Шел второй месяц нашего с Нинкой отдыха на Черноморском побережье Кавказа. К этому времени, Нинка и я, мы оба уже приобрели темно бронзовый загар на всем своем теле. В отличие от местных, у которых загар быль лишь только на шее и на руках ниже локтя, наши тела были равномерно покрыты во всех местах в том числе и под плавками.

Когда нам наскучило отдыхать в Сочи, мы, недолго думая просто сели в рейсовый автобус и принялись исследовать менее населенные дикие места вдоль побережья Черного моря. По счастью финансовые проблемы над нами больше не довлели и даже если бы они возникли, мы всегда в запасе имели простой и надежный способ их решить. Лето было в самом разгаре и количество понаехавших отдыхающих просто зашкаливало. Именно поэтому мы старались сторониться крупных городков предпочитая отдыхать дикарями в маленьких поселках с труднопроизносимыми названиями типа Дэдэркой. Однако и в подобных тихих местах нам вскоре надоедало, и мы продолжали наши исследования побережья продвигаясь постепенно на север пока мы не оказались в городе Туапсе, где мы решили пожить несколько дней.

В этот пасмурный день было ясно что идти на пляж нету смысла и поэтому мы с Нинкой решили просто прогуляться по портовой набережной и поглядеть на громадные суда, пришвартованные к многочисленным причалам. Нинка выглядела как обычно сногсшибательно в своем цветастом топике и короткой широкой белой юбке, весело трепещущей при ходьбе на ее крутых бедрах. Когда неожиданные порывы ветра периодически задирали края ее тонкой материи, оголяя при этом Нинкины белые трусики, она автоматически изображала скромницу, и с обиженным выражением на лице, поправляла свою расшалившуюся юбку, прикрывая свою загорелые ножки.

Мы забрели на один из самых длинных пирсов к которому швартовались, кажется, самые крупные суда в гавани. Когда мы проходили возле довольно большого эсминца, Нинка остановилась и зачаровано стала рассматривать огромный корабль, медленно облизывая свое мороженное. Дежурный матрос на сходнях с интересом разглядывал Нинкину фигуру.

— Эй служивый, можно я покажу моей сестре ваше судно, - громко крикнул я матросу. Нинка с удивлением и восхищением уставилась на меня.

— Не положено. Это военный объект. – грубо отрезал тот и почему-то обиделся.

— Ну пожаааалуйста! – заканючила Нинка жалобным голосом обращаясь к молодому парню. – Я вам подарю мое мороженное.

Парень вдруг неожиданно покраснел и смутился. Он смотрел мимо протянутой Нинкой руки с мороженным на ее выпуклые груди. Нинка как обычно была без лифчика и ее твердые соски рельефно отображались на ее тонком летнем топике.

— Нинуль, пошли отсюда. Видишь же солдат на карауле и не может нарушить приказ, - сказал я и медленно потянул упирающуюся Нинку прочь от судна, глядя при этом на матроса. Матрос с тоскливым и голодным взглядом пожирал Нинкину фигуру. Я понимал, что мысленно он ее уже полностью раздел. Ему явно хотелось, чтобы моя сестра еще немного тут постояла. Вдруг он судорожно сглотнул воровато оглянулся вокруг.

— Постойте, дайте мне попробовать ваше мороженное. – Раздался его неубедительный голос.

Переговоры с матросом длились не долго. Он не столько хотел мороженное сколь хотел исподволь попялиться на мою аппетитную сеструху. Именно поэтому он настаивал, чтобы он нас сопровождал во время экскурсии.

Чтобы сильно не отсвечивать, я решил сражу увезти Нинку подальше с открытой палубы внутрь машинного отделения, где по моим прикидкам не должно было находиться много служивых. Я был знаком после армии с техникой и стал показывать сестре разные машинные агрегаты специально показывая труднодоступные места так, что ей приходилось либо приседать широко расставляя ноги, либо перекидываясь через перила, наклоняться вперед и выпячивать попу так, что ее юбка задиралась приоткрывая ее белые трусики. Я делал это каждый раз, когда матрос и его другой товарищ оказывались сзади нас. Краем глаза я видел, как они таращатся на Нинкины прелести. Пускай, думал я, потешатся бедолаги. Наверняка не часто им такое выпадает на службе.

Главный механик, по всему виду старослуживый сержант, с руками по локоть в солидоле ковырялся во внутренностях громадной дизельной силовой установки. Когда мы зашли он уже почти заканчивал сборку и собирался запустить мотор. Увидев Нинку, он широко улыбнулся своими белыми зубами.

— Что хочешь поглядеть как поршень ебет цилиндр? – крикнул он. Матросы заржали. Нинка покраснела и молча отвела взгляд от механика. Сержант явно обрадованные своей шуткой ухмыльнулся и продолжил колдовать над установкой, которая через короткое время вдруг неожиданно с громким лязгом ожила и задвигалась. Машинное отделение наполнилось громким стуком и скрежетанием работающего дизеля.

