Хоть я расписался с Алисой, а дал своё отчество Вере, дочери Ларисы, в суд для меня попасть всё равно было не просто. Лариса выписала приглашение для меня и направила его на работу. На моей работе все переполошились, сразу начали думать, что я где-то, что-то натворил. У начальства как всегда, ум хватает только для того, что бы делать негативные выводы, но не читать, что написано в вызове. Меня вызвали в качестве зрителя на открытое заседание по делу одного насильника-рецидивиста. На заседании была так же пресса.

Я добрался на автобусе и троллейбусе с пересадкой до Площади Свободы, где располагался Верховный суд Республики Татарстан. Я поднялся по ступеням и зашёл в здание. Меня тут же около детектора и турникета остановил судебный пристав.

— Ваш пропуск или приглашение, вместе с паспортом.

Я предоставил документы. Другой его напарник велел мне поднять руки, раздвинуть ноги и начал проводить детектором во круг меня. В правом кармане лежали ключи, от которых детектор пронзительно и резко запищал. Я достал ключи из кармана и выложил их на лоток. Так же я выложил смартфон, два рубля, которые когда-то потерял в кармане куртки, снял куртку. После этого меня пропустили через рамочный детектор, он промолчал. Мне вручили паспорт, ключи, смартфон, два рубля и куртку. Я прошёл в вестибюль.

Вестибюль был очень красивым, я посмотрел на висящие люстры, мраморные белые лестницы, по которым сбегали и забегали вверх-вниз разные люди вперемешку с прокурорами, судебными приставами. На разделении лестницы вправо и влево, на тумбе, стояла позолоченная статуя Фемиды.

Я прошёл на второй этаж. Нашёл кабинет, куда был приглашён. Предоставив повестку судебному приставу я прошёл в зал судебного заседания. Я занял место на втором ряду. Зал был небольшой, но была полноценная площадка для прессы, как балкон. Мест на двадцать-тридцать зрителей. Так же было место подсудимого с решёткой. Место для секретаря судьи, а так же самое главное - место судьи с большим креслом. На стене был большой герб России, флаги России и Татарстана.

Ларисы ещё не было в зале заседания. На секретарском месте была только Алиса. Алиса в своей блузке молочного цвета сидела распустив к полу плиссированную черную юбку. Увидев меня в зале заседания, она легонько улыбнулась мне и поёрзала на стуле. Она снова уставилась в компьютер.

Людей в зале становилось больше. Наконец привели осужденного. Это был смуглый мужчина лет тридцати-тридцати пяти с густыми чёрными волосами, торчащими в разные стороны. Одет обычно, серо. Его привели в наручниках два сотрудника федеральной службы исполнения наказаний. Перед решёткой его остановили. Во взгляде этого отпрыска общества был какой-то хищный взгляд. Он озирал всё кругом, особенно засматривался на женщин. Он так же долго глядел в сторону Алисы. Но вскоре судебный пристав толкнул его на скамью подсудимых, за решётку, так, что подсудимый даже споткнулся и упал на скамью, но встал и сел на неё. Кто-то из зала кинул, что-то дерзкое в его адрес.

Я оглядел людей, почти у всех читалась ненависть к нему в глазах. Смотря на них я и сам становился пленником ненависти этого преступника. У меня живо в глазах всплывали сцены насилия, принуждённого секса. Я вспомнил как Алиса меня как то принуждала к сексу в машине, я посмотрел на неё и погряз в этих воспоминаниях.

— Встать! Суд идёт! - объявила Алиса, не успела распахнуться дверь в судейскую. В двери возникла высокая, статная, в чёрной мантии Лариса. Она держала перед собой внушительную стопку папок и бумаг. Тут же к ней подошёл судебный пристав и помог все материалы донести до судейской трибуны.

— Спасибо - тихо низким альтом сказала Лариса, - Прошу всех садиться.

