Глава 3

После трех недель, проведенных на острове, они начали терять надежду. Они никогда не думали, что пробудут здесь так долго, и их прежняя жизнь казалась такой далекой. В свое время они успели разбить хороший лагерь и всегда старались его улучшить. Теперь их укрытие было прочным и водонепроницаемым, способным выдержать даже самые сильные штормы. Они вырыли в песке глубокие траншеи, чтобы вода откачивалась, когда шел дождь, умудрились запастись целой кучей кокосовых орехов и винограда и даже пытались коптить рыбу, но безуспешно. Они построили колодец-яму и приютили в нем свой огонь, который каким-то чудом умудрялся не потухать все это время. Время от времени они просыпались, когда оставалось нескольких последних углей, но каким-то образом им удавалось снова разжечь его. У них была большая куча сухих дров и листьев про запас, и они даже умудрились соорудить грубый резервуар для воды из листьев, палок и песка, чтобы ловить в него дождевую воду.

Постепенно они привыкли видеть друг друга обнаженными, и хотя время от времени тайно находили это возбуждающим, это было уже не так странно, как вначале, и они чувствовали себя менее неловко, если случайно касались друг друга, или у Лиама или Генри образовывалась эрекция. Они начали вспоминать о том, чего им не хватало дома, и даже втайне подумали, что будет, если они проведут остаток жизни на острове.

Когда они проснулись на двадцать шестой день пребывания на острове, Лиам поднялся и подошел к дереву. Поднял острый камень и прочертил на стволе еще одну линию, символизирующую еще один день. Стоял теплый солнечный день, и одна за другой вся семья выбралась из укрытия на теплое утреннее солнце. Напились воды из резервуара и умылись тем немногим, что в нем осталось.

— Пожалуй, я ненадолго схожу к водопаду, - сказал Лиам своей семье, надевая испорченные ботинки.

— Я тоже, - добавила Беатрис. - Мне не помешало бы немного помыться.

— Пойду принесу еще винограда, - сказал Генри и направился в ту сторону, где он рос, а его сын и дочь направились к водопаду.

— Как ты думаешь, нас когда-нибудь спасут? - спросила Беатрис младшего брата по дороге к водопаду.

— Конечно спасут - сказал Лиам с его вечным оптимизмом.

— Правда? И когда? - скептически спросила Беа.

— Я не знаю, но я уверен, что это произойдет, - воскликнул Лиам.

— Как ты можешь быть так уверен? - спросила она, раздраженная его оптимизмом.

— Ну, ты же знаешь маму. Думаешь, она остановится, пока не найдет нас? - спросил Лиам с глупой улыбкой на лице.

— Да, может быть, - сказала Беатрис, чувствуя себя немного более ободренной, но все еще настроенная скептически. - Я действительно скучаю по ней, - добавила Беатрис несчастным голосом.

— Я тоже, - добавил Лиам, обнимая старшую сестру за плечи, - чего тебе больше всего не хватает дома? - спросил он, открывая “ящик Пандоры”.

В течение следующих пяти минут, пока они не добрались до водопада, они продолжали перечислять все, чего им не хватало: друзья, мягкая кровать, горячий душ, куриные крылышки, вино, блины, щетка для волос, пиво, картофель фри, маникюр...

— Секс, - добавил к списку Лиам, когда они подошли к водопаду.

— О боже, да! - сказала Беатрис расстроенным тоном, соглашаясь с братом. Она подумала о своем парне и о том, когда в последний раз занималась сексом, это было перед вылетом на курорт. Она украдкой взглянула на вялый пенис брата, вскоре после того, как подумала о сексе со своим парнем, и смущенно отвела взгляд.

— Когда ты в последний раз... ну, знаешь... занималась сексом? - спросил Лиам сестру, когда они оба ступили в неглубокий бассейн у подножия водопада.

— Я тебе не скажу, - смущенно огрызнулась Беатрис, глядя на брата. Она подошла к водопаду, шагнула под его каскадные воды, затем вышла обратно, ее волосы были влажными, а все тело мокрым. - Скажу только, что прошло уже больше четырех недель, - сказала она с застенчивой улыбкой.

Лиам хмыкнул и посмотрел на сестру, когда сам шагнул под водопад на несколько секунд и вышел обратно. - Ну, а для меня прошло двадцать семь дней, - решил поделиться Лиам с сестрой, проводя рукой по мокрым волосам.

— Двадцать семь дней? - удивленно спросила Беатрис, когда они вышли из бассейна водопада. - Это значит, что ты потрахался за день до нашего отплытия?

