Не знаю, прилично ли то, что случилось со мной, выносить на люди... Может, и незачем... Не знаю. Но ТО, что случилось, настолько необычно для меня, во всяком случае, что мне очень хочется поделиться пережитым хоть с кем-то. А кому я могу рассказать об ЭТОМ?! Кому? Как не Вам, потому, что я не знаю и не узнаю Вас... А Вы – меня. Поэтому я и решилась. А судить меня или нет – дело Ваше.

Когда мы с мужем разошлись, мне было 37 лет, а Диме – 18. Я очень любила мужа и продолжаю любить его, хотя трудно было простить ему то, что после всего хорошего, что было у нас за прожитые вместе годы, Саша ушел к другой женщине. И все же... я желала ему только счастья. А я... Ну что же, у меня остался, как залог любви Саши сын, рожденный от него. Рожденный в любви.

Наверное, потому, что я так любила Сашу, и сын рос похожим на него. И чем старше становился, тем все больше напоминал мне Сашу. Напоминал не только внешностью, но и привычками, походкой. Даже голос Димы все больше напоминал мне голос моего любимого. Моего... нет, уже не моего Сашеньки! Я по-прежнему оставалась привлекательной внешне – у меня была красивая грудь, тонкая талия, стройные ноги – по уверениям мужчин. Да и лицом меня бог не обидел. Несмотря на это, так уж сложилось, что...

За эти четыре года бывали мужчины, но ни один из них даже отдаленно не был сравним с Сашей, поэтому я так и продолжала жить вдвоем с Димой (так зовут моего сына). За последний год Дима очень вырос, стал выше меня ростом, раздался в плечах и уже начал бриться. Внешне он похож на моего мужа, унаследовал от него очень симпатичное лицо, обаятельную улыбку и хорошую от природы фигуру, с узким тазом и широкими плечами.

Мне казалось, что девочками он не очень интересуется, и меня это не особенно волновало – мало ли, у каждого свое время, – но на всякий случай я как-то раз решила с ним об этом поговорить. Отношения у нас дружеские, доверительные, и предстоящий разговор меня не смущал.

Я начала издалека... не спеша подошла к отношениям с девочками. И тут Дима выдал мне, что они ему совсем не интересны! Я удивилась. Потом у меня возникла мысль, что мой сын – голубой! Но когда я, смущаясь, спросила о мальчиках:

– Ну... ты меня понимаешь? – он рассмеялся.

Но потом он меня огорошил еще больше.

– Мам, – сказал сын, – ты помнишь, как я в детстве часто говорил, что я, когда вырасту, ЖЕНЮСЬ на тебе? Помнишь?

– Конечно, помню, – смеясь, ответила я, чувствуя облегчение на сердце от того, что он все же не голубой. – Помню, милый! Ты твердил об ЭТОМ довольно часто. А помнишь, как ты утром забирался к нам в кровать и ложился между мной и папой. Даже отталкивая его! Что вроде бы ты, не он, а ТЫ спишь со мной.

Дима слегка улыбнулся и продолжил воспоминания:

– А помнишь, как по вечерам я просился к вам в кровать? А отец не разрешал...

Я засмеялась:

– Помню... А ты помнишь, как отец уезжал в командировку, и ты говорил, что простыл, что тебе холодно в твоей комнате. И я понимала, что ты просто хочешь спать со мной. И мне становилось жалко тебя...

– Да, мамочка, – продолжил Димуля, – и ты разрешала. Ты не знаешь, как я был счастлив тогда!

И в глазах сына я, к своему удивлению, увидела действительно отсвет того счастья.

– А потом ты стала говорить, что я уже большой, и мне нельзя спать с мамой, – с грустью продолжил Дима.

И замолчал. Я тоже. Я, кажется, начала что-то понимать... И тут я услышала слова сына:

– А ведь я тогда, в детстве, говорил правду. Я на самом деле... хотел... чтобы ТЫ... стала моей... ЖЕНОЙ!

– Я смутилась:

– Но ведь это в детстве...

Сын уже серьезно посмотрел на меня и сказал:

– Да. Это было в детстве... Но я... и сейчас... ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Больше всех на свете! – голос его от волнения вдруг задрожал. – И мне не нужны никакие девчонки! И я... – уже смущенно, но так же горячо и страстно закончил он, – я... хочу того же... что и в детстве! Тем более, что отец бросил тебя.

– Прекрати! – крикнула я, пытаясь скрыть за возмущением смущение. – Не тебе судить его!

– Нет. Мне!– тоже выкрикнул Дима. – Потому, что Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! А он не любил! Иначе он не оставил бы тебя!

И мне вдруг стало ТАК жалко себя, потому, что мне нечем было возразить сыну. Ведь Дима прав! Горло перехватило от обиды. Я спрятала лицо в ладонях и заплакала. Мне стало вдруг так холодно и одиноко! Обидно и горько!

И вдруг я ощутила, как мои плечи обняли мужские руки! Ласковые, но сильные мужские руки! Которых мне ТАК не хватало последние годы! Руки Димы нежно гладили мои плечи. И мне стало еще горше от этого, не знаю, почему. Я зарыдала во весь голос.

– Мамочка! Любимая! – услышала я взволнованный голос сына. – Ну что ты?! Ну не плачь! Ведь Я же С ТОБОЙ!

И от него исходило такое ощущение тепла, нежности, силы... и... любви... ДА! ЛЮБВИ! я доверчиво потянулась к сыну, обвила его шею руками, уткнулась мокрым лицом в его грудь... И, улыбаясь уже сквозь слезы, прошептала дрожащим голосом:

– Мальчик мой! Нет... уже не мальчик... ЛЮБИМЫЙ МОЙ! Димочка! Ты – один у меня! ТЫ – мой защитник! Моя опора! Моя надежда! И мой смысл жизни! Ведь я никому не нужна, кроме тебя! И никто, кроме тебя, не ЛЮБИТ меня!

Я подняла лицо, уже не стыдясь своих слез, взглянула в глаза Димы, сияющие действительно ЛЮБОВЬЮ, положила голову на его плечо, уткнувшись носом в его ухо... И еще плотнее прильнула к нему, как бы ища тепла и защиты, прильнула грудью к его груди, и сердцем своим услышала бурный стук его сердца!

И его сердце не могло солгать! В его частых ударах я слышала одно: «ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ!» И мое сердце застучало в ответ то же самое! Да и иначе быть не могло! А когда я ощутила, как Дима обнял меня нежно, но крепко, и груди мои даже через халат ощутили жар, исходящий из его груди, голова моя закружилась от волнения и счастья! И я, словно хмельная, тихо-тихо зашептала Диме на ухо:

– Любимый мой... МОЙ! Ты – только МОЙ! МОЙ!

И услышала в ответ его дрожащий от счастья голос:

– ТВОЙ! МАМОЧКА! ТВОЙ! ЛЮБИМАЯ МОЯ!

Я затрепетала от счастья, ощутив себя любимой! И от волнения и смущения, потому что почувствовала женским чутьем что-то гораздо большее, чем любовь сына к маме! Но когда он зарылся носом в мои волосы и нежно неуверенно стал целовать их, я ощутила, как моя голова совсем закружилась! Чувствуя, что я теряю ее, я превозмогла себя, мягко отстранила Диму, встала и, смущенно отводя взгляд, сказала:

– Ну, вот мы и поговорили.

И вышла из комнаты, чтобы прийти в себя.

Настал конец недели, была пятница. Я пришла домой вечером после работы, мечтая о горячем душе. Мимоходом отметив, что Дима заходил перед тренировкой в секции домой – на стуле в его комнате лежали его джинсы и футболка, и значит, придет не раньше десяти, я прошла в свою спальню. Быстро разделась, оставшись в одних трусиках. Дома было прохладно, и я почти сразу слегка озябла, от чего соски моих грудей напряглись и встали. Я прихватила халатик и поспешила в ванную, чтобы поблаженствовать под горячим душем. И так спешила, что не заметила горящий в ванной свет...

Заскочив в ванную, я почувствовала, как меня обдало влажной волной тепла, как будто уже кто-то принимал душ до меня. Я не успела удивиться этому, как слегка остолбенела от другого – в ванной стоял голый Дима и вытирал полотенцем голову. Я уже закрыла за собой дверь изнутри, а вообще-то первая мысль была выйти. Я никак не ожидала увидеть его сейчас, да еще в такой ситуации. И рука моя стала нащупывать сзади себя защелку, чтобы открыть дверь.

В этот момент сын отнял полотенце от лица, увидел меня, сначала улыбнулся («Привет, мам»), тут его взгляд упал на мои обнаженные плечи, обнаженные груди с торчащими от холода сосками, обнаженные ноги и заметно смутился. Еще бы! Впервые увидеть свою мамочку раздетой... почти обнаженной! Но на мне были хоть трусики. А Дима то был совсем обнажен! Ситуация...

Мы оба опешили и замерли от неожиданности. В тоже время не отрывая глаз друг от друга... Я невольно залюбовалась стройной, крепкой фигурой сына. Фигурой юноши, в которой уже угадывался мужчина. От смущения щеки его залил яркий румянец, делавший Диму еще прекрасней! А он оглядывал меня всю, с головы до ног, и я с удивлением ощутила, что мне это приятно! Да, к своему стыду! Несколько секунд, длившихся, как часы, мы смотрели друг на друга молча...

Потом, спохватившись, я подняла руку с халатом и прикрыла груди, потому что сын уж очень долго не отрывал от них взгляд. И сын опустил руку с полотенцем, прикрыв низ своего живота. Я вновь стала пытаться открыть дверь. мне же надо выйти! В это время Димуля вдруг провел языком по своим пересохшим внезапно губам, сглотнул и сказал:

– Боже ты мой... МАМОЧКА... какая ты КРАСИВАЯ, оказывается!

Я почувствовала, что у меня тоже начинают гореть щеки, и холода в тот момент я уже не чувствовала. Напротив, я ощущала охватывающую меня волну жара. Жара стыда! Мысли скакали. Что сказать? ? ? И в то же время я через стыд, смущение, неловкость ощутила, что мне приятно... КАК Дима смотрит на меня! А смотрел он с восхищением! С волнением! С Любовью! На меня уже тысячу лет никто ТАК не смотрел! Но не могла же я стоять ТАК бесконечно?!

Тут сын сказал каким-то охрипшим голосом:

– Мамочка, у тебя такая красивая грудь! можно, я потрогаю?..

Я вздрогнула от его слов и, пытаясь предотвратить то, что он вдруг захотел, сказала, но отнюдь не так уверенно и твердо, как надо бы было в такой момент:

– Дима, бессовестный, ты уже не малыш...

но он перебил меня:

– Я только прикоснусь, мамочка! Ну пожалуйста... Ведь нас никто не видит...

И осторожно взял меня за руку, державшую халат... А я вдруг с удивлением ощутила, что не могу... нет!.. даже НЕ ХОЧУ! сопротивляться... Сын мягко опустил мою руку вниз и обнажил мои груди! Сердце мое гулко забилось от ТАКОГО стыда, какого я еще не испытывала в жизни! Ни разу! Потому, что этот стыд был ТАКИМ сладким! Таким томящим сердце! ТАКИМ... Ну, я не могу это передать словами, честное слово. Только пережив ЭТО, можно понять...

Я замерла, не имея сил даже двинуться. Смотрела на лицо Димы, которое из такого знакомого стало вдруг не таким, как я привыкла. Взволнованным, залитым ярким румянцем, глаза его сияли любовью, и в тоже время подернулись какой-то поволокой. губы пересохли, грудь его вздымалась от частого дыхания... Его волнение взволновало и меня еще сильнее! Со жгучим нетерпением я ждала, что же дальше?! А любимый мой, родной мой, мой Димочка, потянулся рукой к моей груди, и я увидела, КАК дрожит его рука! Когда его теплые пальцы коснулись еще холодной кожи моей груди, я почувствовала, что мое лицо заливает густой румянец стыда! А Дима провел по ней пальцами нежно-нежно, отчего сердце мое вдруг еще сильнее забилось. А потом... потом Дима сделал невероятное... Он склонился и нежно коснулся своими пересохшими губами соска! Я стояла, остолбенев и потеряв дар речи от удивления. Я не думала, что дело дойдет до этого! Но все-таки ждала, что он будет делать дальше...

Ждала, сгорая от стыда! И увидела, как мой набухший сосок погрузился в приоткрытые губы, и сын стал сосать его! И с удивлением вдруг ощутила, что мне это приятно! Но этого же НЕЛЬЗЯ! Ведь Дима – уже не ребенок! Я попыталась взять себя в руки.

– Димушка... – сказала я, чувствуя, как отчего-то дрожит мой голос. – Это... нельзя!.. то, что ты делаешь... нельзя. Перестань. Не надо! Хватит! Ну не надо же... прошу тебя... прекрати...

Но пока я твердила свое, Дима, мой любимый, стал сосать уже не как ребенок... не как в детстве! Я почувствовала всем своим женским существом, что его возбудила моя грудь! И Дима стал сосать все больше набухавший в его губах сосок с такой жадностью и нежностью, с такой любовью и в тоже время пробуждавшейся страстью, что у меня захватило дух! Я никак не ожидала ТАКОГО! И опешила, потеряв способность к противодействию.

