АЛЕКСЕЙ.

От сестры он вышел в раздерганных чувствах. Лера, Лерочка, любимая моя девочка, кто же тебя так? Кто этот нелюдь? Алексею впервые в жизни хотелось убить человека. И не просто убить, а сделать так, что бы тот умирал в муках. Сам, своими руками рвал бы этого урода. Да и можно ли эту тварь, что пытала и мучила Леру, называть человеком?! Ведь она практически еще ребёнком была, а он ломал её, мучил её. Она человек, наверняка у неё были мечты, желания планы... А тут такое. Кстати, а с чего он решил, что палач был один? А если их несколько? Черт, надо посоветоваться с Ларой.

И еще... Кто его девушка? Да, его, только его. Сестра, перед тем, как они с братом вышли из кабинета, сообщила им, что её Валерии нет в базе разыскиваемых лиц. Среди разыскиваемых преступников она не числится. Как пропавшая без вести по сводкам Лера не проходит... Кто же она? И вообще, знать бы раньше о случившемся с ней, тогда он был бы еще нежнее, еще внимательнее...

— Миша, когда я смогу её увидеть?

— Не знаю, брат. Как пойдет дело. Когда она придет в относительную норму, я сказать не могу. Тут ничего точно сказать нельзя. Психика человека штука тонкая и тёмная. Так-то физически она в нормальном состоянии. Ну, за исключением этих шрамов и ожогов, естественно. И да, на действительно девственна. И без всяких гименопластик, заметь, это в моей конторе устанавливают на раз.

— Гимено... чего?

— Не важно, не бери в голову... В общем, будем ждать.

— Я понял. Брат, если что-то понадобится или что-то прояснится, или что-то изменится в её состоянии, ты мне сразу звони. В любое время суток.

— Договорились.

Алексей домой не поехал, находиться там одному было просто невыносимо. Он поехал к себе в клуб, где сразу прошел в кабинет к Диме. Друг, не смотря на относительно ранний час, уже был на работе. Судя по дымящей сигаре и блестящим глазам, Дима уже принял «допинг».

— Леша, привет.

— И тебе не хворать, Дима. У тебя есть, что выпить?

— Эвон как... Не рановато ли для коньяку? Еще и двенадцати нет...

— В самый раз...

— Угу. Сам на меня постоянно ругаешься, а сам? С Лерой не ладится?

— Да как тебе сказать... Есть проблемы.

— Ничего, перемелется – мука будет.

— Дима... Она немного приболела, на работу пока ходить не будет. Ты, если без Леры вы на кухне не справляетесь, пока прими кого-либо вместо неё... Временно. Она наверняка захочет вернуться, нравится ей тут у тебя.

— Блин... Надеюсь, ничего серьезного? Вчера пол клуба видело, как ты её нес в машину.

— Неизвестно ничего, Дима... Эскулапы толком ничего не говорят. Даже мой родной брат ничего путного сообщает. Может и впрямь не знает, что там и как. Только мне вчера впервые за много лет стало страшно. И даже не за себя. За неё. Дима, только между нами, «девочками», там что-то очень страшное есть. В её прошлом. Такое, что не каждый взрослый может пережить без серьезных последствий.

— Леша, ты, честно говоря, меня пугаешь. На тебе и вправду лица нет...

— Что, проняло? А я тебе особо ничего и не рассказал. И ты её лица не видел.

— Дела... Может тебе домой поехать?

— К черту! Что мне там делать? Ходить из угла в угол и истреблять содержимое бара? Лучше уж здесь побуду.

— Тоже верно. Иди, Леша, иди, работай. Отвлечёшься от тяжелых мыслей, заодно. Иди. Всё будет нормально. Она поправится.

— Твои слова да Богу в уши... - и Леша тяжело вздохнул.

ЛАРИСА.

Прошло несколько дней. Информация потихоньку стекалась к ней, но яснее ситуация не становилась. Арендатор квартиры, где проживала Валерия (для удобства в работе это имя было решено оставить) этот самый «некто Елатомцев Василий Сергеевич», житель Рязани, договор аренды заключить никак не мог, ибо второй год проживал не в Рязани, а занимал могилу на кладбище в Подмосковье. Банальное ДТП, ничего особенного. Пытались отследить его связи и ничего интересного не нашли. Обыкновенный среднестатистический гражданин России, ничего примечательного в покойном не было. Еще одна ниточка, которую разматывала Лариса, привела её к могиле. Тупик. Пока оставалась оставалась одна ниточка – эта самая квартира, за которой было установлено плотное наблюдение. Вполне возможно, что кто-то явится туда и тогда можно будет начать копать дальше. Может появится тот, кто снимал эту квартиру под чужим именем. Может появится любитель орудовать бритвой и раскаленным железом. Посмотрим.

