Официантка подошла ко мне уже во второй раз, но я снова ответил, что пока не готов сделать заказ. Я сидел за столиком кафе на летней веранде. Была суббота, стоял жаркий сентябрьский полдень. Я изучал меню и ждал одну свою давнюю знакомую.

Не суть важно, откуда я её знаю, скажу только, что секса у нас с ней никогда не было, но она знает, что я иногда пишу рассказы, и ей нравится их читать. Мы не общались уже более полугода, а тут вдруг накануне она мне позвонила и предложила встретиться. Она сказала, что у неё есть для меня интересная история, которая могла бы послужить сюжетом для нового рассказа.

Ещё через несколько минут ожидания моя знакомая, наконец, появилась. Извиняясь за опоздание, она по-дружески чмокнула меня в щёку и стала суетливо располагаться за столиком напротив меня. Она вынула из сумочки телефон и положила его на стол. Саму сумочку повесила на спинку стула. Потом сняла, недоверчиво озираясь по сторонам, и положила себе на колени. Но это тоже было неудобно, потому что ремешок сумки тут же упал и стал путаться под ногами.

Понаблюдав с улыбкой за её суетой, я неспешным движением руки сдвинул на свой угол стола салфетницу и солонку, освободив тем самым с её стороны место, где она могла бы разместить свой драгоценный аксессуар. Она поставила на стол небольшую дамскую сумочку из крокодиловой кожи светло-бежевого цвета и смущённо улыбнулась.

— Прикольная сумочка, – заметил я для поддержания разговора, – я не большой спец по всяким там «крокодиловым брендам», но твоя мне почему-то понравилась. Дорогая?

— Забавно, что ты об этом спросил... – удивилась моя собеседница и округлила на меня свои выразительные зелёные глаза.

— Извини, можешь не отвечать. Это я так, из праздного любопытства. – Смутился теперь уже я.

— Да нет-нет, всё нормально! Просто эта сумочка некоторым образом связана с той историей, которую я и собираюсь тебе рассказать.

Снова подошла официантка, и мы заказали две самые большие порции капучино с корицей. Пока несли наш заказ, мы болтали о том, какая в этом году тёплая выдалась осень, о перипетиях в международной политике, о скачущих курсах валют и прочей ерунде.

А я всё смотрел на её залитый солнцем профиль, красивые зелёные глаза, тонкие брови, длинные закруглённые ресницы, точёные черты молодого лица, на её светло-русые золотистые локоны и на тонкие пальчики, которыми она частенько их поправляла.

Мы плавно продолжили общение, так и не решаясь перейти к главной теме нашей сегодняшней встречи. И только когда перед нами на столе оказались два огромных бокала с пышной молочной шапкой, присыпанной молотой корицей, она решилась поведать мне о том, что с ней недавно приключилось...

* * *

В конце июня этого года мы с мужем ездили на две недели в Грецию, на Халкидики. Мы были там в первый раз и просто влюбились в эту страну! Нам понравилось всё: и море, и пляж, и отель, и экскурсии, и вечерние прогулки вдвоём, и, конечно же, шопинг!

Уже в первые дни нашего пребывания там я раскрутила мужа на золотую цепочку с кулоном, кожаную куртку, туфельки под неё, и ещё много на что. У меня просто глаза разбегались! Муж у меня – человек нежадный, но даже он не выдержал и стал психовать, когда я тащила его в очередной магазин. Поэтому иногда я стала ходить по многочисленным лавкам и торговым павильонам без него.

В одном из таких магазинчиков я однажды увидела кожаные сандалии, которые меня просто заворожили. Стоили они, прямо скажем, неожиданно дорого, поэтому я поначалу даже не решилась просить мужа мне их купить. Но сама не могла перестать думать о них!

Ну, никак не шли у меня из головы те светло-бежевые, плетёные из превосходно выделанной телячьей кожи, высокие – до середины икр – сандалики! Я снова и снова проходила мимо витрины того магазина и любовалась ими.

Набравшись наглости, в утро за день до нашего отъезда я решилась рассказать о них мужу и призналась, что давно мечтала о таком чуде. Он, конечно, скривил недовольную гримасу, но согласился зайти со мной после пляжа в магазин. Я была вне себя от счастья и даже устроила ему внеплановый утренний секс!

Но радость моя была недолгой. Мы пришли с ним днём в магазин, я в очередной раз померила сандалии, хотя и так давно знала, что они мне как раз. Но когда дело дошло до покупки, выяснилось, что у них неисправен банковский терминал, и оплату картами они н принимают. А наличными у нас уже просто физически не было нужной суммы.

До единственного на всю округу банкомата надо было ехать на автобусе. Я еле уговорила мужа, и мы поехали вместе. Но, к моему ужасному разочарованию, банкомат не работал. Просто не работал – и всё! Выключенный стоял! Муж покачал головой и сказал, что это судьба... А я едва не расплакалась.

Мы вернулись в отель и даже не пошли после обеда на пляж. Я – потому что была расстроена, а муж – потому что вечером должен был состояться какой-то там знаковый четвертьфинальный матч Чемпионата мира по футболу между Россией и кем-то ещё...

Чтобы хоть как-то успокоиться, я дождалась, когда магазины откроются после сиесты, и отправилась тратить остатки денег в наш последний вечер пребывания в Греции. Учитывая все обстоятельства, муж безропотно выгреб всё содержимое своего бумажника и отдал мне.

Сначала я вообще не хотела туда заходить... Но потом меня вдруг осенило: а что, если каким-то чудом терминал у них заработал, и они смогут принять оплату за сандалии картой? Как ужаленная бешеной мухой цеце, я побежала в уже хорошо знакомый магазинчик. Продавец и охранник на входе переглянулись и заулыбались при моём появлении.

