It's Against the Law by laptopwriter

Часть I

После нескольких лет брака есть мелочи, которые начинают вас интересовать: тонкости, нюансы, которые через некоторое время заставляют задуматься. «Почему она так сказала?». .. «Ого, я не ожидал такого ответа!». .. «Опять этот взгляд». А потом всегда есть толчок: «Пожалуйста, не сегодня вечером, дорогой, я слишком устала». Сложите их все вместе, и вы начнете подозревать, что в вашем счастливом маленьком доме что-то не так.

Конечно, на самом деле никто не хочет допускать отклонения в своей семейной жизни, поэтому, чтобы уравновесить сомнения и подозрения, вы напоминаете себе, что доверие - краеугольный камень любого брака, а если это не работает, всегда есть отрицание, «Я уверен, что она имела в виду не то, как это звучало». .. «Она, должно быть, неправильно поняла то, что я сказал». .. «Может, ей что-то попало в глаз», и, конечно. .. «Да, у нее был тяжелый день, может быть, завтра вечером».

Затем наступает день. .. нет, на самом деле это не день, это момент, на самом деле, затем наступает момент, когда все становится на свои места, когда вы оглядываетесь на саркастические комментарии, странные ответы на то, что вы сказали, мерзкие взгляды, которые вы поймали краем глаза, и отсутствие страсти в спальне, это момент, когда ты оглядываешься на все это и говоришь. .. почему я не видел этого раньше?

Сразу после того, как вы задали себе этот вопрос, вы начинаете чувствовать боль ее предательства, осознание того, что женщина, которую вы любите больше всего на свете, человек, вокруг которого вращается вся ваша вселенная, неверна.

Это когда мышцы живота напрягаются, вы задыхаетесь, ваше сердце начинает биться как барабан, вы покрываетесь холодным потом, и ваши глаза мгновенно наполняются слезами.

Когда первоначальный шок утихает, вы делаете ту же ошибку, которую делают все парни в этот момент, вы спрашиваете себя, почему? Депрессия бьет, как отбойный молоток, вы начинаете чувствовать себя неполноценным, менее мужественным, и начинаете винить себя, мучить себя. «Что я сделал не так?». .. «Как я потерял ее уважение?». .. «Как я потерял ее любовь?». .. «Был ли я плохим мужем?». .. «Был ли я плохим любовником?»

Я знаю все это, потому что я прошел через это, все это, каждую мысль, каждую эмоцию, я чувствовал себя полностью побежденным, это было худшее, что я когда-либо пережил, без исключений.

Действуя по совету, который я получил немного раньше, я остановился на стоянке дешевого одноэтажного мотеля. Я сразу почувствовал тошноту в животе и изо всех сил пытался удержаться от рвоты, когда увидел «Шевроле» моей жены, припаркованный перед одной из комнат.

Я припарковал свою машину между двумя другими в дальнем углу стоянки и ждал, в течение следующих двадцати минут я задавал себе каждый из этих вопросов, испытывал все эмоции и плакал, когда мое сердце разрывалось на части.

Я видел, как моя прекрасная жена вышла из одной из комнат, держась за руки со своим боссом. Я взял камеру с пассажирского сиденья и начал фотографировать их, когда они обнимались для прощального поцелуя.

Как профессиональный фотограф я редко полагался на автофокус моей камеры, но слава Богу за эту возможность, потому что иначе я не смог бы сделать четкое изображение из-за слез. Мощный телеобъектив позволил мне сфокусировать внимание на Джин, когда она любовно смотрела в лицо своего любовника. Я действительно не знаю почему, но я продолжал отрицать всё, просто рефлекс, наверное.

После того, как они уехали на разных машинах, мне оставалось только сидеть там, - почему я не подбежал и не ударил этого сукиного сына в зубы? Я был зол на себя, но, по правде говоря, я был так ошеломлен, что даже не подумал об этом. Я сидел, проигрывая сцену, свидетелем которой я только что стал, снова и снова в своей голове. Если бы у меня не было доказательства, я бы поставил под сомнение собственное здравомыслие и подумал, что у меня галлюцинации.

Я задавался вопросом, как долго это продолжается, были ли они влюблены, или это было просто физически? Тогда я понял, что это не имеет значения, мой брак распался. Я чувствовал себя потерянным. Меня затрясло, и стали литься слезы. Я разочарованно бил ладонью по рулю.

Думаю, в последний раз я так сильно рыдал, когда потерял партнера всей жизни. Это был красивый доберман пинчер по имени Бруклин. Он был моим защитником и постоянным спутником каждый день в моей жизни, пока однажды утром он не проснулся. Мне было десять лет.

Что теперь, подумал я, пытаясь взять себя в руки. Я вспомнил недавний разговор о создании семьи. Когда мы поженились, я только начинал заниматься коммерческой фотографией, поэтому мы решили подождать, прежде чем заводить детей, потому что нам нужна была зарплата Джин.

С тех пор, тем не менее, мне удалось стабильно увеличивать доход от бизнеса до шестизначного числа. Поскольку девяносто девять процентов моей работы делается на выезде, мне даже не нужна была студия, я работал из дома. Помимо экономии денег, это также дало мне отличные налоговые льготы. В общем, нам больше не нужна была зарплата Джин, поэтому мы поговорили о том, чтобы она уволилась и стала домохозяйкой. Я думал, что она ухватится за это, но, к моему удивлению, она неохотно сказала, что ей нужно немного больше времени, чтобы привыкнуть к этой идее. Теперь, увидев то, что я только что увидел, я считаю, что у нее была другая причина, по которой она не хотела уходить.

Я сделал глубокий вдох и выдохнул. Я всем сердцем хотел детей, но, может быть, так будет лучше, подумал я.

Примерно в то время, когда я решил пойти домой и показать Джин с фотографии, которые я только что сделал, у меня зазвонил мобильный телефон. Я посмотрел на дисплей и увидел, что это Джек Нортруп, мой давний друг. Несколькими годами ранее я работал штатным фотографом в одной из крупнейших газет штата. Джек был одним из лучших репортеров-расследователей. Мы с ним вместе работали над несколькими заданиями и с тех пор стали хорошими друзьями.

Сначала я собирался пустить его на голосовую почту, потом подумал, почему бы не ответить. Я действительно мог бы сейчас пригодиться друг.

«Привет», - ответил я, стараясь звучать нормально, но, видимо, безуспешно.

«Привет, дружище, ты в порядке? Ты немного подавлен, все хорошо?»

Я колебался, действительно ли я хотел афишировать тот факт, что жена мне изменяет? Черт, подумал я, люди все равно узнают, это не та вещь, которую можно долго хранить в секрете.

«Ах. .. нет, Джек, на самом деле все довольно хреново», - сказал я.

«Мне жаль слышать это, Далтон, я могу что-нибудь сделать?» - он спросил.

«Ну, по правде говоря, Джек, мне просто нужно с кем-то поговорить».

«Слушай, я звонил, чтобы узнать, сможешь ли ты встретиться со мной и выпить пива в Плато через некоторое время. Когда ты сможешь уйти?»

«Вот дерьмо», - сказал я, только осознав, сколько времени было, - «я уже опоздал, я должен был встретиться с клиентом и сделать снимки каких-то модельных домов, он застройщик. К черту, я собираюсь позвонить и сказать ему, что я смертельно заболел, это не будет ложью, поверь мне. Я собираюсь позвонить ему прямо сейчас и перенести время, я могу быть у Плато через двадцать минут», - сказал я ему.

«Увидимся там, мой друг».

Как только мы повесили трубки, я позвонил своему клиенту и перенес съемку. Он был недоволен, но все равно я никак не мог сосредоточиться на работе. Когда я вошёл, Джек уже сидел в баре. Он ничего не сказал, вероятно, не хотел меня смущать, но первое, что он сделал, это посмотрел мне в глаза, они, должно быть, все еще были красными и опухшими от слёз.

«Почему бы тебе не взять пиво, и тогда мы пойдем туда», - сказал он, указывая на стол в задней части комнаты, - «Там чуть более уединенно, и ты сможешь сказать мне, что происходит».

Об этом было трудно говорить. Мы оба сидели молча пару минут, пока я пытался решить, с чего начать.

«Я. .. ах, у меня сегодня была назначена встреча. Это было недалеко от того места, где работает Джин, и у меня было немного времени, поэтому я зашел около двенадцати, чтобы узнать, свободна ли она, чтобы пообедать. Беверли, одна из девочек, с которыми она работает, сказала мне, что я только что разминулся с ней, она уже ушла на обед. Когда я спросил ее, знает ли она, куда ушла Джин, она ответила, что не знает, но как она это сказала... Не знаю, это было немного странно, как будто она что-то скрывала».

Я замолчал на секунду и сделал глоток пива, я глубоко вздохнул, пытаясь снова не заплакать, непросто говорить о том, что твоя жена трахает другого мужчину.

«В любом случае, как я уже сказал, я ощущал от нее какие-то странные флюиды. Потом, когда я уходил, ко мне подошла другая женщина. Я никогда ее раньше не видел, но, очевидно, ей не очень нравилась Джин, потому что она сказала мне, если я хочу найти свою жену, я должен пойти в отель «Холли» на Демпстере. Сначала я подумал, что она имела в виду, что именно там обедала Джин, но потом я узнал название, это был какой-то дешевый маленький отель, мимо которого я проезжал миллион раз, и знал, что у них нет ресторана. Я поехал туда, и, конечно же, машина Джин стояла на стоянке».

«Боже, Далтон, мне очень жаль. Черт, я не могу представить, что Джин тебе изменяет! Ты не сомневаешься, что это была ее машина, а?»

«Это была машина Джин, на ней были ее номера», - ответил я.

«Черт, и что ты сделал?»

«Что я мог сделать? Я понятия не имел, в какой комнате она была. Я припарковался в задней части стоянки, где, как я был уверен, что она меня не увидит, и ждал. Я был там около двадцати минут, когда она вышла, держась за руки с Ирвом Джексоном, ее боссом».

«Слушай, если этот парень, ее босс, может быть, он ее принуждал, понимаешь - переспи со мной, или ты уволена - что-то в этом роде», - заявил Джек, пытаясь вселить в меня надежду.

«Сомневаюсь. Когда я говорю "босс ", я использую этот термин вольно. На самом деле он не ее босс, я имею в виду, что у него нет власти уволить ее или что-то в этом роде. Он внешний торговый представитель, он путешествует, продавая промышленное освещение. Когда он получает заказ, он отправляет его компании, Джин заполняет его и следит за тем, чтобы все было отправлено».

«Боже, я просто не могу поверить в это, Джин обожает тебя, чувак. Вы, ребята, сильно поссорились или что-то в этом роде, почему она сделала это с тобой?»

«Почему? Ха, это то, что я спрашивал себя, почему? Отвечая на твой вопрос - нет, у нас не было никаких ссор, не совсем, она была немного ворчливой последние несколько месяцев, но мы действительно не спорили ни о чем».

«Так что ты собираешься делать?»

«Думаю, разведусь. Я чертовски уверен, что не останусь в браке с женщиной, которая меня не любит и не уважает».

Мы оба сидели молча несколько минут, прежде чем Джек снова заговорил.

«Как сильно ты хочешь отомстить ей?», - он спросил.

«Что ты имеешь в виду?»

«Ты знаешь, я имею в виду, если бы это был я, я бы хотел крови, чувак, я бы хотел отомстить. .. ему, а также ей. Я знаю, что тебе должно быть очень больно, но ты не можешь сказать мне, что ты не злишься в тоже время».

«Ну, конечно, я злюсь», - ответил я, немного раздраженный, потому что посчитал вопрос глупым. «Что у тебя на уме?»

«У тебя есть доказательства?»

«Черт возьми. .. ну, не настоящее доказательство, у меня есть несколько фотографий их поцелуев, когда они выходили из комнаты».

«Нет, этого недостаточно, тебе нужно достаточно для вероятной причины», - сказал Джек.

«Вероятная причина, я сдаюсь, Джек, о чем ты, черт возьми, говоришь?»

«Это Иллинойс, супружеская измена в этом штате незаконна, мой дорогой друг», - сказал он с ухмылкой.

«Правда?» Это было новостью для меня: «Ты уверен?»

«Совершенно верно, это проступок класса «А». Скорее всего, они никогда не будут привлечены к ответственности, но у нас должно быть тридцать или сорок знакомых полицейских. Готов спорить, мы можем сделать так, чтобы их арестовали и бросили в тюрьму на сутки или около того, может быть, даже получить бумагу, чтобы напечатать историю.»

Джек посмотрел на меня и понял, что привлек мое внимание.

«Подумай об этом, если их действительно арестуют, это будет достойно освещения в печати. Я готов поставить любые деньги, что я смогу заставить газету опубликовать эту историю. Если ты будешь там со своей камерой, я могу даже заставить их напечатать фотографию. Ты хочешь, чтобы ее подписали твоим именем?» - спросил он с дьявольской улыбкой.

Со всей агонией, через которую я прошел, я даже не подумал о мести, но внезапно это звучало чертовски хорошо.

«Но тебе нужно будет получить доказательства. Тебе понадобится достаточно для вероятной причины».

«Черт, как мне это сделать?» - Я спросил, забыв на мгновение, что сижу с одним из лучших журналистов-расследователей.

«Она пользуется смартфоном?» - он спросил.

«Да, исключительно им. У нас даже нет домашнего телефона», - ответил я.

«Хорошо. Я знаю, что они работают вместе, но держу пари, что они все еще общаются по телефону - текстовые сообщения, телефонные звонки, фотографии. .. что-то в этом роде. Они недешевые, двести, триста долларов, но ты можешь выйти в интернет и купить шпионское ПО для ее телефона. Это небольшая штука, которую ты подключаешь к ее телефону, а затем загружаешь программу, это буквально занимает секунды. Она позволяет тебе отслеживать входящие и исходящие звонки, текстовые сообщения, даты в ее календаре и все такое. Хорошие даже превращают ее телефон в подслушивающее устройство, как жучок. Если они в пределах досягаемости, ты можешь слышать все, что они говорят друг другу, это даже позволяет отслеживать ее с помощью GPS, и ты можешь контролировать все со своего компьютера».

«Ты шутишь? Это законно?»

«Ну, технически нет, - подумал он на секунду, - ее телефон оформлен на твое имя или на нее?» - он спросил.

«На мое. .. ну, на самом деле на мою компанию, а что?»

«Ну, ты должны сообщить всем сторонам по телефону, что ты записываешь их разговор, но есть небольшое положение о записи разговоров, которое было сделано в незаконных целях. Поскольку супружеская измена является преступлением, ты можешь утверждать, что твой телефон использовался для противоправных замыслов».

«Ты уверен? Прослушивание телефонных разговоров - это федеральное преступление, черт возьми, у меня могут быть больше неприятностей, чем у любого из них».

Джек задумался на мгновение, прежде чем заговорить. «Не беспокойся об этом, Далтон, давай, купи одну из этих штук, а когда придет время арестовать их, ты сделаешь мне анонимный звонок с указанием номера их комнаты. Я свяжусь с полицией и скажу, что уверен, что эта комната используется для преступных действий, вот и все.»

Я задумался на секунду: «Ты правда думаешь, что это сработает?»

«Слушай, половина копов в Чикаго обязаны мне, мы заставим это сработать».

Думаю, я немного притих. Я полностью верил в Джека - он бы не придумал такую ​​схему, если бы не знал, что сможет это осуществить, но действительно ли я хотел это сделать? Должно быть, он читал мои мысли. ..

«Я знаю, » - сказал он с сочувствием, - «тебе интересно, действительно ли ты хочешь, чтобы ее арестовали?» Он сделал глоток пива: «Это, друг мой, зависит от тебя. Я знаю, это довольно круто».

Я сидел, кивая головой в знак согласия с его последним заявлением.

«Даже если ее не арестуют, я бы все равно раздобыл это шпионское устройство и выяснил, что именно происходит. Кто знает, то, что ты видел, могло быть совершенно невинным», - сказал он, зная, что никто из нас не верит в это...

После этого мы долго не разговаривали. Я немного поразмышлял, а Джеку надо было вернуться домой к своей жене и детям. Я подумал о том, что он сказал об этой шпионской штуке для ее телефона, и решил, что это хорошая идея. Как бы это ни было маловероятно, я молился, чтобы он был прав о том, что это было невинно... да, верно!

Я не стал терять время на то, чтобы заказать штуковину, о которой говорил Джек. Я всегда носил с собой ноутбук. В основном я использовал его для редактирования фотографий прямо на месте, но я мог выйти в сеть откуда угодно, подключив его к своему смартфону, что я и сделал, как только вернулся в машину. Не потребовалось много времени, чтобы понять, о чем говорил Джек - их было много. Я нашел одно, которое будет действовать как подслушивающее устройство, как он упомянул, и доплатил, чтобы его доставили ночью со специальными инструкциями по хранению в почтовом отделении для меня.

Это было немного странно, но после этого мне стало немного лучше. Одна из эмоций, о которых я забыл упомянуть раньше, - это контроль, точнее сказать, его отсутствие. Узнав, что у вашей жены роман, вы действительно понимаете, насколько мало вы контролируете свою жизнь. Даже такие парни, как я, которые думают, что у него дела обстоят довольно хорошо. Теперь, по крайней мере, я что-то делал, я возвращал хоть какой-то контроль.

Весь вечер я старался проводить как можно больше времени вдали от Джин. Я пытался вести себя нормально, но, если ты сам не попробовал, ты не представляешь, насколько это сложно, когда весь твой мир рушится вокруг тебя.

Я вошел в свой офис и притворился, что редактирую кадры из какой-то воображаемой большой съемки, которую я сделал. Я подождал, пока не убедился, что Джин крепко спит, прежде чем лечь в постель. То, что ее тело было так близко к моему, снова разрывало меня на части. Я, наконец, уснул, но не раньше, чем молча пролил еще больше слез.

На следующий день я чуть не провалил свой первый заказ, потому что просто не мог сосредоточиться на том, что делал. Даже клиент спросил меня, что не так. Я сделал все, что мог, чтобы сосредоточиться, а затем направился на почту около трех.

Я показал свое удостоверение милашке за прилавком и сказал, что у них для меня должен быть пакет. Пять минут спустя она вышел с ним в руках из задней комнаты. Я открыл его, как ребенок на Рождество. Я прочитал инструкции и загрузил шпионское ПО на ее телефон позже той ночью. Я настроил его так, чтобы контролировать все со своего ноутбука.

Это не заставило себя долго ждать. Первым делом я уже пару раз проверил утром, но безрезультатно, но около 10:30 я увидел, что Ирв отправил моей жене сообщение, хотя она еще не ответила.

Ирв: Привет, красавица, у меня довольно свободный график в пятницу, хочешь встретиться?

Если она ответит «да», у меня будет два дня на планирование. Проблема была в том, что я еще не знал, что буду делать. Я только что прислонился головой к автокреслу, чтобы подумать, когда я услышал телефонный звонок. ..

«Привет», - это был ублюдок.

«Привет, это я. Я получила твое сообщение, но стояла рядом с Беверли и не могла ответить», - ответила моя любящая жена.

«Черт, Джин, она все равно должна кое-что знать, она не тупица».

«Да, я знаю, » - ответила она, - «но нет необходимости тыкать ее носом в это. Она даже прикрыла меня на днях. Она сказала, что Далтон был здесь, чтобы отвезти меня на обед позавчера. Она сказала ему, что я уже ушла, и она не знала куда».

«Ну, наверное, это была правда», - усмехнулся он.

«Да, я знаю, мне интересно, почему Далтон ничего не сказал о том, что заходил к нам. Последние пару ночей он на самом деле был как бы тихим, ты же не думаешь, что он что-то подозревает? Боже, это убило бы его, если бы он узнал о нас».

«Черт, Джин, с ним живешь ты, а не я, как ты думаешь? Я не видел его с момента корпоративного пикника пару месяцев назад. Тогда он не казался подозрительным. На самом деле у нас был хороший разговор о том, как быстро растут дети в наши дни».

«Да, я знаю, он упомянул об этом, когда мы вернулись домой. Он сказал, что думает, что ты хороший отец».

«Теперь ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым, черт возьми, мне нравится твой муж».

«Да, я думаю, ты ему тоже нравишься. Как ты сказал, может быть, я просто чувствую себя виноватой, я подумала о том, что он приходил, чтобы пригласить меня на обед в то время, когда мы с тобой были вместе, и это просто напомнило мне о том, что мы делали. Я имею в виду, когда мы только начинали, это казалось просто безобидным развлечением, но нет двух способов взглянуть на то, что мы делаем сейчас, мы оба изменяем нашим супругам. Боже, я даже не хочу подумать, что случится, если они когда-нибудь узнают, я не знаю о Мардж, но это убило бы Далтона, я сомневаюсь, что он когда-либо простит меня, Ирв, мы действительно играем с огнем»

«Да, Мардж тоже, черт возьми. Она, наверное, выгнала бы меня из дома навсегда. Ну что ты думаешь, стоит нам немного остыть?»

После долгой паузы с обеих сторон Джин ответила ему. «Вообще-то, последние несколько месяцев я был отчасти резка, может быть, поэтому он такой тихий. Каждый раз, когда в последнее время он открывает рот, мне кажется, что я начинаю выходить из себя. Я думаю, что использовала это как защитный механизм. Знаешь ли, это похоже на то, что чем ближе он и я как пара, тем больше я чувствую вину, поэтому, если я могу создать какое-то пространство между нами, я не чувствую себя такой виноватой. Это неправильно, я должна прекратить это. Далтон не сделал ничего, чтобы я так вела себя с ним.»

«Так что ты думаешь, мы встретимся в пятницу или нет?» - спросил ее Ирв.

«Да, давай встретимся в пятницу, но, может быть, нам стоит сделать перерыв после этого. Мне нужно восстановить связь с моим мужем, я действительно люблю этого здоровяка», - сказала она.

Далтон услышал, как Ирв усмехнулся на другом конце телефона: «Да, я знаю, что любишь. Я тоже люблю свою жену. Ладно, пятница, обычное время, а потом сделаем передышку».

«Хорошо», - ответила она, - «Ты придешь в офис сегодня?»

«Нет, на сегодня я занят. Я буду завтра, но не раньше четырех», - ответил он.

Остальная часть звонка была о делах. Я медленно опустил крышку своего ноутбука. До пятницы оставалось всего два дня; если я хочу, чтобы их арестовали, мне необходимо сразу же позвонить Джеку, чтобы у него было время все уладить. Я наклонился вперед и прислонился головой к рулю, чтобы подумать. Было так много вещей, которые нужно было учесть.

Может, я мог бы просто посмотреть в другую сторону, хотя бы на этот раз. Похоже, это будет последний раз, по крайней мере, на время, и она сказала, что любит меня. Может быть, я мог бы дать всему остыть не на долго, а затем сказать Джин, что я знаю об этом романе, и сказать ей, чтобы она не делала этого снова. .. нет, подумал я, когда мой гнев снова вышел на поверхность, о чем, черт возьми, я думаю. Я не буду так тратить свою жизнь, волнуясь, гадая, где она, каждый раз, когда опаздывает на десять минут. Чушь, я не могу так жить, не буду так жить.

После двух дней размышлений мое окончательное решение было принято в мгновение ока.

«Здравствуйте, пригласите пожалуйста, Джека Нортрупа.» Я закрыл телефон платком. Я понятия не имел, действительно ли это маскировало мой голос или нет, но они делают это во всех детективных фильмах, так почему бы и нет.

«Да, могу я спросить, кто звонит?» - спросил голос на другом конце линии.

«Нет, просто скажите ему, что у меня есть информация о незаконной деятельности, которая будет совершена в пятницу»

«Минутку, пожалуйста», - сказал он, прежде чем крикнуть Джеку об анонимном звонившем на третьей линии.

«Это Джек Нортруп, чем могу помочь?»

«Я не назову вам свое имя, мистер Нортруп, но я хотел сообщить вам, что в эту пятницу около полудня в одной из комнат в мотеле «Холли» на Демпстере будет происходить незаконная деятельность»

««Я понимаю», - сказал Джек, - «я вызову туда полицию для расследования».

Что ж, дело было сделано, теперь все, что мне нужно было сделать, это жить со своим решением. Мне также пришлось прожить с Джин следующие два дня, как я собираюсь это сделать?

Похоже, она планировала быть милой со мной во время разговора с Ирвом. Она может быть очень романтичной, когда хочет. Я представил, как она прижимается ко мне на диване, может быть, с вином. Как только мы ляжем в постель, ее уже не остановить; она знала мои кнопки и как их нажимать. Боже, я буду скучать по ней, подумал я, когда новые слезы катились по моему лицу.

