ГЛАВА 8

— Нет, никакого особого вдохновения сегодня утром, — сказал Андрес, когда он пришел в бальный зал и увидел, что Джун подняла ногу, чтобы положить ее на плечо Чэда, чтобы он мог полакомиться ее киской. — Может быть, когда вы закончите танцевать, если только ваш танец будет приемлемым. Вам ведь будет ради чего танцевать, не так ли?

— Мне раздеться? — спросил Чэд, досадуя на то, что ему отказали в возможности полакомиться киской матери, о чем он мечтал всю ночь.

— Да, — ответил Андрес. — Я хочу, чтобы вы оба увидели то, ради чего танцуете, почувствовали это, чтобы вы захотели этого еще больше. Мы меняем фокус вдохновения с закуски на десерт.

К своему большому удивлению, Чед и Джун обнаружили, что они сконцентрированы на своем танце, на зарождающемся эротизме, которого они ожидали, который предвкушали и который был отложен, несмотря на то, что они были обнажены. Хотя эмоции, страсть и похоть в их танце несколько уменьшились, они смогли сосредоточиться на технике, работая над индивидуальными стилями в различных шагах и движениях. К тому времени, как прошло два часа, они оба были мокрыми от пота, но очень довольными прогрессом, которого, по их мнению, они достигли.

— Я доволен вашей работой, тем, как серьезно вы к ней относитесь, — сказал Андрес, когда они закончили в крючковатом корте, палец Чэда снова зарылся в задницу матери, поддерживая ее, пока она раскачивала бедрами, скользя своей влажной киской вверх и вниз по стволу его члена.

— Почему бы нам не отдохнуть сегодня вечером? — предложила Джун, отстраняясь от Чэда.

— Вы это заслужили, — согласился Андрес, кивая. — Теперь вы можете наслаждаться собой, — сказал он, улыбаясь, когда уходил.

— Мне нужно идти на работу, — сказал Чэд, когда они стояли и смотрели друг на друга, когда Андрес ушел, желая только одного — засунуть свой язык в киску матери.

— Поговорим позже, — сказала Джун, ее тело все еще вибрировало от окончания танца.

***

— Я хотела спросить тебя, — сказала Дарлин, когда они разделись и вошли в бассейн после игры в теннис. — Что вдруг заставило тебя так спокойно относиться к наготе? Даже когда мы были вдвоем, ты всегда что-то надевала. А теперь, даже когда Чед здесь, ты полностью обнажена.

— Я не могу сказать, — ответила Джун. — Просто так получилось, и мне это нравится.

— И тебя не беспокоит, что член Чэда практически лопается, когда он видит тебя? — спросила Дарлин.

— Я думала, что ты заботишься об этом, — сказала Джун, вызвав вздох Дарлин. — И Бет. И все остальные.

— Джун, ты ревнуешь, что у Чэда есть сексуальная жизнь? — спросила Дарлин, на ее лице было написано изумление.

— Не говори глупостей, — ответила Джун, — хотя я нахожу... странным, что у него есть склонность к женщинам постарше.

— Вроде меня, ты это имеешь в виду, — сказала Дарлин. — Или ты о себе?

— О чём ты? — спросила Джун, ее лицо раскраснелось.

— Тебе понравилось смотреть, как он вчера ел мою киску? — спросила Дарлин, меняя направление беседы, когда выходила из бассейна.

— Что?! — Джун чуть не задохнулась, следуя за ней.

— Меня это возбуждало, зная, что ты смотришь, — сказала Дарлин, усаживаясь в шезлонг и откидываясь назад. — Меня всегда возбуждали люди, наблюдающие за мной во время секса.

— Вчера я была ближе всего к чему-то подобному, — сказала Джун, покраснев при мысли о том, как Андрес наблюдал за тем, как она отсасывала Чэду.

— Наблюдение тоже заводит меня, хотя и не так сильно, как то, когда за мной наблюдают, — вздохнула Дарлин. — То, как он ел киску Бет, а потом трахал ее, невероятно возбудило меня. Я кончала, просто наблюдая за этим. Но то, что Бет смотрела, как он ел мою киску, а потом ебал меня, возбудило меня еще больше. Я никогда не смогу забыть выражение лица Чеда.

— Какое выражение? — спросил Чед, когда появился, его взгляд не упустил раздвинутые бедра Дарлин и блестящую розовую киску.

— Ничего важного, — сказала Джун, усаживаясь поудобнее, намеренно раздвигая ноги так, чтобы Чэд мог увидеть ее киску. Она смотрела на его промежность, слегка покраснев, когда увидела выпуклость, когда его взгляд скользнул по её пизденке.

