После первой встречи одноклассников, устроенной Эльвирой Павловной в своей маленькой квартирке на краю горрода через погода после выпуска, Федор зачастил к своей бывшей учительнице литературы на чай. Им было интересно друг с другом. Э.П. благоволила умному мальчику, автору блестящих сочинений. Федор же был просто влюблен в учительницу, Молодая женщина выделялась из массы школьных работников. Она, помимо страстной любви к свому предмету и к своей поофессии вообще, обладала рядом несомненных достоинств: пышным бюстом, красивыми ногами, соблазнителной круглой попкой. Кроме того, она была разведена, что вселяло надежды в преподавателей-мужчин. Да и многие старшеклассники мечтали как-нибудь поиметь красотку.

Эльвира Павловна и Федор подолгу просиживали на кухне, попивая чай, непринужденно болтая о том о сем. Тема уборки крыши дачного домика от снега возниклакак-то раз зимой, в виде подначки. Видя желание бывшего ученика во всем угодить любимой учительнице, Эльвира Павловна как-то раз весело, но с некоторым вызовом предложила съездить на дачу ее родителей очистить крышу от снега. Предложение было с энтузиазмом принято.

И вот, в один прекрасный день бывшие ученик и учительница, а ныне хорошие друзья, сидели друг против друга у окна в электричке, Ехать предстояло около часа. Федор и Эльвира Павловна болтали, поглядывая в окно на заснеженный загородный пейзаж. День был действительно хорош: солнце, небольшой морозец. Приключение начиналось весело и непринужденно.

От станции до участка добрались не без труда по заваленным снегом дорожкам. Тропинку к дому пришлось протаптывать в глубоком снегу. Первым делом затопили печку "буржуйку" в одной из комнат, потом отправились на поиски инвентаря. Нашлись подходящая лопата и лестница, по которой Федор забрался на крышу веранды. Началась работа. Снегу в том году выпало очень много, на крыше снег лежал слоем сантиметров тридцать. Работа предстояла в нелегкая. Работать, к тому же, приходилось очень аккуратно, чтобы не дай Бог не повредить шифер лопатой или собственными передвижениями по крыше. Часа через полтора Федор притомился и решил устроить перекур, спустился, зашел в дом. Комната уже нагрелась так, что хотелось раздеться до рубашки, что он и сделал. Эльвира Павловна, тоже в одной трикотажной кофточке и брючках от лыжного костюма, хлопотала у стола, раскладывая немудреную еду, которую частично захватили из дома, частично купили в привокзальном гастрономе.

— Как дела?

— Проходи, ты как раз вовремя, только чайник закипел.

Поели, пересели на одну из кроватей, стоявших в комнате вдоль стен. Федор получил разрешение курить, чем он сразу и воспользовался. Сытые, они сидели рядом, разговаривали. Эльвира Павловна рассказывала, как ее отец своими руками поставил этот дом и сарайчик-баню, все оборудовал, провел свет, воду. Еще речь шла о том, что ее родители предъявляют к себе и другим высокие требования касательно качества проделанной работы, поэтому очень важно выполнить их миссию на отлично, иначе и поругают, и засмеют. Минут через тридцатьФедор почувствовал какое-то беспокойство. Его начала волновать близость любимой учительницы, он уже не мог отвести глаза от ее груди, полноту которой подчеркивал тонкий трикотаж. Женщина уловила перемену настроения еесобеседника. Ее взгляд упал на брюки юноши и она все поняла. Эльвира Павловна запнулась на полуслове, замолчала, нервно поправив кофточку на бедрах. Придвинулась ближе и вдруг сказала чуть осипшим голосом:

— Федя, поцелуй меня.

Федор резко повернулся, сокращая дистанцию, вытянул напряженные губы трубочкой, стал приближаться к лицу собеседницы.

— Нет, так не пойдет - Эльвира Павловна мягко отстранила Федора, закрыв ладонью его рот. Парень категорически не умел целоваться.