Я подумал, что Нинке сейчас станет скучно и она захочет уйти из этого шумного места, однако посмотрев не нее я удивился ее живому интересу, с которым она рассматривала как металлический поршень с неудержимой силой проникал внутрь круглой полости цилиндра. Туда и обратно. Туда и обратно. Постепенно набирая обороты. Было что-то развратное в этих возвратно-поступательных движениях. «Действительно ебет», - подумал я.

Нинка закусила губу и напряженно дышала, глядя на движения поршня в цилиндре. О чем она интересно думала? Неужели глупая аналогия сержанта оказалась для нее достаточно убедительной и красочной? Неужели она ассоциативно связывала механические движения деталей работающего двигателя с процессом полового акта? А может она представляла себя в виде цилиндра? Может ее возбуждал тот напор, с которым металлический поршень двигался, не останавливаясь?

Я обратил внимание на то, что Нинка, продолжая внимательно рассматривать машину незаметным движением стала ласкать сосок на своей груди левой груди. Можно было подумать, что она просто рукой поправляет лямку от своей сумочки, но при внимательном рассмотрении было заметно, что она большим и указательными пальцами автоматически несильно сжимает выпуклый бугорок соска на своей кофточки. Это становилось уже интересно. Действительно ли она неосознанно себя ласкает? Я подошел к ближе и обнял ее за талию. Нинка вздрогнула от моего прикосновения. В ее диких расширенных глазах читалось желание и похоть. Боже, да она вся дрожала от возбуждения. Неожиданно ее состояние странным образом передалось и мне. Возвращаясь мыслями к глупой аналогии сержанта, я уже понимал, что его слова очень метко попали в эрогенную точку Нинки и разожгли огонь ее страсти. Теперь мне уже его аналогия мне не казалась такой глупой. Прямо сейчас мне хотелось ощутить себя тем самым мощным и безудержным поршнем бешено двигающемся в масляном уюте и тепле тесного цилиндра Нинки.

Я обнял сестру покрепче и, прижав к себе, стал жадно впиваться в ее губы. Она сразу же раскрыла свои уста, пропуская мой язык внутрь. Расставив пошире ноги между моими ногами она прижалась своим передом к моему члену и стала по нему елозить, двигая бедрами. На минуту я забыл, что за нами наблюдают матросы. Я прижал Нинкин зад к теплой поверхности работающего дизеля и почувствовал, как вибрации машины стали сотрясать меня и девушку. Бам, бам, бам. – бил поршень гигантской машины. Вибрации передавались по всему ее телу. Нинка закатила глаза. Ее колени подкосились и мне пришлось ее поддерживать. Она была на гране обморока. Продолжая целовать ее в губы и обнимая ее правой рукой за талию, я левой рукой стал забираться ей под трусики. Пальцы окунулись во влажную теплоту ее влагалища. Интересно, о чем думали окружающие нас матросы?

Краем глаза я увидел странное устройство, присоединённое к коленчатому валу основного агрегата. Видимо это был поршень вспомогательного насоса, который еще не до конца собрали так что цилиндр охватывающий этот поршень просто отсутствовал. Выглядело это как металлический штырь сантиметров 5 в диаметре и длиной где-то 70 см, горизонтально торчащий из груды метала. При этом сей блестящий штырь возвратно поступательно двигался с амплитудой примарно сантиметров двадцать с частотой основного мотора. Мне пришла в голову сумасшедшая идея. Я достал из Нинкиной сумки вибратор и, сняв с него резиновый, в форме члена кожух, нацепил этот кожух на металлический стержень. Это было не просто т. к. стержень двигался в руках. Тогда я заметил небольшой рычаг, изменяющий амплитуду движений поршня. Переведя его в крайнее положение, я заметил, что штырь почти перестал двигаться и лишь только вибрировал в моих руках. Теперь было гораздо проще надеть толстую резинку на стальной поршень. Выглядело это как настоящий трахательный аппарат.

Не показывая мое творчество сестре и продолжая целовать ее в губы, я осторожно переместил ее поближе к вибрирующему резиновому штырю. Прежде чем упереть его к Нинкиным гениталиям, я задрал сзади ее юбку и провел рукой ей между ног. Там все было липко и скользко от женских соков. Одной рукой приспустив ее трусики второй я попробовал направить ходящий резиновый конец ей в половую щель.

Как только незнакомый твердый предмет уперся ей в попу, она мгновенно открыла глаза и испуганно уставилась на меня. Увидев мой улыбающийся взгляд, она немного успокоилась. Я подмигнул ей и стал подталкивать ее ближе к агрегату. Резиновый кожух поршня немного вошел во влагалище Нинки раздвинув в стороны ее скользкие половые губки. Нинка замерла и судорожно схватилась за мои плечи. Я медленно стал наклонять ее вперед так что ее попа стала сильнее оттопыриваться в сторону машины. При этом штырь еще чуть-чуть продвинулся вглубь Нинкиного влагалища. Было видно, что ей не очень просто разместить такой гигантский объект в ее киске, однако ее общее возбуждение и обилие текущей жидкости облегчало процесс проникновения. Мелко вибрирующая болванка неодолимо входила внутрь Нинки преодолевая ее сопротивление. Нинка сосредоточено углубилась в себя прислушиваясь к своим новым ощущениям и привыкая к распирающему давлению между ног. Я продолжал насаживать ее глубже.

