Это мой перевод одного из рассказов с Literotica, про горячую негритянку-транса и ее пасынка — жеманного юношу (фембоя). Наслаждайтесь!

........................................................................................................................................................

Счастливая семья — это не тот термин, которым можно было бы описать жизнь Сэма. Отношения между его матерью, Люси, и отцом большую часть жизни были натянутыми и, несмотря на все усилия убрать разногласия подальше от Сэма по мере его взросления, он всегда догадывался, что нечто такое имеет место быть.

По мере того, как становилось все сложнее скрывать факт конфликтов от него, они стали все меньше стараться в этом направлении. Ночи тишины, холодные и угрюмые, сменились ночами споров, криков или даже отсутствия, когда его мать или отец решались провести очередную ночь в совсем другом месте.

Они пообещали друг другу, что будут вместе, пока он не переедет в свое жилья, ради него самого. Потом этот план почему-то изменился и они решили, что это случится, когда ему исполнится восемнадцать. Затем, когда ему исполнится семнадцать. В итоге они разошлись, когда ему только исполнилось шестнадцать, и, в каком-то смысле, это было трудное время, хотя ему не пришлось принимать никаких трудных решений в плане того, с кем остаться.

Дом был записан на имя его матери, унаследованной от бабушки много лет назад, а с его отцом, который хотел колесить через всю страну, никогда не было никаких споров о том, где будет лучше для Сэма и, хотя он видел своего отца время от времени, их отношениям мешала разлука.

Первые несколько месяцев одинокой жизни его матери были для неё облегчением и радостью, но с течением времени в её разум стали приходить сомнения и тревоги. Ее работа в качестве помощника учителя в соседней школе, по большей части помогала покрывать основные расходы, но она боролась с растущими долгами, падением качества их жизни и перспектива того, что ей придется продать семейный дом, который был для нее родным всю ее жизнь, нависла над ней как мрачная туча.

Но все изменилось к лучшему для Люси, когда она встретила Кассандру. В отличие от Люси, которая была такой деликатной дюймовочкой, как Сэм, ростом скорее пять футов, чем шесть, с нежной фигурой и светлыми блондинистыми волосами, Кассандра была бомбой. Чуть больше шести футов и с кожей, как темный насыщенный шоколад, она ворвалась в их жизнь, вскружив голову романом Люси. Она подрабатывала у него в школе матери, и, пригласив его мать выпить в ее последний день, удобно устроилась, переночевав у них. Но что-то изменилось той ночью, между ними двумя, спотыкающимися в пьяном виде, и Кассандрой, уходящей на следующее утро, что-то вспыхнуло. Пара напитков превратилась в пару свиданий, пара свиданий превратилась в много больше, и в течение шести месяцев она переехала, живя с Сэмом и его матерью, вдвое сократив счета и сделав вещи более чем сносными.

Сэму не понадобилось много времени, чтобы выяснить, что за искра проскочила между Кассандрой и его мамой. Каждую ночь без исключения, где-то между пятнадцатью минутами, а иногда и до пары часов, он был вынужден надевать наушники, чтобы не слышать вздохи, стоны, пыхтение и рычание, исходящие из их спальни, пронизывающие весь дом, однозначно дающие понять, что их вызывает.

В первые дни это было источником смущения, он краснел, надевал наушники и играл громкую музыку, пытаясь заглушить симфонию секса, но сейчас, почти полтора года спустя, с тех пор, как это началось, он просто привык к этому. Он больше не ежился и не прятался каждую ночь, хотя и уходил от дискомфорта с помощью менее назойлвого шума своей собственной музыки.

Его мать была без ума от Кассандры, и, со своей стороны, Кассандра тоже, казалось, любила её, но её действия иногда заставляли Сэма чувствовать себя немного обескураженным, особенно после того, как ему исполнилось восемнадцать. Ему было интересно, каково это — иметь такую мачеху, как Кас, и хотя он не был уверен, чего ожидать, но точно не сексуального поведения женщины. Хотя она всегда мило вела себя с ним перед Люси, время от времени он спускался рано утром, направляясь на кухню, чтобы выпить или поесть, и натыкался на Кассандру.

Это само по себе не было необычным, но чаще всего на этих случайных встречах она стояла, прислоняясь к кухонному столу, полностью обнаженная, за исключением чашки ароматного кофе в ее руках. Она ухмылялась, чтобы уйти, как будто стояла там и ждала, чтобы ее застали в таком виде, позволяя ему увидеть ее во всей ее красе — ее длинные и легкие, но крепко сложенные, как у профессионального марафонца, ноги, ее фигуристые бедра, ее стройная талия, ее большая и упругая грудь, пускай и чуть провисшая (как никак, ей было под тридцать). Ее улыбка была сногсшибательна даже тогда, когда он заставал ее в такие откровенные моменты, часто отвлекая его внимание от других более вызывающих аспектов — а именно, толстого шоколадного члена, который спал между ее бедрами, внушительного и доминатного. До того, как он убегал от этих встреч или она уходила, она всегда успевало кокетливо подмигнуть и отпустить ее фирменную ласковую фразу: "Доброе утро, сладенький", которая заставляла его краснеть.

