

— Ты ведьма, моя жена, злая ведьма.

— Да, - согласилась Оливия, ловко усаживаясь на мужа.

Схватив его член, она направила его на свой уже влажный клитор, дразня головку вверх и вниз. При каждом проходе она позволяла кончику члена Стивена просто входить в нее, прежде чем отклонить бедро и скользнуть его членом вверх, чтобы обвести ее набухший клитор, мучая их обоих.

— И жадная, - пробормотала она хриплым голосом.

— Я дам тебе жадность, - пробормотал Стивен.

Через мгновение он уже лежал на ней, сжимая ее запястья в своих руках над ее головой, и его член входил и выходил из ее голодной киски. Оливия благодарно застонала; ей нравилось, когда Стивен брал все под контроль и просто трахал ее. Она приподняла и раздвинула бедра как можно дальше, желая достичь как можно более глубокого проникновения.

Одним плавным движением Стивен снова встал на корточки, продолжая толкаться, и ноги Оливии оказались у него на плечах. С нарочитой небрежностью он покрыл пальцы одной руки слюной. Оливия захныкала в предвкушении; она всегда кончала жестко и быстро, когда он гладил ее клитор, трахая ее глубоко и сильно.

— Вот и все, кончай на мой член, - прорычал Стивен, его толчки стали беспорядочными.

И Оливия так и сделала. Вместе с ним.

******

— Я БУДУ СКУЧАТЬ ПО тебе, малыш, - сказала Оливия, стоя спиной к мужу. Горячие струи душа приятно обдавали ее грудь и живот.

— Ты всегда можешь отменить, - ответил он, продолжая мыть ей спину огромной мочалкой.

Оливия вздохнула. - Ты знаешь, я бы предпочла быть здесь с тобой и девочками, но я так близка к тому, чтобы заключить эту сделку, я чувствую это на вкус. Если я это сделаю, это будет означать еще 250 тысяч бонусов. Это будет уже второй в этом году. Подумай, как мы могли бы повеселиться с этим.

Настала очередь Стивена вздохнуть. Многолетний опыт подсказывал ему, что спорить с ней или спрашивать, на что им нужно больше денег, бесполезно. Когда-то он был самым большим добытчиком в их семье, но это время давно прошло. Оливия теперь легко опередила его. Она была честолюбива, слишком многого добивалась. Дело было для нее не в деньгах. Дело даже не в переговорах. Речь шла о том, чтобы оценить свою жертву, обнаружить ее слабые места, а затем выработать стратегию, чтобы использовать. Она была охотницей. Речь шла о победе, о сделке. Всегда сделка. Даже когда одна из них была на грани достижения, она уже планировала свою следующую.

— Я знаю. Я также знаю, что ты справишься с этим; у тебя есть прикосновение Мидаса. Все, к чему ты прикасаешься, превращается в золото.

Оливия рассмеялась. - Прикосновение Мидаса. Мне это нравится. Неплохой актив для торгового банкира, не так ли?

В ответ Стивен поцеловал жену в затылок.

— Вот. Моя очередь, - сказал он, сунув в руку Оливии мокрую мочалку. Он маневрировал, пока не оказался лицом к лицу с брызгами душа. Он положил руки на прохладные плитки и, закрыв глаза, подставил лицо потоку.

******

УСЛЫШАВ стук каблуков Оливии, Стивен налил себе кофе, черный с одним куском сахара. Он отодвинул чашку на пустое место вдоль кухонной стойки и подмигнул своим шестилетним дочерям. Они захихикали.

— Над чем вы, двое жевунов, смеетесь? - спросила Оливия, поцеловав каждую из них в голову, прежде чем сесть на барный стул рядом с Хейли.

— Ты, мамочка, - сказала Ханна, хихикая.

— Да, - пропищала Хейли. - Папа говорит, что ты ничего не можешь сделать, пока не выпьешь кофе.

Оливия помолчала, на мгновение прижав край чашки к нижней губе, прежде чем оттолкнуть ее, не сделав ни глотка, поворачивая чашку то в одну, то в другую сторону, глядя на нее так, словно видела впервые. Хейли и Ханна хихикали в свои хлопья.

— Я действительно заявляю, что ваш папа вполне может быть прав, - заявила Оливия, подавляя улыбку. - Думаю, тогда мне лучше выпить чашечку, а то кто будет заплетать вам волосы? Папа?

— Нет! - хором завизжали девочки. - Папа ужасно заплетает косы.

— А в прошлый раз он забыл наши ленты, - добавила Хейли.

— О, позор, нескончаемый позор забытых лент, - причитал Стивен, драматично уронив лицо в ладони.

Все его девушки смеялись над его выходками.

Стивен посерьезнел и потащил своих женщин за собой. Не в первый раз, мысленно уподобляя это попытке пасти кур.

Как только девочки пошли в школу, что означало возвращение Оливии на работу, Стивен обычно поднимал девочек, одевал и кормил. Оливия позаботилась о последних штрихах, таких как их волосы и ленты. За исключением утренней встречи или срочной работы, Стивен отвозил девочек в школу, офис Оливии находился в противоположном направлении. Сегодня, поскольку были школьные каникулы и, следовательно, ему не нужно было отвозить дочерей, Стивен договорился отвезти Оливию в аэропорт, чтобы успеть на рейс в Мельбурн. Она и куча других крупных банковских шишек вели переговоры о сделке с крупной многонациональной компанией, которая потенциально стоила миллионы.

Девочки проведут день в зоопарке с миссис Фостер. Миссис Фостер была находкой, которая была с ними с самого рождения девочек. Поначалу Стивен сопротивлялся идее нанять кого-то, кто помог бы Оливии ухаживать за их дочерями и домом, поскольку сам вырос в доме для синих воротничков с матерью-домохозяйкой, но Оливия была настойчива. Если ей пришлось прервать свою карьеру, чтобы заботиться о девочках, она хотела в то же время улучшить свое образование. Взваливая на себя основную тяжесть готовки и уборки, Оливия смогла учиться онлайн, добавив степень по экономике к своей степени по бухгалтерскому учету, а также получив степень MBA.

Стивен с готовностью признал, что его оговорки были необоснованными. Оливия была хорошей, хотя и не совсем практичной матерью, и миссис Фостер снова и снова доказывала, какой ценной она была. Она убирала, ухаживала за девочками, если они болели, обеспечивала уход после школы и каникул, нянчилась, когда это было необходимо, и готовила вкусную и питательную еду для всей семьи в будние вечера. Хейли и Ханна обожали ее, считая псевдо-бабушкой.

Пока Оливия укладывала девочкам волосы, Стивен быстро занялся их посудой для завтрака, так как считал неправильным оставлять такие вещи миссис Фостер убирать. Стивен услышал, как открылась задняя дверь, и улыбнулся: миссис Фостер, как всегда, вовремя. После поцелуев и обычных увещеваний своим дочерям быть хорошими, веселиться и делать то, что велела миссис Фостер, Стивен схватил сумку Оливии и направился в гараж. Он подумал, что сумка тяжелая, но ничего не сказал. Оливия была Оливией, и он знал, что она собрала бы вещи на все возможные непредвиденные обстоятельства.

Освещение в гараже было тусклым, но Стивен не стал включать свет. Они не задержатся надолго. Он засунул чемодан в багажник их 4WD, прежде чем отойти в сторону, чтобы открыть пассажирскую дверь для Оливии. Она скользнула внутрь, поставив портфель и сумочку на пол рядом с ногами.

Когда дверь гаража начала медленно подниматься, Оливия начала болтать.

— Интересно, эта кофейня, ну, та, где на стене висят велосипеды, все еще там, на Беркли-стрит?

— Я не знаю. Может быть. Прошло семь с лишним лет с тех пор, как мы уехали. За это время многое может случиться, - мрачно ответил Стивен. Он не любил, когда ему напоминали об их пребывании в Мельбурне.

Оливия продолжала, не обращая внимания на изменившееся настроение Стивена. - Я так надеюсь, что это все еще продолжается. Они варили самый лучший кофе. И за их кексы можно было умереть. - Оливия рассмеялась. - Возможно, я даже позволю себе такой.

Оливия фанатично следила за потреблением углеводов с момента рождения девочек. Ее бдительность означала, что вся семья была, по ассоциации, бдительна. Бедной миссис Фостер пришлось выучить новые рецепты и адаптировать старые, чтобы приготовить обеды с низким содержанием углеводов, которые требовались Оливии.

Стивен сделал символическое усилие, чтобы улыбнуться: улыбка не коснулась его глаз.

— Может, мне попытаться протащить один для тебя, любовь моя? Насколько я помню, ты был довольно неравнодушен к малине, сливочному сыру и белому шоколаду.

— Да, был, - сухо согласился Стивен, ориентируясь по местным улицам на автопилоте. - Но я думаю, что ты излечила меня от этой особой слабости.

Счастливое сияние Оливии потускнело. Она нахмурилась. Это длилось всего несколько мгновений. Она просияла. - Ну, может быть, мне придется найти тебе новый грех, чтобы наслаждаться. Это будет сюрприз.

— Я уверен, что так и будет.

Стивен убрал ногу с педали газа, позволив машине замедлиться в своем собственном темпе, когда они приблизились к перекрестку, который вывел их из их тихого пригородного района. Налево - в город, направо - в аэропорт. Оставалось пройти тридцать ярдов, и Стивен показал поворот направо.

— Планы изменились, старина. Повернуть налево.

Стивен и Оливия инстинктивно отреагировали на хриплый голос, раздавшийся у них за спиной.

— Что! - закричала Оливия, поворачиваясь в кресле на голос. Стивен вцепился в руль обеими руками и ударил по тормозам. Они протестующе завизжали, машина резко затормозила, прежде чем остановиться на резком рывке, который отбросил всех пассажиров вперед, а затем обратно на свои места.

— Кто вы? - закричала Оливия, уставившись на направленный на них пистолет.

— Чего ты хочешь?- одновременно крикнул Стивен.

— По одному вопросу за раз, ребята, - хихикнул нападавший, явно наслаждаясь их страхом и замешательством. - То, кто я есть, - твой худший кошмар. То, что я хочу, ну, теперь это немного сложнее. Вы должны спросить, почему. Почему ты должен делать то, что я хочу?"

«почему?" - проскрежетал Стивен, вцепившись в руль так, словно от этого зависела его жизнь.

— На самом деле по двум причинам. У меня есть пистолет, а какая еще причина? О, да. У меня есть ваши дочери."

