И вот наконец после всех передач вещей и прощаний мама с Гариком окончательно уехали, а мы смогли начать собираться, чтобы поехать на пляж. Было уже послеобеденное время, я с удивлением понял, что за этими хлопотами Лика уже несколько часов не брала в ротик. Я настолько привык к ощущению жадных маленьких губок на своем члене, что даже не поверил, что уже в районе половины четвертого.

— Сестренка! - позвал я Лику. Они с Алиной как раз стояли возле одного из ее чемоданов и рассматривали очередной купальник. Он был белый в голубую полоску, а трусики с завязочками на бедрах, чтобы легче было снимать.

— Что такое, братик?

— Я тут подумал... Ну, в общем... Ты ведь сегодня мне только один раз отсасывала...

Лика мгновенно покраснела как помидор.

— Бра-аатик! Ну ты чего такое говоришь, а? Это же неприлично!

— Прости, я не подумал...

— Ну ладно, не извиняйся! Я и сама хотела предложить, но... стеснялась. Думала, может тебе не хочется...

— Мне всегда хочется! - искренне заверил я ее. Девочки переглянулись и прыснули со смеху.

— Да уж, вы, мальчики, такие... - и сестренка игриво толкнула меня на диван, а потом опустилась на коленки и спустила мои шорты до колен. Член уже стоял торчком, радуя сестренку своей готовностью. Но она помнила слова мамы и поэтому, повернувшись, спросила Алину:

— Ты теперь наша "новая мама", поэтому надо, чтобы ты дала разрешение. Можно?

— Конечно!

— С проглотиком? - уточнила сестренка.

— Эээ... - замешкалась новая мама. - А утром ты скушала всю Борину сперму?

Сестренка кивнула.

— Ну тогда сейчас наверное ты должен кончить сестренке на лицо... Или как вы делали? Чередовали? Куда подевался график, который я составила? Да и фотоаппарат надо захватить, чтобы зафиксировать результат, - и Алина ушла искать фотик и планшет с расписанием на нем. Интересно, как же она составляла таблицу, если не знала, сколько раз в день я могу кормить Лику спермой, а сколько раз - кончать ей на лицо?

— Сестренка, может начнем, пока наша "мамочка" занята поисками? А то мне уже невтерпеж! Я кончу тебе в ротик, но ты пока не глотай, дождемся Алину и сделаем то, что она скажет, ладно?

Лика кивнула и обняла член губками. Ставшая уже привычной, но от этого не менее яркая волна удовольствия захватила меня с ног до головы. Какая же сестренка красивая с членом в ротике! Я поправил прядку ее волос за ушко, чтобы она не закрывала мне обзор и Лика пошла вниз, медленно забирая мой пенис в свои влажные пухлые губки. Член проникал все глубже и вот наконец уперся в гланды. Сестренка глыкнула, немного приоткрыла губки и, сделав усилие, протолкнула ствол в горлышко. Восхитительное ощущение узости, тесноты и полной власти девушки над моим естеством захлестнуло все мои мысли!

— Умф-умгх, - мычала сестренка, добравшись губами почти до основания пениса. Потом она также медленно начала выводить его из своего нежного плена. Блестящий от ее слюнок член уже наполовину показался, как вдруг Лика решила снова вобрать его до конца, теперь уже быстрее. И снова вверх. А потом вниз. Я сладко застонал от этих движений, немного подался вперед и принялся мять и гладить ее сисечки. Сестренка не возражала, трепыхаясь на члене и даря мне волшебные ощущения. Надолго меня не хватило - член начала ритмично сокращаться, выбрасывая сгустки нектара в нежный Ликин ротик. Она помнила про наш уговор и не глотала, глядя на меня веселыми глазами. Ее щечки надулись и сестренка снова стала напоминать забавного хомячка.

Я потрепал Анжелику за щечку, вызвав у нее протестующее взмукивание. Тут вернулась Алина и объявила, что тетя Диана, то есть наша "старая мама" разрешила Лике самой выбирать глотать сперму или размазать ее по телу. А вот кончать на лицо можно только в ванной, и мама добавила, что "мы знаем почему". Мы действительно знали - в нашей комнате штор до сих пор нет, так как они сохнут после стирки из-за моего первого неудачного камшотного опыта.

Так что Лика решила просто проглотить очередную порцию моего нектара. Я напомнил Алине, что это все надо фиксировать и отправлять папе и "второй маме", а то мы как-то подзабыли это делать в последнее время. Она так и не принесла фотик, поэтому решила использовать телефон и сфоткать сначала Лику с надутыми щечками, потом с осторожно открытым наполненным белесой вязкостью ротиком, ну и наконец уже после проглотика с высунутым язычком.