Да и некоторые другие знаки внушали ему убежденность, что она флиртовала с ним — дружеские объятия всегда длились на несколько минут дольше, чем нужно было бы, ее рука часто сжимала его здесь или там в это время, ее глаза блуждали над его телом и даже когда он замечал, как она подглядывает, она продолжала, нисколько не стыдясь быть застуканной им.

Её комментарии, хотя и казались милыми и невинными для мамы Сэма, выглядели несколько иначе для него самого. Кассандра часто комментировала, насколько он похож на свою мать, с его маленькими, похожими на оленьи глазами, милыми светлыми волосами и тем, чем она так она любила дразнить его — "большой белой задницей". Пускай вроде и безобидные шутки, но в сочетании со всем остальным это заставляло его чувствовать... всякое.

После причудливой небольшой церемонии она стала его новой мачехой и ее кокетливый интерес к нему не ослабевал, как он ожидал. Напротив, она использовала каждую возможность, когда Люси не было рядом, чтобы сделать Сэма центром ее внимания, как будто соблазняя его своим великолепным телом, не оставляя абсолютно никаких сомнений в том, что она хочет с ним сделать.

Из-за этого его раздирали противоречивые чувства. Он никогда не пользовался особым успехом у девушек и в свои 19 лет у него так и не сложилось с ними никаких близких отношений. В то время как, по большей части, ее внимание доставляло ему дискомфорт, ее полный желания взгляд был, похоже, единственным, который он получал, и это заставляло его чувствовать себя несколько уютно. Ее член, в частности, сильно смущал его, он знал, что он не должен хотеть его, но обнаружил, что это его привлекает и вызывает любопытство. В конце концов, он был явно крупнее, чем его собственный.

Всякий раз, когда она прижимала его к своему телу или он заставал её смотрящей с особой похотью, он чувствовал, как его сердце трепещет. Он наслаждался ее вниманием, хотя он ненавидел себя за это — она была намного старше его, она регулярно трахала его мать и, как он должен был постоянно напоминать себе, у нее был огромный черный член.

Он всегда задавался вопросом, как далеко она зашла бы в своих заигрываниях с ним, если бы у нее был на то шанс, но долгое время не было подходящего случая — все-таки Люси была так влюблена в Кассандру, что никогда не была слишком далеко от дома. По крайней мере, пока его мать не пригласили в иностранную школу. Ее собственная школа получила образцовые награды за качество, и как одну из наиболее выдающихся сотрудниц, ее пригласили принять участие в программе школьного обмена, ее сотрудники в течение двух недель обменивались знаниями с коллегами в зарубежных городах, с надеждами, что в результате обе стороны придут к более глубокому пониманию того, как лучше преподавать в своих соответствующих классах.

Его мама была просто в восторге, они редко были на отдыхе и никогда не были за пределами своей собственной страны, да еще и как часть небольшой команды, отобранной для поездки в Канаду, чтобы передать свои знания, в месте, куда она всегда хотела попасть, но никогда не могла посетить, что было для нее самым лучшим в мире, кроме Кассандры и Сэма, конечно. Обе они были невероятно благосклонны, но за неделю или около того до ее поездки, через две недели, между ними возникло напряжение, которое его мать в своем ликовании совершенно не заметила.

В ночь перед отъездом (ей нужно было успеть на ранний рейс) она зашла к Сэму, прежде чем он заснул, обняла и поцеловала его, с таким же волнением на лице, сказала ему обращаться с Кассандрой хорошо, присматривать за ней и помогать по дому, а не расслабляться только потому, что ее здесь не было.

Он, конечно, пообещал, обнимая ее и желая ей прекрасного отдыха, хотя часть его тоже хотела, чтобы он поехал, хотя его мать постоянно подчеркивала, что это в основном работа, а не досуг, и в ту ночь он заснул под звуки особенно страстной ночи, всего через пару дверей.

Как только утро встретило Сэма, он мило зевнул, потянувшись под простынями, когда будильник кричал на него из-за кровати, его телефон говорил ему, что пора вставать и готовиться к особенно ленивой субботе. Его мама, он знал, уехала всего несколько часов назад и, вероятно, была в аэропорту в ожидании своего рейса в Канаду. Все-таки она любила приходить пораньше.

Он снова вытянулся и, недовольно вздохнув, выскользнул из постели, прижав ноги к прохладной мягкости ковра, прежде чем встать на ноги, растянув и прогибая спину, сонно моргая.

Он потянулся и мягко поцарапал бедро через простые белые боксеры, которые он носил, и огляделся вокруг своей комнаты, пытаясь понять, что он собирается делать сегодня, вероятно, набросок, который он думал, или краска, если он мог найти вдохновение. Но, глотая, он вздрогнул, горло пересохло, и жажда была мучительной.