Но увы, чуда не произошло, и оплату картой они по-прежнему не принимали. Тогда я попросила всё равно дать мне ещё разок на прощанье померить эти сандалии. Продавец, не скрывая улыбки на лице, позволил мне сделать это. Когда я взяла их в руки... Мне ужасно стыдно в этом признаваться... Но... В общем... Я подумала даже о том, чтобы их украсть! Я никогда в жизни ничего подобного не делала и даже не планировала, а тут... Сама не знаю, что на меня такое нашло...

Я надела оба и полностью застегнула на все застёжки, у меня это заняло почти пять минут. Потом стала вертеться в них перед зеркалом. Они смотрелись просто умопомрачительно! Особенно с коротенькой жёлтой юбочкой, которая была на мне. Юбка короткая, а сандалии высокие – всё это очень выгодно подчёркивало красоту моих стройных загорелых ног и делало меня очень сексуальной!

Других покупателей в магазине не было, поэтому я была единственным объектом пристального внимания продавца и охранника. Продавец – пацан лет двадцати – меня как-то совсем не интересовал. А вот охранник – рослый коротко стриженный мужчина тридцати с небольшим лет – другое дело! Он, хотя и не говорил ни по-русски, ни по-английски, всегда был со мной нарочито приветлив. А сейчас я чувствовала, как он буквально раздевал меня взглядом, и мне это льстило.

Я поворачивалась к зеркалу то боком, то спиной. То подходила ближе, от отдалялась от него, то пританцовывала, не забывая при этом будто бы невзначай вертеть попой и сверкать своими белыми трусиками так, чтобы и охраннику было не скучно за мной наблюдать.

Я так увлеклась, что уже и забыла о своём криминальном намерении. Но через какое-то время продавцу надоело смотреть на меня, и он удалился в подсобку. А у охранника почти в тот же момент зазвонил мобильник, и он уткнулся лицом в угол, увлекшись разговором.

Мне тут в голову стукнуло: как раз вот это – судьба! Ох!.. Не надо было мне этого делать!.. Но я, сама себя не помня, решительно направилась к выходу, так и не сняв те чудесные сандалии. Я сделала может, пять... а может, десять шагов... Уже начала даже придумывать, что навру мужу про обновку. Но тут вдруг меня кто-то схватил сзади за локоть и остановил. Обернувшись, я увидела знакомое лицо высокого коротко стриженного брюнета, которое теперь выглядело совсем не приветливо, а сурово.

Он что-то строго сказал мне по-гречески, я лишь интуитивно поняла – он требует, чтобы я немедленно вернулась в магазин. Там нас уже встречал продавец, его прыщавое лицо было вытянуто от недоумения. Я шла, опустив глаза в пол. Меня провели через весь торговый зал и пригласили зайти в административное помещение. Я слышала, как продавец запер дверь магазина и тоже поспешил вслед за нами.

Мы прошли по небольшому коридору, в конце которого была дверь, за ней располагался офис владельца торгового павильона. Им оказался весьма обаятельный пожилой грек. Он сидел за старомодным массивным письменным столом, обитым зелёным сукном.

На столе были разложены какие-то бумаги, папки, дырокол и калькулятор. Рядом стоял высокий стакан с недопитым фраппе – напитком из кофе, молока и колотого льда, – непременным атрибутом досуга местного населения.

— Ай-ай-ай, милая барышня!.. – Сказал грек вместо приветствия на почти чистом русском языке.

Да, к моему удивлению, он говорил по-русски с едва уловимым акцентом. Я была готова провалиться сквозь землю и там сгореть от стыда за то, что попыталась сделать.

— Здравствуйте... я... я не знаю, что и сказать в своё оправдание! Простите меня, пожалуйста!

Грек молча покачал головой, опустил взгляд в пол и стал морщить и потирать пальцами свой высокий лоб. Он сидел в офисном поворотном кресле, его колени были укрыты мягким шерстяным пледом. Так иногда делают инвалиды, и от мысли, что я только что хотела что-то у него украсть, мне стало ещё больше не по себе.

— Ваши извинения я принимаю, но, к сожалению, но нашим законам, я всё равно обязан вызвать полицию.

— Ой, пожалуйста, не нужно полиции! Давайте я позвоню мужу, он придёт, и мы штраф Вам заплатим...

— Штраф Вам придётся заплатить не мне, а правоохранительным органам страны, закон которой Вы нарушили.

— Да, но... это ведь всё так долго, и волокиты много... Может быть, мы сможем договориться напрямую о сумме этого штрафа?

— Вы сейчас предлагаете мне взятку, а не штраф. Так не годится. Это преступление! Вы это понимаете? Нет, надо звонить в полицию...

— Понимаю. Но... а потом что? Всё равно же штраф, не в тюрьму же меня за это посадят?

— Скорее всего – да, но это будет решать суд. А до суда Вы будете арестованы.

— Какой кошмар! Нам же завтра утром домой улетать!.. А долго ждать?

— Ну... сегодня у нас... – грек заглянул в календарь, – седьмое июля, суббота. Завтра выходной... В лучшем случае – в понедельник или во вторник может состояться слушание.

— Ужас! Мне в понедельник на работе надо уже быть! Ну, пожалуйста, давайте как-то мирно это уладим!

— Поймите, не я закон придумывал. А вот если я Вас сейчас отпущу, то стану соучастником преступления. А зачем мне такое на старости лет?

— Но... неужели нет совсем никакого другого выхода?

— А Вы сами как считаете?

— Ну... вот, у меня тут есть около пятидесяти евро... Больше у нас нет наличных, только на карте у мужа...

