Данный рассказ написал автор Жерар (Мною исправлены ошибки и сделаны дополнение в тексте)

Июль 1942 года оккупированная Фашистскими войсками Украина. Данные события произошли в городе Березань Киевской области. Ольгу повязали, во время облавы, после объявления комендантского часа. «Стой, блядина!», — рявкнул огромный рыжий полицай и схватил женщину, за запястье. После чего прижал, ее к стене и начал нагло лапать грудь. «Зачетные дойки! Вот уж сегодня с парнями потешимся. И между ног, небось, жарко!», — сипел бугай, запуская потную пятерню под широкий подол Ольгиного платья. Задыхаясь от бессилия и унижения, женщина вжималась в стену. Неожиданно ее страдания были прерваны резким окриком: «Гребенюк, сука! Конца работы дождаться не можешь? Бери эту шалашовку и вместе с остальными задержанными волоки в околоток!».

Вместе с другими отловленными на вечерней улице людьми Ольгу привели в отделение местной полиции. «Мужиков, кто покрепче, тех в лагерь. Остальных в расход. Баб сначала на осмотр, дальше сам решу, что с ними делать!», — командовал начальник полиции — высокий крупный мужчина в отутюженной форме. «Господин Самойленко, можно вон ту — чернявую — себе возьму?», — обратился к начальству полицай, задержавший Ольгу. «Ты не охуел, Гребенюк?! Такую сочную дамочку не стыдно и начальнику Гестапо предложить!», — отмахнулся Самойленко. «Да он же помоложе любит. Этой уже всяко побольше сорока будет. Можно?», — промямлил скисший полицай. «Заткнись и иди работать. После получите пару-тройку девок на потеху!», — рявкнул начальник.

Самойленко прошел вдоль построенных у стены женщины. На обратной дороге он периодически останавливался перед приглянувшейся пленницей и командовал выйти из строя. Ольга, которую рыжий полицай поставил отдельно ото всех, отметила, что начальник вызвал наиболее привлекательных и молодых женщин. «Этих — в камеру. Завтра поедут в лагерь. Какой, нахер, им суд? Нарушили порядок — в лагерь. Этих — в баню. Будут тут работать. Этих трех можете забирать на потребу, Гребенюк, сучье племя!», — распоряжался начальник.

Полицаи резво распихали женщин по камерам. Троих несчастных Гребенюк повел в караулку: «Уж сейчас потешимся! Готовьтесь, бабоньки, хлопцы изголодались!». Самойленко взглядом указал Ольге на дверь своего кабинета. Закрыв за ней замок, он сказал: «Ты как раз во вкусе господина Шольца. Тебе повезло. Будешь обслуживать его и, если прикажет, других офицеров.

Это лучше, чем попасть в бордель. Значительно лучше, чем остаться для моих подчиненных. И сто крат лучше, чем попасть в лагерь. Там тебя по дороге сто раз выебут, в лагере еще пятьсот и сдохнешь на работах!».

Ольга зло посмотрела в глаза фашистского прихвостня и процедила сквозь зубы: «Не будет этого, можете расстреливать!». «Расстреливать? Нет, так легко ты не отделаешься... Такое сочное тело не для пули. Ебать тебя в любом случае будут. А вот кто и как — это во многом зависит от тебя. Или тут ребята по кругу запустят, а потом в солдатский бордель определят или в лагерь.

Или ты ведешь себя умно и становишься личной шлюшкой господина Шольца из Гестапо. Только вот хлопцы мои аккуратностью не отличаются. Могут твои срамные дырки совсем порвать, могут для потехи кочергу в жопу засунуть. Могут заставить с караульным псом ебаться. Если живая останешься и особо не изуродуют, попадешь в солдатский бордель. Там человек по пятьдесят в день через тебя пойдет. Если и там не подохнешь, то вскорости поедешь в лагерь. Оттуда не возвращаются. Сейчас, чтоб поняла чего-то, сводим тебя в караулку. Гребенюк, сука!», — обрисовал он положение вещей.

