Кэтти и Грэг

KATHY AND GREGG автор Rhein1

Знаете ли вы, что в среднем роман в средней школе длится около трех недель? Что ж, Кэти Томас и Грегг Холландер побили этот рекорд примерно на сорок лет. Они познакомились, когда она была всего лишь первокурсницей, а он - второкурсником. С этого момента они стали неразлучны. Да, у них была та истинная мифическая любовь, которая, кажется, выдержала испытание временем и осталась чистой.

Теперь, прежде чем вы бросите читать об этой милой парочке, я должен сказать вам, что мы с Кэт были женаты около тридцати из этих лет, и я думал, что мы действительно были счастливы. Наш брак был удовлетворительным, и когда Кэти родила нашу дочь Джоан, это еще больше сблизило нас. В общем, в те годы я был довольным человеком.

Позвольте мне кое-кого представить, чтобы ввести вас в курс этой жаркой истории. Что касается меня, то я Томас Марш, а Кэти-моя любящая жена, как я уже упоминал, примерно последние тридцать лет. Как я уже упоминал ранее, Кэт и Грегг встречались на протяжении всей средней школы, и да, она действительно потеряла девственность с Греггом. Мы знаем, что все школьные романы в конце концов заканчиваются. Только в данном случае это больше походило на временный перерыв.

Поскольку Грегг был на год старше Кэти в школе, он решил заработать много денег после окончания школы, чтобы жениться на Кэти. Так говорит моя жена, и она часто рассказывала это в течение нашего брака. Как бы то ни было, после окончания школы Грегг пошел работать на трубопровод на Аляске со своим дядей, и именно поэтому начались проблемы. Похоже, что Грегг перестал писать вскоре после приземления там, и это оставило Кэт в одиночестве в ее выпускной год. В конце концов она начала встречаться с каким-то парнем по имени Сэм, или Симпсон, или еще как-то, но это было несерьезно, так как ее сердце все еще принадлежало ее единственному и неповторимому, Греггу.

Кэт ждала, как послушная подруга, но Грегг отсутствовал и был не очень общителен. Очевидно, Греггу действительно нравилось работать на трубопроводе, и он начал довольно кочевую жизнь, полагая, что его дорогая Кэти все еще ждет, когда он разбогатеет и заключит ее в объятия по возвращении. Ну, этого точно не произошло.

Реальность жизни такова, что все идет своим чередом, и ничто никогда не остается прежним. Это относилось и к Кэти, когда она поступила в колледж, получила степень и встретила меня на вечеринке, когда ей было двадцать четыре. Я был немного старше ее в двадцать девять лет, но мы были хорошей парой. Я влюбился в нее в тот момент, когда встретил, и подумал, что она сделала то же самое со мной.

Наш брак был вполне нормальным, и единственным недостатком в период наших отношений было то, что за два дня до нашей свадебной церемонии пришло письмо от Грегга. Совсем как блудный сын, он наконец-то возвращался домой и хотел, чтобы она с ним встретилась. Слава Богу, что мать Кэт отговорила ее возвращаться к нему, сказав, что ее ждёт новая жизнь, и она не должна "Тратить время впустую на этого говнюка", как она его называла. После нескольких напряженных эмоциональных моментов, в течение которых я беспокоился, что она на самом деле собирается отменить свадьбу, Кэти, наконец, прошла церемонию, став моей женой, миссис Кэти Марш.

Когда Грегг наконец появился, было уже слишком поздно, так как мы с Кэт уже были в свадебном путешествии. Грегг в припадке уныния, очевидно, записался в морскую пехоту.

После медового месяца мы устроились в нашей новой жизни: Кэт - медсестрой, а я - страховщиком в крупной страховой компании. Работа, конечно, не гламурная, но она стабильна и оплачивает счета. Мой брак был прочным, но была только одна крошечная заминка, которая постоянно повторялась. Грегг начал переписываться с Кэти, и она радостно ответила ему. Когда я спросил ее, нужно ли это, она возмутилась и сказала: "О Том! Не ревнуй, он мой старый друг, который одинок и служит в морской пехоте, и я просто пишу, чтобы поддержать его настроение."

Ну, я не могу ссылаться на невежество, так как я знал, что он регулярно писал ей, и я также знал, что она регулярно отвечала ему. Ни ее семья, ни я не могли убедить ее прекратить писать, пока она не получила письмо, в котором говорилось, что он женился на девушке, там, где служил. Это прекратило переписку, и ко мне вернулось душевное спокойствие. Следующие три года, я думаю, она получила три рождественские открытки от Грегга, и на этом все.

Во время этого перерыва в переписке с Греггом, родилась наша дочь Джоан. С нашим ребенком мы с Кэти собрались вместе, как упряжка мулов, и упорно трудились, строя дом и хозяйство, чтобы у Джоан была хорошая жизнь. Да, в те дни жизнь была хорошей, и мы оба работали вместе, чтобы растить и заботиться о нашем ребенке, но, как это всегда бывает, появляется что-то, что это испортит.

Однажды Кэти пришло письмо от Грегга. Она никогда не говорила об этом, но я заметил, что после этого наше потребление марок начало расти. Я сделал вывод, что она снова писала Греггу, но оставил это без внимания. В конце концов, он был где-то, делая мир безопасным для демократии, а я был здесь, защищая мир своей семьи от нужды. Если они хотели писать друг другу, это действительно было их дело, независимо от того, как я к этому относился.

В конце концов Кэт начала делиться со мной кое-какой информацией, полученной от Грегга. Он развелся со своей первой женой, но теперь у него была другая. Он видел сражения и, по-видимому, был награжден высокими наградами. Я слушал вполуха, но Кэти говорила с гордостью за "своего солдата". Я поправил ее, сказав, что он был бы расстроен, если бы его назвали солдатом, так как он был морским пехотинцем. Кэти мило хихикнула и сказала: "Ой! Я думаю, мне лучше понаблюдать за этим!" Наблюдение за тем, как она говорит о нем, действительно угнетало меня, но я надеялся, что когда-нибудь она наконец забудет о нем и сосредоточится на своей семье.

Ну, она никогда этого не делала. Грегг прослужил в морской пехоте тридцать лет, трижды был женат и разводился, и теперь у него было достаточно медалей, чтобы вызвать зависть генерала Паттона. С ужасом я осознал, что, хотя Грегг с годами стал более очаровательным в глазах моей жены, я только постарел и стал предсказуемым. Моей единственной надеждой было, что Грегг, когда его уволят из армии, поселится где-нибудь подальше от нас.

К сожалению, он этого не сделал, и именно там мы сейчас находимся. Джоан, наша дочь выросла и теперь замужем за отличным парнем, Фрэнком Кэмпбеллом. Еще одна замечательная новость заключается в том, что они ожидают своего первого ребенка. Сейчас мне шестьдесят, и я с нетерпением жду магического числа 65, чтобы уйти на пенсию и провести свои последние несколько лет в мире и спокойствии. Кэти все еще выглядит прекрасно и все еще могла заставить мое сердце биться быстрее. Я и не подозревал, что спокойствие моей жизни скоро уйдет в прошлое.

Это был четверг, когда я вернулся домой и обнаружил, что Кэт, одетая в пух и прах, говорит мне, что у нас заказан столик на ужин в семь. Сначала я подумал, что у меня потеря памяти и я пропустил годовщину или день рождения, но после нескольких быстрых подсчетов понял, что это не так. Ну, я подыграл и пошел в нашу спальню, чтобы привести себя в порядок и попытаться выглядеть примерно в той же лиге, что и Кэт.

Ужин был превосходным, и ресторан был переполнен, что навело меня на мысль, что у Кэт на уме было что-то еще, кроме просто хорошей еды. Ближе к концу нашей трапезы я посмотрел на нее и заявил:

— Хорошо, теперь ты можешь сбросить бомбу, я в хорошем настроении и не буду устраивать сцен.

