Ты же сама этого хотела - 3

Юля появилась вся увешанная фирменными пакетами и картонками. Я пошел навстречу. Панкерша заулыбалась, подумав, что я иду к ней, и вякнула что-то грубое типа «факинг шит», когда я прошел мимо. Ничего, малышка, будет сегодня и на твою попку турецкий ятаган!

Юлька была в эйфории удовольствия от шопинга. Судя по надписям, покупки были известных брендов. Она сбросила пакеты на заднее сидение, чмокнула меня в щеку и плюхнулась на пассажирское место.

— Дай воды. Пить хочу и писать...

— Барышня, определитесь! Или, или...

— Дурак, давай скорее домой, - Юлька жадно глотала воду из бутылочки.

— К тебе в отель или ко мне?

— Давай в отель. Это же ближе? В душ хочу.

— Как скажешь.

Едва войдя в комнату, Юля бросилась в ванную, оставив мне разбираться с покупками. Расставил пакеты у дверцы шкафа, сел в кресло и включил телевизор. Полистав каналы, остановился на каком-то историческом фильме, что-то из разряда «Великолепного века». На экране одалиски в тонких полупрозрачных одеждах крутились в танце перед мужчинами в тюрбанах и бархатных одеждах. Не услышал, как Юля вышла из ванной, но ее шепот мне на ухо: «Что? Нравится?» - заставил вздрогнуть.

— Красотки! Но вряд ли в те времена они могли себе позволить такие откровенные одежды.

— Как знать! Как знать! Хотел бы ты там сейчас оказаться?

— Мне и здесь неплохо, - я обхватил Юлю и мягко опустил к себе на колени. – Ты довольна покупками?

— Более чем. Не ожидала, что смогу сразу найти то, что планировала купить. И кое что ин-те-рес-но-е для вечернего мероприятия.

— Интригуешь? – я поцеловал ее губы.

— Дождись вечера.

— Ты о чем? О поцелуе или интриге?

— Целуй, а об остальном не спрашивай.

Поцелуи продолжились уже на кровати. Юля с нетерпением сбросила с себя одежду.

— Давай, растяни мои дырочки... Там, - Юля показала пальчиком на попку, - там тоже чисто. Можешь попробовать, но аккуратно. Вот крем.

— Может, с нее и начнем?

— Начинай уже... скоро к твоему турку идти, а я еще не согрета.

Меня упрашивать не пришлось. Еще от поцелуев член поднялся и теперь бодро принимал смазку на пурпурную головку, готовую к освоению темных глубин. Пальцем покрутил в попе, разминая плотную «диафрагму», и придавил. Юля простонала от боли, но не двинулась с места. Замер на минуту, принимая объятия сфинктера, затем плавно двинулся вглубь. Это было сравнимо с первым сексом с девственницей, настолько плотно обнимали член стенки прямой кишки. Юля только глубоко вздыхала и вздрагивала, когда член касался чего-то сверхчувствительного в этом уютном пространстве. Для усиления скольжения смочил член слюной и ускорил движения.

— Блииин, Вова... хорошо-то как! Не ожидала! Ты мастер! Думала, больно будет.

— А теперь хорошо?

— Ага... Уммм... только не спеши. Войди до упора и покрути там... Ага... вот так... Дааааааа... Бляяяять... всё, всё... хватит... я кончила... уйди...

Юля повалилась на бок и сжалась в кольцо, обхватив руками колени. Она вздрагивала и что-то бормотала, как будто для меня. Я прислушался.

— Уфффф... не думала... бляяя... не думала, что жопа может так кончить...

— А мне куда кончать? Хочешь в попу кончу?

— Неее... подожди...

— Некогда ждать. Уже собираться пора.

— Тогда еще туда... давай...

Второй заход длился недолго. Юля стонала от удовольствия, но кончить уже не смогла. Зато я увлажнил ей канал такой порцией спермы, что сам удивился числу сокращений мошонки.

Аслан подкатил на арендованном «Бентли». Зачем (?), когда у него есть нормальный «Мерс», задавал я себе вопрос. Но шикануть перед женщиной, которую хочешь уложить в койку, в крови у турок.

Юля надела новое обтягивающее белое платье, подчеркнувшее все ее эффектные формы. Чтобы под тканью не были видны складки от бюстгальтера и трусиков, она решила не надевать их. Но потом, подумав, что может потечь от вожделения, все же сделала исключение для тонких стрингов. И надо сказать, что узкие прогибы ткани от резинки на бедрах только еще больше волновали воображение мужчин. Еще Юля «надела» простой, но яркий макияж, став чуть-чуть похожей на барышню «низкой социальной ответственности», как теперь принято цитировать «классика».

— Как я тебе? – спросила Юля, выходя из лифта.

— Шок! Пощади Аслана. Он уже дымится от вожделения, - мы шли через холл и за стеклом дверей отеля я видел, как суетится у машины турок.

— А у него большой? – неожиданно спросила Юля, и я чуть было не проговорился, что видел его отросток, но вовремя одумался.

— Не знаю, не видел.

— Ой, не верю тебе... ладно, увидим.

После манерных дежурных приветствий Аслан распахнул перед Юлей дверь машины и она, намеренно высоко поднимая колени, расположилась на заднем сидении. Я сел впереди.

Юля оценила роскошь автомобиля, чем порадовала Аслана. Еще несколько слов похвалы в его адрес, сказанных нежным кокетливым сопрано, и Аслан поплыл, расточая типично восточные цветастые и сладкие комплименты женщине.

Дорога не заняла много времени. Один из лучших рыбных ресторанов Анталии «Лара балык» был в считанных километрах от отеля.

Занимать ваше внимание меню ресторана считаю ненужным. Приедете в Анталию, сами сможете посетить. А вот о неуёмном хлебосольстве турок следует упомянуть.

Аслан, распушив хвост перед Юлей, заказал столько всякой еды, что закусок хватило бы на хороший банкет человек на двадцать. Наши уговоры не заказывать больше не действовали. Даже на редкость хорошее белое вино из Измира не помогало справляться со сменявшими друг друга гребешками, креветками, кальмарами и другими щупальцами каракатиц. Такой силы белковый удар имел свои отрицательные и положительные стороны. Излишняя сытость тянула в сон, а поглощенный белок наоборот – взывал к половой активности.