— Меня не интересует, сколько у Вас денег! Да и не в деньгах же дело! Дело в том, что Вы нарушили закон и должны понести за это наказание.

Старый грек, похоже, действительно искренне разозлился за сам факт моего проступка, а не за тот убыток, который мог понести, если бы моя попытка кражи оказалась удачной.

— Ладно, наказывайте, как хотите. Только полицию не вызывайте, очень Вас прошу!

— Сам я не вправе судить, равно как и наказывать. Это прерогатива Фемиды. Слышали про такую богиню?

— Да, слышала... Но я, в самом деле, не знаю, что ещё я могу Вам предложить, кроме денег, которых у меня почти нет... Разве что отдаться Вам прямо здесь, на этом столе?!!

Вот дура!.. Зачем я только это сказала?!. Сказала с горяча, конечно... Сказала и заплакала навзрыд. А пожилой хозяин магазина протараторил что-то по-гречески продавцу и охраннику, которые всё это время стояли молча рядом. Те тут же вышли за дверь, оставив нас со стариком наедине.

Он медленно откинул плед и, кряхтя, встал со своего кресла. Инвалидом он не был, но передвигался с тросточкой, которая до этого была припрятана у него под столом. Чуть прихрамывая, он приблизился ко мне, встал в паре шагов и стал критически осматривать с ног до головы. Должно быть, ему тоже понравилось, как выглядят мои ножки, сверху прикрытые подолом коротенькой юбки, а снизу обтянутые кожаными плетёными сандалиями.

— Вы что?.. Я же... Серьёзно? Я же пошутила насчёт...

— В самом деле? А я вот думал, что Вам сейчас не до шуток.

— Но Вы же не станете... меня...

— Не стану Вас... что?

— Насиловать за то, что я сделала.

Грек сначала улыбнулся, а потом громко захохотал.

— Милая барышня, Вы посмотрите на меня! Я давно не в том возрасте и не в том положении, чтобы даже думать о подобном!

— Вы правы, простите... Но мы же цивилизованные люди, давайте тогда договоримся, как нам без взаимного ущерба разрешить сложившуюся ситуацию! Пожалуйста!..

— Без ущерба, говорите... Вот не получается уже без ущерба!

— Но почему же?.. – Я присела и бросилась расстёгивать и снимать с ног сандалии.

— Нет! Не нужно! Не снимайте их пока... – Грек не мог так быстро наклониться, поэтому поспешил вытянуть руку с тростью и заблокировать ей мои руки.

— Как? Почему? – Не поняла я. – Я верну Вам то, что взяла. Плюс отдам все деньги, которые у меня есть... Если мало, мы из дома ещё Вам вышлем! Только скажите, куда и сколько? Честное слово, мы не обманем! И извините, пожалуйста, что я так поступила... У меня это впервые, и мне ужасно стыдно!

— Барышня, не нужны мне Ваш деньги! И извинения Ваши я тоже уже принял! Но без ущерба всё равно не обходится: из-за Вас я пропустил довольно большой кусок интереснейшего матча, и теперь мне придётся смотреть его в записи! А я люблю, когда всё вживую, понимаете?

Я только сейчас обратила внимание, что на стене висит небольшой телевизор, на экране которого бегают футболисты, а за кадром диктор взахлёб комментирует происходящее на поле.

— Но... а как я могу компенсировать Вам такую потерю? Могу, конечно, мячик тут перед Вами погонять, но я сомневаюсь, что Вам этого хочется...

— Да уж!.. Думаю, из Вас футболист – как из меня балерина! – Засмеялся грек. – Да и футбол – это не то зрелище, которым Вы могли бы меня порадовать.

— Я понимаю, что Вы сейчас на что-то намекаете, но никак не пойму, на что именно? – Осмелела я окончательно. – Стриптиз-танец для Вас станцевать?

— Нет, спасибо, но стриптиз я не люблю.

— Но что же тогда?..

— Сказать Вам прямо, чего бы мне хотелось?

— Да, думаю, так нам обоим будет легче друг друга понять.

— Что ж... – Старик подошёл ко мне вплотную и проговорил почти шёпотом: – Я бы охотно посмотрел, как Вы и в самом деле отдадитесь на этом столе!

От такого откровения у меня похолодели руки, подкосились ноги и отвисла челюсть. А он продолжил таким же тихим, но вкрадчивым тоном:

— Но не мне, разумеется, а тому мужчине, которого выберете для этого сами. А я буду при этом присутствовать и смотреть так близко, как захочу. Да, как я и говорил, я люблю, когда всё вживую!.. В принципе, кто будет этим мужчиной – мне всё равно, выбор за Вами. И Ваш муж, разумеется, тоже может участвовать в конкурсе. Но... что-то мне подсказывает, что вряд ли Вы станете его о таком просить, да и он сам вряд ли возьмёт трубку сейчас, во время матча – сегодня же ваши играют!

Я стояла, хлопала глазами и пыталась осмыслить всё, что только что услышала. «Ну, уж нет! Мужа о таком я точно просить не стану. Он заявится, скандал тут устроит и только хуже сделает. Нас тогда точно обоих арестуют!» – думала я про себя.

— Если угодно, можете выйти на улицу и поискать себе партнёра там. Но моя интуиция говорит мне, что Вы не станете этого делать, а попытаетесь опять убежать. Поэтому я лучше сам приведу Вам на кастинг несколько мужчин.

Футбольный стадион на телеэкране взвыл, диктор тараторил что-то, не переставая. Мой собеседник обернулся и тоже выкрикнул нечто эмоциональное в адрес футболистов. Через пару мгновений вновь обернулся ко мне.

