Я не успел сказать Марине, что сейчас придёт мать, как приоткрылась дверь.

— Её тут нет? – спросила мать, заглядывая в щель.

— Нет, заходи. Не волнуйся.

— Хорошо. Я ее, честно говоря, побаиваюсь. Приходиться напрягать весь свой талант, чтобы сыграть спокойствие и высокомерие.

— У вас великолепно получается, - жена похлопала в ладоши.

— Марина, у меня к тебе просьба. Если не возражаешь... я могла бы называть тебя дочерью?

Я прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Жена сделала так же, кинув на меня озорной взгляд. Понятно, на какую тему я выслушаю шуточки, едва мы останемся одни.

— Тогда, я буду называть вас мамой, и мы будем обниматься и целоваться при встрече, - говорила она вполне искренне, без сарказма и усмешки.

— Буду счастлива! – с лучезарной улыбкой мать подошла к Марине, раскинув руки, и деликатно чмокнула её в щёчку.

Но, Марина обхватила её за плечи, чуть повернула голову, и вновь прижала к себе, так что их губы встретились. Это... было не совсем ожидаемо. Пока я терзался сомнениями решая, как выстроить отношения с матерью, моя жена целовала её... Да, звучит безобидно, но как она целовала... точнее, они обе целовались! Мать не пыталась отстраниться, напротив – её правая рука сначала легла на талию жены, потом начала медленно подниматься выше, за откинутую полу халата, и начала безжалостно тискать упругую грудь.

Стараясь оставаться незаметным, я поднялся с кровати, проковылял к двери и защёлкнул её. Кто бы сейчас не зашёл, нам будет трудно объяснить происходящее, исключительно родственными чувствами. Тем более, от двери открывался восхитительный вид. Пёстрая юбка была задрана почти до пояса, и тонкие пальцы Марины то крепко сжимали, то раздвигали ягодицы матери, скользя по чёрному капрону. Я замер, вцепившись дрожащими руками в дверную ручку. Сквозь колготки едва проглядывала узкая полоска трусиков, но смотреть на свою мать в такой пикантной ситуации было... приятно? гадко? Кажется, она ощутила мой взгляд, потому что резко отстранилась, и начала оправляться.

— Игорь, извини, - забормотала она. – Я думала, будет невинный поцелуй.

— Я думала, будет откровенный поцелуй, - Марина поправляла халат. – Не до такой степени... С нами что-то случилось...

Впервые Марина была настолько смущена, что я ей поверил.

— Мне показалось, это не первый твой поцелуй с женщиной, - мать пересела на мою кровать. – Такой, поцелуй...

— Вообще-то, не первый. Есть у меня одна знакомая... Но, настолько пылкий... Я сама не ожидала... Вообще-то, у меня нормальная ориентация. Игорь, не даст соврать.

— Вот, обо мне вспомнили! Чего же я не дам соврать? Пожалуйста! – осуждающий взгляд жены охладил моё остроумие. - Э-э-э... Я пытался пошутить. У моей жены великолепная ориентация. Не один раз проверял.

Моё остроумие крутилось вокруг их сходства, но упоминать об этом, не стал. Если у мужчины, может быть ребёнок, о котором он не подозревает, то для женщины такое событие, не проходит незаметно. Возможность родства с Еленой Аркадьевной, можно было исключить. Это означало бы дворянскую родословную, о которой она уж точно не смолчала бы. Желая отвлечься от щекотливой темы, я ляпнул первое, что пришло в голову.

— Вы обе так смущаетесь... Вы что, влюбились, что ли?

— Нет, что ты! Как тебе в голову пришло? – начали наперебой возмущаться обе женщины. – Ты с ума сошёл! Бред полный!

— Я опять неудачно пошутил, - отмахнулся я, совершенно озадаченный. – Я вас обеих люблю... Вы мои самые любимые женщины...

