Марина Петровна всю жизнь прожила заурядной серенькой мышкой. В далекой молодости она еще пыталась это изменить, приодеться покрасивее и даже экспериментировала с макияжем, не в последнюю очередь благодаря чему успела выскочить замуж, но годам к тридцати окончательно махнула на себя рукой и оставила эти хлопоты. Муж ушел искать лучшей жизни еще раньше, а другие мужчины и до этого не особенно обращали на нее внимание. Невысокая, худая, с короткой стрижкой и невыразительным, ненакрашенным остреньким личиком, без выдающихся выпуклостей, характерных для женщин... В общем, ничего особенного на мужской взгляд. Ну разве что большие серые глаза могли привлечь чье-то внимание, но для этого в них надо еще суметь заглянуть. А тут, как назло, и с работой не повезло - Марина Петровна была библиотекарем. В библиотеках же, по нынешним временам, народу негусто. А которые заходят - далеко не тот типаж, который активно интересуется такими женщинами. Таким вот образом, к сорока годам Марина Петровна давно перестала интересоваться взаимоотношениями полов и посвятила жизнь сыну. Пашка, однако, вырос и закончив школу полгода назад умотал учиться за тридевять земель, изредка присылая матери скупые письма. Марина Петровна осталась одна в непривычно пустой трехкомнатной квартире.

Сидя перед телевизором после работы, она задумчиво жевала бутерброд и прикидывала свои финансовые возможности на сегодняшний день. Зарплата была вчера, а сегодня утром примерно треть ее она отправила Пашке. Мальчику же надо на что-то жить в чужом городе. Остаток был достаточен для того, чтобы не голодать, но не позволял ничего сверх того. Марина Петровна в который уже раз задумалась - Где бы денег взять? Может квартиру продать и купить себе поменьше? Не-е-ет, а где тогда сын жить будет когда вернется, женится, детей заведет? Нет уж, квартира должна остаться. Тогда... сдать ее? А самой куда? Тоже не пойдет. А может... Не, я так не смогу. Или попробовать?

По мере размышлений Марина Петровна все тверже убеждалась, что ничего страшного не случится, если она будет сдавать одну комнату. Всего лишь одну. Например, Пашкину. Поселить туда... наверное, студента. Они, студенты, с утра на учебу, вечером - на гулянку, дело-то молодое. Надоедать своим присутствием не будет, а денежки капают.

На работе Марина Петровна для очистки совести посоветовалась с Татьяной, коллегой-библиотекаршей. Татьяна, хоть и была на несколько лет моложе, но в таких вещах разбиралась не в пример лучше подруги.

— Сдавай конечно! - одобрила идею она. - Если уверена что квартирант не будет тебе мешать. В крайнем случае его всегда можно выселить.

Через три дня, потраченных на уборку и вынос остатков Пашкиных вещей, она вывесила соответствующее объявление. Весь вечер Марина Петровна не отходила от телефона, отвечая на звонки. Несколько кандидатов были забракованы сразу же, а двое уже при личной встрече. Открыв дверь третьему, Марина Петровна увидела перед собой высокого худого парня с рюкзаком на левом плече.

— Здравствуйте... - робко произнес он. - Это вы сдаете?

— Проходи...

Парень неуклюже протиснулся в приоткрытую дверь, и не подумав ее распахнуть. Разулся у порога и направился вслед за хозяйкой.

— Вот сюда. - указала Марина Петровна.

Мальчик ей сразу понравился. С виду аккуратный, не наглый, как предыдущий кандидат, короче, проблем с ним не предвиделось. Невнимательно осмотрев будущее жилище, он повернулся к ней:

— Мне нравится.

— Ну тогда давай знакомиться. Меня зовут Марина Петровна.

— Антон.

— Хорошо. Тогда с тебя деньги, с меня ключи. Пошли кухню покажу.

Антон снимал жилье впервые в жизни и сейчас не знал на что надо смотреть и что оговаривать особенно пристрастно. Тем более на первый взгляд все выглядело отлично - чистенько, аккуратненько. И требований особых нет, ну кроме традиционных - не пьянствовать, не свинячить, не шуметь. Хозяйка тоже вроде спокойная. Словом, после общаги просто рай.

— Все, Марина Петровна, я сейчас за остальными вещами съезжу и через час окончательно поселюсь! - пообещал он, получив ключ.

— Да не спеши - отмахнулась она. - Когда хочешь, тогда и приходи. Только не слишком поздно.

Первые дни совместного проживания высветили Марине Петровне некоторые моменты, о которых она не подумала. Например, отсутствие замков на межкомнатных дверях. Это заставляло ее вздрагивать всякий раз в момент переодевания, когда в коридоре раздавались шаги квартиранта. Разумеется, он и не думал заходить к ней, но все равно... Кроме того, ей пришлось забыть такую удобную привычку ходить по дому в белье, а иногда и без оного. Теперь выйти из комнаты можно было только как минимум в халате. Даже ночью в туалет. Пожаловавшись на работе Татьяне, она здорово ее удивила:

— Мариш, а ты как думала? Я считала, ты это в первую очередь предусмотрела!

— Так что, сказать ему что я передумала?

— Не, ну это как-то некрасиво... всего через несколько дней выгонять. Хотя бы месяц потерпи, а потом придумаешь что-нибудь. Например что сын возвращается.

