Кавалес должен был вернуться где-то месяц. Плаванье до Нового света занимало дней десять, столько же обратно и, видимо, какое-то время пришлось потратить на сбор денег и на уговоры. Всего этого Аманда, конечно, не знала, потому что весь этот месяц ей предстояло провести в пиратском логове. Практически безвылазно она находилась в доме капитана Сворда.

Лишь иногда её выпускали на рынок. Она думала, что Сворд боится её побега, но она переоценивала впечатление о себе у главаря пиратов. Он отлично понимал, что с его острова девушка никуда не сбежит – ей просто некуда бежать. Оставив себя без защиты капитана, она обрекала себя либо на недолгие скитания по джунглям с явно смертельным исходом, либо (в случае поимки) – на роль сексуальной и хозяйственной рабыни поймавшего. И то, лишь в том случае, если он, насладившись её телом, сочтёт необходимым оставить её у себя, а не отдаст в бордель или не зарежет на месте. Капитан всё это отлично понимал, и причина его нежелания выпускать девушку из дома была иной.

Сворд знал, что после освобождения девушку обязательно допросят и выведают у неё всё, что она здесь видела: расположение зданий, фортов, состав гарнизона, караулов и прочее – всё то, что необходимо знать для успешного штурма пиратского острова. А вот этого как раз Сворд позволить не мог. Поэтому, девушка практически всё время просидела в доме капитана, выйдя из него всего лишь несколько раз и то, под неусыпным контролем других служанок пиратского главаря.

В доме же ей приходилось изучать нехитрые науки уборки, готовки, стирки и прочих бытовых услуг, которые ей, дворянке, были незнакомы. Также она, как и остальные служанки вынуждена была время от времени ублажать капитана в постели. Но, тут она была вспомогательным персонажем, поскольку капитан держал слово и не трогал её невинность, а лишь заставлял ласкать себя языком. Аманда в какой-то момент даже начала тихо злиться, что его член, который она своими ласками приводила в состояние камня, доставался блондинке Лине, брюнетке Марине или шатенке Марианне. Однако, поделать она с этим ничего не могла – ведь к жениху она должна была приехать невинной.

Этот день приходился где-то на середину её заточения. Её впервые за несколько дней отпустили на рынок в сопровождении Марины и Лины. Весь город прекрасно знал, что эти две девушки неприкосновенны, так как принадлежат главарю. Вот и Аманда с закрытым вуалью лицом (чтобы не скомпрометировать перед будущим женихом случайно – ведь её могли узнать и разнести слухи) вместе с этими девушками была в безопасности. Перебрасываясь с окружающими какими-то пустыми фразами, девушки дошли до рынка.

Они остановились около прилавка с капустой, как вдруг откуда-то сзади раздались крики. Девушки обернулись и увидели, как от борделя бежит негритянка в разорванных одеждах, а за ней пятеро пиратов. Вдруг Аманда узнала в негритянке свою служанку – ту самую, с которой их разлучили в первый день пленения на этом острове.

В руках у пиратов были тяжёлые палки, и было понятно, что девушка что-то такое натворила, что её могут просто убить. Здесь с этим было просто, и вряд ли что-то могло её спасти. Поэтому, повинуясь скорее эмоциям, чем мыслям, Аманда рванула наперерез и схватила девушку, закрыв её собой. Её спутницы через секунду стояли рядом, а ещё через несколько секунд вокруг стояла гомонящая толпа.

Ситуация выглядела очень просто. Пятеро пьяных пиратов скинулись и сняли на пятерых одну проститутку – эту самую служанку, Чугу. Чуга к тому моменту уже пришла в себя после дикого изнасилования на площади в первый день, но не решалась спорить со своей теперешней долей проститутки. Да, приходившие к ней мужчины не всегда были чисты и нежны с ней, но зато, если она с ними вела себя так, как им нравится, они давали ей иногда монетку на чай. Впервые за всё время у неё были свои, хоть и небольшие деньги. Она больше не принадлежала никому, а, как её прежние товарки-служанки, была наёмной, хоть и своеобразной работницей. Впрочем, была одна вещь, которая для неё была запретом – оральный секс. Она знала, что многие её теперешние коллеги берут мужской член в рот, но ей этот процесс был отвратителен ещё с тех пор, как её прилюдно изнасиловали на площади. Пираты не рисковали совать члены ей в рот, но кончали на лицо с удовольствием. Впрочем, в борделе об этом знали, и те, кто к ней шёл – изначально готовы были к отказу. Потому время с ней стоило дешевле.

Так бы и продолжалось, может быть, ещё долго, но в этот раз клиенты оказались настырными. То ли алкоголь сделал своё дело, то ли просто главарь этой шайки хотел самоутвердиться перед подельниками, но он стал засовывать член ей в рот силой. По правилам заведения она должна была вызвать охрану. Однако, для этого надо было открыть рот, а туда пытался прорваться толстая и дурно пахнущая головка члена пирата. Конечно, она могла бы пожаловаться после, но сам факт того, что ей придётся сейчас сосать этот член, для неё был неприемлем. И она, послушавшись минутному велению эмоций, просто укусила этот ненавистный кусок мяса. Дальше был вопль пирата, потом её прыжок в окно, бег по улице от погони под улюлюканье толпы и, наконец – встреча с бывшей хозяйкой.

