Феликс изучал свою мать Елену Сергеевну Плотникову, когда она готовилась к вечернему выходу, он пытался преодолеть чувство предательства, его восемнадцатый день рождения был всего два дня назад, и он впервые увидел своего отца с тех пор, как они развелись. Ситуация между родителями стала невыносимой не только для них, но и для него самого, он слушал их споры поздно вечером, слышал рассказы об измене отца с девушкой своего возраста. Он решил жить со своей матерью, когда судья спросил во время бракоразводного процесса, но сегодня вечером он почти пожалел, что не сделал другого выбора. Его мать назначила свидание с мужчиной со своей работы, и когда она вышла из своей спальни, он увидел, что на ней был обтягивающий свитер, который демонстрировал ее обширную грудь, и юбка до середины бедра, демонстрируя ее длинные ноги. По ее внешнему виду он мог сказать, что ее намерение состояло если не в том, чтобы трахнуть этого мужчину, то, по крайней мере, заставить его подготовить его к следующему свиданию с ней. Елена, его мать, покрутилась вокруг своей юбки, размахивая веером, и спросила: «Так что ты думаешь это красиво?» Феликс пожал плечами и пробормотал: «Хорошо, я полагаю мама?» Елена нахмурилась и сказала: «Послушай, дорогой, я знаю, что тебе не нравится мысль о том, что я встречаюсь с другими мужчинами, но жизнь должна продолжаться, твой отец решил найти свое счастье вне нашего брака, и я решила сделать это, как только наш брак закончился!» Феликс посмотрел себе под ноги, шаркая пальцем ноги по ковру, и пробормотал: «Наверное, да, но когда ты вернешься домой мама?» Сначала на лице Елены было строгое выражение, но она смягчилась, увидев его беспокойство, и сказала: «Рано, дорогой, я обещаю, что это первое свидание, но не жди меня ложись спать». Феликс кивнул и застенчиво поцеловал ее в щеку у входной двери и помахал рукой, когда она уехала со своим бойфрендом на свидание на его дорогой машине.

Феликс ждал маму, пока не решил, что она нарушила свое обещание, было уже за полночь, и он устал, наконец он сдался и лег спать, чтобы попытаться заснуть, хотя он беспокоился о своей матери. Внезапный дребезжащий стук чего-то, о что ударяется и сбивается, за которым следует какая-то ругань, затем несколько спотыкающихся шагов, за которыми следует захлопывание двери спальни его матери, за которым следует еще какой-то стук, затем тишина. Когда он лежал в постели, он задавался вопросом, привела ли она этого мужика в дом, была ли она одна, все ли с ней в порядке? Все эти вопросы пронеслись у него в голове в течение нескольких минут, он пытался игнорировать мысли в течение часа, но его любопытство убивало его. Встав с постели, он неохотно направился в спальню матери, с опаской потянулся к дверной ручке и тихонько повернул ее. Когда он открыл дверь, он увидел, что свет все еще горит в комнате, и, оглядев комнату, его матери не было, он вошел в комнату и огляделся. Когда он обошел кровать, он увидел, что она лежит на полу, с задранной юбкой до бедер, его взгляд задержался на ее трусиках, они были вклинены в ее холмик любви и явно были влажные. Подойдя ближе, он наклонился и пристально посмотрел на промежность матери, он мог видеть заметные лобковые волоски, выглядывающие из-за краев трусиков, и влажный материал, заставляющий половые губы ее киски просвечивается. Он почувствовал прилив смущения, за которым последовал всплеск желания, который заставил его член дернуться и начать эрегировать. Как будто он ничего не мог с собой поделать, его тело естественно реагировало на то, что какое-то время было у него на уме, секс и женское тело, но это была его мама.

Он не знал, что делать, он просто продолжал изучать киску своей матери через ее трусики, и чем дольше он смотрел, тем сильнее становился его член, пока он не посмотрел вниз, и головка члена не торчала из пояса его трусов, фиолетовая и грибовидная с блестящей каплей на кончике. Он покачал головой, пытаясь очистить свой разум от похотливых мыслей, затем потянулся вниз и поднял маму, схватив под мышки, пытаясь уложить на кровать, чтобы она могла спать нормально на кровати. Она не была толстой, но для него мертвый груз его пьяной матери оказался рутиной, поэтому он положил ее верхней частью туловища на матрас кровати, затем потянулся к ее ногам и закинул тоже их на кровать. Когда он толкнул и потянул ее к центру кровати, она простонала, но не проснулась, когда он посмотрел на нее сверху вниз, она растянула руки и широко расставила ноги. Ее юбка снова собралась вокруг талии, обнажив низ тела, покрытый трусиками, и в процессе того, как она ложилась на кровать, ее свитер поднялся над грудью, покрытой бюстгальтером. Он уставился на нее, материал бюстгальтера был тонким, а форма ее сосков была очерчена, темная, круглая и большая, образуя конусную шапочку высотой в три сантиметра на груди. Его член напрягался в трусах теперь на два сантиметра, плюс головка торчала из-за пояса, его рука непроизвольно потянулась к его обнаженной плоти и сжала ее, слегка потянув, его глаза мелькали взад и вперед от ее сисек к ее промежности охваченный страхом и стыдом, он отвернулся и вышел из комнаты матери и вернулся обратно в свою, он прыгнул в постель и попытался думать о чем-нибудь, кроме своей матери.

Лежа в постели, казалось, чем сильнее он пытался думать о баскетболе или футболе, тем больше он думал о своей матери, лежащей обнаженной, и о том, как это его возбуждает. Вид ее спящего тела, ее неспособность защитить свою киску в трусиках. Он подумал, что, может быть, если он достанет свои порно-журналы и поласкать свой член, может быть, он сможет просто, снимет напряжение со своего члена и выбьет искушение от совершении греха. Когда он лежал, поглаживая свой член, глядя на фотографии голых женщин, его мысленный взор переносился на лицо своей матери. Он попытался стереть изображение, но, казалось, он становился все более возбужденным каждый раз, когда думал о своей матери, и чем быстрее ему нужно было погладить свой член, он стонал и качал кулаком все быстрее и быстрее воображая лицо своей матери вместо обнаженного тела на странице. Внезапно он издал стон, и его член выплюнул огромные ленты спермы по всей картинке журнала и воображаемому лицу его матери, интенсивность, и большая порция спермы, чем в любой другой раз, когда он дрочил свой член. Он быстро понял, что разбрызгал свою сперму по всему своему любимому журналу, и проклял свою неконтролируемость, быстро вскочил и побежал в ванную с журналом, чтобы вытереть его от своей спермы. Когда он возвращался, он прошел мимо спальни своей матери и заглянул внутрь, она все еще лежала так, как он ее расположил, и он смотрел несколько минут, пока не почувствовал, что стесняется своего вторжения её комнату, и пошел обратно в свою постель.

Чем дольше он лежал в постели, тем больше он думал о своей матери, казалось, он не мог избежать мыслей, они безжалостно вторгались в его разум, и вскоре он обнаружил, что снова становится взволнованным, он протер глаза и пробормотал про себя: «Почему, почему я не могу перестать думать об этом. Я просто хочу зайти и посмотреть еще немного, я хочу увидеть ее голой, боже, это моя собственная мать, о чем я думаю? Он лежал, пытаясь убедить свой член, как это было ужасно больно, но его вожделение побеждало его рациональный мыслительный процесс. Он снова пробормотал: «Может быть, просто взгляну, все, что я сделаю, это зайду заглянуть, тогда мое любопытство будет удовлетворено, и я смогу спать спокойно!» Он попытался убедить себя не входить, но обнаружил, что стоит у дверей ее спальни, глядя на ее лежащее и бессознательное тело, он застенчиво вошел в комнату, зная, что на этот раз это было не для того, чтобы помочь матери, а для того, чтобы воспользоваться ее беспомощным положением. Он лег на кровать, ее мягкое ровное дыхание, заставив его почувствовать покалывание вдоль позвоночника и волосы на затылке, поднявшись, его взгляд перешел от ее спящего лица к нижнему белью и бюстгальтеру. Чувствуя, что больше ничего не может с собой поделать, он протянул дрожащую руку и легонько провел кончиками пальцев по ее заостренным соскам. Она не подавала никаких признаков пробуждения, поэтому другой рукой он потянулся к ее промежности, его взгляд был прикован к ее лицу, и он провел пальцем по ее пухлому холмику любви, чувствуя влагу в промежности матери.

Он задавался вопросом, как далеко он может зайти, она была в отключке, может быть, он мог бы лучше рассмотреть, протянув обе руки вниз под бюстгалтер, он просунул пальцы под застёжку ее бюстгальтера, поднял ее тело немного вверх и сдвинул чашки, его ладони гладили ее соски. Явное волнение и табу на все это причиняли ему страдания, а также нарастающее желание, которое он не мог понять или не хотел, теперь было проблемой, которую он должен был попытаться преодолеть. Когда бюстгальтер поднялся над ее сиськами, Феликс ахнул и уставился с благоговением, ее грудь была прекрасна, большая, и белая, как снег. На остроконечных глобусах можно было увидеть нежные маленькие голубые вены, хотя округлость груди переходила в конусы с темными большими ареолами, покрывающими каждую. Они выглядели грубыми и невинными, хозяйка больше не контролировала их, он задавался вопросом, что бы она подумала, если бы проснулась прямо сейчас, когда он смотрел на ее обнаженные сиськи. Он выскользнул пальцами из чашек, опустил ладони на соски и обхватил ладонями большие глобусы мамы, плоть была теплой на его прохладное прикосновение. Он легонько нащупал и провел кончиками пальцев по соскам, которые непроизвольно отреагировали тем, что одеревенели от его манипуляций. Он посмотрел на себя сверху вниз, его член теперь сильно бушевал, а головка грубо торчала из трусов, он воспользовался возможностью, чтобы протянуть руку и потереть себя, сжимая ее сиськи.

Словно охваченный вдохновением, он прекратил то, что делал, и дополз до конца кровати, сомкнул ее растопыренные ноги, поднялся, схватился за пояс ее трусиков и медленно потянул их вниз. Его взгляд скользнул от ее лица к обнажённой талии его матери; Как только он увидел первый признак ее лобковых волос, его взгляд остановился на поясе ее трусиков. Волосы были мягкими и подстрижены тонкой линией, как взлетно-посадочная полоса, теперь он хотел увидеть её дырочку любви. Он сильно потянул, чтобы стянуть трусики с ее упругих круглые щек попы, затем они, казалось, легко скользнули вниз, как только трусики обнажили ее промежность, он почувствовал, как вздрогнула мама. Он быстро взглянул на лицо своей матери, она все еще была в отключке и, не замечая его любопытных глаз, он снял их совсем и бросил на пол. Соскользнув обратно вниз, он широко раздвинул ее ноги, он заполз на руках и коленях между ее ног и уставился на ее обнаженную киску. Волосы были сбриты по всем краям. Полоска до верхней части ее киски и внешние края пухлого холмика, разделенного на две части ее половой щелью, также были чисто выбриты, и через несколько секунд, когда ее ноги раздвинулись, щель раздвинулась, и половые губы ее киски выкатились в поле зрения. Феликс хмыкнул и уставился, они были того же оттенка, что и ее соски, темные, не совсем коричневые, но по краям и светлее, пока не стали розовыми во внутри влагалища.

Он протянул руку, а затем посмотрел на лицо своей матери, когда он расслабился, чтобы прикоснуться к ее киске, наблюдая за признаком пробуждения. Она даже не вздрогнула, когда кончики его пальцев коснулись влажных половых губ, поэтому он снова обратил все свое внимание на ее киску и наблюдал, как его пальцы раздвигают ее половые губы и ищут ее отверстие. Найдя его, следуя за теплом и влажностью до такой степени, что он сильно возбудился и из члена вытекал его сок, он вонзил в нее палец, теперь его глаза были прикованы к ее взгляду, ожидая, отреагирует ли она. Когда он скользил пальцем взад и вперед, внутрь и наружу, он мог видеть, что она была невосприимчива к вторжению, пока его ладонь не оказалась на одном уровне с ее холмиком, а средний палец не уткнулся в нее, покачиваясь внутри нее, чувствуя огненное тепло и шелковистые соки внутри бархатистого и мягкого влагалища. После нескольких минут мастурбации пальцами своей матери он почувствовал потребность почувствовать ее еще дальше, вытащив палец из ее капающей киски, он поднес его к носу и глубоко вдохнул мускусный аромат, аромат интенсивного афродизиака, проникающего через ноздри прямо в мозг. Он закатил глаза назад и сжал веки, глубоко вдохнув доносящийся резкий запах киски своей матери. Затем он опустил палец и открыл глаза, глядя вниз на свой толстый член, напрягаясь от желания, он скользнул пальцем по головке и вниз по стволу обмазывая его соком матери.

Он чувствовал тепло, которое оставалось от ее киски на его пальце, и шелковистый сок, который покрывал его, скользил по нему, плавно покрывая след, где терся его палец. Словно пораженный молнией, он спрыгнул с кровати и снял трусы, освободив свой твердый член, и, словно в бессмысленной ярости, заполз обратно между ее ног, его большой член покачивался из стороны в сторону. Он больше не контролировал себя, он опустился туда, где его лицо было только что, затем потянулся вниз, схватил ствол своего члена и потер головку вверх и вниз по горячей половой щели в поисках центра удовольствия. Головка его члена раздвинула половые губы ее киски, пока он не почувствовал сильное тепло ее отверстия, и, наклонившись, он легко скользнул в нее. Он не мог сдержать стон, когда он сорвался с его губ, и он уставился на лицо своей матери в ожидании, когда она проснется от глубокого гортанного животного рычания, он на мгновение замер, а затем увидел, что она все еще спала. Он сглотнул и протиснулся вперед, скользнув в нее по всей длине, едва сдерживая стоны удовольствия. Горячие, шелковистые внутренние стенки ее влагалища ласкали каждый сантиметр его члена, ощущение было настолько сильным, что он чувствовал, как мурашки по всему телу образуются, он отвернулся от ее лица, чтобы посмотреть на ее сиськи. Он наклонился и нежно пососал каждый сосок, а затем, внезапно почувствовал изменения в ее теле, как будто оно отвечало ему.

Он посмотрел на ее лицо, сосок все еще был у него во рту, ее голова слегка покачивалась из стороны в сторону, затем веки дрогнули. Он быстро откинулся, наблюдая, что произойдет. Ее веки снова дрогнули, затем распахнулись, ее глаза стали стеклянными, Феликс почувствовал, как его сердце забилось, затем она прищурилась, как будто собираясь сосредоточиться. Лена его мама облизнула пересохшие губы и уставилась сквозь прищур, пытаясь определить, что она видит, а затем, когда лицо стало яснее, она сказала: «Феликс?» Он был в шоке, он не знал, что делать, отвечать, подпрыгивать и убегать, его разум мчался, тогда он решил молчать. Затем его мать заговорила пьяным бормотанием: «Хм, что ты делаешь?» Сердце Феликса колотилось, его член болел, чтобы продолжать, он все равно не мог думать об этом, из-за этого его поймали на месте преступления, трахая свою спящую мать, не было оправдания. Ее глаза прищурились еще сильнее, ее брови нахмурились, как будто пытаясь сосредоточиться, она невнятно произнесла: «Я чувствую что-то внутри меня, это твой член?» Он не мог ни о чем думать и, не задумываясь, кивнул, Лена посмотрела вниз между их телами, она могла видеть его лобок, прижатый к ее тугой пушистой полоске. Она быстро моргнула, затем попыталась открыть глаза шире, но пьяные веки опустились, когда она спросила: «Ты трахаешь меня сынок?» Феликс снова тупо кивнул, она невнятно произнесла: «Ты не можешь трахать меня, и это не должно быть!» Она покачала головой, глядя ему в лицо, его глаза широко распахнулись от страха, она сильно прищурилась, затем ее глаза расширились. Феликс почувствовал, как все его тело покалывало от стыда, затем наблюдал, как ее зрачки откатились назад, а голова упала на подушку, и стон, за которым последовал глубокий вздох, а затем медленное и ровное дыхание, когда она снова потеряла сознание. Его сердце екнуло, когда она внезапно тихо пробормотала: «Этот член внутри меня огромен, это не член моего сыночка!» Ему пришлось ухмыльнуться, услышав, как мать хвалит его мужественность, хотя его сердце билось от страха и опасений.

Феликс все еще стоял, не зная, что делать дальше: встать, пойти в свою комнату и спрятаться от стыда, ожидая, когда она проснется и убьет его, или заплачет прямо здесь от страха быть пойманным. Он почувствовал, как она двигает бедрами, и его член выскользнул и снова вошел на половинку, он ахнул, что она делает, затем он решил, что она просто пытается устроиться поудобнее. Внезапный стон вызвал у него шок, когда она пробормотала: «Нет, этого не может быть». Он издал хриплый шепот, и она причмокнула губами и повернула голову в сторону, тихо постанывая. Когда он почувствовал, как она расслабилась, он медленно вытащил свой член, но бархатистое ощущение было мучительно сладким, когда головка приблизилась к отверстию, он остановился и снова вдавился в него. Она бессвязно пробормотала, но не сделала ни одного движения, чтобы остановить его, ее тело все еще поддавалось его медленному возвращению, как будто он был её сном. Затем он снова проскользнул назад, не издав ни звука от своей матери, ее киска казалась еще горячее, а шелковистый сок покрыл его стержень, облегчая его движения, когда он снова вошел. Он чувствовал, как расслабляется, так как теперь он чувствовал, как ее дремлющее тело облегчает для него доступ, ее единственное признание его действий: стоны, смешанный с подъемом бедер. Он снова наклонился, коротко погладив ее и погладив ее соски, вызвав тихий стон спящей матери. Электрическое напряжение в воздухе в сочетании с роскошными нервными ощущениями покалывания вызывало у Феликса головокружение.

