«Папа? Почему мы здесь, на этом пляже? Мы тоже должны раздеться? Я посмотрел на свою дочь, она выглядела напряженной, когда ее глаза метались вверх и вниз по пляжу, от воды к рядам шезлонгов на берегу. Почти все рядом с нами были обнажены: мужчины, женщины, мальчики, девочки и даже младенцы. Мы были в отпуске в Португалии и случайно оказались на нудистском пляже для купания. Это не входило в мои намерения; мы только что вышли из отеля, чтобы покупаться в океане, и последовали за некоторыми указателями на пляж: «Папа!?»

Я посмотрел на свою жену, свою дочь, а затем снова на загорающих. Моя жена Ирочка и я были на нудистских пляжах раньше, но это было за несколько лет до того, как у нас появилась дочь и ее брат следом за ней через год. Мой девятнадцатилетний сын не выглядел таким нерешительным, он с восхищением смотрел на каждую женщину в пределах его видимости с широкой улыбкой, искажающей его губы. Но его сестра; она была готова вырыть яму в песке и зарыться в землю, чтобы её никто не видел голой: «Что ты думаешь?» — спросил я Ирину.

«Я в порядке, мы уже бывали на таких пляжах, Мишка наш сын не стесняется своей наготы, я думаю, мы должны оставить решение за дочери Светланы».

Я посмотрела на свою дочь: «Поблизости нет других пляжей, твоя мать, брат и я собираемся присоединиться к нудистам, если ты хочешь не снимать бикини, это твой выбор, но мы не можем никому другому сказать одеться, чтобы ты не смущалась. Остаёшься с нами или уходишь?

Светлана посмотрела на меня широко раскрытыми глазами: «Ты собираешься раздеться передо мной, ты и мама?»

Ее мать Ирина ответила: «Да, дорогая, вернемся к полной красе природы, будем в чём мать родила!».

Светлана обратилась за помощью к брату, но он уже складывал свою одежду на шезлонг на пляже. Светлана искала у меня спасения, но я не собирался его менять. Я видела, как она надулась с глубоким вдохом, затем она медленно выдохнула: «Хорошо, мы можем остаться, но я не собираюсь раздеваться», - робко сказала она. Миша рассмеялся, а затем, голый и улыбаясь, бросился к воде прямо к группе из пяти молодых девушек. Он не остановился рядом с ними и не уставился, а нырнул под волну и вынырнул на дальней стороне в нескольких метрах от девушек, а затем сделал вид, что машет мне, глядя на сиськи девушек. Мы с женой были немного более сдержанными. Мы не торопясь сняли нашу пляжную одежду, затем аккуратно сложили ее на пляжный столик, покрытый зонтиком. Светлана старалась не смотреть на меня, но ее женское любопытство пересилило ее скромность, когда ее взгляд отклонился на мой член. Ирина закончила раздеваться, затем протянула мне руку, я схватил ее за пальцы, затем мы с ней пошли к Михаилу в воду. Мы оставили Светлану бороться с ее застенчивостью.

Мы стояли по пояс в воде, лицом к приближающимся волнам, когда к нам подошла наша дочь. Я взглянул на нее; Она сняла бикини, что сделало ее менее заметной среди людей на нудиском пляже, чем если бы она не снимала его. Никто, кроме ее брата, не обращал никакого внимания на ее наготу, и, может быть, я, совсем чуть-чуть, слегка интересовался тем, как развивается моя восемнадцатилетняя дочь. Я заметил, что у Мики чертовски текут слюни, и в течение нескольких мгновений ожидал, что он чертовски сильно начнется, пока он смотрит на свою сестру. Она не заметила, куда были прикованы глаза ее брата, когда она начала разговаривать со своей матерью.

Мы с Мишей оставили двух женщин и пошли заниматься серфингом по набегающим волнам, женщины вернулись к кромке воды и сели, позволяя пенистому прибою омывать их, пока они разговаривали. После получасового серфинга мы с сыном вышли, чтобы освежиться холдным напитком свежевыжатого сока от пляжного продавца, Светлана и Ирина присоединились к нам, затем мы сидели в тенистом павильоне, люди смотрели на океан, отдыхая. Я уловил движение глаз моей дочери, когда она смотрела на молодых людей, которые проходили мимо нас, она, очевидно, преодолела свое нежелание видеть наготу или быть замеченной обнаженной. Мой сын вовсе не скрывал того, что смотрел на сиськи и задницы на любой женщины проходящих мимо него.