Босиком поднимаясь из своей комнаты, он начал пробираться через слишком тихий дом, пробирая кончиками пальцев длинные светлые волосы, отбрасывая их назад в какое-то подобие порядка, его яркие голубые глаза медленно, устало моргали.

Он прошел через гостиную, между большим диваном, который часто занимала его мама и Кассандра, и одноместным диваном меньшего размера, который часто занимал он, затем мимо телевизора, который они часто смотрели вместе, в сторону кухни.

Он остановился у порога, мгновенно насторожившись, когда, к своему удивлению, застал Кассандру, сидящую на краю скамейки и читающую газету, рядом с которой дымилась чашка кофе.

Он уставился на нее, и она посмотрела на него, улыбнувшись и сказав: "Доброе утро, сладенький."

Он сильно покраснел и повернулся, чтобы уйти, но ее слова поймали его, заставив его остановиться, только наполовину отвернувшись от нее: "Ах, мой сладкий котик, не будь таким."

Он оглянулся на нее, его голос был неопределённым, его взгляд был неуверенным и мечущимся: "К-каким?"

"Малыш, ты видел меня голой сотни раз, до сих пор не привык?"

Он пожал плечами, глядя в сторону холодильника: "Это так странно..." - тихо сказал он.

"Это удобно. Давай, возьми что-нибудь выпить, если хочешь."

Он поколебался, затем подошел ближе к ней и к холодильнику, открыв его и вытащив бутылку фруктового сока.

Она положила чашку на прилавок рядом с ним и он налил себе стакан, прежде чем поставить бутылку, ее улыбка не сходила с лица. Кассандра явно не была прочь выказывать любопытство, наслаждаясь свободой от риска выговора от его матери за непристойное поведение, наслаждаясь его смущением.

Он слабо улыбнулся в знак благодарности и поднял свою чашку, сделав шаг назад к двери до того, как он снова был остановлен ее словами: "Итак, две недели вместе, да? Ты так и будешь стесняться меня целых две недели?" - сказала она, немного дразня.

"Ты так и будешь такой голой?" - спросил он, не повернувшись, чтобы посмотреть.

"Хм, наверное, " она слегка вздохнула, наклонив голову назад и толкнув грудь вперед, "Это так свободно, это замечательно... Тебе стоит попробовать как-нибудь, было бы здорово, если бы твоя соблазнительная попка ходила по дому две недели."

Он покраснел и посмотрел на нее, ее глаза не смотрели в его, ее взгляд был направлен вниз, она бесстыдно глядела на его задницу, облаченную в трусы.

"Ты не можешь ходить по дому голышом две недели, Кэсси." Он сказал, повернувшись к ней лицом, хотя бы для того, чтобы она перестала пялиться на его задницу.

Она посмотрела на него и улыбнулась: "О? Не могу ли я, сладенький? Я не понимаю, почему бы и нет, в конце концов, тебе это нравится."

Его глаза расширились при обвинении: "Я не знаю!"

"Конечно же, конечно же..." Она спрыгнула со скамейки, ее полная грудь немного подпрыгивала, когда она сделала шаг навстречу ему, "Знаешь что, я оденусь сразу после того, как ты обнимешь меня, как тебе такая идея?" Она поставила кофейную чашку в сторону и открыла руки, наклонив голову, сделав игривое выражение лица.

Он откусил губу, глядя в сторону, "Почему ты так себя ведешь?"

"Как, например?" Она дразнила, но он посмотрел на нее, его выражение было немного туманным.

"Вот так! Бродить голышом передо мной все время, флиртовать со мной, трогаешь меня!" Он сказал, немного повысив голос, что, учитывая его обычно скромное отношение, было не в его характере.

Отнюдь не впечатленная его вспышкой, Кассандра пожала плечами, сложив руки под грудью, приподняв их, чтобы они посидели на груди, "это для твоего же блага."

"Как! Как это может быть для моего же блага?" Он сказал, немного раздраженный, когда смотрел на нее.

"Потому что такие девушки, как я, не редкость, милашка. И рано или поздно ты пойдешь в колледж и будешь выглядеть и вести себя так? Детка, ты станешь чьей-то девушкой в колледже в течение недели... так что тебе нужно знать, как заботиться о таких женщинах, как я." Она объяснила с ухмылкой.

"Что ты имеешь в виду, выглядя и ведя себя так? Я просто необычный парень!" Он надулся, положив руки на бедра, что не прибавило ему убедительности.

Она немного рассмеялась: "О, Сэмми, детка, давай посмотрим, как насчет твоих длинных волос, широких бёдер, толстой задницы, узких джинсов, подстриженных ногтей, того факта, что ты бреешься, того, как ты любишь готовить, любишь убираться, любишь танцевать... Продолжать?"

Он нахмурился: "В этом нет ничего плохого! Парни могут любить готовить, убирать и танцевать. И каждый парень бреется!"

"Каждый дюйм своего тела?" Она ухмыльнулась.