Он почувствовал, как его мешки его яичек напряглись, а стержень члена начал покалывать. начал стонать и набирать темп. Его накачка превратилась в глубокий сильный толчок, заставив его мать стонать, изголовье начало стучать о стенку кровати, а затем стучать, когда его скорость увеличилась еще больше. Он посмотрел вниз, когда закачал свой ноющий член в киску, своей матери, ее сиськи дико покачивались от его интенсивных движений, вся кровать затряслась, картина качнулась и упала со стены с громким треском. Феликсу было все равно, он чувствовал это, он собирался кончить, и ничто вокруг них больше не имело значения, даже когда статуэтка упала с полки и приземлилась на подушку рядом с головой его матери. Он протянул руку и отодвинул фарфоровую статуэтку в сторону, все еще впиваясь в киску своей матери с удвоенной силой. Его сердце теперь колотилось от необходимости перекачивать больший запас крови к гениталиям, его голос хрипел от глубокого вдоха воздуха, изо всех сил стараясь удержать легкие от напряжения. Внезапно он почувствовал, что начинает дергаться внутри нее, и вонзил свой член глубоко в вагину, заставив его мать крикнуть, а затем застонать: «Что ты делаешь, ты собираешься кончить в меня?» Феликс отмахнулся от нее, не желая, чтобы что-то нарушило его концентрацию, поскольку он чувствовал потребность в оргазме. Лена застонала: «Чувствую, как твой член дергается во мне, ты собираешься... А.........а! С ее последним стоном его член выпустил огромный глоток спермы, она продолжила бормотать: «Этого не может быть, ты мой сын, но это кажется таким реальным!» Когда его член закачал огромные струи спермы в ее киску, Феликс рухнул на нее, прижав рот к ее уху, он застонал: «Тише, мама, просто спи.....!» Она хныкала и облизывала губы, когда ее киска была наполнена горячей спермой ее сына, его довольные стоны дышали ей в шею, когда он вздрагивал и вздрагивал, его ноющие яйца сбрасывали последние капли спермы глубоко в ее влагалище.

Когда дыхание матери стало затруднено от тяжести груди сына, давящей на нее, Феликс осознал то, что он только что сделал, и он вздрогнул, когда стыд настиг его. Он вытащил свой все еще дергающийся член из своей матери, киска застонала, когда теплые шелковистые стенки ее киски соскользнули из-под его ствола, прохладный воздух клубился над его разогретой набухшей плотью. Головка его члена выскользнула между половыми губами ее киски, его твердый член, выплеснув остатки спермы на лобковые волосы его матери. Он посмотрел вниз на свой член, блестящий соком киски Лены, из головки члена капала маленькими каплями сперма на ее клитор, заставляя ее вздрагивать и отворачивать голову набок, причмокивая губами и тихо стоная.

Он посмотрел на промежность своей матери, серебристые капли его спермы растеклись по волосам ее киски, и половые губы ее киски, грубо зияющие от недавнего растяжения размера его члена, и медленный катящийся поток его спермы, скользящий из ее отверстия вниз по щели ее задницы. Услышав ее шевеление, он посмотрел на ее лицо, ее сорок лет жизни были скрыты за гораздо более молодым лицом, ее верхняя губа была покрыта потом, как и лоб, и сияние, казалось, окружало всю ее голову. Оглянувшись вниз на ее киску, его охватила паника, когда он увидел, как его сперма катится по ее заднице, щекам попы заливая простынь, он огляделся в поисках чего-нибудь, чтобы остановить поток, который оставил бы на простыне явный след. Он заметил свои трусы, быстро схватил их и засунул под ее, чтобы поймать густой поток его спермы, похожий на лаву вулкана.

Он быстро сформулировал план, чтобы попытаться скрыть свою кровосмесительную деятельность; Он побежал в ванную и взял теплую тряпку, полотенце и салфетку, затем приступил к очистке своей спермы от ее киски, слегка надавливая на ее нижнюю часть живота, выталкивая свою сперму струйками. Используя салфетку, он собрал густую жидкость, а затем вытер липкие остатки тряпкой, а затем вытер ее киску полотенцем. Затем он обыскал ее комод в поисках ночной рубашки, порылся вокруг, схватил на дне ящика, из него выкатился длинный толстый фаллоимитатор и начал жужжать. Он почувствовал, как его кожа поползла от страха, и быстро схватился за резиновый стержень, вибрирующий, из-за чего его было трудно удержать, но ему удалось найти выключатель и выключить его. Он оглянулся через плечо на свою мать, которая все еще спала; Он покачал головой и улыбнулся, понимая, какие звуки он слышал поздно ночью от стонов матери и мягкого жужжания. Он завернул фаллоимитатор в ткань и нашел ее ночную рубашку, осторожно маневрируя ею, пока не одел ее, не накрыл и снова проверил комнату на наличие признаков своего вторжения. Он заметил статуэтку и осторожно положил ее на полку, где она стояла, затем в последний раз посмотре на свою мать, прежде чем захлопнуть дверь и позаботиться о своем испачканном спермой нижнем белье обратно в свою комнату. Он вздрогнул, ложась на прохладные простыни на своем разгоряченном теле и попытавшись расслабиться и заснуть, его разум наполнился воспоминаниями о своем первом сексе и стыдом за то, что это была его спящая мать.

Утром, после прерывистого ночного сна, он проснулся с тяжелым натяжением члена, он потянулся вниз и сжал его, чтобы ослабить напряжение, и вскоре почувствовал боль в мочевом пузыре, чувствуя острую потребность пописать, он даже не удосужился ничего надеть. Он зевал и протирал глаза, когда толкнул ногой дверь в ванную и вошел внутрь, отняв руки от глаз, он почувствовал шок, увидев свою мать, сидящую на унитазе. Феликс стоял в нескольких сантиметрах от нее, прежде чем понял, что она сидит на унитазе, у него отвисла челюсть, когда он увидел ее полуоткрытые глаза на уровне его напрягающегося эрегированного члена. Лена заметила, что он стоит перед ней, затем ее затуманенное зрение увидело набухший член достаточно близко, чтобы почувствовать мускусный аромат мужского достоинства. Феликс просто смотрел в шоке, наблюдая, как выгибаются брови его матери, когда она смотрит вверх по всей длине его стержня и говорит: «Когда стоит это плохо, да?» Феликс кивнул и пробормотал: «Да......а сейчас обоссусь мама», когда она опустила взгляд и прошептала: «Минуточку, дорогой, и ты сможешь облегчить себя, извини, что тебе больно, когда пописаешь, тебе станет легче, тогда ты снимешь давление с мочевого пузыря?» Феликс кивнул и повернулся лицом в сторону, он услышал смыв воды в унитазе, и, когда его мать прошла позади него, она похлопала его по голой, сказав: «Я вся твоя, детка, я возвращаюсь в постель, я устала от прошлой ночи!» Феликс развернулся после того, как она ушла, направил свой эрегированный член на унитаз и заставил себя писать, поток остановился на полпути, когда его мать стояла у двери, прочищая горло водой, а затем сказала: «Осторожно с этим сынок, не причиняй себе вреда пописай так чтобы мочевой пузырь был пустым!» Феликс повернулся, чтобы попытаться спрятать свой член от её глаз, когда она продолжила: «Когда ты закончишь писать, сделай мне кофе, пожалуйста сынок, у меня голова просто раскалывается после вчерашнего?» Он согласился и подождал, пока она уйдет, прежде чем обернуться и быстро закончить писать. Пошел обратно в свою комнату, чтобы одеться.

Сидя перед телевизором и поедая бутерброд, он старался не думать о событиях последних нескольких часов, но ничего не мог с собой поделать, почувствовал, что возбудился и рефлекторно потер свой растущий член. Услышав, как открылась дверь спальни матери, он отдернул руку, затем услышал дверь ванной, затем душ. Он вытеснил мысли из головы и попытался сосредоточиться на телевизионной программе, он был поглощен, когда его мать наконец появилась. Она вошла на кухню и взяла кофейную чашку, а затем поняла, что кружка пуста; она насмешливо отругала его, когда она рассмеялась и сказала: «Ты тот, кто меня насиловал прошлой ночью!» Каламбур о том, что он насиловал ее после того, как ее уже кто-то оприходовал, не имело смысла, но заставил его содрогнуться при мысли о последствиях, но вскоре он почувствовал облегчение, когда она бросила в него смятой салфеткой. Он швырнул в нее подушку, которую она поймала и вскоре вернула ему обратно, они смеялись и бросались мягкими предметами домашнего обихода, пока не приблизились друг к другу, и завязалась драка подушками. После легкого удара подушками Феликс схватил мать и повалил ее на землю, они катались вокруг, щекоча и смеясь, в течение нескольких минут. Феликс оказался на вершине своей матери, когда она лежала лицом вниз по его полутвердому члену, лежащему в ее заднице, когда она смеялась и боролась, щеки ее задницы сжимали его стержень снова и снова. Лена не заметила, что он начал тереться своим членом о трещину ее задницы, но его тело поднялось, ослабив хватку, и она тоже поднялась на руки и колени. Внезапно она осознала его действия, когда его руки обхватили ее бедра, а его твердый стержень потерся вверх и вниз по ее заднице, она почувствовала, как вздрогнула, и ее глаза расширились, понимая, что ее сын заводит ее. Сначала она не двигалась, думая, что, возможно, это было случайно, но после еще нескольких ударов его действия не были ошибочными, и она попыталась отстраниться, но он крепко держал ее.

Она изо всех сил пыталась, а затем закричала: «Сынок, что ты делаешь?» Его мычание резко прекратилось, и он быстро отпустил ее, она развернулась, глядя на его лицо в шоке, его застенчивый, застенчивый и пристыженный взгляд указывал на его смущение. Лицо мамы было искажено, ее брови нахмурились от гнева и стыда, когда она снова спросила: «Как ты думаешь, что ты делал?» Феликс отвернулся и бессвязно бормотал, глядя на свою промежность, на твердый член, грубо поднимающий его спортивные штаны, она спустила халат и покачала головой. Она была резка, когда снова заговорила: «Я задала тебе вопрос, как ты думаешь, что ты делаешь, я твоя мать, как ты можешь думать о том, чтобы сделать что-то подобное?» Лицо Феликса покраснело от стыда, когда он пробормотал: «Я-я не знаю, ведь это было хорошо, я ничего не имел в виду. Мне просто нужно было сделать так, чтобы ты чувствовала себя лучше; Это было как сегодня утром в ванной, было так тяжело, что было больно. И мне было приятно тереться о тебя, прости, мама, я не думал! Он вскочил и начал уходить из кухни, когда Лена почувствовала, что она слишком сурова с ним, и позвала его обратно, чтобы попытаться улучшить отношения между ними, и, когда она села на диван, она похлопала по подушке и сказала ему сесть рядом с ней. Какое-то время она сидела в раздумьях, возвращаясь в ванную, а затем вспомнила его твердый член, когда он болтался перед ее лицом, она вздрогнула от этой мысли, затем покачала головой, чтобы очистить свои мысли. Она начала со слов: «Послушай, дорогой, я понимаю, ты достиг возраста, когда с твоим телом начинают происходить вещи, и ты начинаешь думать о девушках и обо всем, кроме того, я твоя мать, это просто неправильно, понимаешь?» Феликс, все еще сбитый с толку всеми событиями недавней истории, покачал головой: нет, Лена отвернулась в задумчивости, и вспышка сна, который ей приснился прошлой ночью, о том, как ее трахнули прошлой ночью, поразила ее разум. Она покачала головой, пытаясь сосредоточиться на обсуждаемой теме, но появилась еще одна вспышка сна, и это был Феликс, который трахал её, она вздрогнула и повернулась, чтобы посмотреть на него. Его взгляд был пытливым, когда он наклонил голову, пытаясь что-то понять из ее пристального взгляда, Лена посмотрела ему в глаза, ее собственные щеки покраснели, когда она задавалась вопросом, не инициировала ли она инцидент подсознательно. Феликс спросил ее, что случилось, когда она прикрыла губы кончиками пальцев и отрицательно покачала головой, показывая, что все в порядке, но ее взгляд выдавал ее.

Она выпалила: «Что привело к этому?» Феликс хмыкнул, когда мама продолжила: «Это было что-то, что я сделала?» Он пожал плечами и наклонил голову, не указывая ни да, ни нет на ее вопрос, оставляя его на усмотрение ее интерпретации. Она почувствовала, что задыхается, а затем сказала: «Что это было, что я сделала?» Феликс продолжал уклоняться от ее вопросов, пожимая плечами и говоря: «Я полагаю, ничего особенного?» Лена снова отвернулась, пытаясь подумать о том, что привело к снам и заставило ее соблазнить сына. Она пробормотала: «Что я могу сделать, чтобы помочь тебе пройти через это?» Феликс почувствовал свою возможность, встал и стянул спортивные штаны, обнажив свой твердый член, Лена пошатнулась от шока, когда она обернулась и столкнулась с огромной эрекцией своего сына. Она ахнула и выпалила: «Что ты делаешь, убери это!» Феликс не сделал ни одного шага, чтобы прикрыть себя, но сказал: «Ты сказала, что хочешь помочь, это то, в чем мне нужна помощь?» Его застенчивый взгляд скрывает его истинные намерения и заставляет Лену усомниться в том, что она сказала. Она уставилась на его член, он был впечатляющим, по крайней мере, очень большой и толстый, с большими венами и выпуклой темной головкой, она отвела взгляд, сказав: «Феликс, тебе действительно нужно... Хм, это не то, что я имел в виду! Он все еще оставил свой член наружу, пробормотав: «Но, мама, я не понимаю, мне нужна помощь, я не могу пройти через это в одиночку?» Лена осторожно обернулась, его мужское достоинство смотрело на нее, ее собственные желания, которые, как она думала, привели к этому, не понимая, что она инициировала все это. Она была ошеломлена его членом, когда пробормотала: «Я-я не знаю, что делать, я имею в виду, э-э, о чем ты думал?»

Феликс почувствовал, как его глаза загорелись, и он подавил свое ликование, сказав: «Ну, я думал, что ты знаешь, что я мог бы, вложить это в тебя?» Лена ахнула от шока и отвернулась, покачав головой, сказав: «Нет-Нет, я имею в виду, мы никогда не сможем этого сделать, это инцест!» Феликс почувствовал, как все это ускользает, когда его осенила идея: «Как насчет того, чтобы потереть его для меня, я-я имею в виду твоей рукой, ты знаешь, как бы мастурбировала меня?» Лена повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, они, казалось, умоляли ее помочь ему, она пробормотала: «Я—я не знаю, дорогой, я имею в виду, что это все еще похоже на инцест в некотором роде, не так ли?» Теперь у него было чувство, что все наладится, если он представит это правильно, а затем сказал: «Ну, не совсем, я имею в виду, что ты прикасалась к нему и раньше, когда я был маленьким, и на самом деле это не моя вина Это так, верно? Она кивнула, стараясь теперь не смотреть ему прямо в глаза; Он успешно пристыдил ее, заставив поверить в то, что она создала эту среду. Она снова отвернулась, как будто задумавшись, а затем сказала: «Вот и все, верно, просто?» Феликс кивнул с невинностью и сказал: «Если ты думаешь, что это сделает, я думаю, я имею в виду, что я не знаю, что делать, ты знаешь об этих вещах, верно, мама?» Лена снова кивнула, что у нее есть сексуальные знания, и Феликс продолжил: «Я не знаю, мама, что в тебе такого, что заставляет меня так себя чувствовать, что-то, что ты делаешь, заставляет меня чувствовать себя возбужденным!» Лена почувствовала, как стыд углубляется в ней, когда она понимающе кивнула и сказала: «Тогда только один раз, и это должны сделать это правильно, я имею в виду, что с тобой все будет в порядке после этого, верно?»

Феликс неоднократно благодарил ее, глядя на ее дрожащую руку, неохотно тянущуюся к твердому члену сына, когда ее пальцы обхватывали его член, Феликс ахнул, почувствовав, как дрожала ее нижняя губа. Она отвернулась, но обернулась, почувствовав огромные размеры его стержня, она облизнула губы и медленно погладила вверх, затем снова вниз по длине, и Феликс похотливо застонал, чувствуя, как добровольный участник прикасается к его интимной плоти. Он посмотрел на нее сверху вниз, она повернула лицо, но она продолжала оглядываться на свою руку, поглаживающую твердый член своего сына, он улыбнулся сюрреалистической сцене, которую она доставляла ему удовольствие, и она подумала, что это ее долг, так как она считала, что она была причиной всего этого. Поначалу ее движения руками были грубыми и нескоординированными, но после нескольких минут возни она набрала ритм, что-то в ней изменилось, и теперь, казалось, у нее появилось желание сделать это правильно. Лена заметила, что она росла в возбуждении от мастурбации своего сына, и теперь начала чаще смотреть на его член, пока снова не отвернулась, а просто смотрела на свою руку, поглаживающую его член. Феликс начал становиться все более возбужденным и начал трахать ее сжатый кулак, на что Лена сказала: «Сынок, расслабься, позволь мне сделать это для тебя в этот раз!» Она не могла поверить, что только что сказала это, но, судя по его легкости движений, он понял, но с закрытыми глазами он не показывал никаких признаков того, что он понял весь смысл.

