Так прошло три дня. А на четвертый выяснилось, что утром к ним должны прийти Хасай с сыновьями. Перила на веранде поправлять. А Самира, опять же завтрашним утром, срочно вызывают в город.

— Сэм, а как же я их одна встречу?

Лала, конечно, была современной женщиной, но все же не совсем хорошо, если мужа нет, а в доме трое посторонних мужчин. Самира, впрочем, эти отголоски старых традиций не волновали.

— Радушно, как и подобает хорошей хозяйке. – Наставительно заявил он. – Напои работников чаем и не забудь угостить Хасая нашим домашним вином. Будь вежлива с гостем и слушайся его советов. Он старше.

— Ой, Самир. – Игриво фыркнула в ответ Лала. – Смотри, насоветует он мне чего не надо, а я послушаюсь. На тебе вина будет.

— Договорились, милая. – Самир обнял и расцеловал жену. – Я за все отвечаю.

Утром Самир, позавтракав, уехал, а через час пришли работники. Предложение Лалы напоить их чаем Хасай не принял.

— Не заработали еще. Попозже. Ты, Лала, не беспокойся, занимайся своими делами. Я, если понадобится что, сам к тебе зайду.

— Хорошо, Хасай.

Лала упорхнула в дом и пару часов возилась там, пока не услышала, как негромко стукнула входная дверь.

— Кто там?

— Это я, Лала. – Хасай, войдя в комнаты, опустился на низенький диванчик. – Жарко становится. Угостишь старика стаканчиком вина?

— Ой, грех так говорить. Ну какой вы старик? – Лала укоризненно покачала головой. – А вина сейчас из подвала принесу.

— Я, пожалуй, с тобой спущусь. – Поднялся на ноги сосед. – Там и выпью в прохладе.

Пропуская Лалу в дверь, он слегка приобнял ее, чем привел в немалую растерянность. Что Хасай делает? Это не слишком похоже на обычную вежливость. Ну ладно в дверях, вроде бы ненавязчиво коснулся, но он и на лестнице держит руку на ее талии. И что теперь: делать вид, что ничего не замечаешь или стряхнуть мужскую ладонь? К счастью, лестница в подвал кончилась быстрее, чем Лалины сомнения. А в помещении она ловко выскользнула из мужских объятий.

— Вот, выпейте. – Женщина подала гостю наполненный прохладным темным вином стакан.

— Спасибо, Лала. – Хасай, не спеша, отхлебнул и довольно прищурился. – Ай, хорошо. За такое угощение и хозяйку расцеловать не грех.

Лала улыбнулась в ответ, приняв слова гостя за шутку. Но Хасай свободной рукой вновь обнял женщину и притянул к себе.

— Что вы Хасай? – Лала попыталась отодвинуться, но сосед держал ее крепко. – Разве можно? Что муж скажет?

— Муж? – Хасай не пытался притянуть Лалу ближе, но и не отпускал. – А разве он не велел тебе меня во всем слушаться?

— Самир не это имел в виду!

— А откуда ты знаешь, что он имел в виду? Самир ведь не объяснял. – Хасай поставил недопитый стакан на приступочку и обнял Лалу уже обеими руками. – Может он именно об этом и говорил.

— Нет. – Слово прозвучало не гневно, а растерянно. Откуда Хасай знает об их с мужем разговоре? И неужели, пожелание следовать советам соседа было не просто шуткой? – Нет. Не об этом.

— Нет? – Хасай недоверчиво прищурился. – А почему же тогда Самир нам тебя показал? А сама ты разве не догадывалась, что я с сыновьями вижу, как ты занимаешься с ним любовью? Нравилось тебе это? Только честно.

— Да. – Тихо призналась Лала. – Но одно дело показаться и совсем другое. ..