Действительно, что может быть неудачней шутки, которая оказывается вовсе не шуткой. Я же подумать не мог, что... Неловкую паузу решила заполнить Марина.

— Хочу воспользоваться нашими родственными отношениями, и задать вопрос, который меня мучает. Насчёт спектакля. Насколько я поняла, он будет откровенным, не только в смысле обнажения тела...

— Ты правильно поняла. Там будут сцены полового акта, - мать ответила непривычно спокойно, словно думала о чём-то своём.

— И как вы относитесь к тому, что совершено посторонние люди будут видеть, как вас... как вы...

— Откуда ты знаешь? Может, это я буду, а не меня, - мать рассмеялась. – Если вы настолько откровенны, могу ответить прямо. Как актрисе, мне привычно внимание посторонних людей. Как женщине, мне нравится заниматься сексом... когда на это смотрят. Сцена и секс, эти два увлечения, которые приносят мне безумно сильные и сладостные эмоции. Соединение этих двух увлечений... я даже не представляю, к чему это приведёт. Я привыкла безрассудно отдаваться сексу, и очень скрупулезно и ответственно относится к своим ролям. Не представляю, как это можно соединить. Пожалуй, мой первый выход не волновал меня, как этот спектакль. И то, что меня увидят во время секса, волнует меня, вовсе не как женщину...

— Не думала, что в процессе... надо играть роль.

— Если бы моя героиня, темпераментом была схожа со мной, было бы проще. Меня успокаивает, что спектакль комедийно-ироничный. Некоторые шероховатости собственной игры, можно будет прятать за нелепостью персонажа.

Было заметно, что мать успокоилась, и сейчас привычно сопровождала свои слова, мимикой и жестами.

— Сейчас, для меня самая большая проблема, это отсутствие мужа. Не думала, что его близость настолько важна. Даже с привычными партнёрами... настолько всё не то... не так, - мать скривилась, словно от зубной боли. – Всегда думала, что секс даёт мне эмоции, энергию... Оказывается, это всё давал Андрей. Секс, был всего лишь проводником. Без генератора, в проводах нет электричества... Думаю, отказаться от роли...

Она тяжело вздохнула, и замерла с опущенной головой, поникшими плечами и согнутой спиной. Какое технологичное сравнение. И какая скорбь, в позе и взгляде, которые передались Марине. Ненадолго... Она подняла брови и просияла улыбкой.

— Мам, у меня есть идея, - слышать такое обращение к матери, от кого-то, кроме себя, было крайне непривычно. – Не знаю, насколько это поможет... Если попробовать... с Игорем...

— Ты предлагаешь, Игорю посмотреть, как я... - мать озадаченно посмотрела на Марину.

— Если вы не против, я и сама с удовольствием посмотрела бы на вас. Откровенно говоря, мне очень хочется. Многие отмечали наше сходство и глядя на вас, я словно смотрю в зеркало, сквозь время... Извините, если вас обидела...

— Совсем, не обидела. Я прекрасно помню свой возраст, и знаю свои лицо и фигуру. Как женщина, я могу относиться к себе с некоторой снисходительностью. Как актрисе, мне приходиться быть беспощадной. Иначе, я нарвусь на беспощадность зрителей. И наше сходство, я и сама сразу отметила. Такое сравнение... могу сказать, оно мне кажется лестным. Если у вас... у вас обоих отсутствует предубеждение, что интимная близость нечто постыдное и позорное... мне будет приято показать вам...

Мать посмотрела на меня в ожидании ответа, но я лишь несколько раз кивнул головой. В моей голове рождались красивые и правильные слова, смысл которых я боялся исказить, произнося вслух.

— Наверное, мне пора идти, - робко предложила мать, поднимаясь с кровати.

Я сделал шаг в сторону, отпуская дверную ручку, и едва не свалился. Здоровая нога, на которую я опирался, онемела. Едва успел упереться в спинку стоящего рядом диванчика, как мать подхватила меня под руку.