— Да, я подцепил девушку на курорте накануне вечером, - объяснил Лиам немного смущенно и вдруг почувствовал возбуждение от всех этих разговоров о сексе.

— Ах ты, маленький развратник, - поддразнила брата Беа и улыбнулась. - Для меня прошло тридцать три или тридцать четыре дня, - сказала она, решив все-таки рассказать брату. Она подошла к ближайшему большому камню и села.

— С Джейсоном? - спросил Лиам и подошел к сестре, стоя лицом к ней, пока она садилась на камень.

— Да, конечно, с Джейсоном, - сказала Беатрис, сурово глядя на брата. С кем бы еще она занималась сексом, если не со своим парнем. - Я тоже очень скучаю по нему, - добавила она и опустила лицо в ладони, когда в уголках ее глаз появились слезы.

Когда Беа поплакала, она подняла голову и встала. Посмотрела своему младшему брату в глаза с расстояния всего в несколько дюймов, затем обняла его и притянула в свои крепкие объятия, прижимая свои упругие сиськи к его мускулистой груди. Лиам ответил на ее объятия, крепко сжимая ее тело в течение нескольких минут, когда вдруг Беа что-то ощутила.

Лиам почувствовал себя крайне неловко, когда у него возникла эрекция в процессе объятий со своей старшей сестрой, которая, как казалось, была в очень уязвимом состоянии. Он попытался заставить ее опуститься на камень, не разрывая объятий, но в итоге его твердый член скользнул в щель между бедрами сестры, а ствол мягко прижался к ее половым губам снизу.

Беатрис вырвалась из объятий, когда почувствовала, как мужское достоинство брата коснулось ее интимной области. Лиам застыл в смущении, когда его сестра посмотрела на него в шоке, затем глянула вниз на его пенис, все еще застрявший между ее бедер. Лиам затаил дыхание и покраснел, когда его сестра смотрела на его член. Он не мог заставить себя пошевелиться.

Беатрис несколько секунд завороженно смотрела вниз, потом протянула руку и сжала его. Ее брат ахнул, когда она крепче сжала его член и начала вытаскивать его из своей киски. Ласковое покалывание тела охватило Беа, когда она осторожно отодвинула пенис брата, скользя его кончиком по своей щелке. От ощущения члена, “ласкающего” ее киску, по телу пробежала дрожь, и она, сама того не желая, тихонько застонала. Она продолжала держать член брата, когда ее киска начала намокать. Наконечник его члена едва касался верхней части ее щели, и с восхитительным удовольствием, которое она только что испытала, она обнаружила, что сама притягивает член брата обратно к своей промежности и нежно трет его головкой о свои половые губы.

Лиам был в полном шоке, когда посмотрел вниз. Его старшая сестра схватила его член и терла им свою киску с закрытыми глазами. Она тихо стонала, и Лиам не знал, что сказать или сделать. Он просто вверил свой орган в руки сестры и молчал, несмотря на извращенное удовольствие, которое испытывал.

Похоть Беатрис росла, ее киска становилась все влажнее и влажнее, когда она использовала член брата, чтобы доставить себе удовольствие. Все разочарование от того, что она застряла на этом острове, ожидая спасения и скучая по внешнему миру, сказалось на ней, и, не думая об этом, она использовала своего брата, чтобы снять стресс. Она продолжала тереть его членом о свою вульву в течение некоторого времени, наслаждаясь сладким ощущением, но после того, как она сделала это несколько раз, ее тело говорило ей, что этого явно недостаточно. Она продолжала тереть член брата о свою мокрую вагину, когда внезапно, без всякого предупреждения, она прижала жесткий ствол к своей щелке и медленно пустила брата в свою священную дырочку.

Лиам поднял взгляд на сестру и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, когда она тоже открыла глаза. Она в шоке посмотрела на брата, понимая, что только что сделала, но не могла уже ничего предотвратить, так как его длинный ствол уже пробрался глубоко в ее расщелину.

Они оба испустили глубокий, тревожный стон, когда Лиам инстинктивно протолкнул свой большой пенис глубоко в тугую вагину сестры. Ни один из них не мог поверить в происходящее, но удовольствие, которое они испытывали, было слишком велико, чтобы они могли остановиться. Лиам, пребывая в состоянии эйфорического наслаждения, обнаружил, что вытаскивает свой хуй из горячей пизды сестры и вталкивает его обратно в нее, когда она издала пронзительный стон.

Лиам застонал, еще несколько раз вонзившись своим членом в сестру, и остановился. Он ненадолго отстранился от нее, только чтобы заставить ее сесть на большой валун позади нее. Как только она это сделала, она раздвинула для него ноги, и он быстро вставил свой пульсирующий хуй в божественную пизду своей сестры, и они оба громко застонали.

