...Облаченный в голубую джинсовую куртку, да такие же мастные джинсы, 22-летний Никколо Прадо к концу дня вернулся в вечернюю школу и, вскоре, вошел в свой класс. 55-летняя Марианна Пуатье, щедро овеянная нежно-розовыми потоками вечера, как обычно сидела за учительским столом и всё заполняла классный журнал.

— Вы звали меня? – спросил её юноша.

— Да, Никколо, - мягко ответила учительница, на мгновенье вскинув на него изумрудный блеск нежных глаз. – Присядь на минутку – я ещё не заполнила журнал...

Никколо послушно сел за переднюю парту и, впал в терпеливое ожидание - в этой воцарившийся между ними тишине, он, вскоре, стал невольно рассматривать классную руководительницу.

Марианна Пуатье была явно красивее среднестатистической учительницы: густые золотистые волосы в полу-каре, красиво обрамляющие её овал прелестного лица, с пышными крыльями русых бровей, большими зелеными длинно-ресничными глазами (могущими как сразить наповал, так и поставить на место!), ровным носиком и чувственными сочно-малиновыми губами... прекрасно контрастировали с ширью её темно-синей блузки, кротостью черной юбки (из-под которой виднелись сексуальные ноги в темных колготках!) да, блестяще-черными высоко-каблучными туфлями!

«Ммм, - уставившись на соблазнительные ноги женщины, лишь восхищено промычал про себя он. – Несмотря на свои пятьдесят пять лет, мадемуазель Пуатье просто обворожительна! Очаровательна!»

— Как я и обещала, Никколо, - наконец, обратилась к нему учительница, едва захлопнув журнал. – Я ставлю тебе пять в четверти за этот рассказ о жизни Наполеона...

— Спасибо, - не без краски смущения, тут же поблагодарил её Прадо.

— Ты был восхитителен, - лукаво блеснув на него глазами, продолжила Марианна Пуатье. – Все мои ученики были очень впечатлены и, теперь, я не сомневаюсь, что, они основательно примутся за учебу. Так что, Никколо, наверно, это я должна тебя благодарить за то, что, ты дал им такой превосходный стимул...

С сими словами, она одарила двадцатидвухлетнего юношу нежным сияньем улыбки и, вдруг поднявшись из-за стола, подошла к классной двери да... заперла её на ключ!

«Что она задумала?!» - в тот час замер он в изумлении.

— Никколо, - откровенно стрельнув глазами, почти шепотом обратилась к своему ученику белокурая мамзель. – Ты ведь итальянец... а, я, признаюсь, с детства люблю ваш язык, но, увы, до сих пор им хорошо не владею. Поэтому, надеюсь, ты не откажешь в просьбе, если я попрошу тебя, немного поучить меня...

Не отводя от него взгляда «отвязной львицы», она села прямо на край его парты, мягко провела ладонью по его щеке, взъерошила темно-русые волосы и, вновь вернулась к лицу, на мгновенье, просунув свой указательный палец прям меж его пухлых губ.

«Так что же?!» - вновь внутренне занялся он, застыв уже во всплеске эмоций.

— Ну что, дашь мне урок? – глубоко-бархатным голосом прошептала Марианна Пуатье.

Она, снова встав с парты, взяла юношу за руку и подняла с места. Сим, прижимая его к своему дородному телу, да сокрушая мистическими искрами больших глаз, она медленно расстегнула черный ремень на его джинсах... ширинку на них и, вскоре, оставила его в одних черных трусах, из-под которых уже выпирало нечто массивное!

Игриво глядя на сей открывшийся «холм», зрелая мамзель, медленно повела ладонью по паху ученика, мгновенно ощутив приятную твердость его возбужденного полового члена. Повременив лишь мгновенье, одним движением руки она стягивает эти трусы и... молодое «достоинство» Никколо (не очень длинное, но толщенное!), обнажается перед ней во всем естестве! Естестве, в коем до безумия набухшая головка, да красно-бордовые мошонки, говорили о уже вспыхнувшей страсти...

— Не волнуйся, Никколо... - озарившись теплым светом улыбки, ласково «пропела» Марианна Пуатье, едва сдержав в себе восхищение увиденным. – Представь, что это наш обычный урок... Представил? А теперь ты, в свою очередь, начни раздевать меня...

Просто обалдев от происходящего, Никколо прибывая на невероятной высоте возбуждения, в первые минуты так и стоял столбом – видя перед собою белокурую женщину, которая на много лет старше его (да ещё является его классной руководительницей!), он просто весь кипел от желания! Страшного, умопомрачительного желания!

Но, даже горя в этом нешуточно разыгравшейся страсти, Прадо, покорился её воле – чудом сдерживаясь от преждевременной эякуляции, он покорно избавил зрелую блонду от юбки! И, в тот час, словно в сказочном сне, опустив свою ладонь на густой темно-русый пах женщины (кучеряво обрамляющий пухло-коричневые складки её нижних «уст»!), иною резко приблизил к себе, да, сладко поцеловал её в чувствительные губы...

И, покорившись сему затяжному поцелую, он, ощутив новый импульс возбуждения, всё же отдался безумию тестостерона! Ибо, вмиг разорвав на ней блузку (беспардонно раскрыв её пышность белой груди!), он, мощно «усадил» учительницу на край ближайшей парты и, в мгновенье ока, раздвинув ей ноги, одним резвым ударом стоячего «кола»... пронзил зрелую плоть восхитительного влагалища! Пронзил, резко затискав её в галопе понёсшихся фрикций!

