Следующая неделя была практически полностью заполнена работой. У меня было много встреч, Ева снова была в эфире, а у Алисы было несколько крупных школьных проектов. В течение нескольких дней мой разум был занят повседневными проблемами и вообще не фокусировался ни на чем сексуальном. Поскольку Али тоже ничего не упомянула, жизнь на какое-то время как будто вернулась в нормальное русло. Она вела себя как обычная восемнадцатилетняя девочка, обращаясь со мной так, как любая девушка обращается со своим отцом. Все, что мы говорили друг другу, было чисто практическим.

Затем она снова все изменила, как будто это было пустяки.

«Мама уехала на эти выходные, да?» — спросила она, пока я просматривал документы городского совета.

«Да. Она останется в Лос-Анджелесе, так что…»

«Хорошо. Так можем ли мы сделать это снова?»

"Что делать?"

Мои мысли были заняты другими вещами, поэтому, когда она спросила меня об этом, я был искренне невежественен.

«Секс, дурачок! Можем ли мы заняться сексом?»

Мои уши загорелись от смущения, и я инстинктивно огляделся, чтобы проверить, не услышал ли ее кто-нибудь, хотя я знал, что Ева ушла за покупками.

«Ууу... я имею в виду...»

«В прошлый раз было так хорошо, поэтому я хочу еще. Я просто была так занята этими проектами. Но я хочу это поскорее. Хорошо? Хорошо».

Она ушла. Опять очень резко. Она просто сказала эти вещи, как будто это были самые естественные вещи на свете, и ушла. Как сделала бы ее мать. Учитывая нашу занятую жизнь, мы иногда планируем подобное. Полагаю, я должен был быть рад, что она не набросилась на меня прямо здесь. Ева, вероятно, не отреагировала бы хорошо, если бы пришла домой из Walmart и увидела бы, как ее дочь скачет на члене отца.

Я посмеялся над абсурдностью этой идеи. Блин, как мы вообще до этого дошли? Я так и не понял этого, если бы... Может быть, мне стоит провести еще один сеанс терапии с Алисой и выяснить, откуда взялись все эти идеи. Некоторые идеи для вопросов начали приходить мне в голову, и я записал их, чтобы использовать позже. У меня также есть идеи для других вещей...

В ту пятницу я чувствовал все большую тревогу по мере приближения времени. Секс с Алишой, вот что будет, я это сейчас понял. Она сказала, что хочет этого, поэтому я знал, что она это сделает. Я также понял, что не собираюсь ее останавливать. Это было слишком заманчиво. Хотя потворствовать этим побуждениям казалось неправильным, я чувствовал себя бессильным остановить это.

Я приготовил нам ужин, как обычно. Ева собрала свою ночную сумку — небольшой черный чемодан на колесиках, идеального размера для коротких ночевок. Часть меня хотела, чтобы она не уходила. Это то чувство, которое испытываешь, когда приближаешься к вершине американских горок. Мое сердце забилось быстрее, когда я посмотрел на настенные часы и увидел, что приближается час отъезда моей жены.

Али, напротив, казалась совершенно расслабленной. Она просто сидела с нами за столом, ела и улыбалась, как будто все было нормально. Я не мог не задаться вопросом, что происходит у нее в голове. Было ли оно таким же, как у меня? Неужели она тоже ждала этого вечера со смесью предвкушения и страха? Когда Ева наконец собралась уйти на ночь, я нервничал, как подросток, идущий на первое свидание.

Я последовал за Евой в холл, чтобы проводить ее. Уходя, она подарила мне долгий интимный поцелуй и прижалась ко мне – именно то, что, как она знала, меня возбуждает.

«Надеюсь, ты проживешь здесь без меня все выходные…?» — прошептала она, слегка сжимая мой член и разворачиваясь, чтобы уйти.

«Я собирался сказать что-нибудь о наслаждении видом твоего ухода, но это уже устарело, не так ли. Мне скоро придется придумать что-нибудь новое, чтобы похвалить твою задницу».

«Ну, у тебя есть все выходные, чтобы подумать об этом. Эй, Али! Позаботься о своем отце вместо меня, хорошо?»

Алиса появилась позади меня и помахала на прощание матери.

«Да, мама, я очень хорошо позабочусь о папе».

Я оглянулся и увидел, как она подмигивает мне. Я нервно сглотнул, когда она исчезла в гостиной. Ева вышла за дверь и направилась к ожидающему такси, и мы помахали ей рукой на прощание, прежде чем она умчалась. Я остался там с дочерью. Моя помешанная на сексе и самоуверенная дочь-подросток.