— Игорь, тебе плохо? – обеспокоенно спросила она, заглядывая мне в лицо.

— Наоборот, очень хорошо, - я прижал к себе тёплое, родное тело. – Я тебя коварно заманивал. Я тоже хочу получить материнский поцелуй.

Поспешно чмокнул её в губы, и торопливо отвёл глаза, от выреза платья.

— Что-то, как-то скромненько, - едко прокомментировала жена, привставшая на кровати.

— Мне действительно, пора бежать. Выздоравливайте, - мать торопливо выскользнула из палаты.

Я дохромал до кровати, отказавшись от помощи Марины.

— Даже спрашивать не хочу, что это было.

Жена, молча продолжала сидеть на кровати, уставившись в одну точку. Никаких вышучиваний и едких замечаний. Совершенно на неё не похоже. Затащил на колени ноутбук, и уставился в экран. Высказывать предположения вслух, мне вовсе не хотелось. Я совершенно не был готов к отношениям, между матерью и женой. Мы так много и красиво говорили, что отношения с другими не имеют особого значения, и даже секс, это всего лишь секс... В данном случае, секса как раз не было. Тогда, я бы знал, что мне делать – наслаждаться пикантным зрелищем, или принять в нём участие. Возможно, их самих поразила деликатность ситуации, и потом, моя нелепая шутка. На самом деле, не появилось каких-то особых чувств и отношений. Я зря себя накручиваю...

— Это было странное ощущение, - внезапно заговорила Марина. – Мне захотелось наброситься на неё, овладеть, изнасиловать, растерзать и что-то ещё... хотелось рыдать! Не плакать, а именно безутешно рыдать, над чем-то невозвратно ушедшим...

К странным ощущениям, мы привыкли за последнее время. Но, описанные женой действия совершенно выходили за рамки... за любые рамки. И не были похожи на любовь, как я её представляю. Остаётся вопрос, как мне к этому относиться.

— Обнять её, окружить собой, и вонзить в сжавшийся комок плоти собственный сияющий член, проникая сквозь её тело...

У неё с психикой, всё в порядке? Возможно, это запоздалая реакция на недавнее насилие. Я встревожено покосился на жену.

— Странно, да? – она тоже обернулась ко мне. – Твоя мать заставляет чувствовать меня... как мужчина. Сильный, решительный самец... То есть, я не знаю, что на самом деле ощущают мужчины, по отношению к женщине... Я же не мужчина. Какая-то бредовая смесь, невнятных и невыразимых ощущений.

Я понимал, что нужно что-то сказать, хотя бы потому что слишком долго молчал. Марина сказала много странных вещей, собственную реакцию на которые надо как-то обозначить.

— Э-э-э... Да-а-а...

— Действительно, давай обсудим это позже. Как мы можем обсуждать то, что сами не понимаем?

— Действительно...

— Хотя, это очень приятные ощущения.

— М-м-м...

— Когда в следующий раз, буду трахать тебя, буду представлять, что я трахаю твою мать. Это будет не слишком развратно?

— А-а-а... Не знаю...

— Должна тебе признаться, - Марина откинула одеяло, и опустила одну ногу на пол.

Это оказалось, откровенное признание. Три пальца правой руки входили во влагалище, блестя от смазки. Тяжело дыша, она откинулась на подушку, всё больше увеличивая амплитуду. Смотреть на такое бесстыдство, мне хотелось больше, чем прямо сейчас оказаться между ними. Воспоминание, как эти губы выворачивал Олег, ещё больше увеличивало возбуждение. Левой рукой, Марина смяла торчащую грудь, поймала пальцами сосок и сильно сдавила его, дрожа всем телом. До меня донёсся нежный аромат выделений. Она извлекла скользкие пальцы и шагнула, поднося руку к моему лицу. Я поймал их губами и начал старательно облизывать. Этого, ей, показалось мало. Марина начала заталкивать пальцы глубже в рот, потом извлекала и снова заталкивала. Эта игра показалась мне унизительной, и возможно именно поэтому, так сильно влекла... В дверь постучали... Чёрт возьми! Настойчивые пальцы покинули меня.