Одна из моих причуд заключается в том, что я никогда не буду злиться на публике. Работая в страховой компании, ты никогда не теряешь хладнокровия там, где это видно, и это как бы перетекло в мою личную жизнь. Кэт знала это, и на протяжении многих лет всякий раз, когда ей было что сказать, что, по ее мнению, расстроило бы меня, она просто выводила меня в публичное место, чтобы сообщить новости.

Сегодня вечером я почувствовал, что это плохо, просто взглянув на ее лицо. Тридцать лет вместе, и ты узнаешь, как читать свою половинку. Сегодня вечером у меня были плохие предчувствия по всей доске, и я просто знал, что это испортит мне вечер. Наконец она с трепетом сообщила плохие новости:

— Том, я думаю, ты должен знать, что Грегг вернулся.

Меня вдруг затошнило, но я был уверен, что дело не в качестве пищи, которую я только что съел. Я несколько мгновений смотрел на нее, ожидая, когда упадет другая туфля, но Кэт просто задумчиво смотрела на меня. Наконец, я нарушил неловкое молчание:

— Когда ты говоришь «вернулся», ты имеешь в виду, в отпуск?

Она покачала головой из стороны в сторону и очень тихо проговорила:

— Нет, Том, он не в отпуске. Его уволили из армии, и он купил дом через две улицы от нас. С этими словами мой уровень паники начал расти, и я быстро вставил:

— И он собирается жить там со своей, что, третьей женой?

И снова она тихо сказала:

— Нет, он снова развелся, но на этот раз ему пришлось потерять часть своей пенсии из-за нее.

Я попытался подавить свой гнев, но не смог и сказал:

— Черт!

Просто слишком громко. Некоторые из посетителей, сидевших рядом с нами, удивленно посмотрели на меня.

Мое ругательство было вызвано не тем фактом, что Грегг потерял часть пенсии из-за своей бывшей, а тем, что он переехал поближе к нам, и мне нужно было знать его мотивацию для этого. Я стал более активным:

— Кэти, ты же не встречалась с Греггом?

Выражение ее лица лаконично ответило на мой вопрос. Она даже не ответила, когда я задал ей свой следующий вопрос:

— Когда и как Кэти?

Она тоже выглядела немного подавленной, когда ответила:

— Вчера он заехал к нам домой, чтобы сообщить мне, что мы теперь соседи.

Мое сердце билось как сумасшедшее, и я продолжала допрос, сильно опасаясь того, что могу узнать:

— Ты спала с ним, Кэт?

И снова ее лицо говорило о многом, прежде чем она выпалила:

— Я сделала это Том, но это не то, что ты думаешь!

Я заглянул глубоко в ее глаза и почти прорычал:

— Я думаю, Кэт, что моя верная супруга переспала с кем-то, кроме своего мужа. А теперь объясни мне, почему это не то, о чем я думаю!

— Я сделала это, потому что он нуждался во мне, Том! Когда он подошел ко мне, то выглядел таким потерянным. Он страдает от переживаний или чего-то в этом роде, всвязи с разводом, и он ужасно нуждался во мне, поэтому я попыталась ему помочь. Я люблю тебя, Том, но я понимаю, что все еще люблю Грегга тоже.

Ну, вот и все, моя жена переспала с Греггом, и он использовал посттравматическое расстройство и развод в качестве входного билета обратно в сердце Кэт и ее влагалище. Я посмотрел ей прямо в глаза и заговорил так решительно, как никогда не говорил с ней за все время нашего брака:

— Хорошо, Кэт, ущерб нанесен. Мы можем пройти через это и вернуть нашу жизнь, но ты НИКОГДА больше не сможешь спать с ним! Ты меня понимаешь?

Она посмотрела на меня со слезами на глазах и сказала тихо, но решительно:

— Я не могу обещать этого, Том. Я люблю его, и он нуждается во мне даже больше, чем ты.

Я был потрясен, услышав эти слова из ее уст, но осознавал тот факт, что общественный ресторан-не то место, где можно проветрить наше грязное белье. Я подозвал официанта и попросил счет.

Десять минут спустя мы были в машине и направлялись домой, когда я снова нажал на нее:

— Кэт, как ты можешь спать с ним, зная, что у тебя есть муж! Ты забыла те клятвы, которые мы дали вместе почти тридцать лет назад, ты помнишь ту часть, где говорилось об отказе от всех остальных?

Теперь она открыто заплакала и между рыданиями выпалила:

— Мне жаль Том, но я нужна ему, и мы снова нашли друг друга! Я не могу вынести мысли о том, чтобы потерять его... или тебя!

Я был в тупике, что я мог сделать или сказать, что заставило бы ее отказаться от него. С оттенком гнева в голосе я громко сказал:

— Ну, тогда что ты предлагаешь? Мы чередуем выходные? Он получает тебя на Новый год, а я получаю тебя на Рождество? Перестань, Кэт! У тебя не может быть двух мужчин!

Она перестала шмыгать носом и посмотрела на меня со странным выражением на лице:

— Как насчет отпуска, Том?

Теперь пришло мое время смутиться:

— О чем, черт возьми, ты говоришь, Кэт?

Она перешла на другую тему:

— Послушай, Том, помнишь, около 18 лет назад ты взял отпуск на год, чтобы вернуться в школу и получить степень магистра? Ну, ты взял, сделал то, что нужно было сделать, а потом вернулся на свою прежнюю должность, и все было хорошо!

Я раздраженно покачал головой:

— Кэт, как ты можешь приравнивать мое получение степени, которая принесла пользу компании и моей семье, к твоей связи с этим говнюком, которая приносит пользу только вам двоим?

В этот момент я свернул на свою подъездную дорожку и выключил двигатель. Кэт протянула руку и с любовью коснулась моего лица, произнося свою мольбу:

— Том, я пропустила свой последний год в средней школе с Греггом, и, если бы у меня был тот год, мы, возможно, не столкнулись бы с ситуацией, в которой мы находимся сегодня вечером. Дай мне этот год, и мы с тобой избавимся от Грега, и я обещаю тебе, что буду для тебя лучшей женой, какой только смогу. Мне нужно это время, Том, пожалуйста!

Мне было грустно, больно, шокировано и подавлено. Я хотел взять шею Кэтти руками, и давить, пока её глаза не померкнут. Но тут я вспомнил все эти истории о тюрьме и о том, как мужья-рогоносцы теряют свободу и имущество. Прокрутив всё это в голове, я сказал:

— Хорошо, Кэт, если это то, чего ты хочешь, ты просто иди и делай то, что тебе нравится. Но, и это большое, «но», не проси меня санкционировать это и просто для ясности в течение всего года я не хочу видеть тебя или слышать о тебе в любом качестве. Это понятно? И, знай, что через год, возможно тебе уже не к кому будет возвращаться.

Я надеялся, что драконовские параметры, которые я ввел для её отпуска, могли бы просто убавить ее энтузиазм, но это было бесполезно.

Казалось, что она не слышала ни слова из того, что я сказал после «Хорошо», она протянула руку и поцеловала меня в щеку, сказав только:

— Спасибо, Том, ты увидишь! Ты не пожалеешь об этом!

Я покачал головой и сказал:

— Слишком поздно, я уже сожалею об этом.

В ту ночь она хотела заняться со мной любовью, но я просто проигнорировал её. Мысли о ней с Греггом вызывали у меня тошноту, и я не хотел быть с ней физически близким. Когда мы готовились ко сну, я схватил подушку и сказал ей, что сплю в гостевой комнате. Я видел, что это сильно задело ее, и был рад, потому что, может быть, теперь она пересмотрит, к чему приведет этот отпуск.