Воцарилось столпотворение, когда Олива завизжала, а Стивен завопил и попытался отстегнуться, потянувшись к незваному гостю. Их похититель просто откинулся на спинку стула, улыбаясь.

— Ну что, закончили, детки?" - сухо спросил он, когда Оливия и Стивен наконец погрузились в неловкое молчание.

— Откуда мы знаем, что у вас есть наши дочери? - спросил Стивен.

— Они пошли в зоопарк с миссис Фостер, - добавила Оливия вызывающим тоном.

— Неужели? Теперь вы в этом уверены, миссис?"

Мужчина потер подбородок и щеки, его пальцы пробежались по его трехдневному росту, издавая мягкий скрежещущий звук. Шум привлек внимание Оливии к его лицу. Она втянула воздух; кроме пары солнцезащитных очков, он не пытался скрыть свою личность. Ее желудок сжался: переживут ли она, Стивен и их дочери этот день?

Две машины подъехали к ним сзади и просигналили.

— Лучше поторопись. Повернуть налево.

— Почему? Куда вы нас везете?

— Когда я захочу, чтобы ты знал, я, черт возьми, скажу тебе, - прорычал мужчина, тыча пистолетом в бок Стивена. - А теперь, блядь, поверни налево.

Стивен сделал, как было велено.

— А теперь дайте мне ваши телефоны. Красиво и медленно. Ничего смешного.

Он сунул их в карман жилета. Жилет оттопырился. Оливия с трудом сглотнула, ее воображение работало сверхурочно, задаваясь вопросом, какие еще вещи он хранил в разных карманах.

— И еще один, - сказал он Оливии, щелкнув пальцами.

Она попыталась выглядеть невинной и смущенной. Это не сработало.

— Хватит нести чушь, миссис. Дай мне свой второй телефон. Тот, что в твоем портфеле.

Оливия положила портфель на колени, открыла его и достала телефон. Она протянула его мужчине через плечо. Во время всего инцидента она избегала встречаться взглядом со Стивеном. Она чувствовала, как он постоянно переводит взгляд с дороги на нее и обратно. Казалось, его глаза прожигали дыры в ее коже.

— У тебя есть второй телефон? - Голос Стивена был напряжен от гнева.

— Сейчас не время говорить об этом, Стивен.

Человек на заднем сиденье усмехнулся. - Да, Стивен. Сейчас не время расспрашивать жену о том, почему у нее есть второй телефон, о котором она вам не сказала.

Стивен свирепо посмотрел на мужчину в зеркале заднего вида.

— Сейчас самое время сделать то, что тебе говорят. Не хотелось бы, чтобы с твоими милыми девочками случилось что-то ужасное.

— Ты не можешь их получить. Они ушли на целый день. Они ушли в то же время, что и мы. - В голосе Оливии прозвучал вызов. - Я тебе не верю. Ты лжешь.

— Вру, да? - прорычал мужчина. Он поднял телефон на уровень глаз, его взгляд метался между экраном и лицом Оливии. Он нажал несколько кнопок, прежде чем передать телефон Оливии.

Быстрый взгляд на экран, когда Оливия взяла телефон, подтвердил ее худшие опасения - у мужчины был их домашний номер. Как такое может быть? Его не было в списке. Оливия ахнула, обнаружив, что ей трудно дышать. Она подавила панику, услышав голос миссис Фостер. Она совсем не походила на себя. Обычно женщина была спокойна и уверена в себе. Не сейчас. Теперь ее голос звучал рассеянно и неуверенно, как будто она была на волосок от того, чтобы заплакать. Оливия почувствовала себя так, словно кто-то зажал ей грудь.

— Алло?

— Миссис Фостер? Это Оливия.

— О боже, мне так жаль. У них есть мы. О боже, у них есть девочки. Мне так жаль. Я не могла их остановить.

Оливия уронила телефон на колени, как будто он обжег ее, и завыла от ужаса. Звук был пронзительным, как у животного в агонии. Оба мужчины съежились.

— Так и есть, Стивен. У них девочки, - всхлипнула Оливия, ее плечи затряслись.

Стивен ударил кулаком по рулю. - Чего ты от нас хочешь? Зачем ты это делаешь? Мы не дико богаты или знамениты? Почему?

— Достаточно богат, Технарь. А теперь верните телефон, миссис.

— Что вы имеете в виду? Что тебе надо? Просто скажи нам, - попросила Оливия, передавая мужчине телефон. - Мы сделаем все, что угодно. Только не обижай наших девочек.

— Именно это я и хочу услышать. А теперь, Стиви-бой, отвези нас в Национальный Австралийский банк на Ливерпуль-стрит.

Оливия и Стивен обменялись взглядами. Это был их банк.

— Итак, детишки, о какой сумме мы говорим? Сколько пенни вам двоим удалось скопить?

Стивен открыл рот, чтобы заговорить, но Оливия опередила его.

— Около 250 тысяч плюс-минус немного.

Стивен закрыл глаза чуть дольше, чем на мгновение. Он затаил дыхание.

— Так, так, так, миссис. Вы уже забыли свое маленькое заявление, сделанное всего несколько минут назад? Ну, знаешь, о том, что ты готова на все, чтобы спасти своих дочерей? Должно быть, потому что ты только что солгала мне.

Стивен наблюдал в зеркало заднего вида, как их похититель печально покачал головой.

— Дай мне посмотреть. Еще раз, что это за цифра? О, да, именно так. Триста двадцать две тысячи пятьдесят четыре доллара семьдесят пять центов. Звучит знакомо?

Оливия и Стивен обменялись еще одним взглядом; сумма была точной до последнего цента. Оливия ответила за них. - Да, это верно.

— Хватит врать, Ливви, девочка, а то я могу подумать, что тебе все равно, что будет с твоими крысятами.

— Пожалуйста, - взмолилась Оливия, вытирая глаза рукавом куртки. - Пожалуйста, не обижайте девочек.

— Продолжай делать то, что я тебе говорю, и прекрати нести эту чушь, и с твоими девочками все будет в порядке.

Оливия кивнула, еще больше слез потекло из ее глаз и потекло по щекам.

Мужчина нахмурился, глядя на нее. - Приведи себя в порядок. Вам нужно сделать вывод средств, поэтому я не хочу, чтобы вы сделали это, будучи такими плаксивыми, не так ли?

Оливия покачала головой, роясь в сумочке в поисках салфеток и косметики.

Стивен промолчал, рискнув бросить пару взглядов в зеркало заднего вида на их похитителя. Дважды его похититель смотрел на него, и взгляд Стивена скользнул в сторону, как будто его ударили. Боковым зрением он видел, как Оливия использует маленькую губку, чтобы нанести тональный крем под глаза.

Путешествие продолжалось довольно тихо. Единственными звуками были их несинхронное дыхание и шум окружающего движения. Напряжение внутри машины было ощутимым. Только один пассажир, казалось, не пострадал.

Стивен свернул на Ливерпуль-стрит, притормозив в поисках места для парковки. Напряженный, он нащупал место. Мужчина рассмеялся над ним. Выражение лица Стивена стало еще более мрачным.

На короткое мгновение все замолчали, созерцая тротуар на противоположной стороне дороги, примерно в тридцати ярдах впереди. Звук открывшейся двери заставил Стивена и Оливию сделать то же самое. Они стояли на тротуаре, ожидая указаний.

— Ладно, миссис, пора снимать деньги. Мне не нужно напоминать тебе, чтобы ты никого не предупреждала, не так ли? Никаких секретных сообщений или странного поведения, чтобы предупредить персонал. Мы же не хотим, чтобы что-нибудь случилось с вашими драгоценными свертками, не так ли? Один признак того, что все идет не по моему плану, и ты больше никогда не увидишь своих девочек. Поняла?

Оливия кивнула, принимая портфель, который мужчина протянул ей. Ее глаза наполнились слезами, но она сморгнула их. - Поняла. - Ее голос звучал хрипло. Она откашлялась и попыталась снова. - Понятно.

— Подожди, я только что вспомнил, - сказал Стивен, когда Оливия сделала шаг к тротуару. - Для снятия средств на сумму более 50 тысяч долларов требуется две подписи.

Мужчина рассматривал Стивена, уставившись на него, как на насекомое под микроскопом, явно пытаясь оценить честность Стивена.

— То же самое предупреждение относится и к тебе, папа. Если я даже заподозрю, что ты делаешь что-то вроде Брюса Уиллиса, Крепкий орешек, я воткну булавку в твоих девочек.

Стивен кисло кивнул.

— Расслабься, чувак, 320К, плюс-минус несколько, это небольшая цена за твоих маленьких ангелочков. - Мужчина рассмеялся. - Верно?

Стивен снова кивнул. - Правильно.

Взяв портфель из рук Оливии, Стивен проверил движение, прежде чем выйти на дорогу. Им пришлось остановиться на полпути. Достигнув противоположной стороны, он повернулся к их похитителю и кивнул один раз.

Оливия и Стивен вошли в банк и направились к одному из прилавков. Стивен нахмурился, наблюдая, как Оливия пытается заполнить квитанцию об снятии средств. Ее почерк был едва узнаваем, как ее собственный. Не говоря ни слова, он взял у нее листок, скомкал его и бросил в маленькую мусорную корзину. Он потянулся за другой и начал заполнять ее. Он передал ручку Оливии, чтобы она могла расписаться. Он видел, что ее рука дрожит. Один взгляд на ее лицо сказал ему, что она висит на волоске.

— Сделай несколько глубоких вдохов, - прошептал он ей на ухо. - Мы не можем все испортить. Подумай о Хейли и Ханне. Они зависят от нас.

Оливия кивнула, закусив губу. Она взяла ручку и расписалась. На глаза навернулись слезы.

— Он собирается забрать все. Все, ради чего мы так усердно работали.

Стивен пожал плечами. Что он мог сказать?

— Почему, Стивен? Почему мы? Почему сейчас? Ваша фирма работает над какими-либо правительственными или, я не знаю, секретными контрактами?

Стивен обдумал вопрос. Это было справедливо. Он работал в области безопасности и программного обеспечения для наблюдения. Наконец он покачал головой. - Ничего, что могло бы оправдать это. Что насчет тебя? Были ли вы вовлечены в какие-либо сделки, которые провалились? Или разозлила кого-нибудь? Какого-то генерального директора или финансового директора, э-э, сократили? Какой-нибудь менеджер среднего звена отправил вещи? Кто-нибудь в банке разозлился из-за того, что тебя повысили минуя их?