В какой-то момент Нинка судорожно сжала руками мои плечи и закусила губу. Я понял, что пока можно приостановить процесс. Взглянув ей за плечо, я заметил, что резиновый кожух дилдо почти полностью погрузился во влагалище моей сестры. Я протянул руку и взялся за рычаг, изменяющий амплитуду движения поршня.

Что-то клацнуло позади Нинки и металлический штырь пришел в движение. Поначалу движения были неглубокие. Мне не хотелось так сразу причинять боль своей сестре. Нужно было чтобы она достаточно хорошо возбудилась. Я взялся за Нинкины груди и стал нежно пощипывать ее соски. Она еще сильнее прогнулась вперед, оттопыривая свой зад навстречу коленвалу. Я перевел рычаг на большую амплитуду. Дилдо с чавкающим звуком стало еще глубже проникать почти на всю свою длину в ее влагалище широко раздвигая ее розовые половые губки в стороны. Нинка негромко стонала от блаженства закрыв глаза и обняв мои плечи. Все ее тело качалось в такт проникающих толчков поршня. По ее белому оголенному заду ходили мелкие вибрации. Это похоже механик включил дополнительный генератор, работающий на повышенной частоте. Сам основной двигатель похоже тоже перешел на повышенные обороты т. к. теперь Нинку непрерывно трясло. Железный штырь терзал ее киску бешенными толчками врываясь и разрывая податливое тело. Я перевел рычаг на максимальную амплитуду движений. Нинка страстно сдавила мои плечи, открыла рот и закатила в экстазе глаза.

Я не знал испытывает ли сестра в данный момент боль или нет. Глядя на гигантский размер металлического стержня, трудно было поверить, что такой объект может безболезненно разместиться в гениталиях женщины. Однако лицо Нинки больше выражало ощущение сладостного кайфа чем нестерпимой боли. Я гладил ее волосы пристально вглядываясь в ее красивое лицо пытаясь угадать как скоро накроет ее оргазм.

Через три минуты Нинка стала бурно кончать. Она откинула голову назад и закатила глаза. Полуоткрытый рот извергал сладостный стон. Пальцы ее впились с мои плечи, а напряженное тело мелко подрагивало.

Меня вдруг посетила странная мысль. А что, если не останавливать двигатель и продолжать стимуляции Нинки? Что станет с ее оргазмом? Затухнет он или будет продолжаться? Ведь по идее должна же она рано или поздно устать и перестать так орать от кайфа? С мыслью экспериментатора естествоиспытателя я взглянул на часы и засек время и продолжил наблюдать Нинкину реакцию.

Нинка очень интенсивно кончала минуты три, в течение которых она, зажмурив глаза и исказив сладостной гримасой лицо, напряженно содрогалась всеми мускулами тела издавая томный протяжный стон. Но вот ее стон стал становиться тише, а движения тела менее напряженные. Она открыла глаза и взглянула на меня лучезарным взглядом чистого счастья. Лицо ее улыбалось невинной улыбкой. Я улыбнулся ей в ответ и стал снова пальцами теребить ее немного размякший клитор.

Нинка недоуменно взглянула на меня как бы спрашивая «может быть хватит?». Я успокаивающе улыбнулся ей мысленно прося «давай еще!». Она догадалась о моей затее и прикрыв глаза углубилась в себя.

Все-таки механический двигатель — это не человек. Человек, когда кончит обычно ослабевает и хочет отдохнуть. Его член становится менее твердым, а движения замедляются. Машина же может работать пока в нее поступает топливо. А если топлива много, то машина может трахать мою Нинку практически бесконечно.

Я подкрутил ручку оборотов, чтобы еще чуток поднять частоту осцилляций поршня. Нинка сосредоточенно готовилась ко второй волне оргазма. Лицо ее было очень серьезным и выражало ту предельную концентрацию, которую наблюдаешь у человека, когда он, например решает контрольную по математике. Мысли где-то далеко и внешний мир практически не существует. Только я-то знал, что Нинка вовсе не решает в данный момент никакой задачи по математике. Стоя в позе раком со вставленным и половую щель двигающимся механическим штырем невозможно решать никакой умственной задачи. Можно лишь только отдаваться эфемерному ощущению приближающегося кайфа.

Я снова стал нащупывать Нинкин клитор. Распухшее горячая выпуклость приятно скользила между моими пальцами. Нинка положила голову мне на плечо и стала тяжело дышать мне в ухо. Второй пик был уже где-то рядом. По Нинкиной колышущейся попе ходили мелкие волны, вызванные содроганиями стержня. Дыхание Нинки становилось чаще. Я со всей силы надавил на Нинкин низ живота прижимая клитор к бешено колеблющемуся дилдо. Нинка резко дернулась и замерла в странном спазме. Все ее тело напряглось, а дыхание на секунду пропало. В тишине я услышал скрип ее зубов.