"Н-некоторые так делают! Неудобно, знаешь ли..." Он сказал, оправдываясь.

"Ммм, а как насчет всего того порно с трансами, которое ты смотришь?" Она сказала якобы случайно.

"Ч-... ч.. Я..." Он заикался, и она наклонила голову, его голос перешептывался, "К-как ты вообще об этом узнала..."

Она немного рассмеялась: "О, милый мой, я просто догадалась."

Он покраснел и замолчал, глядя вниз на ноги, его руки, слегка неловко сложенные на его голом животе.

Она сделала шаг вперед и обвила руку вокруг его талии, потянув его в нежные объятия. Он не раскрыл свои руки, но он также не отступил, когда она потянула его к себе, прижимая его щеку к груди, "Я не знаю, кого ты пытаешься одурачить, милый мой. Прими свою женственность, позволь мне научить тебя тому, чему ты так отчаянно хочешь научиться..."

Через некоторое время он оттолкнул ее, глядя на нее чуть слезливыми глазами, и она улыбалась ему, ласково и ободряюще.

"... Ты получил свои обнимашки..." - тихо прошептал он, прежде чем повернуться и оставить ее с руками на бедрах, тихо вздыхая, когда она смотрела, как он идет, снова сорвавшись.

Сдержав слово, Кассандра оделась в простую одежду, хотя редко видела Сэма. Он по большей части держался сам по себе, запертый в своей комнате, выражая себя через свое искусство, потерявшийся в своих собственных мыслях, обдумывая, что она сказала.

Он видел много, много женщин, таких как Кассандра в порно, но предполагал, что они редки в реальном мире. Размышляя о ее словах, о том, что они не так уж редки, он задавался вопросом о своих друзьях среди девушек и о том, кто из них может иметь орган, достойный зависти многих мужчин.

Он вздохнул немного и отбросил картину, над которой работал, смял ее и бросил в угол, едва не промахнувшись мимо мусорного бака, позволив ей осесть среди нескольких других неудачных попыток. Его самовыражение сегодня было сбито с толку незнанием, кем он хочет быть.

Через несколько минут, уставившись на пустой холст, ожидавший, когда на нем вновь начнут работать, Сэм оттолкнулся и встал, шагнув к двери и колеблясь, глядя на себя в узкое высокое зеркало, которое стояло в углу.

Он просунул пальцы в длинные светлые патлы, мягко выдохнув, его пухлые губы сошлись в ухмылке. Он протянул свои пальцы по внешней стороне рубашки, следуя линиям своего тела, своему узкому туловищу, стройной талии, широким бедрам и очаровательно улыбнулся.

Медленно его руки полезли по плотной джинсовой ткани его джинсов, пальцы чуть впились в пухлую задницу.

"О, кого я обманываю...", томно спросил он свое отражение. Мысль о том, чтобы быть подружкой такой женщины, как Кассандра, в колледже, заставила его задуматься, а не о том кошмаре, каким он думал, а о каком-то тайном раю для него. Он немного покачал головой, не в состоянии встретить свой собственный взгляд, зная, что человек, который оглядывался, был тем, кем он хотел бы быть, но Сэм был слишком напуган, чтобы просто взять и решиться на это. По крайней мере, пока что.

Спустя мимолетное размышление он тихо вздохнул и вышел из комнаты, опустившись босиком вниз, направляясь на кухню.

Он прошёл мимо Кассандры, которая сидела на диване и молча смотрела телевизор, не узнав её, когда он входил на кухню, открывая холодильник и ковыряясь в шкафчиках, смотря, что внутри.

Через несколько минут он просунул голову обратно в гостиную, встречая взгляд Кассандры несколько неловких моментов, прежде чем он сказал: "Хочешь что-нибудь поесть?"

Она улыбнулась: "Да, конечно, милый. Что ты делаешь?"

"Как насчет итальянской кухни? Пасты?" - сказал он, немного улыбаясь, успокаиваясь рутинности их разговора.

"Мне нравится. Нужна помощь?"

Он покачал головой: "Сам справлюсь. Не хочешь ли попить, пока я работаю?" - спросил он, поворачиваясь и возвращаясь на кухню.

"Да, спасибо", ответила она, глядя на изгибы его задницы, когда он вернулся на кухню, прежде чем вернуться к телевизору, наслаждаясь своим шоу и пытаясь дать Сэму немного пространства, не желая рисковать, отталкивая его снова.

Через пару минут он вернулся и предложил ей бокал. С некоторым удивлением она взяла бокал красного вина, посмотрела на него и улыбнулась ему с любопытной улыбкой: "Пытаешься опьянить меня?"

Он пожал плечами, почти застенчиво, как она подумала, и сказал: "Это хорошо хорошо идет с моим блюдом."

Она тоже пожала плечами и улыбнулась: "Я не против", остановилась на бокале вина и сделала глоток, обычно предпочитая виски или джин, но она не была против бокала красного вина, хотя и ожидала от него чего помягче.