Пока Марина куталась в одеяло, а я пытался встать, дверь открылась. Эльвира... Милая, понятная, почти предсказуемая Эльвира... Наконец-то, можно завершить морально-этические терзания и предаться сексуальным извращениям, к которым я уже начал привыкать.

— Здравствуйте. Вы захотите сначала поесть или выпороть меня?

— Что за вопрос? – Марина откинула одеяло, демонстрируя тело в спутанном халате. – Конечно, сначала еда, потом развлечения. Так, я сама кормлю мужа!

Элли начала доставать еду, жена её расставляла.

— Пробка сейчас в тебе? – сухо поинтересовалась Марина.

— Да. Вы точно не говорили, как приходить. Если пожелаете, могу её вытащить.

— Тебе с ней понравилось? Нет дискомфорта?

— Она, очень большая. Но вы мне подарили, и сказали ходить с ней... Мне это очень приятно...

Лично мне, было приятно не наличие пробки в её заднице, или разговор на подобную тему, а его обыденность. Говорить о таких интимных вещах, словно о погоде, или новой одежде...

— Закрой дверь, и сними юбку, - приказал я. – Пока мы едим, сходи в душ и подготовь свою попку.

Вот так распоряжаться другим человеком, не спрашивая желания, и без добавления "пожалуйста"... тоже было приятно. Элли заблокировала дверь и стянула юбку, оставшись в короткой рубашке и кружевных трусиках. Она медленно повернулась. Если между роскошных ягодиц Марины блестящее украшение едва виднелось, плоская попка Элли, словно держалась огромной заклёпкой. Это выглядело скорее забавно, чем эротично.

— Я сделала всё дома. Мне, ещё раз промыть?

— Не обязательно, - Марина села на край моей кровати. – Подожди... подожди... Что за фигня?

На бедре женщины действительно было несколько красных полос и заклеенная пластырем полоса.

— Я... я... пробовала... Вы говорили найти, чем меня можно сильно выпороть, - она достала из сумочки какой-то жгут, в металлической оплётке.

— Ну, ты даёшь! Не думала, что так серьёзно отнесёшься... - Марина была ошарашена, и посмотрела на меня, словно в поисках поддержки.

Я начал медленно говорить, придумывая фразы, по мере их произнесения.

— Элли, тебе никто не говорил, уродовать своё тело. Раз уж ты мне принадлежишь, то это моё тело. Да, ты должна бережно относиться, к тому, что мне принадлежит.

— Я не подумала...

— В следующий раз, должна подумать. Неужели, тебе так хотелось... так хотелось быть наказанной?

— Если вам это приятно... Если Марина готова уделить мне такое внимание... такие усилия... если я нужна для этого... - губы её дрожали, она была готова расплакаться.

Пока я пытался осмыслить логику Элли, Марина всё поняла и приняла решение.

— Так! Всё! Мне уже не нравится быть госпожой! Приходиться думать за себя, и за свою дуру-рабыню. Ещё и нести ответственность, и терзаться угрызениями совести. Элька, я тебе уже говорила, что хотела быть твоей подругой и ты согласилась. Если не передумала, мы просто подруги. Можешь меня слушаться, если хочешь. Но, не смей мне подчиняться! Игорь, отдай ей такой приказ!

— Отдаю приказ – накормить меня. Кто не знал, мозгу для своей работы, требуется много энергии. Моё тщедушное, израненное тельце, может не справится с такой нагрузкой.

— Игорь, извини. Опять мы увлеклись психическими экзерсисами, - жена взялась за ложку, и я не стал уточнять значение слова.