Кроме того - Марина Петровна все еще была женщиной и иногда, по причине отсутствия мужчины, удовлетворяла себя сама. Но это было раньше, а сейчас ей казалось, что Антон непременно услышит чем она занимается. Этого она, понятно, Татьяне говорить не стала. Стыдно, да и не поймет - у нее муж и нормальная половая жизнь. Ну то есть как нормальная - муж, с которым она познакомилась в молодости на рабочем месте в библиотеке, был тот еще книжный червь, немного не от мира сего и секс у него находился где-то ближе к концу списка жизненных потребностей. Так что сейчас Татьяна, бывало, по два месяца ходила нетраханной, на что как-то, перебрав шампанского, пожаловалась Марине Петровне.

А еще парень оказался домоседом, категорически не желая шляться по вечерам, оставляя хозяйку одну. Вместо этого он торчал в своей комнате, выходя из нее только по крайней нужде. Впрочем, недели через две все как-то устаканилось, настолько, что Марина Петровна даже позволила себе помастурбировать, накрывшись с головой одеялом чтобы не выдать себя неосторожным вздохом. Точнее, сначала она, чутко прислушиваясь, не вышел ли Антон в коридор, скользнула рукой между ног, вздрогнув от прикосновения пальцев к лобку. Стоило только раздвинуть губки, как из влагалища потекло в предвкушении наслаждения. Крупный клитор, размеров которого она вечно стеснялась, моментально набух. При первом же поглаживании ее тело судорожно выгнулось навстречу руке, скрипнув кроватью. Вот после этого она и забралась под толстое одеяло с головой, перевернулась на живот и сунула под себя руку, дотянувшись до клитора и на всякий случай зажала в зубах подушку.

По иронии судьбы, Антон в это же время занимался тем же самым. В отличие от Марины Петровны, он наслаждался свободой. Последние полгода в общежитии, в комнате с тремя соседями, дрочить было затруднительно. Приходилось заниматься этим в туалете, торопясь закончить до того, как кто-нибудь станет ломиться в дверь. Зато сейчас он, полностью голый, раскинулся на постели, медленно, растягивая удовольствие, водил рукой по члену, точно зная что никто ему не помешает. Как только сперма подступала к самой головке, он останавливался и массируя мошонку ожидал пока напряжение спадет, после чего снова брался за член.

Оргазм пришел к обоим практически одновременно, но они об этом не узнали. Пока Марина Петровна пыталась отдышаться, Антон выплеснул семя в скомканные трусы, сунул их под диван и решил, что перед сном стоило бы сходить опорожнить мочевой пузырь. Для этого пришлось натянуть спортивные штаны на голое тело, а то мало ли, вдруг с хозяйкой столкнешься.

Марина Петровна тоже собралась в ванную, смыть с лобка и бедер в изобилии вытекшую из нее липкую влагу. Неудивительно, что они встретились возле расположенных рядом дверей.

— Ой! - сказала Марина Петровна, включив свет в коридоре и обнаружив перед собой голого по пояс парня с неприлично торчащими вперед штанами.

Антон, увидев слегка взлохмаченную хозяйку, удерживающую рукой неплотно запахнутый халат, обнаживший ногу чуть ли не от паха, на секунду опешил, но тут же юркнул в туалет. Вот попала! - думала Марина Петровна, залезая под душ. - Интересно, он догадался чем я занималась? Да нет, с чего бы... А у мальчика-то эрекция... Тоже, наверное, мастурбирует. Она хихикнула, представив, как они оба делают это, каждый закрывшись в своей комнате и настороженно поглядывая на дверь. Потом представила, как они делают это в одной комнате, друг против друга, фыркнула, обругав себя за такую ересь и занялась гигиеническими процедурами.

Антон, стоя перед унитазом, услышал как за стеной зашумела вода и задумчиво взглянул вверх, на маленькое вентиляционное окошко, соединяющее ванную и туалет. Хоть там и стояла решетка, но что-то и через нее наверняка можно разглядеть. Вот только добраться до окошка проблематично - оно под самым потолком. А взглянуть на голую хозяйку Антон бы не отказался. Впрочем, поскольку голых женщин он видел пока только в порно, взглянуть он согласился бы на кого угодно. А лучше потрогать. А еще лучше... Антон вздохнул, подтянул штаны и отправился спать.

Несколько дней прошли скучно и однообразно. Антон продолжал заниматься онанизмом каждый вечер, но теперь, выходя на общую территорию, следил за своим внешним видом. Марина Петровна держалась до последнего, но в конце концов, разозлившись на себя - Хозяйка я в своем доме или нет!? - снова исступленно терла себя между ног, на этот раз отбросив одеяло и раскидав ноги в стороны. Сердце замирало от такой развратной открытости и гипотетической возможности появления в комнате квартиранта. А еще придавало некоторую пикантность, внизу живота пульсировало, нарастая, наслаждение, клитор под торопливыми пальцами торчал как маленький член, а из влагалища текло водопадом. Закончив бурным беззвучным оргазмом, Марина Петровна без сил откинулась на подушку и задумалась. Присутствие в квартире постороннего человека во время мастурбации, пусть даже тот ничего не подозревал об этом, увеличивало наслаждение в разы. Странно, никогда за собой такого не замечала... - думала она - Может, со мной что-то не так? Впрочем, какая разница. Главное, чтобы мне нравилось.