— Вообще-то, мы говорили о той ночи, когда ты пришел к нам на ужин, — сказала Дарлин.

— Дарлин! — задыхалась Джун.

— О-о, — сказал Чэд. — Может, мне лучше уйти?

— А что, случилось что-то, чего ты стыдишься, что ты не хочешь, чтобы я обсуждала с твоей мамой? — невинно спросила Дарлин.

— Думаю, мне пора собираться в студию, — сказала Джун, поднимаясь на ноги.

— О, Джун, правда! — Дарлин рассмеялась. — Мне очень жаль. Но, Чэд, что ты думаешь о том, что твоя мать вдруг стала дефилировать у бассейна голой? Ты был шокирован?

— Сначала да, — согласился Чэд, — но потом я понял, что это приятно, вам обеим.

— О, ты такой умный, не так ли? — рассмеялась Дарлин, поднимаясь на ноги. — Ладно, я пойду, увидимся завтра.

***

— Прости меня за это, мама, — сказал Чэд, идя со своей обнаженной матерью к дому.

— Ты ничего не сделал, — ответила Джун. — Это все Дарлин. О чем она говорила про ту ночь? Она сказала, что ты был в шоке.

— Э, мам, ты действительно хочешь об этом услышать? — спросил Чэд, когда они вошли в дом.

— Да, — ответила Джун, повернувшись к нему лицом, ее большие темные соски затвердели на концах грудей. — Я думаю, мы уже прошли тот этап, когда нужно хранить друг от друга определенные секреты, не так ли?

— Ну, да, есть такое, — согласился Чэд, улыбаясь.

— Ну? — потребовала Джун, скрестив руки под обнаженной грудью.

— Ну, я трахал Бет, потом трахал Дарлин, — начал Чэд.

— И это всё? — спросила Джун, ее глаза распахнулись.

— Ну, я "ел" их киски, прежде чем трахнуть их, — признался Чэд, яростно краснея. — Ты моя мать! — пожаловался он.

— Тогда что же такого произошло? — надавила Джун.

— Ну, когда я трахал Дарлин, я кончил, — объяснил Чэд. — Я даже не успел кончить...

— Ты кончил внутрь нее? — спросила Джун.

— Ну, да, — ответил Чэд. — Ей это нравится, она говорит, ощущение, когда хуй изливается в нее ни с чем нельзя сравнить.

— Так что же всё же произошло? — спросила Джун, чувствуя влагу между ног.

— Ну, вдруг появилась Бет, вытащила мой хуй из пизды своей матери и отсосала мне. Потом она залезла на свою мать, и они занялись друг другом в позе валетиком. Киска Дарлин была полна моей спермы.

— О, мой Бог! — задыхалась Джун. — Что ты об этом думаешь?

— Ну, я был в шоке, — сказал Чэд, качая головой при этом воспоминании. — Но это было также горячо, очень горячо. Я трахнул её снова.

— Её? Это кого? — спросила Джун.

— Ну, вообще-то, их обеих, — признался Чэд, снова покраснев, — только теперь я кончил в Бет, потом снова в Дарлин, и они... ну, в общем, сделали то же самое. Вот почему у меня тогда "не было ног" на репетиции.

— Могу себе представить, — сказала Джун, действительно потрясенная. — Мне нужно подготовиться.

Мысли Джун были в смятении, пока она принимала душ и одевалась, потрясенная тем, что сказал ей Чэд, но не шокированная. Она знала, что у Дарлин ненасытный сексуальный аппетит, просто она никогда не понимала, насколько он разнообразен и всеобъемлющ.

— Может, попозже посидим в джакузи, — предложила Джун, пока Чэд застегивал на ней молнию на платье, — раз уж у нас выходной от репетиций.

— Конечно, — согласился Чэд. — Мне бы этого хотелось.

***

— Я с нетерпением ждала этого, — сказала Джун, когда вернулась домой из студии, когда они с Чэдом шли к джакузи, которое находилось рядом с бассейном. — Мы так много работали, что приятный расслабляющий вечер определенно напрашивается.

— Ты не получишь от меня аргументов против, — ответил Чэд. — Вот только Андрес может быть напряжен.

— Но его методика, похоже, работает, не так ли? — спросила Джун. — Мы танцуем намного лучше.

— У него есть несколько хороших идей, даже если они немного нетрадиционные, — согласился Чэд.

— Например, раздеть друг друга, потрогать друг друга, попробовать друг друга на вкус? — спросила Джун, улыбаясь ему.