Вторая волна оргазма неотвратимо нахлынула на стонущую девушку полностью утопив в потоке страсти последние остатки ее рассудка и порядочности. В этот момент она была похожа на настоящую суку, изнывающую и стонущую от неимоверного кайфа. Вой оргазма, казалось, заглушал шум двигателя. Бешенный взгляд смотрел мимо меня куда-то вдаль, в бесконечность. Растрепанные волосы слиплись на лбу от пота. Она была настоящая дикая самка. Самка, желающая интенсивной и необузданной ебли. Я решил не останавливать двигатель и наблюдать что будет дальше.

Волны третьего и четвертого оргазма были очень похожи друг на друга и время между ними было довольно коротким как будто Нинка выходила на некое новое стационарное состояние непрерывного принудительного оргазма. Возможно, она даже и хотела бы остановиться, но вышедшие из под контроля ее природные похотливые инстинкты явно подавили ее волю и разум, не давая ей опомниться, осознать себя и остановить всю эту вакханалию.

После ее пятого оргазма я вдруг, совсем рядом заметил похотливо улыбающегося главного механика. Я так увлекся Нинкой, что совсем забыл про мужчин вокруг. Механик стоял позади Нинки, и задумчиво разглядывая ее голый зад, с восхищением наблюдал как металлический вал проникал в половую щель страдающей девушки. Мужчина, засунув руку в карман, быстро надрачивал свой член. Я обмакнул свой палец в черном солидоле, и, задрав Нинкин топик, написал на ее белой спине надпись: «500 р». После этого я пририсовал стрелочку, указывающую на ее анальную дырочку. Механик недоверчиво посмотрел мне в глаза. Я утвердительно кивнул и ухмыльнулся. Выведем ка Нинку на новый уровень удовольствий.

Механик, не долго мешкая быстро скинул с себя рабочую робу и оказался абсолютно голым в черных носках. Его длинный член как сучек на стволе дерева задирался вверх и подрагивал от нетерпения. Мужчина с ловкостью обезьяны быстро забрался ногами на двигатель и оказался сверху Нинки. Затем он присел на корточки и направил руками свой эрегированный член прямо ей в розовую анальную дырочку. Немного размазав залупой солидол вокруг дырочки, он извернулся в необычной позе и стал проталкивать головку своего довольно крупного члена в Нинину попу.

Даже не знаю заметила ли Нинка что в ней теперь два объекта? Глаза ее оставались закрыты. Даже если она и вскрикнула в этот момент, то шум дизеля заглушал все другие звуки. А может она была так увлечена неотвратимыми движениями машины, что даже не заметила, что в ней теперь было дополнительно к резиновому дилдо еще и живое тело механика. Механик же скрючился над Нинкой словно богомол над жертвой. Он обхватил своими костлявыми руками Нинкину податливую попу и остервенело двигал своими бедрами, вгоняя свой член в ее анальное отверстие и пытаясь попасть в фазу с двигателем поршень которого бешено рвал и терзал девичье влагалище. Лицо механика светилось счастьем.

Нинка теперь явно корчилась в преддверии шестого оргазма. Расставив ноги широко в стороны и прогнувшись в позе раком, она держалась за мои плечи и содрогалась в хаотичных конвульсиях. Сзади нее трудились механик и его двигатель. По ногам ее текла вязкая жидкость из промежности. Лицо ее искажало болезненное наслаждение. Она громко стонала во все горло заглушая даже шум дизеля. Я стал рукой нащупывать спереди ее затвердевший скользкий клитор. Найдя его, я безжалостно сдавил чувствительную плоть своими пальцами. Тут Нинка совсем обезумела и резко двинув бедрами, почти полностью села на двигатель с торчащим из него штырем. Металлический вал с надетым на него резиновым членом полностью скрылся в складках ее половой щели. Как это все могло в ней уместиться? Я чувствовал пальцами неукротимые движения твердого штыря внутри ее влагалища. Я осязал сладостные схватки ее гладкой мускулатуры. По ее животу ходили мелкие хаотичные судороги. Я понимал, что Нинка сейчас испытывает момент космического наслаждения.

Механик сверху начал кончать и вынув член стал разбрызгивать свою сперму на спину обезумевшей Нинке. Я посмотрел на матросов. Они в расширенными блестящими глазами глядели на Нинку и тянули мне свои помятые купюры расстегивая свои штаны.

Когда оба матроса и механик кончили по паре раз в Нинку, я думал, что они успокоятся и остынут. Однако видя ее ненасытную страсть к ебле и невменяемое состояние, они стали насаживать ее пиздой или анальным отверстием на разные движущиеся или вибрирующие части узлов судовой силовой установки. Особенно усердствовал главный механик. Я даже и не догадывался, что некоторые детали механизмом можно таким извращенным способом использовать не по назначению. Мне даже пришлось поднять плату до 1000 рублей если больше двух механических болванок одновременно вставлялись в ее влагалище. Если же ее пытались насадить на особенно крупный вал машины, то я уже просил полторы тысячи.