Напевая под нос, Сэм начал готовить, делая домашний соус к перьям, которые были у них в шкафу. Это было невероятно расслабляюще для него, позволяя его мыслям дрейфовать, пока его руки работали.

Он пробовал то, что он делал часто, приправляя различные травами и ингредиентами, чтобы сбалансировать его как можно лучше, запахи и ароматы расходились по дому, привлекая интерес Кассандры.

"Мм, это вкусно пахнет Сэмми, какой соус ты делаешь?" Она довольно громко сказала из гостиной, стакан был наполовину пуст у нее в руке, когда она удобно откинулась на диване, проведая руками по своим темным волосам.

"Болоньезе, " он ответил, "Налить еще?"

Она взглянула на стакан и пожала плечами: "Не помешает."

Он принес бутылку, в которой, как она заметила, не хватало более одного бокала вина, и он продолжил пополнять ее вино.

"Ты себе тоже взял бокал?" - спросила она, любопытно глядя на него.

"Может быть, еще один." Он улыбнулся и повернулся, чтобы снова уйти, возвращаясь на свою кухню, когда она сидела, с поднятыми бровями в раздумьях, она точно не собиралась останавливать его от дальнейшего раскрепощения.

Через некоторое время Кассандра обнаружила, что смотрит как на кухню, так и на телевизор, нежное музыкальное жужжание Сэма и запахи, доносящиеся с кухни, завораживают ее больше, чем может заинтересовать телевизор.

Через несколько минут она встала, неся свой бокал, проходя мимо источника своего растущего интереса.

Она прислонилась к дверному проему с улыбкой, закручивая прядь волос между двумя пальцами, наблюдая за тем, как он накладывает еду, отмечая пустой бокал вина рядом с пустой бутылкой.

"Все готово?" - спросила она, улыбаясь, потягивая из бокала, шагая вперед, чтобы посмотреть, как он накладывает.

"Угощайся." - ответил он, глядя на нее своими прекрасными глазами.

"Ты вроде говорил, что вино должно сочетаться с едой?" - спросила она с ухмылкой, проводя пальцем по пустой бутылке.

Он посмотрел на нее, а она просто пожала плечами: "Я открою новую, ладно?"

"Конечно." Она ухмыльнулась.

Она улыбнулась и шагнула вперед, потянувшись за тарелкой и забрав ее. Еда была удивительной, он был действительно талантливым поваром и все, что он делал, ей нравилось. Они вместе ели, смотрели телевизор, и когда она закончила, он собрал ее тарелку, вымыл посуду, прежде чем вернуться на диван, вылил два бокала вина.

Она взяла его и улыбнулась, когда он сидел рядом с ней, заправляя ноги под себя, как его мама.

Некоторое время они сидели в относительной тишине, просто отдыхая перед телевизором в компании друг друга, пока каждый из них, наконец, не допил свое вино. С четырмя стаканами на человека, даже при обильных порциях, Кассандра почувствовала, как ее пронимает алкоголь

Сэм собрал стаканы и бутылку, убрав их на кухню перед возвращением, сидя рядом с Кассандрой, хотя на этот раз намного ближе.

Она взглянула на него с игривой ухмылкой, когда он скучковался рядом с ней, но он просто покраснел и посмотрел в сторону телевизора. Не имея другого выбора, она подняла руку и заскользила вокруг его талии, наблюдая, как он прижимается к ней, его голова упирается в ее грудь через ее живот, его ноги заправлены под ним, они обнимаются точно так же, как Кассандра с его матерью.

Через некоторое время, пока они расслаблялись, ее рука нежно ласкала кожу его руки, он набрался смелости, чтобы заговорить, укротившись немного ближе к ее объятиям, "Ты... Ты серьезно говорила насчет того?"

"Насчет чего?" - спросила она, подтолкнув его, на что он, казалось, тепло отозвался.

"Женщины вроде тебя... не такая редкость..."

Она пожала плечами, "Мы действительно не столь редки, я не знаю точных чисел, но одна из восьми? Одна из десяти? Вроде того."

Он замолчал, ничего не сказав.

"Но для тебя это так выглядеть не будет", - продолжила она.

"Нет?"

"Нет."

"Почему?" - нажал он, глядя на нее глазами как у олененка.

Она посмотрела вниз, встретив его голубые глаза, с блеском в ее собственных, "Потому что девушки, как я? Мы хищники. А ты просто сладчайшая газель. Могу поспорить, все твои друзья - девушки?"

Он молчал, а она знала, что права.

"Есть причина, почему у тебя до сих пор не было девушки?"

"Я просто... никогда не думал, что смогу правильно с ними обращаться. Им нужен мужчина, кто-то, кто сможет присматривать за ними, быть сильным для них, знаешь, все это." Он вздохнул с облегчением.

Кассандра немного рассмеялась, нацепив на него немного злобного взгляда: "О, Сэмми, я бы поставила хорошие деньги, что большинство из них, если не все, хотят быть сильными для тебя, заботиться о тебе", она колебалась, "...трахнуть тебя."