Оливия выглядела расстроенной. Несколько слезинок вырвалось, и она попыталась незаметно смахнуть их пальцами. - Я не знаю. Поглощения и слияния неизбежно приводят к увольнению персонала и руководства, и некоторые ребята в моем отделе обижаются на меня за то, что меня повысили по сравнению с ними. Коммерческое банковское дело по-прежнему остается в значительной степени миром мужчин. Но это? Чтобы сделать это? Чтобы забрать наших девочек? Оливия закрыла лицо руками, ее плечи вздрогнули в попытке сдержать эмоции.

— Я не знаю. Я действительно не знаю.

Стивен оценивающе посмотрел на жену. Он был уверен, что она не пройдет мимо кассира банка.

— Возвращайся в машину. Я разберусь с этим. Один взгляд на тебя, и банк поймет, что что-то не так. Мы не можем позволить себе никаких проблем.

Стивен ожидал, что Оливия начнет спорить. Она этого не сделала. Бросив последний благодарный взгляд, она опустила голову и направилась к двери. Она ни разу не оглянулась. Глубоко вздохнув, Стивен присоединился к одной из очередей.

******

— ВОТ, МЫ СДЕЛАЛИ то, что вы хотели, - сказал Стивен, протягивая мужчине портфель. - А теперь отпустите нас и наших девочек.

Мужчина посмотрел налево, потом направо, прежде чем остановиться на Стивене. - Забавно, я не вижу никого, кто мог бы диктовать мне условия. - Выражение лица мужчины стало диким. - Мы закончим, когда я скажу, что мы закончили. Я ясно выразился, папочка?

Стивен сжал губы и кивнул.

Мужчина повернулся к Оливии, покровительственно оглядывая ее с ног до головы. - Ты выглядишь немного грубой по краям, милая. Что случилось с отчаянным переговорщиком? Чем ближе? Машина для зарабатывания денег? Женщина со стальными шариками? Должен сказать, я разочарован. - Мужчина насмешливо рассмеялся. - В конце концов, не так уж хорошо в кризис, а? -

Оливия опустила голову, ее плечи поникли. Стивен никогда не видел ее такой подавленной, даже после Мельбурна.

— Каково это - потерять все, ради чего ты работала, миссис?

Оливия вскинула голову. Она выглядела опустошенной. Стивен обнял ее, защищая.

— Мы не все потеряли, - тихо ответил Стивен. – Деньги - это еще не все. У нас все еще есть девочки и друг у друга.

— Ух ты, настоящий философ, не так ли? - усмехнулся мужчина. - Продолжай делать то, что я тебе говорю, и ты сохранишь своих дочерей живыми и здоровыми.

— Но мы уже сделали то, о чем вы просили. .. - начал Стивен.

— Но, подождите, это еще не все, - перебил мужчина, подражая голосу и интонации известного персонажа из телевизионной рекламы.

Стивен съежился, готовясь к новой тяжелой задаче.

— Что еще мы можем для вас сделать? Ты забрал все наши деньги. Что еще мы можем вам дать?

— О, это очень просто, маленькая леди. Я хочу, чтобы вы сделали доставку для меня.

Стивен и Оливия растерянно переглянулись. Зачем этому человеку похищать их и их дочерей для доставки? Деньги были понятны, но доставка?

— Мы едем на Маркет-стрит, папа.

Стивен повернул ключ, и "Рейнджровер" с мурлыканьем ожил. Он влился в поток машин, выруливая на правую полосу, готовясь свернуть на Питт-стрит. Движение все еще было интенсивным. Час пик, казалось, длился весь день в центре города. Они ползли дальше. Стивен был убежден, что они могли бы добраться до места назначения быстрее. На перекрестке с Батерст-стрит он повернул направо и вскоре после этого налево на Элизабет. Дорога шла рядом с Гайд-парком, но сегодня и Стивен, и Оливия были слепы к его красоте. Не так, как их похититель.

— Может быть, вам следует проводить больше времени в обеденное время, миссис, в парке. Может быть, у Бассейна Отражения. Знаешь, немного поразмышлять над своим жизненным выбором.

— Что ты хочешь этим сказать? - огрызнулась Оливия, полуобернувшись на стуле. Стивен увидел, что она бросает на него пронзительный взгляд.

— Сейчас, сейчас, сейчас, маленькая леди. Не становись такой высокомерной и могущественной со мной. Не нужно было много расследовать, чтобы понять, почему вы, ребята, переехали из Мельбурна в Сидней. Мне кажется, кто-то был непослушной девочкой.

Стивен вздрогнул, а Оливия в шоке ахнула. Она посмотрела на Стивена, который упорно смотрел на дорогу впереди.

— Это было давно, и Стивен простил меня. Мы прошли через это. Ты не имеешь права ворошить наше прошлое и втирать в него наши лица.

— О, но я знаю, миссис. Этот пистолет дает мне много прав, и тебе не мешало бы помнить об этом. Я не один из твоих офисных приспешников. Кстати, твои офисные приспешники, ты им не очень нравишься. Как и ваши коллеги. Интересно, почему? Может быть, ты ударила слишком многих из них в спину? Пробежаться по ним в своем восхождении на вершину? Или это ваше требовательное отношение?

Оливия проигнорировала оскорбления; не было смысла защищаться. Торговое банковское дело было жестоким миром. Это была собака, которая ест собаку. Как женщина, она должна была быть вдвое безжалостнее мужчин, с которыми работала, чтобы ее воспринимали всерьез. После Мельбурна она постаралась сохранить агрессивную, конкурентную сторону своей натуры на работе.

Она посмотрела на профиль мужа. Зная его так же хорошо, как и себя, она поняла, какую боль он испытывал. Насмешки этого человека по поводу Мельбурна попали в цель. Напряжение вокруг глаз Стивена, морщинки в уголках рта, то, как его руки сжимали руль. Все в нем говорило о муках и усилиях, которые требовались, чтобы держать свои эмоции под контролем. Наблюдая за его молчаливыми страданиями, она даже на мгновение забыла о своих дочерях. Боль Стивена была ее болью, и она ненавидела себя за то, что именно она и ее действия были основной причиной. Ненавидела за то, что дала их похитителю оружие, с помощью которого она могла причинить боль своему мужу. Ей было грустно сознавать, что события, произошедшие в Мельбурне, все еще могли ранить Стивена.

— Не слушай его, Стивен. Он пытается вбить клин между нами. Мельбурн был так давно. Мы любим друг друга. Мы счастливы. У нас две прекрасные дочери.

Мужчина хлопнул в ладоши. Сначала медленно, темп нарастал. А потом он рассмеялся.

— Браво. Браво.

Оливия в ярости повернулась к нему. Она ненавидела, когда над ней насмехались. - Зачем ты это делаешь? Откуда ты все это знаешь? Почему? Зачем так утруждать себя, чтобы исследовать нас? Никто из нас не знаменит и не очень богат.

— Ну, отошли в сторону, миссис. Мои причины - мои собственные, и тебе не мешало бы обуздать свое отношение. Не хотелось бы меня сейчас злить. Не тогда, когда один телефонный звонок может, ну, скажем так, изменить весь твой мир.

— Заткнись, Оливия. Просто делай, что говорит этот человек, - тихо сказал Стивен. Мужчину он спросил: - Где на Маркет-стрит? Какой номер?

— Сто, - ответил мужчина. - Вы знаете, у кого контора на пятом этаже дома номер сто по Маркет-стрит?

— Нет, - Стивен напрягся, зная, что адрес будет иметь еще какое-то значение для него или Оливии. Он искоса взглянул на Оливию. Она побледнела, и ее руки были так крепко сжаты на коленях, что костяшки пальцев побелели. Стивен посмотрел на мужчину в зеркало заднего вида. Мужчина поймал его взгляд и самодовольно улыбнулся.

— А как насчет вас, миссис? Ты знаешь, кто на пятом этаже?

Оливия отвернулась к окну, игнорируя вопрос. Удивительно, но мужчина не настаивал, чтобы она ответила. Вместо этого он усмехнулся. Звук был резким.

Стивен повернул налево и сразу же начал искать место для парковки. Это будет нелегко: парковочные места в центре города всегда были такой же редкостью, как зубы у курицы. Боги, должно быть, присматривали за ним, или это был человек? Потому что он занял место примерно в ста ярдах от их цели.

И снова все они вывалились из машины. Оливия выглядела напряженной и настороженной; Стивен нервничал, каждый мускул его тела был напряжен, как у лука перед тем, как выпустить стрелу.

Их похититель передал Стивену конверт размером с документ, толстый, с каким бы содержимым он ни был. Оливия отшатнулась, ее взгляд был прикован к конверту. Стивен вопросительно посмотрел на нее. Она избегала встречаться с ним взглядом.

К их большому удивлению, он передал Стивену телефон. Мужчина с интересом наблюдал за ними обоими.

— Возможно, у меня будут для тебя дальнейшие инструкции. Не придумывай никаких смешных идей и не пытайся разыгрывать героя. Вспомни, у кого твои дочери. Пятый этаж, номер сто, - повторил он.

Оливия и Стивен кивнули, одновременно повернувшись в сторону офисного здания, которое было их последней целью.

— О нет, миссис. Ты отсиживаешься здесь. Муженек может сделать эту доставку сам.

Стивен снова бросил на Оливию вопросительный взгляд. И снова она избегала отвечать ему взглядом.

Как только Стивен отошел за пределы слышимости, мужчина начал: - Ты можешь догадаться, что в конверте, Оливия?

Она печально кивнула.

— Итак, кто был непослушной девочкой? Мы стали слишком амбициозными, не так ли? Или ты просто начала верить в свою собственную чушь?

— Ты, наверное, уже знаешь, - уныло ответила она. - Сделка зависела от информации.

Мужчина покачал головой, явно наслаждаясь ее страданиями. - Так, так, так. Инсайдерская торговля. У тебя могут быть большие неприятности. Может быть, даже отсидишь в тюрьме, если муженек доставит этот конверт в Австралийскую комиссию по ценным бумагам и инвестициям. ASIC неодобрительно относится к людям, которые обманывают и нарушают законы.

Оливия опустила голову, вся борьба покинула ее. Если то, что было в этом конверте, было тем, что она подозревала, ее карьере пришел конец. Жизнь, какой она ее знала, закончилась. Стивен был бы так потрясен и разочарован в ней. Что она скажет девочкам? Поддержит ли Стивен ее в суде? Ждать ее, если ей придется сесть в тюрьму? Она вздрогнула, когда перед ней открылось мрачное будущее.