В ход пошли разнообразные движущиеся цилиндрические объекты. Некоторые из них были гладкие, а некоторые ребристые или даже с резьбой. Некоторые утолщались, а некоторые утоньщались. Некоторые двигались поступательно, а другие вращались или вибрировали. Некоторые были мне знакомы, а некоторые были совсем непонятного назначения. Мужчины пихали эти предметы Нинке в пизду и наблюдали за ее очередным экстазом. Ее сладостные страдания их заводили до такой степени, что мужчины, несмотря на то что уже не раз кончали, снова и снова находили в себе силы и демонстрировали хорошую эрекцию. В такие моменты они быстро заменяли механические агрегаты на свои биологические и продолжали акт совокупления с юной обезумевшей девушкой.

Глядя на то, как в какой-то момент воодушевившийся механик с маниакальным остервенением начал заталкивать Нинке во влагалище углекислотный огнетушитель донышком вперед, я начал немного волноваться за Нинку. Сама девушка очередной раз громко кончала и не особо соображала, что творит механик. Она лежала спиной на промасленной телогрейке, наброшенной на генератор. Ее белые трусики одиноко висели рядом на круглом датчике давления. Между ее широко разведенных ног суетились мужчины. Механик обильно намазывал толстый слой солидола на закругленный конец газового баллона и оценивающе глядел на Нинкину половую щель. Один из матросов засунул два больших пальца девушке в пизду и разводил их в стороны стараясь пошире раскрыть ее дырочку и растянуть ее розовые половые губки для принятия громадного металлического баллона. Задача с первого взгляда казалось невыполнимая. Однако я явно недооценивал мастерство и упорство главного механика. Уперев конец огнетушителя во вход Нинкиного влагалища, мужчина удерживая баллон обеими руками сильно надавил им вперед проталкивая его между растянувшихся тонких валиков Нинкиных половых губ. Один из матросов уперся Нинке в плечи, не давая ей скользить по поверхности.

Я с удивлением обнаружил, что красный огнетушитель сантиметров на пять вошел внутрь Нинкиного влагалища и остановился. Механик с новым напором надавил на баллон. Матрос пальцами в солидоле разглаживал девичьи половые губки помогая проникновению. Нинка, сквозь эйфорию своего оргазма начала чувствовать что-то неладное. Она попыталась приподнять свою голову и посмотреть себе вниз между ног. Ее безумный взгляд никак не мог сфокусироваться. В глазах не читалось никакого разумного понимания.

Один из матросов, не давая ей возможности разобраться развернул обеими руками ее голову и стал пихать свой опавший член в ее искривившийся от страданий рот. Нинка автоматически начала сосать хуй матроса. Я снова взглянул Нинки между ног и обомлел. Рукастый механик таки умудрился на половину запихать Нинке в пизду красный огнетушитель. Низ ее живота утолщался как будто она была беремена. Из ее растянутой половой щели выглядывала половина огнетушителя с черным раструбом крана. Мужчина с детской радостью надавил на рычаг и из раструба с громким шумом стал вырываться в атмосферу расширяющийся углекислый газ.

Мне резко захотелось выебать мою сестру. Отодвинув механика, я развернул Нинку на бок и упер конец своего изнывающего члена в ее натруженный сфинктер. Несмотря на то, что я уже не раз до этого трахал сестру в анальное отверстие, в этот раз там было особенно туго. Я еле умудрился протолкать свой член в ее попу. Газовый огнетушитель в ее влагалище явно не давал мне полностью в нее войти. Однако используя в изобилии солидол, а все же умудрился с большим трудом засунуть в нее свой член на всю глубину. Я начал движения бедрами. Ощущения были божественные. Такого сильного сжатия я еще никогда не испытывал. Как-будто на член мой наступил слон. Было и больно, и приятно одновременно. Я взглянул на стонущую сестру. Ей тоже было больно и приятно. Я остервенело задвигал бедрами вгоняя в нее свой член на всю длину. Я чувствовал, что очень скоро кончу, но мне хотелось продлить это приятное удовольствие. В момент кульминации я, обезумев от необычного кайфа, схватился рукой за кран огнетушителя и со всей дури стал пихать его вглубь Нинкиного влагалища. В этот момент я не ведал что творил, полностью отдавшись природным диким инстинктам. Кажется, даже свет померк в моих глазах и я рвал и терзал в безумном экстазе.

Возврат к реальности происходил постепенно. Я сидел на стуле возле сестры и флегматично смотрел ей между ног. Из ее половой щели торчал только кран. Красный огнетушитель полностью погрузился в недра Нинкиной пизды. Интересно было бы увидеть ее лицо.