Она замолчала в растерянности. Необычность ситуации совершенно выбила молодую женщину из колеи. Все ее прошлые представления, воспитание говорили, кричали о том, что нужно вырваться из рук гостя, убежать наверх, запереться, позвонить Самиру, не допустить того, чего потом не исправишь. Но близкое дыхание стоящего рядом мужчины, объятия его сильных рук кружили Лале голову, заставляя медлить.

Мысли путались. Самир знал, заранее знал, что Хасай с сыновьями будет их на лужайке видеть. Значит, хотел им Лалу показать. Зачем? Неужели для того, чтобы их недавняя вольная фантазия и впрямь стала реальностью? И потому из дома уехал. Нет. Нет! А если да? А сама ты чего хочешь? Не знаю! Пусть кто-нибудь за меня решит.

Хасай, видимо уловив состояние Лалы, качнул головой в сторону лестницы.

— Идем наверх.

И она пошла. Еще не признаваясь себе, что уже подчинилась мужчине, оправдываясь тем, что из подвала все равно нужно уходить. Но рука Хасая уже по-хозяйски лежала на ее талии, и Лала не пыталась освободиться. И, оказавшись в комнатах, она тоже не оттолкнула мужчину, а, влекомая им, прошла и опустилась на тот самый диванчик, где только что сидел ее гость и соблазнитель.

Поцелуи Хасая покрывали ее щеки, плечи, шею. Руки тискали грудь, скользили, задирая подол платья, по бедрам. Лала не сопротивлялась. Бессильно закрыв глаза и опустив руки, она принимала эту непозволительную ласку, еще будучи не в силах окунуться в нее и ответить взаимностью. Но когда Хасай совсем ее раздел, и мужские губы и ладони достигли обнаженной кожи, молодое тело, не выдержав, отозвалось встречным желанием.

— Хасай! – Руки Лалы обвили шею гостя, а сама она с силой прижалась к нему. – Идите ко мне, Хасай!

— Не здесь. – Хасай, обнимая Лалу, приподнялся и неожиданно легко поднял ее на руки. – Я хочу любить тебя там, где видел с Самиром.

— Как скажете. – Тихо откликнулась Лала.

Хасай нес ее голой на улицу. Туда, где люди могли увидеть. Но Лале было почти все равно, возьмут ее в доме или на глазах у кого-то. То, что случится сейчас, лежало за гранью дозволенного порядочной женщине. Так какая после этого разница, сколько будет свидетелей ее падения. Самое ужасное, что ей сейчас и в самом деле хотелось быть игрушкой в чужих руках, а о Самире она помнила как сквозь пелену и ничего не могла и не хотела с собой поделать.

— Вы сильный, Хасай. – Шепнула Лала, обнимая мужчину за шею.

— Не жалуюсь пока. – Усмехнулся тот, вынося женщину на лужайку.

Два похожих друг на друга молодых паренька поднялись им навстречу. Назим и Адыль.

Лала совсем забыла про них. А парни, выходит, тоже ее ждут. И она сейчас не просто изменит мужу, а сделает это сразу с тремя. Что она творит?! Между тем Хасай осторожно поставил женщину на траву и слегка подтолкнул вперед.

— Помнишь, я просил тебя научить сыновей целоваться. Вот и случай подходящий пришел.

— А вы? – Оглянулась Лала, еще продолжая удерживать руку мужчины и не решаясь отпустить ее.

— Не к лицу мне перед юнцами скакать. – Ворчливо отозвался Хасай. – Мы с тобой потом поиграем.

Двое парней, пожирая глазами обнаженную Лалу, расстегивали на себе рубашки и джинсы. Лала медленно опустилась возле них на траву. Она не знала, что ей сейчас делать и как себя вести с неопытными парнями. Да и с опытными бы не знала. Но парни оказались и сами вполне способными проявить инициативу. И в делах любви были, похоже, не настолько новички, как думал о них отец. Во всяком случае, действовали ребятки слажено, сразу поделив свою «учительницу» пополам. Адылю досталась нижняя половинка, и Лала вскоре охнула, ощутив, что не знающий смущения язычок парня добрался до ее киски. Назим же, опустившись рядом с женщиной на колени, ласкал ее плечи и грудь, пробегал по нежной коже жадными поцелуями, дразнил губами заострившиеся от возбуждения соски.