Беа откинулась на прохладный камень и закрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь ощущением, в получение которого уже мало верила, т.к. не была уверена, что когда-нибудь снова почувствует внутри себя член. Она открыла глаза и посмотрела на своего красивого брата, когда он засунул в нее весь свой огромный половой орган, растягивая ее киску и заставляя её стонать.

Лиам посмотрел на свою стонущую старшую сестру, пока долбил хуем ее теплую нежную пизду. Он смотрел на ее горячее тело, изучая ее красивое лицо, ее великолепные сиськи, как они мило подпрыгивали, ее тугую киску, которая жадно глотала его член с каждым толчком. Он положил руку на ее гладкие бедра и стал ласкать их, раздвигая ее ноги еще шире.

Лиам занимался любовью со своей старшей сестрой, к их обоюдному удовольствию. Он вошел в устойчивый ритм, который мог поддерживать некоторое время, продолжая погружать свой большой твердый член в ее вагину. Через несколько минут стоны Беа, казалось, поутихли. Затем Лиам убрал правую руку с ее бедра, скользнул ею вдоль ее кустика, пока не добрался до клитора, затем начал тереть набухшую чувствительную кнопочку, ускорив толчки в ее киску.

Стоны Беа стали громче, когда ее брат начал тереть ее клитор большим пальцем, трахая сильнее. Ее удовольствие усилилось, когда брат стал просто долбить ее киску своим большим твердым членом. Она закрыла глаза и начала стонать громче, ее оргазм приближался.

Лиам продолжал “пахать” потрясающую киску своей сестры, пока не почувствовал, что находится в нескольких секундах от своего конца. Все ее тело было покрыто бисеринками пота, а ее крики сексуального экстаза сводили его с ума. Он дал ее киске еще несколько секунд интенсивного траха, а затем вытащил свой член. Поменял руки, теперь потирая клитор Беа пальцем левой руки, в то время как правой быстро надрачивал свой член.

Беа посмотрела на своего брата, когда он вытащил из нее свой член и начал дрочить. Он продолжал тереть ее клитор левой рукой, пока не остановился. Беа немедленно принялась сама натирать свой бугорок как сумасшедшая, как раз в тот момент, когда Лиам начал хрипеть, спуская.

Все тело Лиама охватила волна необузданного сексуального наслаждения, он достиг блаженного оргазма. Начал издавать гортанные стоны, кончая и выпуская свою сперму на обнаженное тело сестры. Первая порция расплескалась по ее животу, ударившись в нижнюю часть груди, а второй “выстрел” пошел выше. Лиам продолжал гладить свой член, стеная, и выплеснул еще четыре или пять порций на красивый лобковый кустик своей сестры.

Когда брат кончил на нее, Беатрис продолжала тереть клитор, пока сама не пришла. Она испустила глубокий стон и закрыла глаза, электризующий шок охватил ее тело. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание, и открыла глаза, чтобы увидеть, как ее брат гладит свой член, выдаивая последнюю каплю спермы на ее кустик, и ее оргазм утих.

***

Генри вернулся в лагерь с несколькими большими гроздьями винограда и обнаружил там только Амелию. - Где твои брат и сестра? - спросил он ее.

— Они еще не вернулись, - сказала она отцу и помогла ему положить виноград в хранилище, не уронив ни ягодки.

— Действительно? Это странно, - удивился Генри. Водопад был гораздо ближе, чем место, где рос виноград, и они должны были вернуться раньше него. - Я пойду проверю их, - сказал он дочери спокойным голосом, хотя и был немного встревожен тем, что они еще не вернулись. Отец поспешно направился к водопаду, оглядываясь в поисках своих детей и надеясь, что с ними все в порядке. Когда он приблизился к водопаду, ему показалось, что он услышал человеческие голоса, но не был уверен, что это были они. Только подойдя ближе, он понял, что слышит женские стоны.

Генри тихонько направился к водопаду, все еще не совсем понимая, что он слышит. Он подошел ближе, пока не заметил две обнаженные фигуры, одна лежала на камне, а другая стояла над ней. Он вздохнул с облегчением, увидев, что его дети в безопасности, затем его глаза расширились, когда его дочь издала громкий стон, и он, наконец, понял, что они делают.

Укрывшись за густыми кустами, Генри убедился, что глаза его не обманывают, и, пригнувшись, подошел поближе. Стоны его детей становились все громче по мере того, как он тихо приближался. Ему удалось укрыться за большим валуном в пятидесяти футах от них, и теперь он ясно видел своих детей и то, что они делали.