Лариса прикинула, сколько денег было вложено, что бы укрыть девчонку в их городе, сумма получалась внушительная. А это говорило о многом. Например, о том, что тот, или те, от кого прячут Валерию, способны ввалить массу средств в её поиск. То есть у них много денег. А стало быть, они опасны. Для Валерии. Для Алексея тоже, она видела его реакцию, он от Леры не оступится. Мишка тоже может попасть под удар. Младшенький, её любимчик...

Хотя нет, младший ныне в подполье, и вообще он в другом городе, до него не дотянутся. А вот до Мишки и до Алексея – могут попробовать. Как и до её сына и до его жены. Полина, кстати, беременна, а значит особо уязвима... Ну и любимый и любящий муж конечно же. Если будут бить, то начнут с него. Похоже пора к «начальству на ковер», самое время поговорить с Глаголом. Вечером, дома они и побеседуют. Сама она решение приняла. Если Алексей решил, что девочка принадлежит ему, значит, так тому и быть. Даже если ради этого придется открутить не одну пару голов. Причем голову этого подонка она открутит с большим удовольствием.

ГЛАГОЛ

Александр Петрович Глаголев выслушал Ларису Михайловну Глаголеву без эмоции. После доклада он задал ей несколько вопросов, выслушал на них ответы, после чего стал, что называется, «думу думати»... Лариса терпеливо ждала, когда муж примет решение. Если он решит не впутывать семью в дела Валерии, то... Она, конечно, попытается его переубедить, но шансы на то, что муж передумает, невелики.

— Знаешь, я что-то слышал об этом...

— О чем, любимый?

— О том, что кто-то где-то на периферии «отмечает» девчонок татуировками в виде цветов, а заодно и калечит их.

— Вот как? А поточнее?

— Не помню. Я так, краем уха слышал. В одной компании...

— А кто там был? Может быть с ними побеседовать?

— Лара, там такие люди, которым вопросы не задают.

— Вот как.

— Именно. Я там лишь равный среди равных. Не поймут они, если я к ним с расспросами полезу. Обсуждалось это так, между делом. Что вот нашелся такой оригинал, который развлекается подобным образом.

— Понятно. Но он хоть не из этой вашей компании?

— Нет.

— Саша ты всё рано, попытайся хоть что-то вспомнить. Любую ерунду, этого может хватить. А уж я размотаю.

— Не сомневаюсь. Я сегодня же усилю охрану. Твою, свою, всей нашей родни. Пока не закроем этот вопрос, придется потерпеть.

— То есть ты...

— Ты сама сказала мне, что это женщина твоего родного брата. А значит – часть семьи. А значит её проблемы – наши проблемы. Наши проблемы – её проблемы. Иначе – никак. Это первое. Ну и второе. Мы уже во всё это втянуты. Ты права. Её хорошо спрятали и так же хорошо теперь ищут. И это не казенный розыск сбежавшего из исправительной колонии вора-рецидивиста Васи Пупкина. Тут поиск ведет лицо заинтересованное. И мозги у этого заинтересованного лица червивые напрочь. Если он Валерию найдет, то обязательно пойдет по её контактам здесь, это сто процентов, в результате чего выйдет на твоего брата. А значит выйдет на нас. И его действия предугадать невозможно. Одиночка, порой бывает опаснее группы. Он, ну или «они», угроза нам, и эта угроза подлежит безусловному устранению, поэтому нам найти его надо обязательно. Ну, или найти их. Прежде чем выйдут на нас. Я дополнительно к твоим ребятам подключу к поиску службу безопасности. И да, поговори с Ломом, пусть даст людей и посадит их на квартиру девчонки в засаду.

— Спасибо, Саша! Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.

— Ну, что, в душ и пойдем в нашу спаленку, Сашенька? Наша девочка там нас заждалась... - Лариса лукаво смотрит на мужа.

— Блин, всё, я больше думать не могу. Кровь от мозгов ушла в другой орган...

ХХХ

ВАЛЕРИЯ

Валерия открыла глаза. Она некоторое время оглядывала комнату, которая была похожа... Больничная палата? На ней пижама. Опять? У неё снова был срыв? Кажется, так и произошло. Господи! Неужели снова всё сначала? Все было хорошо, этот день для неё должен был стать особенным. Лера была уверена в Алексее, уверена в том, что любимый не отвернется от неё, несмотря на то, что с ней сделали... Уверена в том, что он примет её такой. Изуродованной, переломанной. Он примет... Он поймёт... Он не отбросит её прочь, как сломанную игрушку.

Лера помнила, как поднялась в Алексею в кабинет и... Потом темнота. Что там такого могло случится, что её снова сорвало с якорей? Надо спросить врачей.