Разговоры в основном крутились вокруг еды, достопримечательностей, традиций и немного о работе. Когда Аслан в очередную смену блюд вытащил папку с договором, чтобы подписать, Юля нежно коснулась руки, останавливая его действие, и томным голосом проворковала:

— Аслан, не надо. Я приглашаю сделать это у меня в номере после ужина.

— О, да! Если это удобно, - не веря своему счастью, рокотал турок.

— Давайте уже скорее завершим трапезу и поедем, - продолжала Юля, глядя в глаза Аслану взглядом блудницы.

Но помешанного на чревоугодии турка было не остановить. После сибаса, запеченного в соли, он пытался накормить нас фруктами и сладостями, напоить чаем. Пришлось его остановить, сказав по-турецки, чтобы Юля не поняла:

— Остановись, а то забулькаешь как бочка, когда ее трахать будешь.

Аслан послушал меня, но фрукты и сладости попросил упаковать с собой. Это оказалось весьма кстати на следующее утро.

У дверей отеля Аслан небрежным жестом привыкшего к сервису человека отдал ключи парковщику. Это вызвало у меня улыбку - я-то прекрасно знал, что вся эта сценка разыгрывалась для Юли. Мне показалось, что и она это поняла, но не подала вида. В лобби почти никого не было, кроме персонала, который сопроводил нашу троицу понимающими улыбками опытных наблюдателей.

— Вова, закажи шампанское и три бокала.

Аслан услышал созвучное турецкому «шампанья» слово и, опередив меня, сам кинулся к стойке. Как же суетлив он был! Это меня немного раздражало, но Юлю, кажется, веселило. Возможно, эта импульсивность турка казалась ей показателем его неутомимости в постели. По предыдущей истории с Эбру я знал, что в неутомимости ему не откажешь. Так что Юля не ошибалась. Хотя, как я сам мог убедиться и по высказываниям некоторых «наших» дам, турецкие мужчины отличаются сексуальным аппетитом с «высокой скорострельностью». Именно так охарактеризовала их темперамент одна моя случайная знакомая, сменившая уже трех турецких мужей и промышлявшая «ногтевым сервисом» совмещенным с оказанием «иных» услуг.

Как только мы вошли в номер, Юля предложила нам пройти в гостиную, а сама взяла в спальной какой-то пакет и направилась в ванную переодеться. Мы с Асланом подготовились к церемонии: разложили листы документов, положили ручку и даже поставили вазочку с цветами. Через некоторое время и ресторана принесли две бутылки шампанского и бокалы с фруктовым комплиментом от отеля.

Все было готово, но Юля все еще не выходила из ванной. Аслан в нетерпении уже второй раз выходил на балкон курить. Вышел с ним и я. Над морем висела почти полная Луна, серебря гребешки волн своим светом. Пахло скошенной травой. Вероятно днем ухаживали за газоном. Цикады, несмотря на осень, продолжали трещать по-летнему громко и многоголосо. Не знаю почему, но захотелось вдруг оказаться в нашей деревне на сеновале и, лежа на ароматной «кровати», разглядывать эту Луну в щели навеса.

Аслан первый увидел, что Юля вышла из ванной. В отличие от меня, он думал не о сеновале, а о женщине, и не отрывал взгляда от двери ванной комнаты. Он толкнул меня и устремился внутрь помещения. Я вошел за ним. Вопреки моим ожиданиям, Юля переоделась не во что-то «домашнее», а в строгий деловой костюм, состоявший из юбки «карандаш» и белой блузки, застегнутой почти под самое горло. Так она одевалась в Москве, но сейчас я был поражен этой строгостью и даже подумал, не отменяется ли сегодняшний «шабаш».

— Так, господа, - обратилась она к нам, - предлагаю и вам привести себя в комфортное состояние и принять душ. Там есть еще одно чистое полотенце, которого, надеюсь, вам хватит на двоих. После трудового дня и этой жары, думаю, это будет не лишним.

Произнося это, Юля хитро посмотрела на меня, читая удивление в моих глазах, и подмигнула. Аслан стал отнекиваться, на что Юля сказала, что настаивает на своем, и он отправился в душ первым.

— Ты что затеяла? Что за официоз?

— Какой официоз? Эти юбка, блузка и чулки – это всё, что на мне надето. А потом, я не собираюсь нюхать ваши потные... - она выразительно стрельнула глазами в область ширинки, -...подмышки.

— Я не перестаю тебе удивляться.

— Вот, иди, твоя очередь.

Аслан стряхивал капли воды со своей коротко стриженной шевелюры, что-то бормоча себе под нос.

— Чем недоволен? – шепотом поинтересовался у него.

— Шейтан женщина. У меня сейчас кожа разорвется там, - и он глазами показал на пах.

Когда вышел из душа, парочка с наполненными бокалами о чем-то мило беседовала у выхода на балкон. Аслан стоял ко мне спиной, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

— Итак, сэры, приглашаю вас совершить этот акт передачи имущества и приступить к другому акту, - недвусмысленно предложила Юля, - Демир бей, так, кажется, называют тебя здесь, сделай пару фото на память.

Я достал телефон. Юля и Аслан быстро подписали бумаги. Юля протянула Аслану руку для рукопожатия, но мужчина в духе турецких традиций, раскрыл перед нею объятия и потянулся губами для поцелуя в обе щеки. Я запечатлел сей трогательный момент. Мы подняли бокалы и звоном отметили сделку. Сделав глоток, поймал себя на том, что не знаю, что делать дальше. В замешательстве находился и Аслан. Это я понял по его виду. Только Юля улыбалась, глядя на нас.

— Что замерли, мужчины? Есть у вас предложение по дальнейшей программе праздника?

В словах и тоне Юли звучала издёвка. Мы в самом деле не знали, как поступить в такой ситуации. Не набрасываться же на женщину и тащить ее в кровать. Издержки воспитания!

— Тогда предлагаю вам устроиться поудобнее в этих креслах и насладиться дефиле моих новых нарядов.

