Я немного волновалась, отправляясь на плановый приём к гинекологу на восьмом месяце беременности. Признаться, мне уже давно следовало привыкнуть к этим осмотрам, ведь это был уже наш пятый ребенок на подходе, мой и моего мужа, и кроме того, я уже давно не девочка, как - никак, но мне, как говорится, давно под сорок.

Расстегнув снизу пуговицы платья, я сняла туфли, трусики и легла на гинекологическое кресло. Приподняв ноги, поставила их на подколенники и расправила полы одежды, дабы врач мог без помех прощупать мой живот. Гинеколог медленно натянул на руку перчатку, приготовившись провести влагалищное исследование. Затем он попросил меня вытянуть руки над головой, и сделать глубокий вдох. Затем он подошёл ближе и попросил положить руки на подлокотники. К своему удивлению я почувствовала, что он пристегнул их к подлокотникам кожаными браслетами. Возмущённая, я попыталась встать в знак протеста, но обнаружила, что врач успел подсуетиться и быстренько пристегнуть зажимами к подколенникам кресла и мои ноги. Итак, я с ужасом обнаружила, что привязана всеми четырьмя конечностями к гинекологическому креслу!

Сняв перчатку, он прикоснулся к моему животу, долго и нежно поглаживая, потом поцеловал и даже начал лизать, перенося свои ласки на внутреннюю часть моих бедер. Разъяренная, но не в силах бороться в своём положении, не желая рисковать и навредить малышу резкими движениями, я была вынуждена расслабиться, пока он не перестал ласкать меня, чтобы медленно расстегнуть пуговицы, остававшиеся застёгнутыми на моём платье, вплоть до пояса. Теперь он видел моё тело практически полностью обнажённым, за исключением белого лифчика, скрывавшего мои груди. Я думала, что он собирается снять и его, чтобы атаковать мою грудь, но доктор на мгновение отошёл и вернулся, чтобы поставить перед креслом цифровую камеру на штативе. Он включил её, прежде чем снова склониться надо мной. Этого только не хватало, стадии моего унижения собирались снимать на видео!

Гинеколог взял мой лифчик обеими руками и натянул его мне до подбородка. Обычно в моей груди нет ничего особенного (мне сорок лет и четверо детей, всем должно быть ясно, в каком она состоянии?), но на восьмом месяце беременности они набухли, как дыни, на концах торчали острые соски, восставшие из больших тёмных ареол. Он начал их гладить, целовать, зажимать соски между своими пальцами. Мне стыдно признаться, что мои соски моментально восстали и затвердели из-за такого, казалось бы, хамского обращения. Он положил один сосок в рот, начал сосать, и я почувствовала, как его язык прошёлся по нему сверху вниз и обратно, а затем его зубы сжали его. При этом одной рукой он массировал мне другую грудь и пощипывал сосок. Грудь начала наливаться молоком. Гинеколог это понял и сжал мой сосок с ещё большей жадностью. Я закрыла глаза и застонала, когда почувствовала, как первая капля грудного молока попала в рот моего насильника. Он осторожно выпил всё, что вылилось, затем, так же обработал другую грудь. Тут я почувствовала, как его свободная рука опустилась к моему животу, и, погладив мой хохолок, потянулась к клитору. К своему ужасу я поняла, что моя щель была влажной и готовой открыться, так что гинеколог без труда засунул туда два пальца сразу. Он начал двигать ими вглубь, затем, не отрывая пальцев от моего клитора, встал на колени у изножья кресла, перед моими бёдрами. Его язык проник в меня без малейшей возможности с моей стороны сопротивляться, ведь я была прочно привязана к креслу. Я была на грани нервного срыва, слёзы появились в уголках глаз, когда я поняла, что меня, любящую и верную жену моего мужа, отца моих четверых детей, связали и выставили обнаженной перед мужчиной, который мог использовать меня так, как он хотел, и что, самое страшное, мне нравилось то, что он делал со мной. Мой муж, опасаясь навредить ребенку, не прикасался ко мне неделями, признаюсь, я очень скучала, и теперь этот парень лижет мою киску более искусно, чем мой муж когда-либо это делал. Гнев и унижение, которые я испытала, только добавили мне удовольствия. Я сдалась в первый раз, и он почувствовал это, выпивая мой сок, которым стала бурно изливаться моя пизда, так же осторожно, как и страстно, как только что пил моё молоко. Гинеколог сел, чтобы с довольным видом созерцать моё задыхающееся от желания тело, затем подошел к изголовью кресла и исчез из поля моего зрения, оставив меня перед этой проклятой камерой, которая продолжала бесстрастно записывать выпавшие на мою долю испытания. Будучи связанной, я не могла достаточно далеко повернуть голову, чтобы увидеть, что этот безумный гинеколог делает там, за моей спиной, но я слышала, как он раздевается, и попыталась смириться с тем, что подвергнусь еще одному этапу осквернения моего тела.