Тут как раз вернулся отец и сообщил, что уже пятый час и, раз такое дело, есть смысл поехать на море с ночевкой, чтобы не возвращаться по темноте. Кашалотика мы, естественно, возьмем с собой, так как оставить его не с кем, а целую ночь в пустом доме не обвыкшийся маленький котик едва ли проведет не исцарапав что-нибудь. Так что Лика ушла готовить переноску и искать палатку, которая была погребена где-то на антресолях. Папа тем временем схватил Алиночку одной рукой за грудь и принялся ее мять, пока его вторая ладонь спускала с девочки трусики и пробиралась в самые сокровенные местечки нашей "новой мамы".

Алина тихонько стонала и расстегивала папе ширинку, пока его пальцы хлюпали ее соками. Потом отец уселся в кресло и посадил девушку прямо себе на коленки, да так, что его член прижался к голенькой попе своей восемнадцатилетней уже практически жены. Приподняв девочку, он немного подстроился и насадил ее себе на пенис, да так, что Алиночка вцепилась ручками в подлокотники.

— Уммм-охх... - простонала Алина и принялась мерно двигаться вверх-вниз на папином члене. Я подошел к ней, обнял и поцеловал в щечку.

— Это просто потрясающе, мам, - непринужденно сказал я ей. - Надеюсь, у нас с Ликой скоро появится братик или сестренка.

Алина улыбнулась и с новыми силами продолжила скакать на папе. Было просто чудесно наблюдать, как подпрыгивают ее сисечки под футболкой от каждого движения, но я нашел в себе силы отвлечься от этого зрелища, подойти к антресолям и проверить, как там Лика ищет палатку. Девочка забралась на стремянку и копалась наверху, пытаясь отрыть наш шатер, с которым мы ездили на море в прошлом году. Я вдруг понял, что, если встану на корточки, то смогу разглядеть трусики сестренки, что тут же было исполнено. Они оказались белыми с кружавчиками.

— Браатик, подсади меня. Кажется, я уже вижу ее краешек, - и Лика посмотрела на меня с высоты. Она тут же заметила, что я смотрю, куда не следует и принялась возмущаться, одновременно безрезультатно пытаясь одернуть коротенький халатик, чтобы скрыть от меня запретные кружева.

— Ах, ты что делаешь? Не смотри туда!

— Сестренка, но я ведь все равно увижу твои трусики на море, ты ведь будешь в купальнике!

— Это будут не трусики, а плавки! Совсем другое дело!

— Да то же самое!

— Нет, не то же! Так, ты будешь мне помогать или нет?

Я осторожно взялся руками за аппетитный сестренкин задик и подтолкнул ее вверх. Лика потянулась рукой и наконец вытащила палатку. Мои пальцы ощущали упругое сопротивление ее нежных половинок.

— Эй, ты чего там лапаешь?

— Ничего я не лапаю! Просто подсадил, как и условились.

— Так можно уже отпускать, палатка у меня!

Я с сожалением выпустил нежную попу Лики из рук. Она спустилась со стемянки и мы пошли искать Кашалотика. Много времени это не заняло - котик мирно чиллил на подоконнике. Лика аккуратно открыла переноску сверху и погладила Кашалотика. Увидев коробку, куда можно залезть, Кот-Кашалот тут же реализовал свое желание. И неудивительно - ведь в нем взыграли древние коробочные котовьи инстинкты.

Мы взяли кошачий корм, миску для воды, лежанку, которой Кашалотик, впрочем, почти не пользовался - он любил отдыхать в самых неожиданных местах, немного покушать себе и отправились в путь. Папин сверкающий внедорожник уже был заправлен и готов к дороге. Наша "старая мама" всегда шутила, что эта машина стоит дороже, чем вся наша квартира вместе с жильцами. А папа только усмехался в ответ - такой автомобиль был мечтой всей его жизни, а на мечту денег не жалко, даже если в итоге нам с Ликой и пришлось жить в одной комнате до восемнадцати лет. В конце концов - оно и к лучшему, это помогло нам сблизиться.

В машине с климат-контролем было уютно и приятно. В поездке мы играли с Кашалотиком, просовывая пальцы в переноску, а он их ловил своими коготками. Мы и не заметили сначала, как Алина на переднем сиденье решила поиграть с папой, а когда обратили внимание, то наша новая мама чавкала папиным стволом вовсю. Вести машину в таком состоянии отец не захотел, поэтому мы аккуратно съехали на обочину, где Алина уже оттянулась на папином члене на полную катушку, влажно и громко, хоть она пока еще не научилась вбирать его до конца.