— Итак, перед Вами выбор... Сейчас я сниму трубку телефона и вызову полицию, и тогда Вы поедете отсюда в полицейский участок, потом в камеру дожидаться суда, который, скорее всего, присудит Вам выплату серьёзного штрафа. А после такого, вероятно, Вам ещё долго не выдадут Шенгенскую визу, так что о поездках за рубеж придётся забыть на много лет.

— А какой же второй вариант? – У меня подступил ком к горлу, когда я всё это представила.

— Я могу снять трубку и набрать совсем ругой номер. Тогда через несколько минут сюда войдут... пять-шесть мужчин, из которых Вам придётся выбрать одного, с которым Вы добровольно займётесь сексом вот здесь, на моём столе и в моём присутствии.

— И тогда никакой полиции и международного скандала?..

— Никакого скандала! Более того, в этом случае я подарю Вам эти сандалии, раз уж они так Вам понравились! И да... кстати, у меня есть ещё одно условие: когда Вы будете отдаваться мужчине на моём столе, пожалуйста, не снимайте их, в них вы выглядите чертовски сексуально!

Трибуны футбольного стадиона опять взорвались воплями, и комментатор заорал что-то срывающимся голосом. Грек невольно обернулся к телевизору и некоторое время пялился в экран. А я думала и прокручивала в голове все, что он мне сказал. Как ни крути, но второй вариант при всей своей аморальности перевешивал по всем показателям.

— Ладно, звоните...

— В полицию?! – Разочарованно спросил владелец недообокраденного мной магазина, оторвав взгляд от экрана.

— Нет... Я про второй вариант...

Старик улыбнулся и молча поковылял к столу. Снял телефонную трубку и через пару секунд сказал всего несколько слов на совершенно непонятном мне языке. Я поверить не могла, что согласилась на это! Но... в этот момент почувствовала, что от мыслей о предстоящем трусики у меня слегка намокли.

— Сейчас, минутку придётся подождать... А Вы пройдите пока сюда...

Грек взял меня за локоть и подвёл к своему столу. Потом выключил пультом телевизор, сдвинул на угол большого стола всё, что могло бы помешать. Снял с кресла плед, сложил вдвое и накрыл им освободившуюся поверхность. Под пледом на кресле оказалась небольшая подушка, её он положил туда, где, по его задумке, должна оказаться моя голова, когда я лягу на плед спиной и раздвину ноги...

— Просто я хочу, чтобы Вам было удобно. Помните – «без взаимного ущерба»? – Старик держал подмышкой трость и лукаво улыбался, а глаза его буквально светились.

В дверь постучали. «Ναι» (Да – греч.) – громко отозвался хозяин офиса. Дверь открылась, и в небольшое помещение вошли несколько мужчин разного возраста, от них разило парфюмом. Некоторые смотрели на свою обувь, чтобы скрыть смущение, кто-то жевал жвачку, кто-то давился от хохота. Было очевидно, что все они знали, зачем их сюда пригласили.

— Ну же, смелее! Выбирайте одного, который понравился, а остальные сразу уйдут.

Мужики – и те смущались. А каково же было мне?! Наверное, я была красная, как помидор. Но отступать было поздно, а главное – некуда! Кое-как набравшись смелости, я подняла взгляд, и окинула оценивающим взором представших передо мной мужчин. «Этот старый... Этот толстый... Этот неряха – фу!.. А этот разве не гей?..» – проносилось у меня в голове.

Короче говоря, я выбрала охранника. Того самого, который меня сюда и притащил. Он был единственным в этой шеренге, кто не вызывал отвращения. Более того, он теперь снова смотрел на меня доброжелательно. К тому же, как мне самой показалось, я явно нравлюсь ему. Я подошла к нему вплотную, вдохнула воздух и с облегчением поняла, что удушливый запах дешёвого одеколона исходит не от него. Тогда взяла и так вот по-хозяйски просто ткнула его пальцем в грудь.

Присутствовавшие мужчины, включая старика и моего избранника, дружно зааплодировали, после чего все, кроме нас троих, молча покинули помещение. Хозяин офиса запер изнутри дверь на ключ и направился к своему креслу, где его ждал недопитый фраппе, который он приготовил, чтобы цедить по глоточку во время футбольного матча. Охранник, встретившись взглядом с работодателем, кивнул и стал расстёгивать ремень у себя на штанах. Одна я не знала, что мне делать и как себя вести.

Я подошла к столу, за которым уже сидел главный зритель, повернулась к нему спиной и залезла попой на столешницу. Хотела было уже, забыв про всякий стыд, лечь и раздвинуть ноги, но зачем-то оглянулась.

— Мне... тут ложиться? – Спросила я неуверенно.

— Да, но... Сначала Вам следует раздеться.

— Совсем?

— Нет, это необязательно, но вот трусики точно придётся снять. Если они, конечно, на Вас есть.

— Есть... – Я слезла со стола и уже собиралась выполнить это требование. – А мне обязательно самой всё делать?

— Думаю, обязательно. Ведь иначе наши действия могут быть расценены как изнасилование. А это незаконно. Вы непременно должны отдаться добровольно. Насиловать Вас тут никто не станет.

Этот дедок со своей буквой закона уже в печёнках у меня сидел! Я, окончательно переборов остатки стыда, вздохнула и задрала юбку. Потом, не снимая сандалий, стянула с себя уже довольно влажные трусики и убрала их в сумочку. Увидев там свой телефон, достала его и выключила звук, чтобы он не зазвонил в самый неподходящий момент.

Выполнив эти приготовления, я запрыгнула теперь уже голой попой на стол и сразу откинулась на спину. Моя голова оказалась на услужливо подложенной греком под неё подушке. Я смотрела на высокого широкоплечего мужчину, который стоял напротив меня без штанов и уже наминал в руках твердеющий на глазах член.