Лале кружила голову эта совместная ласка молодых парней. Сознание того, что ею распоряжаются почти мальчишки, лишь недавно перешагнувшие восемнадцатилетний рубеж лишь подстегивало возбуждение, побуждая ее тянуться навстречу их торопливым, горячим ласкам. Ладонь Лалы оплела упругий, напряженный ствол Назима, заставив парня замереть на месте. Несколько секунд он с закрытыми глазами покачивался на коленях, словно китайский болванчик, а затем сдвинулся вбок и направил свою блестящую от смазки игрушку в рот Лалы.

Та подчинилась желанию парня, и впервые в ее ротике оказался чужой, не принадлежащий мужу ствол. Впрочем, внизу ее тоже впервые ласкали чужие губы и, кажется. .. Да. Язык Адыля покинул увлажненную желанием киску, ножки Лалы подняли вверх пристраивая на плечи, а следом в ее не познанную до этого никем кроме мужа тайну бесцеремонно вошел незваный, но желанный гость. Лала вздрогнула всем телом, когда он познал ее на всю глубину, дойдя до самой дальней стеночки. И еще, и еще, и еще. Недостаток умения парень с лихвой возмещал энтузиазмом. Лала и сама не заметила, как взлетела на пик наслаждения, а Адыль неутомимо продолжал.

Впрочем, более опытная Лала по некоторым признакам чувствовала, что его финиш уже близок. Чуть позже это понял и Адыль. Замерев в Лале на мгновение, он покинул ее сокровищницу и, осторожно опустив женские ножки на траву, переместился к лицу, намереваясь предложить Лале обласкать ротиком и его скакуна.

— Подожди. – Придержала его Лала. – Давайте по-другому. Назим, ложись на спину.

Назим послушно вытянулся на траве. Его жаждущий ласки ствол, словно мачта корабля, устремился в небо, и Лала проворно оседлала доставшегося ей жеребца.

— Ум-м. – Слегка покачиваясь на члене, она сдержала желание помчаться во весь опор. – Адыль, иди сюда.

Теперь Лала, прильнув к заполнившей ее рот игрушке Адыля, медленно раскачивалась на стволе Назима вверх-вниз, даря обоим парням упоительные секунды наслаждения. Ее и саму возносило на гребень волны удовольствия, но Лала еще могла сдерживать себя, а вот Адыль уже нет. Внезапно охнув, он дернулся так сильно, что Лала от неожиданности выпустила его игрушку наружу. А в следующее мгновение «боец» Адыля открыл беспорядочную стрельбу, покрыв густыми белыми каплями лицо и волосы женщины. Лала только охнула, ощутив этот чудный дождь на своей коже. Еще вздрагивающий ствол парня вновь вернулся к ней в рот, и Лала выпила остатки горячих, пряных сливок.

Вкус был незнакомым, а ощущение волнительным. При этом Лала продолжала тихонько ездить на «коньке» Назима. Впрочем, ей уже хотелось быстрее. Быстрее и сильнее. Уперев ладони в грудь парня, Лала приподнялась так, что почти соскользнула с его игрушки, замерла на мгновение и резко бросила себя вниз.

— А-а!

Вскрикнув от ставшего почти болезненным яркого мига наслаждения, Лала помчалась на подвластном ей скакуне, все увеличивая темп. Дыхание стало сбивчивым и шумным, еще недавно аккуратно уложенные волосы в беспорядке рассыпались по плечам, упругие полушария грудей прыгали, не поспевая за своей хозяйкой. Назим, держа женщину за голые плечи, летел вместе с ней, но Лала уже понимала, что опережает парня и не могла ничего с этим поделать.