Мало того... Я со стыдом и смущением ощутила, что и я... Я... ТОЖЕ ВОЗБУЖДАЮСЬ! Волна горячего стыда захлестнула меня! Что же это со мной?! Меня возбудил мой собственный СЫН! Мальчик, которого Я выносила и родила, сейчас волнует меня, как МУЖЧИНА! Я и не предполагала, что такое может быть! Остолбенела и не знала, что делать. Стыд заставлял меня прекратить немедленно все это... Но в то же время я ощущала НАСЛАЖДЕНИЕ! Да! Да! Я так истосковалась за четыре года по мужской ласке, ТАК истосковалась, что только женщина, прошедшая это, поймет меня. И во мне боролись стыд и наслаждение!

Рука моя разжалась, и халат упал на пол... Мои руки легли на голову сына, и я то отталкивала его от своей груди, то, вцепившись в его густые волосы, прижимала его к себе. Я слышала, как Дима в такие моменты задыхаясь, шумно дышит, но не отпускает мой сосок.

– Ди-и-и-мо-о-о-чка-а-а... – шептала я умоляюще пересохшими от волнения губами, – ну-у-у что-о-о ты-ы-ы со мно-о-о-й де-е-ела-а-ае-е-шь? Ты... с ума-а-а соше-е-е-ел... Не на-а-а-до-о-о...

И следом:

– Ма-а-а-льчи-и-ик мо-о-ой! До-о-о-оро-о-о-ой! Лю-ю-ю-юби-и-имы-ы-й мо-о-о-ой! Со-о-олны-ы-шко-о-о мо-о-ое!

И тут мое солнышко... ласково, но сильно, укусило мой сосок! Сладкая, нет, невыносимо сладостная боль, словно электрический разряд, пронзила меня всю! От кончиков пальцев ног до макушки. И я невольно вскрикнула протяжно, со стоном выгнула спину, запрокинула голову и закрыла глаза от стыда и наслаждения... Ведь именно ТАК целовал мою грудь Саша! Он знал, что сосок – мое самое слабое место! Я почувствовала, как Дима отпустил мою грудь и услышала его взволнованный голос:

– Мамочка! Тебе больно?!

Глупый! Я улыбнулась и, не открывая глаз от стыда, прошептала:

– Нет... не больно... мне... ХОРОШО!

Дима замер на какое-то время, видимо, глядел на меня, сейчас ему совершенно незнакомую. Ведь он неожиданно открыл во мне, в своей маме ЖЕНЩИНУ! Я ждала, сгорая и трепеща от стыда! Я сознавала, что должна немедленно прекратить ЭТО! И не могла... не могла оттолкнуть любимого моего! И вот ощутила вновь, как Дима коснулся рукой груди, которую целовал, и стал нежно ласкать ее! А потом его губы коснулись соска второй груди... И он стал сосать его так же! Сосать и нежно покусывать!

Тут я совсем потеряла голову от восторга! Запрокинув свою голову, я обняла сына за плечи истала горячо ласкать его! Прижимать к своему уже горячему и дрожащему телу! И сквозь стоны наслаждения и звонкие вскрики шептать дрожащим от растущего желания голосом:

– Лю-ю-ю-юби-и-и-имы-ы-ый мо-о-о-й!

Я впала словно в забытье... Весь мир исчез, стыд исчез, я не сознавала ничего, кроме невероятного наслаждения! И желания...

Да... ЖЕЛАНИЯ, поднимавшегося из глубин моего женского проснувшегося естества! Я невыносимо хотела близости! Прямо сейчас! Все казалось забытое поднялось во мне, превратив меня вновь в страстную женщину, какой я и была до развода! И мне, как во сне, вдруг показалось, что это САША вновь ласкает меня! Невероятная радость переполнила меня! И в восторге я впилась ногтями в плечи... Саши... и застонала еще громче! Еще откровенней! И стала выгибаться всем телом, сотрясаемая восторгом! А он обвил мою талию рукой, прильнул ко мне, и губы его, и зубы его стали еще жарче ласкать мой сосок. А другой рукой он уже не гладил, а мял! Тискал! Сжимал мою набухшую желанием грудь, щипая ее сосок! И теперь Я сошла с ума! Что со мной стало твориться! Я вся трепетала, дрожала, стонала, исходила стонами и звонкими вскриками, ничуть не стыдясь, и сквозь стоны шептала:

– Лю-ю-юби-и-имы-ы-ый... Са-а-аша-а-а! Как я соскучилась по тебе! Са-а-аше-е-енька-а-а... Я... хо-о-о-очу-у-у ТЕ-Е-ЕБЯ-Я-Я!

И Саша ласкал меня еще жарче, распаляя меня, как и раньше, чтобы довести до неистовства, повалить на кровать, придавив своим тяжелым и горячим, желанным телом, а я раскину, согнув в коленках и сгорая от нетерпения, свои ножки, и с неземным восторгом почувствую, как горячий, твердый, большой, нежно любимый мной член Саши наконец-то пронзает мое тело! Заставляя испустить стон, томный и громкий стон восторга и наслаждения! Заставляя обвить любимого руками и ножками и забиться вместе с ним в едином ритме, вместе идя к восторгу, сотрясающему обоих в наслаждении друг другом!

Я уже изнемогала от желания, я уже так стонала, так выгибалась, так дрожала, такой жар уже заполнил низ моего живота! Я с не терпением ждала: вот сейчас ОН поднимет меня на свои руки, я прильну к нему, и он понесет меня в спальню! мы повалимся на постель, и я наслажусь им! А он – мной!

Но вдруг зазвонил – резко и звонко – телефон. Я открыла глаза, туманным взглядом посмотрела вокруг, увидела стоящего рядом все еще обнимающего мою талию Диму! Не Сашу, а Диму! Я вся залилась краской стыда от происшедшего! Медленно приходя в себя, отвела его руку и вдруг почувствовала, что коснулась чего-то. Мы одновременно опустили глаза и так же одновременно, наверное, покраснели еще сильнее! В пылу ласки сынок уронил свое полотенце, как и я – халат. Теперь была уже моя очередь нервно сглатывать. Я задела член моего любимого... Он оказался такой большой! Как у взрослого мужчины. Напряженно-налившийся, он упрямо был направлен на МЕНЯ! Да, на МЕНЯ! Мысль, что не только Я, но и Дима хотел близости! И готов к ней!

Димочка, мой любимый... мой СЫНОЧЕК!... хотел МЕНЯ! Свою любимую МАМОЧКУ! Значит, не только я, мы оба потеряли голову! От смущения, от стыда и от еще не стихшего желания я не могла вымолвить ни слова. Как завороженная, смотрела на член сына, видела, какой он напряженный и чуть подрагивает, видела даже малюсенькую капельку на кончике – и не могла отвести взгляд.

«Да что ж такое, – подумала я, – надо взять себя в руки!» Наконец, я опомнилась и как можно непринужденнее сказала:

– Дима, иди же, возьми телефон, а мне нужно искупаться.

Сын тоже словно очнулся, быстро поднял полотенце, мой халат, взял свою одежду, отпер дверь и вышел. Я заперла за ним дверь и, наконец, осталась одна, чтобы прийти в себя. Открыла воду в душе. Раздевшись, встала под воду. Нежась под струями, я ощутила, как они смывают мое возбуждение. Я могла уже думать... А подумать было о чем! Как мне теперь держать себя с сыном? Как жить дальше? Ведь мы же живем вдвоем...

Все же я немного волновалась, выходя из ванной. Дима уже возился на кухне, разогревая ужин. Увидев меня, он смущенно опустил взгляд... Я тоже. Потом я стала помогать сыну, спросила его, почему он не был на тренировке. Он рассказал о секции, о школе. Постепенно мы стали разговаривать без той напряженности, которая была вначале. За ужином я совсем уже пришла в себя. И, собравшись с духом, как можно серьезнее сказала:

– Дима. Давай договоримся на будущее. То, что произошло, давай забудем. Как будто его и не было. Почему, я думаю, ты понимаешь сам. И прошу тебя, чтобы больше ТАКОГО не повторилось! Обещай мне! Как мужчина!

Дима поднял взгляд, посмотрел мне в глаза и сказал:

– Обещаю.

Я успокоилась. Хотя в голосе сына я не услышала той твердости, какую ожидала...

*** *** ***

Мы!

Уснуть в тот вечер я долго не могла. Не глядя на часы, я все ворочалась в постели и никак не могла сомкнуть глаз. Мысли роились в голове одна за другой. А подумать ведь было о чем... И вдруг меня как осенило: да ведь Дима – это же я сама! И воспоминания пошли вереницей.

Я у мамы с папой была тоже одна. И с раннего детства больше любила папу. Мама так и называла меня – «папина дочка». Я любила сидеть у него на коленках, чувствуя рядом его сильное, теплое тело, его запах, слышать его голос, ощущать его сильные, но ласковые, добрые руки. И чем старше я становилась, тем больше понимала, что мой будущий муж будет таким, как папа. Даже после того, как папа ушел от нас. К другой женщине. Мне тогда было 11 лет. И в этот момент я подумала: У мамы и у меня сложилась одинаково семейная жизнь. Обеих нас оставили мужья. У обеих осталось по одному ребенку. Только у мамы – я, а у меня – Сын. И все же я любила папу по-прежнему... Наверное, поэтому меня не интересовали мальчишки. Мне больше нравились взрослые мужчины. И когда в нашем классе появился новый математик Александр Иванович, я по уши влюбилась в него! Потому что он так был похож на моего папу! Похож и ростом, и лицом, даже голос у него был похож на голос отца. Только он был моложе папы на пять лет. Ему было тогда за 30 (Тут я вновь подумала: почти как Я и Дима!). И, несмотря на то, что я по-прежнему любила папу, стала любить и моего учителя. Они оба стали как бы одним для меня.

В классе скоро все заметили это, но мне было все равно. Только Александр Иванович как будто ничего не замечал. Сначала я грустила, потом меня бесило его невнимание. Я не знала, что мне делать... Единственное, что вселяло в меня надежду, было то, что он был одинок. В разводе. То есть ничей! Нужно только добиться, чтобы и он полюбил меня. Но как?!

В выпускном классе, мне пришла идея. Я совсем перестала учить ЕГО математику. Совсем. И стала хватать двойки одна за другой. И родители, и Александр Иванович пришли в изумление: это было так не похоже на меня! И тогда я намекнула маме, что если со мной позанимается Александр Иванович, все изменится. Мама поговорила с ним, и он – согласился! Сначала я оставалась с ним после уроков в школе. И постепенно наши беседы стали сводиться не только к предмету. У нас оказалось много общих интересов и в литературе, в поэзии, мы оба любили природу. Тем более что я хотела узнать как можно больше того, что знает... мой ЛЮБИМЫЙ! Да, я про себя звала его уже давно так! И вот как-то Александр Иванович сказал, что у него дома есть одна интересная книга на тему, о которой мы говорили. И я напросилась к нему в гости. После этого дня мы стали заниматься у него дома. Мама ничего не имела против, и я стала ходить к Александру Ивановичу даже в выходные. Мама в то время была увлечена моим будущим отчимом, и ей было не до меня. А мы с Александром Ивановичем становились все ближе и ближе... Как два одиноких человека. И это закончилось тем, чем и должно было закончиться. О чем я и мечтала уже два года. Александр Иванович стал... моим МУЖЧИНОЙ... а я – его ЖЕНЩИНОЙ! ЛЮБИМОЙ ЖЕНЩИНОЙ!

Как мы не предохранялись, через некоторое время я забеременела. И это было радостью для обоих нас! Конечно, когда стало заметно, разразился скандал и в школе, и дома. Дома мы заявили, что поженимся. А в школе... Александру Ивановичу пришлось уйти из этой школы в другую. Я же все же окончила десять классов, и вскоре после выпускных экзаменов родила. Родила сыночка, которого назвали Димочкой! Каким счастьем было это событие! И для меня, и для Александра Ивановича. В памяти поднялись воспоминания о тех днях... И тут я вспомнила... ясно, отчетливо вспомнила... что и в первый раз, когда я... легла в постель с Александром Ивановичем, и потом... когда я, закрыв глаза, с наслаждением отдавалась ему... в мыслях... в своих фантазиях.... Я представляла, что... Что меня сейчас ласкает... целует... обнимает... не чужой, хотя и любимый мужчина... а – человек, которого я любила больше всех.... Дорогой мой... ПАПА! И когда я представляла это, меня охватывал невыразимый стыд! И невыразимое словами наслаждение! Которое до такой степени усиливалось стыдом, что я в полном смысле слова захлебывалась криками восторга, счастья, радости! Такого сексуального восторга, что голова моя шла кругом... и я погружалась в ТАКИЕ глубины еще неизведанного мною, что мне хотелось... безумно хотелось погружаться дальше и дальше! Каждую ночь... все дальше!

И в этот момент ко мне пришла мысль... Так что же я удивилась поступку... и словам Димы?! Оказывается, мой сын лишь внешне похож на Сашу... а душой... на меня! И поэтому он любит МЕНЯ! Меня, а не какую-то другую девочку! Или женщину! Ведь если бы я... как Дима... жила вдвоем с моим любимым... с моим ПАПОЙ!... а не с мамой... конечно, я любила бы только его одного! И, кто знает, чем бы это кончилось?

Но раз так... тогда может быть только два выхода... только ДВА!