Если бы не Аманда, то Чугу бы просто догнали и растерзали прямо посреди улицы. Но, причинить вред гарему Сворда никто в этом городе не решился бы. С другой стороны, по местному закону Чуга должна была как минимум ответить перед хозяйкой борделя (подтянутой злой дамой, бывшей пираткой) и перед необслуженными клиентами. И вряд ли у неё были шансы выжить – неподчинение проститутки пирату здесь не прощалось. Всё это понимали и пираты, и хозяйка борделя, и спутницы Аманды. Поэтому, решение идти искать справедливости у Сворда пришло как-то само собой, и вся толпа из обиженных клиентов, Чуги, посланных на рынок девушек, хозяйки борделя и нескольких десятков зевак отправилась к дому Сворда.

Капитан встретил их на центральной площади. Ему уже успели доложить о происшедшем, и он стоял в крайне злом настроении. Ему не хватало только глупой бабьей самодеятельности. Будь на месте Аманды любая другая из его наложниц, он не задумываясь бы уже отправил её в бордель, а саму Чугу продал бы первому приехавшему на остров работорговцу, предварительно пропустив через её влагалище весь остров. Но, за Аманду Сворд надеялся получить выкуп, а деньги пират любил куда больше женщин.

Гомонящая толпа рассказала ему всю ситуацию и потребовала выдать как минимум Чугу, а в идеале ещё и наказать её чересчур дерзкую спасительницу. Кроме того, хозяйка борделя требовала с капитана возмещения репутационных потерь заведения. Аманда была разгневана. По её мнению, капитан просто обязан был приютить Чугу, защитить Аманду и наказать бандитов.

Капитан выслушал весь гвалт на площади, а потом резко поднял руку вверх. Толпа вмиг стихла – авторитет Сворда был непререкаем.

— Джо, это тебя укусила эта чёрная кошка?

— Да сэр! Она чуть не откусила мне член! – на самом деле пират врал – укус был совсем маленьким – даже не до крови, но в таком месте это всегда болезненно.

— Я так понимаю, что вы все пятеро и ещё мадам Симпсон – все вы хотите компенсации от меня за этот... инцидент?

— Да! Она нарушила! Она должна умереть! – слышалось из толпы.

— Тихо! Аманда, ты понимаешь, что Чуга нарушила закон?

— Какой закон? Что за чушь? Она... - Аманда в запале попыталась решить вопрос так, как решала его обычно с мужчинами – криком. Но, её речь была оборвана звонкой пощёчиной. Капитан, кажется, не был намерен выслушивать её вопли. От пощёчины Аманда даже упала на колени.

— А теперь отвечай на вопрос ещё раз. И помни, с кем ты разговариваешь!

— Да, господин. Понимаю. Но... - Аманда уже гораздо тише, но всё же попыталась оправдаться, хотя по лицу её текли слёзы обиды. Чуга, никогда не видевшая, чтобы на её госпожу кто-то даже повышал голос – не то что ударил, вжалась в слезах в валун – один из тех, на которых когда-то насиловали её с другими служанками. Однако, Сворд вновь оборвал синьориту.

— Если кто-то нарушил закон, он должен отвечать. Или должен купить прощение пострадавшего. Так я говорю, друзья? – после слова «купить» в толпе раздалось одобрительное гудение. Это слово всегда в пиратском городе воспринималось с энтузиазмом. Конечно, все были согласны.

— Знаете ли вы, кто эта женщина в вуали? Это дворянка из Испании. Я не знаю, была ли у нас когда-нибудь на острове такая знатная птица. А эта чёрная обезьяна – её служанка. Синьорита решила проявить благородство, господа пираты! – толпа отозвалась хохотом. От унижения Аманда закрыла лицо руками.

— Будь на её месте любая другая – я бы отдал уже обеих вам, вы это знаете. Так ведь? – этот вопрос вызвал вновь утвердительный гул. Но, отдать эту я вам не могу – за неё мне обещан выкуп. И, более того, она должна остаться целкой. Но, и пообещать часть выкупа я не могу – ведь кого-то из нас до того момента могут убить – и тогда я не выполню своё обещание вам, - в толпе послышалось какое-то то ли бурчание, то ли ворчание.

