"Удобно милая Валентина?" Его зловещая улыбка отразилась в глазах.

Она смотрела на него сквозь опухшие от слез и покрасневшие, полузакрытые веки. Соленая вода ее слез, казалось, усиливала цвета; серебряный знак орла значок на его кителе блестел, становясь клеймом в ее сознании.

Не дожидаясь ее ответа, он шлепнул ее по половой щели плоской стороной ладони. Звонкий шлепок отразился от побеленных стен. Она бы закричала, но заклеенный рот позволил ей лишь приглушенно мычать. Два покрытых смазкой пальца вошли в нее, раздвигая губы и заставляя ее тело принять их. Она не знала, чего ожидать, но боялась, что это будет не самый приятный опыт в ее молодой жизни.

"Мы начнем с малого, да Валя?" мягко спросил его голос, звучащий как голос доброго дяди.

"Нет смысла портить удовольствие всем сразу, не так ли?" На его лице промелькнуло притворное беспокойство, когда он наклонился над ней, но его злая улыбка осталась на заднем плане.

Узы, которыми она была привязана к низкому столу, впились в ее запястья и лодыжки. Грубое дерево царапало ее спину и ягодицы, оставляя занозы под кожей. Она уже давно перестала сопротивляться, решив, что многие женщины, вошедшие в эту камеру, так и не выходят оттуда. Возможно, если она подчинится, то сможет увидеть завтрашний день, а может быть, и послезавтрашний, хотя ее будущее и будущее остальных пятнадцати сотен женщин в лагере для заключенных было весьма неопределенным в немецком лагере для женщин. Шел 1941 год. Ее привезли сюда всего месяц назад, но за это время ее избивали, допрашивали и морили голодом. Слишком много женщин выводили из бараков по ночам, большинство из них не возвращались, а если и возвращались, то обычно ничего не говорили, предпочитая не говорить про свои порезы и синяки в позорном молчании.

С маленького столика рядом с тем местом, где она была привязана, Офицер взял стеклянную трубку диаметром около двух пяти сантиметров и длиной около тридцати сантиметров. Нежно, почти с любовью, он раздвинул половые губы ее дырочки любви и медленно ввел трубку, проталкивая ее внутрь, пока она не почувствовала, как она прошла внешние стенки и оказалась в глубине ее влагалища. Небольшой выступ на трубке не позволил ей вытолкнуть ее назад наружу. Она застряла в её влагалище. У нее было странное ощущение прохладного воздуха внутри; она чувствовала, как холодный зимний холод проникает в ее внутренности плоти.

Офицер СС отвернулся от нее и снова взял что-то со стола. Скрытая от глаз его телом, она не могла догадаться о его намерениях. Затем, в ужасе, ее глаза увидели то, что было дальше. Он держал за хвост белую мышь. Маленький грызун боролся за свободу и безуспешно размахивал своими маленькими лапками. Валентина молилась Богу, чтобы этот кошмар закончился не начинаясь. Казалось, он ее не слушал. Ад был еще впереди!

Осторожно белую мышь офицер просунул головой вперед в трубу. Она не могла видеть, что именно происходит, так как была привязана к столу, но ее мозг описывал ей яркие картины. Офицер взял со стола короткую палку и начал проталкивать мышь в трубку. Затем она оказалась внутри нее во влагалище. Ее маленькие коготки заскребли по стенкам влагалища, пытаясь выбраться наружу. Он вытащил трубку, половые губы Валентины сомкнулись, оставив животное внутри влагалища. Слезы стыда и возмущения потекли по ее щекам, это было высшим унижением для женщины, но хуже того, этот ублюдок офицер СС наслаждался тем, что делал с ней.

В ужасе она посмотрела в его серые, мертвые и ничего не выражающие глаза офицера СС. Только слегка приподнятые уголки его рта давали понять, что он чувствует наслаждение от происходящего.

Его покрытые смазкой Валентины пальцы играли с ее половыми губами, массировали клитор и касались ануса. Все это время мышь внутри нее пыталась выбраться наружу. Валентина чувствовала неистовые попытки мыши вырваться. Ей казалось, что стенки ее вагины разорвутся от его острых маленьких лап. Ощущение было такое, как будто по ее внутренним стенкам кто-то работает напильником. Через несколько минут движения грызуна становились все слабее и слабее. Затем, в конце концов, они прекратились совсем. Она догадалась, что животное умерло от асфиксии. Ее отвращение было полным, и она задыхалась от рвотных позывов, но в желудке не было ничего, что можно было бы извергнуться наружу.

К соскам груди были прикреплены электрические зажимы, зубцы жестоко вгрызались в чувствительную кожу, прокалывая ее и собирая маленькие капельки крови. Боль была мучительной, соски реагировали автоматически, превращаясь в твердые точки болевых центров. На зажимах было восемь зубцов, она чувствовала, как каждый из них прокалывает кожу и заставляет сосок набухать кровью.

Без предупреждения он засунул пальцы в ее киску и стал извиваться ими внутри, она подумала, что он заталкивает мышь дальше внутрь, но почувствовала некоторое облегчение, когда офицер в конце концов вытащил мертвого грызуна из её вагины. Пытаясь освободиться мышь, поцарапал ее изнутри, достаточно сильно, чтобы пошла кровь. Офицер удовлетворенно улыбнулся результату своего издевательства над женщиной.

Она чувствовала, как теплая струйка крови сочится из ее половой щели и капает на стол, смачивая её анус. Она закрыла глаза и снова взмолилась в безмолвных муках. В своем порабощенном положении она не услышала, как вошла одна из немецких овчарок, которых так любили ее охранники лагеря. Она пропустила щелчок когтей по бетонному полу. Первым, что она осознала, был горячий язык, который прошелся по ее половой щели и эффективно очистил ее от пенистой крови, запекшейся на половых губах.