В коридоре Ольгу ждал Гребенюк в распахнутом кителе. «Эту не трогать. Она на экскурсию. Кто коснется — самого поленом выебу», — рявкнул Самойленко. Ольга вместе с полицаем вошла в караульное помещение. И тут же потеряла дар речи от увиденного.

Одну из троих уведенных полицаями женщин — грудастую блондинку лет тридцати — буквально распинали на кровати. Двое полицаев держали ее за ноги, третий держал руки. Щуплый мужичонка рвал на ней платье. Вторую женщину перегнули поперек топчана и задрали на ней юбку. Сзади к ней пристроился напарник Гребенюка. Он с силой сжимал округлые белые ягодицы и рывками насиловал пленницу. «Видишь, что бывает с несговорчивыми. Это только начало. Сейчас обкатаем как следует. Потом наказывать будем. Еще придумаем, как именно.

Царапались, сучки, кусались. И почто? Не целки же. Вон та посговорчивей была, ее не накажем», — Гребенюк указал в сторону окна. Там на диване расселся начальник смены. Между его ногами на коленях стояла третья женщина, голова ее ритмично двигалась. «Эти две сосать не хотели. А эта оказалась умнее и сразу за щеку взяла.

Этих тоже в рот выебем, только сперва зубы выбьем, чтоб не покусали», — разъяснил происходящее Гребенюк. И тут же подкрепил свои слова делом, приказав невысокому кряжистому полицаю подойти к женщине на топчане. Тот проворно открыл ей рот, надавив на нижнюю челюсть и спросил: «Ну чего? В рот возьмешь сама или огрызки сначала на пол выплюнешь?». Несчастная покачала головой. Гребенюк спустил штаны и сунул свой член ей в рот. «Не сжимай пасть! Языком работай, сука!», — полицай принялся насиловать жертву в рот, плавно двигая тазом.

Женщина периодически захлебывалась и пыталась вытолкнуть из себя ненавистную мужскую плоть, за что сразу же получала удары по ушам. Вскоре мужчина, трахавший ее сзади, утробно зарычал, сделал еще несколько движений и вынул опавший член из влагалища жертвы. «Грицай! Сучье вымя! Нахуй ты в нее кончил?! В пасть бы сунул, она бы проглотила. Как ее теперь по твоей малафье ебать?!», — недовольно процедил кряжистый полицай. «Да ладно ты, Васька! Смотри, какая жопа!

Неужто по-каторжански за столько годов не выучился?», — как бы извиняясь сказал Грицай. Васька нагнулся над женщиной, широко развел ее ягодицы и смачно сплюнул между ними. Понимая, что сейчас произойдет, женщина истошно завыла и начала остервенело вращать задом. Впрочем, Ваську это не смутило. Он взял из-под стола длинный прут лозы, изловчился и резко хлестнул пленницу между ягодиц.

Та взвыла еще громче, но Гребенюк крепко держал ее голову и продолжал сношать ее в рот. Васька вцепился сильными пальцами в ее бедра, прислонил головку короткого, но толстого члена к сжавшемуся анусу и резко дернулся. Женщина замычала и чуть не потеряла сознание. «Ебать! В жопе целка была! Сколько по лагерям я мыкался, ни у одного пидора такого очка не видал!», — довольно воскликнул Васька и принялся рывками вгонять член в задний проход своей жертвы.

«Ха, а ведь и правда, как Батайской пересылке! Будто пидора ебем. В рот и в жопу!», — расхохотался Гребенюк, продолжая трахать в рот обмякшую женщину. «Да уж, только чего-то я у Дунек такой шикарной жопы не встречал, а сисек уж тем более!», -хихикнул Васька, сжимая задницу женщины.