Уносящая разум волна сладострастия догнала и накрыла ее с головой. Лишила воли и сознания, превращая в послушную рабыню телесного желания. В такие секунды Лала зачастую теряла контроль над собой и, словно не выдерживая получаемого от партнера наслаждения, пыталась неосознанно соскользнуть с мужской игрушки. Знавший ее привычки Самир обычно успевал удержать жену, и тогда уровень кайфа Лалы взлетал до небес, заставляя ее кричать, комкать ладонями простыню или тискать собственные груди. Но сегодня место мужа занимал Назим, и когда Лала открыла глаза, то обнаружила, что опять на автопилоте удрала с «поля боя».

— Вставай. – Тихо шепнула она ожидающему продолжения парню. – Теперь в рот.

Назим послушно выпрямился перед стоящей на коленях женщиной. Напряженная, блестящая от смазки и ее собственного сока игрушка оказалась прямо перед лицом Лалы. А штучка-то немаленькая, почти как у Самира. Лала слегка подразнила головку язычком, поиграла пальцами с яичками парня. Она понимала, что Назиму нужна сейчас ласка посерьезнее, но не отказала себе в удовольствии слегка помучить парня, делая желанный финиш еще слаще.

Назим, не выдержав, застонал, когда Лала по-настоящему прильнула к нему, и ласковый женский ротик обнял заждавшегося гостя. С первых секунд было ясно, что Лале долго сосать не придется. Напряженный, твердый ствол парня вздрагивал у нее во рту, готовясь выплеснуть свой боезапас в любую секунду. Так, собственно и произошло. Даже Лала, несмотря на свой опыт, прозевала момент начала «извержения». Как будто не изменилось ничего, и вдруг ее рот наполняется немалой порцией мужских, чуть горьковатых на вкус сливок.

Проглотив первый залп Лала выпустила изо рта продолжающее стрелять орудие и позволила ему украсить густыми белыми каплями свой подбородок и грудь. Их прикосновения к нежной коже отзывались в женщине легкой, волнительной дрожью. Лала очень любила, когда ее муж так на нее проливался. Наконец зажатый в ее ладошке боец прекратил огонь и сдался на милость победительницы. Лала выпустила его и, опершись на протянутую руку Назима, поднялась на ноги. Выпустив ладонь парня она подошла к стоящему в нескольких шагах Хасаю.

Тот, улыбнувшись женщине, по-хозяйски обнял ее за плечи и глянул на сыновей.

— Вам пора, мальчики. И не забудьте поблагодарить хозяйку за науку.

Оба юноши, как по команде, повернулись к Лале и склонили головы.

— Спасибо, ханум.

Ханум! Лала едва в голос не расхохоталась. После того, что она сейчас с этими парнями вытворяла, какая уж там ханум. Но нарушить законы вежливости не рискнула.

— И вам спасибо.

Все же Лала не смогла удержаться, чтобы не похулиганить. Улыбнувшись парням, она шагнула вперед и по очереди расцеловала обоих прямо в губы, возвращая юным соблазнителям смешанный вкус их собственных сливок. Ничего, пусть попробуют, что это такое. Но с Хасаем она, конечно, так поступить не могла. И, когда парни ушли, вопросительно глянула на мужчину.

— Хасай, можно мне пойти умыться? А то я после недавних игр вас и поцеловать не могу.

— Иди, конечно. – Кивнул тот. – Я подожду.

Моясь под душем, Лала неожиданно поймала себя на том, что торопится. Спешить не было причин, но, похоже, ей самой хотелось поскорее вернуться к Хасаю. Смесь возбуждения и стыда от осознания этого нахлынула жаркой волной, но желание близости со ждущим ее мужчиной не исчезло. Захлопнув дверь душевой, Лала на секунду заскочила в комнату взять покрывало. По-хорошему его следовало сразу захватить, да разве ж тогда у Лалы о том мысли были.