— Ой!.. А у Вас случайно нет презерватива?.. – Обратилась я, закатив назад голову к сидящему позади меня пожилому греку.

— У меня, к сожалению, нет. Но если он есть у Вас, Вы можете попросить Вашего избранника им воспользоваться.

— Блин...

«Ладно, чего уж там, отдамся без резинки... В первый раз, что ли? В студенчестве вообще об этом не парилась... Таблетки я принимаю регулярно, так что залететь не должна... Надеюсь, ничем не заразит... Вот блин!.. Ладно! Сама же виновата, в конце концов!» – боролась я со своими сомнениями.

Делать было нечего, я решительно приподняла подол и раздвинула ноги, давая понять, что готова понести заслуженное наказание. От вида моей голой киски глаза у охранника округлились, а член окончательно налился свинцом. Он не выглядел огромным, но был явно толще, чем у моего мужа. Мне, честно говоря, давно хотелось бы попрыгать на таком! Но это были только мечты...

Перед отпуском я сходила в салон и сделала депиляцию зоны бикини. Но не полностью, потому что мужу не нравится, когда у меня там совсем всё лысое. Поэтому я оставила небольшой треугольник из мягких светло-коричневых кудерьков.

Молодой грек подошёл вплотную. Не касаясь меня руками, он положил свою горячую головку мне на лобок. Потом чуть подался назад, так, что конец его члена скользнул по моему клитору и оказался у самого входа в мою влажную девочку. Он точно уловил момент, когда надо снова толкнуть его вперёд.

Его горячий и толстый поршень стал неспешно, но властно вползать в меня всё глубже и глубже. Казалось, чем глубже он в меня проникает, тем толще становится и тем сильнее распирает изнутри и растягивает вход в мою щелку. От волнения и возбуждения у меня перехватило дух, а он всё продолжал натягивать меня на свой кол.

Я чувствовала себя как длинная кожаная перчатка, которая, извиваясь, принимает форму хозяйской руки, когда её надевают. Было ужасно стыдно. Не только из-за того, что я отдаюсь сейчас мужчине, чьего имени даже не знаю. И не только потому, что я изменяю своему мужу. Но главным образом потому, что делаю это для зрителя, который смотрит, не отрываясь, как я совершенно добровольно оголила и растопырила перед ним свою бесстыжую ватрушку.

Я думала, что это предел, когда низ мужского живота коснулся моего лобка. Но в этот момент его сильные руки подхватили меня под бёдра и прижали раздвинутые ноги к животу. От неожиданности я вскрикнула. Моя попа при этом приподнялась и чуть откатилась назад, а его член под более удобным углом продолжил ещё глубже натягивать мою тёпленькую варежку, пока я не ощутила, что он там внутри во что-то упёрся.

Я немного дёрнулась и ойкнула, а охранник крепко, почти до боли, впился своими ручищами в мои ляжки и навалился сверху так, что мои колени коснулись сосков, приподнимающих тонкую ткань футболки. В этот момент начались плавные, но размашистые движения членом у меня в щелке. Этими движениями он моментально подчинил меня себе без остатка. Я самостоятельно не могла не только шевелиться, но и даже дышать.

Вдыхать удавалось только когда он двигался назад, вынимая из меня своё орудие, а выдыхать – когда снова, наваливаясь всем телом, пропихивал его вглубь моей маленькой киски и растягивал её во всех направлениях. Когда его огромная головка упиралась в мягкое розовое дно пещерки, два горячих волосатых яйца касались низа булочек моей голенькой попки.

Я не знала, куда деть свои руки. Держать их «по швам» не получалось, забросить за голову тоже было нельзя – там сидел пожилой грек, наблюдая за происходящим. Мне хотелось запустить левую рук себе под футболку и покрутить сосочки, а вторую положить между ног, чтобы там, подрачивая клитор, иногда украдкой трогать кончиками пальцев скользкую от моей смазки горячую твердь жилистого мужского члена, снова и снова вползающего в мою мокрую и письку. Но я и это стеснялась сделать...

Седевший позади меня старик иногда одобрительно мычал, созерцая, как меня сношают. Время от времени я слышала, как он потягивает через трубочку фраппе из высокого стакана. Ему было отлично видно, как мои безволосые и влажные от выделений пухленькие губки раздвигаются и буквально обсасывают блестящий от влаги мужской ствол, когда он движется наружу; как розовый бубенчик возбуждённого клитора чуть пригибается и трётся кончиком о его напряжённую плоть, когда он снова глубоко в меня проникает.

Мой любовник тем временем вошёл во вкус и, шумно дыша, с присущим ему южным темпераментом, неистово пялил меня в такую узенькую и нежную мокрую дырочку. Он с такой силой впихивал в меня свой толстый, налитый горячей кровью орган, что огромный тяжёлый стол не мог устоять на месте и с грохотом сдвигался на несколько миллиметров при каждой новой фрикции.

Как безумный, он пожирал взглядом мою красивую голую писю, бесстыже раздвинутые перед ним гладкие бёдра и широко раскинутые по сторонам ножки, туго оплетённые сеткой из множества тонких кожаных ремешков с блестящими застёжками. Те, что я успела расстегнуть, когда собиралась вернуть сандалии старику, теперь раскачивались в такт мощным толчкам сильного мужчины и ритмично позвякивали.

Меня саму ужасно заводил и этот тонкий стальной звон застёжек, и грохот сдвигающегося по каменному полу стола, и то, как выглядела моя щелка с широко растянутыми толстенным членом белоснежными губками и набухшим клитором. А когда я перевела взгляд на свои опутанные кожаными лямками икры и выглядывающие из открытых сандалий пальчики ног с ярким педикюром, внутри меня что-то сжалось. Я почувствовала, как горячая волна смазки оросила изнутри нежную плоть моей разогретой духовочки. Ко всей этой какофонии в тот же миг добавилось и характерное ритмичное похлюпывание.