Первый. Дима влюбится в женщину... мою ровесницу! И станет ее мужем! Ее Любимым! Но это... совершенно НЕВОЗМОЖНО! Нет! Я не могу даже представить такого! Мой Дима... и ладно, пусть девушка... но не моя же ровесница! Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО!

Но... если не первый... тогда... Я! ДА! Тогда я... Я должна стать... для Димы... не только МАМОЙ, но и... ЛЮБОВНИЦЕЙ! ЖЕНОЙ!

И третьего не дано!

Осознав это, я даже в темноте спальни ощутила, как вся залилась краской стыда. Стоило мне только представить... Диму... рядом... в постели... целующего... ласкающего... обнимающего.... Берущего меня! как мне стало невыносимо стыдно! Страшно стыдно! Меня охватило жаром! ЭТОГО... я тоже не могла допустить даже в мыслях! Но... к моему еще большему стыду, я вспомнила ТО...., что произошло сегодня вечером. Вспомнила, что когда Дима... целовал мои груди... мне ведь было ПРИЯТНО! И даже не просто приятно! Нет! Ведь я... ощутила НАСЛАЖДЕНИЕ! Да еще КАКОЕ! Я чуть не потеряла голову от того, что его упругий, мощный член пронзит мое дрожащее лоно! И я выгибаюсь еще сильнее, чувствуя с восторгом наслаждения, что желанный миг все ближе, ближе! И... не открываю глаз. Я, конечно, думаю, что меня любит... мой Александр Иванович. Мой Саша! Но... боюсь открыть глаза... и увидеть... Диму! Моего ЛЮБИМОГО ДИМУШКУ! Потому... что с Сашей... мне ни разу не было ТАК ПРЕКРАСНО! И я... отдаюсь его ласкам, шепча: «САША... САША, ЛЮБИМЫЙ!»

Но когда я уже была готова подарить любовь и самой насладиться ею, сон вдруг неожиданно прервался!

Когда я проснулась утром, первое, что мне пришло в голову – это пережитый ночью сон. И мне стало невероятно стыдно! Стыдно... Да! Но в то же время невыносимо сладко. И еще... сожаление. Да! Как это не стыдно было признать, сожаление, что сон... прервался. А мне хотелось... досмотреть его до КОНЦА!

Наступивший день прошел, как обычно. Я лишь чувствовала какую-то неудовлетворенность. И она делала меня какой-то раздражительной, что было несвойственно мне ранее. И это с удивлением заметили мои сотрудницы. Вечер прошел также обычно. Дима, умница моя, ничем не давал мне понять, почувствовать, дать мне повод для стыда за вчерашний мой поступок. Он вел себя так же, как и прежде, за что я ему очень была благодарна.

Но ночью.... Я увидела опять ТОТ сон! Он был так же волнующе прекрасен... так же я ждала его завершения... но сон так же, как и в предыдущую ночь, внезапно оборвался!

И так стало повторяться каждую ночь. Это было какое-то наваждение! Я пыталась, как могла, избавиться от этого навязчивого сна, но ничего не получалось. Каждую ночь этот навязчивый гость вновь приходил ко мне, волнуя до глубины души, пробуждая во мне желание любви, страсть, нежность, и... покидая меня. Покидая меня все более и более неудовлетворенной! Как – будто кто-то играл со мною, дразня и бросая ни с чем. И я становилась все больше нервной, раздражительной, вспыльчивой по пустякам. На работе все удивлялись произошедшим во мне переменам, просили объяснить. Но как я им могла объяснить... Что я уже не просто ХОЧУ... что я уже невыносимо ЖАЖДУ ЛЮБВИ! Нестерпимо! Страстно! Так, как я НИКОГДА не жаждала плотской любви! Эта жажда сушила мои губы, тоскующие по поцелуям! Мои груди, просившие ласки! Мое лоно, изнывающее от жажды, исходящее желанием напиться сока мужчины! Как я могла это объяснить?! Ну скажите?!

* * *

Случайно просматривая папки в компьютере, я натолкнулся на эти откровения мамы. Они поразили меня! И взволновали! Прочитав их, я захотел тоже поделиться тем, что я чувствовал, о чем думал последующие дни после ТОГО случая в ванной.

Да, я с самого детства любил мою маму! Маму Наташу! Любил нежно, горячо, по-детски страстно. Мне хотелось все время быть с ней рядом, не расставаться никогда. И я действительно ревновал (хотя и не понимал еще сути этого чувства) к папе Саше. Тянулся я всей душой только к маме, и хотя я был мальчишкой, мне нужна была только она. А с отцом мы были словно чужие. Когда он уезжал в командировки и мы с мамой оставались вдвоем, я был счастлив. Когда же, наконец, отец ушел от нас к другой женщине, счастью моему не было предела. Ведь теперь я не буду делить маму с ним! Теперь мы будем жить вдвоем! Она и я – вот наша семья! Тогда я еще не осознавал, что мечтал с детства занять место отца рядом с мамой. И когда я говорил, что, когда вырасту, то женюсь на маме, я еще не сознавал, что действительно хочу стать ее МУЖЕМ! Со всеми вытекающими из этого последствиями. Вплоть... до обладания ею! Но мальчишкой я еще не думал об этом. Понимание и... желание этого пришло ко мне позже. Когда у меня началось... Как это называется?.. половое созревание. Когда начались эротические сны. В которых... я любил маму! Но любил не так, как в детстве. А любил как МУЖЧИНА... Как МУЖ!.. целовал ее, ласкал, обнимал в постели! Обнаженную, горячую, нежную, любимую! В первый раз, когда я увидел ЭТО, я ощутил невероятную радость, возбуждение, восторг. Но утром, когда я увидел мамочку, ощутил невероятный стыд. При одной только мысли, ЧТО было бы, если бы мама узнала о том, что мне приснилось (а сон, как живой, стоял перед глазами), я залился краской стыда. Хорошо, что мама ничего не заметила.

В ночь после ТОГО случая в ванной я долго не мог заснуть. Ведь я наяву испытал пусть лишь часть того, что видел во снах! И понял, что ЭТО – действительно волнующе прекрасно! Я лежал с закрытыми глазами, и видел вновь, как наяву, нежные груди мамы. Губы ощущали тепло, незнакомый вкус ее упругих, налившихся сосков. Какие они сладкие, оказывается! Я вновь ощущал, как обнимаю мамину гибкую талию. Как ее теплые, нежные, дрожащие руки ласкают меня. Как ее обнаженные ноги касаются моих ног, и как эти прикосновения волнуют! Как, наконец, мамочка стонала от блаженства! Как умоляла меня отпустить ее! А сама не уходила! Я вновь и вновь прокручивал это в памяти, ощущая растущую томную, сладкую, незнакомую горячую тяжесть внизу живота. Моя рука непроизвольно потянулась под одеяло... Скользнула по животу... ниже... и я ощутил с волнением под трусами стоящий, упруго налившийся... мой орган, который я до сегодняшнего дня использовал лишь для отлива мочи. И думал, что он существует только для этого. Сейчас же я понял со всей ясностью, что... во мне проснулся мужчина! И пробудила его во мне – моя любимая мама! Моя нежная, ласковая, прекрасная и, как оказалось, страстная мамочка! Пусть случайно! Но она сделала это! И ей было хорошо со мной! А мне – с ней! И тогда... в ванной... Мой член был таким же, как сейчас. И мама видела это! И она поняла.... Что я... в те минуты... хотел ЕЕ ЛЮБВИ! И сейчас... я опять хочу... ЛЮБВИ! Моя рука скользнула под трусы... коснулась твердого, упругого члена... и невольно сжала его. И сладостная истома охватила меня! Рука медленно сжала член еще крепче... и медленно стала опускаться, обнажая головку. Мне стало больно, когда крайняя плоть натянулась и стала медленно опускаться. Но эта боль была сладостной. Я закрыл глаза и тихо застонал от наслаждения. Как хорошо! И тут я представил... мою милую мамочку! Обнаженную, стонущую, горячую, выгибающуюся, ласкающую. Меня! И рука моя невольно задвигалась быстрее, быстрее. Губы пересохли от волнения, сердце заколотилось, частое дыхание обжигало губы. А сладостное тепло заполняло низ живота... грудь... голову... всего меня! Мне становилось все сладостней и сладостней! Я поднимался все выше и выше... и, наконец, достиг пика! Сладостное ощущение возросло невероятно! Незнакомое мне, такое сладкое чувство! И я застонал от восторга, и одновременно почувствовал теплую струю, ударившую в ладонь! Моего семени! Остановившись, я застыл, переводя дыхание и приходя в себя. Я узнал новое в себе. И оно поразило меня сладостью ощущений! И еще я подумал... что мне было ТАК приятно!... хотя я.. сам ласкал себя. А если бы... с женщиной?! С МАМОЙ?! Это было бы еще прекрасней!

В последующие ночи я вновь занимался ЭТИМ. Мне было стыдно... но невыносимо приятно! Я заметил, что если в первый раз я достиг пика ощущений очень быстро, практически сразу, то с каждым разом он отдалялся все больше, все дальше. Я стал учиться останавливаться, когда чувствовал приближение, и этим продлевал сладостные мгновения. А в фантазиях... во снах... я любил мою мамочку... уже по-настоящему! Как МУЖЧИНА!

Последние дни с мамой стало что-то происходить. Она стала не похожей на себя, нервной, вспыльчивой, обидчивой. Выглядела очень усталой. Я хотел ей помочь, но не знал, как.

В ТОТ день я уже была измучена до невозможного. ЭТИ сны довели меня! Я не знала, что делать! И мне помогла сотрудница. Она принесла мне таблетки. Снотворное. Сказала, что одной достаточно, чтобы проспать, как убитой, и выспаться. Вечером я пришла домой, поужинав, искупалась и выпила одну таблетку. Но, вспомнив мучительные сны, выпила еще одну. И пошла спать. Уже улегшись, я вдруг подумала, что могу проспать завтра на работу! Потому что сон уже наваливался на меня. Я позвала Диму.

Услышав мамин голос, я пошел в ее спальню. Мама уже лежала в постели. В одной ночной сорочке, уже сонная и прекрасная.

– Сынок, – сонным голосом тихо сказала мама, – я выпила снотворного. И, похоже, лишнего. Ты меня утром разбуди, а то я буду спать без задних ног и просплю на работу. Хорошо, родной?

– Хорошо, мамочка моя, – ответил я. – Обязательно разбужу.

И добавил:

– Родная моя, любимая!

Я улыбнулась уже сонно. Дима вышел, и я, успокоенная, уснула, как провалилась...

* * *

Прошла неделя. За эти дни я успокоился. Все между мной и мамой шло по-прежнему. Хотя нет, мы стали ласковей и нежней относится друг к другу. Я-то, понятно, почему. Ведь я любил теперь маму, как никого на свете! А она... наверное, чувствовала это, как любая женщина. И тоже стала больше отвечать лаской на мою ласку. Я стал целовать ее в щеку, чего раньше стыдился делать. Все чаще то мама, то я нежно обнимали друг друга. Я теперь часто целовал маму в щеку, чего раньше стыдился делать. И мама отвечала мне тем же Мы теперь часто смотрели телик, слегка прильнув друг к другу,

Ощущая тепло и запах любимого человека.

А мне приятно, что Дима стал ласковей со мной. Мне это грело душу, и дома мне стало намного теплее. Я теперь знала, что дома меня ждет человек, который любит меня! И которого люблю я! Я не хотела вспоминать о ТОМ СНЕ... или не сне...надеялась, что теперь мы с Димой так и будем жить, как теперь. Но нет! Через несколько дней спокойное блаженство куда-то улетучилось. И мне вновь стал каждую ночь сниться ТОТ сон... что и в начале! И каждую ночь опять Саша приходил ко мне... Доводил меня до возбуждения... И исчезал! Я вновь стала нервной, раздражительной, я стал все больше уставать от этого сна! Я мучилась все больше и больше! И в глубине души понимала... КАКОЕ лекарство поможет мне! Я не хотела думать даже об ЭТОМ... сопротивлялась, сколько было сил, но силы мои таяли на глазах.

Я видел, ЧТО стало происходить с мамой. То же, что и тогда... И понял... что... или она выдержит... или... Опять примет снотворное! Волнение охватило меня при этой мысли! Мне было по-прежнему стыдно даже думать об ЭТОМ... И в то же время... Безумно хотелось пережить ЭТО... с мамой... еще раз! Я стал ждать...

А я... Меня все сильнее изматывал этот сон! Я срывалась по пустякам, плакала, кричала и чувствовала, что силы мои на пределе! Или я сойду с ума... Или...

В конце концов, я решилась... принять снотворного! Я больше не могу! Но... я решила... выпить не две, как ТОГДА... а одну... или полтаблетки... Чтобы... Я убеждала себя, чтобы контролировать себя. Но сама то понимала... что хочу... Пережить этот... СОН... не одурманенной, как прошлый раз!

И вот... вечером, после ужина в субботу, мама вдруг сказала:

– Дима, я выпила снотворного. Хочу выспаться. Завтра ты меня не буди, ладно?

Я вздрогнул всем телом! И сердце забилось часто-часто. Губы пересохли. Я понял... Сегодня! Я смогу! Снова быть с мамой! Какое счастье! Мама пошла к себе в спальню... а я смотрел ей вослед... и любовался ею! И невольно.... Представил ее... вновь в постели... подо мной... стонущую! Выгибающуюся! Горячую и страстную!