Он вновь появился перед моим взором совершенно голым, бесстыдно демонстрируя эрегированный член, который, как показалось мне, имел достаточно внушительные размеры, по крайней мере, он точно был гораздо толще, чем член моего мужа. Врач некоторое время поводил им по моей груди и животу, затем встал между моих бёдер и сразу же, без всяких прелюдий, вставил его в мою пизду. Моя киска была ещё хорошо смазана после того, что он со мной уже успел проделать, так что его ствол без проблем полностью вошёл в мою пещерку, несмотря на то, что размер пениса был намного больше, чем у моего мужа. Он начал грубо долбить меня, при этом каждый раз вытягивая свой член из моей пещерки почти полностью, прежде чем снова до конца протолкнуть его обратно в меня. Будучи связанной, я не могла поднять ноги выше или обхватить его за спину, хотя мне очень хотелось это сделать, а вес ребенка мешал мне выгнуть спину и увеличить градус моего наслаждения. Я чувствовала, что моя пизда вот-вот разорвётся, мне было больно, хотелось плакать, и в то же время я начинала чувствовать невероятное наслаждение, которое мне было до сих пор в моей жизни неведомо. Гинеколог заметил это, и заставил меня громко сказать, что я балдею от того, как он меня ебёт, и тут же эякулировал, заливая меня спермой, в то время как я и почувствовала такой мощный оргазм, которого никогда не испытывала с моим мужем.

Он вытащил свой член, вытер его о мой живот, пока я переводила дыхание, и сказал мне, что если я хочу, чтобы он развязал мои лодыжки, я должна отсосать ему. Я кивнула, и он сунул свой немного размякший член мне в рот. Я начала сосать его, как могла, понимая, что моего опыта, приобретённого с мужем, явно недостаточно для такого изощрённого сластолюбца, пыталась возбудить его своим языком, и, к моему удивлению он быстро снова стал очень жестким. Может быть, ему надоели профессионалки, и, как любительница этого дела, я вполне удачно их заменила. Как бы то ни было, в то же самое время рукой мой гинеколог начал щипать мою грудь и ласкать мой живот, волосы и клитор. Это было незадолго до того, как он впрыснул свою горячую сперму мне в рот, заставляя меня пить её и очищать его член до последней капли.