После того как из Нинки в конце концов вытащили огнетушитель, я думал, что мужчины на этом успокоятся и отпустят мою сестру. Однако распалившаяся фантазия оголодавших на долгих вахтах моряков не знала предела. Один молодой матрос, подсоединив толстый резиновый шланг к вакуумному насосу и приложил другой его конец к Нинкиной груди. Затем он включил вакуум и воздух со свистом засосал ее сосок в шланг. Глаза Нинки округлились от неожиданности. Насос загудел, создавая разрежение воздуха. Через пол минуты матрос с трудом оторвал вакуумный шланг от Нинкиной груди. Я с удивлением уставился на ее красный торчащий сосок. Я и не знал, что соски могут быть такими большими. Видимо из-за сильного разряжения кровь прилила в сосок и увеличила его в объёме. Но самое интересное было то, что подобная процедура также сильно увеличила его чувствительность. Когда я прикоснулся к этому увеличенному соску Нинка резко дернулась, скривила лицо и застонала, не то от боли, не то он наслаждения. Матрос принялся за ее вторую грудь. Я был не против подобной симметрии.

Когда мужчины подобным образом попытались отсосать воздух возле ее клитора, Нинка по началу даже хотела сопротивляться, но потом не справившись с напором матросов лишь просто орала от кайфа испытывая оргазм за оргазмом пока те теребили ее гигантских размеров клитор, не забывая при этом засунуть какой-либо вибрирующий агрегат ей во влагалище.

Точно на знаю сколько часов мы провели машинном отделении. Может быть и пару и может и больше. В конце концов мужчины насытившись потеряли интерес к моей сестре и вернулись к своей службе. Когда я выводил Нинку из недр судна наверх на свежий воздух, ее потное лицо улыбалось сытой и довольной улыбкой. Она правда с трудом переступала с ноги на ногу стараясь не сводить ноги вместе. Держа ее под руку, мы вышли на палубу. Легкий бриз колыхал ее слегка запачканную солидолом и спермой юбку. Сырой топик также прилип к ее телу. Стекающая белесая жидкость блестела между ее бедер. Она уже почти пришла в себя, но по-прежнему еще иногда вздрагивала, как будто спазмы оргазма еще не отпускали.

Я сразу почувствовал что-то необычное на палубе. Кругом суетились и бегали новые матросы, искоса поглядывая на меня, но в основном пялясь на Нинку. Народу на судне было гораздо больше, чем когда мы сюда зашли. До меня не сразу стало доходить что именно не так во всей окружающей обстановки. Вокруг судна кругом было синее спокойное море. Исчез причал с шатающимися отдыхающими. Растворились в синеве огни и краны порта. Мы были с открытом море.

Видимо во время нашей затянувшейся экскурсии по машинному залу судно незаметно вышло из порта. Тот матрос, который нас впустил на судно, дабы избежать излишних вопросов, благоразумно куда-то исчез. В довершение ко всему я увидел, как какой-то серьезного вида офицер движется в нашу сторону.

— Кто вы такие? И как вы попали на военный объект? - строгим голосом спросил мичман.

— Моя сестра хотела посмотреть машинный зал и ей там стало плохо. Мы не заметили, как судно отчалило. – начал было я.

— Кто вас впустил на судно? Это нарушение устава. А может вы шпионы какие! Где ваши документы? – Выдал длинную тираду распаляющийся в гневе офицер.

— Это был матрос какой-то, - неуверенно продолжал я. Было ясно, что на все его вопросы не нужно отвечать сразу. Все равно в гневе он не шибко соображал.

— Что за матрос? Сообщник! Имя! Я вас всех на гаупт вахту упеку! – уже отрыто орал офицер краснея лицом и брызгая слюной.

Ситуация начала выходить из под контроля и сворачивать в невыгодную для нас сторону. Надо было срочно что-то придумывать.

— Товарищ генерал, а вы и вправду сами можете рулить таким большим и красивым кораблем? – неожиданно невинным голосом глупо и не в тему пролепетала Нинка.

Мичман осекся на полуслове и выпучив глаза остолбенело уставился на мою сестру. Нинка наивно хлопала своими ресницами и мило улыбалась своей детской улыбкой. Офицер пристально рассматривал лицо девушки. Взгляд его блуждал по ее волосам, где застыли белесые сгустки мужской спермы.

— Товарищ офицер, мы не шпионы. Мы простые отдыхающие. Случайно попали к вам на судно. Отпустите нас на берег пожалуйста, - вкрадчиво продолжал я пока он пялился на мою сестру.

— На берег?! Да у нас рейд на несколько дней, и мы вернемся назад только через неделю. – немного успокаиваясь продолжал мужчина. – Но просто так вам разгуливать на военном судне я не дам. Придется вас поместить в тюремный трюм. А там потом может еще и допросить придется, - добавил он уже спокойнее.

— А можно вы нас допросите в более цивилизованном месте? Например, в кают кампании или в офицерских кубриках? - нагло обронил я.

Теперь, мичман, опешив от моей наглости уставился на меня. Нужно было срочно находить убедительные доводы, чтобы опять не разозлить его.

— Моей сестре не нравится проводить время в темных и душных тюремных трюмах. Она предпочитает общество молодых офицеров, - развязно продолжал я, обняв мою сестру за талию, а другой рукой обхватив и немного сжав ее грудь так, что ее выпуклый сосок стал топорщится через мокрый топик.