Умница Юля. Не перестаю удивляться ее находчивости и шарму. Аслан стоял как загипнотизированный этим действом, настолько яркой и театрально выразительной была сама Юля и ее речь. Мы с облегчением вздохнули и зааплодировали. Я опустился в кресло, потягивая из бокала напиток, а Аслан метнулся на балкон и нервно затянулся сигаретой.

Ждать пришлось не долго. Юля вышла в том же наряде, но в жакете и с сумкой-клач в руке. Она профессионально прошла через всю комнату, остановилась напротив нас, положила клач на журнальный столик, поставила одну ногу на край столешницы, подняла край юбки и картинно подтянула ажурную резинку чулка. Аслан громко выдохнул от восторга и захлопал в ладоши. Юля поклонилась и скрылась за дверью. Аслан выразил свой восторг междометиями и снова побежал на балкон курить.

Второй выход не удивил нас новизной наряда – это было то же белое платье, в котором Юля была на ужине. Но на этот раз на него сверху был надет чехол из кружевной ткани, спускавшийся немного ниже края платья, что невольно притягивало взгляды к женским ножкам под покровом полупрозрачной ткани.

Следующий выход был воспринят дружным возгласом восторга. Не хватало только музыки в стиле тяжелого рока или металла. Юля вышла в кожаной двойке и сапожках. Короткая курточка с заклепками едва сдерживала напор груди, явно не заточённой в оковы бюстгальтера. Я впервые увидел пирсинг в пупке у Юли, сверкнувший гранями какого-то кристалла. Юбка плотно облегала бедра и ягодицы и заканчивалась где-то на середине бедра. При такой длине сесть, не продемонстрировав трусики, было бы невозможно. Мягкие сапожки плотно облегали лодыжки и подчеркивали стройность ножек. Для этого наряда Юля специально взлохматила волосы и ярко накрасила губы. Она передвигалась танцующей походкой и казалось, что сама испытывает кайф от этого представления.

Перед последним выходом Юля попросила выключить верхний свет, оставив только один торшер. Аслан метался по комнате, ища нужный выключатель и сгорая от нетерпения и бушующей похоти. Надо сказать, что и я возбудился от такого спектакля. Но что ожидало нас в завершении мы и предположить не могли.

Прежде, чем выйти, Юля рукой дотянулась до выключателя снаружи и выключила свет в ванной. Рассеянный свет от торшера показал нам только контур фигуры, выходящей на середину комнаты женщины. Она двигалась плавно и грациозно, подражая движениям балерины. Мы уже аплодировали таланту женщины, способной создать такую атмосферу, еще не разглядев ее наряд. Несколько шагов и женщина вошла в полосу света. Юля мастерски сыграла испуг, прикрыв одной рукой грудь, а другой низ живота. Затем резко повернулась к нам задом и мы увидели, что под тонкой кружевной тканью она голая. Мягкий свет отражался на ягодицах, возбуждая желание приблизиться и овладеть женщиной. Аслан издал тихий протяжный стон, не в силах сдерживаться, и эмоционально что-то проговорил по-турецки.

Женщина тем временем вновь скрылась в рассеянной тени, повернулась к нам лицом и сделала шаг вперед в луч света, предъявив свою наготу под покровом прозрачной ткани. Кружева вуалетки на ее голове, накидки и шаровар только подогревали наше желание немедленно сорвать эту последнюю преграду к манящему женскому телу. Она была прекрасна и до сих пор, думая о ней, я вспоминаю именно этот момент.

Видя то, как Аслан подпрыгивает в кресле, обратил внимание, что и сам уже не нахожу себе места. Мы что-то произносили, выражая свой восторг, но я не слышал слов. Мы аплодировали, жадно пили из бокалов, но не замечали этого. Все внимание было поглощено Юлией, кокетливо извивавшейся перед нами в прозрачной ткани, узоры которой поначалу казались нам черными, а в свете торшера оказались темно вишневыми. Этот цвет сделал образ Юли еще более притягательным.

Жаль, что не было музыки. Но мы бы ее не слышали – настолько все мы были поглощены этим завораживающим действом. Только сейчас я осознал, что Юля что-то говорит, грациозно извиваясь всем телом и поводя бедрами. Я прислушался:

— Hey, boys! What else do you expect from me? Do you want me to undress myself? No! I'll leave it to you. I want your hands to touch me through these thin lace, crumpling them, tearing off this veil to touch the living flesh that awaits you. I'm waiting for your touches and penetrations. Don't make me burn with impatience. (Эй, мальчики! Что вы еще от меня ожидаете? Хотите, чтобы я сама разделась? Нет! Я оставлю это вам. Я хочу, чтобы ваши руки прикасались ко мне через это тонкое кружево, сминая его, срывая этот покров, чтобы дотронуться до живой плоти, которая ждет вас. Я жду ваших прикосновений и проникновений. Не заставляйте меня гореть от нетерпения.)

Дольше терпеть это испытание было невозможно. Мы оба слышали эти слова Юли и, не теряя больше ни минуты, как по команде, поднялись с кресел. Аслан опередил меня. Он поднял женщину на руки и понес в спальню, что-то бормоча себе под нос. Я последовал за ними. В спальне зажег ночник и, наблюдая за тем, как Аслан лихорадочно стаскивает с Юли прозрачные одежды, стал раздеваться сам. По предыдущему опыту с Эбру я знал, что Аслан не любит прелюдий, а сразу приступает к делу, будь то минет или ебля. Но сейчас получилось так, что я был уже голый на кровати рядом с женщиной, а он еще не успел раздеться. Пришлось взять на себя миссию разогрева нашей любовницы. Хотя, это и не требовалось. Одно прикосновение моих пальцев к ее промежности показало, что этот источник исторг столько влаги, что скользили даже бедра.