Я подумал об этом несколько минут, потом пришел к решению. Хотя раньше я никогда не делал этого в короткие сроки, время от времени мне приходилось уезжать из города. Я уже отменил все, что планировал на остаток недели. Я поехал домой и собрал сумку. Меня уже заселили в мотель в нескольких милях от дома, прежде чем я набрал номер из быстрого набора. Мой ноутбук был открыт и готов подключиться к телефону, как только я закончу разговор.

«Привет, дорогой», - ответила она так, словно была в хорошем настроении, «Я только что думала о тебе, должно быть, у тебя горели уши».

«Правда?», - сказал я, пытаясь звучать оптимистично. «А о чем ты думала?»

«Что ж, последние несколько месяцев на работе все было каким-то безумием, и я боюсь, что вываливаю это на тебя, поэтому я хотела бы исправить это перед тобой. Я подумала, может быть, мы могли бы заселиться в хороший отель на выходные. Мы с тобой могли бы провести два полных дня и ночи дикого, страстного, умопомрачительного обезьяньего секса. Как я это представляю, ни один из нас не будет способен ходить пешком к понедельнику», - сказала она, смеясь.

При нормальных обстоятельствах мое сердце выпрыгнуло бы, услышав ее такой разговор. Но, зная всю историю, я был только грустнее. Я попытался использовать эту грусть как инструмент актерского мастерства, когда ответил: «Дорогая, извиняюсь за это, но меня не будет в эти выходные, я. ..»

«Не будет?», - почти закричала она, - «Что ты имеешь в виду, куда ты собираешься?»

«А, ну, я только что получил задание за городом, дорогая. Извини, но деньги слишком хорошие, чтобы отказываться от них. Я уже в пути и вернусь только поздно вечером в субботу».

Она ничего не говорила в течение добрых пятнадцати или двадцати секунд. «Дорогой, что происходит, это не похоже на тебя», - наконец сказала она с тревогой.

Я не хотел сейчас облажаться. Я не актер, но я должен был показать настоящий спектакль. Все в порядке, дорогая, это только что всплыло», - сказал я, пытаясь придать этому важное значение.

«Разве ты не можешь отложить это? Я действительно с нетерпением ждала этих выходных, детка».

«Дорогая, это шанс перехватить крупную сделку у Хаббард, одной из крупнейших студий в городе», - сказал я, придумывая на ходу. «Все было готово к завтрашней крупной рекламной съемке в округе Логан, но почему-то Хаббард изменили график и не смогут этого сделать. Если этого не сделать, это будет стоить клиенту тысячи долларов. Кто-то порекомендовал меня. Если я отправлюсь туда и спасу съемку, это может означать, что я найду нового клиента на сотню тысяч в год. Дорогая, я не могу отказаться от этого».

Я услышал ее вздох, затем наступила пауза, прежде чем она заговорила. «Хорошо», - сказала она с грустью в голосе, - «Я понимаю, думаю, мы сможем сделать это в следующие выходные».

Как только мы попрощались и поцеловались по телефону, я подключился к Интернету на своем ноутбуке. Я думал, что она сразу же свяжется с Ирвом, но ничего не было. Должно быть, она положила телефон на стол, потому что, когда я активировал подслушивающее устройство, я мог слышать, как она перекладывает бумаги.

«Ирв только что отправил по факсу эти заказы на покупку, он хочет, чтобы ты просмотрела их и удостоверилась, что у нас все есть на складе, если это не так, он хочет, чтобы ты ему позвонила», - услышал я голос. Затем я услышал голос жены.

«Хорошо, спасибо, Беверли», - я не услышал никакого ответа, затем снова заговорила моя жена. «Беверли, в чем дело? Раньше мы были друзьями, но ты уже несколько месяцев не говорила мне дружеского слова. Пожалуйста, что происходит?»

«Хорошо, раз уж ты спросила, я раньше думала, что ты хороший человек. У ​​тебя прекрасный муж, но ты отвернулась от него. Он заслуживает лучшего, а ты всего лишь шлюха», - сказала она, добавив столько яда в свои слова, сколько могла.

Я услышал, как Джин задохнулась от этого заявления. Потом мне показалось, что я услышал, как Беверли вышла из офиса, а моя жена заплакала. Я забеспокоился, что слова ее коллеги дали Джин внезапный толчок морали, и она могла отменить свое маленькое свидание. Я ждал, что она позвонит Ирву, но она тихонько плакала.

Я продолжал следить за связью моей жены, чтобы убедиться, что копы не собираются обыскивать пустую комнату в пятницу, но единственный разговор, который она провела с Ирвом, произошел в четверг днем, когда он вошел в офис. Они говорили в основном о бизнесе; только в конце их разговора Джин выразила сожаление, что начала их роман, но когда ее снова спросили о следующем дне, она еще раз подтвердила, что то, что они оба признали, будет их последним свиданием на некоторое время.

Я вообще не спал в четверг ночью. Я все время спрашивал себя, правильно ли я поступаю. Может быть, с помощью психолога мы сможем это оставить в прошлом? Может быть. .. возможно. .. что, если. .. Я много раз использовал эти слова в своих мыслях всю ночь напролет, но, глядя, как комната светлеет от утреннего солнца, я знал, что моему браку конец. Это была месть. .. ему и ей. Просто может быть, она поймет, как сильно она меня обидела, когда ее уведут в наручниках. .. но потом я засомневался в этом. Если ты сам не прошел через это, невозможно понять, какое горе испытывает человек.

В одиннадцать часов утра в пятницу я встретился со своей небольшой командой спецназа в заранее определенном месте в задней части ресторана через дорогу. Джек был там с Дэйвом Вайландом, сержантом местной полиции и общим другом, которого мы знали много лет. С ним был еще один офицер, который выглядел знакомым, но я не знал его по имени, и довольно крепкая женщина-офицер. Дэйв представил меня и сказал, что они уже поговорили с клерком. Он отправит их в комнату один-тринадцать. Ключ-карта от комнаты у Дэйва уже была. Мы дадим им минут двадцать до того, как совершить задержание. У Дэйва была уже заполненная форма жалобы, готовая для моей подписи.

Около одиннадцати тридцати подъехала машина, и в офис зашел мужчина, но через улицу я не смог подтвердить личность. Он вернулся к своей машине и, очевидно, ждал. Будучи достаточно уверенным, «Вот она», - сказал я, узнав въезжающую машину Джин. Она припарковалась рядом с другой машиной и ждала Ирва. Он вышел из машины с маленьким чемоданом и чмокнул Джин в щеку, прежде чем они исчезли за дверью комнаты номер один-тринадцать.

«Ты уверен, что хочешь это сделать?» - спросил Дэйв, «Ты все еще можешь отступить».

«Ага, » - сказал Джек, - «если ты сделаешь это, пути назад нет, Далтон».

«Я знаю, » - грустно сказал я, - «я думал об этом всю ночь». Я почувствовал, как слезы снова наворачиваются на мои глаза, но я был полон решимости не отступать. Я установил камеру на автофокус. «Давай покончим с этим», - сказал я.

С этими словами мы все собрались в две группы и въехали на стоянку мотеля, заблокировав обе их машины. «ПОЛИЦИЯ, МЫ ЗАХОДИМ!», - крикнул Дэйв, дважды стуча кулаком в дверь. Почти сразу после этого другой офицер вытащил ключ-карту, и они ворвались внутрь.

Прежде чем войти, мы с Джеком подождали, пока остальные окажутся внутри. Я увидел Ирва через дверной проем, когда он спрыгнул с кровати обнаженным, как в день своего рождения. Это выглядело так, как будто он оседлал лицо Джин, скорее всего, получая минет.

«Я знаю, как это выглядит, но это все по обоюдному согласию!», - кричал он. «Честное слово! Джин, скажи им, что я не заставлял тебя, это не изнасилование, вы должны мне поверить», - говорил он как бешеный.

В то же время Джин волновалась, крича на Ирва, чтобы тот рассказал ей, что происходит. Тогда я вошел и увидел ее. Она лежала на спине полностью обнаженной, с закинутыми за голову руками, прикованными наручниками к изголовью кровати. На ней была черная кожаная повязка на глаза, которая держала ее в неведении о происходящем. Ее ноги были разведены и привязаны к углам каркаса кровати. На ее сосках были зажимы, а к ее киске был привязан вибратор.

«Ирв, пожалуйста; боже мой, что происходит, пожалуйста, скажи мне», - истерически кричала она.

Ирв был слишком занят, пытаясь объяснить ситуацию полицейским, чтобы ответить ей; он был так увлечен своей болтовней, что даже не осознавал, что я был там, пока я не начал фотографировать. Он увидел вспышку и повернулся в мою сторону с таким видом, как будто увидел привидение.

«Вот дерьмо», - сказал он, наконец, начиная понимать, что происходит.

«Что?» - снова умоляла Джин, - «расскажи мне, что происходит, пожалуйста», - теперь Джин рыдала от страха.

«Это Далтон», - с грустью сообщил он ей.

«НЕТ!» - она закричала - «Нет, нет, этого не может быть. .. о Боже, нет!»

К тому времени Дэйв и другой мужчина-полицейский отодвинули Ирва в сторону, чтобы женщина-офицер могла добраться до Джин.

«Где ключи от них?» - спросила она, имея в виду наручники.

«Вот, на столе», - ответил Ирв, грустно кивнув головой. Как только наручники были сняты, Джин сняла повязку с глаз с выражением абсолютного ужаса. «Нет, боже мой, нет», - она ​​заплакала, прижав руки к лицу. Она даже не пыталась прикрыться. Не знаю, было ли это от шока, или, может быть, она просто решила, что для этого уже слишком поздно. Женщина-офицер подняла половину простыни и накинула на нее.

«Ирв Джексон, Джин Конрад, я арестовываю вас обоих за супружескую измену», - сказал им Дэйв.

«Арест, супружеская измена, погоди минутку, » - крикнул Ирв. – «Вы не можете арестовать нас за супружескую измену, это не против закона!»

«Боюсь, что это так, и мы можем, мистер Джексон. А теперь оденьтесь», - сказал ему Дэйв, подводя его к кучке мужской одежды на полу.

Пока он одевался, женщина-полицейский обошла кровать, развязывая мою жену. Я видел, как рука Джин двигалась под простыней, когда она сама снимала зажимы для сосков и вибратор.

«Далтон, послушай, чувак, мне очень жаль, никто из нас не хотел причинить тебе боль, чувак, но давай, пожалуйста, прекрати это», - причитал Ирв, и его собственные слезы текли по его лицу. «Пожалуйста, подумай о моей семье. .. моих детях. ..»

«Ты долбаный засранец», - крикнул я, когда Джек схватил меня, чтобы я не попал в зону поражения. «Ты, черт возьми, не думал о моей семье, не так ли? А как насчет моего брака? Что на счет моих детей, которые никогда не родятся? Твою мать, ублюдок, я надеюсь, они бросят твою задницу в тюрьму и выбросят ключ», - кричал я.

Я услышал, как хныканье Джин перешло в неконтролируемый вопль, поскольку боль, которую я ощущал, стала очень явной после моего взрыва. Она даже не пыталась умолять, она уже знала, что все кончено. Я слышал, как она повторяла, как она сожалеет, снова и снова между рыданиями, но, к сожалению, было немного поздновато. .. слишком поздно.

Как только Ирв был одет, они надели на него наручники, и мы все вышли на улицу, чтобы женщина-офицер могла помочь Джин одеться. Минут через десять открылась дверь, и она вывела мою жену, тоже в наручниках. Наши взгляды ненадолго встретились, поскольку они поместили ее позади отряда. Вероятно, это была жеребьевка, чье лицо выражало больше всего печали. Мы оба знали, что это конец нашей мечты и нашего совместного будущего.

«Хорошо, шоу окончено», - крикнул Дэйв собравшейся небольшой толпе, - «Двигайтесь, все занимаются своими делами». Он повернулся ко мне, когда группа зевак разошлась: «Тебе не нужно ехать на станцию», - сказал он мне, - «у меня уже есть твоя жалоба».

Я с грустью кивнул головой: «Что теперь?» - я спросил его.

«Их оформят и продержат в камере до позднего вечера, затем отпустят под подписку о невыезде, но это, вероятно, произойдет не раньше двух или трех часов ночи. Как только будет запланирована дата суда, все причастные будут уведомлены. Я уверен, что ты получишь известие от окружного прокурора. Но, честно говоря, Далтон, я сомневаюсь, что они захотят возбуждать уголовное дело».

«Да, » - сказал я, пытаясь не всхлипывать на глазах у всех, - «я понимаю. Ты сказал, что она не выйдет раньше двух или трех. Это поздно, как она вернется домой?» Забавно, но со всеми мыслями о самом аресте я никогда не думал об этом.

«Ей придется вызвать такси», - сказал Дэйв. «Обычно я отправляю эвакуатор и конфискую автомобили, но за это придется заплатить тебе, а не ей, поэтому я просто оставлю здесь обе машины. .. если только ты не захочешь следовать за нами до станции в ее машине и оставить ее на нашей стоянке. Я уверен, что Джек отвезет тебя обратно к твоей машине».

«Тогда ты сможешь просто конфисковать его машину?» - Я спросил.

«Да, мы можем это сделать». Мы были не в лучшем районе, и я действительно не хотел, чтобы Джин возвращалась сюда в два часа ночи, так мы и поступили. Когда мы все вернулись на станцию, Дэйв показал Джин, где будет ее машина, когда она выйдет позже той ночью. Мы снова посмотрели друг на друга, пока я подходил к машине Джека, я никогда в жизни не видел таких печальных глаз.

«Дэйв, я знаю, что сейчас испытываю удачу, но могу я попросить тебя еще об одном одолжении?» - я спросил.

«Конечно, Далтон», - ответил он.

«Можете ли вы убедиться, что их не выпустят в одно и то же время, я не хочу, чтобы этот засранец заставил ее подвезти его домой?»

«Нет проблем, приятель, я прослежу, чтобы он ушел не раньше, чем через час или два после Джин».

«Спасибо. .. о, и я не буду жаловаться, если его поместят в камеру с большим черным парнем по имени Бубба, который просто любит вводить белых в тюремное сообщество», - сказал я с натянутой улыбкой.

«Я посмотрю, что я могу сделать», - сказал Дэйв в ответ на мою улыбку.

На обратном пути к машине я вытащил свой мобильный и позвонил.

«Вертингтон Индастриз», - объявила регистратор.

«Беверли Биллингс, пожалуйста», - ответил я.

«Один момент, пожалуйста.»

«Привет, эта Беверли, чем могу помочь?»

«Беверли, это Далтон Конрад. Я просто подумал, что дам тебе знать, что ни моя жена, ни Ирв Джексон сегодня не вернутся на работу - они оба в тюрьме».

«Тюрьма, » - сказала она встревоженно, - «что они сделали?»

«Ты чертовски хорошо знаешь, что они сделали и делали. Прелюбодеяние противозаконно в этом штате, знаешь ли... О, и я хотел поблагодарить тебя, Беверли. Если я когда-нибудь узнаю, что твой муж изменяет тебе, я обязательно скрою это от тебя, как ты это сделала со мной, » - сказал я с таким презрением в голосе, насколько мог.

«Далтон, я. ..»

Я сбросил звонок этой сучки. Насколько я понимаю, она была частью измены моей жены. .. На хер ее тоже.

Мы с Джеком остановились пообедать, но я был не очень голоден. У меня получилось съесть около половины бургера и выпить бутылку пива. Джек был джентльменом и никогда не упоминал сцену бондажа, свидетелями которой мы только что стали, но она повторялась в моей голове снова и снова. Я был полностью шокирован. Семь лет брака, и я понятия не имел, что ей нравятся такие вещи.

Джек сказал, что мне нужно напиться в хлам и пойти с ним домой. Как бы заманчиво это ни звучало, я не собирался жалеть себя. Если бы я начал это делать, я мог бы никогда не остановиться. Мне нужно было вести бизнес. .. и брак расторгнуть, просто не было времени на жалость к себе.

Я понятия не имею, сколько раз я заходил в свой дом, когда он был пуст, сотни, думаю, но тогда все было по-другому – он был не просто пуст, это было одиночество. Как будто сам дом почувствовал мое горе. Страдание стекало по стенам, а печаль витала в воздухе, как душный туман.

Я пробирался сквозь воспоминания о смехе и хороших временах по пути в спальню. К тому времени, как я добрался туда, мое лицо было покрыто полосами соленых остатков прошлого.

Я рухнул под весом своего тяжелого сердца и рыдал, пока не заснул на той же кровати, которую делил с единственной женщиной, которую я когда-либо любил.

Часть II

Я попытался открыть глаза, но они были так покрыты засохшими слезами, что это было трудно сделать. Я оттер немного корки с век и несколько раз моргнул, пытаясь смыть засохшую пленку с глаз. Я все еще был одет, но мое тело было холодным и липким. Я чувствовал влажную наволочку под щекой, пытаясь сориентироваться. Я посмотрел на часы у кровати и увидел, что было четыре часа утра. Я лежал, пытаясь вспомнить, какой сегодня день, это. .. была суббота. Вот тогда все нахлынуло на меня, и мои глаза снова наполнились влагой отчаяния.

Через несколько минут я направился в ванную, чтобы умыться. По мере того как холодная вода медленно возвращала меня к жизни, я стал вспоминать все больше событий вчерашнего дня. Было около пяти часов пополудни, когда я упал на матрас. Черт, подумал я, я только что проспал одиннадцать часов. Должно быть, я был полностью истощен эмоционально и даже не осознавал этого.

Мне было интересно, добралась ли Джин до дома после освобождения из тюрьмы. Ей некуда было пойти в этот час, если только она не остановилась в мотеле, но я подумал, что ясно дал понять, что она должна вернуться домой. В конце концов, нам нужно было обсудить условия развода, нет смысла откладывать его. Если в выходные мы сможем вести себя как два цивилизованных человека и уладить дела, тогда я смогу встретиться со своим адвокатом в понедельник.

Я быстро принял душ и надел повседневную одежду. Я проверил запасную спальню, чтобы убедиться, что она там, спальня была не тронута. Я немного забеспокоился, но не так, как обычно. Она сейчас была свободной, или, по крайней мере, скоро будет, и это больше не моя работа – беспокоиться о ней.

Я спустился по лестнице, чтобы заварить кофе. Как только я добрался до последней ступеньки и повернул за угол, я увидел ее лежащую на диване. Я подошел и посмотрел на нее. Я никогда не видел, чтобы она выглядела так плохо. Не только глаза, но и все лицо было красным и опухшим, ее макияж был сильно испорчен и так высох, что придавал ей вид очень грустного клоуна. Ее обычно мягкие каштановые волосы казались темнее и спутались от слез, которые она пролила, лежа, вероятно, в своей камере.

Боже мой, как я хотел обнять ее, задушить поцелуями и сказать, что все будет хорошо! Вместо этого я укрепился в своей решимости и пошел на кухню варить кофе.

Я сел во главе стола, откуда мог заглянуть в дверной проем и увидеть ее. Я думаю, ей снились дурные сны, потому что время от времени ее рука сильно дергалась или она выдыхала с легким вскриком.

Я пил свою третью чашку и все еще не имел внятной мысли. Мне нужно было отвлечься. Я выглянул в окно и увидел первые признаки рассвета. Всего в нескольких кварталах отсюда был парк с красивым озером. Я был там много раз, но ни разу на рассвете. Я схватил фотоаппарат и пошел туда пешком, мне просто нужно было время подумать.

Утро выдалось чрезвычайно продуктивным. К тому времени, как солнце взошло, я уже выбрал места для съемки и сделал несколько живописных снимков, на которых раннее утреннее солнце танцует вдоль воды и сквозь деревья.

Примерно в то время, когда я собирался вернуться домой, я увидел на другом конце парка две футбольные команды в костюмах. Следующие часы я потратил на создание отличных снимков. Я отдал свою карточку обоим тренерам и сказал им, что, если они свяжутся со мной, я пришлю им полный список того, что у меня есть. И тренеры, желающие снимков команды, и отдельные игроки, желающие снимков для себя, не оставляли сомнений, что я заработаю несколько сотен долларов на утренних усилиях.

Я уже выходил из парка, когда увидел Джуди Андерсон - она жила в паре улиц от нас. Я слышал, что она была беременна, но не видел ее, чтобы поздравить. Думаю, моя информация верна, потому что она шла за детской коляской.

«Джуди», - позвал я ее, когда подошел. «Поздравляю с подарком от Бога!», - сказал я, глядя в коляску.

«Привет, Далтон, большое тебе спасибо!», - гордо сказала она.

«Это он или она?»

«Это он, Стивен Грегори, » - ответила она, - «завтра ему будет три недели».

«Он абсолютно красив», - сказал я; конечно, вид ее с новорожденным сыном только напомнил мне о том, что я потерял. Еще до того, как мы поженились, я мечтал о том, чтобы мы с Джин были гордыми родителями. Но теперь не было похоже на то, что это когда-нибудь произойдет.

«Джуди, солнце все еще довольно низкое, отлично подходит для портретов, не хотела бы ты сделать пару снимков вас со Стивеном? Для дома, бесплатно?»

«О, Далтон, ты мог бы?» - спросила она возбужденно.

«Конечно! Почему бы нам не подойти к тому дереву? Ты сядешь у его основания с малышом на руках. Это нормально?»

«Что бы ты ни говорил, ты фотограф», - сказала она с еще большим энтузиазмом.

Я выбрал красивое травянистое место, где солнце будет светить ей в спину, подчеркивая ее светлые волосы и очертания ее тела. Я добавил достаточно вспышки, чтобы сгладить резкие тени, и сделал один из самых хороших снимков, которые я делал за долгое время. Я сделал только две экспозиции, прежде чем маленький Стивен начал ерзать.

«Он, наверное, голоден», - сказала его мать. «Думаю, нам придется вернуться домой, мне было бы слишком стыдно кормить его здесь», - сказала она с улыбкой.

«Ха, почему тебе неловко?» - спросил я, не думая.

«Ну, я кормлю грудью», - сказала она немного застенчиво.

«О, черт, Джуди, вокруг никого нет, кроме этих парней», - я указал на футболистов, - «а они слишком далеко, чтобы что-то увидеть. Просто набрось на себя пеленку, вот и все. Я отойду и дам вам немного уединения», - сказал я ей.

«Ах, прежде чем ты уйдешь. .. Я. .. ах, ну. ..»

Было совершенно очевидно, что она хотела что-то сказать, но либо стеснялась, либо боялась сказать это.

«Да?», - сказал я, растягивая слово и пытаясь немного пошутить.

«Ну, знаешь, что мне всегда нравилось?» Я покачала головой. «Те фотографии матерей, кормящих своих детей», - наконец сказала она.

«Ты хочешь фото кормления малыша Стивена?» - спросил я, стараясь не показывать собственное смущение. Джуди была моложе нас с Джин. Может, ей было двадцать три или двадцать четыре. Они с мужем были практически молодоженами, когда купили дом пару лет назад. Она была потрясающе красива, и я старался не заводиться от одной мысли о том, чтобы взглянуть на ее грудь.

Она застенчиво посмотрела на меня: «Ты не против?»

«Нет, совсем нет. Я отвернусь, пока ты не будешь готова». Я слышал, как она немного поерзала.

«Хорошо, я готова», - сказала она.

Я обернулся и обнаружил, что Стивен сосет грудь на руках у матери. Проблема была в том, что на ней был большой тяжелый белый бюстгальтер для кормления, который убивал настроение кадра. Я сделал пару снимков, но знал, что она не этого хотела.

Я просто подошел и сказал: «Джуди, твой бюстгальтер портит снимок. Я знаю, какую фотографию ты ищешь, и, честно говоря, этот бюстгальтер для кормления не подходит.»

Она посмотрела на него: «Да, я понимаю, что ты имеешь в виду», - она ​​внезапно посмотрела на меня с потрясенным лицом. «Ты хочешь, чтобы я его сняла?» - удивленно спросила она.

Я просто слегка пожал плечами. «Я не пытаюсь быть извращенцем, но, если ты хочешь, чтобы снимок выглядел естественно, бюстгальтер нужно убрать», - сказал я ей.

Она колебалась, но всего несколько секунд. «Вот, - сказала она, предлагая мне ребенка, - не мог бы ты подержать Стивена, пока я сниму его?»