Следом гинеколог развязал мне лодыжки, и я, наконец, смогла вытащить ноги из стремян и немного расслабить затёкшие мышцы, что причиняло мне ужасную боль. Тем временем он открыл ящик стола и, к моему изумлению, вытащил из него пару белых чулок и туфли-лодочки в тон. Он надел их мне на ноги, и, о чудо, они оказались как раз моего размера. Доктор опять пошёл настраивать свою камеру, чтобы сделать, как он сказал, несколько крупных планов моей волосатой киски меж моих толстых ляжек, обтянутых этими чудесными капроновыми чулками, и я даже не задумалась о том, чтобы теперь, когда мои ноги были свободны, сжать бедра или повернуться на бок, лишив его непристойного зрелища, которым он явно наслаждался. Затем он достал из другого ящика красный фаллоимитатор, почти такого же размера, как его член, сел рядом со мной на стул, включил режим вибрации и засунул его в мою киску, толкая туда-сюда. При этом одним пальцем он ощупывал меня ниже, по краям моей дырочки. Я снова начала протестующе стонать, когда доктор вынул фаллоимитатор из моей щели и поднёс его ко входу в мой анус. Доктор медленно втолкнул каучуковый предмет в меня, и я почувствовала, как мой сфинктер расширился, когда он вошёл внутрь на несколько сантиметров, неизбежно растягиваясь, пока чуть почти не разорвался. Боль, вызванная проникновением, которое я перенесла чуть раньше, когда была связана на кресле, не шла ни в какое сравнение с этой. Я кричала, умоляла своего мучителя остановиться, обещала ему разрешить делать со мной всё, что ему угодно, только не это. У меня было впечатление, что мой анус вот-вот лопнет, когда он, наконец, вытащил устройство. Но, к моему ужасу, гинеколог не отказался от мысли использовать меня через этот вход в моё тело. Он взял со стола коробку с какой-то мазью, надел новую медицинскую перчатку, чтобы ввести палец в мою дырочку и обмазать этой мазью стенки сфинтктера. Боль быстро утихла, вскоре я почувствовала, как он продолжает этот процесс уже двумя пальцами, а потом и тремя. Доктор вежливо предупредил меня, что я должна быть готова сейчас к новому проникновению, и снова засунул мне в задницу фаллоимитатор. Устройство погрузилось быстрее, чем в первый раз. Теперь уже в моём обильно смазанном канале ощущение было любопытным, возбуждающим, и его на этот раз нельзя было назвать болезненным или даже неприятным. Скорее, наоборот. С ребенком в моём животе, фаллоимитатором в заднице и гинекологом, снова сующим в меня свои пальцы, на этот раз в киску, у меня сложилось впечатление, что мой живот был заполонён "мужчинами-ворогами" со всех сторон!

Гинеколог сделал паузу на мгновение, чтобы включить свой компьютер, проверяя, могу ли я видеть экран с того места, где я лежала. Он сказал мне, что записал изображения многих пациентов, когда трахал их в этом самом кабинете, и ему хотелось бы показать мне одного из них. На экране закрутился фильм. Он действительно был снят в том же самом кабинете, где мы сейчас находились, и какая-то девушка стояла на полу на четвереньках, раком, пока мой гинеколог трахал её сзади. С ужасом я узнала свою старшую дочь Карину, почти полностью обнаженную, если не считать её сандалий и майки, натянутой выше груди. Доктор начинял её промежность сильными ударами и прибавил звук, чтобы я услышала крики удовольствия, которые она при этом издавала.

— Она пришла попросить меня выписать ей противозачаточные таблетки, — объяснил он. - это, конечно, её право с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать, но всё же я попросил её о нескольких услугах в обмен на обещание, что её отец не узнает о похождениях дочери.

Известие о том, что Карина принимает противозачаточные таблетки застало меня врасплох, ведь я всё ещё была уверена в том, что она девственница, но была настолько загипнотизирована видом моей дорогой дочери, которую трахал, словно собачку, тот самый мужчина, который теперь снова сунул свой фаллоимитатор в мою задницу, обыскивая одновременно пальцами мою киску. Этот негодяй так же бессовестно использовал мать, как он уже успел к тому времени насладиться интимными местечками её дочери. Хотя я и молчала, словно только что проглотила кусов дерьма, но не была в состоянии одновременно отключить слух и была вынуждена слушать его сальные комментарии к фильму:

— Тебе это нравится, да, сучка? Сейчас ты делаешь это, потому что я заставил тебя, но тебе ведь "это" понравилось? Как ты думаешь, твоей маме тоже понравится трахаться со мной? Ты же знаешь, что она тоже моя пациентка? В следующий раз, когда она придёт ко мне, чтобы услышать новости о твоём будущем братишке, я трахну её во все отверстия, даже если мне придется для этого привязать её к креслу. Но я уверен, что ей это понравится точно также, как и тебе.