— Вот что я вам скажу, миссис. Я дам тебе один телефонный звонок, чтобы убедить муженька не доставлять этот конверт. Не может быть справедливее, чем это, не так ли?

Оливия подняла глаза, не уверенная, играет ли мужчина с ней или нет. Надежда затопила ее вены, когда он протянул ей телефон. Она схватила его с неприличной поспешностью, боясь, что он уберет его из ее досягаемости.

Быстрый взгляд подсказал ей, что у нее есть ее собственный телефон.

— Одно правило: ты не можешь сказать ему, что я дал тебе этот шанс.

Оливия глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь в руках, и набрала номер Стивена.

— Алло? - неуверенно ответил Стивен.

— Детка, это я. Не доставляй письмо.

— Оливия, я должен. Он навредит девочкам, если я этого не сделаю.

— Поверь мне, пожалуйста. Не доставляй его.

— Почему ты рискуешь безопасностью девочек? Ты же знаешь, я не могу игнорировать его указания.

— Детка, поверь мне. Пожалуйста, просто доверься мне. Не доставляй его. Выбрось его в мусорное ведро. Он никогда не узнает.

Оливия посмотрела на мужчину, произнося последнюю фразу, и отпрянула, увидев ухмылку на его лице.

— Что в этом такого, что тебя так напугало, что ты рискуешь Хейли и Ханной?

— Стивен, я не могу тебе сказать. Тебе просто придется довериться мне. Пожалуйста, не доставляй этот конверт. Пожалуйста. Сделай это для меня. Это важно. Важно для меня, для нас. Пожалуйста, просто выбрось конверт.

Мужчина сделал движение бритвой по горлу, сигнализируя, что ее время истекло. Оливия сделала последнюю мольбу.

— Стивен, детка, пожалуйста. Пожалуйста, доверься мне. Пожалуйста, не доставляй конверт.

Она закончила разговор, все ее тело дрожало, когда она вернула телефон мужчине. Ее сердце бешено забилось. Неужели Стивен не сделает, как она просила? Конечно, он поверит, что она не подвергнет их девочек риску?

— Вы с честностью вообще разговариваете? - насмешливо спросил мужчина. - Ты должна спросить себя, кто здесь настоящий криминал, ты или я?

Оливия отвернулась, ее щеки запылали от насмешки мужчины. Он ударил слишком близко к дому.

После долгой паузы Оливия рискнула взглянуть на их похитителя, наблюдая, как он выхватил еще один телефон из одного из карманов оттопыренного жилета. Ее телефон. Она узнала царапину в нижнем углу. Он нажал несколько кнопок. Она поняла, что это был ее пин-код, чтобы разблокировать телефон. Откуда он мог все это знать?

— Оливия!

Восклицание Стивена было таким громким, что Оливия отчетливо услышала его, несмотря на расстояние между ней и ее похитителем.

— Извини, парень. Это не хозяйка. Это твой худший кошмар. Когда ты поднимешься на пятый этаж, я хочу, чтобы ты попросил секретаршу или какого-нибудь другого офисного служащего сфотографировать, как ты передаешь конверт. Мне все равно, как ты это сделаешь. Просто сделай это.

— Хорошо, - нерешительно ответил Стивен.

Оливии хотелось закричать на Стивена. Кого он будет слушать? Ее или их похитителя? Оливия мысленно попросила Стивена довериться ей и бросить конверт. Он должен был знать, что она никогда не станет рисковать девочками. Она молилась так, как никогда раньше. Даже больше, чем после Мельбурна.

Каждая минута, казалось, тянулась, натягивая нервы Оливии до предела. Почему Стивен так долго?

Наконец она увидела, что он идет к ним. Конверт исчез. Он выбросил его или доставил?

Он, казалось, никуда не спешил, и голова его была опущена. Он избегал смотреть не только на нее, но и на мужчину. Кого он разочаровал?

Не говоря ни слова, мужчина протянул руку к телефону. Стивен передал его ему. Мужчина открыл его и подошел к папке с фотографиями. Оливия была так натянута, что боялась сорваться. Она затаила дыхание, посылая последнюю отчаянную молитву.

Мужчина протянул ей телефон. Там, на экране, стоял Стивен. Рядом с ним стояла пухленькая брюнетка, с улыбкой принимая толстый конверт цвета охры.

Оливия в отчаянии рухнула на пол. Дно только что выпало из ее мира. Как будто ее кости превратились в резину. Ее колени ударились о тротуар, но она не почувствовала боли. Ее лицо лежало в ладонях, плечи вздымались, когда из нее вырывались громкие рыдания.

— Почему? Зачем ты его доставил? Почему ты не сделал, как я просила? Почему ты мне не доверял? - она взвыла, глядя на Стивена, ее плечи все еще дрожали от слез.

Стивен шагнул к жене, но мужчина отмахнулся от него.

— О, дорогая. Мы чувствуем себя немного преданными? Немного разочарованы? Нехорошо, правда, Ливви? Нехорошо, когда муженек выбирает меня, а не тебя.

— Оставь ее в покое, - прорычал Стивен и, не обращая внимания на мужчину, наклонился, чтобы помочь Оливии подняться на ноги. Он держал ее на руках, поглаживая по спине.

— Ах, всегда хороший парень. Тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, именно поэтому она тебя не уважает? Не хватает инстинкта убийцы.

— Я покажу тебе инстинкт убийцы, - прорычал Стивен, отпуская Оливию и бросаясь на мужчину.

Они сцепились, каждый нанес несколько ударов. Это было печальное обвинение их коллегам - пешеходам, что ни один из них не вышел вперед, чтобы попытаться разнять драку. На самом деле большинство обходило их стороной.

— Помни о своих дочерях, Стивен, - прошептал мужчина, отступая в сторону, чтобы избежать еще одного правого креста.

И вдруг все закончилось. Стивен сдулся, как проколотая шина. Оливия почувствовала его разочарование, как холодный порыв ветра.

— Возвращайтесь в машину, вы двое, - рявкнул мужчина. - Вы привлекли к нам достаточно внимания.

Услышав щелчок последнего пристегнутого ремня безопасности, Оливия повернула голову.

— Мы сделали все, о чем ты нас просил. Ты забрал все наши деньги и разрушил мою карьеру. Пожалуйста, я умоляю тебя, пожалуйста, отпусти нас и наших дочерей. Мы не пойдем в полицию. Мы просто хотим вернуться домой и вернуть наших дочерей.

— Нет. Ничего не поделаешь. Нам нужно сделать еще одну доставку.

Оливия смотрела вперед, опустив плечи. Она не могла придумать, что еще этот человек мог сделать, чтобы уничтожить ее.

— Куда? - угрюмо спросил Стивен.

— Чатсвуд.

Стивен застонал.

Оливия повернулась к нему. - У него тоже есть что-то на тебя? Ты сделал что-то противозаконное? В ее голосе слышалась тревога. Внезапно она испугалась, что их девочки останутся без родителей. Что будет с ними, если и она, и Стивен сядут в тюрьму?

Стивен выглядел шокированным и оскорбленным предположением Оливии.

— Конечно, я не делал ничего противозаконного. Если у него есть то, что я думаю, это было то, что я сделал, это было глупо, но определенно не противозаконно.

— Что? - спросила Оливия, готовясь к худшему.

— Ничего, кроме нескромных внутренних писем о новом клиенте, который так глуп, что мы с Томом не можем понять, как он заработал свои миллионы. Это единственное, что я могу придумать.

— И это все? - Облегчение Оливии было заметно в каждой линии ее тела.

— Достаточно, чтобы меня уволили.

— Ой.

— Очень хорошо, Стивен, - сказал мужчина. - Великие дедуктивные способности. Я понимаю, почему они платят тебе большие деньги. Жаль, что им, возможно, придется тебя отпустить.

Стивен рванул машину в поток машин, заработав громкий протестующий гудок от "Тойоты", которую он подрезал. Стивен показал водителю палец. Их похититель только рассмеялся.

Стивен то въезжал, то выезжал из переулков и ускорялся, чтобы пересечь перекресток до того, как светофор сменился с янтарного на красный.

— Боже, боже, боже, мы спешим.

— С таким же успехом можно покончить с этим.

Все замолчали. Атмосфера в машине была напряженной, Стивен и Оливия глубоко задумались, а мужчина наблюдал за ними. Оценивающе.

Оливия уставилась в боковое окно. Этот человек систематически уничтожал их. Почему? Она не могла этого понять. Работал ли он на клиента, которого Стивен унизил по отношению к коллеге? Если так, то месть была довольно жестокой. В конце концов, имело ли значение "почему"? К концу дня у них не будет наличных, работа Стивена будет под угрозой, и была большая вероятность, что ее арестуют. А еще были их дочери. Что этот человек сделал с ними и миссис Фостер? Оливия молилась за своих девочек. Ей была невыносима мысль о том, что с ними что-то случится. Все остальное, что произошло, было пережито, потеря Хейли и Ханны - нет.

Стивен висел на волоске. Он просто хотел, чтобы все это закончилось. Он просто хотел быть дома со своими девочками. С любыми другими последствиями этого дня можно было справиться.

Переход через мост Харбор-бридж, как обычно, превратился в кошмар. Как только они оказались на Северном берегу, Стивен вел машину как человек, хорошо знакомый с этой местностью. Он припарковался за углом офисного здания, принадлежащего клиенту, и повернулся лицом к их похитителю.

— Кто занимается доставкой?

— Ты тоже можешь, - протянул мужчина, наслаждаясь их дискомфортом. - Ты знаешь правила. Фотография, при передаче документа. Никаких забавных игр. Бла-бла-бла.

Говоря это, он протянул телефон и конверт. Этот не такой толстый, как тот, который был доставлен в ASIC.

— Веселись, - поддразнил мужчина, смеясь над собственной шуткой. Оливия сердито посмотрела на него.

Они оба смотрели, как Стивен зашагал к углу, как человек на задании, которым, в сущности, он и был.

— Почему ты так жесток? Если дело во мне, зачем наказывать Стивена? Зачем забирать наших девочек?

— Все будет раскрыто, миссис.

— Опять чертовы тайны и загадки.

Мужчина рассмеялся. - Тебе нужно научиться немного веселиться в свой рабочий день.

— Весело? - взвизгнула Оливия. - Ты называешь это забавой?

— Успокойтесь, маленькая леди. Ты же не хочешь меня расстраивать. Не тогда, когда у меня есть твои драгоценные дочери.