После трехчасового пребывания на нудистском пляже мы уехали, чтобы вернуться в отель для отдыха и поужинать. Светлана наслаждалась двумя бокалами вина за ужином. Европейцы совсем не благоразумно относятся к молодежи, потягивающим алкоголь, поэтому моя дочь воспользовалась этим и немного обрадовалась. Вернувшись в комнаты, моя жена заявила, что устала, и рано легла спать. Миша заперся в спальне, вытащил ноутбук и вошел в какую-то интернет-игру со своей облачной толпой. Светлана переоделась из уличной в длинную футболку. Мы с дочкой сидели перед телевизором и пытались интерпретировать то, что было на разных каналах. Время, проведенное на солнце и вино за ужином, сказалось на моей дочери, через десять минут после того, как мы сели перед телевизором, она легла вдоль на диванные подушки, использовала мою ногу в качестве подушки и заснула. Пока она спала, мой разум фантазировал в последние несколько часов, и я наблюдал, как моя дочь ходит обнаженной в моем сознании. Моя рука лежала на ее бедре, поэтому, когда мои мысли о ней стали более сфокусированными, мои пальцы начали тянуть свободную футболку вверх по ее ногам, обнажая ее с ноги до бедра. Когда я почувствовал голую кожу под пальцами, я положил руку на ее мягкое гладкое бедро и попытался расслабиться.

Я просмотрел еще несколько телевизионных каналов, не зная, на что смотрю, но это не имело значения, моя концентрация все больше и больше обращалась к Светлане. Я начал разглаживать руку вверх и вниз от ее бедра до колена, нога была мягкой, теплой и изящной формы. Я посмотрел на ее верхнюю часть ноги, где подол смены лежал на круглой щеке ее, и увидел, что на ней нет нижнего белья. Моя дочь была прикрыта только тонкой футболкой. Я положил руку ей на задницу, затем скользнул ею вниз по ее ноге, затем снова вверх, примерно в пятый раз, когда я скользнул рукой к ее бедру, Светлана вздохнула, затем, она слегка перевернулась из положения лежа на боку в полулежа на спине. Когда она закончила перекладываться, моя рука лежала на верхней части ее ноги, под футболкой. Я не искал возможности воспользоваться ею, но новое положение моей дочери и расположение моей руки на ее теле открыли возможность ласкать Светлану так, как я никогда раньше не мог себе представить. Вино крепко усыпило ее, и моя рука на ней, казалось, не беспокоила ее, поэтому я начал гладить ее внутреннюю поверхность бедра, ее лобковые волосы расчесывали мою руку. Мои действия напрямую повлияли на мое либидо, мой член начал набухать.

Она была гладкой, мягкой и теплой, и когда я играл с ее ногой, я чувствовал, как она становится теплее, температура между ее ног заметно повышалась. Ободренный гормонами, жестким членом и ее бессознательным принятием моих прикосновений, я расположил руку так, чтобы моя рука терлась о складки её половых губ. При первом ощущении моей ласки Светлана слегка забилась в конвульсиях, вздохнула и еще больше раздвинула ноги.

Когда я почувствовал, что моя дочь реагирует на то, что я делаю, я отбросил все предрасудки об инцесте. Видя, её голое тело. Я осмелел и двинулся, чтобы полностью прикрыть ее киску ладонью. Держа ее так, я начал безудержно гладить ее промежность. Светлана снова пошевелилась, чтобы лечь на спину, ее голова все еще была на моей ноге, но она расширила пространство между бедрами, давая мне возможность помассировать ее, она начала сгибать бедра против давления на ее тело. Я посмотрел на ее лицо, она, казалось, все еще спала, не осознавая, что я делаю. Мои яйца начали напрягаться от похоти, мой член вызвал характерную возвышенность в моих трусах. Мы оставались так еще несколько минут, я гладил киску моей дочери, затем она начала шептать тихо стонать. Ей было жарко между ног, и я почувствовал, как из нее потекла влага. Как раз в то время, когда я напряг средний палец, чтобы проникнуть в нее, она начала дергаться, подпрыгивала бедрами и стонала так громко, что я испугался, что ее мать услышит. Я вытащил руку из-под ее футболки, затем встал, позволив ее голове отдохнуть на диванной подушке, я быстро пошел в ванную, чтобы успокоить свои мысли и сбить холодной водой эрекцию члена.

Светлана все еще спала, когда я вернулся к ней, поэтому я пожал ее за плечо: «Светочка, эй, девочка, тебе пора ложиться спать».

Она медленно открыла глаза и спросила меня: «Я заснула?»