Куда она пошла? Закрыв за собой дверь, я ничего не услышал. Было совершенно тихо, если не считать тиканья часов на стене. Она поднялась наверх?

«Али, ты хотела провести сеанс сегодня вечером?» Я позвал. «Я подумал о нескольких…»

Меня прервал вид Алисы, стоящей у лестницы. Совершенно голой. Ее красивое подростковое тело, завораживающее зрелище; ее удивительно упругая грудь среднего размера, ее круглые бедра, ее выбритый холмик... вся она на виду, прямо здесь, в анфас. Я был в оцепенении.

"Моя комната!"

Она повернулась и открыла мне потрясающий вид на свою задницу, поднимаясь по лестнице. Я думал, что у нее закончились способы меня удивить – очевидно, я ошибся.

Мы направились в ее комнату, и она, как обычно, легла на кровать. Я сел на стул рядом с ней, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на процессе приведения ее в состояние транса. Обычно это занимало минут десять, может, пятнадцать. На этот раз я был так отвлечен видом ее обнаженного тела, лежащего на кровати, что прошло не менее получаса, прежде чем я убедился, что она полностью в трансе.

Как обычно, я начал с некоторых основных вопросов и терапевтических утверждений, чтобы заставить ее открыться. Однако в конце концов я почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы копнуть немного глубже.

— Итак, Али...

"Ага..."

«В последнее время ты делаешь что-то новое».

"Ага."

«Вещи, которые тебе нравятся».

«Да. Они мне нравятся».

«Это хорошо…» — сказал я, зная, что, хотя такого рода поощрение работало в направлении повышения ее самооценки, оно также приближало ее к тому, чтобы делать все больше и больше.

«Да, это действительно хорошо».

«Что заставило тебя заняться сексом?»

«Это захватывающе. Меня покалывает».

«Почему ты хотела заняться сексом со своим отцом?»

«Еще покалывание. Да. Покалывание…»

Я не был уверен, что она имела в виду, но это звучало знакомо. Может ли она говорить о том же чувстве, что и я? Это нервное покалывание, которое начиналось в желудке и распространялось повсюду всякий раз, когда я думал о том, как неправильно с моей стороны заниматься сексом с дочерью? Меня все еще отвлекал вид ее наготы - ее груди возвышались, как два холма на вершине горы, а ее грудь поднималась и опускалась при дыхании. Она просто лежала там, выглядя такой чистой и ангельской, но я знал, что под ней скрывается нечто большее.

Я продолжал исследовать, но мне не удалось добиться от нее большего. Когда она была загипнотизирована, ее реакции были ограничены; они были краткими и по существу, как будто они не требовали пояснений. Вероятно, так оно и было, по ее мнению. Для постороннего человека такие ответы не всегда имеют смысл. Я решил быть более прямым и посмотреть, сможет ли она вспомнить подробности.

«Что заставило тебя сделать отцу минет?»

«Я этого хотела. Мама это любит ему делать. Я тоже этого хотела, поэтому я это сделала».

— Ты просто хотела этого?

«Да. Я могу получить то, что хочу. Делай то, что хочу».

— Папа тебе это сказал?

«Да. Я хочу отсосать ему... поэтому я это делаю».

«Почему ты хочешь?»

«Мне нравится вкус».

"Вкус?"

«Да… и когда он стонет».

"Мм...?"

«Стонет для меня, да».

— Он стонет по тебе?

«Да, я делаю это. Я заставляю его стонать».

"Ага..."

«Затем он кончает для меня. Я заставляю его. Потом меня покалывает».

"Верно..."

В этот момент я был тверд как скала. В моем возбужденном мозгу было миллион мыслей, но я придерживался того, что запланировал ранее. Моя рука протянулась и начала гладить ее обнаженную кожу, прикасаясь к ней, пока я продолжал говорить.

«Здесь покалывает?» — спросил я, поглаживая ее живот.

"Ага."

«И здесь, в твоей груди…?»

«Да, покалывает…»

Я продолжал гладить ее бархатную кожу до самой шеи, затем двинулся вниз по ее рукам и коснулся ее до самых кончиков пальцев. Как оказалось, её тело покалывало везде. Я продолжал.

«Ты чувствуешь, как мягкое прикосновение скользит по вашему животу… это возбуждает и заставляет тебя чувствовать тепло внутри… Теперь вниз по бедрам… вниз по внутренней стороне колен… медленно вниз к ногам… Ты чувствуешь оно покалывает, и оно приятное и теплое..."