— Одна из его лучших идей, — ответил Чэд со смехом.

— Это довольно... смело, но я должна признать, что мне это нравится, — сказала Джун. — Ты собираешься раздеть меня, чтобы мы могли пойти в джакузи?

— Это звучит как хорошая идея, — сказал Чэд, потянувшись к пуговицам ее блузки и расстегивая их одну за другой, пока блузка не оказалась расстегнутой, а обнаженные груди колыхались перед ней. — У тебя такие потрясающие соски, — добавил он, наклоняясь, чтобы взять в рот один быстро твердеющий сосок, пока он стягивал с нее блузку.

— Это невероятно эротично, что ты все еще сосешь их после стольких лет, — вздохнула Джун, прижимая его голову к себе, пока он сосал и жевал ее сосок.

— Но больше всего мне нравится видеть, откуда я пришел в этот мир, — сказал Чэд, опускаясь на колени, одновременно расстегивая молнию на ее юбке и наблюдая, как она падает на пол, оставляя ее обнаженной перед ним.

— Я до сих пор помню, как впервые увидела твое лицо между моих ног, — вздохнула Джун, подняв ногу и положив ее ему на плечо, раскрывая перед его лицом свою длинную щель.

— Полагаю, это что-то вроде броуновского движения, — сказал Чэд, притягивая ее на себя и проводя языком между губками ее киски, а затем внутрь нее, пробуя соки, которые текли из ее дырочки, когда она прижималась к его рту.

— Ты очень похож на своего отца, — задыхаясь, сказала Джун, когда кончила, обрызгав его язык. Он собрал им все ее соки. — Он ел мою киску до тех пор, пока у меня не болели нижние губы.

— Их так весело сосать и жевать, — сказал Чэд, глядя на нее сверху, — особенно когда ты такая мокрая и такая вкусная.

— Ладно, хватит уже, — засмеялась Джун, пытаясь оттащить его лицо от своей промежности, пока он доводил ее до очередного оргазма, посасывая ее большой, толстый клитор. — Я думаю, что тебе пора присоединиться ко мне, — сказала она, стягивая с него футболку через голову, а затем потянулась к его шортам.

Стянув шорты и освободив его член, Джун опустилась в джакузи, а Чэд сел на край. Хуй отвердел и торчал.

— Твой отец любил, когда я сосала его хуй, — сказала Джун, обхватив его рукой и подрачивая его.

— Как он мог это не любить? — простонал Чэд, когда она взяла его член в свой горячий, влажный рот.

Чэд не мог поверить, что его мать сосет его член, на этот раз просто потому, что ей этого хочется, без всякого повода, типа подготовки к танцам. Ее способность брать его весь в рот и в горло быстро довела его до кондиции.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, я кончу, — предупредил Чэд, положив руку на голову матери, пока она сосала его член.

— Я надеюсь на это, — вздохнула Джун, улыбаясь ему. — Это награда мне за всю эту тяжелую работу, — сказала она, взяла головку его члена обратно в рот и провела языком по всему стволу, пробуя быстро вытекающую предсперму, пытаясь заставить его кончить.

— О, черт! — Чэд задыхался, когда его член взорвался, и сперма хлынула в рот матери, которую она жадно глотала. Ее щеки впали, когда она отсасывала у него, проглатывая каждую каплю его спермы, а затем откинулась назад и облизнула губы. Глаза её сияли.

— Твой хуй больше, чем у твоего отца, но он был таким же, как ты и бесконечно кончал, — сказала она. — Я никогда не уставала отсасывать ему.

— Что ж, не позволяй ничему сдерживать тебя, когда делаешь это мне, — сказал Чэд. — Никто никогда не сосал мой хуй так, как ты. Мне все равно, что ты моя мать. В каком-то смысле, это делает всё еще более горячим. Мать ты мне или нет, но ты — горячая штучка.

— Это так неправильно, но мне все равно, — сказала Джун и потянула его за собой в джакузи.

***

— Это Серафина Гомес, — сказал Андрес однажды утром пару месяцев спустя, представляя им темноволосую, темноглазую, сорокалетнюю женщину. — Она моя подруга из Бразилии, и она собирается сшить для вас костюмы для конкурса. Ее костюмы для танго и болеро всемирно известны. Сегодня она собирается снять мерки.

— Я начну с тебя, — сказала Серафина Джун. — Не могла бы ты раздеться?