Я целовал Юлю, ласкал грудь и живот, когда кровать качнулась от нетерпеливых движений турецкого гостя. Мы с Юлей, отреагировали на качку и, как по команде, посмотрели в его сторону. Сильно заросшее на животе, груди и плечах черными волосами тело на коленях приближалось к ногам женщины. На фоне черных волосяных зарослей смотревший ровно вперед темнокожий член был сразу не заметен. И только когда Аслан наклонился, чтобы шире развести в стороны юлины ноги, она увидела его смуглого дружка. Его особенностью была нестандартная форма. Тонкий у основания и у головки, член расширялся в середине, напоминая домашний пирожок с начинкой или рыбу. Когда я впервые увидел инструмент Аслана, меня это рассмешило. А сейчас я увидел, что и Юля скорчила гримасу удивления. Но, как говорят мудрецы – не важна форма, а важно содержание.

Но больше всего меня и Юлю удивило то, что Аслан сжимал в руке упаковку презерватива, Он надорвал ее зубами, извлек и ловко раскрутил на члене красное с пупырышками изделие. Ни я, ни Юля об этом даже не задумались.

Предусмотрительный Аслан, раздувая ноздри как бык-осеменитель, буквально набросился на Юлю, истекавшую влагой вожделения. Она тихо ойкнула, когда турецкий «ятаган» ворвался в ее чрево. Видимо, желание совокупления было так велико, что введение внутрь женского тела немаленького предмета, не вызвало боли.

Некоторое время я продолжал целовать и ласкать Юлю, пока Аслан в сексуальной эйфории пользовался ее телом. В очередной раз я убедился в том, что турецкие мужчины чрезмерно темпераментны. Юля только прерывисто вздыхала, когда член турка ударял в матку. Но ее лицо и тело не выражали ни малейшего признака удовольствия и, тем более, приближения оргазма. Это было стремительное механическое совокупление животных. «Бык» был породист, силен, но... быстр! Аслан кончил буквально через две-три минуты, не дав Юле даже ощутить мужчину в себе.

— Ой, бля... - только и сказала Юля, когда турок соскочил с кровати, срывая использованный гондон.

— I'll be back! – в духе Терминатора произнес Аслан и скрылся за дверью.

— Вова, это что было?

— Юля, он еще заебет тебя сегодня. Это первый слив.

— Лучше тебя никого нет. Мне с тобой очень хорошо в постели. Мы просто совпадаем с тобой во всем... Сделай мне хорошо. Только не спеши...

Как я предполагал, Аслан вернулся уже через минуту с торчащим членом наперевес. В это время я размеренно, глубоко погружал член в лоно Юли, издававшей непрерывный стон по мере его продвижения, замирая в крайней точке и громко выдыхая при движении назад.

Она открыла глаза, когда Аслан коленями продавил матрац у ее головы. Перед ее лицом маячил черный, почти негритянский, но все же турецкий член. Аслан проявил невиданную мной раньше нежность, поцеловав Юлю. Но как только женский рот освободился от его губ, заткнул его хуем.

Юля покорно заглотила головку и попыталась продвинуться по стволу, но ее нежный ротик был слишком мал, чтобы охватить среднюю часть члена. Так было даже лучше. При неконтролируемом темпераменте турецкого любовника могло пострадать ее горло.

Юля перестала стонать и комнату заполнили хлюпающие звуки сосущего рта и изрядно увлажненного влагалища. Аслан периодически закатывал глаза к потолку, изредка стонал, скользя голодным взглядом по телу женщины, особенно по тому месту, где между раздвинутых ног сновал мой хуй.

Да простит меня читатель за нецензурную лексику, на которую я перешел в этой части рассказа. Но я не могу иначе описывать происходившее в тот момент в отеле. Это был не акт любви, а примитивное совокупление, когда два голодных самца удовлетворяли свою похоть и неудовлетворенную похоть самки.

— Ох, не могу кончить, когда во рту член. Отвлекаюсь... Бля, Вова, давай я на тебя сяду, а он пусть в письку трахает, - почти скороговоркой выпалила Юля.

Юля выбралась из-под нас. Объяснения не понадобились, все поняли расстановку сил. Я лег на спину, а Юля немного покрутила пальчиком в попке, густо увлаженной ее же соками, и плавно оседлала мою мышцу, предоставив Аслану верхнюю дырочку. Он как факир откуда-то выхватил новый презерватив и так же ловко раскатал его по члену. Что-то бормоча себе под нос он опять достаточно резко вошел во влагалище. Юля вскрикнула и толкнула Аслана рукой в грудь, но тут же притянула его голову и смачно поцеловала в губы. Он явно не ожидал такого и замер, позволив мне начать движение в тесной юлькиной жопке.

Прошлый раз с Эбру мы не практиковали «двойное» и я не знал, что будет так тесно. Похоже и Юля никогда не испытывала такого раньше. Просто оба члена имели достаточно большой диаметр, а влагалище и кишка еще недостаточно расслабились, чтобы можно было свободно двигаться.

Юля напряглась, я чувствовал это, но не пыталась сбросить нас. Она обхватила тело Аслана руками у поясницы и плотно к себе прижала, ограничив таким образом амплитуду его движений. Она снова впилась в его губы своим красивым ртом. Моя голова находилась чуть сбоку, я видел их поцелуй и почему-то ревновал. Что за глупость, скажете вы. Я и сам это понимал. Прямо на мне какой-то мужик ебет фактически мою женщину, а я ревную, что они целуются.

То ли от ревности, то ли от злости, но мой член напрягся еще сильнее и не задумываясь о комфорте женщины я насколько мог глубже толкнул член в ее чрево. Еще и еще... Юля вскрикнула и затряслась. Да, милая, пора уже!

Эти конвульсии как спусковой крючок привели в действие мужские животные инстинкты. Как сейчас говорят, стали «триггером» сексуальной агрессии. Не сговариваясь, мы оба задвигались быстрее. Я еще чувствовал, как сжимаются и разжимаются кольца мышц внутри женщины, благодарно обнимая наши члены. Но уже через несколько секунд оба канала расслабились и с радостным хлюпанием стали впускать в себя поршни.

Юля громко охала, едва переводя дыхание. Она, то поворачивала ко мне голову, ища поцелуя, то сжимала руками грудь, то притягивала к себе голову турка. Мы прекрасно сочленились! Это было, возможно, то, ради чего мы там встретились.