А я, уходя к себе, спиной почувствовала взгляд Димы, от которого у меня задрожали ножки и забилось сердце! И я с невероятным стыдом поняла... Что все мои отговорки о сне... только отговорки. Если бы Дима... сейчас... подошел ко мне... обнял... и повел бы в спальню!.. я бы... не только не сопротивлялась... я бы с радостью пошла с ним!

И вновь наша ночь повторилась! Все было так же... Нет! Не так, а намного прекрасней! Мамочка была еще горячей и страстней, чем в первый раз! Это была потрясающая ночь!

Да, Димушка любимый мой, это была потрясающая ночь! Я соглашаюсь с тобой, читая эти записки. Ни с чем не сравнимая ночь ЛЮБВИ!

После той, второй нашей ночи я стал любить мою мамочку еще сильнее! И... уже стал мечтать... страстно желать. ... Чтобы... ночью... со мной... она не называла меня Сашей! Чтобы она открыла глаза! Чтобы она любили меня! А не покинувшего ее Сашу! И вскоре... моя мечта сбылась!

Через неделю я возвращалась вечером домой, и вдруг встретила Сашу! Чувства всколыхнулись во мне! Он довел меня до нашего двора... напрашивался в гости... говорил, что ему плохо уже там.... Мы сели на лавочку против нашего подъезда. Саша долго мне о чем-то рассказывал, а я, к моему удивлению, почти не слушала его, а думала о своем. И постепенно понимала, что все, что связано с ним, осталось в прошлом. Теперь же его место в моей душе, рядом со мной... занял другой человек, другой мужчина. Мой Дима! Да, мой самый любимый и дорогой мне человек! Я взглянула на наши окна... Они светились, грея мне душу. Там меня ждет человек... которому я нужна больше всех на свете! И который... никогда не предаст меня, как Саша!

А я ждал мамочку... обычно в это время она уже была дома. На улице уже темно, а ее все нет! Я стал волноваться и выглядывать в окно.

И вдруг... Саша обнял меня!... и потянулся к моим губам! Я вздрогнула всем телом, стала отталкивать его, чуть не крича:

– Не надо! Пусти меня! Я не ХОЧУ!

Саша был сильнее меня. Он крепко сжал меня и сказал:

– Почему? Ты уже не любишь меня?

– Нет! – крикнула я, вырываясь.

И тут я, взглянув на наши окна, увидела силуэт Димы в окне. Он смотрел на нас! Я стала изо всех сил отбиваться от Саши. Ведь Дима видит нас! А Саша уже с усмешкой спросил:

– У тебя уже кто-то есть?

Я вспыхнула:

– Да! Есть! И я ЛЮБЛЮ ЕГО! ЕГО! А НЕ ТЕБЯ!

Тут Саша разжал руки...

– Ну что ж, прощай. А ОН... любит тебя?

– Да! – крикнула я ему в лицо. – Любит! Очень любит!

Саша поднялся.

– Тогда прощай. Счастья тебе.

Я быстро поднялась и, не отвечая ему, полетела домой.

А я, увидев, как они обнимаются, вспыхнул, как огонь! В моей душе загорелось незнакомое мне до сих пор чувство – ревность! Как мама могла! С НИМ! Целоваться! А я ТАК верю ей! Я не находил себе места в квартире!

Когда я зашла в квартиру, было необычно тихо. Дима не встречал меня, как обычно. Я все поняла и чувствовала себя очень виноватой перед ним. Разувшись, я зашла в комнату Димы. Он сидел за столом, уткнув лицо в руки. Я подошла к нему... Коснулась его волос... тихо сказала:

– Дима, ну что ты?

Он резко поднял голову... и я с трепетом увидела, что его глаза полны слез! Жалость и вина, что я сделала Диме так больно, охватила меня! Я попыталась обнять его, невнятно бормоча:

– Димочка... Милый... Я ни в чем не виновата... прости меня...

Но он оттолкнул меня, резко и сильно, по-мужски! И крикнул, уходя:

– Иди к нему! И не трогай меня! Целуйся с ним!

Я застыла. Слышала, как Дима оделся... и хлопнула дверь. Я осталась одна... И заплакала навзрыд!

А потом... Во мне тоже заиграла гордость. Дурацкая гордость.

– Я ни в чем не виновата. А он меня обвиняет! Мальчишка! Что он понимает в жизни! Ну и пусть! Все равно придет!

* * *

А я бродил по двору... вокруг дома... подставляя зимнему ветру разгоряченное лицо. Чувства бурлили, клокотали во мне! Обида жгла душу! «Все!– твердил я.– Я больше никогда не буду с ней таким, каким был! Раз она так!» Постепенно я остывал... хотя обида, ревность не угасали. Наконец я решил, что хватит... Сейчас приду... и лягу спать!

А я уже вся извелась, несмотря на гордость. Где же Дима?! Ну вот, наконец, хлопнула дверь! Димушка вернулся! Я выбежала, как девчонка, в коридор, забыв о своей гордости...

– Наконец-то! – радостно сказала я. – Ну, раздевайся и будем ужинать.

Но Дима, не глядя на меня, угрюмо сказал, что не будет есть, и пошел к себе.

«Ах, так! – подумала я. – Ну и ладно». Пошла к себе, переоделась, наконец, в домашнее. Сходила в ванную, искупалась и вернулась к себе. Есть тоже что-то не хотелось. Мне было и обидно... и, как ни странно, приятно, что Дима ТАК ревнует меня! Взяла книгу и легла на кровать, включив ночник на тумбочке у кровати. Смотрела на буквы, но ничего не шло на ум...

Я тоже пытался читать книгу, причем одну из любимых, но ничего не шло на ум. Тогда я решил – Пойду, искупаюсь, и – спать! Хватит на сегодня всего... Завтра воскресенье, буду спать весь день!

Пошел в ванную. Дверь маминой спальни была открыта, но я даже не глянул на нее. Искупавшись, я направился к себе. И, проходя мимо спальни, услышал мамин голос:

– Дима... ну давай поговорим...

Мама стояла посреди комнаты и смотрела на меня. И голос ее, и взгляд были какими-то... не такими.. Я остановился... Вошел...

— О чем поговорим? – сказал я.

– Я ничего не понимаю, – тихо сказала мама.

Тихо и стыдливо. И тут во мне все вскипело!

– Не понимаешь?! – крикнул я горячо. – Не понимаешь?!

И двинулся на нее, горячо говоря:

– Как ты могла... с НИМ!.. обниматься!

Я схватил ее за плечи и крепко сжал их, податливые и покорные. И, продолжая наступать, теснил маму почему-то к кровати, твердя горячо:

– С НИМ! Он бросил тебя! Нас! Ушел к другой! Он не любит... и не любил тебя!

Мы достигли, не замечая этого, кровати. Мама упала на кровать на спину, и я – тоже, прижав ее к постели. И, горячо дыша маме в лицо, сжимая ее плечи, громко говорил:

– Ведь не ОН! А я... Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Ты понимаешь?! Понимаешь ты это?!

А я, слушая слова Димы... горячие и страстные... ощутив его всем телом... Чувствуя его сильные, мужские руки... поняла... что он действительно... действительно... ЛЮБИТ МЕНЯ! Любит! Ревнует! ЛЮБИТ, КАК НИКТО ДРУГОЙ НА ВСЕМ БЕЛОМ СВЕТЕ! И поняла... что и я его люблю больше всех мужчин на свете! И не могу... да и не хочу скрывать своей любви! И, теряя голову от нахлынувших чувств, я... сжала голову Димы руками... привлекла к себе... И, еще больше хмелея от своей смелости... крепко прижала свои губы к его губам, прекратив поток слов, закрыла глаза... и с упоением стала целовать моего любимого!

Я сначала опешил.

Пытался освободить свой рот. Ведь во мне еще клокотала обида, ревность! Но мама еще крепче сжала мою голову, еще крепче прижалась к моим губам своими губами. Я все еще пытался оттолкнуть ее, освободиться... Но постепенно чувство гнева и ревности вдруг стали угасать в моей душе, уступая место теплому, нежному чувству. Оно все более заполняло меня. Пока я, наконец, не осознал... что. .. мама ВПЕРВЫЕ целует меня! МЕНЯ! А не Сашу! Сейчас то она прекрасно понимает, КОГО целует! И все же... МАМА ЦЕЛУЕТ МЕНЯ! И огромное, горячее, нежное чувство любви захлестнуло меня! Я весь затрепетал от счастья! И с невероятной радостью отдался поцелую! Обнял маму за теплые, упругие плечи... и стал отвечать на ее поцелуй! Губы, нежные губы мамы открылись, и в мой рот скользнул ее дрожащий язычок. Коснулся моего языка... и стал нежно ласкать его! А мой язык – ласкать мамин! Я забыл о времени, весь отдавшись поцелую! А внизу живота тихо затеплилось, постепенно разгораясь, нежное тепло. И я уже знал, что это означает! Хмелея, я чуть выгнулся... и плотно прижался к упругому животу мамочки. К низу ее живота! И пьянящее тепло сменилось томным, ноющим чувством! Чувством желания! Желания ЛЮБВИ!

А я, хмелея от происходящего, от своей смелости, от смущения, стыда... и растущего волнения... с растущим восторгом целовала Диму в губы! И от того, что я делала это в первый раз не тайком и самообманом, в полусне, а наяву... сейчас... при свете... Это невероятно усилило наслаждение! Я в восторге пила губы Димочки... и все больше хмелела от них! А когда я ощутила... как Дима прижался животом к моему животу! Ощутила... даже через его брюки... трусы... свои халат и сорочку... через четыре слоя ткани... ощутила его твердеющий член! Член... готовящийся... жаждущий... войти в МЕНЯ! И подарить мне невероятный восторг! Который я уже испытывала... и ХОЧУ испытать еще! Неудержимо, безумно хочу! Хочу любви... моего сыночка! Моего Димочки! Я затрепетала всем телом под горячим, тяжелым, уже мужским телом моего любимого Димы! А когда я осознала... что сегодня... все произойдет иначе! Что в первый раз... я должна буду... отдаться Диме... называя его... понимая, что это – он... и Дима будет знать... что я это сознаю! И может... когда будет во мне... любить меня... может назвать меня МАМОЙ! А я... смогу... в пылу страсти... назвать его... СЫНОЧКОМ! Сегодня... здесь... в этой постели! Я стану по-настоящему... любовницей... Нет! Я стану... ЖЕНОЙ! Я стану для Димы... МАМОЙ! И... Женой! А он... мой любимый сыночек! Мой дорогой Димуля! Станет не только моим сыном... Но и... моим... МУЖЕМ! Когда я осознала ЭТО... мне стало невероятно... невыносимо стыдно! Стыдно... и также невероятно... СЛАДКО! Так сладко, что сердечко мое затрепетало от волнения! И предчувствия... И ожидания... и... нетерпения...

Мама долго-долго целовала меня. И наконец отпустила мои губы. Закрыв глаза, она тихо лежала подо мной. Лишь руки ее нежно ласкали мои волосы. Мы не говорили ни слова, оба пораженные происшедшим. От волнения я застыл. Потом... нежно коснулся губами щеки мамы... поцеловал ее... еще... еще... и, почти касаясь губами ушка мамы, вдруг горячо зашептал:

– Мамочка! Нежная моя! Дорогая моя! Ласковая моя! Я... ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ БОЛЬШЕ ВСЕХ НА СВЕТЕ!

И услышал ее тихий, дрожащий шепот:

– ДИМОЧКА! СЫНОЧЕК МОЙ! Родной мой! ЛЮБИМЫЙ МОЙ! Я ТОЖЕ... ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! БОЛЬШЕ ВСЕХ НА ВСЕМ БЕЛОМ СВЕТЕ!

Услышав эти слова, я почувствовал, как кровать, качнувшись, поплыла вместе с нами. Голова закружилась от счастья! От радости! От восторга! Я осознал со всей остротой... что мы... признались только что... друг другу... в ЛЮБВИ! Именно в ТОЙ ЛЮБВИ! Как. .. МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА! И теперь... теперь я... могу любить мамочку! Не таясь! Не скрывая своей любви! С этой минуты... мама и я... стали... возлюбленными! По настоящему! Как... МУЖ... И... ЖЕНА! Трепеща от восторга, я поднял голову... любуясь лицом мамы, ставшим еще прекраснее, я стал ласкать ее волосы... А ее приоткрытые, влажные, темные, как вишни, губы манили к себе! И я, хмелея от стыда и наслаждения,. .. склонился... коснулся ее губ губами... обнял их губами... и... впервые открыто... стал. .. ЦЕЛОВАТЬ МОЮ ЛЮБИМУЮ МАМОЧКУ!

А я, ощутив первый поцелуй Димочки, затрепетала от сладкого стыда! Затрепетала всей душой! Всем телом! Всем существом! До того поцелуй моего сыночка был сладок! Так сладок, что меня охватил невыносимый восторг! Такого я не испытывала еще ни разу в жизни! Пьянящий, как прекрасное, неземное вино, восторг! Голова моя пошла кругом! И я ощутила со стыдом и восторгом... Что я... ХОЧУ... НЕТ! Я... ИТЗНЕМОГАЮ ОТ ЖЕЛАНИЯ! ЖЕЛАНИЯ ЛЮБВИ! ЛЮБВИ МОЕГО ЛЮБИМОГО! МОЕГО ДИМОЧКИ! Я... ИЗНЕМОГАЮ ОТ ЖЕЛАНИЯ... СТАТЬ ЕГО ЖЕНЩИНОЙ! ЗДЕСЬ! СЕЙЧАС! ПОДАРИТЬ ЕМУ НАСЛАЖДЕНИЕ! И... НАСЛАДИТЬСЯ ИМ!