Генри выглянул из своего укрытия и не поверил своим глазам. Беатрис, его старшая дочь, откинулась на высокий камень, широко расставив ноги. Над ней, стоял его сын. Огромный член Лиама был абсолютно тверд, и он вставлял его между раздвинутых ног сестры, трахая ее. И Лиам, и Беатрис, казалось, наслаждались собой, продолжая издавать сексуальные звуки от испытываемого удовольствия.

Генри смотрел, как его дети занимаются сексом, и не мог отвести глаз от этого извращенного кровосмесительного акта. Он смотрел на свою дочь, как она стонала, на лицо была гримаса эйфории, ее красивые круглые сиськи подпрыгивали в такт толчков, а тугая, увенчанная волосиками киска растягивалась, радостно принимая в себя большой член брата. Это была одна из самых отвратительных и одновременно самых горячих вещей, которые Генри когда-либо видел.

Генри не знал, что делать, поскольку продолжал шпионить за тем, как его дети занимаются сексом. Он не знал, подойти ли к ним, остановить или заговорить, поэтому просто стоял и подглядывал. Он наблюдал, как его сын начал тереть клитор своей сестры и начал сильнее долбить в ее киску под ее нарастающие стоны. Генри знал, что не должен этого делать, но не мог остановиться. Он скользнул рукой вниз к своему члену и обнаружил, что тот полностью встал, став твердым, как камень, он обхватил его ладонью и начал мастурбировать, глядя, как ебутся его взрослые дети.

Генри продолжал смотреть, с отвращением к самому себе, как Лиам загонял свой член в старшую сестру. Он слушал ее громкие эротичные стоны, дроча сам себя, и с восхищением увидел, как его сын вытащил свой член из киски дочери и начал дрочить его, в то время как Беа принялась натирать свой клитор. Генри увидел, как его сын начал извергать сперму на тело сестры, покрывая ее живот и грудь, как раз в тот момент, когда Беа сама довела себя до оргазма.

Он посмотрел на покрытый сливочным кремом кустик своей дочери, на ее лицо, сияющее от оргазмического удовольствия, и почувствовал, как его собственный член “взорвался”. Он подавил любой звук, который мог бы вырваться из его рта, и посмотрел на своих детей, когда начал кончать. Генри выстрелил непристойно огромное количество спермы во влажную землю, когда мощный оргазм пронзил его зрелое тело. Он был в ужасе от самого себя за то, что мастурбировал, глядя на своих детей, занимавшихся сексом, но наслаждение от этого было слишком велико, чтобы думать об этом сейчас. Только когда оргазм Генри утих, он почувствовал тревогу. Он понял, что был рядом со своими детьми, и что они могли увидеть его в любую секунду, если начнут возвращаться на пляж. Он оглянулся и увидел, что они молча смотрят друг на друга, член Лиама обмяк, а Беа все еще сидит на камне. Генри бросил на них последний взгляд, затем так тихо и быстро, как только мог, вернулся в лагерь.

***

Лиам и Беатрис смотрели друг на друга, затаив дыхание, когда понимание, какой разврат они учинили начало доходить до них. Лиам отпустил свой член, когда он обмяк, и посмотрел на свою покрытую спермой сестру, которая тоже смотрела на него широко раскрытыми глазами. Они стояли так больше минуты, недоверчиво глядя друг на друга, не зная, что сказать. После долгого и неловкого молчания Беа поднялась на ноги, ее брат сделал несколько шагов назад.

— Давай вернемся, пока папа или Мели не пришли узнать, почему мы так задержались, - сказала Беатрис брату, опустив взгляд на землю, ей было трудно смотреть на него, и она направилась обратно на пляж.

— Эм, Беа, - нервно сказал Лиам и подождал, пока сестра обернется, - Может быть, ты захочешь... помыться, - сказал он, указывая на ее живот.

— Вот дерьмо, - сказала Беатрис, вспомнив, что вся в сперме брата. Она посмотрела вниз на свой живот и увидела, как сперма брата стекает на ее кустик, который уже был покрыт многочисленными шариками его спермы. Она быстро шагнула под водопад и смыла всю липкую жидкость со своего тела, прежде чем они с братом зашагали в лагерь в мертвой тишине.

***

— Где они? - спросила Амелия отца, когда он один вернулся в лагерь. Он казался несколько взволнованным, но она не придала этому значения.

— Я не знаю, - заикаясь, пробормотал Генри, быстро придумывая, что бы сказать: - Я их не нашел.

Он быстро подошел к костру и начал ухаживать за ним, подбрасывая дрова и перекладывая горящие. Через несколько минут они услышали приближающиеся шаги Лиама и Беа.