Лика, глядя на это великолепие, решила и меня побаловать. Сначала я поцеловал ее прямо в губки, которые полчаса назад покинул мой член, потом принялся сжимать руками чудесные сестренкины сисечки, чувствуя как напряженные соски упираются в ладони. Нежный запах Ликиного шампуня сводил меня с ума, я зарывался лицом в ее волосы, целовал шейку, щечки и подбородок, пока она не отстранилась и не начала своими ручками стаскивать с меня шорты. Член вновь не подкачал и стоял как башня. Анжелика аккуратно обняла вершину "башни" губками и принялась нежно посасывать, одновременно щекоча пальчиками мои яйца.

Нестерпимое блаженство охватило меня, я дрожал от ласк сестренки, нежно сжимая ее груди. До чего же хорошо в родном и любимом ротике! Вдруг Лика с громким чвяканьем покинула член и, задыхаясь, промолвила:

— Возьми меня за волосы, братик! И с силой вдавливай его, ладно?

Второй раз меня просить не было никакой надобности. Я намотал Ликины косички на кулак и принялся со всей силой и скоростью, на которую был способен, долбить сестренку в горло, заставляя слюнки течь рекой. Девочка хлюпала и булькала, а я другой рукой сдавливал ее шейку, буквально чувствуя там внутри мой напряженный член, как он мешает сестричке дышать и сглатывать слюнки.

— - Умммфх-уммммггххх! - отчаянно мычала Анжелика, пуская трогательные слезинки. Божественные ощущения плавно перетекли в экстаз и я принялся наполнять сестренку спермой, заставляя девочку судорожно сглатывать мои порции. Тем временем папа с Алиной уже закончили и наша новая мама с улыбкой пальчиком убирала папину сперму со своих губок и подбородка.

Я наклонился и слизал соленые слезинки с щечек сестрички. А потом поцеловал ее прямо в слюнявые губки, которые только что распирало от моего напряженного дрожащего члена. Мы обнялись и после небольшого перерыва поехали дальше. Дорога была ровная, так что Кашалотик задремал и тихонько сопел у Лики на коленках.

На пляже было огромное количество народу, поэтому о сексе не могло быть и речи. Мы оставили машину поодаль берега, поставили палатку и кинулись купаться с Ликой и Алиной, оставив папу следить за Кашалотиком. Играли в мяч, брызгались, как школьники и плавали на перегонки. Потом мы с Ликой пошли в палатку и попытались выгулять котенка, который не слишком хотел выходить на шумный яркий пляж, а папа тем временем купался с Алиной. И так мы менялись до самой ночи, когда люди потихоньку начали расходиться и в итоге осталась лишь наша машина, палатка и громкая компания в паре сотен метров от нас, с костром и шашлыками. Мы все еще не могли расслабиться, так как от костра прекрасно было видно все, что мы собирались делать.

Лика уже глядела на мои плавки, облизываясь, а Алина льнула к папе, так и норовя коснуться его боксеров. Но папа лишь иногда целовал девочку в губки, не позволяя себе большего, а мы с Ликой стеснялись даже этого, будто шашлычная компашка могла догадаться, что мы брат и сестра. Мы уже хотели было заняться этим в палатке, пусть там и тесно, либо и вовсе собрать вещи и отъехать ближе к началу пляжа, но все еще временили, словно надеясь, что шумная компания разойдется. И вот когда уже шел двенадцатый час, Лика вдруг увидела, стоя у самой кромки воды, что шашлычники и сами не прочь пошалить - светловолосый парень поставил рыженькую девочку рачком прямо в прибой на песочек и принялся долбить ее, высекая стоны, которые было слышно даже возле нашей палатки. В это время блондинка и брюнетка расположились на коленках перед другим мальчиком и, очевидно, делали своими ротиками ему приятно.

Папа с Алиной мгновенно сориентировались, девочка приспустила трусики, точнее, плавки купальника и папа принялся делать детишек прямо на капоте внедорожника, задрав Алинину ножку в район левой фары. Новая мама задорно взвизгивала от каждого папиного движения, а отец яростно мял ее груди, с влажными шлепками вбивая член в Алиночку по самые яйца. Лика пожала плечами и опустилась на коленки прямо в прибой так, что морская пена наполовину скрыла ее ножки.

— Ты моя русалочка, - улыбнулся я ей, наклонился и поцеловал в лобик. А потом достал член и легонько постучал им сестренку по лицу, поводил по щечкам и носику, чтобы затем уткнуться в плотно сжатые Ликины губки.