На следующее утро я проснулся и помолился, чтобы прошлая ночь была просто отклонением от нормы, и чтобы Кэт думала по-другому при свете дня. Я был неправ. Когда я вошел на кухню, она готовила завтрак и выглядела так, словно только что выиграла в лотерею. Она улыбнулась мне и указала на календарь, висевший у нас на стене. Я не мог не заметить, что сегодняшняя дата - 6 июня, была обведена жирной черной линией. .

Я сидел за столом и думал об иронии этой даты: в 1944 году тысячи солдат и матросов стремились освободить Европу от тирана. Сегодня я потерял свою жену из-за другого угнетателя. У Кэти почти кружилась голова, когда она принесла мне завтрак. Поставив его передо мной, она сказала:

— Я знаю, что ты волнуешься, любовь моя, но через год с сегодняшнего дня я вернусь к тебе и буду только твоей. Мне действительно нужно это время, чтобы все обдумать и выбросить его из головы, и я обещаю тебе, что ты не пожалеешь. - Она довольно улыбнулась мне, когда снова заговорила:

— Я позвонила Греггу сегодня утром, пока ты еще спал, и рассказала ему все о том, что ты разрешил мне уйти в отпуск, и он заедет за мной через час.

Мое сердце замирало с каждым ее словом, но я должен был дать ей еще один шанс.

— Кэт, ты не обязана этого делать, и я бы хотел, чтобы ты подумала больше времени, прежде чем сделаешь эту глупость. Ты не можешь быть уверены, что за один год ты справишься с этим клоуном. Тебе нужно просто выбросить его из головы и поработать над тем, чтобы вернуть наш брак в нормальное русло. Я прошу тебя не рисковать и не уничтожать нас.

Она улыбнулась мне, как будто я был глупцом, и ласково сказала:

— Том, я знаю, как сильно ты любишь меня, подарив мне это время. Поверь мне, я знаю, что делаю, и в конце концов я вернусь, и наш брак станет еще крепче. А теперь мне нужно закончить собирать вещи, милый, так что заканчивай свой завтрак.

И вот так она вышла из кухни, и для всех намерений и целей нашего брака тоже.

Я закончил есть, хотя моя еда не имела вкуса, и встал, чтобы одеться. Войдя в нашу спальню, я заметил, что у Кэт было три больших чемодана, набитых ее одеждой и туалетными принадлежностями. Она улыбнулась мне и ласково сказала:

— Думаю, у меня есть все, что мне нужно. Будь добр, отнеси эти сумки на крыльцо для Грегга.

Я тупо посмотрел на нее, прежде чем ответить:

— Нет.

Её лицо, казалось, вытянулось, так как она была шокирована моим ответом. Я последовал за своим отрицательным ответом:

— Послушай, если ты одержима желанием разрушить тридцать лет брака, то вы с говнюком можете вместе забрать твои сумки. Я никоим образом не помогу тебе лечь в эту дурацкую постель. Понятно?

Кэт выглядела так, словно собиралась заплакать, прежде чем раздраженно ответила:

— Он не говнюк! Грегг - замечательный человек и герой, который служил нашей стране! Это больше, чем ты когда-либо делал!

Я отвернулся, бормоча:

— Да, он получил медали, трехразовое питание и путешествовал по миру, в то время как я должен был проводить пять дней в неделю на работе, чтобы обеспечить тебя и нашу дочь. Я думаю, ты права, это ничего не значило.

Кэти потащила весь свой багаж вниз по лестнице на подъездную дорожку и бросала на меня злобные взгляды с каждой сумкой, которую брала. Через несколько минут к нашему дому подъехала машина, и мужчина, которого, как я могу только предположить, звали Грегг, вышел и начал загружать ее вещи. С нашего крыльца Кэти крикнула ему, что "сейчас будет", а затем вернулась в дом, чтобы попрощаться со мной.

Мы неловко стояли лицом друг к другу, и я первым нарушил молчание:

— Если ты действительно собираешься сделать эту глупость, запомни основные правила, я не хочу видеть тебя или разговаривать с тобой в течение всего этого года.

Я думаю, что это начало действительно проникать в ее воспаленный мозг, что это может означать, когда она кротко ответила:

— Я понимаю Том, но все получится, вот увидишь. Помни, что ты согласился дать мне год. Она ждала, что я что-нибудь скажу, но я молчал. Наконец, с более растерянным выражением лица она тихо сказала:

— Я действительно люблю тебя, она наклонилась, чтобы поцеловать меня в губы, но я в последнюю секунду отвернулся, так что она просто коснулась моей щеки. Я быстро проговорил:

— Я не могу поцеловать тебя, зная, что ты идешь к нему.

Она начала плакать, а затем выбежала из дома и прямо в его объятия. Стоя у входной двери, я смотрел, как она крепко целует его, и ярость поднялась из глубины моей души. Две минуты спустя моя подъездная дорожка была так же пуста, как и мое сердце, и я действительно понял, что моя жена теперь была женщиной другого мужчины.

В то утро я позвонил на работу по болезни и сразу же отправился в хозяйственный магазин за новыми замками. Я работал все утро, заменяя замки в доме и меняя коды безопасности в системе сигнализации. Хорошей новостью было то, что это занимало меня и отвлекало от мыслей о Кэти, но, когда я закончил, грусть вернулась, как волна, разбивающаяся о берег.

Затем я сделал то, что сделал бы любой мужчина: отключил наш домашний телефон и начал великолепно напиваться. Пьянка, в которой я был, на самом деле была больше похожа на поиск облегчения от боли, которую я испытывал из-за потери Кэт, но это был провал. Моя схватка с вакханалией продолжалась до утра воскресенья. В этот момент у меня кончилась выпивка, и это было хорошо, так как я чувствовал, что умру физически, духовно и умственно.

Я лег в постель и провалился в глубокий сон только для того, чтобы проснуться от стука где-то в доме. Я медленно просыпался и, спотыкаясь, шел, пытаясь найти звук, который оказался стуком моей дочери Джоан во входную дверь.

Когда я впустил ее, она выглядела потрясенной моим состоянием и запахом выпивки, который витал по всему дому. Ее первыми словами были:

— Что, черт возьми, происходит, папа?

Я попытался сосредоточиться, стук молотков в моем черепе мешал, но мне удалось прохрипеть:

— Что ты имеешь в виду?

Она посмотрела на меня так, словно у меня выросла вторая голова. Она схватила меня и направилась на кухню:

— Тебе нужно немного кофе и еды, папа, а потом ты объяснишь мне, что все это вызвало.

Час спустя, с едой на животе и кофе в руке, я рассказал все, что знал о ее матери и Грегге. Сказать, что она была шокирована, было бы преуменьшением:

— Папа, позволь мне все прояснить. Она хочет получить отпуск от вашего брака на год, чтобы воссоединиться со своим старым школьным парнем и позволить роману идти своим чередом?

Я кивнул и ответил:

— Да, примерно так.

Ее следующие слова были теми же самыми, которые я задавал себе с пятницы:

— Что ты собираешься делать, папа?

Я посмотрел на нее, и слова, казалось, сами собой слетели с моих губ:

— Завтра я снова заболею и пойду к адвокату.

Она выглядела грустной и начала говорить:

— Я не могу поверить, что мама сделала бы что-то подобное. Может быть, это психическое расстройство?

Я посмотрел на нее с пустым лицом и сухо ответил:

— Я понятия не имею, Джоани.

Она посмотрела на меня с печалью, которую я никогда раньше не видел на ее лице:

— Я не знаю, что сказать, папа. Я хочу сказать тебе, чтобы ты подумал об этом, но, честно говоря, это звучит как твой лучший вариант.