Мама посмотрела вверх, его глаза были закрыты, и он тяжело и глубоко дышал через ноздри, она почувствовала внезапное чувство анонимности и протянула другую руку, чтобы обхватить его полные волосатые яйца, когда она медленно, чувственно накачивала его член в своей хватке. Она увидела, как его спина выгибается, и почувствовала, как его член становится толще и тверже, она хотела сказать что-нибудь, чтобы помочь ему пережить оргазм, но чувствовала, что это будет слишком, и молча продолжала доставлять удовольствие своему сыну. Когда она почувствовала, как его член начал пульсировать, она повернула лицо, стараясь не смотреть, как он кончает, внезапно она почувствовала, как его рука сбоку от ее головы оттягивает ее лицо назад, глядя на его член, и она увидела мерцающую каплю предварительной спермы на кончике. Она была потрясена, когда огромная лента серебристой спермы вылетела из головки и брызнула ей на лицо, она пошатнулась и попыталась отвернуться, но он крепко держал ее. Она посмотрела вверх сквозь струи спермы и увидела, как он улыбается ей, брызгая огромными каплями на ее щеки, нос и губы. Она закрыла глаза, пытаясь удалить изображение, но горячая сперма, брызгающая на ее лицо, и звуки гортанного хрюканья заклеймили его в ее сознании. Когда он закончил, он наклонился вперед, потирая щеку матери, сначала она бессознательно потерла головку его члена в скользкой сперме на ее лице, пока она не поняла, что делает. Она оторвала руку от его члена и в шоке уставилась на него сквозь струйку спермы на ее ресницах, он улыбался и бесконечно благодарил ее, его член все еще капал спермой на ее декольте в ночной рубашке.

Она почувствовала внезапное желание убежать, ее разум разгулялся: «Что она сделала, она только что дрочила член сына, была ли она больна, почему она не отказалась, что было не так с ними обоими?» Она попыталась вести себя спокойно, пробормотав: «Хм, ну, тогда это должно быть сделано сейчас, ну, тогда все, я полагаю?» Феликс восхищенно кивнул, перебирая свои предложения: «Я хм... Думаю, мне нужно пойти помыть лицо, и ну, я все еще немного устала, поэтому я думаю, что лягу и вздремну, хорошо, детка? Феликс просто кивнул с глупой ухмылкой на лице, задаваясь вопросом, почему она спрашивает его разрешения, и наблюдал, как ее задница покачивается, когда она уходит, глядя через плечо на него, сперма, капающая с ее подбородка на ее красный шелковый халат. Войдя в ванную, она уставилась на свое отражение в зеркале, лицо было покрыто густой липкой спермой, щеки покраснели от смущения или возбуждения, она не была уверена, в чем, не задумываясь, набросилась языком на сперму из уголка рта. Когда она попробовала соленую сладкую сперму, которая только что исходила от ее сына, она отшатнулась от отвращения, думая: «Что я делаю господи?», а затем выплюнула остатки спермы в раковину. Она умылась и вытерлась полотенцем, затем открыла дверь ванной и посмотрела в гостиную, где сидел Феликс, невинно смотря в телевизор.

Феликс услышал, как закрылась дверь в спальню его матери, и не мог не задаться вопросом, о чем она думает, и медленно подошел на цыпочках к двери и прислонил к ней ухо, чтобы слушать и слышать, что она делает. Через несколько минут после того, как она шуршала внутри, он услышал тишину, затем низкое жужжание, за которым последовал вздох. Она достала вибратор и использовала его на себе, Феликс подумал про себя: «Она была взволнована, дроча его, и теперь ей нужно было прикончить себя». Он подумал о том, чтобы ворваться в комнату, забрать фаллоимитатор и запихнуть свой твердый член в ее нуждающуюся горячую киску, но решил стоять в стороне и слушать ее удовольствие самой. Через несколько минут мягкого жужжания вибратора он услышал хлюпающий, а затем мягкий подавленный стон, когда она пыталась сдержать свое возбуждение. Он слышал, как кровать начала скрипеть, когда она, очевидно, начала набирать темп, еще несколько минут, и он мог сказать, что она не могла сдержать свою похоть, поскольку она больше не сдерживала свои стоны, а позволяла потоку течь глубоко и похотливо. Феликс почувствовал, как его член снова затвердел, слушая, как его мать трахает себя фальшивым членом; Он спустил спортивные штаны и медленно поглаживал свой член в такт ее стонам. Вскоре ее дыхание участилось, и она несколько раз задохнулась, а затем тихо и громко крикнула, звуки жидкого хлюпанья становились все быстрее и быстрее, когда он знал, что она вонзает фаллоимитатор в свою горячую вагину. Он был близок к тому, чтобы снова кончить, но не хотел тратить свою сперму на ее дверь, снова прикрыл свой член и просто слушал, как мастурбирует его мать. Он слышал глубокие вздохи, за которыми следовали слова: «А.........а!, Боже мой, Да-да!, я кончаю, боже мой, это лучшее, что когда-либо было!» Феликс чувствовал гордость за то, что она испытывала свой лучший оргазм, думая о нем, когда она глупо трахала себя резиновым членом. Через несколько минут все звуки прекратились, за исключением ровного глубокого дыхания его матери, когда она отдыхала от своего оргазма.

Феликс распахнул дверь; Лена быстро натянула одеяло на обнаженную талию, вибратор все еще был в ее киске, когда она крикнула: «Что ты делаешь тут?» Он посмотрел на нее, как на застенчивую невинность, и сказал: «Мама, я-я, ну, я тоже устал, и теперь я чувствую себя так близко к тебе, могу ли я вздремнуть с тобой?» У нее еще не было возможности даже вынуть фаллоимитатор из своей киски, и она не хотела даже разговаривать с ним, не говоря уже о том, чтобы позволить ему лечь с ней, когда она отрицательно покачала головой и захныкала, жужжащий фаллоимитатор, все еще посылал небольшие ударные волны по ее киске. Феликс надулся и захныкал: «Ну пожалуйста мамочка?» Лене удалось найти выключатель электрического любовника и выключить его, но она чувствовала, что движение по вытягиванию его из ее киски будет слишком очевидным, чтобы делать его перед ее сыном, поэтому крепко держала его в своей ноющей киске. Она недоверчиво уставилась на него и, увидев его почти искренний невинный взгляд, кивнула, чтобы он присоединился к ней. Она думала, что у нее будет шанс вынуть фаллоимитатор, когда он закрыл дверь за собой, но он даже не обернулся, когда закрывал дверь, заставив ее подпрыгнуть, затем быстро подошел к кровати и залез под одеяло, когда она поймала его на себя от стыда. Сначала он лежал рядом с ней, но не достаточно близко, чтобы прикоснуться к ней, затем он, казалось, подкрадывался все ближе и ближе, пока не прижался к ее телу. Мама перевернулась на бок, отвернувшись от него, пытаясь не видеть его лица, когда резиновый член был в ее киске, опасаясь, что она приравняет чувство внутри себя к нему.

Когда он прижался к ней поближе, она вдруг почувствовала, как его твердый член вдавливается в ее задницу, она начала протестовать, но казалось, что он засыпает, его дыхание стало глубоким с мягким естественным храпом. Она решила, что это совпадение, что он был твердым, и он мягко надавил на ее задницу, и она попыталась придумать, как вытащить фаллоимитатор из ее киски. Пока она искала конец, она случайно щелкнула выключателем, и он начал гудеть, она замерла в шоке, но, казалось, Феликс не заметил ровного гула, она подняла ногу, чтобы открыть себя и выпустить жужжащий член. Когда она почувствовала, как член Феликса соскользнул с ее задницы, а головка члена прижалась к ее анусу. Она замерла на мгновение и почувствовала, как он немного сдвинул свое тело, немного надавливая на бедра, покрытый потными трусами, головка члена прижимается к ее анальному отверстию. Его рука была накинута ей на плечо, его рука слегка обхватывала ее грудь, она повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, его глаза были закрыты, и он, казалось, все еще спал. Свесив ногу, она, казалось, думала, что делать дальше, ее разум мчался, было хорошо, его твердый член засел между ее щеками попы, как будто угрожая трахнуть ее задницу, кончики пальцев потирали круглый шар ее груди, когда он глубоко дышал в сне.

Лена отреагировала без раздумий, когда она опустила ногу и обхватила щекой задницы вокруг набухшей головки члена своего сына, она скользнула рукой ближе к своему телу, поймав его руку на своей груди и все еще держась рукой. Проглотив жужжащий вибратор, она прикусила губу от удовольствия. Медленно и осторожно, чтобы не потревожить спящего сына, она скользила гудящим резиновым членом взад и вперед и прижимала бедра назад, сжимая член Феликса в объятиях своей задницы. Свободной рукой она осторожно потянулась назад, раздвинула щеки задницы и вонзила головку его твердого члена в свой анус, затем отпустила ее и сжала, упиваясь этим чувством. Феликс сосредоточился на попытке притвориться спящим, но он не мог не наслаждаться вниманием, которое мать уделяла его возбужденному члену. Когда мама ущипнула свою задницу за щеки вокруг головки его члена, он скользнул бедрами назад, позволив ей зажать его спортивные штаны, когда они оторвались от его талии, он снова приспособился, высвободив свой член. Лена была так поглощена жужжанием в своей киске, что не заметила, как твердый член выскользнул между щек ее задницы. Когда она поняла, что все, что у нее было между щеками, было тканью, она опустила трусы и откинулась назад, раздвинув щеки рукой. Она ахнула, почувствовав твердую обнаженную плоть члена своего сына, когда он соприкоснулся с ее анусом, она предположила, что контакт был случайным, когда она оглянулась через плечо и увидела, что Феликс все еще дремлет.

Она прикусила губу, пытаясь подумать о последствиях того, что она оставила его обнаженный член между щеками ее задницы, но все опасения исчезли, когда она почувствовала тепло, исходящее от выпуклой головки члена, когда оно подталкивало окольцованную мышцу к ее анальному отверстию. Она снова сжала член своего сына и покачала бедрами, когда она это сделала, она почувствовала, как скользкая теплая предварительная сперма трется о ее плоть, она мгновенно заметила смазывающий эффект и наслаждалась скользким движением. Глаза Лены медленно закрылись, когда она отвернулась и продолжила получать удовольствие, используя свою игрушку и сына, чувство, нарастающее мучительно медленно, но интенсивно, она облизнула губы в предвкушении. Вскоре она стала небрежной и позволила своей похоти руководить ее движениями, и, когда она ослабила хватку своей задницы на головке члена Феликса, она непроизвольно оттолкнула бедра назад, внезапное движение позволило головке члена надавить, а затем ослабить ее анус. Веки Лены дрогнули, когда она тихо застонала: «Боже мой!, что это, э-э, это проскользнуло мне в задницу, я должна остановиться, у меня никогда не было ничего подобного, я должна остановиться, но это так хорошо, еще немного!» Она оглянулась через плечо, Феликс все еще выглядел спящим, не обращая внимания на то, что она зажала головку его члена в свою задницу, глядя на его лицо, она почувствовала, как растет ее опасение, и прошептала: «Нет, я не должна это делать, это неправильно!» Феликс был обеспокоен тем, что она собирается остановиться, но он не мог сказать, что знает, что происходит, или что ему это нравится.

Мама потянулась назад, раздвинула щеки задницы, чтобы сместить головку его члена, и подалась вперед, она ахнула, чувствуя, как она выскальзывает, новое ощущение покалывания от абстиненции, которую она держала все еще пытаясь решить, что делать дальше. Внезапно Феликс стал беспокойным и быстрым движением заставил головку его члена снова проникнуть в ее задницу, Лена застонала от удовольствия и ждала, пока он успокоится. Она все еще держала одну ногу поднятой и открытой, покусывая губу, и решила попробовать еще раз, и, наклонившись вперед, снова выскользнула из него. По мере того, как ощущение распространялось, она так же быстро отталкивала его, анальное проникновение заставляло ее получать удовольствие излучаться по всей нижней части тела, вскоре она засовывала головку члена в задний проход и из него. Феликс почувствовал прерывистое жужжание, когда головка его члена проникла в ее задницу через тонкую перегородку, разделявшую ее анус и влагалище, это сводило его с ума, он хотел толкнуть ее на живот и сильно ударить по заднице, пока не сможет наполнить ее своей спермой. Он просто расслабился и позволил ей соскользнуть и скользить головкой своего члена в ее задницу и из нее, пока она стонала и накачивала вибратор в своей киске для потрясающего оргазма. Мама тихо застонала и прошептала, подумав про себя: «Удивительно, Боже мой!, я никогда бы не подумала, что двойное проникновение заставит меня чувствовать себя так!» Феликс почувствовал, как ее сосок затвердел на кончиках его пальцев, когда она двигала своим телом, и он не мог удержаться от потирания, ведя себя так, как будто это было случайно, Лена почувствовала нежное прикосновение, но отклонила его как свое собственное движение, вызвавшее его. Когда она начала кончать, она сжала свою задницу вокруг головки его члена и судорожно вздрогнула, кряхтя и задыхаясь, Феликс изо всех сил пытался сдержать свой собственный взрыв, тугой ритмичный спазм ее ануса вытягивал сперму из его яиц.

Когда она расслабилась, она слегка подалась вперед, и когда она это сделала, она почувствовала пульсирующий поток спермы своего сына, когда она брызнула в ее зияющую задницу, и на щеках ее задницы она ахнула и посмотрела через плечо, глаза Феликса были сжаты, но он, казалось, все еще спал. Мама сдвинула одеяло, скользнула на животе к краю кровати и приподняла подол атласной ночной рубашки, чтобы не попасть в сперму. Феликс слегка раздвинул веки, глядя сквозь ресницы, он увидел, как мерцающая жидкость катится по ее заднице, щекам, и наблюдал, как она раздвинула ноги, сняла длинную резиновую дыгу со своей киски и вышла тихо из комнаты, чтобы привести себя в порядок. Пока он лежал, прислушиваясь к потоку воды в ванной, он потянулся вниз, натянул спортивные штаны на член и перевернулся на спину, ожидая, пока она вернется. Когда мама вошла в спальню, она была поражена, увидев Феликса, лежащего на спине с широко открытыми глазами, он улыбался ее покрасневшим щекам и довольным взглядом и спросил: «Куда ты ходила?» Лена была явно смущена и быстро отвернулась, залезла под одеяло и пробормотала: «Ванная комната у меня была по желанию!» Феликс улыбнулся и сказал: «Да, я знаю, что ты чувствуешь, мне приснился самый странный сон, но он был хорошим!» Мама еле сдержала рыдания, когда начала плакать от смущения и стыда за то, что использовала сына для собственного удовольствия, пока не заплакала, чтобы заснуть, пока ее сын удовлетворенно спал рядом с ней.

Когда мягкое сияние полуденного солнца проникло в комнату, Феликс почувствовал, как кровать сдвинулась, когда его мать пошевелилась и встала, он проснулся и посмотрел на нее, когда она посмотрела на него через плечо, пытаясь увидеть, спит ли он еще. Он спросил ее, что она делает, она казалась отстраненной, когда она ответила: «Тебе нужно встать сейчас, я оденусь!» Феликс был немного огорчен этой новостью, но сделал так, как ему сказали, почувствовав по ее строгому взгляду, что она серьезна, когда он вышел из комнаты, он заметил, что она пристально следит за каждым его движением. Он задавался вопросом, что происходит у нее в голове, Лене было стыдно за свои мысли, когда она смотрела, как уходит ее сын, но она не могла не восхищаться им, для своего возраста он был уже мужчиной, высоким и мускулистым, а выпуклость в его спортивных штанах была впечатляющей для мягкого члена показывая что там спрятан большой член. Она почувствовала, как ее бросает в дрожь при этой мысли возбуждения, но это было намерением выйти на улицу, может быть, она могла бы найти кого-нибудь, чтобы отвлечься и выбросить эти странные мысли из своей головы.

После того, как она оделась, она вышла из спальни, Феликс напряженно сидел на диване, ожидая, когда она появится, и он нервничал, когда она рассказала ему о своих планах и времени возвращения. Он заверил ее, что встанет и будет ждать, когда она вернется домой, но она сказала ему ложиться спать вовремя. Он казался огорченным, но согласился и воспользовался моментом, чтобы полюбоваться красотой своей матери, ее светлые волосы были убраны назад, а с оттенком румян и теней для век ее лицо было ангельским. Ее стальные голубые глаза смотрели на него поверх солнцезащитных очков, когда она надевала их на голову, очевидно, задаваясь вопросом, какие мысли у него возникают, и точно так же испытывая чувство удовлетворения, видя реакцию в его глазах, когда он осматривал ее в одежде. Короткая юбка, которую она носила, выглядела бы глупо на любой другой женщине ее возраста, но на ней она подчеркивала ее круглые щеки попы и сочеталась с обтягивающим трикотажным топом с глубокой линией декольте, открывающей ее обширное декольте, она выглядела так, как будто могла бы быть его девушкой вместо его матери. Она перегнулась через спинку дивана, чтобы поцеловать Феликса в щеку, он повернулся, и ее губы коснулись его, она задержалась там на мгновение и быстро отстранилась, сказав: «Помни, не жди!»