— Ну же, пусти братика!

Но Лика лишь покачала головой, а потом вскочила и пустилась наутек, попутно брызгаясь и смеясь. Я догнал ее, но она увернулась, как настоящая морская нимфа и показала мне язычок. Вторая попытка оказалась более успешной, я таки смог взять сестрицу в охапку и повалить ее прямо в мокрый песок. Чтобы сбить с нее спесь я принялся щекотать ее в самом чувствительном месте под мышками, заставляя Лику корчиться от смеха.

А затем я прекратил щекотку и мы принялись остервенело целоваться. Лика даже кусала мне губы и засасывала кожу на шее до синяков. Чтобы прекратить эту вакханалию, я немного подался вперед, зафиксировал плечи девушки изгибом своих коленей и принялся загонять член в жадный милый ротик. Сестренка забавно глыкала и давилась слюнками, пока я изо всех сил долбил ее губки своим стволом. Кончил я не меньше, чем в прошлый раз, но Лика и тут не подкачала, проглотив все до последней капельки.

— Чур в следующий раз на лицо! - сказал я, слезая с девочки и целуя ее прямо в губки. Волны накатывались на нас одна за другой, шипя пеной и плескаясь о прибрежные камни. Неожиданно мне захотелось целовать сестренкины ступни. Я потянулся к ее ножкам и стал засасывать каждый пальчик отдельно, одновременно пальцами разминая девичьи пяточки. Лика млела в моих руках...

Но тут замяукал Кашалотик. Он выбрался из палатки и, повернув голову, смотрел на нас, казалось, одновременно с укоризной и пониманием. Я отвлекся от Ликиных ножек и пошел посмотреть, не скушал ли он весь корм и не выпил ли воду...

Налив в миску воды и разобравшись с рационом Кашалотика, я вернулся к Анжелике. Так мы провели всю ночь - обнимаясь, целуясь и катаясь в прибое. Попутно я, конечно, не забывал долбить Лику в ее маленький ротик, растягивать щечки членом и покрывать сестренку спермой с ног до головы. Лишь иногда мы прерывались, чтобы проверить как там котенок в палатке. Папа с Алиной не отставали от нас, с той лишь разницей, что они больше сосредотачивались на вагинальном сексе в различных позах и папина сперма почти всегда уходила Алине не в животик или на лицо, а в самое предназначенное для этого природой место.

Под утро с первыми лучами солнца мы с Ликой сели на бережку. Компания с шашлыками давно выдохлась и отправилась спать, а отец продолжал исступленно трахать Алиночку, пусть и не в прежнем темпе и в уже довольно щадящей миссионерской позе, но все же успокоиться они пока не могли. Я обнял Лику и мы с ней радостно посмотрели на рассветное солнце, как величественно оно выкарабкивается из-за горизонта.

— Я люблю тебя, сестренка! - прошептал я ей прямо на ушко.

— И я тебя, братик! - не осталась она в долгу и положила свою голову мне на плечо. В воде отражалась ужасно растрепанная прическа Лики, оно и не удивительно, ведь я через один минет брал ее за волосы и размашисто насаживал на пенис. Ее красные щечки, заплаканные глаза и напухшие губки возбуждали меня без меры, хоть член уже отзывался небольшой болью и гудением на каждую мысль о сексе.

Так продолжалось все лето. Папа с Алиной, забыв о ремонте, трахались словно кролики, а я по нескольку раз в день кормил Лику своей спермой, не забывая изредка ходить на чердак ловить кашалотиков. Сам Кашалот вырос и стал милым котищем, который спал днем и тыгыдыкал ночью. А иногда он нежно запрыгивал на меня или Лику и мурлыкал, пока ему не почешут за ушком.

Поскольку мы с Ликой поступили на один факультет и в одну учебную группу, наши упражнения продолжались и во время пар, либо в подсобках, либо в укромных местах университетского ботанического сада. А в конце года Алина подарила нам очаровательных близняшек - Сашу и Женю. Я знал, что никогда не получу от Лики ничего, кроме минета, и технически останусь девственником, но вместо того, чтобы переживать об этом, я наоборот радовался - эта деталь делала наши отношения особыми, ведь ограничения не давали нам забыть про естественную родственную связь - каждая проглоченная Ликой порция моей спермы делала нас ближе и роднее. К концу года мы уже, не скрываясь, ходили по универу, держась за руки и нам было плевать на пересуды за спиной, ведь у меня была Лика, а у нее - я.

КОНЕЦ