Я вышел из душа, на ходу обтираясь махровым полотенцем. Я был дома один, жена с детьми отдыхала на море, поэтому одеваться не было необходимости, а походить голышом в горячий летний день было так приятно. Даже слишком горячий, следовало бы добавить сквознячка. Я бросил на стул полотенце и открыл настежь окно в комнате. Соседний дом стоял таким образом, что увидеть меня в окне можно было лишь с крайней угловой квартиры на вернем этаже (я также жил на верхнем), но она стояла пустая уже пару лет. Потому я часто открывал окно настежь и проветривался в чем мать родила, не опасаясь посторонних взглядов.

Открыв окно, я поставил на подоконник сваренный заранее кофе и, взяв расческу, принялся расчесывать еще мокрые волосы. И, неожиданно, столкнулся взглядом с молодой и очень симпатичной девушкой в окне той самой квартиры напротив. Я замер с поднятыми руками, занятыми созданием подобия прически. А она замерла с мочалкой в руке, которой протирала оконное стекло, и неотрывно разглядывала меня - подоконник был низковат и мой волосатый член был ничем не прикрыт.

Я привык бывать на нудистких пляжах и мое смущение объяснялось не тем, что кто-то увидел мой голый член, а неожиданностью момента и красотой девушки. Ей было на вид лет двадцать, светлые волосы, собранные сзади небольшим хвостиком, выразительные глаза, не испорченные излишком косметики, очень милый ротик. Короче, она была молода и красива, а значит очень сексуальна для меня. Спустя несколько секунд я стал приходить в себя, улыбнулся ей насколько мог приветливее. Продолжая правой рукой причесывать волосы, левой взался за член и помахал им ей...

Она смутилась, но глаза не отвела, а улыбнулась и помахала в ответ рукой, в которой держала мочалку. После она повернула голову и что-то промолвила в глубину комнаты. В то же мгновение открылась дверь на соседнем с окном балконе и вышел мужчина, значительно старше. Я отпрянул за штору и убрался подальше с виду, затем одел шорты, футболку и пошел допивать свой кофе, который все еще остывал на подоконнике.

Девушка домывала окно, а мужчина убирал что-то на балконе. Увидев меня одетого, соседка уже без смущения, но с озорным смехом, снова помахала мне мочалкой. Я улыбнулся и помахал ей в ответ. Некоторое время я пил кофе с сигаретой и наблюдал за ней, как старательно она моет окно. Затем я занялся какими то делами, но она все еще не выходила у меня из головы.

Вечером я пошел в магазин за продуктами и выходя из него столкнулся с ней. Мы обменялись улыбками и я пропустил ее внутрь, а сам вышел и закурил сигарету. Мне пришлось докурить третью, прежде чем она вышла, нагруженная увесистым пакетом с продуктами.

Я предложил помощь, она не возражала и мы пошли потихоньку к нашим домам. Идти быстрым шагом было не больше пяти минут, но мы уложились в двадцать, занятые неторопливой беседой. Ее звали Аленой, ей двадцать, студентка универа третьего курса, будущая журналистка. Мужчина на балконе - ее отец, купивший для нее эту квартиру неделю назад, чтобы она не мучилась в общаге. Он помогал ей привести квартиру в порядок и уже уехал домой. А она живет здесь третьи сутки, и видела меня в окне голого не впервые... Более того, сообщила она очень смущаясь, вчера вечером наблюдала меня за очень пикантным занятием... Я вспомнил, что вечером смотрел какую то порнуху, и, никого не опасаясь через окна, самозабвенно мастурбировал - жена отсутствовала десять дней, и должна была вернуться на следующей неделе. А появление соседей я не заметил ранее, потому, что лишь сегодня пришел элетрик и наладил в квартире свет... Я начал извиняться, мол не мог знать, что меня кто то увидит, но она прервала мои извинения, сказала, что увиденное ей понравилось. Она привыкла смотреть порно, что мастурбирующие мужчины ее возбуждают, но она никогда не видела это вживую...

— Можем повторить, - слишком возбужденно предложил я.

— Можем, - смущаясь и краснея, ответила она.

Я продолжил расспросы с уклоном на сексуальную тему. Она отвечала не всегда прямо, но вполне охотно, иногда излишне смущаясь. Видно она была слишком изголодавшейся на ласки. Но от прямого предложения заняться сексом ответила категорическим отказом. Что-то в ее жизни произошло, после чего она дала себе зарок сохранить девственность до окончания учебы. И неуклонно его придерживалась, хоть и предложения сыпались со всех сторон, и возможности были постоянно. Она все отвергала. Ни жениха, ни просто парня у нее не было, ни по ком она не сохла. О прочем она поведать отказалась. Но охотно рассказала, что ориентации она вполне нормальной, секс ее интересует, равно как порно, организм ее регулярно требует разрядки. И она разряжается так же, как это делал я накануне.

Мы дошли до ее подъезда, поболтали о чем то незначительном пару мину, обменялись телефонами и разошлись.

После ужина я позвонил жене, справился о ее делах, о ее здоровье, о скором ее прибытии... Рассказал, как я соскучился по ее прелестям, что мои гормоны бурлят и выплескиваются наружу, ожидая ее приезда. Она отшутилась, мол спусти пар в кулачек, а когда вернется обещает вернуть давление моих гормонов в норму...

