— Ну – с наступающим!

— За нас, друзья.

— За нас!

Мы сдвинули рюмки и синхронно опрокинули их внутрь.

— Чтоб следующий год был лучше этого!

Я даже растрогался. Не часто удаётся собраться вместе.

Виталий потянулся через стол к тарелке с овощами, ткнул вилкой в середину и аппетитно захрустел огурчиком. Он был уже изрядно навеселе. Мишка держался лучше и выглядел скорее задумчивым, чем весёлым. Впрочем, серьёзным не был и он. Неожиданно хлопнул меня по плечу и заговорщицки подмигнув, попросил:

— А теперь расскажи нам о своей спутнице.

Я внутренне застонал. Неужели и здесь, то же самое?

— Давай, давай, - Виталий уже вновь разливал огненную воду. – На сколько лет она тебя младше? На 25? Может 30?

— На 22. Но реально, парни. Сегодня мы празднуем...

— Лёха не скромничай, мы же просто завидуем, - поддержал друзей Олег. – Начни с того, как её зовут.

— Давайте о чём-нибудь другом, - строго попросил я. Иначе придётся сознаться, что я не помню имени девушки, которая живёт со мной под одной крышей. Нет, я, конечно, знал, как её назвали родители, но почти сразу забыл это имя, как несущественную информацию.

— Нееет, ты скажиии, - с пьяным упорством протянул Виталий. И он, и я развелись с жёнами почти одновременно, но он до сих пор один, поэтому женская тема вызывает у него всегда живой интерес. Но Миша меня неожиданно поддержал:

— Ладно, утихни. Похоже, Лёха хочет сохранить её инкогнито. А то такие как ты могут и отбить.

И Виталий, который было вскинулся, сейчас плотоядно расхмылился.

— А что, я могу.

И сразу выпил без тоста и в одиночку. Вечеринка покатилась своим путём.

* * *

Таксист остановился прямо у подъезда и, поблагодарив, я отказался от сдачи. На улице существенно похолодало, но хмель ещё грел изнутри, и я расстегнул пальто. Люблю морозный воздух. Я закурил. Облокотился локтем на кованые перила парадной, стоял и ни о чём не думал. Было просто хорошо. Потом поднял лицо к небу. Раньше я мог назвать несколько созвездий, но сейчас забыл и их. Высоко-высоко пересекала небо яркая точка. Самолёт. Нет, тот мигает. Значит крупный спутник или мкс.

Щёки стало ощутимо покалывать. Я щелчком отправил окурок в сугроб, потом всё-таки пересилил себя, подошёл, выковырял его из снега и донёс до урны. Так было правильно.

Тяжёлая дубовая дверь мягко закрылась за мной, отгородив от ночи, от мороза и от звёзд. Из своего окошка выглянул консьерж.

— Что-то Вы сегодня поздно, Алексей Геннадьевич. С наступающим, Вас.

Я дежурно улыбнулся одними уголками губ и кивнул.

— С друзьями встречался.

Лифт быстро и почти бесшумно поднял меня на 4 этаж. Я вышел на свою площадку, но едва только звякнул ключами – дверь распахнулась мне навстречу. Меня ждали. От этого понимания тепло растеклось по телу, словно бы хлопнул ещё одну рюмку и я шагнул внутрь.

Как и предполагал, Лиса стояла в прихожей. По-стариковски кряхтя я опустился на банкетку и вытянул ноги. Девушка с готовностью склонилась и развязала шнурки. Потом стянула с меня полуботинки и аккуратно поставила на полку для обуви. Я встал, не глядя, потрепал Лису по щеке и она благодарно потёрлась о руку.

— Почистить не забудь.

Несколько шагов, дверь в ванную, открыть кран. Все дела были завершены и начиналось любимое время – время покоя...

Когда я вышел, поглаживая зализанные назад волосы, обувь уже стояла отполированная. Молодец, зверушка. Знал бы я, что меня сегодня ждёт...

Через полчаса я расслабленно расположился в кресле, положив левую руку на чайный столик, на котором стояла небольшая искусственная ёлочка. Лиса присела на ковёр рядом и сейчас старательно обрабатывала мои ногти. Она всегда действует очень аккуратно. Ровненько подстригает, удаляет заусенцы, потом пилочкой ещё подравнивает несуществующие изъяны. Полирует сам ноготь сверху. Правая рука была уже готова. Неоднократно мне предлагалось покрытие бесцветным лаком, но поразмыслив, я всякий раз отвечал отказом. Как-то это чересчур для мужчины. В любом случае я неизменно оставался доволен результатом.

— Включи Морриконе, - негромко попросил я.