Хотя на противоположных концах города их мысли были одинаковыми, что такого было друг в друге, что свело их вместе в таком странном сексуальном состоянии, что их мысли были сосредоточены вокруг друг друга. Феликс подумал, когда же он перестал думать о девочках и начал думать о своей матери таким образом. Внезапное откровение пришло к нему, когда он и его друзья тусовались в его доме, и кто-то назвал его мать милфой, сначала он почувствовал себя обиженным и угрожал другому мальчику, затем, когда он посмотрел на нее, он понял, почему они так говорят. С этого момента он посмотрел на нее совершенно по-другому, он обнаружил, что смотрит на нее, проверяя ее тело, испытывая чувство вожделения, растущее при виде ее в повседневном наряде. Лена сидела в баре, пытаясь привлечь любого подходящего мужчину кокетливыми взглядами и тонкими движениями, чтобы подчеркнуть свое тело, но как только мужчина садился рядом с ней, завязывал разговор, она чувствовала, что обманывает. Она не могла избавиться от этого чувства и послала трех разных мужчин, пока она сидела, глядя в пространство, сильно выпивая, она пыталась определить, что именно заставляло ее думать о Феликс. Она проследила последние несколько недель, пока не нашла точный момент, когда все изменилось, это было начало лета. Казалось, все вернулось назад. Она лежала на заднем дворе дома, солнце грело, ее кожа тонизировалась и блестела маслом, она вспомнила, как видела свое отражение в раздвижной стеклянной двери. Когда она посмотрела на представленный вид, она увидела, что Феликс смотрит из-за двери, как будто из ниоткуда, она потянулась и развязала топ бикини, когда завязки опустились, он увидел круглые края ее груди, вдавленные в шезлонг. Мысленным взором она ясно видела реакцию Феликса, широко раскрыв глаза, его рука в кармане сжимала пах. Вот и все! Она сделала это специально, просто чтобы получить от него такую реакцию, она не могла этого сделать, не так ли, или это было просто для того, чтобы получить полный загар? Она начала пить все больше и больше, пока бармен наконец не прервал ее и не вызвал такси, чтобы отправить её домой.

Феликс лежал в постели, когда услышал, как незнакомая машина подъехала, затем дверь открылась, и, мама спотыкаясь, прошла через гостиную, и потащилась по коридору, а затем раздался внезапный мягкий стук об пол. Он встал и медленно открыл дверь спальни мамы, от вида, которое его встретило, у него по спине пробежали мурашки по спине, его мать растянулась на полу в коридоре, ее юбка была задрана вокруг талии, а круглые щеки обнажены, если не считать тонких стрингов между ними. Она наклонилась и посмотрела на Феликса поникшими глазами и невнятно произнесла: «Всегда смотришь на мою дырочку любви, не так ли?» Он ахнул и пробормотал: «Н-н-нет, я просто пытался проверить, все ли с тобой в порядке!» Она улыбнулась, положила голову на пол и сказала: «Не могу винить тебя, я думаю, моя дыра выставлена на всеобщее обозрение, тебе нравится моя киска, не так ли!» Он не ответил, просто недоверчиво уставился на нее, пока она не прошептала перед тем, как потерять сознание: «Все в порядке, я вижу реакцию, которую это вызывает у тебя, и чувствую это...» Лена смахнула волосы с глаз и подмигнула сыну, затем провокационно провела рукой по всей длине тела к бедру и провела кончиками пальцев по щеке попы обнаженной.

Феликс просто уставился на нее в шоке, что она имела в виду, чувствовала ли она то же самое, и единственный раз, когда она была честна в этом, она должна была быть пьяной и совершенно раскованной. «Чёрт возьми! Его разум метался между смыслом и планированием, его глаза метались по окрестностям, представляя ситуации, которые он мог бы собрать. Если бы она думала, что она была зачинщицей, и у нее были те же чувства, возможно, на этот раз она была бы агрессивной. Он лукаво улыбнулся про себя, наклонившись над ней и начав раздевать; После того, как он полностью обнажил ее, он воспользовался моментом, чтобы видеть глазами голое тело матери. Он хитро улыбнулся, лаская ее грудь и лаская ее мягкую кожу, затем стряхнул ее и собрал достаточно сил, чтобы поднять ее с третьей попытки. Он отнес ее к своей кровати, а затем вышел, чтобы создать сценарий, стратегически разместив ее одежду по всему коридору до двери ее спальни. Оглянувшись, он заверил себя, что, если она увидит это, то убедится, что разделась по дороге в его комнату, когда он повернулся к матери, он почувствовал, как его пах нагревается, лежа на спине, ее грудь все еще гордо стояла.

Феликс снял трусы и лег рядом с матерью, он знал, что должен сосредоточиться на том, чтобы разогреть ее. Он осмотрел ее с ног до головы, не зная, с чего начать, до того, как это только что произошло, но теперь это должно было быть сделано намеренно, чтобы возбудить ее настолько, чтобы она поверила, что инициировала секс. Он нежно ласкал ее бедро, глядя на ее грудь, его рука делала все большие и большие круги, пока он не соприкоснулся с ее лобковым холмиком, он просунул руку между ее бедрами и поджал пальцы вверх, пока они не вдавились в мясистый холмик, образовавший форму верблюжьего пальца. Он почувствовал жар до того, как плоть коснулась плоти, затем он раздвинул ее бедра и стал более агрессивным, услышав, как она напевает тихий стон, он просунул в нее палец и поднял большой палец вверх, чтобы надавить и закрутить ее набухший клитор. Предвкушение и волнение вызывали трепет по всему телу от волосяных фолликулов к его растущему члену; Это было ощущение необузданной похоти. Он чувствовал внутри нее жар, который должен был развиться до того, как она вернулась домой, и он задавался вопросом, был ли он причиной или какой-то незнакомец привел ее в такое состояние, и если да, то почему она не действовала в соответствии с этим? Осознание этого сильно ударило его, она оставила себя нетронутой, потому что она была потеряна для мысли о нем, и то, что она считала сном, она не могла заставить себя трахнуть другого, ее разум был заперт в фантазиях ее сына.

В первый раз, когда она пошевелилась, Феликс подпрыгнул от страха, но смягчил свои движения, пока она немного не расслабилась, бормоча и причмокивая губами, ее бедра прижимались к его руке, пытаясь получить от него больше, а затем снова теряли сознание. Он продолжал поднимать ее и облегчать спину, пока не почувствовал, что ее тело дрожит, а движения не уменьшаются, он приблизился к ней и потянул ее на бок лицом к себе. Он осторожно вытащил пальцы между ее ног и посмотрел на ее лицо, видя, как на ее лице формируется реакция разочарования, ее глаза сжаты, а брови нахмурены, ее губы надуты, хныча от разочарования. Феликс поднял ее ногу на свое бедро и переместился в нужное положение, протянув руку между ними, он схватил стержень своего члена и надавил вниз, потирая его по ее щели. Он наблюдал, как ее глаза ослабли, а губы дрожали, пока его член не проскользнул между губами ее киски и не вонзился в ее отверстие, он мог видеть, как ее зрачки метаются взад и вперед под веками. Теперь настало время, когда он подумал, что, выгнув спину, он легко вонзился в нее, ее рот распахнулся, когда она глубоко задохнулась, затем одним плавным движением он дернул ее за, притягивая ее к себе. Она глубоко хрюкнула, устроившись на его члене, ее голова перекатывалась из стороны в сторону на его груди, когда она начала просыпаться, ее разум воспринимал то, что чувствовало ее тело. Феликс подтянул ее колени за грудную клетку, затем схватил ее за щеки и медленно начал тянуть ее вверх и обратно, насаживая ее на свой член.

Феликс почувствовал, как она начала овладевать движениями, опустил руки по бокам и отпустил ее, закрыв глаза, как будто спал. Лена чувствовала, как массивный член скользит в ее киску и выходит из нее, и внезапно осознала, что она двигает бедрами; Она положила руки на широкие плечи под собой и подняла голову вверх. Ее глаза дрогнули, когда она огляделась и начала узнавать свое окружение, затем она опустила голову, глядя на лицо человека, на котором ехала. Она остановила бедра на полуслове, увидев лицо своего сына, по-видимому, спящих, ее голова дрожала от шока, как и губы вокруг ее зияющего благоговения. Она приподняла бедра и пошевелила задницей, пытаясь оценить, насколько он велик внутри нее, и она ахнула, обнаружив чудовищность его члена. Сначала она ничего не могла с собой поделать, и она слегка качала бедрами вверх и вниз, не чувствуя, как ей это нравится, затем она почувствовала стыд, глядя вниз на лицо своего сына. Феликс почувствовал внезапную остановку и понял, что теперь у него есть возможность противостоять ей; Покачивая головой из стороны в сторону, он трепетал собственными глазами, как будто просыпался впервые. Он почувствовал быстрое движение матери, чтобы спешиться, протянул руку и схватил ее за бедра, удерживая ее на месте. Затем сонным тоном он прошептал: «Что такое... Что ты делаешь, мама? Лена неслышно запнулась, когда Феликс наклонился вперед, глядя через ее плечо, она оглянулась. Я вижу ее одежду, разбросанную по очереди прямо в его комнату. Она почувствовала, как содрогнулась при мысли о том, что она сделала, чтобы быть там, где она была, и она сказала: «Я-я не знаю, детка, я-я была, э-э-э, просто вернись ко сну, милое сердце, твоя мечта!»

Феликс кивнул, улыбнулся и медленно закрыл глаза, но оставил руки на ее заднице, чтобы она снова не попыталась слезть, но, к его удивлению, как только она почувствовала, что он снова вышел, она начала горбиться бедрами, оседлав его член с новой силой. Она задыхалась и стонала, шепча про себя: «Ничего не могу с собой поделать, О, чувствует себя так хорошо, нужно просто слезть!» По тому, как она закончила свою фразу, он подумал, что она намерена уйти, поэтому он крепче сжал ее задницу, удерживая твердую плоть, когда она сильнее накачивала свою киску. Но вместо этого она накачивала сильнее и быстрее, хныча: «Да, малыш, вот и все, держись за маму и позволь ей залезть на твой большой член!» Она накачивалась вверх и назад, периодически покачивая бедрами, пытаясь получить как можно больше его члена, и стонала мягким шепотом: «Только не буди, детка, позволь маме повеселиться еще немного, пожалуйста, оставайся спи и крепко!» Он едва сдерживал себя и должен был говорить: «Мама... Почему ты двигаешься надо мной, что ты делаешь... Такое ощущение, что что-то горячее, мягкое и влажное обвивается вокруг моего члена... Что это такое? Лена отмахнулась от него и сказала, хрюкая: «Это... Хорошо... Ладно, сыночек... Просто откинься на спинку кровати и наслаждайтесь этим, ты-твоя киска, детка, это-это похоже на это, потому что... Боже мой... ты-ты... нужно кончить... когда ты будешь готов, просто позволь этому случиться!

Феликс улыбнулся и сказал: «Да-да, это так хорошо, тебе это тоже нравится?» Лена прикусила губу и пробормотала: «М-м- Феликс замолчал и отпустил ее, ее движения стали более обдуманными, когда она приблизилась к оргазму, ее бедра отскочили назад, ударив по его члену, когда ее рот широко открылся, и она застонала: «Боже мой!, Да!, Кончаю... !!" Феликс почувствовал, как ее киска сжимается вокруг стержня его члена, когда она тяжело опустилась назад и покачивала бедрами. Он больше не мог держаться и толкнул вверх свой член, дергаясь и взбрыкивая внутри матери, пока он не начал брызгать сперму. Мама ахнула от глубокого проникновения и, уронив голову ему на плечо, тихо прохныкала: «Я чувствую это... Я чувствую, как ты кончаешь внутри меня... Да, я тоже снова кончаю!!" Феликс почувствовал, как ее киска сжимается вокруг его пульсирующего члена, и взметнулся вверх, заставив ее дико толкнуться на его груди, она обхватила руками его шею, чтобы удержать его стонущий оргазм. Феликс расслабился и устроился на кровати, а мама соскользнула, скатившись с него, задыхаясь, ее щеки покраснели, а пот выступил на груди и лице, из-за чего ее влажные волосы прилипли к лицу.

Он нежно ласкал ее живот, когда она расслаблялась, тихо стонала, ее дыхание облегчалось, пока оно не превратилось в мягкий храп, когда она погрузилась в мягкий, глубокий сон сексуального удовлетворения, ее тело побежало мурашки по коже, когда тепло покинуло его, и прохладный воздух легко проник в комнату через открытую дверь. Феликс улыбнулся себе, когда поднялся и занялся уборкой следов секса со своей матери, отнес ее в спальню, одел ее в ночную рубашку и положил её под одеяло. Он поднял одежду и тщательно разложил, как это сделала бы она, если бы вернулась домой трезвой. Осматривая все вокруг, он был удовлетворен тем, что она не заподозрит в случившемся нечто большее, чем сон. Он лег в постель, простыни промокли от пота и спермы, он лег вдоль сухого края и попытался заснуть, но его разум разбушевался, думая о том, что только что произошло.

Когда наступило утро, Лена почувствовала, как солнце светит в окно на ее лицо, она подняла руки и потянулась, а затем протерла глаза. Ее разум закружился, и она улыбнулась своему удовлетворенному чувству, а затем открыла глаза, когда сцена ее предполагаемого сна снова воспроизвела в ее сознании. Она оглядела свою комнату, и все казалось на своих местах, она быстро моргнула, когда воспоминания нахлынули, ее щеки покраснели от стыда за реальные или воображаемые кровосмесительные действия. Она поднялась с постели, смущенно склонив голову, когда выходила из своей комнаты; Она взглянула на спальню своего сына, а затем побежала в ванную. Когда она забралась в душ, она подумала, что теплая вода смоет мысли, ее глаза наполнились слезами и вылились, чтобы смешаться с брызгами душа, смывающими ее тело в канализацию. Она вздрогнула, услышав, как дверь в ванную открылась и снова захлопнулась, она выглянула из-за занавески в душе и увидела Феликса, стоящего у унитаза спиной к ней, как будто он пытался пописать. Внезапно он обернулся лицом к ней, она ахнула, увидев, как он с огромным членом стоит, и она все еще не могла оторвать глаз. Феликс мгновенно увидел, как ее голова высунулась, а ее рука прижала к груди ее обширную грудь, блестящую, он пробормотал: «Я-я... Это никуда не денется... Я думал, что если я попытаюсь пописать, это пойдет вниз, б-б-б... Но все равно тяжело... что мне делать?» Мама уставилась на длинный стержень, явно жаждущий освобождения, и попыталась подумать, но почувствовала, что возбуждается, она покачала головой, разбрызгивая капли воды по ванной комнате, пытаясь очистить свои мысли.

Когда он шагнул к ней, она откинулась назад, пытаясь прикрыть себя, и сказала: «Что ты хочешь, чтобы я с этим сделала?» Он почувствовал ее опасения и оглянулся, пытаясь придумать, что сказать, а затем, услышав брызги душа, пришла ему в голову. Он подошел ближе и сказал: «Может быть, если я залезу в душ, я смогу охладить его?» Лена все еще смотрела на его член и быстрым задыхающимся голосом сказала: «Хорошо, ну, я думаю, это может сработать, да-да, правильно, прохладный душ поможет тебе!» Она проскользнула обратно за занавеску для душа и снова начала умываться, как вдруг занавеска для душа распахнулась, и Феликс вошел за ней. Она развернулась, пытаясь прикрыться, и закричала: «Что ты делаешь?» Феликс откинулся на стену от пронзительного голоса и пробормотал: «Я-я-я только что принял душ, т-ты сказал, что это поможет?» Мама увидела его смятение и понимающе наклонила голову, а затем тихо прошептала: «Я имела в виду, когда я закончу!» Феликс быстро извинился, но его глаза выдали его, когда они метнулись по ее телу, изучая каждый намек на обнаженную плоть, от ее мерцающих круглых шаров, прижатых под предплечьем, до влажной спутанной полоски лобковых волос, торчащих над ее пальцами, пытающихся скрыть ее киску. Лена изучала его глаза, когда он видел ее наготу, а затем взглянула вниз на свое тело, чтобы увидеть, что он видит. Она посмотрела вниз на воду, которая обтекая ее сиськи, устремляясь между декольте, по ее слегка округлому животу, обнажая прядь лобковых волос, быстро поправляла руку, чтобы лучше прикрыть холмик. Затем она посмотрела на его напрягающийся член, он был толще и длиннее, чем раньше, когда Феликс увидел, что она смотрит, он тоже посмотрел вниз, увидев свой твердый член, он почувствовал, как будто он лопнет только от ее взгляда.

