Димка теперь каждое утро просыпался позже обычного и домашние списывали это на расслабляющее влияние каникул. Когда он вошел на кухню, на ходу потягиваясь и зевая, все уже сидели за столом. Никто даже не обратил внимания на его запоздалое появление - шутки про чрезмерную сонливость мальчишки уже утратили свою былую остроту. Димка спокойно присел на свое место за столом возле матери. Беспредметные разговоры стихали сами собой и возобновлялись в самом неожиданном направлении, только два человека настойчиво пытались ловить взгляд Димы: мама вопросительно хмурила брови, бросая на него осторожные взгляды, а Катя открыто вперила глаза, не опасаясь быть замеченной.

На этот раз Димка не стал затягивать с завтраком, да и перспектива попасться на глаза отцу и снова отправиться в гастроном не вселяла оптимизма. Мальчишка быстрее всех опустошил тарелку и вышел во двор, чтобы в одиночестве поразмыслить о своем непростом положении. Лавочка возле крыльца, как и стена пристройки, потемнела от дождя и ветра, но располагалась очень удачно в уютной тени яблони. Димка обреченно откинул затылок на стену и закрыл глаза, место для его маленьких мальчишеских радостей в тайниках души быстро переполнялось, в последнее время столько всего произошло, что он не успевал как следует наслаждаться послевкусием впечатлений, да еще Ольга ночью проявила непрошенную готовность.

Дверь дома осторожно приоткрылась и на улицу выбралась Катя, она, как и ходила по дому в одних трусиках и нескромной маечке, присела на краю лавки. Девушка молчала, но для обоих без лишних слов все было понятно – неприятности не рассосутся сами собой и потребуют кое-каких усилий. Для конфиденциального разговора следовало бы переместиться в крытую беседку, но там они сразу попали бы в поле зрения расположившихся на кухне домочадцев, а этого хотелось бы меньше всего. Катя подняла пятки на край лавки и обняла колени, уперев в них тонкий подбородок.

- Дим, - доверительным тоном начала молодая женщина, - он ведь не просто так приходил…

Паренек сразу понял, зачем старшая сестра искала встречи и о ком, собирается говорить.

— Он просто не может смириться, что я уехала в город…

Катя печально вздохнула и с невинным видом положила щеку на коленку.

— Понимаешь, я нужна ему, а он не такой человек, чтобы так просто сдаваться. Даже муж ему не помеха, он будет домогаться, пока я здесь. Хоть из дома не выходи.

В таком виде из дома точно не стоило выходить, - подумал про себя Дима, - штакетный забор едва достигал уровня груди и не был способен скрыть ее пикантного наряда. Если грудь была прикрыта самым добросовестным образом, то о наличии трусиков можно было догадываться только по узкой розовой полоске в самом пикантном месте между подтянутых бедер.

— Ты только не говори никому, - продолжила девушка ласкающим голосом, - я сама все с ним улажу, а тебя потом обязательно отблагодарю. Ты уже, наверно, соскучился по моей устрице?

Дима молча кивнул и опустил голову. Перспектива вновь уединиться со своей растлительницей расшевелила его фантазию, эта девица всегда умела заинтересовать собой мужскую половину одними только полунамеками и завлекающими позами. Вдруг его дремотную фантазию прервал автомобильный гудок, возле двора остановилась тонированная иномарка и мерный рокот двигателя смолк. Катя втянула шею в плечи:

— Пиздец, это он, - испуганно произнесла она и когда автомобиль нетерпеливо посигналил, добавила, - пойдем со мной, иначе он весь дом переполошит.

Катя поднялась с лавки и решительно двинулась к калитке, двигая оголенными ягодицами. Димка не отставал, ему ничего не оставалось, как занять место на заднем ряду, когда сестра устроилась возле водителя.

— Привет, моя радость! Давно тебя не видел. - Голос фотографа был располагающим и неискренним. – Дмитрий, тебе лучше уйти…

— Он останется со мной! – выпалила Катя со всей решимостью.