Джоан пробыла со мной еще несколько часов и приготовила ужин, чтобы я мог поесть позже. Уходя, она поцеловала меня и еще раз сказала, как ей жаль. Когда она уходила, я спросил:

— Почему ты вообще появилась здесь сегодня?

Она посмотрела мне в глаза:

— Мама позвонила и попросила меня зайти и проведать тебя, но она ничего не говорила мне, почему или где она была. Я кивнул, как будто понял:

— Хорошо, спасибо и веди машину осторожно, милая.

В понедельник я действительно заболел, а также встретился с адвокатом. Я был прав в своих суждениях, когда противостоял Кэтти. В результате, несмотря на то, что развод был решающим ударом в мою пользу из-за отказа супруги, и это могло помешать ей получить половину моей пенсии, другие активы брака все еще были в игре. Теперь я точно знаю, что что годовой перерыв с Кэти может быть хорошей возможностью для ликвидации этих активов.

Следующие три недели пролетели быстро. Я был действительно удивлен, как быстро я приспособился к одиночеству. Положительным моментом является то, что я понял, что почувствовал, как с меня сняли тяжесть, поскольку я больше не чувствовал ответственности за другого человека. Недостатком было просыпаться в одиночестве и ложиться спать в одиночестве.

Я не видел и не слышал о Кэти до середины июля. В субботу я зашел немного выпить во «Флинн», высококлассную таверну в нашем городе. Я сидел в баре, когда они вошли, взявшись за руки, как два влюбленных подростка. Они были так увлечены друг другом, что даже не заметили, как я сидел за стойкой бара.

Наблюдая за ними, я обратил особое внимание на Грегга. Он был мускулистым и умеренно привлекательным, и я мог понять, что Кэти нашла в нём. Но он, казалось, доминировал над ней, в то время как она, казалось, выполняла все его прихоти. Он говорил, а она слушала, смотря ему в рот.

Когда она встала, чтобы пойти в дамскую комнату, она, наконец, увидела меня, сидящего за стойкой бара, и одарила меня робкой улыбкой. Выйдя из дамской комнаты, она нерешительно подошла ко мне.

— Привет, Том, как у тебя дела?

Я хотел сказать ей, чтобы она убиралась, но я сохранил свои манеры и ответил:

— О, примерно так же хорошо, как можно ожидать, когда твоя уже тридцать лет как жена, просто бросает тебя ради какого-то подонка. Что еще я могу для тебя сделать?

Она, казалось, была смущена моим саркастическим ответом, но твердо стояла на своем:

— Том, мне нужно попасть в наш дом. Я оставила там кое-какие личные вещи, и когда я попыталась зайти на днях, мой ключ не сработал.

Я продолжал улыбаться и дружелюбным тоном ответил:

— Ну, Кэт, ты не должна была удивляться, что твой ключ не работает в моем доме, так как ты там больше не живешь.

Она просто стояла и смотрела на меня с растерянным выражением лица, прежде чем я снова заговорил:

— Я думаю, тебе лучше вернуться к своему парню, пока он не забеспокоился. Я видел, как на её глаза навернулись слезы, когда она развернулась и ушла, а я вернулся к более важным делам, а именно допил свой напиток.

Две минуты спустя я почувствовал грубую руку на своем плече, когда меня развернули на стуле, чтобы поприветствовать очень раздраженного Грегга.

— Эй, придурок, ты заставил мою женщину плакать, и мне это не нравится! Я чувствовал, что он готовится ударить меня, и мое сердце заколотилось, когда я понял, что этот парень, вероятно, может убить меня до того, как прибудет какая-либо помощь.

С большей убежденностью, чем я чувствовал, я перешел в наступление:

— Ты говоришь о моей жене, а не о своей женщине, и с тех пор, как ты ее украл, тебе нечего сказать о том, что происходит между нами двумя. А теперь скажу тебе прямо, придурок, ты можешь ударить меня и произвести на нее впечатление, но какое впечатление на тебя произведут копы?

Я видел, как крутятся колесики в его голове, и знал, что Грегг не был одним из великих мыслителей мира, но это меня достаточно приободрило, чтобы продолжить свою словесную атаку.

— Теперь, дерьмо для мозгов, у тебя есть два варианта: Один, ударь меня и проведи пару лет в тюрьме, или два, убирайся с моих глаз и иди, сядь на свою тупую задницу!

Мое сердце бешено колотилось в груди, и какая-то часть моего мозга кричала:

— Зачем ты ему противостоял! Он убьет тебя.

Но я сохранял видимость бравады, пока Грег стоял, обдумывая свои варианты. К счастью, в этот момент подошел менеджер и спросил, в чем проблема. Грег воинственно посмотрел на него, прежде чем ответить – «Нет проблем», повернулся и медленно отступил к Кэти. Через пять минут они расплатились по счету и ушли.

Возвращаясь домой в тот вечер, я задавался вопросом, какие личные вещи хотела Кэти из дома, и решил выяснить это. Я потратил около трех часов, безуспешно роясь в шкафах и ящиках, пока не вытащил ящики из ее бюро. Под ящиками лежали письма от Грегга, адресованные Кэти.

Когда я прочитал их, мне стало совершенно ясно, что этот год, проведенный с Греггом, был в работе в течение очень долгого времени. В одном из писем, датированном пятью годами ранее, говорилось:

«Было облегчением узнать, что ты все еще хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. Когда я вернусь домой, я хочу, чтобы мы были вместе, так что тебе придется найти какой-нибудь способ избавиться от этого твоего слабака мужа».

Читать их все было все равно что читать дрянной порно-роман. В большинстве из них он описывает либо то, что он намерен сделать с Кэти, либо то, что они делали в средней школе. К тому времени, когда я закончил, мне стало намного легче жить без Кэт.

Я не видел и не слышал о Кэт до 1 сентября, когда был мой день рождения. Придя в тот день домой с работы, я нашел на крыльце накрытый горшок и поздравительную открытку с днем рождения. Я занёс их внутрь, где обнаружил, что она приготовила тушеное мясо, которое было моим любимым блюдом. Открытка должна была поздравить меня с днем рождения, и она написала в ней:

«Том, я знаю, что мы не должны общаться, но я не могла просто проигнорировать день рождения человека, которого я так сильно люблю. Я мечтаю о нас по ночам, любовь моя, и знаю, что, когда этот год закончится, я буду полностью твоей, а он уйдет. Пожалуйста, никогда не переставай любить меня и не бросай нас. Кэт».

Моя дочь Джоан довольно пристально следила за мной с тех пор, как ушла Кэт, и позвонила мне на мой день рождения. После небольшой беседы она, наконец, указала настоящую причину для звонка:

— Папа, ты же знаешь, что у меня срок рожать через три недели, верно?

Как я мог забыть рождение моего первого внука:

— Да, я знаю, милая. Вы с Фрэнком, должно быть, так волнуетесь.

Кратковременная пауза в разговоре предупредила меня о потенциальной проблеме, когда она снова заговорила:

— Папа, мы с Фрэнком пошли поужинать с мамой и Греггом. Мама хочет быть рядом, когда родится мой ребенок, и хочет, чтобы Грегг был с ней. Я знаю, что вы с мамой договорились, что не будете общаться в течение года, но можешь ли ты сделать исключение для меня? Только один раз, пожалуйста!

Я был немного ошеломлен, узнав, что Джоан и ее муж обедали с этими двумя, но я не стал бы портить рождение ее первого ребенка.

— Хорошо, Джоан, она может прийти и привести с собой говнюка, если ей нужно.

Джоан тут же поправила меня:

— Папа, перестань обзывать его. На самом деле он не такой уж плохой парень, и он делает маму по-настоящему счастливой. Я уже много лет не видел ее в такой эйфории.