Зал шумно сел. Лариса окинула всех взглядом, немного задержав взгляд на мне. Это был взгляд в душу, не тот взгляд домашней любимой, которая предлагает выпить чаю или оценить вновь сшитую юбку на талии. Лариса возвышалась над всеми в зале суда. В своей черной мантии казалась очень большой, непреступной. Увидя её адвокат сразу сдался, это было видно по его внешнему виду. Секунду поглядев на Ларису он опустил голову между рук, и медленно помотал головой из стороны в сторону понимая свой проигрыш. Государственный обвинитель тоже неуютно заёрзал на своём стуле. Это была высокая женщина около пятидесяти лет, с короткой стрижкой. Она тоже не хотела встречаться взглядом с Ларисой. Я увидел в глазах Ларисы что-то решительное, нещадное, равнодушное. Для неё не существовало ни кого в зале. Все люди словно смешались в одну серую массу, в которой она не могла различить ни кого конкретно, не выделять.

Лариса наконец разложила всё материалы дела по порядку, нужный для неё и подняла глаза на всех.

— Слушается дело о серийных изнасилованиях, разбоях, ограблениях в крупных размерах, нанесений тяжких телесных повреждений, нанесения тяжкого вреда здоровью, убийстве несовершеннолетней.

Лариса перечислила участников суда, разъяснила ряд многочисленных статей, по которым обвинялся подсудимый, после сказала:

— Подсудимый встаньте! - подсудимый встал, - Вам понятен перечень статей и предъявленные Вам обвинения по ним?

— Да - коротко ответил подсудимый.

— Садитесь - сказал Лариса.

Все молчали. Далее Лариса стала перечислять права и обязанности всех присутствующих в зале суда. Оговорила порядок видео и аудио фиксации заседания суда, но креме официальной прессы никто не хотел этим заниматься. Лариса раскрыла одну из папок и предоставила слово государственному обвинителю.

Обвинитель встала поблагодарив и высоким альтом начала предоставлять суду материалы обвинения. Закончив она попросила высшую меру у суда и со словами "Я закончила" села на стул, аккуратно убрав документы по порядку, и сняв очки.

— Спасибо, - сказала Лариса низким голосом и обратилась к стороне защиты, - сторона защиты, есть ли у Вас что ответить в пользу подсудимого.

Адвокат с видом, понимающего проигрышный исход заседания суда, встал совсем бледный и угрюмый. Он умеренно, неторопливо начал предоставлять суду, на мой взгляд, жалкие доказательства, которые, возможно, смягчали лишь некоторые малые эпизоды всех преступлений. Адвокат был краток. Информации и материалов было мало выдвинуто. Адвокат просто сел на стул, с шумом и как-то резко, словно годовалый ребёнок, только что начавший ходить, уставший, и шлёпнувшийся на пол. Лариса вздохнула, переставила часть документов на столе. Алиса очень быстро перебирала клавиши на клавиатуре, она фиксировала каждое слово в зале суда.

Далее суд перешёл в ознакомление с уликами и доказательствами виновности подсудимого. Государственный обвинитель начал предоставлять вещественные и документальные доказательства обвинения. Были видеозаписи с магазинов и улиц, ножи, много-много документов экспертиз, выписки, справки и многое другое. Обвинитель выступал около двух часов. Люди то ахали, то охали. Были резкие и дерзкие выкрики из зала суда. После одного сильного возбуждения зрителей Лариса резко и громко постучала по столу и громким альтовым голосом попросила затихнуть нас всех.

— Тишинааа!!! - сказала она, - Я понимаю порыв всех, но Вы мешаете правосудию. В будущем, я удалю всех, включая прессу из зала суда, останутся только лица имеющие непосредственное отношение к делу. У Вас всё? - спросила она обращаясь к обвинителю.

— Да, Ваша честь - ответил обвинитель, и снова сняв очки, села на место.

— Сторона защиты, есть ли у Вас, что сказать в защиту подсудимого?