Вот что я скажу - если бы кто-то сказал мне, когда я выходил из дома, что я буду держать ребенка, пока его симпатичная мать снимает для меня бюстгальтер, я бы рассмеялся им в лицо, но вот я, держу этого драгоценного маленького человечка в своих руках, молча молясь, чтобы у меня когда-нибудь был свой такой же.

Когда она была готова, я вернул ребенка его матери. Она прижала его к своей груди, где малыш начал энергично кормиться. Тем временем теплое желтое сияние утреннего солнца выглядело как ореол на ангельской паре. Света, проникающего через тонкий материал ее блузки, было достаточно, чтобы акцентировать внимание на фокусе кадра. .. а именно, на грудном вскармливании новорожденного мягкой круглой грудью, содержащей материнское молоко.

Я не мог не почувствовать изумление, глядя через видоискатель на самый удивительный дар природы. .. дар жизни. Как я сказал Джуди после съемки, я был профессиональным фотографом двадцать лет. Я сделал тысячи фотографий, но никогда не делал ни одной на столько красивой.

Я спросил, не думает ли она, что ее муж будет против, если я отдам им фото в рамке сорок на пятьдесят сантиметров, чтобы они могли ее повесить? У нее были слезы радости в глазах, когда она любезно поблагодарила меня и сказала, что она и ее муж почтут за честь получить такой подарок.

На обратном пути к себе домой я был поглощен тем, чему только что стал свидетелем. «Буду ли я когда-нибудь так благословлен?», - думал я. «Почувствую ли я когда-нибудь восторг от того, что буду держать собственного ребенка?» Меня охватил холод, как будто я боялся ответа.

Когда я вернулся в дом, я увидел Джин через двери патио. Она обернулась, когда услышала, как я вошел. Я видел, что она приняла душ, но не накрасилась. Ее лицо все еще было немного опухшим, но она была немного больше похожа на мою жену, чем раньше. «Привет, Далтон», - сказала она, едва сдерживаясь. «Я. .. Я допила остатки кофе, через пару минут сварится еще. Ты завтракал?» - спросила она едва слышным голосом.

«Нет, почему бы тебе не приготовить нам яиц, потом нам нужно поговорить», - сказал я, идя через кухню по пути в свой кабинет. Я потратил несколько минут, чтобы просмотреть все только что сделанные снимки и разложить их для редактирования позже. Когда я вернулся, Джин как раз накрывала на стол, все ее тело буквально дрожало.

За исключением нескольких всхлипов Джин, завтрак был довольно тихим. Когда мы закончили, я поставил посуду в посудомоечную машину, налил нам еще кофе и снова сел.

«Далтон», - она начала говорить еле-еле, «Я знаю. ..» она начала плакать, «Боже мой, мне так жаль», - рыдала она, глядя вниз, не в силах взглянуть мне в глаза: «Мне очень, очень жаль; пожалуйста. .. пожалуйста, скажи мне, дорогой... Я прошу прощения, пожалуйста... Я не хочу потерять тебя... Это было глупо, мне так жаль», - она сказала перед тем, как полностью сломаться.

Как бы сильно ни было разбито мое сердце, все еще оставалась его часть, которая билась только для нее. Я встал, принес ей коробку салфеток и на мгновение остановился рядом с ней. Любящий муж во мне хотел обнять ее, утешить, но раненый муж во мне, тот, кто испытывал столько боли, просто не позволил бы мне. Не говоря ни слова, я вернулся к своему месту и наблюдал, как она пыталась обрести контроль.

Она поняла по моей реакции на ее просьбу. Она вытирала глаза: «Этого не произойдет, не так ли? У нас нет шансов?» - спросила она, все еще глядя вниз.

«Боюсь, что нет, Джин. Мне очень жаль. Когда я впервые увидел тебя и Ирва вместе, я подумал, что умру. Я никогда в жизни не был так опустошен. Я не скажу, что не люблю тебя, потому что все еще люблю, но это искалеченная любовь. Она больше не может функционировать. Я никогда не смогу заниматься любовью с человеком, который причинил мне такую ​​боль, как ты».

Все еще вытирая слезы, она просто кивнула, принимая то, что уже знала - мужчина, которого она любила так сильно, хотел уйти из ее жизни, и убрать ее из своей.

«Когда нас арестовали, я знала, что ты мне уже тогда говорил, что все кончено. Я была так напугана, что сначала даже не понимала, за что нас арестовывают, но, когда та полицейская сообщила мне о моих правах и рассказала мне, в чем были обвинения, я знала, что потеряла мужчину, которого люблю, » - хныкала она.

Это было довольно сложно для меня. Мне пришлось задать вопрос, но я не был уверен, что хочу услышать ответ. «Почему, Джин, черт возьми, мы были так чертовски счастливы вместе, мы так подходили друг другу, почему ты так поступила с нами? Что я сделал, чтобы заслужить это?» - сказал я, снова безуспешно борясь со слезами.

«О Боже, Далтон, ты не сделал ничего, чтобы заслужить это, абсолютно ничего, дорогой. Это было глупо с моей стороны, это все настолько просто», - решительно сказала она. «Ты видел меня в той комнате мотеля. Он связал меня. Все это было связано с подчинением. Мне было любопытно, вот и все. Любопытно и чертовски неловко говорить с тобой об этом».

«Я не понимаю, тебе было слишком неловко говорить со мной, но не с Ирвом Петерсоном? Черт возьми, почему тебе удобнее разговаривать с ним, а не с собственным мужем? Это не имеет смысла. Он уговорил тебя на это?» Я уверен, что к этому времени Джин могла видеть по моему лицу, как растет мой гнев.

«Нет, он не уговаривал меня. .. не совсем, но он уже был вовлечен в подобные вещи, » - сказала она, затем передумала, - «ну. .. не совсем в вовлечен, но он фантазировал об этом. Я. ..» Она выглядела разочарованной тем, что не могла объясниться, она возилась с салфеткой. «Ты помнишь, когда мы с Ирвом ходили в центр города на конгресс по освещению?»

«Боже, это было почти год назад! Ребята, вы занимаетесь этим с тех пор?» - спросил я, сжимая кулак.

Она покачала головой: «Нет, нет. .. не совсем. ..»

Я вскочила из-за стола в гневе: «Что ты имеешь в виду «не совсем», Джин? Давай, либо это произошло, либо нет?»

Она вздрогнула от моей вспышки: «Мы поговорили, вот и все, мы говорили об этом, но мы ничего не делали несколько месяцев», - быстро вставила она.

«Ирв на время оставил меня одну в нашей палатке в конференц-зале. Я не была уверена, где он был, и я оставила свой телефон в комнате, которую он арендовал в качестве базы. Я разговаривала с парнем, который, как я подумала, был потенциальным крупным клиентом, но он задавал вопросы, на которые я не могла ответить. Я наконец спросила, может ли он пару минут подождать, чтобы я смогла подняться в комнату и посмотреть, был ли там Ирв. В комнате Ирва не было, но его ноутбук был на столе, так что я решила, что смогу сама получить ответы на вопросы этого парня». В конце концов я снова сел на стул и попытался сдерживаться, пока слушал.

«Ноутбук был в режиме ожидания, и когда я открыла его, на экране появился этот веб-сайт о бондаже. Сначала я была ошеломлена, но, когда я посмотрела на все фотографии связанных женщин... А потом, я не знаю, что-то случилось. Мне стыдно признаться, но я так возбудилась, что не могла в это поверить. Я начала нажимать на миниатюры, чтобы увеличить фотографии. Некоторые девушки были полностью одеты, а другие полностью обнажены. Они были связаны в самых разных позах. На некоторых была фотография веревки, проходящей между ног девушки, буквально через ее киску, я была всего в нескольких секундах от того, чтобы начать ласкать себя, когда вошел Ирв. Его лицо стало ярко-красным, когда он понял то, на что я смотрела. Я думаю, мое лицо было таким же красным». Она снова остановилась, когда почувствовала, что теряется. Она вытерла новые слезы и продолжила.

«В любом случае, я попыталась немного поднять настроение. Я в шутку спросила его, что он и Мардж делали, когда дети спят? После того, как он все время заикался, он сказал, что это всего лишь одна из его фантазий, но Мардж ничего об этом не знала. Думаю, я выглядела немного удивленной, потому что потом он сказал: «С таким же успехом я могу сказать тебе, что в душе я просто извращенец», - затем он усмехнулся. Я не стала продолжать и рассказала ему о парне, ждущем в нашей палатке. Когда я пришла домой той ночью, мне так хотелось поговорить с тобой о том, что, может быть, я попробую немного бондажа, но я была так смущена, что не могла заставить себя сделать это. Я вспомнила, что Ирв сказал о том, что он извращенец, и я не хотела, чтобы ты думал обо мне плохо. Поэтому я просто попытался на время забыть об этом». Ее рука дрожала, когда она сделала еще один глоток кофе.

«Проблема заключалась в том, что это пробудило мой интерес. Я сама начала просматривать на некоторые сайты о бондаже, и каждый раз, когда я это делала, мои трусики становились мокрыми. Я пыталась придумать, как я могу дать тебе маленькие подсказки, я даже думала о том, чтобы оставить свой компьютер как и Ирв, но у тебя не было бы причин смотреть на него, если бы я не попросила тебя, и тогда это было бы слишком очевидно. Я, должно быть, пыталась поднять эту тему десятки раз, но каждый раз трусила.» Джин взяла еще одну салфетку и высморкалась. Ей все еще было сложно.

«Затем однажды мы были в офисе Ирва, работая над некоторыми заказами на покупку, и я спросила его, делал ли он что-то связанное с бондажем. Он сказал мне, что однажды, когда учился в колледже, он встречался пару месяцев с девушкой, которая была в это вовлечена. Он сказал, что ему это нравилось, но потом она бросила его из-за другого парня, и он встретил Мардж, которая была довольно правильной. Поэтому все эти годы он просто держал это как фантазию, но на этом все. Он спросил меня, делали ли мы с тобой что-нибудь подобное, и я сказала ему нет. Я сказала, что никогда даже не думала о каком-либо виде бондажа, пока не увидел это на его компьютере. Мы поговорили еще немного, и он заставил меня признать, что я не прочь попробовать это, всего один раз. Он спросил меня, обсуждала ли я это с тобой, я сказала, что нет, я просто была слишком смущена. Он сказал, что у него такая же проблема. «Черт, если бы я сказал Мардж, что хочу связать ее, она, вероятно, ударила бы меня сковородкой по голове, » - сказал он со смехом. Она сделала еще один глоток кофе и, казалось, немного успокоилась, продолжая.

«Именно тогда Ирв и придумал свою блестящую идею. Он сказал, что, поскольку мы оба были заинтересованы в экспериментах, и мы оба слишком стеснялись говорить об этом с нашими супругами, почему бы не попробовать это вместе. Сначала я сказал категорически нет, это будет изменой, но он заверил меня, что мы оба не будем раздеваться. «Было бы весело, » - сказал он. Он просто связал бы меня. В худшем случае, может быть, он почувствовал бы мою грудь сквозь блузку, просто чтобы дать мне это чувство беспомощности, в то же время, пока я давала ему ощущение власти. Я снова сказал ему ни за что, но он продолжал следовать за мной. Наконец, после нескольких недель отказа, я сдалась и сказал ему, что хорошо, но только если мы оба будем в нашей одежде». Джин встал, чтобы взять еще чашку кофе. Она подняла чайник и молча спросила меня, хочу ли я еще. Она налила мне чашку и вернулась к своей истории.

«В течение долгого времени это все, что мы делали. Я не снимала одежду, и Ирв связывал меня в разных позах. Иногда он трогал мою ногу или мою грудь, может быть, мою задницу, но мы не делали ничего, кроме этого. Затем он сказал, что не может связать меня так, как хотел бы, со всей моей одеждой, и попросил меня раздеться до трусиков и бюстгальтера. Я так нервничала, я знала, что это неправильно, но мне было так чертовски горячо, когда он связывал меня. Я подумала, что было бы еще жарче, если бы я была полуголой. Так мы делали это пару месяцев, но Ирв с каждым разом становился немного агрессивнее. Около месяца назад он привязал меня к кровати. Он завязал мне глаза и впервые заткнули мне рот. Я была совершенно беспомощна. Именно тогда Ирв потянулся и расстегнул мой бюстгальтер. Он опустил мои руки и полностью обнажил мою грудь. Я пыталась кричать, чтобы он остановился, но он продолжал. Затем, он стянул мои трусики и начал трахать меня пальцами. Я была в ярости, но, Боже, помоги мне, в то же время я была возбуждена больше, чем когда-либо жизни».

«Мне очень жаль», - захныкала она, снова вытирая глаза, - «Я сразу поняла, что мы зашли слишком далеко, и я должна остановить это, но я просто не могла. Я заставила его пообещать никогда не впихивать себя внутрь меня, но даже тогда я задавалась вопросом, каково это быть связанной и изнасилованной. На прошлой неделе, когда мы закончили, мы пришли к компромиссу. Он бы связал меня и заставил сделать ему минет. Вчера он только сказал мне открыть рот, когда вы, ребята, вошли. Его член даже не касался моих губ».

Она впервые за утро посмотрела мне в глаза: «Полагаю, что это ничего значит?» - она спросила. «Факт в том, что он никогда не проникал в меня, мы никогда не трахались, Далтон, никогда», - сказала она с надеждой.

Я хотел бы дать ей ответ, который она искала, но, к сожалению, у меня не было возможности. Мне пришлось отвернуться, когда я смахнул слезу со щеки. Было трудно говорить, трудно выговаривать слова.

«Но судя по тому, что ты сказал мне, Джин, это могло бы случиться. Я имею в виду, что ты начинала полностью одетой, и что за четыре или пять месяцев ты продвинулась до того, чтобы сделать ему минет. Ты сказала, что он заставил бы тебя, но ты знаешь, что это ложь. Ты играла роль, ты собиралась охотно отсосать ему, трахнуть его было бы следующим, Джин. Это был всего лишь вопрос времени, ты это знаешь, и я это знаю».

Она открыла рот, чтобы что-то сказать; я предполагаю, что она собиралась уверить меня, что этого не произошло бы, но я не верил в это. Я покачал головой и одновременно поднял руку: «Джин, в любом случае это не имеет значения, я не могу простить то, что ты сделала. Я знаю, что ты не хотела, чтобы я узнал об этом, но я узнал. И правда в том, что мне никогда не было так больно за всю свою жизнь. Каждый раз, когда я пытался бы обнять тебя или поцеловать, это возвращало бы боль. Извини, детка, но просто у нас нет будущего».

Еще раз она не выдержала и начала рыдать. Это разрывало мне сердце. Пришлось убираться оттуда. Я поднялся наверх и лег на кровать. Я смотрел в потолок, и по моему лицу текли слезы. Я никогда не думал, что мне придется представлять свое будущее без Джин, и это было не очень весело. Думаю, я пролежал минут пятнадцать или двадцать до того, как вошла Джин.

«Я соберу кое-что и поеду к родителям», - уныло сказала она. «Мне очень жаль, что я сделала, Далтон. Я люблю тебя всем сердцем, пожалуйста, верь этому».

Я сначала не ответил. Мысленно я спрашивал себя, как такое могло быть? Как кто-то может причинить боль человеку, которого он так сильно любит? Я глубоко вздохнул: «Я до сих пор не понимаю, как ты могла говорить с кем-то вроде Ирва о сексе, а не со мной, своим собственным мужем? Как ты можешь заявлять, что любишь меня всем своим сердцем, и предаешь меня вот так? Это просто для меня не имеет смысла, Джин. Я должен быть твоим сексуальным партнером, а не он».

«Это. .. это было просто то, что я хотела попробовать. Я даже не была уверена, что мне это понравится, и я просто не могла рисковать. .. в любом случае, пока я не была уверена. Я думала, что попробую это немного, и, если бы мне это понравилось, я бы сказала тебе и посмотрела бы, готов ли ты попробовать это. Проблема была в том, что мне это понравилось, но я все еще не могла заставить себя поговорить с тобой. Мы никогда не говорил о том, чтобы делать что-то подобное, и я просто так боялась, что ты подумаешь обо мне плохо. Проще было продолжать делать это с Ирвом. В этом случае не было никакого риска. .. по крайней мере, я не думала, что есть. Я все думала, что на днях я наберусь смелости рассказать тебе о своей фантазии, а потом порвала бы с Ирвом. ..» - Она снова заплакала. «О, мой дорогой, мне очень жаль».

Я помог ей положить ее сумки и несколько других вещей в машину. Мы посмотрели друг на друга в последний раз, прежде чем она вышла. Мы оба знали, что это было по-настоящему, это был действительно конец. Она сказала, что сожалеет еще раз, затем я смотрел, как она уезжала, забирая с собой наши мечты.

Я почувствовал опустошение, когда вернулся внутрь. Я оглядел свой пустой дом и упал на колени, рыдая, как младенец. Мне, должно быть, потребовалось полчаса или больше, чтобы выплакаться. На это ушли все силы, которые у меня оставались. Но я, наконец, встал и направился в душ. Я надеялся, что это смоет часть моих страданий, но не тут-то было. Я как раз одевался, когда позвонил Джек.

«Как дела, приятель? Джин там?»

«Нет, она недавно уехала к своим родным, она собирается остаться у них», - ответил я.

Я слышал, как он печально вздохнул: «Послушай, у меня есть несколько стейков, я собираюсь готовить гриль на заднем дворе немного позже, почему бы тебе не прийти и не помочь нам съесть одну из них?»

«Я ценю это предложение, Джек, но я действительно не в настроении общаться», - сказал я ему.

«Далтон, тебя ждут трудные времена впереди, чувак, не отгораживайся от своих друзей, это худшее, что ты можешь сделать прямо сейчас. Тебе понадобится вся поддержка, которую ты можешь получить, дружище, поверь мне. Слушай, давай поужинаем. .. хороший большой сочный стейк, печеный картофель со сметаной и мой лучший салат. Хочешь поговорить - мы здесь, чтобы послушать. Не хочешь говорить, это тоже хорошо. Что скажешь?»

Он привел хороший аргумент, и этот бифштекс звучал ужасно хорошо. «Хорошо», - я передумал, - «я скоро приду. О, » - я вспомнил, прежде чем повесить трубку, - «будет ли газета публиковать историю?»

«Да, это будет в завтрашнем выпуске, они поместят его на первую страницу в разделе местных новостей. Они даже разместили твою фотографию, на которой Дэйв сажает Ирва в патрульную машину. Я попросил их оставить подпись, хотя я действительно не думаю, что ты этого хочешь».

«Да, в этом ты прав, я ценю это, приятель. Я должен позвонить Джин и предупредить ее», - сказал я.

«Предупредить ее. .. зачем?» - сказал Джек, - «Дерьмо, пусть она сама все узнает.»

Я посидел минуту, размышляя над тем, что сказал Джек. Он, наверное, был прав, я ей точно ничего не был должен. Проблема была в том, что всего несколько дней назад она была моим миром.

«Да, я знаю, что ты прав, Джек, это то, что я должен сделать, но я не могу не пожалеть ее. Ты видел ее лицо, когда та женщина-полицейский вывела ее из комнаты в наручниках? Боже Джек, она была абсолютно напугана. Как бы я ни был зол и обижен, я не могу просто выключить свои чувства, я хочу наказать ее, но я не хочу уничтожать ее».

«Делай то, что считаешь правильным, Далтон».

Именно это я и сделал. Ее отец просто помогал приносить ее вещи в дом, когда она ответила на звонок. «Привет. .. Далтон?» она ответила неуверенно.

«Привет, ах. .. послушай, я должен тебя предупредить. Я только что разговаривал с Джеком. В воскресной газете будет статья о твоем аресте».

Я услышал ее вздох: «Боже мой, Далтон, ты этого не сделал?» Ее голос снова стал грустным: «Думаю, я должна была догадаться об этом, когда увидела Джека. Хорошо, спасибо, что дал мне знать», - сказала она, заплакав. «Я даже не могу представить, как сильно тебя ранила, что ты мне ответил вот так. Я не виню тебя, я знаю, что заслуживаю этого. Мне очень жаль, любовь моя. Я молюсь, чтобы когда-нибудь ты смог простить меня.»

Это было последнее, что она сказала, но я слышал, как она снова плакала, прежде чем отключиться. Я был рад, что она осталась с родителями. В тот момент я не был уверен, кто больше всего пострадал, она или я. Думаю, это не имело никакого значения, это не был конкурс, и после этого никто из нас уже не будет прежним.

На какое-то время я смог забыть о своих проблемах и приятно провести вечер в доме Джека. Его жена Линетт – достойнейший человек. А двое его детей заставляли меня играть в полицейских и грабителей. Конечно, я всегда был грабителем, трижды в меня стреляли, и я падал на землю. Было приятно отвлечься. Все, о чем я мог думать последние четыре дня, была неверность Джин, а тот вечер был долгожданной передышкой.

Когда я вернулся домой, было чуть больше десяти. Из-за подъема в четыре утра, эмоционального стресса от общения с Джин и беготней по двору Джека в попытке спрятаться от его отряда молодых детективов, я был измотан. Я потащился наверх, разделся и заснул прежде, чем моя голова коснулась подушки.

На следующее утро, когда я проснулся, я оказался лицом к стороне кровати Джин. Моя рука была протянута, и я подумал, что, должно быть, искал ее во сне. Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к пустой стороне кровати.

Я заварил себе кофе, затем побежал наверх, чтобы принять душ и одеться. Когда я закончил, воскресная газета уже лежала у меня на крыльце. Я взял ее, взял чашку утреннего варева и сел посмотреть, как сильно Джек распял мою жену. Я потягивал нектар, чтобы успокоить нервы, затем открыл местный раздел газеты. .. Вот он, прямо вверху первой страницы. Мистер Магу не мог это упустить, и рядом с сюжетом был хороший четкий снимок, на котором Ирв садился на заднее сидение патрульной машины. Мне пришлось рассмеяться, с его стороны было так мило смотреть прямо на меня, когда я делал снимок.

Пара арестована за супружескую измену

Джек Нортруп: штатный репортер

Арлингтон-Хиллз: «Действуя по анонимному сообщению, полиция Арлингтон-Хиллз арестовала Ирвинга Петерсона из Берлингтон-Хайтс в пятницу по обвинению в предполагаемой супружеской неверности. Также была арестована Джин Конрад из Арлингтон-Хиллз.»

«Большинство людей даже не подозревают о существовании закона, » - сказал сержант Дэвид Уайлэнд из полицейского управления Арлингтон-Хиллз. – «К сожалению, для этих двоих, незнание не является оправданием нарушения закона».

Пару доставили в полицейское управление Арлингтон-Хиллз для предъявления обвинения. Иллинойс - один из двадцати трех штатов, где супружеская измена является преступлением. Преступление относится к категории «А» и влечет за собой максимальное наказание в размере 2500 долларов в виде штрафа и до одного года тюремного заключения. В настоящее время Генеральная прокуратура не комментирует обвинения, и пока неясно, намерены ли они возбуждать уголовное дело.

Что ж, это определенно было не так плохо, как могло бы быть. Он вообще не упомянул о бондаже, слава Богу. Я не возражал против разоблачения Ирва в том, каким извращенцем он был, но я не хотел причинять Джин боль больше, чем я уже причинил.

Я приготовил завтрак, а затем пошел в свой кабинет, чтобы поработать над фотографией Джуди. Снимок получился настолько идеальным, что мне не пришлось ничего делать в Photoshop, кроме небольшого затемнения краев, чтобы придать ему более драматичный вид. После этого я погулял по дому, помыл машину, покосил газон. .. бестолковая холостяцкая хрень, мне было одиноко.

Я думал, что понедельник никогда не наступит, но, наконец, настал. Слава богу, у меня была большая фотосессия, которая занимала меня почти весь день. Я собирал свое снаряжение около четырех часов, когда зазвонил мой мобильный. Я ответил на него своим стандартным деловым тоном.

«Далтон Конрад», - ответил я.

«Мистер Конрад, это Белинда Гастингс, я работаю с Вашей женой, я была той женщиной, которая рассказала Вам о мотеле», - сказала она.

Я не был уверен, хочу ли я с ней поговорить или нет. «Да, мисс Гастингс, чем я могу Вам помочь?»

«Мне было интересно, можем ли мы встретиться, чтобы выпить?» Она сказала: «Я подумала, что расскажу Вам о том, что здесь произошло сегодня».

«Не думаю, что это хорошая идея», - возразил я.

«Мистер Конрад, я не пытаюсь подцепить Вас или что-то в этом роде. Ирва Петерсона сегодня уволили, и я просто подумала, что Вы должны знать. .. на случай, если он попытается преследовать Вас или что-то в этом роде».