Я всецело отдавалась этому процессу и, не в силах сдерживаться, невольно стала постанывать. Я даже не сразу заметила, как старый грек встал со своего кресла, обошёл стол вокруг, встал слева от меня и, склонившись, с интересом наблюдал, как растягивается моя красивая щелочка под напором энергично шпилящего её здоровенного мужского поршня. Не знаю, о чём он думал в тот момент, но я по-прежнему не знала, куда деть свои руки. Я беспорядочно сучила ими и никак не могла найти им место.

Ещё через минуту я услышала, как хозяин магазина снова снял телефонную трубку, сказал в неё короткую фразу на греческом и тут же положил обратно на аппарат. Вскоре в дверь постучали. Я испугалась, что сейчас сюда набегут зрители, но старик приоткрыл дверь лишь на мгновение и сразу же снова запер.

— Думаю, это позволит Вам лучше сосредоточиться, возьмите её в руки! – Сказал старик, вернувшись к нам.

— А? Что это?.. – Удивилась я, приоткрыв глаза.

— Эта сумочка из натуральной кожи, как и сандалии, которые сейчас на Вас. Вам, видимо, не объяснили, но они продаются вместе, это комплект.

Если до того момента мне ещё как-то удавалось гнать от себя мысли о том, что, фактически, я сейчас, как заправская блядь, просто отрабатываю своей пиздой очередные шмотки, то теперь, когда я взяла в руки эту сумку, паззл сложился окончательно! Всё так и есть – меня ебут, и за это я уйду отсюда с обновками! И дело тут вовсе не в наказании за совершённый мной проступок. Мне просто дали, а вернее даже навязали возможность оплатить покупки натурой.

Сначала от стыда и обиды мне захотелось расплакаться. Но я призналась себе, что ебля в писю без презерватива таким толстенным и горячим членом – это вовсе не такое уж и болезненное наказание, а скорее наоборот – невероятное наслаждение, от которого хочется выть и кричать. Я стала иначе относиться ко всему происходящему. К тому же меня ведь даже никто не насилует, я сама добровольно сняла трусики, легла на спину, раздвинула ноги и подставила свою давалку. Сама!..

А теперь вот лежу и ритмично постанываю под этим темпераментным самцом. А моя мокрая и текущая в три ручья щелка сейчас в каком-то смысле заменяет собой неисправный банковский терминал. Да, именно! Всё, что сейчас со мной происходит, – это самая настоящая платёжная транзакция. Моя писька – это кардридер, а его член – платёжный инструмент. А что? Очень даже оригинальный и в то же время старый, как мир, способ оплаты покупок!

Ну, разумеется!.. Я же ничего в итоге не украла, а значит, преступление не состоялось. А нет преступления – нет и наказания. Я даже не штраф сейчас плачу, а просто рассчитываюсь с продавцом за товар. Отрабатываю его своей мокрой хлюпалкой! Никогда сама так раньше не делала, и других осуждала... А теперь вот и меня ебут на коммерческой основе, так сказать...

Все эти дурацкие мысли роились в моём затуманенном рассудке. От них возбуждение почему-то только усилилось. Глаза мои были закрыты, а из приоткрытого рта вырывались ни то стоны, ни то какие-то попискивания. И руки теперь мне совсем не мешали, в них я сжимала своего рода очень даже приятный бонус – классную сумочку, о которой и не мечтала всего несколько минут назад.

От сильных ритмичных толчков членом в писю, всё моё тело сотрясалось, сиськи синхронно пружинили, а голова ёрзала по подушке вверх-вниз. Коротенькая футболка собралась где-то подмышками, и оба моих соска оказались оголены. Задранный вверх короткий подол юбки был скомкан где-то внизу живота, едва прикрывая пупок. Огромная упругая мужская елда, раздвигая чувственную розовую мякоть, энергично сновала взад-вперёд внутри моего девичьего дупла.

Внезапно я ощутила, тепло на внутренней части левого бедра и одновременно мою левую стопу обхватили чьи-то пальцы. Приоткрыв глаза, я поняла, что пожилой грек не устоял перед соблазном и решил тоже прикоснуться ко мне. Он ощупывал мои пальчики на ноге, особенно ему нравилось, как кожаная полоска опутывает мой большой палец.

Другая его рука поглаживала меня по откинутому в сторону бедру, с каждым движением всё ближе подкрадываясь к моей раскрытой промежности. Меня никогда раньше не трогали пожилые мужчины, но к своему удивлению, я отметила, что его прикосновения оказались неожиданно волнительными и приятными. Поэтому я не только не отстранила его руку, напротив – я положила свою руку поверх его морщинистой ладони и повела прямо к письке, в которую меня изо всех сил усердно долбил молодой грек.

Но едва его пальцы коснулись моей влажной и горячей от сочащейся смазки половой губки, он сам внезапно отдёрнул руку. Я подумала, что смутила его, но в следующую секунду почувствовала прикосновения его горячего языка у себя в изгибе колена. Это было ещё более неожиданно, возбуждающе и немного щекотно, но на фоне всех ощущений, которые я испытывала через подставленную сейчас другому мужчине писю, невыносимо приятно.

Низ живота отчаянно ныл. Моя попка подпрыгивала на мягком пледе. По всему телу стали разноситься отголоски сладостной волны, зарождающейся у меня между ног. Я решилась и положила правую рук себе на лобок, нащупала пальчиком клитор и принялась с упоением мастурбировать, прижимая свою новую сумочку свободной рукой к подбородку, чтобы случайно не выронить при очередном неистовом ударе членом прямо мне в дырку.