«Да, ты это сделала, вставай и ложись спать». Когда моя дочь встала с дивана, я был почти уверен, что она не знает, что я с ней сделал. Она пробормотала спокойной ночи; Я наблюдал за ее ногами, когда она уходила, а затем лег спать с женой. У меня была хорошая сексуальное возбуждение с моей дочерью, но именно ее мать помогла уменьшить это возбуждение до удовлетворения.

Прошло два дня, мы путешествовали по сельской местности, посетили несколько вилл и собор, затем на пятый день в Португалии Михаил приставал к нам, чтобы мы вернулись на нудистский пляж. Я был готов, мою жену можно было уговорить на это еще раз без проблем, но Светлана принимала решения. Все утро Миша уговаривал сестру, пока она не смягчилась, мы все снова пойдем на нудистский пляж. Я не дал понять своей семье, что я рад, что сын может уговорить свою сестру провести еще один день на пляже. Я с нетерпением ждал возможности снова увидеть Светлану голой.

Мы лежали на больших пляжных полотенцах, впитывая теплые солнечные лучи, когда Ирина попросила меня взять бутылку вина в баре. Мне было интересно, как я могу вовлечь свою дочь в другую интимную ситуацию, и ее мать предложила прекрасную возможность для этого. Напоить их, Ирина ложилась спать рано, оставляя меня и Светлану наедине. Михаил не был проблемой, пока у нас был доступ в Интернет. Я купил две бутылки хорошего португальского портвейна. Остаток дня мы купались голышом в воде, загорали на полотенцах и пили вино. Ужин мы заказали в ресторане на вынос, чтобы поесть в номере. На обратном пути в отель я купил две бутылки Alentejo Red.

Первым исчез Михаил. Как только его ужин был сьеден, он пошел в свою комнату, чтобы встретиться со своей игровой командой. Ирина продержалась дольше, мы, втроем, выпили еще одну бутылку вина, затем она встала, чтобы лечь спать. Прежде чем уйти, она наклонилась ко мне и прошептала, чтобы я не сидел слишком долго, чтобы присоединиться к ней. Каким бы интригующим ни было ее предложение, я был сосредоточен на нашей дочери именно тогда. Было около девятивечера, когда мы с дочерью снова остались одни, наедине с четвертой бутылкой вина и друг с другом.

Мы стояли на балконе и смотрели, как на берег набегают небольшие волны, было тепло, лунные лучи ловили верхушки волн, это было похоже на танцующие огоньки на океане. Было еще несколько купальщиков, большинство из них были обнажены. Когда мы смотрели на океан, Светлана спросила: «Можем ли мы открыть с тобой ещё бутылку?»

Она уже помогла осушить три бутылки хорошего португальского вина, но я, не колеблясь, усомнился в ее трезвости: «Ты чувствуешь вкус хорошего вина?»

— Да, можно мне еще бокал? Я откупорил последнюю бутылку, затем мы с дочерью произнесли тост за отпуск. Светлана снова посмотрела на океан, затем посмотрела на меня: «Папа, давай пойдем на пляж, мы можем посидеть, потягивать вино и разговаривать».

— Говорить о чем?

«Обо всем, о чём хочешь!».

Ее предложение было заманчивым, в нем не было никаких намеков, но мой разум ухватился за него, потому что «все, что возникает», играло в моей голове именно тогда. Светлана взяла два бокалы и бутылку с вином, пока я проверял ее мать, она уже спала, она не скучала по нам крепко заснув, Михаил вел межгалактическую войну.

Мы сидели в пляжном лаундже и пили уже второй бокал вина, когда я сел к ней поближе: «Доченька, давай разденимся».

Светлана подняла глаза, остановилась, обдумывая мое заявление, затем спрасила: «Будем совсем голыми?»

— Конечно, почему бы и нет.

Моя дочь улыбалась, когда начала стягивать с себя одежду, она не стеснялась и не стеснялась раздеваться передо мной. Я быстро разделся и стал ждать, пока она присоединится ко мне. Она аккуратно сложила одежду и повернулась ко мне лицом. Она стояла неподвижно, глядя на меня, она не скрывала оценки моего тела, ее глаза опустились на мое мужское достоинство и задержались. Пока она смотрела на меня, я делал то же самое с ней. Несколько мгновений мы стояли лицом к лицу, ничего не говоря, но позволяя нашим глазам общаться.