Еще несколько минут мы были в такой позиции, оглашая комнату и, возможно, еще несколько соседних помещений нашими стонами. Вдруг Аслан ускорился и резко замер, изливаясь в резинку. Я замедлил движения, ожидая паузы. Юля тоже как-то вся обмякла, и мне стало тяжело.

Но мы ошиблись в ожиданиях. Аслан только сорвал с себя полный спермы презерватив, отбросив его куда-то под кровать, как вытащил из-под матраца новый. Его член и не думал падать. Турок жестом предложил мне поменяться местами и мой член со звуком вылетевшей пробки покинул гостеприимную попку. От перемены мест слагаемых, как известно...

Юля, плавно опускаясь на корточках, насаживалась на «турецкое чудо природы». Я стоял рядом с кроватью и наблюдал за напряженным юлиным лицом. По его выражению становилось ясно, что с каждым миллиметром погружения нарастала боль. Примерно на одной трети длины турецкого члена боль пронзила Юлю и она резко поднялась, спрыгнула с кровати и со стоном выбежала в ванную. Аслан тоже вскочил и бросился за ней, бормоча слова прощения и прочую ерунду про трудности половой жизни с таким отростком. Я лег на кровать, поигрывая моим инструментом, так и не испытавшим еще облегчения.

Мне уже надоело заниматься рукоблудием, а любовники все еще оставались в ванной. Интересно, что там происходит?

Собственно, именно это я и предполагал увидеть. Юля, опершись руками на раковину, задорно подмахивала попкой, стоящему сзади Аслану. Он тоже участвовал в процессе, понятном каждому из нас. Процесс, по всей видимости, начался недавно, потому что дыхание любовников было ровным и даже легкие стоны еще не нарушали тишины. Мне было интересно, в какую из дырочек проник Аслан. Неужели ему удалось как-то растянуть попку Юли? Присмотрелся. Нет.

— Вова, иди к нам... - сбивчиво от толчков произнесла женщина, - Пусть он подождет, а ты... а ты теперь, а потом он... пусть...по очереди...

Аслан смотрел на меня, взглядом прося перевести то, что говорила женщина. Я перевел, жестом предложив отойти в сторонку. Начавший было опадать член от увиденного снова воспрял духом и с удовольствием погрузился в хлюпающее соками влагалище.

— Вова, давай ты в попку... а то его не помещается.

Собрав пальцами влаги с розовых губ, нанес ее на колечко ануса. Член и без этого был в слизи, тонкими нитками тянувшейся за ним. Дырочка, растянутая при первом проникновении и попытке поглотить «турецкое чудо», легко пустила внутрь. Юля дернулась и немного напряглась. Плавно погрузил инструмент до половины, дал привыкнуть, а потом добрал глубину. Юля грудью легла на край раковины, едва не ударившись головой о кран.

— Бляяя, в этой позе ты глубже достаешь... охуенно! Никогда не думала, что так приятно. Давай, Вова... наверно кончу... жопой... Aslan, come here. Give me your cock...

Турок уже стоял рядом. Юля сдернула презерватив и стала дрочить, а затем, склонив ниже голову, дотянулась ртом до головки. Аслан протяжно стонал. А я тем временем не без удовольствия насаживал на член это прекрасное тело, ощущая тесные объятия прямой кишки и нарастающее желание слить в нее накопившееся семя.

Но и в этом «забеге» первым пришел не я. Юля вдруг выпустила изо рта член, вскрикнула и ноги ее подкосились так, что я едва успел подхватить ее под животом. Понятно, что вся наша пирамида рассыпалась. Аслан тоже подставил свои руки и мы, мешая друг другу в дверях, все же внесли Юлю в спальню и уложили на кровать.

Мы легли с двух сторон от женщины, поглаживая ее волосы, лаская грудь и тело. Члены все еще были напряжены. Но из солидарности никто из нас не пытался занять место между ног Юли.

Но всему есть предел. Из нас только я до сих пор не кончил и яйца уже начала сдавливать боль недоёба. Не то, чтобы извиняясь, но в рамках соблюдения справедливости, я сказал Аслану, что теперь моя очередь кончить. Он не возражал.

Зато Юля, еще не отошедшая от сильного потрясения, засучила ножками, отползая на спине от меня. Не получилось. Схватил за щиколотки и притянул к себе. Подхватил ножки под коленями и шире развел в стороны. Это прелесть что такое! На меня широко смотрел влажный от сладких «слёз» глаз ее пизды и хитро прищурившийся глазок ануса. Юля что-то невнятно бормотала. Типа, я еще не готова, или что-то в этом роде. Но я не хотел ее слушать. Сама согласилась на «тройник». Честно сказать, никакой жалости или вдруг возникшей ревности в данный момент к ней я не испытывал. Я хотел ее выебать. О, с каким энтузиазмом я сделал это!

Как в последний раз в жизни я овладевал ее телом. Юля орала в голос, металась по кровати, отбивалась от Аслана, пытавшегося пристроиться к ее рту. Я даже не понимал, от боли или сексуального экстаза орет и мечется эта женщина.

Не меняя позы, в планке с ее ногами на предплечьях я засаживал член в плюющееся слизью влагалище, которое периодически издавало «неприличные» звуки, пока не остановился в крайней точке погружения, выстреливая сгустки семени в матку. Я как приклеенный лобком к межножию женщины оставался до тех пор, пока спазмы эякуляции не затихли. Только тогда я заметил, что и по ее телу волнами пробегают разряды волшебного тока, заставляя сжиматься мышцы спины, живота и бедер, подбрасывая на месте лежащую женщину.

Я разрядился настолько полно, что казалось, что весь позвоночный столб от затылка до копчика слился в Юлю. Закружилась голова. Лег рядом с Юлей, продолжавшей еще вздрагивать всем телом и тихо стонать. Аслан что-то по-своему восклицал, ползая на коленях вокруг нас, но я даже не пытался понять его.

Юля повернулась ко мне, прижалась всем телом. Я обнял ее и тихо на ухо прошептал «прости». Она ничего не ответила, только еще крепче обняла меня.

Мы еще несколько минут пробыли в этой позе, пока моя голова не пришла в норму. Оставаться здесь мне не хотелось. Встал и ушел в душ. Аслан тут же занял мое место, но Юля повернулась к нему спиной.