Прижимая мягкий сверток к груди, Лала выскочила на лужайку и замерла, поскольку ноги от ужаса приросли к земле. На мягкой, аккуратно подстриженной травке стоял совершенно голый Хасай, а рядом с ним. .. Самир.

Плед выпал из рук женщины, а следом и земля ушла из-под ног. Самир одним прыжком оказался возле жены, успев подхватить ее на руки.

— Эй, эй, Лалка! Ты в обморок-то не падай. Все хорошо. Слышишь? Все нормально.

— Самир, – Лала, прижав руки к груди, не знала куда деться и что сказать, – я... я...

— Да успокойся. – Самир, улыбнувшись, поцеловал жену. – Хорошо все.

— Хорошо? – Лала еще никак не могла поверить его словам. – Значит, ты не сердишься? Значит, ты правда хотел, чтобы так случилось?

— Правда. А ты, умница, поняла и исполнила мое желание. – Самир с Лалой на руках подошел к ожидающему Хасаю и аккуратно поставил жену на ноги. – Мне давно хотелось посмотреть, как ты отдаешься другому. Вот сегодня я это и увидел. Из соседских окон. А теперь ты сделаешь это при мне.

— Самир, я не смогу, когда ты рядом. – Лала и вправду не представляла, как можно трахаться с Хасаем на глазах у мужа. Она еще какой-то час назад не представляла, что с ним вообще можно трахаться. – У меня не получится.

— Ты себя недооцениваешь. Я ведь говорил, у тебя природная склонность к разврату. – Самир, смеясь, одним пальцем подразнил коричневый сосок Лалиной груди. – Только представь, как это пикантно. С другим мужчиной. На глазах у мужа. А?

Слова Самира, как ни странно, возымели для Лалы нужный эффект. Улетучившееся было от страха и стыда желание, вдруг явно обозначило себя определенным волнением и легкой тяжестью внизу живота. А и в самом деле. Сделать все это, зная, что на тебя смотрят. И не кто-нибудь, а собственный муж. И ей это можно. Ей сегодня все можно!

— Как пожелаешь, Сэм.

Лала от всей души взасос поцеловала мужа, а затем развернулась и шагнула прямо в объятия Хасая.

Плед они расстелили чуть позже, когда вдоволь наобнимались и нацеловались стоя. Целоваться с Хасаем было непривычно. Самир был выше Лалы на полголовы, а с соседом они были одного роста. Лала даже не сразу приспособилась. Но зато с тем, что ниже пояса у Хасая было все в порядке. Возраст твердости его жезла не убавил. В этом Лала убедилась почти сразу, нашарив ладонью мужскую игрушку. Хасай же вниз не торопился, лаская грудь Лалы, но, когда они опустились на плед, прошел поцелуями по всему телу женщины, добравшись до самых потайных мест. Лала только извивалась под его неспешной, умелой лаской. Про то, что на нее сейчас смотрит Самир, она уже и думать забыла. Сейчас для нее существовал только желающий близости с ней мужчина и ее встречное, все нарастающее желание. Низ живота все сильнее наливался тяжестью.

— Хасай. – Лала дотянулась до плеч, ласкающего языком вход в ее сокровищницу мужчины, и потянула его к себе вверх. – Хасай, хватит меня мучить. Я хочу вас.

— Ты меня дольше мучила своей красотой. – Усмехнулся в ответ тот. – Я же терпел.

— Но теперь-то я вся ваша. Берите. Хотите так, или по-другому.

Хасай, приобнял женщину, помогая ей сесть, и горячо шепнул на ухо.

— Хочу любить тебя сзади. Как Самир тогда.

Лала послушно встала на четвереньки и, выгнув спину, опустила голову на руки. Ее открытая взгляду мужчины киска блестела истекающим из нее соком желания. Даже по бедрам уже тянулись мокрые дорожки. Ну, скорее. Где же вы?