Карина, словно обезумев, продолжала повторять: «да, да», вскоре её крики превратились в вопли, когда доктор изменил положение и засунул всю свою волосатую руку в её киску. Фильм закончился только после того, как он кончил и оставил мою дочь лежать, тяжело дыша, на ковре.

Доктор удовлетворённо посмотрел на меня, и я подумала о том, что сегодня утром, когда я сказала Карине, что иду к гинекологу, на её лице не дрогнул ни один мускул, она не выразила ни малейшего волнения, хотя дочка знала, через что мне придется пройти во время осмотра у гинеколога, какому насилию он собирается меня подвергнуть. Ни малейшей попытки предупредить меня.

— Как видишь, — произнёс этот негодяй, — твоя дочь очень быстро осваивает большие предметы в своих дырках, это приводит её буквально в безумное состояние, так что теперь ты будешь делать то же самое.

Я поняла, чего он хотел, когда взял меня за бедра, чтобы помочь мне повернуться, несмотря на то, что мои запястья всё ещё были привязаны к ручкам кресла. Я оказалась на кресле в немыслимой для меня позе "на четвереньках", мой живот и тяжелая грудь касались ткани чехла, который его покрывал, а доктор встал на колени позади меня и раздвинул мои ягодицы. Его член был больше, чем фаллоимитатор, хотя и более гибкий, и я с трудом перенесла его нападение. Но, в конце концов, ему удалось засунуть всё своё хозяйство в мой всё ещё хорошо смазанный анус, и он начал двигать членом туда-сюда, удерживая одной рукой мои бёдра, а другой рукой он взял фаллоимитатор, просунул его мне между бёдер и вставил в мою киску. Связанная, на коленях, с раскачивающимися грудями и животом подо мной, трущимся о поверхность кресла, ритмично подталкиваемая взад и вперед этим безжалостным мужчиной, который уже оскорбил мою дочь, я в этот страшный момент моей жизни думала о своём муже, отце моих детей, но, что абсолютно необъяснимо с точки зрения моей здравой логики, отвращение к сложившейся ситуации лишь умножило мой оргазм, когда он эякулировал в мою задницу, в то время как искусно сделанный фаллоимитатор заставил моё тело взорваться фонтаном страсти спереди. Это был самый прекрасный, самый сильный, самый охуительный оргазм в моей жизни, я кричала, стонала, умоляла этого прекрасного негодяя продолжать, мои колени подогнулись подо мной и я бы упала на живот, если бы он не придержал меня за бёдра.

Я лежала на кресле в полуобморочном состоянии, а мой гинеколог стоял рядом со мной, едва высунув свой член из моей задницы. Я боялась, что безумный гинеколог захочет, чтобы я снова пососала его член, наверняка испачканный моими фекалиями, ведь я не додумалась подмыть задницу перед визитом к врачу, но он просто вытер свой агрегат салфеткой, затем протёр ей мой живот и грудь. Следом я почувствовала, как он освободил мои руки. Задержавшись на несколько минут, чтобы собраться с мыслями, я сделала жест, пытаясь встать с кресла, но обнаружила, что он всё такой же голый сидит на стуле передо мной и властным жестом говорит мне:

— Мы ещё не закончили. Пожалуйста, разденься полностью.