А я, целуя маму, вдруг ощутил... как по ее телу, до этого спокойному, неподвижному, вдруг прошла дрожь! Руки мамы обвили мою шею... Привлекли мою голову... губы мамы открылись шире... и она стала отвечать на мой поцелуй!

Я уже не могла больше сдерживать себя! У меня не осталось сил! И я тихо прошептала:

– Димочка... Любимый... пойди, выключи свет... и... возьми... свою подушку...

Дима замер... Потом встал... и вышел... А я... Я, вся дрожа, встала с кровати... Медленно, как во сне, сняла покрывало... стелила постель... прекрасно сознавая, ЧТО произойдет сейчас в этой постели! Сердечко мое часто-часто билось от предчувствия... так часто, что я задыхалась, и горячее дыхание обжигало мои пересохшие вдруг губы. Руки не слушались и дрожали, как в лихорадке. Да что там, все мое тело трепетало и дрожало, словно в лихорадке! Я прекрасно понимала, что я делаю. К чему иду. На что решилась. И все же... не могла... нет, я лгу... не хотела отступить... Напротив, я всей душой, всем телом страстно жаждала... Как жаждет человек в жаркой пустыне глотка воды... так и я... страстно, неудержимо жаждала... ЛЮБВИ! ЛЮБВИ МОЕГО ДИМОЧКИ! Я ЖАЖДАЛА... ЧТОБЫ ОН... СТАЛ... МОИМ МУЖЧИНОЙ! А Я... Я... ЕГО ЖЕНЩИНОЙ! ЖЕНОЙ! ВОЗЛЮБЛЕННОЙ! МНЕ УЖЕ МАЛО БЫТЬ ТОЛЬКО ЕГО МАМОЙ! Я ХОЧУ... СТАТЬ ДЛЯ МОЕГО ЛЮБИМОГО ВСЕМ! И ДАРИТЬ... ДАРИТЬ... ДАРИТЬ ДИМУЛЕ... МОЮ ЛАСКУ! МОЮ ЛЮБОВЬ! МОЮ НЕЖНОСТЬ! ВЕДЬ ОН БОЛЬШЕ ВСЕХ НА СВЕТЕ ДОРОГ МНЕ! И КОМУ ЖЕ МНЕ ДАРИТЬ МОЮ ЛЮБОВЬ, НЕЖНОСТЬ, ЛАСКУ, КАК НЕ ЕМУ!

Словно в тумане, я пошел в свою комнату... Сердце билось часто-часто... губы пересохли... руки дрожали от невероятного, невозможного волнения... Мамочка моя, я и не думал, что мне так нелегко будет сделать то, о чем я мечтал... В первый раз не тайком... не под чужой личиной... лечь с тобой в постель! Зная, что ты – не спишь! Все сознаешь! Что я – хочу сделать с тобой! Что я – хочу твоей любви! Хочу... стать твоим любимым! Твоим мужем! Как же это нелегко, оказывается! И в то же время... КАК же я жажду ЭТОГО!

А я... я дрожащими руками разобрала и постелила постель... Постелила постель... НАМ! Постелила... чтобы лечь в нее... МАМОЙ... лечь с СЫНОМ! А встать с нее... его... и мамой! И возлюбленной! И женой! Сейчас... скоро... я... стану... ЖЕНОЙ моего СЫНОЧКА! Моего любимого Димочки! Мне невозможно, страшно стыдно! Мамочка моя, как же мне стыдно! Вся залившись краской стыда, смущения, я, словно в тумане... словно в бреду... во сне... развязала пояс халата... медленно сняла его... не глядя, бросила на стул... и, оставшись в одной тонкой, полупрозрачной, кроткой, выше колен, с глубоким вырезом, почти открывающим мои набухшие от возбуждения, налившиеся груди, в сорочке, сделанной не для сна... а для любви...чтобы быть красивой, волнующей, желанной для мужчины.... Сорочке, которую я не одевала уже лет десять... после того, как охладела к мужу... И мне уже не нужно было быть волнующей кого-то... А сегодня я, словно чувствовала... достала ее из дальнего угла... и одела! Еле ступая дрожащими ножками, я подошла к кровати... легла на спину... Прикрылась простыней... вытянула ножки... и замерла... слушая гулкие удары своего сердечка... в ожидании.... В ожидании того, что сейчас произойдет! Мне стыдно... страшно стыдно даже в мыслях представить... как я... отдамся Диме! Как я буду скоро стонать от наслаждения! Целовать его! Ласкать! Любить всем сердцем и всем телом!

А мне?! Мне ведь тоже... тоже, мамочка, было страшно стыдно! Не только тебе, любимая моя! Ты думаешь, мне было легко?! Ничуть не легче, чем тебе! Поверь мне, дорогая моя! И в то же время я осознавал, что... мы оба станем счастливы! И близки, как никогда! Я зашел в свою комнату... взял с кровати подушку... Вышел в коридор... зайдя на кухню, жадно выпил стакан холодной воды, смочив пересохшие губы... выключил везде свет... вошел в спальню мамы... и закрыл за собой дверь! Я пришел к тебе, моя мамочка! В спальне стоял полумрак... ведь было уже довольно поздно... и я... стал раздеваться. В первый раз раздеваться при маме! Я снял майку... трико... А потом... замирая от сознания того, что мама смотрит... а я видел ее лицо, повернутое ко мне... потом снял и трусы! И освободившийся мой член упруго закачался параллельно полу... Мама вздрогнула... я ясно это видел...

Да, я вздрогнула всем телом... от смущения и стыда... и повернула лицо к стене... слушая шаги Димы... легкий скрип кровати... ощутив, как он поднял простыню... и лег рядом! Какое-то время мы лежали молча... не двигаясь... дрожа и часто дыша... в наступившей тишине. Нам обоим было стыдно! Стыдно коснуться друг друга! И я поняла, что Дима... не решается! Ну что же?! Тогда я... ведь я все же женщина! Я повернулась...

Мама вдруг повернулась лицом ко мне... улыбаясь, ласково погладила мои волосы... шепча:

– Димушка! Сыночек мой! Любимый!

Потом, гладя мое плечо, стала нежно, мягко привлекать меня к себе... Я охотно подался к маме... обнял ее за обнаженное плечо... и тоже невольно привлек ее к себе... с радостью ощущая податливость ее нежного тела... наши лица все ближе... губы все ближе... Мама, лаская меня, прикрыла глаза... и я.... Припал к ее приоткрытым губам с нежным сначала... робким поцелуем!

И спальня вздрогнула... кровать поплыла под нами... А поцелуи наши, наши ласки становились все горячее... все откровеннее... Дима на глазах превращался в мужчину! Нежного и страстного! Ласкового и уже немножко опытного! Теперь я наяву... не во сне... не в дурмане снотворного ощущала то, чему я его научила раньше... в те полусонные ночи... Сейчас со мной в постели лежал не нецелованный, неопытный мальчик! Сейчас я была в объятиях молодого страстного мужчины! Которого сотворила я сама! Для себя! Теперь он мой! И только мой!

И мамочка постепенно из нежной, мягкой, ласковой мамочки... стала превращаться в горячую, страстную, еще более страстную, чем в те ночи, невозможно чувственную женщину! Я с восторгом целовал ее губы... ласкал... мял... сосал обнаженные груди... ласкал ее узкую талию... стройные бедра... коленки... И все сильнее жаждал ее любви! Близости с ней! Понимая, чувствуя, что и мама жаждет того же, что и я! И мне уже незачем стыдиться своих чувств к ней! И уже сгорая от нетерпения я мягко повалил маму на спину...

Я, уже вся трепеща от волнения и нетерпения, не сопротивляясь Диме, легла на спину... и с восторгом ощутила на себе приятную тяжесть его дрожащего, как и мое, тела! Он стал ласкать меня всем телом... И я совсем потеряла голову!

Мамочка от моих ласк совсем потеряла голову! Она стала выгибаться, извиваться с громкими стонами подо мной! Лаская меня своими грудями! Руками! Губами! Ножками! Все сильнее! Страстнее! Горячее! И я осмелел... В пылу ласк я вставил свое колено меж ее слегка раздвинутых коленок... и мама, продолжая ласкаться, не сжала бедра... А напротив, сама, без сопротивления, раздвинула свои ножки! Сначала немного... потом чуть шире... еще шире... еще... пока я не опустил свои ноги меж ее ножек, раскинутых и согнутых в коленях... И прижался низом живота к ее вздрагивающему низу живота...

Я закрыла от смущения глаза... и вся отдалась ласкам... Ожидая неизбежного... и желанного...

А я привстал... Взял с волнением свой твердый и упругий член... И... направил его в лоно! В этот момент мамочка вздрогнула всем телом! И томно, глубоко застонала, выгнув шею и широко открыв свой милый ротик! И сквозь стон я услышал тихое:

– Димочка! Любимый! Нежный мой!

Ощутив, что головку обняли мягкие, нежные губы маминого лона, я отпустил член... вновь обнял маму за плечи... Она приоткрыла свои глаза и посмотрела мне в глаза затуманенным, нежным, полным любви взглядом.

А потом... Стала медленно... плавно... словно морская волна... выгибаться подо мной... и я с восторгом ощутил... как мой налившийся, отвердевший член... Медленно погружается во влажные, теплые, нежные, но тесные объятия... В лоно мамочки!

Невероятно сладостное, наполненное безумной любовью, нежностью, лаской ощущение охватило... заполняя всю меня! Мамочка моя, как же это прекрасно, оказывается, любить... своего дорогого сыночка! Я смотрела в его ненаглядное лицо... и сознавала... что теперь он – самый дорогой на всем свете для меня человек! И я, продолжая выгибаться, привлекла его голову... И, прикрывая глаза от смущения и восторга... вновь припала к его губам!

И мама стала нежно, сладко целовать меня, лаская руками... и выгибаясь все сильнее! Когда же... Мой лобок прижался к ее лобку... и сой член погрузился в маму до предела... ее обнаженные ножки поднялись... Обвили мои ноги нежным кольцом... и мама начала плавно двигать попкой по постели! И я с наслаждением ощутил... как самый кончик моего члена... уперся в глубине ее лона... во что-то упруго-твердое... нежное, пульсирующее вздрагивающее... и благодаря умелым движениям мамочки стал ласкать его! Впервые! Это оказалось ТАК сладко, что у меня затрепетало сердце! И я невольно застонал, непроизвольно крепко сжимая набухшие, словно налившиеся груди мамочки!

А я... хмелея и все более теряя стыд... опустила ладони на голую попу сыночка... нежную, родную... и, с восторгом нежно сжимая его ягодицы... стала руками двигать его попкой... показывая... И Дима все понял...

Я понял, что хочет от меня мама... и начал так же плавно, как и она, делать круговые движения тазом... И мне стало еще сладостней! Маме, похоже, тоже. Она отпустила мои губы... И томно, сладостно застонала! На ее припухших, влажных губах появилась легкая улыбка. Счастливая улыбка! И она застонала еще! Еще! Еще! И все громче! Все откровенней! И я старался еще сильнее! Мамочка стала прикусывать нижнюю губу... улыбка исчезла с ее лица... и на нем появилось выражение... невозможного, сладкого страдания! Ее нежные руки задрожали и ногтями впились в мою попу! И вот тут я осознал, что настал момент... Что сейчас... она сможет сказать ТО... ЧТО я мечтаю от нее услышать! И я... дрожа от волнения... в горячей, дрожащей тишине... наполненной ее и моими стонами... громко прошептал:

– МАМОЧКА! ЛЮБИМАЯ МОЯ! КАК Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

И мама в ответ со стоном прошептала:

– И Я... ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! ДИМУШКА! СЫНОЧЕК!

И мне от ее слов стало невероятно сладко! В первый раз... в постели... я услышал ЭТО! И стал любить мамочку еще сладостней! А она отвечала мне тем же! И стоны ее становились все громче! Наконец, мама опустила свои ножки... и уперлась ими в постель... А руки. .. закинула за голову... ухватилась ими за спинку кровати... предоставив мне полную свободу! И я. .. медленно... плавно... почти полностью... вынул член из ее лона.... А потом... резко! Ударом! Вошел вновь в нее! Мама вздрогнула всем телом! И громко, пронзительно, как-то жалобно вскрикнула! И, упираясь ножками, подалась тазом навстречу! И еще раз! И еще! И тут... еще больше хмелея... я нежно, но громко сказал:

– МАМОЧКА! Ты ведь теперь... Моя ЖЕНА?!

И сам ощутил, как покраснел от стыда! И смущения! А потом... услышал тихий... тихий шепот мамы:

– Да... любимый... я... твоя жена...

Но мне этого было уже мало! И я твердо сказал:

– Скажи громче! Я не расслышал!

И вслед за словами резко пронзил милое тело! И мама вздрогнула... Громко вскрикнула... и со стоном громко сказала:

– Да! Я... ТВОЯ ЖЕНА! ТВОЯ! И ТОЛЬКО ТВОЯ!