Оливия тут же успокоилась. Это шло вразрез с ее инстинктами. Обычно на переговорах она шла прямо на яремную вену. Ей нравилось ставить противника на заднюю ногу. Сегодня она чувствовала себя неуравновешенной. Она ненавидела чувствовать себя такой беспомощной, такой беззащитной. Это попахивало неудачей, а неудачи не было в ее лексиконе.

Оливия смотрела на улицу, с нетерпением ожидая увидеть мужа. Когда он, наконец, завернул за угол, ее сердце упало. Он выглядел как избитый человек. Она знала, что он тоже, должно быть, чувствует ту же беспомощность, не говоря уже о страхе, что и она. Будучи любящим отцом, а также гордым и способным человеком, человеком, привыкшим быть главным, должно быть, это ад - быть во власти своего похитителя и не иметь возможности защитить своих детей.

Не говоря ни слова, он скользнул в машину и протянул мужчине телефон. Он пристегнул ремень безопасности, прежде чем положить руки на руль, ожидая следующей инструкции.

Мужчина усмехнулся, глядя на фотографию. - Блин, чувак, ты мог бы хотя бы улыбнуться.

Стивен поджал губы, сдерживая резкий ответ. Оливия протянула руку и успокаивающе сжала его предплечье. Стивен благодарно улыбнулся ей.

— Ты не собираешься спросить, куда дальше? - поддразнил мужчина.

— Ты скажешь нам, когда будешь готов, - коротко ответил Стивен. - В конце концов, ты здесь главный.

Мужчина рассмеялся. - Из тебя вышел бы хороший армейский офицер, даже если ты не согласен или ненавидишь команду, ты все равно ей следуешь.

Стивен пристально посмотрел в зеркало заднего вида на мужчину.

— Да, я знаю, что ты служил в армии. Но не в полевых условиях. Нет, ты был в безопасности в командном центре, помогая координировать секретные операции. Другие должны делать грязную работу.

Оливия посмотрела на мужа. Он никогда не говорил о своем пребывании в войсках, только однажды сказав, что потерял слишком много друзей, чтобы захотеть мысленно вернуться туда.

— Моя занудная компьютерная работа спасла бесчисленное количество жизней, ты, засранец. Многие успешные миссии были выполнены, отчасти из-за информации, которую я предоставил командирам, руководившим этими операциями. Не смей издеваться ни надо мной, ни над этими людьми, иначе я разорву тебе глотку голыми руками. И если ты причинишь боль моим дочерям, я вырву твое сердце тоже.

Мужчина просто рассмеялся, не обращая внимания на гнев Стивена. - Да, я слышал, капитан. Не снимай шляпу. Не надо на меня валить дурака. Продолжай делать то, что я тебе говорю, и у тебя и твоей семьи все будет хорошо.

Оливия видела, что Стивен не был доволен ответом мужчины. И почему он должен быть таким? Его слова ясно дали понять, что им еще предстоит преодолеть препятствия, прежде чем он отпустит их и их девочек. Она отказывалась даже думать о том, что ее семья не переживет этот день. Чтобы продолжать, она должна была верить.

— Давайте посмотрим, - сказал мужчина, сцепив пальцы, как будто глубоко обдумывая решение. - Как насчет того, чтобы немного прокатиться к реке Хоксбери? Я знаю хороший маленький отель типа "постель и завтрак" с великолепным видом на воду.

С его слов Оливия поняла, что весь день был посвящен ей. Она изо всех сил старалась сохранить вертикальное положение и нейтральное выражение лица.

Откуда этот человек мог знать? Она была так осторожна. Никаких процедур. Никаких установленных дней или времени. Никаких обедов и ужинов. Даже кофе за пределами офиса не пили. Она была уверена, что никто не знает. Никто, кроме Логана. Логан, ее любовник, ее коллега. Логан, который должен был забрать ее из терминала внутренних рейсов после того, как Стивен высадил ее, казалось, целую жизнь назад. Да, Логан. Ее товарищ по команде. Вместе они провернули две крупные сделки за один год. Сделки на миллиарды долларов с банком.

Оливии хотелось ударить кого-нибудь. Она была в ярости. Ее карьера была в руинах, ее семья в опасности, ее муж, возможно, безработный, и ради чего? Ничего. Логан был никем. Она ничего не имела в виду. Он был всего лишь маленькой наградой, которую она позволила себе за хорошо выполненную работу. Она была для него такой же. Он тоже был женат и имел детей. Он любил свою жену так же сильно, как она любила Стивена. У них была небольшая недельная интрижка с поздравлениями после того, как они провернули первую сделку, и у них были случайные свидания, когда появлялась возможность. Выйдя сухим из воды, ни один из них не видел никаких препятствий для того, чтобы устроить еще одну небольшую праздничную возню на несколько дней с недавней сделкой. Это ничего не значило, абсолютно ничего, но теперь из-за этого вся ее жизнь и жизнь ее семьи оказались под угрозой.

К сожалению, осознание того, что события этого дня как-то связаны с ее неосторожностью, все еще не давало ответа на вопрос, кто за этим стоит.

Это не мог быть Стивен. Ему тоже отомстили, и Оливия знала, что он не способен причинить ей боль. Во всяком случае, он был бы таким же, как после того, как узнал о ее романе с коллегой в Мельбурне - он был бы раздавлен. Подавленный, замкнутый и спрашивающий, что ей нужно, чтобы она не выходила из их отношений. А потом был звонок миссис Фостер. Она была в ужасе. Стивен ни за что не стал бы организовывать что-то подобное.

А как насчет Логана? Мог ли он все это устроить, чтобы дискредитировать ее и лишить возможности баллотироваться на какое-либо будущее повышение? Он, безусловно, был достаточно честолюбив и безжалостен, чтобы бросить ее на растерзание волкам. Его стремление к успеху было одной из вещей, которые она находила в нем привлекательными. Но рискнет ли он, чтобы она впутала его в это дело?

А еще была жена Логана. Она была старых взглядов. У ее семьи были связи, и у нее наверняка хватило бы долларов, чтобы провернуть что-то подобное. Насколько она знала, Логан и сам переживал подобное испытание.

Оливия в отчаянии стиснула зубы. Ее ум, ее блестящий стратегический ум, не мог придумать достаточно убедительных ответов, чтобы точно определить вдохновителя событий этого дня.

— Уже догадалась, Ливви? - спросил мужчина.

— О чем он говорит, Оливия? Ты знаешь, почему он так с нами поступает?

Оливия уклонилась, ее разум боролся с сердцем. Ее интеллект подсказывал ей, что она может изменить ситуацию. Это был не первый раз, когда она выжимала победу из того, что казалось определенным поражением. Это говорило ей, что она может рассказать о событиях дня, о гостинице в Хоксбери, и избавить себя от болезненного и неловкого признания. Стивен никогда не узнает...

Ее сердце чувствовало себя по-другому. Он сказал, что с меня хватит. Ее выбор причинил Стивену и ее семье боль, превышающую все, что она могла себе представить. На карту были поставлены жизни ее дочерей. Это говорило ей, что пришло время признаться и дать Стивену честность, которую он заслуживал.

— Да, знаю. Это все моя вина.

— Что? Что ты имеешь в виду? - спросил Стивен.

Оливия съежилась. Глядя на Стивена, она чувствовала такое глубокое раскаяние, что это была физическая боль. Она была ответственна. Из-за нее у незнакомца были их девочки, их деньги пропали, а Стивен, вероятно, потерял работу. Все это не его рук дело. Ее собственные последствия были заслуженными; в конце концов, она нарушила закон.

— О боже. Это так тяжело. Я не знаю, с чего начать, - начала она, надеясь, что сможет найти правильные слова, чтобы Стивен понял и простил ее.

— Так вот как ты себя ведешь в залах заседаний, Ливви? - спросил мужчина. - Перестань ходить вокруг да около и просто выплюни это, женщина.

Оливия повернулась и посмотрела на мужчину. Стивен ждал, вцепившись руками в руль.

— Стивен, я...я... о черт. В этой последней сделке я нарушила закон. Я...

— Ты хочешь сказать, что сломала его, - перебил мужчина.

Оливия вздохнула. - Да, это правда. Я его сломала. Я узнала инсайдерскую информацию об акциях. Сделка зависела от того, знал ли об этом клиент, поэтому я передала им информацию.

— Позволь мне правильно понять, - сказал Стивен. - Ты нарушила закон и рискнула нашей семьей ради сделки?

— Когда ты так говоришь, это звучит безрассудно. Предосудительно. Бонус для нас должен был составить не менее 250 тысяч. У ASIC не было причин подозревать какие-либо нарушения... - Оливия замолчала, увидев выражение отвращения на лице Стивена. Этот взгляд вывел ее из себя.

— Мысль о том, что нарушение закона сойдет тебе с рук, не делает нормальным нарушение закона. Честность и порядочность делают правильные вещи, даже когда никто не смотрит, - упрекнул мужчина.

Оливия вздрогнула, ирония похитителя, читающего ей лекцию об этике и морали, прошла мимо ее головы.

— А что еще, миссис?

Оливия уставилась на мужчину с выражением женщины, стоящей на коленях и молящей о пощаде. Она ничего не нашла. Опустив голову, закрыв глаза, она начала, ее голос был едва слышен.

— По этим сделкам мы работаем как одна команда. Небольшая, сплоченная группа, каждый человек с набором навыков, необходимых для проекта или сделки. Логан Прист и я возглавили команду. Мы тесно сотрудничали. Я... мы. .. - Оливия запнулась. Она знала, насколько разрушительными будут ее следующие слова для Стивена. В тот момент она отдала бы все, чтобы не произносить их.

— Я - мы, мы трахались в качестве своего рода внутреннего поздравления.

Дверца машины открылась. Оливия вскинула голову. Она посмотрела в сторону, ожидая увидеть Стивена, выходящего из машины. Она ошибалась. Стивен все еще сидел на своем месте, глядя на нее с чем-то похожим на ненависть в глазах. Оливия отшатнулась, как от удара. Она поворачивала голову то в одну, то в другую сторону. Мужчина исчез. Все, что от него осталось, - это жилет. Он исчез в толпе.

— Что? Куда? - растерянно спросила она.

Еще один взгляд вокруг машины, и она увидела, что мужчина забрал портфель, в котором хранились их сбережения.