Эта особенность психики не шла у нее из головы и на следующий день. К тому же перед обедом случилось нечто такое, что еще больше подтвердило эту странность. В тот момент Марина Петровна ходила между стеллажей, поправляя книги, потревоженные нерадивыми читателями. Обнаружив непорядок на нижней полке, она без всякой задней мысли присела, гадая каким образом среди технических справочников оказался томик Чехова.

— Санек, Санек, глянь сюда! - услышала она возбужденный шепот с другой стороны стеллажа.

Несколько удивившись - ну чего они там могли обнаружить среди сугубо научной литературы чтобы так возбудиться, она продолжала заниматься своими делами.

— Ух ты! - снова донеслось до нее, теперь уже другим голосом. - Смотри, все ляжки видны!

Марина Петровна насторожилась. Книг с такими картинками здесь и близко не должно было быть.

— И трусы тоже! - услышала она. - Голубые!

Да это ж они обо мне! - вдруг дошло до нее.

Уж цвет своего сегодняшнего белья она помнила. Заодно мгновенно пришло понимание того, что происходит - стеллажи-то сквозные, без задней стенки. И между верхом книг и полкой над ними просматриваются насквозь. В данный момент она, видимо, устроилась так, что ребята с другой стороны видят в эту щель то, что у нее между ног. А она еще колени растопырила для удобства, не думая что кто-то может между них заглянуть.

Желание немедленно вскочить конечно было, но быстро промелькнуло где-то на периферии сознания. Ее охватило непонятное возбуждение, по телу пробежала крупная дрожь, такая, что она чуть не упала и вынуждена была схватиться за полку.

— Плохо видно... - услышала она шепот первого. - Темно.

Недолгая борьба Марины Петровны с собой завершилась победой похоти. Отодвинув мысли “Взрослая женщина, а такое творишь, как ты им потом в лицо взглянешь!?”, она отцепилась от полки и стараясь не выдать себя сбивающимся дыханием положила на ногу несколько книжек, которые, будто случайно, стали сползать, заодно сдвинув край юбки к поясу. За стеллажом послышались два синхронных вздоха. Теперь промежность была как на ладони, да еще отлично освещена. Больше из-за стеллажа не донеслось ни звука кроме возбужденного сопения, пока Марина Петровна сидела перед ними. Хватит. - наконец решила она, вставая. В голове шумело. За стеллажом разочарованно вздохнули, потом легкие шаги двух человек прошуршали к выходу. Хлопнула дверь. Марина Петровна прислонилась спиной к стене, успокаивая дыхание.

— Марин, я в кабинет, иди посиди тут! - позвала Татьяна.

— Иду...

Однако она не сдвинулась с места, пока не услышала как закрылась дверь кабинета. После чего, торопливо приподняв юбку, запустила в трусики руку. Тело мгновенно отозвалось на прикосновение к губкам, ноги стали ватными, а уж когда палец коснулся клитора... Чутко прислушиваясь не хлопнет ли дверь, Марина Петровна, не обращая внимания на окончательно задравшуюся юбку, терла себя между ног, другой рукой оттягивая мешающие колготки с трусами. Никто так и не появился, когда она, приседая в оргазме, зажала бедрами руку и расслабленно сползла по стенке. Как нарочно, едва она успела одеться, в библиотеку повалил народ. Порадовавшись в первый момент, как удачно она все успела, Марина Петровна сообразила, что остаток дня теперь проведет в промокших трусах, и хорошо еще, если это не будет заметно на юбке.

Антон в это время дома, сам не зная зачем, изучал спальню хозяйки. Может быть, просто желая немного проникнуть в ее личную жизнь. Ничего интересного там не нашлось. Смятая постель, которую она поленилась утром заправить, халат на спинке стула, одежда в шкафу, порвавшиеся и отброшенные второпях колготки на полу... Стыдясь своего поступка, он заглянул в ящик с бельем, не обнаружив там ничего, что вызвало бы шевеление в штанах. Обычные лифчики, обычные трусы. Впрочем, в уголке нашлась начатая коробочка презервативов. Это повергло парня в раздумья. Если она трахается, то теперь, выходит, я буду ей мешать? Не при мне же она будет водить мужиков и этим заниматься? А если нет - зачем они ей? Странно... Так ничего и не придумав, Антон положил их на место и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

В следующую неделю Марине Петровне удалось помастурбировать на работе еще дважды. Кроме отсутствия посетителей, что случалось довольно часто, требовалось еще куда-нибудь спровадить Татьяну, а с этим было сложнее. Причем второй раз буквально за несколько секунд до конца явился парень за каким-то учебником. Хоть скрип двери она и услышала, но остановиться уже не смогла, завершив начатое смазанным торопливым оргазмом. Парню пришлось подождать, недоуменно озираясь в пустом помещении, пока она оденется и выйдет. Судя по его взглядам, по ней было что-то заметно, но парень на этот счет промолчал, а Марина Петровна постаралась выпроводить его побыстрее. Скорее бы лето... - с тоской думала она, глядя как за окном кружится снежок. - Чтобы тепло, никаких тебе брюк, никаких колготок... Даже трусы можно не надевать. Юбку опустила - и уже одета. Не то что сейчас.

На улице в самом деле похолодало. Как ни странно, в полном соответствии с обещаниями синоптиков. Еще и с резким, пронизывающим ветром. Поэтому Марина Петровна ничуть не удивилась, однажды обнаружив дома Антона, шмыгающего носом и вообще выглядящего нехорошо. Ну конечно! - подумала она - Странно было бы, если б он не заболел, с их молодежной модой шляться без шапок и в куртке, больше похожей на осеннюю.