Этот разговор с женой, как и предыдущий с Аленой, не способствовал понижению моего сексуального возбуждения, скорее распалил его до предела. Я несколько раз выглядывал в окно, но соседки не было видно и свет в ее окнах не горел. Я потянулся было к телефону, но передумал - девушка не против, но ей надо дозреть, решил я... “Лишь бы самому здесь не перезреть”, - думал я, почесывая набухший в трусах член. Трусы я до сих пор не снимал, сам себе удивляясь. После выпил пивка и включил телек, шел какой то футбольный матч, и меня это отвлекло. Я расслабился и в перерыве задремал в кресле..

Разбудил меня телефонный звонок. Это была Алена.

— Ты еще не спишь？

Голос ее звучал глухо, словно она зажимала микрофон рукой, несколько скованно и виновато. Сквозь телефонную трубку чувствовалось ее напряжение.

— Нет, не сплю, - соврал я, - только о тебе и думаю весь вечер.

Вторая часть фразы была правдой и звучала откровенно.

— Да？ Ты думаешь обо мне？ А что ты обо мне думаешь？Что я испорченная и развратная？

Голос ее дрожал, она слегка заикалась, но в ее интонациях безошибочно угадывалось неутолимое желание... Не только и не столько секса, сколько желание быть нужной, любимой и желанной.

Я уверенно и нежно стал объяснять ей, насколько она прекрасна, замечательна и безупречна во всех отношениях. Что я таких девочек еще не встречал за свои тридцать пять, что если бы не был пятнадцать лет женат и не двое детей, немедленно бы предложил ей стать моей. И что она непременно встретит того, кто по достоинству оценит все ее достоинства и прелести.... И еще много, чего я говорил... Например, что большинство людей в глубине луши развратны и желают секса, если не с каждым, но со многими. Только одни это честно признают перед собой, чувствуют себя превосходно и счастливы, когда удается достичь желаемого. А другие давять в себе эти желания и страдают и сами, и других делают несчастными подле себя...

— А ты себя относишь к первым？ - прервала она свое молчание.

— Конечно, и...

— И меня желаешь？ - не дала она мне продолжить.

— Очень. Как только увидел твою улыбку. С той поры тебя хочу...

— А твой член уже стоит？

— Еще как стоит, ты бы видела...

— Хочу увидеть, покажи....

Я подошел к окну, отодвинул штору и открыл створку. В комнату ворвался свежий ночной воздух, было темно и на улице, и в ее квартире. Свою собеседницу я не видел, но слышал ее сопение в трубке.

— Алена, а ты где？

— Я в комнате, тебя вижу но плохо, включи свет. А хочу видеть хорошо твой член.

Я не стал включать большой свет, а взял настольную лампу, включил яркость на максимум и повернул ее наподобие прожектора. После встал в ее лучах перед окном и спросил, так лучше？

— Да, - коротко ответила она, - Теперь покажи.

Голос ее все еще звучал глухо и неуверенно. Я снял футболку и неторопливо опустил шорты. Выпрямился и покрутил корпусом вправо-влево, демонстрируя отличную эрекцию, набухшие яйца, и короткую стрижку на лобке.

— Ну что, видно？

— Отлично, - голос был звонче и словно ближе.

— Он тебе нравится？ - я был горд собой, желание меня распирало.

— Да, нравится. Он у тебя большой очень красивый, и когда висит, и особенно, когда стоит... А теперь дрочи.... Дрочи его для меня... Я хочу видеть от начала и до конца, хочу видеть как ты дрочишь, видеть твое лицо и видеть твой хуй, когда ты будешь спускать.

Эту длинную фразу она произнесла совершенно другим голосом и другим тоном, словно это была не юная неопытная девственница, а львица, много поидавшая в жизни разных хуев. И к тому же, знающая как с ними обращаться. Эта перемена в голосе меня завела еще больше и я немедленно принялся дрочить вздыбленный член, всматриваясь в темноту ночи, где скрывалась моя невидимая собеседница. Второй рукой я прижимал к уху телефон, из которого начали доноситься неясные шорохи и сперва негромкие стоны...

— Ты тоже мастурбируешь？ - спросил я. Она не отвечала, но стоны стал громче.

— Где твоя рука？ - снова подал голос я.

— Под халатиком, - после паузы она ответила.

— Под трусиками？ - я стал дрочить быстрее.

— На мне нет трусиков, - ее голос не дрожал, но был тягучим и сладким, словно мед. Я очень хотел ее видеть, но у нее был на сегодня другой сценарий.

— Мой пальчик ласкает мою киску. Она течет, с нее капает и стул, на котором я сижу уже весь мокрый.

— О как я хочу выпить всю эту бесценную влагу до самой капли. - теперь мой голос дрожал от нетерпенияч, от желания и от бешеных движений рукой по члену.

— Да, я знаю. Теперь я точно знаю, что ты меня хочешь. Но я хочу увидеть, как ты брызнешь. Скажи, когда ты будешь готов. Я хочу кончить вместе с тобой.

Голос в телефоне меня гипнотизировал, он меня звал, дразнил и повелевал. Я не смог противится этому властному и желанному голосу и минуту спустя сообщил, что готов, еще чуть-чуть и я выстрелю.

— Давай, - коротко ответила она, и я услышал лишь громкие стоны. Я стал стрелять спермой в окно, сперва длинной, потом несколько коротких. В трубке послышалось нечто вроде всхлипов, потом стоны.... и тишина....

Выдавив из себя последние капли, я продлжал стоять и поглаживал уже обмякший и обвисший член. Алена молчала, в трубке была полная тишина. Я позвал ее, она ответила словно издалека. Голос ее был слаб и едва слышен. Я спросил ее, в порядке ли она.

— Все хорошо, спасибо тебе. Спокойной ночи.

И отключилась. Я постоял минуту, выключил свет и вышел из комнаты....