— Вот вы где, - сказала Амелия укоризненным тоном, когда появились ее брат и сестра. - Куда вы исчезли?- спросила она.

— Мы, ээ... - вздрогнул Лиам.

—.. . решили поискать кокосы, - решительно вмешалась Беа. - Мы увидели несколько штук на одном из деревьев и попытались сбить их вниз, но они были слишком высоко, - продолжала она еще более убедительно. И брат, и отец были поражены быстротой её мышления.

— Все в порядке, не беспокойся об этом, - сказала Амелия сестре, купившись на ее правдоподобную историю. - У нас еще достаточно кокосов здесь, - сказала она, указывая на запас внутри убежища.

***

Весь остаток дня все было невероятно неловко. Лиам и Беатрис едва могли разговаривать друг с другом, и каждый раз, когда они ловили себя на том, что смотрят на обнаженную промежность друг друга, даже случайно, то немедленно отводили глаза. Амелия этого не видела, но отец заметил.

Генри тоже чувствовал себя неловко, глядя на сына и старшую дочь. Он старался вести себя непринужденно, и его дети не замечали ничего необычного в его поведении, но он продолжал смотреть на Лиама и Беа, не в силах выбросить из головы образ их прижатых друг к другу тел.

Когда на остров опустилась темнота и все четверо залезли в убежище, чтобы немного отдохнуть, Генри заметил, что Беа ждет, когда остальные займут свои места. Только после того, как все легли, она присоединилась к ним и расположилась как можно дальше от брата.

Генри лежал между своими девочками, и в его голове проносились события прошедшего дня. Он все еще не был уверен, стоит ли ему поговорить с Беа или Лиамом о том, что он видел, что они делали, но по тому, как они вели себя остаток дня, он понял, что это был их первый раз, и надеялся, что он и последний.

***

На следующий день они проснулись в теплый солнечный день. Пока семья мыла посуду, завтракала и занималась своими обычными утренними делами, между Лиамом и Беатрис все еще чувствовалась неловкость. Ночной сон не помог им справиться с тем, что у них был секс, и они продолжали краснеть и отводить глаза каждый раз, когда сталкивались друг с другом.

Солнце стояло высоко в небе, и Беатрис давала младшей сестре очередной урок йоги. Их отец сидел в тени в нескольких футах от них, пытаясь соорудить примитивную рыболовную ловушку, а Лиам объявил, что собирается исследовать остров и поискать фруктовые деревья, которые они могли пропустить. По правде говоря, он просто не хотел находиться рядом с сестрой, особенно когда она занималась йогой.

Амелия и Беатрис продолжали двигаться, меняя позы, пока Беа не решила искупаться в океане и не оставила сестру заниматься одну.

— Как тебе это? - спросила Амелия сестру двадцать минут спустя, когда та вышла из воды. Она показала ей позу, которую практиковала, и сестра, казалось, не была впечатлена.

— Уже лучше, - сказала Беа младшей сестре, - но все равно недостаточно, - добавила она. – Вот так, - сказала она и, схватив сестру за ногу, потянула ее еще выше, - тебе нужно попробовать растянуть ее еще больше, - сказала она, помогая ей поднять ногу выше. - Продолжай тренироваться, и у тебя все получится, - добавила она и игриво шлепнула сестру по заднице, отчего та подпрыгнула и захихикала. - Пойду умоюсь в водопаде, - сказала она и исчезла за деревьями, оставив сестру практиковаться.

***

Амелия продолжала тренировку, переключаясь между позами и пытаясь делать то, чему ее учила сестра. Она все время пыталась сделать это правильно, но у нее ничего не получалось.

— Эй, папа, - окликнула она отца, продолжая пробовать определенную позу, но каждый раз теряя равновесие.

— Да, милая? - сказал в ответ ее отец, оторвавшись от своего проекта.

— Ты не мог бы мне помочь? - спросила она.

— Да, наверное, - сказал он, с трудом поднялся и подошел к дочери. - В чем тебе нужна помощь? - спросил он, стоя рядом с дочерью.

— Есть несколько поз йоги, которые я пытаюсь сделать, и просто не могу сделать их правильно, - сказала Амелия отцу, когда она встала в одну из более простых поз.

— Не знаю, чем я могу тут помочь, - ответил Генри и посмотрел на дочь, которая вытянула руки над головой.

— Мне просто нужен кто-то, кто поддержит меня и поможет растянуться, в некоторых позах, - сказала Амелия отцу, опуская руки.

— Хорошо, - сказал Генри осторожным тоном, - просто скажи мне, что делать, - добавил он. Он не был уверен, насколько это уместно, но это казалось безобидным.