— Антош, ты температуру мерил?

— Неа...

— А чего ждешь?

— У меня нечем...

— Понятно. - Марина Петровна преобразилась, быстро вспомнив свой опыт вечной возни с частенько болевшим сыном. - Так, вот тебе термометр и марш в постель!

— Да ерунда, само пройдет... - пытался возразить парень, но против материнских инстинктов сделать ничего не сумел.

— Эге... -покрутила Марина Петровна термометр через десять минут - Да ты совсем больной. В общем, так. Лежи, лечись, завтра никуда не ходи. Поесть я тебе приготовлю, лекарства тоже где-то у меня были.

Привыкший за последние полгода к полной свободе и самостоятельности Антон выслушал эти, сказанные безапелляционным тоном, указания и собрался было, возразить, но прислушавшись к гудению в голове и слабости в теле, промолчал.

С утра, перед тем как уходить, Марина Петровна заглянула к квартиранту. Парень лежал, натянув одеяло до подбородка, демонстрируя крайне нездоровый вид.

— Я ушла, лежи, не вставай. - велела она.

Антон только закрыл глаза, соглашаясь.

Вернувшись вечером, Марина Петровна первым делом наведалась к квартиранту. Антошке было все так же плохо. Почти ничего не съев, он проглотил предложенные таблетки и бессильно откинулся на подушку. Перед сном Марина Петровна заглянула к нему еще раз. Парень все еще выглядел не очень.

— Антош... - позвала она - Ты как?

Он не ответил. Марина Петровна дотронулась до его лба. Горячий... Что еще можно сделать? Ей вспомнилось, что Пашке при высокой температуре помогали обтирания. Вода с водкой, в равных пропорциях. Мучительно вспоминая - а есть ли у меня водка? - она отправилась на кухню. Водка нашлась, около трети бутылки. Хватит - решила Марина Петровна, разбавляя ее теплой водой.

— Антош, сейчас мы тебя разотрем. - сообщила она, входя к нему с миской в одной руке и губкой в другой. - Антош, ты меня слышишь?

Откинув с него одеяло до пояса, она присела на краешек дивана и провела мокрой губкой по расслабленной руке.

Антон, днем еще чувствовавший себя больным, но живым, к вечеру понял, что становится хуже. Вернувшуюся с работы хозяйку он еще встретил в здравом уме, а ближе к ночи окончательно провалился куда-то между действительностью и сном. Он не слышал, как Марина Петровна окликнула его, как пришла с губкой и начала протирать пахнущей спиртом жидкостью. Вместо этого подсознание рисовало ему хаотично меняющиеся картины: то ему казалось, что он дома, то в общежитии, где сосед по комнате тормошит его, а шевелиться и глаза открывать так неохота, то на даче, где они всей компанией ночевали прошлым летом и он с больной головой проснулся рядом с какой-то девицей, одетый, и потом долго злился на себя, что напился и проспал все вместо того чтобы наконец лишиться девственности.

Марина Петровна протерла грудь с выделяющимися ребрами, впалый живот и убрала одеяло с нижней части тела мальчика. Худые ноги торчали из длинных трусов, а вот сами трусы что-то приподнимало, не сильно, но заметно. Марина Петровна тщательно растерла парню ноги, стараясь не смотреть на пах.

— Антон, ты меня слышишь? - еще раз спросила она, вглядываясь ему в лицо.

Парень не ответил. Тогда она осторожно взялась за резинку трусов, потянула вниз. Делать этого, конечно, не стоило, но любопытство оказалось сильнее. В конце концов, Марина Петровна за свою жизнь видела не так много мужских половых органов, чтобы убедиться что все они, в общем-то, одинаковые и потерять интерес к разглядыванию. У Антона он был, как ей в первое мгновение показалось, заметно толще и длиннее среднего. Нет - тут же поправилась она - он у него вполне обычный, просто сейчас почему-то наполовину встал. Интересно, с чего бы? Неужели от моих действий? А как он выглядит в полностью возбужденном состоянии? Марина Петровна провела по теплому, утолщенному, но все еще мягкому стволу рукой, чувствуя как он крепнет. С любопытством подвигала кожицу, наблюдая как раздувается головка и кожи уже не хватает чтобы ее полностью прикрыть. Ствол удлинился, выпрямился и затвердел, в точности как у мужа в тот момент, когда он забирался на нее. Марина Петровна продолжала водить по члену, несильно сжимая его всей рукой и ладонью чувствуя рельеф набухших вен. Член подрагивал, как живой, в отличие от безвольно лежащего хозяина.

Антону привиделось, что он пребывает на той самой даче, но история пошла по другому пути. Проснувшаяся девчонка, вместо того чтобы, как он помнил, спросить “ты кто?”, встать и уйти, забралась к нему в штаны, трогая член. Потом вдруг картина сменилась и он оказался дома, в постели с первой красавицей класса, в которую был безответно влюблен последние три года школы. Они были раздеты и она тоже трогала его орган. Но как только он попытался лечь на нее, картина снова сменилась. В полутемной комнате проступила его квартирная хозяйка, сидящая на краю дивана и дрочащая ему. Померещится же такое! - удивился Антон и через несколько секунд провалился в темноту.