Хиллари подпрыгнула, когда он сказал: «Не похоже, что душ работает, не так ли?» Мама все еще смотрела на его эрекцию, когда она покачала головой, а затем посмотрела в его невинные глаза, она сказала: «Я-я не знаю, что с этим делать, детка, я-я думаю, я могла бы снова дать тебе ручную работу?» Ее голова была наклонена, а глаза выглядели невинными и вопрошающими, Феликс посмотрел вниз, когда она протянула намыленную руку и взяла его за стержень члена. Лена наблюдала, как его рука протянулась, чтобы схватить ее за запястье, затем посмотрела на его трясущуюся голову, когда он сказал: «Я-я не думаю, что этого будет достаточно!» Мама ослабила хватку на стержне Феликса и отшатнулась, запинаясь: «Ты-Ты не что имеешь в виду...?» Феликс отрицательно покачал головой и сказал: «Нет, не то, как ты сказала, это было бы неправильно!» Мама уставилась на его член, как будто чем дольше они стояли так близко обнаженными, тем больше он становился все больше и больше, не поворачивая взгляда, она спросила: «Тогда что...? После долгой паузы она, наконец, оторвала взгляд от необузданного члена и посмотрела на него, его глаза были устремлены на ее грудь, и она посмотрела вниз, туда, где он смотрел на щель между ее грудями. Она посмотрела ему в глаза и сказала: «Ты-ты хочешь трахнуть меня своим членом между сисек?» Она смотрела, как он качает головой, да, все еще глядя на ее грудь, она посмотрела вниз на свои большие круглые груди, и пробормотала: «Я-я... гм, не знаю... Я имею в виду, что ты сможешь увидеть их тогда... Я не думаю...? Феликс прервал ее, сказав: «Я повернусь спиной, и ты сможешь покрыть их мыльной пеной, тогда я их не увижу, просто... э... Ты знаешь, чувствуешь, как они обвиваются вокруг моего... э-э-э... меня! Она отрицательно качала головой, когда он крутился; Она посмотрела вниз на его жесткую, круглую, с ямочками, щеки переливались от струящейся по ним воды. Она поймала себя на мысли: «Какая!» Она закусила губу, пытаясь понять, что делать; Она все еще держала мыло в руке, она смотрела на него с опаской.

Глядя взад и вперед между его и мылом, она внезапно обнаружила, что катает брусок вокруг своей груди, через несколько мгновений она посмотрела вниз, удовлетворенная тем, что они покрыты пеной, и шагнула к нему. Наклонившись, она обхватила его бедро и крепко схватила его за бушующие сиськи, ее мыльные сиськи втирались и кружились вокруг его спины. Феликс ахнул, затем повернулся к ней, он потянулся к ней, но она отступила и покачала головой, не сказав: «Нет, ты не можешь трогать, просто стой на месте, я не уверен, как это будет работать... Но ты должен позволить мне это сделать... Я не хочу, чтобы все вышло из-под контроля!» Феликс кивнул в знак согласия и остановился, когда она опустилась перед ним на колени, он смотрел, как она потирает руками груди покрытые мыльной пеной. Он смотрел на нее сверху вниз, когда она обхватила свои сиськи и наклонилась, а затем обернула мягкую скользкую плоть вокруг его ствола, он ахнул от этого чувства, и Лена посмотрела на радостное выражение его лица. Он посмотрел на нее сверху вниз, когда она облизнула губы, а затем прикусила нижнюю губу и начала подниматься вверх и вниз, накачивая плоть своих сисек его член. Ее сиськи окружали горячую плоть его члена, полностью образуя между ними дырочку для секса. Когда она посмотрела вниз, она увидела, как огромная грибовидная головка выскочила из-под ее груди, она была расщеплена по центру, и когда стержень потерся о ее грудь, он распахнулся, обнажив отверстие, которое достаточно скоро брызнуло его спермой.

Она снова посмотрела на него, его нижняя губа дрожала, его глаза сжимались и закрывались, глядя на нее сверху вниз, она могла сказать, что он испытывал чувство, которое хотел, и накачивал ее сиськи немного быстрее, вызывая легкий вздох у ее сына. Она почувствовала, что начинает возбуждаться и входит в это, она обхватила рукой свои сиськи и скользнула кончиками пальцев по его яйцам, заставив его дернуться и вздрогнуть, она улыбнулась при виде этого. Оглянувшись, она увидела головку члена и попыталась придумать что-нибудь еще, чтобы доставить ему удовольствие. Она увидела, как ее волосы скользнули по головке его члена, и идея, когда она опустилась, снова обнажив головку его члена, она покачала головой из стороны в сторону, взбивая мокрые пряди по ней, заставив Феликса задохнуться и посмотреть вниз, чтобы увидеть, что она делает. Он заметил, что вода, стекающая по ее плечам, стекает по ее груди и смывает мыло с ее сисек, он наклонился к ней, загоняя ее обратно в поток душа, смывая всю пену. Лена посмотрела вниз на свои блестящие сиськи, покрытые водой, большие коричневые шишки ее сосков, полностью открытые для его взгляда, затем посмотрела на Феликса, смотрящего на нее сверху вниз, наклонив голову и пожав плечами с хитрой улыбкой. Мама покачала головой с кривой улыбкой и провела пальцем по соскам, чтобы скрыть их, но она не понимала, что он мог видеть всю ее промежность и надутые губы киски, ее холмика.

Он почувствовал, как она сдвинулась, пока она не оказалась одной сиськой между его животом и членом, и одной рукой протолкнул другую вокруг ствола снаружи, он наблюдал, как свободной рукой она взяла мыло и двинулась к своей киске. В новой позе она больше не могла прикрывать свои соски, но, казалось, ей было все равно, когда она растирала твердый кусок мыла на своем набухшем клиторе, Феликс улыбнулся, так как она, казалось, не обращала внимания на то, как он смотрел, как она мастурбирует с мылом. Лена ахнула, обводя уголок мыла вокруг клитора, сначала она не заметила, как его руки на ее плечах повернули ее лицом к себе, ее сиськи выскользнули на свободу и свисали. Она открыла глаза, глядя туда, где были ее сиськи, и увидела, как его руки потянулись вниз и схватили ее за сиськи, она ахнула и начала отстраняться, но он подтянулся ближе и снова обхватил ее сиськи своим членом. Ее глаза расширились, и она покачала головой, сказав: «Ты не должен трогать или видеть меня, что ты делаешь?» Он улыбнулся ей и прошептал: «Просто помогаю тебе мамочка» и начал закачивать свой член между ее сиськами, она использовала одну руку на его бедре, чтобы попытаться оттолкнуть его, но он крепко держал ее, она не могла его остановить. Внезапно она поняла, что все еще крутит мыло вокруг клитора, и это приносит желаемый эффект, она сильно вдавила мыло в клитор и начала вращать бедрами. Она выронила мыло и схватила свой холмик, просунув палец в отверстие и яростно качая, пока не почувствовала первый спазм оргазма. Она запрокинула голову, задохнулась и застонала всем телом, дрожа от члена сына, качающегося между ними в ее сиськах, но она все еще чувствовала легкую дрожь, поскольку это заставляло ее дергаться и дрожать от восторга. Она почувствовала, как Феликс вращает большими пальцами на ее твердых сосках, она протянула руку и сжала его руку, Феликс подумал, что она пытается остановить его, но ее рука ласкала его, побуждая его продолжать.

Феликс не обращал внимания на ее реакцию на оргазм, когда его настигло собственное надвигающееся освобождение, его резкий толчок заставил его яйца сильно ударить по ее грудине с громкими водянистыми тресками, пока внезапно он не толкнул и не удержал пульсирующий его член. Он посмотрел вниз на свой рот так же, как и у нее, он наблюдал, как его член выпустил огромный глоток спермы, и он попал в цель, приземлившись на ее язык, но она не отвернулась и позволила еще одному рывку прорваться между ее губами. Мама закрыла рот, когда второй выстрел попал ей на язык, она держала его там, наслаждаясь вкусом и чувствуя, как другой взрыв брызгает ее лицо и стекает по подбородку, чтобы плюхнуться на ее сиськи. Феликс посмотрел вниз на лицо своей матери, покрытое спермой, и вздрогнул, когда последние капли скатывались по его стволу и скользили между ее сиськами, катясь по его яйцам. Феликс задыхался, когда услышал, как она сказала: «Ты сказал, что не будешь трогать мои сиськи или смотреть, и ты сделал и то, и другое, о чем ты думал?» У Феликса не было ответа, и он просто пожал плечами, она покачала головой, когда он протянул руку и взял ее за руку, помогая ей встать, и она коротко сказала и сказала: «Просто иди сейчас, все кончено!» Феликс улыбнулся, выйдя из душа и вытиравшись полотенцем, оставив мать с мыслью о том, что только что произошло, и обязанностью смыть его сперму с ее лица и сисек. Открыв дверь ванной, он окликнул через плечо: «Увидимся, когда ты закончишь принимать душ... Спасибо, мама!

Лена пожала плечами и пробормотала: «Э-э-э... конечно, да, когда я закончу, просто иди сейчас! Она повернулась лицом к насадке для душа и позволила спрею смыть сперму ее сына с ее лица, горячая жидкость застыла в прохладной воде и катилась густыми тягучими каплями по ее телу, плюхнувшись на пол душа и лужу. Она посмотрела вниз на желеобразные лужи и, используя пальцы ног, пнула скользкую сперму в канализацию и прижала её между ребрами решетки. Затем она потерла свои сиськи, смахивая остатки с живота и швыряя их на пол, она провела пальцами по своей киске и нанесла их на клитор, вздрогнула от чувствительности, и ей пришлось отстраниться. Она стояла в брызгах с закрытыми глазами, думая: «Как я могла это допустить, но о, как хорошо это было, мне это было нужно после всех этих снов, я просто не могу позволить этому взять верх над мной». Затем, шепча вслух, она повторяла: «Контроль, контроль!» снова и снова. Она стояла в воде до тех пор, пока ее кожа не стала холодной, и она начала дрожать, она повернула ручки и перекрыла поток. Неохотно она вышла из душа, все еще дрожа, и вытерлась полотенцем, все еще пытаясь понять, что ей делать, она знала, что не может оставаться сегодня дома и должна пойти куда-то еще, чтобы очистить голову. Она избегала встречи с Феликсом до последнего момента, и когда она вышла из своей спальни, она была одета для еще для одной ночи в городе, Феликс сразу заметил ее одежду, когда она прошла мимо него и быстро сказала: «Не жди!»

Он задавался вопросом, может быть, он зашел слишком далеко, в то время как она была последовательна, и она решила На этот раз иди и возьми его в другом месте. Как и прежде, он ждал столько, сколько мог, но в четыре утра она не появилась, и он начал беспокоиться. В пять тридцать он, наконец, услышал, как открылась дверь и вошла его мать, сердито он вышел из своей спальни и прервал ее в коридоре, она хихикала над ним, положив руки на бедра, как сердитый отец, когда его дочь опаздывает. Феликс произнес сердитым коротким порывом: «Что, Чёрт возьми, Ты думаешь, Что делаешь!» Лена начала отвечать, но он прервал ее: «Послушай, Я люблю тебя все сердцем, мама, но как ты можешь так со мной поступить!» Лена покачала головой и положила руки на бедра, которые скользили снова и снова, наклонила голову и закричала: «Я уже сделала достаточно для тебя, почему бы тебе просто не повзрослеть и не позаботится обо мне!!» Она проскользнула мимо него, проскользнула в свою спальню и с громким треском захлопнула дверь. Феликс стоял, глядя на дверь несколько минут, пока, расстроенный, не вошел в свою комнату, захлопнул дверь и в ярости плюхнулся на кровать. Примерно через полчаса он не мог больше терпеть и вскочил, намереваясь дать ей понять, что она была всей его жизнью, и то, что он был с ней, заставило его почувствовать себя живым.

Когда он вошел в дверь, он увидел ее, лежащую обнаженной поверх одеяла, ее глаза дрогнули, когда она услышала, как он вошел, и она сказала понимающим саркастическим тоном: «Хм, я знала, что ты скоро будешь здесь, каждый раз, когда я пью и засыпаю, ты появляешься!» Феликс удивился, что она проснулась, но он улыбнулся и подошел ближе, когда она сказала: «Так что же ты собираешься сделать со мной сегодня вечером в этом сне?» Феликс только улыбнулся, глядя, как ее глаза опустились, и она потеряла сознание, он вышел из шорт и забрался на кровать между ее ног. Он смотрел на ее киску, приближаясь все ближе и ближе, когда он был в сантиметре, он остановился и глубоко вдохнул сексуальный аромат, исходящий из ее отверстия. Он подумал про себя: «Я мог бы просто залезть на нее сверху и трахаться, независимо от того, проснется она или нет, я мог, не мог, но опять же, есть так много вещей, которые я все еще мог бы сделать с ней, и она не была бы мудрее, выбор, выбор... Хм!» Затем он увидел реакцию его теплого дыхания на ее киску, когда ее клитор пульсировал и выталкивался из мясистого савана, представилась возможность. Он снова глубоко вдохнул, как будто вдыхая воздух перед погружением в бассейн, затем опустил лицо и обвел ее клитор языком, затем погладил губы ее киски и впился кончиком языка в ее отверстие. Эффект был мгновенным, когда она стонала и покачивала головой из стороны в сторону, чем больше он ел ее киску, тем громче она стонала и начинала колебать бедра. Вскоре он почувствовал, как она пробуждается, когда ее тело напряглось, а руки сцепились за его уши, дергая его, пытаясь вытащить его лицо между ног. Она тихо бормотала: «Что ты делаешь, останавливается... Остановись, ты не должен этого делать? Интенсивность его желания не могла быть предотвращена; Он оттолкнул ее руки и впился, сильно прижав лицо и сильно облизнувшись. Мама начала ерзать и ползти назад, извиваясь и стона: «Нет, не останавливайся сейчас!»

Он откинулся назад, его лицо блестело от ее соков, когда он сказал: «Не хочешь этого, да, я знаю кое-что, что тебе нравится, оставайся лежать, и я возбужу тебя прямо сейчас!» Он вскочил, когда она пробормотала: «Что ты делаешь, куда идешь?» Он отмахнулся от нее и сказал: «Вот увидишь, увидишь, не будь такой нетерпеливой!» Как он открыв ящик комода, она ахнула: «Что ты делаешь, не лезь туда, держись подальше от моих вещей!» Феликс покачал головой, сказав: «Чего ты боишься, я знаю о твоей игрушке и собираюсь использовать ее на тебе!» Она снова ахнула, когда он вытащил латексного любовника и включил его, направляясь к ней: «Прекрати это, пожалуйста, ты не знаешь, что ты со мной делаешь?» Когда он опустился на колени на кровать и подполз к ней, она захныкала: «Нет, детка, эта штука сводит меня с ума, когда я такая, пожалуйста?» Она вздрогнула, когда жужжащий кончик соприкоснулся с ее клитором, она попыталась протянуть руку и прикрыться, но прежде чем она добралась до своей киски, он засунул его в ее скользкое отверстие. Она глубоко вздохнула и, покачивая головой из стороны в сторону, стонала: «Нет, теперь ты сделал это, теперь его не останавливай!» Когда он накачивал его взад и вперед в нее, она начала поднимать бедра и толкать его в руку, она хрюкала и стонала, когда он трахал ее фальшивым членом. По мере того, как она становилась все более и более возбужденной, у Феликса появилась идея, и он медленно вытащил его из нее, когда ее бедра вздрогнули, и она умоляла его продолжать. Он вскочил рядом с ней и сказал: «Ты хочешь, чтобы я засунул его обратно в тебя и трахнул тобой?» Она выглядела застенчивой и невинной, когда покачала головой и качала бедрами игрушку, когда она жужжала на ее клиторе, она похотливо застонала: «Пожалуйста....?» Он отвел взгляд от нее, чтобы посмотреть на свой огромный твердый член, а ее глаза следили за его взглядом, и он прошептал: «Ты даешь мне что-нибудь и...» затем он сунул его обратно в нее и вытащил обратно, когда она застонала, он продолжил: «И я дам тебе что-нибудь?» Она уставилась на его хнычущий член, когда он поднес его ближе к ее лицу, затем прошептала: «Ты хочешь, чтобы я сосала его, не так ли, ну, я не могу, я не буду!»

Он улыбнулся, когда она выгнула спину, пытаясь добраться до жужжащего вибратора, и прошептала: «Ты хочешь этого, не так ли, ты знаешь, что делать, просто сделай это, и это все твоё!» Лена надулась и уставилась на его фиолетовую головку члена, легкое растирание фаллоимитатора, и она выхватила руку, схватила стержень и уперлась лицом в его промежность, поглотив головку его члена одним плавным движением. Феликс глубоко вздохнул, а затем сглотнул, почувствовав, как теплый влажный рот так охотно поглощает головку его члена, ее хриплый язык скользит по нижней стороне его ствола, ударяя по нервным окончаниям с щекотанием, покалыванием. Когда головка его члена ударилась о заднюю часть ее горла, она мгновенно отпрянула назад и снова ударилась вперед серией быстрых толчковых движений, заставив ее волосы колыхнуться и нежно хлестать его бедра и яйца. Мама замедлилась и сняла головку его члена со своих губ с причмокивающим всасыванием и начала лизать и ласкать железы под головкой, шепча между ними: «Это то, чего ты хотел, это все, на что ты надеялся, все, что ты ожидал?» Феликс глубоко застонал и сказал: «Э-э... Он... Невероятно, я никогда не знал, что ты можешь это сделать, как ты делаешь так, чтобы это было так хорошо? Сказав это, она медленно лизнула его ствол по всей длине и погладила его по яйцам, когда снова заговорила: «Мать знает, что лучше, и она просто не рассказывает сыну все свои секреты. Ей нужно, чтобы он верил, что она лучшая во всем, просто не позволяйте ему знать, что это такое! Феликс задыхался и дергал бедрами, вздрагивая и дрожа, его разум кружился: «Знала ли она, что делает, полностью ли она осознавала и делала это по собственному желанию, или она все еще верила, что у нее пьяная фантазия?» Его разум кружится над мыслями пока она не прошептала: «Если бы это было реально, это было бы так неправильно, но так хорошо!» Сердце Феликса начало колотиться в груди между красотой способностей его матери, проявляющейся в его собственной мужественности, и осознанием того, что она наслаждается этим.