Я принял душ и оделся, намереваясь уехать. Вся эта вечеринка, за исключением модного дефиле Юли, оставила неясное, даже гнетущее впечатление. Что-то было не так. Грязная похоть царствовала в этом номере, пропитав все запахом спермы и женских соков. Я даже кончил без удовольствия, а по необходимости.

Уходя заглянул в спальню. Парочка все так же лежала на боку. Аслан рукой держал на весу ногу Юли и методично шлепал своим лобком по ее ягодицам. Я знал, что он не успокоится до утра, пока не израсходует весь суточный запас сперматозоидов, подкрепившись после полуночи голубой таблеткой. Так было в прошлый раз, так будет и теперь. Особой изобретательностью этот парень не обладал.

Я больше переживал за Юлю, чей темперамент не позволял кончить за пять минут «турецкого наскока». Она любила долгий секс со сменой позиций, во время которого успевала кончить два, а то и три раза. Но она сама этого хотела, она и получила. Я без сожаления покинул отель.

Около полуночи я был уже дома. Спокойно еще раз принял душ и лег в кровать. В голову, мешая заснуть, лезли мысли о произошедшем и продолжавшемся уже без меня событии этого вечера. Я предполагал, что завтра Юля будет обижена на меня, за то, что я оставил ее с Асланом. Но, по большому счету, это было ее желание «попробовать турецкого мужчину». Так получите!

Я еще долго боролся с навязчивыми мыслями и возникавшими в воспоминаниях картинами прошедшего вечера и в итоге заснул только под утро.

Проснулся от телефонного звонка. Москва требовала отчета о проделанной работе. Звонил большой босс.

— Владимир Николаевич, здравствуйте. Что-то мне не удается дозвониться до Юлии Александровны.

— Добр... - было начал отвечать, но не зная какой час, быстро взглянул на часы и продолжил, -. ..рое утро! Василий Иннокентьевич. Юлия Александровна сегодня работает в своем номере в отеле. Мы должны встретиться только после обеда. А дозвониться бывает трудно – Интернет здесь не очень. Что ей передать?

— Меня интересует, как идут дела по вашему проекту. Удалось ли договориться с портом и СЭЗ?

— Продолжаем дорабатывать детали, но, по большому счету, они принимают почти все наши условия. Если коротко, то завершим на днях. С учетом выходных, в начале следующей недели, надеюсь.

— Хорошо. Информируйте. У нас на ваш проект большие ставки. Желаю удачи.

Ух, пронесло! Шеф не должен знать, что лишнюю неделю я под предлогом сложности переговоров выбил специально для того, чтобы дать Юле отдохнуть. То, что произошло вчера, было как раз из разряда «отдохнуть». В чем я сам не был уверен. Более того, после разговора с шефом мысли о Юле стали тревожными. Не потому, что в десять часов утра она не ответила на звонок – она, как и я могла себе позволить поспать и дольше, а потому, что в памяти снова всплыли видения прошлой ночи и черный «турецкий ятаган», пронзающий плоть белой женщины. Интересно, а где сейчас Аслан?

— Алло! Привет, Аслан! Как дела? – обычное начало телефонного разговора не вызвало типичного для турок ответа – «всё хорошо» и «как у тебя?»

— Аби... не спрашивай...

— Что случилось? - я реально встревожился.

— Я в шесть часов уехал из отеля, а к восьми надо уже на работу... совсем не спал... очень голова болит... две «Дегры» пил.

«Дегра» это турецкий аналог «Виагры» той же разрушительной силы, бьющей по мозгам.

— Юля жива?

— Она как огонь! Я такую еще не встречал. Спасибо тебе.

— Мне за что?

— Подарил такую женщину!

— Э-э, она не подарок. Тебе просто повезло.

— Нет, я обещал ей каждую ночь до самого отъезда.

— И она согласилась?

— Не знаю. Она уже ничего не говорила.

— Ты ее до смерти затрахал?

— Нет, зачем. Она спала наверно.

— Тогда понятно. Ладно, давай работай!

Разговор с Асланом немного успокоил меня. Зная его ненасытность, подогреваемую «Дегрой», я боялся за Юлю, для которой такой натиск вряд ли был привычным. Хорошо, что я уехал вчера. Нас двоих Юля бы не потянула. Хотя, одного Аслана тоже было много, я думаю.

Успокоившись тем, что Аслан все-таки оставил Юлю в покое, я привел себя в порядок и отправился в офис. Едва успел спуститься к машине, как раздался телефонный звонок. Звонил Ялчин бей. Мне казалось, что вопрос о причале мы с ним решили и подписали договор. Но его звонок мог означать, что случилось что-то, что отменяет договор или изменяет условия договоренности. Я невольно насторожился – уж слишком елейным показался мне его голос, интересовавшийся самочувствием и делами меня и Джулии ханым. Все это было тем более необычным, что он звонил со своего личного номера.

— Собственно говоря, я звоню, чтобы пригласить вас Джулией на морскую прогулку в эти выходные, - тем же елейным тоном, означающим в турецком этикете проявление высочайшего расположения, проговорил Ялчин.

— О, я тронут вашим вниманием, Ялчин бей. Думаю, что и госпожа Юлия будет рада принять ваше приглашение.

— А она разве не с вами?

Вот уже второй человек сегодня интересуется, почему Юля не со мной. Создается впечатление, что и московский босс, и Ялчин так проверяют наличие между мной и Юлей особых отношений.

— Она работает в отеле, но я передам ей ваше приглашение.

— Есть только маленький нюанс – прогулка на яхте будет зависеть от погодных условий. Но если даже если будет шторм, я все равно приглашаю вас на мою виллу в Каш. Вы бывали там?

— О, прекрасное место. Я думаю, что госпожа Юлия будет в восторге. Благодарю вас и непременно подтвержу наше согласие, как только поговорю с Юлией.

Мы вежливо попрощались. Интересно, кто еще будет на яхте или на вилле кроме Ялчина, если нас он пригласил парой? Предполагая его намерение вновь остаться наедине с Юлей и довести до конца начатое позавчера, я, со своей стороны размечтался, что пару Ялчину составит Сухейла, с которой смог бы уединиться я.