Собака стояла у ее киски и слизывала ее выделения. Язык скользил длинными движениями от ее попки к светловолосому бугорку любви. Умело просовывая язык между губами, он проник в ее вагину. Темп нарастал по мере того, как уменьшалось трение и начинали вытекать ее предательские соки из киски.

Офицер наблюдал и ухмылялся, не предлагая животному никакой помощи, только поощряя его. Он позволил это на некоторое время, затем потянул голову собаки вверх и в сторону от нее. Облегчение сменилось ужасом, когда она поняла, что он собирается делать дальше.

Офицер расположил послушного пса над ее лежащим телом, поставив передние лапы по обе стороны от ее талии, а затем стал массировать член животного. Все время шепча слова поощрения псу. В конце концов, твердый пульсирующее красновато-лиловый член пса. Больше, чем все, что она видела за свою короткую жизнь членов. Он оттянул ножны так, что стал виден узел пса, и направил его на Валю. Собака изменила положение и подалась бедрами вперед. Затем он направил чудовищный собачий член между ее половыми губами и вошел в ее дырочку. Хотя это была неестественная поза для собаки, она догадалась, что ее обучили, потому что собака начала брыкаться, ее член все время увеличивался и входил в нее все глубже. Боль от уже расцарапанной вагины внутри была сильной, и казалось, что она горит, но тело предало ее, и инстинкт взял контроль, она приподняла, как могла, свои бедра, чтобы встретить толчки члена собаки в себя. Она кончила непроизвольно, и ей было стыдно за это, но она не контролировала свое тело. Ее унижение было полным; она знала, что офицер СС был свидетелем ее кульминации оргазма.

Но пес еще не кончила. Его толчки продолжались и становились все более настойчивыми. Ее груди покачивались от толчков собаки, и она с болью осознавала, что зажимы все еще впиваются ей в кожу груди.

Затем, слегка сдвинув бедра и раздвинув ноги, его узел размером с кулак ударился о половые губы ее дырочки, и, сделав последнее усилие, пес вошел в нее до упора и длинными струями изверг белую горячую сперму в ее лоно любви. Пес откинул голову назад и зарычал от своего господства и успеха над ней. В конце концов, узел пса расслабился, и он без церемоний был извлечен из ее тела. Он лизнул ее израненную и надутую вагину, очищая ее от своих следов спермы. Она вздрогнула и с наслаждением. Она была слишком измучена, чтобы даже плакать. Ее голова откинулась на одну сторону, и она то ли задремала, то ли впала в полубессознательное состояние, в любом случае, она отключилась и оставалась в таком состоянии около часа.

Она очнулась от знакомого запаха. Такого запаха она не чувствовала уже очень давно. Глаза не открывались - они болели и слипались от слез. Зажимы были сняты со рта и сосков. Но она узнала запах из своего детства. Лошадь. Медленно к ней возвращались чувства. Что-то огромное было засунуто в ее промежность, она надеялась, что это не конский член; она видела несколько таких в детстве и была поражена тем, каких размеров они могут достигать у коней.

Ее надежды не оправдались. В ее расслабленном состоянии привели коня, и грибовидная головка теперь была плотно охвачена ее половыми губами, конь брыкался и ржал. Она чувствовала, как головка животного пульсирует внутри нее. Внезапно конь был извлечен из нее с громким хлопком, и ей показалось, что ее внутренности высасывают через влагалище. Ее захлестнула волна облегчения, но она была недолгой.

Коня развернули, и теперь, вместо того, чтобы быть на одной линии с ее пиздой, ее огромный член был прямо на одной линии с ее лицом, но, что более важно, с ее ртом.

Она открыла глаза, чтобы увидеть, как офицер СС дергает жесткий член коня, проводя обеими руками вверх и вниз по дергающемуся конскому члену. Конь достиг кульминации, но как раз в этот момент офицер СС прижал член коня к ее губам. Сила извергающейся из лошади спермы заставила ее открыть рот, и она задыхалась от непрерывного потока конского спермы. Он покрыл ее лицо, шею и груди. Она проскользнула в ее горло и почти задушила ее. Она стекала струйками в уши, по волосам и стекала на стол. Конь все ещё кончал, и ей приходилось справляться с постоянным потоком спермы, которую она либо глотала, либо захлебывалась ею.

В конце концов, коня отвели в сторону. Она надеялась и молилась, что на этом все закончится. Она была почти права: офицер СС дрочил сам, добавляя свою сперму к сперме коня в ее горле. Это было наименьшее из мучений, которые ей пришлось пережить в тот день.

Рассудок покинул ее после таких издевательств над ней!

В течение следующих нескольких недель её оставили в покое и больше не насиловали. Это должно было стало спасением для неё от насмерть изнасилованной в жутких экспериментах с ней, когда в поле зрения появились союзные войска. Их освободители говорили на языке, который она не могла разобрать. Она подумала, что это спасение, но не могла быть уверена в этом. Это не имело большого значения теперь, когда она лишилась рассудка. Солдаты освободители выбирали из заключенных женщин одну или нескольких, а затем подвергали групповому изнасилованию, кого хотели. Валя попала в их число её насиловало десять солдат но её было уже все-рано!

В конце концов, Валя, была освобождена, но идти ей было некуда. Для нее это не имело значения теперь. Она стала пленницей своего разума и больше не входила в реальность. Пытки для нее продолжались и никогда не прекращались теперь в её разуме....