Я ЗАТРЕПЕТАЛ ОТ ВОСТОРГА! Ну вот! Наконец! Я стал с невероятным восторгом... любить МОЮ ЖЕНУ! И МАМУ! Я с невероятным наслаждением пронзал ее горячее, нежное, дорогое, любимое тело, смело, уже как муж! И мамочка, жена моя со стонами восторга отдавалась мне доверчиво, нежно, страстно, как жена! Мы забыли обо всем и парили вдвоем в облаках любви и восторга друг другом. Это было так прекрасно! Намного, неизмеримо прекраснее, чем я ожидал. Наши стоны и вскрики все более заполняли мамину... нет, теперь НАШУ спальню!

Утром я поднялся рано – ведь надо было идти в школу. Проснувшись, я увидел, что... лежу в маминой постели! И рядом... совсем рядом... лежит она! Моя мама! Моя... ЖЕНА! Сердце затрепетало от радости! Я вспомнил все, что было ночью, и небывалый восторг охватил меня! Я нежно обнял мамочку и поцеловал ее нежные, теплые, мягкие губы! Она открыла глаза, нежно улыбнулась и... тоже ласково поцеловала мои губы! И, нежно погладив мои волосы, прошептала:

– Мы... никому об ЭТОМ не скажем. Правда? Это будет наша тайна.

– Никому, – шепнул я. – Я так люблю тебя, мамочка!

– И я тебя очень, очень люблю! – прошептала мама, лаская губами мои губы.

День пролетел незаметно. Я пришел раньше мамы домой. Вошел в ее... нет, теперь в НАШУ спальню! Лег на кровать, уткнувшись носом в подушку, хранящую запах духов мамы... закрыл глаза... и вновь, словно наяву, представил... даже ощутил ее нежное, любимое, дрожащее тело... под собой! И желание, горячее, страстное желание обладания ею нахлынуло на меня! Скорее бы вечер! Скорее бы! Надо быстро делать уроки.

Мама пришла, как обычно. И мы вели себя вроде бы как обычно. Я сказал, что все уже сделал. Мама переоделась и пошла купаться. А я – греть ужин. Вскоре мама пришла, чистая, свежая, В новом красивом махровом халатике, едва доходившим до колен.

– Он тебе очень идет, мамочка! – сказал я.

Мама довольно улыбнулась. Но, когда я хотел обнять ее за талию, она мягко отстранилась и шепнула:

– Не надо... сейчас не надо.

Я все понял. Мы поужинали, поговорили о том, о сем. За разговорами я любовался мамой. И сознавал, КАК все теперь изменилось! Эта прекрасная, самая дорогая, самая любимая женщина, которая, сколько я помнил, была для меня только родившей меня женщиной, только мамой, только старшим другом, теперь стала... МОЕЙ ЖЕНОЙ! Да, ЖЕНОЙ! ЖЕНОЙ! И теперь... я могу... и я буду... любить ее, когда захочу! Я не верил своему счастью! Вот сейчас... мы с ней сидим, ужинаем.. как и прежде... а спустя час... или полчаса... Я буду, как МУЖ, лежать с ней в постели... и обнимать ее! Целовать ее! Ласкать! Любить! Мама, как жена, вся в моей власти! А я – в ее! Потом мама помыла посуду и сказала:

– Телевизор сегодня не хочется смотреть. Пойду лучше лягу, почитаю.

А я тоже пошел в ванную. Тщательно вымылся, чувствуя растущее возбуждение. Особенно нежно и заботливо я помыл... свой член. Я хотел, чтобы он... вошел в маму... чистейшим! И когда я его мыл, я видел, как он наливается силой, становится крепким и упругим!

Я вышел из ванной. На улице уже был вече, зажглись фонари. Я потушил везде свет... и подошел к двери спальни. Из-под нее вырывался мягкий свет ночника. Я взялся за ручку... весь затрепетал... губы пересохли... сердце забилось... и вошел в спальню! Мама лежала в постели и читала книгу. Увидев меня, она вздрогнула. Губы ее приоткрылись, зрачки глаз расширились и потемнели. Руки задрожали, нервно захлопнули книгу... И положили ее на столик. Мама молча смотрела на меня, и взгляд ее выражал не недоумение, не возмущение. Нет, в ее взгляде я виде лишь волнение... и покорность! Это придало мне уверенности, и я ощутил себя не мальчишкой, а мужчиной! Да, мужчиной, мужем этой женщины! Я пришел к своей ЖЕНЕ! И уже уверенно я подошел к постели... Потянулся и погасил ночник... в наступившей темноте снял трико... потом трусы...

И, подняв край одеяла... лег рядом с мамочкой! А потом... мама повернулась ко мне лицом... и тихо, ласково прошептала:

– Сыночек... Родной мой... Тебе... нельзя так часто... Ведь ты еще... не взрослый.

Ее рука нежно, ласково гладила мои волосы... щеку.... Шею... плечо... грудь... обещая наслаждения! И я в ответ громко, по мужски твердо, сказал:

– Мамочка. Кто из нас мужчина?

– Ты, – шепнула она, вздрогнув.

– Тогда я, по праву мужчины, и буду решать. Договорились?

Мама, помолчав, тихим, покорным голосом прошептала:

– Хорошо, любимый.

Я обнял ее за талию и привлек к себе. Мама, не сопротивляясь, покорно, нет, даже охотно, подалась ко мне всем телом. Я с восторгом ощутил грудью ее прильнувшие упругие, нежные, теплые груди, отделенные лишь тонкой тканью сорочки. Ощутил ее обнаженные теплые, нежные бедра... круглые колени... и внизу живота сладко заныло от предчувствия наслаждения, которое подарит мне мамочка! А я – подарю ей! И мои губы потянулись к ее губам. И мамины губы – к моим! Когда наши губы соприкоснулись, веки мамы вздрогнули и стыдливо опустились, прикрыв ее глаза. И мы слились в долгом, нежном, ласковом поцелуе! Потом мама поцеловала меня, так же нежно, по-матерински ласково. Но постепенно ласки наших рук становились все горячее... наши поцелуи – все жарче. Все откровеннее в них чувствовалось желание близости, желание растущее, становящееся все сильнее, все неудержимее! Мы уже не просто лежали, прильнув, а ворочались, ерзали по постели, сбивая простынь. Смелея, я оторвался от мамы, привстал и отбросил к стене одеяло. И, любуясь прекрасным полуобнаженным тело, стал осыпать поцелуями нежные руки... соски грудей... маленькие ступни... колени... бедра... поднимая подол сорочки все выше... Мама легла на спину... и раскинула ножки в стороны... И я с наслаждением осыпал поцелуями ее темный треугольник... потом ниже... открывшиеся влажные губы ее лона! И, вдыхая его пьянящий запах, открыл рот... высунул язык... и погрузил его в нежное лоно! А губами нащупал упругий бугорок клитора, взял его в губы и стал сосать! Мама громко, протяжно застонала. Выгнулась всем задрожавшим телом.

Протянув одну руку, мама прижала мою голову к своему лону. А вторая ее рука... стала увлекать мои ноги. Я охотно последовал, еще не понимая, что хочет мама. Пока не оказался на ней. И понял, что мой уже набухший член теперь – перед ее лицом. Потом, как во сне, я ощутил его в маминой ладони... потом почувствовал жар ее дыхания... нежное прикосновение ее губ... Я замер! Весь трепеща от необычности происходящего, я ощутил сладкий, нежный, по-матерински ласковый поцелуй. Мама, дорогая моя, любимая мамочка... целовала... мой член! Впервые! Я и не предполагал, что... женщины... могут целовать... не только в губы... но и самое тайное, сокровенное у мужчины! Я не мог видеть... но я представил... как моя любимая мамочка... держит перед своим лицом... мой налившийся, отвердевший член... видит его близко-близко... держит его в своей ладошке... и нежно целует губами! Жар стыда окатил меня горячей волной! Я весь вспыхнул от смущения! Но ведь мама-то... подумал я, словно в тумане... ей-то ведь... не стыдно... делать ЭТО! Значит... я должен... довериться ей! Ведь она – уже давно ЖЕНЩИНА! А я только... становлюсь МУЖЧИНОЙ! Мама учит меня! Значит... ЭТО... не стыдно! И ЭТО... можно делать! Осознав это, я почувствовал, что жар стыда немного спал... освобождая место. .. наслаждению! И я ощутил... как ласковые губы мамочки... осыпают поцелуями мой член от самого кончика до подножия! потом ласку ее нежного языка... и, наконец, ощутил, как член погружается во влажные, теплые объятия! Я понял, что это – мамин РОТ! Мне стало невероятно стыдно... И также невероятно сладко! Целуя мамино лоно, я стал крепко мять ее упругие бедра... а потом... сжал в восторге ее голову своими бедрами... и приподнялся... почти вынув член из ее ротика... А потом, опускаясь, почувствовал с восторгом, как он входит в глубины ее ротика! Так же, как в ее лоно! Мамин ротик, нежный, ласковый, теплый, принимал мой член в себя! О-о-о-о, как же это сладостно, оказывается! В восторге я плотно припал губами к маминому лону, и, с наслаждением вдыхая его волнующий запах, нащупал упругий бугорок клитора. Нежно полизал его, поласкал кончиком языка. А потом сжал губами и стал сосать его! Мамочка приглушенно застонала, задрожала и затем плавно выгнулась подо мной всем телом. А ладони ее легли на мою попу, и пальцы больно и сладко впились ногтями в кожу. И мама, щипая мою попку, все глубже и глубже принимала в свой ротик мой член! Ее нежный, ласковый язычок сладко ласкал головку моего члена, ставшей такой чувствительной, ощущавшей остро каждое прикосновение! А когда ее зубки нежно укусили головку, сладостная легкая боль и сильнейшее наслаждение переполнили меня! Я застонал от восторга и, дрожа, весь выгнулся на мамочке. И ощутил, что вот-вот могу кончить! Тут же невероятный стыд охватил меня! Кончить маме... В РОТИК! Мне стало так стыдно! Ведь я еще не знал много... И я оставил мамино лоно... быстро привстал... и осторожно извлек член из ее рта. И сел рядом на постель, горящий от стыда и восторга!

Мама приподнялась на локте, коснулась моей щеки ладонью и испуганно прошептала:

– Димушка, я сделала тебе больно?!

Я смущенно ответил:

– Нет... не больно... но...

Мама все поняла и мягко улыбнулась:

– Ты... застеснялся, да?

Я смутился еще больше и, потупившись, прошептал:

— Да...

Мама тоже села рядом на постели, обняла меня ласково и нежно, и, лаская губами мои щеки, целуя мочку уха, тихо прошептала:

– Не стесняйся, милый. Не стесняйся ничего... что нам дарит радость.

– Я постараюсь, – прошептал я, нежно лаская ее обнаженные плечи.

– Тогда... ложись, – шепнула мама.

Я покорно и охотно лег на постель.

– Повернись на спину, – шепнула мама. – Так. Согни ноги. Так. И – раздвинь их... Вот так...И... не стесняйся ничего....

А потом... мама легла меж моих ног... лицом мне на грудь... И стала осыпать кожу легкими, нежными поцелуями. Живот... грудь... потом ее губы коснулись соска, моего соска... взяли его в нежные объятия... и стали ласково сосать! Как и я... у мамы! – подумал я. И с удивлением ощутил, что мне... это тоже приятно! Мамины руки нежно ласкают мои плечи... а губы целуют все жарче! А ее обнажившаяся из-под сорочки грудь... нежно касается моего твердого члена!

Хмелея, я обнял маму и плотно прижался членом к упругой груди! Мама почувствовала это. Отпустив мою грудь, она привстала и, прошептав: «Сейчас», спустила бретельки сорочки с плеч, опустила верх сорочки на талию, обнажив груди, и оставшись, словно в короткой юбочке. А потом... снова опустилась на меня... и стала целовать мои плечи. Я же, хмелея от смелости, взял ее за щеки... и привлек к своему соску. Мне понравилось! Мама охотно продолжила ласку. А я с восторгом ласкал ее обнаженные груди... вставлял член меж них... сжимал ими его... мягко щипал налившиеся соски. А мама... нежно укусила мой сосок! И сладостная легкая боль вместе с восторгом охватили меня! Я вновь застонал и, дрожа, выгнулся всем телом. И дрожащим голосом прошептал:

– Еще, мамочка, еще!

И она отозвалась еще более сладкими поцелуями и укусами! Трепеща от восторга, я закрыл в блаженстве глаза и отдался ее ласкам. И, как в сладком сне, ощущал, что мама... целует другой сосок... ее руки ласкают мой живот... прижимают член к ее грудям... ласкают мою мошонку... рука скользит ниже... и вот она уже ласкает мои ягодицы... потом меж них... и вот ее пальчики нежно ласкают... мой анус! То поглаживая, то плотно прижимаясь к нему, нежные пальцы мамы дарили мне новое наслаждение. И тут мне захотелось... я застыдился... но вспомнил ее слова... и, пропустив свою руку меж нами, коснулся ее ладони... и нежно, но настойчиво, надавил на ее пальчик... как бы говоря маме... Моя любимая мамочка... и теперь все поняла... И ее пальчик... стал раздвигать мой анус, пытаясь войти в него. Но у мамы ничего не получалось. Тогда она вновь отпустила меня... встала с постели... прошептав:

– Не двигайся... я сейчас...

