Когда впервые сообщили о коронавирусе COVID-19 в Чэнду, вряд ли кто-то обратил на него внимание. Ненавижу это признавать, но меня это тоже не волновало. По крайней мере, только во вторник я пошел на работу, а двое моих коллег ушли с работы раньше, потому что члены семьи умерли. Это меня за беспокоило, поэтому я рано ушел с работы и направился в супермаркет Costco, чтобы запастись едой на всякий случай. Меня удивило, что почти все занимались своими делами, как обычный день.

Моя дочь Бекки вернулась домой из колледжа на весенних каникулах, а моя жена и сын были в Вирджинии в гостях у ее родителей. Когда я вернулся домой, Бекки нигде не было, поэтому я должен был выгрузить припасы один. Сразу после этого я направился в близлежащий Lukas Wine & Spirits и убедился, что у меня достаточно спиртных напитков, прежде чем они закончатся в доме. Тридцать различных ящиков пива, два ящика скотча, три ящика водки означали, что я был готов ко всему, что меня ждет.

Вернувшись домой, я спрятал свои припасы, а затем посмотрел новости по телевизору. Этого не было в крупных сетях, но в местных новостях Канзас-Сити начали упоминаться люди, заболевшие коронавируса COVID-19.

Было около восьми, когда Бекки вернулась из магазина с подругой, и я рассказал ей о том, что это выглядит как проблема. Она была в основном равнодушна к этому, но поняла, когда я попросил ее остаться дома на следующий день.

Утром в новостях стало больше освещаться о коронавирусе COVID-19. Больницы начали принимать пациентов, и средства массовой информации оживились. К обеду пара репортеров была в местной больнице и делали репортаж с больными. Через несколько дней эти репортеры были уже мертвы.

Я позвонил жене, и она сказала, что все в порядке. Они были с ее родителями в семейном доме, и она сказала мне, что не думает, что это слишком серьезно.

На следующее утро президент выступил по телевидению и объявил о прекращении межгосударственных и международных поездок для сдерживания коронавируса COVID-19. Я ожидал этого, и я также ожидал, что губернатор издаст аналогичные распоряжения, что она и сделала.

Чего я не ожидал, так это телефонного звонка от моей жены. Ее родители заболели ночью, и она звонила мне, чтобы сообщить, что ее мать умерла. Это тоже не очень хорошо выглядело для ее отца. Бекки плакала, когда я сказал ей, что бабушка умерла.

На следующий день мы с Бекки были шокированы, когда нам позвонили из больницы в Линдберге и сообщили, что моя жена, ее отец и сын умерли.

Неудивительно, что президент разрешил штатам объявить военное положение. Людям было приказано оставаться в своих домах и не контактировать ни с кем за пределами своих домов. Мой штат был одним из первых, кто ввел в действие этот приказ. Неделю спустя губернатор объявил, что, если у вас нет пропуска, вы должны оставаться на своей территории дома, иначе правоохранительные органы могут вас застрелить. В тот день я услышал несколько выстрелов, как будто для того, чтобы подчеркнуть это.

Два месяца спустя я был бы рад припасам, которые у нас были, но вместо этого я очень скучал по жене и сыну. Я утопил свои печали большим количеством спиртного, и меня не волновало, что Бекки иногда помогала себе пивом залить наше горе.

Выходные, посвященные Дню поминовения, начались с жары, и нам было приказано выключить кондиционеры, если у нас в доме не было пожилых людей. Это означало, что жара и влажность присутствовали в доме.

За два месяца изоляции мы с Бекки стали несколько неформальными по дому. Она не удосужилась одеваться, чтобы выйти на улицу, и я тоже. Я надевал приличную рубашку и брился для работы по удаленке в Интернете, но если я не работал во дворе, я не заморачивался с шортами. Бекки в основном носила футболки и трусики по дому. А в жаркие праздничные выходные она не заморачивалась с бюстгальтером.

В субботу вечером у нас был еще один ужин с макаронами, а затем мы пошли смотреть фильм. Я схватил бутылку водки и бутылку ирландских виски для Бекки. Ей это нравилось, и в этот момент мне было все равно, выпьет ли она что-нибудь покрепче, чем пиво.

Я действительно не помню фильм, потому что все, что я смотрел в течение двух часов, была моя темноволосая дочь. Я заметил ее длинные ноги, ее полные сиськи и ее тугую маленькую задницу. Затем я почувствовал себя виноватым из-за того, что только что заметил, налил себе еще один стакан водки и вернулся к тому, чтобы посмеяться над ней.

Приняв прохладный душ перед сном, я дрочил на образ собственной дочери.