В конце концов мне пришлось прервать момент, я сказал ей именно то, что было у меня на уме: «Светочка девочка, ты стала совсем взрослая!». Она опустила глаза, слегка покраснела и пошла прочь, к воде. Я последовал за своей дочерью и без стыда смотрел, как ее бедра покачиваются, ее качается её попочка. Она прекрасно формировалась, становясь видением, которое могло создавать фантазии в умах молодых людей во всем мире. За короткую прогулку к кромке воды Светлана перестала быть моей дочерью и стала манящей женщиной, мои яйца слегка приподнялись, мой член набрирал свою силу. Примерно в то время, когда она была по колено в прибое океана, мне пришлось сознательно воздерживаться от того, чтобы спросить ее, девственница ли она ещё. Она была достаточно зрелой, чтобы заниматься сексом, но была ли она уже с мужчиной? Отцовский вопрос, отцовское беспокойство.

Светлана повернулась ко мне лицом, улыбнулась во все зубы и упала в воду, широко раскинув руки, и произвела фурор. Я смотрел на обнаженную девушку, плывущую передо мной, и чувствовал удар похоти в своем животе. Мой член начал подниматься, поэтому я поспешил мимо нее, а затем нырнул в волны. Когда я поплыл в более глубокую воду, Светлана воскликнула: «Мне нужно еще вина, я сейчас вернусь!» Она бросилась вверх по пляжу к тому месту, где было вино, наполнила оба бокала и отнесла их обратно к океану. Она подошла ко мне, протянула мне бокал, затем мы сделали глоток вина. Когда она опустила свой бокал, она сказала: «Мне нравится быть здесь вот так. Я никогда не думала, что хожу обнаженной со своим отцом. Это было бы так необычно, но это так, спасибо, что привезли меня сюда. Я люблю тебя, папочка». Она снова улыбнулась и допила вино.

На пляже были и другие обнаженные купальщики, но никто не обратил на нас внимания, когда мы пробирались по пояс в воде, чтобы позволить маленьким волнам раскачивать нас на ногах. Светлана посмотрела в обе стороны вдоль пляжа, затем остановилась, чтобы сосредоточиться на одной паре, лежащей в прибое, они целовались, когда вода омывала приливами их тела. Я повернулся, чтобы посмотреть, на что она смотрит, как раз в тот момент, когда мужчина начал ласкать грудь женщины, а затем быстро переместил руку между ее ног. Моя дочь наблюдала за мной пару мгновений, а затем ошеломила меня, сказав: «Я не спала той ночью, папа, я притворялась. Я помню все что ты делал!».

Мое сердце остановилось, когда волна тоски захлестнула меня: «Светочка?»

Она подошла достаточно близко, чтобы поднять на меня глаза: «Я помню, что ты сделал, папочка, я думала, что должна испугаться или убежать, но это не так, я этого не сделала». Она глубоко вздохнула, подняла бутылку вина за горлышко и сделала долгий глоток, а затем застенчиво спросила: «Ты можешь сделать это снова, здесь, на пляже?»

Боже мой! Господь услышал мою просьбу!! Моя дочь только что сделала мне предложение? Я имею в виду, не полностью, но она хотела запретного? Я взял у нее бутылку и выпил: «Давай найдем номер в другом отеле». Это была самая ни к чему не обязывающая вещь, которую я мог придумать в тот момент. Светлана улыбнулась, взяла меня за руку и повела мимо пары в прибое к свободным шезлонгам. Когда мы подошли к ним, мой член стал наполовину стоячим.

Мне было интересно, как снова начать играть с ней, стоит ли мне просто смело пойти на это и начать хватать и ласкать, или мне следует идти медленнее, быть осторожнее. Мне не нужно было волноваться, именно она задавала тон, темп следующих нескольких минут. Когда мы добрались до шезлонгов, которые были достаточно широкими для двоих, она села первой, а затем вытянулась на боку, оставив место для меня, чтобы присоединиться к ней. Я немного помедлил, пытаясь решить, должен ли я выйти за рамки отцовства, когда моя дочь сказала «Папа?», а затем похлопала по пустой стороне пляжного шезлонга, приглашая присоединиться к ней. Я лежал на боку лицом к ней, наши ноги сплелись, ее груди были достаточно близко, чтобы, если бы она вздохнула, ее соски коснулись бы моей груди. Мой полутвердый член стоял полностью по стойке смирно, мне пришлось согнуть спину, чтобы он не ткнул ее в живот. Когда мы устроились, Светлана положила руку мне на щеку, а затем пригласила меня с оттенком нервозности: «Прикоснись ко мне, папочка, прикоснись ко мне со всей стороны».

