Первый раз в юбке

Лиза успокоила Джона, он был в бешенстве и не знал, что делать. Лиза начала говорить вещи, которые, как она думала, улучшат его настроение.

— Джон, Джонни, успокойся, это всего лишь платье, но я должен сказать, что оно очаровательно, и ты неплохо выглядишь в нем.

Джон посмотрел на свою мать и саркастически ответил:

— Правда, маман? Почему я не чувствую себя лучше, услышав это, не могли бы вы сказать мне?

— Прости, Джон, просто я так давно не видела нижние юбки с платьем, это так мило!

— Маман, пожалуйста, я твой сын! — раздраженно ответил Джон.

— Я знаю, что ты милая, но сейчас ты выглядишь как моя дочь.

После шока от всей этих юбок реальность начала стираться, Джон начал расслабляться, а когда он расслабился, Клэр начала оттачивать личность Джона. Такие мелочи, как вместо того, чтобы говорить мама, Джон начал называть ее маман или следить за тем, чтобы платье оставалось чистым и опрятным. Сначала Джон не обращал внимания на эти вещи, а его мать — нет, и она держала свои наблюдения при себе. Все это произошло в конце дня, и уже вечерело, Лиза спросила Джона, есть ли что-нибудь, на что он был в настроении, и Джон ответил:

— Маман, чай был бы прекрасен. Подожди, я действительно только что сказал это? О нет, что со мной!

— Чай меня устроит — ответила Лиза.

Джон немного смущался, когда говорил, он хотел что-то сказать так, как говорил всегда, и в половине случаев это выходило так, будто говорила какая-нибудь приличная барышня. Несмотря на это, Лиза начала заваривать чай, а Джон накрыл на стол, когда Лиза закончила заваривать, она повернулась, чтобы принести его на стол, и тогда все стало совершенно очевидно, что ее маленький мальчик меняется, и она ничего не могла сделать. Стол был накрыт, на столе лежала одна из красивых скатертей, а на столе стояла фарфоровая посуда из чайного сервиза Лизы. Там были чашки, блюдца, сахарница и сливочник, а также тканевые салфетки и выпечка, это выглядело как идеальное маленькое чаепитие для них двоих.

Когда Лиза повернулась лицом к столу, Джон спросил:

— Как смотрится, мамочка?

Лиза не знала, как реагировать, поэтому просто сказала:

— Смотрится идеально, дорогая, отличная работа.

Джон хихикнул, когда Лиза принесла чай к столу, поставила его на середину, и они оба сели. Лиза села и смотрела, как Джон сел, он обошел стул, разгладил заднюю часть юбки по платью, которое было на нем, сел, свел ноги вместе, обхватил одну лодыжку вокруг другой с левой стороны, он очень по-женски сложил руки на коленях и спросил:

— Мамочка, не желаешь ли ты один или два кусочка сахара к чаю?

Лиза потеряла дар речи, она не знала, что ответить, а потом спросила:

— Джон, это ты?

— Конечно мамочка, кто бы это ещё мог быть?

Лиза поняла, что когда она говорила с Джоном, как будто он был ее сыном, он реагировал на нее так, как будто он был ее сыном, но было трудно не смотреть на него, как будто он был ее дочерью, я имею в виду, что он выглядел так красиво в своем маленьком наряде, и так борьба Лизы началась.

Вечер перешел в ночь, и разговор был каверзным, Лиза всю ночь пыталась разговаривать с Джоном, как с маленьким мальчиком, но ей было тяжело, когда она смотрела на девушку, и вид ее был очень убедительным. Они разговаривали, и Лиза смотрела, как Джон переодевался в женскую одежду, в которую он был одет, и Лизе было трудно не радоваться тому, что у нее есть дочь.

Через некоторое время они вдвоем согласились, что пора ложиться спать, и оба пошли готовиться, когда они встретились в холле наверху лестницы, Джон переоделся в самую очаровательную ночную рубашку с подходящим халатом, который был завязан большой бант на воротнике. Он выглядел идеально, и Лиза была переполнена эмоциями от рождения дочери, она подумала про себя: «Я должна перестать наслаждаться этим, я могу потерять Джона, если я этого не сделаю».

Они оба уже легли спать, и на следующее утро Лиза проснулась от звуков завтрака на кухне, она почувствовала запах свежего кофе и услышала, как трещит тостер, там много чего происходило, и ей было очень любопытно, что именно. Она встала с кровати, надела халат и направилась на кухню, где обнаружила юную леди, полностью вымытую и одетую в летнее платье бледно-лилового цвета с носками по щиколотку с оборками поверху. С красивым и очень девчачьим фартуком поверх него открывался чудесный вид, зрелище было похоже на картину Нормана Рокуэлла или что-то в этом роде.

Лиза смотрела, как Джон готовит завтрак, она держалась вне поля зрения, чтобы наблюдать за ним, пока он был один. Пока она смотрела, она не могла не видеть, что каждое движение, каждый жест и каждое выражение лица принадлежали юной леди. Это начало пугать Лизу, поэтому она прервала момент и сказала:

— Джон, это ты?

Конечно, Джон обернулся и ответил:

— Да, мама, ты в порядке?

— Я Джон, ты в порядке? Что делаешь?

Когда Лиза разговаривала с Джоном, он отвечал, как Джон, но, когда Джон пошел объяснять, что он делает, Клэр говорила за него.

— Почему я готовлю тебе завтрак, маман, чтобы вы могли подготовиться к утреннему интервью, так почему бы тебе не приготовиться, пока я готовлю завтрак на стол.

Все, что могла сказать Лиза, было «Хорошо, дорогая».

Она пошла собираться и начала думать о ситуации, в которой оказался ее сын, что ей нужно было делать? Лиза начала подумывать о вызове специалиста, но кого ей вызывать? Это была необычная ситуация, и Лиза даже не знала, как это объяснить. Она решила подождать, пока не закончится неделя с юбками, а затем посмотреть, где будет Джон.

Лиза направилась на кухню после того, как закончила готовиться, когда она вошла, стол был накрыт, а на ее тарелке было одно яйцо всмятку, немного бекона, стакан сока, тосты и кофе. Стол был идеальным, и в вазе на столе стояли свежесорванные цветы, собранные из цветов перед входом. Лиза спросила сына

— Джон, ты принес цветы снаружи?

Джон ответил:

Да, не так ли, но что, если кто-нибудь увидит, как я собираю цветы в этом платье, о нет! Я не могу поверить, в кого я превращаюсь, я теперь все время думаю как девочка! Мама, что мне делать?

Лиза сказала Джону постараться успокоиться, она вернется как можно скорее, и что они во всем разберутся, когда она вернется домой. Разговаривая с Джоном, она заметила, что его ногти были накрашены в тон его платью. «О боже», подумала она: «Мне нужно поскорее вернуться домой».