Марина Петровна все смелее дергала член, твердо намеренная довести дело до конца. Было жутко интересно увидеть сам процесс эякуляции раз уж появилась такая возможность. А то ведь за всю жизнь ни разу не видела - это всегда происходило в глубине ее вагины, скрытно от любопытного взгляда. Член в руке запульсировал и несколькими толчками выкинул мутно-белые струи, долетевшие Антону до груди. Ух ты! - удивилась Марина Петровна - далеко как! Она вернула трусы на место и снова взялась за губку, стирая липкую сперму. Затем укутала Антона до подбородка и тихо вышла из комнаты, все еще ощущая в руке горячий пульсирующий ствол.

Утром парню стало заметно лучше. Марина Петровна выдала ему рекомендации по лечению на день и отправилась на работу. Вчерашние события прочно засели в голове и не давали ей покоя. Просто потому, что так уж сложилась жизнь что Марине Петровне не довелось держать в руках мужского члена кроме как у мужа. Но тогда это было на законном основании и не противоречило общепринятой морали. Строго говоря, на сегодняшний день она снова была свободной женщиной и могла себе позволить что угодно, но с детства усвоенное правило “видеть и трогать интимные места можно только в законном браке” пока еще настойчиво напоминало о себе. Тем не менее вчерашнее нарушение устоев оказалось невероятно возбуждающим. Не выдержав, Марина Петровна, устроив небольшой перерыв и попивая с Татьяной чай, почти все ей рассказала, кое о чем, правда, умолчав, а что-то немного исказив.

— Да ты что!? - всплеснула руками Татьяна - Что, в самом деле голый под одеялом!?

— Ага!

— И у него стоял!?

— Стоял!

Марина Петровна не стала говорить, что до полноценной эрекции довела парня сама.

— А ты что?

— Ну... посмотрела...

— А трогала?

— Так... немного.

— А он точно про это не помнит?

— Да точно, точно! - с чистой совестью подтвердила Марина Петровна.

— И он, говоришь, кончил?

— Ну да. Я только потрогала, а он ка-а-ак...

— Офигеть! Только от того что потрогала! Или ты ему подрочила? - прищурилась Татьяна.

— Не, только потрогала, точно тебе говорю!

— Класс... Моему бы так... А то мнешь-мнешь... а толку нихрена.

Марина Петровна подлила чаю в опустевшие чашки.

— Тань, так вы со своим что, правда раз в несколько месяцев что ли?

— Когда как... - Татьяна наморщила лоб, подсчитывая. - Бывает чаще, бывает реже, но в среднем раз в месяц-полтора наверное.

— Надо же... вроде муж есть, а оно вон как.... - задумчиво произнесла Марина Петровна. - Тань, как же ты обходишься?

— Как-как... А то не догадываешься. Так же как ты - сама с собой развлекаюсь.

— Ну-у-у... - смутилась Марина Петровна - Я-а-а... не-е-е...

— Брось, Марин. - перебила ее подруга. - Что тут скрывать? Если мужика нет или он такой как мой... Я вот честно тебе признаюсь - регулярно этим занимаюсь. И ты наверняка тоже. Да?

— Да... - выдавила из себя Марина Петровна. - Только теперь, с этим квартирантом...

— А чем он тебе мешает? Закрылась в комнате и все себе быстренько сделала! Это у меня мой рядом обычно в момент когда хочется, но и то иногда ухитряюсь...

— Нет, я так не могу. Все равно кажется, что он увидит или услышит... или вообще войдет.

— А ты поставь себе какую-нибудь задвижку на дверь раз такое дело. - посоветовала Татьяна. - Квартирант ее тебе и прикрутит. И тогда сразу все проблемы решатся.

— Я подумаю. - пообещала Марина Петровна.

— Подумай-подумай, Марин - она встала - Я в магазин сбегаю, побудешь тут одна?

— Да иди, все равно никого нет.

Дождавшись, пока Татьяна уйдет, Марина Петровна, придвинувшись вплотную к столу, так, что столешница уперлась в грудь, вздернула юбку до пояса и забралась левой рукой в трусики, не забыв раздвинуть ноги. Первое прикосновение заставило ее вздрогнуть, главным образом от необычности того, что вот она сидит, лаская себя, за столом прямо перед дверью и любой вошедший может ее застать в этот момент. Конечно, он не увидит что происходит под столом, но она-то знает! Пальцы плавно скользили вдоль увлажнившейся щели, возбуждение росло, а никто так и не приходил. Впрочем, Марине Петровне для удовлетворения достаточно было того, что такая возможность просто есть. Бедра начинали непроизвольно покачиваться навстречу руке, лицо горело а мысли обволакивало туманом когда дверь таки хлопнула. Замыленным взглядом Марина Петровна разглядела перед собой парня с девушкой. Девушка протягивала книгу, а ее кавалер лениво вертел головой по сторонам. Не вынимая руки из трусиков, разве что прекратив активные движения, одной правой она приняла книжку, нашла карточку и сделала в ней отметку, всей промежностью ощущая замершую между бедер ладонь. Ей казалось, что девушка, да и парень тоже, догадались, чем она там занимается под столом. Еще немного, и Марина Петровна кончила бы прямо так, не двигаясь, но пара, сдав книжку, ушла. Сразу после этого рука в трусиках пришла в движение и несколько раз судорожно дернув тазом, Марина Петровна непроизвольно стиснула бедрами пальцы. По телу прокатилась горячая волна наслаждения, берущая начало в паху и окончательно помутившая сознание.