Мигом соскочив, девушка метнулась к установке, так, что качнулась от ветра свисающая с потолка мишура. Лиса выбрала древний диск и из динамиков негромко полилась мелодия гениального итальянца. Я прикрыл глаза.

Видимо даже задремал, хотя и продолжал осознавать происходящее. Лиса негромко кашлянула.

— Чего тебе? – я плавно вынырнул из состояния эйфории.

— Алексей Геннадьевич, мне бы поговорить.

Я нейтрально разглядывал её, словно бы впервые. Довольно высокая, но стройненькая, скорее даже худощавая. В общем-то фигура, как фигура. Ни титек, ни жопы. Тёмно-русые волосы перехвачены резинкой в хвост. Серые глаза смотрят с непонятным ожиданием. Лицо... да самое обычное лицо. Тоже ничего особенного, хотя и не урод. Единственно губы тонковаты, мне нравятся попухлее. В своё время она попыталась было носить колечко в ноздре, но я заставил от него избавиться. В пупке вполне достаточно, хотя и там-то по большому счёту ни к чему, это уж моя доброта. В общем, самая обычная девушка, ничем не примечательная. И одета вполне себе заурядно. Не смотря на то, что находится дома, на ней сиреневая блузка с коротким рукавом да плиссированная юбка.

Я продолжал смотреть на девушку и та, наконец, спохватившись, виновато опустила взгляд.

Я усмехнулся.

— Поговорить? Ну что ж, можно.

Я ожидал, что она попросится покататься на горных лыжах и уже готовился благосклонно разрешить. Ведь поведение заслуживало поощрения. К тому же праздники... Но речь пошла не об этом.

— Алексей Геннадьевич, отпустите меня, пожалуйста.

Лиса сразу же словно сжалась, а я медленно начал осознавать услышанное.

— Понимаете, я кое-кого встретила. Мне кажется, это именно тот, кого я искала. Кого все мы ищем, некоторые всю свою жизнь, - скороговоркой зачастила девушка, словно боясь, что я не дам ей высказаться.

А я действительно уже пришёл в себя от этой вопиющей наглости и поднял ладонь, призывая к молчанию.

— Хватит. Ты наговорила достаточно! Не могу просто поверить в подобную дерзость! Может тебе напомнить про договор? Или ты забыла, на какой срок он заключён? Может я принуждал тебя к нему? Отвечай!

— Нет, всё так, но бывают разные обстоятельства в жизни!

— Немедленно заткнись! Не усугубляй своего положения!

От моего состояния умиротворения не осталось и следа. Лиса же, как ни удивительно, не признавала своей вины, а наоборот, пыталась оправдаться и искала какие-то лживые аргументы своей правоты. Это начало выводить меня из себя.

— Разве я нарушил свою часть соглашений? Разве я давал повод усомниться в своей честности?

— Всё это так, но я...

— Ты ещё смеешь перебивать меня? Напряги-ка свои плоские мозги и вспомни, сколько бабок я ввалил, чтобы ты не уехала шить рукавички? И кстати продолжаю вваливать. Я вижу, что совести у тебя совершенно не осталось, поэтому говорю только за свои траты!

Я вскочил и выкрикивал слова ей прямо в лицо. Всё вокруг говорило мне, что Лиса должна была немедленно испариться от страха. Но нет. Она ещё пыталась что-то вякнуть!

— Ты требуешь от меня свободы! И ты смеешь желать, чтобы я дальше оплачивал твои залёты! Это просто неслыханно! О чём ты умоляла меня?

— Я готова дальше платить сама. Просто попрошу быть посредником.

Это было уже слишком! Бешенство просто овладело мной. Я бросился вперёд, оторвал пискнувшую девчонку от пола и швырнул на кровать. Она попыталась вырваться, но я был уже над ней и придавил её к покрывалу, упершись коленом в поясницу.

— Посредником! Посредником!!! – прорычал я.

Убрал колено, но сразу же навалился сверху всей своей массой. И прямо в ухо:

— Ах, ты наглая тварь!

Одной рукой я обхватил Лису сзади за шею, а правой принялся шарить по телу. Задрал вверх юбчонку и ухватил за резинку трусиков. Что там на ней сегодня надето? Неважно. Я резко дернул на себя и кружевная ткань с треском разошлась. Ещё рывок и драная тряпица осталась у меня в кулаке. Я отбросил её прочь. Вроде бы Лиса опять пискнула, но у меня в ушах уже стоял устойчивый гул и было слышно, как пульсирует кровь.