— Отлично, - сказала Амелия, широко улыбнувшись отцу, - просто встань позади меня и смотри, я скажу тебе, когда мне понадобится твоя помощь, - сказала она, и он пошел и встал за ней.

Для своего первого упражнения с помощью отца Амелия решила начать с более простой позы, с которой у нее тоже были проблемы. Она встала прямо, подняла ногу в сторону, пытаясь держать ее прямо, а затем попыталась схватиться за пальцы. Она пробовала несколько раз сделать это самостоятельно, но каждый раз теряла равновесие и падала.

Генри стоял позади дочери, пока она тренировалась. Его взгляд был прикован к ее сочной загорелой попке, но каждый раз он заставлял себя быстро отводить глаза, пытаясь сосредоточиться на ее упражнениях.

— Папа, мне нужно, чтобы ты поддержал меня, - расстроенно сказала Амелия отцу.

— Ладно, что значит "подержать тебя"? - спросил Генри, снова отводя взгляд от красивого зада дочери.

— Просто обхвати меня за талию, - сказала она отцу и подождала, пока не почувствовала его сильные ладони своей кожей.

— Вот так? - спросил Генри у дочери, держа ее сзади.

— Вот именно, - сказала Амелия и продолжила попытки. Пока отец держал ее, она легко подняла ногу и сумела ухватиться за пальцы. Она немного пошатнулась, но, восстановив равновесие, попыталась полностью выпрямить ногу. - Папа, мне нужно, чтобы ты помог мне выпрямить ногу, - сказала Амелия после нескольких попыток.

Генри дал дочери еще несколько секунд, чтобы убедиться, что она сама держит равновесие, затем переключил внимание на ее ногу. Он положил одну руку ей под икру, другую на мягкое бедро и медленно надавливал, пока нога не выпрямилась. Он задержал руку на ней еще на несколько секунд и только потом отпустил, оставив ее стоять в идеальной позе.

Амелия оставалась в этой позе еще минуту, прежде чем опустила ногу и захлопала в ладоши от восторга. - Это было здорово, - весело сказала она и слегка потрясла руками и ногами, чтобы успокоиться.

— Ладно, следующая поза, - сказала она, повернувшись лицом к отцу, и выпрямилась. Затем она наклонилась и потянулась к пальцам ног, сложив тело пополам. - Папа, теперь я хочу, чтобы ты встал сзади и прижал мое тело к моим ногам, наклонившись надо мной, - сказала Амелия отцу.

— Ты уверена, дорогая? - спросил Генри свою дочь, ее попка торчала вертикально вверх. Он думал, что понимает, о чем просит его дочь, но это поставит их в неловкое положение.

— Да, папа, не волнуйся об этом, - сказала Амелия, желая закончить еще одно упражнение.

Генри занял свое место позади дочери и посмотрел на нее сверху вниз. Он прижал свои ноги к ее заду и положил руки на ее обнаженную спину, мягко надавливая.

— Папа, это слишком высоко, - сказала Амелия отцу, когда тот начал нежно давить, - положи руки чуть ниже моей шеи, - сказала Амелия, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие.

— Да, хорошо, - сказал Генри дочери и опустил руки ниже. Не было никакой возможности сделать это без того, чтобы не согнуть свою спину, и когда он сделал это, ему пришлось напрячься всем телом, прижимаясь к дочери, в результате чего он вдавил свой вялый член в ее зад.

— Да, папа, это здорово, - сумела произнести Амелия, когда отец сделал, как она просила. Амелия была так сосредоточена на растяжке, что едва чувствовала прикосновение члена отца. Они оставались так почти минуту, прежде чем Генри отпустил её, и они оба разогнулись. Они покраснели от упражнений и тяжело дышали.

— Это было действительно отлично, - радостно сказала Амелия, - следующее...

— Пока нет, - перебил ее отец, - мне этого было достаточно, - сказал он, задыхаясь от напряжения. Он также чувствовал, что он был довольно возбужден, заняв последнюю позицию и хотел бы остановиться.

— Тогда другое, - сказала Амелия отцу и умоляюще посмотрела на него. – Ну, пожалуйста, - добавила она, изобразив самую милую улыбку, и отец не смог ей отказать и согласился еще на одно упражнение. - Последнее требует большой гибкости, и я пока не совсем готова, поэтому мне нужна твоя помощь, чтобы растянуть меня, - сказала Амелия отцу и села на теплый песок. Она сложила колени и обняла их, пока отец смотрел на нее сверху вниз. Она вдруг поняла, насколько неловкой будет эта поза, но после того, как отец едва согласился еще на одну, она не хотела отвергать его помощь и решила идти до конца. - Папа, просто встань передо мной на колени, - сказала Амелия отцу и посмотрела, как он это делает.