Он покраснел, отвернулся и что-то бормотал.

Кассандра наклонила голову, наклонившись чуть ближе: "Что-что?"

"МФМ мм."

"Я не слышу тебя, милый."

"... научи меня." Он сказал, его щеки горели от смущения.

Она ухмыльнулась и положила руку на его теплую щеку, повернувшись к ней лицом.

"Прости, что еще раз?"

"Я... я хочу, чтобы ты научила меня. Я больше не хочу так себя чувствовать. Я хочу быть собой. Кто бы это ни был, " сказал он, его голос дрожал от избытка чувств, когда он обнажился перед ней, прижимаясь щекой к ее груди.

"Хорошо. Я научу тебя."

Он застенчиво улыбался. Такой красивый, так похожий на свою мать, она думала обо всем, что ему нужно знать, о том, как себя вести, как ходить и говорить, как использовать свои навыки, чтобы угодить своим женщинам. Но когда она посмотрела на него с его тонкими и знакомыми чертами, его великолепными длинными волосами, легкой дымкой в ее голове от вина, зеркально отражающегося в его собственном взгляде, она знала, что менее откровенные уроки должны подождать до завтра.

"Начиная с завтрашнего дня, я буду учить тебя, как быть настоящим любовником для такой женщины, как я." Она заверила его, а он немного прикусил губу.

"А что насчет сегодняшнего вечера? Не поздно ли начать сегодня?" Он спросил, уже сделав первый шаг и потому не захотя отказаться сделать второй.

"Нет, сегодня вечером я посмотрю, не звучишь ли ты так же, как твоя мать."

Он открыл рот, чтобы спросить об этом, но она взяла его руку, прижимая ее к растущим выпуклости между ног, скрытой под джинсовой тканью, мягкой и горячей, его пальцы сжались вокруг нее почти инстинктивно, его глаза расширились.

"Ты имеешь в виду-"

Он был прерван, когда Кассандра прижала свои темные губы к его, маленьким и сладким, заставляя его лежать на диване, когда она взбиралась на него, его стоны возмущения заглушались ее устами и языком, когда она с нетерпением целовала его, давая волю столь многим желаниям, от которых она оберегала его так долго.

Сэм откинулся назад, чувствуя мягкие подушки дивана под ним и мягкость груди мачехи на вершине, его руки двигались к ее талии, когда ее собственные руки прижимали его плечи, его глаза закрылись, его щеки покраснели, когда он почувствовал, что ее язык зажат между губами, наполнить его рот невероятным ощущением французского поцелуя.

Он извивался с ней, чувствуя, как ее язык кружится вокруг его собственного, исследуя его маленький рот, но через несколько мгновений она потянула свои более полные губы назад, его глаза развевались, чтобы посмотреть в ее обольстительные карие глаза.

"Если я что-то кладу тебе в рот, ты будешь это сосать", Она сказала без придыхания и с нажимом, и он просто смиренно кивнул.

В одно мгновение она снова увидела его, его глаза откатились назад, когда он почувствовал, как ее сильные руки скользят по его гладкому животу и груди под его рубашкой, сжимая его плоскую грудь и маленькие розовые соски, в то время как ее язык снова прокладывал себе путь между его теперь гораздо более податливыми губами.

Быстро научившись, он начал сосать ее язык, когда она целовалась с ним, трясь своим членом о Сэма через все более теснеющие джинсы.

На мгновение прерав поцелуй, присосавшись своими пышными губами к бледной коже его щеки и челюсти, она прошептала полным желания голосом: "Вытащи мой член, погладь его."

Он судорожно вздохнул и выгнул спину, когда ее губы работали ниже, кусая и сося его шею, его руки искали путь между ними, используя маленькие проворные пальцы, идеально подходящие для поиска и работы молнии ее джинсов. Его маленькая рука скользнула внутрь и обхватила тонкую ткань ее нижнего белья.

Она стонала и целовала его шею, чувствуя, как его мягкие теплые пальцы касаются и обматываются вокруг ее мясистого питона, и она чувствовала, как дрожь пробегает по ее позвоночнику, когда он освобождает его.

Стремительно она села, ее задница поднялась так, что она сидела на его груди, ее член, свободный от ее джинсов и твердый как камень, повис над лицом Сэма и, когда он открыл глаза, он впервые увидел ее темнокожего великана.

С руками, все еще обернутыми вокруг него, Сэм сделал пару пробных фрикций, будучи полностью застигнут врасплох размерами членом и темным коричневым цветом, немного темнее, чем остальная кожа, восхищаясь каждой линией вен, тем, как они пульсировали в его руке.

"Ну?" - сказала она, самодовольно, зная, насколько впечатляющим был ее размер.

"К-Кассандра... Он огромный." Он сказал, затаив дыхание, его щеки все еще горели от смущения и возбуждения, его глаза сверкали от удивления.

Она ухмыльнулась и покачала бёдрами вперед, прижимая длину своего члена к его лицу, заставляя его стонать от внезапного желания ещё большего.