Я неподвижно лежал, дрожа от предчувствия сладости новой ласки. Раз мама не удивилась, значит, и эта ласка придумана не мной. Я видел в полумрак, как мама, полуобнаженная, прекрасная, в одной короткой полупрозрачной юбочке, подошла к своему столику... взяла крем для лица... смазала пальчик... и, прихватив крем, пошла назад... Я вновь закрыл глаза... Мама села на постель вновь меж моих ног... Ее ладонь коснулась моей промежности... пальчик нащупал анус... прильнул... мама чуть надавила... и ее пальчик... мягко вошел в мою попу! Чуть-чуть... но мне уже стало сладко! А мама, горячо шепча: «Димушка... любимый мой!» стала ласкать мое бедро открытыми губами. И пальчик ее то выходил... то вновь погружался в мою попу... и все глубже... глубже... и я помогал ей, непроизвольно двигая тазам... страстно постанывая... весь дрожа... А губы мамины... опускаются все ниже... ниже по бедру... и... нежно касаются... моего члена! Головку ласкают ее губы... язычок... опять губы... а я уже весь дрожу от нетерпения.. Я теперь знаю... что я... могу... кончить... маме в ротик...

И я страстно хочу этого! В изнеможении я медленно поворачиваюсь на бок. И мама, не вынимая пальчика из ануса, ложится тоже на бок... щекой на мое бедро... Я открываю глаза и вижу, что ее глаза в блаженстве закрыты. Свободной рукой мама берет мой член горячей, дрожащей ладонью... прикрывая глаза от стыда и наслаждения, медленно, плавно водит его набухшей головкой по своим милым губам... А губы открываются шире...шире... меж них показывается кончик ее розового языка... И мама нежно слизывает прозрачную капельку с моей головки! В блаженстве закрывает глаза совсем... и в упоении начинает лизать, ласкать языком головку... потом ниже... ласкает весь мой член! По-матерински нежно, по-женски страстно! И в это же время ее пальчик, трепеща и дрожа, еще сладостней ласкает мой анус, неимоверно усиливая наслаждение!

Я не могу сдерживать восторга и испускаю один за другим сладостные, протяжные, громкие стоны! И дрожащим голосом шепчу:

– Мамочка! ЖЕНА МОЯ! Наташенька МОЯ!

А Я, СЛЫША СЛАДКИЕ СТОНЫ СЫНОЧКА, СЛЫША ЕГО СЛОВА, ЧУВСТВУЮ, ЧТО ДАРЮ МОЕМУ ЛЮБИМОМУ ВОСТОРГ, НАСЛАЖДЕНИЕ, РАДОСТЬ ЛЮБВИ! И САМА ВОЗБУЖДАЮСЬ ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ!

А потом... мне вдруг приходит неожиданная... для меня... мысль! Если... Димочке... так приятно... что я ласкаю его попку... Тогда может... ЭТО... будет приятно.. и МНЕ?!

Я продолжаю ласкать сыночка... а сама борюсь со стыдом... и неудержимым желанием... попробовать ЭТО! Наконец решаюсь... А ведь я сама ему говорила, что не надо стыдиться...

Мамочка вдруг отпускает мой член.... Нежно вынимает свой палец из моей попы... садится на кровати, тяжело дыша... проводя кончиком языка по пересохшим губкам.

Да, мне неудержимо захотелось попробовать... Нового для меня! Того, что я еще ни разу в жизни... ни с кем.... не испытывала! Если Диме приятно... когда я ласкаю его попку... то... может быть... и МНЕ... будет приятно?! Тем более, если он сделает ЭТО... не пальцем, как я... а своим... таким милым... таким сладким... своим... ЧЛЕНОМ! И в то же время... меня охватил невероятный стыд! Когда я представила... как бы со стороны... как мой Димушка... мой любимый мальчик... МУЖЧИНА!.. любит меня... В ПОПКУ! До этой ночи, слыша разговоры своих сотрудниц или подруг о ТАКОМ, я удивлялась, если кто-то говорил, что ей ЭТО понравилось! Мне казалось ЭТО каким-то... ненормальным... противоестественным... что ли, постыдным... А сейчас... меня прямо распаляет желание... попробовать ЭТО! Томное ощущение стыда придает этому желанию еще большую прелесть! И, превозмогая стыд, я...

Мама медленно, как-то неуверенно встала с постели... Подол ее ночной сорочки опустился вновь чуть ниже коленок, сделав ее вновь полуодетой, и от этого более волнующей. Мама Наташа встала... медленно шагнула к столу.... Взялась за его край руками... молча... Я чувствую, что она чего-то хочет... но не решается... сказать. Наконец она, чуть повернув голову, но не глядя на меня, дрожащим, робким голосом прошептала:

– Димушка... Любимый... иди ко мне...

Я встаю... Подхожу и останавливаюсь сзади мамы. Мой член, налившийся и твердый, упруго покачивается, указывая на... попку мамочки. Красивую, округло выделяющуюся под тонкой тканью сорочки. И мне вдруг приходят на память разговоры мальчишек... о том.... что женщин... можно любить... и в попку! А потом... сладкая... шальная... стыдная до невозможности мысль.... Как прекрасно... если бы... мама согласилась... дать мне попробовать ЭТО!

Но нет... конечно, нет... она, такая... Правильная всегда... Нет, мама не согласится на ЭТО!

А я стою... чувствуя себя дурой... развратницей... не знаю, кем... и сгораю от желания!! Я уже готова... Но как воспримет это мой Димушка?! КАК?! Не знаю... И все же... будь, что будет! Я тихо, горя от смущения, делаю первый шаг. Я шепчу:

– Димушка... не подумай только чего... мне ТАК стыдно!..

И слышу тихий, взволнованный голос сыночка:

– Мамочка... что ты хочешь?

И я делаю второй шаг....

Я слышу вновь шепот мамочки:

– Я хочу... Чтобы ты... Ну... как тебе сказать... Ну, чтобы ты... вошел... в мою. ... – и уже совсем тихо – в мою... попку...

Услышав это, я остолбенел! Мама как будто угадала мои мысли! Или я... угадал ее?! Волнение, радость охватили меня! И стыд! СТЫД! Как же я... сделаю ЭТО?! КАК?! КАК??? Но... раз мама сейчас согласна... я могу попробовать ЭТО! И я ХОЧУ! ХОЧУ! ХОЧУ!

Твердя это про себя, я подошел совсем близко к маме... Положил руки на ее талию... Спустил их по ее бедрам... и, лаская упругие, стройные ножки, поднимаю все выше подол сорочки. Выше... Выше... и вот подол уже на маминой талии! И прямо передо мной... белые, нежные полушария ее ягодиц! Я вновь беру маму за талию... И плавно подаюсь к ней... Прижимаюсь низом живота к ее попке! С наслаждением чувствую, как мой член укладывается, топорщась, в ложбинку меж ягодиц! И начинаю плавно ласкаться о нежную попочку! Сладостное предчувствие охватывает меня все сильнее и сильнее!

А я... я ТАК рада... что любимый не удивился... моему желанию! Что он согласен! Сейчас мы попробуем ЭТО! И я... он.... В первый раз! Дрожа от предчувствия, я склоняюсь над столом... ниже... кладу руки и прижимаюсь обнаженными грудями к прохладному древу... и, выставив попку, сама начинаю ласкаться о низ живота Димы, с замирающим сердцем ощущая меж ягодиц его упругий, твердый, сладкий член! Мы ласкаемся все горячей... горячей... я уже дрожу от нетерпения! И чувствую, как Дима остановился... чуть отстранился... Я понимаю, что сейчас... надо помочь любимому...

И я слышу тихий шепот мамочки:

– Димушка... возьми... там... у меня на столике... крем... нашел?.. Смажь... головку...

Я взял крем... смазал обнаженную, тугую головку... вновь подошел к маме. Но КАК делать ЭТО?! Ведь я не знаю! Неуверенно я положил ладони на ягодицы... раздвинул их... и увидел меж них... сжатое, закрытое отверстие... ее ануса. Такое маленькое! Как же... мой... такой большой сейчас член... может войти туда?! КАК?! Я неуверенно направил блестящую головку члена к этому пятнышку... мягко уперся в него... А дальше?! Я взял маму за талию... подаюсь к ней... член упирается плотнее... но ничего не происходит! Еще подаюсь... Нет!.. Не получается! Наверное, у мамы... маленькая попка??? Может, поэтому??? Я замираю... И тут...

Чувствуя неуверенность Димы, я сознаю, что должна помочь ему. Но КАК??? Я же не знаю... как и он! И тогда я... интуитивно... берусь крепко руками за край стола... упираюсь о них... и... Резко подаюсь попкой к Диме! И с радостью ощущаю, что получилось! И сейчас же мою попку сладостно, но сильно расперло... так непривычно... незнакомо... что-то упругое... горячее... твердое! Какой ОН у сыночка... большой! Или... попка... у меня... маленькая??? Я вздрагиваю всем телом... и из губ моих вырывается резкий, звонкий вскрик:

– Ой, мамочка!

Я с удивлением вижу, как головка моего члена все-таки вошла в попку! И тесные, жаркие объятия сжали ее кольцом! Объятия попки, оказывается, теснее... чем объятия... маминого лона! И тут я слышу мамин вскрик! Она крикнула, как от боли – громко, пронзительно. Как девчонка. Я замираю и с волнением шепчу:

– Тебе больно, мамочка?

И слышу ее ответ:

– Да-а-а-а... Но... Попробуй... Войди в меня... глубже...

Услышав это, подаюсь еще ближе к маме... член входит еще чуть глубже... но с трудом. Мама опять вздрагивает всем телом, вскрикивает:

– Мамочка моя!

И, прикусив губку, вцепляется руками в край стола! И медленно крутит попкой... как будто хочет освободиться. Ей, похоже, больно! Тогда я медленно извлекаю член наружу.

Я чувствую, что сынок... вышел из меня. Попке стало вновь легко. Я думала, что будет... только приятно. А оказалось... Правда, в первые мгновения что-то сладостное... стало заполнять меня. Я почувствовала это. Но потом...

Я стою, чуть отстранившись от мамы... не зная, что делать. Я сделал ей больно! Но ведь она... САМА хотела ЭТОГО! Не я ведь придумал! Тут мама приподнимает голову... чуть поворачивает ее... молча смотрит на меня... Я не шевелюсь. Мне так жалко мою любимую, мою ласковую, нежную маму! А она... все так же молча... медленно выпрямляется... Подол сорочки вновь прикрывает ее красивые ножки... и... попку. Я жду, что она скажет. А мне ведь... понравилось... ЭТО! Попка мамы... такая...! Мне очень... ОЧЕНЬ!.. хочется... хотя бы... еще раз. Но... она, наверное, не согласится! Маме... было больно!

Я выпрямляюсь... поворачиваюсь к сыночку. Чувствуя, как щеки горят от стыда, опускаю взгляд... и смотрю на его... Какой же ОН у Димули... большой! Как у Саши! Но ведь Саша был мужчиной, когда я стала его женой! Какой же ОН большой! Прямой, упругий, твердый! Поэтому... моей попке... и стало больно! Мне еще и сейчас кажется... что ОН – в НЕЙ! И, вдруг осознав, что я... забыв о стыде... любуюсь... членом Димочки, смутилась еще больше и подняла взгляд.

А я стою, как столб. Мне... очень хочется... еще попробовать с мамой ЭТО! Но... стыжусь ей об этом сказать. И ей... кажется, не понравилось! Ей было больно! Но мне... ТАК ХОЧЕТСЯ! ЕЩЕ! И, преодолевая стыд, я тихо говорю:

– Мамочка...

– Что? – отвечаю я, видя, что сынок весь дрожит от возбуждения и волнения.

И его состояние невольно передается мне.

– Что, любимый мой? – шепчу я задрожавшим голосом.

И слышу его голос:

– Мамочка... милая моя! Родная! Нежная! ЛЮБИМАЯ!

Я глажу его волосы, гляжу в его глаза, и, все сильнее дрожа, шепчу:

– Что, родной??? Что, милый??? Что, ласковый мой???

Все больше теряя голову от охватывающего волнения!

А я... взбодренный лаской мамочки... ее словами... смущаясь, говорю:

– Мамочка... я... я хочу... ЕЩЕ!

Мама вздрогнула... и, все так же лаская мои волосы, прошептала тихо:

– Нет... Димочка, нет... мне... было больно! Я... не хочу... Нет....

Но ее «НЕТ» и «НЕ ХОЧУ» прозвучало так неуверенно, так... волнующе жалобно... Что я почувствовал... что мама... не сможет мне... противиться! Мне просто сейчас... нужно быть с ней... МУЖЧИНОЙ! А не мальчишкой... И я... вдруг ощутил прилив уверенности в себе!