Она облизывала его ствол по всей длине, затем вращала языком вокруг головки его члена, затем ударяла лицом вперед, поглощая столько, сколько могла выдержать, это заставило Феликса громко ахнуть и застонать. Она продолжала играть с ним, приближая его все ближе и ближе к краю, Феликс едва сдерживал себя открытой ладонью, он схватился за изголовье и держался, пока она страстно сосала его. Как только он подумал, что лучше уже быть не может, Мама начала стонать вокруг головки его члена, когда она сосала, он почувствовал, как ее рука схватила его и заставила его засунуть фаллоимитатор глубже в нее, а ее бедра сжали вместе, удерживая его на месте. Феликс чувствовал, как она вздрагивает бедрами, когда она открыла рот вокруг его стержня и вдохнула воздух, задыхаясь от удовольствия получения оргазма, затем сжала губы вокруг его ствола и сосала сильнее и быстрее, кряхтя и стона, когда она вырвалась на свободу, и ее оргазм пронесся по ее телу. Через несколько мгновений она дернула его за запястье и заставила его вытащить фаллоимитатор из ее чрезмерно чувствительного влагалища. Она сосала только головку его члена, покачивая головой, чувствуя, как его ободок переворачивается взад и вперед между ее губами, ее ноздри вдыхают воздух в его покрытый слюной стержень, чувство к Феликсу подтолкнуло его сверху. Феликс почувствовал, как его яйца сжались, когда его мать обхватила их своей теперь свободной рукой и мягко сжала другую руку, нежно поглаживая его стержень, а затем внезапный порыв, когда они выпустили его скопившуюся сперму.

Лена распознала знаки, когда все его тело напряглось, и она знала, что он вот-вот кончит, и она приготовилась к глотанию, ослабив язык вокруг нижней части головки его члена, уговаривая его сперму. Она чувствовала, как мышцы его члена сжимаются в ее объятиях, когда он начал эякулировать, а затем первый всплеск брызг с интенсивной силой облезал ее горло и язык теплым соленым сладким соком, густым и скользким, когда он катился у нее во рту. Она почувствовала последовательный взрыв и начала ударять кулаком по его стержню, призывая оставшееся содержимое его тяжелых яиц заполнить ее желанный рот. Феликс схватился обеими руками за изголовье, запрокидывая голову назад и глядя вниз на мать, жадно дующую на него. Он смотрел, как она засунула всю головку его члена себе в рот, его теплая сперма окружала его, когда она сильно сосала, он чувствовал давление, вытягивающее длинные потоки спермы из глубины его ствола. Лена почувствовала, как ее рот наполняется, и как только она решила, что больше не может держаться, начала глотать содержимое в горло, поднимая подбородок быстрыми потягивающими движениями, вытягивая его сперму из его члена, когда она проглатывала все до последней капли. Феликс задыхался и стонал, все его тело дрожало от сексуального наслаждения, как только он подумал, что все кончено, когда мама ударила лицом вперед, поглотив его стержень, а затем медленно мучительно засосала ее обратно к кончику. Когда кончик сорвался с ее губ, она издала громкий сосательный шлепок, затем провела языком по покачивающейся головке, следя за тем, чтобы никакие капли спермы не ускользнули от ее голодных вкусовых рецепторов.

Мама откинула голову на подушку, и Феликс наблюдал, как она закатила глаза и провела языком соблазнительно поджала губы и застонала: «Мужчина, который казался настоящим, все, что мне сейчас нужно, это мой сынок!» Феликс знал, что все, что ей нужно, это еще одна порция выпивки, и он побежал на кухню и приготовил ей напиток. Лена выпила водку быстрыми глотками, чувствуя, как ее голова начинает плыть, когда ее пьяный кайф снова разгорается, и, когда он вернулся со вторым, она потягивала его немного медленнее. Как только кубики льда вырвались со дна стакана и зазвенели к губам Лены, Феликс лег рядом с ней, лаская ее грудь и животик. Не успела она допить последний стакан, как рука отпала вместе со стаканом, и Феликс, увидев это, схватил стакан и поставил его на тумбочку. Он смотрел, как ее глаза трепещут, затем закрываются, а затем переводит взгляд на ее грудь, наблюдая, как ее широкие сиськи покачиваются, когда она глубоко дышит и крепко спит. Он посмотрел на нее и понял, что, когда его мать глотала его сперму, не было никакой уборки, и понял, что для него это была беспроигрышная ситуация. Но у него не было желания уходить, но он хотел подержать ее в своих объятиях некоторое время, как это делают любовники. Он не мог понять эту внезапную перемену, как будто это был уже не простой секс, но у него действительно были чувства, выходящие за рамки материнских.

Примерно через полчаса лежания рядом с матерью, обняв ее, он почувствовал, как она смещается и переворачивается, а затем переворачивается на живот, Феликс пошевелился и посмотрел на ее обширные круглые щеки. Короткий сон взбодрил его, и он проснулся отдохнувшим и влюбчивым, он никогда в жизни не спал так мирно, было удивительно, что сексуальное приключение так сильно сломало его и позволило ему так полно омолодиться. Он протянул руку и обхватил круглый шар ее, сжимал и ласкал, чувствуя твердую мышцу под ней, его побуждения начали расти, а вместе с ними и потребность чувствовать больше. Он провел пальцем по ее заднице и почувствовал скользкие соки, которые стекали из ее киски во время секса вибратором, который он ей дал. Когда он начал давить на щель, пытаясь добраться до ее киски, он почувствовал кольцевую мышцу ее ануса, это заставило его остановиться и обвести кончиком пальца запретное отверстие. Он почувствовал, как его мать немного пошевелила задницей, затем, когда женская смазка смягчила его движения, он просунул кончик пальца в ее задницу. Лена тихо застонала, но не двигалась, он засунул палец ей в задницу, пока не убедился, что она открыта для большего, и, увидев, что его член снова полностью выпрямился, ему не составило труда решить, что делать дальше.

Мама почувствовала, как кровать сдвинулась, и казалось, что кто-то ползает по ней, она моргнула глазами и оглянулась, чтобы увидеть Феликса, оседлавшего ее бедра, глядящего вниз на ее, она все еще была достаточно пьяна, чтобы едва понять, что происходит. Она почувствовала, как что-то втирается в ее задницу, затем она узнала в нем его выпуклую головку члена, она пробормотала: «Что ты делаешь?» Феликс нашел свой след, когда головка его члена коснулась ануса его матери и замерла, когда она снова заговорила: «Я знаю, что ты хочешь сделать, если бы я сказал тебе, что не хочу, чтобы ты трахал меня в задницу, ты бы все равно это сделал, не так ли?» Феликс подался вперед бедрами, и когда дырочка ее задницы открылась для головки его члена, он пробормотал: «Э-э-э!» Когда огромная головка выскочила из ее ануса, Лена дернула головой прямо вверх, глядя на изображение в зеркальном изголовье кровати, она увидела, как ее рычащие губы затем сосредоточились на Феликсе, когда он толкнул член в ее... Мама просто положила лицо боком на подушку и приняла трах в задницу. Она чувствовала, как мышца сфинктера ее прямой кишки растягивается вокруг толстого стержня ее сына, и как расширяются ее внутренние анальные стенки, когда головка его члена прокладывает путь в ее запретное отверстие. Ее способность сопротивляться или даже желание угаснуть, когда алкоголь украл ее запреты, она просто позволила своему сыну лишить ее анальной девственности. Она не чувствовала боли, так как постоянное давление напрягало ее анальные мышцы, она не была уверена, заглушила ли выпивка ощущение в ее заднице, или она испытывала фантазию, или это было просто то, что ей нравилось иметь член в заднице, это все равно не могло быть реальным, не так ли?

Феликс хрюкал и стонал, хватка, окружающая его член, была мучительно интенсивной и невероятно прекрасной, когда последний кусочек его ствола погрузился в ее задницу, и он почувствовал, как его яйца осели на ее теплый влажный холмик киски, он рухнул на нее. Его грудь вздымалась, а сердце колотилось у нее на спине, голова лежала на ее голове, рот рядом с ухом, теплый воздух дул по ее щеке, раздувал волосы. У него возникло желание выразить свои чувства, и он прошептал: «Мне так тесно и тепло, я... Мне это нравится!» Он увидел, как губы его матери скривились в насмешливой улыбке, и сказал: «Тебе нравится, что мне так хорошо быть в твоей, не так ли?» Лена не произнесла ни слова, но она, казалось, кивала, уткнувшись лицом в подушку, все еще улыбаясь, и Феликс больше не нуждался в подтверждении. Откинувшись назад, он отстранился, глядя вниз, как дюйм за дюймом его стержень дергал ее анус, затем, как только он почувствовал, как он сжимается чуть ниже головки его члена, он снова двинулся вперед, втиснув свою длину в рукоять. Его член чувствовал себя потрясающе, и он начал качаться все энергичнее, набирая скорость и глубину с каждым ударом, его хрюканье было громким и трудным, чем сильнее он впивался в ее задницу. По мере того, как его желание росло, он подтолкнул колени к ее ребрам, положил руки на изголовье кровати и глубоко толкнул, жесткий насос вперед заставил ее бедра подняться, подняв их с кровати. Он посмотрел ей в лицо, ее щеки покраснели, а голова качалась от его движений, руки под подушкой поддерживали ее обмякший, покачивающийся подбородок, рот зиял, как рыба из воды.

Примерно через полчаса секса, которые он давал ей в попу, давали ему желаемый эффект, и когда в его яйцах начались первые подергивания, он громко и долго стонал, а затем рухнул обратно на свою мать, кряхтя. Он залез под подушку и схватил ее за запястье, чтобы дать ему рычаг для вытягивания. Он делал небольшие толчки, выталкивая свою сперму из яиц; Он посмотрел на пот, стекающий по ее лицу, и на прилипшие к нему волосы, когда его член начал пульсировать. Лена почувствовала, как поток хлынул ей в задницу, и прижалась к его щеке, затем опустила голову обратно на подушку, удовлетворенно пыхтя, чувствуя, как сперма ее сына заполняет ее задницу. Феликс лежал неподвижно, упиваясь блаженством, его яйца сжимались и отпускались, когда последние капли спермы брызгали в ее теплую дырочку задницы, его оргазм завершился, он обнял ее за шею и нежно поцеловал. Лена прижалась, когда почувствовала, как его член дергает ее за сфинктер, когда он выходил из ее задницы, и, хотя не было слышно ни звука, она поклялась, что он издал хлопок, когда головка его члена вырвалась на свободу. Феликс уставился вниз. Там, где только что был его член, дырочка в заднице его матери зияла большим отверстием, ободок был темно-красным, центр темным, за исключением серебристой лужи его спермы внутри, он наблюдал, как мышцы сокращаются, а ее задница сжимается.

Внезапно он понял, что, когда ее задница закрыта, его сперма останется запертой внутри, пока она не встанет и не сможет расслабить мышцы своей задницы и выпустить содержимое ее кишечника, он запаниковал, но не мог придумать решение. Ему нужно было просто вернуть все в норму, прежде чем он вошел в ее комнату, и заставить ее поверить, что то, что он сделал с ней, было просто фантазией о чрезмерном увлечении алкоголем. Убедившись, что комната выглядит так же, как и раньше, он надел ее ночную рубашку и положил ее лицом вниз. Оставив подол над ее задницей на случай, если его сперма, наконец, вырвется на свободу, выскользнет из ее дырочки в заднице и испачкает ее, оставив явный признак его деятельности. Затем, оглянувшись через плечо, он вышел из комнаты и лег в постель, чтобы отдохнуть и подождать, пока она проснется и очистится. Он боялся оставить ее, мысль о том, что спонтанный поток может внезапно вырваться на свободу и вырваться из ее, вызывала у него раздражение. Сначала он лежал, все еще взволнованный и нервный, но вскоре успокоился и усмехнулся про себя, заново переживая весь утренний разврат, качая головой и фыркая в малоизвестных репликах. Вскоре он почувствовал, что начинает дремать, и без особых усилий его глаза закрылись, и он заснул без каких-либо реальных забот и чувства удовлетворения, которое все еще заставляло его светиться.

Примерно через шесть часов спокойного сна он услышал, как шевелится его мать, и моргнул глазами, пытаясь стряхнуть сонный туман, который остекленел его зрение. Он поднял голову, напрягая ухо в сторону двери, чтобы прислушаться к тому, что либо будет мучительным осознанием того, что она гадит спермой, либо это останется незамеченным? Через несколько минут он услышал смыв унитаза, затем душ начал брызгать, он мгновенно расслабился, но, не имея возможности снова заснуть, решил встать, посмотреть телевизор и позавтракать. Надев спортивные шорты, он вышел из своей комнаты и, подойдя к ванной, остановился, чтобы послушать, как его мать принимает душ, качая головой при мыслях о том, что он сделал, он пошел на кухню, приготовил миску хлопьев и сел перед телевизором. Он услышал, как открылась дверь ванной, и попытался оглянуться, но его мать повернула в противоположную сторону обратно в свою комнату, нахмурив брови, он удивился, почему она не вышла в гостиную. Через некоторое время он услышал дверь ее спальни и, обернувшись, чтобы посмотреть, чем занимается его мать, вошла в гостиную, одетая в униформу официантки, которую носила на работе. Это было розовое короткое платье с фартуком с рюшами, которое спускалось через плечи, ее волосы были заколоты, и она нанесла макияж.

Феликс вопросительно посмотрел на нее и спросил: «Что ты делаешь?» Хиллари сделала размашистое движение поверх своей униформы и нерешительным тоном сказала: «Как это выглядит, я не твоя горничная, поэтому я, должна быть на работе?» Феликс почувствовал, что разозлился, и сплюнул в ответ: «Но ты же в отпуске, и у тебя есть еще полторы недели, прежде чем ты вернешься на работу, мы должны были провести вместе?» Лена услышала его тон, когда он изменился с несколько сердитого на заброшенный, но стряхнула его и попыталась воспроизвести Взяв скомканную салфетку и бросив его в него, как и раньше, Феликс с отвращением отвернулся как раз перед тем, как салфетка отскочила от его груди, и подпрыгнула. Феликс поймал ее, когда она нырнула, и скатилась с него на диван. Они боролись с мамой, хихикая, но не замечая отсутствия смеха у Феликса, когда она пыталась победить своего гораздо более сильного сына, перекатываясь и извиваясь, пытаясь убежать и прижать его к полу. Феликс заметил ее усталое состояние и продолжал играть в бой так долго, как мог, несколько раз, давая ей лишь небольшое преимущество, а затем обращая его вспять на нее, заставляя ее еще больше напрягаться. Вскоре она была настолько измучена, что ей понадобилась вся ее энергия, она думала просто добраться до рук и коленей, но как только она успокоилась, Феликс изменил свое положение и оказался позади нее, как в последний раз, когда они дрались.

Лена пыхтела, пытаясь восстановить самообладание, когда вдруг она заметила, что что-то твердое толкает ее между щеками задницы, она попыталась отбиться, но Феликс схватил ее за бедра и втянул обратно в свой твердеющий член. Она встревожилась, пока не почувствовала, что Феликс нерешительно выполняет серию движений, представляя шоу, как будто он этого не хотел, и все еще пытался прижать ее к ковру. Она заметила, что чем больше она боролась и покачивала ею, но взад и вперед, вверх и вниз его эрекция терлась о ее задницу, хлестала по холмику ее киски, она ахнула наполовину от шока, наполовину от восторга. Она знала, что может остановиться в любой момент, но что было бы больнее, если бы она немного потренировалась перед работой, и она продолжала извиваться, чувствуя, как ее трусики становятся мокрыми от трения члена. Феликсу не потребовалось много времени, чтобы заметить эффект, который его твердый член оказывал на его мать, и через некоторое время он позволил ей просто потереть ее, но вверх и вниз, и втянул ее обратно в себя, когда она вела себя так, как будто пыталась уйти. Это было незадолго до того, как Лена обнаружила, что стонет, и ее действия становятся более обдуманными, теперь скользя вверх и вниз по его стволу, и, хотя она не хотела останавливаться, она слабо хныкала: «Хорошо, хорошо, когда теперь отпусти меня!» Но она не помешала своим волнообразным бедрам вдавиться обратно в твердую плоть, которая создавала такое тепло в ее киске, Феликс держал ее бедра, растирая свой член прикрытия о ее киску, наблюдая, как ее трусики промокают.