Началось обучение, в ходе которого Федор держал Эльвиру Павловну за плечи, а она то обнимала его, поглаживая его спину, то ерошила волосы на голове, то рагивалась до бугра на его брюках. Федор же то и дело испытывал опасение, что его член вот-вот прорвет всю одежду и вырвется наружу, так он был напряжен. Когда этого не произошло, юноша решил пойти ва-банк, осуществить мечту жизни. Он прислонил ладонь к груди Эльвира Павловна, и слегка сжал пальцы, ожидая возмущенных криков и пощечин. Но Эльвира Павловна была как-будто не против, Федору даже послышалось довольное урчание. Две мысли фейерверком взорвались в голове : "Я трогаю любимую учительницу" и "Она мягкая."Он всей ладонью правой руки взялся за левую грудь Эльвира Павловна и стал слегка наминать ее. Больше мыслей не было, только боязнь разрядиться в трусы Урок поцелуев заканчивался, уже перешли к языкам и теперь они, забыв обо всем на свете, просто целовались, обнявшись и массируя тела друг друга через одежду, да Федор уже вовсю мял полную грудь своей бывшей учительницы. И вот, настало неизбежное: Эльвира Павловна, разомкнув объятия, стала быстро-быстро расстегивать свою блузку. Федор просто сидел и тупо смотрел, как обнажается тело женщины его мечты. Сначала показались лямки и лиф голубой нейлоновой комбинации, потом из-под полупрозрачной ткани проступили пышные верхушки грудей, не поместившиеся в бюстгальтер

— Встань, надо застелить кровать - отрывисто бросила Эльвира Павловна. Федор вскочил и тоже стал расстегивать рубашку, а Эльвира Павловна, покопавшись в комоде в углу комнаты, извлекла оттуда ворох свежего постельного белья, отнесла на кровать и стала тщательно застилать ее. Закончив, женщина скинула брюки и, оставшись в комбинации, доходившей внизу до середины бедра, села на край кровати. Наконец-то юноша увидел то, о чем фантазировал в школе, глядя на коленки учительницы, обтянутые тончайшим капроном телесного цвета, приводившие его в необычайное волнение и вызывавшие несбыточные мечты. -Мечты сбываются, - радовался Федор. Теперь нашло подтверждение то, что позволяла предположить узкая юбка в школьные годы - Эльвира Павловна обладала чуть полноватыми, красивыми стройными ногами. Теперь же Федор очень стеснялся своей эрекции. Схватив лежавший на соседнем стуле журнал, он прикрыл им пах. Эльвира Павловна усмехнулась -- Иди сюда -- поманила она к себе бывшего ученика. Федор послушно подошел. Эльвира Павловна вырвала из его руки журнал, отбросила в сторону --Не глупи, чего ты стесняешься? Другие гордятся этим. Так, посмотрим, что там у нас.-- Эльвира Павловна расстегнула ремень, молнию ширинки, спустила брюки вниз, захватив при этом трусы Член, вырвался, как чертик из табакерки, чуть не ударив женщину по носу. Она засмеялась --Красавчик!-- обхватила ствол своей красивой ухоженной ручкой, сжала его --Эльвира Павловна, это опасно-- предупредил Федор. --Ну все, ложимся-- дала команду учительница и, подавая пример, юркнула под одеяло. Федор, скинув ботинки и отшвырнув в сторону брюки с трусами, последовал за ней. Под большим одеялом они заключили друг друга в объятия, продолжили целоваться, Федор продолжил исследовать тело любимой женщины, оказавшейся абсолютно обнаженной -Когда только успела? Он всем телом прижался к Эльвире Павловне, гладил и мял ее груди, целовал, лизал, покусывал крупные отвердевшие соски, вызывая у женщины учащенное дыхание, довольные стоны и урчание. В какой-то момент Эльвира Павловна перехватила руку Федора, положила себе на промежность, плотно прижала, потерла себя его рукой

— -Я думал, это делается по-другому -- неожиданно для себя самого проворчал вслух Федор, после чего услышал рассказ о том, как надо готовить женщину к соитию, про клитор и все, что с ним связано. Это был второй значимый урок в этот день после поцелуев. Наконец, когда все было готово, Федор принял под руководством Эльвиры Павловны нужную позу, а уж она сама направила головку члена в правильном направлении. Член плавно скользнул в теплое влажное лоно учительницы. Она издала легкий стон. Все, свершилось! Федор потерял девственность, причем самым желанным способом, о котором он мечтал посление два года школы. Мечтали, положим, многие, а получилось у него одного! Теперь эта шикарная женщина, любимая учительница стала его. Его счастью не было предела. Когда любовники очнулись от нескончаемых взаимных оргазмов и вылезли из-под одеяля, на улице смеркалось. Теперь уже о продолжении работы речь не шла, да и снега на крыше уже почти не оставалось, так что какие-то очки уже были заработаны. Сверившись с расписанием, выпив еще по чашке чая, они поспешили на станцию. Электричка пришла, на удивление, полупустая, сразу удалось сесть. Федор всю дорогу был в приподнятом настроении, счастливая улыбка не сходила с его лица. Эльвира Павловна, напротив, была задумчива, на ее лице отражалась какая-то шедшая внутри борьба, душевные переживания. В городе Федор проводил Эльвиру Павловну до дома, не отказался зайти на чашку чая, да и остался, как потом оказалось, очень надолго.