Добравшись до офиса приготовил себе кофе и сел разбирать документы и переписку в компе. Часам к двум почувствовал, что проголодался и решил позвонить Юле. Гудки проходили, а ответа не было. Так, если Аслан оставил ее спящей в шесть, а сейчас уже два, то за восемь с лишним часов можно было бы выспаться, думал я, набирая повторно номер, спускаясь по лестнице к машине. Я уже сел за руль, как она ответила:

— Что, предатель? Еще и спать не даешь! Гад ты, Вова, - хриплым спросонья голосом ответила Юля.

— Ну, слава богу, жива. Еду к тебе.

— Пошел ты нахуй. Еби своих "туречек".

Юля разъединилась. Но по тону голоса я понял, что это была наигранная злость. На всякий случай взял с собой алка-зельцер, потому что не знал о количестве выпитого ими вчера шампанского. Уже в дороге вдруг пришел звонок от Юли.

— Слушай, предатель, возьми в аптеке какой-нибудь заживляющий крем, а то этот турок твой все-таки порвал мне жопу.

— Сочувствую. Куплю, конечно. Кстати, тебе привет от Инокентича.

— Ой, блин! А ему-то что надо?

— С утра проверял, не со мной ли ты ночуешь, - с иронией ответил ей.

— Надеюсь, ты ему рассказал, как мы тут проводим время?

— Да, в деталях и красках. Особенно остановился на уникальном способе уговора партнеров.

— Ну, в твоем красноречии я не сомневалась никогда. Да, и попить захвати минералки. Тут «Боржоми» есть?

— Боржома нет, но из грузинского есть «Набеглави».

— А, да и ладно...

Юля отрыла дверь еле держась на ногах. Открыла, не глядя на меня ушла и свернулась калачиком на диване в гостиной.

— Ты что тут скукожилась?

— Не приставай. Не могу туда зайти даже... воняет пиздятиной и хуями вашими.

— Так проветри.

— Сам проветривай и резинки его собери. Тоже мне, предохраняется, видите ли. Воды привез?

— Пей. Вот и мазь тебе. Аптекарша скала от трещин и геморроя помогает.

— Ща попью, а потом ты мне поможешь, ладно? А то я сама там не увижу где мазать.

— Почту за честь, мадам!

— Пока прибери здесь, а я в душ. Потом позову тебя.

Я нашел какой-то полиэтиленовый пакет и, кое-как приспособив к пальцам влажную салфетку, стал собирать разбросанные вокруг кровати презервативы. Ну и затейник этот Аслан – такого разнообразия расцветок и форм я в жизни не видел. Наверно еще и потому, что почти никогда не пользовался этими резинотехническими изделиями. Разве что в самом начале накопления сексуального опыта.

Кстати вспомнился один из таких случаев с «Изделием №3». На обертке этих изделий печатались еще какие-то цифры, которые, оказывается, обозначали его размер. Там были цифры от одного, если не ошибаюсь, до четырех. Кто помнит, пусть меня поправит, если было четыре, а я помню только номер три.

Так вот, мы, пацаны, только-только вставшие на путь сексуальных подвигов, стеснялись зайти в аптеку, чтобы купить так необходимое вспомогательное средство, без которого наши подружки не шли на контакт. Поэтому тырили презики у отцов или старших братьев, или просили какого-нибудь «дяденьку» купить десяток по четыре копейки (не удивляйтесь цене, давно это было).

Помню, что в тот день был последний звонок в выпускном десятом классе и мы компанией со своими подружками уехали «погулять» в ближайший лесок. Выпили и разбрелись парами. Мы с моей подружкой Дзинтрой... Да, тогда я жил с родителями в Латвийской еще ССР. Так вот, мы с подружкой уже год примерно, активно осваивали премудрости сношения полов, умудряясь не залететь, хотя юношеский пыл часто толкал нас на незащищенный секс.

На этот раз у меня была с собой резинка номер три, запас которых был у отца. Уже не первый раз пользовался этим номером и он вполне соответствовал «величию» моего вторичного полового признака. В этот день 25 мая был еще и мой день рождения. Поэтому эйфория от выпитого вина и близости подруги охватила юношеский организм с такой невероятной силой, что случившийся половой акт стал чем-то грандиозным. Дзинтра визжала от восторга, не желая менять самую естественную для лесной случки позу «собачкой». А я вошел в такой ритм, что даже не смог остановиться, выплескивая семя. Именно эти конечные фрикции и стали причиной испытанного нами ужаса. Из-за выплеснувшейся влаги и немного ослабевшего напряжения члена, изделие №3 со всем содержимым было прочно упаковано в девичье влагалище без вариантов легкого извлечения.

Как понимаете, эйфория сменилась двойным ужасом. Во-первых, как достать? Во-вторых, как не забеременеть? Дзинтра тужилась, я ковырял пальцами – ничего. Сперма, при этом медленно вытекала, что говорило о том, что шустрые головастики могли найти цель своего существования.

Грустные мы шли к опушке, чтобы сесть на автобус, как вдруг Дзинтра остановилась, залезла рукой под платье и извлекла комок белого латекса. Понятно, что от ходьбы он сам нашел верный путь. Но что было делать с содержимым. Можете себе представить, как мы оба ждали ее месячных. И они пришли!

Когда Дзинтра провожала меня в армию, сказала, что ждать меня не будет, потому что я сам приучил ее к регулярному сексу. И еще сказала, что сама поражена, как мы за два года часто не защищенной половой жизни, ни разу не залетели.

Но, хватит воспоминаний. Вокруг кровати я собрал четырнадцать разноцветных презервативов с усиками, шипиками, ребрышками и даже с рожками. Извращенец! Почти половина из них в большей или меньшей степени была наполнена спермой. На вес мешочек потянул бы грамм на двести, а без учета веса самих изделий – на кофейную чашку турецкого семенного материала.

— Ты все собрал? – услышал я голос Юли из ванной, - Вот тут еще два подбери.

