День 2

Вернувшись с покупками под вечер, я не мог совладать с волнением. Наспех приготовив суп, я направился кормить свою пленницу. Девушка сидела на кровати закутавшись в одеяло.

— Поешь, дорогуша, завтра тебе понадобятся силы.

Девушка не ответила, но поднос взяла. Чёрт, какая же она сейчас слабая и жалкая. И главное, целиком и полностью только моя. Это безумно возбуждало, но я решил отложить удовольствие до утра, утроив марафон секса длинной в целый день.

Сон мой был беспокойный и проснулся я рано, сгорая от нетерпения. Член был каменный, от предвкушения грядущих часов. Пройдя в предбанник, я обнаружил свою новоиспечённую рабыню мирно спящий, свернувшись клубком на кровати. Одежды на ней не было, ведь предварительно я вынес всё, оставив лишь несколько одеял, чтобы девушка не замёрзла.

Не желая спешить, я разделся, и стал водить членом по милому личику спящей бедняжки. Я гладил её по щекам и по лбу, однако впустить его в рот не решался, опасаясь, что в порыве отчаяния она применит зубки. Впрочем, решение этой проблемы лежало в сумке полной приобретённых вчера товаров.

Девушка открыла глаза и резко дёрнулась назад, чуть не ударившись головой о спинку.

— Ну куда же ты, милая, - рассмеялся я.

Её испуганный взгляд метался от моего лица к торчащему члену.

— Я кое что принёс для тебя, солнышко. – продолжил я бодрым голосом, показывая сумку. – Начнём с этого.

Я достал из сумки наручники и позвенел ими перед Катиным лицом.

— Зачем, я ведь и так связанна, - тихо спросила она.

— О, дорогая, - продолжал я, пристёгивая руки обессилевшей девушки к спинке кровати. – Видишь ли, я собираюсь сделать с тобой нечто жутко... интересное

Катя подтянула ноги к животу, стараясь закрыться от меня. Её руки были прикованы над головой, а в глазах была отрешённость и пустота.

— Вчера я ведь просто трахнул тебя. Ничего особенного. Девчонкам такое ведь нравится, а значит, сегодня ты сделаешь кое-что, что понравится мне. А я, видишь ли, всегда любил, когда работают ротиком.

— Только попробуй, гад, - в голосе пленницы стали пробиваться победоносные нотки, - и останешься без своего члена!

— Ну, во-первых, ты же помнишь, что если мне что-то не понравится, сама ты от сюда никуда не уйдёшь. А во-вторых, я приготовил кое-что, чтобы тебе было проще.

Сказав это я показал ей своё приобретение. Это был кляп с металлическим кольцом. Закрепляясь ремешком на затылке, он не давал девушке свести челюсти, оставляя достаточно места, чтобы член свободно мог входить.

По глазам Кати я понял, что она догадалась о моём плане. Пленница задёргала руками, однако наручники держали крепко.

— И знаешь, что, шлюшка, - улыбаясь, продолжил я, - так как твои губки не будут облегать член, чтобы мне было приятно, придётся засовывать его поглубже.

После этих слов я сел на полулежащую сучку сверху и стал натягивать кляп. Разумеется, она сопротивлялась. Не имея возможности сбросить меня, девушка начала вертеть головой, однако пара хороших пощёчин заставила её успокоиться.

— Ну давай, милая, скажи «А», - шептал я, сжимая скулы пленницы, чтобы заставить её открыть рот. Сделать это было весьма не просто. Непослушная шлюшка до последнего держала челюсти сомкнутыми, показывая лишь оскал белых зубок.

Тогда, я решил применить другую тактику. Держа левую руку на лице девушки, правой я начал хлестать её по бёдрам, требуя открыть пасть. Надо отдать должное, пару ударов, она стерпела, однако к третьему (особенно удачному) из её груди вырвался вскрик, а челюсти разжались. Оставалось только перехватить их посильнее и всунуть кольцо кляпа.

Вышло! Теперь я наконец-то смог оглядеть результат своей маленькой победы. Обнажённая девушка лежала передо мной. Её руки были скованны над головой, а рот удерживало металлическое кольцо. Она была слабой и беззащитной передо мной, и могла лишь возмущённо мычать.

Пока мы боролись, я сидел на ней сверху, из-за чего мой член тёрся о её маленькие сисечки и сейчас готов был взорваться.

Двумя руками я взял её за волосы и вновь поднёс член к лицу крошки.

— Знаешь, сука, - шипел я, - я люблю когда сучки вроде тебя работают языком. Ты уж постарайся.

В ответ Катя только злобно мычала и пыталась вырваться.

И вот наконец, мой член погрузился в ротик девушки. Это было невероятно. Не давая ей привыкнуть я сразу запихнул свой не маленький агрегат так глубоко, что головка упёрлась в горло несчастной малышки, заставляя её кашлять и задыхаться.