Минуты через полторы Гребенюк довольно зарычал и излился в рот женщины. У нее с уголка губ потекла его сперма. «Сука! Пол за парафинишь спермой! Глотай, тварь», — Гребенюк резко дернул ее вверх за подбородок. Несчастная покорно сглатывала. Вскоре и Васька излился ей в прямую кишку. Вынув вялый член, он недовольно изрек: «Блядь! Кровь и говно. Сука!». С этими словами он поднес свой мерзко пахнущий отросток к лицу женщины и, разжав ей рот, сунул его туда. Она принялась покорно облизывать это живое орудие пытки.

Между тем, Ольга снова посмотрела в сторону женщины, которая с первого раза согласилась на минет. Полицаю быстро прискучили ее не очень умелые ласки и он приказал ей сесть на него сверху. Вскрикивая, женщина приседала на его члене. Сзади к ней подошел высокий тощий полицай, толкнул ее в спину и принялся пристраиваться к ее заднице. «Не надо, пожалуйста! Миленькие, я вам всем отсосу! Не надо туда!», — закричала женщина.

Однако ее мольбы ничуть не заботили насильников. Тощий плавно ввел в нее член и принялся неспеша двигаться. Раздираемая снизу двумя членами, женщина билась между полицаями и истошно кричала. Это заводило их еще больше. В какой-то момент Ольга увидела, что блондинка на кровати потеряла сознание. На ней лениво двигался мелкий полицай, никак не в силах достичь разрядки. Тот, который держал ее за руки, отошел и с интересом наблюдал за происходящим, лениво подрачивая торчащий член. «Ну что, насмотрелась? Это только начало. Пошли со мной!», — Самойленко, неожиданно появившийся в караулке, увлек Ольгу за собой.

«Устраивает такая перспектива тебя? Если хочешь, я тебя с парнями на пару часиков оставлю. Одну! Или сейчас будешь умницей и все правильно сделаешь», — весело сказал Самойленко. Ольга опустила глаза. «Ну вот и правильно. Сама все поняла. А теперь снимай трусы!», — скомандовал полицай. Женщина запустила руки под платье и спустила вниз трусики. «Чего ждем? Поднимай подол. Выше, выше, еще выше!», — сыпались приказы. Ольга задрала подол, представив взору мучителя крепкие красивые ноги, подбритый лобок и слегка обозначившийся животик.

«Неплохая пизда. А бреешься зачем? Шлюха что ли?», — присвистнул полицай. Ольга отрицательно покачала головой. «Ну ничего, это мы сейчас исправим. Вставай на колени и на четвереньках ползи ко мне», — командовал мужчина. Ольга послушно опустилась на колени, потом приняла коленно-локтевую позу и поползла. Самойленко тем временем расстегнул брюки и ждал свою жертву, поглаживая вздыбившийся член.

Приблизившись, Ольга подняла голову. Полицай взглядом указал ей вниз. Женщина поцеловала крупную багровую головку пульсирующего члена, потом провела по ней языком. «Будет из тебя толк в плане шлюхи. Теперь бери его в рот!», — довольно сказал Самойленко.

Ольга приняла член губами и одновременно лизнула уздечку. Опыт исполнения минета у нее, конечно, был. Как и у многих ее подруг, которые, хоть и утверждали, что никогда таким не занимаются, охотно принимали за щеку и у мужей, и у случайных в войну любовников. Первый раз Ольга взяла в рот в восемнадцать лет. Тогда она гостила в деревне у бабушки. Местные парни, перебрав самогонки, затащили ее в сарай и хотели изнасиловать.

Девчонка молила не делать этого. «Целка что ли? Ладно. Ртом и уебывай!», — хмыкнул рослый детина, спуская штаны. Тогда Ольга впервые увидела мужской член. Ее заставили раздеться, ощюпали все девичьи прелести и велели сначала облизать член. Девушку чуть не стошнило, но боясь настоящего изнасилования, она взяла член в рот. Не зная, что делать дальше, она просто держала его губами. Насильник положил руки ей на уши и принялся сношать в рот. Сначала неглубоко, а потом все быстрее и глубже, проникая чуть не в самое горло.