Я положил руку ей на плечо, затем скользнул ею вниз по ее руке, через бедро, а затем до колена. Когда я ласкал ее ногу пальцами, она закрыла глаза, и я почувствовал, как она немного расслабилась, она начала расслабляться, когда я массировал ее кожу. Я массировал и ощупывал тело моей дочери, ее ноги и; она улыбалась с закрытыми губами и глазами, впитывая нежность, с которой я ее чувствовал. После минуты или двух легких ласк я скользнул через ее бедро между нами, а затем позволил пальцам исследовать ее бедра. Светлана сделала глубокий вдох, затем слегка перекатилась, больше на спину, и подняла ногу так, чтобы она была согнута в колене, приглашая меня почувствовать ее женственность. Я положил два пальца на мягкие половые губы ее киски и погладил ее вверх и вниз; она вздрогнула от легкой конвульсии и слегка вздохнула: «Аа...а!».

Я сосредоточил свое внимание на ее киске, потирая ее, водя скользил пальцами по половым губам, она была мокрой, она была опьяняющей. Мой член был твердым, но я все еще был достаточно осторожен, чтобы не дать ему прикоснуться к ней. Светлана начала сгибать спину, покачивая бедрами, пока я тер ее дырочку любви. Она открыла рот, чтобы вздохнуть воздуха, открыла глаза и, прижав мои пальцы, настойчиво прошептала: «Папа, боже мой, папа, засунь в меня пальцы».

Я согнул свой длинный палец и нащупал дырочку. Она была мокрой, ей было жарко, она была открыта; Я протолкнулся так глубоко, как только мог, во вход в ее тело, Светлана выгнула спину, тихо застонала, затем просунула руку между нами и схватила мой член. Когда я пальцем трахал свою дочь, она начала дрочить мой член. Мы мастурбировали друг друга пару минут, ничего не говоря, не сосредотачиваясь ни на чем, кроме того, что делали наши руки. Я быстро приближался к эякуляции, когда Светлана перестала двигаться и напряглась, когда ее мышцы свело судорогой. Я почувствовал, как внутренности ее бедер начали дрожать, затем она ударилась лбом о мое плечо и начала шипеть сквозь зубы, как будто она пыталась удержаться от других, слышащих ее кульминацию. Она шипела с быстрыми неглубокими вдохами, в то время как рука на моем члене крепко сжималась, сжимаясь так сильно, что сперма, которая пыталась извергнуться, была заблокирована, создавая давление в моем члене. Мой член набухал от перекрытому выходу спермы, пока Светлана не ослабила хватку, затем я выплеснул реку горячей спермы. на живот моей дочери. Я пять раз бился в конвульсиях, покрывая ее кожу своими выделениями, когда она обмякла рядом со мной.

Несколько мгновений она лежала молча, глубоко дыша, время от времени встряхиваясь от афте шокового оргазма. Светлана открыла глаза, они были счастливы, сверкали; она поцеловала меня в подбородок и пробормотала: «Я люблю тебя, папа!».

Я перевернулся, чтобы поднять свою футболку, а затем, пока она смотрела, вытер с нее сперму. Я оставил футболку между нами, затем обхватил ее правую грудь ладонью и провел пальцами по соску. Кончик ее груди напрягся, и она отдышалась, задерживая его, пока я чувствовал ее. Я хотел поцеловать ее в губы, но был немного неуверен, поэтому поцеловал ее под подбородком, во впадину ее горла. Светлана застонала, затем обняла меня и обняла всем телом. Мы соединились от бедер до лица, а затем спокойно лежали в объятиях друг друга, мой член все еще был достаточно жестким, чтобы дразнить ее, поэтому я согнул бедра, прижимаясь к стыку ее бедер. Она завибрировала, откинула голову назад и посмотрела вверх и вниз по пляжу, а затем сказала: «Я не думаю, что мы должны это делать, не здесь, на пляже». Она не дала мне отпора, она предупредила меня о том, где мы находимся; Мой член восстановил полный статус мужского достоинства за считанные секунды, и она почувствовала это. Светлана слезла с шезлонга, долго смотрела на мой член и начала одеваться.

После того, как мы оделись, моя дочь взяла бутылку вина, сделала длинный, последний глоток и дала мне, чтобы я закончил. Она зацепила свою руку за мою, и мы пошли обратно в отель, положив голову мне на плечо, как если бы она была моей девушкой. В лифте отеля Светлана обняла меня, положила голову мне на грудь, когда лифт поднялась на 9-й этаж. Мой член все еще был твердым, все еще заинтересованным, и я знаю, что она это чувствовала.