Валерия примерно час лежала в постели, прислушиваясь к тишине, затем осторожно встала с кровати и, покачиваясь, пошла к двери. Внезапно та распахнулась, и она увидела... Алексея? Нет, этот мужчина только похож на Лешу. И волосы у него не рыжие, а русые. И постарше будет. Вот глаза у него, как у Алексея, такие же изумруды. Это врач, халат, стетоскоп... Она все-таки в больнице. Плохо дело...

— Валерия, я твой лечащий врач, меня зовут Михаил. И да, я старший брат Алексея, это он привез тебя сюда. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально...

— Ты помнишь, как оказалась здесь?

— Нет. Я пришла к Алексею, у нас должно было быть свидание, романтический вечер. Я зашла к нему в кабинет, мы пообщались и... Дальше я ничего не помню. Давно я тут?

— Несколько суток.

— Вот как... Когда я смогу отсюда выйти?

— А ты хочешь этого?

— Да! Я не люблю больницы.

— Ха, а кто их любит? Хотя, есть, конечно, исключения... Лера, разреши мне так называть тебя? Лера, я должен задать тебе вопрос и от того, как ты среагируешь на него, можно будет решать вопрос о твоей выписке.

Лера подобралась и сосредоточилась... Она примерно представляла себе, о чём её сейчас спросят. Она выдержит, она справится.

— Лера, следы на твоем теле... Ты помнишь, как это все случилось? – он пристально смотрел на девушку.

— Я почти ничего не помню. Я только знаю, что попала в руки чудовища, и он сделал это со мной. Врач, другой врач, сказал мне, то, что ничего не помню, в том числе и ЕГО - защитная реакция моей психики.

— Другой врач? Где ты лечилась, Лера? Кто оказывал тебе помощь?

— Я не могу этого сказать. Мне запрещено об этом рассказывать. Меня ищут. ОН меня ищет. Если я буду болтать, ОН меня найдет. Я и так уже наговорила вам слишком много лишнего... Михаил. А что там случилось, в кабинете у Леши? Почему вдруг меня «накрыло»?

Михаил промолчал. Ситуация, прямо говоря, была нетривиальная.

— Валерия, об этом лучше тебе не знать. И еще. Держать тут тебя, смысла нет. Подожди минут тридцать, сейчас оформим документы на выписку, и ты сможешь идти. И да, тебя ждет Алексей.

— Правда?

— Зачем мне тебя обманывать, Лера? Он ждет, вот просил тебе передать, тут одежда, твоё платье не в очень хорошем состоянии, – и Михаил, оставив пакеты, вышел из палаты. Лера вернулась на кровать, с прямой спиной присела на простыню, сложив руки на коленях. Он пришел к ней. Он позаботился о ней. Он ждет её. Может быть не всё ещё потеряно? Валерия подошла к сумке, сняла пижаму, достала одежду и начала одеваться. Новое белье, шикарное надо сказать. Платье новое, как она любит, длинное, закрытое и оно явно не её, у неё такого нет, у неё вообще мало одежды, нет смысла покупать много – если нужно будет бежать, то всё придется бросить. А вот кроссовки с работы. Забавно она будет выглядеть. И Лера радостно улыбнулась.

ЛАРИСА.

Она только что прослушала разговор, произошедший только что VIP палате. Она была права, девочку спрятали, девочку ищут. Вот только сведений от этого разговора не прибавилось. Михаил сразу предупредил её, что задаст лишь несколько вопросов и глубоко копаться в её голове не будет.

— Миша, маловато получилось узнать. Информации – ноль. То, что она была в руках маньяка и садиста, что её ищут, я и так вычислила. Она практически ничего нового для меня не сказала.

— Лара, это тот максимум, что я могу себе позволить. Я врач и на первом месте у меня стоит здоровье пациента, уж извини. Продолжать ковыряться в её психике значит рисковать надолго упечь её в психиатрическое отделение. Если не навсегда. Я не знаю, что у вас там за игры, но я не позволю калечить бедной девочке психику!

— Миша, не кипятись! Я все понимаю. Ты её выписываешь?

— Да. Кризис миновал, и если не провоцировать новые срывы, всё будет нормально. Относительно нормально. Насколько это понятие можно применить к сложившейся ситуации.

— Я поняла тебя. Спасибо за помощь, брат.

— Обращайся сестра.

Лариса вышла из клиники, один из охранников открыл перед ней дверь, она села в машину и приказала:

— В офис!

АЛЕКСЕЙ.

Он ждал любимую около дверей её палаты. Да, именно так. Любимую. Желанную. Единственную. Неповторимую. Ту, что только его. Когда ему позвонил брат и сообщал, что Лера пришла себя и её, скорее всего, можно будет забрать домой, он бросил работу и поехал в клинику, прихватив пакеты с обувью, бельем и платьем. Обувь он взял в её шкафчике, что на работе, платье и белье купил заранее, покупку помогла сделать одна из девочек-танцовщиц, она видела Леру, прикинула размер, купленные вещи должны были подойти.