«Ммммм...»

«Ты чувствуешь, как руки твоего отца касаются тебя…»

"Да..."

«...и от этого чувствуешь себя тепло, расслабленно и комфортно...»

«Ммм… еще… хочу еще…»

"Ты хочешь больше?"

«Да. Член. Я хочу…»

«Хочешь член?»

«Да. Папы».

«Ммм… и где тебе сейчас нужен член твоего отца?»

«Во рту, да. Да. Я хочу, чтобы это было у меня во рту».

Рот у нее был открыт, она глубоко дышала, язык облизывал губы. Я больше об этом не думал, просто встал и стянул штаны. В этот момент на моих боксерах появилось мокрое пятно.

Я наклонился и расположил свой член прямо возле ее головы.

«Можешь ли вы увидеть его член рядом с собой? Если ты повернешь голову, ты увидишь…»

Она быстро повернула голову и втянула меня в себя прежде, чем я успел закончить предложение. Я сразу застонал. Ощущение ее влажного рта было просто превосходящим все остальное, и вид моей дочери, лежащей с моим членом во рту, заставил дрожь пробежать по моей спине.

«Ох… это приятно…»

«Мммммххх...»

«Ты чувствуешь, как его член пульсирует у тебя во рту…»

"Мм..."

«Это тебя заводит, не так ли...»

«Ммм!»

Она двигала головой вперед и назад, скользя ртом по моему члену. Единственной проблемой была странная поза, в которой я стоял. Для Али она тоже не была идеальной; лежать на спине с повернутой в сторону головой было не лучшим способом делать это. А еще мне очень... очень хотелось снова ее трахнуть. Разрываясь между желанием проникнуть в нее и позволить ей продолжать использовать свой рот на мне, я в конце концов заставил себя отойти.

«УУУ!» Алиса протестовала.

«Ты чувствуешь себя спокойно и расслабленно…»

Я держал руку на ее голове и сумел ее успокоить.

"Эм-м-м..."

«Ты уверена, что сможешь получить то, что хочешь…»

"Ага..."

«Ты хочешь почувствовать член отца внутри себя…»

«Да, я хочу это. В моей киске».

«Ты чувствуешь, что это вот-вот произойдет, и чувствуешь, как твое тело расслабляется, готовясь к этому».

"Ага..."

Я снял с себя всю одежду и лег на нее, продолжая произносить ей эти маленькие предложения, которые подтверждали то, что она уже хотела. Это сработало на удивление хорошо. Ею можно было управлять. Когда я лег на нее сверху, она с готовностью раздвинула для меня ноги, открываясь и приветствуя своего возлюбленного. Я продолжал поглаживать ее грудь, целовать ее мягкую кожу, занимая позу.

«Ты чувствуешь, как оно касается твоей киски, готовясь скользнуть внутрь тебя…»

"Ага..."

«Тебе от этого хорошо…»

«Да. Так хорошо».

Ее голос был шепотом, почти дрожащим, но все же спокойным. Теперь я чувствовал, как кончик моего члена касается ее отверстия. Она была мокрая, переливаясь соками, смачивая все, что соприкасалось с ее нежным цветком.

«Оно проникает внутрь тебя…» — прошептал я, и мой собственный голос тоже начал дрожать, когда это чувство одолело меня.

«Да, да…» — прошептала она в ответ.

«Ты чувствуешь, как оно тебя наполняет…»

«Мм... мхм...»

«Что ты чувствуешь?»

«Покалывает... покалывает... в животе покалывает...»

Я полностью погрузился в нее и почувствовал, как ее руки и ноги обвили меня. Ее тугой, скользкий канал сжал мой член и массировал его от основания до чувствительной головки. Я не мог не застонать от удовольствия, невольно вонзаясь в нее, как сделал бы любой мужчина, находясь внутри такой удивительной женщины. Я чувствовал ее дыхание у себя в ухе, ее хныканье заставляло мой желудок сжиматься в волне возбуждения. Было в этом что-то такое неправильное… настолько плохое… что все вернулось на круги своя, чтобы почувствовать себя хорошо.

«Теперь…» - простонала я, вынужденный перевести дух после всего лишь нескольких слов. «Я собираюсь… отсчитать… от десяти…»

"Ухх..."

«Когда я дойду до нуля… ох… ты… проснешься и почувствуешь… возбуждение и… полное желание…»

"Ага..."