Мичман молча и выпучив глаза следил за движениями моих рук задержав дыхание. Этот момент я несильно ущипнул ее твердый сосок, и она томным голосом негромко простонала, глядя затуманенным распутным взглядом прямо в лицо мужчины. Мужчина подошел к ней вплотную и, по-прежнему глядя ей в лицо, запустил свою руку ей под юбку. Нинка от неожиданности немного дернулась, когда его пальцы нащупали ее влажные и скользкие половые губы. Однако затем она сама раздвинула ноги пошире и стала двигаться к нему на встречу насаживаясь пиздой на его пальцы. Закатив глаза, она начала глубже дышать и издавать легкий стон.

— Хорошая у тебя сестра, - сказал мичман хищно ухмыльнувшись. – Вы оба будете помещены на время рейда в офицерскую кают кампанию. Но имейте в виду, что у нас на судне включая капитана 15 офицеров.

— Мы согласны, - быстро ответил я.

Кают кампания оказалась вполне уютной и просторной. Пока мичман нас туда вел, он, не переставая лапал Нинку, не вынимая руки из-под ее юбки. Встречающие нас матросы стыдливо отводили взгляд от его руки между ее ног. В пустой кают кампании мужчина стразу же загнул девушку раком уперев ее лицом в стол и задрав юбку стал немедленно ее трахать. Нинка развела ноги пошире и выпятив попу стала двигать ее навстречу толчкам мичмана постанывая и явно получая удовольствие от процесса. Она была в хорошем настроении и сильно желала трахаться. В такой позе их застал вошедший в каюту капитан.

— Вот, товарищ капитан! Докладываю! Два гражданских незаконно проникли на корабль. Допрашиваю согласно инструкции. Первая подозреваемая пока молчит, и я применяю стандартную начальную процедуру из корабельной методички, - бодро отрапортовал мичман, приложив руку в фуражке. При этом он не вынимал хуя из Нинкиного влагалища и продолжал свои поступательные движения тазом.

— Хм, двое штатских, говоришь. Ну как посмотрим, - ответил невозмутимо капитан, разглядывая фигуру девушки, - что же я не против и, пожалуй, даже тебе помогу с дознанием, - добавил он и, расстегнув ширинку, достал свой громадный член.

Я вдруг испугался что и меня будут допрашивать согласно их корабельной инструкции. Фиг знает, что у них тут происходить на долгих вахтах в отсутствии женщин. Может они тут все потихоньку предаются неприхотливому мужеложеству за неимением лучшего. Я, конечно, не страдаю гомофобией, но принимать чей-то член в свой зад мне как-то не хотелось.

Видя мое вспотевшее лицо и взволнованный вид, капитан весело засмеялся.

— Да не волнуйся ты. Допрашивать тебя мы не будем. Это у нас морской юмор такой. Не обращай внимание. А вот спутницу твою мы конечно уважим, - весело сказал капитан и направил свою блестящую залупу Нинке в рот. Девушка хищно облизалась и начала нежно сосать капитанский член.

Жизнь с Нинкой среди офицеров оказалась довольно комфортной по сравнению с тем, как я жил в казармах в армии. На период нашего вынужденного пребывания на судне нас поместили в довольно просторную каюту с большим иллюминатором, в который виднелось синее море. Нинка сразу же направилась в душ и через пол часа она снова выглядела как огурчик. Видимо при ней был ее макияж, которым она также не преминула воспользоваться.

В первый же вечер нам устроили банкет с морем выпивки и обилием разнообразных экзотических закусок. Я и не догадывался что армию так хорошо снабжают. Все офицеры весь вечер сальными глазками поглядывали на Нинку, которая сидела между капитаном и мичманом и смеясь пила все тосты в ее честь. Ника раскрасилась как последняя проститутка, но мужчинам это явно нравилось. Самой Нинке похоже тоже очень импонировало сидеть в окружении большого количества серьезных военных, которые, не стесняясь явно старались высказать свои знаки внимания. Глаза ее так и сверкали в полумраке

Я сидел напротив Нинки. Когда она немного раскраснелась от алкоголя, я как бы случайно полез под стол за вилкой. Взглянув на нее из-под стола, я увидел, что ее колени услужливо разведены в стороны, а оба офицера копошатся своими волосатыми пальцами в ее гениталиях. Ее трусики валялись тут же на полу. Выбравшись наружу, я увидел, что капитан теперь уже в засос целует Нинку, а та, закрыв глаза гладит его рукой по волосам. Руки мичмана в этот момент уже шарили по голым грудям девушки. Все офицеры повставали из-за стола предчувствуя веселый вечер поглаживали через штаны свои растущие члены. Вечер обещал был долгим и насыщенным.