Михаил предупредил его, что говорить Валерии о том, что случилось в кабинете, нельзя, это может повредить девушке, Он и сам не собирался этого делать. Не за чем бередить её раны.

Дверь палаты открылась, и Леша увидел её. Лера была немного бледна, но выглядела счастливой, он улыбалась ему той улыбкой, от которой у него замирало дыхание. Он подскочил к ней и обнял, чувствуя, как стучит её сердечко.

— Лера.

— Леша. Ты пришел.

— Как я мог не придти?

— Я... Я боюсь, - и Лера заплакала.

— Не плачь. Я никому тебя не отдам.

АЛЕКСЕЙ И ВАЛЕРИЯ

Они приехали в его особняк, когда уже начало вечереть. Влюблённые прошли в дом, Лера узнала от Алексея, где тут ванная и побежала туда. Ей скорее хотелось смыть с себя больничный запах. Алексей не спеша прошел во вторую ванную, постоял под контрастным душем, насухо вытерся и прошел в свою спальню. Нет, не так. В их спальню. Он сел на кресло, включил ночник и стал терпеливо ждать её. И дождался. Лера бесшумно, как приведение вошла в спальню, укутанная в халат и остановилась в метре от него.

— Леша. Тебе брат, наверное, рассказал о том, что со мной случилось... Прости меня, я не должна была скрывать от тебя... Я сама должна была тебе рассказать. О шрамах, об ожогах... Любимый, я не смогла себя заставить, я боялась. Думала, что ты не примешь меня такую... Вот... - и она легким, почти неуловимым движением выскользнула из халата...

Она стояла, совершенно обнаженная, перед ним, глядя в его глаза с тревогой и надеждой. Он молча рассматривал её стройное, великолепно сложенное тело и... Следы истязаний на нём. Его молчание затягивалось. Постепенно тревога и надежда в её глазах стали сменяться отчаяньем.

— Леша...

Он, молча, поднялся из кресла, подошел к ней, встал на колени и прижал Леру к себе. Её подрагивающие пальцы осторожно зарылись в его рыжие волосы. Леша начал нежно целовать её живот, аккуратный шрам и маленький ожог на нем.

— Глупенькая, - говорит он её в перерывах между поцелуями, - Ты для меня самая красивая. Сама желанная. Единственная. Неповторимая. Я не вижу ничего этого. Ни ожогов, ни шрамов.

— Леша, я... Я сегодня, наверное, не смогу. Мне надо придти в себя после больницы. Дай мне пару дней.

— Малыш, я ртом только чуть-чуть поласкаю тебя там. Разреши.

— Хорошо...

Он усадил Валерию в кресло, закинул её ножки на подлокотники и придвинул её попку к краешку и, глядя в глаза, запустил язык в её святая святых. Результат превзошел все ожидания... Тело Валерии тут же выгнуло в оргазме. Он поначалу удивленно наблюдал за тем, как она кончает, уж больно быстро всё случилось, а затем опять вернулся к ласкам её естества. Леша нежно ласкал набухшие губки, теребил клитор, целовал нежную кожу внутренней стороны бедер, аккуратные шрамы и ожоги на них, гладил, ласкал груди, теребил соски. Валерия время от времени бессознательно пыталась прикрыться руками, но Леша неизменно убирал руки и, раскрыв максимально широко пальцами губки, ласкал самое чувствительное место, вызывая новые волны удовольствия. Лере было мало. Её тело просило, требовало, умоляло о большем, требуя компенсации за месяцы боли и страданий. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание от запредельного удовольствия, а он продолжал ласкать её языком и пальцами. Комната поплыла у неё перед глазами, теряя очертания. Одной рукой Лера вцепилась в подлокотник кресла, а второй прижимала к себе его голову, толкаясь бедрами навстречу его горячему и наглому языку. Творящему с ней такое, что Лера временами переставала соображать, что происходит, кончая раз за разом и шепча бессвязно его имя пересохшими губами.

— Леша! Еще! Лешенька, любимый. Мамочки, да-а-а!

Они обессиленные лежали на кровати, прижавшись друг к другу.

— Леша, а как же ты? Ты же не кончил. Я сейчас...

— Отдыхай. Я кончил. Кончил от того, что ласкал тебя языком.

ХХХХ

Ночной звонок разбудил Ларису. Она подняла трубку и выслушала доклад от старшего тройки, что сидела в засаде в квартире Валерии.

— Хозяйка, мы взяли ночного гостя. Бойкий мужчина попался, еле угомонили.

— Эй, вы там не сильно его помяли?

— Да нет, нормально все. Так, слегка. Он Гвоздя тоже так не хило приложил.

— Везите его на второй объект, - Лариса нажала отбой и шепнула нежно мужу. – Вставай дорогой, есть новости. У нас гость.

Продолжение следует.