В каком-то смысле, Элли не плохо устроилась. Вполне возможно, и её отношение ко мне вызвано не благодарностью, симпатией, признательностью и прочими приятными для меня вещами. Просто, нежелание или неумение принимать самостоятельные решения, совершать поступки и отвечать за них. Она рассказала, что на момент нашей встречи, была готова сброситься с крыши. Пожалуй, это не было пустыми словами. Так всё и завершилось бы. Хотя, там ещё и Нина была. Она бы не стала на такое, покорно смотреть. Выходит, мои заслуги в спасении, не абсолютны. И покорение Эльвиры, вызвано не моей силой, а её слабостью. Немного обидно выглядит. Хотя, может она полюбила меня, глубоко, искренне... Какая разница, по какой причине? Вот Марину, я точно не спасал, а она даже женой стала. Нинка, без слепой покорности, так старалась сделать мне приятно... такая тугая попка... Эти воспоминания, направили мои мысли по совершенно определённому руслу.

— Марина, думаю тебе необходимо показать, какая ты хорошая подружка.

— Я с радостью, готова! – жена отставила опустевшую тарелку, вскочила и крепко обняла смутившуюся Элли.

— Этого, слишком мало, - я понимал, что Марине не понравится моё предложение, но она всё равно сделает, как я скажу... и получит от этого удовольствие...

— Эльвира, снимай трусики, ложись на кровать и задери ножки, как ты это умеешь.

О, да-а-а! Это она умела. Коленки легли на плечи, ягодицы натянулись на косточках, а сочные, набухшие губки свисали на выпирающую пробку.

— Марина, отблагодари свою подружку за то, что она для тебя делала.

— Игорь, мне не хочется этого делать, - на лице жены появилась гримаса отвращения.

— Недавно ты говорила, что ощутила себя мужчиной...

— Я в другом смысле. В желании овладеть...

— Это прекрасная возможность, полностью овладеть женщиной. Что ты ощущала, когда я тебя вылизывал? Когда погружал язык в твоё влагалище?

— М-м-м... И в попку... Ты погружал его... Это совсем не так, когда входишь членом... - Марина томно закатила глаза.

— Потом, я целовал тебя в губы, и ты ощущала собственный запах...

— Ты хочешь мой поцелуй, со вкусом другой женщины?

— Он будет на губах, которые сольются с её губами. Он будет на языке, который погрузится в её лоно. Он будет во рту, который наполнится её соками...

— Совратитель. Если бы у тебя было больше времени, ты бы написал это в стихах...

— Нет, я воспел бы свои ласки в песнях. Они, этого достойны.

— Хорошо, но это будут мои ласки. Я буду ласкать её, как захочу! – категорически заявила жена.

Не совсем понял последнюю фразу, которая прозвучала, как угроза, но кивнул головой. Марина склонилась над распахнутой промежностью, настороженно принюхиваясь. Я едва удержался от смеха, настолько забавно это выглядело. Потом, она начала целовать низ живота, приближаясь к лобку. Что бы лучше видеть, я привстал, а потом пересел в изголовье, склонившись к лицу Элли. Она благодарно мне улыбнулась, потом её глаза расширились, а губы распахнулись. Марина лизала торчащий бугорок клитора, и делала это очень старательно. Женщина глубоко дышала, её язык заскользил по губам, и я наклонился ниже. Эльвира чуть прогнулась, наши губы встретились, а языки сплелись вместе. Невозможность подсматривать за женой, сполна отплатили жаркие, сочные губы и напористый, влажный язычок. У меня закружилась голова и член настойчиво требовал внимания. Я подумал, как здорово было бы засадить в этот жадный ротик, но мне придётся наклоняться, упираясь руками. Да и уделять всё внимание Эльвире, было бы несправедливо...