Джун подумала, что это немного странно, ведь на матери был купальник, но, тем не менее, она сняла его. Пока Серафина снимала мерки, Джун улыбнулась Чэду, видя, как он смотрит на нее.

После того вечера в джакузи между ними все изменилось. После каждой репетиции, как только Андрес уехал, они стали орально ублажать друг друга. Она дошла до того, что не могла дождаться момента, когда сможет взять в рот член Чэда и отсосать ему. Она убедила Чэда позволять ей отсасывать ему прежде, чем он будет "есть" её киску, чтобы она могла насладиться вкусом его спермы у себя во рту, пока он "ест" ее. Он делал это мастерски, обычно доводя ее до одного длинного, непрерывного оргазма. Часто она отсасывала ему после того, как он застегивал на ней молнию на платье, чтобы поехать в студию, наслаждаясь вкусом его спермы во рту, пока она вела машину.

У Джун перехватило дыхание и ее глаза распахнулись, когда Серафина нежно перекатила ее соски между большими и указательными пальцами, заставляя их скручиваться в узлы, а затем снова замерла.

— Теперь ты, — сказала Серафина, улыбаясь Чэду, которому внезапно стало неловко.

— Реально? — спросил Чэд.

— Ты боишься показать мне свой член? — спросила Серафина на своем тягучем английском с бразильским акцентом, широко улыбаясь. — Я обещаю, что не причиню ему вреда.

— Ну, просто... — Чэд заикался, стягивая с себя футболку и сбрасывая спортивные шорты на пол, его член уже начал подниматься.

— С таким хуем тебе не стоит его прятать, — прокомментировала Серафина, шокировав Чэда и Джун, когда протянула руку и обхватила его орган, сжимая и медленно подрачивая до полной эрекции. — Очень хорошо, — сказала она, опустившись на колени, чтобы измерить его. — Держи вот так, — сказала она, прижимая его твердый член к животу, а затем измеряя расстояние от пола до кончика члена, когда он держал сам себя, и делая то же самое со его бедрами.

— Вы же танцуете танго, или нет? — спросила Серафина, когда встала и увидела выражения их лиц. — Страсть, вожделение, вы не можете иметь их и не иметь стояк, эрегированные соски или влажную киску, не так ли?

— Думаю, нет, — ответила Джун, потрясенная, но возбужденная грубой прямотой Серафины.

— Итак, костюм предназначен, прежде всего, для судей, и только потом для зрителей, — объяснила она. — Это не для вас. Одежда мешает по-настоящему классному танго.

— Тут я согласна, — улыбнулась Джун.

— Поэтому я сделала твои соски твердыми, чтобы мы были уверены, что их не пропустят, когда будут смотреть на тебя, — объяснила Серафина. — Мы не хотим прятать твою грудь. Мы хотим, чтобы ты была как можно более обнаженной и при этом не выходила за рамки правил. Чем больше судьи смотрят на тебя, тем выше твоя оценка, при условии, что ты не совершишь никаких ошибок.

— Они победят, — тихо сказал Андрес. — Вначале я не был уверен, но теперь уверен. Только катастрофа помешает вам победить, если вы сможете высвободить свою страсть и вожделение в том единственном танце, в тот единственный раз. Я никогда не видел, чтобы кто-то танцевал с большим удовольствием.

— С тобой и твоим восхитительно выглядящим хуем, — сказала Серафина Чэду, смеясь, когда он покраснел, — о, он прекрасен! -- Я не хочу делать твои штаны такими низкими, чтобы весь твой елдак выскочил наружу, когда ты будешь возбужден во время танца. Когда я закончу с вашими костюмами, каждый, кто увидит вас, захочет вас. Вы будете создавать сексуальное напряжение одним своим присутствием.

— Все это звучит просто потрясающе, Серафина, — сказала Джун. — Я с нетерпением жду, когда увижу, что ты придумаешь.

— Вы станцуете для меня? — спросила Серафина. — Это поможет мне увидеть костюмы, которые лучше всего отразят ваш танец.

Чэд почувствовал неожиданное возбуждение от того, что кто-то, кроме Андреса, смотрит, как его мать танцует обнаженной. Тело матери было невероятно приятным в его руках, прикасающимся к его телу, оно двигалось вместе с его и на нем. Когда они закончили в крючковатом корте, Джун откровенно терлась своей обнаженной мокрой киской о ствол его твердого члена, а он притягивал ее к себе, засунув палец в ее попку, Серафина аплодировала, ее глаза сияли.

— Я знаю, что это то, что тебе нужно, — сказала она, сияя. — Такая похоть! Ты прав, Андрес. Они не могут не победить.