"Да, это так...", Она взяла его в свои руки, подвинула его в сторону и наклонила, прижав слегка окрашенный кончик ее черного члена к его надутым губам, его глаза расширились, когда он понял ее намерения: "Помнишь свой первый урок, малыш?"

Он помнил. Он позволил своей челюсти упасть, а затем заставил ее вытянуть его широко, когда она давила бёдрами вперед, стон вырвался из губ, когда она почувствовала, что ее член погружается в влажный жар его маленького рта.

"О, милая, это так хорошо, давай, дай мне то, что я хочу, ублажи меня, да..."

Вдохновленный ее словами, его желание выросло, он начал сосать толстую головку члена, которая теперь чувствовала себя в его рту как дома, и вскоре он почувствовал, что прижимает язык к ней из любопытства, желая испытать это и узнать все, что он мог.

К удивлению Сэма, член не был так тверд, как он думал, в то время как в целом сам он был твёрдым как сталь, снаружи был мягким и шелковистым, кончик её члена упруго и мягко прогибался под его языком, когда Сэм игрался с ним, кожа на кончике члена, казалось, была мягче, чем что-либо, что он когда-то чувствовал.

"Бля, я знала, что тебе понравится, маленькая шлюшка, боги, как же хорошо." Кассандра стонала, поднимая рубашку над головой, отбрасывая ее в сторону.

Ее фигура не была такой плотной, какой казалась раньше, ее живот был несколько мягковат, но она была в целом уверенна в себе, хотя ее грудь была менее твердой, чем ее в лучшие годы, так что сейчас, по крайней мере, она сохранила свой бюстгальтер, полнота ее груди была хорошо видна в нижнем белье.

"Да, используй свой язык, не стесняйся..." - сказала она, медленно двигая бедрами вперед и назад, заставляя ее широкий кончик перетаскиваться по его языку и шлепаясь бедрами о его щеки, каждый раз, когда она так делала, головка ее члена ненадолго ломала печать его губ, вытаскивая из него непристойный звук сосания, к ее радости.

К ее ликованию, он подчинился, и она почувствовала, как он делает все возможное, чтобы удовлетворить ее толстый член, его язык, работающий неопытно, но все равно восхитительно, вокруг ее кончика и длины всякий раз, когда она прижималась глубже. Она потянулась руками своим джинсам и расстегнула пуговицу, чтобы снять часть натяжения, все еще присутствующего вокруг ее члена, позволяя джинсам и ее нижнему белью сдвинуться на несколько дюймов вниз по бедрам, как раз достаточно места, чтобы освободить ее тяжелые гладкие орехи, которые она обжимала и сжимала, восторгаясь от ощущений.

Вскоре ее губы разомкнулись, она стонала с каждым вздохом, глядя на мальчика, на Сэма, едва ли способного увидеть его в образе его матери. Она могла представить его только как более молодую версию ее, кожа более гладкая, тело более гибкое и изящное, возможно, без изгибов выше талии, но его тело девственное и неопытное, готовое для нее и, по крайней мере, в течение следующих двух недель, только ее.

Даже когда его челюсть стала болеть, его глаза смотрели на нее наполовину закрытыми, явно показывая похоть, которую он чувствовал, он не чувствовал ничего, кроме растущего желания к ней и того, что она значила для него. Она могла быть его мачехой, любовницей его матери и спутником жизни, но для него здесь и сейчас она представляла все, чем он мог быть, все, чем он хотел быть. Его шанс и первый шаг.

Он поднял руки вверх, и Кассандра вздохнула от удивления, когда она почувствовала, как его руки скользят под чашками ее бюстгальтера, чтобы свободно держать и поддерживать ее мягкие груди, его пальцы искали и сжимали ее жесткие темные соски, играли с ними, дразня их, увеличивая ее удовольствие, пока она трахала его красивый маленький рот.

"Охуеть, милая, ты будешь хорошей, блядь, подружкой для женщин вроде меня", - ухмыльнулась она, "все ебаные женщины, такие как я, ах, бля, соси, да, вот так, ты будешь такой хорошей маленькой шлюшкой для стольких девчонок."

Она потянулась за спину и быстро расстегнула застежку к лифчику, сбросив ее с плеч и отбросив в сторону, где она упала на стол, свиснув с него. Затем Кассандра подняла руки Сэма и схватила их за свои, крепко прижимая к груди, заставляя его мять ее мягкую плоть.

Тяжело дыша, она почувствовала, как растет ее удовольствие, мальчик был невероятно милым, таким распутным и жаждущим угодить ее черному члену, так быстро развращенным, что она была на седьмом небе от счастья. "Ох бля, Сэмми, детка, ты собираешься заставить меня кончить, ты хочешь этого? Ах, ах ты хочешь попробовать мою горячую гребаную сперму?"

Он не мог ответить, но ему это было не нужно, то, как он продолжал поклоняться толстым кончикам и стальной длине ее члена, говорило само за себя и давало ей понять, как сильно он жаждал попробовать ее семя.