Когда двери лифта распахнулись, она поцеловала меня в уголок рта, а затем спросила: «Как ты думаешь, мама и Миша спят?»

«Твоя мама конечно спит, твой брат, может быть, нет!»

Мы тихо вошли в номер.

Моя дочь посмотрела мне в глаза: «Потому что я еще не готова ко сну, не так ли?»

Светлана ухмыльнулась, когда я сказал ей: «Я проверю их, удостоверюсь, что они не будут бродить вокруг».

Светлана пошла в свою комнату, а я пошел посмотреть, что делают моя жена и сын. Ирина крепко спала; она не пошевелилась, когда я встряхнул ее. Миша сидел за ноутбуком, надвинув наушники на уши, но крепко спал. Я разбудил его и велел спать; Он плюхнулся на нее полностью одетым и сразу же снова заснул. Я переоделась из футболки и шорт в трусы, а затем вернулась в главную комнату, чтобы дождаться дочери. Она вошла вскоре после того, как надела ночную рубашку, открытую до третьей пуговицы, ее декольте манило мои глаза, ее ноги были голыми до середины бедра. Мы с дочерью все еще чувствовали действие вина, мы медленно отрезвлялись, но все еще были достаточно пьяны, чтобы продолжить то, что начали на пляже. Я сидел на диване, она подошла ко мне лицом достаточно близко, чтобы я мог прикоснуться к ней. Я нащупал ее ногу под ночной рубашкой и обнаружил трусики, прикрывающие ее промежность. То, что она позволила мне трогать себя без протеста, воодушевило меня, я ущипнул хлопчатобумажные трусики и стянул их вниз. Ее глаза были прикованы к моим, передавая свои мысли, когда она выходила из нижнего белья. Я поднял руку к стыку ее бедер и начал ласкать ее киску. Светлана закрыла глаза, положила руки мне на плечи и раздвинула ноги пошире, когда я снова просунул в промежность между ног свой длинный палец.

Когда я трогал дочку пальцами, у нее начинала течь похоть, ее киска была влажной и теплой. Светлана наслаждалась моей рукой минуту или две, затем подтолкнула меня лечь на диван, она двинулась, чтобы положить колени на подушки с каждой стороны моих ног, а затем села на мои бедра. Она протянула руку между нами и начала тереть мой член через трусы. Она убедилась, что я твердый, затем зацепила пальцы за пояс моих трусов и потянула за него, я поднял свою задницу настолько, что она могла сдвинуть их вниз к моим бедрам, мой член освободился от ограничивающей одежды и гордо встала между нами. Светлана мило улыбнулась, ее глаза блестели, затем она схватила мой член обеими руками и начала гладить его с решимостью возбужденной женщины. Я поднял верхнюю часть ее ночной рубашки, затем обхватил ее сиськи руками. Мы так ласкали друг друга около минуты, затем я положил руку ей на бедра и попросил ее поднять ноги. Когда она это сделала, я толкался до тех пор, пока головка моего члена не оказалась между ее ног, скользнув вверх и в половую расщелину ее тела. Глаза Светланы широко раскрылись, она глотнула глоток воздуха, затем начала двигать бедрами по маленькому кругу, в результате чего конец моего члена оказался в центре ее промежности. Когда я был в нужном месте, моя дочь позволила мне опустить ее на него. Она не сопротивлялась мне, ее тело не представляло преграды, и я ненадолго задумался, девственница ли она, но долго не задавался вопросом. Ощущение моей эрекции, полностью застрявшей в ее теле, пересилило любые опасения по поводу ее сексуальной истории, я начал трахать свою дочь.

Светлана крутила бедрами, скользила своим телом по моей эрекции, она обнимала меня за шею, ее дыхание было горячим и быстрым на моем ухе. Через несколько минут она открыла рот, чтобы подышать воздухом, и начала издавать мягкие звуки страсти. Она оттолкнулась от меня, разорвав хватку на моей шее, затем пристально посмотрела на меня: «О, папочка!» Затем снова крепко притянула меня и начала трястись. Она шипела мне на ухо, прижимаясь ко мне, когда я не мог сдержать неизбежного. Однажды я сжал судороги и попытался поднять ее с колен, но она цеплялась, как заусенец. Мой член набух, я попытался перекрыть выброс спермы, но не смог, я начал кончать в Светлану, даже когда пытался снять ее со своего члена.