На меня вдруг неожиданно накатила тошнота. Как оказалось это были первые признаки морской болезни. Но тогда я подумал, что надо просто выпить побольше алкоголя. В результате я очень слабо помнил остаток вечера. Очнулся. Голова трещит. Лежу на жесткой кровати. Скрипит дико. Ничего не помню. Нет сил пошевелиться. Мутит и все ходит ходуном. Рядом вздохи и стоны. Горячее дыхание чувствую на своей щеке. Кто это? С трудом открываю глаза. Все плывет. В полутьме вижу перед собой лицо сестры. Потное измученное словно в лихорадке. Она прерывисто дышит. Рядом. Глаза закрыты. Спит. Ее голова елозит по подушке туда и сюда, как будто у нее ночной кошмар или она бредит во сне. А может просто кто-то теребит ее за плечо, пытаясь разбудить? Долго толкает. Она стонет. Что-то темное склонилось над ее лицом. Волосатые пальцы обхватили ее скулы и поворачивают лицо ко мне боком. Чья то морда толстая и потная впивается ей в губы. Долго сосет ритмично содрогаясь. Потом хрипит и бьется в судорогах. Тишина. Кровать застыла. Темная фигура отходит от кровати. Новая тень. Кровать прогнулась.

Новый приступ тошноты и я забываюсь в ночном кошмаре. Потом сквозь туман слышу возню и шепот. «Нет... не могу больше... хватит... мне так больно... осторожно... не надо вдвоем сразу... тише, он проснется...». Скрип кровати и звуки слюнявых поцелуев. Копошение. Потом быстрые, очень быстрые движения в конце. Хрипы и стоны. Тишина. И все повторяется с начала. Сколько их было сегодня ночью? Долгие скрипы. Долгие стоны и качания каюты.

Утро туманное. Нинка в помятой юбке и топике сидит на кровати возле меня и сочувственно – виновато глядит мне в глаза. Лицо припухшее извиняющееся. Взрыв смеха мужских голосов из соседней каюты. «Я не знаю, ты спал пьяный или больной. А они меня не отпускали и насиловали всю ночь прямо на нашей кровати рядом с тобой. Я не хотела, но они настаивали. Я держала тебя за руку. Ты был не в себе. Мне было больно и противно от их спермы и слюней. У меня были оргазмы. Особенно когда их было двое одновременно. Сначала были офицеры. Потом им надоело, и они стали приглашать матросов. Брали с них деньги. Оставили часть нам. Говорят, мы еще не скоро вернемся в наш порт» Она тянет мне пачку замусоленных банкнот. Зачем мне все это знать?

Снова тошнота и головокружение. Пью какую-то жидкость. Не помогает. Пробую уснуть. Лицо сестры все более и более измученное. Все ее тело в синяках и ссадинах. Какие-то пьяные матросы ее лапают среди бела дня пока она сидит рядом со мной. Валят ее на кровать тут же и долго, долго ее насилуют по очереди или одновременно. Один матрос, другой, третий. Я сбился со счета. За спиной у склонившегося мужчины я вижу очередь из других. Все это у меня на глазах. Но нет сил встать и остановить их. Она уже измучена и устала. Дайте ей хоть день отдохнуть. Новые матросы. Сколько же их на корабле? Несколько членов у нее во рту. Стараюсь взглянуть вниз. Там тоже несколько членов между ее ног. Все какие-то огромадные и с татуировками. Иногда она все же кончает и громко стонет, извиваясь на членах матросов. Те входят в раж и все каюта шатается. Вся простыня мокрая от спермы. Сколько из было сегодня? Наверно уже весь экипаж эсминца побывал в нашей каюте. Привиделось ли мне лицо главного механика или это мой бред.

Кажется, Нинка пытается сделать мне минет. У меня не стоит. Голова кружится. И тошнота. Сколько дней мы уже тут? Я потерял счет. Потные тени матросов. Потное измученное лицо Нинки. Ее стоны и просьбы оставить ее в покое. Скрип кровати. И нависшие над ней тени. Ее бурные истощающие оргазмы. И этот ужасных запах пота и спермы. Ее ебут одновременно втроем на нашей кровати. Двое засунули члены в ее растянутое влагалище, а один трахает ее в анал. Боже! Какой странный синюшный цвет у ее гениталий. Кровавые подтеки и разорванные капилляры на слизистой коже. Желто серая жидкость сочится из щели? То-ли это сперма, толи это уже гной от инфекции. Потрепанные половые губки выглядят словно мясной фарш. Что-же с ней творили, чтобы довести ее до такого состояния? От этой мысли у меня у самого встал. Может я извращенец какой? Нинка сосет мой член. Я кончаю ей прямо в рот. Она тоже содрогается в конвульсиях оргазма. Кажется больше не тошнит. И нету качки. Это судно перестало качаться или ее перестали трахать?

С трапа корабля глубокой ночью нас сопровождал тот же матрос что нас и встретил. Он с брезгливой физиономией смотрел на грязную и взлохмаченную Нинку. Я был слаб, и она вела меня под руку. Сама при это прихрамывая и не сводя ноги вместе. Он нее плохо пахло. Наверно это был запах пота, спермы, мочи и ее выделений, скопившихся за неделю. Ее юбка и топик были серого цвета и все в разводах. На бедрах были огромные синяки. В кармане у меня, однако была пухлая пачка банкнот. Больше никогда не ступлю на судно, отправляющееся в дальнее плавание если может быть возможность сильной качки.

Продолжение следует