Теперь все было по-другому. Конечно, я хотел услышать об увольнении Ирва. «Хорошо, когда и где?» Я спросил.

«А, ну, я как раз собираюсь уходить, не могли бы Вы встретиться со мной в гостинице «Капля росы» на Мангейме и Тухи примерно через полчаса?»

«Я буду там», - ответил я.

Когда я вошел, она сидела в кабинке у стены. Я не заметила в тот день в офисе, но она была красивой женщиной. Может быть, немного старше меня и Джин, но очень хорошо сложена. Она улыбнулась, когда я сел и жестом пригласил официантку. Я взглянул на девушку, когда она подошла к кабинке и заказал легкое пиво, прежде чем оглянуться на моего нежелательного офисного шпиона.

«Итак, мисс Гастингс, Вы сказали, что Ирва уволили?»

«Пожалуйста, зовите меня Бел, так меня зовут все остальные».

Я одобрительно кивнул, и она продолжила.

«Да, сегодня было довольно волнительно на нашем маленьком рабочем месте. Все началось с Беверли сегодня утром. Она зашла в офис Вашей жены и хотела убедиться, что она увидела новостную статью о ее аресте. Она положила вырезку из газеты на стол перед Джин. Я слышала, как Бев сказала, что Вы обвинили ее в том, что она не рассказала Вам о романе. Она разозлилась на Джин и сказала ей, что они больше не друзья».

Я глотнул пиво пока слушал.

«Джин ушла в туалет после того, как Бев вышла из офиса. Я думаю, она пошла туда, чтобы поплакать. Все в офисе знали об этой статье, поэтому никто не беспокоил ее, пока она была там. Через несколько минут после ее возвращения ворвался Ирв. Он даже не потрудился закрыть дверь, он просто начал кричать о том, как она и Вы. .. он назвал Вас ее засранцем-мужем, который разрушил ему жизнь».

Я заметил легкую улыбку на ее лице, когда она сделала глоток белого вина, прежде чем продолжить.

«Вы должны были слышать ту кучу чуши, которую Ирв рассказал своей жене в ту ночь, когда вернулся домой», - сказала она со смешком. «Кстати, это Вы поставили ему синяк под глазом?» - она спросила.

«Не я, хотя я бы хотел, чтобы это было так. Должно быть, это произошло в тюрьме, потому что на нем не было следов, когда его сажали в патрульную машину. У меня есть фотографии, чтобы доказать это», - заметил я.

«Вы сфотографировали, как он садится в патрульную машину?»

Я кивнул, делая еще глоток пива.

«Так Вы были там, пока все это происходило? Черт, я не думаю, что смогла бы это сделать, это должно было быть мучительно. Думаю, тот факт, что они напечатали именно Вашу фотографию, был, по крайней мере, небольшой долей мести. Это, вероятно, причинит ему больше боли, чем удар в глаз», - сказала она.

Я вспомнил тот момент, когда сделал тот снимок, я вспомнил, как надеялся, что это разрушит его жизнь. Если немного повезет, может, все получится.

Бел продолжила: «В любом случае, когда он вернулся домой, он сказал своей жене, что его машину похитили. Я полагаю, это должно было объяснить его глаз. Он сказал, что его машина использовалась при ограблении. Кто-то назвал номер его авто, и копы затащили его в участок для допроса».

«Гад, » - сказал я, - «он, должно быть, все это придумал, пока был в тюрьме».

«Да, скорее всего. Во всяком случае, он сказал ей, что пока был там, они нашли брошенную машину и конфисковали ее».

Я покачал головой: «Это звучит почти правдоподобно, не так ли», - сказал я.

«Ага, и она действительно ему поверила, - снова засмеялся Бел, - пока она не увидела фотографию и не прочитала о его аресте в воскресной газете. Думаю, что дерьмо действительно попало на вентилятор, и она вышвырнула его».

«Насколько я понимаю, с парнем получше такого не могло случиться», - сказал я.

«Я согласна с Вами», - хмыкнула она, - «Дело в том, что он кричал так громко, что мистер Джейкобсон прошел по коридору, чтобы посмотреть, что происходит. Вы, наверное, встречали его, он отвечает за внешние и внутренние продажи. Он сказал Ирву успокоиться и зайти в его кабинет. Следующее, что я узнала, что Ирв выходил с ящиком, полным своих личных вещей. Я не думаю, что это была столько газетная статья, сколько его поведение. Я слышала, что они спорили, и я думаю, мистеру Джейкобсону он просто надоел».

«А что насчет Джин, ее тоже уволили?»

«Нет, насколько я знаю», - ответила она, сделав еще глоток вина. «Но прежде чем Ирв ушел, он сказал ей, что собирается добраться до тебя. Она сказала ему, что Вы довольно крутой парень, и ему лучше держаться от Вас подальше. Но я не знаю, поверил он ей или нет. Так что я подумала, что предупрежу Вас, ну вы знаете, чтобы Вы были начеку на всякий случай».

«Что ж, я ценю это, Бел, спасибо. Я не особо беспокоюсь об Ирве. Я надеюсь, что он что-то попробует – я был бы рад получить шанс добраться до другого глаза», - усмехнулся я.

«Да, пока он не нападет на Вас сзади с бейсбольной битой или чем-то в этом роде», - ответила она.

Сначала я не подумал, что это вообще хорошая идея встретиться с этой женщиной, но она мне начала нравиться. Я взглянул на ее руку и не увидел колец, так что, возможно, ей не нужно было сразу ехать домой. Я действительно ненавидел есть в одиночестве на кухне и задавался вопросом, поужинает ли она со мной.

«А, может быть, мне нужен телохранитель», - сказал я с улыбкой, - «Не хотели бы Вы поработать в следующий час или около того? Если Вы прикроете мою спину, я куплю ужин».

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы подумать, прежде чем ответить. «Наверное, это плохая идея», - сказала она, разочаровывая меня. «Я не испытываю враждебности по отношению к Джин. Она приняла несколько плохих решений. .. действительно плохих, и я не знаю почему, потому что в основном я думаю, что она хороший человек. По крайней мере, я всегда ладила с ней. Кроме того, я встречаюсь кое-с-кем, это серьезно, и я не хочу никому подавать никаких идей».

Я сказал ей, что понимаю, но на самом деле я не пытался заводить что-то романтическое, я просто надеялся на компанию.

Она еще секунду посмотрела на меня: «Обещайте, что не будете рыдать в пиво всю ночь?» - спросила она с легкой усмешкой.

«Мы пойдем в ресторан, где даже пиво не подают», - ответил я, сделав ее улыбку еще шире.

Мы действительно приятно провели время. Я рассказал ей о некоторых своих подвигах во время работы в газете. Особенно ей понравился мой рассказ об обмене грязными шутками с президентом. Я также много узнал о ней. Она знала, что я переживаю, потому что она прошла через это со своим бывшим мужем пятью годами ранее. В ее случае почти все соседи знали о романе ее мужа и никогда ей ничего не говорили. Она всегда задавалась вопросом, могла ли она остановить это и, возможно, спасти свой брак, если бы кто-то ей подсказал. Я сказал ей, что именно поэтому я злюсь на Беверли. Да, она была больше другом Джин, чем моим, но она также утверждала, что была и моим другом.

Когда я отвел Бел обратно к ее машине, она протянула руку, чтобы пожать, когда прощалась, а я даже не поцеловал ее в щеку. Хотя это было нормально. Последнее, что я искал, - это новые отношения прямо сейчас. Пройдет много времени, прежде чем я буду к этому готов.

Было еще рано, мне очень не хотелось идти домой, я видел Джин в каждой комнате. Я не знал, что делать с собой, пока не проехал мимо театра, рекламирующего последний фильм о Джеймсе Бонде. Никто не заставит тебя чувствовать, как хорошо быть таким мужчиной, как Бонд.

Остаток недели был таким же одиноким, как и в начале. В четверг и пятницу вечером я ходил в Плато, чтобы выпить пару напитков и поиграть в бильярд в задней комнате. Я не делал этого много лет, и это отразилось на моей игре. Я потерял чуть больше пятидесяти долларов за две ночи. Я откладывал встречу с адвокатом, почему я не знаю, развод был неизбежен. Это было чертовски сложно пережить.

Я решил, что откладывать это глупо, и первым делом я позвоню своему адвокату в понедельник утром и начну процесс. Опять же, я не хотел, чтобы это застало Джин врасплох, так что как-нибудь в выходные мне придется позвонить и сообщить ей. Я не знал, что будет труднее сделать: разорвать брак или рассказать Джин о своих намерениях, но я полагал, что узнаю.

Однако сначала мне нужно было кое-что еще. В субботу утром я впервые за долгое время был в хорошем настроении. В пятницу я зашел к создателю рамок и забрал снимок Джуди. Время от времени один из моих корпоративных клиентов хочет, чтобы крупный план их завода или штаб-квартиры висел в вестибюле, поэтому я нашел этого парня, который оформляет картины в своем подвале за половину стоимости магазинов. Он прекрасно поработал над портретом Джуди. Хотел бы я иметь студию, чтобы повесить ее на стену. Выйдя из его дома, я зашел в киоск за оберточной бумагой и открыткой.

У меня не было их номера телефона, и я даже не мог вспомнить их фамилию в тот момент, поэтому я просто рискнул и поехал. Я увидел обе машины на их подъездной дорожке, поэтому взял свой подарок и позвонил в дверь. Я все еще немного нервничал из-за мужа, просто никогда не знаешь, как кто-то иногда отреагирует.

А так мне было не о чем беспокоиться. Его звали Карл, и у него на глазах стояли слезы, когда Джуди развернула свой подарок и он увидел, что это было. Можно подумать, что я дал им миллион долларов. Ни один из них не мог перестать благодарить меня. Они пригласили меня остаться на кофе, и я, будучи одним из тех, кто никогда не отказывается от нектара Богов, согласился.

Очевидно, я знал их не очень хорошо. Думаю, Джин знала их лучше, чем я, но они были действительно хорошими людьми. Оказалось, что Карл был из весьма артистической семьи, его отец был довольно известным художником-акварелистом, его сестра владела художественной галереей в центре города, а он работал художником-графиком. Джуди также обладала талантом в изготовлении украшений.

Нам было, о чем поговорить, и, прежде чем я это понял, утро прошло. Когда я уезжал, чтобы вернуться домой, я не сомневался, что мы станем друзьями. В течение недели я также получил сорок два заказа на фотографии двадцать на двадцать пять от двух футбольных команд, которые я снимал накануне в субботу, поэтому после обеда я провел остаток дня, делая отпечатки. При цене семь пятьдесят за снимок это стоило моего времени.

Я как раз закончил это, когда мне позвонил Джек и снова пригласил меня на воскресный ужин. Это превращалось в полноценные выходные. Конечно, все это время я знал, что мне нужно позвонить, но я не хотел. Я дождался более позднего вечера.

«Привет», - я узнал в этом голосе мать Джин.

«Привет, мама, Джин там?»

«О, Далтон, я так рада, что ты позвонил. Я никогда не видел Джин такой подавленной, может она вернется домой?»

«Нет, нет, я звоню не поэтому, - поспешно сказал я ей, - боюсь, что этого не произойдет». На другом конце провода было короткое молчание.

«Пожалуйста, Далтон, ты должен простить ее. .. пожалуйста, я не знаю, что она будет делать, если ты этого не сделаешь. Она рассказала нам все, она совершила ошибку, дорогой. Но она больше никогда не сделает этого. Я знаю, что она этого не сделает.»

Я знал, что это будет трудный звонок, но я не рассчитывал, что ее мать усложнит задачу.

«Мама, извини, я правда я не пытаюсь быть жестким, но я просто не понимаю, как мы когда-нибудь сможем заставить это работать после всего. Я все еще люблю ее всем сердцем, но каждый раз, когда я вижу ее сейчас, все, что я чувствую, - это боль. Я не знаю, пройдет ли это когда-нибудь, » - грустно сказал я.

Она ничего не говорила почти минуту, и я могу поклясться, что слышал ее плач, это было так тяжело для всех.

«Джин наверху, дорогой, она оставила свой телефон здесь. Когда я увидела, что это ты. .. ну, я надеялась. ..» Она не закончила фразу: «Я пойду за ней», - она сказал.

«Привет», - был голос, который я слышал столько лет. «Привет, Джин, как ты?» - сказал я, чувствуя сердце в своем горле. Я мог слышать ее борьбу на другом конце провода, я знал, что она знала о том, что приближается, и все, что она могла сделать, это стоять там, ожидая, когда опустится занавес.

«А. .. ты», - она ​​слегка захныкала, прежде чем перевести дыхание, - «Ты звонишь с плохими новостями?»

«Боюсь, что да, Джин. Мне очень жаль, я так сильно тебя люблю и всегда буду любить, но мы никак не сможем решить это», - сказал я ей с сожалением, - «Каждый раз, когда я буду видеть тебя, будет напоминать мне о боли, я не могу так жить, Джин. Я просто не могу. В понедельник я собираюсь подать документы, я думаю, что лучше нам покончить с этим и продолжить наши жизни.»

Я мог бы сказать, что она пыталась подготовиться к этому. «Хорошо», - сказала она таким слабым голосом, что я ее почти не слышал. «Я не буду бороться с этим, дорогой, у меня даже нет адвоката. Все, что ты считаешь справедливым хорошо. Далтон, я тоже люблю тебя, мой дорогой. Я никогда не прощу себе того, что я сделала с тобой, но я молюсь, чтобы ты когда-нибудь это сделал, » - она отключилась, не сказав больше ни слова.

Она не звучала хорошо, я искренне волновался. Она действительно тяжело переживала это. Я позвонил на домашний телефон, чтобы попросить ее родителей присмотреть за ней. На этот раз ответил ее отец. Я рассказал ему о нашем разговоре. Он сказал, что ее мать была с ней наверху, и пообещал пристально следить за ней. Затем он тоже выразил свое сожаление. Он сказал, что понял мое решение, при тех же обстоятельствах он сказал, что сделал бы то же самое, но это не помогло бы справиться со всеми мучениями. Я согласился.

В понедельник утром я позвонил своему адвокату, чтобы договориться о встрече, но из-за его графика и моего я не смог попасть к нему до среды. Джин сдержала свое слово. Ее отец сказал мне, что она подписала документы о разводе, даже не прочитав их. Поскольку у нее не было возможности оплачивать дом, я купил ее половину. Джин взяла деньги и могла бы переехать в квартиру, когда будет готова. Несмотря на то, что я заработал почти в десять раз больше, чем она, Джин отказалась от любого содержания, которое судья хотел ей предоставить. С этого момента все, что нам оставалось делать, это ждать шесть месяцев окончательного постановления. Следующие три месяца все шло гладко, потом зазвонил мой телефон. ..

Часть III

Я не узнал номер и ответил официальным деловым тоном.

«Далтон Конрад», - объявил я.

«Привет, Далтон, это Джуди Андерсон, как ты?» - спросила она приятным тоном.

Я почувствовал себя немного виноватым, услышав ее голос. Я действительно собирался пригласить их на обед на заднем дворе или что-то в этом роде, но так и не дошел до этого.

«Привет, Джуди, я в порядке, как насчет тебя, Карла и маленького Стивена?»

«У всех все хорошо, - ответила она. - Послушай, сестра Карла приехала в прошлом месяце. У нее есть галерея на Стейт-стрит, ее зовут Трейси. ..»

«Да, ты упоминала ее в тот день, когда я отдал тебе фотографию. Вы действительно ее повесили?» - спросил я, не желая ее перебивать.

«Конечно! Она висит прямо на задней стене нашей гостиной. Мы просто обожаем ее!», - сказала она.

Я был немного удивлен. Я вспомнил, как она была застенчивой в парке, и, хотя в кадре не было абсолютно ничего грязного или эротического, на нем была видна почти вся ее левая грудь, а также часть правой. Я действительно думал, что они повесят ее в своей спальне или, может быть, в детской.

«На самом деле именно поэтому я и звоню, » - сказала Джуди, - «когда Трейси увидела ее, она сошла с ума. Она сказала, что ей нравится, как ты запечатлел невинность этой сцены. На самом деле она предложила нам назвать ее «Сущность невинности».

«Вау, - сказал я, - мне это нравится».

«Да, нам тоже. Карл собирается сделать небольшую латунную табличку с гравировкой и прикрепить ее к стене под фотографией. Но я хотела спросить тебя еще кое-что. Трейси только что позвонила и хотела узнать, может ли она выставить ее в своей галерее на какое-то время? Она, конечно, отдаст тебе должное. Я знаю, что ты обычно не делаешь таких фотографий, поэтому я сказала, что мне нужно выяснить, есть ли у тебя какие-то возражения, прежде, чем я соглашусь.»

«Джуди, фотография твоя. Это подарок, ты можешь делать с ним все, что хочешь. Но отвечу на твой вопрос... Нет, у меня нет никаких возражений, на самом деле для меня это большая честь», - сказал я ей.

«О, Далтон, спасибо, я надеялась, что ты это скажешь. Мы получили так много комплиментов по поводу этой фотографии, что я даже не могу описать тебе. Карл и я действительно хотим поблагодарить тебя еще раз, мы будем дорожить ею. Всегда, » - сказала она с волнением в голосе.

До этого звонка мои дни и ночи просто сливались в один мрачный час за другим. Как в пословице: «В Мадвилле нет радости»? Что ж, в Конрадвилле тоже не было радости, с тех пор как я расстался с женой. .. Кроме этого звонка. У меня как у промышленного фотографа не много похвал, только деньги. Было действительно приятно услышать, что кто так ценит мою работу.

Прошел еще месяц, но легче не становилось, более того, становилось все труднее. Чем более привычным становилось возвращение в пустой дом, тем больше я все это ненавидел. Я подумал, что, может быть, когда все закончится, и я смогу начать все сначала, мне станет легче. Сейчас это была игра ожидания, казалось, вся моя жизнь проходила в подвешенном состоянии. Но чем ближе подходил к концу мой брак, тем чаще я обнаруживал, что сижу в баре Плато в конце дня. Друзья говорили мне, что нужно время. Полагаю, они правы, но что в это время делать?

Это было в том баре ну Плато, то что меня немного взволновало, и, как бы оно ни было мимолетно, оно разрушило однообразие. Я пробыл там около часа, разговаривая с Питом, моим любимым барменом, когда вошел парень, которого никто из нас раньше не видел. Он сел через пару стульев от меня. Он был похож на общительного парня, поэтому мы начали по-дружески шутить, пока природа не позвала. Как мы все знаем, ты не покупаешь пиво, ты просто берешь его в аренду. Я извинился перед своим новым приятелем и побрел в маленькую комнатку, где время от времени тусуются все мужчины. На обратном пути я заметил, что Пит разговаривает с Большим Джоном. Он вышибала, и как раз пришел на свою обычную ночную смену. Эти двое выглядели так, как будто были в середине важного разговора, когда Джон поймал мой взгляд и жестом пригласил меня присоединиться к ним.

«Привет, Джон, - поздоровался я с ним, - как дела?» Судя по выражению их лиц, что-то происходило.

«Тот парень в баре», - сказал Пит, указывая головой на моего нового лучшего друга.

«Да», - сказал я, гадая, о чем все это было.

«Когда я повернулся спиной и подошел к другому концу бара, он что-то подсыпал в твой бокал», - сказал мне Пит.

«Что? Ты уверен?»

«Да, я видел его в зеркале», - сказал Пит, кивая на одно из двух зеркал в углу потолка. В эти зеркала бармен мог видеть все, что происходит в баре.

«Я никогда раньше не видел этого парня, зачем ему что-то подмешивать в мою выпивку?» - вопрос был риторическим.

«Это очень сложный вопрос, - прошептал Большой Джон, - мы с Питом только что обсуждали, как лучше поступить. Мы можем позвонить в полицию или отвести его в мужской туалет и выяснить сами». Он посмотрел на меня, как будто хотел, чтобы я сказал ему, что делать. .. Я так и сделал.

«Я хотел бы узнать, что происходит, господа, я голосую за небольшое убеждение в мужском туалете».

«Тогда давай сделаем это», - сказал Пит.

Незнакомец только что оглянулся через плечо в нашу сторону, когда мы все направились к нему. Он попытался сбежать, но Большой Джон догнал его прежде, чем парень успел сделать три шага от своего стула. Мы затащили его в туалет, чтобы «поговорить». Сначала он отрицал, что подсыпал что-то в мой напиток. Потом Большой Джон хрустнул костяшками пальцев, и парень запел как канарейка.

Похоже, что это был фенобарбитал. При употреблении с алкоголем у человека появляется головокружение и сонливость, из-за чего он выглядит так, как будто он слишком много выпил. Мой новый приятель должен был наблюдать за мной, и когда я начал бы демонстрировать эти эффекты, он собирался отвести меня к машине, где ждал мой старый друг Ирв Петерсон. Казалось, Ирв хотел отомстить, как и обещал. Вдвоем они бы меня взгрели.

«Что ты хочешь сделать, Далтон, вызвать полицию?» - спросил меня Пит.

Я вздохнул: «Проблема в том, что Петерсон просто будет все отрицать. Его слово против слов этого парня. Ничего не произойдет, и мне все время придется оглядываться. Нет, я хочу закончить это прямо здесь и сейчас». - заявил я.

Никто из нас, конечно, не знал, был ли пойманный нами парень ублюдочным приятелем Петерсона или это просто парень, которого он нанял, но, по общему мнению, ему никто не доверял. Поэтому Большой Джон приковал его наручниками к одной из кабинок. Мы передадим его копам вместе с Петерсоном, если все пройдет хорошо. Было решено, что я пойду, спотыкаясь, на стоянку, и буду надеяться, что у Петерсона все еще хватит смелости предпринять что-нибудь.

Я сделал это настолько реальным, насколько мог. На пути к выходу я остановился и прислонился к дверному косяку, затем остановился и оперся о крыло нескольких машин по пути к своей. Я не видел ни следа Петерсона и подумал, что он потерял самообладание. Но я продолжил свое маленькую представление, пока добирался к своей машине и возился с ключом в замке двери.

Наконец, я увидел отражение кого-то приближающегося в боковом стекле своей машины и обернулся, все еще оставаясь в роли. Когда я это сделал, он остановился примерно в пяти футах от меня. Он стоял там с ножом. Это был не очень большой карманный нож с лезвием около четырех дюймов, но все же нож. Я видел сомнение на его лице, когда он смотрел, как мои глаза опускаются, а тело качается. Широкая улыбка расплылась на его лице, когда он сделал следующий шаг и оказался в пределах досягаемости. Я быстро двинулся вперед левой ногой, а затем ударил правой на столько сильно, на сколько мог, по голени.

Его реакция была типичной: нож упал, когда он потянулся к ноге обеими руками, падая вперед и ударяясь о тротуар. Я опустился, прижав своим коленом его грудь, и приложился четырьмя короткими ударами правой по лицу. Он уже в значительной степени проиграл по счету, но, черт возьми, это был парень, который разрушил мою жизнь. Я встал и поднял его на ноги за рубашку, прежде чем ударить кулаком ему в живот. Он с громким стоном сложился в пополам. Я выпрямил его и отправил еще один хороший удар в челюсть. Он влетел в мою машину и снова соскользнул на асфальт. Большой Джон наблюдал из угла стоянки на случай, если что-то пойдет не так. Он вызвал полицейских из своей комнаты, прежде чем оттащить меня от предполагаемого нападавшего.

И снова мои давние связи с полицией сыграли мне на руку. Я знал троих из шести полицейских, которые прибыли, по имени. С Большим Джоном в качестве свидетеля они арестовали Петерсона за нападение с применением смертельного оружия. Это не было правонарушением, на этот раз он не выйдет под подписку о невыезде. Ему придется внести залог. А если он не сможет, он будет находиться в тюрьме до суда. Единственное, что портило мое удовольствие от тяжелого положения Ирва, - это мысли о его жене и детях. Они были невинными жертвами во всем этом.

Сделав заявление на станции, я пошел домой, чтобы поместить руку в лед. Она адски пульсировало и действительно опухла. Я даже не был уверен, что смогу какое-то время держать камеру.

На следующий день была суббота. Лето прошло, и по ночам стало совсем холодно. Я был в настроении ничего не делать, и я поступил именно так, не делая абсолютно ничего. На самом деле не в моем характере лежать и жалеть себя два дня подряд, поэтому в воскресенье я принял душ, спустился к Денни позавтракать и направился в город в поисках, чем бы заняться. Более чем вероятно, что я попал бы в зоопарк Линкольн-парка, но я все еще был открыт для других предложений от себя.