Мама стонала, ее бедра покачивались обратно в его скрежещущий член, когда она тихо хныкала: «Ты выиграл, ты выиграл!» Феликс хрюкал, его член становился сверхчувствительным, чувствуя, как горячая киска его матери протирает его через два слоя материала, и прошептал: «Теперь победителю достаются трофеи!» Мама не заметила, что, когда она отстранилась в имитационной попытке уйти, Феликс спустил трусы, а когда она оттолкнулась, когда он отодвинулся, его теперь уже обнаженный член терся о ее влажную киску через трусики. Лихорадка желания затуманила ее разум, и она захныкала: «Что...?», когда она сделала еще одну попытку вырваться из его объятий, как раз в тот момент, когда она отталкивала, Феликс протянул руку и схватил ее за трусики и дернул их вниз к бедрам. Движение было таким плавным и быстрым, что она не заметила, как он схватил ее за бедра и потянул назад, когда она толкнула его. Внезапно она почувствовала, как его головка члена подталкивает губы ее киски, а затем погружается между ними, тяжелые усилия от них обоих, плавный вечный двигатель, позволяющий войти, и прежде чем она смогла остановить движение назад, его член погрузился в неё на всю длину. Она глубоко и долго вздохнула, затем откинула голову назад, широко раскрыв глаза, и закричала: «Боже мой, что ты сделал?» Феликс крепко прижался к ее бедрам, когда она теперь изо всех сил пыталась вырваться из его теперь уже похороненного члена, причитая: «Нет, нет, Боже, Нет, Феликс, что ты делаешь?»

Он хрюкал каждый раз, когда она отстранялась, он врезался, легко вставляя свой член обратно в нее, когда она кричала: «Феликс, Нет, Не делай этого, зачем ты это делаешь?» Когда она попыталась успокоиться, остановившись, чтобы попытаться взять себя в руки, Феликс начал закачивать в ее капающую киску, бормоча: «Я выиграл!» Она снова начала свою борьбу, крича: «Как ты мог?» ее задница покачивалась, когда она пыталась вырваться из его хватки, и она чувствовала последствия, когда ее киска начала покалывать и пульсировать. Феликс пробормотал: «Заткнись, сука, и возьми это!» Затем начал вонзать свой член в ее ноющую киску, кряхтя, когда его член проник глубоко внутрь нее, она могла сделать немного больше, чем задохнуться и застонать сама. Она прикусила губу, когда он вонзил в нее свой член, и как только он остановился, она снова боролась, на этот раз заметив, что, когда она извивалась задницей, ее клитор дико терся о ствол его члена. Затем, как только она уходила достаточно далеко, он тянул ее за спину, глубоко врезаясь в ее киску, она ничего не могла с собой поделать, она хрюкала и стонала, а затем пыталась снова. Она продолжала притворяться, что пыталась уйти каждый раз, теперь задыхаясь, когда огромный член ее сына врезался в нее, и упиваясь, когда он сильно и быстро накачивал ее, заставляя ее хныкать в восторге от оргазма. Наконец, она больше не притворялась, что освобождается, а просто прислонилась лицом и грудью к полу и согнула бедра, катаясь по своей киске вверх и вниз по его члену, кряхтя, когда она почувствовала, что начинает отпускать и кончать. Когда ее киска начала пульсировать и сжиматься от оргазма, она похотливо завопила: «О.......о! А...........а! Феликс почувствовал хватку своей матери, лопнувшую киску, и начал таранить свой член глубоко в нее, его яйца напряглись от необходимости взорваться, слушая ее бормотание и стоны через ее умопомрачительный экстаз. Хиллари почувствовала, как член ее сына начал пульсировать, и когда он сделал последний толчок, она хрюкнула и захныкала, почувствовав, как его горячая струя спермы выходит из его члена и брызгает глубоко в ее киску. Он держал ее за бедра, запрокинув голову, его член был глубоко в матери, когда его яйца сжимали и выталкивали их содержимое, весь его член покалывал и дергался внутри нее, когда он кричал: Мамочка!

Лена почувствовала, как огромные капли брызнули в нее, и блаженно застонала, а затем захныкала, когда почувствовала, как ее сын медленно вытаскивает свой отработанный член из ее ноющей киски, и трепетала, открыв глаза и, не поднимая головы, оглянулась на сына, когда он опустился назад и сел на пятки. Она уставилась на его толстый член, когда он начал опускаться, блестя от ее молочных соков, и одна капля его серебристой спермы выкатилась из кончика и скользнула вниз по стволу. Она лежала, бормоча: «Почему, почему, почему?», наблюдая, как он встал, подошел к дивану и сел, чтобы забрать сво бутерброд и вернуться к своему завтраку. Феликс посмотрел на свою мать, ее задницу высоко в воздухе, мерцающий поток его спермы, стекающий с ее красных и набухших зияющих половых губ киски. Она лежала несколько минут, оглядываясь на своего сына, наблюдая, как его колоссальное мужское достоинство медленно сжимается и обмякает, и последняя капля спермы висела на кончике головки, ее разум кружился от похоти и вины. Она медленно приподнялась и положила руку на свою киску, чтобы поймать текущую сперму, и, проходя мимо своего сына, она взглянула, но он не поднял глаз, а просто уставился на телевизор. В ванной она сидела на унитазе, сжимая нежные мышцы киски, выжимая сперму своего сына, и услышав, как она плюхается огромными каплями в унитаз, она ахнула и вздохнула, думая о том, что только что произошло.

Когда она вышла из ванной, она вошла в гостиную, ее одежда была одета, руки на бедрах, губы скривились в усмешке, а ее поза указывала на конфронтацию, когда она глубоко вздохнула, чтобы заговорить, Феликс прервал ее. «Раздевайся, отпуск еще не закончился!» Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, и когда он медленно поднял глаза, она увидела, что блеск в его глазах означал дело, и она пробормотала: «Я-я... Но-но... ты... просто, ты-ты... не может означать, чтобы... О боже? Феликс снова заговорил: «Не заставляй меня повторять тебе дважды!» Лена была в шоке, и по его поведению она поняла, что ей лучше следовать его указаниям: она протянула руку, развязала халатик и позволила ему упасть на пол. Феликс не поднял глаз, но сказал: «Я знаю, что ты этого хотела!» Лена снова начала заикаться, ее пальцы дрожали при каждом слове: «Б-б-но... Я... Э... как... делать... Нет». Феликс взглянул на нее и кивнул, когда она перестала раздеваться, и сказал: «Я знаю, тебе понравилось!» Когда она возилась с последней пуговицей, и ее платье упало на пол, она пробормотала: «Н-н-нет... сейчас... Я... просто...» Ее слова оборвались, когда она увидела, как он кивнул ей на грудь, и она потянулась вокруг, возясь с замком на бюстгальтере, снова заговорил, он сказал: «Все в порядке, мама, не бойся!» Она заикалась, когда замок открылся, и она зажала ремни на плечах руками: «Я....Ты... гм...» Ее слова снова потерялись, когда она увидела, как он кивнул на ее бюстгальтер, она повернула голову, отпуская бретельки, и ее бюстгальтер упал на пол, она услышала его вздох и взглянула на его широко раскрытые глаза, пьющие плоть ее сисек, и она вздрогнула. Феликс заметил его раздраженный шум и небрежно повернулся к телевизору, прошептав: «Трусики тоже снимай!»

Лена обернулась к нему, широко раскрытыми глазами с открытым ртом, неохотно она зацепила большие пальцы за пояс и спустила трусики на бедра и пока гравитация не взяла верх, и они не упали на пол. Феликс переключил свое внимание с телевизора на мать и вздохнул: «Иди сюда!» Лена с опаской медленно подошла к сыну, когда она стояла рядом с подлокотником, он перевернул руку, протянул руку между ее ног и просунул палец в ее влажную киску. Она ахнула от шока и уставилась на него дрожащими нижними губами, Феликс провел пальцем по матери и прошептал: «Ммм, все еще горячая и мокрая, и держу пари, что готова к еще одному совокуплению со мной, а....?» Глядя на него изогнутой бровью, она начала протестовать, но почувствовала, как его большой палец начал дрожать вокруг ее клитора. Она стояла перед сыном, раздвинув ноги и его палец, впиваясь в ее киску, его большой палец нажимал и крутил ее клитор, задыхаясь, пока ее глаза медленно не закрылись в щели, и она тихо застонала. Феликс сидел, перебирая пальцами свою мать, чувствуя, как она реагирует, покачивая бедрами и потирая руками живот, пока он не почувствовал, что она достаточно взволнована, чтобы продолжить его коварный план. Лена начинала нервничать, чувствуя, как ее сын трахает ее пальцем, когда она услышала, как он сказал: «А теперь встань на колени и соси меня!» Она моргнула глазами и похотливо посмотрела на него, затем застенчиво наклонила голову, переводя взгляд с его члена на лицо, пока он не кивнул; Она соблазнительно обошла его и опустилась на колени.

Глядя на его теперь уже полу эрегированный член, все еще блестящий от сока ее киски, который, казалось, пульсировал, она медленно посмотрела вверх по его телу к его лицу, он смотрел мимо нее на какой-то мультфильм по телевизору. Феликс только хмыкнул и кивнул, капля пота скатилась по его подбородку; Теперь Лена чувствовала острый аромат киски, доносящийся из промежности ее сына, когда она опустила голову. Она протянула руку, взяла липкий полутвердый член в руку и сморщила нос, открыв рот и просунув головку между губами. Мгновенно она заметила, что вкус ее собственной киски на его члене был не таким уж плохим, на самом деле каким-то сладким и терпким, а с перемешанным мужским соком это дало ей своего рода мгновенный кайф. Она опустила лицо, ее рот поглотил всю длину, затем медленно поднялся вверх и скользнул обратно вниз по его члену, плоть мягкая, но мышца под ним чувствовала себя сильной, но податливой. Когда она начала работать ртом над его стержнем, она краем глаза взглянула на своего сына, он сохранил менее чем восторженное выражение лица, и она восприняла это как вызов. Она сжала губами головку его члена и сильно пососала, поглотила губы по стволу, затем открыла рот настолько, чтобы прижать язык к нижней части его ствола, когда она подняла голову, затем сомкнула губы и скользнула вниз с сосущим давлением. Все время, пока она наблюдала за его глазами, она покачивала головой вверх и вниз, затем позволила его члену упасть с ее губ и лизнула по всей длине его стержня, чтобы обвести языком каждое огромное яичко. Она ласкала его яйца, отмечая, что ее сок явно тек слюнями, пока он трахал ее, уткнувшись носом в свой мешок, она сосала каждый шарик. Затем, когда она плескалась, она едва слышно прошептала: «Я чувствую вкус твоих орехов, ты, должно быть, был глубоко в моей киске!» Она наблюдала, как его глаза моргали и трепетали, затем она лизнула стержень его члена, когда он дергался и подпрыгивал, и как раз перед тем, как она собиралась обхватить губами головку, она слегка прошептала: «Он такой большой!» Когда она скользнула лицом вниз, чувствуя, как его растущий член скользит между ее губами, она подняла глаза и увидела, как Феликс поставил миску и слегка потер ее волосы, пока она сосала его член.

Она сосала его член с нарастающим давлением и скоростью, наблюдая за реакцией сына на каждый слюнявый глоток, он пытался сохранить самообладание, но его решимость угасала. Лена скользнула ртом вверх по его стволу, пока головка не оказалась у нее во рту, и провела губами вверх и вниз по голове, прежде чем выплюнуть ее. Она лизнула кончик и обхватила грибовидную головку, сжимая легонько поцеловала и прошептала: «Чувствуешь себя хорошо?», а затем скользнула по длине в рот, пока головка не ударилась о заднюю часть ее горла. Мама подняла глаза и подмигнула, когда он кивнул и хрюкнул, затем выскользнула изо рта, поджав губы, она начала дуть вдоль влажного стержня, шепча всю дорогу: «Так жарко, что обжигает мой рот!» Когда она начала глотать губы вдоль ствола, она пробормотала: «Мммм... Я не могу поверить, что ты запихнул все это в меня?», заметив, что теперь он полностью выпрямился, и осознав, что он был целых девять дюймов в длину и половину в обхвате. Феликс не мог больше стоять, взял руку, полную ее густых волос, и поднял ее лицо из своей промежности, тихонько прохныкав: «Хватит!» Лена криво улыбнулась, когда она торжествующе облизнула губы, его огромный член, пульсирующий от ее оральной работы, теперь стоял, она смотрела ему в глаза. Его голос был густым от вожделения, когда он сказал: «Залезай на него!» она заколебалась, когда он тихо прошептал: «Ты знаешь, что хочешь!» она оседлала его бедра и пробормотала: «Сынок, мы не должны были делать это в первый раз?» Ее голос был неуверенным и неустойчивым, когда она смотрела, как ее сын поднимает свой твердый член, чтобы она могла скользить на него, он терся головкой своего члена о ее клитор, шепча: «Ты мне нужен?» она захныкала и моргнула глазами, когда он продолжил: «Посмотри на это, это было сделано для тебя!» Она смотрела вниз на его массивный член, катящийся вокруг ее толстого бутона, когда он дергал ее за щеку задницы, призывая ее оседлать его член, а затем, когда она медленно опустилась и головка скользнула между губами ее киски, он сказал почти неслышно: «Ты сделал это!»

Она начала пытаться выйти, но он схватил ее за бедра и потянул вниз по стволу с ее хныканьем: «Я... Я... знать, нет... Правильно... Не стоит этого делать, ты... Ты мой... Сын мой!» Она попыталась подняться с его члена, но он удерживал ее, растирая свой толстый член внутри нее, заставляя ее стонать от удовольствия. Она заметила, как двигается его рука, и увидела, как он достал миску, теперь только молоко внутри, и налил огромное количество в рот, большая капля скатывалась по его подбородку. Он наклонился к ее груди, и его наполненный молоком рот поглотил один из ее твердых сосков, Лена почувствовала, как прохладное молоко окружает ее сосок, и когда он сосал ее сосок взад и вперед, он кружился вокруг и стекал из уголков его рта. Задыхаясь с полуоткрытыми глазами, она смотрела, как ее сын сосет ее сосок, и два следа молока стекают по обеим сторонам ее груди, щетина впивается в ее нежную плоть, а его твердый член заполняет ее киску. Феликс проглотил остатки молока. Лена отшатнулась от отвращения и изо всех сил пыталась отстраниться, борясь с реальными последствиями их кровосмесительной встречи, но все же ее сын крепко держал ее на своем члене. Феликс глотнул еще молока и пошел за другой сиськой, Хиллари теперь чувствовала шевеление восторга в своей растянутой киске и могла только наблюдать, как он повторяет технику грудного вскармливания. Она смотрела и хрюкала, ее бедра теперь начали непроизвольно кружиться, когда он закончил, он сказал: «Держу пари, что ты скучал по тому, как я сосал твои сиськи, я чувствую, как это тебя возбуждает».

«Похоже, ты действительно кормишь грудью, бьюсь об заклад, если бы ты знал тогда, как сильно ты любишь мой член, ты бы никогда не позволил мне перестать кормить грудью?»

Мама глубоко и долго стонала, мысль приближала ее к оргазму, когда внезапно он схватил ее за бедра, чтобы остановить ее движение, она захныкала от того, что была так близко и должна была остановиться, и с полуоткрытыми глазами смотрела на своего сына с жгучим желанием. Феликс снял ее со своего члена и сказал: «Встань, повернись и наклонись!» Ее брови на мгновение вопросительно нахмурились, а затем сделала, как ей было приказано. Когда она наклонилась, он протянул руку и мягко потер щеки ее задницы, затем раздвинул их и потер губы ее киски, шепча: «Так туго, я не могу поверить, что вышел оттуда?» Лена оглянулась, слова поразили ее, но она была так возбуждена, что не могла протестовать, она почувствовала, как его большие пальцы трутся вверх и вниз по ее щели к ее заднице и растягиваются. Ее глаза дрогнули, затем закрылись, и она повернула голову лицом вперед, бормоча про себя: «Не моя?» Феликс прислонился лицом к ее киске и слегка вдохнул воздух на ее надутые губы, затем погрузил лицо между щек ее задницы и начал лизать ее анус. Лена почувствовала, его язык, она отшатнулась и попыталась отстраниться, но он прижал ее, она закричала: «Нет, не лижи меня!» Она застонала: «Нет... ты... Ты... не можешь этого сделать!» В этот момент он выскользнул из нее языком и начал сосать ее клитор, она убрала руки с его головы и закрыла глаза руками, затем провела ими по голове по волосам, громко и долго стонала. Феликс видел, как ее задница начала дрожать, и знал, что она близка к оргазму, откинувшись назад, он поднялся и вонзил свой язык в ее анус, он услышал, как она глубоко вздохнула и застонала. Лена не выдержала и закричала: «Нет... не моя... Боже.... много!" она протянула руку вниз и обхватила сиськи, сжимая покрытые молоком соски, когда Феликс закрутил языком тугое кольцо ее ануса и вонзил его обратно в ее задницу. Ее внезапный крик и визг напугали Феликса, пока он не почувствовал, как ее задница сжимается на его языке, а затем спазмы и схватки по всему паху.

Лена стояла, содрогаясь, когда язык ее сына трахал ее дырочку в заднице, все ее тело напрягалось, а затем расслаблялось, когда самый удивительный оргазм или ее жизнь сотрясали ее мир, ее глаза были крепко сжаты, и ей казалось, что она может видеть молнии внутри. В течение почти восьми-десяти минут Феликс хлюпал своей матери, пока она хрюкала и хныкала через оргазм за оргазмом, пока она не рухнула, и он поймал ее, притягивая ее к себе на ноги и держа ее в своих объятиях, когда она вздрагивала и рыдала. Когда она достаточно успокоилась, он поднял ее ослабленное тело и сосредоточил ее задницу на своем напрягающемся члене, она безвольно посмотрела через плечо на сына и слабо захныкала: «Что ты делаешь?» Глядя между ними, изучая ситуацию и концентрируясь, он пошутил: «Я собираюсь трахнуть тебя в задницу!» Мама повернула голову и прошептала: «Нет, ты не можешь, у меня там никогда ничего не было!» Она попыталась удержаться на его бедрах, чтобы подтянуться, но у нее не было силы, ее оргазм истощал ее мышцы.