Я сняла своё уже расстёгнутое платье и лифчик, который больше ничего не поддерживал и не скрывал. Так же нерешительно попыталась снять туфли и чулки, но доктор жестом попросил меня оставить их. Он приказал мне подойти и встать перед ним на колени. Ноги в туфлях дрожат, но я подчиняюсь. Он взял стул, поставил его передо мной и сел на него, широко расставив ноги, его член оказался на высоте моей груди. По его команде я взяла вялый пенис в одну руку, поместила его между грудей, сблизила их и начала нежно массировать, заставляя их касаться друг друга. Эта его неугомонная штуковина снова начала напрягаться, когда я проталкивала её всё глубже и глубже между своими двумя шарами, пока она почти всей своей длиной не потерлась о мою грудину. В это время я одновременно ласкала соски своих грудей поверх него. Почувствовав, что он вот-вот эякулирует, спонтанно вытащила член из своей долины чувственной плоти, чтобы взять его в рот. Я была готова снова всё это проглотить, но доктор приказал мне отступить, потому что хотел кончить мне на лицо. Что он и сделал, продолжив затем вытирать свой липкий член о мои щеки и волосы, и просто позволяя мне слизать сперму, которая попала на мои губы.

После этой очередной эякуляции мой гинеколог шустро оделся и сказал мне, что дальше по коридору есть душ, где я могу подмыться и привести себя в порядок. Я действительно в этом нуждалась, прежде чем снова одеться. Из моей киски всё ещё тек небольшой ручеёк, испачкавший верхнюю часть моих чулок, а всё ещё теплая сперма прилипла к моим волосам и капала на лицо и шею, сливаясь с безымянными полосами, высыхавшими на моём животе и груди.

Однако я была так измотана, что едва успела встать с кресла, пошатываясь, словно поутру после новогодней гулянки, как негодяй доктор вышел в коридор. Я слышал, как он открыл дверь, которая, должно быть, была в приёмную... и, к моему ужасу, он позвал следующего пациента.

Паника охватила мой мозг, бежать не было никаких сил, да и некуда, а вошедшая в кабинет женщина должна была быть слепой, чтобы не увидеть меня. Хуже всего было то, что мы с ней прекрасно знали друг друга. Это была Марина, моя подруга детства и коллега по работе.

Как всегда элегантная в своём строгом костюме, Марина буквально окаменела, обнаружив меня в том состоянии, которое я описала выше, всё ещё голую, за исключением туфель и чулок, и, не скрою, я почувствовала себя навеки опозоренной. Это был позор моей жизни, но тут вдруг настала моя очередь изумиться, когда доктор прошёл позади неё и фамильярно погладил её ягодицы.

— Видишь ли, Марина, твоя подруга Элла тоже моя пациентка. Я думаю, Мариша, ты могла бы помочь ей подмыться. Разве у вас, подружек, могут быть возражения на этот счёт?

Марина что-то одобрительно пробормотала, и доктор поцеловал её в шею, скользнув руками по её бедрам. Пока я с недоумением наблюдала, как он ласкает тело моей подруги поверх её костюма (Марина разведена, но, насколько мне известно, у неё никогда не было романа после развода и она меня неоднократно уверяла, что живет только ради двоих детей). Доктор счёл необходимым объяснить мне эту метаморфозу:

— В первый раз я заставил принять твою подругу наркотик насильно, обездвижив нё точно также, как и тебя. С тех пор она больше не ходит жить без этого, вот почему я регулярно получаю удовольствие от её визитов.

По отчаянному взгляду Марины я поняла, что это объяснение было правдой. Казалось, она вот-вот расплачется, когда доктор неожиданно приказал:

— Помоги своей подруге стереть сперму с её лица, — и после короткого молчания закончил фразу, - Своим языком!.

Словно загипнотизированная, Марина медленно продвигалась ко мне, когда доктор добавил: «Сними костюм, дурочка, так будет легче».

Марина безропотно сняла свой серый жакет и юбку, явив нашим взорам своё нижнее бельё. Никогда бы не подумала, что она способна одеть такое: лифчик, который заставлял её пышную грудь вздыматься, полностью обнажая соски, стринги, чулки, пояс с подвязками. И если чулки были дымчатого цвета, то трусики, бюстгальтер и пояс для чулок оказались ярко-красными.