Она обмякла у меня на коленях, когда я почувствовал, как моя сперма сочится вниз по моему члену, чтобы слиться на мои яйцами Светлана лежала на мне, тяжело дыша несколько мгновений, затем села, широко улыбаясь, она не казалась обеспокоенной или неудобной из-за того, что она и ее отец просто трахались как давние любовники. Она быстро поцеловала меня в губы и сказала: «Я никогда не делала этого раньше, но иногда мне было интересно, каково это.

Я ничего не мог сказать, я был в ужасе, в шоке и чертовски напуган. Я только что совокупился моей дочерью! Какого хрена я только что сделал!? Я толкнул ее вверх и вывел член из её киски, а затем встал, моей первой мыслью было убежать, спрятаться от того, что только что произошло, но если бы я это сделал, она могла бы подумать, что я убегаю от нее, и это, вероятно, вызовет больше проблем. Я уставился на свою дочь, затем попытался пробормотать извинения, чтобы найти оправдание для того, чтобы соблазнить ее, для того, чтобы кончить в нее. «Светочка, боже мой, Светочка, я не хотел этого делать, я пытался не кончить в тебя, я действительно кончил, но я не смог вовремя снять тебя с себя. Мне чертовски жаль!

Она отступила назад и несколько секунд серьезно смотрела на меня, затем взяла мои руки в свои. Она оглядела комнату, как будто желая убедиться, что мы все еще одни: «Папа, я никогда не делала этого раньше, но я и мои друзья в институте говорим о таких вещах. Некоторые из них говорят, что если у девушки близки месячные, она должна быть в порядке, чтобы заниматься сексом всю дорогу. Мои месячные должны начаться в следующий понедельник, это еще два дня. Мы с тобой должны быть в порядке, не волнуйся!».

«Дело не в этом, девочка, я никогда не должен был позволять этому выйти из-под контроля, я вообще никогда не должен был соблазнять тебя».

Моя дочь подошла достаточно близко, чтобы поцеловать меня прямо в губы, я почувствовал огонь и страсть в поцелуе: «Тебе не нужно сожалеть, я рада, что мы это сделали». Она улыбнулась, а затем ярко сказала: «Я никогда не забуду этот отпуск, это точно!». С этими словами она ушла в свою комнату.

На следующее утро мы собрали чемоданы для обратного рейса домой в Санкт-Петербург. Моя дочь была моей дочерью. Под этим я подразумеваю, что она вела себя так, как будто прошлой ночи никогда не было, она с нетерпением ждала встречи со своими друзьями, ругала своего брата за то, что он такой придурок, и нормально разговаривала со мной и Ириной своей матерью. Я был осторожен с ней, но я не должен был волноваться, она была нашей дочерью, не более того.

Мы летели первым классом, Ирина и Михаил были в одном ряду передо мной.

Самолет вылетел из Лиссабона как раз на закате для четырехчасового перелета в Санкт-Петербург, все время будет ночь. Ирина выпила коктейль, а я заказал вино, которое Светлана конфисковала у меня и выпила. Я заказал второе вино и получил примерно половину, прежде чем моя дочь выпила остальное. После ужина Ирина заснула, а Михаил играл со своим планшетом. Мы с дочкой смотрели фильм на маленьком светодиодном экране, встроенном в спинку сиденья Михаила

Примерно через двадцать минут после начала фильма Светлана приложила рот к моему уху и попросила заказать ей еще бокал вина. Я позвонил стюардессе и заказал красное вино, она принесла его с улыбкой. Пятнадцать минут спустя дочь отложила пустой бокал в сторону, подняла подлокотник между нами и прижалась поближе, пока фильм продолжался. В салоне погас свет, большинство пассажиров спали, другие были заняты кино или чтением. Светлана положила руку мне на запястье, затем потянула мою руку к себе и положила ей на ногу. Она была одета в юбку, поэтому мои пальцы упирались в теплую гладкую кожу. Мой член отреагировал немедленно. Я нисколько не колебался; моя дочь приглашала к близости, поэтому я двигал пальцами вверх по ее ноге, под подол юбки, и ласкал контур ее киски. Она раздвинула ноги, затем положила голову мне на плечо и вдохнула теплый воздух мне на шею. Я нащупал край ее трусиков, затем опустил палец, чтобы прикоснуться к ней напрямую, она была влажной и теплой, и мой палец легко скользнул в нее.