Марианна Пуатье же, ошалев от такого напора горячего юноши, сразу же всплеснулась глубокими стонами – под его натиском, её упругие титьки сразу же весело забились между собою, а крупные ягодицы просто заскользили по гладкой поверхности парты!

Впившись губами в один из бледно-перламутровых сосков, Никколо Прадо ещё резче забил меж её сексуальных ног, в потливом усердии всаживаясь уже чуть не по саму шейку матки!

— Ах-аах-ааах... - ещё ярче простонала зрелая блонда, трепетно извиваясь в нарастающем пыле взаимного удовольствия.

Он же, лишь раззадориваясь от сих её «всплесков», таранил её на парте в лихих ритмах безумно клокочущей страсти.

— А-аааа-ах! – просто растерзываемая натиском его горячего члена, на весь класс сладко вздохнула мамзель.

Никколо Прадо всаживал и всаживал ей. Его «кол» с емким хлюпаньем влетал во влажное лоно женщины, мелкие яички звонко бились о её бархатный зад, а вспотевшие ягодицы забавно подпрыгивали в мощных налетах. Налётах, от силы коих, Марианна Пуатье, также чудовищно вспотев, всё же откинулась назад, опершись руками на парту.

— М-а-аххх... - вдруг глухо вскрикнул потрясающе накалившийся Прадо, в судорожном оргазме забив в неё густыми порциями спермы.

— Аааааааа!- тут же вскрикнула зрелая блонда, взаимно взметнувшись в неистово-пряные выси экстаза...

Прижавшись, друг к дружке, они некоторое время молчали, переводя свой не в шутку занявшийся дух. Весьма разгоряченные и хорошо пропотевшие, они, лишь обменивались нежными взглядами, да горячо дышали друг на друга.

— Вы были великолепны... - наконец выдохнул Никколо Прадо и, обняв взмыленную Марианну Пуатье, поцеловал её во влажные губы.

Вмиг позабыв обо всем честном свете, он, сладко схлестнувшись с ней языками, целовал её долго... смачно... и... никак не мог оторваться от сего нектара блаженства...

Мадемуазель Пуатье же, отдаваясь сему французскому поцелую, впала в томное забытье – его пылкие уста, со слюнявым органом вкуса, вконец покорили всю её женскую сущность...

Так, сладостно испивая с губ нектар ослепительного наслаждения, они целовались и целовались посреди просторного помещения класса, волшебно осеняемые пурпурно-багровой нежностью бархатистого вечера.

— Хватит, Никколо... - всё же прошептала прелестно об-румянившаяся учительница, мягко отстраняя своего страстного ученика.

С сим, вытащив из влажно-расширенных нижних губ его слегка сдувшийся член (обронивший с «конца» ещё несколько «жемчужин» спермы!), как ни в чем не бывало принялась одеваться.

— А ты, оказывается, классный любовник... - призналась зрелая блонда, напяливая на себя черную юбку. – Признаюсь, я догадывалась, что, итальянские юноши горячи, но не ожидала, что настолько...

— Спасибо, мадемуазель Пуатье... - не без смущенной улыбки поблагодарил её Прадо, в свою очередь уже натянув трусы с джинсами. – Я очень рад, что, вы остались довольны этим... «внеурочным занятием»...

— О, да, я очень довольна! – звонко рассмеялась мамзель и, кивнув в сторону своей верхней одежды, в то же мгновенье добавила. – Только, ты, похоже, напрочь порвал мою блузку! Да и одна из лямок лифчика тоже разорвана!

— Извините, это я в пылу страсти... - совсем засмущался юноша. – Но, если честно, вы хороши и без всякой одежды – у вас просто божественная фигура и весьма вкусная грудь!

— Да-уж, Никколо, у тебя звериная страсть... - улыбнулась, словно помолодевшая Марианна Пуатье и, хищно сверкнув лучистостью глаз, продолжила. – И, я за неё тебе всё прощаю. Однако, отныне, каждый день после уроков, к семи вечера ты будешь приходить в этот класс. В мой класс – в котором, я с удовольствием буду ждать наших новых «внеурочных занятий» по «итальянскому»...

— Слушаюсь, мадемуазель Пуатье! – с всплеском томной волны в груди, в тот час повиновался юноша. – Для меня честь рандеву с вами!

— Вот и хорошо, Никколо. Спасибо за этот вечер, можешь ступать домой...

— Вам спасибо, мадемуазель Пуатье! До свиданья!

— До свиданья, мой гарсон...

Сам ещё до конца не веря в пикантное предложение от учительницы, Никколо Прадо, вдохновлённый потрясающим сексом с ней, просто летел по пустым коридорам вечерней школы! Летел, от переполняющего счастья почти не чувствуя ног!

«Всё-же какая Марианна классная классная! – всё внутренне восхищался он, весело жмурясь от льющихся с окон «паутин» пунцового солнца. – К тому же весьма смахивающая на Катрин Денев! Да-да, на саму блистательную Денев!»

И, с сей поразительной аналогией, выскочив из школы, не помня себя от любви, скрылся в шумном гомоне парижских улиц...