Не знаю, принимала ли я сейчас заслуженное наказание за совершённый проступок, или просто оплачивала пиздой свои покупки, но монотонные круговые движения пальчиком вокруг клитора делали своё дело. Я застонала громче, молодой грек, уже некоторое время изо всех сил сдерживавшийся от того, чтобы кончить, не выдержал. Он затрясся всем телом мелкой рожью, громко зарычал, сделал ещё два резких движения, от каждого из которых стол сдвинулся сантиметров на пять и начал извергаться в меня фонтанами спермы.

Он не успел вынуть из моей щели свой поршень, и первая горячая струя ощутимо ударила, где-то глубоко внутри обдав меня густым жаром. Всё остальное он выпрыснул мне на лобок и живот, продолжая рычать и яростно дрочить свой кончающий член рукой. Белёсые плевки густого семени один за другим прилетали на меня, выпущенные из пунцовой мужской залупы.

Я нащупала средним пальцем большущий горячий сгусток, который повис на треугольнике волос. Растёрла его тремя пальцами и поднесла к своему лицу. Я надолго запомнила тот терпкий аромат, который не с чем нельзя спутать! Потом поднесла руку к клитору и принялась втирать мужскую сперму себе прямо в возбуждённый похотник.

Ждать долго не пришлось. Он ещё не перестал рычать, как я приняла у него эстафету, и мои громкие и протяжные стоны, наверняка были слышны даже прохожим на улице. Я так бурно не кончала очень давно! От наслаждения тряслась и пела каждая клеточка моего девичьего естества. Попка пульсировала, а по животику и бёдрам волнами пробегали мурашки и мелкие судороги.

Молодой грек отошёл в сторону, а пожилой занял его место и ещё долго целовал мне бёдра и щекотал языком под коленями. Его тёплые руки то обхватывали мои задранные вверх ножки будто это ствол дерева, на который он собирался залезть, то, едва касаясь кончиками пальцев, гладили низ попки и скользили по мокрым от смазки безволосым складочкам моей всё ещё млеющей после бурного оргазма писи...

Щёлкнул замок, открылась и захлопнулась дверь. Молодой грек, выполнив свою миссию, безмолвно удалился. А пожилой прекратил меня ласкать, помог подняться со стола и дал упаковку влажных салфеток, чтобы я привела себя в порядок. Сам снова сел в своё кресло и внимательно наблюдал, как я вытирала с живота и лобка сперму, как, приседая, раздвигала ноги и промокала салфетками всё, что стало из меня вытекать, как только я приняла вертикальное положение.

Когда я снова смогла надеть на себя трусики, он достал из ящика стола большой бумажный пакет с логотипом своего магазина и предложил сложить в него мои «покупки». Идти в отель, где меня ждал муж, в этих сандалиях по понятным причинам я не могла. Поэтому и их, и свою новую сумочку я сложила в этот пакет.

— Телефон свой не забудьте! – Остановил меня старик, когда я собралась уже было уходить.

— Ах... Да, спасибо!

Он протянул мне мой телефон, который почему-то оказался у него в руках.

— Вы знаете, я взял на себя смелость и сделал несколько снимков. – Признался пожилой грек.

— Как? – Не поняла я. – Вы всё это засняли на видео?!!

— Ну, что Вы! Не всё, конечно же, а только самые яркие моменты. И не видео, а только фото. Но Вы не беспокойтесь, я снимал только Вашим аппаратом, так что у меня ничего не останется.

— Очень благородно с Вашей стороны! Но... Зачем Вы вообще это сделали?!!

— Я подумал, а вдруг Вам захочется это вспомнить... Если нет, то можете удалить все эти снимки, ещё не доходя до отеля.

— Я подумаю. Теперь я могу идти?!

— Да, конечно... Только... Возьмите, пожалуйста, мою визитку. Там есть адрес электронной почты и телефон.

— Но зачем мне это?..

— Очень Вас прошу... если когда-то Вы сочтёте это возможным, пожалуйста, пришлите мне на память хотя бы один или пару из этих снимков! Выберите самые удачные, на свой вкус...

Я была вне себя от злости и ничего ему на это не ответила. Молча вышла из кабинета, прошла по коридору, пересекла уже тёмный торговый зал и вышла на улицу. Продавца нигде не было видно, а охранник, который приводил в исполнение моё «наказание», стоял снаружи и курил. С ним я тоже не попрощалась. Но он сказал мне что-то по-гречески, когда я с ним поравнялась, а я ничего понять и не могла.

— Он сказал, что будет Вас вспоминать и ждать в следующем году! – Выкрикнул мне вслед перевод его слов вышедший из магазина сразу за мной старый грек. – И я тоже!..

* * *

Молодая зеленоглазая девушка закончила свой рассказ и теперь растерянно хлопала длинными ресницами, покусывая тонкие розовые губы. Она задумчиво водила кончиком ложки по дну опустевшего бокала из-под капучино. Я положил руку на её хрупкое запястье и едва заметно поглаживал большим пальцем сквозь тонкий рукав блузки.

— И что же, ты удалила те фотографии? – Прервал я молчание.

— Не-а... Вон они, в телефоне все.

— А если муж их увидит?

— Ну, не увидел же до сих пор!..

— Ну, ты даёшь!.. А как он, кстати, вообще отреагировал на твои обновки? Как ты их объяснила?

— Никак... Сандалии я сразу же запрятала в своём багаже и не показывала ему, так что он знает только про сумочку. Поскольку в тот вечер я так ничего и не купила, скала мужу, что все деньги потратила на неё.