Приведя себя в порядок, Марина Петровна без приключений досидела до конца рабочего дня. Дома Антону, как выяснилось, стало заметно лучше. Не иначе - подумала она - от моего вчерашнего лечения всеми доступными методами. Она даже немного пожалела об этом. Нехорошо, конечно, желать ближнему своему болеть подольше, но вот если бы парень оставался в том же состоянии, что и вчера, Марина Петровна непременно бы повторила обтирания вместе со всем, что за этим последовало. Увы, но парень пребывал в сознании, хотя и был все еще слаб. Из-за этого лечение получилось традиционно-консервативным - Антон был всего лишь накормлен ужином и таблетками.

Ближе к вечеру в дверь позвонили. Марина Петровна, недоумевая - кого это принесло в поздний час? - открыла, увидев перед собой почти точную копию квартиранта. Такой же длинный и тощий, только с буйной вьющейся шевелюрой и в очках.

— Простите, а Антон здесь живет?

— Живет. А что?

— А можно мне к нему? Меня Федор зовут, мы учимся вместе...

Вообще Марина Петровна еще при заселении оговаривала, чтобы никаких компаний в доме не собиралось. Антон до сих пор исправно придерживался этого правила. Но сегодня, так и быть, получился особый случай. Если болезнь не позволяет парню выйти из дома, то пускай уж принимает гостей у себя. Тем более Федор этот вроде приличный с виду, и, что немаловажно, вежливый. Марина Петровна проводила Федю в комнату квартиранта и занялась своими делами. Впрочем, через час посетитель ушел.

— Антош, кто это был? - на всякий случай поинтересовалась она.

— Федька это, учимся вместе. Ну и вообще... друг.

— А откуда он? Наш, местный?

— Не, в общаге живет. Раньше мы с ним в одной комнате были, а теперь вот я здесь, а он все еще там.

— Понятно. Не забывает, стало быть, больного друга.

— Ага.

Уходя на работу, Марина Петровна заглянула к квартиранту. Тот уже не спал.

— Антош, ты сегодня никуда не ходи. - посоветовала она. - Ты еще больной, даже если и чувствуешь себя лучше. Еще осложнение какое-нибудь схватишь.

— Скучно же... - пожаловался парень.

— Терпи. Книжки читай, телевизор смотри.

— Так у меня телека нет.

— А, точно! - спохватилась Марина Петровна. - Ну так у меня есть. Можешь смотреть, я разрешаю.

Хозяйка ушла. Антон, несмотря ни на что, скучал. По телеку, как водится, с утра шла муть для домохозяек, интересных книжек не оказалось, а просто валяться в постели второй день было невыносимо. Он побродил по квартире, два раз попил чаю и в конце концов оказался в хозяйской спальне. Нехорошо, конечно, без спроса вторгаться в чужое жилище - объяснил он себе свой поступок - Но я же не со злого умысла, а только так, посмотреть. От нечего делать. Впрочем, как и в прошлый раз, ничего особенного он там не увидел. Обычная спальня обычной женщины. Интересно - подумал Антон, поднимая валяющиеся на стуле колготки. - Они в самом деле греют? Прозрачные же, толщина - тьфу, чему тут греть? А ты сам попробуй - внезапно родилась мысль. - Чего проще-то - возьми и надень, сразу все узнаешь.

Удовлетворяя любопытство, Антон разделся до трусов. Посмотрел на себя в зеркало, хмыкнул, сообразив что трусы семейного типа с колготками не очень совместимы и снял их тоже. Подумал еще немного, снова хмыкнул, решив, что раз уж затеял такое - то развлекаться надо по полной и полез в ящик с женскими трусиками. Вскоре он уже оглядывал себя в зеркало. Трусики оказались маловаты, резинки перетягивали ягодицы. Колготки плотно облегали ноги и зад. Спереди выделялся бугор, выдавая мужское начало под женской одеждой. Непорядок - решил Антон. Член с мошонкой пришлось затолкать между ног. Тесные трусы пришлись как нельзя кстати, зафиксировав хозяйство в этом положении. Теперь похоже! - глянул парень в зеркало. Спереди колготки гладко обтянули белые трусики и лобок под ними, плавно закругляющийся до места, где начинались ноги. Зад, правда, худоват... - подумал он. - И ноги тоже. Странно, вот Марина Петровна далеко не толстая, но у нее ноги как-то более округло смотрятся. И попа, наверное, тоже. Антон попытался представить, как может выглядеть хозяйкина попа, исходя из доступных ему данных. Данных не хватало. Возможных вариантов получалось с избытком, но если прикрыть их скрадывающим подробности халатом, в котором парень чаще всего и видел хозяйку, то подходили все. Несколько раз мысленно раздев и одев Марину Петровну, Антон понял, что его член за это время разбух и вытянулся, пытаясь встать. Небольшой шажок в сторону нарушил хрупкое равновесие в трусиках и ствол выпрямился, а головка выскочила из трусов вниз. В зеркале было видно, как под колготками вдоль бедра стремительно вытягивается и твердеет мужской орган.

Антон не стал противиться естественной потребности. Расположившись тут же, на хозяйской кровати, приспустил колготки, вытянул из-под трусиков сбоку член вместе с мошонкой и приступил к делу. Перед закрытыми глазами крутилась квартирная хозяйка, сначала в белье, а потом совсем голой. Рука задвигалась быстрее, Антон засопел, сжимая другой рукой яйца и выстрелил спермой себе на грудь.