— Как скажете, как скажете, - с этими словами мужчина потянулся в бардачок и к ужасу девушки извлек пачку фотографий. – На, пока, насладись.

Димка был напряжен, он невольно принял из вытянутой руки тонкую стопку снимков, старшая сестра недовольно скрестила на груди руки и поджала губы. Удивленный Дима обнаружил на карточках ее, он сразу узнал это стройное тело, Катя бесстыдно позировала нагишом в его роскошной студии.

- Катенька, ты же знаешь, как ты мне нужна! – Начал мужчина в полголоса. - На тебя сумасшедший спрос!

Девушка отвернула лицо и упорно смотрела на крыльцо отчего дома.

— Ты пойми, это же бабки, большие бабки! Пока ты гостишь, мы могли бы отснять еще один сет, я ведь не прошу много?

Димка не мог оторваться от разглядывания снимков, сначала хотелось отшвырнуть их, но с каждым новым кадром картинка становилась все более захватывающей. Вероятно, сестра была жемчужиной в коллекции богемного фотографа.

— Малыш, я же не прошу тебя вернуться в вебкам, - фотограф нежно провел рукой по ее впалой щеке, - я же не собираюсь посвятить в наше дельце твоего мужа…

Последние слова возымели нужный эффект и Катя встрепенулась.

— Один сет, - мужчина умоляюще смотрел и держал для пущей убедительности вытянутый вверх палец, - соглашайся!

Димка собрал фотографии в ровную стопку и вернул их владельцу.

— Хорошо, я подумаю, - ответила застигнутая врасплох девушка, - только соло…

Димка затаил дыхание, его мальчишеский ум смекнул, что существуют фотографии более откровенного содержания.

— Ну-у-у, - мужчина покрутил в воздухе рукой, - решим, решим…

На этом разговор закончился и Катя вышла из автомобиля, она озлобленно хлопнула дверцей и, не оборачиваясь, прошла к дому, присела на лавочке, опустив голову на руки. Даже в таком печальном виде, она как модель представляла самый живой интерес, но фотограф довольствовался произошедшим диалогом, автомобиль бесшумно укатил по пыльной дороге. Дима молча присел рядом. Вдруг дверь дома отворилась и появилась голова матери:

— Кто приезжал?

— Никто! – Катя сорвалась с места, широко открыла дверь и, пряча слезы, протиснулась мимо Ани.

— Дим, что-то стряслось? – взволнованно спросила женщина, присев на злополучную лавочку.

— Да нет, все нормально…

Тут Анна подсела еще ближе, опасливо обернулась на дверь и перешла на шепот:

— Ты вчера уснул что ли?

Паренек кивнул и продолжил сидеть с печально опущенной головой.

— Я так и подумала, - добродушно ответила Аня, - слишком много эмоций навалилось…

Аня лучилась теплой материнской улыбкой, а паренек сожалел о том, как глубоко он погряз в семейных авантюрах. Вдруг она встала и потянула сына за руку, за углом дома, в кустах сирени, где стена была без окон, она прижалась спиной и затаила дыхание.

— Дай сюда руку, - шепотом попросила женщина и широко улыбнулась.

Анна потянула мальчишескую ладонь под халат, не ослабляя улыбки:

— Чувствуешь?

Дима пальцами чувствовал, что на ней не было трусов, но было еще что-то неизъяснимо возбуждающее, он не мог сразу понять, но, когда разобрался, просиял – промежность была гладкой, без волосков и даже мелкой, колючей щетины.

— Я ночью побрила, - шепнула Аня, - подумала, что тебе не нравится с волосами.

Опасения женщины были напрасными, густая копна волос нисколько не отбивала охоту добраться к розовой сочной щелке, но новый образ понравился мальчишке еще больше, он гладил пальцами по выбритому лобку и забирал все ниже, где пальцы прикасались к влажным складочкам. Анна прижала мальчишескую голову к своей груди и возбужденно вздохнула.