Ротик быстро наполнился слюной, и, погружаясь в него, я испытывал настоящее блаженство. Особый кайф доставлял тот факт, что проникая в неё, животом я упирался в лицо бедняжки, мешая ей сделать вдох.

— Да шлюха! – кричал я – Да, вот так. Тебе ведь нравится его вкус! Тебе ведь нравится вкус моего члена маленькая сучка. Сегодня ты насладишься им по полной, дрянь!

Так я трахал, нет, я драл эту суку в её сладкий маленький ротик, периодически упирая член в её язык или нёбо, заставляя её заходится слезами и всхлипами. Когда же я вынимал его, бедняжка лишь сдавлено хрипела пытаясь отдышаться.

— Язык, сука, используй язык. Я хочу чтобы ты лизала мой член! – повторял я, однако желаемого добиться не мог.

Бить её мне не хотелось, поэтому пришлось прибегнуть к хитрости, придуманной бессонной ночью.

Почувствовав приближение оргазма я остановился запихнув член совсем не глубоко в рот рабыни погладил её по лицу.

— Сейчас ты оближешь мою головку, солнце, и я спущу тебе в ротик. И когда чуть позже я буду тебя насиловать, хочу чтобы ты ощущала вкус моей спермы, хорошо малышка.

В ответ она лишь злобно смотрела на меня и часто дышала.

— Думаешь, что не будешь этого делать, - прошептал я ей на ушко, - Но что ты скажешь, если я сделаю так.

В этот момент, в полном молчании я нежно провёл рукой по лицу девочки а затем легонько двумя пальцами зажал её нос.

Сперва она даже не поняла что происходит. Я продолжал короткие движения, водя членом по её язычку, однако не погружал его глубоко. Секунду спустя к бедняжке пришло осознание. Мой боец заполнял весь ротик бедняжки, а нос был зажат пальцами, следовательно, она не имела возможности вдохнуть.

В этот момент я испытал наивысшее наслаждение. Никогда ни до, ни после, ни одна девушка не доставляла мне такого удовольствия. Глаза малышки были выпучены. Лицо побледнело. Взгляд наполнился диким ужасом.

Она пыталась вырваться, но второй рукой я крепко держал её голову не давая члену покинуть ротик.

Она пыталась спихнуть меня, но что может маленькая худая малютка против здорового мужика.

И тогда в отчаянии она постаралась выдавить мой член из своего рта языком.

О да! Он тёрся о головку, бился об неё со всех сторон. Она облизывала его, толкала и обхватывала доставляя невероятное наслаждение. От приближающегося оргазма мой боец начал разбухать, закрывая мелкие отверстия, через которые и так не могло пройти достаточно воздуха, из-за чего нежный язычок моей рабыни стал действовать ещё отчаяние.

Глаза крошки стали закрываться. Лицо стало белым как бумага, а губы посинели.

Рот наполнился невероятным теплом, а язык предпринял последнюю отчаянную попытку вытолкнуть член, с силой уперевшись в головку он обвивал её со всех сторон, даря мне непередаваемые ощущения кайфа. И в этот момент я кончил.

Сперма заливала рот малышки. И так неспособная дышать, она стала захлёбыватья, извергая из груди дикий кашель.

Я вынул член и стал обтирать его о лицо и шею своей жертвы. Кашель не прекращался несколько минут. Когда же дыхание девушки пришло в норму, он сменился лишь отрывистыми всхлипами.

Девушка выглядела жалко. Всё лицо, шея и грудь были покрыты пятнами густой белой спермой. Глаза покраснели от слёз. А губы распухли и были изранены.

— Молодец, маленькая, ты хорошо постаралась. Идём со мной.

Я отцепил наручники от изголовья кровати, и проводил её в баню. Обессиленая крошка не сопротивлялась и вяло поелась за мной. Подведя её полке, я опёр сучку на поверхность, снял кляп и поставил перед лицом таз с тёплой водой.

— Умывайся, - приказал я.

Она не шелохнулась, а лишь стояла опершись на столешницу и всхлипывала.

От её непослушания я стал впадать в ярость. Стоя за её спиной, я схватил несколько прутьев веника, плотно насадил на них кольцо кляпа и без предупреждения хлестнул непослушную сучку по тощей попке.

То, что произошло дальше не назвать криком. Это был визг. Отчаянный вой, в котором смешались бессилие, отчаяние и нестерпимая боль.

Сучка попыталась вырваться, но я всем весом прижал её к полке.

— Мойся! – проорал я

И плачущая сучка, звеня цепью наручников начала умывать лицо.

От ярости, и от её отчаянных криков мой член быстро вновь пришёл в боевую готовность, и пока Катя отмывала от спермы лицо, я за несколько минут наполнил её дырочку.

После, бросив её и забрав сумку я пошёл в дом. Единственное, о чём я мог думать в тот момент – это её крик после удара.

Безумный и полный боли крик беззащитной рабыни.

И я был намерен услышать его ещё раз.