— Что происходит? - в панике спросила она Стивена. - Почему он ушел? Он забрал деньги. А как насчет Хейли и Ханны? Как мы можем заставить его освободить миссис Фостер и девочек, если он исчез?

— Нет, он этого не делал. Он не взял деньги.

— Что? Почему? Но у него есть девочки. Я не понимаю, что происходит?

— Как ты себя чувствуешь, Оливия? Каково это - не понимать? Чтобы ничего не имело смысла? Оставаться в неведении о вещах, которые имеют большое значение для вашей жизни?

— Стивен, что происходит?

Стивен проигнорировал ее вопросы. - Тебе нравится чувствовать себя не в своей тарелке? Тебе нравится чувствовать себя неуверенно? Испугалась? Запуталась? Бессильна?

— Стивен, что ты имеешь в виду? А как насчет Хейли и Ханны? Ради бога, скажи мне, что происходит?

— С какой стати? Возможно, мне нравится иметь свои секреты так же, как тебе нравятся твои.

— Что? Что с тобой не так? В твоих словах нет смысла. Все это не имеет смысла.

— Я знаю, Оливия. Я знаю о Логане Присте. Я знаю об этой сделке, об инсайдерской торговле. Точно так же, как я знаю о предыдущей сделке и о маленькой интрижке "мы-такая-хорошая-команда", которую вы с ним устроили, когда провернули ту. Я знаю о твоих свиданиях. И я знаю все о твоих, ах, прикосновениях Мидаса. Думаю, у Логана Приста тоже. Конечно, у него было это, когда он залез к тебе в трусики, судя по всему.

Оливия недоверчиво уставилась на Стивена. Ее разум отрицал это, но тело телеграфировало о ее вине, посылая глубокий красный румянец по ее груди и щекам. Стивен не мог знать. Она была так осторожна.

Но он знал. Он только что сказал, что знал. Он также знал о другой интрижке с Логаном. И их случайные встречи.

И он скрывал от нее свои знания. Ей стало плохо. У нее сильно свело живот. Оливия открыла дверцу машины и высунулась наружу, отвратительно пахнущая, горькая на вкус рвота вырвалась из нее, забрызгав сточную канаву. Оливия провела слюной по рту, пытаясь смыть кислый привкус с языка. Она выплюнула его в беспорядок, который уже устроила на дороге.

Оливия сделала несколько медленных глубоких вдохов, пытаясь сосредоточиться. Ее мысли лихорадочно метались. Она изо всех сил пыталась смириться с тем, что Стивен имел какое-то отношение к событиям этого дня. Участвовать в этом было настолько не в ее характере, что невозможно было поверить, что он был тем же человеком, за которого она вышла замуж. Но это было не так. Он знал. Знал все. Как он мог быть таким жестоким? Как он мог так ужасно мучить ее?

— Ты, должно быть, действительно ненавидишь меня, если заставляешь этого человека забирать девочек. Где они? С ними все в порядке?

— Да. Они в порядке. Дома с миссис Фостер. Где они были с тех пор, как вернулись из зоопарка. Кстати, они прекрасно провели время.

— Но, миссис Фостер. В ее голосе звучал ужас...

— Да, она неплохо справилась. Она подумала, что я разыгрываю тебя. Она подумала, что это злая шутка, но я заверил ее, что в конце концов ты это оценишь.

— О боже, - прошептала Оливия. Она посмотрела на Стивена, совершенно не узнавая его. Стивен, которого она знала, был неспособен на такую злобу, на такое двуличие.

— Ты заставил этого человека украсть все наши деньги.

— Нет, я этого не делал. - Стивен потянулся к заднему сиденью, отодвигая жилет в сторону, чтобы показать все их телефоны. - Вот, зайди в банковское приложение на своем телефоне и проверь. Все, что я снял, было 100 долларов.

Оливия не пошевелилась. Она поверила ему. Все сходилось воедино. Все это было тщательно продуманной мистификацией.

— Кто он?

— Никого из тех, кого ты знаешь.

По его тону Оливия поняла, что продолжать расспросы о личности этого человека бессмысленно.

— А бумаги, которые ты доставил в ASIC? Ты хочешь, чтобы я села в тюрьму? Ты, должно быть, действительно ненавидишь меня.

Стивен пожал плечами. - В конверте была чистая бумага. ASIC получил от нас пачку бумаги.

Она не попадет в тюрьму. Оливия обмякла, облегчение сделало ее слабой.

— Значит, доставка твоему клиенту тоже была фальшивой?

Стивен кивнул.

— Почему? Зачем столько хлопот?

— Как ты думаешь, почему?

— Не знаю, Стивен. Я не знаю, что со всем этим делать. Я даже не уверена, что знаю тебя сейчас.

— Нет, скорее всего, нет. Ты превратила меня в нового человека. Поздравления. Теперь у меня есть инстинкт убийцы, которым ты так восхищаешься.

— О, Стивен. Пожалуйста, не говори так. Я люблю тебя таким, какой ты есть.

Стивен проигнорировал заявление Оливии. - Ты действительно хочешь знать, почему?

Оливия кивнула, хотя интуиция, на которую она так полагалась в зале заседаний, подсказывала ей, что ответ ей не понравится.

— Я хотел, чтобы ты испытала то, что я испытывал последние шесть - восемь месяцев. То, что я пережил в Мельбурне семь лет назад. Я решил, что это единственный выход. Если бы у меня был роман из мести или я развелся с тобой, ты бы не знала глубины моих чувств. Мне нужно было, чтобы ты почувствовала, какой была моя жизнь. Мне нужно было, чтобы ты чувствовала себя потерянной и покинутой. Чувствовать себя униженным, преданным, бессильным, недостаточно хорошим и всем прочим дерьмом, которое чувствует преданный супруг, когда его партнер, человек, который должен любить их больше всего на свете, самым жестоким образом вонзает им нож в спину. Ты испытываешь эти чувства меньше суток, а я испытываю их уже больше полугода. И это только на этот раз.

— О, Стивен. Мне так жаль. Мне так жаль, что я причинила тебе боль. Я не хотела. Я никогда не хотела, чтобы ты узнал.

Стивен продолжал, не обращая внимания на извинения Оливии.

— Оливия, два худших момента в моей жизни связаны с тобой. Понимаешь ли ты глубину этого утверждения? Я видел смерть. Я нес ответственность за то, что отправлял друзей и товарищей на вражескую территорию и наблюдал, как они отдавали свои жизни за свою страну. Ты понимаешь, что то, что ты сделала со мной, было гораздо труднее пережить? Мало что может быть хуже, чем обнаружить, что человек, которому ты посвятил свою жизнь, предал тебя. Когда человек, которого я обещал любить, относится ко мне с полным неуважением.

— Но я не проявила неуважения к тебе и никому другому тоже не позволила бы, - запротестовала Оливия, протягивая руку, чтобы коснуться руки Стивена. Стивен стряхнул ее руку.

— Я думаю, что у нас с тобой разные представления о том, что такое уважение. Ты думаешь, что из-за того, что ты изо всех сил старалась скрыть свою неверность и не позволила своему любовнику очернить меня - да, я знаю, что ты остановила его, когда он попытался, - ты относилась ко мне с уважением. Я, с другой стороны, чувствую, что, обманывая меня за моей спиной, ты не уважаешь мои чувства, не уважаешь клятвы, которые ты дала мне все эти годы назад, и не уважаешь мои убеждения, о которых ты была полностью осведомлена и были с тех пор, как мы обручились. Тем более после Мельбурна.

Стивен замолчал и отвернулся к окну. Ему так много хотелось сказать, но в то же время он не хотел тратить остаток своей жизни на один разговор за другим, пересказывая крушение их брака. Он потратил на нее достаточно своей жизни. Сделав глубокий вдох, он решил сказать как можно больше в этом разговоре и, как только закончит, отпустить его. Если его слова проникли внутрь: фантастика. Один балл за хороших парней. Если нет, он пойдет дальше. Жизнь, наполненная горечью и обидой, вовсе не была жизнью. Это все равно что ежедневно потягивать яд и ожидать, что враг умрет.

— Для меня быть преданным было все равно, что пережить смерть, все еще живя и дыша. Первое, что умерло из-за твоего обмана, было наше прошлое. Что из этого было реальным? Что, ложь? Я никогда не узнаю, потому что у меня есть только твое слово, а твое слово оказалось лживым. Дважды. Знаешь ли ты, Оливия, что было второй причиной смерти?

Оливия покачала головой, ее щеки были мокрыми от слез.

— Вторая жертва была нашим будущим. То, которое мы поклялись провести вместе, пока смерть не разлучит нас. У нас больше нет будущего, Оливия. По крайней мере, не совместное. Ты убила его. Ты превращала его в труп с каждым тайным свиданием, с каждой ложью.

— Мы можем пройти через это, Стивен. Однажды ты уже простил меня. Пожалуйста, постарайся простить меня еще раз. Я обещаю, что больше не подведу тебя. Я усвоила урок. Мы можем переехать, если хочешь.

Стивен покачал головой. - Как ты думаешь, что это такое? В третий раз повезло? Ты обещала оставить всех остальных в день нашей свадьбы. Ты нарушила это обещание в течение нескольких коротких лет. Семь лет назад ты снова пообещала мне, что будешь моей и только моей. Что ты никогда больше не изменишь мне. Ты тоже нарушила это обещание.

— Оливия, когда кто-то обращается с тобой с таким пренебрежением, такой нечестностью, таким неуважением снова, снова и снова, с тобой что-то происходит. Постепенно меняется то, как ты на них смотришь. Твои чувства меняются. Они уменьшаются. Это обманчиво. Это как бы подкрадывается к тебе.

— Я пытался. Я так чертовски старался простить и забыть Мельбурн. Это было нелегко. Это было трудно. Очень трудно, но я старался. Сначала я старался для тебя, потом для девочек. Я хотел доверять тебе. Смотреть в твои глаза и видеть только умную, веселую, красивую женщину, в которую я влюбился. Я не хотел видеть коварную, лживую, эгоистичную стерву, которой ты показала себя способной быть.

— Забавно, что я почти преуспел, а потом заметил, что то же самое происходит снова. Ничего, на что можно было бы действительно указать пальцем. Просто внутреннее ощущение, ощущение дежавю. Сначала я все отрицал. Нет, сказал я, она больше так со мной не поступит. Она не поступила бы так с девочками, но убежденность в том, что что-то происходит, просто не уходила. Она росла и росла, и когда я больше не мог этого выносить и начал проверять, то, что я нашел, подтвердило мои худшие опасения. Ты снова предала меня. Снова лжешь мне. Снова вонзила мне нож в спину.