— Я такая ненасытная стала. Да, да, еще чуть глубже…да, здесь… Сын, я такая дура! Не могу, что мы делаем?

По бедрам Ани сбегала пахучая смазка, на ее плечах и лице пробились капельки пота, а губы испускали мучительные вздохи. Дима пытался вообразить себе мамину киску, такую же гладкую, как у Оли, но совершенно доступную и гостеприимно раскрытую. Юношеская прыть придавала сил и организм уже восполнил запасы после вчерашнего нечаянного излияния.

— Папа прикорнул после завтрака, - как бы между прочим ввернула Аня, - у нас есть немного времени, правда, здесь не очень удобно, зато безопасно.

Без предупреждения женщина отстранила его руку и опустилась на колени, она с нетерпением оттянула резинку трикотажных штанов и высвободила затвердевший в неволе член. К удивлению мальчишки, она расстегнула верхние пуговицы халата и обеими руками извлекла тяжелые груди через образовавшийся проем, позволила несколько секунд полюбоваться, а потом зажала ими пенис. Аня снизу смотрела на лицо мальчишки, было что-то трогательное в его неискушенности, черты лица реагировали на каждое ее движение. Женщина опустила подбородок, сплюнула на головку и принялась извиваться, чтобы налитые дойки обволакивали скользкий член и скользили по нему извилистыми, неповторимыми движениями. Мальчишеские глаза шарили по женской груди с возбуждающими розовыми ареолами и по красивому лицу, обрамленному светлыми волосами и сосредоточенному от увлеченности.

Вдруг Димка оцепенел от неожиданности – в нескольких метрах сквозь ветви сирени он увидел Ольгу. Она забралась коленками на обитый деревянной планкой выступ фундамента и тайком заглядывала в окно своей же комнаты, где временно квартировала Катя с супругом. Несомненно, она следила за происходящим внутри, сосредоточенно всматриваясь в глубину комнаты через отражение стекла, а потому, как она облизывала красные губы, Димка понял, что там происходит какая-то интимная сцена.

Внизу мама елозила большими сиськами и время от времени задорно ловила залупу открытыми губами, Оля в это же время в нескольких метрах наблюдала за старшей сестрой и ее привлекательным мужем. Держась за подоконник, свободной рукой девчонка возбужденно шарила по своему телу, снизу сжимала увесистые дыньки и периодически оглаживала свои голые бедра. Димка отчаянно молился, чтобы ни одна из его любовниц не увидела другую. Оргазм уже был близок, член то и дело попадал в открытый теплый ротик и все чаще там задерживался. Пухлые мамины губки сжимали головку, а ласковый и проворный язык кружил по ней, ласкал под уздечкой и снова исчезал, сдерживать наплыв стало совсем трудно. В лихорадке возбуждения Димка представлял, как сестра проберется сквозь кусты, встанет рядом с матерью на коленки и дождется своей очереди, а потом на ее лицо тоже брызнет белая, мутная лавина.

Оля почти явственно ощущала прожигающий взгляд, но оторвать глаз от происходящего на кровати было не в ее силах. Красивый молодой мужчина был обнажен. Он не отводил взгляда, позволял Ольге рассмотреть себя и нарочно подолгу держал член снаружи. Катя не могла видеть сестру, она упиралась коленками в край кровати, а грудью и лицом - в матрац и почти не двигалась. Зато ее супруг устроил для Оленьки целое представление, он сложил руки на угловатых ягодицах и, извиваясь талией, задвигал сзади, одновременно улыбался Оле, закатывал от удовольствия глаза и даже отправлял ей поцелуи. Девчонка млела. Особенно приятно было видеть, как он вытаскивал свой великолепный пенис и шлепал им по заднице Кати, укладывал его сверху и будто упивался ее, Олиным, вниманием к своей персоне.