Я трогал пальцами Светлану, и ей становилось жарко, ее бедра начали сгибаться, ее дыхание на моей шее потекло теплее и быстрее. Прошло минут пять, прежде чем она хлопнула рукой по моей, удержала меня на месте, а затем начала вибрировать без звука. Светлана тихо достигла кульминации, затем расслабилась, я вытащил руку между ее ног. Я оглядел салон самолета, но было так, как будто мы были одни, никто не обращал внимания на то, что мы с дочерью сделали. Когда ее дыхание замедлилось, она поцеловала меня в щеку, лизнула мое ухо и откровенно сказала: «Мм, мне это понравилось папочка!».

Мой член был теснен в штанах, твердый и бухающий горячей кровью. Настала моя очередь; Я поднял ее руку к своему члену, затем откинулся на спинку кресла, пока она сжимала и растирала выпуклость. Светлана пару минут ласкала мой член, а затем расстегнула ширинку брюк. Через несколько секунд она освободила мой член из трусов. Может быть, она забыла, что мы были в самолете с людьми, которые время от времени ходили вокруг, но я этого не сделал. Я отдернул ее пальцы от себя: «Ты не можешь, кто-то может пройти мимо». Она села прямо, смотрела, как я снова заправляю член в трусы, а затем начала улыбаться. Она протянула руку и нажала кнопку вызова стюардессы. Когда пришла стюардесса, Светлана попросила одеяло, я попросил еще вина. Через несколько мгновений каждому из нас вручили красивое новое одеяло, и моя дочь снова потягивала вино.

Когда бокал опустел, Светлана протиснулась мимо меня, чтобы сходить в туалет. Через две минуты она вернулась, затем, усевшись, что-то вложила мне в руку. Это были её трусики, все еще теплые от ее тела. Она развернула одеяло, и укрылась. Светлана лежала на сиденье лицом ко мне, ухмыляясь озорными глазами: «Теперь никто не видит, папа», - прошептала она, ее рука скользнула по моей ноге, чтобы подбодрить мой член твердыми поглаживаниями. Я развернул второе одеяло, чтобы укрыться, затем она снова расстегнула молнию на моих брюках, я надавил ей на плечо, чтобы отвернуться от меня. Светлана перевернулась на бок, затем наклонилась ко мне спиной, когда я освободил член из трусов и повернулся к ней. Я поднял ее юбку, схватил ее за бедро, чтобы удержать на месте, а затем положил свой член туда, куда она хотела. Через час четырехчасового полета я начал трахать свою дочь в первом классе. Ее киска была скользкой от похоти, она откатывалась назад и вперед, пока я трахал ее.

Я посмотрел на профиль ее лица, ее губы были сжаты, ее глаза закрыты, поскольку она становилась все более возбужденной каждый раз, когда я вонзался в нее, надавливая на ее своим пахом. Я двигался, скользил внутрь и наружу из ее уютной молодой киски, давление на мои яйца нарастало быстро, но недостаточно быстро. Несмотря на то, что я был погружен в глубины тела моей дочери, я все еще осознавал свое окружение. Одеяло, возможно, покрывало то, что мы делали, но любой, кто проходил мимо по проходу, мог видеть и знать чем мы занимаемся. Чем раньше мы остановимся, тем меньше шансов, что меня поймают за трахом моей дочки в самолете.

Я не знаю, как долго я трахал дочь, но этого было достаточно, чтобы она, по крайней мере, получила три оргазма. Я почувствовал, что когда она кончила, ее киска разогрелась от страсти, она ударилась о меня задницей, и я почувствовал, как ее тело вибрирует; Но она так и не издала ни звука. Именно во время ее третьей кульминации мое тело смягчилось, и я глубоко погрузился в свою дочь.

Единственным движением, которое делал каждый из нас, было накачивание груди воздухом, когда мы пытались нормально дышать. Моя дочь была совершенно неподвижна, может быть, полминуты, затем она вынула из своей киски мой расслабленный член и повернулась ко мне лицом. Она положила руку мне на шею, затем притянула меня к себе для полного контактного поцелуя рот в рот. Поцелуй был горячим и нежным, поцелуй влюбленной женщины. Когда она отстранилась, улыбка на ее лице была заразительной: «Как высоко самолет в воздухе?» — спросила она.

«Километров десять от земли, думаю я, почему?»

Ее голос был приглушенным, но ее глаза горели весельем: Неужели мы только что присоединились к клубу занятия сексом на высоте десяти километров с моим отцом? Она тихо рассмеялась: «Бьюсь об заклад, это случилось в первый раз в твоей жизни?». Моя дочь снова поцеловала меня и сказала: «Я устала, нам пора спать»....