Крепкие руки взяли Лалу за бедра, а следом в ее горячую, нежную глубину уверенно проложил себе дорогу твердый и прямой ствол Хасая. Низ живота мужчины коснулся ягодиц Лалы, и гость двинулся в обратный путь. Ушел почти совсем и снова вернулся. И снова живот прижимается к голой попе. И снова. Еще и еще. Мощные, равномерные движения поршня дразнили, разжигали страсть. Лала начала отвечать, двигаясь гостю навстречу. Это не осталось незамеченным. Крепкая ладонь легонько шлепнула молодку по ягодицам.

— Нравится, как я тебя трахаю?

— Да.

Новый шлепок.

— Нравится, что тебя при муже трахают?

— Да.

— Хочешь, чтобы еще шлепнул?

— Да.

Снова шлепок.

— Получай, потаскуха.

Лале и в самом деле нравилось, когда муж в этой позе слегка шлепал ее по попе и называл блядью или шалавой. «Потаскуха» тоже вполне подходило. Выходит Хасай и об этой ее фишке знает. И пусть. Ей все равно нравится. А Хасай совсем не такой с женщиной, как был бы Самир. Они совсем разные. Лала не смогла бы сейчас сказать кто лучше, кто хуже. Просто ощущения с Хасаем совсем другие. Непохожие на привычные при близости с Самиром. И эта новизна подстегивала Лалу не хуже любых шлепков. Продолжайте, Хасай. Еще. Любите меня!

Может быть, она кричала это вслух. Момент наслаждения подходил к самому пику, и мысли Лалы путались, мелькая в сознании какими-то обрывками. А потом и вовсе стало не до них. Вспыхнувший в ней фейерверк блаженства на несколько минут затмил все остальное. Что с ней было, где была она сама, Лала не сознавала. Лишь когда утих кружащий голову хоровод разноцветных звезд, а окружившая ее темнота рассеялась, Лала поняла, что ее по-прежнему крепко держат за бедра, а внутри ее киски все так же равномерно движется живой, упругий стержень.

Сколько же у нее было этих фейерверков за сегодняшний день? Лала не знала, но готова была встретить и следующий. Тем более, что Хасай не выказывал признаков усталости. Она и в самом деле дождалась новой вспышки удовольствия. А почти сразу за этим в сад ее наслаждений пролился густой и горячий мужской дождь, заставив Лалу, вскрикнуть и замолотить кулачками по покрывалу.

Хасай с тихим, хлюпающим звуком покинул ее, а Лала стояла в прежней позе не в силах пошевелиться. Смесь собственного сока и мужских сливок, не вмещаясь в киске, по капельке покидала ее, проливаясь наружу.

— Ох-х.

Лала, наконец, собралась с силами попробовать подняться, но в этот самый момент ощутила, что в нее снова входят. Торопливо, сильно. С каждым ударом увеличивая темп. Только один человек сейчас способен был так гнать лошадей, только он мог быть в таком возбуждении. Самир! Его ласковые и такие знакомые руки легли Лале на плечи, притянули к себе. Поршень раз за разом исчезал в хлюпающей глубине ее сокровищницы. Лала ожидала и новых шлепков, и грубоватых высказываний мужа. Сейчас был тот самый момент, когда все сказанное было бы чистой правдой. Но, видимо, желание Самира не оставляло места для игры. Его стремительные атаки не знали отдыха. Ведущий их горячий, лихой боец, не успев покинуть «поле боя», тут же возвращался обратно и, кажется, уже готовился «открыть огонь». Да!

Лала вздрогнула, почуяв «выстрел» мужа, затем закричала. А он, прижавшись к ее бедрам, залп за залпом выплескивался в ее глубину, переполняя женское хранилище. Наконец, он затих.

— Ох. – Освобожденная Лана расслабленно вытянулась на пледе. – Ну ты, Сэм, как с цепи сорвался. А налил в меня сколько!

— Больно много возбуждающих картинок сегодня посмотрел. – Самир, посмеиваясь, поцеловал жену в белеющую на загорелом теле попу. – Вот и сказалось.