«Десять... ты чувствуешь себя очень хорошо... от того, что тебя трахают... вот так... Девять... ты чувствуешь, что... ты достигла... своей цели... Восемь... у тебя такое ощущение, что... ты можешь всё... Семь... Боже мой, Алиса, ты такая... чертовски узкая..."

Я поднял ее ноги и согнул их назад, сложив ее так, что ее ступни оказались почти над головой. Она была настолько гибкой, что это вообще не казалось проблемой; она просто подчинилась моей воле и позволила мне делать то, что я хотел. В этом положении я мог легко проникнуть в нее до конца, опускаясь до дна и прижимаясь к ее внутренностям. Это заставило меня почувствовать себя огромным.

«Шесть… ты просто… любишь, когда тебя трахает… твой отец… не так ли…?»

"Да папочка..."

«Пять… ты чувствуешь это… то покалывание, которого ты так жаждала… распространилось по всему телу…»

«Хааа...»

«Четыре… ​​тебе хочется… сказать это вслух… как тебе это нравится…»

«Да, папочка... Мне это нравится... Мне нравится твой член... внутри меня...»

«Три… ты хочешь, чтобы твой отец… постоянно трахал тебя…»

«Да, трахни меня, папочка... трахни меня, трахни меня...»

"Два... ты чувствуешь... получаешь оргазм... он приближается... все ближе и ближе..."

«Ух! Ух!»

«Один... ты собираешься кончить!»

«Да... да!»

"Нуль..."

Алиса открыла глаза. На мгновение на ее лице появилось выражение удивления, а глаза забегали по сторонам, словно оценивая ситуацию. Затем все ее тело вздрогнуло. Поскольку я прижал ее к себе, она не могла пошевелиться, но я чувствовал, как ее киска сжимается и спазмируется, когда она кончает.

«ОООХ!»

«Вот и все… кончи для меня…» — прорычал я, пытаясь удержать ее, оставаясь при этом погруженным в нее.

"Ой ой!" она продолжала кричать, ее ноги дергались в воздухе над головой.

Несколько секунд спустя она, казалось, встряхнулась и моргнула, чтобы сосредоточиться. В конце концов, она посмотрела на меня, глядя мне прямо в глаза, все еще с тем же удивленным выражением лица. На секунду это почти заставило меня забеспокоиться, но затем ее лицо сменилось сияющей улыбкой.

«О, папа, я не знала, что это может так работать… Это потрясающе! Трахни меня! Еще!»

Так я и сделал. Я позволил своему желанию полностью взять верх, используя тело дочери для своего удовольствия. Мои руки лежали на ее коленях, удерживая ее в согнутом назад положении, полностью открытой для проникновения. Я держал себя в прямом положении сверху, мой вес был полностью перенесен на ноги и руки, чтобы я мог использовать вес своего тела, чтобы наносить ей удары каждый раз, когда я толкал вниз. Алиса кричала от боли каждый раз, когда я входил в нее снизу. Мы подпрыгивали на матрасе, вверх и вниз при каждом ударе.

Ее лицо было таким красивым. Жемчужины пота покрывали ее кожу, румянец растекался по ее щекам… На ее лице было выражение одновременно удовольствия и боли, одновременно шока и удивления, но также и решимости, как будто она хотела продолжать. Между ее глазами появилась морщинка, придавшая ей напряженное выражение, но ее стоны подсказали мне продолжать. Она также продолжала царапать мою спину, притягивая меня к себе и тяжело дыша.

«Ураааааааааааааааааааа, Али, ты чертовски хороша...!» Я застонал между собственными звуками удовольствия.

«ДАААА! ФУ-УУУУ...... МИЭ... МУУ-УУИ...!»

Казалось, она больше не могла говорить – во всяком случае, не могла связать слова. Она просто начала визжать. Громче и громче, затем все выше и выше. У меня начали болеть уши, но я заглушил это. Она потеряла контроль над своими руками и ногами; они просто тряслись и пинались, пока ее отец ебал ее маленькое подростковое тело. Быстро выяснилось, что я тоже больше не могу говорить. Я был просто пускающим слюни первобытным животным.

«УУУРУРГХ!»

Я почувствовал, как оргазм напряг каждую мышцу нижней части моего тела. Мои ноги начали подводить. Всю паховую область свело судорогами. Не думаю, что я когда-либо кончал так сильно. Я ревел и кряхтел, толкаясь глубоко в нее, выпуская все это наружу. Али тоже это почувствовала.