Я сполз с кровати, скидывая халат. Марина, краем глаза заметила моё движение и поняла его правильно. Выпрямила колени и расставила ноги, поворачиваясь ко мне раскрытой задницей. Внутренняя поверхность ягодиц и бёдер, блестела от влаги, которую так хотелось слизать. Но, члену хотелось большего, и пришлось к нему послушаться. После недолгих колебаний, он решил войти во влагалище. С довольным стоном, Марина начала покачивать бёдрами, стараясь насадиться ещё сильнее. Как же мне не хватает рук, чтобы вцепиться, в крутые бёдра, вжимая их в свой живот... Приходилось просто наваливаться на ягодицы жены, вталкивая её голову в промежность Эльвиры. Та вцепилась в волосы Марины, ещё сильнее прижимая к себе. Жена раскачивалась, между нами, словно марионетка, с оборванными нитями. Её влагалище начало громко хлюпать, и я не сразу понял, что уже кончил и продолжаю скользить в потоках собственной спермы.

Марина обернулась, слезая с члена, я тут же начал её целовать в мокрые губы, мокрые щёки, мокрый нос, мокрый подбородок... Она вся была пропитана Эльвирой, и я слизывал соки другой женщины, с любимого лица. Внезапно, жена закатила глаза и выгнулась... Сзади, пристроилась неугомонная женщина, раздвинула ей ягодицы и старательно высасывала содержимое влагалища. Со смехом, Марина наклонилась вперёд, облегчая ей задачу.

— Любимый! Твой член, такой вкусный, - расхохоталась она, и начала облизывать увядающий стержень.

Не придумав, как намекнуть, что уже не хочется продолжения, просто повалился на свою кровать.

Теперь, и Элли выпрямилась, начав смеяться. Лица обеих женщин блестели от выделений и спермы. Озарённые беззаботным смехом, они показались самым прекрасным зрелищем, за последнее время.

— Поцелуйтесь, и в душ, - с улыбкой, приказал я. – Только, без язычков!

— Вот ещё, - фыркнула Марина. - Я ей только что пизду вылизала! Ты ещё скажи, в щёчку поцеловать!

— Я тоже тебе лизала! Ещё раньше! – Элли обняла Марину и начала её целовать.

— Ты лизала! – на секунду жена оторвалась от поцелуя. – Потому что ты шлюха и пиздолизка!

— Теперь, ты тоже пиздолизка! И, моя любимая подружка! Маринка, я так вас люблю! – они вновь начали целоваться, покачивая передо мной голыми задницами.

Хм... Пиздолизка... Звучит, как красивое женское имя.

— Так, девчонки! Скоро, докторша придёт. Вы хотите с ней, своей радостью поделится?

— Почему бы и нет? – хихикнула Марина. - Ладно, пошли в душ.

Я решил присоединиться к девушкам, по своим личным мотивам. Больничный санузел оказался слишком тесен, и пристроиться к унитазу у меня не получалось. Хотя, чего смущаться...

— Кто хочет бонус, вставайте на колени!

Обе женщины, без лишних вопросов опустились на дно кабинки. Правда, им пришлось прижаться плечами и придерживать друг друга, чтобы не вывалиться. Мне уже давно хотелось в туалет, поэтому струя оказалась достаточно мощной, чтобы залить их симпатичные мордашки. Открыв рты, они ловили последние капли мочи, со смехом толкаясь. Я наклонился, чмокнув в мокрые губы сначала Марину, потом Элли, и оставил их одних.

Блаженно вытянувшись на кровати, я размышлял, что без этих господско-рабских закидонов, всё идёт гораздо лучше. Вполне достаточно, что женщина просто слушается и сама получает от этого удовольствие. И, доставляет его мне... Так даже интересней, если приходится уговаривать, что-то делать взамен... Вот, как с Мариной... Осталось понять, что за тараканы пробежали между ней и моей матерью. Что значит, "почувствовала мужчиной"? Ей захотелось доминировать? Но она только вчера призналась, что ей такое не нравится. Вот и с Элли, она решила дружить. Или, в Марине начали проявляться черты Елены Аркадьевны? Тогда уж точно, не в адрес моей матери... Хотя, если в пристойной форме, и ей самой это понравится... Слишком мало исходных данных, для логичных выводов. Из душа вышли голые женщины, продолжая над чем-то смеяться.