— Да, Ваша честь - сказал адвокат, с тем же выражением лица.

Он предоставил суду мало оправдательных материалов, и только на бумаге. Это, как я понял, были какие-то данные экспертиз, двух-трёх свидетелей, которые не ограждали подсудимого от тюрьмы, а всего лишь сокращали срок пребывания там. Что, по выражению лица Ларисы ни как не влияли ни на, что. Быть может строгий режим можно было бы сменить на общий режим, и то, по моему мнению, маловероятно.

Обвинитель смотрел на адвоката с нескрываемым превосходством. Исход заседания был уже ясен как белый день. Это был триумфальный провал адвоката, который он понимал, и яркая победа стороны обвинения.

Суд из прения сторон перешёл в допрос потерпевших, а далее свидетелей.

Потерпевших было много, около двадцати человек. Это были женщины, и матери девочек, которые повергались насилию со стороны подсудимого. У всех в глазах читалась безграничная ненависть к подсудимому. Некоторые не смотрели на него вовсе, а некоторые смотрели с призрением и проклятием.

Лариса слушая всех и задавая вопросы смотрела с каменным неизменным лицом. Она была равнодушна ко всем, и руководствовалась лишь фактам и показаниям пострадавших и свидетелей.

Свидетели были разные люди, разного возраста. Это были люди, которые были знакомы с подсудимым лично, или случайно видевшие его рядом с местами преступлений. Был свидетель, с помощью которого полиция наконец смогла поймать подсудимого с поличным. По его словам, он застал подсудимого за очередным насилием в заброшенных строениях и решил его окликнуть. Тот напугался и бросил девушку, но бежать было некуда. Он кинулся с ножом на свидетеля, но так как свидетель был спортсменом, с крепким телосложением, но не высокого роста, смог его обезвредить за несколько секунд. Он утверждал, что он олимпийский чемпион по каратэ. Свидетель вызвал полицию и держал преступника до последнего связанного верёвками.

Зал зааплодировал свидетелю. Лариса ели успокоила зал. Свидетель озирался кругом и краснел. Ему было стыдно от таких оваций. Кто-то крикнул "Это герой нашего времени!"

Заседание на сегодня не закончилось. Материалов дела было много. После обеда было продолжение заседания до трёх часов дня. После Лариса перенесла заседание на другой день. Всё это было формальностью, вина подсудимого было явно и видно даже непосвященному в правосудие человека, но объём материалов дела был очень большим.

Выйдя из Верховного суда Татарстана, я позвонил Ларисе.

— Да, любимый - с улыбкой ответила она.

— Лариса, ты была великолепна - сказал я в трубку.

— Спасибо. Я до пяти часов, можешь ехать домой.

— Я хочу с вами.

— Тогда развлеки себя где-нибудь рядом, я позвоню как будем выходить. Покушай, к нам тебя не пустят и не положено. К тому же сейчас надо всё довести до ума, всё что ты видел сегодня.

— Хорошо, милая. Я погуляю, покушаю в столовой. Не волнуйся за меня. Жду звонка.

— Мы тебя любим.

— Я Вас люблю.

Лариса отключила вызов. Я побрёл по площади свободы прочь от здания суда. Не далеко нашёл столовую домашней еды. Я иногда любил пообедать в таких столовых домашней еды. Не особо любил рестораны быстрого питания, после них меня всегда мучала изжога или доставала икота. А в проверенных столовых как "Столовая домашней еды" или "Добрая столовая", всегда была свежая еда и дешевле, иногда даже в разы, чем в ресторанах.

Я простоял очередь накупил себе овощного супа, куриного филе с картошкой и салат. Всё это обошлось около ста пятидесяти рублей.

Пообедав, не спеша, я вышел, поблагодарив работников, из столовой. Времени было ещё около часа. Я решил прогуляться по улицам центра.