Я проснулся поздно утром в воскресенье, и в доме было тихо. Я проверил Бекки, и когда я открыл ее дверь, она лежала на кровати только в трусиках. Одна из ее сисек была выставлена на всеобщее обозрение, а ее розовый сосок красиво прилегал к ареоле размером с серебряный доллар. Я поймал себя на том, что поглаживаю свой член через трусы, а затем тихо закрыл ее дверь.

Я позавтракал, а затем открыл окна в доме, чтобы набрать немного теплого утреннего воздуха, прежде чем горячий влажный воздух заполнит дом в течение дня. Потом я сел на крыльцо и потягивал виски.

Бекки проснулась после полудня, и я услышал, как она принимает душ. Я поборол искушение украдкой взглянуть на нее.

С течением дня жара и влажность становились все сильнее. Я посмотрел новости, и там было предупреждение о сильной жаре на ночь. Они также предупредили всех, чтобы они не пользовались кондиционерами без разрешения, иначе им отключат электричество на тридцать дней.

Жара в ту ночь была безбожной. Когда мы заняли свои места, чтобы посмотреть фильм на ночь, мы оба сильно страдали.

— К черту. Я сказал. Я встал, снял майку и снял трусы. Затем я снова сел смотреть фильм.

— Э-э, папа, ты голый, — сказала Бекки.

— Отвали, Бекки, чертовски жарко. Если ты хочешь раздеться, давай, мне все равно».

Бекки была довольно осторожна, чтобы отвести глаза, и изо всех сил старалась сосредоточиться на фильме. Ее напитком вечера была особая бутылка клубники и сливочного ликера, и, не заморачиваясь бокалом, она отхлебнула из бутылки.

Примерно в середине фильма я был слегка удивлен, когда Бекки встала.

— Не смотри, — сказала она, повернувшись ко мне спиной, сняла топ и сбросила трусики. Я все равно посмотрел. Когда она снова села, я хорошо посмотрел на ее сиськи. Сделал все возможное, чтобы не дрочить до конца фильма. Когда она, наконец, легла спать, я не возражал против вида ее двадцатилетней фигуры в своих фантазиях.

На следующее утро было еще жарко, поэтому я принял прохладный душ, но не стал ничего надевать. Я также пропустил свой утренний напиток и вместо этого приготовил завтрак с блинами и кофе.

Через несколько минут после того, как я начал пить кофе, на кухню зашла Бекки с мрачными глазами.

«Хорошо пахнет. Можно мне пару блинов? Она была такой же голой, как и я.

Она села, и прошло всего пару минут, прежде чем я поставил перед ней блины и чашку кофе. — Спасибо, — сказала она. У меня был полный обзор ее сисек. До этого момента понятия не имел, насколько великолепны ее сиськи. Утренний свет заставил несколько капель пота на них блестеть.

После завтрака я вышел на заднее крыльцо как для уединения, так и для того, чтобы избежать солнца. Бекки последовала за ней, и я был благодарен. Мы поговорили некоторое время, и никого из нас не волновало, что другой был голым.

Она встала и вошла внутрь, когда день стал жарче. Я сделал то же самое.

Я оставил ее одну, чтобы она делала то, что она делала, и посмотрел повторение автомобильные гонки Indy 500 годом ранее.

Наша вечерняя рутина включала ужин и кино, и мы вдвоем слишком много пили. Около восьми электричество отключилось, и последовал обычный раскат грома. Ветер усилился, и после долгой жары нас пошел ливень с градом. Засверкали молнии и загремел гром. Случайная вспышка шторма позволила мне разглядеть Бекки, очерченную на фоне окна.

К десяти шторм стих, но дождь продолжался, как и прохладный воздух.

— Мне холодно, — сказала она.

Я подошел к ней сзади и обнял ее. Она вздрогнула, почувствовав моё голое тело. Я ничего не мог с собой поделать, когда мой член начал набухать прижатый к ее прохладной заднице.

«Что мы делаем?» — спросила она меня.

— Сейчас я просто обнимаю тебя руками. Я ответил.

Она отстранилась от меня, и я отпустил ее. А потом она повернулась, ко мне лицом и притянула меня к своему телу.

«Я знаю, что у тебя на уме, — сказала она, — я видела, как ты смотришь на меня. Я не возражаю, если ты захочешь сделать больше, чем просто это. Мне это тоже нужно».

Я почувствовал ее дыхание на своем лице и наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. Ее ответом был мягкий, робкий поцелуй. Ее руки обхватили мою шею, и я почувствовал, как ее тело упирается в мое собственное.

— Ты не будешь меня ненавидеть? – спросил я.

— Нет.

Я хотел, сказать что-то еще, и она прервала меня: «Хватит разговаривать. Не сейчас».

Я взял ее за руку и ощупью в темноте мы вошли в спальню. Спальня, которую я делил с матерью Бекки. Спальня, где была зачата Бекки.