Вдруг сзади к ней начал пристраиваться еще один парень. «Э! Петро! Она ж целка. Договорились же, об кончаем спермой и все!», — рыкнул кто-то из угла сарая. «Не ссы! Я ее ебать не буду. Так, между ляшек по пизде потрусь. Слышь, сука, ноги сожми!», — отговорился конопатый насильник. Сжимая крутые девичьи бедра, парень водил членом между крепких ляшек, задевая половые губы. «Хлопцы! Может глину ей помесить?! Ни хрена с ней не будет!», — вдруг предложил толстый парень лет девятнадцати.

«Будет плохо сосать, тогда в жопу всем хором отпялим. Слышь, городская, старайся там. В рот нихуя страшного, а вот если в очко, то ты считай уже полуцелка!», — заржал парень, насилующий Ольгу в рот. Девушка стала сосать старательнее. Облизывала головку, принимала член за щеку. Под одобрительный гогот собравшихся насильник кончил ей в рот и заставил проглотить сперму. Насильники сменяли друг друга, их череда казалась девушке бесконечной. Периодически кто-то пристраивался сзади, следуя примеру конопатого. Несколько раз ей вводили головку члена во влагалище, но осторожно, чтоб не порвать плеву. Той ночью Ольга обслужила ртом пять человек, чуть не в кровь стерев губы.

Обрабатывая член полицая, она невольно вспомнила свой первый опыт орального секса. Боясь разозлить своего нового хозяина, Ольга работала ртом старательно. Надавливала кончиком языка на уретру, массировала яички, целовала головку, принимала максимально глубоко. «Сосешь неплохо. А теперь иди туда, буду из тебя полноценную блядь делать!», — Самойленко указал на большое кожаное кресло с массивными подлокотниками. Ольга села в кресло и ждала распоряжений. «Хули ждем? Ноги врозь и наяривай!», — рыкнул полицай. Женщина положила ноги на подлокотники и подняла подол к груди.

Не понимая, что от нее хотят, она вопросительно глянула на мучителя. Полицай вынул из ящика стола деревянный самодельный фаллоимитатор и бросил его на живот женщины: «Драчи себя!». «Мне стыдно! Давайте я Вам так отдамся, я буду стараться!», — взмолилась Ольга. «Ебать, какая стыдливая выискалась! Хуй за щеку принимать ей не стыдно, а свою же дырку потеребить кочевряжится. Резво надрачивай и еби себя, а то сейчас мигом в караулке окажешься! Или еще лучше — на ночку в камеру к вашим же уркам определю. Там мужики голодные, до мохнатки женской злые. Разорвут!», — рыкнул Самойленко.

Ольга положила ладонь себе на клитор и начала медленно массировать его. Разумеется, она занималась мастурбацией, но никогда прежде не делала этого в присутствии кого-то. Ее лицо заливалось краской от стыда и осознания того, что она вынуждена сама готовить себя к соитию с этим зверем. «Бери елдак и наяривай!», — снова рявкнул Самойленко. Женщина опасливо взяла в руку деревянный член и невольно подивилась мастерству, с которым он был сработан. «Нравится? Это у нас тут есть умелец из уголовников. Самородок, блядь. Хули ты его дрочишь, он не кончит. В пизду суй!», — рассмеялся полицай. Ольга медленно ввела в себя самотык и, повинуясь приказам полицая, начала насиловать себя им. Ни о каком возбуждении не могло быть и речи. Она сгорала от стыда и осознания собственной беспомощности.

«Вот так! Наяривай, сучка! Быстрей двигай!», — дирижировал спектаклем Самойленко. Ольга начала двигать рукой активнее и вскоре увлажнилась внизу. Потом по приказу полицая чуть сместилась вперед и приподняла таз. Полицай присел на корточки, развел женские ягодицы и сплюнул в ей в анус. После чего скомандовал: «Ну а теперь готовь задницу! Еще спасибо скажешь. А то сейчас сразу тебе в очко суну, могу и кишку порвать!».