Марина Петровна, вернувшись домой, застала квартиранта сидящим перед телевизором. Что характерно, парень, судя по виду, не просто убивал время, а смотрел с явным интересом.

— Ну, что там? - кивнула Марина Петровна на экран, присаживаясь рядом после переодевания, умывания и прочих обязательных дел.

— А? - мельком взглянул на нее Антон. - А, это... тут интересно. Про гипноз.

Передача и впрямь оказалась любопытной. Не попса какая-то - вполне себе научный фильм по серьезному каналу. С нормальными экспертами, документальными съемками и статистическими данными. В общем, интересно и познавательно. Жалко только, что Марина Петровна пропустила первую половину.

— Антош, а ты в это веришь? - спросила она, когда передача закончилась.

— Я? Конечно, а почему нет?

— Как-то это... слишком фантастично.

— Нет, почему, нормально. Здесь ведь нам самых-самых талантливых показали, они всю жизнь этим занимаются, повышают квалификацию, но их во всем мире десяток, может, наберется. Вполне может быть что это правда.

— А остальные тогда что, шарлатаны? У нас вон чуть не на каждом столбе объявления - кодирую с помощью гипноза, лечу с помощью гипноза...

— Скорее всего. А может кое-что и умеют, но так, по мелочи.

— Не знаю... Мне кажется, как-то много их. Неужели это настолько просто? Даже чуть-чуть?

— Ну на начальном уровне может и просто. Марина Петровна! - повернулся к ней Антон. - А давайте сами попробуем?

— Да ты что... мы же не умеем...

— А что там уметь? Мы примерно видели как это делается. Не получится так не получится.

После недолгих уговоров Марина Петровна согласилась. Только потому, что ни на грош не верила в успех. Первым подопытным стал Антон. Расслабленно развалившись в кресле, он смотрел на качающийся перед глазами блестящий кулончик Марины Петровны, монотонно бормотавшей положенные фразы про расслабление, сонливость, тепло... Антон честно старался не сопротивляться внушению.

— Нет, не получается... - в конце концов разочарованно признался он.

— Может я что-то не так делаю?

— Кто его знает.... - парень поднялся из кресла. - Или я трудновнушаемый... Садитесь теперь вы, Марина Петровна.

Ничего не выйдет - думала она, усаживаясь поудобнее. - Баловство все это. Антон раскачивал кулон у нее перед глазами, монотонно повторяя “Вы расслаблены.... Вам тепло... Веки тяжелеют...” и тому подобную ерунду. Марина Петровна сидела, смотрела перед собой и не чувствовала никаких признаков. А какие они вообще должны быть? Не помню, по телеку об этом говорили или нет? Она попыталась вспомнить.

— Ваши веки тяжелеют. Глаза закрываются. Вы спите... - бубнил Антон.

Марина Петровна, занятая вспоминанием этих чертовых признаков, автоматически закрыла глаза.

— Вы спите... Крепко спите... Пока я вас не разбужу... - последний раз пробормотал Антон и замолк. Что, надоело? - хотела спросить Марина Петровна, но вдруг услышала, как парень обескураженно прошептал:

— Получилось....

А что, наверное со стороны похоже. - подумала Марина Петровна - Сижу не шевелясь, глаза закрыла. Сказать что ничего у него не вышло? Нет, погожу... интересно же что он теперь сделает... Оправившийся от удивления Антон продолжил:

— Марина Петровна, вы меня слышите?

— Да.

Она пыталась говорить монотонно и безэмоционально, так, как это было по телевизору.

— Вы спите?

— Да.

— Хорошо. Когда я скажу “Все, просыпайтесь” вы проснетесь и забудете все, что происходило до этого момента.

— Да.

— Встаньте.

Марина Петровна встала. Антон, видимо не до конца еще веря в успех, приказал:

— Повернитесь. Поднимите ногу. Выше. Руки в стороны.

Она все выполнила. Пусть пока думает что она в трансе. Если что, всегда можно сделать вид что по неизвестной причине внезапно очнулась. Парень долго молчал, решаясь на что-то.

— Повернитесь ко мне. Расстегните халат...

Вот оно. - в мыслях усмехнулась Марина Петровна. - Этого следовало ожидать. Ну и как мне теперь быть? Как приличная женщина делать это я, конечно, не должна, но... Марина Петровна почувствовала как внизу у нее зарождается горячая волна и решила - пусть. К тому же сейчас она вроде как бы и не она, а человек, подчиняющийся приказам извне. В предвкушении того, что сейчас она продемонстрирует свое обнаженное тело постороннему мужчине ее наполнило неведомым раньше трепетом. Едва заметно подрагивающими руками она расстегнула все пуговицы. Халат распахнулся, открывая Антону маленькую грудь в жестких чашечках лифчика и простые белые трусики.

— Снимите халат. - приказал он после долгой паузы, все еще не очень веря в то, что видит.

Антон с трудом сдерживал дыхание... Только бы не спугнуть, не испортить, не разрушить это ее состояние. Он искренне верил, что у него получилось. Вон, все выполняет. И халат сняла, оставшись в одном белье. Класс! Попа в самом деле хоть и небольшая, но приятно-округлая. А трусики и ей вроде маловаты. Ягодицы тоже резинками перетянуты. И спереди... спереди тоже. Даже складочка просматривается между ног. Антон облизнул пересохшие губы. Рука сама скользнула в трусы. Взглянув на зажмуренные глаза Марины Петровны, он вытащил член, привычно обхватив ладонью, перевел взгляд ниже, туда где сходились ноги и принялся дрочить.