Бекки забралась на кровать и перекатилась на спину. Я последовал за ней и поставил колено ей между ног. Она раздвинула ноги ровно настолько, чтобы освободить место для меня. Приподнявшись на локтях, я наклонился и поцеловал ее, в то время как ее руки обхватили мою шею. Я ненадолго задумался, делала ли она это раньше, и предположил, что она это сделала.

Мой член лежал между нами, и я опустился на ее тело. Я почувствовал мягкую кожу ее бедер своим членом и пошевелил бедрами. Ноги Бекки раздвинулись, а ее лодыжки поднялись по обе стороны от меня. Это произошло так быстро. Я двинулся, чтобы прижать свой член к ее киске, и с тем, как она держала бедра, головка моего члена сразу же вдавилась прямо в ее цветок любви.

"Боже мой!" - произнесла она, задыхаясь, в темноту.

Я толкнул бедра в ее бедра, и мой член вошел в ее киску. Прошло всего несколько ударов, и мой член скользнул внутрь в ее теплую мокрую киску. Для меня было так неправильно иметь свой член в киске Бекки, и каким-то образом это сделало его еще более сексуальным для меня.

Я вонзился в нее, и ее бедра поднимались навстречу моим. Она этого хотела. Это заставило меня захотеть ее. Ее руки коснулись моих бедер, и она помогла мне подняться по ее телу. Мой член растирал ее клитор, и я чувствовал, как она пытается заставить меня войти глубже. Я сдерживался, потому что ее мать всегда жаловалась, когда я углублялся.

Я решил попробовать с Бекки. Немного опустившись, я почувствовал, как она двигает бедрами, пытаясь удержать клитор в контакте с моим членом. А потом я протолкнул остаток своего члена до упора в ее киску.

"О, черт возьми!" - воскликнула она.

Я жаждал почувствовать весь свой член в киске, и теперь я трахал свою дочь и исполнял свое желание. Я не мог не начать глубоко трахать ее в стабильном темпе. Мне нужно почувствовать ее тело вокруг моего члена!

Бекки напряглась и застонала, и я знал, что она получает удовольствие. Это не давало мне больше причин сдерживаться, поэтому я начал жестко трахать ее, а затем почувствовал прилив спермы в моих яйцах, когда она помчалась вниз по моему члену и взорвалась во влагалище Бекки!

— Ух! Я застонал, когда выстрел за выстрелом сперма брызнула в ее вагину. Это было чертовски хорошо!

Бекки обмякла, и ее ноги упали по бокам. Я нежно поцеловал ее в губы, и она поцеловала меня в ответ.

«Это было здорово! Я понятия не имел, что ты такой! Маме очень повезло».

С этим комментарием я скатился с нее. Она двигалась, и следующее, что я понял, у нее была нога поперек моей, и ее голова покоилась на моей груди.

Утром я проснулся один, но слышал, как Бекки занята на кухне. Было немного холодно, поэтому я оделся и не возражал, когда увидел Бекки, завернутую в халат.

Мы завтракали вместе и умудрялись не говорить о том, что произошло. Она просто казалась своей обычной задорной собой для разнообразия, а не депрессивным человеком, которым она была с тех пор, как мы потеряли так много членов нашей семьи. Мы были единственные из семьи, которые остались живыми.

После завтрака мы вышли на крыльцо, чтобы позагорать, и именно тогда она заметила: «Я не думаю, что мы сможем сделать это снова».

«Завтрак? Я надеялся завтра снова позавтракать! Бекки улыбнулась мне шуткой. Я знал, что она имела в виду.

«Мои противозачаточные средства закончились в прошлом месяце, и мы не можем сейчас их где-то купить».

Я был так поражен ее комментарием не из-за контроля над рождаемостью, а из-за предположения, что нам это понадобится. Это также звучало так, как будто она хотела, чтобы это повторилось.

«Бекки, я рад, что это не встало между нами, и я пойму, если это был единственный раз».

Она посмотрела на меня: «Мне просто нужно все обдумать».

Я дал ей место, о котором она просила, и бросил обсуждать эту тему. Через некоторое время я пошел косить траву и заняться обычными делами на территории участка дома. К полудню снова стало жарко и знойно. Я сделал перерыв и проверил новости, и они предупредили, что мы можем ожидать, что жара возобновится на следующей неделе.

В тот вечер мы поужинали, а затем я пошел в гостиную, чтобы посмотреть наш обычный вечерний фильм.

Бекки загружала посуду в посудомоечную машину, когда сказала: «Возможно, можно сделать это снова».

— Что ты говоришь? – спросил я.