Я съезжал со скоростной автомагистрали, когда вспомнил про художественную галерею, в которой работала сестра Карла, и подумал, не выставили ли они мою фотографию. Я не знал точного адреса этого места, но знал, что оно находится в центре города, на Стейт-стрит, и найти его должно быть не сложно. Я просто подумал, будет ли оно открыто в воскресенье.

Как оказалось, я нашел его без особых проблем, и оно был открыто. Я был сразу очарован. Заведение было большим, и на стенах висело множество впечатляющих произведений искусства. Прямо посреди пола стоял мольберт с моей фотографией Джуди. В надежде подслушать, я присоединился к паре людей, которые стояли рядом и смотрели на нее, но они отошли, как только я подошел. Я собирался пойти посмотреть пару акварельных картин, которые увидел, когда услышал позади себя женский голос.

«Это потрясающая фотография, не так ли?»

Я повернулся и чуть не задохнулся - передо мной стояла красивая женщина с золотыми волосами, яркими голубыми глазами и улыбкой, которая растопила бы ледник. Я слышал, что она сказала, но, увидев великолепный образ, мой разум опустел, поэтому я ответил утонченной даме учтиво, как Джеймс Бонд. .. «А?»

«Фотография, - повторила она снова, - это моя невестка, и я думаю, это потрясающе».

Ее невестка... Это была сестра Карла? Я вытащил свой разум из лабиринта ошеломления и заговорил достаточно связно. «Да, соглашусь», - я сказал, решив немного одурачить ее. Вы не можете заниматься искусством, не изучив немного психологической болтовни художников.

Я отступил, делая вид, что обдумываю экспонат: «Вся эта фотография выглядит свежо и невинно, мне нравится, как фотограф использовал низкое утреннее солнце, чтобы выделить волосы. И посмотрите, как оно просвечивает сквозь ткань ее блузки. Это заставляет материал выглядеть полупрозрачным и заливает фокусную точку снимка теплым, блестящим светом. Я вижу, что это было снято с помощью телеобъектива, я предполагаю, триста миллиметров. Вы можете сказать по мягкости фона, что углы фотографии были затемнены, чтобы зритель понял суть кадра?»

Она была потрясена моей критикой. «Вау, ты либо фотограф, либо художник, либо критик, » - сказала она, протягивая руку, - «я Трейси».

«Как поживаешь?» - ответил я, осторожно пожимая ей руку, - «Я Далтон Конрад».

Она на секунду нахмурилась. Я знаю, что она пыталась распознать имя. «Далтон, это звучит. .. ты фотограф», - сказала она, вздрогнув. «Неудивительно, что ты так много знаешь о снимке», - засмеялась она.

«Виновен по всем статьям», - засмеялся я.

Должно быть, она почувствовала, что моя рука опухла, все еще держа ее в своей, она перевернула ее, чтобы посмотреть. «Да, вчера вечером у меня был небольшой инцидент, но сейчас уже все намного лучше», - сказал я ей.

Мы начали разговаривать, и я упомянул, что видел пару акварельных картин, на которые хотел бы взглянуть. Она устроила мне личную экскурсию, рассказывая мне о разных художниках и ​​о тех, кто, по ее мнению, добьется успеха в будущем. Завершили экскурсию интересными мне картинами. Оказывается, их нарисовал ее отец.

«Проклятье, Карл сказал мне, что его отец был художником, но я понятия не имел. ..» - говорил я, пока мои слова становились тише. "Он все еще рисует?" - я спросил.

«Нет, несколько лет назад у него развилась болезнь Паркинсона, которая положила конец его карьере», - грустно сказала она.

«О, мне так жаль это слышать, он чрезвычайно талантлив. Как жаль, что он не может больше этим поделиться», - сказал я. Я посмотрел на те две картины. Я пытался решить, какую купить, но они оба были красивы, и одна мысль о том, что одна из них висит у меня дома на стене, немного подняла мне настроение. Я наконец выбрал одну.

«Я возьму эту», - сказал я прекрасной хозяйке.

«На самом деле, - сказала она немного удивленно, - я не знала, что ты покупатель».

Я улыбнулся. «Сказать по правде, я просто пришел посмотреть, у тебя ли моя фотография до сих пор, но они привлекли мое внимание, как только я вошел. Я знал, что не уйду отсюда без одной из них».

Она упаковала картину для безопасной транспортировки в новый дом, и впервые за долгое время я почувствовал себя действительно хорошо. Было забавно, каждый раз, когда я смотрел на картину, я видел красивое лицо Трейси, смотрящее на меня.

Несколько дней у меня было хорошее настроение, но, конечно, ничто не длится вечно. Когда я посмотрел на дисплей своего телефона, я увидел, что звонит Джин.

«Привет», - ответил я уклончивым голосом.

«Далтон, это я. Я только что услышала, что случилось. Ты в порядке?»

Сначала я подумал, что она говорила о том, что я покупаю картину, но потом я понял, о чем она говорила: «Ты имеешь в виду, что твой парень напал на меня с ножом. .. да, я. ..»

«Нож!», - воскликнула она, - «Боже мой, я не слышала, что у него был нож, только то, что он напал на тебя».

«Ну, если честно, это был небольшой нож. Я думаю, это было запоздалой мыслью, когда он понял, что его приятеля нет рядом. Их должно было быть двое, но мы приковали его друга наручниками к кабинке в туалете, пока не приехали копы».

Я слышал, как она начала плакать: «Прости, Далтон, это все моя вина», - заплакала она.

Думаю, со временем все налаживалось. Несколько месяцев назад я бы разрывался, если бы услышал такой плач Джин, теперь. .. Ну, я не скажу, что это доставило мне удовольствие, но это точно не оказывало на меня такого же эффекта, как когда-то. Я знал, что моя лекция, вероятно, была последним, что она хотела услышать, но меня это не волновало, она все равно ее получит.

«Действия имеют последствия, Джин. Из-за того, что ты слишком стеснялась говорить со своим мужем о своих сексуальных фантазиях вместо какого-то засранца, две семьи были разрушены. Подумай об этом. Не только о том, что мы потеряли друг друга, но и о матери-одиночке с двумя мальчиками-подростками, которая теперь должна сказать своим сыновьям, что их отец отправится в тюрьму. Ты сказала ЕЙ, как тебе жаль? Тебе следовало бы это сделать ". Я слышал, как она завывает сейчас. «Если ты снова выйдешь замуж, Джин, я надеюсь, ты усвоила урок», - сказал я перед тем, как отключиться.

Ну что ж, это был конец моего трехдневного хорошего настроения.

Мое самочувствие снова улучшилось через пару дней, когда мне позвонила Бел. Я не разговаривал с ней с момента нашего ужина несколькими месяцами ранее. Она была милой. Не в моем вкусе, но с ней приятно было поговорить, поэтому, когда она спросила, не хочу ли я выпить после работы, я с улыбкой согласился. На этот раз я победил и уже держал в руке пиво, когда она вошла.

«Привет, Бел», - я встал, чтобы поздороваться с ней, пока она проскользнула на место напротив меня. Одна вещь, которую я узнал о Бел из нашей последней встречи - она не любит светскую болтовню. она сразу переходит к делу.

«Что, черт возьми, ты сказал Джин на днях, что на следующее утро она все еще плакала?» так она начала наш разговор.

«А, - мне пришлось вспомнить, - она ​​продолжала извиняться передо мной. Я сказал ей, что она должна извиниться перед женой и детьми Ирва».

Бел немного отклонилась, собираясь что-то сказать, когда нас прервала официантка. Она заказала белое вино и подождала, пока девушка уйдет, прежде чем снова наброситься на меня.

«Черт возьми, Далтон, я знаю, что она облажалась. .. по-крупному, но сейчас она очень ранимая. Ты снова ругаешься на нее как тогда и можешь полностью уничтожить ее», - заявила она.

«Бел, я не пытаюсь никого уничтожить. .. ну, может быть, Ирва, и только его. Но она должна взять на себя ответственность за свои действия».

«Она уже, Далтон. Держу пари, ты даже не знаешь, что она сказала окружному прокурору, не так ли?»

«Окружной прокурор?», - спросил я, - «Нет, я еще ничего не слышал от него».

«И не услышишь. Когда он решил, что они действительно собираются возбудить дело против нее. ..»

«Они действительно решили? Я этого не знал. Копы сказали, что это маловероятно. Почему меня не уведомили?» Я спросил. Черт возьми, она, казалось, знала все ответы.

«Потому что это не заходило слишком далеко. Джин назначили государственного защитника, он сказал ей не признавать себя виновной. Он сказал, что ни один судья никогда не осудит ее за прелюбодеяние, но Джин отказалась. Она пошла к окружному прокурору и признала себя виновной. Судья дал ей двести часов общественных работ».

«Бел, откуда ты, черт возьми, все это знаешь?» Пришлось спросить.

«Мой жених - полицейский округа Кук, он работает в офисе окружного прокурора», - ответила она.

Я взглянул на ее левую руку и впервые заметил кольцо. Я знал, что его у нее не было, когда мы виделись в последний раз. «Прости, что не заметил, Бел. Поздравляю!», - сказал я.

Она подняла руку, чтобы дать мне получше рассмотреть. «Спасибо», - ответила она с широкой улыбкой.

«Я знаю большинство из этих парней, как зовут счастливчика?» - я спросил.

«Дэйв Куинн».

«Дэйв?» - я ответил, думая, на сколько этот мир мал. «Я знаю Дэйва много лет».

«Я знаю. Как только он увидел фамилию в протоколе ареста, он понял, что это ты. Хотя, он не знал, что я работаю с твоей женой, пока он не рассказал мне, что у одного из его друзей были семейные проблемы. Тогда мы начали сопоставлять факты». Она сделала свой первый глоток вина.

«В любом случае, я хочу сказать. .. Джин, скорее всего, могла бы обойтись без последствий, но она взяла на себя ответственность, как ты и сказал. Она пытается искупить вину».

Я ничего не сказал, просто сидел и смотрел в стакан, который крутил в руке, позволяя ее словам проникнуть в меня.

«Знаешь, она все еще любит тебя».

Я кивнул головой: «Да, я знаю, и в какой-то степени я все еще люблю ее, но мы никогда не сможем снова стать парой, раны слишком глубоки», - сказал я.

«Я знаю, » - сказала она с легким вздохом, - «и Джин тоже... И она приняла это, но это не значит, что ты должен продолжать причинять ей боль, Далтон. Боже, она так сильно плакала после того, как повесила трубку после недавнего разговора с тобой, так что мы все зашли к ней в офис, пытаясь ее успокоить. .. даже Беверли пыталась помочь. Она была так расстроена. Мы все знали, что ей следовало поехать домой, но никто не хотел, чтобы она вела машину. Вошел мистер Джейкобсон и сказал мне отвезти ее домой. Далтон, она ужасно выглядела. Когда я отвезла домой, я помогла ее матери уложить ее спать, а затем села и немного поговорила с ее мамой и папой. Она собиралась позвонить тебе в понедельник по поводу драки, но ее родители отговорили ее от этого. Они знали, как сильно ты страдаешь, и беспокоились о том, что ты ей скажешь. Конечно, она все равно позвонила тебе на следующий день».

«Хорошо, я не буду с ней так строг, когда мы снова будем разговаривать», - пообещал я.

Кажется, удовлетворенная моим заявлением, она откинулась в назад и посмотрела на меня. На ее лице появилась легкая ухмылка. «А теперь, - застенчиво сказала она, - расскажи мне о драке».

Я должен был отсмеяться, прежде чем приступить к своему монологу. Мне было интересно, что должен чувствовать Ирв, зная, что так много людей получают удовольствие, слушая, что его побили.

Я рассказал ей всю историю. «Ты не знаешь, его освободили под залог?» - спросил я Бэл.

«Нет, и я сомневаюсь, что он скоро выйдет», - сказала она. «Другой парень, который пытался что-то подмешать в твой напиток, собирался свидетельствовать, что Ирв заплатил ему за то, чтобы он накачал тебя. Поэтому Ирва обвиняют в нападении и побоях с использованием смертельного оружия, попытке нанести тебе ножевое ранение, а также в заговоре с целью совершить нападение и избиение. Его залог составляет сто тысяч долларов, и его жена не подпишет бумаги, чтобы заложить дом. .. Так что, похоже, старый мальчик Ирв будет какое-то время в тюрьме, » - сказала она продолжая улыбаться. «Дэйв говорит, что это выигрышное дело для окружного прокурора, и он полагает, что Ирв получит от трех до пяти».

Мне наплевать на Ирва, но мне все равно было жалко его жену и детей. Я также не мог не пожалеть Джин. Каким бы тяжелым ни был для меня наш развод, казалось, что она страдает еще больше.

Через несколько дней после разговора с Бел я обнаружил, что у меня есть пара часов, которые нужно чем-то занять между рабочими делами. Я знал, что Джин будет на работе, поэтому направился поговорить с ее родителями. У нее была собственная квартира, но ее родители не хотели, чтобы она была одна, поэтому они уговорили ее остаться с ними еще немного. Они рассказали в значительной степени то же, что рассказала мне Бел - она была не в порядке. Она ходила на работу каждый будний день и сразу же возвращалась домой. Она никогда не останавливалась, чтобы выпить с подругами, никогда ни с кем не разговаривала по телефону и не выходила по вечерам. Единственное время, когда она выходила из дома по выходным, была прогулка с мамой по магазинам.

Я спросил, могу ли я чем-нибудь помочь, кроме как забрать ее обратно, конечно, они сказали нет. Они не сомневались. Наконец-то они уговорили ее пойти на консультацию к психологу. Вместе с этим и их любовью, и поддержкой они думали, что она все переживет. Они также выразили сожаление по поводу ее действий и сказали мне, что всегда будут любить меня как сына. Было приятно это слышать.

Я напомнил им, что Джин получит копию окончательного решения еще через три недели. Они сказали, что знают. Я был рад услышать, что они уговорили ее взять на работе недельный отпуск, и собирались взять ее с собой в гости к друзьям в Форт-Лодердейл. Джин любила океан и пляж. Возможно, это было именно то, что ей нужно, чтобы снова начать свою жизнь.

Уходя, я задавался вопросом, должен ли я сделать то же самое. Просто забронировать себе где-нибудь место и уехать. Проблема была в том, что у меня было плотное расписание на следующие несколько месяцев, и я никак не мог этого сделать.

В тот день, когда наш развод стал окончательным, я работал как сумасшедший, стараясь не думать об этом. После работы Джек и еще несколько моих друзей удивили меня, вытащив меня из дома в «джентльменский клуб». Следующее, что я вспомнил, это то, что я проснулся на диване Джека, когда его дети играли в ковбоев и индейцев рядом со мной. .. угадайте, кто был индейцем?»

В следующем месяце я получил повестку в суд в качестве свидетеля обвинения по делу «Штат Иллинойс против Петерсона». Суд длился всего три дня. Дэйв был прав, это было выигрышное дело для прокуратуры. Ирв был приговорен к сроку от трех до пяти лет в исправительном центре Данвилля, тюрьме общего режима.

Все было кончено. Теперь я могу закрыть книгу, на этой главе моей жизни, и двигаться дальше, но как это сделать? Я решил, что отпуск - хорошая идея. Я пошел домой и снова посмотрел свое расписание. Помимо того, что я сам составлял график работы, у меня также была работа с заказами от агентства. Они получали двадцать процентов от всего, что им перечисляли. Из-за этого мой календарь был заполнен вплоть до сентября, до которого оставалось несколько месяцев. Ну, лучше поздно, чем никогда, подумал я, это будет то, чего я буду с нетерпением ждать. Я закрыл ту неделю от заказов и сказал агентству сделать то же самое. Теперь мне оставалось только решить, куда поехать и что делать. Да ладно, у меня было время подумать об этом.

После этого жизнь стала довольно серой. Время от времени я выпивал с другом, но в основном это было встать, пойти на работу, прийти домой и лечь спать. Я не много общался с людьми. Я ненавидел даже мысль о том, чтобы снова нырнуть в омут знакомств.

Как обычно бывает в Чикаго, в один весенний день было сорок пять градусов тепла, на следующий день было восемьдесят два, и приближалось лето. Вот черт, подумал я, до Дня Поминовения осталось меньше двух недель, а я не строил никаких планов. Обычно я устраивал вечеринки на заднем дворе со всеми нашими друзьями и родственниками, но на самом деле Джин организовывала их. Мое сердце слегка задрожало, когда я впервые за долгое время подумал о ней. Интересно, как у нее дела? Она такая же одинока, как я?

Думаю, мои друзья уже подумали, что у меня не будет вечеринки, поэтому к концу недели у меня было три приглашения на вечеринку в честь Дня Поминовения. В воскресенье у Джека был небольшой обед, и это было здорово, потому что у меня осталась возможность посетить барбекю Карла и Джуди Андерсон в понедельник. Я надеялся, что Трейси будет там. Когда я приехал, я узнал пару соседей, но был разочарован тем, что нигде не увидел Трейси. Я ходил с пивом в руке, разговаривал с несколькими знакомыми из района, но чувствовал себя лишним, поскольку у всех были супруги.

Наконец, из-за того, что мне больше нечего было делать, я вызвался официально встать за гриль. Это было бы моей работой, если бы у меня все равно была своя вечеринка. Карл с готовностью согласился, и вот я раздавал всем гамбургеры и хот-доги на подогретых булочках.

Я переворачивал новую партию гамбургеров, когда что-то село мне на ухо. Я тряхнул головой и одновременно слегка ударил по нему рукой, но оно тут же вернулось. На этот раз я шлепнул по нему и по собственному уху. Будь я проклят, если эта долбаная штука не вернется. Я уже собирался дать себе глупую пощечину, пытаясь убить эту мерзкую штуку, когда услышал позади себя смех. Внезапно весь мой день стал ярче, когда я обернулся и увидел стоящую там Трейси с этой великолепной улыбкой и пером, которое она, должно быть, нашла на земле.

«Привет, моряк, - соблазнительно сказала она, - у тебя небольшие проблемы?» Она собрала небольшую аудиторию, которая весело посмеивалась надо мной, но мне было все равно, мое сердце начало колотиться от того, что я снова был рядом с ней.

«Нет, все мои проблемы легки как перышко», - сказал я, пытаясь придумать что-нибудь умное.

«А, - сказала она, кивая в сторону гриля, - тебе, наверное, стоит перевернуть остальные, пока они не стали черными, как уголь».

«О да», - сказал я, покраснев, когда повернулся, - «Как ты предпочитаешь, чтобы тебе приготовили?» - Я спросил.

«Я не привередлива, любая из них подойдет», - ответила она.

Я выбрала самую большую и красивую теплую булочку и протянул ей. Она поблагодарила меня и пошла искать место, чтобы присесть. Я нашел Карла и сказал ему, что мне нужен перерыв. Я взял себе бургер и нашел Трейси. «Можно?» - я спросил.

«Пожалуйста, - сказала она, похлопывая по покрытой одеялом земле рядом с собой. «Надеюсь, ты не был против того, что я немного повеселилась с тобой? Но я должна была ответить тебе за то, что ты в тот день одурачил меня в галерее».

Я засмеялся и заверил ее, что все в порядке. Должно быть, я засмеялся впервые за много месяцев. В течение дня за одним смехом последовало еще много. Блин, я хорошо провел время, думаю, она тоже. Мы просто прекрасно понимали друг друга. Мы говорили об искусстве, фотографии, танцах, фильмах и о вещах, которыми мы все еще хотим заниматься. Одним из ее планов на будущее был полуостров Монтерей в северной Калифорнии. Она была там, когда была маленьким ребенком, со своим отцом. Она запомнила пейзаж, от которого захватывает дух, и поклялась, что однажды вернется.

Мне было очень жаль видеть, как садится солнце. Я хотел, чтобы этот день длился вечно. Когда наступила ночь, и толпа поредела, я знал, что мы скоро разойдемся. Следует ли мне спросить ее номер телефона или просто зайти и снова увидеть ее в галерее? Черт возьми, я ненавидел быть нерешительным, но я не добивался женщин много лет. В наши дни парни все еще спрашивали номер телефона, или это было слишком старомодно?

Она собиралась идти, а я все время заикался, совершенно неуверенный в себе. Должно быть, это было очевидно, потому что она сжалилась надо мной. Она полезла в сумочку, достала ручку и одну из своих визитных карточек. «Это моя мобильный», - сказала она, написав номер на обратной стороне своей визитки, «Мне очень понравилось сегодня, позвони мне, если захочешь прогуляться когда-нибудь ". Она вручила мне визитку и сказала, что собирается попрощаться, но еще раз увидится со мной перед отъездом.

Я сделал то же самое, попрощавшись с несколькими людьми, которых я знал, и хозяевами, рассказав им, как хорошо я провел время, и поблагодарив их за приглашение. Когда я пожал руку Карлу, он наклонился ближе, чтобы никто не услышал: «Ты первый парень, которым она заинтересовалась за долгое время», - тихо сказал он мне, - «Действуй». Я улыбнулся и поблагодарил его.

Мы с Трейси нашли друг друга еще раз, когда собирались уходить. Я проводил ее до машины. Блин, я хотел ее поцеловать, хоть маленький поцелуй в щечку, но до смерти боялся. Я снова думаю, что она прочитала мои мысли. Иногда мне кажется, что это очень похоже на чтение учебника для первоклашек. Трейси приподнялась на цыпочках и поцеловала меня в щеку. «Позвони мне», - сказала она, выезжая с проезжей части.

До дома было четыре квартала пешком, но кажется, что мои ноги вообще не касались земли.

На следующий день я почти наполовину выполнил свою вторую съемку за день, когда мне позвонил Джек. «Эй, приятель, у тебя есть врем, чтобы выпить сегодня вечером?»

«Джек, в эти дни у меня нет ничего, кроме времени», - ответил я. Когда я вошел, он сидел в баре рядом с пустым стулом. «Привет, Пит, - обратился я к своему любимому бармену, - Светлый Миллер, пожалуйста».

«Сию минуту, » - ответил он.

«Итак, приятель, как дела, как твоя личная жизнь?» - спросил Джек.

«Ха, в настоящий момент отсутствует», - сказал я.

«Боже, тебе нужно возвращаться обратно, Далтон. Сидеть дома в одиночестве каждую ночь – бестолковое занятие. Ты красивый, успешный парень с богатым внутренним миром. Используй это, чувак. А что насчет той девушки из галереи, о которой ты мне говорил?» Он увидел, как по моему лицу расплылась улыбка. «Ага, значит, что-то интересное. Ты видели ее после того дня в галерее?»

«Собственно говоря, я видел ее вчера. Ее брат пригласил меня на барбекю, и она была там. Она действительно потрясающая женщина, мы разговаривали весь день, и нам всегда было, о чем поговорить», - сказал я ему.

«Ты уже пригласил ее на свидание?»

«Нет, - сказал я, качая головой, - я бы хотел, но. .. о, я не знаю, все это с Джин. Думаю, еще слишком рано начинать встречаться с кем-то».

«Чушь собачья, » - с энтузиазмом сказал Джек. «Послушай, мне никогда не приходилось проходить через что-то подобное, но я предполагаю, что это должно быть разрушительно для твоей уверенности в себе. Это естественно, но это просто означает, что тебе нужно снова вернуться в седло.»

Я ничего не сказал. Я просто позволил словам Джека впитаться. Если бы это было так просто, подумал я

«Ей нравится Шекспир?» - спросил Джек.

«Шекспир? Я не знаю. Мы вчера не говорили об этом, а что?»

«Ну, тебе нравится Шекспир. На сколько я знаю, ты это любишь».

«Черт, да, мне это нравится, к чему ты клонишь?» - Я спросил.

Джек вытащил из кармана рубашки четыре билета. Это были билеты на пьесу «Юлий Цезарь», которую ставили в Шекспировском театре в ту пятницу. «На днях мне их подарил обозреватель развлекательных программ. Я не без ума от этого, но Линетт – фанатка. В любом случае, я знаю, что тебе тоже это нравится. Почему бы тебе не позвонить девушке из галереи и не узнать, не хочет ли она пойти? Пойдем вместе.

Мой голова закружилась, как волчок. С одной стороны, это звучало идеально, с другой стороны, что, если она скажет нет? Я вспомнил, как Карл говорил мне, что она заинтересована, и она сказала ей позвонить. Я должен рискнуть? Я снова посмотрел на билеты, потом на Джека. На его лице была дерьмовая ухмылка, как будто он говорил: «Ладно, засранец, давай посмотрим, как ты выберешься из этого».