Когда он опустил ее вниз, и головка его члена подтолкнула ее анус, он возразил: «Теперь действительно, мама, мы оба лучше!» Она взглянула ему в глаза и могла думать только о том времени, когда она мастурбировала фаллоимитатором и его членом и Стало стыдно. Как только головка его члена нашла отметину и начала скользить внутрь, она захныкала: «Нет, детка, на самом деле это плохо, мы... Ты не должен хотеть засунуть его мне в...! Ее анальное кольцо растянулось по головке его члена и скользнуло вокруг нее, и он облегчил ее, Феликс застонал: «Кто когда-либо давал тебе такую глупую идею?» Лена почувствовала себя неловко, когда начала рассказывать о своем неохотном поведении. «Твоему отцу нравилось, когда я давал ему голову, он всегда говорил, что я лучшая». Феликс прервал её: «Он был так прав в этом!» Лена продолжила: «Но, видишь ли, однажды я попросила его съесть меня после того, как я его трахнула, и он очень неохотно, но начал лизать мою киску, и мне было так хорошо, что я попросила его лизнуть мою задницу». Феликс снова вмешался: «Пока звучит неплохо?» Лена начала двигать бедрами и глубже покачивать его членом, продолжая свой рассказ. «Ну, потом он испугался и отступил, я попытался успокоить его и сказать, что все в порядке, но он просто уставился на меня, я сказал, что просто хочу попробовать это, что-то вроде фантазии, ты знаешь, и он мог бы трахнуть меня в задницу!» Феликс сжимал ее грудь и дергал за соски, звуча как сжатие, когда он сказал: «Да, продолжай?» Лена прикусила губу, а затем продолжила: «Он кричал на меня, как я дура, и что он не педик и отказывался ласкать мою киску когда-либо снова, но хотел, чтобы я все время давала ему голову!» Феликс держал ее неподвижно на мгновение, затем, повернувшись под ее руку, он схватил ее сиськи, покачивая ими, затем потер рукой ее живот, он потер ее киску, выдохнув. Затем он сказал: «Но, у меня есть сиськи, и он не знает, что он упустил, твоя задница такая горячая и тугая» Она хихикнула над заявлением своего сына, затем ахнула и застонала, когда он начал толкать ее по всей длине, и она задыхалась всю дорогу, пока не села к нему на колени. Она широко раскрыла глаза и задыхалась, она подумала, что по ощущению он погрузился на всю длину члена, но скольжения у него до сих пор был только на половин члена.

Она ахнула и стонала, когда он поднимал и опускал ее задницу на своем члене, ее запреты теперь исчезли навсегда, и она застонала: «Такой большой, я не могу поверить, что у меня член в заднице!» Феликс чувствовал мышцы, в отличие от того, когда она была пьяна, прежде чем схватить и напрячься вокруг его ствола, схватив ее, он притянул ее обратно к себе, ее ухо рядом с его ртом, его горячее дыхание дуло ей в ухо, когда он прошептал: «Тебе это нравится, не так ли?» Она застонала, когда он засунул глубоко в ее задницу и захныкал: «Да!», — его рука обхватила холмик ее киски, и он просунул палец внутрь, когда его большой палец надавил и обвел ее пульсирующий клитор. Лена стонала и покачивала задницей на его толстом члене, когда его пальцы погружались в ее киску, она была в экстазе. Она снова почувствовала, как его шепчущее дыхание поперек ее уха, когда он сказал: «Приятно, разве не приятно, когда твой сын засовывают член в твою задницу, теперь покажи мне, что ты понимаешь, кто трахает тебя в задницу, и именно из-за этого ты этого хочешь!» Она бредила от похоти, но знала, чего он хочет, и начала подниматься и опускаться на его огромный член, бормоча: «Феликс в моей заднице; Феликс, мой сын трахает меня в задницу! Она начала сильно толкать бедра вниз, Феликс почувствовал, как мышцы ануса его матери расслабились и приняли то, кто и что происходит. Лена не могла этого понять, она только что признала, что он был тем, кто трахал ее анально, и теперь она чувствовала себя более непринужденно, что она делала, она могла наслаждаться анальным сексом, особенно со своим собственным сыном!

Ее разум был водоворотом противоречивых мыслей и внезапных угрызений совести, когда она скользнула вверх, она полностью сошла с его члена и начала отстраняться, Феликс предвидел ее движение, схватил ее за бедра и снова ударил ее задницу твердым членом. Мама заплакала от боли и удовольствия, когда ее сын сказал: «Не останавливайся сейчас, брось действие, отпусти его, скажи мне, что ты хочешь сказать, но боишься?» Лена хрюкала и причитала длинными глубокими скорбными криками, когда она призналась: «Я сильно хочу этого, я ничего не могу с собой поделать, меня не волнует, что ты мой сын, я рада, что ты в моей........ ТЫ мне нужен, твой член, я не могу перестать думать о том, как ты трахаешь меня! Она начала дрожать и трястись от толчков оргазма, прокладывающих след от ее горящей задницы через ее киску и вверх по позвоночнику. Ее голова покачивалась взад и вперед и перекатывалась из стороны в сторону, ее дыхание было глубоким и быстрым, все ее тело было вовлечено в ее электрическую похоть. Феликс чувствовал, как ее анальные мышцы сокращаются и сжимаются вокруг его ствола, а ее киска брызгает соком, когда он сжимается в его закопанных пальцах. Ему пришлось крепко держать ее, пока она размахивала и взбрыкивала на его члене, пока она медленно не успокоилась и не начала расслабляться, ее тело безвольно падало в его объятиях. Он услышал тихие рыдания и хныканье, исходящие от его измученной и статичной матери, и спросил: «Ты все еще зациклен на том, что я трахаю тебя?» Она хныкала и рыдала сильнее, сопела и сказала: «Нет, дело не в этом». Феликс чувствовал, как ее задница все еще сжимается, когда мини-оргазмы заставили его мать вздрогнуть и спросить: «Тогда что?» Лена втянула слюни и прошептала: «Это было самое прекрасное, что я когда-либо чувствовала, лучший секс, который у меня когда-либо был в моей жизни, и мне пришлось ждать восемнадцать лет, чтобы получить его от моего собственного сына, так грустно, что это должно было заставить меня чувствовать себя так хорошо, и теперь я люблю тебя еще больше!»

Феликс улыбнулся, и, когда он стоял с задницей своей матери, все еще насаженной на его член, наклонился вперед, Лена ахнула и протянула руки, чтобы поймать себя, когда он опустил ее на руки и колени, сказав: «Ну, тебе не придется ждать, чтобы это повторилось, я все еще твердый и еще не кончил!» Мама оглянулась через плечо, ее сын схватил ее за бедра, и его член начал скользить обратно в ее задницу, Феликс наблюдал, как зрачки его матери закатились, а веки трепетали и мягко сомкнулись. Он начал медленно накачивать свой член в нее, упиваясь свежей тугостью и расслабленной хваткой, он почувствовал, как рука матери на его бедре останавливает его, она повернула голову и смотрела на него с похотью в глазах, когда она сказала хриплым голосом: «Позволь мне заставить тебя кончить, схвати меня за волосы и просто держись!» Он протянул руку, расстегнул булочку и завернул светлые локоны в пальцы, когда она начала отстраняться, а затем захлопнул свою задницу обратно в его таз, зарыв его член глубоко в ее кишечник. Феликс хрюкнул, чувствуя, как его мать всерьез трахается в ответ, когда она прошептала тем же похотливым голосом: «Мммм, тебе приятно, разве не приятно, когда мамочка хлопает задницей по твоему члену, да, Феликс, красивая тугая задница, обмотанная вокруг твоего члена, и зная, что маме это нравится!» С этими словами она снова сильно отпрянула, зарываясь в его член глубже, но хныча вышел: «О-о, да, я чувствую, как твой член становится толще в моей заднице, должно быть, мне больно кончить, теперь легко, просто не торопись, держись до последнего момента!» Феликс смотрел вниз, когда она подалась бедрами вперед, и ее задница выплеснулась наружу, дергая его за ствол, пока головка не выскочила наружу. Он посмотрел вниз на зияющее отверстие, затем посмотрел на красные щеки своей матери и капли пота, катящиеся по ее лбу, когда она прошептала: «Ой, выскользнула, не может этого иметь, я знаю, как сильно ты, должно быть, хочешь кончить мне в задницу, а, малыш?»

Феликс кивал и смотрел, как ее задница покачивается перед его толстым слизистым членом, внезапно без предупреждения она отскочила назад, головка его члена пробила ее сфинктер, и он скользнул по стволу, когда Лена застонала: «Вот он вернулся туда, где ему место, да? Феликс кивал и хрюкал, когда она начала накачивать свою задницу на его член, он чувствовал покалывание в чреслах, и его яйца начали кипеть от скопившейся спермы. Лена почувствовала теперь уже знакомое подергивание в своей заднице и прошептала: «Ты чувствуешь это, детка, хочешь кончить в маму, не так ли?» Он зажмурился и стиснул зубы, когда она ускорилась, накачивая короткими быстрыми движениями, шепча: «Держись, детка, прими все это, наслаждайся этим, как ты заставил маму наслаждаться этим!» Он задыхался и сосредоточился на попытках остановить свой оргазм, когда она коротко погладила свою задницу по его члену и похотливо прошептала: «Почувствуй это, детка, мамочка тоже это чувствует, твой член дергается в моей заднице, не волнуйся, милая, когда будешь готова, ты будешь знать, что делать!» Мама остановилась и покачивала своей задницей на его члене, держа только головку внутри, Феликс больше не мог этого терпеть, он дернул ее за волосы и врезался своим членом в ее задницу, он дико качалась, когда она хрюкала и хныкала, а между вдохами кричала: «Ддд... делать....Тянуть... Мммм... мой... Ххх... волос..... ПППП..., мммм....мой....А....а Феликс дернул ее за волосы, откинув голову назад, поднялся на ноги и начал сильно ударять его член в ее задницу, Лена хрюкала с каждым глубоким толчком, когда ее волосы вырывались и поднимались в грубой хватке ее сына. Она издавала пронзительное хриплое хныканье, чувствуя, как растет ее собственная интенсивность, внезапно он врезался в нее так сильно, что ее руки и ноги подкосились, и она рухнула, когда он повалил ее на пол.

Она почувствовала, как все его тело дрожит, а затем его член взбрыкнул в ее задницу, за которым последовал густой поток лавы его спермы, внезапно она выдохнула, и ее анальное кольцо начало сжиматься вокруг члена Феликса, когда она кончила с ним. Когда она лежала на полу, а ее Сын лежал на ее спине, она чувствовала, как его сердце быстро бьется на ее плечах и его быстрое хриплое дыхание, она прочистила горло и в шоке сказала: «Боже, я не могу поверить, что пришла снова, и ты, сыночек, ты был животным!» Он усмехнулся и сказал: «Ну, ты просила об этом!» Мама хихикнула над его последним заявлением и сказала: «Ну, я думаю, у меня есть подходящий человек для этой работы, а, сынок?» Феликс начал раскачиваться взад и вперед, валяясь своим членом в ее зализанной спермой заднице, когда он сказал: «Мы составляем хорошую команду, мама!» Она улыбнулась, повернула голову и глубоко поцеловала его, когда он скользнул языком ей в рот, она вздрогнула, когда он медленно вытащил свой отработанный член и вздрогнул, когда он выскочил из ее ноющей задницы. Она захныкала и сказала: «Не поймите меня неправильно, это было здорово и все такое, но мужчина с таким большим членом должен возвращаться туда только в особых случаях!» Феликс улыбнулся и сказал: «Я после того, как я окажусь в твоей заднице, я буду очень этого хотеть снова! Мама улыбнулась и сказала: «Я тоже!» Когда он встал, она приподнялась и положила руку на свою растянутую задницу, чувствуя, как сперма ее сына начинает вытекать. Она ахнула и побежала в ванную, потянувшись к дверной ручке; Феликс взял ее за запястье и сказал: «Не так быстро, я еще не закончил!» Лена почувствовала, как из ее ноющей задницы капает теплая сперма, и сказала: «Но твоя сперма капает из моей задницы?» Феликс потащил ее за собой в спальню, быстро шагнув, когда она пошутила: «Ты действительно не можешь насытиться мной, а?» Феликс покачал головой, пока она стояла, наблюдая, как он роется в ящике ее комода и вытаскивает ее любимый фаллоимитатор. Она пробормотала: «Зачем? Затем ее разум начал собирать кусочки вместе, когда он притянул ее к себе, она почувствовала, как его твердый член снова врезался в ее живот. Она была в шоке, когда сказала: «Ты чертовски горячий, мне потребовалось все, что я могла сделать, чтобы заставить твоего отца трахать меня раз в неделю, а ты пытаешься сделать это бессчётное количество раз сынок!» Феликс улыбнулся и сказал: «Нет, я буду трахать тебя, целую жизнь, я так давно хотел этого мамочка, и на этой неделе мои мечты сбылись!»

Она посмотрела вниз на его эрекцию, а затем на его глаза, она смотрела, как он сел и похлопал себя по коленям, ее разум был в водовороте: «Всб жизнь?», - сказал он, как и не только сегодня, он говорит о том, что я делаю ему ручную работу, или трах с сиськами, он имел в виду.....?» Она все еще думала, когда она без раздумий оседлала его колени и погрузила свою киску на его твердый член, хотя она чувствовала огромную эрекцию, растягивающую ее нежную киску, она была отвлечена мыслями. Она пробегалась по своим предполагаемым снам, думая о том, насколько яркими они были, или они были реальными...? Когда она устроилась у него на коленях, она все еще смотрела в пространство, она внезапно услышала жужжащий вибратор, затем почувствовала, как он подтолкнул ее ноющую задницу, а затем с его спермой в качестве смазки она легко скользнула ей в зад. Она хрюкала и стонала, когда он погрузил колышущийся фаллос в ее анус, и когда он начал закачивать в нее свой член и фаллоимитатор одновременно, молния пронзила ее разум. Она начала накачивать его член и фаллоимитатор в своей заднице и захныкала: «Ты, непослушный сын, ты трахнул свою собственную мать, когда она этого не осознавала!» Он смущенно смотрел на нее, ее суровый взгляд заставлял его прекратить все движения. Внезапно он почувствовал, как ее рука схватила его за запястье, держа вибратор, он был готов к тому, что она вырвет его из ануса и ударит им его, но вместо этого она протолкнула его глубже, похотливо прошептав: «Умный мальчик, ты знаешь, как заставить мать получать удовольствия!»

Он снова начал закачивать в нее свой член и фаллоимитатор, когда она рассказывала о каждом событии, задавая ему вопросы о скрытых кровосмесительных действиях: «О... о, ты думал о том, чтобы трахнуть меня, когда я вошел в дверь в ту первую ночь? Он хрюкал ее киску, которую принуждали к более плотному отверстию фаллоимитатора в ее заднице: «Угу... когда я уложил тебя на кровать, вся твоя одежда была натянута, и я мог видеть твое прекрасное тело! Она издавала глубокие гортанные вздохи, продолжая: «А....а Феликс хрюкал еще сильнее, когда она долбила свою киску о его член и ее задница на фаллоимитаторе он пошутил: «Я... сделал!» Лена почувствовала, как ее киска начала дрожать и трястись, и пронзительно кричала: «О....о!Ночью ты использовал это фаллоимитаторна моей киске? Феликс почувствовал, как его яйца напряглись, и быстро проворчал: «Да мамочка!» Он почувствовал, как ее киска сильно сжимается, и она закричала в оргазме, его член так болел от того, что трахал ее так сильно, что он терял чувства. Его мать металась, когда она кончила, затем внезапно она спрыгнула с фаллоимитатором, все еще жужжащим в ее заднице, она упала на колени и начала жадно сосать его член. Феликс запрокинул голову и завыл, выстрелив свой груз спермы в рот матери. Она держала горячую сперму своего сына во рту, когда она поднялась обратно и скользнула его членом обратно в свою киску, она положила свой рот ему на ухо, и он мог чувствовать и слышать, как она глотает его сперму. Когда она проглотила все это, она начала сосать мочку его уха и говорить: «Той ночью ты заставил меня проглотить твою сперму, я не знала, но с этого момента я смогу наслаждаться каждой последней каплей, как сейчас!» Он выключил фаллоимитатор и снял его с ее задницы, пока она оставалась насаженной на его член, разговаривая по существу. — Теперь каждое утро я буду отсасывать тебе перед, а каждую ночь ты будешь забираться ко мне в постель и трахать меня своим замечательным членом, понимаешь? Он тупо кивнул, слушая ее речь: «Ты будешь трахать меня так же, как сегодня по выходным и праздникам, и отныне ты будешь моим любовником, а я твоей любовницей!» Она целовала его в щеку и покачивала бедрами, продолжая: «Знаешь почему?» Феликс улыбнулся, когда его член выскользнул из ее мокрой киски, и сказал: «Потому что мама всегда знает лучше что надо сыну!» Они перевернулись в объятиях друг друга и обнялись, чтобы вздремнуть в середине дня, крепко обняв друг друга, и мечтали о бесконечных удовольствиях, которые должны были прийти, когда они проснутся.....