— Повернитесь. - командовал он. - Наклонитесь. Ниже. Ноги расставьте.

Вид наклонившейся женщины сзади превзошел ожидания. Он приблизился, присел, вглядываясь в промежность. Губки обрисовывались со всей отчетливостью. По краям из-под трусиков выбивались редкие длинные волоски. Антон еще быстрее задергал член.

Ух ты! - чуть приоткрыв веки, Марина Петровна увидела как из штанов показался знакомый ей мужской орган. Длинный, твердый даже с виду, с блестящей темно-красной головкой. Рука парня пришла в движение. По следующей команде она повернулась и наклонилась. Неужели он меня сейчас...!? - испугалась она. - Хотя трусы снимать не сказал... Она услышала, как парень приблизился, замерла в ожидании... Дотронется или нет? Нет. Сзади раздавалось сопение и шуршание руки по члену. Смотрит и мастурбирует! Через минуту Марина Петровна поняла, что это ее возбуждает. А через две - что еще немного, и Антон увидит на трусиках мокрое пятно.

До этого, однако, не дошло. Парень сзади запыхтел и кончил. Тяжело поднялся, сказал:

— Одевайтесь.

Марина Петровна снова взглянула на него сквозь ресницы. Член в его руке не уменьшился, но явно стал мягче, свободно покоясь в ладони. Антон проследил, чтобы халат оказался одет и застегнут как было, велел сесть в кресло и ненадолго вышел. Вернулся уже в приличном виде и потряс ее за плечо:

— Все, Марина Петровна, просыпайтесь.

Женщина распахнула глаза и сделала удивленное лицо:

— Ой, что это было?

— Получилось, Марина Петровна, получилось!

Лицо Антона выражало совершеннейший восторг.

— И... как?

— Все точно как должно! Сначала вы заснули...

— А потом?

— Ну... я вас попросил встать, повернуться.... Вы правда ничего не помните?

— Правда.

— Ну так вот... Вы все выполнили.

— А дальше? - прищурилась Марина Петровна.

— Дальше... дальше я попросил руки поднять, шагнуть... ну все такое...

Антон опустил глаза.

— Что “такое”?

— Все, Марина Петровна. Больше ничего.

— Понятно.

Марине Петровне и в самом деле было понятно. Что он делал, она и сама знала. А так же что он ни за что не признается в том, о чем умолчал. Ну да это было ясно с самого начала. А еще у нее настойчиво ныло между ног. Возбуждение не отпускало. Сладкая тяжесть внизу живота, возникшая, когда она стояла в непристойной позе перед молодым парнем, только усиливалась. Если бы не Антон, она бы уже валялась на кровати с рукой в промежности, но сначала пришлось дожидаться, пока придет время спать. Она сидела с книгой в руке, делая вид что читает и сжимала бедра, прислушиваясь к расходящейся от этого по телу горячей волне. Когда квартирант наконец закрылся в комнате, предварительно пожелав ей спокойной ночи, она вихрем метнулась в ванную, а затем в постель, сбрасывая одежду. Раздвигающий губки палец заставил ее задрожать. Нет - решила она - Сегодня я устрою себе оргию!

Обычно Марина Петровна обходилась простой стимуляцией клитора, в редких случаях вставляя в вагину пальчик. Но иногда, когда была слишком возбуждена, делала то, что привыкла называть для себя оргией. На случай, если тело требовало глубокого проникновения, Марина Петровна, стесняющаяся не только зайти в интим-магазин, но и краснеющая просто проходя мимо него, имела в шкафу маленький тонкий коврик из вспененного полиэтилена. Как однажды выяснилось, если скатать его в рулончик, а сверху натянуть презерватив, то получалось близкое подобие члена. Сейчас она, закончив раскатывать скользкое резиновое изделие на толстенький цилиндр, снова заняла позицию на постели. Раскинув согнутые ноги, она выдохнула и толкнула цилиндр в себя. Забытое ощущение толстого предмета во влагалище заставило ее ахнуть сквозь зубы. Рука продолжала толкать имитацию члена внутрь, хотя он уже плотно упирался в глубине. Марина Петровна перехватилась поудобнее и принялась трахать себя, тихо постанывая. Затем сменила позу, повернувшись на бок и поджав ноги. Потом встала раком и, удерживая упертый в постель цилиндр вертикально, ерзала на нем, подкидывая зад, пока не кончила. Устав, она снова приняла позу на спине и трахая себя, другой рукой дотянулась до клитора, завершив все еще одним оргазмом.

Класс... - расслабленно думала она, отдыхая. Влагалище еще подергивалось, медленно выдавливая оставленный в нем предмет. Такого удовольствия Марина Петровна не получала давно. Честно сказать, она вообще не могла припомнить, когда такое было. Неужели это только от того, что меня сегодня внимательно рассматривал молодой парень? - спрашивала она себя. Однако других причин не находилось. Сколько она ни вспоминала, по всему выходило именно так. И вообще, если уж на то пошло, с тех пор как у нее поселился квартирант она стала слишком часто мастурбировать. Да-да, точно! Именно с тех пор! И даже оргазм стал как-то ярче! Боже, что со мной происходит? - вздохнула Марина Петровна. Вздох получился искренний, но не очень печальный. А в библиотеке что я творю!? - вздохнула она еще раз. - Ох, не к добру это...