— Твоя очередь. Сам справишься? - жена обернулась к Эльвире. – Игорь, это теперь, тебе решать.

— Что ещё решать? - тяжело вздохнул я, поднимаясь с кровати. – Справлюсь...

— Некоторые клиенты, проявляют интерес к твоей рабыне, - жена специально использовала это слово? – Она интересуется, как ей на это реагировать?

Неожиданно, я ощутил укол ревности... или, эгоизм собственника... Странно, потому что когда Олег... с Мариной... ничего подобного не было... Ещё и об этом подумать, не мешало бы... Хотя...

— Подожди. Ты же говорила, у неё, женщины в основном.

— Говорила. Так они, и проявляют интерес. Не все, конечно.

— Одевайся, пока, - я кивнул Эльвире. – Помоюсь сначала. У меня голова совсем не варит.

Я сполоснул лицо в умывальнике, помылся в душе ниже пояса, решив, что этого вполне достаточно. Что там с клиентами решить? Посылать всех нахер? Нет, это слишком просто.

— Значит, так... - я вышел, закутавшись в халат, и плюхнулся на диванчик. – Ты выше всего этого. Ты спокойна, надменна, независима. Ты позволяешь оказывать тебе знаки внимания, и снисходительно отвечаешь на них. Ты позволяешь разжечь в себе пламя страсти, становишься эгоистична и неистова... иронично улыбаясь. Разумеется, доводя партнёршу до экстаза лишь потому, что тебе самой этого хочется.

— Ого! Это твои эротические фантазии? – усмехнулась жена.

— Именно так, я завоевал твоё сердце, – в меня полетело полотенце. – И, влагалище...

Последовали сразу две подушки, но Марина била не прицельно. Мне даже не пришлось уворачиваться.

— Я поняла, что вы хотели сказать, - сдержанно улыбнулась Элли. – Я постараюсь не забывать, что принадлежу вам и должна вести себя достойно. Надеюсь, вы не захотите отказаться от меня.

— Пробку носи, только дома. И, как у тебя отношения с дочерью?

— Непривычно, - женщина расплылась в блаженной улыбке. – Она не только слушает меня, она прислушивается к моим словам и советам. Это так приятно. Я только сейчас понимаю, чего была лишена.

— Рад за вас... и, за нас... всех... - я поднял руку, помахать на прощание, но Элли сумела перехватить её, и поцеловать.

Пока моё лицо кривилось в гримасе, она чмокнула Марину в губы и выскочила из палаты.

— Дорогая, подтащи сюда ноутбук. Надоело мне в постели лежать. Что там моя творческая группа наваяла?

Работа по удалёнке, оказалась не так удобна, как мне казалось. То, что я мог исправить коротким замечанием, нависая над подчинённым, приходилось подробно расписывать. Несмотря на отсутствие крупных ляпов, находилось множество мелких огрехов и недочётов. Или бывшая группа Бекетова хотела проверить мою бдительность, или отличалась неряшливостью в расчётах.

— Я немного задержалась, - в палату заглянула Тоня. – Вы готовы?

— Как пионер – всегда готов! – отложив работу, я пересел в коляску.

— Если вы не передумали, - женщина почти шептала, пока везла меня по коридору. – Насчёт моего участия... В том смысле, что вы при мне...

Даже не помню, обсуждали мы это с Мариной, и какому выводу пришли. Если бы отказались, я бы запомнил.

— Да, конечно же, не против... - мы добрались до процедурной.

— Думала, дня через три снять повязку, но вам повезло, - Тоня начала разматывать бинты. – Пришло очень замечательное средство, используется в профессиональном спорте.