Черт возьми, я собирался пойти на это. Я уже записал номер Трейси и номер галереи в свой телефон. Я вытащил его и позвонил.

«Привет», - я слышал ее улыбку прямо по телефону. Вдруг я снова занервничал.

«Привет, ах, это я. .. ах, я имею в виду, ах, Далтон, Далтон Конрад», - наконец выдавил я.

«Привет, Далтон! Вау, не пришлось долго ждать. .. я имею в виду, ты позвонишь мне».

Это звучало обнадеживающе. Я глубоко вздохнул: «Ну, я обнаружил тему, о которой мы вчера не говорили, и я. .. а, ну, мне было интересно, нравится ли тебе Шекспир? Ну, понимаешь, я имею в виду шекспировские пьесы?»

«Ты шутишь? Абсолютно! Я люблю Шекспира!».

Джек, должно быть, слышал ее, потому что я видел широкую ухмылку на его лице. Мое сердце начало отбивать чечетку. Я сделал еще один глубокий вдох: «Ну, у моего друга есть четыре билета на Юлия Цезаря в эту пятницу вечером, это в Шекспировском театре на Военно-Морском пирсе. Мы могли бы сходить туда вместе - ты, я, мой друг и его жена. Тебе интересно?» - спросил я, затаив дыхание. «Если она скажет «нет», я умру прямо здесь, на барном стуле», - подумал я.

«Звучит здорово, мне бы это понравилось!», - сказала она. Я ждал «но», но этого не произошло. Я улыбнулся и кивнул головой, показывая, что она согласна, Джеку. «Фантастика», - сказал я немного не сдержано. «Представление начинается в восемь. ..»

«Подожди», - сказал Джек, толкая меня, чтобы привлечь мое внимание.

«Ах, подожди секунду, Трейси», - я посмотрела на Джека, чтобы узнать, чего он хочет.

«А как насчет обеда перед спектаклем? Может, она будет готова в шесть? Мы можем пойти к Маленькому Генералу. .. сделать все правильно», - сказал он.

Блин, хорошая идея, подумал я. «Трейси, можешь быть готова к шести? Мы все можем пойти пообедать перед спектаклем».

«Конечно», - с радостью ответила она, - «Какой наряд на вечер?»

Я сказал ей просто хорошо выглядеть, вечернее платье не понадобится.

Это было мое первое настоящее свидание за много лет. Сказать, что я нервничал, было бы преуменьшением. Я был рад, что Джек вызвался вести машину, потому что уверен, что я бы оказался на чьей-нибудь лужайке до того, как закончилась ночь.

Джек подъехал к дому Трейси, и я вылез, чтобы позвонить в дверь. То, что произошло дальше, почти похоже на сон. .. влажный сон. На самом деле именно так я бы описал Трейси, когда она вышла. Ходячий влажный сон.

Ее шелковистые светлые волосы свободно падали на плечи и мягко обрамляли ее сияющие голубые глаза. Ткань ее короткого синего платья с открытыми плечами показывала как раз нужное количество декольте и охватывала каждый изгиб ее тела. У меня буквально перехватило дыхание.

«Трейси, ты выглядишь совершенно потрясающе». Я сказал. Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.

«Спасибо, Далтон! Я рада, что ты позвонил, я с нетерпением жду этого вечера», - сказала она.

Джек и Линетт вышли из машины, чтобы представиться. Мне пришлось рассмеяться, когда мы все возвращались в машину. «Верни глаза обратно в голову», - тихо сказала Линетт Джеку, игриво хлопнув по руке.

Ужин был отличным, с большим количеством смеха и хорошей беседой. Трейси была так любезна, что к тому времени, когда мы закончили с едой, можно было подумать, что мы все были друзьями много лет. Я мог сказать, что Джек и Линетт чувствовали то же самое, и она им действительно нравилась.

Начинающийся вечер был не по сезону теплым, но, как скажет вам любой, кто хоть раз бывал на берегу озера Чикаго, в мгновение ока может стать холодно. В середине спектакля ветер переменился на северный, и температура, должно быть, упала на двадцать градусов за пять минут... Это был прекрасный повод продемонстрировать мои джентльменские качества. Я снял свою спортивную куртку и накинул ее на плечи Трейси, а затем обнял ее. Она прижалась ко мне, и мы смотрели пьесу, согревая друг друга. Я был на небесах! Когда вечер подходил к концу, у меня создалось впечатление, что Трейси ненавидела его конец почти так же, как и мне. Было чуть позже полуночи, когда мы привезли ее домой. Она поблагодарила Джека и Линетт в машине, и я проводил ее до двери.

«Спасибо, Далтон! Я действительно прекрасно провела время сегодня вечером», - сказала она с улыбкой.

«Значит ли это, что я могу позвонить тебе снова?»

«Я разозлюсь, если ты этого не сделаешь», - ответила она.

Как я уже сказал, я давно не был на свидании. Я также немного стеснялся, зная, что у меня есть зрители, но я весь вечер хотел ее поцеловать, и я собирался попробовать.

Мой страх, должно быть, был очевиден. Когда я начал наклоняться вперед, Трейси не ожидала этого. Она положила руку мне на затылок притянула для страстного поцелуя. Наши языки переплелись, пока она прижималась ко мне бедрами. Я, должно быть, покраснел десятью оттенками алого, когда понял, что она чувствует мой мощный стояк.

После поцелуя я пообещал позвонить ей на следующий день и пошел обратно к машине.

«Далтон», - я обернулся, когда она крикнула: «Не забудь это», - сказала она, снимая мою спортивную куртку с плеч.

«О да, спасибо», - сказал я, взяв ее у нее из рук.

«Возможно, она тебе понадобится», - сказала она с понимающей улыбкой и подмигнув.

Любой, кто ее слышал, мог подумать, что она имеет в виду температуру, но я знал, что она имела в виду, что это скроет выпуклость в моих штанах. Блин, что за ночь!

Я был на столько счастлив после вечеринки, что мог бы улететь на Луну после вечера пятницы. В следующем месяце у нас было еще шесть свиданий. Никакого секса, мы не торопились и лучше узнавали друг друга. Мы вернулись в ее квартиру после свидания в пятницу вечером, когда она сказала мне, что хочет, чтобы я забрал ее в галерее в пять часов на следующий день. Она сказала не строить планы на этот вечер, но не сказала почему. Ну, кто я такой, чтобы спорить.

Я был там ровно в пять. Она как раз запирала дверь, когда я появился. Она пригласила меня зайти и сказала, что у нее есть пара дел, прежде чем мы сможем пойти, и спросила, не могу ли я подождать минутку. Я ходил, рассматривая различные картины, и был разочарован, увидев, что кто-то купил другую картину ее отца, которая мне понравилась. Я хотел купить ее сам.

«Далтон, не мог бы ты подойти сюда и помочь мне, пожалуйста?» - услышал я ее крик из задней комнаты.

«Иду», - ответил я.

"СЮРПРИЗ!" Все закричали, когда я вошел в дверь. Я был шокирован, там было большинство моих друзей плюс Карл, Джуди и еще несколько человек, которых я не знал.

«Что происходит?» - пробормотал я.

Трейси подошла ко мне с большой улыбкой и обняла. «С днем ​​рождения, Далтон!», - сказала она, прежде чем страстно поцеловать меня. Я подумал: ага, мой день рождения был в следующий понедельник.

«Как ты узнала?» - Я спросил.

«Я гуглила тебя, дорогой. Ты удивишься информации, которая там о тебе есть», - ответила она. Я позвонил Джеку, и он позаботился о том, чтобы пригласить от меня твоих друзей».

Это было слишком! Джин устроила для меня пару маленьких вечеринок по случаю дня рождения, когда мы были женаты, но никогда не устраивала сюрпризов, никогда ничего подобного. Еще я понял, что она впервые назвала меня «дорогой». Я был ошеломлен. У большинства людей были только открытки, но у некоторых даже были подарки. Я открыл их и всех поблагодарил. Трейси прятала свой до последнего. Было очевидно, что это картина, но я не понимал, какая именно, пока не развернул ее. Это была вторая картина ее отца, которую я хотел. Я был так потрясен, что мне приходилось буквально сдерживать слезы.

Вечеринка продлилась бы всю ночь, но мы хотели убедиться, что все будут трезвыми, когда будут уходить. Поэтому Трейси положила конец вечеринке в восемь часов. Я помог убраться после того, как все ушли. Когда мы заканчивали работу, у Трейси был для меня еще один сюрприз: «Далтон, я подумала, что пойду с тобой домой и помогу тебе повесить это», - сказала она, указывая на картину. «Кроме того, Энджи откроет все утром, так что у меня есть вся ночь», - сказала она с блеском в глазах. Энджи была ее помощницей.

Вау, это действительно должно было случиться! Прошло несколько месяцев с тех пор, как я вошел в галерею и впервые встретил Трейси. Я помню, как мое сердце екнуло, но в то время я не осмелился даже подумать о том, чтобы принять участие во всем этом. Я не знал, что ждет меня в будущем, и что она сделает меня таким счастливым.

Когда мы добрались до моего дома, мы действительно повесили картину. Она отлично смотрелась на стене рядом с другой. Вот тогда я снова было ощущение холода. Я спросил Трейси, не хочет ли она чего-нибудь выпить. Я думал, что произнес это, просто будучи вежливым, но было очевидно, что я тянул время.

Трейси посмотрела на меня так, будто изучала мое лицо: «Ты еще не готов?»

Я не был уверен, что она имела в виду: «Прости»?

«Джуди рассказала мне о твоем разводе. Извини, я могу только представить, как тяжело это должно быть пройти. Самое близкое к этому было, когда я обнаружила, что мой жених изменял мне месяц до нашей свадьбы, это опустошило меня». Я хотела тебя с того момента, как ты вошел в галерею, но я хотела подождать, пока ты не решишь, что готов к такому роду обязательств. Я подумала, что ты готов, но, возможно, я была неправа».

Я был ошеломлен, я даже не знал, что Джуди или кто-то еще, кроме нескольких друзей и семьи, знали о моем разводе.

«Я знаю, что прошло не так много времени. Если тебе некомфортно, что я здесь...»

Она позволила своим словам повиснуть в воздухе. Я думаю, она ждала, что я что-то скажу, но я все еще колебался от ее знания о Джин: «Тебе, наверное, стоит отвезти меня домой», - сказала она.

«Нет, нет, пожалуйста. Прости, если я выгляжу напуганным; просто. .. ну, ты первая женщина в этом доме с тех пор, как она ушла. Я думаю, что просто немного нервничаю».

Она посмотрела на меня. Я думаю, она пыталась решить, остаться ей или уйти. Наконец, она улыбнулась: «Ты говорил что-то о том, чтобы напоить девушку?»

«Совершенно верно», - сказал я, выходя из своего испуга, - «Что бы ты хотела?»

«Было бы неплохо выпить стакан холодной воды», - сказала она.

«Холодная вода, сию минуту. Вот, » - сказал я, указывая на диван, - «присядь. Отсюда ты сможешь смотреть на картины своего отца, а я сейчас вернусь».

Я пошел на кухню, молча ругаясь. Что, черт возьми, я делал? Почему это чувство неполноценности вновь всплыло на поверхность? Я сделал глубокий вдох и наполнил стакан холодной водой из холодильника. .. еще один глубокий вдох, чтобы набраться храбрости. ..

«Вот, » - сказал я, протягивая Трейси стакан.

«Ты хочешь поговорить об этом?» - спросила она. «Я хороший слушатель».

«Нет, я ценю предложение, но я бы лучше поговорил о тебе». Нам всегда было, о чем поговорить на свиданиях, но она никогда не говорила о себе. Я имею в виду что-то личное.

Она немного рассказала о своем детстве и о том, как сильно она восхищалась своим отцом и его талантом. Он дал ей деньги, чтобы открыть галерею. Конечно, она сама добилась успеха.

«Я боготворила его, » - сказала она, - «я все еще поклоняюсь его таланту, его страсти к красоте. У меня просто разрывается сердце, когда я вижу его сейчас. Раньше он всегда был так счастлив, всегда улыбался и шутил. Теперь он прикован к инвалидной коляске, и он потерял контроль над своими руками на столько, что не может больше даже обнимать меня».

Я видел, как она сражалась в проигранной битве со слезами. «Мне очень жаль, дорогая. Все это время ты не особо много говорила о своих родителях, и я не хотел спрашивать, потому что эта тема всегда, казалось, заставляла тебя грустить», - сказал я, надеясь, что она выскажется. «Твоя мать еще жива?»

Трейси кивнула: «И она все еще заботится об отце. Она отказывается отправлять его в дом престарелых. Для нее это так тяжело, но с ней даже нельзя говорить об этом - она просто посмотрит на тебя и скажет, что он ее муж, и она никогда не бросит его».

Вот тогда одинокая слеза вырвалась и скатилась по ее щеке. Она вытерла ее и, к моему удивлению, продолжала открываться мне. Она продолжила и рассказала, что у нее было только двое длительных отношениях. Ее первым был парень, которого она встретила на втором курсе колледжа. Они были эксклюзивными партнерами в течение двух лет, но вскоре после окончания учебы расстались.

Другим был мужчина, с которым она была помолвлена. Он был вундеркиндом в сфере недвижимости, который быстро добился больших денег, продавая коммерческую недвижимость. Она влюбилась в него по-крупному, и после трех лет свиданий он сделал предложение. Она сказала, что ей было почти неловко носить обручальное кольцо, потому что оно было таким большим. Она сказала мне, что это было самое счастливое время в ее жизни, затем случилась катастрофа - она узнала, что у него был годичный роман со своей секретаршей. Она была раздавлена. Прошло четыре года с тех пор, как она порвала с ним, но даже по прошествии всего этого времени я мог видеть, как она сдерживала слезы, когда говорила об этом. Из-за этого опыта она с тех пор очень опасалась слишком сильно привязываться к кому-либо.

«Итак, теперь ты знаешь историю моей жизни, » - сказала она, - «грустно, но это правда. Если ты собираешься бежать, то сейчас, вероятно, самое подходящее время это сделать.»

Я терял решимость. Менее года назад, когда я подал на развод, я сказал себе, что пройдет много времени, прежде чем я открою свое сердце другой женщине, но я сидел, почти загипнотизированный, когда я слушал эту красивую, сильную, уверенную в себе женщину. Последние четыре года она сохраняла бдительность, защищала себя от повторной травмы, и все же она была здесь, отбрасывая свою защиту и впуская меня внутрь, доверяя мне свою уязвимость... Могу ли я сделать то же самое для нее?

«Я никуда не пойду», - сказал я.

Она улыбнулась, наклонилась ближе и нежно поцеловала меня в губы. «Я должна признаться, » - сказала она, когда наши губы разъединились, - «я думаю, что немного влюбилась в тебя, еще до того, как мы встретились».

Я, должно быть, выглядел озадаченным... Тем не менее, ее улыбка стала шире, и она продолжила: «Это случилось, когда я впервые увидела твой портрет Джуди. Один взгляд, и он сказал мне, что фотограф был добрым, сострадательным, романтичным и обладал сердцем поэта. Теперь, когда я знаю тебя лучше, я вижу, что я была права. Кроме того, у тебя есть внутренняя сила, которой я восхищаюсь, сила, которая позволила тебе пережить невзгоды и выйти с другой стороны с мужеством и решимостью».

«Вау!» - смиренно сказал я, - ты заставляешь меня походить на какого-то супермена».

«Может быть», - пошутила она, легонько проводя пальцами по внутренней стороне моего бедра, останавливаясь у палатки, поднимающейся в моих штанах. Она посмотрела мне в глаза: «Ты человек из стали?» - спросила она с дьявольским выражением лица.

«Что ж, есть одна часть меня, которую можно так назвать», - ответил я с той же дьявольской улыбкой.

Она поцеловала меня. Наши языки сплелись, как две танцующие феи. «Я просто надеюсь, что ты не быстрее летящей пули», - сказала она со смехом, когда она уже начала расстегивать верхнюю пуговицу моей рубашки. «Я хотела сделать это с тех пор, как ты впервые вошел в галерею».

Мы продолжали целоваться, пока она расстегивала одну пуговицу за другой. Мои глаза были закрыты, я погрузился ощущение эротичности, когда почувствовал, как ее рука нежно потирает мои грудные мышцы. «Умм, хороший торс», - прошептала она. Я подумал, может ли она почувствовать, как сильно билось мое сердце.

Я взял ее за руку и встал. Я подошел к ней сзади, пока она поднималась ко мне. Я поцеловал ее в шею и за ухом, в то время как дотянулся, чтобы расстегнуть ее блузку. Когда ее передняя часть распахнулась, я обнаружил, что на ней был бюстгальтер с застежкой спереди. Я почувствовал упругость ее груди, когда расстегнул его.

Она застонала и откинулась назад, положив голову мне на плечо, а я продолжал покусывать ее красивую длинную шею. Она протянула левую руку и скользнула между нами, чувствуя мое полностью увеличившееся мужское достоинство.

«Отведи меня в постель, Далтон», - соблазнительно прошептала она. «Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью», - проворковала она.

«Пойдем», - сказал я ей, держа ее за руку, пока я вел ее вверх по лестнице. На одно короткое мгновение меня поразил укол вины. Единственным человеком, с которым я когда-либо занимался любовью в этой постели, была Джин. Эта мысль полностью исчезла, когда я взял Трейси на руки. Медленно я закончил раздевать ее. С каждой частью одежды, которую я снимал, обнажалось все больше ее подтянутого тела. Она была великолепна!

Мы лежали обнаженными на кровати, в которой было так одиноко много месяцев. Ее ответ на мои поцелуи был мгновенным и волнующим. Она стонала и извивалась от нежного прикосновения моих губ. Ее дыхание участилось. «О, Боже», - закричала она, когда я нашел ее чудесную маленькую кнопку любви своим языком. «Аааааааа, » - она кричала в экстазе, и ее тело напряглось от первого оргазма.

Я продолжил свое оральное нападение, доведя ее до крайней точки еще два раза. Я был так тверд, что думал, что моя кожа разорвется надвое. Мне необходимо было войти в нее, вот тогда ко мне пришла ужасная мысль. У меня не было защиты. Меня не волновали болезни - во время нашего разговора я узнал, что она не была ни с кем два года, и с тех пор ее проверили и выписали справку о состоянии здоровья. Но как бы я ни хотел ребенка, другой человек тоже должен был этого хотеть.

«Мне нужен презерватив?» - выпалил я.

Она помотала головой из стороны в сторону: - «Нет. .. на... таблетках...», - сказала она почти бессвязно. Она выгнула спину, возвращаясь ко мне для соединения наших двух тел. Ее глаза были стеклянными от агонии страсти, когда я скользнул внутрь нее.

«О да. ..» - промурлыкала она с энтузиазмом. Она хлопала веками, пытаясь сосредоточиться, когда она обвила руками мою шею и улыбнулась. Я медленно проскользнул внутрь и задержался там на мгновение. Она закрыла глаза: «О ощущать тебя так хорошо», - вздохнула она. Я начал длинные медленные движения. Ее хватка крепче сжала мою шею, и я почувствовал, как ее тело снова напряглось, когда эйфория захлестнула ее в четвертый раз. Я сильно замедлился и сократил движения, пока она не спустилась со своего пика, и не вернулась.

Я почувствовал, что она вот-вот кончит, как только я прошел точку невозврата. Я стиснул зубы и потянулся вверх, выгибая спину, крепко удерживая нас вместе. Я услышал крик Трейси, когда она притянула меня к своей груди, удерживая меня, пока мы оба достигли кульминации в истинном блаженстве.

Мы лежали, прижавшись друг к другу, пытаясь восстановить некоторое подобие нормального дыхания. Трейси была первой, кто смог говорить. «Вау!» - сказала она, немного задыхаясь. «С днем ​​рождения, мистер Кент. .. или могу я называть вас Кларк?»

Мы оба хихикнули, мы слишком устали, чтобы смеяться. «Мисс Андерсон, вы можете называть меня как хотите», - ответил я, будучи в состоянии достаточно хорошо говорить сам. Она осталась на ночь. Я не могу передать вам, как здорово было проснуться с кем-то в моих объятиях, особенно такой замечательной, как Трейси.

На следующее утро я встал первым. Я тихонько надел халат и на цыпочках спустился по лестнице на кухню. Я планировал принести ей завтрак в постель, но она помешала моему замыслу своим присутствием, пока я все еще боролся с яйцами.

Краем глаза я уловил образ и повернулся. Она стояла с улыбкой, прислонившись к дверному косяку, в одной из моих рубашек. Я почувствовал свой кадык, когда я тяжело сглотнул. .. какое зрелище!

«Надеюсь, ты не против, я не взяла халат», - сказала она, и на кухне стало намного жарче, чем было.

«Нет ни одного мужчины в этом мире или каком-либо другом, который был бы против видеть тебя в такой одежде», - запинаясь, пробормотала я. Я слышал, как шлепают ее босые ноги по кафельному полу, когда она подошла ко мне сзади. Я улыбнулся от уха до уха, когда она обняла меня за грудь и положила голову мне на спину. .. Боже, прошло много времени с тех пор, как я чувствовал такую ​​привязанность.

Мы закончили завтрак, затем поднялись наверх и снова занялись любовью. Мы оба, наконец, выдохлись. Когда мы принимали душ вместе, поняли, что мы не на столько вымотаны, как думали. Мы, наконец, исчерпали себя как раз, когда у нас закончилась горячая вода. Было два тридцать дня, когда мы впервые за весь день оделись.

Мы вышли поесть, а затем вернулись ко мне. Черт возьми, мне не хотелось видеть окончание дня. Я знал, что скоро должен отвести Трейси домой. Мое сердце уже начало болеть при одной мысли об этом. Западное небо только начало светиться пастельными тонами, когда я спросил, есть ли у нее время посидеть со мной на крыльце и полюбоваться закатом перед отъездом. Она прижалась ко мне и положила голову мне на плечо, а я обнял ее. Первые несколько минут мы сидели в тишине, наблюдая, как синий, желтый и оранжевый цвета сливаются воедино в захватывающем световом шоу природы.

Я не знал этого, но мы оба были глубоко погружены в свои мысли. Я знал, что влюбляюсь в нее. Я собирался сказать ей, но она сказала первое слово.

«Далтон, ты действительно имел это в виду вчера, когда сказал, что я потрясающая?»

«Совершенно верно, Трейси, ты невероятный человек». Поскольку она начала, я собирался продолжить. «Я знаю, что мы знаем друг друга всего несколько месяцев, но. ..»

«Да», - спросила она, глядя мне в лицо. «Ну, я, а. .. я. .. я влюбляюсь в тебя, Трейси».

Она просто продолжала смотреть на меня; не хмуриться, не улыбаться, просто смотреть. «Что, если бы было что-то, что не делало меня такой замечательной в твоих глазах», - наконец сказала она, - «Что, если бы у меня был секрет, который ты. .. а, ну, ты счел бы извращенным или, по крайней мере, не по вкусу?» Ее лицо внезапно стало серьезным, почти испуганным.

Часть IV

Она просто продолжала смотреть на меня. Не хмуриться, не улыбаться, просто смотреть. «Что, если бы было что-то, что не делало меня такой замечательной в твоих глазах?», - наконец сказала она. – «Что, если бы у меня был секрет, который ты... а, ну, ты счел бы извращенным, или, по крайней мере, не по вкусу?» Ее лицо внезапно стало серьезным, почти испуганным.

Думаю, я выглядел удивленным. О чем, черт возьми, она говорила? Она не дождалась вопроса и продолжила.

«Далтон, я тоже влюбляюсь в тебя, но у меня есть секрет, которым я боюсь поделиться, потому что боюсь, что наши отношения могут закончиться еще до того, как они начнутся. Дело в том, что я также знаю, что отношения не могут быть построены на лжи».

Я видел, как она начала плакать. Я вытер большим пальцем уголок ее глаза. Я не мог представить, что за ужасный секрет есть у этой женщины, который изменил бы мое отношение к ней. Я ободряюще улыбнулся и нежно поцеловал ее. «В чем бы ни заключалась эта глубокая тайна, дорогая, » - сказал я, - «я уверен, что справлюсь с этим».