— Кошмар. – Тихо выдохнула Лана. – Помоги подняться. Хасай еще здесь?

— Здесь. Ждет, чтобы попрощаться.

Но прощание вышло скомканным. Стоило Лане выпрямиться, как предательница киска наотрез отказалась хранить в себе переполняющий ее коктейль. Даже плотно сжатые бедра не помогли.

— Ой! – Лала, запечатав свой «сосуд наслаждения» ладошкой, метнулась с лужайки испуганной серной. – Мне в душ срочно надо. Простите.

Когда она, завернувшись в полотенце, снова вышла на веранду, Хасая в саду уже не было. У столика, развалясь в плетеном кресле, скучал одинокий Самир. Одеться он не потрудился.

— Мы теперь так и будем до холодов «а ля натюрель» ходить? – Насмешливо поинтересовалась у него Лала.

Самир лукаво подмигнул в ответ.

— Нет. Но пока есть повод не спешить с одеждой.

— Да? И какой же?

— Ты можешь смеяться, Лалка, но я тебя еще хочу.

— Не могу похвастаться тем же самым после всех своих забегов. – Несколько смущенно призналась Лала. Все-таки неловко напоминать мужу, что тебя и без него хорошенько оттрахали. – Но твое желание исполню непременно. Только пойдем в спальню. Я что-то устала от публичной жизни. Хочу быть наедине с тобой. Без всяких там свидетелей и помощников.

Позже, когда они, уже отдыхая, просто лежали рядом, Самир спросил.

— А ты расскажешь, каково тебе с другими развлекаться было?

— Если захочешь. – Лала взяла мужа за руку. – А ты расскажешь мне, что чувствовал, когда наблюдал, как меня. .. соблазнили. У нас с тобой такая игра будет: обмен впечатлениями. Только давай ее ненадолго отложим. У меня на сегодня и так острых ощущений выше макушки. Нет сил их по новой прокручивать.

— Ну конечно. – Вдруг рассмеялся Самир. – Одна встреча со мной на лужайке чего стоила. Я думал, ты описаешься. Честное слово.

— Гад ты, Сэм. – Ткнула мужа кулачком в бок Лала. – Я ведь и вправду от стыда и страха чуть с ума не сошла. Не мог как-то поаккуратнее появиться?

— И как? – Хихикнул Самир. – Тихонько подкрасться и сменить Хасая на «боевом посту». Вот бы ты удивилась, обернувшись.

— Да ну тебя. Только бы дразниться. – Лала, изображая обиду, демонстративно повернулась к мужу попой. – Мог бы просто рассказать о своем желании.

— Ага. И куда бы ты меня с этой прихотью послала?

— Далеко, наверное. – Лала вновь повернулась к Самиру.

— Это я и предчувствовал. А вот Хасай мои фантазии раскусил. И предложил поспособствовать. На основе взаимных интересов, так сказать.

— Вот, значит, как все было. – Лала тут же вспомнила частично подслушанный разговор у беседки.

— Ну да. И как видишь, сложилось удачно. Только не говори, что тебе не понравилось.

— Не скажу. – Задумчиво отозвалась Лала. – И что понравилось, тоже не скажу. Это настолько невероятное событие, что под эти категории просто не попадает. Но я свое приключение точно никогда не забуду.

Вечером Лала долго не могла уснуть. Давно затихло все в округе, давно спал Самир, а она все возвращалась мыслями к событиям прошедшего дня. Искала, но так и не могла найти ответа на мучающий ее вопрос. А можно ли считать случившееся изменой? Самир ведь сам того хотел и подстроил так, чтобы Лалу соблазнили. Вот и все. Но въедливый голосок вредины совести, не давая покоя, шептал, что Самир Самиром, а соглашалась-то трахаться с другими она сама. И значит. .. Ничего не значит! Лала вертелась с боку на бок без сна, сердито пихая кулачком безвинную подушку. Так, может и правда, не было с ее стороны никакой измены? Или все-таки была?