Обнажить себя оказалось сложнее, чем эту зарвавшуюся суку, но, в конце концов, я справился и с этим. Девка затихла и вроде бы даже перестала трепыхаться. Похоже, она решила, что я как обычно трахну её. Ну, нет, милая. Сегодня тебя ждёт небольшой сюрприз. Я оттянул рукой её задницу и навалился что есть силы. И закричал сам. Мне показалось, что член сейчас сломается, но неожиданно преграда словно исчезла и, хоть и очень туго, но я оказался внутри. По-моему Лиса и не поняла, что произошло, ведь она знала моё негативное отношение к аналу. Но почти сразу девушка завопила и принялась извиваться словно змея. Я не отпускал, более того, левой рукой сжал ей горло и вопли перешли в гортанные хрипы. Я трахал её в жопу насухую и мне самому было так больно, что я вскрикивал с каждым толчком. Но сейчас не думалось о своём удовольствии. Цель была наказать, унизить, растоптать эту дрянь. Потому я терпел и драл, драл её, не отпуская.

Наконец Лиса обмякла в моих руках и лишь слабо постанывала. Мне тоже уже становилось просто невыносимо. Я вышел. Привстал. Сдёрнул девушку за ноги и опёр коленями на коврик. Плюнул на руку и смазал пылающий член. Затем ещё раз плюнул и постарался хоть немного протолкнуть слюну в истерзанную задницу. К моему удивлению мне это удалось сравнительно легко. Лиса не делала попыток сбежать, глаза у неё были закрыты, но она очень шумно и часто дышала сквозь зубы.

Ладно. Я опять навалился на неё. На тот раз мне показалось всё несколько проще и не так туго. Хотя девка и застонала вновь. Впрочем, не слишком громко и я не стал её прерывать. С первых секунд я взял темп, чтобы побыстрее кончить. Но почти сразу почувствовал: что-то изменилось. Это касалось не ощущений, хотя, безусловно, смазка делала своё дело. Это касалось и не «звуковой сопровождающей» - Лиса постанывала хоть и ритмично, но в целом не слишком громко. Всё так же она изредка подёргивалась. Всё так же она была распростёрта по дивану, хотя и опиралась ногами на пол. Но сейчас я не так наваливался на неё и лишь крепко держал руками за бёдра. Очевидно, у Лисы просто не осталось сил к сопротивлению. Да, видимо так и есть. Предчувствуя приближение оргазма, я на пару секунд остановился передохнуть и в тот же миг обнаружил то, что меня смущало. Лиса просунула руку вниз и активно работала пальцами у себя между ног. Поражённый я вышел из неё совсем. Точно! Она изо всех сил натирала свой клитор. Вот сука! С остервенением я вновь вонзился ей в очко и она закричала. Я тоже вскрикнул и почти сразу стал извергаться внутрь. Я ещё пытался долбить её, стараясь делать это максимально грубо, но её тело уже тряслось в оргазменных конвульсиях. Всё было бесполезно. Я отвалился и плюхнулся рядом на диван. Лиса всхлипывала, словно задыхаясь. Наконец и она затихла, лишь изредка вздрагивали обнажённые ноги.

Сил не было. Да, не так я планировал завершить этот день. Хер болел, словно я продрал его на тёрке.

— Алексей? Алексей Геннадьевич? – послышался робкий шёпот.

Я с усилием повернул голову. Отвечать не хотелось, но... Хрен с ней. Пускай.

— Можешь уматывать. Я тебя больше не держу. Иди к кому хочешь – с усилием выговорил я.

И вот тогда она, наконец, заплакала. Лиса всхлипывала минут пять, но вдруг резко перестала, придвинулась ближе и горячо зашептала почти что мне в самое ухо:

— Алексей Геннадьевич, родненький. Понимаете, я люблю его. Я очень люблю его. Но он какой-то... - она на секунду остановилась, подбирая слова, - аморфный. Вялый. С ним никогда такого не бывает, как с Вами. Это просто... улёт. Можно я иногда буду приходить к Вам? Не прогоните? Можете со всей мочи пороть меня. Но не гоните. Я хочу испытывать это, ну хоть изредка...

До меня медленно доходил смысл услышанного. То есть она не только нашла себе кого-то, будучи моей по сути собственностью, но умудрилась ещё и трахаться с ним! Она врала мне! Да ещё и сравнивала меня с ним! И не важно, в чью пользу это сравнение!

Я оттолкнул её, потом пяткой спихнул на пол. Лиса грохнулась на коврик, но оттуда всё также смотрела на меня с обожанием.

— Я не желаю тебя видеть! Немедленно! Слышишь! Немедленно убирайся из моего дома.

Лиса достаточно знала меня, чтобы считать, что я передумаю. Она вновь заплакала. Спотыкаясь, накидала какие-то вещи в полиэтиленовый пакет. Достала из комода новенькие трусики, оторвала этикетку. Натянула. Я молча следил. Девушка накинула в прихожей курточку и, не застёгивая, вышла в подъезд. Дверь закрылась.