Генри посмотрел на дочь, которая сидела на песке, поджав ноги и спрятав за ними красивые груди. Амелия застенчиво посмотрела на него, когда он встал перед ней на колени. Она подождала, пока он не встанет в нужную позицию, прежде чем схватить ее за лодыжки обеими руками. Она бросила на отца еще один застенчивый взгляд, слегка покраснела и начала раздвигать ноги.

Генри выглядел удивленным, когда его дочь начала медленно раздвигать ноги, ее груди и вульва снова стали видны, когда она продолжала раздвигать ноги всё шире. Генри внезапно понял, что это за поза, поскольку видел, как она практиковалась в ней с сестрой ранее в тот же день. Он также вспомнил, как сестра помогала ей с этим упражнением, и вдруг поймал себя на том, что вспоминает Лиама и Беатрис и то, что они делали вчера.

— Папа, ты не поможешь мне растянуться? - спросила Амелия, перекатываясь на спину. Она крепко сжала лодыжки и раздвинула ноги, насколько могла. Она была немного смущена тем, что показывала папе свою голую киску.

Генри потерял дар речи, когда его младшая дочь обратилась к нему за помощью, находясь в этом глубоко разоблачающем положении. Он взглянул на ее красивое лицо, затем на ее твердые сиськи и ниже, на ее соблазнительную вагину. Ее поза заставила слегка раздвинуть её половые губы и обнажило ее идеальную розовую киску. Он почувствовал, как его член начал дергаться, и прежде, чем его дочь заметила это, он положил руки ей на колени и начал раздвигать их еще больше.

— Медленнее, папочка, - со стоном сказала Амелия, чувствуя, как ее мышцы вытягиваются за пределы зоны комфорта, пока папа медленно надавливает. - Остановись на секунду! - сказала она отцу, поморщившись, когда ее бедра начали гореть. Пока Амелия держала растяжку, ее взгляд блуждал по полувставшему пенису отца. Казалось, что он становился крепче, но Амелия не стала зацикливаться на этом и попросила отца продолжать.

Генри скользнул руками по нежным бедрам дочери, когда она попросила его продолжать растягивать её ноги. Продолжать давить становилось неудобно, и Генри пришлось изменить позу. Он выпрямился, возвышаясь над ней, и поднял руки чуть выше ее колен, пытаясь растянуть их. Когда Генри сделал это, у него не было возможности предотвратить то, что произошло, и его отвердевший член в конце концов коснулся киски его дочери.

Амелия почувствовала, как что-то коснулось ее обнаженной интимной зоны, когда отец растянул ее ноги до предела ее возможностей. Она подняла голову и с удивлением увидела почти полностью возбужденный член отца, лежащий на ее вульве. Как бы странно ни было ощущать прикосновение пениса собственного отца, после месяца, проведенного без секса, этого было достаточно, чтобы она намокла. Она продолжала смотреть на эрекцию отца, восхищаясь размером его мужского достоинства, пока он продолжал растягивать ее ноги.

Только через несколько секунд Генри понял, что его дочь больше не обращает внимания на упражнение. Он уже собирался возмутиться этим, когда последовал за её взглядом. Только тогда он заметил, что его член стал только твердым, но и лег прямо на ее киску. Генри немедленно отпустил ноги дочери и остался стоять на коленях, как был, неподвижно, поскольку они оказались в явно неподобающем положении для отца и дочери.

Амелия оправилась от растяжки и поставила ноги на песок, поджав колени. Ее отец все еще стоял на коленях между ее ног, и теперь, поняв, что его вставший член касается ее тела, он медленно начал отодвигаться назад.

Генри медленно отодвинулся назад, скользя кончиком своего твердого члена по лобковому бугорку дочери, пытаясь снять его с её тела. Как бы ему ни было противно, Генри не мог отрицать, как приятно прикасаться членом к вульве дочери. Когда кончик члена достиг щели Амелии, дрожь пробежала по его спине. Все, что ему нужно было сделать, это отодвинуться еще на четверть дюйма и встать, чтобы эта извращенная тренировка закончилась, но он этого не сделал. Когда головка его эрегированного члена коснулся губок влагалища дочери, она издала милый тихий стон и Генри просто потерял контроль над собой. Он чувствовал, как ее вагина дразнила его член, умоляя о внимании, и, прежде чем он смог осознать, что делает, он обнаружил, что прижимает головку своего члена к ее дырочке. Он чувствовал, что его дочь была “влажной”, она хотела этого, и, не думая больше ни о чем, он обнаружил, что толкает свой член внутрь, проникая в теплую плотную половую щель дочери.