А я... увидела, как изменилось лицо Димы. Оно стало не по-мальчишески нежным, но жестким! Лицом молодого мужчины! Уверенным в себе, сильным, даже... властным! С изумлением я смотрю на него. ТАКИМ я еще не видела своего Диму! И, чувствуя, как я слабею, как пол уходит из под ног... как кружится голова... как перехватывает от волнения дыхание... как оно, частое и горячее, обжигает пересохшие губы... как вновь налились мои груди... как внизу живота опять сладко заныло... как затрепетала моя попка от предчувствия сладостного распирания и боли... я сознаю, что Дима... мой мальчик... Нет! МОЙ МУЖЧИНА!.. может делать со мной... все, что ХОЧЕТ!.. а я... уже не могу противиться ему! В первый раз я ощутила себя рядом с сыном... слабой, нежной, покорной, любящей ЖЕНЩИНОЙ! И это давно забытое после первых лет брака чувство опьянило и захватило меня! И сердечко сладко затрепетало! Но все же... я еще пытаюсь... удержаться... и, взяв Диму за плечи, вся дрожа, шепчу:

– Нет... Не надо... мне будет больно... Ну, не на-а-а-адо-о-о...

А я все более ощущаю себя мужчиной, видя, как мама – взрослая, серьезная, зрелая женщина... превращается в слабую, взволнованную, даже покорную женщину! Такой я ее еще не видел ни разу! Слыша ее дрожащий, жалобный шепот, я сознаю, что она – в моей власти сейчас! И я уже могу не просить... а делать с ней... ВСЕ, ЧТО Я ХОЧУ!

Сознание этого кружит мне голову! Сейчас мама... ВСЯ МОЯ! ВСЯ! МОЯ!

И я... мягко, но настойчиво, снимаю ее руки со своих плеч... беру ее за плечи... и, почти не чувствуя сопротивления, поворачиваю вновь лицом к столу... пригибаю... и мама ложится грудью на столешницу! Спрятав лицо в ладонях, она все еще тихо-тихо продолжает умолять... но не двигается! Но ей не должно быть больно! Я беру крем... и обильно смазываю своего богатыря до самых волос. А потом... берусь за подол сорочки... и вновь поднимаю его на талию мамы... обнажив ее ножки и попку! Затем... раздвигаю руками ее нежные ягодицы... и касаюсь головкой мягкого кружка меж них! Сердце от радости и предчувствия бьется гулко и часто! Беру мамочку за талию... плотно прижимаюсь головкой к анусу... Шепот мамы затих... И я, уже зная, как... резко подаюсь к ней! Головка члена легко входит в попку! Я вновь слышу крик мамы:

– Мамочка моя!

Пронзительный. Но в нем уже не слышно боли. И тогда я медленно погружаю член чуть глубже! Чуть выхожу... И еще глубже! Член, в этот раз лучше смазанный, входит мягко в милую попочку. Мама, вытянув руки, вцепляется в край стола и уже не вскрикивает... а приглушенно, томно стонет. Значит, ей не больно! Это придает мне уверенности, и я все настойчивее погружаю член в тесные объятия ее попочки... раз за разом все глубже... пока не касаюсь низом живота ее теплых, нежных ягодиц! И вот я весь в маме! ВЕСЬ! Как это СЛАДКО! Мамина, Наташина попочка плотно, тесно обняла мой... член! Теснее, чем ее... лоно! Как ЭТО, оказывается, сладко! Как сладко, мамочка моя! Любовь моя! Нежность моя! Радость моя! Как я люблю тебя! И я со стоном шепчу, как в забытьи:

– Ма-а-а-мо-о-о-чка-а-а-а... любимая моя! Как это прекрасно!

А мне... мне, бессовестной, становится все слаще! Как ЭТО, оказывается, приятно! Сладко! Немножко больно, правда. Немножко. Не как перед этим. Но это, наверное, потому, что в первый раз... И... Димин... такой большой... такой сладкий... ТАК распирает мою... попку! И уже боль отступила на второй план... И ловлю себя на мысли, что мне ЭТО не кажется уже таким стыдным... мне ЭТО нравится!... И я понимаю, что мы еще не раз... будем заниматься ЭТИМ! И я в блаженстве начинаю крутить попкой... выгибаться... вцепившись пальцами в край стола, я испускаю все более громкие стоны, ощущая сладостное распирание в своей попке, ощущая, как оно погружается в меня, кружа голову и заставляя забыть обо всем! Мамочка моя, я и не думала Что ЭТО ТАК СЛАДКО! Когда тебя... любят... в попу! И в лоно... СЛАДКО!

И в... попочку... ТОЖЕ СЛАДКО! КАК СЛАДКО, ОКАЗЫВАЕТСЯ! ТАК СЛАДКО! МАМОЧКА МОЯ, КАК СЛАДКО!

А я... видя, что маме уже не больно... что ей понравилось... ЭТО!.. Я тоже возбуждаюсь еще больше! Мамина попка... так плотно!.. так сладко сжимает мой член! И когда сейчас... она начинает... двигать... крутить попкой... выгибаться... ласкаться нежными ягодицами о мой низ живота... я совсем теряю голову от восторга! От наслаждения! От счастья обладания моей ЖЕНЩИНОЙ! И я, тоже со стонами наслаждения, двигаюсь в противофазе с моей Наташенькой! С моей МАМОЧКОЙ!

С моей... ЛЮБИМОЙ! С моей... и я уже не сомневаюсь в этом... с моей... ЖЕНОЙ!

И я... я сейчас чувствую себя... не МАМОЙ Димочки... моего сыночка! мальчика, которого я родила!... Я чувствую себя... СЕЙЧАС... ЖЕНОЙ! ЕГО ЖЕНОЙ! ЖЕНОЙ МОЕГО ДИМЫ! ОН – МОЙ МУЖЧИНА! ОН НАСЛАЖДАЕТСЯ МНОЙ! ОН – МОЙ! МОЙ! И БУДЕТ ЛЮБИТЬ ЛИШЬ МЕНЯ! МЕНЯ! МЕНЯ! А Я... Я... Я ВСЯ ТВОЯ, СЫН МОЙ! МУЖЧИНА МОЙ! МОЙ... ВЛАСТЕЛИН! ТЫ ПОКОРИЛ МЕНЯ! ТЫ... ТЫ... СЛАДКИЙ МОЙ! О-О-О-О-О! КАК ЖЕ ХОРОШО С ТОБОЙ! СЫНОЧЕК МОЙ! МУЖ МОЙ! ДА! ТЕПЕРЬ ТЫ – МОЙ МУЖ! МОЙ! О-О-О-О! ТЫ ВЕСЬ ВО МНЕ! СЛАДКИЙ МОЙ! И, вся трепеща от восторга, я лихорадочно шепчу:

– Димочка... пойдем... в постель...

Но когда я чувствую, что Дима хочет выйти из меня... я шепчу:

– Нет... пойдем... вместе...

Мама осторожно выпрямляется... Мои руки поднимаются с ее талии... выше... ложатся на мамины сейчас упругие, налившиеся груди... КАКИЕ У МАМЫ СЕЙЧАС БОЛЬШИЕ ГРУДИ!.. и я в восторге начинаю нежно ласкать ее груди! Ласкать! Ласкать! Нащупываю упругие соски... и... нежно сжимаю их пальцами! Мама вздрагивает всем телом... со стоном откидывает голову назад... кладет ее на мое плечо... ладони мамы ложатся на мои ладони... и прижимают их к ее грудям... еще плотнее! И ласкают... ими ее груди! Все быстрее! Все сильнее! А щекой мама ласкает мою щеку! Ласково, нежно, горячо! И при этом... мой член... в ее попке! Как сладко! Я вижу теперь лицо мамы... глаза ее закрыты... на щеках горит румянец... припухшие губы приоткрыты... я вижу ее зубки... В восторге я крепко сжимаю груди мамочки и сдавливаю пальцами набухшие соски. Мама вздрагивает, губы ее широко открываются, испуская протяжный, томный стон. Она выгибается всем телом, и попочка ее еще плотнее прижимается к низу моего живота! В истоме она запрокидывает голову еще сильнее... поворачивает лицо ко мне... Я вижу, что ее губы ждут поцелуя. И я тянусь к ним... нежно провожу кончиком языка по приоткрытым губам мамочки... пью ее горячее дыхание... Мама со вздохом ласкается губами... ловит ими мой язык... втягивает его в свой рот... ее губы обнимают мои... и мама целует меня! Сладко-сладко! А я... я крепко тискаю ее набухшие, налившиеся груди! Как же нам сейчас хорошо! И я с сожалением думаю... Ведь если бы... не тот случай в ванной... И если бы... когда мама в первый раз приняла снотворное... я не осмелился... Зайти к ней... нарушить ее запрет...

Мы бы сейчас... не целовались! И уж тем более...! Какое счастье, что все ЭТО произошло с нами! И теперь... у меня... появилась... НЕЖНАЯ, ЛАСКОВАЯ, ЛЮБЯЩАЯ ЖЕНА! МОЯ ЖЕНА НАТАША! И МАМА ТЕПЕРЬ НЕ БРОШЕННАЯ... НЕ РАЗВЕДЕНКА... У МАМЫ ТЕПЕРЬ ЕСТЬ МУЖ! Я!

Задыхаясь, я отпускаю губы Димы... О, как он нежно, по-мужски сильно, ласкает мои груди! Как сладко! И тут я... слышу его голос:

– МАМОЧКА! НАТАШЕНЬКА! ЛЮБИМАЯ МОЯ! МОЯ... ЖЕНА!

Я вздрагиваю от этих слов! А ведь он прав! Я ведь и правда... стала... ЖЕНОЙ... ЖЕНОЙ... СВОЕГО СЫНА! Своего Димы!

Мне становится... И стыдно... И сладко! Ну и пусть! Ведь нам так хорошо вместе! Ведь мы... ЛЮБИМ ДРУГ ДРУГА! ОЧЕНЬ ЛЮБИМ! И то... что сейчас происходит с нами... не похоть... не разврат... А продолжение НАШЕЙ ЛЮБВИ! И я, хмелея от своей смелости... не открывая глаз... шепчу в ответ:

– ДИМОЧКА! СЫНОЧЕК МОЙ ЛАСКОВЫЙ! МУЖ МОЙ ЛЮБИМЫЙ!

И заливаюсь яркой краской стыда! А потом шепчу:

– Ну... веди же меня в постель... ТВОЯ... ЖЕНА... ТВОЯ... НАТАША.. ХОЧЕТ В ПОСТЕЛЬ!

Услышав ответ мамы, я весь трепещу от волнения! Она согласилась! ОНА – МОЯ ЖЕНА! И я тихо, ласково говорю:

– Пойдем, милая... НАТАШЕНЬКА!

Крепко обвиваю ее талию... поднимаю над полом... и несу к кровати. Осторожно опускаюсь вместе с мамочкой на постель... Мама... Моя жена... ложится на живот... раздвигает бедра... руки вытягивает и хватается за спинку кровати. А я... наваливаюсь на нее всем телом... вдавливая родное тело в постель... я чувствую всю Наташеньку под собой! Опускаю ноги меж ее ножек... и низ моего живота плотно прижимается к нежной, упругой попке! Плавно вывожу почти весь член из нее... и также плавно вновь вхожу в тесные, вздрагивающие объятия попочки... моей жены! Раз... еще раз... и все глубже... глубже... Наташа тихо, томно стонет, кусаю нижнюю губу... медленно крутит головой из стороны в сторону... Руки ее так сжимают спинку кровати, что костяшки пальцев побелели... в изнеможении сладкого восторга жена начинает двигать ножками, сбивая простынь...

Мне так хорошо! ТАК ХОРОШО! Лучше... чем у стола! Так сладко! Так томно! И уже совсем не больно! Только сладко! Я до боли кусаю губу... исхожу стонами... голова кружится, как хмельная... Прожила тридцать с лишним лет... и не знала... что в постели... может быть... ТАК СЛАДКО! ТАК НЕВОЗМОЖНО, НЕВЫНОСИМО СЛАДКО! Мне кажется, я сейчас растаю... растворюсь в этом чувстве... растекусь по постели!

А я... пускаю руки под руками жены... беру ее за груди... и крепко сжимаю пальцами тугие соски! Наташа вздрагивает вся подо мной! Пронзительно вскрикивает! Вцепляется, что есть сил в спинку кровати! И вся выгибается подо мной! С такой неожиданной силой, что поднимает меня! И я, быстро-быстро щипая ее соски, начинаю то крутить тазом... то резкими ударами входить до отказа в дрожащее тело! Жена... Наташа... часто-часто... пронзительно вскрикивает... извивается подо мной... ножки ее, до этого плавно скользившие по постели, начинают двигаться часто... как ножницы... Я чувствую приближение оргазма! Он все ближе! И, наконец.... Он неудержимо охватывает меня! С громкими стонами восторга я пронзаю любимую попку, ощущая, как в нее толчками хлынуло мое семя! И мама отзывается такими же сладостными стонами! Все быстрее! Быстрее! Последние содрогания.... И я... и Наташа... замираем.

Потом... я медленно вынимаю член... ложусь рядом... Мама поворачивается на бок... лицом ко мне. Ее лоб весь мокрый... губы искусаны... Но от этого она еще прекрасней! Я нежно целую эти губы! И шепчу:

– Спасибо, любимая!

– За что? – шепчет жена, лаская мои плечи.

– За то... что ты согласилась... ведь ты сначала не хотела...

Жена с улыбкой шепчет:

– Я глупая была... ЭТО ТАК ХОРОШО!

Потом я заглянул под душ... и мы мирно легли рядом... поцеловали друг друга нежно... и провалились в сон.

*Хотите ещё больше запретного, то Вам сюда - https://boosty.to/prosto_atas