— После этого все, что я мог видеть, была эта сука. Я потерял из виду девушку, на которой женился. Она больше не существует, если вообще когда-либо существовала.

— Я здесь. Я все тот же человек, на котором ты женился. Пожалуйста, Стивен. Мне так жаль. Меня убивает осознание того, что я причинила тебе боль. Я была вовлечена в игру. К победе. Я чувствовала себя непобедимой. Ты сам это сказал, у меня есть прикосновение Мидаса. Все, к чему я прикасалась, превращалось в золото. Логан был просто частью игры. Это ничего не значило. Между мной и Логаном не было никаких эмоций, никакой связи. Это не было интимным. Это был спорт. Это было похоже на пробежку круга почета после победы.

Стивен покачал головой, глядя на Оливию с выражением жалости на лице. - Опять же, мы с тобой думаем по-разному, когда речь заходит о любви и сексе. Для тебя это просто еще одна физическая активность. Для меня неважно, трачу ли я весь день на прелюдию или трахаю тебя за кухонным столом, спеша закончить до того, как миссис Фостер вернется с девочками. Сам акт соединения моего тела с твоим, обмена телесными жидкостями создал близость. Все это - физическое выражение моей любви. Это личное. Секс - это личное. Это не становится менее личным.

— Стивен, мне нравится, что ты так думаешь. Мне нравится, что секс и любовь переплетаются для тебя, но это не так для всех. Для некоторых занятие любовью отличается от простого совокупления с кем-то, к кому вы не обязательно испытываете чувства физического удовольствия или облегчения. Можешь ли ты честно сказать мне, что часть твоей боли не проистекает из гордости и уязвленного эго? Разве ты не видишь, что отчасти ты злишься потому, что, по твоему мнению, кто-то другой должен играть с твоими игрушками?

— Не унижай меня, блядь, говоря, что я обижен и зол из-за глупой гордости и эго, - прорычал Стивен. - Я не один из твоих мелких приятелей по траху. То, что я чувствовал к тебе, было гораздо глубже, чем просто территориальная ревность. То, что у тебя есть сиськи и вагина, не означает, что у тебя монополия на эмоции. На самом деле, основываясь на твоих действиях и этом разговоре, я должен сказать, что тебе не хватает эмоционального отдела.

Оливия отшатнулась, на ее лице отразился ужас, когда она увидела, насколько глубок гнев Стивена. Никогда, даже после Мельбурна, он не говорил с ней с такой язвительностью. Впервые в жизни она почувствовала страх перед ним. Машина вдруг показалась очень маленькой. Клаустрофобия.

И это еще не конец.

— Что ж, Оливия, тебе повезло, потому что с этого момента тебе не придется беспокоиться о том, чтобы задеть мое хрупкое мужское эго. Теперь ты сможешь совокупляться с кем захочешь, и когда захочешь. Любой Том, Дик или Гарри могут поиграть с твоими игрушками. Мне уже все равно. Я хочу и нуждаюсь в партнере, который разделяет мои убеждения. Ты этого не делаешь, и поэтому пришло время разойтись в разные стороны.

— Но я люблю тебя и, несмотря на то, что ты говоришь, я знаю, что ты любишь меня.

Стивен пожал плечами. - Когда-то я так и делал. Было время, когда я тоже любил курить. Мне это очень понравилось, но я отказался от этого, когда понял, что веду себя глупо, что продолжаю рисковать своим здоровьем и будущим. Оставаться с тобой было бы глупо. Я бы рисковал своим психическим и эмоциональным здоровьем и шансом на счастливое будущее. Было бы глупо снова доверять тебе. Глупо снова верить в тебя и твое слово. Я не дурак. Я был им, но больше нет.

— Ты бы не был дураком, Стивен. Ты будешь любить и простишь. Я проведу остаток своей жизни, придумывая это для тебя. Видя, как тебе больно, как далеко завело тебя то, что я сделала, я бы никогда больше не рискнула.

Стивен вздохнул. - Ты не понимаешь, Оливия. Ты просто не понимаешь. Позволь мне привести тебе аналогию. Если бы тебе нужно было угадать, что самое фантастическое, что мы сделали с девочками прошлым летом, что бы это было? Что мы такого сделали, о чем они потом говорили месяцами?

Оливия выглядела озадаченной, но ответила: - Мы ходили в тематический парк на Золотом побережье. Мир Белой воды.

— Верно, и девочки не могли насытиться. Им это нравилось. Поездки на пляж и на реку не могли сравниться ни с чем. Вот на что похожи твои дела. Милый, безопасный старый муженек дома, толкающий газонокосилку, по локти в воде для мытья посуды, читающий книги двум шестилетним детям, не может сравниться с мистером Костюмом-тройкой, мистером Летающим Торговцем-Банкиром. Я больше не волную тебя. Я не противозаконен. Я не новичок и не неизвестен. Я такой же старый, такой же известный во всем. Я не то, чем ты себя вознаградила.

— Признаешь ты это или нет, ты всегда будешь помнить о своих делах. Они всегда будут твоими восхитительными маленькими побегами от семейной жизни. Ты будешь думать о них, когда тебе будет скучно или когда я не принесу свою игру в спальню. Я не могу - поправка; я не буду - пытаться конкурировать с фантазией.

— Я бы не стала. Клянусь, я бы не стала.

Стивен печально покачал головой. - Ты все отрицаешь, Оливия. Можешь ли ты честно сказать мне, что никогда не думала о своих делах? Может быть, когда меня не будет в городе? Или тебя нет в городе?

Оливия не могла ответить. Стивен был прав. Она помнила и даже мастурбировала под эти воспоминания.

— Вот именно, - кивнул Стивен, не нуждаясь в ее подтверждении, чтобы понять, что он прав.

— Достаточно плохо, что ты делаешь это, когда меня нет рядом. Можешь себе представить, каково это, ночь за ночью, лежать рядом с тобой и гадать, о ком ты мечтаешь? Заниматься с тобой любовью и не знать, занимаешься ли ты любовью со мной или подставляешь мне лицо своего любовника? Ты не можешь знать, как это разрушает душу, потому что ты никогда этого не испытывала, и с твоим отношением к сексу, вероятно, никогда не испытаешь.

— Но, Стивен...

Стивен вцепился в руль, слегка ударившись головой о обод. Оливия с тревогой наблюдала за происходящим. Неужели она окончательно потеряла его?

— Но ничего. Оливия, ты ничему не научилась за сегодняшний день? Все, что произошло, должно было заставить тебя почувствовать что-то за пределами поверхностного уровня. Боль, страх потери, бессилие, предательство, покинутость, гнев. Ты их почувствовала. Ты почувствовала их все. Я знаю, что ты это сделала. Я наблюдал за тобой. Как ты думаешь, почему я это организовал?

— Я не знаю. Чтобы наказать меня? - прошептала Оливия.

— Нет, не наказать. Это было потому, что за последние восемь месяцев я испытал все это и даже больше. Я никогда не думал, что когда-нибудь снова почувствую это после Мельбурна, не по отношению к тебе. Но я это сделал. У меня есть. Ты сделала это со мной. Вспомни сегодняшний день. Вспомни, что ты чувствовала. Может быть, в следующий раз, когда мужчина полюбит тебя, ты дважды подумаешь, прежде чем ударить его в спину.

— Я... о боже, Стивен, пожалуйста, не бросай нас. Ты мне нужен. Я люблю тебя. Я хочу состариться вместе с тобой. Это не было любовью с Логаном. Это был секс для развлечения, не более значимый, чем прогулка и игра в сквош.

— Оливия, ты повторяешься. Возможно, для тебя это ничего не значило, но для меня это что-то значило. Вот о чем ты все время забываешь. Наши отношения были не только для тебя. Это было и обо мне тоже. Ты понимаешь, что разрушила мою любовь к тебе, разрушила нашу совместную жизнь ради того, что ты называешь развлекательным сексом? Это заставляет меня хотеть вырвать твое сердце из груди и растоптать его, потому что именно это твои действия сделали с моим. Хочешь узнать несколько статистических данных о сексе?

Стивен не стал дожидаться ответа Оливии. - Средний человек в течение средней продолжительности жизни проводит где-то около шести месяцев, трахаясь. Да, это все. Шесть месяцев. Женщины тратят вдвое больше времени, просто решая, что надеть! Это то, за что ты предала меня; то, на что ты потратишь меньше времени, чем на выбор гребаных туфель к своему костюму!

Стивен покачал головой, словно отряхиваясь от дождя. Он провел рукой по волосам.

— Хватит. Это ни к чему меня не приведет. Ты не понимаешь. Может быть, ты никогда этого не сделаешь. Может быть, ты на это не способна.

Слова Стивена повторялись в голове Оливии. Ты не понимаешь. Может быть, ты никогда этого не сделаешь. Может быть, ты на это не способна. Она содрогнулась, вспомнив американские горки страха и неуверенности, изоляции и разочарования, а также чувство предательства и потери, которые она пережила. Это было ужасно. Худшее, что она когда-либо испытывала, не считая этого. И это то, что ее действия заставили Стивена почувствовать. Оливия проглотила слезы отчаяния. Она самым ужасным образом ранила человека, которого любила. Она знала, что в глубине души верила, что, если ее неосторожность обнаружится, он простит ее. В конце концов, он простил ее в прошлый раз. Какое высокомерие. Стивен был прав: она не уважала его и не считалась с его чувствами. Она довела его до крайних действий, пытаясь достучаться до нее и заставить понять.

Оливия запаниковала: ее преступления против Стивена были так велики, но она любила его, действительно любила. Стивен не мог отказаться от нее, от их отношений. Он и девочки были самыми важными вещами в ее жизни. Она должна была дать ему знать.

— Стивен...

Стивен поднял руку. - Довольно! Я сказал достаточно.

Посмотрев в зеркало заднего вида, Стивен завел двигатель, включил поворотник и влился в поток машин.

— Тебе нравится заключать сделки, Оливия? - Стивен не стал дожидаться ответа. Они оба знали, что вопрос риторический. - Ну, вот в чем дело. Ты покупаешь квартиру. Я покупаю квартиру. Девочки остаются в доме с миссис Фостер. Это несправедливо по отношению к ним - лишать их единственного дома, который они когда-либо знали, только потому, что ты не могла удержаться, чтобы не вознаградить себя небольшим досуговым сексом.