Вдруг гипноз чудесным образом подействовал – сконцентрированный поток флюидов достиг ее подсознания - Оля повернулась в сторону и с ужасом обнаружила стоящего у стены брата. Она рассеянно улыбнулась и, не дождавшись естественного финала с брызгами на спину, бесшумно слезла с приступка, после событий прошедшей ночи это разоблачение не казалось затруднением. Разомлевшая девушка начала пробираться сквозь ветки, но испуганное лицо Димы с указательным пальцем возле губ не остановило ее. Еще шаг и удивление девушки не имело предела! Оля, невинная дурочка, обнаружила брата в совершенно непристойном положении, а чья-то русая голова энергично двигалась в районе его живота и не нужно было вдаваться в особые объяснения, чтобы понять суть происходящего.

Дима ясно осознавал последствия их с мамой разоблачения, но возбуждение было так велико, а приступ семяизвержения был так катастрофически близко, что остановить маховик событий было уже невозможно. Сестра смотрела на него с неподдельным любопытством, вдруг еще мама подняла на него свои большие глаза и постепенно отстранила голову, широко раскрыв рот. Опытная женщина уже чувствовала учащенные спазмы в мальчишеском теле и решила разнообразить обязательную программу эксцентричной выходкой. Сидя на коленках с широко раскрытым ртом она представляла удивительное зрелище, но все еще оставалась невидимой для дочери. Ничего не оставалось, как на глазах изумленной сестры спустить в раскрытый рот матери. Сопротивляться желанию было выше его сил, Димка зажмурился и напрягся, пытался как можно дольше сдерживать напор внутри раздувшейся головки, все его мускулы одновременно затвердели, но случилось неизбежное – первая, самая обильная порция молофьи вылетела из отверстия и оказалась на языке Ани белой лужицей.

Оленьку лихорадило. Приятная сладость разлилась внизу живота, но выработанный рефлекс смещал эпицентр наслаждения, оберегая нетронутый персик. Хотелось вжать пальцы между выпуклых половинок и прикосновением сквозь ткань снять невыносимый зуд непристойной задней дырочки. Кольцевая мышца призывно пульсировала и расслаблялась, как живое самостоятельное существо стоило дать волю чувствам и девушка рухнула бы без сознания среди кустов сирени. Увиденное вытеснялось из ее неокрепшего сознания всплывающими воспоминаниями прошедшей ночи и Оля жаждала снова ощутить проворный Димкин язычок в нежной ложбинке.

Время замедлило ход. Остановить бесконечный поток было невозможно, жидкая сперма все лилась, спазмы внутри тела выталкивали все новые и новые порции на высунутый язык Ани. Наконец, напор ослаб и некогда бурный белый поток превратился в прозрачную, тягучую паутинку. Оля стояла и сквозь кусты завороженно смотрела – то, что она жаждала увидеть сквозь стекло, предстало в ясном свете. Аня всосала сладкие остатки, причмокнула губами кончик обмякшей головки и отстранила голову. Как ни велико было любопытство девчонки, но под наплывом впечатлений она покинула место чужого свидания, где оказалась по чистой случайности. Ее побега Димка уже не видел, туман застлал его глаза, сам он шатался на ослабевших ногах, открытые губы ловили воздух, а сердце бешено колотилось.

Аня поднялась, она излучала неподдельный восторг, будто заново открыла для себя радость секса, а вкус молоденького семени стал для нее настоящим и незаменимым лакомством. Еще пребывая в необъяснимом экстазе, она облизнула с губ неосторожные следы измены и в порыве чувствительности добросовестно обцеловала лицо сына. День продолжался своим чередом, но чувство вины все не наступало. Дима с тягостным чувством осознавал, что трясина накладывающихся друг на друга постыдных секретов все глубже засасывает его, а мамочка становится невольной заложницей обеих своих дочерей. Стоит старшей отвергнуть предложение назойливого фотографа, по мнению мнительного подростка, тот незамедлительно раскроет его с матерью связь. А младшая дочь имеет возможность подложить очаровательную свинью своей излишней болтливостью. На страже материнского спокойствия Дима испытывал давление ответственности и усиленно искал самый безопасный выход.