Теперь я был ошеломлен, а затем почувствовал, как меня захлестнула волна гнева, когда я выплюнул:

— Говнюком называла его ещё твоя бабушка, много лет назад. С тех пор ничего не изменилось. И, вау, сначала вы все обедаете вместе, а теперь ты защищаешь его. Я не знаю, что у него есть такого, но мне бы очень хотелось разлить это по бутылкам! Скоро он отнимет у меня всю мою семью. Просто из любопытства, когда ты собираешься начать называть его папой?

Она быстро заговорила, и я услышал сожаление в ее голосе:

— Папа, мне так жаль! Я не хотела, чтобы это прозвучало так! Я могу представить, что ты чувствуешь, и мне действительно жаль!

Я прервал ее извинения и холодно сказал:

— Все в порядке, забудь об этом. Послушай, у меня есть кое-что в духовке, о чем я должен позаботиться. Веди себя хорошо. Она сказала, что любит меня, и повесила трубку.

Наверное, именно тогда я понял, что моя жизнь уже никогда не будет прежней и что пришло время начать сопротивляться.

Во-первых, начать ликвидировать мои активы, чтобы снизить мой собственный капитал. Во-вторых, избавься от моего страха и начинать снова возвращаться в мир.

Следующие несколько дней были для меня напряженными. Сначала я получил несколько советов от своего адвоката о том, что я могу сделать со своими активами на законных основаниях. Затем я получил небольшую страховку для самозащиты в виде электрошокера. Я решил, что в следующий раз, когда Грегг набросится на меня, я не смогу отговориться.

В-третьих, я забронировал поездку в Вегас в октябре.

И в-четвертых, я вышел в интернет, чтобы найти женщину моего возраста, которая хочет хорошего мужчину для стабильных долгосрочных отношений.

Что касается моих активов, я мог бы потратить их или отдать. Поскольку моя жена не живет со мной, мне, по-видимому, решать, как распределить наши активы. Причина, по которой я нашел это интересным, заключается в том, что это дало мне довольно большую свободу действий в том, что будет в моих планах на будущее.

Когда Джоан родила, я был на работе, и трубку взяла моя секретарша. Звонок поступил от ее мужа Фрэнка, и он был вне себя от радости, сообщив, что у меня теперь есть внук. Я поздравил его и сказал, что сейчас приеду.

Когда я приехал в больницу, я узнал, в какой палате находится Джоан, и направился прямо туда. Подходя к двери, я случайно услышал, как она разговаривала с Кэти.

— Мама, то, что ты делаешь с папой, невероятно бессмысленно! Ты действительно хочешь потерять его из-за Грегга?

Голос Кэт был успокаивающим:

— Не волнуйся, Джоан, я не собираюсь терять твоего отца, он слишком сильно любит меня, чтобы когда-нибудь отпустить. Кроме того, то, что у меня сейчас с Греггом, просто волшебно. Мне трудно это описать, но каждый день такой же, как в старшей школе, только лучше теперь, когда мы можем спать вместе. Он обращается со мной так, словно я его принцесса, и каждую ночь он скручивает мне пальцы на ногах! У меня никогда в жизни не было такого замечательного секса! Мне будет по-настоящему не хватать этого, когда я вернусь к твоему отцу.

В голосе Джоан звучало отвращение:

— Мама, я не хочу слышать о твоей сексуальной жизни с Греггом. Я признаю, что он потрясающий парень, и вы двое, кажется, так хорошо подходите друг другу, но я хочу, чтобы у моего ребенка были бабушка и дедушка, которые вместе, а не разведены или ссорятся. Пожалуйста, мама, ты должна вернуться к папе, и тебе лучше сделать это, пока не стало слишком поздно. Он может быть скучным и предсказуемым и определенно не в той же лиге, что и Грегг, но папа всегда будет рядом с тобой. Грегг, без сомнения, лодка мечты, но рано или поздно все лодки отплывают. С другой стороны, папа - это скала, он никогда не оставит тебя, если ты все сделаешь правильно. Умоляй его на коленях, если это так, но заставь его забрать тебя обратно!

Она помолчала мгновение, прежде чем страстно взмолилась:

— Мама, не жди слишком долго, или я боюсь, что ты его потеряешь.

Голос Кэт еще раз показал, насколько она заблуждалась на самом деле:

— Тебе не нужно беспокоиться о своем отце и обо мне, когда придет время, когда я закончу с Греггом, он с радостью примет меня обратно.

Голос Джоан был сильно скептическим:

— Я понимаю, что ты думаешь, что знаешь папу, но я видела и разговаривала с ним, и он определенно меняется, и, похоже, не в лучшую сторону. Он кажется озлобленным и более отстраненным с тех пор, как ты ушла от него. Ты действительно готова рискнуть тридцатью годами хорошего брака ради того, чтобы быть со своей школьной пассией?

Я услышал достаточно, поэтому выбрал этот момент, чтобы войти в комнату и с вымученной улыбкой крикнул:

— Эй, мамочка, поздравляю тебя с новым сыном. Вы, двое родителей, должно быть, в восторге!

Я подошел и обнял Джоан, но демонстративно проигнорировал Кэти. Я знаю, что было незрело игнорировать ее, но в моей жизни это становилось все легче.

Кэти бросила на меня неприязненный взгляд, но Джоан была в восторге, когда спросила:

— Ты уже видел его, папа? Я покачал головой:

— Нет, детка, я пришел прямо посмотреть, как у тебя дела.

Наконец, устав от того, что ее оскорбляют, Кэти вмешалась менее чем сердечным тоном:

— Привет, Том, как ты поживаешь?

Я посмотрел на нее на мгновение, и ничего не ответил. А затем я снова сосредоточился на Джоан, расспрашивая ее о родах и имени ребенка.

При последнем вопросе лицо Джоан озарилось, и она радостно воскликнула:

— Мы с Фрэнком оба согласны, что хотим назвать нашего малыша Томасом, в честь тебя папа. Именно в этот момент Кэти угрюмо вышла из комнаты, сказав нам, что собирается увидеть ребенка.

Когда она ушла, я взял Джоан за руки и держал их, когда тон моего голоса стал серьезным:

— Джоан, ты уже знаешь, что у нас с твоей мамой, вероятно, ничего не получится.

Я видел, что правда моих слов сильно ударила ее:

— Нет, папа, не думай так! Она скоро придет в себя и снова будет дома! Я почувствовал, как мои глаза затуманились, когда я продолжил:

— Детка, теперь я понимаю, что меня всегда было недостаточно для твоей матери, и это объясняет, почему она продолжала это дерьмо. Я думаю, что скоро что-то произойдёт.

На ее лице отразились шок и недоверие:

— Что???

Я грустно улыбнулся:

— В ближайшее время я собираюсь начать бракоразводный процесс после того, как немного приведу все дела в порядок.

Она была в слезах, когда ответила:

— О, папа, я сказала маме, что она должна умолять тебя вернуться, но на самом деле уже слишком поздно, не так ли.

Я кивнул в знак согласия.

— Да, я уже не смогу забрать ее. Воспоминания о ее обмане были бы для меня слишком тяжелыми, но, пожалуйста, пока ничего ей не говори, хорошо?

Она кивнула и притянула меня к себе для поцелуя. Мы поговорили еще несколько минут о несметном количестве вещей, но демонстративно избегали любых упоминаний о моей жене или ее любовнике. Наконец, я сказал ей, что вернусь завтра, и оставил ее, чтобы посмотреть на ребенка.

Я нашел дорогу в детскую палату и обнаружил там своего внука среди многочисленных младенцев. Я был в восторге от того, каким маленьким и драгоценным он был, и я понял, что он был прекрасен. Фрэнк немедленно подошел ко мне, встав между мной, Кэти и Греггом. С улыбкой на лице Фрэнк протянул мне сигару:

— Вот, папа, покури, чтобы отпраздновать!