Наш город был как всегда чист аккуратен. Со своим темпераментным характером, но обласканный летним солнцем. Было сладко думать о том, гуляя по улицам Казани, что сейчас ты встретишься со своими любимыми и поедешь домой. Мне эта дума сладка всегда, и даже после трёх с половиной лет всё как в первый раз. Страсть пылкая, любовь смелая и свежая, вечера и ночи сладки за тёплой беседой. Это поймут только те, кто смог прочувствовать любовь через себя лично. Лично пережив её...

Около пяти часов поступил звонок от Алисы.

— Любимый, подходи к здании суда. Мы через десять минут выйдем.

— Хорошо, я не далеко тут.

Я поспешно повернулся обратно и пошёл к зданию суда. Я через дворик вышел быстро прямо к автомобилю. Я встал у неё и смотрел на парадные двери здания суда.

Вскоре Алиса и Лариса появились в дверях и направились широко шагая к машине. Я любовался ими. Они были в черных плиссированных юбках ниже колен, которые красиво и изящно извивались под их походку между ног.

Близнецы увидев меня улыбнулись и, подойдя, обняли меня и поцеловали по очереди.

— Ну как ты? - спросила Лариса. Я их уже различал хорошо. Лариса всегда говорила мягче, чем Алиса.

— Хорошо.

— Ну что, домой? - спросила Алиса подходя к водительской двери автомобиля.

— Нет, Алиса, ты пассажир! - громко сказала Лариса вырвав ключи из рук Алисы.

— Скажите, пожалуйста! - развела руками Алиса и поставила их на талию. Алиса всегда была взрывная и порой грубая, могла даже покрыть собеседника-оппонента пятиэтажным матом.

— Алиса не паясничай, - низким альтом сказала Лариса. У Ларисы всегда получалось взять в узды характер Алисы. У меня это не получалось и заканчивалось всегда тем, что Алиса принуждала меня к сексу. А если я уже капитально начинал сопротивляться, то Алиса уже прибегала к применению грубой физической силы. Но я люблю её, так же сильно, как и Ларису, и всегда прощал эти её действия по отношению ко мне.

Лариса открыла машину. Алиса сразу подобрав под себя свою юбку села на переднее пассажирское сиденье. Я устроился сзади. Лариса аккуратно села за руль и завела автомобиль. Мы все пристегнулись. Лариса включила автоматическую коробку передач и выехала из парковки.

Дав небольшой крюк по центру города мы выехали на Большую Красную улицу, после попали на Батурина, а затем на Кремлёвскую дамбу. Мы выехали прямо в то время, когда ещё пробки не успевали сгущаться.

Алиса всю дорогу смотрела в окно. Она немного обиделась на Ларису. Я потрогал Алису по плечу.

— Чего надо? - спросила она повернув голову вправо.

— Хватит дуться, любимая. Главное, что я люблю Вас обеих одинаково.

— Ой, не суетись Афоня - вздохнула Алиса, - я устала просто, глупо на Ларису дуться. Это же Лариса...

Лариса и Алиса улыбаясь устало переглянулись. Алиса поставила руку на колено Ларису и погладила её по юбке.

Мы ещё ехали по улице Фрунзе, проехав по зелёному коридору светофоров мимо энергетического университета, улице Мулланура Вахитова и Краснококшайской. Уже повернули на кольце на Горьковское шоссе, которое уже начинало страдать пробками в сторону Зеленодольска.

Лариса, ловко перестраиваясь из полосы на полосу, уже развернула машину на озере Лебяжье обратно, и снова перестраиваясь съехала и повернула в лес, на дорогу к лыжной базе "Динамо".

Я вышел из машины и открыл автоматические ворота в гараж. Во круг был лес и поэтому было несколько прохладно и дул некий свежий бриз. Я закрыл ворота изнутри и мы пошли в дом прямо с гаража, через баню и мастерскую.

Вечер был в кругу близких, как всегда тёплый и уютный.