Итого шестнадцать! Невольно сделал подсчет: если в среднем скорострельность Аслана семь минут, то получается, что он буравил юлины отверстия сто двенадцать минут. Блин, почти два часа. А если к этому прибавить и мои минут тридцать, то получается, что два с половиной часа половые и ректальные органы женщины подвергались непрерывному трению. Наверно, даже в домах терпимости барышень не нагружают в такой степени. Мне стало жаль Юлю. Хотя, по ее виду я бы не сказал, что ей очень тяжело.

— Выбрасывай эту гадость и мой руки, - Юля по хозяйски распоряжалась, вытирая влагу с прекрасного тела, вид которого включил эрекцию.

Я сделал так, как она просила и попытался обнять.

— Не думай даже, предатель, - наигранно строго остановила Юля, - В жопу смотри лучше и смажь там ранки.

Она наклонилась и прогнулась в пояснице. Словами не передать, как я возбудился от вида раскрывшихся красных набухших половых губ, алых от прилившей крови отростков плоти, обрамляющих не закрывающийся вход во влагалище и иссеченного мелкими разрывами ануса.

— Ну, что там? Ужас?

— Может к врачу?

— Еще не хватало. Вот смотри, это хлоргексидин. Набери его в этот тюбик с насадкой и залей мне в письку. Сейчас я прогнусь побольше, чтобы сразу не вытекло. А потом твоей мазью мне попу полечи, только не ёрзай, а намажь погуще палец и постарайся поглубже вставить.

— Там мазь уже с насадкой. Но может все-таки к врачу.

— Делай, что говорю. Пройдет за пару дней.

— Надо, чтобы прошло, а то Ялчин бей снова хочет тебя.

— Не, ну их нахер, этих турок.

— Что? Не понравилось? Но ты же хотела попробовать аборигена. Аслан тебя, я посчитал, вчера почти два часа трахал.

— А что толку? Только жопу порвал. Ты ушел, а он как сумасшедший навалился и давай... как жеребец необъезженный. Я первый раз с таким неугомонным... у него вообще всегда стоит! Он почти без передышки трахал, трахал и трахал... только презики менял. Как такое возможно?

— Возможно. Помню первый секс после армии. Тоже раз пятнадцать за ночь...

— Ну он то, не после армии.

— У них темперамент такой. Мне одна русская жена турка рассказывала, что муж мог за день раз десять ей юбку задрать и кончить, а она ни разу.

— Вот именно! За эти его два часа я только приближаюсь, а он, хопа (!), кончил, блять. Пока резинку поменяет, воды попьет, или в душ сбегает... всё, я уже холодная. Ну, думаю, сейчас на старые дрожжи у меня быстрее получится. Нифига! Он опять кончил... Вова, вот уже точно, за-е-бал! Там по ходу я разок кончила все же, когда он только выходить вздумал, как я его прижала и сама давай жопой крутить... вот только так и кончила.

— А как же ты в попу его пустила? Ты же пробовала...

— Да, тоже случайно. На карачках стояла, а у него выпал и с размаху тык в анал. Так, чуток только зашел... а я думаю, вроде ничего и сама поддавила навстречу... а он как всадил на всю... Больно, жуть! Но потом вроде притупилось и пошло-поехало. Но не так, как с тобой. С тобой я и там кончаю.

— Ладно всё! Одевайся, поедем пообедаем.

— Давай туда, где супчики. Хочу попробовать того из потрохов, что ты ел прошлый раз.

— Учти, его надо с чесноком есть, иначе не вкусно.

— Нахуй всех. Сегодня никаких встреч. С чесноком!

— Юль, а что ответить Ялчину? Он ждет.

— А что он хочет?

— Приглашает в выходные на яхте в Каш.

— Что за Каш такой?

— Место классное. Маленький городок, как где-нибудь на Лазурном берегу или в Италии. Очень не турецкий.

— О, хочу. На яхте, говоришь? Тем более.

— А как твои дырочки? Заживут до послезавтра?

— Как на кошке! И вообще, причем тут мои дырочки и прогулка на яхте?

— Так Ялчин, наверно, захочет завершить начатое прошлый раз?

— Ничего он не начинал и заканчивать нечего.

— Юль, не поверю, чтобы Ялчин, с его славой гулёны оставил тебя, такую красавицу, в покое.

— Знаешь, по-моему, он вообще импотент или голубой, а с бабами появляется, чтобы не узнали. Вот, не поверишь, с чего я тогда так шампанского нажралась. С того, что не потрахалась.

— Ты серьезно, что ли?

— Куда уж серьезней! В ресторане специально выбрал столик в самом центре, чтобы всем было нас видно. Пока шли через зал, раскланивался направо и налево, как будто все, кто там был, были его знакомыми. Сел не напротив меня, а рядом. Короче, ухаживал и флиртовал весь вечер профессионально. А когда в номер пришли, заказал шампанского аж две бутылки. Ну, думаю, пропала девка! Ща зебет! А он налил по чуть и давай о себе рассказывать, какой он охуенный дядя. И специалист лучше начальника порта, и в политике силен, и в искусстве разбирается. Про Толстого и Чехова мне стал рассказывать, как на уроке литературы.

— Да, ты что?!

— Думаю, когда же трахаться пойдем? У него Анна Каренина на рельсе. А я в кресле уже засыпать стала. Вот. Посидел он так еще, раскланялся, дескать, поздно уже и «вы устали», и вышел вон... Я, честно, офигела от такого! У меня еще в ресторане трусы намокли, потом в номере вообще потекла. Думала, вот сейчас юбку задерет. А он...

— Вот это Ялчин!

— Я же тебе честно сказала, что ничего не было.

— А секретарша у него, ты помнишь, актриса вообще.

— Потому так на тебя и смотрела, что нетраханная. А, Вова! Ты на нее запал, я помню.

Этот разговор происходил пока Юля одевалась. В общем, в тот день ничего особенного не произошло. Мы перекусили супчиком, понежились в кроватке у меня дома. Около трех окунулись в море. Ночью Юля осталась у меня, не желая возвращаться в пропахший сексом номер. Между нами тоже ничего не было. Собственно говоря, и на следующий день ничего между нами не было. Правда, утром я попытался сделать Юле куни, но она оттолкнула меня и сделала минет.

(следует)