Ольга попыталась воспротивиться. В ответ на это Самойленко положил свою огромную пятерню на ладонь, которой Ольга вводила в себя деревянный фаллоимитатор, и резко надавил. Член погрузился в лоно женщины полностью, уперевшись деревянной головкой ей в матку. Ольга пронзительно закричала. «Вот так, сука! Еще раз вздумаешь мне не подчиниться, я тебе туда полено затолкаю!», — взревел взбешенный Самойленко.

До этого Ольга пробовала анальный секс лишь несколько раз. Это было еще до свадьбы. Ретивый жених проявлял настойчивость, а она стремилась сохранить девственность. Ублажить его ртом, как тех деревенских парней она опасалась, потому что думала, что он сочтет ее шлюхой. И вот однажды решила удовлетворить жениха способом, о котором слышала от подруг. Ей было страшно и стыдно. Поэтому согласилась подставиться Оля только в полной темноте. Обильно смазав ее задницу и свой член мылом, жених неумело вошел в ее задницу, чуть было не порвав ей анус. Завыв от боли, девушка попыталась соскочить с живого члена, но парень крепко держал ее за бедра. Мучения продлились недолго, буквально через пару минут жених излился ей спермой в прямую кишку.

После этого она еще пять-шесть раз принимала в задницу, пока после свадьбы не отдалась законному супругу полностью.

Теперь же ей предстояло подставить задницу этому фашистскому прислужнику. Ольга подалась вперед, еще выше приподняла крестец и начала массировать анус. Потом она ввела в себя палец и попыталась расширить узенькое коричневое колечко. Унижение продолжалось минут пять, потом Самойленко скомандовал: «Готова уже! Суй деревяшку!». Ольга попыталась ввести в себя снизу фаллоимитатор, но от страха ее анус сжался. Это позабавило мучителя. Он приказал ей встать раком, коленями на подлокотники. Потом развел ее ягодицы, еще раз сплюнул и вкрутил елдак ей в задницу. Ольга чуть не потеряла сознание от резкой боли.

Самойленко насиловал ее деревяшкой минут пять. После чего довольно сказал: «Ну вот ты и готова, прогни спинку, чтоб мне удобней было!». Потом надавил на не закрывшийся уже анус головкой и плавно ввел член в ее задницу. Ольга вскрикнула, но не посмела противиться. Полицай насиловал ее, рывками вгоняя член в очко, больно сжимая пальцами ягодицы.

В какой-то момент он поднял деревянный елдак и ввел его женщине во влагалище. Ольге казалось, что сейчас один из двух членов порвет ее пополам. Она почти теряла сознание от боли и уже почти не кричала, а лишь слабо постанывала в такт движениям Самойленко. Вскоре член в ее заднице раздулся. Полицай резко вышел из нее, оттолкнул ее с кресла и уселся, широко разведя ноги: «Соси, блядина. Люблю кончать в глотку!».

Ольга опустилась на колени и приняла ртом член, вымазанный ее выделениями и кровью. Буквально сразу Самойленко утробно зарычал и кончил ей в рот. Женщина проглотила исполинскую порцию спермы. «Ну вот и все на сегодня. Одевайся и уебывай спать. В одиночку. Пока тебя при себе подержу. Потом подарю господину Шольцу», — лениво закуривая просипел полицай.

Ольга пробыла игрушкой Самойленко почти два месяца. За это время она натерпелась всякого. Как говорил ее мучитель, она еще спасибо скажет ему за такую подготовку. В зависимости от настроения он вытворял с женщиной самые разные извращенные программы. Мог заставить прислуживать голой за столом ему и его гостям. Мог По часу насиловать деревянным елдаком. Мог посадить задницей на бутылку и заставить приседать в течение минуты.