Она открыла бело-зелёную коробку, надела целлофановые перчатки и начала втирать в меня лимонно-жёлтую мазь.

— И чем же оно замечательное? – поинтересовался я, радуясь, что разговор о сексе был оставлен.

— Восстанавливает повреждённые связки и мышцы. Очень эффективное. Рекомендуется, четырёхкратное применение, не больше. Разумеется, с ногой, ещё похромаете. Но, руками сможете пользоваться уже утром, - она перешла на второе плечо. – Я сама, впервые с ним столкнулась, но отзывы о нём...

— Э-э-э... Почему вы впервые столкнулись? – не удержался я. – Если оно такое замечательное.

— Так оно, и очень дорогое. Я же говорила, только профессиональные спортсмены...

— Если не секрет, насколько оно дорогое?

— Не знаю точно, - теперь Тоня занялась ногой, и я едва удерживался, чтобы не отдёрнуть её. – Пришла по заявке, от изготовителя. Если по интернету заказывать, чуть меньше девяти тысяч, порция.

Я не мог понять, почему меня так встревожила эта мазь, но сейчас тревога только нарастала.

— Девять тысяч? Не рублей?

— Конечно же, нет. Евро. Вам пришло, на полный курс. Умножайте, на четыре.

— Пришло... Так понимаю, это не благотворительная акция? Кто-то заказал, оплатил...

— Не знаю. Разумеется, мы сами заявку на подобные препараты, не делаем. Кто-то, из ваших знакомых... Сумма-то, не маленькая.

Тридцать шесть тысяч... Если бы неведомый благодетель, поинтересовался моим мнением, я бы предпочёл получить наличкой. Не такое уж ценное моё время - пару лишних недель походить в бинтах. Именно поэтому, кандидатуру Олега, я отмёл сразу. В нынешнем состоянии, я вполне нормально функционировал. Овсов? Оплачивает моральные терзания? Даже нашей короткой встречи хватило понять – личные потери волнуют его гораздо больше, чем избиения, изнасилования, ограбления и прочие неудобства, которые доставались другим. Отец Марины? Когда он успел узнать? И, как?

— Извините, Игорь. Я вот хочу у вас поинтересоваться. Только, вы не обижайтесь... И, можете не отвечать...

Я был погружён в размышления о неведомом благодетеле, поэтому просто кивнул головой.

— Когда я рассказывала, как мы с мужем... развлекались... вы совсем не удивились.

М-м-м... чему там удивляться? Что она рассказывала?

— Вы с женой, тоже так пробовали? Когда, она вас...

— Да, пробовали, - ляпнул я, не задумываясь.

— То есть, вы тоже принимаете в попку?

— А-а-а... Ну-у-у... Не совсем... То есть... - так вот о чём она!

— Нет, нет! Не переживайте. Давайте, закончим этот разговор, - щёки Тони покраснели, а на лбу появились мелкие капли пота.

Ничего себе, как она волнуется! Наверняка, этот разговор безумно её возбуждает. Интересно, на ней такое же скромное бельё как вчера, или она подготовилась? Хотя, почему бы мне просто об этом не спросить? Это так просто!

— Я могу ответить на этот вопрос, если вы тоже... будете откровенны. Я хочу посмотреть, что у вас надето, под халатом. Просто, посмотреть! Я не собираюсь ничего делать! Мне интересно... - достойная причина такого интереса, мне в голову не приходила, поэтому фраза осталась незавершённой.

— Вы хотите, по моем белью понять, что я ожидаю от продолжения... наших отношений, - Тоня скромно потупилась, а щёки стали пунцовыми.

Вообще-то, я хотел заглянуть ей под халат и полюбоваться полуобнажённым телом, но её предположение мне больше понравилось.

— Хорошо, - она закончила перевязывать ногу, выпрямилась и сделала пару шагов назад, расстёгивая пуговицы...