Именно в этом наряде она приблизила своё лицо к моему, и я увидела, как её язык торчит между её губами, затем почувствовала, как он проходит по моим щекам, моему носу, подбородку, слизывая сперму доктора, которую она проглотила без колебаний и с видимым наслаждением. Мои губы проглотили её язык. Не знаю, как это случилось, но наши рты, соприкоснувшись друг с другом, слились в страстном поцелуе, и я, у которой до этого никогда не было никаких гомосексуальных порывов, обнаружила себя страстно целующей мою подругу детства, такую же счастливую мать, как и я, заставляя мой язык проникать глубоко в её рот, в то время как мои соски, снова твердые и напряженные, терлись о её соски, пребывавшие в таком же возбуждённом состоянии. Я села на гинекологическое кресло, а Марина принялась слизывать с меня сперму доктора, проводя языком и касаясь губами моей шеи, кожи между грудями, груди, которая всё ещё была красной после мастурбации члена нашего правителя-мучителя. Моя рука в её волосах, я чувствовала, что в то же время она ласкала мои бёдра, хохолок на лобке, касалась моей щели. И когда, долго и тщательно вылизывая мой набухший живот, она приблизила рот к моему клитору, доктор приказал:

"Хватит. Элла, ты можешь пойти умыться. Иди сюда, Марина".

Пока я в ярости и разочаровании направлялся в знаменитую душевую, моя подруга послушно подошла к доктору, и я успела услышать, как он сказал, прежде чем закрыть за мной дверь: «встань на колени»,

В душевой кабине я пустила сильную струю горячей воды. Признаюсь, что я воспользовалась этой возможностью, чтобы погладить себя по всему своему беременному телу, и закончила тем, что мастурбировала, фантазируя о том, что сейчас доктор, должно быть, делает с Мариной. Но оказалось, что мои даже самые смелые фантазии далеки от реальности, и я явно не была готова к шоу, которое мне предстояло увидеть по возвращении.

Полностью голая, я вышла в коридор на цыпочках и направилась в кабинет доктора, чтобы забрать своё платье и туфли. Через дверь я услышала судорожные крики моей подруги. Когда я вошла, Марина стояла на коленях перед столом доктора, обеими руками сжимая этот предмет мебели, а наш палач, стоявший позади неё с хлыстом в руке, с беспощадной точностью хлестал её по голой спине и крупу. Красные линии уже прочерчивали пораженные участки тела, и она повернулась ко мне с залитым слезами лицом. Доктор, казалось, подумал, что я боюсь подвергнуться такому обращению, потому что сказал мне:

— Это то, чего я не могу делать с замужней женщиной, потому что это оставляет следы, которые непременно увидит муж. На нашей дорогой Марише эти следы сохранятся почти неделю, но ей, кроме меня, некому их показать. Кроме того, Эллочка, даже после того, как ты родишь, тебе не нужно бояться, что я подвергну тебя такому.

— После того, как я рожу? — говорю я про себя. — Значит, он намерен продолжать издеваться надо мной и дальше? Пока я одевалась, оставив Марину распростертой перед столом, Гинеколог сказал мне, чтобы я не забыла впопыхах заплатить за консультацию. Я положила ему на стол деньги, сумму, предусмотренную за плановый осмотр, и приготовилась выйти из его кабинета. Если подытожить, я покидала это помещение после того, как меня связали, трахнули повсюду, во все дырки, я кончила под мужчиной, который брал меня силой, узнала, что моя дочь делает то же, что и я. Кроме того, в завершение приёма я практически перепихнулась с моей лучшей подругой и увидела, как её выпороли хлыстом. И за всё это мне пришлось, к тому же, ещё и заплатить!

Наконец, гинеколог сказал мне: «Я хочу, чтобы ты пришла на следующей неделе, в то же самоё время, что и твоя дочь.» Затем, не обращая на меня больше никакого внимания, он повернулся к Марине и приказал ей встать и повернуться лицом к нему. Она повиновалась, и я поспешила уйти, но успела заметить, как хлыст прошёлся сначала по груди моей подруги, а затем по низу живота, заставив её завизжать, как поросёнок, которого режут.