— Но, и оставить закон попранным я не могу, - гул и крики «Правильно!» в толпе, - Поэтому я предлагаю следующий договор. Аманда сейчас раздевается и сосёт у вас пятерых до тех пор, пока у вас не перестанут вставать члены. Таким образом, она рассчитывается с вами за неполученное удовольствие. Потом она отправляется в бордель и работает там три дня танцовщицей – раздевается перед клиентами. Таким образом она рассчитывается с миссис Симпсон за убытки от поступка Чуги. А Чугу я, миссис Симпсон, у Вас покупаю, - капитан достал из-за пояса кошелёк с деньгами. - Все согласны? Джо, поверь, такой благородный язык ещё никогда не касался твоего ничтожного тела!

Конечно, пираты были согласны. Согласна была и хозяйка борделя – это гарантировало ей трёхдневный поток клиентов, пришедших посмотреть на то, как раздевается прилюдно благородная синьорита. Чуга, конечно, понимала, какой жертвы требует это от её хозяйки, но альтернативой была её, Чуги, смерть, и Чуга, конечно, была согласна. А вот у Аманды от возмущения перехватило дыхание. Она смотрела на Сворда и не могла вымолвить ни слова. Однако, она понимала, что тот не шутит. Она попыталась что-то сказать, но Сворд чётко дал ей понять, что либо она выполняет всё, что он сказал, либо Чугу отдают на растерзание бандитам, а ее он наказывает за дерзость лично.

Аманда была бы даже уже не против отдать служанку, но гордость сделать это уже не позволяла. Смалодушничать? Легко показать благородство, когда ты под защитой, а теперь что – сдать назад? Да, капитан умел ставить ловушки и наказывать за непослушание.

— И ещё одно! – Сворд вновь поднял руку, и площадь стихла, - Вы можете трогать её где угодно и кончать на спину, голову, живот, грудь, попу, но вы не можете поднимать вуаль. Танцевать она будет в маске (миссис Симпсон, найдите для неё маску). Никто не должен видеть её лица. И она должна остаться девственницей. Если я потеряю из-за неё деньги, я вас всех пятерых скормлю акулам. И вы будете наблюдать, как акулы едят вас по частям. И вы знаете, что я это сделаю, не так ли? – Сворд хищно осклабился, от чего даже бывалых пиратов прошиб холодок. Затем пират повернулся и, уверенный в точном исполнении своих приказаний, ушёл в дом, оставив с пиратами Аманду, Чугу и двух своих наложниц.

Аманда встала и сняла с себя одежду. Никто из пиратов не решился подходить, стояли как вкопанные в ряд и смотрели на неё. Её это даже забавляло – она их жертва, а они смотрят на её вуаль, как загнанные кролики. Она подошла к первому и встала на колени. Развязала ему кушак, спустила брюки и достала уже стоящий член. Он был небольшой, но довольно толстый. Аманда коснулась его губами. Пират аж застонал – настолько он был перевозбуждён. Кончил он буквально через несколько секунд. А к Аманде подошёл следующий.

Аманда взяла в рот толстый и достаточно длинный член того самого Джо. Она даже начала возбуждаться, видя их дикое вожделение и, в то же время, какую-то нерешительность. Никогда ещё женщина с такой нежной кожей, такими утончёнными пальцами, роскошными волосами и стройными ногами не то что не трахалась с ними, а даже в миле от них не была. А тут она стоит на коленях и делает им минет по очереди. С другой стороны, конечно, ей было противно. Мылись пираты редко, от них пахло спиртным и табаком. В общем какая-то дикая смесь брутальности, похоти, пошлости – всё это било ей в голову. Но, деваться было некуда.

Не успела Аманда, давясь, проглотить сперму толстого Джо, как в её рту оказался длинный и тонкий член сухопарого молодого пирата. Он тоже кончил быстро, но на этот раз она ещё долго его не отпускала, наслаждаясь его судорожными корчаньями, когда она слизывала последние капельки спермы с его члена.

Затем был вечно пьяный боцман и совсем молоденький юнга, потом снова Джо, потом молодой, потом опять юнга и снова боцман. Они уже даже не пытались ждать очереди, а вкладывали свои члены в её руки и кончали на плечи, на волосы, на живот, на спину. Сперма была у неё снаружи, внутри, на вуали, на волосах – везде. Внизу живота отчаянно горело, между ног всё набухло, эта дикая смесь отвратительного унижения и животной похоти сбивала её с толку.

Наконец, силы у разбойников кончились. Аманда обессилено опустилась на землю. Они смотрели на неё со странным выражением глаз – там было удовольствие, благодарность, какое-то благоговение – всё вместе. Она подобрала с земли одежду и подняла глаза на хозяйку борделя. Та смотрела на неё с задумчивой улыбкой. И, наконец, произнесла: «Жаль, что тебя нельзя взять на работу. Ты быстро бы стала звездой нашего острова! Завтра в восемь вечера жду тебя. И без опозданий!»

Миссис Симпсон повернулась и пошла к борделю, Аманда, Чуга, Лина и Марина – в дом Сворда, а толпа на площади ещё долго стояла, обсуждая то, что произошло. Ещё несколько часов осчастливленная пятёрка показывала всеми возможными движениями всё, что произошло тут совсем недавно.