Она выглядела напуганной. Осторожно она заговорила снова. «Ну, я вроде. .. а, я имею в виду, в моем деловом мире я всегда главная, а иногда. ..» она остановилась и просто посмотрела на меня несколько секунд: «О, черт, я просто скажу это и помолюсь, чтобы ты не думал, что я какая-то извращенка. .. Мне нравится быть связанной. .. я имею в виду в постели. Не каждый раз, но иногда мне нравится быть связанным ведомой, беспомощной и неспособная остановить моего любовника от использования моего тела, как он того пожелает, » - резко сказала она, затем остановилась, чтобы посмотреть, какой будет моя реакция.

Это ошеломило меня, все эти вещи. Она была так же напугана, как и моя гребаная бывшая жена. .. только у Трейси хватило смелости сказать мне. Я знал, что поступил неправильно, она не знала подробностей того, что случилось со мной и Джин, очень немногие знали, но я ничего не мог поделать, я рассмеялся.

Трейси выглядела испуганной, она думала, что я смеюсь над ней. Я быстро обнял ее и заверил, что это не так, а затем рассказал ей, как Джин была связана в номере мотеля, когда ее арестовали, и как она слишком боялась говорить со мной о своей фантазии о бондаже, и вместо этого связалась с Ирвом. Я сказал Трейси, что не только не считаю ее извращенкой, но и восхищаюсь ею. Я сказал, что ценю, как трудно ей было раскрыться, и насколько меня потрясло то, что она доверила мне свой секрет. Если бы Джин мне так доверяла, мы бы до сих пор были женаты.

«Признаюсь, я никогда не делал ничего подобного, но если ты не против мириться с новичком, я бы хотел попробовать», - сказал я.

Наконец. .. в очередной раз она осветила мою душу своей улыбкой. Боже, как я ненавидела мысль, что снова проснусь в пустой постели после того утра, но у нее были дела по дому, которые ей нужно было сделать, прежде чем открыть галерею на следующий день. Я не думал об этом все выходные, но мне также нужно было рано начинать. День рождения или нет, когда работаешь на себя, нет оплачиваемых выходных. Если я не работал, я не получал денег.

Первое, что я сделал после того, как высадил Трейси, включил свой ноутбук и нашел сайты о связывании. Я никогда не увлекался порно. Я просто не думал о сексе как о зрелищном виде спорта, для меня это был полный контакт или ничего. Поэтому меня не особо удивляло, когда меня не заводили картинки. Фактически то, чем я закончил, было критикой техники съемки. Плохое, прямое, одиночное стробоскопическое освещение, плохая композиция, переэкспонирование, недоэкспонирование, паршивая насыщенность цветов, блин, если на это есть столько денег, почему они не могут позволить себе настоящего фотографа?

Я нашел буквально сотни сайтов и начал прыгать с одного на другой. Я обнаружил, что узнал больше из рассказов о бондаже, чем из картинок. Кое-что из этого я считал чрезмерным и надеялся, что Трейси не будет интересоваться такими крайностями. Но были некоторые вещи, которые, как я думал, могут быть очень забавными, я даже возбуждался, читая об это. Хм, это могло бы сработать, подумал я.

Я не виделся с Трейси до середины недели, поэтому каждый вечер, приходя домой, я изучал и читал о различных техниках связывания. К тому времени, когда наступила ночь среды, я был почти уверен, что знаю достаточно, чтобы, по крайней мере, подразнить ее желания быть связанной и подчиненной.

Когда я добрался до ее квартиры, я приготовил для нее небольшой сюрприз. Он был в моем кармане. Она встретила меня у двери крепким поцелуем и еще большей улыбкой. Боже, как хорошо было ее чувствовать в своих руках.

«Там, куда мы идем, дорогой, это можно носить?» - спросила она, оборачиваясь, чтобы я мог увидеть, как развевается ее миленький сарафан. Я сказал ей по телефону, что мы собираемся поужинать, но не сказал где.

«Стой спокойно», - сказал я ей командным голосом. Она посмотрела на меня немного удивленно, но сделала то, что я ей велел. «Не двигайся», - сказал я, заходя за нее. Я медленно расстегнул молнию на ее сарафане и сбросил его с плеч, позволяя ему упасть к ее ногам.

«Что ты. ..»

«Ах, не разговаривай, пока я не разрешу», - сказал я, шлепнув ее красивую задницу в трусиках. «Раведи ноги», - потребовал я, еще раз хлопнув ее по ягодицам.

«Ооо, » - она поняла, что происходит, и я почувствовал, как она начинает тяжело дышать.

Я наклонился ближе и прошептал ей на ухо: «Это то, что тебе нравится, не так ли?»

«О да, - простонала она.

«Да, что?» - сказал я строго.

«Да, сэр», - проскулила она, сразу улавливая все.

Мои большие пальцы нашли края ее трусиков, и я медленно опустил их до колен. Я потянулся и почувствовал ее щелку. Боже, она уже была такой мокрой, что я не мог в это поверить. "Что это?" Я насмехался: «Ты мокрая для своего Господина?»

«О да, господин, - вздохнула она, - я так мокрая для вас, сэр».

«Что ж, тебе придется подождать, пока мы не вернемся с ужина».

«О, нет, пожалуйста, Господин! Мы не можем остаться здесь? Я сделаю нам что-нибудь. .. пожалуйста», - умоляла она.

«Ты со мной споришь?» Я сделал ей выговор.

«Нет, сэр.»

«Хорошо, ты знаешь, что это?» - сказал я, вытаскивая из кармана кусок предварительно связанной веревки.

«О, Боже. А. .. ах, веревка для промежности, сэр?»

«Верно, - сказал я с широкой улыбкой, - и ты будешь носить ее, пока мы не вернемся сюда сегодня вечером».

Она закрыла глаза, как будто представляла себя за ужином, чувствуя веревку между ног. «Простите меня, сэр, но разве Вы не говорили, что ничего не знаете об этом?»

«Ну, да. Я немного посвятил изучению последние несколько ночей», - ответил я со зловещей улыбкой.

Я завязал веревку вокруг ее талии, завязав крошечный узелок на пояснице, затем натянул его между губами ее киски. Я измерил, где он будет касаться ее клитора, и завязал в этом месте узел, чтобы он постоянно дразнил ее маленький комочек. Я закончил протягивать веревку между ее ног и завязал спереди чуть ниже пупка. «Хорошо, теперь ты можешь подтянуть трусики и снова надеть платье».

Я смотрел, как она закрыла глаза, ее дыхание стало более порывистым, и ее колени начали ослабевать. Она испытала мини-оргазм, прежде чем смогла снова натянуть трусики. Ей пришлось взять себя в руки, положив руку мне на плечо, пока она переводила дыхание. Клянусь, я не думаю, что когда-нибудь видел, чтобы кто-нибудь кончил так быстро...

Кроме, может быть, меня, если я не смогу себя контролировать. Для меня это был совершенно новый опыт. Я даже не мог это объяснить, но я был так возбужден, что боялся кончить в штаны, даже без единого прикосновения. Палатка в моих штанах не осталась незамеченной для моей наблюдательной рабыни. Она подтянула трусики, но платье еще не надела. «Сэр, могу я помочь вам с этим?» - спросила она, слегка касаясь внешней стороны моей молнии.

Я почти кончил тут же. Я не планировал что-либо делать до выхода из ресторана, но я не ожидал, что буду так возбужден. Я не думал, что доберусь до машины, не запачкав штаны. Она стояла на коленях уже до того, как я уступил, потребовав минета.

Я не мог припомнить, чтобы кончал так быстро, так сильно и так много с тех пор, как был возбужденным подростком. Теперь мои колени дрожали, когда Трейси смиренно принимала каждую каплю спермы, которые я спускал в ее прекрасное горло.

Я немного шатался, пытаясь восстановить контроль над своим дыханием, когда Трейси, все еще стоявшая передо мной на коленях и одетая только в трусики и бюстгальтер, послушно использовала свой язык, чтобы очистить остатки моей эйфории с моей сдувшейся мужественности. Когда она закончила, моя прекрасная рабыня обняла меня за талию и прижала головой к моему животу. «Спасибо, Далтон, - тихо сказала она, - ты не представляешь, что это значит для меня».

Пришлось сесть и немного отдохнуть, а она снова одела платье и поправила макияж.

Мы пошли в маленькое итальянское местечко, о котором я слышал. Когда метрдотель провел нас к нашему столику, он придержал стул для Трейси. Я услышал легкий вздох, когда она опускалась, и предположил, что узел на ее веревке в промежности, должно быть, скользнул по ее клитору, когда она садилась. Она посмотрела на меня взглядом чистой похоти, когда я одарил ее понимающей улыбкой.

Пока мы ели, она была немного притихшей, и я начал задаваться вопросом, наслаждается она или нет. Как раз в тот момент, когда я собирался спросить, она посмотрела на меня с широкой улыбкой: «Я не уверена, что смогу дождаться, пока мы вернемся домой», - соблазнительно сказала она, «Мне, возможно, придется залезть под стол и сделать тебе еще один минет прямо здесь перед отъездом». Думаю, это ответ на мой вопрос.

Что ж, она смогла держать себя в руках, пока мы не вернулись, но как только мы вошли в дверь, она повернулась и напала на меня, поцеловав меня одним из самых страстных поцелуев. «Я надеюсь, что ты собираешься остаться на ночь, потому что я ни за что не отпущу тебя отсюда сегодня вечером», - уверенно сказала она.

На самом деле я не думал о том, чтобы провести ночь, но какого черта. Мы поэкспериментировали еще с несколькими играми со связыванием, а затем я занялся с ней любовью. Солнце взошло прежде, чем мы заснули в объятиях друг друга. Мы спали всего около трех часов, но это были три часа отдыха, и на следующее утро мы оба были веселыми и радостными.

Та ночь была действительно началом «нас», с тех пор мы стали парой. Мы проводили вместе все свободное время. У нас было много ролевых игр в Господина и рабыню и со связыванием, но мы не всегда были в настроении для этого и большую часть времени просто занимались любовью.

Мы не успели оглянуться, как лето стало подходить к концу. Я посмотрел в свой календарь и увидел, что у меня ничего не запланировано на первую неделю сентября. Блин, я совсем забыл о своих планах на отпуск. Когда я сказал об этом Трейси, ее глаза загорелись: «Поехали вместе в отпуск».

Я даже не подумал об этом, потому что не думал, что она захочет закрыть галерею.

«Я обучила Энджи, и более чем способна управлять галереей в течение недели, что скажешь?» - спросила она взволновано.

«И куда бы нам отправиться?»

«Монтерей».

Очевидно, я и сам представил виды побережья, и от этой мысли у меня появилось вдохновение. «Если мы поедем, не возражаешь, если я возьму один из своих фотоаппаратов и сделаю несколько снимков, пока мы будем там?» - спросил я.

«Ум, ты шутишь? Милый, в этом весь смысл. Подумай, что кто-то с твоим талантом мог бы сделать с такими пейзажами».

На следующий день я забронировал наш рейс в Окленд и зарезервировал машину.

Пару недель спустя Трейси дала Энджи несколько последних инструкций, и мы отправились в путь. К тому времени, как мы добрались до места, было уже слишком поздно для чего-то еще, кроме ужина и небольшой игры, прежде чем немного поспать, но на следующий день мы рано утром бодро направились на юг по шоссе Тихоокеанского побережья. Прошло совсем немного времени, и мы оба были очарованы захватывающими видами побережья Калифорнии.

Как только я нашел место для парковки, я схватил камеру и сунул в карман запасной аккумулятор, перед тем, как мы с Трейси спустились к морю. Я был как ребенок в кондитерской. Каждый раз, когда я подносил фотоаппарат к глазу, я мог сделать еще один захватывающий кадр.

Мы с Трейси весь день ничего не делали, кроме как фотографировали полуостров Монтерей. Только когда зашло солнце, и мы потеряли все освещение, мы поняли, что даже не пообедали. Мы нашли мотель, заселились, приняли душ и уже проголодались к тому моменту, когда сидели в ресторане. Мы оба по-прежнему были в восторге от всех сделанных нами фотографий. На следующий день мы собрали обед, прежде чем снова отправиться в путь.

Я уговорил Трейси попозировать в бикини для нескольких снимков. Когда мы нашли тихую небольшую бухту, где никого не было, мне пришлось пообещать, что снимки будут только для моей частной коллекции, прежде чем она согласилась снять бикини.

Когда я впервые увидел великолепную береговую линию, я не думал, что что-то может сравниться с ее великолепием, но видеть мою обнаженную женщину на фоне доисторических чудес природы было поистине воодушевляющим. Я доказал это, показав ей, как часть моей анатомии указывает на небеса, после чего мы положили одеяло на песок и занялись любовью в ритме раскатов прибоя.

На четвертый день я нашел изолированное место, которое дало мне идею. Позже той ночью я сказал Трейси, что мне нужно бежать в магазин кое-за чем, и попросил ее остаться в номере мотеля, пока меня не было. Она расспрашивала меня, но не спорила. Я знал, куда идти, и вернулся через сорок минут с покупкой для следующего дня, спрятанной в сумке моего фотоаппарата.

Рано утром мы нашли еще одно фантастическое место, откуда можно было заснять еще один великолепный восход солнца. Мы продолжали находить и снимать один потрясающий морской пейзаж за другим и закончили позже полудня. Мы нашли тихое местечко недалеко от секретного места, которое я заметил накануне. Мы расстелили одеяло на пляже и пообедали. Трейси начала тереть выпуклость на моих штанах, но я еще не был готов к чему-то слишком интересному, у меня были другие планы.

«В чем дело, милый? Разве ты не в настроении?» - спросила Трейси, когда я не отреагировал, как обычно.

«О, я в настроении, детка, но у меня для тебя есть небольшой сюрприз, который ждет тебя за углом», - сказал я ей своим голосом Господина.

«Я должна была понять, когда ты ушел вчера вечером», - сказала она со смешком в голосе. Я приподнял бровь и одарил ее своим злым смехом Снидли Виплэша.

После обеда мы обошли несколько больших валунов и вошли в маленькое ущелье, которое я видел накануне. Из каменистого утеса росло старое дерево, чьи ветви изогнулись и искривились древними морскими ветрами. Я передвигался, снимая величественную местность со всех сторон. Когда я понял, что нашел то, что ищу, я убрал камеру в футляр и достал длинный черный кусок шелковой ткани.

«Извини, детка, но именно здесь наступает ночь для твоих хорошеньких глаз», - сказала я, когда обернул повязку вокруг головы и завязал ее сзади. Я снова полез в чемодан, на этот раз за веревкой, которую купил. Я подвел свою милую рабыню под дерево. Она ахнула от предвкушения, когда я крепко, но не слишком сильно связал ее запястья. Я перекинул веревку через толстую ветвь дерева и поднял ее руки вверх, вытянув их достаточно высоко над головой, чтобы полностью вытянуть ее тело. Другой конец я привязал к нижней ветке. Когда я рассматривал свою ручную работу, я задавался вопросом, создала ли природа эту бухту именно для этой цели.

Она уже начала стонать, когда я позволил своим пальцам начать исследовать ее безумно соблазнительную плоть. «Шшшш, » - сказал я ей, дразня ее поцелуями под подбородком и ниже вдоль шеи.

«О, Боже», - шептала она, задыхалась, когда я расстегнул верх ее бикини и позволил ему упасть к ее ногам. Я никогда не видел, чтобы у нее так сильно выступали соски, так, что их было до смешного легко ущипнуть. Я позволил своим рукам блуждать, пока она корчилась от восхитительных мучений. «Ой ой ой сэр. .. я, я. ..»

«Больше никакого говорящего раба», - скомандовал я. Я взял ее груди в руку, мял их и массировал пальцами. Я посасывал ее соски по очереди. Я медленно снял нижнюю часть ее бикини и наблюдал, как она безуспешно пыталась ускользнуть от моей руки, пока ее прекрасная попка краснела под серией моих шлепков. Я почувствовал невероятное тепло, создаваемое ее киской, когда трахнул ее пальцами до двух оргазмов.

Мне было так тяжело, что я не был уверен, что смогу больше ждать, прежде чем получу облегчение, но я еще не закончил; «А теперь оставайся здесь и будь хорошей девочкой, я сейчас вернусь». Я увидел выражение явного ужаса на ее лице и понял, что она подумала на мгновение, что я собираюсь оставить ее. «Не волнуйся, детка, я никуда не уйду, просто пару минут ты не почувствуешь на себе мои руки». Я видел ее улыбку, пока она не услышала затвор моей камеры. Ее лицо снова обратилось в ужас.

«Дорогой! Я имею в виду, сэр, вы ведь не фотографируете меня вот так, пожалуйста, нет. ..»

«Эй, эй, эй», - сказал я мягким голосом, я вернулся к ней и нежно погладил ее обнаженную кожу. «Ты мне доверяешь. .. полностью доверяешь мне?»

«Да, конечно», - сказала она более спокойным голосом.

«Тогда не должно быть проблем», - сказал я, снова беря на себя управление.

«Вы правы, сэр, » - сказала она, снова улыбаясь, - «мне очень жаль, сэр, я думаю, я просто запаниковала на секунду».

Я нежно прижался губами к ее губам. «Я люблю тебя, детка, я никогда не сделаю ничего, чтобы причинить тебе боль», - сказал я. «Я обещаю, что никто, кроме тебя или меня, никогда их не увидит».

Она чувствовала себя совершенно непринужденно, когда я продолжал снимать самые эротические фотографии, которые я когда-либо делал или когда-либо надеялся сделать.

Освободив ее, я бросил одеяло на землю и снял одежду. Прошло больше часа, прежде чем мы выбрались оттуда.

Ближе к концу нашего последнего дня я оторвался от видоискателя и увидел Трейси, стоящую на берегу и смотрящую в одном направлении. Когда я присмотрелся, я увидел печаль на ее лице.

«Дорогая, в чем дело?» Я был обеспокоен, всего за несколько минут до этого мы смеялись и шутили. Я понятия не имел, что вызвало ее хандру.

«Я помню это место, » - сказала она, - «это самое место. Я стояла прямо здесь, когда мне было всего семь лет, и смотрела, как мой отец рисовал те скалы вон там. Он был таким молодым, таким сильным и полным жизни тогда, » - сказала она, пытаясь сдержать слезы.

«Где он расположился?» - спросил я.

«Прямо здесь», - указала она, сделав несколько шагов, - «У него был мольберт прямо здесь. Я с изумлением наблюдал, как он воссоздает чудо Божье, сотворенное акварелью». Она положила голову мне на плечо и заплакала, когда моя рука обнимала ее.

Я продолжал держать ее в течение нескольких минут, пока Трейси не почувствовала себя лучше, затем встала прямо там, где стоял ее отец много лет назад, и воссоздала его картину в цифровом виде.

В этом месте было что-то волшебное, я тоже это чувствовал. Мы сидели на пляже, обнявшись, наблюдая, как солнце скользит за штормовыми волнами. Позже той ночью не было ни секса, ни рабства, ни занятий любовью, я держал ее в своих руках, пока она прижималась ко мне. Она нуждалась в любви и поддержке сильного мужчины, и я произнес тихую молитву тому мужчине наверху, поблагодарив его за возможность быть этим мужчиной.

На следующий день, к сожалению, мы отправились домой. В Чикаго было чуть меньше полудня, когда мы выезжали со стоянки аэропорта О'Хара. В моем кармане было восемь флеш-карт, содержащих более тринадцати сотен фотографий. Трейси была взволнована еще больше, чем я, перспективами редактирования и выбора лучших из лучших. Поскольку мы ожидали сделать несколько очень больших отпечатков некоторых снимков, я установил камеру на лучшее качество изображения, которое было возможно. Поэтому мы не могли просматривать фотографии на моем ноутбуке, для этого мне понадобился компьютер, который я специально настроил для такой работы.

Мы быстро перекусили по дороге домой, а затем почти побежали в мой кабинет, чтобы посмотреть несколько снимков. Я придвинул дополнительный стул для Трейси и начал загружать первую флеш-карту. Примерно через минуту на моем 27-дюймовом мониторе начали появляться миниатюры фотографий.

«Боже мой», - почти закричала Трейси мне в ухо, - «Посмотри на это, дорогой, каждая из них невероятна. О, как, черт возьми, мы должны выбрать одну из остальных?» - спросила она.

Я должен был признать, они были чертовски хороши. Конечно, это творение природы, но я запечатлел его во всей красе.

«Я поняла», - закричала безумно счастливая Трейси, поцеловав меня в щеку и обняв меня за шею, - шоу одного человека!»

«Что, что за шоу одного человека?»

«ТЫ, глупый! У тебя в моей галерее будет выставка одного человека! О боже, дорогой! Я продемонстрирую твой талант, ты будешь самым известным и востребованным фотографом в Чикаго! Мы выберем сотню лучших фотографий, если это возможно. В любом случае, ты их распечатаешь, а я их вставлю в рамки. Что ты скажешь?»

Прежде чем я успел ответить ей, она подумала о другом.

«О, и мы можем напечатать несколько книг в твердом переплете. Мы поместим туда двадцать снимков, и ты можете поставить на них свой автограф. О, дорогой, у нас будет лучшее шоу, которое когда-либо видел этот город. Как ты думаешь, детка?»

Я с изумлением наблюдал за этой метаморфозой, когда моя теплая, чувствительная, иногда покорная девушка превратилась в сильную, уверенную в себе бизнес-леди, которую я увидел при первой встрече. Она схватила телефон и уже собиралась начать дело, когда внезапно остановилась. Думаю, я, должно быть, выглядел немного неуверенно. Я зарабатывал деньги как промышленный и коммерческий фотограф, а не снимал морские пейзажи. Я подумал, может ли это как-то негативно повлиять на мой бизнес.

«Прости, дорогой, иногда я увлекаюсь, я действительно не спросила тебя, интересно ли тебе это сделать, не так ли?»

Трейси выслушала мои опасения и несколько минут задумалась.

«Дорогой, как ты сказал мне на пляже: «Я люблю тебя и никогда не сделаю ничего, чтобы причинить тебе вред.» Если тебе это не нравится, мы забудем эту идею, но, пожалуйста, подумай об этом. Лично я считаю, что это только улучшит твой бизнес. На самом деле, если бы мы это сделали, я думаю, нам следовало бы разослать личные приглашения всем твоим клиентам, чтобы они увидели, что ты талантлив не только в одной области, но и то, что твой талант фотографа безграничен. Я верю, что твои клиенты будут уважать твою работу даже больше, чем сейчас». В конце выступления она села ко мне на колени, обняла меня за шею и небрежно поцеловала.

Она была настолько уверена в себе. Что я мог сказать? «Какого размера тебе нужны отпечатки?» - спросил я с улыбкой.

«Это мой мужчина, - ответила она, - какой самый большой отпечаток ты делаешь?»

Она очень обрадовалась, когда я сказал ей, что могу покупать бумагу рулонами и делать отпечатки шириной до сорока четырех дюймов.

Трейси сразу приступила к работе. Она назначила дату на пятнадцатое октября. Это была суббота, и до нее оставалось всего пять недель. Каждую ночь мы с ней отбирали больше снимков. Я делал распечатки разного размера, а на следующий день она брала их на работу и вставляла в рамки. Конечно, работа у меня до позднего вечера дала ей повод ночевать у меня, пока все это происходило, и я очень к этому привык.

В дополнение ко всему остальному Трейси позаботилась обо всей рекламе, рассылке личных приглашений и организации галереи - на была занятой женщиной.

Когда я согласился на шоу, у меня был свой маленький сюрприз. Все приготовления к нему я делал сам без ведома Трейси.

После закрытия галереи в пятницу перед выставкой Трейси снова была очень активна. Она заручилась поддержкой своего брата, чтобы помочь ей, Энджи и мне подготовить все к следующему утру. Я спросил Карла, где Джуди. Он сказал мне, что она дома с малышом, но на субботу у них была няня, так что она будет там в первый день шоу. Нам доставили две пиццы, и мы лихорадочно работали, пока все не было готово незадолго до полуночи. Поскольку Трейси жила со мной с тех пор, как мы вернулись из Калифорнии, она поехала следом ко мне домой. Мы оба должны были быть смертельно уставшими после всей работы, но правда заключалась в том, что мы все еще питались адреналином. Следующий день был большим днем, и мы знали, что нам нужно поспать, но мы были так взволнованы. Нам нужен был способ расслабиться.

Весь вечер Трейси определенно была главной, давая всем инструкции, как она хочет, чтобы все было сделано для шоу. «Нет, не туда, вон туда; это сюда, я хочу, чтобы это висело там...» Мне пора было вернуть себе контроль.

Я пришел домой за несколько минут до нее, и уже все было готово к установке. Это не заняло много времени. К тому моменту, как она вошла, я был готов. Как только она вошла в темную гостиную, она поняла, что что-то не так.