— Ох... Партизанка-разведчица ты...

— Ты, наверное, хотел сказать проститутка? – Она посмотрела на меня встревоженным взглядом.

— Почему это?! – Удивился я.

— Ну, как же?.. Легла на спину, раздвинула ноги и по полной программе отработала свои обновки... Кто ж я теперь?!

— Не знаю, но точно не проститутка! Как говорится, один раз – не. .. Ты же больше так не будешь, надеюсь?.. Правда?

— С ума, что ль, сошёл?! – Рассмеялась она.

— Смотри!!! Узнаю – отшлёпаю! – Пригрозил я. – А фотки лучше удали, судьбу не испытывай!

— Да, надо... Я сама это понимаю, но... Ты знаешь, я решила, что надо, всё же, парочку тому греку отправить.

— Ты уверена? Но почему? Он же так с тобой поступил...

— Да нет, он тут не виноват. Наоборот, он всё правильно сделал, и я даже в каком-то смысле ему благодарна за этот жизненный урок.

— Вот как... Дело твоё, хочешь – отправляй!.. – В очередной раз я убедился, как порой бывает трудно предугадать реакцию женщины...

— Что скажешь, поможешь мне выбрать из них лучшие? – Спросила она меня немного лукаво.

— Ты хочешь мне их сейчас показать?! – Поперхнулся я последним глотком своего капучино.

— Гм!.. Как будто тебе самому не хочется на них посмотреть!..

— Хочется. – Признался я. – Но я бы ни за что не решился тебя об этом попросить.

— Да ладно, чего там... Я же уже рассказала тебе свои историю. Ты, кстати, единственный человек, с которым я ей поделилась! – Она взяла в руки свой телефон и принялась листать страницы фотогалереи...

— Единственный, пока я не опубликовал новый рассказ. – Уточнил я.

— Ну, да... Я это понимаю... Вот, смотри отсюда, и сам листай дальше. – Она протянула мне свой смартфон. – Там тридцать шесть кадров...

— Ничего себе! Дедуля-то как расстарался... Видимо, запал он на тебя конкретно! Тридцать шесть!.. Ты посчитала?

— Конечно! Знаешь, сколько раз я сама их пересматривала и вспоминала, как всё это было!

— Не знаю... Сколько?

— Прошло уже два с половиной месяца. И я частенько, когда остаюсь дома одна, надеваю свои сандалики, снимаю трусики... Причём снимаю именно тогда, когда сандалии уже на мне, чтобы почувствовать, как они скользят по ножкам, обтянутым тугими кожаными ремешками, а попка при это оголяется... Потом плюхаюсь спиной на постель, поджимаю к животу колени и... опять представляю в себе его толстенный член.

Я тем временем пролистывал кадры из «фотосессии». Там было несколько общих планов, многие кадры были не в резкости, но некоторые оказались волне удачными. На одном из них была запечатлена с близкого расстояния её красивая щелочка с розовым клитором и гладко выбритыми пухлыми губками, растянутыми вставленным меж них до отказа внушительным мужским достоинством.

Весьма удачно у старика получилось крупно заснять и холмик её небольшой грудки с аккуратным малиновым сосочком на вершине. А один единственный кадр, на котором было хорошо видно её личико, меня просто поразил. Расплывшаяся в неповторимой предоргазменной гримасе мордашка моей знакомой выражала всё: и негу, и похоть, и страсть, и наслаждение, и стыд, который она испытывала в тот момент... А к подбородку был прижат уголок той самой кожаной сумки, которая сейчас стояла на нашем столе.

Продолжая пересматривать уже по третьему кругу эти фото, я слушал весьма откровенные подробности о том, что она испытывала, когда «расплачивалась» за покупки в том магазине. Она не считала то, что с ней сделали изнасилованием, поскольку как такового насилия ведь и не было. Но нельзя было не заметить, как её возбуждали и будоражили все подробности этой истории.

В одной руке я держал телефон, а свободной рукой мне захотелось дотронуться до её кожаной сумки, которая тоже являлась непосредственным участником тех событий. Невольно я стал поглаживать кончиками пальцев неровности, имитирующие крокодиловую кожу.

— Я смотрю, ты прямо-таки неравнодушен к моей сумке! – Заметила моя собеседница.

— Да... Просто меня волнует не она сама, а то, каким местом ты за неё расплатилась!

— Да ну тебя!.. – Она засмеялась, чтобы скрыть своё смущение.

А я смотрел теперь уже больше не на фото в её телефоне, а на неё саму. Мне очень понравилось, как мгновенно раскраснелись у неё щёчки после моего откровенного признания.

— Так что? Какие бы ты выбрал? – Спросила она меня после паузы.

— Фух!.. Ну, и задачку ты мне задала... Мне очень понравилась... вот эта... и... сейчас, где-то в конце я видел, погоди... А, вот!

Я предложил отправить два снимка: крупный план её до отказа растянутой киски со вставленным членом, и ещё один красивый кадр с вытекающей из полураскрытой писи каплей спермы, широко раскинутыми бёдрами и пупочком, доверху заполненным большим плевком мужского семени. К моему удивлению спорить она не стала.

— Поможешь отправить их ему на электронку? Только как-нибудь анонимно, ладно? А то я сама это не умею... – Она достала из сумки и протянула мне визитку старого грека.

Я без труда отправил выбранные фотографии по указанному там адресу электронной почты, установив почтовое приложение и настроив его на работу с анонимным адресом отправителя. Потом помог вычистить все эти компрометирующие фотографии из галереи смартфона. Я уже собирался удалить с её устройства и эту левую почтовую программу, как вдруг в неё пришло ответное письмо с одним единственным словом: «Ευχαριστώ!» (Спасибо! – греч.).