С нетерпением она двигала бедрами вперед и назад, кайфуя от вида его мягких розовых губ, растянувшихся вокруг ее члена, его руки по-прежнему жали ее грудь, как вдруг она почувствовала, как ее яйца сжались, удовольствие накрыло ее с головой и она начала кончать.

"Ах, бля! Сэмми, да!" Она закричала, голова наклонилась назад, бёдра вжались в его лицо сильно, как могли, мальчик издавал серию мокреньких удушливых звуков, его щеки покраснели, когда ее член начал заливать спермой его рот и горло, заставляя его глотать.

Задыхаясь и постанывая, она двигала бёдрами вперед и назад, спуская свое семя вглубь своей новой игрушки, отодвинувшиь только после первых нескольких выстрелов достаточно далеко, чтобы слить остаток своей спермы ему на язык.

Сэм стонал, когда почувствовал, как толстая горячая жидкость разлилась на его язык, вкус был вполне обычным, но ощущения, которые приходили с ним, осознание того, что он выдоил ей сперму, что она использовала его для удовольствия, заставили его расплыться в изнеможении, когда он проглотил.

Через несколько мгновений, тяжело дыша, она откинулась назад, оставив только кончик ее медленно размягчающегося члена во рту, судорожно пыхтя и глядя на него вниз. Оба участника соития были довольные, но жаждущие большего.

"О... О, боги..." она немного рассмеялась, кусая губу, вытаскивая ее кончик из губ Сэма, из-за чего тот издал мягкий хлопок, звучавший по мере того, как она поднималась, оставляя свой толстый полутвердый член на его лице, прижимая ее яйца к его рту, который он любезно держал открытым, давая его языку работать над гладким мешком, взвешивая и пробуя ее тяжелые яйца, "Ты такая хорошая маленькая шлюшка, не так ли? Ох блядь".

Сэм покраснел, когда он сосал и целовал ее шоколадные орешки, как будто поблагодарив их за подарок, который они ему дали, "Мммм..."

"Да, я знаю, милая, ты хотела, чтобы я трахнула тебя и окрестила твою новую задницу", она ухмыльнулась и потянулась вниз, гладя руку по его прекрасным волосам, его руки скользили по ее телу, чтобы отдохнуть на ее бедрах, ее грудь поднималась и падала вместе с ее дыханием, больше не поддерживается его руками, "Не волнуйся, мы будем трахаться, когда мы пойдем в кровать, моя кровать, наша кровать, ты теперь спишь со мной."

С другим приглушенным стоном он тихо кивнул, приняв свою судьбу и с нетерпением ожидая каждую секунду.

Кассандра пообещала Сэму все, что он хотел, и в течение следующих двух недель она даже перевыполнила свое обещание.

Хотя он всерьез решил остаться парнем, отказавшись от ее предложения стать такой женщиной, как она, она определенно сделала много для него.

В ту первую ночь, все еще на седьмом небе, после того, как он отсосал свой первый член, она привела его наверх, наклонила его и вдолбила в него его новую жизнь, хотя ее размер и его неопытность были проблемой, но это были лишь временные трудности. Пока дни и ночи летели напролет, она учила его всему, чему могла, тренируя его, чтобы он брал ее член до основания, заставляя его практиковаться на ее члене, пока его рвотный рефлекс не исчез, обучая его каждой позиции, каждому намеку и знаку, что девушка заинтересована в нем, как ходить, говорить и флиртовать, даже устраивая ему небольшую тренировку, сосредоточившись на его пухлой попке.

Его гардероб изменился, хотя и незаметно, джинсы стали более обтягивающими и облегающими, рубашки тоже. Кассандра учила его, что он красив и у него есть тело, достойное хвастовства, особенно если он пытался привлечь таких девушек, как она.

И это само по себе сработало. Хотя когда-то его вполне устраивала идея дружбы с женщинами (но теперь-то он мог легко определить, какие из девушек были с дубиной), ему вечно казалось, что они слишком близко к нему, слишком похожи на друзей, чтобы он мог осмелиться сделать следующий шаг, как он первоначально планировал.

Он переживал, думая, что, когда его мама вернется, поток секса прекратится, но, когда он был с Кассандрой в торговом центре, делая маникюр ногтей, женщина с короткими черными волосами и тонкими азиатскими чертами, которая делала ему маникюр, дала ему свой номер, пригласив на свидание.

Он встречался с Джин (такое имя было у маникюрщицы), и той ночью она вернулась к нему, и он показал ей все, что он узнал.

Кассандра сидела внизу, широко улыбнувшись, когда смотрела телевизор, впервые поняв, как сильно в доме слышны звуки жесткого, отчаянного траха, и она знала, что будет часто видеть эту самую Джин. Она возвращалась каждую ночь, чтобы испытать то, что она помогла создать.

Хотя, слушая их, Кассандра поняла, что они с Джин будут соревноваться за объем. Соревнование, которое она с нетерпением ждала.