Я положил сигару в карман и похлопал его по спине:

— Я оставлю это на потом, сынок. Спасибо.

Глядя на мою жену и ее любовника, держащихся за руки, как двое детей, меня затошнило:

— Послушай, Фрэнк, я вернусь завтра, когда будет не так многолюдно и воздух будет чище, если ты понимаешь, что я имею в виду. Фрэнк понимающе улыбнулся:

— Я полностью понимаю тебя, папа, и нисколько тебя не виню.

Когда я уже собирался уходить, Кэт застенчиво окликнула меня:

— Боже, Том, кажется, только на днях мы приносили нашего ребенка домой, и теперь кажется таким странным, что у нашего ребенка теперь есть свой собственный. Я не знаю, куда ушло время, но оно ушло слишком рано.

Я посмотрел на нее, все еще держащуюся за руки с Греггом, и не слова не сказав вышел из палаты.

Она выглядела озадаченной, когда я оставил их стоять там.

Наступил октябрь, и это оказался лучший месяц для меня с тех пор, как ушла Кэти. Я отправился в Вегас с намерением сыграть за столами и проиграть в качестве предлога для сокращения наших совместных активов. Но что сделало поездку такой приятной, так это проститутка, с которой я познакомился, когда был там. Ее звали Миранда, и она была зрелой женщиной лет пятидесяти. Я был удивлен, что она все еще была в профессии, но она сказала, что многие мужчины хотят женщину постарше, и в моем случае она была права. Миранда была дорогой, но она заставила меня чувствовать себя более живым, чем когда-либо за последние годы. Впервые с тех пор, как она ушла от меня, я действительно совсем не скучал по Кэт.

Миранда была хороша как в постели, так и вне ее и, казалось, проявляла ко мне интерес, выпытывая у меня всю информацию о моей будущей бывшей жене и ее новом любовнике. Еще до конца ночи она знала обо мне столько же, сколько и я сам. Миранда была ошеломлена моей историей и, уходя в тот вечер, нежно погладила меня по лицу:

— Том, я знаю тебя всего несколько часов, но я хочу тебе кое-что сказать, ты хороший человек, и это не так уж часто встречается. Поверь мне в этом, так-как знаю, что говорю, что я видела и была с тысячами мужчин, и я могу по пальцам одной руки пересчитать тех, кто мне действительно нравился и кого я уважала. Ты один из них. Твоя жена понятия не имеет, что она теряет. Однако, не позволяй ее действиям и глупости изменить тебя. И, если ты когда-нибудь вернешься в город, позвони мне, так как я действительно хотела бы увидеть тебя снова.

Миранда и Вегас оставили меня в еще большем замешательстве, чем я был, когда приехал. Я обдумал слова Миранды и понял, что она права. Я собирался отомстить Кэти за то, что она предала меня, хоть она и была хорошей женой и матерью в течение тридцати лет до предательства. Нет, я не уйду из этого брака разоренным человеком.

Когда я вернулся из Вегаса, я сказал своему адвокату, чтобы он начал готовить документы о разводе. Я также решил, что мне нужно узнать немного больше о Грегге Холландере. По рекомендации моего адвоката я нанял фирму, чтобы узнать его историю со средней школы до настоящего времени. Фирма была дорогой, но мне было все равно, так как половина денег поступит со стороны Кэти. Фирма также слыла очень дотошной и заверила меня, что до Рождества у них будет вся информация, которую я запросил.

Я также спросил своего босса о переезде в филиал нашей компании. Сначала он был шокирован, так как я всегда говорил, что никогда не перееду, но это было тогда, когда у меня еще была семья. Он сказал мне, что наведет справки и даст мне знать.

День благодарения был следующим препятствием, которое мне предстояло преодолеть. Джоан позвонила мне примерно за неделю до праздников, чтобы спросить, не поужинаю ли я с ними. Когда я спросил, будут ли присутствовать ее мать и слизняк, она нерешительно ответила - «да». Когда я услышал это, я твердо сказал ей «нет», и повесил трубку.

Удивительно, но следующим мне позвонил мой зять. Фрэнк позвонил мне в офис и попросил о встрече. Мы договорились о времени, и я встретился с ним в баре в центре города, который был удобен для обоих, для того, чтобы спокойно выпить.

В тот вечер, когда мы встретились, я видел, что он был взволнован. После нашего предварительного приветствия я заказал два двойных скотча. Я чувствовал, что моего зятя что-то беспокоит, поэтому откинулся на спинку стула и слушал, как Фрэнк рассказывает мне о том, что происходит с моей женой и дочерью.

— Папа, ты не поверишь, что они обе без ума от него! Только и слышно: «Грегг то» и «Грегг это»! Ты мог бы поклясться, что он был тем парнем из рекламы пива, ты знаешь, самым интересным человеком в мире.

Он замолчал, чтобы сделать глоток своего напитка.

Я был удивлен, когда подумал, что он придет сюда сегодня вечером, чтобы уговорить меня приехать на день благодарения. Мне нужно было знать, поэтому я спросил:

— Я правильно понимаю, Фрэнк, что тебе не нравится уважаемый мистер Холландер?

Фрэнк посмотрел на меня с гневом, написанным на его лице:

— Папа, этот человек-высокомерный, эгоцентричный, эгоистичный хуй. Он так влюблен в себя, что ни за что на свете я не вижу, где у него осталось что-нибудь для Кэти!

Осознав, что он только что сказал, его лицо стало удрученным, и он быстро отступил:

— Прости, папа, я не хотел проявить неуважение!

Я улыбнулся ему:

— Не волнуйся, сынок, не обижайся. Когда ты начал называть ее Кэти вместо мамы?

Он выглядел подавленным:

— Когда она ушла от тебя. С тех пор я никогда не испытывал к ней никакого уважения.

Теперь мне было интересно:

— Почему тебя беспокоит, что она ушла от меня, если я могу спросить?

Его лицо снова пылало гневом.

— Я уверен, что ты заметил за все время, что я был с Джоан, что я никогда не говорил с вами о своих родителях, ребята, и я ценю, что вы никогда не спрашивали о них. Правда в том, что моя мать изменила моему отцу. Ну, после этого мои родители разошлись, и мой отец так и не оправился от этого. Он напился до полусмерти, а моя мама погибла вместе со своим любовником в автокатастрофе. Я не люблю обманщиков, и теперь, когда Кэти стала одной из них, я действительно больше не могу ее терпеть. Я притворяюсь ради Джоан, но я волнуюсь.

Я никогда раньше не знал о родителях Фрэнка и чувствовал его боль, но я также был озадачен источником его беспокойства.

— Фрэнк, ты говоришь, что беспокоишься. Что тебя беспокоит, сынок?

Он сделал большой глоток из своего бокала и заказал еще один, затем повернулся ко мне:

— Я, вероятно, разозлю тебя, когда скажу тебе это, но ты спросил. Старая поговорка, «Какова мать, такова и дочь» - пугает меня. Если Кэти превратилась в изменяющую шлюху и продолжает твердить моей жене, как это великолепно, как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем Джоан тоже придет в голову попробовать какой-нибудь новый член? У нас уже есть одна изменяющая шлюха, сколько времени пройдет, прежде чем у нас их будет две? (действительно!)

Мои брови приподнялись на этом:

— Я думаю, что понимаю твою точку зрения.

Я присоединился к нему и сделал большой глоток своего напитка, обдумывая свой следующий шаг.

— Послушай, Фрэнк, не унывай. У меня есть несколько сюрпризов в кармане, и я думаю, что к Новому году все может начать меняться. Я также хочу сказать тебе строго между нами, что у меня есть некоторые планы, которые должны сделать Рождество хорошим для вас с Джоан, но не для других, если ты понимаешь, к чему я клоню.