«О БОЖЕ МОЙ! ПАПА… КОНЧИЛ ВНУТРИ МЕНЯ… О БОЖЕ, БЛЯ!»

Я кончил так сильно, что казалось, что я закачиваю галлоны спермы в глубины моей дочери. Я продолжал толкаться так глубоко, как только мог, опускаясь вниз и прижимаясь к ее внутренностям, в то время как все мое тело тряслось и дрожало, когда мышцы рук и ног начали терять энергию. Я издал какие-то первобытные звуки, бессвязно кряхтя. Алиса тоже продолжала визжать, практически выла от смеси экстаза и боли, жадно принимая мое семя струящимися потоками.

Я мог видеть, как теперь покраснело все ее лицо, покраснение распространилось и по ее груди. Мы оба продолжали задыхаться, обильно потея, наши тела с каждой секундой становились все более скользкими. Наконец Али смог справиться с хриплым шепотом:

«О Боже... покалывает... повсюду... Пожалуйста, пожалуйста, продолжай делать это вечно...»

Мы лежали так несколько минут, тяжело дыша, хрипя и визжа, пока оба начали спускаться с горы оргазмического безумия. Я все еще чувствовал ее ногти на своей спине. Царапае. Я чувствовал, как ее киска все еще сжимается вокруг моего члена, скользкая от смеси наших жидкостей.

Было так приятно лежать на ней вот так, с согнутыми назад ногами над головой. Она была полностью обнажена, полностью уязвима — я мог делать все, что хотел. Мой вес лежал на ней, толкая меня внутрь. Так глубоко... Я снова начал двигать бедрами, прижимаясь к ней, толкаясь глубже, заставляя ее извиваться и хныкать, когда мой член терся о ее шейку матки.

Не заметив, насколько это безумно, я просто продолжил. На этот раз медленнее, менее грубо и интенсивно, но все равно. Мой член все еще был твердым внутри, пульсируя и пульсируя, массируемый постоянным сжатием ее скользкого канала. Ее киска теперь была настолько гладкой, что, несмотря на тугость, почти не было трения. Комнату наполнили неряшливые хлюпающие звуки и громкие шлепки моей кожи по ее коже. Она начала стонать громче — сначала кротко, затем громче и решительнее, когда поняла, что я не остановлюсь. Она вскрикнула, словно в знак протеста:

«Ох... нет... папочка!»

Я продолжал идти. Мне пришлось. Я не мог остановиться. Мне пришлось продолжать трахать потрясающую киску моей дочери. Глубоко. Глубже.

«Собираюсь... трахнуть тебя... жестко... детка... возьми это...» Я просто застонал ей на ухо.

«Да, да, папочка, используй меня... используй свою маленькую принцессу... трахни меня, как маму...»

Я прижимался к ней снова и снова. Громкие шлепки наполнили мои уши вместе со звуком все более хриплого голоса моей дочери.

«Да, папочка, да, трахни меня...»

«Я снова кончу…»

Ее голос стал неистовым.

«Да… Залей эту сперму в меня. Залей эту сперму в меня, о Боже, она так приятно покалывает… повсюду… просто подумай об этом…. залей эту сперму в меня, наполни меня своей хм, папочка...!"

После этого ее голос почти пропал от всех воплей. Осталось лишь едва слышное шипение.

Было так неправильно делать это, но я знал, что не собираюсь останавливаться. Я не мог. От этого покалывания в животе стало еще сильнее; оно распространилось до самых пальцев ног. Но я продолжал идти. Я уже однажды кончил ей в киску. Я мог бы сделать это снова. Я закрыл глаза и сосредоточился на этом ощущении.

Я кончил снова. И снова глубоко внутри нее. Я застонал и надавил на дно, как будто мое тело инстинктивно хотело протолкнуть мой член через ее шейку матки и внести мое семя прямо в ее матку. Моя малышка хрипло визжала подо мной, почти не потеряв голоса. Ее лицо выглядело таким красивым: покрасневшим и влажным от пота, с напряженным выражением лица, как будто она находилась в состоянии постоянного оргазма.

Я рухнул на нее сверху, полностью опустошенный. Я отпустил ее ноги, и наши потные тела просто переплелись, превратившись в массу липкой плоти. Я никогда не чувствовал себя ближе к Алисе, чем в тот момент. Эта запретная любовь была тем, чем мы теперь делились, секретом между отцом и дочерью. Я поцеловал ее и уснул.