Казалось, такие игры доставляют ему больше удовольствия, чем сам секс. В этом отношении он предпочитал оральные ласки. И разряжался в рот Ольги по два-три раза в день. Несколько раз ей пришлось обслуживать садиста в присутствии его подчиненных и даже задержанных. Однажды Самойленко привел женщину из свежей партии узников: «Эта сука — профессиональная проститутка. Будет учить тебя сосать. Сначала на деревяшке потренирует, потом мне экзамен сдашь!».

Елена обучала Ольгу всем премудростям оральных ласк, демонстрируя свои умения сначала на деревянной игрушке, а потом на нескольких полицаях. «Смотри, что мужикам нравится. Сделаешь так — и он кончит быстрее!», — сказала Лена и начала вылизывать задницу очередного «тренажера». Полицай мелко затрясся, подтянул колени к груди, явив взору женщин густо поросший черными волосами анус. Лена старательно облизывала его, потом стала вводить язык в очко. Мужчина хрипел от наслаждения и ерзал в кресле.

Бывало, что в процессе обучения Лена и Ольга одновременно обслуживали одного мужчину. Например, одна женщина вставала раком и мужчина сношал ее сзади, а вторая в это время вылизывала ему задницу и яйца. Или одновременно ублажали кавалера ртом. Преподавала Лена и основы лесбийского секса. Сначала она сама вылизывала Ольгу, а потом развела ноги и взглядом указала вниз. Ольга воспротивилась. Но после угрозы быть отправленной в караулку покорно опустилась на колени и поцеловала половые губы своего «преподавателя». Следуя указаниям Лены, она сосала и лизала ей клитор, проникала языком в вагину, облизывала задницу.

Самойленко редко позволял своим подчиненным насиловать Ольгу. Лишь иногда он «премировал» особо отличившихся ее телом. Каждый раз он присутствовал при процессе, отпуская похабные шутки

Пару раз Ольге пришлось обслужить сразу троих его подручных. Тогда ее использовали по полной программе. Заставляли поочередно сосать у каждого, переползая на коленях от одного мужчины к другому. Совали и по два члена в рот. Насиловали в вагину и в анус одновременно. Засовывали в задний проход горлышко бутылки. А под финал вечера Самойленко скомандовал: «Игра в Ромашку. В банк кидайте по 10 марок». Полицаи скинули деньги на стол, улеглись на пол ногами друг к другу, образовав трехконечную звезду.

«Правила такие: по пять скачков на каждой пизде и по три в жопу. Кто первый кончит, тот забирает банк. Оставшимся дососешь», — разъяснил происходящее Самойленко.

Ольга уселась на первый член. Сначала влагалищем. Пять приседаний — и член перемещен в разработанный уже анус. Дьявольское развлечение продолжалось минут пятнадцать. Стремясь приблизить разрядку, игроки прибегали к различным уловкам — щипали Ольгу за соски, засовывали пальцы в свободное от члена отверстие.

Первый кульминации достиг высокий черноволосый полицай. На втором проникновении в задницу он утробно зарычал и, надавив Ольге на бедра, прижал ее к себе. Мужчина излился в ее прямую кишку, встал на ноги и ударил Ольгу опавшим членом по щеке. «Молодец, Цыган. Хлопцы, дальше играем или дососет?», — гоготнул Самойленко.

Мужчины, не сговариваясь, сели на диван и расставили ноги. Ольга начала отсасывать два члена по очереди. При этом, когда один был у нее во рту, второй она надрачивала рукой. Вскоре оба полицая кончили ей в рот и троица удалилась.

«Ты кое-чему научилась. Теперь тебя можно отдать господину Шольцу в Гестапо. Только сначала тебя нужно будет получше одеть. Кастелянша выдаст тебе шмотки и белье из конфиската. У господина Шольца не вздумай выебываться, иначе тебе то, что с тобой тут делали, покажется сказкой. Сейчас тебя отведут в душ, побрей пизду и задницу. Вечером тебя отвезут к новому хозяину», — подвел итог Самойленко! Дальнейшая судьба Ольги, что с ней, и многими другими женщинами и девушками их маленького городка неизвестна.....