Фрэнк улыбнулся впервые с тех пор, как сидел в баре, и провел следующие пятнадцать минут, расспрашивая меня, но безрезультатно. Когда мы заканчивали нашу встречу, я снова улыбнулся:

— Ты не забыл кое-что, Фрэнк?

Он выглядел озадаченным:

— О чём, папа?

Я взял его за плечо:

— Разве ты не должен попытаться убедить меня быть большим мальчиком и прийти на День благодарения?

Улыбка Фрэнкса растеклась по его лицу, как разливающаяся река:

— Извини, хорошо, ты придешь на День благодарения, папа?

Я отрицательно покачал головой в ответ:

— Нет, но я ценю приглашение.

*********************

Джоан звонила мне еще дважды перед Днем благодарения, чтобы умолять меня приехать, пока я, наконец, не взглянул на это в перспективе:

— Послушай, Джоан, когда твоя мать ушла от меня из-за этого в июне прошлого года, я сказал ей, что между нами не будет связи в течение года, которого она хотела, чтобы расторгнуть наш брак. Я уже однажды нарушил это правило при рождении маленького Томаса, но я не буду преломлять хлеб с ними. Это понятно?

Наступил праздник, и я съел замороженный ужин. Мне было одиноко и грустно, но я был в лучшем месте, чем если бы мне пришлось смотреть, как Кэти и Грегг строят друг другу глазки. Наступил декабрь, а вместе с ним и призрак еще одного семейного праздника. Я боялся этого, но знал, что это будет последнее, что мне придется вынести.

Декабрь оказался плодотворным месяцем.

Во-первых, компания предложила мне должность в Спокане, штат Вашингтон, начиная с января, если я буду заинтересован. Я сказал им - «да».

Во-вторых, пришел отчет частных детективов о мистере Холландере, и это было потрясающе! По-видимому, у старого Грегга было три жены, которые все развелись с ним за измену. Добавьте к этому двух детей от других женщин, кроме его жен, на которых он все еще платил алименты, и тот факт, что его последняя жена получила половину его пенсии при разводе. Вишенкой на этом испорченном мороженом было то, что Грегга перевели с содержания по статье Е-8 на Е-6 во время его последнего года в корпусе. Короче говоря, его финансовое и моральное положение казалось довольно слабым, если не сказать очень плохим.

Последняя хорошая новость заключается в том, что Кэти получит документы о разводе в первый рабочий день после Рождества. Да, теперь я почувствовал, как сквозь меня струится прежний праздничный дух.

Я позвонил Джоан и спросил ее о планах на Рождество, и она снова умоляла меня сделать его настоящим семейным делом. Я спросил, будет ли присутствовать Грегг, и Джоан рассердилась на меня:

— Папа, тебе лучше привыкнуть к этому. Теперь он часть нашей семьи, нравится тебе это или нет.

Я резко остановил ее:

— Ты права, мне это не нравится, но ради ребенка я буду там.

Джоан казалась по-настоящему счастливой, когда закричала:

— Спасибо тебе, папа! Это сделает всех такими счастливыми!

Я был совершенно уверен, что этого не произойдет, но кто я такой, чтобы портить веселье.

Два дня спустя, вернувшись домой с работы, зазвонил телефон, и, не раздумывая, я снял трубку:

— Алло!

На линии было неловко тихо, и я уже собирался повесить трубку, когда голос наконец ответил:

— Том, это я, Кэт.

— Что случилось, Кэт? Ты ранена?

Ее голос казался робким, когда она заговорила:

— Нет, я в порядке, Том, но я хотела поблагодарить тебя за то, что ты согласился приехать на Рождество. Я знаю, что причинила тебе боль, Том, и я начинаю понимать, насколько сильно, но мне нужно было сказать тебе, что я благодарна, потому что за последние тридцать лет мы ни разу не расставались ни на один праздник. Я была несчастна в День благодарения без тебя и так много думала о нас в последнее время...

Я прервал ее путешествие по дорожке воспоминаний.

— Ну, Кэти, я рад слышать, что ты действительно время от времени думаешь о нас, но я должен отметить, что, когда ты затеяла всю эту ерунду с отпуском, я оговорил, что между нами не будет никакой связи. Я смягчил это правило на один день, на Рождество. Поэтому я думаю, что мы должны закончить этот разговор сейчас. До свидания.

Повесив трубку, я почувствовал себя ужасно, так как никогда не говорил с ней так резко за все тридцать лет нашей совместной жизни. Но как бы ужасно я ни чувствовал себя из-за своих слов, это было не так ужасно, как в тот день, когда она ушла от меня.

Месяц тянулся медленно, и у меня было достаточно свободного времени, чтобы сделать рождественские покупки. Я хотел убедиться, что у меня есть подарки для всех на Рождество. Я также собрал все вещи, которые собирался взять с собой на новую работу, и взял напрокат автомобиль, чтобы проехать через всю страну. Я также поговорил с приятной женщиной в моем новом офисе, которая сказала, что выбрала пару очень хороших меблированных квартир рядом с офисом. Хорошей новостью было то, что она собиралась лично показать их мне, когда я приеду в Спокан. Да, в декабре у меня все шло хорошо.

На Рождество я приехал к Джоан и Фрэнку и обнаружил, что Кэти и ее мудак уже добрались туда. Джоан схватила меня и крепко обняла, когда я вошел с пакетом подарков. Она сделала замечание о том, какой сюрприз, а затем направилась обратно, чтобы продолжить готовить ужин. Я только улыбнулся, подумав:

«Если бы она только знала, какой это сюрприз».

Фрэнк пожал мне руку и взял мое пальто, когда я быстро спросил:

— Могу я увидеть своего внука? Фрэнк кивнул и сказал мне, что он спит в детской, но я могу заглянуть.

Я тихонько прокрался внутрь и посмотрел на спящую фигурку передо мной. Я чувствовал, как по мне течет река эмоций, зная, что скоро я уйду от него, но я знал, что не могу остаться. Я почувствовал движение позади себя, когда Кэти бесшумно подошла и встала рядом со мной. Я уловил иронию в том, что именно здесь она должна была быть с июня, рядом со мной.

Кэти посмотрела на меня и шепотом сказала:

— У нас прекрасный внук Том.

Меня наполнила печаль, когда я ответил:

— Да, Кэти, но кого он будет называть дедушкой, меня или придурка, или и того, и другого вместе?

Кэти, казалось, удивилась вопросу:

— Почему ты такой глупый! Ты единственный дедушка, который когда-либо будет у этого ребенка, Том.

Я тихо пробормотал:

— Будем надеяться, что ты права, Кэти.

А потом я вышел из комнаты.

Следующие несколько часов были интересными, так как мы с Фрэнком общались, в то время как Джоан, Кэти и Грегг, казалось, жили в своем собственном мире. Я был разочарован тем, как быстро моя дочь поддалась чарам Грегга. Фрэнк просто выглядел недовольным, но я сказал ему держаться, так как сегодня вечером все должно было измениться. Он блеснул глазами, когда заговорщически сказал:

— Я надеюсь, что так, папа, я больше не могу терпеть этого придурка рядом с ней. С такой скоростью он скоро начнет играть с Джоан.

Ужин был подан, и, хотя еда была вкусной, компании не хватало. Опять же, я не чувствовал необходимости вступать в разговор ни с моей женой, ни с ее любовником, и Фрэнк, казалось, тоже был довольно сдержан, чтобы заговорить. Единственным, кто говорил, был Грег, когда он потчевал женщин рассказами о своем мужестве и стойкости перед лицом врага. Наблюдая за Греггом с его фан-клубом из двух человек, мне стало плохо.