«Сэр?» - тихо спросила она.

Я активировал беспроводной пульт в руке. Мгновенно проектор моего ноутбука ожил, заполнив комнату фотографиями моей красивой обнаженной рабыни, словно в эротическом световом шоу. Более масштабные, чем в жизни, одно изображение за другим быстро мелькало на большом экране, показывая Трейси, чувственно и связанную на фоне величественного залива Монтерей.

Я услышал ее вздох, когда она впервые увидела себя. Ее обнаженное стройное тело было вытянуто, ее руки были подняты высоко над головой и тянулись к искривленной ветке дерева, которая поддерживала ее путы. Ее грудь была высоко поднята и держалась твердо и гордо. Можно было видеть ее киску, блестящую на калифорнийском солнце из-за ее выделений.

Я ждал за дверью и подошел к ней сзади. «Да, - я сказал, - не двигайся», - говорил я ей, расстегивая молнию на ее платье.

Она закрыла глаза и откинула голову назад, когда я положил руки ей на плечи. «Откуда ты узнал, - прошептала она, - как ты узнали, что это именно то, что мне нужно сегодня вечером?»

«Шшшш, - прошептал я ей. - Никаких разговоров, ты сделаешь именно так, как я говорю. Ты понимаешь?»

«Да, Господин», - снова прошептала она, в то время как ее дыхание становилось тяжелее.

Я расстегнул ее бюстгальтер и позволил ему упасть, следующими были трусики. Я осторожно завел ее руки за спину и скрепил их вместе парой мягких кожаных наручников. Затем я подвел ее к кухонному стулу, который поставил посреди комнаты, располагая ее лицом к дисплею, демонстрирующему сексуальные снимки, вспыхивающие на экране перед ней.

Я вставил ей в киску одну из наших новых игрушек - это было яйцо с дистанционным управлением. Я надеялся, что мы сможем использовать его на публике, пока никто не знает. Но даже на низкой скорости Трейси испытала взрывной оргазм в считанные минуты, что делало его слишком рискованным для использования где угодно, кроме дома.

Я усадил ее на стул, закинув руки за спину. Затем я привязал ее лодыжки к ножкам стула. Она ахнула, когда я одевал ей зажимы для сосков и играл с цепочкой, соединяющей их. «А теперь, дорогая, » - сказал я, пытаясь звучать угрожающе, - «я собираюсь включить яйцо, но тебе не разрешено кончать, пока не отсосешь мне до конца, это ясно?»

«Да, Господин», - сказала она, затаив дыхание.

Она ахнула, когда я включил яйцо. Она уже извивалась, когда я просунул свой железный член между ее мягкими сочными губами. Я знал, что на столько возбужден, что ей не понадобится много времени, чтобы закончить со мной, но ей все равно придется сильно сконцентрироваться, чтобы не кончить первой.

Я не засекал время, но предполагаю, что прошло меньше пяти минут, прежде чем я начал извергать сперму как из ведра, по крайней мере, так я чувствовал. Трейси изо всех сил старалась избежать надвигающейся эйфории. Как только мое уменьшающееся достоинство выскользнуло из своего теплого дома, Трейси закричала от восторга. У меня самого немного ослабли колени, я отпрянул и сел на край дивана. Я выключил яйцо и смотрел, как моя любовь медленно возвращается из своего путешествия в страну экстаза. Она открыла глаза, но все еще тяжело дышала. На ее красивом лице расплылась широкая улыбка, и она посмотрела на меня с любовью и уважением.

Я развязал ее и уложил в постель, и мы забрались под простыни для традиционных занятий любовью. Через несколько минут она снова сделала меня твердым, как скала. Следующие два часа мы наслаждались друг другом, как могут только двое влюбленных.

На следующий день я встал за час до того, как сработал будильник. Я был слишком взволнован, чтобы снова заснуть. Я не хотел беспокоить Трейси, поэтому осторожно вынул руку из-под нее и принял душ в ванной в холле, а не в основной ванной. Я надел халат и спустился вниз, чтобы сварить кофе. Я просидел всего несколько минут, когда ко мне присоединилась Трейси.

«Так ты возбужден?» - спросила она, стоя снова в одной из моих белых рубашек.

«О да, » - сказал я с улыбкой.

«Не я, идиот», - сказала она, подойдя ко мне и поцеловав меня. «Я имею в виду твое сегодняшнее шоу», - усмехнулась она.

«О, да, если честно, я взволнован», - ответил я. Я подошел к стойке и налил ей чашку варева. «Держи, красотка», - сказал я, ставя его на стол, «Выпей кофе, пока я готовлю нам завтрак».

«Откуда ты узнал, что именно мне нужно было вчера вечером?», - смущенно спросила она.

«Я не знаю, я просто знал», - сказал я ей. Я действительно не думал об этом, но она была права, откуда я узнал? Думаю, близость, которую мы разделяли как пара, стала глубже, чем я думал, я был в гармонии с ее самыми глубокими чувствами. Мысль об этом вызвала у меня улыбку. Я почти уверен, что Трейси думала так же, судя по широкой улыбке на ее лице.

Мы приехали в галерею за час до открытия. Понимая, что почти все было сделано в прошлую ночь, нам все еще нужно было сварить кофе, охладить питьевую воду и приготовить закуски. Энджи пришла сразу за нами, а через несколько минут появились Карл и Джуди.

Мы открыли двери в девять часов, и я был шокирован количеством людей, которые ждали, чтобы попасть внутрь. Почти сразу же галерея заполнилась «ооо» и «ах» от впечатленных зрителей. За первые двадцать минут я уже продал фотографии на шестьсот долларов и поставил автографы на двух книгах. В то время, пока я ожидал десятичасовой сюрприз для Трейси, галерея была уже переполнена.

Я внимательно смотрел, как специально оборудованный внедорожник подъехал к входной двери. Трейси была занята разговором с кем-то, когда открылась большая боковая дверь автомобиля и человека в инвалидной коляске спустили на тротуар с помощью электрического лифта, специально предназначенного для этой цели. Краем глаза я видел, как Трейси уловила это действие, но не понимала, что происходит, пока симпатичная седовласая дама не вышла из пассажирской двери и не заняла свое место позади коляски. Она начала толкать мужчину вперед, пока водитель придерживал для них дверь.

«МАМА, ПАПА», - закричала она, «О, МОЙ БОГ», - все остановились и посмотрели, как Трейси со слезами на глазах подбежала к маме и папе, обнимая и целуя их обоих. Прошла пара минут, прежде чем эмоции Трейси позволили ей говорить. «Как вы сюда попали?»

«Твой милый молодой человек устроил это для нас», - сказала ей ее мать. Трейси посмотрела на меня со слезами благодарности. Примерно в это время Карл и Джуди, которые сидели сзади и в чем-то помогали, вышли посмотреть, в чем дело. Они тоже бросились к ним и приветствовали их объятиями и поцелуями.

Трейси много раз говорила о том, как она пыталась вытащить отца из дома, но он стеснялся своего состояния и не хотел, чтобы кто-то видел его таким. Трейси подошла ко мне и обняла, а ее брат подлизывался к своим родителям. «Как ты это сделал, как ты заставил его прийти?»

«Это было легко», - ответил я.

Она знала лучше и посмотрела на меня так, чтобы я это понял.

«Ладно, может быть, не так просто. Сначала мне пришлось немного пофлиртовать с твоей мамой. Как только она перешла на мою сторону, мы вдвоем обработали твоего папу. Когда я объяснил, что это будет особенный день в жизни его дочери, он уступил. После этого ты не смогла бы сдержать его армией, » - сказал я ей.

«Я люблю тебя», - сказала она, потянувшись ко мне и поцеловав меня в щеку. Она не знала этого, но у меня была еще пара сюрпризов для нее до конца дня.

Шли часы, меня все больше и больше удивлял интерес, вызванный моей фотографией. Вместе с Трейси мы напечатали и обрамили сто десять снимков разных размеров. Кроме того, у нее было две сотни книг в твердом переплете в стиле для журнального столика, содержащих еще двадцать снимков. Каждая книга продавалась по двадцать баксов. К трем часам дня осталось всего шестьдесят книг, и уже было видно намного больше голой стены, чем сегодня утром.

«Разве я не говорила тебе, дорогой?» Трейси прошептала, подходя и хватая меня за руку: «Если есть что-то, что я знаю, так это то, что люди любят вешать на свои стены».

«Я даже не представлял себе ничего подобного, » - сказал я, оглядываясь по сторонам. «Я. .. ну, думаю, я просто удивлен, что люди действительно платят такие деньги за то, чтобы одна из моих фотографий висела у них на стене».

Трейси улыбнулась: «Я все подсчитала. У нас было около тридцати пяти тысяч долларов в инвентарных ведомостях для шоу. Мы еще даже не завершили первый день, а уже продали две трети из них. Я предполагаю, что мы распродадим все до конца завтрашнего дня».

Я почти почувствовал слабость в коленях. Конечно, я делил пополам это с Трейси, но даже в этом случае семнадцать тысяч - это было неплохо. Особенно если учесть все веселье, которое было у нас с Трейси, пока мы все собрали вместе. Я улыбнулся и поцеловал ее. «Дорогая, уже поздно, и я думаю, твои родители устали, но я хочу кое-что сделать, прежде чем они уйдут», - сказал я ей. Она выглядела любопытной, когда я побежал в заднюю комнату, куда тайком пронес свой сюрприз через заднюю дверь. Я вернулся в галерею.

«Простите меня все», - сказал я, повышая голос, чтобы привлечь всеобщее внимание. «Я хочу поблагодарить всех за то, что пришли сегодня, и за все лестные и щедрые комментарии, которые вы мне оставили. Вы действительно знаете, как поддержать эго парня». Толпа рассмеялась.

«Я также хочу поблагодарить прекрасную Трейси Андерсон за то, что она убедила меня сделать это, и за всю тяжелую работу, которую она проделала, чтобы сделать это событие поистине незабываемым. Я также хочу поблагодарить ее помощницу Энджи и ее брата Карла и его прекрасную жену, Джуди за помощь». Все хлопали.

«Я также хочу выразить особую благодарность кое-кому, потому что без них ничего из этого было бы невозможно, мистер и миссис Тодд Андерсон. Как вы. ..» Мне пришлось остановиться и минутку, пока все снова аплодировали.

«Я уверен, что вы все видели невероятно красивые акварельные картины, которыми так известен мистер Андерсон. Ну, это была одна из его картин, которая послужила вдохновением для этой выставки, и я хотел бы предложить мистеру и миссис Андерсон небольшой знак моей признательности.»

Закончив свою маленькую речь, я развернул их подарок и подарил его родителям Трейси. Я знал, что мистер Андерсон сразу узнал это по взгляду в его глазах и по слезе, катившейся по его щеке. «О, дорогой, это как твоя картина», - сказала миссис Андерсон, обнимая своего мужа. Не имея возможности больше говорить из-за болезни, он быстро кивнул в знак согласия.

Я услышал парочку вздохов, поднял глаза и увидел, что они исходили от Трейси и Карла, это был тот, кто первый из них это увидел. Это был мой секретный проект с того момента, как Трейси стояла на пляже со слезами на глазах и рассказывала мне о том, как ее отец рисовал эти скалы. Я сделал отпечаток днем, когда Трейси была в галерее, и отдал его своему оправщику. Я взял его в пятницу перед шоу и тайком пронес в магазин раньше, когда Трейси отвлеклась. Что еще никто не знал, так это то, что у меня также были уменьшенные версии для Трейси и Карла.

Я сунул их водителю пятьдесят долларов, чтобы он помог мистеру и миссис Андерсон с фото, когда они снова вернутся домой. После этого казалось, что последние пару часов пролетели мгновенно. Трейси подсчитала перед нашим отъездом, в первый же день мы заработали двадцать две тысячи долларов.

После того, как мы закрылись, я предложил поесть в центре города, поскольку мы уже были там. Мы нашли милое местечко на Уэкер драйв. Она не могла понять, как я без ее ведома протащил в ее галерею тот большой отпечаток в рамке. Думала ли она, что это что-то. .. просто жди!

«Это было хорошо», - сказал я, когда мы выходили из ресторана, - «Послушай, это такая прекрасная ночь, и какое-то время у нас таких не будет больше, что скажешь, если мы прогуляемся к берегу озера».

Она поднялась на цыпочки и снова поцеловала меня. Я воспринял это как да. Мы спустились по камням и наблюдали, как полная луна поднимается из своей водяной пелены и освещает тропу, скачущую по волнам и заканчивающуюся у наших ног.

Трейси положила голову мне на плечо, а я обнял ее и крепко притянул к себе. «Я просто не знаю, смогу ли я тебя отблагодарить тебя за то, что ты сделал для папы и мамы», - вздохнула она.

Вот оно, подумал я, глубоко вздохнув. «Дорогая, ты когда-нибудь задумывалась обо всем, чем мы делились с тех пор, как узнали друг друга?»

«Делились? Нет. .. Думаю, я действительно не думала об этом, а что?»

«Ну, на днях я подумал, что мы разделяем любовь к искусству практически в любой форме, мы разделяем любовь к Шекспиру, ты поделилась со мной своими сокровенными тайнами и желаниями, мы разделили отпуск. ..»

Она начала смотреть на меня немного забавно. Я знаю, что ей было интересно, к чему ведут все эти разговоры о том, чем мы делились? Я полез в карман и достал крошечную коробку... «Дорогая, у меня есть кое-что, чем я хочу поделиться с тобой», - она ​​прижала руку ко рту в молчаливом недоверии, когда я опустился на одно колено, «Моя дорогая, Трейси Андерсон, я хочу разделить с тобой остаток своей жизни, » - сказал я, подарив ей кольцо.

«Боже мой, милый; ДА, - почти закричала она, - Боже, как я люблю тебя, мой дорогой мужчина, да, да, да, я выйду за тебя замуж!»

Она наклонилась и осыпала меня объятиями, поцелуями и слезами радости. Думаю, можно сказать, что это был день, который я никогда не забуду. Позже та ночь тоже была очень запоминающейся, Трейси в этом убедилась.

Воскресенье в галерее было еще более оживленным, чем накануне. Карл и Джуди снова пришли нам на помощь. Слава богу, Трейси знала, что нужно напечатать каталог, потому что к обеду у нас осталось очень мало настоящих отпечатков, и теперь она принимала заказы на новые.

Я разговаривал со своим клиентом, который говорил мне, что заказывает крупный отпечаток для своего офиса, когда я почувствовал прикосновение к моему плечу и знакомый голос: «Привет, Далтон».

Я повернулся и посмотрел прямо в большие карие глаза женщины, которая когда-то была моей вселенной. «Джин», - сказал я, затаив дыхание. Я часто задавался вопросом, что я буду чувствовать, если снова наткнусь на нее. Я никогда ее не ненавидел. Я помню, как подумал тогда, что желал, если бы мог. Это могло бы облегчить боль. Теперь, когда я увидел ее снова, это напомнило мне о боли, но ее больше не было. Трейси хорошо поработала, заменив это любовью.

«Как дела?» - спросила она, протягивая руку.

«У меня все хорошо, Джин, как насчет тебя?» Она смущенно улыбнулась, но проигнорировала мой вопрос и немного огляделась, пока ее взгляд не упал на одну из последних оставшихся больших фотографий, висящих на боковой стене. «Я думаю, у тебя все хорошо. Это фантастика, Далтон! Твоя персональная выставка в красивой галерее в центре города. Когда ты начал делать такие вещи?»

В этот момент Трейси подошла ко мне, чтобы рассказать о продажах. Она взяла меня за руку и поцеловала в щеку, затем протянула руку Джин, конечно, не зная, кто она такая: «Привет, мэм, я вижу, вы встречались с фотографом, у вас был шанс осмотреться? Извините, но у нас осталось очень мало предметов, но у нас есть каталоги на столе, и мы принимаем заказы. ..»

«Ах, дорогая», - я подумал, что могу прервать ее, поскольку она все равно просто тратила время. Я заметил лицо Джин, когда я начал их знакомить, она выглядела так, будто ее вот-вот собьет товарный поезд. «Это Джин, моя бывшая жена, Джин, это Трейси, владелица этой красивой галереи и моя невеста».

Это было почти незаметно, но я услышал едва заметный вздох Джин. Она посмотрела на Трейси, а затем снова на меня. «О. .. я, э. .. поздравляю», - сказала она, пытаясь безуспешно выдавить легкую улыбку.

«Спасибо», - ответила Трейси своим обычным бодрым тоном.

Я видел боль на лице Джин; очевидно, что в ее жизни еще никого не было, и у меня было отчетливое ощущение, что она пришла в надежде разжечь искру. Я видел, как ее глаза блестели от влаги.

«Что ж, позволь мне осмотреться и посмотреть кое-что из твоих работ», - сказала она, используя это как предлог, чтобы отвернуться, чтобы мы не видели ее слез.

Я наблюдал, как она отошла и уставилась на одну из больших фотографий, которые еще оставались. Я видел, как она пыталась вытащить салфетку из сумочки и незаметно вытереть глаза. Я почувствовал, как Трейси тянет меня за руку, и последовал за ней к столу на другом конце галереи.

«Она все еще любит тебя, ты же знаешь это, правда?» прошептала она.

«Да, и у меня сложилось такое впечатление», - сказал я. Я посмотрел на Трейси. У нее было большое сердце, и я мог сказать, что ей было жаль Джин. «Что мне делать?» Я сказал, отвечая на невербальный вопрос, который она задала, только глазами.

«Вот, - сказала она, взяв последнюю оставшуюся у нас книгу на кофейном столике, - напиши сюда что-нибудь милое и отдай ей в память о былых временах».

На самом деле я не был уверен, что хочу это делать, я не хотел послать неправильный сигнал, но один взгляд на доброе лицо моей новой женщины, и я знал, что могу быть милосердным. Надеюсь, она примет это как последний прощальный подарок.

Для Джин.

У нас много прекрасных воспоминаний. Я желаю тебе всего наилучшего и будущего, наполненного более счастливыми временами.

Подпись:

Далтон

«Как тебе?» Я спросил, показывая Трейси то, что я написал.

Она наклонилась и поцеловала меня еще раз. «Идеально, ты хороший человек, » - сказала она мне, - «это лишь одна из причин, по которой я люблю тебя».

«Пойдешь со мной, чтобы отдать ей?» Я спросил.

«Нет, ты сделаешь это сам. Если я пойду, это может показаться неискренним».

«Хорошо», - ответил я, идя к Джин. Она все еще смотрела на морской пейзаж и вытирала глаза, пока думала, что никто не смотрит. «Джин», - она ​​обернулась, все еще изо всех сил пытаясь улыбнуться, «Послушай, я хочу, чтобы ты взяла это, мы хорошо провели время вместе и. .. ну, я просто подумал, что тебе это может понравиться».

Она выглядела удивленной, когда я предложил ей книгу. Она сдалась, пытаясь сдержать слезы. Теперь они текли по ее лицу, когда она читала надпись. «Спасибо, Далтон, - плакала она, - я искренне желаю только счастья тебе и твоей новой невесте. Я говорю это от всего сердца. Я просто хотела бы, чтобы это была я», - сказала она, начиная расставаться. Она прижала книгу к своему сердцу, потянулась и поцеловала меня, затем проскользнула к двери. Это будет последнее, что мы увидим или услышим о Джин за пару лет.

В июне следующего года мы с Трейси поженились. Мой приятель Джек был моим шафером. Мы оба стояли перед священником и смотрели, как самая красивая невеста в мире идет рядом со своим отцом, которого брат Трейси, Карл, подталкивал к алтарю. Сомневаюсь, что у кого-то были сухие глаза. Никто не знал, сколько еще осталось мистеру Андерсону, и все были просто счастливы, что он может быть частью свадьбы своей дочери.

На медовый месяц мы вернулись в залив Монтерей. На этот раз, помимо съемки самого великолепного места на земле, где ветер и прибой встречались с песком, мы вернулись так же с несколькими сотнями фотографий Рыбацкой пристани и Консервного ряда. .. более чем достаточно для другого шоу.

Трейси знала, о чем говорила, когда сказала, что первое шоу укрепит мой бизнес. Мне больше не приходилось искать новых клиентов, им приходили искать меня, и «коммерческая фотография Далтона» больше не является делом одного человека, мне пришлось нанять еще двух фотографов, художника-графика и секретаря.

Мы с Трейси продолжаем экспериментировать с бондажем и небольшим садо-мазо в спальне. Фактически, это стало неотъемлемой частью наших занятий любовью. Не раз Трейси заходила в галерею с больным задом. Мне особенно нравится возвращаться домой после тяжелого дня и обнаруживать, что моя обнаженная рабыня ждет меня на коленях с виски в руке, а затем, конечно же, выполняет свои устные обязанности, пока я пью его. Конечно, это строго между нами. Мы не общаемся с толпой людей, придерживающихся подобного образа жизни, и не ходим на вечеринки по поводу связывания или в клубы, и мы всегда будем полностью моногамны.

Эпилог.

Прошло три года с той ночи, когда я сделал предложение Трейси. С тех пор многое произошло. Вернувшись из медового месяца, Трейси устроила еще одно шоу. Все прошло так хорошо, что она открыла вторую галерею в северо-западном пригороде. Она значительно меньше, но работает очень хорошо. Она также обратилась в издательскую компанию, которая была рада выпустить книгу с моими фотографиями, с этим тоже все отлично.

Отец Трейси скончался от болезни около года назад. Ее мать, благослови ее сердце, заботилась о нем до последнего вздоха. Карл и Джуди построили небольшую квартирку позади своего дома и переселили ее к себе. У нее есть собственная гостиная, спальня и мини-кухня, поэтому она все еще может наслаждаться независимостью и уединением.

Конечно, настоящая новость - это рождение самого милого малыша, которого когда-либо создавал Бог, нашей дочери Тейлор. Сейчас ей шесть месяцев, и с каждым днем ​​она все больше похожа на мать.

Я знаю, некоторые из вас спрашивают, что случилось с Джин. Я встретился с ее отцом около года назад, он сказал мне, что она все еще работает в Вертингтон Индастриз и, похоже, у нее все хорошо. .. по крайней мере, в той части ее жизни. Он признал, что беспокоится о ней. Джин подписалась на пару сайтов знакомств, которые специализируются на образе жизни БДСМ. Несколько раз он видел ее после свидания, и он мог видеть следы на ее теле от связываний и порки. Он сказал, что молился, чтобы она встретила кого-нибудь и когда-нибудь остепенилась. .. кого-то вроде меня, как он сказал.

На днях было так красиво, что мы с Трейси посадили Тейлор в коляску и отправились на долгую прогулку. «Далтон?» Я услышал, когда мы проходили мимо скамейки в парке. Мы с Трейси посмотрели и увидели Джин. На мгновение мне показалось, что она вот-вот расклеится, когда она увидела Тейлор. Я сразу понял, что она вспомнила наши разговоры о создании семьи. Она даже не пыталась скрыть выражение сожаления, но ей удалось сдержать его и даже спросила, может ли она подержать ее. Мы позволили ей укачивать нашу дочь на руках большую часть нашего разговора. Она сказала нам, что ее повысили на работе и что у нее все хорошо; но хотя она пыталась изобразить удовлетворение, в ее глазах была безошибочная печаль.

Когда мы собирались идти, Джин заметила серебряное колье, которое было на Трейси. «О, Трейси, мне нравится твое колье», - сказала она.

«Спасибо, это подарок от Далтона», - сказала Трейси, наклоняясь вперед, чтобы Джин могла лучше рассмотреть. «Я бы сняла его, чтобы тебе было лучше видно, но внутри есть надпись, которая, боюсь, очень личная и предназначена только для моих глаз. Кроме того, оно заперто, и только у Далтона есть ключ.»

Внезапно глаза Джин расширились, и я понял, что она узнала, что это было. «Оно заперто?. .. Это. .. рабский ошейник?»

Трейси улыбнулась. Она знала, что Джин увлекается этим образом жизни. Только тот, кто придерживается этого образа жизни, может знать значение такого колье. У нее была эта дьявольская улыбка, когда она посмотрела на Джин и пару раз быстро приподняла брови: «Давай, господин», - сказала она, поцеловав меня, - «нам пора идти».

Я взял Тейлор у Джин и положил ее в коляску; мы попрощались и продолжили прогулку, оставив Жан сидеть на скамейке. Когда мы уходили, я посмотрел через плечо на Джин, у которой все еще было потрясенное лицо. «Тебе следовало спросить, Джин, тебе следовало спросить», - сказал я ей.

Конец.

Или нет?