Оливия вздрогнула, услышав, как Стивен произнес ее собственные слова всего несколько мгновений назад. В его устах они казались глупыми. Нелепыми. Стивен продолжал, либо не видя, либо не обращая внимания на ее реакцию.

— Это значит, что мы с тобой будем ходить туда-сюда. Неделя я, неделя ты. Никаких алиментов ни на одного из нас. Никаких алиментов. Мы открываем счет, на который вносим равную сумму, с которого оплачиваются все расходы, связанные с домашним хозяйством и Хейли и Ханной. Независимо от личных чувств, мы остаемся цивилизованными. Я не скажу о тебе ничего плохого. Ты окажешь мне такую же любезность. Если мы оба посетим одно и то же мероприятие, мы будем вежливы и сердечны.

Спокойный, деловитый голос Стивена нервировал Оливию. Это была не та его сторона, которую она когда-либо видела.

— И, Оливия, не заблуждайся. Никаких переговоров не будет. Это предложение "бери или не бери". Ты огорчаешь меня, ты борешься со мной из-за этого, и я забуду все свои добрые намерения, чтобы спасти девочек от осознания того, что их мать - лживая, нарушающая закон шлюха, и я передам настоящие документы в ASIC. Если бы это зависело от меня, я бы именно так и поступил. Я бы не получил большего удовольствия, чем сидеть в зале суда и смотреть, как обвинение прижимает твою задницу и задницу любовника к стене. Я бы посмеялся, когда тебя приговорили. Чем длительнее приговор, тем больше я буду смеяться. Тебе просто повезло, что ты подарила мне двух прекрасных дочерей. Ради них я проявлю милосердие. Ради них я обуздаю свое желание похоронить тебя.

Оливия взглянула на это как бы со стороны, но ничего не увидела. Она опоздала. Ее прозрение пришло слишком поздно. Она признала свое поражение. Она достаточно часто видела это на другой стороне стола переговоров.

Ее браку пришел конец. Она проиграла.

ЭПИЛОГ

ОЛИВИЯ СИДЕЛА В передней части церкви. Она посмотрела вверх и в сторону, любуясь красивыми витражами. Не поворачивая головы в противоположном направлении, она знала, что Стивен и его жена Лорен сидят на противоположном конце скамьи.

Лорен. Боже, как она ненавидела эту женщину. На десять лет моложе ее и так же непохожа, как ночь на день. Светлая для темноволосой Оливии, маленькая для высокой Оливии. Голубоглазая и ангельская по сравнению с темной знойностью Оливии. Но ее внешность и возраст не были причиной, по которой Оливия ненавидела ее.

Она презирала Лорен, потому что ее дочери обожали ее. Потому что Стивен любил ее. Потому что он смотрел на Лорен так, как когда-то смотрел на нее. Стивен теперь смотрел на Оливию так, словно она была невидимкой и делал это уже более двадцати лет.

Оливия ненавидела то, что спустя двадцать два года после их разлуки она все еще скучала по Стивену. Ей хотелось бы ненавидеть его за это. Но как вы можете ненавидеть человека, которым вы измеряете всех других людей?

Она ненавидела Лорен за то, что та была всем, чем не была она. За то, как ее дочери восхищались ею. Обнимали ее при каждой возможности. Они должны бредить о ней, своей настоящей матери. Вместо этого они вели себя с ней более официально. Это было несправедливо. Разве она не показала им, как женщина может иметь и семью, и карьеру? Разве она не подала им пример успешной деловой женщины? Они должны смотреть на нее снизу вверх, восхищаться ею, уважать ее. Разве она не всегда была идеально ухожена? Все такая же стройная, какой была в свои двадцать? Разве она не разбила стеклянный потолок? И зарабатывала шестизначную зарплату большую часть своей жизни? Разве у нее не хороший вкус? Разве она не культурна?

Почему же тогда они почитали именно Лорен? Лорен, к которой они обращались за советом? Конечно, эта женщина управляла сетью модных бутиков и, как ей так быстро сказали девушки, пробилась наверх с самого низа, но разве это квалифицировало ее как человека, к которому девушки тянутся? Оливия мысленно усмехнулась. Лорен, вероятно, проспала свой путь к вершине, потому что ей чертовски не хватало инстинкта убийцы. Оливия знала, что ее мысли были и ложными, и несправедливыми, но ничего не могла с собой поделать. По ее мнению, Лорен узурпировала свою роль жены и матери.

Оливия посмотрела направо, на профиль миссис Фостер. Она была уже в годах, и Оливия испытывала некоторое удовлетворение, видя, как возраст догоняет старую даму. Миссис Фостер тоже, глупая старуха, обожала Лорен. Оливия не могла понять, почему девочки настояли, чтобы миссис Фостер была там сегодня. Уже десять лет им не нужна была няня. Это была вина Стивена: даже после того, как девочки закончили среднюю школу, он настоял, чтобы миссис Фостер осталась в своем маленьком коттедже.

Мысли Оливии блуждали, пока на заднем плане играла органная музыка. Она попыталась позволить музыке омыть ее и избавить от скверного настроения. Причиной ее плохого настроения были новости, которые она получила накануне днем. Она не могла поверить, что главный офис решил продвинуть маленькую шлюшку, которую она чертовски хорошо наставляла. Она научила эту сучку всему, что знала сама, а маленькая выскочка перехитрила ее и украла повышение, которое, по мнению Оливии, принадлежало ей. Это был третий раз за последние пять лет, когда на нее не обратили внимания. Это раздражало.

Священник, прочистив горло, вернул Оливию в настоящее. Она не была уверена, почему Хейли хотела, чтобы ее первенца крестили, учитывая, что они никогда не ходили в церковь. Оливия могла только догадываться, что этого хотел муж Хейли, Джаспер.

Оливия вполуха слушала церемонию, пока священник бубнил обычную чушь. Внимание Оливии привлекло то, как Хейли повернулась к собравшейся семье и друзьям. На краткий миг их взгляды встретились, прежде чем Хейли двинулась дальше, остановившись на своем отце и Лорен.

Оливия услышала, как священник попросил родителей Хейли встать и выйти вперед. Оливия тут же положила сумочку на пол у своих ног и встала. Она нахмурилась. Лорен тоже встала и направилась к Хейли и Джасперу, крепко сжимая руку Стивена.

Рука на ее предплечье заставила Оливию посмотреть вниз. - Только не ты, дорогая. Хейли и Джаспер попросили Стивена и Лорен стать крестными родителями Коди, - мягко прошептала миссис Фостер.

Смутившись, Оливия чуть не упала обратно на свое место. Она сидела, ошеломленная, когда Хейли произнесла небольшую речь о том, почему она попросила своего отца и Лорен стать крестными родителями Коди.

— Папа, ты был настолько близок к совершенству, насколько это возможно в качестве отца. Все друзья Ханны и мои друзья завидовали нам за то, что у нас такой замечательный папа. Ты всегда, казалось, знал, когда быть жестким, а когда мягким, когда разозлиться на нас, а когда быть снисходительным. Ты всегда слушал и всегда давал нам знать, что мы были твоим приоритетом. А потом ты привел Лорен в нашу жизнь и сделал нашу маленькую семью идеальной.

— Лорен, ты - все, чем я надеюсь стать как женщина и мать. Всякий раз, когда я не знаю, что делать, я спрашиваю себя: - Что бы сделала Лорен? Что бы сказала Лорен? Я знаю, что Ханна делает то же самое. И за все эти годы, следуя этому методу решения проблем, я ни разу не ошиблась. Спасибо тебе за то, что ты есть. Спасибо, что любишь нас с Ханной, как родных.

— Мы с Джаспером оба согласны, что, если с нами что-нибудь случится, мы не могли бы думать о двух людях, которых мы хотели бы больше, чтобы вырастить нашего сына, нашего драгоценного Коди.

По лицу Оливии покатились слезы. Не слезы радости за дочь или внука, а слезы печали, боли и, да, гнева. Как Хейли могла произнести такую речь, зная, что ее мать была в зале? Она должна знать, насколько обидными и унизительными будут ее слова для Оливии.

Оливии захотелось выскочить вон. Она бы предпочла, чтобы это не означало, что еще больше людей станут свидетелями ее смущения.

Даже когда она кипела от гнева и негодования, тихий голос попытался быть услышанным. Сначала слабый, но с каждым мгновением все громче и требовательнее требующий ее внимания.

Вы пожинаете то, что посеяли.

В голове Оливии пронесся калейдоскоп образов из прошлого. Каждый из них показывал упущенные возможности, пропущенные дни рождения, пропущенные события, пропущенные завтраки и пропущенные сны. Временами она могла бы быть рядом со своими дочерями, но вместо этого предпочла расставить приоритеты на своей работе.

Сначала было просто проще передать больше заботы миссис Фостер, чтобы избежать их грустных обвиняющих глаз и избежать бесконечных неловких вопросов о том, почему она и их папа по очереди живут с ними. Чувство вины облегчало пребывание вдали от дома. Еще больше погрузившись в свою карьеру, она нашла убежище от стыда и чувства ответственности за то, что произошло. Чем больше часов она работала, тем большее облегчение испытывала. Да, гораздо легче поцеловать спящего ребенка, чем обиженного, бодрствующего.

Позже, когда дорожка была изрядно изношена, ее просто приняли все, и не успела она опомниться, как они закончили среднюю школу и поступили в университет. К тому времени они действительно не нуждались в ней.

Осознание ударило и ударило сильно, выбив из нее дух. Почти всю свою взрослую жизнь она делала неправильный выбор. Она предпочла уклонение принятию и заглаживанию вины перед дочерями. Она предпочла материальный успех любви. Она предпочла деньги и престиж, статус и карьеру семье. Карьера, которая умирала медленной и мучительной смертью в течение пяти лет.

Оливия откинулась на жесткую деревянную спинку скамьи. Она была одна. Они были друг у друга. Хейли ясно дала понять своей речью, что в ее глазах Оливия не была ее матерью, не в реальном смысле этого слова. Она была просто донором яйцеклетки.

Оливия больше не могла избегать правды - она потерпела неудачу в самой важной роли в своей жизни.

Стивен, Лорен, девочки и их супруги имели тесный круг любви и поддержки. У нее никого не было. Она никогда не станет частью их внутреннего круга. Она никогда не познает любовь так, как ее познали они.

Поражение и потеря, как обнаружила Оливия, были хуже смерти.

Смерть дала тебе отсрочку от твоего выбора. Нужно было смириться с поражением и потерей.

****************

КОНЕЦ