После ужина Джоан принесла ребенка в их гостиную, и мы все уселись вокруг вместе. Я посмотрел на свою семью, зная, что это, вероятно, будет последний раз, когда эта семейная сцена разыграется в моей жизни.

Джоан казалась счастливой, когда взволнованно велела Фрэнку принести подарки. Когда он принес их, она вручила их своей маме, Греггу и мне. Кэти получила свитер, Грегг - подарочную карту, а я - галстук. Полезные, хотя и скучные подарки, как и я сам, если верить моей жене и дочери. Когда Фрэнк, Джейн и малыш открыли свои подарки от Кэти и Грегга, Джоан улыбнулась и засмеялась, но Фрэнк вел себя вежливо, но отстранённо. Когда все закончили открывать свои подарки, в комнате стало немного тихо, когда они посмотрели на меня и мою сумку с подарками. Наконец я нарушил это молчание, сказав:

— Я хочу завершить этот замечательный выходной, подарив вам все подарки, которые вы заслуживаете в этот праздник. Я встал, чтобы взять сумку, которую принес, и вручил Фрэнку и Джоан большой конверт, завернутый в красивую праздничную бумагу.

Джоан сорвала бумагу с конверта, пока Фрэнк стоял и смотрел. Когда Джоан извлекла бумаги, содержащиеся в конверте, и просмотрела их, она вскрикнула от радости, когда поняла, что это было. Кэти подвинулась на своем стуле и, казалось, ей не терпелось узнать, что содержится в бумагах. Джоан не стала тратить время на то, чтобы ввести ее в курс дела, закричав:

— О, мама! Папа отдал нам ваш дом бесплатно и без ипотеки! Теперь мы можем съехать с этой аренды! Разве это не здорово?

Лицо Кэти, казалось, осунулось, когда она посмотрела на меня с беспокойством:

— Зачем ты это сделал, Том? Где мы будем жить?

Я бросил на нее ядовитый взгляд, который, как я надеялся, дойдёт до её сердца:

— Не волнуйся, Кэти, я все продумал. Вот, это для тебя. И я протянул ей открытку и завернутую коробку.

На ее лице отразилась робкая надежда, когда она разорвала яркую цветную бумагу и нашла в коробке браслет. Когда она вытащила его с удивлением, написанным на ее лице, я сказал:

— Посмотри на внутреннюю сторону Кэт, я написал это.

Я заметил, что Грегг, казалось, был не очень доволен тем, что я сделал ей подарок.

Она медленно перевернула его и увидела слова: «Спасибо тебе за лучшие тридцать лет моей жизни, Том». Я взглянул на идиота, но он все еще хмурился над моим подарком.

Кэти выглядела смущенной:

— Том, спасибо, дорогой. Это довольно красиво, но ты забыл написать «с любовью».

Я улыбнулся:

— Я не забыл это, Кэт, просто я не хотел лгать. Последние несколько месяцев я неуклонно терял свою любовь к тебе. Этот браслет - мой способ попрощаться и будет напоминанием о том, от чего ты отказалась ради своего мудака. Я также должен сказать тебе, что в понедельник тебе будут вручены документы о разводе.

Я отчетливо слышал, как Джоан глубоко вздохнула, а лицо Кэти исказилось от недоверия и отчаяния.

Я кивнул на открытку:

— Внутри открытки я попытался выразить свою благодарность за то, что ты подарила мне столько замечательных лет и замечательную дочь. Существует также чек на половину наших ликвидных активов. Их конечно не так много - 195 долларов, но я поистратился во время твоего отсутствия. Вегас и продажные девки нынче дороги. Дом был моим, чтобы отдать его моей дочери, когда ты добровольно вышла из брака, но все это тоже объясняется в открытке.

Я посмотрел на Грегга и вспомнил о вулкане, который вот-вот взорвется:

— Этот подарок больше для вас двоих.

Я протянул еще один большой конверт явно потрясенной Кэти:

— Внутри полная история того, чем занимался твой любовник с тех пор, как вы расстались в старшей школе. Я думаю, ты найдешь это увлекательным чтением...

Я не успел закончить фразу, как Грег с ревом бросился на меня, угрожающе рыча:

— Я убью тебя! Ты сукин сын!

На самом деле Греггу так и не удалось причинить мне боль, так как он сильно ударился об пол, когда мой электрошокер ударил его. Джоан вскочила, как и Кэти, и я снова дважды прикоснулся к яйцам Грегга, просто чтобы убедиться, что он не приходит в себя слишком быстро. Подойдя к нему поближе, я сказал:

— Это больно, не так ли? Что ж, я здесь, чтобы сказать тебе, что твоя боль ничто по сравнению с потерей женщины, которую я любил тридцать лет, из-за такого куска дерьма, как ты!

Кэти плакала так, словно наступил конец света, когда я повернулся к ней:

— Я знаю, ты думаешь, что я скучный, и я не скручиваю тебе пальцы на ногах, как этот мудак сержант.

Вспомнив про него, я снова прикоснулся к нему электрошокером только потому, что мне понравилось видеть, как он корчится в конвульсиях, и злобно улыбнулся, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Это никогда не устареет! Я оглянулся на Кэти и с большей бравадой, чем я чувствовал в своем разбитом сердце, я с горечью сказал:

— В любом случае, я знаю о твоих чувствах к этой куче дерьма, поэтому я даю тебе лучший подарок из всех, Кэти, ты-свобода. Теперь ты можешь провести остаток своей жизни, когда с тобой будут обращаться как с принцессой днем, а ночью ты будешь поджимать пальцы ног. Разве это не будет великолепно для такой шлюхи, как ты?

Кэти казалась апоплексической, когда ей удалось выдавить:

— Нет, так не должно было быть! Я собиралась вернуться к тебе в июне, Том! Я люблю тебя! Кэти дрожала так сильно, как лист в бурю, когда Джоан подбежала утешать свою мать, и я еще раз ударил засранца электрошоком, прежде чем Фрэнк нервно вмешался:

— Тебе лучше больше так не делать, ты можешь убить его, папа!

Я встал, глядя вниз на своего заклятого врага, бьющегося в конвульсиях, а затем на двух женщин, которых я любил больше самой жизни.

— Я сейчас уйду, спасибо вам за чудесный день и за прекрасную жизнь, так как я не увижу вас обеих еще довольно долго, скорее всего - никогда.

Обе женщины, казалось, лишились дара речи и уставились на меня так, словно больше не знали, кто я такой. Фрэнк принёс мое пальто и протянул его мне с довольной улыбкой на лице. Перед уходом я еще раз повернулся к своей дочери, которая впервые в жизни смотрела на меня со страхом в глазах:

— Джоан, пусть это послужит тебе предупреждением, стань шлюхой, как твоя мать, и ты заплатишь за последствия так же, как она. Ты потеряешь мужа, дом, имущество, и любовь всей своей жизни.

Я подошел к колыбели, где маленький Том смотрел на меня снизу-вверх, и потер пальцем его щеку:

— Пока, малыш, может быть, мы еще увидимся когда-нибудь, но я почему-то чувствую, что, скорее всего, нет.

Все еще улыбаясь, я направился к двери и, повернувшись к притихшей комнате, просто сказал:

— С Новым годом, ребята!

К тому времени, когда я добрался до своей машины, шок, должно быть, у женщин прошел, или, может быть, мудак вернулся в строй, но я отчетливо услышал, как один жалобный голос закричал: - «НЕТ, ЭТО НЕ МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ СО МНОЙ»!

Когда я сел и завел двигатель, я подумал, что Вегас находится на пути в Спокан, и я бы не возражал снова увидеть Миранду. Когда я сдавал назад, Фрэнк вышел на улицу, улыбаясь и махая мне, и я помахал в ответ, прежде чем отправиться на запад, в новую жизнь...