Она вымыла руки и вытерла их. Отложив полотенце, она прислонилась к кухонной стойке и скрестила руки на груди. «Я говорю, что мне скучно. Я говорю, что не хочу напиваться, чтобы заснуть сегодня вечером».

— А если ты забеременеешь?

Она пожала плечами, скрестила руки на груди и стянула с себя топ. Затем ее шорты и трусики вместе легли на пол. Следующее, что я увидел, была ее голая фигура, идущая к моей спальне.

Естественно, я сразу пошел за ней. Хотела она того или нет, но она довольно соблазнительно лежала на кровати, когда я увидел ее снова. Еще не стемнело, поэтому у меня был прекрасный вид. Я присоединился к ней на кровати и провел рукой по ее телу.

— Еще кое-что, — она прижала руку к моей груди, когда сказала это, — после этого ты будешь называть меня Бекки, а я буду называть тебя Эриком, хорошо? Я просто больше не могу называть тебя «папой», хорошо?

Я поджал губы от того, что она только что сказала: «Да, это, наверное, лучшее решение как мы будем называть друг друга».

С этими словами она толкнула меня обратно на кровать. Ее руки схватили мой член и поиграли с ним.

«Ужас, что эта штука была внутри меня!» — сказала она, а затем шокировала меня, обхватив член ртом и облизнув. Как следует увлажнив мой член, Бекки облизнула губы и улыбнулась, оседлав меня. Наклонившись набок, она подтянула мой член к своей киске и провела им взад и вперед. Я наблюдал, как моя явно опытная дочь расположила мой член у своего входа, а затем выражение ее лица стало серьезным, когда она начала это.

— Стой спокойно, — сказала она, когда я вонзился в нее. Ее бедра двигались, и она медленно улеглась на меня. Оставалось еще немного, когда она остановилась и прикусила губу. Затем она поморщилась, полностью устроившись на моем члене.

Она улыбнулась: «Это намного лучше, чем напиваться, не так ли?»

— Конечно, так и есть!

Я позволил ей трахнуть меня, и мне пришлось примириться с видом моей обнаженной дочери, занимающейся сексом, а затем с тем фактом, что она занималась сексом со мной! Это было так неправильно, и я не собирался ничего с этим делать! Бекки продолжала трахать меня, и я изо всех сил старался не двигаться. Она быстро дошла до своего последнего акта и прижалась ко мне, все время притираясь ко мне. Ее голова откинулась назад, а глаза закрылись, пока она продолжала это делать.

"Боже мой!" - пробормотала она, когда я почувствовал, как ее киска сжимает мой член. Я посмотрел на ее живот, где мой член растворился в ней и кончил.

После этого мы трахнулись еще несколько раз, а потом у нее начались месячные. Она спала в своей комнате в течение нескольких дней, и это имело смысл. У нас было несколько коротких бесед, чтобы обсудить тот факт, что эффект ее контроля над рождаемостью теперь окончательно закончился. Я не преследовал ее, зная о риске.

Некоторые из наших старых привычек вернулись, и мы смотрели фильмы по ночам, но потребление алкоголя значительно снизилось по сравнению с предыдущими. Я думаю, что у нас обоих была перезагрузка из-за изменений в наших отношениях, и теперь причины, по которым мы напивались, больше не казались такими важными.

Это было пятнадцатого июня, и я был занят в гараже, ремонтируя шкафчик из ванной комнаты, когда Бекки заставила меня приготовить ужин. Я зашел в дом и принял душ, чтобы удалить пот после работы. Затем я вытерся и пошел на кухню ужинать. Бекки поставила мою тарелку передо мной. Я был очень голоден. Она села напротив меня и поболтала со мной о ремонте шкафчика.

Я поднял глаза, чтобы попросить у нее масло, и заметил, что на ней был кухонный фартук. Это было единственное, что на ней было. Мой член мгновенно зашевелился от похоти.

— Ты уверен в этом? — спросил я ее.

— Думаю, что да.

— А если ты забеременеешь? Я потягивал воду.

«Будет хорошо, если ты скажешь мне, что любишь меня».

Я поставил воду и посмотрел на нее через стол. «Я люблю тебя с того дня, как ты родился, и я люблю тебя больше с каждым днем!»

Через несколько минут после этого мой ужин остывал на столе.

Мы с Бекки провели лето, интенсивно занимаясь сексом и гуляя по дому голышом. Я трахал ее в постели, я трахал ее в ванной, мы трахались в гостиной, и я даже трахал ее на кухне. Неудивительно, что ее следующие месячные не появились.

Когда кризис коронавирусом COVID-19 закончился в ноябре, Бекки была уже с маленьким животиком. Затем я продал дом, и мы переехали в другой город где нас никто не знал. Естественно, мы шутили, что прекрасно впишемся туда как семья которая ждет скоро рождения ребенка...