Хнычущий стон сорвался с губ Амелии, когда отец проник в ее интимную дырочку. Первое, что она почувствовала, был полный шок, за которым вскоре последовало невероятное удовольствие. Она не могла поверить, что это происходит, и, посмотрев вниз, увидела, как член отца “насилует” ее.

Когда его член глубоко вошел в тело младшей дочери, Генри немного пришел в себя. Он посмотрел в её лицо, и, не увидев на нем ни малейшего сопротивления, скользнул руками по ее гладким бедрам и начал толкаться, заталкивая свой хуй в ее идеальную пизду.

Амелия издала глубокий стон, когда отец начал ебать ее. Она закрыла глаза и расслабилась, даря отцу свою драгоценность. Возбуждающее наслаждение охватило ее, когда он начал ритмично вводить в нее свой член. Она чувствовала волну тепла, как бы обнимающую ее с каждым толчком бедер отца, его твердый член скользил в ее киске, растягивая и потирая ее, в бесконечном восторге.

— Боже мой, папа! - застонала Амелия от сильного сексуального наслаждения. Она развела руки в стороны и приподнялась на локтях, приподняв торс. Она посмотрела на своего отца, его взгляд сосредоточился на ее киске, когда он продолжал долбить ее своим большим твердым хуем, “оскверняя” свою дочь, и их тела соединялись с неземным наслаждением.

Амелия и Генри погрузились в инцест, попав в новый мир запретных наслаждений. Амелия осталась лежать на спине на теплом песке, жадно принимая в себя мужской орган отца с каждым толчком, когда он так охотно входил в нее. Они стонали с искренней радостью, когда их развратный акт продолжался, женское естество Амелии растягивалось жезлом ее отца, сжимаясь вокруг него.

Они продержались так несколько минут, стонали и стенали, лежа на теплом песке, пока их обнаженные тела сливались самым дьявольским образом. Внезапно они услышали какое-то движение в кустах.

Этот звук вывел Генри и Амелию из их сексуального транса, в котором они пребывали, и они оба остановились, прислушиваясь. Пенис Генри все еще был внутри вагины его дочери, когда хрустящий звук превратился в отчетливые шаги, и через несколько секунд фигура Беатрис появилась из-за деревьев рядом с убежищем, всего в тридцати футах от них.

Тревога охватила их обоих в ту же секунду, как они заметили Беатрис. Генри как можно быстрее вытащил свой пульсирующий член из киски дочери. Он перекатился на бок, лег на живот, прижавшись эрегированным органом к теплому песку, и закрыл глаза, притворяясь спящим. Рядом с ним Амелия схватилась за ноги и попыталась вытянуть их как можно шире, делая позу, в которой ей помогал отец, пока всё не пошло кувырком.

— Эй, уже неплохо, - сказала Беа сестре, подходя к ней. - У тебя почти получилось, - добавила она и опустилась на колени между ее ног. Она схватилась за бедра и осторожно потянула их в стороны еще немного, не зная, что несколько минут назад ее отец был на том же самом месте.

Через несколько минут, когда Беа лежала на животе, загорая, Генри почувствовал, что может спокойно встать. Его член все еще был твердым и пульсировал, когда он встал, не глядя на своих дочерей. Он пошел к берегу и спрятался за большим валуном. Оказавшись там, он нетерпеливо обхватил рукой свой отвердевший пульсирующий пенис и начал поглаживать его. Его тошнило от того, что они с Амелией только что сделали, но он не мог перестать думать об этом, пока дико мастурбировал. Ему не потребовалось много времени, чтобы кончить, и он издал глубокий стон удовольствия, когда выстрелил огромным грузом спермы на мокрый песок у своих ног.

***

В отличие от Лиама и Беатрис, испытывавших видимую другим неловкость, после того, что они сделали, Генри и Амелия вели себя так, будто ничего не произошло. Они продолжали разговаривать и смотреть друг на друга так же, как и раньше, и в следующую ночь после того, как это случилось, у них не было проблем с тем, чтобы спать рядом друг с другом в убежище.

Хотя она вела себя так, будто между ней и отцом ничего не произошло, с Амелией что-то все же произошло. После того как ей напомнили, что такое большой твердый член внутри нее, она начала возбуждаться гораздо чаще. Она видела, как тренируется ее брат, как отец прогуливается по берегу или просто думала о том, чем они занимались, и возбуждалась. Затем она уходила и мастурбировала в одиночестве до тех пор, пока не получала то высвобождение, которого так жаждало ее тело.